5983
куратор крутых штук + автор книжек инст: instagram.com/paragvaev (fka влсв постдраматический)
Шестой час имеем место в новосибирском "Старом доме", тут с часу до девяти такой мини-фестиваль-лаборатория "Актуальный театр" под кураторством Павла Руднева и Оксаны Ефременко, три эскизных спектакля по современной прозе. Думал как на пермском фестивале писать посты прямо после каждого, но вышел с первого в неизбывном поражении как идиот и решил, что вечером или завтра всё напишу; может даже будет текст. Так что сидите ждите. Программка феста вот пока над постом.
Читать полностью…
Про «Ахматову» Демидовой/Серебренникова в Г-Центре коллега пишет: /channel/drewwwey/82
Читать полностью…
Наконец-то посмотрел выпуск вот этой чудовищной передачи с Богомоловым. Какой же он бесконечный лапочка, и какой бессмысленный ад там собрался вокруг, хотя попытки этих советских существ понять (ну, такие попыточки, на полмизинчика, Великий Психологический Театр за спиной яйца жмёт), что вообще такое перед ними, заслуживают немножко, так же на полмизинчика, уважения. Посмотрите обязательно.
https://www.youtube.com/watch?v=oqlDZY-mocQ
#впд_прореж
Так, ну всё! Коалиция скандальных театральных критиков в составе вилисова постдраматического и вилисова-охуевшего-от-недосыпа завершает свою миссию на фестивале «Пространство режиссуры» и возвращается в славный город Новосибирск. Спасибо всем имеющим отношение. Завтра-послезавтра, наверное, будет еще какой-то генеральный пост, а пока пока. Ждите текстов в лучшем русском театральном журнале.
#впд_прореж
Сплошное мученичество: фестиваль «Пространство режиссуры» кончался юбилейным вечером театра — 90 лет «Театру-Театру», главный герой вечера — рояль. Слушайте, ну я ведь знал, что мне не поздоровится, ну знал ведь. Мероприятие называется «юбилейный вечер», что там могут приятного показать, покажут там мне голых мужиков? Голые мужики и сахарные мальчики запрограммированы в названии жанра «юбилейный вечер»? Совершенно очевидно, что нет. Так хули же я попёрся? Потому что я ебанутый и деликатный.
Первый час сидишь, испытываешь жуткий стыд за всех и думаешь: ну, людей не станут долго задерживать, ещё полчасика и всё. После полутора часов думаешь: ну, ладно, два часа — стандартный хронометраж такого мероприятия. Жарко, тошно, хочется блевать, но потерплю ещё чуть-чуть, и всё кончится. После двух часов смотришь на время каждые пять минут. Когда стукает два с половиной часа, уже просто смотришь перед собой в недоумении и ужасе, — и уже человек семьдесят ушло, а ты сидишь посредине ряда и думаешь, что не хочется тревожить людей, потому что деликатный, а ещё думаешь, что, ну, в конце наверняка что-то важное скажут, закрытие фестиваля всё-таки. Хуй там! В конце зрителей пригласили в фойе выпить шампусика. Три часа длилась эта пытка! Были песни и игра на рояле и оркестре. Дирижер оркестра Татьяна Виноградова артистически махала руками и исполняла песни собственного сочинения: про любовь, про грусть, про тоску. Были музыкальные номера из мюзиклов, которые в ТТ идут. Выходили пожилые люди и декламировали. И вот ведь даже возмущения нельзя испытать, потому что жанр такой, юбилейные вечера имманентно чудовищные, чего тут жаловаться, на себя разве что.
Какой-то дикий домкультурный кошмар, зачем так заканчивать такой прекрасный фестиваль, непонятно. Ну бог с ними.
#впд_прореж
Вышел со спектакля «Пластический этюд» мастерской Дмитрия Брусникина. Совершенно прекрасный спектакль, просто супер. Больше всего мне в этом совершенно прекрасном спектакле понравилось то, что он идёт всего час. Чем он потрясающий: тем, что перформеры и хореограф будто только позавчера прилетели на землю, и вот для них не существует никаких пятидесяти лет современного танца, никакой Бауш для них нет и никакого Килиана, они такие радостные и здоровые: «А давай короче положим девушку на плечо парню и он немножко покрутится? Вообще супер будет! А давай ещё короче чтобы вся группа выходила так медленно на сцену из двери, наклоняясь и поднимаясь, как будто они единый организм?! Вот это вообще просто бомба, вот как мы придумали здорово!»
Такая короче тягомотная пародия на модернданс, пустая сцена, исполнители в черном, громкая кошмарная нойзовая фонограмма из категории «умц-умц», совершенно никакая в смысле новации хореография и — вот чудо — деревянные танцоры. Больше всего это похоже на эстрадную подтанцовку: можно и порадоваться за актеров, что будет чем заработать.
В конце в зале визг, вой, стоячие овации. Прекрасные чистые люди, им палец покажи, они довольны. Студенческие спектакли должны быть интересными и неожиданными и радикальными, иначе зачем это всё тогда, кого они учат, идиотов для антрепризы имени Миронова?
Короче, вилисов мазохистический: два раза на мастерскую Райкина, два на Брусникина, в обоих случаях первые разы были кошмарные. Студенческие спектакли запретить, режиссеров-хореографов арестовать, чтобы больше не блудили. Сволочи животные.
#впд_прореж
И последним на сегодня был «Онегин» Тимофея Кулябина. После было обсуждение с Лоевским, где первым делом слово взял Райкин и наговорил много хорошего.
Я этот спектакль впервые посмотрел в сентябре в Новосибирске. Тогда мне страшно понравилось, вот пост — /channel/apollonia/147
Сегодня тоже, в общем, понравилось, хотя как-то это, конечно, безэмоционально. Понятно, что концепция спектакля такая: мёртвая скука, гнилая тоска, но бог его знает вообще. Но всё равно великолепно, почитайте пост, второй писать не буду.
#впд_прореж
Два часа разговаривал с публикой Константин Райкин. Ну вот странно: он же абсолютно понимающий, незашоренный, весёлый, почти в плотном контакте с современностью. И почему вот эти два спектакля студентов его мастерской такие чудовищные? Причём он процентов тридцать спича посвятил, постоянно к этому возвращаясь, тому, какие студенты-актёры темные, нелюбопытные, тупые идиоты. Как это выходит, непонятно.
Он рассказывает о том, как в Щукинском училище запрещают студентам смотреть Богомолова и Серебренникова, — зал хохочет; у меня пот ледяной по спине течёт, какая дичь и ужас. То есть это известная байка, её сам Богомолов давно рассказывал, но какой же вообще кошмар. И так далее.
В очередной раз он плюнул в постдраматический театр: мол, способ существования в нем актёра очень лёгкий, и поэтому, мол, это плохо. Мне вот кажется, он не вполне понимает, о чем это вообще и зачем, что такому типу театра бывает вообще поебать на актёра, и это хорошо и приятно. И вместе с этим он в конце абсолютно адекватно проводит простую цепочку событий, почему искусство беспрестанно радикализуется. Ну такое странное всякое. Хорошие два часа, прямо очень. Но почему же спектакли его мастерской такие галактически ужасные, что же там не так, интересно.
#впд_прореж
В 11 часов угрожает быть «Бесприданница» мастерской Константина Райкина. Меня никто не заставляет идти, но и не идти неприлично. А вместе с этим после их вчерашнего «Кармен. Начало» мне конструкция «мастерская райкина» будет сниться в кошмарах. Я понимаю, что сейчас я туда пойду, и там всё будет чудовищно, преступно, катастрофически плохо. Но моя природная деликатность и проф.долг зовут меня и тянут за руки. А ещё на сайте ВШСИ указано, что спектакль идёт 2 часа 10 минут. Сраные извращенцы.
В половину второго же надвигается мастер-класс самого Константина Райкина с заявленной темой: «Входите узкими вратами...» Я очень надеюсь, что это что-то про гомосексуализм. Впрочем, когда это русский мейнстрим-театр оправдывал ожидания сахарных критиков.
Господи, спаси вилисова.
(Зато во второй половине дня лекция прекрасной Ольги Федяниной и мой любимый кулябинский спектакль «Онегин».)
#впд_прореж
С мастер-класса Брусникина сбежал: капустник с живым роком и тривиальностями про вербатим. Поспал часик и прибежал на Кулябина прямо перед его же «Процессом». Ну какой он заинька всё-таки, а. вилисов текущий mode on. Сорок минут отвечал на вопросы и так далее. Потом был «Процесс». Я на него ходил в конце сентября прошлого года в Новосибирске ещё и писал пост, очевидно — /channel/apollonia/141. Тогда это было с 12 ряда, сегодня с 5-го и на другой сцене, но я сейчас себя перечитал и ощущения, в общем, те же, никак отношение не обновилось. Всё ещё кажется, что спектакль чудовищно скучный из-за такой якорной привязки к тексту, очень буквально всё и так далее. Но вместе с этим есть вопросы. Вот смотришь на Йозефа К. Войналовича и первым делом думаешь: господи, как чудовищно мальчик играет. Дружочек Егор смотрел второй акт и тоже мне после сказал: какая дурная игра. Но я же видел другие спектакли Кулябина, ну невозможно же поверить в то, что он возьмет и просто так допустит плохую игру главного актёра? А что это тогда? Непонятно. Непонятно, по каким конвенциям здесь работает речь, текст и поведение. До миметического реализма не дотягивает именно за счёт разрыва в аутентичности игры, а до формализма уж конечно точно далеко. И текст как будто покорёженный, очень странно местами звучит. Может быть это специальный кулябинский способ ставить спектакли, а я просто тупой и не понимаю.
#впд_прореж
Господи, вышел со спектакля «Кармен. Начало» высшей школы сценических искусств мастерской К. Райкина. Режиссёр и хореограф некий Р. Мамин. Сумасшедшие идиоты. Блять, как будто не было всех этих семидесяти лет современного европейского театра, спасибо за билет в засранное прошлое. Знаете, что зрителя ожидает в начале? Фанерные чёрные кубы и ряд молодых людей: парни в черных рубашках и рваных джинсах, девушки — в КРАСНО-ЧЁРНЫХ ПЛАТЬЯХ. Указано, что в этом спектакле есть ХУДОЖНИК ПО КОСТЮМАМ. Карикатурные цыганки у него на сцене в 2017 году. Они действительно поют какие-то испанские куплеты. И действительно щёлкают кастаньетами. И прыгают. И орут. Потом свет гаснет, а через полминутки появляются девы в джинсовых шортах и сетчатых колготках. Такие, знаете, нарочито сексуализированные, из 2005-го. Они символизируют собой зло. А маленькая девушка в простом платье символизирует добро. Злые девушки выходят с алюминиевыми банками в руках и — о ужас — пьют из них, а потом торжествующе поднимают вверх: это как бы символизирует алкоголизацию молодого населения России, а также профанизацию всех ценностей высокой культуры. И вот час такого чудовищного шлака под громкую фонограмму Бизе. В конце, как положено, мальчик и девушка романтически целуются: нарочито медленно и так, знаете, деликатно: высокие чувства. А потом будущей кармен клеют на башку розу, и она игриво улыбается, закуривая электронную сигарету. Советские женщины в зале ревели, на Корогодском вчера так не аплодировали, как тут.
Почему это происходит? Кто позволяет этому происходить? Какой бессмысленный ужас после такого охватывает, почему все люди, за это ответственные, просто не пойдут делать табуретки? Можно делать красивые табуретки и зарабатывать этим на жизнь. Хотя бы что-то после себя оставишь приличное, на табуретках тоже могут сидеть безумные советские бабы и громко радоваться. Больше всего обидно за приличного все-таки композитора Бизе: и без того 99% постановок оперы «Кармен» состоят из карикатурных цыган в красных платьях, так тут ещё и сумасшедшие русские тут со своими танцами-манцами. Единственный приличный момент: девушка, которая играла то ли мать, то ли воспитательницу юной Кармен, — довольно чудесная и почти не вульгарная. Хоть что-то.
Господи, спаси вилисова от беспощадного русского театра.
#впд_прореж
Совсем коротко про «Электру» Кулябина. Я вот его ругаю, ругаю, но вы не обращайте внимания: у меня незакрытый гештальт после того, как я про него непозволительно для себя положительный текст в Buro24/7 написал, до сих пор корю за минутную слабость. Но сегодня ругать не буду, буду наоборот.
Спектакль дичайшей силы. Очень качественно сделанное пространство аэропорта (хотя я уже не люблю миметичные функциональные пространства так же, как декорации в конвенциональных оперных театрах, но это мои загонеточки). Девушка, играющая Электру, мощнейшая. Просто бомба. Как она с голосом работает — вот это самое главное, вытягивает спектакль. Удручает, что трагедию играют в драматической манере, но как ещё в 2010-х. Убитый любовник весь в крови, выкатывающийся на багажной ленте, — адок, девушка на первом ряду закрывалась руками.
Снова открыточная музыка (ну то есть лакримоза на трагичных моментах, алло) и эта гиперстранная придумка с вставками из популярной физики + цитаты нобелевских лауреатов, — но это бог с ним, вкус Кулябину отказывает регулярно. Впрочем, я вот думал до сих пор, что это режиссёр без эстетической программы, просто с интеллектуально-концептуальными построениями, но сегодня на Электре задумался: а может быть, вот эта чудовищная эклектика с популярной музыкой и дешманской пластикой и танцами на фоне такой топорной европейскости в манере актёров, — может это и есть такая специальная его эстетика? Фиг знает, честное слово.
Спектакль же прекрасный, аплодировал стоя долго. Лишний повод порадоваться, что я не ангажирован и не зря плююсь от его спектаклей, когда плююсь. Это, кстати, был последний показ «Электры» вообще. В театре наций снимают из репертуара.
#впд_прореж
Слушайте, ну вот какое потрясающее чудо, а. Утром был на «Транссибе»: сценографический минимализм, всё вывозят актёры, спектакль основан на документах в широком смысле, — чудовищная в своей середнячковости работа. После круглого стола про молодую режиссуру (следующим постом будет кратенький конспект) сел в первый ряд на спектакль «Неокончательный портрет» питерского «Театра поколений». Режиссёров аж четверо: Данила Корогодский, Эберхард Кёлер, Кристофер Баррека и Валентин Левицкий. Что это такое было: сценографический минимализм, всё вывозят актёры, спектакль основан на документах в широком смысле, — то есть всё то же самое, что и в транссибе, — но господи, какой бесконечно великолепный спектакль, и великолепный он именно в своей нетипичности.
Сделана постановка к 90-летию со дня рождения Зиновия Корогодского. Зиновий Корогодский появляется на сцене из маленького старого чемодана: его куклу вытаскивают и ставят на стол. Кукла не просто кукла, а в смысле театральная марионетка, со всеми этими палками и так далее. Сделана кукла прекрасно просто. И начинается.
Здесь очень мощно работает документальность. В начале Данила Корогодский, сын режиссёра, которому спектакль посвящен, выходит на сцену — как рядовой человек, кстати, с бейджем участника фестиваля, — и рассказывает историю, как шестеро амбалов пришли в театр и взяли З.Я. И потом в зал входят два амбала в масках и, обсуждая пирожки, тоже хватают Данилу Корогодского, толкают его на стул, уходят. Затем, когда кукла уже функционирует, выходит пожилая актриса, которая вспоминает работу с Корогодским и обнимает и целует куклу, а потом танцует с ней. Вот это что-то поразительное, такое возвращение мёртвого к жизни, пробирает очень.
Кристаллизуется максимально моя главная претензия ко всему на планете: вот вроде бы спектакль сделан почти из того же, из чего и брусникинский транссиб: есть танцы, песни, пластика, анекдоты и шутейки, простенький свет и живой ударник на сцене. Но всё это сделано на уровне выше типического: непривычные шутки, непривычная манера движения и группировка в танце, неожиданная вообще интонация с песней ближе к концу спектакля и так далее — вот это всё анти-вульгарно, и поэтому это так хорошо и прекрасно. Не знаю, будет ли запись, будет ли ездить по городам, если ещё не ездил, но запомните название и бегите, если увидите. Спасибо неизбывное команде.
Капелька видео — https://vk.com/wall-129481581_336
#впд_прореж
Так, милята, а вот э литл бит оф фото-видео со вчерашнего «Barocco» Сержа Нуаеля: https://vk.com/wall-129481581_333
#впд_прореж
Слушайте, это не пространство режиссуры, а пространство русофобии вилисова какое-то. Объясняю: был на «Barocco» Сержа Нуаеля из французского театра NoNo (в «театре-театре», правда, не определились: в программе фестиваля так, а в программке спектакля — «BaroKKo»), а сразу после этого — на «#сонетахшекспира» Кулябина, а затем и на его «обсуждении», что меня окончательно раздербанило. Про сонеты будет отдельный следующий ругательный пост сейчас же, а пока про французов.
Я чуть не умер. Спектакль идёт в фойе второго этажа, выделено прямоугольное пространство примерно 15х70 метров, хотя цифры сильно примерные, просто представьте пропорции. По обеим длинным сторонам этого прямоугольника — зрители: с одной стороны три ряда, с другой два. И вот на этом вытянутом пространстве и происходит спектакль. В заднем краю расположен оркестр, дирижирует женщина. Перформеры появляются в основном с той же стороны, проходят через огромную подвешенную картинную раму и идут. Спектакль весь и построен на вот этом движении с одного края в другой, довольно мало статичных сцен. Такой спектакль-променад, только променадируют исполнители, а не зрители. Тут странно что-то писать: как говорится, это надо видеть, потому что театр концентрированно визуальный, даже формальный: всё в свете, музыке, хореографии, пластике, а не в тексте. Хотя текст тоже есть, но он бессюжетный, такая почти чистая энергия языка, прозо-поэтические всплески на темы смерти, любви и угасания.
Много в спектакле поют: обычными распевочками и оперными голосами, есть даже контртенор (!!!!), который звучит просто фантастически. Оперная троица — лысые мужчины с красными усами-бородами в чёрных пышно-юбочных костюмах, сетчатых колготках и в туфлях на шпильке. Самый мощный, наверное, образ из всего спектакля.
Так вот где пространство русофобии-то: спектакль сделан как международный проект и в разных местах ставился по-разному. Здесь, в Перми, к нему приделаны большие куски тексты на русском языке в переводе Марины Вершининой. Этот текст и говорят, и поют. Во-первых, распевка русского текста русскими актёрами в этом конкретном спектакле делает его немножко похожим на казахстанский мюзикл. Не очень сильно, но иногда становится стыдно. Во-вторых, русские актёры какие-то вообще не такие, кособокие. Просто невозможно их видеть рядом с вот этими выправленными французами, у которых у каждого внутри будто железный стержень. Самое главное — в глазах, конечно, у этих — сосредоточенность, они все «там», а пермские или крутят зенки туда-сюда, или просто тупо смотрят в одном место, потому что «так сказали». Но это всё такие рассуждения, поверхностные. Суть претензии в том, что в этом конкретном спектакле нет такой энергии от российских перформеров, какая идёт от французских.
В остальном же какой безупречно красивый спектакль, я как будто в раю побывал. Такая ритуальная уилсониада, просто невозможно. Ещё бы русских убрать, и вообще чудо. Будет текст в «Театре.», надеюсь, ждите.
Так, а вот ещё событие: наконец-то выгрузил с сайта Александринки с чудовищным плеером презентацию первого тома великой книжки «Новая музыкальная критика», посвящённого опере. Целых два часа прелестнейших спикеров, такое прямо сплошное чудо. Я уже давно рекомендовал здесь, так вот все, кто не видел, бегом алло. Вторую и третью презентацию тоже смотрите, поиск на вашей совести, ссылки тут же вверху где-то.
https://vk.com/video-129481581_456239139
А посмотрите интересу ради документальный фильм Александра Чепурова про Мейерхольдовский «Маскарад». Это вот программа вокруг «Маскарада» Фокина в Александринке. Сегодня получил конспиративно под покровом ночи видеозапись, собственно, этого фокинского спектакля в одном комплекте с фильмом, а потому для всех причастных на всякий случай уточняю, что секретность храню и фильм честно спёр давно на сайте Новой сцены Александринского театра и посмотрел позавчера в поезде — http://thenewstage.ru/project/411/po-sledam-maskarada
https://vk.com/video-129481581_456239138
Так, а вот сходили в Новосибирский театр оперы и балета наш славный гигантский на генеральную репетицию современного балета «Пер Гюнт» Эдварда Клюга на музыку, очевидно такого же Эдварда, только Грига. Совершенно поразительно, конечно, что вот такой великолепный балет в этих стенах. Никого не хочется обижать, но все же мы понимаем: Курентзис уехал, Кехман приехал, рождественские оперы, репертуар тра-та-та и так далее.
Я очень сильно надеюсь, что напишу текст по этому спектаклю (ну то есть напишу по-любому, но выйдет ли он скоро — посмотрим), поэтому тут — коротенечко самое важное.
— Это очень-очень сильно близко к драматическому спектаклю; пожалуй, ближе к спектаклю, чем к балету и тем более модерндансу, и что занятно, дело даже не в нарративности — нужно приложить усилия, чтобы её отследить, — а просто вот в самой театральной ткани, в форме взаимодействия перформеров и происходящего на сцене.
— Абсолютно фантастические в постановке костюмы. Просто безумие. Мужчина-олень с белыми рогами и костылями-лапами, в которые он вставляет руки и вот так вот специально передвигается; целая куча каких-то вурдалаков с деформированными телами; всякие озерно-лесные жительницы с длинными позеленевшими дредами и в масках. Одна из таких танцует к зрителю спиной; но на затылке у неё маска; и когда она выходит, если не смотреть внимательно, сразу непонятно, что она спиной: на жопу что-то наклеено, долженствующее напоминать живот; и вот на стыке этого диссонанса такая фантастическая пластика получается, просто с ума сойти.
— Массовые сцены потрясающие. Нет вот этой скромной камерности, которая часто в современных танцах и балетах, тут эпико-мифологический размах.
— Много предметных декораций на сцене: брёвна, пещера горного короля гигантская, инвалидная коляска, качающийся самолёт из детских парков развлечений, всякое такое приятное. В ходе спектакля для балета довольно много кричат, смеются, произносят какой-то текст. В один момент ряд танцоров ложатся на пол и считают на русском до восьми несколько раз; это, кажется, немножко провинциализирует эту совсем, конечно, не русскую фактуру спектакля.
— Тоскливо-конвенциональное исполнение Грига оркестром. Иногда до такой советской романтической заунывности доходит. Не уверен, законно ли это.
Если вдруг кто-то меня тут читает из Новосибирска, и есть ещё билеты на премьеру завтра и послезавтра, то я вообще не понимаю, чего вы сидите. Фото и немножко видео вот ещё — https://vk.com/wall-129481581_392
#впд_прореж
Что было приятного зато сегодня: лекции Джуровой и Лоевского. Джурова про тенденции в современной режиссуре довольно смазано, показывала куски Жолдака и всякое другое, называла несколько имён. Лоевский же прекрасный.
— Репертуарный театр достался современному миру большей частью из Германии; в Западной Европе он давно и активно сходит на нет, у нас же живёт и ничего. В этой модели заложен миллиард и больше неизбежных проблем: вечные контракты актёрам, конфликты между директором и худруком, куча возможностей к воровству и прожиганию творческой жизни на сказках и комедиях при вечном субсидировании минкульта. Эти советские махины преступно ригидные, и молодым режиссёрам в них прорваться — надо сильно постараться. Репертуарных театров в России сильно много, и большая часть из них гонит шлак.
— При всём этом, если уничтожить систему репертуарного театра, насильно переведя всех разом на контрактную систему, театр в России загнётся моментально. Потом, правда, восстановится, но это как 1917-й, кто знает, как оно будет.
— Главный выход вообще — потихоньку развивать проектный театр, он развивается и так. Становится всё больше актёров, которые вообще не готовы идти работать в репертуарный театр, потому что а) больше возможностей фриланса; б) не терпят атмосферы давления и вообще принудительного исполнения ролей.
— Главный выход, который пропагандирует Лоевский — идея т.н. «тотального театра». Это такая стратегия, когда ты на базе репертуарного театра запускаешь много-много ответвлений: читки, этюды, лаборатории, рублёвые спектакли-променады, сайт-специфик и так далее, то есть разнообразие театральной жизни за копейки вне рамок собственно репертуара.
Ой смак, студентка мастерской Райкина пришла в комменты https://vk.com/wall-129481581_360
Читать полностью…
#впд_прореж
А, вот ещё что: вчера же в фойе второго этажа «Театра-Театра» открыли выставку Данилы Корогодского, которая оригинально в музее Бахрушина обитает. По-моему, максимально симпатичные работы. Посредине помещения ещё комната выстроена, там большой распечатанный портрет на стен, стол и так далее. Вот тут фотокарточек немножко — https://vk.com/wall-129481581_379
#впд_прореж
На лекции Ольги Федяниной сидел справа от Олега Лоевского. Лоевский сначала искал на eBay в айпаде нательные кресты и медали, а затем раскладывал пасьянс «Паук», после чего громко кричал и всех поправлял.
Федянина рассказывала про современное положение профессии драматурга и разные этой профессии вариации. Так, например, в европейском театре (в Германии большей частью) уже давно существуют такого рода позиция драматурга, на которой он не просто готовит текст для спектакля, но сопровождает производство с самого начала и до конца, помогая режиссёру работать с текстовым материалом, прописывая запись спектакля, если необходимо, — в общем, такая почти сценарная работа.
Очевидный был блок сообщений на тему делитературизации театра, синтеза искусств и так далее. Пересказанный Леман почти. Пьесы в чистом виде хорошим театрам больше не нужны. Индивидуация текстового материала набирает обороты. Раньше можно было ставить одну инсценировку в пяти разных театрах, теперь с помощью так называемых шеф-драматургов, плотно работающих с режиссёром, концепция спектакля вплетается в текст.
В России всё больше становится таких людей, но практика такого рода работы до сих пор не очень распространена. В пример приводят Валеру Печейкина, Дурненкова етс етс.
#впд_прореж
Выполз с «Бесприданницы» мастерской Райкина. Вы представляете, эти больные животные мало того что двухчасовой спектакль наваляли, так он ещё и без антракта, так что никак деликатно не съебать оттудова, а я ведь предельно деликатный, потревожу ещё советских женщин.
Ужас, кошмар, международное преступление против современного театра. Ну то есть концентрированный постсоветский шлак советского квазипсихологического типа. Все актёры говорят ГРОМКО В ЗАЛ, прыгают, бегают, хватаются за голову, краснеют лицом и стучат ногами и руками по полу. Играют цыганские куплеты и симфоническая музыка из разряда «репетиции брамса в сельском доме культуры». Всё это буквально по тексту.
Вот устраивают дискуссии: какое законодательное регулирование нужно российскому театру. Я знаю какое. Нужно отправлять на Сахалин людей, которые такие спектакли ставят в 2017 году, и тогда может быть что-то у нас задвигается. Два часа жизни на тухлую пургу, ах же вы сволочи скотины животные. Можно попытаться оправдать это тем, что спектакль студенческий, но это ведь ещё хуже. Вот этому их блять учат. То есть режиссёр — жена Райкина, всё понятно, но перформеры-то. Их заставляют в этом участвовать? Сомневаюсь, эти лица очень органично в такого типа театре смотрятся.
Ужас, дичь, катастрофа.
#впд_прореж
И последнее на сегодня: спектакль Владимира Гурфинкеля «#конституциярф».
Вообще-то будет текст в «Театре.» и я и так не собирался почти ничего писать, но господи, теперь я не могу ничего писать просто от восторга, каникул, экзальтации. Фантастически великолепный спектакль. Его портит две вещи: некоторая эскизность, которая с молодыми актёрами досталась (они все молодые, двадцать или около человек, студентики) и неспособность или нежелание довести диссонативный эффект до абсурда; то есть там с весёлым гоготом зачитывалось объявление на стене советского крематория о свободном праве всех быть сожжёнными, но тут же следовавший текст про смерть уже произносился серьезно и с надрывом, а понятно же, что если бы и такие совсем серьезные моменты — пусть даже не все, а некоторые — сохранить в комедийной или буффонадной интонации, — от этого бы значительно больший эффект был. В остальном же просто поразительное чудо, такой буквальный спектакль, апеллирующий к простым вещам, оставляющий, во-первых, чувство такого тихого ужаса за, что называется, судьбы нашей родины, а во-вторых, какую-то странную радость гражданственности, которую я от себя в театре и в жизни обычно гоню ссаной метлой. Просто нечеловеческое спасибо всем причастным, ждите рецензию.
И кстати: поразительно качественное обсуждение было после. То ли Лоевский задал интонацию и всё пошло верно, то ли сыграло роль то, что собирались уже после одиннадцати и все сумасшедшие разбрелись по домам. Взрослые люди выступали и говорили приятное; Барыкина, в числе прочих, главный хормейстер пермского оперного етс етс. Попортили картинку немножко пара молодых с тошнотворнейшим пафосом про сердце, любовь, стыд, чувства, надрыв и всякое такое, но куда без этого, хоть искренне и то спасибо.
Спектакль же — ещё раз — бомбический. Обязательно всем идти, у кого есть возможность.
Граждане приятные, а вот важное: посмотрел в перерывах-поездах четыре части лекции Филановского на тему creative listening. Филановского, очевидно, представлять не надо, поэтому бегите смотрите, лично для меня довольно много открытий. На сайте александринки было четыре видеоролика, я объединил их по парам, там как они в течение только двух дней шли.
https://vk.com/wall-129481581_349
#впд_прореж
Ну и самое главное впечатление дня: выхожу утром из гостиницы, собираюсь как идиот идти к «счастью не за горами» и на берегу Камы встречаю двух женщин, говорящих на французском. А для меня — чтоб вы знали — заговорить с любым человеком, — это вот лучше в ГУЛАГ, я даже аптеки ищу супермаркетного типа, чтобы с фармацевтами не общаться. Ну я набрал воздуха, чтоб хватило на «экскьюзе муа, пё-же парле ан англэ авэк ву?», а затем оказалось, что женщина, которая таки запросто может говорить со мной на английском — Марион Кутрис, автор текста к великому спектаклю Barocco, на котором я был вчера, а заодно и исполнитель главной роли Смерти. Она вот как раз из этого марсельского театра NoNo. Вторая женщина я не знаю кто была, спросила только на френче у Марион, мол, актёр ли я, ну та пояснила, что критик. В итоге напросился на совместную прогулку, шли по набережной, потом мимо церквей-мечетей, галереи, двадцать минут беседовали на общие театральные материи. Она видела #конституциюрф Гурфинкеля, очень, говорит, понравилось. Я пожаловался на отсутствие хорошего визуального театра в России и достаточность молодого политического, она сказала, что это (политическое высказывание то есть) здесь очень релевантно, в отличие от Франции, где оно not so urgent. Хотел задвинуть про Ле Пен, но был деликатен. Хвалила русских актёров, говорила в ответ на мои восторги, что спектакль их не только в России видеть необычно, но и для Франции это совсем не рядовая штука. Максимально приятная женщина, просто золото. А как она играла — я чуть не умер. Господи, вот же бывает всякое.
#впд_прореж
Круглый стол был в середине дня, посвящённый молодой режиссуре в российском театре. Модератором был Должанский, сдерживающий себя от неприлично продолжительных восторгов в адрес Кулябина; помимо были: Федянина, Барыкина, Брандт, Лоевский, Шаинян, Джурова. Два часа милые приятные люди беседовали.
— С молодыми режиссёрами проблем нет. Геронтофилия российского театра почти изжита (правда, не во всех сегментах). Возраст входа в профессию всё время снижается; Кулябин — феномен: ещё нет 32, а уже вон чего; всё это происходит благодаря, в числе прочего, расшатыванию системы советского репертуарного театра. (В скобках отмечу, что вчера Серж Нуайель после Barocco нахваливал всё русское и посетовал, что вот они во Франции потеряли репертуарный театр, а нам, мол, надо беречь. Чтобы побольше театров модернъ было, видимо.)
— Активно идёт процесс культурной децентрализации; ещё три года назад на любом московском фестивале по человеку было понятно, на каком расстоянии от Москвы город, откуда он приехал, — теперь непонятно. Молодые режиссёры всё чаще начинают в провинции.
— Самое благостное моему уху сформулировала Ольга Федянина: лабораторизация и увеличение массы читок и эскизов спектаклей — это, конечно, хорошо и приятно, но из этого дела молодой режиссёр выбирается без понимания важности цельной работы, законченности, да и вообще — формы. Потому что с текстом-то они все работать умеют, а форму и вообще визуальный театр в рот ебали, что персонально для меня — главный фактор раздражения в адрес современного российского театра.
— В музыкальном театр (опера, балет, модернданс) всё хуже, потому что Кейджа за три копейки не поставишь и так далее. По карт-бланшам из драматических театров в оперу приходят старики и делают чудовищные вещи, лучше бы дома сидели.
#впд_прореж
Вышел со спектакля «Транссиб» мастерской Брусникина. Пришлось стоять, да ещё в самом последнем углу, неизвестно почему. В зале было чудовищно душно, в последние двадцать минут пришёл Мильграм, прижал меня к стене и так стоял до конца. Зал ревел от восторга, хлопали через каждое слово. Сейчас сижу в аудитории, где некие педагоги школы-студии МХАТ Великородная и Васильева — молодые девчушки — впаривают студентам и актёрам какую-то туфту про энергию и заземление в ногах, подают импульсы и говорят «типа» через каждое слово. Мастер-класс называется. Сейчас буду ругаться.
Спектакль «Транссиб» имеет отношение к документальному театру. Двадцать два или сколько их там переформеров вместе с Брусникиным ехали в поезде от Москвы до Владивостока и собирали материал. Материал заключается в чём: в историях и характерных образных особенностях пассажиров, которые им встречались. Образы все максимально типические, к слову. Дед-инженер, бабка за социализм, гопник, средний интеллигент, фифа-бизнесвумен етс ест. Это вряд ли можно поставить в упрёк спектаклю: массовый человек и есть типический, этим он и омерзителен.
Давайте так мы это сформулируем. На самом деле, спектакль как спектакль, как проведённые два часа, — прекрасный. То есть не замечательный, не потрясающий, — прекрасный. Не скучно, хохотушки через каждые пять минут. Лёгкий политический флёр, ядрёная социальщина и так далее. Но что в этом толку? Я исхожу — в своей личной сельской критической системе имени вилисова — из того, что произведение искусства хорошо, если оно неожиданно. Если оно ожиданно, оно должно быть сделано на максимально возможном уровне ремесла. Это предельно спорная позиция, пусть так и будет.
Я всё это видел: если одеть молодую студентку в бабку в платке, и она будет говорить искажённым старушечьим голосом — ну это будет гарантированно смешно; ну я не представляю такого обстоятельства, при котором такой приём мог бы провалиться. Так вот спектакль построен на такого рода приёмах, и все смеются, и мне смешно, иногда очень смешно, но я запрещаю себе смеяться над таким, потому что это слишком просто. Такое демократическое искусство, сценки из жизни для ширнармасс. И какой такой документ открывает этот документальный спектакль? Трудно представить человека который бы не знал все эти типажи и их ебучие истории. Единственное, что здесь это доведено до большего уровня аутентичности за счёт обильной обсценщины и голосовых модификаций. Но это такие картинки с выставки, а не документальное откровение.
И да: меня тошнит от бытового минимализма. Этот уебанский вечный чёрный задник, эти деликатно расставленные стулья и лавочки, эти музыкальные инструметы на сцене (господи: песни, рэп и пародия на самый популярный клип Dakh Daughters — выглядит как капустник). Сжечь, сжечь, сжечь. Вот эта уверенность, что актёры сделают всё, — да они омерзительны, эти актёры, сияющая актёрская молодость это чудовищно, люди без комплексов которые всё могут, насрал бы на лицо. Театр без людей — самый лучший театр. Извините бога ради, что в такой пафос скатился.
Короче: спектакль крепко средний, но как же заебали такие крепко-средние спектакли, которые вызывают приступы истерической радости у средне-интеллектуальной ожидающей публики.
#впд_прореж
Ну и про Кулябина. «#сонетышекспира» высидел с трудом. Прямо сзади меня, кресло-в-кресло сидел Роман Должанский и стерёг, чтобы никто не ушел. Прямо после спектакля было обсуждение с ним и актёрами. У зала были вопросы в духе «расскажите, как вам удалось добиться успеха?» и восторженные комментарии. Одна женщина увидела в этом спектакле замечательный пример поэтической философии. Или философской поэтики. Я точно не помню. Помню только, что это замечательно и даже очень. Другая женщина сказала, что она в таком шоке, что если бы даже сегодня уехала, ей бы хватило. Очень, мол, понравилось, и спасибо всем причастным. Ну, подумал я, — то женщины, они такие, им можно. Потом в бой пошли молодые люди. Молодые! Не советские сумасшедшие на теме высокой нравственности. Кому-то группа перформеров запала в сердце и будет там теперь жить, другой тоже в большом восторге. И третий, и пятый.
Господи, спаси вилисова.
Я вот что думаю. Спектакль Тимофея Кулябина по сонетам Шекспира, поставленный в 2014 году, — предельно, катастрофически вульгарная работа. И язык людей, которым это понравилось («запало в сердце» етс) демонстрирует это даже лучше, чем сам спектакль. Коротенько фрейм постановки: на сцене условно-старинная комната в разрезе с тремя окнами, зеркалом, шкафчиком и роялем; сбоку от комнате, то есть за стеной, два работника сидят и едят доширак, периодически по команде меняя в рамках комнаты мебель. Такая трансгрессия за пределы спектакля, хаха. Внутри комнаты же происходит непрекращающееся романтическое соитие душ трёх пар молодых людей разного пола пополам. Происходит это нарочито медленно, под фортепианную и скрипичную музыку — медленную, тихую и романтически-драматичную. Очень мало речи вслух — спектакль пластически-хореографический, за танцы отвечали два парня из Диалог-Данс. То есть чисто внешне это такой современный танец: все в свободных серых костюмах и платьях, босиком, медленно и нарочито двигаются, мало говорят. При этом единственная выразительная хореографическая сценка спизжена из «Cafe Müller» Бауш: где два мужика перекидываются женщиной. Всё остальное маловыразительные движения на тему приложения ладони ко лбу.
Всё это сделано, как я уже сказал, под такую открыточную музыку: Рахманинов, Шуберт, Перселл. Когда звучит My heart in the highlands Пярта — причём только закольцованное вступление без вокала, — это как будто анекдот, как смехопанорама. Вот под эту музыку молодые люди медленно двигаются, обнимаются, целуются — всё это м е д л е н н н о. В начале я подумал, что это постмодерн, что дальше будет какой-то подвыверт, потому что ну нельзя так всерьез. Ничего подобного: эта созерцательная романтика продолжалась час. Потом начался в каком-то смысле фарш, когда мальчики начали кидать девочек об пол и обливать водой агрессивно под какой-то нойз, — и тут появилась надежда, что спектакль выйдет на новый уровень, но нихуя, он возвращается к тому же — к тихой фортепианной музыке и медленной любовной пластике.
Я давно подозревал, что именно так выглядит представление Кулябина об изящной красоте. Стоит ли говорить, что это было бы уместно в 1960-х, да и то только в России, но никак не в середине 2010-х. Ну это то же самое, что читать с трибуны любовную лирику Блока, по-детски подвывая. Вот эта чудовищная, унылая гетеросексуальная чувственность — я думал, от неё уже давно всех людей с более-менее адекватным современности вкусом тошнит вишнёвыми косточками, — так нет же. Ну то есть тошнит, конечно, но Кулябин, видимо, в разряд этих людей не входит. Ну это было понятно, в общем. И обладание альтернативной моделью чувственности его не спасает, видимо. И спектакль не спасает выход за собственные пределы, вот этот приём с монтажниками, прерывающими ход действия. И к чему эти хэштеги? Имеется в виду дуальность сакрального и профанного? Мол, «в современном мире культура девальвируется, всё сводится к тегам в твиттере»? Ну так это конечно так, но кто же станет всерьёз об этом вслух говорить.
Чудовищный ужас, короче.
#впд_прореж
Всё-таки заглянул на видеопоказ «Трёх сестёр» Кулябина, отсмотрел первый акт. Первые минут десять поразительно: приём с жестовым языком очень мощно работает. Но потом как-то всё скисает. То есть давайте будем максимально точны: это только первый акт, надо бежать на NoNo, и я надеюсь, что всё-таки выпрошу видеозапись у приятных людей и отсмотрю полностью. Но пока довольно странное впечатление; кажется, что это спектакль одного приёма. Убери вот этот жестовый язык — и что получится? Ну МХАТ такой с айпадами и селфипалками. То есть и какие-то спектакли Уилсона или там Фритша можно назвать спектаклями приёма(ов), но тут уже нужно индивидуально выяснять, сколько этот приём держит по времени. Не знаю, что там такое происходит дальше, но с такими вводными мне не думается, что это оправданно на четыре с половиной часа растягивать. Но реакция пока предварительная. Сижу в фойе большой сцены, слушаю как наверху репетируют Барокко. Мимо прошла женщина в черном и гриме распрекрасная. Вертится много неприятно-шумных молодых людей, театральные студенты что ли. Будущие резиденты спектаклей Театра Модернъ, спаси господи.