Евроинтеграция выступает своего рода мостом между молдавенистами и унионистами — сторонниками сильного самостоятельного молдавского государства, с одной стороны, и элитами, продвигающими идеи объединения с Румынией, — с другой. Умело артикулируемая Майей Санду европейская повестка позволяет ей не только балансировать между этими условными лагерями, но и сглаживать имеющийся в обществе раскол относительно перспектив собственной государственности и национальной идентичности, еще 10 лет назад считавшейся самой болезненной внутриполитической проблемой в Молдове.
До недавнего времени объединение с Румынией рассматривалось многими молдаванами через призму возможного вступления в ЕС. Этим фактором манипулировали и румынские сторонники поглощения Молдовы. Например, Трэян Бэсеску во времена своего президентства призывал молдаван войти в ЕС кратчайшим путём, то есть — через Румынию. Теперь же, когда Молдова стоит на пороге вступления в Евросоюз, это измерение румынизации явно теряет свою прежнюю привлекательность и, как отмечает Дмитрий Фурман, выбор между молдавской и румынской идентичностью утрачивает свою прежнюю «экзистенциальную» значимость.
Формирующийся в случае принятия Молдовы в ЕС расклад выгоден и Румынии, которая при этом не прекращает своих «мягких» усилий по реализации курса «унири», позволяющего румынам управлять Молдовой в интересах Румынии, не принимая на себя никаких обязательств перед молдаванами, никакой ответственности, рисков и убытков.
Сегодня румынское гражданство имеют не менее 40% жителей Молдовы, и количество заявок растет из года в год. Тренд особенно усилился после вступления Румынии в ЕС, в 2007 г. Ежегодно от граждан Молдовы поступают около 100 тыс. заявок, и по прогнозам экспертов, сохраняя текущую динамику паспортизации, уже к 2029 г. Румыния может обеспечить своим гражданством практически 100% населения Республики Молдова. Гражданством Румынии обладают ключевые должностные лица страны, от президента — Майи Санду — до лиц, которые в отличие от нее являются уроженцами Румынии, по сути, командируемыми в Молдову. В качестве примера можно привести недавнее назначение на должность главы Национального банка Молдовы Анки Драгу, вступившей в молдавское гражданство накануне своего переезда в Молдову и принятия ответственного поста. Кроме того, не так давно в молдавское законодательство были внесены изменения, наделившие правом служить в органах государственной безопасности граждан Европейского союза, что сняло препятствия для прямой работы румынских представителей в молдавских силовых структурах.
Через свою компанию «Тransgaz» Румыния уже контролирует молдавские газовые сети, ранее принадлежавшие «Молдовагазу», акционером которого выступала компания «Газпром». Молдова и Румыния построили соединяющие их линии высокого напряжения, что снимает зависимость от электроэнергии, вырабатываемой на расположенной в Приднестровье МГРЭС (входит в состав российской «Интер РАО ЕЭС»). Румынская «Premier Energy» уже заявила о намерении купить электросети на севере Молдовы. Румыния ведет переговоры с ЕБРР о покупке молдавского порта Джурджулешты — единственного выхода Молдовы к Черному морю. Сейчас порт находится в концессии и его единственным акционером является ЕБРР. Бессарабская митрополия Румынской православной церкви ведет активную деятельность по присоединению к себе всех клириков и монахов, которые «чувствуют себя скованными российскими епархиями», существенно ослабляя таким образом Молдавскую митрополию Русской Православной Церкви. Только за два года из РПЦ в Бессарабскую митрополию перешли 13 священников. Так поступательно формируется, по сути, второе румынское государство, которое в случае вступления в ЕС останется под патронажем Румынии. Это, впрочем, удобно и для ЕС, и для европейской бюрократии, которая не заинтересована в расширении румынского представительства в европейских органах и структурах, что неминуемо произошло бы, если бы Румыния поглотила Молдову и де-юре приросла бы населением.
a. Теории приходят, но никогда не уходят. Цель, кажется, никогда не состоит в том, чтобы разрушить теорию, которая предполагает эффект, даже если эмпирические результаты полностью противоречат ей. Таким образом, к теории никогда не относятся как к полноценной теории, которая живет и умирает благодаря своей способности объяснять текущие факты и предсказывать новые. Это бессодержательная теория, которая бесстыдно ускользает, чтобы быть процитированной в другой день. Хотя обычно утверждается, что статья "опирается" на теорию, на самом деле это не так. Теория находится на периферии, а не в центре исследования. b. Поиск литературы практически бессмыслен. Поиск литературы проводится для прикрытия исследователя, а не для выделения применимой теории и ее проверки. c. Гипотезы привязаны к теории, а это не так. Мы оказываем себе плохую услугу, требуя от авторов, чтобы они основывали свои гипотезы на той или иной теории. Поступая так, мы можем задушить вдохновенную догадку.
Читать полностью…
Нет нужды говорить о том, что каузальная и нормативная теории в этом случае не только не разделяются на практике, но и исследователь в принципе не пытается быть ценностно нейтральным.
Короче говоря, отношения между теорией и описанием радикально различаются в разных эпистемологических ситуациях (как и значение самих терминов). Но ни в одной из этих установок процесс описания не является интеллектуально или методологически предшествующим теории. В более интерпретативных направлениях социальных наук один из способов признать неотделимость наших ожиданий относительно того, как устроен мир, от наших описаний этого мира можно найти в дискуссиях о позиционности. В той мере, в какой дискуссии о позиционности исследователя имеют смысл, они основаны на признании того, что то, как мы ожидаем, что мир работает, влияет на то, как мы наблюдаем его работу. Мы не можем рассказать о нем так, как он есть; мы можем рассказать о нем только так, как он есть для нас.
Описание, конечно, является основным компонентом любой социальной науки. Но оно никогда не бывает нейтральным по отношению к теории, и создание отдельной категории "описательных" работ потенциально может ввести в заблуждение и оказаться контрпродуктивным. Вводит в заблуждение, поскольку подразумевает, что существует социальная научная работа, которая не подчиняется правилам хорошей описательной работы на определенном этапе ее исследовательского дизайна. Контрпродуктивно в том смысле, что говорит ученым, которые не считают себя дескриптивистами, что им не нужно обращать внимание на эти правила. Ясно представлять себе и собеседникам теоретические предположения, лежащие в основе наших описаний, нормативные требования и эпистемологическую роль, мотивирующую наши описания, - это фундаментальное условие как честной, так и эффективной социальной науки. Ни описание, ни создание теории не являются отдельными или разделяемыми категориями социального научного исследования. Осознание и рефлексия по поводу теории, которую мы привносим в наши описания, вместо того чтобы говорить себе, что наши описания теоретически нейтральны, является ключом к эпистемологически обоснованному исследованию.
Объединение в составе Европейского союза (о чем, в общем, Марчел Чолаку и говорил) — формула наиболее удобная и безболезненная для центров принятия решений в Кишиневе, Бухаресте и Брюсселе. Это, впрочем, не отменяет политику румынизации, аккуратно и поступательно проводимую в Молдове с самого начала строительства национального государства на обломках СССР.
Читать полностью…
Шевчук Н. Союз Румынии и Молдовы: поддерживать — не значит объединять, объединять — не значит поглощать // https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/soyuz-rumynii-i-moldovy-podderzhivat-ne-znachit-obedinyat-obedinyat-ne-znachit-pogloshchat/?sphrase_id=138216289
Недавнее заявление премьер-министра Румынии Марчела Чолаку о том, что он «поддерживает объединение Молдовы и Румынии и верит в то, что это произойдет внутри ЕС», актуализировало вопрос о румынизации Молдовы. В России эту проблематику комментировали и в МИД, и в Совете Федерации. Между тем в самой Молдове этот дискурс отошел на задний план, уступив место европеизации. Страна готовится к референдуму о евроинтеграции, запланированному на 20 октября 2024 г.
Вопрос об объединении с Румынией на предстоящий референдум выноситься не будет, что официально подтвердили власти. Объясняется это довольно просто — М. Санду предлагает провести референдум о вступлении в ЕС в один день с президентскими выборами, рассчитывая таким образом обеспечить более высокую явку. Идея объединения с Румынией существенно уступает по популярности курсу на вступление в ЕС, поэтому румынизация слабо выражена в электоральном дискурсе. Артикуляция «унири» не только не вписывается в предвыборную кампанию, но и может явно навредить ей. Во-первых, включение такого вопроса может оказаться губительным для явки сторонников ЕС, а действующий президент и ее команда рассчитывают выиграть выборы благодаря мобилизации проевропейского электората, для которого М. Санду — безальтернативный кандидат. По многим актуальным социологическим опросам, более 50% жителей Молдовы поддерживают идею о вступлении страны в ЕС (число тех, кто против, за последние несколько лет редко превышало 35%), но не менее 50% опрашиваемых традиционно выступают против объединения с Румынией. Об этой особенной политической гибкости молдаван не так давно писал Д. Офицеров-Бельский: «Одни и те же люди с промежутком в несколько лет голосуют за коммунистов и правых унионистов, при этом могут одновременно желать вступления страны в ЕС и в Таможенный союз, полагая, что ни от одного хорошего варианта отказываться не стоит». И тем не менее, по данным проведенного в 2024 г. опроса Института маркетинга и социологических опросов IMAS, за президента, который бы добивался объединения Молдовы с Румынией, проголосовали бы только 8% избирателей. Во-вторых, идеи унионизма совершенно непопулярны в Гагаузии и Приднестровье. Инициация всенародного одобрения подобных инициатив неминуемо связана с рисками эскалации в и без того сложных отношениях Кишинева с Комратом и Тирасполем. И это вряд ли может быть полезно для электорального пазла, который складывает М. Санду. Кроме того, многие жители Приднестровья имеют гражданство Республики Молдова и право голоса. Трудно представить себе активное участие приднестровцев в проевропейском референдуме, однако такая активность вполне прогнозируема, если речь пойдет о голосовании против румынизации. Профессор Дмитрий Фурман писал, что приднестровцы и гагаузы «парадоксальным образом становятся чуть ли не гарантами независимости Молдовы, гарантами от объединения с Румынией». Это мнение во многом актуально и сегодня. И наконец, в самой Румынии идеи объединения с Молдовой не настолько популярны среди населения (по разным опросам поддержка составляет от 12% до 30%) и не являются предметом консенсуса или выраженного пересечения интересов внутриполитических игроков. А потому для Молдовы высок риск быть отвергнутой, что, без сомнения, взвесили и оценили Майя Санду и ее однопартийцы.
https://telegra.ph/Sekackij-A-Metafizika-shpionazha-Sila-vzryvnoj-volny-SPB-2005-s118-131-04-10
Читать полностью…
https://telegra.ph/Schlechtriemen-T-The-Hero-as-an-Effect-helden-heroes-heroés--2019-04-01
Читать полностью…
https://telegra.ph/Volkov-V-Problema-neobratimosti--Sociologicheskoe-obozrenie-2023-2-03-29
Читать полностью…
Schmenner Roger W., Van Wassenhove Luk, Ketokivi Mikko, Heyl Jeff, Lusch Robert F. 2009. “Too Much Theory, not Enough Understanding.” Journal of Operations Management 27(5):339-43.
Это эссе призывает уделять больше внимания тому, что теория может означать для нашего понимания управления операциями (operations management).
A. Что такое теория и как она должна работать в рамках дисциплины?
1. Теории объясняют факты и рассказывают о том, как явления работают так, как они работают. Их можно и нужно использовать для предсказаний. 2. Теории не строятся, они изобретаются. Иными словами, теории не могут быть систематически построены или выведены из фактов. Теории требуют вдохновения и творчества. Факты и закономерности между ними могут существовать на протяжении многих поколений, прежде чем будет создана адекватная теория для их объяснения. 3. Теории могут быть опровергнуты результатами, которые противоречат их предсказаниям или объяснениям. С другой стороны, теории не могут быть доказаны. Они могут быть подтверждены только только другими доказательствами. 4. Строительными блоками понимания являются гипотезы и их проверка. Гипотезы не обязательно должны быть основаны на какой-либо теории; они могут быть просто предположениями. Когда гипотезы когда гипотезы проверяются, мы получаем факты, с помощью которых можем противостоять теории.
В управлении операциями не ценят теорию так, как это делают физики. Мы не стремимся разрушить господствующие теории и воздвигнуть новые, которые лучше справляются с фактами. Мы, к сожалению, соглашаемся с обвинением в адрес поведенческой науки со стороны Абрахама Каплана, другого ведущего философа науки. Как он выразился: Можно сказать, что затруднительное положение науки о поведении заключается не в отсутствии теории, а в ее распространении. История науки - это, несомненно, история последовательной замены плохих теорий лучшими, но прогресс зависит от того, как каждая из них учитывает достижения своих предшественников. Большая часть теоретизирования в поведенческих науках не столько строится на уже созданном, сколько закладывает новый фундамент или, что еще хуже, создает лишь очередной набор чертежей.
Б. Что мы сделали в области управления операциями?
Подумайте о типичной статье, опубликованной в журнале "Operations Management". Рискуя перегрузить архетип, позвольте мне выделить некоторые ключевые особенности такой работы. 1. Статья представляет собой эмпирическую работу, в которой можно предположить прямое влияние на интересующие переменные, но часто предполагаются и косвенные, или модерирующие, эффекты. 2. Несмотря на то, что статья является эмпирической, она обычно позиционируется как полезная для построения теории, а не просто как источник новых фактов, которые необходимо объяснить. 3. Проверяемые гипотезы предположительно вытекают из теории. Гипотезы - это не просто предположения, а предсказания, вытекающие из той или иной теории социальных наук. Для того чтобы выделить эти гипотезы и защитить их, был проведен огромный поиск литературы. 4. Большое внимание уделяется надежности используемых мер. 5. Несмотря на то, что большое внимание уделяется измеряемым переменным, так или иначе значимые для менеджеров эффекты являются "латентными", поэтому применяется моделирование структурных уравнений. 6. Эмпирические результаты часто неоднозначны. Некоторые гипотезы подтверждаются, а другие - нет. Отсутствие поддержки теории, которая стоит за этими гипотезами и ради которой был проведен такой большой поиск в литературе, не приводит ни к критике теории, ни к утверждению, что она была опровергнута эмпирическими результатами.
В. Что не так с этим архетипическим подходом?
Barkin, J. Samuel. “You Can’t Just Tell It Like It Is: Or, Why Description Is Always an Exercise and Theory. // https://static1.squarespace.com/static/5b6672f43c3a5320c2bec900/t/634d9f6f632abd73f92d4536/1666031471577/Barkin+memo.pdf
Статья посвящена защите «описания» в политической науке. Социальный мир бесконечно сложен. Социально-научное описание наполняет этот мир смыслом, упрощая его определенным образом и с определенной целью. И содержание, и цель этого упрощения обусловлены теорией; описание как таковое неизбежно является применением теории. "Рассказывать все как есть" подразумевает, что есть способ, которым это "есть", истина, которая более единична или более всеобъемлюща, чем другие рассказы. Это сродни утверждениям позитивистов о том, что их наука объективна, а значит, более истинна, чем наука интерпретаторов. Но существует множество истинных историй, которые можно рассказать о предмете, подлежащем описанию, и множество истинных способов концептуализации того, чем этот предмет является в первую очередь.
Описание всегда наполнено теорией, и отношения между теорией и описанием варьируются в зависимости от эпистемологической установки, кратко рассмотрев эти отношения в контексте трех эпистемологических установок.
Первая из этих установок - это позитивистская проверка гипотез. В этом эпистемологическом контексте связь между теорией и описанием очевидна, поскольку теория, понимаемая как каузальная логика, определяет категории, которым должно соответствовать описание, независимо от того, описываются ли эти категории количественно или нарративно. Нормативная теория в принципе отделена от каузальной теории в этом эпистемологическом контексте, она влияет на выбор темы, но не на выбор каузальной теории для проверки. Таким образом, в позитивизме в узком понимании описательные категории сами определяются проверяемой каузальной теорией, но не должны определяться нормативной теорией. Заметим, что этот набор отношений применим не только к количественному корреляционному анализу, но и к качественным сравнительным исследованиям случаев, если целью сравнения является проверка гипотез.
Вторая эпистемологическая установка - это исследования, основанные на веберианском интерпретативизме. В этом случае описание предназначено не для проверки общих гипотез о взаимоотношениях, а для объяснения, осмысления конкретных случаев. Связь между теорией и описанием здесь более сложная и нюансированная, чем в позитивистском подходе, но эти два понятия не более разделимы. Упражнение в придании смысла требует сведения всей сложности случая к понятной истории, к рассказу. Гипотезы не выделяются до проведения эмпирического исследования, но это не означает, что исследователь может подойти к делу с абсолютно открытым сердцем. Исследователь приходит в проект с идеями о том, что искать, что важно, и эти идеи помогают определить, что именно он найдет. Результат исследования также не является рассказом о том, как все обстоит на самом деле; в этой эпистемологической установке исследование - это не рассказ об истине, а создание смысла, что является принципиально иной эпистемологической претензией. Вебер утверждает, что занятия каузальной теорией (иной формой каузальной теории, чем та, которую исповедуют позитивисты, но тем не менее каузальной теорией) должны быть максимально отделены от нормативных обязательств исследователя, но это разделение никогда не может быть полным.
Эта позиция, согласно которой этичный исследователь должен стремиться сохранить нормативные обязательства в отрыве от каузальных утверждений, является ключевым пунктом различия между Вебером и практиками третьей эпистемологической установки, которая охватывает многие формы критической теории. В этой установке нормативная теория не только не может, но и не должна быть отделена от каузальной теории. Теоретизирование мира не только объясняет мир, но и участвует в его создании. Теоретизирование в этой эпистемологической установке является основополагающим для описательного процесса, поскольку описание обязательно и целенаправленно наполнено теорией.
Современные элиты, получавшие образование в 1990-е гг., это поколения, которые сформировались в униполярный момент и которые интегрировали его императивы как абсолютно естественные, потому что выросли в среде, насквозь пронизанной американской культурой, ставшей французам и европейцам более знакомой и родной, чем их собственная культура. Десятилетия потребления американской продукции – материальной и культурной – привели к изменению образа жизни и самосознания французов. Американизация умов достигла такого уровня, что она уже не воспринимается как нечто навязанное извне.
Многие из сегодняшних представителей элиты – политиков, экспертов – проходили обучение в США и американских институтах, Макрон в том числе. В самой кузнице французских элит, Институте политических наук, более половины занятий ведутся по-английски. Главным признанием работы эксперта-международника является приглашение в американский think—tank. Таким образом, «ментальная экосистема» современных элит создана по американским стандартам. Они сформировались в той интеллектуальной матрице, что навязывает американское видение права, политики, экономики, истории и, конечно, международных отношений. Примечательно то, что Дебрэ называл Макрона «первым насквозь американским президентом».
