7262
Костерок Книжный клуб https://t.me/bookngrill_not_only Чат https://t.me/+RuDD9t8ZNkWXrUM3 Связь @bookngrill_bot
#morning_grill Еще один важный момент в органичности — это всеядность.
Я совершенно не вижу противоречия между тем, что в один момент я читаю стихи Гандлевского или отрывки из Гарольда Блума, а в другой — смотрю какой-нибудь нетфликсовский сериал.
Или сегодня утром ты читаешь рассказы Лавкрафта или Клайва Баркера, а вечером садишься за "Идиота".
На столе у тебя Конрад или Кафка или Камю, а в колонках какой-нибудь Оксимирон, условно.
Понятно, что какое-то разделение между читающими и нечитающими будет нарастать, но зачем еще возводить дополнительные границы? Зачем издатель морщится от фамилий Стругацких, а потом хвастается продажами, эээ, попсовых пародий на популярную фэнтезийную сагу?..
Зачем Водолазкин попрекает Исигуро тем, что он пишет фантастику? "Вот зачем ему было в "Не отпускай меня" придумывать эту штуку с клонированием?"
Хм, а почему, собственно, и нет?
Приветствуются любые мнения и на любое мнение человек имеет право, но зачем изобличать чей-то творческий метод просто потому, что это претит вкусу?
Хватит границы возводить, хватит.
Пусть что появляется, то появляется само. И что отпадает, то само и отпадает.
#лекции_жарь #creativewriting Валерьян Переверзев о стиле Достоевского
Валерьян Переверзев — известная среди филологов фигура, основатель социологической школы, разгромленной Сталиным в 1930-е годы как противоречащей марксистскому литературоведению. Что именно противоречило, впрочем, на первый взгляд не так очевидно: Переверзев много пишет о социальном в романах в русских классиков, о том, как классики выводят своих персонажей из «мелких людей» и народа, да и некоторые работы Переверзева читаются так, словно вам в спину наганом тычет товарищ комиссар и орет «ЛЮБИ ДОСТОЕВСКОГО, ТОВАРИЩ, ЛЮБИ».
К счастью, у меня есть классные одногруппники, которые не только талантливо пишут, но и внимательно читают.
Специально для «Книги жарь» Юля Дудник законспектировала книгу Переверзева о Достоевском. Каков авторский стиль классика? Что отличает его от современников? И как своих персонажей создавал Достоевский? Прав ли Набоков, говоря, что Достоевский мог создавать только бездушные механизмы для драматургии?
Об этом — в пересказе выше.
Сегодня День памяти жертв Холокоста. Всю неделю читала книги на эту тему (в перерывах ревела и видела кошмары) и собрала лучшие из малоизвестных. Подборку делала пригодной для чтения подросткам, первую из списка вообще можно уже младшим школьникам читать, остальные осторожно лет с 12. Все книги основаны на реальных событиях и честно отличные, каждую рекомендую от души.
https://mel.fm/chto-pochitat/7018392-about_holocaust
Понимаете, вот так оно работает. Творчество, публикации, премии, сарафан. Можно сколько угодно говорить о «методиках продвижения автора», но в основе всегда лежит сюжетно сильный текст.
Читать полностью…
#morning_grill Значит, как и обещал — про Шемякина и Высоцкого. Выставка проходит в Altmans Gallery, подробности по ссылке. Вход 330 рублей, по льготам 150.
Про Высоцкого все понятно, давайте про Шемякина. Шемякин — довольно известный в художественных кругах скульптор и художник; несколько памятников его работы стоят в Питере, в том числе один памятник Петру и еще один — жертвам политических репрессий.
С Высоцким Шемякин познакомился в Париже. Он тогда занимался полезным и для писателя делом: выбирался в низы города и наблюдал, в его случае — зарисовывал. У Шемякина это вылилось в серию довольно сильных работ, посвященных парижским мясникам; серию Высоцкий весьма ценил.
Двое артистов дружили до смерти Высоцкого в 1980, конкретно Шемякину были посвящены 12 песен. Вместе они обдумывали концепт памятника Петру, Высоцкий давал советы.
А еще вдохновлялся картинами Шемякина и посвящалим стихи. А Шемякин — наоборот. Кто и в какой степени кем вдохновлялся, сейчас сказать уже трудно.
По стенам галереи висят также цитаты из писем Высоцкого Шемякину. И там есть потрясающее:
Мишка! просвещай меня музыкально, ибо я — темен.
Вот тогда я и подумал, что эта история — про психологию творчества в том числе.
Мы не знаем, кто кого больше вдохновлял, Высоцкий Шемякина или наоборот.
Зато мы точно знаем, что вдохновлялись оба.
Потому что когда находишь единомышленника, ваше общение и взаимовлияние работают таким образом, что вы начинаете генерировать мысли просто из самого своего общения. Мысль сталкивается с мыслью и порождает искру.
Собственно, поэтому Клаус Манн писал ночью и по утрам, а остальное время вращался в светской тусовке.
Поэтому Говард Лавкрафт написал писем в тысячи раз больше, чем прозы.
Поэтому фотографы общаются с художниками, а те с писателями, а те с музыкантами — и наоборот.
Потому что общение вдохновляет и подкидывает новые идеи.
Даже если по каким-то причинам прерывается.
На той же выставке есть галерея иллюстраций, которые Шемякин сделал к стихам Высоцкого в 2007 году. Некоторые из них довольно слабые, но некоторые — картины такой символической мощи, что невольно впадаешь в ступор.
Общайтесь и ищите единомышленников. Ведь они помогают вам понять, кто вы на самом деле и какие вещи вас на самом деле вдохновляют.
#night_grill Найт сегодня я хотел посвятить выставке "Шемякин и Высоцкий", которая открылась сегодня в Altmanns Gallery и в организации которой участвовали мои знакомые.
Выставка интересная, потому что имеет прямое отношение к разговору о психологии творчества.
Но о впечатлениях я лучше расскажу утром, тем более что вторая часть экспозиции — "высоцкая" — еще монтируется.
А сейчас "Make #night_grill Creepy Again".😈
Я кратко рассказывал о книжке Пьера Байяра "Титаник" утонет", ее перевели в прошлом году. Книжка тонкая, но стала одним из философских потрясений года. Книга достойна пересказа, который сделаю, сбросив оковы последнего дедлайна.
Коротко говоря, в "Титанике" Байяр размышляет о феномене предвидений в искусстве: когда автор описывает события, которые произошли только в будущем. Морган Робинсон в "Тщетности" 1898 года подробно описал гибель "Титаника", Герберт Уэллс в 1913 году в "Освобожденном мире" описывал мировые войны, ООН и изобретение атомного оружия, а немецкий экспрессионист Людвиг Мейднер в 1911 году писал пейзажи и натюрморты с перепаханными артиллерией полями, окопами и разбомбленными городами.
Самый криповый пример — пьеса "Ловушка" гаитянского драматурга Франкетьена о двух людях, замурованных под завалами после землетрясения и описывающих все, что видят и слышат. Свои ощущения от землетрясения персонажи описывают в почти осязаемых подробностях, а землетрясение на Гаити произошло через два месяца после того, как пьеса была опубликована.
Байяр анализирует все возможные объяснения феномена предвидения от скептической трактовки доктора Броннера до синхронии Юнга и эзотеричной версии Пруста (некоторые события просто "не вмещаются" в отведенный им момент времени) и утверждает: чтобы по-настоящему ценить искусство, пора прислушаться к его предупреждениям и сигналам, а еще перестать использовать строгую линейную хронологию при исследовании тех или иных эпох в искусстве (Людвиг Мейднер также может считаться послевоенным автором, хоть и описывал ужасы войны до самой войны).
Иногда Байяр откровенно притягивает за уши (например, утверждая, что Замятин предсказал появление тоталитарных режимов — ну, он ведь в нем уже практически жил), но в целом в его идеях немало смысла.
А сейчас покажу вам вот этот ответ на The Question на вопрос "Спасало ли когда-нибудь кого-то послание, отправленное в бутылке?"
История совершенно в духе Байяра. Мурашки по коже.
"В мае 1897 года бразильский сторожевой корабль "Арагуара" выловил запечатанную бутылку с письмом следующего содержания: "На борту шхуны "Sea Hero" бунт. Капитан убит. Первый помощник выброшен за борт. Я, второй помощник, насильно приставлен к штурвалу! Они заставляют меня вести судно к устью Амазонки, 28 градусов долготы, 22 градуса широты, скоростью 3,5 узла. Спасайте!" Капитан сторожевика сверился с реестром Ллойда и действительно нашел там корабль «Sea Hero», после чего «Арагуара» немедленно отправилась на помощь “Морскому Герою”, тем более что указанные координаты были совсем недалеко.
Спасатели быстро обнаружили шхуну и открыли огонь по мятежникам. Восстание было подавлено, а второй помощник капитана Хеджер и матросы, не примкнувшие к бунту, были освобождены. Хеджер, разумеется, был счастлив, но несколько удивлен. Он спросил у спасателей, как они узнали о мятеже, который разгорелся только утром. Капитан “Арагуары” ответил, что они нашли брошенную Хеджером бутылку, и тут спасенный заявил, что никакого письма не писал и никакой бутылки за борт не бросал.
Взглянув на записку, Хеджер сказал, что это не его почерк и что он вообще не имел возможности сообщить о тревоге, потому что мятежники не спускали с него глаз. Оказалось, что капитан вовсе не убит, а сошел со шхуны раньше, а записка, получается, попала в руки спасателям каким-то мистическим образам.
#creativewriting #medium_rare У нас на «Многобукв» — подборка советов преподавателей нашей магистратуры о том, как превратить идею для рассказа в полноценную историю.
Важна ли в рассказе первая строчка? Сюжет конструируется или создает себя сам? Бывают ли в тексте неожиданные повороты для самого автора?
Об этом Людмила Улицкая, Дмитрий Быков и другие — по ссылке.
Это авторское кокетство – говорить, что герой удивил, что сюжет сам собой повернулся… Корректировки – да, бывают, но, как я уже сказал, обычно просто торжествует изначальный вариант сюжета, по каким-то причинам измененный. Иногда подлаживаешься под чужой вкус, а потом все равно делаешь, как хочешь.
А еще «Многобукв» теперь обитает в телеграме — @mnogobukv_cw, подписывайтесь за свежими писательскими советами и информацией о конкурсах.
#morning_grill Вы смотрите, какую годноту нашел Стоунер: young russian writer дает интервью американскому ТВ по случаю перевода его «Омон Ра».
По ссылке Пелевин, кстати, много говорит о том, что литература не отражает жизнь, потому что литература — это всегда мир, придуманный писателем. То, что происходит у него в голове. Поэтому Пелевин никогда не понимает, почему все требуют от литературы «отражать реальность».
Еще смешно: «Меня называют постмодернистом. Но чтобы появился постмодернизм, должен быть модернизм. А где он был в этой стране? У нас были десятилетия соцреализма».
Спорная мысль, но кое-что объясняющая.
(Из письма Дж. Р. Р. Толкина своему сыну Кристоферу)
"Мои политические убеждения все больше и больше склоняются к Анархии (в философском смысле — разумея отмену контроля, а не усатых заговорщиков с бомбами) или к "неконституционной" Монархии. Я арестовал бы всякого, кто употребляет слово "государство" (в каком-либо ином значении, кроме "неодушевленное королевство Англия и его жители", то, что не обладает ни могуществом, ни правами, ни разумом); и, дав им шанс отречься от заблуждений, казнил бы их, ежели бы продолжали упорствовать!
Если бы мы могли вернуться к именам собственным, как бы это пошло на пользу!
Правительство — абстрактное существительное, означающее искусство и сам процесс управления; писать это слово с большой буквы или использовать его по отношению к живым людям должно объявить правонарушением. Если бы люди взяли за привычку говорить "совет короля Георга, Уинстон и его банда", как бы это прояснило мысли и приостановило жуткую лавину, увлекающую нас в Кто-то-кратию".
#creativewriting Темп в повествовании: Expansion Pack
Вчера на творческом семинаре у Майи Кучерской разбирали упражнения с темпом/энергией текста.
И появилось несколько дополнений к теории, которую разбирали в прошлый раз.
1. Темп никак не зависит от объема текста. Если в больших абзацах получится много действия, читатель эти абзацы пролетает. И наоборот (и вот это как раз удивительно): текст с замедленным темпом читается медленно даже в том случае, если абзац очень короткий.
2. Интересный момент: пространство текста с зубодробительными названиями или числами читатель может пролететь со скоростью 100056709876000654 знаков в секунду. Простой пример: в отрывке одногруппницы героиня встречала старого приятеля в ботаническом саду и пробегала глазами по латинским названиям цветов. Мы все как по команде пролетели мимо, не вчитываясь, но осталось непонятным, какую роль играли эти названия.
Героиня — ботаник? Эти конкретные растения ей чем-то важны? Или, как предположил я, у нее обсессивное желание читать таблички?
Любая деталь в тексте должна что-то значить, не забывайте это.
Ну и в конце концов, потом через пару страниц эти сложные детали внезапно могут обрести смысл, и одураченный читатель вернется к цифрам/табличкам.
3. «Ментальные» глаголы замедляют скорость текста. Вот эти все «подумал», «рассчитывал», «представлял», «вспоминал» часто бывают нужны, но замедляют понимание. Плюс зачастую вовсе излишни. У другой одногруппницы в героиня не хотела вспоминать (после чего следовало подробное объяснение, что она не хотела вспоминать — то есть все таки вспомнила, лол), а потом ей стало страшно представить что-то.
Show, not tell, и если героине страшно, мы это должны увидеть, а не поверить на слово автору.
И уж тем более не вспоминать то, ято не вспоминает герой.
К тому же — еще раз — все эти «желал», «хотел бы» затрудняют чтение текста.
4. Глаз цепляется за морфемы. Уменьшительно-ласкательные суффиксы («ножка», «собачка») тоже замедляют чтение текста и должны быть вычищены, если не передают нужный смысл.
5. Самое интересное открытие: темп чтения текста убыстряет и семантика слов, которые использует автор. Если у вас что-то взрывается в текстовом кадре, то, в каких бы подробностях вы не описывали последующее, это все равно будет читаться быстро — просто потому, что перед этим нам показали взрыв. Какое-нибудь лил дождь уже настраивает на медленный темп чтения, потому что в голове у нас проносится ассоциативный ряд, связанный с осенью.
Кажется, что все это в общем элементарно, но на самом деле сложнее, чем кажется. Читатель может не прочитать эффекты, которые вы заложили, если пробежать глазами важныю информацию именно потому, что вы не развили нужной вам энергии текста.
Поэтому важно редактировать и вычитывать текст и показывать своему идеальному читателю (gladly have one or two), чтобы понимать, что работает в тексте, а что нет.
И не забываем генеральное правило: по ходу повествования герой должен испытывать неудобства,зато читателю должно быть максимально удобно. В зависимости от формы, конечно.
#creativewriting #дата Писатель не должен думать о критике, так же как солдат о госпитале
23 января 1783 года в Гренобле родился Мари-Анри Бейль — писатель, литературный критик, ипохондрик, ненавистник парижан и парижского образа жизни и армейский интендант.
Стендаль принял участие в нескольких кампаниях Великой армии Наполеона и стал свидетелем пожара Москвы.
Об этом и других интересных фактах об авторе «Красного и черного» — в свежей подборке сайта «Горький».
Физическое удовольствие, свойственное природе человека, знакомо всем, но нежные и страстные души отводят ему лишь второстепенное место. Однако если такие души кажутся смешными в салонах, если светские люди часто причиняют им страдания своими интригами, им зато даны радости, совершенно недоступные сердцам, которые сильно бьются только из-за тщеславия или из-за денег.
#morning_grill Записанная литература — тоже литература
Сразу несколько хороших телеграм-каналов написали про «Новую Антигону» Елены Костюченко — вербатим о шести матерях Беслана.
И я вдруг вспомнил, что до сих пор встречаются мнения, мол, документальная литература — не литература вовсе. Любой дурак, мол, может записать истории, а вы нам, пожалуйста, выдумайте.
Светлана Алексиевич, таким образом, якобы не писатель.
Чтобы разобраться с вопросом, является ли записанная литература литературой, начните свое утро с ликбеза театра.док о технике вербатим и ее осмыслении в российском театре.
А. Родионов:…"Вербатим - просто технология создания пьесы, одна из многих в современном театре, и технология причудливая, специфическая, не самая перспективная и удобная: пьеса делается из интервью актеров с реальными людьми, дословно расшифрованных драматургом и точно воспроизведенных на сцене. Но после маленького семинара театра "Ройял Корт" в Москве осенью 1999 года вербатим стал символом нового в русской драматургии и театре новой пьесы.
#книги_жарь #персонажи Немного о приключениях книжных персонажей
У Пьера Байяра в «Деле собаки Баскервиллей» (немного писал о ней вот тут) есть интересная мысль: мы говорим и мыслим о персонажах литературных произведений, как о реальных людях, наделенных собственными эмоциями, совершающих самостоятельные действия и пр. В результате персонажи в каком-то смысл «оживают» где-то в пространстве между вымыслом и реальностью и могут дурачить как автора текста, так и читателей.
Так вот, сегодня нашел одного такого героя, который умудряется в этом пространстве перемещаться между текстами.
Знакомьтесь: Христофор Лемм, старый немецкий музыкант из «Дворянского гнезда».
Он был небольшого роста, сутуловат, с криво выдавшимися лопатками и втянутым животом, с большими плоскими ступнями, с бледно-синими ногтями на твердых, не разгибавшихся пальцах жилистых красных рук; лицо имел морщинистое, впалые щеки и сжатые губы, которыми он беспрестанно двигал и жевал, что, при его обычной молчаливости, производило впечатление почти зловещее; седые его волосы висели клочьями над невысоким лбом.
О музыкальных талантах Лемма Тургенев пишет примерно следующее:
Поклонник Баха и Генделя, знаток своего дела, одаренный живым воображением и той смелостью мысли, которая доступна одному германскому племени, Лемм со временем – кто знает? – стал бы в ряду великих композиторов своей родины, если б жизнь иначе его повела; но не под счастливой звездой он родился!
Неудачливый композитор из Хемница оседает в российской провинции, где вынужден наблюдать конфликт Лаврецкого и Паншина и разыгрываемую автором любовную драму. При этом Лаврецкий ночами слышит, как немец играет удивительно красивую музыку.
Давно Лаврецкий не слышал ничего подобного: сладкая, страстная мелодия с первого звука охватывала сердце; она вся сияла, вся томилась вдохновением, счастьем, красотою, она росла и таяла; она касалась всего, что есть на земле дорогого, тайного, святого
И так далее.
Немец, в общем, ничего интересного по ходу действия не делает, только показывает с помощью своего искусства, как хороша природная любовь Лаврецкого и Лизы.
В конце нам говорят, что Лемм уехал в Одессу, да там и умер. Предполагается, что на этом печальная жизнь старика закончилась.
Хха.
Лемм просто грамотно законспирировался.
На вид это был маленький, тщедушный, скрюченный мужчина в потертой одежде, с голубыми глазами на гротескном, похожем на физиономию сатира лице, и почти лысой головой.
Так-так, но этого пока недостаточно. Какую музыку играет этот неведомый старик?
Стоя там, в узеньком холле перед закрытой дверью, в которой даже замочная скважина была прикрыта специальной заглушкой, я нередко слышал звуки, наполнявшие меня смутным, не поддающимся описанию страхом, словно я являлся свидетелем какого-то непонятного чуда и надвигающейся неведомо откуда никем не разгаданной тайны. Причем нельзя сказать, что звуки эти были неприятными или, тем более, зловещими —нет, просто они представляли собой диковинные, неслыханные на земле колебания, а в отдельные моменты приобретали поистине симфоническое звучание, которое, как мне казалось, попросту не могло быть воспроизведено одним-единственным музыкантом.
Ни за что не догадаетесь, у кого я его нашел.
Знакомьтесь: Эрих Цанн, герой рассказа Лавкрафта. Он борется с потусторонними сущностями из другого измерения, каждую ночь играя волшебную музыку.
Оба старики, оба музыкальные гении, оба почти бесплатно занимаются искусством, незамысловаты в быту и остаются до конца жизни безвестными. Даже зовут их примерно одинаково: Цанн и Лемм, а имена — от мореплавателей (Христофор Колумби и Эрик Рыжий).
Не знаю, зачем вам потребовалось путешествовать, господин Лемм, и читал ли Лавкрафт Тургенева, но какие-то общие мотивы внезапно объединили классиков, которых объединить мало кому пришло бы в голову.
Впрочем, тут я впадаю в литературную эзотерику в духе лекций Быкова, и самое время поставить точку.
#новости_жарь Кстати, сезон задавать вопросы объявляется открытым: премия "Лицей" для молодых авторов запустила прием работ. Прием работ завершается 28 февраля.
Соискателями могут стать прозаики и поэты 15-35 лет.
На конкурс принимаются литературно-художественные прозаические произведения (романы, повести, сборники повестей и/или рассказов) объёмом от 4 до 12 авторских листов (от 16 до 48 тыс. знаков) и поэтические произведения объёмом от 150 до 700 строк, ранее не выдвигавшиеся на национальные литературные премии. Можно выдвигать как опубликованные работы, так и рукописи.
Номинировать произведения на конкурс могут сами русскоязычные авторы в возрасте от 15 до 35 лет, а также региональные книжные издательства и СМИ. Место жительства и гражданство соискателей значения не имеют. Работы можно подавать по электронке (lyceum@pushkinprize.ru) или через форму обратной связи.
В шорт-лист отберут 20 произведений. Лауреаты премии определяются в двух номинациях – поэзия и проза, в каждой из которых присуждается три приза. Финалисты и лауреаты будут определены 6 июня.
Общий призовой фонд составляет 4,8 млн. руб. Произведения лауреатов будут опубликованы на сайте премии и отдельным сборником в одном из ведущих издательств.
Блокноты и клавиши к бою, рыцари пера и мышки.
#aperitif #киножарь Кстати, пока обдумывал свои впечатления от "Формы воды" Дель Торо, вдруг понял, что это тоже история про переворот шаблонов и обман ожиданий.
В основе идеи дель Торо было перевернуть сюжет хоррора "Тварь из Черной лагуны" 1954 года, где Амфибия был лавкрафтианским монстром, за которым охотилсоь доброе правительство во главе с пассионарным агентом-героем с квадратной челюстью.
Ну так вот, Дель Торо берет — и переворачивает все с ног на голову. Когда Амфибия воссоединяется с Элайзой в пучине морской в конце фильма, мы не ужасаемся ее судьбе, а радуемся хэппи-энду.
Потому что фильм ужасов превратился в великолепную сказку.
Но ожидания обманываются не только у читателя, но и у героев фильма.
Вот Стрикленд — тот самый альфач с квадратной челюстью — приезжает разруливать дела, как в каком-нибудь боевике, но внезапно оказывается посреди хоррора: его постоянно втягивают во все более и более напряженные ситуации, и он ничего не может с этим поделать. Вся его сила обращается пшиком, его эго ломается о сопротивление героев.
Для Элайзы разыгрывается мюзикл и такой себе Бомарше: из Золушки она превращается в принцессу, причем она сама себе создает счастье, сначала выкрадывая Амфибию из лаборатории, а затем успешно спасшись от Стрикленда.
У художника Джайлса разыгрывается байопик о становлении гения: от рисования бесвкусных рекламных плакатов Джайлс переходит к фантазиям в духе Ганса Гигера и находит в этом свое призвание на фоне надежд на любовь (которая оказалась слепой).
Даже у Роберта Хоффстетлера разгрывается свой сюжет слома ожиданий: играя в шпионский боевик по мотивам Ле Карре, Хоффстетлер не замечает, как попадает из детектива в ситуацию драмы: ему нужно выбрать между безопасностью и достоинством. Он поплатится за ошибку в выборе жанра, но сделает правильный персональный выбор.
Кстати, образ Хоффстетлера — тоже переворот: сумрачный немецкий ученый-гений оказывается вовсе не сумрачным, а честным, любопытным и трогательно мягким.
Подробнее о перевертышах в фильме — в рецензии Антона Долина.
#morning_grill Юрий Сапрыкин — об органическом чтении, отказе от соцсетей и вреде крикливых заголовков
Раздражает подход к чтению как к получению информации. Такой способ выгружения из книжки контейнеров с мегабайтами информации и перекладывания их в мозг сейчас популярен. Но он не работает. И уловки типа «посмотрите, чтение текста займет у вас 9 минут, а этого 13 минут» — это подход к чтению как к физическому труду, как к разгрузке мешков из грузового вагона.
Совершенно не важно, сколько времени ты потратишь на чтение текста. Сколько нужно, столько и трать. Ведь что ты из этого текста поймешь и как это повлияет на твою дальнейшую жизнь — это абсолютно непредсказуемо. И стоит просто отдаться этой непредсказуемости, работать с ней, обращая внимание не на количество мегабайт информации, а скорее на собственные чувства и мысли, возникающие в процессе чтения.
Журналист и главный редактор открывающейся скоро "Полки" Юрий Сапрыкин радует с утра большим и важным вью о будущем чтения и о том, почему соцсетям лучше предпочесть интересную книжку.
Сапрыкин говорит о том, что мы сегодня читаем и пишем больше, чем когда-либо; другое дело, что это письмо и чтение связано с соц сетями. Комменты и очередной инфоповод забудут уже через неделю, а Филип Дик или Достоевский так и пылятся на полке.
Крикливые заголовки "10 мастридов, которые вы обязаны прочесть прямо сейчас" не работают потому, что ориентированы на сферического читателя в вакууме. А читателю стоит искать то, что интересно именно ему. Прочесть одну книгу по интересующей теме, если заинтересовало — углубиться в тему, прочесть еще немного: так запомнится существенно больше информации и лучше понимаешь, зачем персонально тебе нужна эта тема, что она в тебе открывает.
Поэтому совершенно не важно, сколько времени вы потратили на чтение книги: чем глубже ваш опыт, тем лучше вы понимаете свое место в мире. И зачем куда-то нестись?
Помните вчерашний разговор об органическом сторителлинге? Вот три идеи Сапрыкина, почему важен органический подход уже к чтению:
Во-первых, это возможность стать в чем-то специалистом, то есть в конечном счете возможность стать особенным. Возможность вырастить личность, которая отличается от других личностей, возможность вообще вырастить какую-то личность, что довольно важно.
Во-вторых, оно дает самопознание. За напряженным вниманием к тексту, не важно, он о том, как электроны летают вокруг атомов ядра, или о том, как Анна Каренина лежит, и ей кажется, что она видит, как у нее блестят глаза в темноте, за этим все равно стоит познание себя.
<...>
[В-третьих], это познание твоего места в общей картине мира и ограниченность этого места и возможностей, которые это место, несмотря ни на что, дает. Это связано с самопознанием, безусловно, но это не просто «давайте-ка разберемся в себе», а это «давайте-ка разберемся в том, где я в этой большой картине».
Этот подход мне гораздо ближе, чем идиотские игры с числовыми показателями "прокачки" мозгов, которые все равно не работают.
Впрочем, если для вас работают, то feel free — в этом тоже есть органичность.
Еще Сапрыкин пишет о том, что в будущем читающая и нечитающая аудитории будут еще больше разделены — но тут как не вспомнить аналогию Пелевина с дальнобойщиком. Возишь умного и интересного пассажира — сам станешь умным и интересным, а возишь... вы поняли.
#creativewriting Экспериментальная проза и creative writing: есть ли противоречие?
Я учусь на магистратуре «Литературное мастерство» и мало на что могу пожаловаться, но периодически я размышляю над вопросом: не противоречит ли то, чему нас учат, развитию литературы?
Об этом я задумался, наткнувшись на эссе Фрэнсис Бут пятилетней давности в The Guardian: автор предположила, что программы creative writing убивают искусство. К 2004 году, пишет Бут, в одних только Штатах существовало 350 магистратур по Creative Writing, на многих из которых преподавали одно и то же. Выпускники издавали на рынке продукт, к которому читатели уже привыкли, однако к серьезным инновациям не готов был уже рынок: агенты и издательства крепко сотрудничают с программами и не поощряют отход от знакомых формул. Ведь издатель мыслит рисками, а любое отступление — уже ощутимый риск (то же самое творится и в кинопроизводстве, кстати). Поэтому после бурного роста магистратур в 1970х, пишет автор, количество экспериментальной прозы резко сократилось.
Получается парадокс: читатель ищет новое, издатель ищет новое, но при этом стремятся не рисковать и выбирают нечто проверенное. Лишь единицам удавалось перевернуть игру и выпустить бестселлер, подчас нарушая любые правила. Об этом пишет Алексей Поляринов, рассказывая об экспериментальном романе: любое произведение классики — будь то «Капитанская дочка» или «Онегин» или даже «Горе от ума» — в момент издания было настоящим шоком для читателей. Никто и поверить не мог, что писать можно так.
Выходит, что автор добьется в своей сфере тем большего, чем больше перевернет правила игры.
Но на магистратуре нас учат проверенным формулам и лекалам, которые разработали уже до нас! И именно за этими авторами как за чем-то знакомым идет издатель и читатель.
Как в лучшем детективе, у нас появилось диалектическое противоречие: с одной стороны, без эксперимента литература быстро стагнирует и вымрет под валом киноблокбастеров и крупнобюджетных сериалов, а с другой, издатель, читатель и преподаватели не склонны поощрять эксперимент.
Как же это работает?
Объясняет, собственно, преподаватель Creative Writing Энди Мартин: нельзя научить написать бестселлер, потому что это всегда немножко магия. Можно прочитать кучу книг по литературному мастерству или «Код бестселлера» (я его пересказывал для канала), но так и не понять, как это работает.
Курсы Creative Writing нужны для другого. Они деконструируют известную преподавателям прозу до известных приемов и схем, чтобы ученики могли собрать эти приемы в что-то свое. Или вовсе отбросить любые приемы и экспериментировать.
Курсы вовлекают в писательское и издательское коммьюнити, деятельность не только внутри, но и вокруг литературы.
И это, пожалуй, самое ценное.
Я убежден, что будущее прозы — именно за экспериментом с формой и содержанием. Без этого эксперимента сегодня не отвлечешь читателя от экрана монитора.
А вообще главное — писать о том, что болит, и верить в то, что делаешь.
сегодня чуть позже выложу большой пост-продолжение размышления об эксперименте в современной литературе, а пока репост о действительно важном
Читать полностью…
#medium_rare #книги_жарь У Джулии Кэмерон довольно смешная манера мотивировать читателя.
Обычно это выглядит так.
«Друзья! Многие пишут, что не могут дать себе право писать. Но задумайтесь — как много красоты нас окружает!
Когда я просыпаюсь утром на своем ранчо в Айове и смотрю, как вдали у конюшен пасутся мои лошади, я понимаю, что точно так же как лошадям нужен овес и водопой, мне нужно писать. И я сажусь и пишу, и моя лошадь поднимает голову, прислушиваясь к знакомым звукам».
а еще упражнения в духе «сходите в ближайшую кофейню, откройте ноутбук и записывайте,что вы слышите».
больше всего я смеялся с коммента одной читательницы из Сибири с лайвлиба: «дамочка, я конечно понимаю, что легко выйти писать в кафе в центр нью-йорка, но тут как бы это, вокруг тайга и интернет барахлит. и как мне делать твои упражнения?»
Но все де кое-что замечательное в книгах Кэмерон есть: ее методика помогает разобраться со страхом белого листа и нормально расписаться.
За счет чего работает стиль Кэмерон, читайте в рецензии Саши Гусевой на «Путь художника».
Пишите «утренние страницы» – эта практика позволит избавиться от писательского блока. Сразу после пробуждения нужно сесть за стол и выплеснуть содержимое ума на бумагу: писать можно все, что угодно – от вчерашних переживаний до фразы «я не знаю, что написать». Цель – забыть о перфекционизме, тормозящем творческий порыв, и отдаться потоку «бессознательного», бессвязного текста.
Все обстоятельства этого невероятного дела выяснились только во время судебного процесса над мятежным экипажем “Морского героя”. Следствию удалось установить, что автором письма был …писатель Джон Пермингтон. Оказалось, что за 16 лет до мятежа на «Морском герое» Пермингтон написал приключенческий роман под названием «Sea hero» и организовал рекламную кампанию, выбросив в море 5 тысяч бутылок с самым драматичным отрывком из своего произведения, произведения, персонажи которого путешествовали на шхуне «Морской Герой» в водах Бразилии. Поистине непостижимо, но в этой истории совпало абсолютно все, а главное, после 16 лет дрейфа пророческое письмо попало в руки спасателей как нельзя более вовремя."
Читать полностью…
#medium_rare Дмитрий Сергиенко задумался: а почему зарубежные писатели типа Стивена Кинга дают такие крутые и забавные интервью, а наши прячутся за провидческим статусом, которое писателю приписывает общество?
Объясняю. Если неправ в чем-то, пишите на @Dejean.
(Абстрагируемся от того, что у Стивена Кинга есть личное обаяние человека, который умудрился остаться высококлассным профессионалом после длительной алкогольной и наркотической зависимости и автоаварии, которая едва не стоила ему жизни.)
Вот есть русская литература, которая институционально формировалась в 1840х трудами издателей и писателей, а также критиком Белинским. С самого начала (см. Тругенева) эта литература задумывалась о проблемах соотношения духовного и практического, вопросами о том, что значит жить в соответствии с истиной, в чем предназначение нас, маленьких и испорченных, в этом гигантском мире.
С самого начала было противостояние культурное (славянофилов и западников) и политическое (государственников и условно либералов).
Все это потом продолжало развиваться и переживать все политические потрясения в стране.
Потом свободный рынок окончательно растоптали, и сформировался институт толстых журналов, крепко поддерживающих соцреалистический жанр.
Рынок начал складываться только в 1990-е под натиском вала переводной литературы.
То есть, рынок у нас молодой.
В Штатах он как начал формироваться в 1840-е, так никуда и не делся. И очень сильно разросся.
У нас же только сейчас все более-менее становится на рельсы, но технологии и культура движутся так стремительно, что трудно понять, что вообще происходит.
Плюс много неотрефлексированных травм XX века, над которыми только сейчас начали работать.
Поэтому вопрос «А почему у нас не такие веселые писатели?» не совсем корректен.
Писатель, как и любой художник и автор в составе институции, встроен в общество. Общественные проблемы резонируют у него, даже если ему этого не очень хочется.
В Штатах общество развивалось по-другому и где-то более прогрессивно, а где-то не очень.
И книжный рынок там больше в десятки раз.
Поэтому просто параметр «хайповее или нет» сравнивать некорректно.
Помимо Кинга в Штатах есть куча других писателей, которые говорят о литературе как о чем-то сакральном. Например, Серхио де ла Пава. Просто они меньше заметны.
Ну простите, заметость тоже не параметр.
Никто не знает, как выглядит Элена Ферранте или Томас Пинчон и это им не особо мешает.
Так о чем мы говорим на самом деле? Что писателю пора бросить ореол Освященности Музой и спуститься к читателю, чтобы выжить? Ну, да.
Чем более развитым станет рынок, тем больше так и будут поступать.
Но когда сравниваете что-то с чем-то, сначала убедитесь, что сравнение корректно.
Иначе может вызвать только недоумение.
P.S. В России тоже достаточно вспомнить, что есть много публичных, умных и достаточно заметных литераторов. Быков, Сорокин, Акунин очень даже публичны.
А Пелевин скрывается, зато каждый год одними книгами раздает всем сестрам по серьгам.
Остальные вопросы — к контексту и наследию, с которым писателю приходится работать.
Видео на ночь: Виктор Пелевин в 1996 году (young russian novelist) дает интервью американцам на каком-то слете писателей:
https://vk.com/video121217170_171456265
#night_grill Про запрет "Смерти Сталина" говорится много в ключе практическом (что он означает для индустрии) и эстетическом (как власти кажется опасным фильм, который показывает, как смех побеждает страх)), но почему-то за весь день никто не вспомнил произведение, которое говорило примерно об этом же: присмотревшись к источнику страха, мы найдем его гомерически смешным — и этим уничтожим.
Правда, автор имел в виду не Сталина, а Ленина.
И не только.
Я говорю о рассказе Набокова "Истребление тиранов"
Смех, собственно, и спас меня. Пройдя все ступени ненависти и отчаяния, я достиг той высоты, откуда видно как на ладони смешное. Расхохотавшись, я исцелился, как тот анекдотический мужчина, у которого "лопнул в горле нарыв при виде уморительных трюков пуделя". Перечитывая свои записи, я вижу, что, стараясь изобразить его страшным, я лишь сделал его смешным, и казнил его именно этим старым испытанным способом.
P.S. Странно, кстати, что на жанр "клюквы о совке" оскорбляются только вот сейчас.
Он древний, как тираннозавры из Red Alert 2.
В той же нежно любимой мной Red Alert 2 безумный телепат Юрий, помесь Ленина и Распутина одновременно, с помощью хитрой многоходовочки устраивал Третью мировую войну, а феерические идиоты во главе правительств легко велись на его разводки.
Юрия играл отличный немецкий актер Удо Кир, а президента США Дугана — Рэй Уайз (Лиланд Палмер из "Твин Пикса").
Вообще это письмо Толкина — демонстрация того, как работает прием остранения, который Шкловский считал для искусства ключевым.
То есть вот у вас есть абстрактное правительство и государство, страшное в своей мощи; но стоит его разобрать на винтики-алгоритмы, выкрутить ключевое до абсурда и показать с помощью приема конкретные вещи — и метафора сработает, конкретное предстанет в довольно дурацком свете.
Поэтому объекты насмешки не любят остранение, не любят, чтобы было видно, как это СДЕЛАНО.
Поэтому вот это письмо Толкина отлично встраивается в скандал со «Смертью Сталина»: боятся не того, что ветераны, и не того, что запад; а того, что страшно, что увидят всю пустоту, которая зияет за кабинетами, мундирами и наградами.
Стоит лишь вместо «государство» назвать конкретные имена и высмеять.
И то же самое сделать со словом «тоталитарный режим»
#morning_grill #godspeed Минувшей ночью на 89-м году жизни скончалась великий фантаст Урсула Ле Гуин.
Соболезнования выразили Стивен Кинг, Гэй Гавриел Кэй и другие писатели.
Нил Гейман вспомнил свою речь на церемонии вручения Национальной книжной премии в 2014 году, посвященную Ле Гуин. "Я узнал, чем эльфы отличаются от пикси, <...> но я узнал больше. Я узнал как использовать язык". Гейман учился у нее стилю, учился задавать вопросы: почему в его книге появляется этот герой? И как пишет женщина-писатель, чем стоит научиться? "Писатель с великими идеями, который поднимает вопросы, интересующие каждого", — говорил Гейман.
Реализм — богатый жанр, он подарил нам много отличной литературы, — говорила Ле Гуин в интервью The Guardian. — Но ограничивая "серьезную" литературу всего одним жанром, мы оставляем вне поля зрения много по-настоящему серьезной литературы. Слишком много критиков и преподавателей игнорируют любой жанр, кроме реалистического
Самой Ле Гуин прочили Нобелевскую премию по литературе. Считалось, что писатель-фантаст и борец за права женщин в культуре заслуживает главную литературную награду.
Ле Гуин критиковала и политику гигантов вроде Amazon и Google: в погоне за прибылью маркетологи "взяли контроль над редакциями", считала Ле Гуин. Особенно ее возмущала такса, которую библиотеки уплачивали Amazon за копию электронной книги — в 6-7 раз дороже, чем розничная цена книги.
Если вы создаете миры из ничего, точнее, из набора слов, убедитесь, что слова эти — правильные — напутствовала Ле Гуин в 2016 году.
Godspeed into the galaxy, как написал Кинг.
Последней книгой Ле Гуин стал сборник эссе No Time to Spare: Thinking About What Matters — по сути, сборник записей писательницы с блога ursulaleguin.com. Он был издан в 2017 году. Там есть и такие слова
Как мы все богаты знаниями: и тем, что лежит вокруг, и тем, чему нам только предстоит научиться. В этом смысле мы все — миллиардеры.
#анонсы_жарь К разговору о записанной литературе.
31 января в 19:30 у нас на Старой Басманной в аудитории 503 состоится творческий вечер поэта, прозаика и главреда портала Colta.ru Марии Степановой, посвященный ее книге «Памяти памяти». Мария Степанова прочтет фрагменты из книги и расскажет историю ее создания.
Must visit января.
Не-вышкинцам требуется предварительная регистрация. Страница мероприятия вот тут
Про «Памяти памяти» я еще напишу отдельно, потому что это уникальная книга для нашей литературы: попытка рассказать о семейной памяти превращается в разговор о том, что вообще такое память и как должна семейная память существовать сегодня (и должна ли вообще).
Про книжку писали, понятно, много: вот тут свежий обзор Николая Александрова (который рассказывает о связи литературы памяти с идеями Фуко); загляните и в две замечательных рецензии: Льва Оборина и Анны Наринской.
Голоса тех, кого автор хочет вспомнить и понять — ее тихих, почти не отметившихся в истории предков, съеденных ужасным веком, но еще более безжалостно сожранных жизнью («бестолковая, напрасная жизнь» записывает одна из них в дневнике), — с течением книги становятся различимей и независимей. Не потому, что в конце их напихано больше, а потому что автор постепенно приравнивает себя к ним. Спесь демиурга, присущая любому писателю, растворяется и все яснее становится, что их голоса, слова этих писем — это наши голоса, наши слова. Что все так называемые «документы эпохи»: дневники, фотографии — они не про какую не про эпоху, а только про людей, только про них, только про нас.
#новости_жарь «Манарага» Владимира Сорокина взяла приз читательских симпатии премии «НОС»-2017.
Призеру полагается 200 тысяч рублей. В первый раз Сорокин получал приз читательских симпатий в 2014 году за «Теллурию», а в 2010 году «Метель» взяла главный приз премии.
«Манарага» подарила название и концепцию этому каналу, поэтому поздравляем Владимира Георгиевича с призом!
Впрочем, мы знаем, как сам Сорокин отреагировал бы на такую новость. Quod licet Jovi!
#medium_rare Автор канала @helloletters - архива неотправленных писем, где каждый желающий может рассказать свою историю — собрал самые ламповые каналы, авторам которых он хотел бы отправить эти письма.
Но вместо этого пишет в Телеграм, и пишет чудесно.
Подборка получилась очень хорошая, рекомендую.
@WritersDigest — канал писателя Вильяма Цветкова, который на собственном примере показывает и рассказывает, как писать интересные истории, достойные стать бестселлерами.
@fantasy_sf — все о фантастике. Отзывы, переводы и статьи о фантастических книгах, комиксах, подкастах и их создателях.
@shreibe — литературные челленджи, читательские восторги, писательские заморочки. Писать легко. Просто распишитесь!
@SD_books — секреты самостоятельного издания и продвижения книг на собственном примере.
@ya_volshebnik — перс, безумно влюбленный в русский язык, делится секретами писательского мастерства и своими рассказами и стихами. Восточная философия, вековая мудрость, тайны рубаи Омара Хайяма — всё здесь.
@pisateli_malibu — канал ведут два автора, которые пишут онлайн-роман. Смешивая стили повествования и переплетая истории героев, они делятся своими секретами и мыслями.
#morning_grill Вчера разговаривали с другом о писательской доле.
Что делать, если самый лучший твой навык — писать тексты? Как обращать его вовне? И как не потеряться в мире, где, кажется, все так и увлечены поиском творчества.
Если владеете английским, начните день с мотивационного эссе Эшли Янг — молодой писательницы из Новой Зеландии. Янг стартует с непростой темы — заработков писателей и людей, которые над ними насмехаются — а потом задается вопросом: а с какой вообще стати мнение этих людей нас интересует? Не слишком ли мы зависим от мнения окружающих? В конце концов, писатели находят себе оплачиваемую работу и пишут в оставшееся время, но задайте себе вопрос — вы точно хотите заниматься этим ради денег? Или тут все-такие что-то другое?
У Янг был довольно садистский папаша: в детстве он любил сажать ее перед камерой и задавать идиотские вопросы в духе "Кто хочет стать миллионером". Эшли жевала ушко плюшевого мишки и ничего не понимала. Вот писатель — такой же вопрошающий, только на его вопросы почти невозможно ответить.
Пока пишете, не думайте о деньгах, а задавайте вопросы. Вот, в общем, и весь рецепт.
Эссе написано очень вкусным, живым языком, рекомендую не ограничиваться моей выжимкой.
Что заметил: если писатель пишет публицистику и дает советы, то, прислушиваюсь я к ним или нет, зависит от того, нравится ли мне, как пишет сам писатель. Сразу понимаешь, что да, человеку с таким бомбическим стилем стоит доверять.
Эшли Янг — как раз такой случай.
А еще один такой случай — Рэй Брэдбери с его "Дзеном в искусстве написания книг". Книжка сама по себе стоит чтения, но для начала рекомендую конспект "Моноклера".
Ложь – писать ради денег на коммерческом рынке. Ложь – писать ради славы в узком кругу псевдолитературных снобов из интеллектуальных журналов. Авангардный лжец обольщается мыслью, что его будут помнить за его изощренную ложь. Коммерческий лжец обольщается мыслью, что он ходит косо, потому что весь мир скособочен, сейчас все так ходят! Мне бы очень хотелось верить, что людей, читающих это, не интересует ни та, ни другая ложь. Каждый из вас – хочет найти в себе то, что действительно самобытно.
ИЗ-ЗА ЧЕГО МЫ ТЕРЯЕМСЯ?
Из-за неверно поставленных целей. Из-за того, что хотим славы – и как можно скорее. Из-за того, что хотим денег – немедленно. Как бы нам научиться не забывать, что слава и деньги – это дары, которые нам вручают лишь после того, как мы сами подарим миру нашу лучшую, одиночную, индивидуальную правду.
Работай. Расслабляйся. Не думай!
РАБОТАЙ.
UPD. Как-то осенью Марина Степнова сказала нам: не беспокойтесь о финансах, все у вас будет в порядке.
Надеюсь, она права.
Будем писать и задавать вопросы.
#aperitif Слом шаблонов не всегда работает, зато хорош в качестве упражнения: так тренируется навык обманывать читательские ожидания.
В феврале прошлого года, когда я еще выбирал, поступать мне на «Литературное мастерство» или «Медиапроизводство», я проходил онлайн-курс прозы для начинающих в CWS. Ментором в моей группе был Евгений Абдуллаев (Сухбат Афлатуни, «Поклонение волхвов»).
Его бесконечно полезной идеей фикс было просить, чтобы мы обманывали ожидания читателя. Даже в мелочах.
Пример.
Упражнение: описать героиню или героя с точки зрения голодной собаки и сточки зрения его/ее матери.
И почти у всех нас получилась стандартная ситуация: милая собачка и сердобольная добрая мама.
Наши написали неплохие этюды, хорошим языком.
Но Абдуллаев остался не очень доволен.
«Жаль, что почти не было злых собак или деспотических мам», — написал он, и я вдруг понял, что мы все как по команде ухватились за ближайшую нить Ариадны, позабыв о других возможностях.
Не всегда это нужно, но для писания бывает полезно придумать разные (и даже самые экзотические) варианты ситуации: возможно, какая-то из них станет ключом к отличному рассказу.
