7262
Костерок Книжный клуб https://t.me/bookngrill_not_only Чат https://t.me/+RuDD9t8ZNkWXrUM3 Связь @bookngrill_bot
#dessert Спасибо всем, кто откликнулся! Интересно, что кто-то решил просто порассуждать о ситуации, кто-то придумал бэкграунд героине Насте, а подписчик Александр Lushpaj решил взглянуть на происходящее глазами героя-Наблюдателя — получилось своеобразное мокьюментари.
Фигура наблюдателя (или рассказчика) — интересный прием потому, что порождает несколько вопросов, в частности, рассказывают ли нам подлинную историю? И насколько откровенен с нами рассказчик?
И еще один момент.
Не бойтесь экспериментировать, ломать шаблоны. Играть с шаблонами прикольно.
В качестве примера слома шаблонов посмотрите короткий рассказ Дениса Драгунского «Буквальная девушка». Стартует рассказ примерно с нашей с вами ситуации выше, зато по ходу происходит ТАКОЕ, что ты каждый раз останавливаешься и спрашиваешь: а что, так можно было?
#night_grill Сегодня 72 года исполнилось Дэвиду Линчу и — ну вы понимаете, я не мог пройти мимо.
В своем видеоэссе парни с MovieScience разбирают характерные особенности творчества Линча, которые позволили ему — достаточно своеобразному автору, прямо скажем — войти в канон мировой культуры.
Коротко об этом говорится в этой статье, а вот тут Вильям Цветков собрал ключевые цитаты из книги Линча "Поймать большую рыбу": о жизни, медитации и творчестве. А вот Евгения с @greenlampbooks пишет, что книгу следует читать, как любой фильм Линча: искать информацию в деталях, в неочевидных мелочах.
Делать специально мудрёно — глупо, но если зашить в творчество определённую «волну», то тот, кто сможет на неё настроиться, получит гораздо больше, чем от классического фильма. Или текста. Или картины. Много небольших кулстори из жизни, размышлений о любимых режиссёрах и фильмах, об актёрах-любимцах, о том, как рождались отдельные сцены в том или ином фильме.
ее непосредственности, и тут мы уже видим мир глазами Сеймура: все вокруг неискреннее, лживое, пластиковое, и только вот девочка сохранила еще искренность и любопытство к жизни. Теперь уже нас погрузили в мир Сеймура, с точки зрения которого мир кажется странным.
Поэтому когда рассказ завершается самоубийством Сеймура, мы сначала удивляемся его внезапности, но потом понимаем: такой конфликт двух миров не мог разрешиться иначе, как изменением героя. В данном случае — фатальным.
Пожалуйста, когда пытаетесь отрефлексировать свой читательский опыт, смотрите глобальнее. Этим вы только разнообразите опыт и начнете учиться писательским фишкам самостоятельно, по ходу чтения.
#лекции_жарь Как понять, что вы интерпретируете текст правильно: метод Алексея Вдовина
Текст — открытая система. В первую очередь, литературный текст, конечно. Когда вы читаете текст, может возникнуть потребность его как-то интерпретировать; особенно остро эта проблема встает с текстами авторов-постмодернистов типа неоднократно упоминавшегося в моем канале Сорокина: как подсказал Алексей, анализировать стиль Сорокина более-менее бесполезно, зато интересно оценить ту же «Теллурию» с точки зрения социологической: почему антиутопия Сорокина получается именно такой, какие ключи от этого он находит в окружающей действительности?
Еще одна проблема: где пролегает граница интерпретаций? Бессмысленно говорить, что Анна Каренина состоит в Компартии, писал Умберто Эко, но как быть с менее одиозными попытками интерпретации?
В своей вчерашней лекции Алексей предложил следующий порядок интерпретации литературного текста.
1. Поддержка интерпретации самим текстом. Чтобы определенная гипотеза интерпретации сработала, мы должны найти ключи в тексте, которые поддержат нашу теорию; иначе гипотеза попросту противоречит идее текста (понимая идею как душу текста, а не шо автор хотел сказати). К примеру, феминистская трактовка образа Карениной как эмансипированной женщины в угнетающем обществе находит поддержку в тексте (Анна занимается планированием инженерных работ и проектированием, то есть типично мужской работой на то время), но ничто не заставит нас поверить, что Сергей Александрович был британским агентом под прикрытием и в силу своей шпионской занятости не успевал заниматься сыном.
2. Историчность — интерпретация не должна быть анахронической.
К примеру, определенные ключи в «Франкенштейне» позволяют говорить о том, что Франкенштейн пользовался гальванизмом, когда создавал Адама; но при этом ничего не говорит о том, что он задействовал гигантскую сложную паровую машину из конца XIX века, это просто упрощение.
3. Адекватность метода материалу: того же Сорокина удобно трактовать социологически, но вот с фрейдистской точки зрения к его текстам лучше не подходить — закидают тряпками и с улюлюканьем умчатся в закат. Зато какого-нибудь «Доктора Джекила» с фрейлистской точки зрения интерпретировать можно.
4. Непротиворечивая стыковка с другими интерпретациями.
5. Интерпретация с точки зрения актуальности: почему этот текст стал таким важным (или, наоборот, не стал) и почему его читают и сегодня? (или не читают)
Например, очень интересно, почему «Планета обезьян» Пьера Буля продолжает оставаться до определенной степени популярной (не только из-за фильмов, думаю), а истерически набатный «Измаил» Дэниела Куинна все благополучно позабыли.
Именно последним типом интерпретации занимаются современные критики, говорит Алексей. Предлагаю вам посмотреть, как это происходит на примере «Памяти памяти» Марии Степановой и как ее популярность интерпретирует литературный критик Анна Наринская.
Но постепенно — по воле автора — жизнь начинает проламываться сквозь культурность. Противоречие (как же так, написавшая, что мертвые — это пораженное в правах меньшинство, потому что на их личные истории каждый может покуситься, сама публикует записи своих умерших родственников?) взрывает текст изнутри, демонстрируя свою неразрешимость.
Ведь именно это неуважение и спасет наших мертвецов от ухода в небытие. Что хуже: превращение тех, кого уж нет, в «предмет» для наших обдумываний и деклараций, или забвение?
Вот это вот оно самое.
Пикрилейтед: можно было сколько угодно интерпретировать «Ночной дозор» Рембрандта, когда после реставрации вдруг выяснилось, что ночной дозор никакой не ночной: со временем краски потемнели, и зрителям стало казаться, что дело на картине происходит ночью. Но сцена на самом деле происходит днем.
#новости_жарь Кинг выложил в Твиттере обложку нового романа. Выход запланирован на май (когда понимаешь, что праздники пройду офигенно).
Вот как гласит ананос на сайте издателя:
An eleven-year-old boy’s violated corpse is found in a town park. Eyewitnesses and fingerprints point unmistakably to one of Flint City’s most popular citizens. He is Terry Maitland, Little League coach, English teacher, husband, and father of two girls. Detective Ralph Anderson, whose son Maitland once coached, orders a quick and very public arrest. Maitland has an alibi, but Anderson and the district attorney soon add DNA evidence to go with the fingerprints and witnesses. Their case seems ironclad.
As the investigation expands and horrifying answers begin to emerge, King’s propulsive story kicks into high gear, generating strong tension and almost unbearable suspense. Terry Maitland seems like a nice guy, but is he wearing another face? When the answer...
Кинг решительно подался в детективисты вслед за Роулинг.
Я не знаю, тренд это или нет.
Но кажется, что "кинговский" тип ужаса, когда что-то вырывается из-под кровати, действительно устарел. Психологические триллеры как-то более актуально выглядят в эпоху, когда каждый день твой сосед или коллега может внезапно съехать с катушек.
К стыду своему до сих пор не прочел трилогию "Мистер "Мерседес", но за новыми творческими поисками Кинга следить всегда интересно.
#creativewriting День рождения мастера
19 января 1809 года в Бостоне родился Эдгар Аллан По — поэт, писатель, ученый, мистик; человек, не нуждающийся, в общем-то, в представлении. Его работы определили развитие литературы XX века. Именно По стал одним из основоположников детектива и психологической прозы в западной литературе. Жизнь самого По при этом обросла своими загадками и тайнами (ведь человеческая жизнь — тоже, по сути, один большой текст, так что неудивительно, что жизнь писателя-мистика обросла мистикой). Чего стоит таинственная смерть поэта, которой посвятили множество детективных произведений.
В конце концов и сам Эдгар Аллан стал героем массовой культуры — в мистическом детективе Карен Ли Стрит «Эдгар Аллан По и лондонский монстр» писатель вместе с его персонажем — детективом Огюстеном Дюпеном — расследует запутанную историю, уходящую корнями в семейное прошлое.
Причем здесь Creative Writing, спросите вы? Эдагр По оказался не только мастером новеллистики, но и отличным преподавателем: в «Философии творчества» По обстоятельно разбирается, какой эстетический эффект должно иметь литературное произведение, на примере своего самого известного творения — поэмы «Ворон».
В каждом подобном произведении неизбежно необходимы два условия: во-первых, известная цельность или соразмерность частей и, во-вторых, нечто подразумеваемое, нечто в роде потайной, невидимой и неопределенной струи, мысли. Это-то последнее качество и сообщает художественному произведению характер богатства (выражаясь языком разговорным), которое мы часто имеем глупость смешивать с идеальностью. Избыток же в выражении подразумеваемых чувств, мания превращать таинственную струю темы в совершенно явственный поток — превращает в прозу (и в прозу самую плоскую) воображаемую поэзию так называемых трансценденталистов.
Умберто Эко упрекал По в избыточности: мол, незачем разбирать на составляющие элементы что-то, что от такого разбора явно потеряет свою магию. Но будем честными: давая начинающим кое-какие лайфхаки, По только подтверждает, что был не только гениальным писателем, но и мыслителем.
#medium_rare Мало кто знает, но одно время Стивен Кинг играл в рок-группе! В 1992 году Rock Bottom Remainders объединила молодых публикующихся авторов и журналистов. Группа записала несколько десятков каверов, а выручку от роданных билетов направляла на благотворительность: за 20 лет группа перечислила более 2 млн долларов.
К 2012 году, однако, участники группы потеряли интерес к року, и группа дала последний концерт.
Почему Кинг и компания перестали играть рок? Возможно, дело в разногласиях внутри банды, но это можно связать с общим трендом: с середины семидесятых рок-музыка медленно теряла популярность. Рок, взорвавший стадионы на волне цветущих 60-х, потерял былую революционность, оброс правилами и условностями: всегда один и тот же длинноволосый белый солист, одни и те же вычурные инструменты, отсутствие какого-либо эксперимента в музыке. Наконец, рок-группы пали жертвой того, против чего боролись: их поглотили лейблы и медиаимперии, подчинив музыку рынку. Рок стал консервативен. Но революционная музыка не может быть консервативной, это оксюморон.
И поэтому стал уделом старых фанатов.
Об этом и других интересных фактах я узнаю на «Best of Quora»: t.me/superquora Автор собирает и публикует самые неожиданные, занимательные и умные вопросы с лучшими ответами на них с сервиса Quora каждый день.
Какие уроки преподнёс вам корпоративный мир? Каковы наиболее распространённые ошибки, которые люди делают на собеседовании? Каково было находиться внутри Всемирного торгового центра во время террористических атак 11 сентября 2001 года? Какие вещи в следующие двадцать лет люди все ещё будут делать лучше, чем компьютеры?
Ответы на эти и другие вопросы вы найдете на канале: t.me/superquora.
#specialties
#книги_жарь В чем сила «Бедной Лизы» Карамзина? Версия Майи Кучерской:
1. Отход от традиции церковной морали, приближенность к жизни
2. Первая русская готика, по сути (романтические чувства)
3. Попытка заглянуть внутрь персонажа -с по сути, впервые в русской литературе. Чувства героя совпадают с состоянием погоды и с временем года — тоже впервые
4. Поиск справедливости: герой Эраста терпит лишения за свой поступок, притом что он герой противоречивый — его характер меняется по ходу действия. Подчинив себя страсти, он не находит в ней больше той энергии, как прежде. Он сам не считает идеальным свое решение, эволюционирует в более циничного героя.
5. Карамзин излагает вещи так, будто сам являлся свидетелем — фигура рассказчика становится важной для литературы, а как известно, популярный прием ненадежного рассказчика не существовал бы без фигуры рассказчика самой по себе.
Итоги: именно с Карамзина началась традиция создания объемных персонажей в русской литературе. Не забывайте перечитывать классику: она дает немало важных уроков
#morning_grill О заимствованиях и плагиате в литературе: свежий Lithub
"Плохие поэты копируют и опошляют, великие поэты имитируют и улучшают". Эту фразу приписывают Пикассо, но на самом деле она появилась у журналиста Давенпорта Адамса в статье “Imitators and Plagiarists” в 1892-м году.
Журналисты вообще придумывают много меметичных вещей, которые потом приписывают великим.
Знаменитый рассказ про ботиночки, например.
Тем не менее, к самой мысли: в каких случаях речь идет о творческой переработке и заимствованиях, а в каких — о плагиате? Этот вопрос исследовал с прицелом на юридические вопросы Денис Банников у нас на «Многобукв», а вот свежее эссе писателя и литературного критика Линкольна Мишеля на Lithub.
Мишель пишет, что наткнулся на эпический тред в Facebook: писательница Франсин Проуз набросилась на дебютантку Садию Шепард, чей свежий рассказ напечатал New Yorker. Дело в том, что сюжет рассказа почти полностью скопирован с рассказа канадской писательницы модернизма Мейвис Галлант. Разница лишь в том, что Галлант писала о канадца, переехавших в Женеву после Второй Мировой, а Шепард пишет о пакистанских беженцах в эру Трампа (от себя замечу, что разница уже заметна хотя бы тематически). Литературный интернет взорвался: кто-то считает, что так копипастить нехорошо и надо «обязательно придумывать что-то свое». А Марлон Джеймс ответил, что никто и не слова не сказал, когда у Джонатана Сафрана Фоера обнаружилось множество копипасты из романа Джессики Соффер «Начало, конец».
Мишель рассуждает: художники и писатели всегда вели диалог между собой, заимствования никогда не считались чем-то ужасным. Тот же Шекспир много копировал у современников, а потом Том Стоппард написал совершенно гениальную «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», просто переиначив сюжет классики.
Но почему это считается менее креативным, чем написать «с нуля»? Переосмыслить что-то подчас значит сделать больше, чем что-то придумать, ведь ты попросту пытаешься найти новый сопоб смотреть на вещи.
А разве в оригинальных рассказах писатель не делает то же самое?
В результате происходит кое-что похуже, пишет Мишель: вместо копипаст содержания авторы копируют стиль автора. Получается нечто невразумительное. Вы можете попробовать писать просто, как Хемингуэй, но если вы будете копировать стиль Хемингуэя, иначе как с недоумением это не встретишь. Иное дело ОТСЫЛОЧКИ: они могут развлечь читателя, осветить какие-то достоинства классической вещи, показать ее актуальность. Об этом, в общем, и пишет Мишель.
Не надо только считать читателя тупым, резюмирует колумнист. И это еще один отличный совет, который можно дать начинающим.
Итоги? Заимствовать из классики никто не запрещает, а вот отсылки к современным авторам лучше обозначать особо: в подзаголовке или сопровождении, считает Мишель.
_
Я не вижу в пародиях или пастише ничего страшного. Тот же «Дракон» Шварца — пародия, при этом пародия великая.
Любая экранизация — по сути, огромное перосмысление книги, отдельное произведение, которое полемизирует с оригиналом: сравните «Сияние» Кубрика с книгой.
Убить заимствования — значит убить искусство.
Так что если автор хочет ОТСЫЛОЧЕК, ничего в этом плохого нет.
В чем актуальность для нас? Ну как минимум в том, что нам полезно следить за тем, что трясет самый крупный литературный рынок в мире, и извлекать какие-то уроки для себя. Когда в следующий раз вы увидите рассказ нового автора и обвините его в том, что он недостаточно креативен, задумайтесь, а с чего вы это взяли? Может, вам стоит поменьше оценивать чужую креативность?
#medium_rare Почти у каждого популярного автора был учитель. Иногда несколько
Сегодня в одном из окололитературных чатов обсуждали, помогают ли писательские советы начинающим. Я уже писал обстоятельно на эту тему, но гоавный совет такой: выберите тот формат обучения, который подходит вам, и те советы, которые полезны вам конкретно сейчас.
Потому что все учились у кого-то. Хемингуэй брал уроки у Гертруды Стайн. Стивен Кинг оканчивал филфак, а на одном из курсов писательского мастерства познакомился с Табитой. Филфаки оканчивала и целая плеяда современных писателей (по факту — большинство) и не только — вопреки распространенному мнению, Квентин Тарантино также брал уроки киномастерства у одного из гуру индустрии.
Мне повезло: я учусь на магистратуре с отличными ребятами и крутыми преподами и в целом доволен тем, что я получаю.
Если же вы хотите изучить азы сторителлинга, рекомендую записаться на творческий онлайн-курс «Сторителлинг для жизни и бизнеса» от сценариста и лауреата премии ТЭФИ - Кирилла Быкова.
Курс стартует 19-ого января, то есть уже в следующую пятницу. Занятия проходят в удобном аудио формате прямо в телеграм, где Кирилл с каждым общается лично, детально прорабатывая материалы ваших историй.
Если вы мечтаете продвинуться в своем творческом проекте, получить инсайты и крутые инструменты, пишите на @bykovkirill.
Стоимость курса 5000 рублей, но первая неделя бесплатна для слушателей.
За подробностями жмакайте ссылку: http://beststorytelling.tilda.ws
Авторских проектов по преподаванию сторителлинга становится все больше, и это здорово: чем больше таких курсов в сети, тем разнообразнее станет сценарный и книжный рынок в будущем.
#morning_grill Синдром самозванца
Однажды Нила Геймана пригласили на крупное мероприятие, на котором присутствовали выдающиеся артисты и ученые.
"Что я здесь делаю? Я же ничего не сделал, в отличие от этих людей", — мрачно размышлял Гейман.
На вторую или третью ночь он разговорился с почтенным джентльменом. Речь, в частности, зашла о том, что у них одинаковые имена, а потом джентльмен обвел рукой зал и заметил:
— Смотрю на этих людей и думаю, что я здесь делаю, черт возьми? Они делали удивительные вещи, а я просто был там, куда меня послали.
— Конечно, — усмехнулся Гейман. — Но вы были первым человеком на Луне. Это что-то да значит.
Если уж у Нила Армстронга случался синдром самозванца, значит, он бывает у всех. "Остается надеяться, что мы все просто отлично делаем свою работу", — резюмирует Гейман.
Чак Вендиг, писатель-фантаст, автор трилогии Aftermath во вселенной Звездных войн, развивая мысль Нилай Геймана, вспоминает:
Чака пригласили на мероприятие, посвященное дню рождения Маргарет Этвуд. Там были известные писатели, в том числе Нил Гейман. Чак и так чувствовал себя не в своей тарелке, но тут он остался с Гейманом один на один.
Чак запаниковал. Гейман смотрел в телефон. Чак хотел уйти.
Но тут Гейман тепло улыбнулся и предложил ему поболтать.
As writers we so often have the feeling like we are a Scooby-Doo monster about to be unmasked, пишет Вендиг. И с этим в общем-то ничего не поделаешь. НО — поскольку все это чувствуют, то можно помочь другим писателям (и вообще другим людям вокруг) уменьшить это неприятное ощущение, просто предложив им свою компанию.
Еще такое ощущение появляется во время работы, пишет Вендиг. Пока работаешь, борешься с желанием сравнивать себя с другими, и опять чувствуешь себя злодеем из "Скуби-Ду", которого вот-вот разоблачат.
Вот второй способ. Перевернуть ощущение. Синдром самозванца заставляет нас чувствовать себя новичком в школе, но что, если представить себя не новичком, который ничего не умеет, а исследователем? Страх обратить в любопытство?
В конец концов, ничего страшного не случится, можно просто разрешить себе попробовать.
Это как оставаться в школе ночью, или проникать в закрытые пляжи на Гавайях, чтобы полюбоваться чудным пейзажем.
Иначе говоря, синдром самозванца превращается в квест незваный гость на вечеринке, который обещает что-то увлекательное.
#лекции_жарь Лессинг и Шиллер: как простой человек попал на сцену
Вчера были немножко филологические лекции, но давайте честно: у классиков есть, чему поучиться, и Шиллер оказывается неожиданно актуальным в 2018 году.
В XVIII веке появились жанры. При этом авторы рефлексировали над типами жанров, которые они создают: к примеру, Хорас Уолпол, став основоположником готики, описывал, что отличает готику и почему она еще долго продержится в литературе. Продержалась действительно долго: до «Дракулы» (1898).
Шиллер и Лессинг изобрели «буржуазную (мещанскую) трагедию», что вообще-то было большим новаторством: до них трагедийными персонажами выступали либо легендарные герои современности или античности либо более-менее приближенные к власти люди. Мещанам и купцам отводилась комедия, на трагедийную арену борьбы с роком их не пускали.
Шиллер и Лессинг перевернули игру. Особенно Шиллер: в «Коварстве и любви» главная героиня — мещанка, дочь скрипача и учителя музыки. При этом мир скаредного учителя оказывается более искренним, чем высокие кабинеты президента герцогского совета и гофмаршала двора. Сама героиня, Луиза, оказывается идеалом девушки: она чиста, набожна, обладает развитым самосознанием и главным противоречием характера: страстность и аффективное поведение у нее становятся контрастом к духовным идеалам.
Порывист и ее возлюбленный — майор, сын президента. Он идеальный дворянин, рыцарь пера и шпаги, но при этом в решающий момент увлекается страстями почище Отелло.
Этой паре влюбленных и у Лессинга, и у Шиллера противостоит вся мощь системы. Система эта подгнила, червоточины ее распространяют опасные миазмы: это канцлер Вурм в трагедии Шиллера, мелкая завистливая сошка, и Гофмаршал, надутый болван, преследующий сомнительную карьеру. Президент герцогского совета тоже хорош: убрав конкурента на заре карьеры, он добивался титулов с помощью подкупов и активно промышлял коррупцией.
Вся эта банда пытается помешать любви Луизы и Фердинанда, потому что это нарушает их морганатические планы и мешает распределению политических дивидендов. Государство покушается на самое дорогое: на интимность, на чистые и подлинные чувства (ничего не напоминает?), и попытки взорвать идеальные, чистые отношения выливаются в острый конфликт в обеих трагедиях.
Кстати сказать, это тот случай, когда идея в сюжете диктует характеры. Выше мы уже говорили про характеры в «Эмилии Галотти»: рефлексирующий князь Гвасталлы, может, и не хотел бы совершать преступлений, но против естественной испорченности власти не попрешь.
У Шиллера нет фигуры герцога, то есть отсутствует рефлексирующий злодей, но он здесь и не нужен: так комичнее и рельефнее выглядит подгнившая система.
Главные герои умирают именно потому, что система, стремящаяся подавить идеалы, топчет любую жизнь. От этой атмосферы хочется убежать, что и делают гроини второго плана: графиня Орсина у Лессинга и леди Мильфорд у Шиллера.
Кстати, важно, как бэкграунд влияет на характер персонажа: леди Мильфорд — католичка, как и Шиллер, и, несмотря на связь с герцогом, довольно остро переживает творящиеся вокруг нее безобразия и в итоге бежит из страны.
Таким образом, все характеры героев прямо вытекают из заложенной в основе драмы идеи, и выбор третьего сословия в качестве действующего лица в пьесах Шиллера неслучаен.
Это более-менее подтверждает мысль Лайоша Эгри и Джона Труби о том, что высказывание диктует систему персонажей в произведении, но я бы скорее воспользовался системой Кадзуо Исигуро: сначала продумайте связи между персонажами, а затем уже создавайте характеры и ищите идею. Так, к примеру, в «Коварстве и любви» вообще не случилось бы конфликта, если бы учитель Миллер не был фаворитом президента.
Недавно прочитал увлекательное эссе о классическом готическом романе «Франкентейн». Никто не знает, но оказывается, что это не фанфик по мотивам сборника страшных сказок и даже не метафора технофобии, а социальный роман об экологической катастрофе, беженцах и их отторжении средним классом и дворянами на фоне последствий наполеоновских войн.
Формально все сходится: Европа только отошла от пятнадцати кровавых лет, а аномально холодная погода 1816 года, названного позднее «годом без лета», стала причиной ужасного неурожая, который заставил многих скитаться в поисках пропитания. В тексте также проводят параллели с современным миграционным кризисом и рассказывают о баронессе Крюднер, которая кормила беженцев и занималась благотворительностью.
Однако, Мэри Шелли вскользь упоминает события того периода в рассказе об обстоятельствах создания книги. Постоянные дожди были лишь причиной, из-за которой их компания сидела дома и придумывала страшные истории (тогда же появился и первый рассказ о вампирах). А заниматься сравнением миграционных процессов XIX и XXI века — занятие неблагодарное, предпосылки этих явлений принципиально разные.
Если же немного углубиться в историю, то и Варвара Крюденер оказывается экзальтированной христианкой и создательницей религиозного культа. Начав с написания романов, популярность которых была обусловлена купленными критиками и активной саморекламой, она постепенно пришла к религиозным проповедям и мистическим пророчествам, привлекавшим внимание людей во время социального кризиса.
Именно поэтому я не верю в объективность рецензий и трактовок того или иного произведения. Каждый автор анализирует интересные ему объекты, исходя из своих интересов, знаний и той позиции, которой ему выгодно изложить. А еще здесь очень легко скатиться в прикладную конспирологию, что хоть и увлекательно, но абсолютно бесполезно. #book #conspiracy
#новости_жарь Ну в общем пока мы с Михаилом Свердловым обсуждали Лессинга и Шиллера и внезапно выехали на актуальность «Коварства и любви» («Система не может поменяться, любовь становится вызовом ей, войной естества против ограничений»), компьютер научился анализировать текст лучше человека http://nplus1.ru/news/2018/01/15/reading-ai
«Алгоритм Alibaba Group правильно ответил на вопросы в 82,44 процента случаев, а алгоритм Microsoft — в 82,65 процента. При этом средняя эффективность людей в таком же тесте равнялась 82,3 процента».
Ну в общем филологи вслед за юристами и музыкантами тоже нервно заерзали на стульях.
И только проза остается бастионом борьбы со «Скайнетом».
#morning_grill Парадокс литературы состоит в том, что литература больше, чем вам кажется. Вот вы вроде бы нашли границы — а что-то остается за их пределами, и приходится тянуться, чтобы понять, что там именно находится.
Примерно такие ощущения у меня вызывает литература андеграунда.
Начните свое утро с интервью Джонатана Шоу — писателя и тату-мастера из Нью-Йорка, давнего приятеля Игги Попа, Джима Джармуша и Джонни Деппа и ученика Буковски. Шоу успел выпустить несколько книг, которые сразу стали культовыми, и уже больше сорока лет работает над автобиографией. Чтобы чуть больше узнать об американской контркультуре, жмите на ссылку.
Не каждый может найти в себе достаточно смелости, чтобы честно признаться, кто же ты есть на самом деле. Любая автобиография, если она правдивая, ставит писателя на путь не только морального и эмоционального, но также и спиритического очищения. А это очень тяжелая и болезненная операция. Мой друг художник Джо Коулмэн, назвал этот процесс «вивисекция души». В этом, наверное, заключается суть работы писателя. Надеюсь, что моя исповедь заставит читателей задуматься и критически оценить свою жизнь, поступки и их последствия. Люди тратят тысячи долларов на психоанализ, часто не догадываясь, что спасение и решение их проблем находится в их собственных руках. Десятилетиями я как безумец пытался найти утешение в наркотиках, алкоголе, женщинах, деньгах и приключениях, даже не подозревая, что выход из этого кошмара был всегда рядом — внутри меня.
#dessert Писателям нужно упражняться — и читателям тоже. Давайте в воскресенье разгоним свою фантазию и немножко поиграем.
Это фото я сделал вчера в старбаксе, присев за столик.
Его зовут Михаил, он взял капуччино.. вроде того, полностью допил кофе и съел десерт и, кажется, много вытирал губы.
Ее зовут Настя, она пила латте маккиато со специальным молоком, но не допила (почему? стаканчик был полон на три четверти, я проверил) и при этом тоже съела десерт.
Что произошло? Почему Настя не допила кофе и при этом оба съели десерт?
давайте немножко пофантазируем.
если хотите, сбрасывайте варианты на @Dejean, самые интересные версии опубликую, обсудим.
#новости_жарь В БукингРиал недели обложек. Сегодня — обложка русского перевода книги "Диалог" Роберта Макки, автора "Истории на миллион долларов".
В продажу книжка поступит в марте, предзаказ можно оформить на сайте "Альпины".
Now, in DIALOGUE, McKee offers the same in-depth analysis for how characters speak on the screen, on the stage, and on the page in believable and engaging ways. From Macbeth to Breaking Bad, McKee deconstructs key scenes to illustrate the strategies and techniques of dialogue. DIALOGUE applies a framework of incisive thinking to instruct the prospective writer on how to craft artful, impactful speech.
Мастерство диалога больше, чем любое другое, нарабатывается практикой и активным подслушиванием людей: в транспорте, магазинах, кафе (очень фуд-корты люблю в этом плане). Но подробной теоретической книги на эту тему не припомню, так что у нас потенциальный must read весны, друзья.
#лекции_жарь #книги_жарь Как интерпретирует тексты писатель и опытный читатель
Ладно, с методом более-менее разобрались, осталось ответить на главный вопрос.
Лебеденко, почему так СЛОЖНА?
Нет, не этот.
Зачем мне правильно интерпретировать тексты, если я просто хочу читать книжульки и пить кофеечек?
Я — просто текст в мессенджере, я не могу вам что-то запрещать. Но если вы хотите видеть взаимосвязи, соединение между текстом и глобальным гипертекстом, получать удовольствие от мастерства конкретного автора или научиться техникам писательского мастерства, просто читать книжки у вас не получится. Нужно подходить к анализу правильно: вам помогут собственные аналитические навыки и помощь профессиональной критики.
Теперь к case study.
Рассказ Джерома Сэлинджера «Хорошо ловится рыбка-бананка» — классика рассказа, его очень любят давать в Creative Writing School в качестве примера мастерства. Вчера на примере чтений этого рассказа мне довелось наблюдать, чем правильный, но неэкономичный подход к чтению отличается от более гибкого.
В семинарах Вдовина участвуют студенты с разных курсов, профессиональных филологов и писателей почти нет, это облегчало удобство наблюдения.
Можно читать текст, как прилежный школьник: цепляться за каждый образ и буквально придумывать ему интерпретацию на ходу из того, что ты краем уха услышал из уст препода или вычитал на лайвлибе. В результате люди всерьез начинают вычитывать дзен-буддизм и ГЛУБИНУ из того факта, что Сеймур в рассказе надувает матрас. Люди с глубокомысленным видом рассуждают, почему постояльцев в гостинице именно девяносто семь, почему Сеймур рассказывает девочке байку про рыбку-бананку и что имя Сеймур означает «SEE MORE” (сооууу диииип). Пальма первенства конкурса школьных интерпретаций уходит девушке-психологу с перлом: «Вы не понимаете, в этом рассказе У КАЖДОГО СЛОВА МНОГО ГЛУБОКИХ СМЫСЛОВ».
Получается забавная вещь: пытаясь вроде бы проникнуть вглубь текста, читатели вместо того, чтобы идти внутрь интерпретации, остаются на поверхности. «Обои в ее комнате синие, потому что...»
Никто не спорит, сэлинджеровские увлечения восточной философией и военный опыт имеют прямое отношение к «Рыбке-бананке». И у говорящих имен в тексте есть свой смысл и символическое значение. Даже со словами девушки-психолога можно частично согласиться в том ключе, что текст мощно «выстрливает», несмотря на небольшой формат, и это о чем-то да говорит.
Вот только ничто из перечисленного не делает этот текст великим, черт побери!
Вы не станете хорошим писателем, набивая текст ОТСЫЛОЧКАМИ и символикой, словно чучело куропатки ватой. Таксидермист из вас получится хороший, а вот писатель — не очень.
Настоятельно рекомендую блестящее видеоэссе об одном режиссере, который любовью к банальным ОТСЫЛОЧКАМ подменил настоящее творчество.
Что делает рассказ Сэлинджера великим — это его конструирующий принцип, без которого рассказ читался бы как очередной плач Ярославны по больным с пост-травматическим синдромом.
В начале нам показывают мир жены Сеймура, Мюриэль — легкомысленной дурочки, увлеченной последними достижениями моды. Мюриэль долго разговаривает с мамой, и пока мама пытается поговорить о чем-то действительно серьезном и тревожном, постоянно выруливает на всякую маловажную потребительскую хрень. Параллельно выясняется, что мужем она, в общем-то, не интересуется: она не разделяет его увлечений немецкой поэзией, она почти ничего не знает о его военном опыте, да и не особенно ее заботит, что Сеймур целыми днями лежит на пляже в халате.
Женушке плевать, зато мы знаем, что Сеймур немножко странный и опасаемся, что случится что-то неладное. Сэлинджер погружает нас в мир потребительства, с точки зрения которого возвышенный и глубоко травмированный Сеймур кажется больным. Поэтому когда Сеймур идет купаться с трехлетней девочкой в море, мы чувствуем напряжение: не случится ли с ребенком что-то плохое?
Но Сеймур просто играет с девочкой, рассказывает какие-то истории, удивляется
#morning_grill Доброе утро, всем отличного литературного дня 🌅
Сегодня дедлайн подачи заявок на «Радугу». Я отправил свой рассказ минувшей ночью, присоединяйтесь.
К другим текстам. Портал Newtonew рассказывает об увлечениях великих писателей, и самое удивительное в этом материале не то, что Эмили Дикинсон была ботаником, а Хемингуэй выигрывал крупные соревнования по рыбной ловле (и давал леща тем, кто сомневался в его рыболовецких талантах), а то, насколько серьезно они к этим занятиям относились. Вот Набоков был куратором коллекции бабочек в Гарварде и публиковал научные исследования по лепидоптерологии. Новалис исследовал минералы и разработку горной руды в Саксонии и воспринимал это как часть его поэтического «Я»: познавая земные недра, как бы познаешь нутро Мирового Духа. А Гёте считал свои научные изыскания едва не важнее своей поэзии.
Главное, что стоит извлечь: увлечения писателя становятся еще одним способом узнавать окружающий мир, поэтому они отражаются в творчестве. Если вы начинающий писатель, полезно понять, что вас увлекает, и посвящать этому какое-то время: без вытаскивания себя из творческой скорлупы во внешнее писатель не справится.
Хотя я иногда думаю, что за прошедшие лет 50 знания сил но специализировались. Нужно активно и много познавать в какой-то узкой области, чтобы быть в ней специалистом. Грубо говоря, уже очень сложно быть профессиональным филологом и химиком одновременно, как Ломоносов. Либо то, либо другое и без литературной карьеры, скорее всего.
Поэтому и филологов-писателей становится все больше: писателю полезно начать читать как можно больше текстов и как можно раньше и не сбавлять темпа, а специалистам в других областях с этим сложно.
Напоследок: «Год литературы» подготовил ко дню рождения По обстоятельный рассказ о том, что отличает По-детективиста и По-автора хорроров. Автор удивляется, к примеру, как По удавалось залезать в голову злодею и мастерски нагнетать саспенс:
Однако у По есть целая серия рассказов, написанных с точки зрения злодея, чей замысел не составляет для читателя никакой тайны. И если рассказы «Чёрный кот» и «Сердце-обличитель» хотя бы демонстрируют в финале разоблачение преступления, то в «Бочке амонтильядо» катарсис не предусмотрен: герой на наших глазах хладнокровно убивает человека и остаётся безнаказанным. (К сожалению, этому рассказу тоже не повезло в русском переводе: будничный, деловой тон героя оказался заменён надрывной патетикой.) Предельное выражение насмешки над жанровыми канонами — «Король Чума» с подзаголовком «Аллегория», но никакой аллегории извлечь из абсурдной череды событий невозможно.
Удивительно, что два человека, оба определившие будущее литературы и оба склонные к мистицизму, родились в один же год: Гоголь тоже родился в 1809.
Три отличных издательства завели себе телеграмы. Ни НЛО, ни Бумкнига, ни Фантом в представлении не нуждаются, потому вот ссылки, подписывайтесь: @nlobooks, @boomkniga @phantombooks
Читать полностью…
#morning_grill Еще один обзор на книжку о сценарном мастерстве, на этот раз от Саши Сорокиной — на «Story» Роберта Макки.
Если никогда не видели артистических рецензий, обязательно загляните.
С Макки вообще удобно начинать знакомиться со сценаристикой — он четок, опытен и не претендует на свержение проверенных методов, как Труби.
Ничто не является тем, чем кажется. Этот принцип требует от сценариста постоянного осознания «двуличности» жизни, а также понимания того, что все происходит как минимум на двух уровнях и поэтому он должен соблюдать правило одновременной двойственности: во-первых, давать вербальное описание воспринимаемого чувствами поверхностного уровня жизни, включающего в себя изображение и звук, разного рода деятельность и разговоры; во-вторых, создавать внутренний мир, наполненный осознанными и безотчетными желаниями, действиями и реакциями, побуждениями и личностными проявлениями, обусловленными генетическими особенностями человека и его практическими навыками. Одним словом, в истории все происходит так же, как и в жизни: правду необходимо прикрывать маской, то есть истинные мысли и чувства персонажей прятать за их словами и поступками. Старая голливудская поговорка гласит: «Если сцена рассказывает о том, о чем рассказывает, у вас серьезные проблемы».
А вот и подборка лучших советов из книги http://telegra.ph/Pyat-sovetov-Roberta-Makki-01-19
#medium_rare Продолжается журналистский мой выезд в «Матросскую тишину» и чтения рассказов по учебе, поэтому пока с обзорами на книги не очень. Patience! на будущей неделе наверстаем.
А пока скорее глядите обзор критика Лизы Биргер на переводную фантастику января.
В издательствах сегодня настоящий бум переводов пропущенной английской и американской классики, и, в общем, не очень понятно, почему и зачем это происходит. Переводы очень часто оставляют желать лучшего — и в классике общая плачевная ситуация с переводом ощущается еще трагичнее.
Кстати, тоже заметил. Многие жаловались на отвратительное качество перевода «Одинокого города».
С другой стороны, издания классики позволяют познакомиться с ней более широкий круг читателей?
А вы читаете современную классику в оригинале или дожидаетесь перевода? Пишите мне на @Dejean, соберем мнения :)
#opportunities_grill Так, ребзя, давайте не забывать, что два дня остается до дедлайна конкурса рассказа и перевода «Радуга» Победители получат большой гонорар и публикацию в русско-итальянском альманахе.
Нумер цвай. Медиалаборатория «Яндекса» объявила конкурс сценариев короткометражных фильмов о ближайшем будущем «Из точки А». Фильмы должны презентовать светлое будущее, а в центре сюжета должно быть «Такси» (привет, Де Ниро). Пять победителей смогут снять свои фильмы за счет Медиалаборатории под руководством пяти крупнейших продюсеров, в том числе Тимура Бекмамбетова (ради бога, ребят, давайте без майонеза «Кальве» в кадре). Заявки можно подавать до 16 апреля.
Нумер драй. Режиссер Арсений Гончуков и веб-сериал "Район тьмы" http://www.dark-area.ru/ ищут сверхкороткие сценарии в жанре хоррор. Есть пожелания:
1. Хронометраж фильма — строго до ТРЕХ минут. Можно меньше. Минуту.
2. Жанр — хоррор, фильм ужасов, мистика. НЕ триллер.
3. Также важные требования:
- Минимум героев, до 3 человек.
- ОДНА локация, желательно, интерьер.
- Отсутствие (или минимум) компьютерной графики.
Гончуков пишет: «Лучшие истории будут сняты. Одна, две, десять, двадцать — пока не понимаем. Все будет зависеть от качества работ».
Работы слать на личную почту режиссера gonchukov@ya.ru Можно не файлом, а в теле письма.
Нумер фир. 31 января — дедлайн конкурса радиодраматургии, организованного BBC. За подробностями сюда
Давайте не зевайте там, зря Лебеденко это все собирает, что ли.
#night_grill Раз уж речь зашла о кино, сегодня найт будет необычный.
На днях Марина Степнова начала читать нам курс сценаристики, и речь, в частности, зашла о трудностях профессии. Вы наверняка это слышали: баснословные гонорары за сценарии достаются единицам, а остальные вынуждены терпеть унижение и бить во все колокола, чтобы их идею заметили, при этом бить достаточно тихо, чтобы заметили травоядные, а не хищники, которые идею слямзят и не заметят.
Вместо традиционных сценаристских вздохов о хтони российского кинопроизводства предлагаю перед сном посмотреть короткометражку Игоря Каграманова «Все в ящик» с Павлом Деревянко https://youtu.be/Xqcx6t4aTUQ
С кино у нас все плохо, зато очень весело :) особенно на этапе подготовки.
А вообще-то последний год показал, что российское кино постепенно выбирается из болота — «Движение вверх» собрало уже 2 млрд рублей и продолжает собирать. Так что, возможно, наш выпуск попадет как раз в самый центр волны.
#лекции_жарь Пока продолжаю игры в четвертую власть у ворот СИЗО, почитайте о том, Как создать энергию и поддерживать темп в тексте от Марины Степновой и Майи Кучерской
Шо такое энергия.
Энергия — это внутреннее напряжение текста. Энергия текста увлекает читателя, затягивает его крючками внутрь нарратива.
Посмотрим на рассказ Петрушевской «Черное пальто»
Одна девушка вдруг оказалась на краю дороги зимой в незнакомом месте,
мало того, она была одета в чье-то чужое черное пальто.
Под пальто, она посмотрела, был спортивный костюм.
На ногах находились кроссовки.
Девушка вообще не помнила, кто она такая и как ее зовут.
Она стояла и мерзла на непонятном шоссе зимой, ближе к вечеру.
Вокруг был лес, становилось темно.
Девушка подумала, что надо куда-то двигаться, потому что было холодно,
черное пальто не грело совершенно.
Она пошла по дороге.
Тем временем из-за поворота показался грузовик. Девушка подняла руку, и
грузовик остановился. Шофер открыл дверцу. В кабине уже сидел один пасcажир.
- Тебе куда?
Девушка ответила первое, что пришло на ум:
- А вы куда?
- На станцию, - ответил, засмеявшись, шофер.
- И мне на станцию. - (Она вспомнила, что из леса, действительно, надо
выбираться на какую-нибудь станцию).
- Поехали, - сказал шофер, все еще смеясь. - На станцию так на станцию.
- Я же не помещусь, - сказала девушка.
- Поместишься, - смеялся шофер. - Товарищ у меня одни кости.
Девушка забралась в кабину, и грузовик тронулся.
Второй человек в кабине угрюмо потеснился.
Лица его совершенно не было видно из-под надвинутого капюшона.
Что придает отрывку энергии?
— мистика, неожиданность («вдруг», «неизвестный», «не помнила»)
— языковая неправильность, когда мы залезаем в голову героини («На ногах находились кроссовки»)
— смесь быта и мистики (спортивный костюм контрастирует с сюрреальностью ситуации)
— рубленый синтаксис ускоряет действие,
— а обилие деталей, во-первых, «заземляет» читателя в нарративе, а во-вторых, знакомит нас с точкой зрения героини и заставляет гадать, что будет дальше.
Также энергию тексту придают небанальные фразы и активность героя. Вопреки сложившимся представлением, пользоваться ментальными глаголами (ака думать, желать, хотеть, понимать) можно, но дозированно, чтобы читатель не отрывался от экшна.
Напряжение поддерживает смена событий. Решение героя приводит к провалу и ухудшению положения; возникают напряженные отношения с другими героями; автор пользуется параллельным монтажом (несколько событий происходят одновременно), герой ограничен во времени (у героини рассказа Петрушевской всего 10 спичек, которые быстро выгорают). Полезно и чередовать техники текста (диалог, описание, внутренняя речь) — мастерски этим приемом овладел уже Достоевский.
Темп текста — вещь скорее второстепенная; если думать о поддержании сюжета, он возникнет сам по себе. Главный момент: короткий синтаксис, действия, диалоги убыстряют текст, а пейзаж, детали, ОТСЫЛОЧКИ замедляют.
Главное требование для создания энергичного текста — заинтересованность автора в теме. Иначе ничего не получится.
#medium_rare Мне на днях дали книжку на обзор — о том, как написать свою первую книгу и о стратегиях продвижения. О книжке скоро напишу, а пока Галина Юзефович в своем фейсбуке рассказывает, какие стратегии распространения сработали в случае «Петровых в гриппе» Алексея Сальникова: https://goo.gl/Z2rLSC
Спойлер: только сарафан.
«История романа Алексея Сальникова "Петровы в гриппе и вокруг него" - это не про "раскрутку", не про "пиар" и не про "хорошо спланированный маркетинг" (с утра прочла ровно пять размышлений на эту тему в диапазоне от "опять народ дурят, раскрутили черт-те что" до "я прочел еще в журнале "Волга" и был потрясен, но меня же никто не слушает, только грамотный маркетинг работает").
Ну сколько же можно повторять - в книгах работает только "сарафанное радио" и ничего больше. Да, помогла "Большая книга" (это очень большое везение и удача, но шорт-лист заметной премии помогает не всем - можно приводить примеры, и их будет много).
Да, несколько рецензий, включая мою, а главное - самую первую, если не ошибаюсь, рецензию Elena Makeenko (во всяком случае лично я бросилась читать роман именно после нее).
Да, здорово, что книжку выпустила в бумаге Елена Шубина.
Но настоящая большая читательская популярность (а в случае с "Петровыми" мы наблюдаем именно ее) возникает только тогда, когда отдельные, частные, никак друг с другом не связанные люди начинают эту книжку покупать, а потом с ней носиться, передавая друг другу в руки реально и виртуально.
Честертон когда-то писал, что поезд, изо дня приходящий на станцию по расписанию, это чудо - как стрела, неизменно летящая точно в цель вопреки всему. Вот читательский успех - он как тот поезд: каждый раз по единой схеме, и каждый раз - чудо. Мы наблюдаем очередное такое закономерное чудо - да. Они случаются. Это замечательно (ну, или не замечательно - в зависимости от вашего отношения к популярности культурных феноменов).
И ну пожалуйста, хватит уже про "раскрутку", маркетинг и "скольковамзаплатили"».
Короче, как недавно выразился Данилкин: напишите хороший текст, ищите, где опубликоваться — и вас заметят.
#новости_жарь Американский ПЕН-центр анонсировал награду Стивену Кингу за вклад в литературу
Об этом в своей колонке на The Guardian сообщает колумнист Эллисон Флад.
ПЕН-центр назвал творчество Кинга частью «культурного кода многих поколений» и оценил его деятельность по защите свободы слова в стране. Кинг «бесстрашно использовал доступные ему площадки для выступления в защиту свободы самовыражения и демократии в эпоху, когда угрозы этим ценностям стремительно распространяются», — отметил президент ПЕН-клуба Эндрю Соломон.
Конечно, во многом позиция ПЕН-центра обусловлена увлечением Кинга твиттером, где он последовательно высмеивает действия Трампа и его администрации. Звучит в общем-то по-идиотски, но не стоит забывать политическую роль микроблогов в Твиттере в Штатах: из-за записей в них начинаются скандалы, появляются журналистские расследования, да и для Трампа Твиттер — основная площадка для выступлений.
Но трудно найти и другого беллетриста, который умудряется писать много и одновременно выдавать по-настоящему великие книги: «Кэрри», «Мертвая зона», «Сияние» стали классикой вполне заслуженно.
Любопытно, что вручение Кингу новой премии не вызвало такого брюзжания консерваторов, как в предыдущие годы. Даже Гарольд Блум пока помалкивает, хотя он в штыки принимал номинацию Кинга на Национальную премию в 2003 году. Блум считал, что книги у короля ужасов построены шаблон на шаблоне, одного персонажа не отличить от другого, зато автор «гуманист и прекрасный гражданин».
Надеюсь, консерваторы на крупнейшем литературном рынке в мире наконец-то поняли, что гуманистическая литература бывает разной. И ужасы как жанр или фантастика или детектив борются за лучшие идеи не хуже, чем высоколобая проза (которая только прикидывается внежанровой).
#night_grill На этой неделе закончу свое эссе о «Франкенштейне» Мэри Шелли, а пока почитайте находку ребят с отличного канала @zero_history о комиксах, книгах и произведениях современной культуры. Автор эссе, опубликованного на The Public Domain Review, пишет, что литературоведы обычно забывают контекст: пока Шелли с мужем, с Байроном и товарищами дули в поместье Байрона и сочиняли классику ужасов, в Европе свирепствовали неурожаи, вызванные извержением индонезийского вулкана Тамбора. Облака пепла скрывали солнце, и по дорогам обескровленной после наполеоновских войн Европы шли толпы измученных и всеми брошенных беженцев... таким же беженцем оказывается и монстр Франкенштейна.
Читать полностью…
#новости_жарь Пан Бастрыкин тем временем жалуется: гонорарий-де нынче ничтожен.
Доход от моих трудов для меня лично невелик, например, в 2016 году, если быть точным, мои гонорары составили 401 тыс. 623 рубля 9 копеек. А уж какой доход от продажи моих книг получает издатель, это не ко мне вопрос", - добавил он.
Надеемся, у издателей в ближайшем будущем будет все хорошо.
#night_grill Еще немного о мистике на святочной неделе
1. Свежая статья на "Ноже" о становлении уфологии и странных НЛО-религий. Невероятное пространство для писательской фантазии, что уже доказано театром: в Боярских палатах проходит театральный перформанс "Музей инопланетного вторжения", а в театральной мастерской Валерия Караваева проходит спектакль Ивана Вырыпаева "UFO", собранный по мотивам воспоминаний советских и российских "контактеров".
2. Портал "Горький" собрал пять классических произведений, за которые фанатам готики и жанра хоррор точно не будет стыдно.
Выяснилось, к примеру, кто в России придумал своего монстра Франкенштейна и кто стал автором первой русской готики.
3. Напомню старый свой пост о "Таинственной истории Джекила и Хайда" Стивенсона — краеугольном камне жанра ужасов, одном из великой троицы, которая остается актуальной по сей день. В своем эссе я объяснял, что именно делает Джекила и Хайда уникальными фигурами в литературе и что нас в них пугает.
Тут стоит напомнить, что история Джекила и Хайда основана скорее всего на реальных событиях. В эпоху Стивенсона существовали свои Вайнштейны, и удивительно, как тема двойничества не хочет отпускать несчастное человечество.
Уильям Броуди был столяром-краснодеревщиком. Его мастерская пользовалась известной славой в Эдинбурге, а среди профессионального сообщества столяров его уважали так, что он стал деаконом (т.е. президентом - отсюда и псевдоним) гильдии ремесленников. Этот статус позволил ему стать депутатом городского совета. Броуди доверяли до такой степени, что заказывали ему изготавливать дубликаты ключей - не будет же респектабельный джентльмен, известный чиновник обворовывать клиентов?
Ахаха.
