16902
Пишу про книги и всё вокруг них. Рекламы на канале нет. Поддержать автора можно здесь: https://www.tbank.ru/cf/ADiGyY7EbOR Книжного ниндзю нарисовала https://www.instagram.com/cinnamondrill/
Институт Пушкина выбрал слово 2024 года. Им стало слово «Пушкин».
Другими ключевыми словами объявлены слова «семья», «искусственный интеллект», «выборы» и «квадробер».
Ехал Пушкин через Пушкин.
Видит Пушкин: Пушкин, Пушкин.
Сунул Пушкин Пушкин в Пушкин —
ПушкинПушкинПушкинПушкин.
Когда «Кинопоиск» объявил о том, что будет экранизировать трилогию (тетралогию уже?) «Transhumanism Inc.», я посмотрел в небеса и закричал «Зачем?»
Ответа на этот вопрос нет и не предвидится — зато есть и хорошая новость: 22 ноября на том же «Кинопоиске» выйдут короткометражные «Вести из Непала» по одноимённому рассказу из великого сборника «Синий фонарь».
Что выйдет, неясно, но в целом экранизация старых рассказов Пелевина вместо новых романов мне кажется очень хорошей идеей.
Нон-фикшн или нон-фикшен?
Важное сообщение. В семи редакциях «Альпины» принято решение писать словосочетание «нон-фикшн» именно так, как сейчас написал его я.
Другие варианты написания тоже имеют право на жизнь, но!
Наше издательство называется «Альпина нон-фикшн», книжная ярмарка по-русски «Нон-фикшн», статья о нехудожественной литературе в Вики «Нон-фикшн», и даже word подчеркивает нон-фикшен, как неправильное.
В «Национальном корпусе русского языка», отражающем реальное употребление языка, встречается только написание «нон-фикшн».
При этом «Русский орфографический словарь» пока предлагает писать «нон-фикшен».
Я запросил разъяснений у лингвиста Александра Пиперски, кандидата филологических наук, научного сотрудника и старшего преподавателя НИУ ВШЭ, лауреата премии «Просветитель», автора книги «Конструирование языков. От эсперанто до дотракийского».
Вот что он ответил: «На практике я бы рекомендовал продолжать пользоваться формой «нон-фикшн» вопреки требованиям орфографического словаря, а составителям словаря предложил бы в следующих изданиях учесть реально сложившуюся практику, а не пытаться полностью переломить её. Кроме того, стоит отметить, что даже сейчас в некоторых словарях, например в «Словаре трудностей русского языка» М. А. Штудинера приводится форма «нон-фикшн», соответствующая реальному употреблению».
Присоединяйтесь, друзья!
Не стало Алексея Зимина — не только легендарного гастрономического журналиста, но и человека, который вдохновил целое поколение людей, которые пишут (и не только про еду). По одному образованию он был поваром, по другому — филологом, и потому сочетал глубокое понимание предмета со способностью дружелюбно, без высокомерия о нем рассказать.
И еще, конечно, у него было отличное чувство юмора — нет для меня в истории текстов про еду более смешного фрагмента, чем эта цитата из колонки Зимина про огуречный салат:
«Как и всякий одержимый человек, он говорит об огурцах, как о живых, антропоморфных существах, что, в общем, не совсем преувеличение. У человека и огурца много общего. В конце концов, и тот и другой на 90% состоит из воды. Теплый огурец лучше пахнет, его кожица похожа на бархат. Холодный огурец лучше хрустит».
🧱 9 ноября 1989 года, ровно тридцать пять лет назад, пала Берлинская стена. За двадцать восемь лет существования почти пять тысяч человек, рискуя жизнью, преодолели её — все они бежали с востока на запад, а с запада на восток почему-то не спешили. Ещё 140 человек погибли при попытке побега.
Этой стены больше нет. На её месте — обломки, служащие напоминанием об истории.
Все стены когда-нибудь падут, ни одна не простоит вечно. Все разделённые семьи соединятся вновь.
А что до литературы — вот десять хороших книг о Стене и том, как Германия жила до, во время и после её падения.
Страх,
что всё это
закончится.
Страх,
что нет.
Ужели трезвого найдем
За скатертью студента?
На всякой случай изберем
Скорее президента.
Герой дня в интернете — человек, который решил объяснить Маргарет Этвуд, что же именно имела в виду авторка «Рассказа служанки»
Читать полностью…
Александр Архангельский и Александр Горбачёв (кроме прочих заслуг — бывший главред бумажной ещё «Афиши», не жук лапкой потрогал) — тоже теперь «иноагенты».
Удивительный закон, конечно: он задуман как клеймо позора, но позором покрываются лишь те, кто вносит ещё одного — как правило, талантливого и гуманистичного — человека в еженедельный список. Александру и Александру — поклон, вы были и остаётесь крутыми
Прочитал очень любопытный дебютный роман «Путешествия Лейлы». Его главная героиня — человек без корней, пиарщица, постоянно перемещающаяся между точками на глобусе, ни в одной из которых у неё нет настоящего дома. В какой-то момент она и вовсе отрывается от нашего мира, приходя в себя в странной палестинской больнице. По каплям она начинает восстанавливать облик вселенной, в которой оказалась: кажется, века полтора назад история сделала разворот и поехала по другим рельсам. Тут была Первая мировая, но не случилось второй; в России монархия, в Англии социализм, в южных штатах Америки апартеид, на который все дружно закрывают глаза (хоть что-то неизменно). Не случилось в этом мире и Холокоста: молодой Адольф тут всё же не стал политиком, сублимируя свою юдофобию в картинах. И так далее, и так далее.
Поначалу Земля-2, на которой очнулась Лейла, кажется не саммым плохим местом (в целом так и есть: как минимум в этом мире не придумали массово сжигать людей в печах). Но чем дальше, тем яснее героиня понимает: нет такой Земли, на которой люди, страны и народы не угнетают друг друга; разница лишь в том, в каких пропорциях перераспределена власть, и как люди ею пользуются. Не факт, правда, что для этого понимания нужно исследовать мультивселенные — на нашей планете тоже немало случаев, когда вчерашняя жертва одних народов становится мучителем для других.
Роман вышел очень амбициозным, что не всегда идёт ему на пользу. Некоторое время Дания Жанси ухитряется жонглировать сразу несколькими сюжетными элементами. Один — явно автобиографическая линия «глобальной кочевницы», эдакой безродной космополитки, которой очень хочется уже найти своих и успокоиться. Второй — мысленный эксперимент «Каким был бы наш мир, если бы все угнетали друг друга немного по-другому?», к которому в какой-то момент подключаются размышления о современном искусстве. К концу второй трети роман даже ненадолго пытается стать политическим триллером на манер «Человека в высоком замке», однако не то чтобы разваливается, но скорее медленно оседает под собственным весом.
Увы, вечное для современной русскоязычной прозы проклятие финала настигает и «Путешествие Лейлы»: покидая наконец границы альтернативной Палестины, роман не столько заканчивается, сколько прекращается — я даже сперва подумал, что к аудиокниге просто забыли залить несколько файлов в конце.
Иронично, что роман со словом «путешествие» в названии резко теряется в тот момент, когда в нём начинается это самое путешествие и в целом сюжет. Всё самое интересное здесь — зыбкие эпизоды вне времени, когда героиня словно скользит по новому для себя миру, не находя за что зацепиться. А вот когда всё же цепляется, под обивкой альтернативного мира обнаруживается не слишком впечатляющий каркас, будто собранный по слишком знакомой инструкции.
Впрочем, несмотря на всё это, я получил от романа большое удовольствие. То ли потому, что он попал мне в руки очень вовремя, срифмовавшись сразу с несколькими темами, о которых я размышляю ежедневно; то ли потому, что среди этих страниц есть несколько крошечных бриллиантов, которые останутся со мной — как точнейший глагол в фразе «Лейла вдавливала чтение в каждый свой день».
В общем, если вы, как и я, проводите немало часов в попытках понять, зачем люди так мучают друг друга, возможно, эта книга и в вашей душе заденет какие-то струны. Правда, даже намёка на возможность ответа в ней нет — но это если смело предполагать, что этот ответ в принципе возможен.
От Дениса Пескова узнал, что на английском вышла книга «Последний бой клана Ворона». Она посвящена противостоянию российских колонизаторов с племенем тлинкитов, на чьих землях русские располагали свои поселения, чтобы охотиться на каланов (которых в итоге едва не уничтожили подчистую).
Ключевой битвой той войны была битва при Ситке, которую русские — с немалыми потерями — выиграли, основав на завоёванном месте город Ново-Архангельск (позже ему вернули тлинкитское название Ситка). Если вам знакомо это название, то да, речь про место действия «Союза еврейских полисменов» Шейбона, где Ситка на время стала поселением для евреев, бежавших от нацистов, а тлинкитам уготована — со множеством поправок — примерно участь современных палестинцев.
В общем, русские едва не истребили тлинкитов, а после продажи Аляски Соединённым Штатам американцы только чудом не довели истребление до конца. Но тлинкиты всё же выжили, и спустя двести лет после сражения при Ситке заключили мир с русскими. На специальной церемонии в 2004 году потомки военачальников с обеих сторон встретились, чтобы завершить наконец незаконченный конфликт.
Авторы «Последнего боя» приводят слова Ирины Афросиной, праправнучки Александра Баранова: «Я хочу отдать дань уважения мужеству и мудрости тлинкитской общины, которая не только хранит память о печальных событиях прошлого, но и стремится оставить в прошлом трагедию и боль. Я восхищаюсь вашей терпимостью и великодушием, которые дали вам пригласить потомков ваших бывших врагов на эту прекрасную церемонию. Ваша культура не только выжила, но и расцвела, несмотря на многочисленные попытки уничтожить или ассимилировать её. Сегодня, когда в мире так много войн и нетерпимости, вы смогли устроить праздник мира и примирения».
Очень часто, особенно в последнее время, читаю разные вариации избитой мысли: человеческая история — это постоянная череда войн, несправедливостей и преступлений с редкими моментами неуверенной передышки. Но всё же хочется помнить и другую важную вещь: все войны рано или поздно заканчиваются — хотя бы и через сотни лет. Вряд ли стоит полагаться на то, что когда-нибудь всё будет немножко лучше, но стоит к этому мирному будущему стремиться хотя бы в собственной душе. Такая вот у меня сегодня сентиментальная мысль.
Что ещё стоит почитать, если вы уже прочитали (или ждёте возможности прочитать) «Патриота»?
Во-первых, Downfall — биографию Евгения Пригожина, который, по мнению авторов, был в некоторой степени анти-Навальным. Как и Навальный в первой половине своей книги, Анна Арутюнян и Марк Галеотти рассказывают не только о жизни яркого персонажа, но и о стране, которая его породила. Это умный, наблюдательный, критический по отношению не только к власти, но и к оппозиции взгляд на Россию — пожалуй, одна из лучших за многие годы книг о нашей стране.
Во-вторых, «3¹⁄₂. С арестантским уважением и братским теплом» — книга Олега Навального о его тюремном опыте, вышедшая в 2018 году вскоре после его освобождения из тюрьмы. Алексей в своей книге немного рассказывает о брате, но посвятил ему одни из самых трогательных страниц своей книги; не лишним будет вспомнить и о книге Олега. Как со справедливым раздражением отмечает в «Патриоте» Алексей Навальный, тюремная проза — не самый оригинальный и разнообразный литературный жанр. Но раз уж в России он продолжает быть актуальным, то «3¹⁄₂» — важная часть этого корпуса.
Среди свежих «иноагентов» — Олег Андершанович Лекманов, литературовед, соавтор выдающихся биографий Сергея Есенина, Венедикта Ерофеева и (что для меня особенно ценно) Николая Олейникова.
Неизвестный интеллектуал, прокравшийся в МинЮст, чтобы составлять пятничные списки «врагов народа», снова демонстрирует недюжинный вкус. Лекманов очень хороший специалист и замечательный человек, с радостью советую читать его, если вы ещё не имели этого счастья.
О хорошем: отличный подкаст «Партнёрский материал» принарядился, обновился и теперь называется «Второе место». Старые поклонники ликуют, а если вы прежде не слушали шоу Вали и Лиды, то вот отличный повод происоединиться с новой первой главы! Всячески рекомендую
Читать полностью…
🕷🪰 В ходе подготовки этого текста узнал, что в маорийских детских садах дети исполняют хаку на съедение мухи пауком. А вы говорите — Чуковский!
Читать полностью…
Помните, как 11 сентября привело к появлению «50 оттенков серого»? Так вот, я нашел еще более впечатляющую историю длиной в полтора века. Следите за руками.
В середине XIX века имам Шамиль смог объединить разрозненные исламские народы Северного Кавказа под знаменем борьбы с Российской империей. Четверть века они вели партизанскую войну против более многочисленной и технологически развитой армии России.
В 1960 году писательница Лесли Бланш выпустила книгу «Сабли рая», посвященные этим эпизодам Кавказской войны. Одним из читателей книги стал Фрэнк Герберт, который как раз работал над фантастическим романом, действие которого происходило на песчаной планете.
В 1965 году «Дюна» впервые вышла отдельной книгой. Исследователи отмечают огромное влияние книги Бланш: оттуда Герберт позаимствовал и многие темы, и даже слова. Именно благодаря «Саблям рая» император стал падишахом, оттуда же в «Дюне» появился нож kindjal, а фрименская община ситч Табр соткана из искажённых слов «сечь» и «табор».
В 1984 году на экраны вышла долгожданная экранизация «Дюны» с Кайлом МакЛокленом, Шон Янг и Стингом — безумная и при этом благодаря сюрреалистичности ставшая культовой.
В 1987 году несколько молодых музыкантов выбирали название для своей группы. Вариант «Серп и молот» не приняли, и кто-то вспомнил про недавно увиденный фильм Дэвида Линча — и коллектив стал «Дюной».
Так восстание имама Шамиля привело к появлению песен «Страна Лимония», «Мечта (Море пива)» и «Привет с большого бодуна».
Несколько лет я бодался с коллегами за то, чтобы убрать е из экшна и фикшна (прежде случались смешные казусы — например, когда в топах нонфикшен-литературы входили книги издательства «Альпина нон-фикшн»). Наблюдаю, как реально употребляемая норма (без е) понемногу начинает фиксироваться и в словарях, и по-дескриптивистски довольно урчу
Читать полностью…
Часто думаю о том, что в 1851 году в двух разных странах одновременно были опубликованы два величайших экзистенциальных произведения о погоне охотника за неуловимым животным: «Моби Дик, или Белый кит» и «Вышел зайчик погулять»
Читать полностью…
📚 Прочитал пять новых сборников короткой и очень короткой прозы, несу рекомендации. Если прочитаете из всего этого добра только один рассказ, пускай это будут «Слоны» Ольги Харитоновой из книги «Чужая сторона»
После еды Уля пригрелась под боком у мамы, сидящей на лавке. Казалось, проснется — и все страшное лишь приснилось. Но не удалось доспать до завтра и все отменить.Читать полностью…
Прогрохотало. Тусклый свет погас. Все вокруг затряслось: и лавка, и пол, и стены. Со стен посыпалось, словно они были игрушечными, сделанными из песка.
— Что это грохочет, мама? — спросила Уля в звенящей тишине между ударами.
Ответил ей дед Степан:
— Это, деточка, слоны в футбол играют.
ИДЕЯ: организовать издательство античной литературы для полиаморных феминисток, назвать «Полифем»
Читать полностью…
Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; впрочем, можно и расстрелять.
Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. И Я говорю вам: казните врагов ваших, распинайте проклинающих вас, на электрический стул сажайте ненавидящих вас.
И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, кроме тех, кого камнями забиваем согласно галилейскому УК.
Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И кто с грехом, вторым брось, что камням пропадать.
Печальные новости: учёные подсчитали, что если усадить всех обезьян в мире за пишущие машинки, они и тогда не напечатают полное собрание сочинений Шекспира — по крайней мере, за время, сопоставимое с возрастом Вселенной. Говорят, правда, что есть пятипроцентная вероятность, что какая-нибудь из обезьян за свою обезьянью жизнь сумеет напечатать слово BANANAS. Ну хоть что-то.
Читать полностью…
Поскольку иногда в мире всё же должно происходить что-то хорошее, 10 ноября выйдет новый сезон «Вулфхолла»!
Читать полностью…
⚡️ В сеть слили эпизод «Преступления и наказания», из-за которого отложили премьеру сериала
Читать полностью…
📘 Прочитал «Патриота», вот что думаю о нём.
Что собой представляет книга?
Книга стартует как документальный триллер: самый удачный с литературной точки зрения эпизод — первая же глава, в которой Алексей минута за минутой описывает 20 августа 2020 года, день своего отравления в Томске. Вскоре триллер превращается в довольно конвенциональные мемуары: Навальный рассказывает о своём детстве и юности, но ещё больше — о Советском Союзе и России. Затем — политическая карьера, дебаты, Кировлес, протесты, задержания. Наконец во второй половине мемуары превращаются в фрагментарную тюремную прозу. Время от времени повествование дополняют уже знакомые фрагменты текста: то посты, то «последние слова» — в том числе знаменитое «Вы-то почему без конца смотрите в стол?»
Четверть «Патриота» была написана, когда проходя реабилитацию в Германии, остальные три четверти — за решёткой в России, а готовилась к печати книга уже без участия автора, поэтому и жанр постоянно мутирует вслед за обстоятельствами работы над книгой.
Но написал, наверное, не он, а какие-то гострайтеры?
Во-первых, давайте перестанем использовать слово «гострайтер» как оскорбление: в хорошей ситуации это не человек, который пишет книгу за другого человека, а профессиональный автор, который помогает непрофессиональному рассказать историю максимально честно и эффективно.
Во-вторых, нет никаких оснований сомневаться в том, что автор книги — тот человек, чьё имя стоит на обложке. Полагаю, что на свободе Навальный работал в связке с редактором — потому первая четверть книги и читается чуть иначе, — но в целом издатели предпочли не превращать набор черновиков в стройный нарратив, а сохранить аутентичность. Прямое редакторское вмешательство видно только в двух аспектах: выбор опубликованных ранее текстов, которыми дополнен основной рассказ, и краткий комментарий с хронологией, которым открывается финальная часть книги. В итоге можно, конечно, покритиковать «Патриота» за шероховатость и неполноту — но это, очевидно, не баг, а следствие решения издателей не дописывать книгу за автора.
Эта книга — ультимативная биография Навального?
Конечно, нет. Во-первых, Навальный не имел возможность рассказать всё, что хотел — в том числе и потому, что часть написанных в тюрьме глав наверняка были изъяты. Во-вторых, это история, рассказанная от первого лица: автор пишет только о своем опыте, рассказывая о том, что ему кажется важным, и упуская, осознанно или неосознанно, многие детали. Биография Навального нас ещё ждёт, и не одна — а «Патриот» даёт возможность взглянуть на его жизнь и взгляды изнутри.
Ладно, а книга-то хорошая?
Да. Читать её очень увлекательно: и потому, что Навальный прожил интересную жизнь, и потому, что обладал недюжинным талантом рассказчика. Это заразительный рассказ, часто смешной, не боящийся быть сентиментальным. Очень часто с автором хочется поспорить — не все его политические суждения мне близки. Однако необязательно быть поклонником Навального, чтобы признавать его значение для российской политики — и необязательно с ним во всём соглашаться, чтобы оценить книгу.
Бывают такие тексты, когда ещё даже идея толком не сформулировалась, но заголовок уже родился
Читать полностью…
🇬🇪 В Грузии в субботу пройдут парламентские выборы, к которым правящие популисты из «Грузинской мечты», вопреки массовым протестам, провели законы об «иноагентах» и «пропаганде ЛГБТ» (движение не существует, но, несмотря на это, признано в России экстремистским и запрещено). В честь этого во всех витринах сети книжных магазинов «Сулакаури» в эти дни — только роман Оруэлла «Скотный двор».
Читать полностью…
