4889
Революционные манифесты и романтические ноктюрны. Автор: Анатолий Ульянов – украинский журналист, писатель и документалист. https://dadakinder.com
1
Гуляя по пабликам украинских интеллектуалов, я замечаю, что свой протест в отношении запрета на публичное использование русскоязычного культурного продукта в Киеве выражают преимущественно люди, которые находятся за пределами Украины: беженцы, диссиденты, эмигранты. Это является красноречивой иллюстрацией гуманитарной катастрофы в нашей стране, чьё гражданское общество оказалось камином папы Карло.
Киевская тусовка предпочла промолчать. Тема легализации марихуаны кажется нашим лидерам мнений более интересным инфоповодом, чем дискриминация украинских граждан по этническому признаку.
Это молчание можно понять в том случае, когда человек боится протестовать против репрессивной политики государства из опасений за свою жизнь. Понятно и то, что замученные войной люди могут не увидеть в этом коллапсе украинской демократии поворотный момент.
2
Если нет ответа, то можно. А раз можно, то будет. И будет хуже. Поэтому тем, кто не готов бороться за свои права, я рекомендую покинуть страну, и попытаться сохранить себя в обществах, для которых человек, его особенности и разнообразие являются неприкосновенными ценностями.
Когда мои украинские коллеги на полном серьёзе говорят мне, что поражение в правах части граждан – это нормально, я понимаю, что дело швах. Мы продолжаем говорить друг другу, что проблемы нет, но проблема, которой «нет», вот уже 30 лет не может покинуть наши споры; и продолжает лактировать кровью.
Что должно случиться, чтобы мы распознали угрозу в антидемократическом популизме наших властей? Дым из труб? Лето в Кигали?
Невероятно, но факт: объясняя, что русскоязычных украинцев нужно лишить права культурно выражать себя на родном языке в собственном стране, потому что Россия напала на Украину, а Сталин съел чью-то бабку в ГУЛАГе, весьма уважаемые люди уже в следующем предложении заявляют, что завтра, когда теремок рухнет в бездну, наши нищие, покалеченные, и зависимые от имперской «щедрости» люди создадут демократическое Эльдорадо.
С какой стати? На какие шиши? Из какого материала? Из того, который запрещает? Того, который молчит, когда запрещают? Или того, который может объяснить, что запрещать не хорошо, но необходимо?
3
Ясно, что происходит: пользуясь ситуацией военного положения, наиболее реакционные силы украинского общества завершают процесс его реформатирования под свой консервативный политический проект. Ещё какое-то время всё это будет сопровождаться пинквошингом типа закона о легалайзе или радужной маркой на фоне палестинизации всех не поместившихся в «линию партии».
Завтра пинквошинг закончится, и все те, кто сегодня помалкивает, когда на их глазах нарушают права человека, обнаружат, что пересидеть всё это не получится. А вот встроиться в это – вполне. С одной стороны, может, и жалко носителей «языка агрессора», с другой – чем меньше их, тем больше нас. Переждав зачистку конкурентов, киевские молчуны планируют воцариться, не понимая, что их собственное завтра под вопросом. Как и завтра Украины.
Почему отдельные политики спекулируют на всех этих вопросах – понятно. Не понятно как жить среди людей, готовых оправдывать, поддерживать или не замечать нарушение твоих прав.
4
Очевидна необходимость политической организации русскоязычных украинцев с целью защиты своих прав и свобод, а с ними и Конституции – последнего бастиона украинской демократии.
Переход на украинский язык возможен только на добровольных началах, и, значит, невозможен до тех пор, пока осуществляется под принуждением, из-под палки, посредством репрессивной политики государства.
Мы – украинцы, говорящие на русском языке. Мы не откажемся от своих родителей. Мы не откажемся от своего языка. Мы не откажемся от своей культуры. Мы не откажемся от своей памяти. Мы не откажемся от своих прав. Мы не откажемся от нашей Украины.
@dadakinder
Получил ответ от лучшего друга из львовского детства. Того, который ZaПобеду, и в чью квартиру ZaЛетела путинская ракета. Когда это произошло, я первым делом написал ему, мол, «посмотри, я глазам не могу поверить, это же наше детство... где мы играли... тупо в твой и Митин подъезд... в наш остров детства».
Прошло четыре дня и друг ответил. «Привет. Вот мои окна. Через подъезд Митя жил». Это всё. ТЧК. А я такой: «так да, это капец, видеть руины детства эти». А он такой... молчит.
Я, разумеется, писал, не для того, чтобы ругаться. Писал на живой эмоции; не путинисту, который уехал в Россию на заработки, осел там, и пишет теперь поздравления с днём рождения Владимиру Владимировичу у себя в профайле, а Лёхе – другу из прошлого, которое нас навсегда связывает, и в которое только что ударила российская ракета.
Я не собирался его переубеждать, обвинять, отменять. Я просто увидел как дом Лёхи превратился в обугленный череп с чёрными глазницами окон. Из этих окон мне когда-то махала его рука, мол, заходи, Толян, пошпилим на приставке. Вот я и написал. Как Толян Лёхе. А Лёха – дрозд в руках таксидермиста. Нет ответа.
Это уже потом мне стало интересно, каково этого: поздравлять Владимира Владимировича с днюхой, и получать от него ракету. Но я про это не спросил. Да и что тут скажешь? Откуда мне знать, каково это – переехать из Украины в Россию, построить бизнес, завести детей, создать новую жизнь, и тут, вдруг, твоя новая жизнь вторгается в дом к твоим родакам, бомбит твоё детство, а ты... ты украинец в России. Точнее, для тебя в России есть другое слово. Слово, которым тебе в этих твоих нынешних обстоятельствах очень не хочется быть. Поэтому ты с двойным усердием лупишь себя в грудь, чтобы никто, ни дай бог, не разглядел за твоим отчаянным кличем «Я – русский!» тебя. То есть, хо... рошего человека.
И вот я листаю его ленту, и всё равно, вы знаете, во всей этой толще понятно каких постов, – и про то, что улицы Мариуполя «оживают, а люди постепенно привыкают к стабильности»; и про то, что «Владимир Путин – безусловный лидер нашей страны»; и про то, что «решения нашего лидера всегда ведут к победам», – за всей этой мрачной копотью из ксивы единороса, я всё равно вижу Лёху. Лёху, который из детства, и твой лучший друг. Друг, которого я сто пудов был бы рад увидеть вживую. Даже сейчас. Мы же с ним сидели за одной партой в школе. В неё, кстати, тоже попал осколок...
Злости не возникает. Есть что-то типа меланхоличной горечи, в стакане с которой плавают кубики ужаса. Как будто детство умерло. Точнее, не как будто, а тупо сдохло детство, понимаете? Осталась только память – куски распадающегося облачка. Корабль с ним уплывает, и на палубе там – родная, изначальная жизнь, машет тебе рукой друга Лёхи.
Мне почему-то даже его стало жалко, хотя Лёха вроде как в шоколаде, купил себе классный велик недавно, ест краба, второго сына породил. Но всё равно жутко попасть в такой капкан, когда ты – украинец, твои родаки под ракетой, и вот уже твой дом – руина, а ты просыпаешься, и пишешь в ленту «ну как ни как, а всё таки лето».
Лето Лёхи проходит нормально. Погода хорошая. Сын едет на море. И на столе у Лёхи – чёрная икра. Это я узнаю из поста под постом о том, что «подвергать сомнению и тем более противодействовать решениям национального лидера в сегодняшней ситуации – преступление против России!».
В общем, прошлого не вернуть, а самые страшные слова на русском языке звучат так: «ваш покорный слуга».
@dadakinder
Photo by Natasha Masharova
Прилёт во двор детства. Где жили оба моих лучших друга. Где было всё, и всё было впервые: напиток «Йуппи» и приставка «Дэнди». Первые фильмы с Джеки Чаном. Первая любовь. И даже встреча первая с первертом – там. В запахе канифоли, хлеба, и жвачки «Turbo». Через дорогу от меня. В паре кварталов от сестры. Сейчас.
Двор детства был. Был рядом с нашим детским садом. С нашей школой. С нашим парком, где я ездил по лужам на педальной машине «Кросс», гулял с бабушкой в берете с сосочком, играл с собакой породы Ротвейлер, и работал кондуктором на детской железной дороге, чью форму на ночь не снимал.
Теперь наш остров детства – хлам.
Один мой лучший друг стал путинистом. Другой – напротив, против подлого болота. И оба их гнезда теперь не существуют. Остались только черепки да память, которая ничто не забывает:
Гадина палит по детству. По снам. По нам.
@dadakinder
1
Варварский беспредел, который происходит в Украине с объектами культурного наследия, стоит на трёх китах: приватизации, коррупции, и невежестве.
Приватизация позволяет превращать объекты культурного наследия в частную собственность с вытекающим отсюда правом распоряжаться ими на своё мохнатое усмотрение. Коррупция и невежество облегчают этот процесс: коррупция – юридически, невежество – политически.
В итоге, уникальные мозаики превращаются в груды строительного мусора, а архитектурные памятники – в парковки и торговые центры в стиле жлобарокко.
Украинцы, вырастающие в его окружении, формируются в менее прогрессивных культурных координатах. Стены не сообщают им, что быть пожарными или производить хлеб – это круто.
Вместо этого в новые поколения нас закачивают шароварщину, необходимую для того, чтобы «воображаемое сообщество» нации охраняло рыночную периферию; и идеологию «квартира, машина, та гроші, гроші, гроші».
2
Чтобы решить проблему рыночного вандализма, необходимо: во-первых, национализировать все объекты культурного наследия и их носители (здания и территории); во-вторых, запретить их приватизацию; в-третьих, оберегать их. На пути этого стоят коррупция и невежество.
Проблема невежества решается с помощью образования и чисток в рядах управленческих кадров. Это длительный, но принципиальный процесс, который можно ускорить привлечением внешних специалистов. Запустить его мешает отсутствие политической воли и... коррупция.
Проблема коррупции решается государственной монополией на насилие. Сроки и наказания за коррупцию должны быть такими, чтобы веко дрожало не только у коррупционера, но и у его внуков. У первого – от одной только мысли о взятке, у последних – от рождения.
Проблема политической воли решается демократизацией общества – обретением гражданами возможности оказывать давление на нанятую ими власть. Это требует развития гражданского общества, которое не стоит путать с кучкой придворных грантососов, помогающих уничтожать культурное наследие рассказами про то, что вандализм – это деколонизация.
3
Знаете как звучит распил бабла? Как голоса паразитов, которые занимаются «национальной памятью», и убеждают нас в том, что у воюющей страны с мёртвой экономикой есть лишние деньги на демонтаж памятников, борьбу с топонимами, но главное – на содержание болтунов.
Ни рыночного, ни демократического общества создать эта публика не может. Всё, что ей остаётся – это слипаться в стаю, вытеснять неслипающихся, и сообщать кривые пересказы плохо понятых месседжей из метрополии; под шум сирен и грохот монтировок, громящих произведения монументального искусства и туристические достопримечательности – источники потенциального дохода, позволяющего оплачивать любые гендеры и прайды.
Результат деятельности серпентария известен – гуманитарная катастрофа: за годы своей независимости Украина успела разбазарить и угробить огромное количество предметов из мировой культурной сокровищницы. Почему и как так вышло – уже не важно. Их не вернуть, как не вернуть людей, способных так творить. Вопрос в другом – как сохранить остатки былой цивилизации, пока их все не превратили в мюрал.
Если украинское государство не в состоянии обеспечить сохранность объектов культурного наследия, на него необходимо оказывать давление – как изнутри, так и со стороны его кредиторов и международных инстанций.
В противном случае, произведения искусства, в которых запечатлены история и культура людей, осмелившихся штурмовать небо, – твоя история, история твоей семьи, – окажутся на помойке за сараем. Что, очевидно, и является действительной целью «декоммунизации» – очистить городское пространство от образов людей, чей труд творит мир, и содержит всех.
@dadakinder
1
Многие поспешили разглядеть в «молчаливом непротивлении» Маршу Пригожина распад и слабость путинской консолидации. Другие – привычную апатию российского народа, чьё равнодушие к происходящему выставляется чуть ли не формой свободного выбора, мол, мы всё понимаем, ни на что не можем повлиять, и поэтому не видим необходимости возбуждаться всякий раз, когда наша страна совершает от нашего имени историческое преступление, а с экранов несутся призывы к геноциду и ядерному удару.
Всё это сообщает глубину проникновения идеализма в политическую культуру. Люди обсуждают содержание голов, – мысли Пригожина, мнение Путина, настроения россиян, – забывая, что мир находится не в головах, а головы в мире. И всё, что в этих головах происходит продиктовано материальной реальностью. Каждый из нас думает ровно то, что может себе позволить думать. Все наши действия и мысли есть продукт среды, и личности, которую эта среда производит.
Нам хочется, чтобы путинизм был слабым и скорее развалился. Поэтому мы говорим о «молчаливом непротивлении», и дышим газом собственных надежд; создаём картину реальности, и ищем ей подтверждение, одобрение собственных грёз, как если грёзы не требуют действий, чтобы воплотиться. Меж тем, на каждом видео с Марша Пригожина видно весьма ограниченное количество солдат и техники. Понятно, что взять Рим такими количествами невозможно. Однако мультик, который транслирует на экраны наших черепов идеалистическое воображение, оказывается более привлекательным зрелищем, чем плотский мир, где отдельно взятый путинский бандит выбивает себе пенсионный полис.
Далее мы начинаем злопыхать по поводу «слабой» ответки режима, которая, в действительности, является ответкой, не позволяющей умножить количества вовлечённых людей. Если бы Кремль начал гасить по «музыкантам» с тем напором, который представляется «более адекватным» мятежу, шансы на присоединение к ним других акторов резко бы возросли.
Произошедшее не пройдёт бесследно, и ещё отзовётся, но, по моменту, система устояла – всё погасили за сутки. Ничто не упало. Чёрт уцелел. Часть расстроившихся по этому поводу людей принялась поносить россиян, отказавшихся хвататься за очередной «исторический шанс», и в очередной раз провозглашенных «тупыми рабами».
2
Крах путинизма не будет результатом путча кучки. Вместо этого, и сам путинизм, и все кучки, но главное – массы «тупых рабов», в которых, как думается интеллигентикам, нет ничего, кроме страха и апатии, будут втягиваться в воронку События, обстоятельства для которого создаёт империалистическая война и стоящая за ней экономическая модель.
Это Событие не будет говорить голосом личности. Потому что исторические события говорят голосами коллективных действий. Историю творят народы. Не потому, что что-то там себе думают, а потому, что так диктует им их шкура в физическом пространстве. Исход встречи шкур решит соотношение их сил. Количество переходит в качество.
Историческая точка, при которой массы оказываются готовы покинуть дома, и вешать на липах министров, ещё не достигнута. Но события, вроде пригожинского марша, её приближают. Каждое из них не имеет большого значения. Однако в сумме они нагнетают тенденцию, которую важно развивать. Из малых актов ткётся пьеса, пока все мысли, голоса и словечки не сольются в рёв народного зверя.
К Событию можно готовиться. Для этого не нужно ждать, пока проснётся «тупой раб». Действовать необходимо здесь и сейчас, на доступном тебе уровне, исходя из наличных у тебя средств и качеств. Содержанием такого действия является коммуникация и организация, способствующая эффективному взаимодействию группы людей: дома, на работе, во время любых событий и происшествий. К кому ты обращаешься? Что вы делаете? Как?
Люди борются не за идеи. Люди борются за жизнь. Не за царя. Не за нацию. Не за свободу. За физическую возможность быть. Тот, кто не борется, тот мёртв. Среди живых таких не встретишь.
@dadakinder
«Танк застрял в воротах цирка» – это образ, который подытоживает нашу пост-советскую эпоху 🤡
@dadakinder
38% американцев называют себя консерваторами. За последние годы их количество выросло во всех политических и социальных группах. А вот число либералов сократилось с 33% до 29%. Это – закономерно.
Ежегодный опрос Gallup на тему взглядов и убеждений американцев проходит на фоне очередного глобального кризиса. Поскольку элиты не способны устранить противоречий своей экономической модели, всё, что им остаётся – это вырождаться в фашистов-охранителей.
На мир накатывают пандемии, инфляции и рецессии; миллионам угрожает безработица, голод и нищета; целые народы находятся на пороге демографического коллапса; диктаторы наращивают свои ядерные потенциалы, а климат катится в тартарары. Чем занимается либеральная умка? Обсуждает бесполые туалеты. Что, конечно, замечательно, но это ли реально беспокоит мир?
Кем нужно быть, чтобы на фоне всего происходящего спорить о существительных местоимениях? Либо привилегированным лентяем, у которого слишком много бабла и времени, либо дебилом того рода, который рассказывает человеку, обжирающемуся сахаром на почве депрессии, что ожирение, от которого его сердце завтра лопнет – это нормально и телопозитивно.
Пора повзрослеть и вытереть эти цветные сопли; понять, что людей волнует не он, она или оно, а как пережить эту ночь и не оказаться с голой жопой любого пола на улице.
Куда ни глянь – царит карикатура. Всё создаёт впечатление пародии, ряжености, виртуальности. Как дурной сон и плохой театр. Вместо жизни – ритуальный строй.
Слышишь «Слава Украине!»? Отвечаешь «Героям Слава!». Явился на женский марш? Надеваешь розовую шапку. Проезжаешь мимо церкви? Крестишься! И вот уже гей-прайд напоминает Крёстный ход.
Я думаю, что всё к чертям сломалось, и то, что мы считали нормой остаётся доступным исключительно в режиме гипернормализации – попытке жить как жили, изображая привычную повседневность, несмотря на то, что условий для неё больше нет. И не будет! Never again!
Технический прогресс и жидкую небинарность они ждут. На какие шиши?! За чей счёт?
Наобещав с три короба, рыночные борцы с красной угрозой произвели коричневую лужу. Вымя эпохи лактирует свастикой. Вместо свободы и демократии мы получили войну, расползающийся прекарный ад и корпоративный надзор.
Молодёжь по уши в долгах, без дома и будущего, гонима подыхать за Родину под градом инклюзивных бомб. А Веймарская детвора «деколонизирует гендер» на кампусе, и решает, кого бы ещё кансельнуть за предложение пойти ебаться.
Итоги этого проекта – лайк, и право называть себя козой. Без профсоюзов.
Часть левых утекла в танкизм, чей «антиимпериализм» выродился в готовность закрывать глаза на геноцидальную борьбу авторитарных людоедов «с НАТО»; часть превратилась в моральное крыло Демократической партии США; часть требует, чтобы «люди перестали убивать друг друга из-за всякой ерунды» типа места жизни и источников пропитания; часть находится в состоянии запойной депрессии.
Я лично пережил сильное потрясение от реакции ряда товарищей на путинское вторжение, остался коммиком, и гомиком, и Толиком, но вышел из DSA, поддерживаю Украину на языке Кукушкина, пишу этот текст белым цисгендерным хуем, и воспринимаю всё, что происходит как кислую, но прекрасную возможность для деконструкции и пересборки всех платформ, которые в своих традиционных изводах более непригодны для работы с новой эпохой.
Cтарое уже не работает, а новое ещё не родилось. Чьё время? Время монстров. И кретинов.
Напоследок хочу показать вам то, во что превратилась прогрессивная политика. Это очень смешно, но это не шутка. Не сатира. Не пародия. Это – наша реальность, которую всем уже хочется сжечь.
Гори ясно!
@dadakinder
Это могло бы быть серией Саус Парка, если бы не было реальностью – оружейная корпорация Локхид Мартин на Прайде. У такого цинизма есть название – pinkwashing или радужное отмывание: эксплуатация ЛГБТК+ и апроприация соответствующих символов для облагораживания военщины, расизма, ксенофобии и других людоедских явлений.
Термин возник в 2011-м году, но уходит корнями в историю колониализма и цивилизаторских миссий, которые использовались империями для его оправдания: так, при захвате Нового Света, европейцы наводняли его своими попами, несущими завоёванным народам «благую весть» христианства. Сама по себе она сообщала «всё хорошее», но в руках империи становилась инструментом колонизации, проходившей под лозунгом окультуривания «дикарей».
Сегодня pinkwashing (и его аналоги – whitewashing, greenwashing, и т.д.) имеет более широкое значение: использование симпатичных символов и сообщений, позволяющее затушевать те или иные негативные практики.
Проблема не в радужном флаге, а в том кем, как, и для чего он используется. В данном случае, ЛГБТ-сообщество используется для создания положительного образа корпорации, которая является частью имперского военно-промышленного комплекса, и зарабатывает деньги на производстве и продаже средств уничтожения людей.
@dadakinder
Ура! Украинское общество ответило швондерам флэшмобом. В его рамках воины ЗСУ объясняют Пипе «за Цоя», который оказался объединяющим культурным кодом.
Нет, Цой – это не совок. Совок – это Пипа, которая рассказывает людям, как и какие песни им петь.
Что касается языка... Решением мовных срачей может стать деколонизация посредством апроприации. Проще говоря, почему бы не объявить язык Южной и Восточной Украины диалектом украинского?
Когда мы спорим об украинском и русском языках, мы будто бы спорим о двух конкретных и очерченных твердынях. Но мы ведь знаем, что твердынь не бывает, и всё в реальности жидкое; границы – условны, а понятия – это туманности и выдумки, которые мы вольны наполнять разными смыслами.
Ирландский английский отличается от британского, а британский от американского. Точно также и внутри украинского языка существует множество региональных оттенков. На одном из них говорит Юг и Восток Украины.
Готовы ли мы утверждать, что когда галичанин говорит «кобита», любой харьковчанин знает, что речь о вселенной цветов и поцелуев? Или может любой киевлянин может подсказать одесситу в какой бодеге лучшие бебехи?
Когда я говорю «шо такое?» – это русский или украинский? Когда мы гэкаем в словах типа «галимый» – это мы на каком языке гэкаем? Когда я чилю и лайкаю пост – это всё ещё язык Пушкина? (который, кстати, явно бы носил сегодня кенгур Black Lives Matter). И не пора ли напомнить нашим ґаздам, что они не паны?
Можно придумать для нашей балачки какое-то новое слово, но зачем изобретать велосипед и не назвать всё это мессиво суржиком? Суржик – это же наш язык-трансгендер, который может стать своего рода буферной зоной, языком инклюзии, этаким украинским эсперанто, куда помещаются все, кто не помещается в… литературную норму )))
Ещё у нас имеется такая фича: у будь який момент вологого буття, що вібрує між нами шалено, кожен з нас може перейти на інший рівень, і залишитися зрозумілим, ділитися таємницями, бути мандрівниками у хащах мови, спалахувати полум'ям у своїх піснях до зірок, тоді як дехто недолугий заскавчить – что это только что было? О чём эти звуки звучали? Я не понимаю! А ми розумієм. Перфектно! Бо це в нас такий superpower. Бiлінгва! Трілінгва! Народ-полиглот. Или, як вчив Мандела, нація-веселка.
@dadakinder
Охов достаточно. Пытаюсь воздержаться от ещё одного, посмотреть на экоцид холодным глазом, и отыскать в образах украинской Луизианы некое подобие надежды на скорейшее возвращение перепончатых в родную гавань:
В результате подрыва дамбы на Каховской ГЭС, Крым лишился воды, необходимой для его орошения, и производства пищи. Успешный удар по Керченскому мосту позволит нарушить снабжение оккупационных войск на полуострове, и отрезать его от матки теремка. (Угроза: массовый голод).
Подрыв дамбы затрудняет судоходство и наступление ЗСУ в низовьях Днепра. Однако, по мере падения уровня воды выше по течению, могут открыться новые подступы к закогтившимся.
Захваченная РФ Запорожская АЭС лишилась воды, необходимой для охлаждения её реакторов. Использовать её атом в ближайшее время будет нельзя. (Угроза: 💥)
На Юге Украины Россия сконцентрировала своих лучших душегубов. Затопление левого берега Днепра создаёт проблемы в их транспортировке и снабжении, а также «размывает» минные поля. Это открывает окно возможностей для контрнаступа и возвращения оккупированных территорий под крыло лелеки. (Угроза: мины-путешественницы).
Жалко животных. Не жалко зверей. Экологические последствия этой катастрофы превращают любые прочие соображения в карликов. Чтобы не стать Титаником, Украина должна стать ковчегом, и защититься от Левиафана силой своего национального множества.
Каждым своим действием, путинизм наносит удар по гвоздю в собственный гроб.
Серпентарий падёт! Его останки понесут бобры по улицам арбузного Херсона!
@dadakinder
Львовская депутатка Пипа решила устроить «не совок» одесскому панку, посмевшему публично исполнять песни Цоя. Панк не растерялся, послал Пипу в заслуженном направлении, и видно, что не может натянуть на свой ирокез душный жлобизм распоясавшихся швондеров.
«Одессу хуярят больше, чем Львов. В Одессе все говорят как-то на русском, и всем как-то похуй. ...Пошла на хуй! Цой – это легенда рока, понимаешь, а ты сейчас берёшь и доёбываешься. Вот нехуй тебе делать, ты могла пойти по своим делам каким-то, у тебя, сука, есть работа, дети, семья, муж, я не знаю. А ты берёшь и доёбываешься к тому, что я пою песни Цоя. У тебя сука своих дел нет или что блять?».
После чего исполнил ей песню Цоя. Молодец! Так и должны вести себя панки с депутатами и пионерами. Теперь, правда, за ним начнётся охота с целью записи очередного видео с выбитыми извинениями. Каждое такое видео сообщает молодёжи, что в их стране нельзя быть разными, думать по-своему, и жить свободно. Поэтому Киев – новый Берлин, но жить все хотят в старом Берлине. Просто не у каждого панка есть деньги туда убежать. А нет их потому, что разговоры «чому не державною?» не создают демократических обществ с процветающей экономикой.
Кроме того, наше государство не выпускает мужчин из страны, культивируя в качестве основы патриотизма не волю и сердце, а страх и безысходность. За что должны умирать русскоговорящие воины ЗСУ? За мир, где Пипа рассказывает им, что им петь, и на каком языке? Зачем такой мир нужен? И кому? Чем он отличается от путинского ГУЛАГа?
Под предлогом аргумента «в стране война» можно много чего наворотить. Расправиться с конкурентами, объявив их «пророссийскими», приватизировать землю под торговый центр, назвав это «декоммунизацией», или, в нарушение Конституции, заниматься дискриминацией граждан на гендерной и этнической почве, полагая это «патриотизмом».
Отсутствие реакции на подобный произвол его нормализует. Если общество будет проглатывать дискриминацию и нарушение прав человека, то произвола будет становиться больше; и так пока мы не проснёмся в мире, где рот нам никто не затыкает только потому, что мы сами заткнулись, и вынуждены изображать из себя тех, кем не являемся.
Давайте говорить прямо: если Дискурс Пипы возобладает, то Украина развалится, и выйдет из войны травмированным территориальным обрубком. Никто из нас ни себе, ни ей этого не желает.
Львов находится в привилегированном положении и является невольным бенефициаром российской агрессии. Поэтому не Львову рассказывать Востоку и Югу страны, регионам, наиболее пострадавшим от российского террора, как жить.
Нация – это произведение коллективного творчества. В основе общества лежит договор его участников. Если вам что-то не нравится, говорите об этом, продвигайте свою повестку, боритесь за свои права и интересы, договаривайтесь с ближним о ВЗАИМНОЙ конфигурации.
Очень надеюсь, что русскоговорящие патриоты Украины найдут форму для своей правозащитной организации, а ветераны вернутся с фронта, и поставят на место токсичных активистов вроде Пипы, Ницой и Фарион – людей, чей человеконенавистнический и антидемократический проект, способен множить только ненависть, войну и разруху.
@dadakinder
«Почему сравнение Украины с другими многоязычными странами является неуместным?» – спрашивает Мариам Найем, критикуя украинский билингвизм. Потому же, почему неуместным является автоматический перенос колониального опыта других народов в украинский контекст.
1
Если нас интересует история, а не агитки с бахромой модных понятий, нам стоило бы изучать её нюансы и противоречия.
Украинский разговор о советской империи невозможен без разговора о том, что значительную часть её истории ей управляли украинцы (Хрущев, Брежнев), а Красную Армию создал уроженец Херсонской области Лев Троцкий.
Разговор о советской русификации невозможен без разговора о советской украинизации и стотысячных тиражах украинских классиков в СССР.
Разговор о колонизации Украины невозможен без разговора о её индустриализации, как невозможно объяснить инвестиции центра в республики с точки зрения традиционного колониализма.
Разговор о границах 1991-го года невозможен без разговора о том, почему они таковы, и что делают украинцы, скажем, во Львове? Или тут наша постколониальная оптика, вдруг, выключается?
2
Я принимаю сложность украинской истории. Поэтому меня беспокоят попытки её упростить, и очистить от самого интересного – неоднородности.
Разве история творения украинского народа внутри и на перекрёстках империй, или флюидная двойственность фигур субалтерна и колонизатора делает всё это менее увлекательным?
Да, русификация является историческим фактом. Как и то, что далеко не все украинцы говорят на русском потому, что попали в её жернова. Более того – далеко не все из наших русскоговорящих родителей относятся к русифицированным жителям советской Украины.
Моя мама – русская. Из Тамбова. Папа – из Радехова. По жилам моей семьи течёт коктейль крови: украинская, русская, польская, еврейская, финно-угорская... Один мой дед сажал, другой – сидел. Одна бабка была городской, другая – сельской. Будучи курсантом военного училища, мой старший брат говорил на плацу: «Служу Советскому Союзу!», а старшая сестра всю жизнь работала на украинском языке бархатным голосом львовского радио, и по сей день служит украинской культуре. Сколько таких семей в Украине? Кто-нибудь вообще видел чистокровного украинца, и что это вообще такое «чистота крови»? Лужа под стулом Фарион и других переодевшихся в вышиванку комсомольцев?
Что делает человека украинцем, американцем или немцем? В современном мире это самоидентификация и гражданство. Всё остальное – аргументы из пещеры, где замеряют черепа и составляют атлас цвета глаз.
3
Говорить, что русский язык угрожает украинскому – безответственно и опасно. Потому что язык неразрывно связан с носителями языка. Утверждая, что он угрожает Украине, мы утверждаем, что Украине угрожают его носители. То есть, миллионы украинских граждан, включая тех, кто защищает нас и нашу страну на передовой.
Что делать с этими людьми? Депортировать? Куда и с какой стати? Вылечить? От чего? От их этнических особенностей? Стоит ли объяснять куда ведёт эта логика? И ничего ли она нам не напоминает?
Язык – это средство коммуникации, которое опасно в той же степени, что и рот. Да, ртом можно всякого наговорить. Но ни у рта, ни у языка нет имманентной субъектности, которая способна обладать умыслом, и представлять угрозу. Не стоит разжигать в себе эту Руанду. Оставьте людей в покое. Хватит переделывать ближнего.
4
Да, жить на розе исторических ветров не просто. Как и собирать из них себя и свою общность. Поэтому у многих из нас, – особенно у тех, чей профиль не попадает в этнический «стандарт», – возникает желание так стукнуть себя в грудь, чтобы ни у кого не осталось сомнений: эти – украинцы. Истовость такого стука в очередной раз указывает на проблему отсутствия в Украине по-настоящему инклюзивной национальной идентичности.
Из той же оперы – попытки прикинуться индейцами, которых завоевал приплывший белый человек. Нет, это не наша история. И пока мы не изучим и не примем СВОЮ, нас продолжат разрывать на части не только внешние интервенты, но и внутренние противоречия.
@dadakinder
Характерная ситуация: бариста в Черновцах заявил клиенту, что не понимает русского языка. Клиент расстроился («главное, чтобы не было противостояния в душе и сердце»), и получил в ответ: «это ты должен подстраиваться под нас, а не мы под тебя».
1
Предприниматель смотрел бы на всё это так: в результате войны ко мне в город приехало множество русскоговорящих переселенцев. Ясно, что такой переезд требует денег. Эти деньги переселенцам нужно где-то тратить. Если бариста конкурента «не понимает» русский, и не может обеспечить комфортную среду обслуживания для соответствующего клиента, это позволяет мне его перехватить.
«Патриотический» голос за кадром мыслит иначе, и не понимает, что кафе – это бизнес, а не трибуна. Мешая заработку своей политикой идентичности, бариста распугивает клиентов, и отнимает хлеб у себя и всех прочих работников данного заведения. Человек, который заявляет, что клиент должен «подстроиться», не может работать в сервисе...
2
«Патриотическая» позиция заявляет себя здесь в форме лжи («я не понимаю русский»). Понятно, что все всё понимают (это понятно даже из разговора на видео) и человек просто не хочет говорить на «языке врага». Понять его неприязнь можно, но заявить её открыто – нельзя: украинский закон не поспевает за превращением станции «Дружбы народов» в станцию «Зверинецкая», и запрещает дискриминацию. Об этом часто забывают её адепты, ссылающиеся на государственный статус украинского, как если этот статус является директивой для повседневного общения.
Да, все граждане Украины должны владеть украинским языком, а государство – способствовать его развитию. Проблема в том, что у нас всё это делается через колено, из-под палки, в нарушении Конституции и её демократических принципов – принудительно.
Чтобы данный процесс был органичным и здоровым, ему нужно дать время, и осуществлять нежно, руководствуясь эмпатией, а не ресентиментом, травмой, и реваншизмом.
Если мы считаем, что русскоговорящие украинцы должны просто «подстроиться», забыть язык своих родителей, и принести себя в жертву очередной исторической целесообразности, это не патриотизм. Это грабли. И провал теста на человечность.
Не стоит забывать, что скрепа войны недолговечна. Как и единство, возникающее во время всех войн у всех народов.
3
Да, приезжая в Германию, я учу немецкий, а приезжая в США – английский. Но русскоговорящие украинцы никуда не приезжают. Они у себя дома. И являются полноправными гражданами своей страны. Не говоря уже о том, что ни Германия, ни США не стремятся превратить свои общества в этническую безальтернативность.
Никто не пострадал от путинского фашизма сильнее, чем жители разрушенного им Востока и Юга страны. Люди бегут из ада в Черновцы, и, после всего пережитого, должны выслушивать напутствия баристы, прогоняющего их в Россию, которая стёрла с лица земли их города?
Вот что важно понять: если ты всё чаще сталкиваешься с реакциями в духе «чому не державною?», и получаешь от окружающих сигнал, что твой язык – это «язык врага», то говорить на этом «собачьем» языке твоей мамы становится дискомфортно.
Если тебе дискомфортно говорить на родном языке в своей стране, то есть, у себя дома, – это значит, что ты уже не дома. А где тогда твой дом, если не тут? Вопрос в условиях войны не праздный.
Делать из соотечественника иностранца, очуждать его на основании его региональных, этнических и индивидуальных особенностей – значит, делать его бездомным. Это жестоко.
Люди, готовые подвергать ближнего такой жестокости, и оправдывать её фотографиями из Бучи или разговорами о Нации, которая всегда оказывается важнее Человека, не понимают, как это тяжело быть эмигрантом, беженцем, чужим. Тем более, в своей стране. Как и не понимают они того, что жестокость отравляет, в первую очередь, тебя самого. Расчеловечивая ближнего, ты расчеловечиваешь себя. Дороги такого «патриотизма» ведут в пещеру со смертью.
@dadakinder
1) Мы всё чаще видим горящие хранилища с российским топливом. Почему? За неимением качественной дорожной инфраструктуры, Россия осуществляет транспортировку и снабжение своих войск по железнодорожным путям. В ответ, Украина наносит по ней удары. Это вынуждает Россию переключаться на автомобильный транспорт, который требует в разы больше топлива.
Удары по топливным хранилищам – это логичное развитие стратегии, направленной на создание перебоев в снабжении российских войск, и возможностей для прорывов в борьбе с численно превосходящим, но менее подвижным противником.
2) Зимой Россия атаковала украинскую энергосеть с целью погрузить Украину во тьму и холод. Не вышло. Во-первых, зима оказалась тёплой. Во-вторых, спроектированная при совке энергосеть оказалась стойкой. В-третьих, Украине удалось прокачать ПВО до состояния, при котором большая часть российских ракет не долетает до своих целей.
Следующий шаг для РФ – начать обстреливать украинскую аграрную инфраструктуру. Она более распорошена, и её сложнее охранять. Бить могут по хранилищам, разгрузке и транспорту; по всему, что производит и обслуживает агро-оборудование. Смысл таких ударов в том, чтобы обезглавить украинскую экономику.
3) Сохранение выходов к морю является принципиальным условием выживания Украины как государства. Грузоперевозка по земле стоит в 12 раз дороже, чем по морю, и не решает вопрос украинского сбыта.
До войны Украина была одним из главных поставщиков пшеницы, кукурузы и растительного масла на рынки Северной Африки и Азии. Однако в результате российского вторжения, морские торговые пути оказались под вопросом, и украинское зерно зависло на складах, после чего потекло по более доступным направлениям в соседние страны.
За год войны экспорт украинских зерновых в Румынию, Польшу, Венгрию и Словакию вырос с $24 млн. (2021) до $2,4 млрд. (2022): то есть, в 100 раз. Это спровоцировало обвал цен и ударило по местным фермерам. Польша и Румыния, бывшие крупнейшими экспортёрами зерна в ЕС, перестали ими быть, потому что украинский труд и зерно дешевле. В итоге, их правительства вынуждены реагировать на давление местного производителя, и ограничивать импорт украинских зерновых.
От доступа к морю зависит процветание украинского народа, и его суверенитет. Если России удастся отрезать Украину от моря и грохнуть её агро-сеть, Украина перестанет быть одним из мировых кормильцев. В условиях разбазаренной промышленности, открытия рынка агро-земли, и оккупации ключевых индустриальных регионов на востоке страны, это означает полную зависимость от внешней помощи, и окончательную утрату суверенитета. Допустить этого нельзя.
@dadakinder
1
Харкая кровью, пустышка базарного порядка спускает на нас своры призраков 20-го века, призванных задрапировать дыру на месте Мечты, и облагородить имперский передел.
Православный крест, переходящий в советский флаг на танке, обещающем «настоящую декоммунизацию»; салюты с серпами и молотами над бутиками Гуччи в Пекине; согретые российским газом «друзья Украины» в Европе, не желающие вступать в войну, которую сами же помогли разжечь; либеральная интеллигенция, требующая бойкотов культуры в рамках экономической конкуренции; «анти-империалистические» проповеди с имперских трибун блока БРИКС... – вся эта ряженная свистопляска на постмодернистском карнавале усиленно изображает «ценности» и «взгляды», расплачиваясь за свой банкет жизнями миллионов.
Вот и Джо Байден взял на вооружение призрака Холодной войны и обещает «битву демократий и автократий». Меж тем, в 2022-м году США вооружили 57% мировых автократов. Буквально – продав стволов 48 авторитарным режимам. Как это сочетается с риторикой о борьбе демократии с авторитаризмом? Так же, как и православный крест с советским флагом на путинском танке...
2
Любую «идеологическую» болтовню элит следует рассматривать как апроприации в рамках тотального рыночного миропорядка, участники которого противостоят друг другу в качестве конкурирующих фракций, и не имеют взглядов – только интересы.
Важно не то, кто и что говорит, а кто и чем обладает, как действует в контексте этого обладания, и какие отношения производит.
Партийный билет не имеет значения. Цвет флага не имеет значения. Значение имеет материя и собственность. Порт и выходы к морю. Земля, и то, что лежит в земле. География и демография. Доступ к ресурсам. Их распределение.
Человек думает, говорит и делает только то, что позволяет ему его материальное положение. Свобода проистекает не из речей о свободе. Свобода – в количестве воды, ветра и солнца на территории, где живёшь ты. Свобода разлита по минералам. Добыта из горных пород. Свобода – это уголь. Свобода – это сталь. Свободу можно измерить и взвесить. Ту, что нельзя – не существует. Её мы относим к сфере поэзии. Как бога. Как песни. Как гороскопы.
Умов не бывает без тел, а процветания – без маток. Вместо того, чтобы сбегать в грёзы, мы должны научиться читать карты. Анализировать ресурсы. Понимать, зачем нужен поташ, и где взять литий. Знать, что историю двигает труд.
Нас постоянно загоняют в вольеры понятий с заготовленным набором реакций: капитализм, социализм, национализм... Измы – вторичны и являются паром над материей. Возникают в результате осознания людьми своих материальных интересов. Социальной организации вокруг них. Политического действия тел.
Развивая способность к эмпатии, мы строим мост: между собой и ближним – от человека к общности. Творя друг друга, и образуя союз индивидов, способных любить и бороться за любовь как то, что, на ряду с трудом, творит и реализует человека. Формами такого союза является семья, класс, народ.
Условием нашего процветания является такая общественная формация, которая позволяет каждому человеку развиваться и реализовывать себя в рамках общего, демократичного хозяйства, сохраняя окружающую среду устойчивой, а социальные связи – прочными.
Фокусируясь на материи, обретая материю, и трудясь над материей, мы учимся её трансформировать таким образом, чтобы она воплощала в себе нашу волю и служила нашим интересам.
@dadakinder
Депутаты Киеврады запретили публичное использование русскоязычного культурного продукта в украинской столице. Я несколько раз перечитал эту новость, надеясь разглядеть в этом антиконституционном произволе оговорку про то, что речь о российском продукте, но её там нет...
«Необходимо окончательно, раз и навсегда ограничить русскоязычный культурный продукт на территории столицы Украины», – заявил глава комиссии по вопросам образования и науки Вадим Васильчук, иллюстрируя собственным примером кремлёвскую методичку, и то, как далеко ушла украинская политическая культура от «рашки» и «совка».
Запрет распространяется на книги, фильмы, музыку, театральные представления, концерты, культурно-образовательные мероприятия, объекты материальной и духовной культуры...
Что это значит? Это значит, что ни русскоязычные герои ЗСУ, ни жители наиболее пострадавших от российской агрессии регионов, ни любые прочие граждане Украины, чьим родным языком является русский, не могут самовыражаться на людях в столице собственной страны, которая, при этом, требует себя любить, защищать, и платить налоги.
Возникает вопрос: с какой стати? Почему гражданин должен содержать государство, которое ограничивает его права; рассказывает, что он может думать, слышать и смотреть; кого любить, какие песни петь, и на каком языке? Это всё равно, что прийти в ресторан, заплатить деньги за обед, и не мочь выбрать блюдо в меню, потому что повар всё решил за тебя, без оглядки на твои желания, потребности и особенности. То, что такие заведения бывают – я знаю. Но кто, кроме мазохистов и куколдов, хочет в таком постоянно питаться? «Жри мяско, веган!».
Решение о дискриминации украинских граждан по этническому принципу поддержало большинство киевских депутатов (71 из 120), не уточнив, однако, как их антидемократическое лобби будет следить за исполнением данного решения, и наказывать «бракованных» украинцев за «язык агрессора». 32 укуса в язык за каждый год независимости?
Ладно депутаты. С ними всё понятно. Война – это идеальный момент для капитализации «патриотизма». Другое тело молчание ягнят (публичных «демократов») на фоне водопада радостных комментариев под новостью о нарушении прав человека: «Наконец-то!», «Давно пора!». Так под европейской кожурой обнаруживается сталинская доярка.
Кто эти люди, желающие жить в этническом монолите? Каковы их действительные количества в украинском обществе? И что такое общество может предложить современному человеку? Лозунг «Все буде Україна»? Спасибо, но хотелось бы, чтобы всё было разнообразным. Иначе молодёжь так и продолжит уезжать из Украины при первой же возможности куда подальше. Никто из нас не хочет жизни в очередном строе. Единство под дулом кремлёвского пистолета и национального кнута недолговечно.
Демократия – это выбор. Подобные запреты не имеют ничего общего с её ценностями. Факт агрессии не освобождает от необходимости соблюдать Конституцию. «Деколонизацией» всё это является в той же степени, что и возникшая в результате национальной революции улица Рональда Рейгана.
@dadakinder
Дом в уничтоженном российской ракетой дворе детства был интересным архитектурным объектом. «Круглый дом», или «блоки», как называли его юные мы, был построен в 1930-м году по проекту польского архитектора Михала Рыбы, и являлся образцом левого функционализма.
Функционализм решал конкретные утилитарные задачи, руководствуясь формулой: «форма определяется функцией». Функционалисты проектировали здания в строгом соответствии с их предназначением и протекающими в них бытовыми процессам. Отсюда – подчёркнутая скромность форм.
«Круглый дом» строился с целью обеспечить большое количество дешёвых квартир, многие из которых были коммунальными (в одной из таковых я и играл с другом в Дэнди под Йуппи). Изначально там жило много преподов Львовского политеха. То есть, «воюющая с империализмом» Россия ударила по дому для бедных интеллигентов.
Архитектор Рыба сумел органично вписать новую форму в старый Львов, и сделать не просто дешево, но и эстетично. Отсюда цветы в стиле ар деко и деревянные двери со львами. Что, кстати, весьма необычно, так как функционалисты выступали против «орнаментализма, фасадничества и внешней декоративности». Адольф Лоос, – один из идеологов функционализма, – считал, что «всякое украшение есть детство человечества», которое должно быть преодолено, а орнамент — это «эротический символ, свойственный самой низкой ступени развития человека» (lol).
Цветы и львы, на которых настоял архитектор Рыба, сделали своё подлое эротическое дело. В одном из подъездом мы то и дело натыкались на мужика в халате трудовика. Закрыв лицо рукой, он любил стоять в углу подъезда, и смотреть на нас сквозь пальцы взволнованным глазом, рядом с которым пульсировала височная вена. Надеюсь, трудовик успел куда-то спрятаться во время вчерашнего обстрела. Например, в сеть подземных бомбоубежищ под домом, куда хулиган Денис и его друг Жофрей уводили девочек, после чего возвращались к нам и гордо заявляли: «В бомбоубежище летали трусы».
«Круглый дом» представлял собой практически сплошное кольцо с небольшим проходом во внутренний двор. И доступ в большинство подъездов был именно из этого внутреннего двора. Таким образом, внутренний двор являлся центральным элементом композиции и представлял собой закрытый микрокосмос внутри «внешнего» города. При этом, жители дома находились в кругу, и выходили друг к другу, – окнами и телом, – на общую площадь, в точку сборки. Иными словами, архитектурное решение создавало основания для формирования сообщества.
По всему этому ударила Россия, отняв у нас ещё один объект, напоминающий о модернистском порыве в новый мир, к новому человеку и обществу, заряженному мечтой о более справедливом социальном порядке.
Здания нет. Но есть мечта. Её не уничтожить российской ракетой. Это сейчас такая ночь. Но придёт утро без такой России.
@dadakinder
1
Идея активного внедрения английского языка в украинскую повседневность мне нравится, хотя я и понимаю, что за ней стоит неоколониальная прагматика, связанная с интеграцией в метрополию.
Владение английским повышает шансы улучшить своё материальное положение; подключиться к другим культурам и рынкам; выйти за рамки как национальной, так и имперской проповеди (особенно учитывая количество и разнообразие альтернативных текстов на английском).
Империя меняет субалтерна. Но и субалтерн меняет империю. Наполняясь чужим, он привносит своё.
2
Владение английским является одним из ключей к более выгодным и менее пыльным работам; более качественным связям, более развитой инфраструктуре, и т.д.
Первыми на английском заговорят образованные профессионалы из больших городов (компрадоры), колониальные администраторы, работники сферы услуг и туризма. Все остальные будут возить им фуд-боксы в коворкинг, подавать капуч, и стирать трусы; либо же – работать руками в сырьевом секторе.
Это обострит неравенство и классовый конфликт.
3
Те, кто годами жаловался на то, что русский язык мешает развитию украинского, и считают английский одним из инструментов разрыва связей с т.н. Русским миром, не понимают, что их ждёт.
По самым радужным оценкам, украинским языком владеет от 30 до 45 млн. человек. Русским – 380 млн. Английским – 1.3 миллиарда. Глядя на эти цифры, не трудно догадаться, каковы перспективы у «гаэльской» мовы, которая даёт экономические преимущества только в условиях изоляции и законодательных ограничений на другие языки.
По мере интеграции Украины в англоязычный мир, на её рынок будут заходить новые игроки из метрополий (прокачанные в более насыщенных контекстах, и поэтому более хищные).
Низовой и технический украинский рабочий сможет конкурировать с ними своей доступной ценой при том же продукте. А вот гуманитарии, процветавшие на провинциальном безрыбье, могут оказаться не у дел, если, конечно, не согласятся на роль «ориентализированного» Другого в системе символического имперского разнообразия.
Всё это обострит националистические и протекционистские настроения, а с ними – ксенофобию. В условиях войны и очищенного от левизны политического поля, позиции центра будут слабнуть – средний и рабочий класс продолжат дрейф вправо.
Подключение к метрополиям позволяет избежать опасной изоляции при таком дрейфе. Вхождение в империю является также вхождением в семью её внутренних оппозиций.
4
Возвращаясь с войны, безногие украинские мальчики будут смотреть то, как олигархи и столичные мажоры танцуют в ресторанах над руиной; как по Львову ездят возникшие за время войны роскошные авто; как британские туристы уводят их девочек в квартиры, где убирает их не-англоязычная мама, которой не хватает пенсии, потому что коррупционеры в вышиванках снова украли кредит; как, под эгидой восстановления, разбазаривается украинская земля и остатки «декоммунизированных» национальных предприятий; как, под видом деколонизации, грантососы при имперских НГО топят не за улучшение условий труда, экономическую демократию, экологические и социальные программы, а за культуру отмены и свободный рынок.
Социальное напряжение будет нарастать, и проливаться сначала на меньшинства и маргинализированные группы, потом на либералов и национал-демократов, затем на всё общество – третий Майдан имеет шансы стать Иранской революцией с вытекающим отсюда ПТСР-консерватизмом, военщиной, и палестинизацией «зрадных» людей и регионов.
Противовесом этому могут стать миллионы украинских беженцев, которые получат отрезвляющий и просветляющий опыт жизнь в метрополии. Этот опыт, и возникшую в его результате материальную базу, можно конвертировать в новые социальные реальности. Для этого, однако, украинские носители этого опыта должны хотеть вернуться...
Так или иначе, знание английского становится средством выживания и развития. Просмотр фильмов на английском языке без дубляжа (субтитров достаточно) – один из правильных шагов в этом направлении.
@dadakinder
Очередное невообразимое преступление. В Киеве «декоммунизировали» ещё одну советскую мозаику – на этот раз, воспевавшую героизм пожарных-спасателей, которые сегодня вынимают украинцев из-под ракетных обломков.
Уникальное пано тупо разбили молотками, пообещав вскоре заменить на более соответствующее их уровню известно что.
У меня это на голову не налазит. Это не просто бескультурье. И уже даже не варварство. Это какая-то зоология. Ну то есть кто в здравом уме может посмотреть на эту мозаику и решиться её уничтожить? Тот, кто смотрит в книгу и видит фигу. Для кого это просто некая ничего не значащая и ничего не стоящая клякса на стене. Иными словами, вандалы, совершившие это преступление, являются существами из леса, и, в каком-то смысле, не виноваты, как не виновата корова, которая повалила тын и на этой почве произвела на свет горячую лепёшку.
Да только это не тын, а объект культурного наследия, который только что отобрали у всех будущих поколений украинцев. Не удивительно, что из нас вырастают швондеры, готовые громить молотками артефакты былой цивилизации.
Боюсь, процесс мохнатого погрома будет закончен. «Декоммунизировав» всё, швондеры сядут в своё разбазаренное болото, и гордо пустят жабьей жопой пузыри.
ФОТО: Євгенія Тищук, Олена Борисова
@dadakinder
Один из выводов, которые нужно сделать из пригожинского мятежа заключается в том, чтобы прекратить называть российских солдат «орками», и понять, что свержение авторитарных режимов невозможно без людей, умеющих обращаться с оружием, и готовых к насилию.
Мятеж вагнеровцев обнажил не только внутренние противоречия путинизма, но и реальный путь для антипутинской оппозиции: вместо того, чтобы ждать очередной Болотной, и поносить российских солдат, гонимых на убой из нищей рабочей глубинки, необходимо усилить работу в их рядах; создавать и нагнетать условия для Марша на Москву.
В отличие от интеллигентных болтунов, заседающих на берлинской веранде, обманутый, обворованный, и брошенный в преступную мясорубку российский солдат находится в положении, которое питает условия для совершения им государственного переворота – революционного действия, которое этот солдат способен не просто обсуждать, но и воплощать в жизнь, наматывая на танковые гусеницы кишечники панов и генералов.
@dadakinder
Гори, кремлёвская Россия! Пора поджечь с тебя имперский мир.
Однако, всё это пока лишь шум надежды, тогда как реальностью вагнеровского похода «на Москву» может оказаться инспирированный режимом театр устойчивости с последующей трансформацией в ещё более тоталитарный, военный путинизм, «вынужденный ожесточаться под давлением внешних и внутренних врагов». Это позволило бы органично ввести военное положение, объявить мобилизацию, поднять железный занавес, и отрастить усы под китель.
Надежда, впрочем, не сдаётся – особенно зная главный российский талант надувать грудь, сообщать свою несокрушимость («вторая армия мира», «Киев за три дня»), и торжественно обрушиваться под весом собственного «величия».
Другое дело, какие условия для этого нужны: верхи по-старому не могут (кризис власти), а низы по-старому не хотят (желание перемен) – настолько, что могут выйти на улицы и взять власть в свои руки (готовность к организованному революционному насилию). Есть ли такие условия в РФ? И кто, если не «революционный класс», может стать актором переворота? Да хоть чёрт лысый! Рукотворная политическая «безальтернативность» на всём постсоветском пространстве давно уже превратилась в удобный предлог для сохранения статус-кво.
Любая суета внутри России играет на руку украинскому контрнаступлению и открывает окно возможностей для всех. Хотелось бы увидеть, как в это окно влетает птица завтрашнего дня. И попадает, например, в какой-то мост. Хотя мечта увидеть Кремль в огне острее.
@dadakinder
Ломать не строить. Группа швондеров приехала на советских ЗИЛах в село Вязова Львовской области и, несмотря на протест местных жителей, декоммунизировала памятник украинской колхознице. По традиции, всё закончилось вандализмом: памятник разбили, местный житель расплакался, а швондеры укатили по дырявой дороге, денег на ремонт которой не нашлось.
Тайминг события символичен: теракт на Каховской ГЭС похоронил сельское хозяйство на Юге Украины; РФ продолжает блокировать морские пути сбыта украинской аграрной продукции, а Польша, Венгрия, Словакия, Болгария и Румыния запретили её импорт, чтобы защитить своих фермеров.
Тем временем, повреждённая путинистами энергосеть не позволяет Украине перерабатывать продовольственное сырьё в более ценные и компактные продукты. Теперь Украина вынуждена сбывать более объёмный и менее ценный товар на более дальние дистанции. Т.е., логистика подорожала, а выручка упала. Это значит, что фертильную колхозницу с хлебом на рушныке мы увидим не скоро. Разбитый памятник напоминал о том, что она была, и возможна.
Кому это мешало? И чем? «Тоталитарной» вышиванкой? Зато секретарь Львовской областной администрации по вопросам декоммунизации говорит на украинском языке, что, вероятно, должно нас утешать при взгляде на её козью рожу.
Колхозница сообщала жителям Вязовой образ человека, который творит хлеб своим трудом и делится им с миром. Это был образ достоинства. А швондеры его просто разбили на глазах у людей, которые этот памятник любили, оберегали, и просили сохранить.
В отличие от швондеров, народ понимает ценность культурных объектов и, надеюсь, начнёт встречать чинуш не слёзными прошениями, а вооружённой самоорганизацией.
Отнимая у народа прошлое, паны лишают его будущего. Уничтожая культуру, они погружают народ во мглу рабского невежества. И всё это – под шум войны, в «патриотических» шкурах.
Какой вывод могут делать люди, чей мирный протест не приносит плодов? Такой, что пока зубы панов не начнут находить в свином навозе, до них не дойдёт, что демократия лучше смерти. Ну а пока мы все надеемся на более гуманистический исход.
@dadakinder
На фоне крушения очередного судна с беженцами у берегов Европы, хочу поделиться с вами характерной деталью, которую я заприметил во время конференции на тему иммиграции из русско-украинской воронки.
Ни в буклетах события, ни в речах собравшихся не промелькнуло слово «беженцы». Как и слова «иммигранты». Вместо этого речь шла о «релокантах» (relocants), «перемещённых лицах» (displaced), «изгнанниках» (exiles). Мне показалось это очень интересным. Я вижу в этом политический и классовый момент.
За последние десятилетия, на фоне глобального расцвета правых сил, понятие «беженца» стало нарицательным. Для многих оно ассоциируется с расиализированными голодранцами: условным арабом или африканцем, который бежит из ада в сытость, чтобы насиловать белых женщин, отнимать у их мужей работу, сидеть на пособии, и устраивать теракты в гей-клубе.
Да, благо, не все из нас мыслят пещерными предрассудками. Но большинство понимают, что быть беженцем – тяжело и не круто.
Кто бежит в Первый мир из России и Беларуси? Люди, которые могут себе это позволить. Жители больших городов, представители среднего класса, занимавшие соответствующие общественные и экономические позиции. Убегая от путинского или лукашенковского режима, они видят себя оппозиционерами, диссидентами, интеллигентами, и… «белыми людьми».
Попадая на Запад, многие из них оказываются не готовыми к потере статуса. Куратор, бегущий из Москвы, не готов к жизни официанта или доставщика. И вот этот язык, – релокант, – это попытка сохранить лицо. По той же причине бездомные «украшают» себя белоснежными носками, а охранник киоска наряжается так, будто работает спецназовцем на обороне секретного военного объекта.
С украинскими беженцами ситуация и схожая, и нет. В отличие от московского Шурочки, который просто купил билет на самолёт, и улетел в Амстердам, потому что на 20-м году путинизма осознал, что фашизм невыносим, миллионы украинцев бегут от ракет. Однако, и для них, – «нации европейцев», мыслящих себя частью семьи «цивилизованных народов», – проблематично сознать себя через запятую после сирийцев, афганцев, йеменцев, и прочих жертв империализма.
В этом смысле, мне искреннее интересно влияние класса на идентичность, и его выражение в языке: иммигрант – это ещё «убогий Зюзя с Брайтон Бич», а изгнанник – это уже романтика (не имеющая, впрочем, ничего общего с материальной повседневностью беженца).
Проблема потери статуса – это экономическая проблема; проблема потери доступа к определённым возможностям и ресурсам. Было бы странным, если бы человек, посвятивший жизнь литературе, кино, или другим гуманитарными дисциплинами, не считал бы трагедией потерю дела своей жизни, а с ним – и своей идентичности; и не пытался бы себя спасти. Хотя бы так – пришив к своему бедствию бантик. Тот факт, что «гуманитарные дисциплины» являются привилегированными сферами деятельности, поднимает вопрос о неравенстве и его причинах, но не даёт оснований для вульгарных злопыхательств над «интеллигентиками».
Что значит «беженец» для работодателя? Возможность меньше заплатить, зная, что всякий беженец нуждается в деньгах, находится в режиме выживания, и не будет лишний раз качать права. Уровнем выше начинаются тревоги об эмоциональном грузе его найма и имиджевых последствиях увольнения. Отсюда и возникает новояз о релокантах, которым предстоит тяжёлое, но полезное путешествие в социальных лифтах.
Надеюсь, этот опыт отрезвит беглое «панство», которому предстоит открыть для себя действительность хозяйской проповеди; обнаружить себя на её изнанке, и освободиться от брезгливого высокомерия, с которым эта публика привыкла смотреть на гонимых и голодных.
@dadakinder
Продолжаю постигать масштабы каховской катастрофы.
1
До войны Украина была одним из главных производителей и экспортёров подсолнечного масла, пшеницы, ячменя, кукурузы и рапса. Её сельскохозяйственная продукция составляла 41% всего украинского экспорта.
От украинской хлебницы зависят 400 миллионов человек на планете – в первую очередь, народы, которым угрожает голод: 40% гуманитарной пшеницы, которую поставляет ООН в Эфиопию, Йемен и Афганистан – из Украины. 80% пшеницы в Ливане – из Украины. 76% подсолнечного масла в Индии – из Украины. Половина пшеничного импорта в Пакистане, Тунисе и Ливии; треть в Индонезии, Малайзии, Египте и Бангладеш – из Украины.
90% украинского экспорта уходит в мир из черноморских портов, которые частично захвачены или заблокированны Россией. Как мы доставляем продукцию в эти порты? По ЖД (68%), автомобильным путям (23%), и внутренним водоканалам (9%). Нужная глубина в Днепре обеспечивается каскдом из шести дамб. Одна из них уничтожена. Теперь вода затапливает Юг страны – в частности, его логистические узлы.
Каховская ГЭС позволяла поднять уровень воды в Днепре, и запитать оросительные системы, которые делают возможным производство еды на Юго-Востоке Украины и в Крыму.
Мы только что потеряли возможность производить четверть урожая. Это значит, что один из главных экспортеров еды на планете может столкнуться с необходимостью её импортировать.
Не трудно догадаться, что это значит для народов, которые зависят от украинского экспорта. Это не просто «можем повторить». Это Голодомор на экспорт. Один взрыв на одной дамбе в отдельно взятой стране и миллионы людей по всему миру оказались перед угрозой голода. Такова деточка глобализации и имперского фашизма.
2
Всё это вынуждает задуматься о возможной коррекции планов РФ в Украине: учитывая, что подрыв Каховской ГЭС бъёт, в первую очередь, по оккупированным регионам, не исключено, что Кремль готовится их «отпустить», сделав непригодными для жизни.
Что это решает? Это позволяет России выиграть время, сократить расходы, связанные с контрнаступом и столкновением с западным оружием, временно отойти на свою территорию, куда Запад не полезет, спровоцировать этим заморозку конфликта, преобразовать свой режим под нужды военного путинизма, и подготовить новый кулак для следующего этапа войны.
При таком сценарии, Украина возвращает себе выжженные земли, и остаётся с гноящейся раной – в положении, не позволяющем ей ни вступить в НАТО, ни привлечь «мирные» инвестиции в «спорные» регионы, находящиеся под вялотекущим обстрелом.
Мы постоянно говорим о том, чтобы прогнать РФ из Украины. Но что это меняет в глобальном рисунке, если агрессор окопается не в условной ЛНР, а на 50 километров дальше? Это как-то помешает ему обстреливать Харьков и терроризировать другие украинские города?
Некоторые возразят, мол, «отступление» угрожает режиму, российский народ уязвится, и восстанет, но это имхо – wishful thinking, который не соответствует обозримой реальности.
На практике российский народ не разделяет ценности своей разбежавшейся либеральной оппозиции, и, судя по всему, предпочитает «свободе и демократии» «гордость и величие».
За этим не стоит фашистского энтузиазма. Наоборот – путинский обыватель подчёкрунто пассивен. И в этой своей пассивности готов отворачиваться, не замечать, адаптироваться к жизни в государстве, которое вторгается в чужой дом, поливает его ракетами, и обсуждает в телевизоре, сколько миллионов украинцев нужно уничтожить.
3
Надеюсь, вышеозвученная гипотеза ошибочна. В противном случае, конфликт затянется на годы, а действия России в Украине станут ещё более безжалостными.
Что заморозка, что сценарий «двух корей» ведёт к «израелизации» Украины со всеми вытекающими отсюда последствиями для демократии, и угрозами, которые содержит травмированный и осадный национал-милитаризм.
Я искренне пытаюсь разглядеть на горизонте сценарий мира, но снова и снова упираюсь в два условия, без которых мир не представляется возможным: во-первых, военное поражение России, во-вторых, крах путинизма.
@dadakinder
Разговор о языке – это разговор об инклюзии, и способности украинского национального проекта принять унаследованное им разнообразие собственного демоса.
Те, кто настаивают на необходимости отказа от разнообразия в пользу тотальности государственного языка занимаются де-украинизацией, поскольку превращают украинский язык в обязаловку – в язык принуждения и исключения тебя и твоей идентичности.
Да, ты не хочешь, и не будешь говорить на принудительном языке из принципа, в рамках утверждения своей субъектности. Без купюр и оговорок. Со стоическим достоинством.
Русскоговорящий украинец, который настаивает на своём конституционном праве говорить на родном языке, сообщает нам таким образом: я – существую, являюсь свободным человеком, и вам меня не выжить, не отредактировать, не принудить. Это моя страна. Я у себя дома.
Сколько ты не прикрывай срам принуждения модными понятиями типа «деколонизация», никто из нас не собирается отказываться от родителей и языка, на котором они пели нам колыбельные. На этом языке звучат в нас наши мысли. И мы не позволим его у нас отнять.
Для меня важно, чтобы русский язык, который я люблю всем своим сердцем, и без которого меня не существует, принадлежал, в том числе, Украине, и не был аннексирован, как Крым. Я хочу, чтобы на этом языке звучали прогрессивные мысли, а не одни лишь рыки из кремлёвского телевизора.
Что важнее? Нация или человек? Государство или человек? Ответ на этот вопрос сообщает степень твоей верности демократическим ценностям. Страна, пытающаяся контролировать человеческую речь и идентичность, не может называться свободной.
Пытаясь превратить украинский в единственный и безальтернативный, швондеры подавляют его развитие, и превращают Украину в секту, из которой бежит молодёжь, мечтающая жить в открытом цветном мире, а не в национальной заперти уподобленных и однообразных.
Язык не может быть законом. Язык должен быть правом и выбором. Я уважаю право ближнего говорить на любых языках, и жду аналогичного отношения в ответ. Без такого взаимоуважения демократическое общество невозможно.
Залогом украинской победы и процветания является единство в разнообразии.
@dadakinder
Выступая на конференции ко Дню защиты детей, Президент Зеленский процитировал дневник 9-летнего Егора из Мариуполя, который тот вёл во время прошлогодней блокады города российскими оккупантами:
«Война. ...я хорошо поспал проснулся улибнуся».
Президент процитировал эти слова в переводе на украинский. Что, на первый взгляд, правильно: по закону, Президент Украины должен коммуницировать на государственном языке. Это, однако, не мешает ему переходить по ситуации на другие языки – например, английский или польский.
Это – иллюстрация разрыва между законом, практикой, и этикой: трогательный дневник 8-летнего украинца Егора подходит для того, чтобы использовать его в речах первых лиц государства, но сам Егор не соответствует ГОСТу, и требует перевода. Сначала его дегуманизирует российский оккупант, а затем и собственное государство, которое правит его субъектность, стирает его индивидуальные и региональные особенности. Выходит, что Егор в оригинале нам не подходит. Подходит переведённый, отредактированный Егор. Без неудобной детали его родного языка.
Какой сигнал это посылает обществу? Такой, что Егоры не совсем Мыколы, и что рассказ украинца Егора о войне на родном языке в своей стране не совсем корректен. При этом, именно на этом языке говорят люди и регионы наиболее пострадавшие от российского террора, бегущие из ада в Черновцы, и сталкивающиеся там с отношением, которое подобные сигналы Президента подпитывают.
Мы можем игнорировать чувства, связанные с индивидуальными особенностями человека, его конституцией, языком или этносом, но они от этого никуда не исчезают, сколько бы раз каждый из нас не заявил, что их нет. В конце концов, если бы их не было, и они не имели значения, политики бы к ним не обращались, чтобы склонять нас в своих интересах.
Упало бы небо на землю, если бы Президент процитировал украинца Егора в оригинале? Подозреваю, что не упало бы. И дало понять, что Егор может оставаться Егором в своей стране, несмотря на попытки ряда швондеров исключить его из украинской национальной ткани.
@dadakinder
Российское вторжение носит геноцидальный характер. Чтобы это понять, не обязательно слушать визги кремлёвских пропагандистов. Достаточно взглянуть на украинскую демографию и соотнести её с действиями РФ в Украине.
1
За 30 лет независимости население Украины сократилось на 20%, и до войны составляло 41 миллион человек. Все эти годы украинцы активно уезжали из собственной страны в поисках заработка и лучших условий для жизни, а смертность превышала рождаемость.
Довоенная украинская фертильность была одной из самых низких в Европе – 1.2 ребёнка на женщину, тогда как здоровым (позволяющим обществу воспроизводиться) считается показатель 2.1.
Люди не спешат заводить детей в неблагоприятных условиях. Тем более во время исторических потрясений: кризисов, революций, войн…
Да, падение рождаемости наблюдается во всех индустриальных странах. Однако, если у США (1.6) и ЕС (1.5) есть стабильный приток иммигрантов из фертильных регионов, а Япония (1.3) может позволить себе замедлять старение своего общества дорогостоящей автоматизацией, Украина не располагает аналогичными условиями для преодоления такого кризиса.
На 300 тысяч новорождённых украинцев приходится 600 тыс. умерших. Средний возраст украинца – 40 лет. Около 20% населения – это люди от 65 и старше. Только 15% – дети и подростки от 0 до 14.
Речь о стареющем обществе с низкой рождаемостью, и назревающим дефицитом молодых людей, способных работать и рожать.
По мере «декоммунизации» (приватизации) таких пережитков совка как ясли, детские сады, декретные отпуска и пенсии для бабушек, которые ранее выполняли роль нянь, лишь немногие украинки могут совмещать материнство и эмансипацию. По сути, они находятся между Сциллой патриархата (поиском выгодного мужа и жизнью под его началом) и Харибдой капитализма (нуждой непрерывно оставаться на рынке, и зарабатывать себе на жизнь, и быть хозяйкой собственной судьбы).
Всё это не вдохновляет на роды. Ожидается, что в ближайшие десятилетия население Украины сократится ещё на 20%, – до 30 миллионов, – и к концу века будет составлять 20 млн.
2
Что делает Россия в Украине? Захватывает кормящие земли; уничтожает инфраструктуру жизни, громит экономику, устраивает «бучи», бомбит родильные дома и похищает детей.
В результате российского вторжения, 8 миллионов украинцев были вынуждены бежать из страны. 85-90% украинских беженцев – это молодые женщины (большинству – от 18 до 39 лет) и дети. Их мужья, отцы и братья не могут покинуть страну – государство не выпускает своих героев.
Большинство украинских солдат – это молодые репродуктивные люди. Среди них не часто встретишь представителей среднего и, тем более, правящего класса. В основном, это рабочие люди из глубинки: аграрии, плотники, грузчики, водопроводчики... Реальные кормильцы и творцы.
14,000 украинцев полегло в первую фазу Российско-Украинской Войны (2014-22). В результате полномасштабного вторжения РФ (24.2.2022) – 20-40 тысяч (за год). Более ста тысяч были ранены и покалечены.
Более 5 миллионов украинцев – это внутренне перемещённые лица, которым тоже сейчас не до деторождения. Показатель украинской фертильности в 2023-м году составит, по прогнозам, 0.55.
3
Сопоставив действия России в Украине с демографической картиной украинского народа, становится ясно, что эти действия попадают под определение геноцида, и именно по этой статье миру предстоит осудить и наказать историческое чудовище Российской Федерации.
Остановить не дефицитными украинскими телами (чей героизм выгоден «западным партнёрам», не желающим расходовать жизни собственных граждан), а всеми силами антипутинской коалиции.
@dadakinder
1
История об отмене PEN-клуба за то, что PEN-клуб отменил ивент с российскими релокантами по наитию украинских писателей – не про политические жесты, а про рыночные отношения. Рассуждать о ней в плоскости патриотических аргументов и либеральных доводов нет смысла. Всё это – символический обмен со счастливым концом.
Каждый участник этого «скандала» успешно реализовал свою политику идентичности: как и полагается небинарному либтарду, Гессен хлопнули дверью в ответ на эксклюзию, PEN показал институциональную верность гегемонии, а писатели Артём Чех и Артём Чапай – свой патриотизм.
Все они теперь могут конвертировать это в плюшки: интервью в NYTimes, продажи книг, бюджеты для новых ивентов.
2
Когда я захожу на круглый стол по Украине, и слышу жалобу на то, что «украинсий вопрос» получает больше внимания, чем проблема белого превосходства, это сообщает мне, что жертвы эксплуатации вынуждены конкурировать друг с другом за доступ к хлебу.
Когда на рынке появляется новая жертва, все прочие начинают нервничать по этому поводу, потому что грант не резиновый.
Ты годами выстраивал свою карьеру, писал заумные диссертации о расизме для студентов из белых пригородов, и тут, вдруг, на районе появляются окровавленные украинцы. И всё внимание на них. А с вниманием и финансирование. Не удивительно, что это влияет на остроту твоей озабоченности белым превосходством…
3
Рынок продолжит дробиться, и произведёт новые нишевые пастбища, в которых россияне и украинцы будут реализовывать свои экономические интересы порознь – каждый в своём этно-гражданском нетворке.
Всё это объяснимо, но я в эти игры не играю. И не хочу ограничивать свои коммуникации на основании национальности или гражданства человека. Ксенофобия ограничивает, в первую очередь, меня. Как индивида. И как участника рыночных отношений.
Да, участие в культуре отмены может служить пропуском к определённым рынкам. Да, бывают токсичные люди, от которых хочется держаться подальше. Но всё это нужно оценивать в каждом конкретном случае, по ситуации, а не по швондерской отмашке.
4
Подозреваю, что «отменяющая Украина» существует преимущественно в пространстве интернет-сети, среди диаспоры, активистов и политиков, которые монетизируют орган выгодной раскраски, и специализируются по контенту в жанре «проси пробачення!», тогда как в народной реальности люди ведут себя несколько иначе.
В любом случае, процесс вепонизации украинских голосов на Западе сопровождается компенсаторной гуманизации «хороших русских», чтобы обеспечить более инклюзивную антипутинскую платформу.
Час оппозиционных россиян ещё не пробил. Уверен, что свою роль в освобождении России они ещё сыграют. Отвернуться от них было бы политически недальновидным.
5
Отказ одних работников культуры говорить с другими работниками культуры, разит дезертирством.
Функция интеллектуала – поддерживать культурный диалог, обходить режимы, и прокладывать мосты от человека к человеку. Тем более в условиях войны. Иначе зачем мы вообще нужны?
Я открыт для диалога с любым собеседником до тех пор, пока он мне интересен, и использует рот, а не нож.
Отменяющие будут отменять, а умки – пользоваться возможностями, которые создаёт вся эта дурацкая культура отмены. Для кого-то, она означает уход в нишу, и капитализацию на идентичности. Для других – самоустранение конкурентов и возможность для новых проектов.
@dadakinder
Из головы не выходят слова Ромма: «Смерть стала обыдённостью. Рядом со смертью можно жарить кур, есть огурцы, быть весёлым, шутить, играть, лепить из песка женщин».
Я не думаю об этом, наблюдая украинцев, танцующих в зените комендантского часа. Вопроса: «Почему не в Бахмуте?» у меня не возникает. Любой украинец на каждой вечеринке – это счастье.
Люди, срывающиеся с детьми в подвалы под сиренами, заслуживают любой возможности вынуть голову из кошмара. И здорово, когда такая возможность у них есть. Здорово, когда им удаётся отвлечься.
Другое дело россиянин. Я всё понимаю, но... Вот я включаю российское ТВ, и слышу, как мне и моей семье прямым текстом угрожают ядерной бомбой и призывают, уже без оговорок, к геноциду украинцев. Затем я говорю с родными и близкими, которые только что проснулись от грохота российских ракет, и бегут в убежище под звуки собачьего лая и детского плача. Затем я открываю инст, а там вполне себе образованные и «антивоенные» люди хвастаются из Москвы и Питера своим походом в бар, на концерт, к косметологу...
Я всё понимаю, но мне хотелось бы, чтобы и они поняли, насколько это жуткое зрелище. Ничего нормального в этом нет. Это и есть фашизм. Обыкновенный фашизм. Не речи Красовского. Не эфиры Соловьева. Хотя и они тоже. Но, в первую очередь, вот эта «нормальность»: твоя страна вторглась в чужой дом, убивает его жителей, трясёт ядерной бомбой и требует геноцида, а ты идёшь по Москве на коктейли...
«До чего же красива Москва майским вечером», – пишут люди «всё это не поддерживающие», но «просто любящие свою Россию», которая «к Путину не сводится». Т.е., понятно: не Аушвицем единым, да…
И ладно бы ты просто тихо жил свою «нормальную повседневность» в Третьем Рейхе. Но ты ещё поёшь про свой поход, концерт, прогулку, вернисаж. Это значит, что внутри тебя что-то уже не срабатывает, какой-то базовый человеческий тормоз не посылает сигнал в твой русский череп, что, может быть, не надо сейчас постить сториз про красоту майской Москвы и тёплый пар над стейком, покупая который ты финансируешь машину смерти? Стейк может быть вкусным, а Москва красивой. Но это не про стейк и красоту. А про тебя и твою социопатию, создающую ширму, за которой твоя страна готовится к окончательному решению украинского вопроса и прямо сейчас поливает бомбами Киев.
Да, я всё понимаю. Это постит человек. Обычный, маленький, хрупкий человек. Но понимаю я и то, что этот человек не адекватен. В этой его «нормальности», из отвернувшейся головы, и искреннего, ничего такого не подразумевавшего очарования майской Москвой соткана свастика. Жуткая не потому, что зловещая. А потому, что обыденная. Ничем не выдающаяся. Обыкновенная.
Придёт день и они закричат: мы не знали, нас околдовали, мы ничего не могли поделать. Но нет – история так не работает. Это не развидеть. Это не забыть. Все всё видят. Всё всё знают. Понимают, что происходит. И никогда не забудут того, что вы пытаетесь не видеть и забыть.
Молчание бывает громче крика, а бездействие – преступнее деяний. Вы живёте в крови. И цвет майской Москвы тоже красный.
@dadakinder
Ничего не могу с собой поделать. Люблю пацанов. За то, что смеют быть такими. И выбирают приключенческие карьеры в сфере территориального менеджмента и контактной урбанистики. Вместо того, чтобы подчиниться законам, написанным паном для лоха, и жить, как мышь, нормальной жизнью, они спускают с цепи зверя воли. Результат у этого не всегда симпатичен, но сам дух ходячего наха вставляет неизменно.
@dadakinder
