19025
Привет, меня зовут Ася и я очень люблю архитектуру. Если вы хотите что-то подсказать, предложить или нашли неточность, пишите: @bulletproofish
Однажды кавалер Лоренцо де Домо Альберини выкупил виллу в южной Умбрии. Он регулярно устраивал там шумные сборища — ну, знаете, эти вечеринки XVIII века: карты, танцы, погони при факелах вверх-вниз по лестницам. В обществе роптали: виллу ведь обычно покупают, чтобы переехать туда с молодой супругой и продолжить род. Но Лоренцо был убежденным холостяком и предпочитал жить в свое удовольствие. В Центральной Италии, страдающей от политических дрязг и вспышек оспы, такое жизнелюбие было редкостью.
Читать полностью…
Польское бюро SLAS Architects в прошлом году представило парк в городке Хожув. И это как если бы Мари Кондо занималась не расстановкой предметов в доме, а благоустройством. Но, кроме шуток, проект крутой: идеально упорядоченное, разбитое по функциям и в то же время нескучное пространство с небольшими группками объектов. Все это компенсирует ровный рельеф на прямоугольном участке.
Читать полностью…
Бастилия стала символом тирании и освобождения от нее. Камни крепости после Великой французской революции разошлись на сувениры. Были кольца и серьги с осколками стен, медали из переплавленных ржавых цепей и даже огромные модели Бастилии, высеченные из каменных блоков. Их назвали «реликвиями свободы» и разослали под охраной «апостолов свободы» по всем 43 департаментам Франции, и почти везде их встречали с почестями.
За всем этим как-то забывается, что когда Бастилию штурмовали, там обнаружили всего семь заключенных — никакие слухи о камерах, забитых невинными, не подтвердились. Но это, пожалуй, и не важно, потому что символ не равен реальности, а свобода одинаково бесценна для всех.
Мое любимое на Олимпиаде — ну, помимо фехтования под куполом Гран-пале, понятное дело, — вот эти малыши в Олимпийской деревне. 350 фонарных столбов из утилизированных строительных лесов и уличных светильников.
Усилий они стоили невероятных — причем дело не в сборке, а в том, что студиям Concepto и Studio 5.5 пришлось долго уговаривать политиков на эксперимент. Потому что закупить готовые столбы гораздо проще, чем собирать с нуля даже такой безыскусный объект.
Канал je ne sais quoi каждое воскресенье публикует какую-нибудь современную часовню. На фото — проект мексиканца Луиса Баррагана. О его тонкой работе со светом пишет Юхани Палласмаа в книге «The Eyes of the Skin: Architecture and the Senses»:
«В наше время свет превратился в измеримую величину, и окно потеряло свою значимость как посредника между мирами, открытым и закрытым, внутренним и внешним, частным и общественным, тенью и светом. Потеряв свой онтологический смысл, окно стало просто отсутствием стены. Луис Барраган, истинный волшебник сакральности, тайны и тени в современной архитектуре, пишет:
„Взять [...] использование огромных плиточных окон [...] они лишают наши здания сокровенности, светотеневых эффектов и атмосферы. Архитекторы во всем мире ошиблись в пропорциях, которые они задали большим плиточным окнам или пространствам, открываюся наружу [...] Мы потеряли ощущение частной жизни и вынуждены жить на виду, а по сути, вне дома“».
На вчерашнем открытии Олимпиады мелькнул Овальный зал, или Salle Ovale Национальной библиотеки Франции — огромное пространство по проекту Жана-Луи Паскаля, знаменитое не меньше чем соседний зал его наставника Анри Лабруста. Проект запланировали в конце XIX века; на тот момент он отличался всем самым современным, что могла предложить архитектура: системой отопления, железными каркасами, остекленным эллипсовидным потолком со световыми люками — чуть ранее такие конструкции называли «бычий глаз» и использовали для вентиляции. На полу тоже стекло, чтобы в дневные часы освещать книгохранилище на подвальном этаже; но сегодня этого не видно за новым покрытием.
Читать полностью…
По просьбе STOLLER — компании, которая почти 20 лет производят дерево-алюминиевые окна и двери — рассказываю про меранти. Это очень красивая порода древесины, которую получают из деревьев рода шорея в Юго-Восточной Азии. Растут они преимущественно в тропиках Индонезии и Малайзии, часто в непроходимых зарослях, а потому почитаемы и овеяны мифами.
В современной архитектуре меранти тоже ценится: это твердая порода древесины, так что окна из нее прочные, хорошо держат тепло и поглощают внешние шумы. Но главное, конечно, ее розовато-буроватые оттенки, похожие на красное дерево. А еще меранти красиво стареет: не выцветает, как лиственница, а наоборот, немного темнеет.
Подробнее об этой и других породах — на сайте STOLLER, в телеграме @okna_stoller и по телефону: 8-909-383-58-57
На правах рекламы
Когда настолько не хочешь выделяться, что становишься по-настоящему странненьким: проект студии Cochi Architects в Токио. При всей любви к необработанному бетону, не представляю, как в таком можно жить. И очень интересно, чей голос был громче — архитектора или заказчика.
Больше бетона беспокоит только недостаток солнца в комнатах. Но, возможно, дело моей западной оптике и японском культурном коде: если посмотреть на традиционные японские дома (или хотя бы сериал «Сёгун»), то в них часто царит полумрак.
ОМА закончили пешеходный мост в Бордо. Пишут, что он «похож на сцену, но без театра»: параметры 549 метров в длину и 44 метра в ширину позволяют устроить там концерт или ярмарку.
В нидерландском бюро проект скромно называют «антииконическим» и сопоставляют с венецианским мостом Риальто, который тоже служит дополнительным общественным пространством. «Этот мост [в Бордо] для людей, а не для ценителей», — говорит Рем Колхас. «Вместо того чтобы концентрироваться на форме, проект фокусируется на эффективности».
Прелесть какая. Старина Рем, не напомнишь, кто у нас один из главных адептов иконической архитектуры, а?? 🤡
К чему я веду: кирпичей было мало, долгое время их параметры задавал государственный стандарт (ГОСТ): 250×120×65 мм. И за этим как-то подзабылось, что они бывают не только рыжими и прямоугольными, но и каких угодно форм, цветов и размеров. Нашла любопытную подборку на эту тему: датчане Petersen Tegl, которые существуют с конца XVIII века, оцифровали свою коллекцию формованного кирпича. Используют его для современных проектов и реставрации исторической архитектуры — например, главного входа в копенгагенский парк Тиволи.
Читать полностью…
Журналист Мила Заичкина в канале Flat White Buro продолжает писать про большие темы, которые влияют на девелопмент и архитектуру. Недавно она выпустила серию публикаций про wellness-сегмент в жилой недвижимости. Раньше это было «что-то на богатом» и далеко не в каждом элитном ЖК. Но ковид сделал свое дело — после пандемии в жилых домах все чаще появляются бассейны, сауны, спа и фитнес, чтобы оздоравливаться, не покидая безопасного периметра. Думаю, дальше таких мест будет только больше, но не из-за инфекций, а из-за климатического кризиса, ураганов и экстремальной жары.
Еще подробнее и интереснее — в трехчастном рассказе у Милы на канале: часть 1 разъясняет, что такое концепция wellness в современном представлении и чем она отличается от wellbeing; часть 2 посвящена так называемому сенсорному маркетингу: как определенные запахи, звуки, цвета и даже слова позволяют «продавать» оздоровление горожанам; часть 3 — о том, как на это реагирует современный девелопмент.
Не забудьте подписаться ;)
На правах рекламы
У дружественного медиа «В лесах» наконец появился сайт, чему лично я очень рада — это один из моих любимых проектов о наследии и локальных низовых инициативах в регионах. Коллеги еще не успели перенести все тексты, так что поделюсь некоторыми из любимых публикаций из телеграм-канала:
• Невероятные детские площадки времен СССР
• Куда поехать волонтерить летом: 10 проектов по сохранению наследия
• Репрессии против баухаузовцев и память о них
Фото из крутейшего цикла публикаций об изобретении «русского советского» стиля и мрачных сталинских тенях в брежневском лубке. Часть 1, часть 2, часть 3.
Больше — в телеграм-канале @vlesah.
Города конца XIX — начала XX века, вопреки романтизированным представлениям о них, — сущий кошмар. Грязно, тесно, травмоопасно. Правила дорожного движения еще не отладили, на светофоры ходят смотреть как на достопримечательность.
А тут еще пожары. В США с конца Гражданской войны до Великой депрессии они были особенно разрушительными: в 1871 году, например, сгорело пол-Чикаго и погибли 300 человек, а на следующий год Великий бостонский пожар нанес ущерб на 73,5 миллиона долларов (на фото именно его последствия). Во многом это было связано с нефтяным бумом в США: после открытия месторождений люди начали использовать керосин для освещения. Он дешевле китового жира, ярче свечей и коптит меньше каменноугольного масла. Минус только один: керосин легко воспламеняется.
У Витрувия архитектура — не его, а вообще вся-вся архитектура — родилась из пламени. Сначала люди жили в пещерах и лесах, потом потянулись к зажженному молнией лесному костру. Привлеченные источником тепла и света, они начали общаться, а затем селиться вместе и строить примитивные шалаши. Конечно, антропологи на это смотрят иначе, да и современные архитектурные критики могли бы с Витрувием поспорить. Но про объединяющие свойства огня чистая правда.
На фото отельный комплекс «Беюань» в китайском Синьяне. Архитекторы — 3andwich Design / He Wei Studio
Сейчас будет реклама в рекламе, следите за руками. DiHouse Pro — компания, которая специализируется на решениях для умного дома, в том числе на микроклимате, шторах и освещении,— предложила мне поисследовать тему диммеров в квартирах. И оказалось, что технология плавного затемнения света тесно связана с бэби-бумерами и объективацией женщин.
Читать полностью…
Посмотрела, кому в этом году дали Frate Sole — премию в области сакральной архитектуры. Самым первым победителем в 1996-м был Тадао Андо с «Часовней света». Можно считать, что круг замкнулся — в этом году присудили часовне в городе Сан-Кристобаль-де-ла-Лагуна на Канарских островах. Тут тот же прием, что у Андо: дневной свет проникает сквозь тонкие прорези в голом бетоне, словно мы в пещере или каньоне. Но в канарском варианте источники света скрыты в складках стен и лучи возникают как бы из ниоткуда. Архитектор проекта — испанец Фернандо Менис
Читать полностью…
Коллеги архитекторы и инженеры, для вас: девелоперская компания DEVISION очень ищет дельных людей в команду. Из безусловных плюсов — рассмотрят разный формат, как штат (офис/удаленка), так и проектную работу.
Вот кто нужен прямо сейчас:
1️⃣Ведущий инженер-конструктор
2️⃣Ведущий конструктор расчетчик
3️⃣Инженер-проектировщик ВК
4️⃣Инженер-проектировщик ОВ
5️⃣Инженер-проектировщик СС
Кто такие DEVISION:
📤15 лет на рынке
📤Авторы технологии «Ликвидное проектирование»
📤250+ сотрудников в Тюмени, Пензе, Самаре, Екатеринбурге и Москве
📤Проекты в 30 городах по всей стране
Подробнее о вакансиях можно узнать через чат-бот 👾
или обратитесь к ведущему HR-менеджеру Ирине (тел. 8-499-301-73-43)
А еще у компании есть образовательный
канал DEVISION|EDUCATION с мастер-классами, вебинарами, кейсами и уникальным контентом для архитекторов и инженеров.
На правах рекламы
И чтобы закончить с уличными элементами Парижа — снимки из фотокниги "Paris Colours" швейцарского дизайнера Жерара Иферта. В начале 1950-х многие витрины в городе были разрисованы от руки. Чаще других к этому прибегали marchands du couleur, или торговцы красками: товар они показывали «лицом», прямо на фасадах.
На съемки Иферт выбирался по воскресеньям: лавки в этот день не работают, так что можно запечатлеть закрытые расписанные ставни, а прохожих и машин на улицах немного, так что они не нарушат композицию.
И еще раз к аналитике и визуализациям: карта Ванкувера с количеством граффити по кварталам. Визуализировать в городах можно что угодно — но для этого нужно уметь всего понемножку: работать с масивами данных и цифровой антропологией в городских проектах, использовать математические методы и машинное обучение. И программировать, куда без этого.
Всему этому теперь можно обучиться на русском языке: кампус «Вышка Онлайн» открыл набор на программу магистратуры «Цифровая урбанистика и аналитика города». Учат два года, затем выдают диплом государственного образца с приложением на английском. Приезжать никуда не нужно, к занятиям можно подключиться из любой точки мира. Среди преподавателей — аналитик пространственных данных Варвара Молодцова, веб-разработчик Белла Миронова, эксперт в области городской экономики Юрий Кульчицкий и многие другие.
Записаться на консультацию и подать заявку на обучение — вот тут
Добавлю второстепенных подробностей, а вместе с ними и перца: в олимпийской церемонии библиотека фигурирует в сцене ménage à trois, то есть буквально «любви втроем»: два парня и девушка знакомятся в читальном зале и между ними моментально вспыхивает романтическое чувство.
Казалось бы, ну неужели нельзя выбрать место посовременнее и не «опошлять» исторические интерьеры, как бухтят теперь некоторые консерваторы? Но где же еще, как не здесь: книжные сюжеты о «тройственных союзах» рождаются в один век с библиотекой: например, у Бальзака в «Утраченных иллюзиях» (1837) или у Золя в «Накипи» (1882). Да и сами французы, похоже, привыкли относиться к залу без излишнего благоговения. Atelier Gaudin Architectes, которые в течение 15 лет нежнейше реставрировали Национальную библиотеку в наше время, заложили в основу «открытость городу и гостям Парижа». Библиотекари это подхватили: посетить зал можно совершенно свободно, а из 20 тысяч выставленных здесь книг почти половину (9 тысяч) занимают комиксы.
Архитекторы прошлого, да и нашего времени нечасто разрабатывали игрушки. Не царское это дело. Но у Чарльза и Рэй Имзов было иначе: они считали, что в любом возраста это лучший способ осмыслять мир и привносить в него новое.
Не будет сильным преувеличением, если я скажу, что Имзы были одержимы игрушками: они привозили их из путешествий, в 1957-м сняли фильм "Toccata for Toy Trains" (есть на ютубе) и разработали множество предметов для детей. Самый известный бесхитростно назвали «Игрушка», или "Toy".
Это модульная система из 38 деревянных палочек, соединительных нитей, четырех квадратов и четырех треугольников из яркого винила — на тот момент совсем нового материала. Способ игры определяет сам играющий: можно построить театральную декорацию, навес от солнца, вигвам или абстрактную скульптуру.
"Toy" разработали в 1951-м и производили 8 лет. Прототипы тестировали на заднем дворе семейного дома вместе с дочкой Люсию. В 2017-м выпуск возобновили (последнее фото), так что теперь «Игрушку» легко заказать онлайн.
Оказывается, в Исаакиевском соборе много десятилетий подряд раскачивался математический маятник Фуко. Александр Генис писал, что тот «с просветительским презрением к локальным деталям резал воздух под куполом... доказывая, что Бога нет, раз Земля вертится».
Таймлайн там прелюбопытный: начали при Сталине, в 1931-м; впервые продемонстрировали в пасхальную ночь с 11 на 12 апреля, ознаменовав тем самым открытие антирелигиозного музея.
Закончили при Горбачеве, в 1986-м, и долго хранили в подвалах собора. Восемь лет назад агрегат выставили в соборе в День космонавтики, но лишь на один день и в виде экспоната за стеклянной витриной.
В центре Хельсинки на одном из фасадов гнездятся три птицы из металла. И это прикол сразу в трех измерениях:
1. В клювах установлены камеры видеонаблюдения;
2. Такие фигурки ожидаешь увидеть в национальном романтизме, но тут явно фасад имперской эпохи; то есть птицы новые и изготовлены специально для CCTV;
3. Здание принадлежит правительству Финляндии.
Как так вышло, мне выяснить не удалось. Если знаете, напишите пожалуйста в личку
Про климатических беженцев вы наверняка слышали, а как вам такое: из-за жары в городах США и Европы открывают климатические убежища. Они рассчитаны на горожан, у которых в квартирах слишком жарко, бездомных, а также на группы риска: пожилых, детей, людей с хроническими заболеваниями и расстройствами психики.
Сначала под такие шелтеры переоборудовали большие помещения типа торговых центров — в 2018 году в Финляндии во время лесных пожаров использовали один из супермаркетов. Но очень может быть, что к концу десятилетия такие «центры охлаждения» станут постоянными и дорастут до полноценной архитектурной типологии. Во всяком случае, правительства американских штатов уже планируют использовать их для адаптации к жаре.
В каждом штате свои правила и форматы: например, в Нью-Йорке убежища есть во всех пяти округах. Их открывают, когда в течение двух или более дней держится температура выше 35 градусов по Цельсию. С животными тоже пускают, но не везде — нужно уточнять заранее.
У Броновицкой, Малинина и Пальмина в путеводителе по советскому модернизму Москвы есть главка про здание Минэкономразвития и кирпич. Из сегодняшнего дня звучит безумно, но этот материал, один из древнейших в мире, в СССР считался дефицитным. Как пишут авторы, жирный крест на нем поставило панельное строительство. Не хватало и грамотных каменщиков, а значит, прервалась долгая строительная традиция и кирпичное здание было некому возводить.
Есть закономерность: если перед вами позднесоветский санаторий/жилой дом/общественное здание/вставьте свой вариант из кирпича — скорее всего, оно было или остается ведомственным. При этом далеко не каждая организация могла построить такую кирпичную махину, как у Минэкономразвития. Разгадка в том, что проектировали ее по заказу Министерства оборонной промышленности, которое производило 1/4 валового продукта в Союзе.
Раз уж речь зашла про бумажные визуализации данных. Вот сканы из редкой книги "Kowloon City: An Illustrated Guide" о городе-крепости Коулуне в Гонконге. Это крошечный анклав 2,6 га, где на пике проживало более 50 тысяч человек (для сравнения, в Нью-Йорке на квадратный километр приходится около 11 300 человек).
Снесли его в 1994-м, но перед этим группа японских исследователей тщательно задокументировала трущобы. В их числе была художница Хитоми Терасава, которая и нарисовала этот потрясающий разрез.
Вот тут его можно рассмотреть во всех деталях.
Чтобы страховщикам было проще оценивать убытки от пожаров, компания Sanborn составляла атласы с картами американских городов. Это подробнейшие документы эпохи. Картографы использовали сложную систему цветов, символов и сокращений, чтобы пометить тип строительных материалов, ширину улиц, высоту строения и число световых люков в нем; есть ли в здании ночной сторож и хранят ли там легковоспламеняющиеся химикаты; и т. д., и т. д.
Буквой S отмечали магазин (shop), D — жилье (dwelling). Были коды для ювелирных лавок, фабрик по производству сигарет и жевательной резинки, лавок краснодеревщиков, фотоателье и еще тысяч заведений — в том числе опиумных притонов, казино и публичных домов.
К 1950-м спрос на атласы упал. Причин много — от консолидации страхового бизнеса до новых методик хранения данных. Выпускать их прекратили в 1977-м. В том же году 45 атласов пожертвовали в Библиотеку Конгресса. А в наше время их оцифровали.
Есть нечто почти магическое в способности переносить огромный массив данных на бумагу.
Очень хорошая новость от польского издательства Zupagrafika, которое переосмысляет панельное наследие социализма. У них вышел «Kiosk» — книга-исследование модульных ларьков. О мини-культе вокруг словенского киоска K67 архитектора Саши Мехтига я уже писала — в Берлине есть целая студия, которая их реставрирует, а один из них перенесли в район Кройцберг и открыли там кофейню.
У K67 есть многочисленные родственники: например, польский Kami, македонский KC190 и советский «Батискаф». И встречаются они на огромной территории от Берлина до Любляны. В книгу попали 150 фотографий, но их могло быть гораздо больше.
Технологию плавного затемнения света запатентовал американский инженер Джоэль Спира. Его вместе с женой Рут часто называют прародителями умного дома. Было это в начале 1960-х — в эпоху, когда новые объекты вожделения особенно активно подавались как нечто, что сулит море чувственного удовольствия и неги (даже если речь идет об устройствах, которые использовали не столько для создания интимной обстановки, сколько для экономии энергии). Отсюда герои рекламы: влюбленная пара за романтическим ужином (женщина в открытом платье, мужчина в костюме) и скромная домохозяйка, которая по вечерам превращается в женщину-вамп с мундштуком и декольте.
Когда Спира умер в возрасте 88 лет, The New York Times выпустил некролог. В первом же абзаце говорилось, что он был человеком, который «изменил атмосферу в домах по всему миру и поощрял романтические соблазны всех видов».
С тех пор изменились и диммеры, и нарративы вокруг них. Хвала богам, производители уже не обещают сделать женщину желанной с помощью электроприбора. Теперь на первом плане забота о здоровье. Менять можно не только интенсивность света, но и его температуру, что особенно важно для регуляции циркадных ритмов: например, с утра включить холодное освещение для быстрого пробуждения, а вечером, напротив, сделать свет теплым и приглушенным.
Все это возможно с профессиональной линейкой освещения Yeelight Pro, которую можно купить в компании diHouse PRO — подробности вот тут.
Реклама. ООО «Дихаус Ритейл», ИНН 9717122062, erid: LjN8JxxUp
Все побежали писать про международный День реставратора — я тоже побегу. Хороший повод, чтобы опубликовать здесь мощнейшие романские фрески церкви Сан-Клементе в каталонском Тауле. Датировка — XII век. Апсиды такие идеально ровные, потому что в отличие от самих фресок это новодел в Национальном музее искусств Каталонии.
История с ними прелюбопытная. Перенесли их туда в 1920-е, поскольку чуть раньше фресками в Каталонских Пиренеях начали интересоваться крупные коллекционеры; часть из них успели выкупить и увезти (главным образом в США). Тогда музейщики забили тревогу и удалили росписи с помощью техники «страппо» — это когда тонкий слой расписанной штукатурки снимают целиком и переносят на холст. Вот наглядное видео об этом
