Котики из @strelkamagazine начали год с офигенного спецпроекта о советской архитектуре. Смотрим и восхищаемся: https://sovietarch.strelka.com/ru/
Читать полностью…Здание Центрального дома архитектора в Гранатном переулке — продукт сразу нескольких эпох
Читать полностью…За архитектурой часто не видят человека, который ее создал. Поэтому сегодня маленькая история о Захе Хадид
Читать полностью…Если задуматься о том, какая архитектура ассоциируется с Новым годом в России, то для большинства это конечно Кремль и часы на Спасской башне
Читать полностью…Это световые решетки с очень толстыми стеклами, которые использовали для освещения подвалов. В Москве их почти не осталось, но вчера стало известно, что в городе отреставрировали целых шесть люксфер на Большой Сухаревской, 16/18.
Долгие годы люксферы томились под слоями асфальта. Матовые стекла за это время треснули, металл проржавел. В 2016 году их нашли в рамках злосчастной «Моей улицы». На реставрацию тогда забили, вокруг решеток уложили плитку и бордюры, чтобы сделать новые приямки. Однако силами неравнодушных людей решетки удалось спасти и привести в порядок, причем подрядчик ради этого переиграл всю схему оформления приямков и пообещал оплатить реставрацию.
Такое вот маленькое предновогоднее чудо.
P. S. Гравировка на прутьях гласит, что люксферы изготовлены известным торговым домом «М. Франк и Ко». Та же компания выполняла работы для Московской консерватории, так что если придете слушать туда музыку, обратите внимание на витраж «Святая Цецилия» (впрочем, он такой огромный, что не заметить его сложно).
В 1898 году английский социолог-утопист Эбенизер Говард заявил, что людям больше не нужны города — эта модель организации пространства себя исчерпала.
Он предложил концепцию «города-сада», куда вошло все лучшее и от города, и от деревни: децентрализация, малоэтажная застройка, много зелени, никаких заводов и фабрик в центре города.
В ХХ веке замысел Говарда не раз воплощали. Лучше всего это удалось бельгийцам и британцам (район Ле Ложи в Брюсселе и британский город Летчуэрт). Рудименты города-сада можно встретить и в Москве: это поселок художников «Сокол» и микрорайон Курьяново. Еще один неожиданный пример из России — город Алексеевск, ныне переименованный в Свободный. О его нынешнем состоянии можно судить по репортажу @strelkamagazine: /channel/strelkamagazine/889
Послесловие от автора обожаемого канала @MoskvaDetaly: «В тот же приезд Никсона сломали и Кошели — квартал домов на Яузской площади, где сейчас Сквер пограничников. Никсон на Ивановскую горку приезжал в баптисткую церковь — поэтому на его пути все предусмотрительно уничтожили старинное».
Читать полностью…Готовлю материал об авторах благоустройства вокруг памятника Владимиру. Попутно узнала любопытную деталь
Читать полностью…При фразе «Архитектура — это застывшая музыка» многие архитекторы начинают либо хохотать, либо недовольно кривиться — дескать, никакого отношения к реальности это не имеет. Отчасти это обусловлено тем, что мысль впервые была высказана теоретиком искусства Йозефом Шеллингом, и его пространные доказательства никого не убедили.
Затем появились исследования на эту тему, приведу здесь одно из последних: девушка-архитектор Лариса Двойных «раздробила» четыре здания из эпохи барокко, готики, авангарда и модернизма на числовые ряды и перевела их в ноты.
Подробнее об эксперименте можно почитать на канале @arkprjct: /channel/arkprjct/16
Не буду утомлять вас досужими рассуждениями о том, почему его вклад в мировую архитектуру столь важен. Скажу лишь, что бэкграунд сыграл в этом не последнюю роль, и изящество в его зданиях всегда идет рука об руку с удобством.
Несмотря на масштаб личности, мы до сих пор не можем с уверенностью говорить о том, где похоронен великий архитектор. Известно, что Палладио обрел последнее пристанище в семейном захоронении в Виченце, и помимо него там в разное время были похоронены еще 17 родственников. Какие именно останки принадлежали Палладио, никто не знал.
В XIX веке исследователи решили докопаться до правды и вскрыли могилу. А так как радиоуглеродного анализа и других археологических примочек в те времена еще не существовало, они просто нашли «самый большой череп, с высокой линией лба, прекрасной формы» и единогласно решили, что он принадлежал Палладио.
Череп с почестями перезахоронили, а по его форме изготовили скульптуру Палладио. Посмотреть на нее можно там же, на монументальном кладбище в Виченце.
У @strelkamagazine на этой неделе вышел духоподъемный текст о молодых архитекторах, которые разрабатывали проекты для «Моей улицы» в Москве.
А вчера я наткнулась на пост в одной из районных групп «Фейсбука», где была размещена ссылка на этот материал. Горожане с интонациями разной степени презрения высказались как о самих архитекторах, так и о проектах: «детский лепет», «урбаньё», «распилили бабла», «понастроили крематориев», «отдали город на откуп вчерашним студентам-недоучкам». И так далее.
https://www.facebook.com/groups/moscowcentr/permalink/625389574251476/
Что хочется сказать. «Нулевые» годы в Москве проходили в декорациях постапокалипсиса: улицы загорожены растяжками и вывесками, в Парк Горького бесплатно пускают только в холодное время года, когда не работают монструозные аттракционы; «Музеон» никому не нужен. За едой и кофе на вынос идут в основном в «Макдональдс» — маленькие уличные кофейни в аду не выживают, а остальное нам, подросткам, тогда было не по карману.
Конечно, было и хорошее: по Садовому кольцу ходил троллейбус Б (в котором было так удобно прогуливать пары), «Детский мир» еще не превратился в безвкусный торговый центр, а Старый Арбат был куда менее причесанным — и куда более живым.
Вероятно, насильственные попытки «осчастливить» Москву привели к тому, что горожане агрессивно воспринимают любые изменения, даже положительные. Другая причина, о которой все сто раз уже написали — это отсутствие нормального диалога между архитекторами, горожанами и мэрией. Но я все равно не до конца понимаю, как нынешние работы «Стрелки» могут быть хуже, чем парковки, ямы с арматурой и голые тротуары.
С левой частью ЦДА все понятно: по башенкам и сводчатым окнам видно, что ее построили в конце XIX века, когда многих архитекторов увлекали национальные и средневековые мотивы. Автор здания — Адольф Эрихсон, известный москвичам по ресторану «Прага» и торговому дому Юнкера на Кузнецком мосту.
Центральная часть дома уже интереснее. Она не просто выделяется из общего ансамбля, но и не похожа на всю окружающую архитектуру. В рамках Москвы ее особо не с чем проассоциировать.
Ее пристроили уже в ХХ веке, во второй половине 30-х, когда советские архитекторы особенно часто заимствовали идеи и формы из Ренессанса и античности. Буров, Власов и Мержанов, ответственные за проект, пошли еще дальше — их вдохновила фреска итальянского художника Пьеро делла Франчески в церкви Сан-Франческо в Ареццо, на которой изображена похожая постройка.
Что касается правой половины ЦДА, то она появилась в брежневские 70-е — о чем опять-таки нетрудно догадаться по ее монотонности и массивным объемам.
Архитектор Хани Рашид ехал вместе с ней в такси по Лондону. Они направлялись на открытие павильона Серпентайн. В автомобиле также находились супруга Хани и его сын Тайнан, которого Заха звала Маленькой Пчелой. Внезапно архитектор велела остановить машину, купила у уличного продавца какой-то сверток и вручила его Тайнану:
«Это оказался мыльный пистолет, странный, выпуклый и разноцветный. За считанные секунды Тайнан начал заполнять салон машины огромными, сияющими, прозрачными, тончайшими — словно стеклянными — пузырями всех размеров. Заха пришла в бесконечный восторг от этого потока геометрии, которая заполнила абсолютно все пространство — в котором мы и так были довольно ограничены.
Мы мгновенно погрузились с головой в пространство, которое сотворила мыльная пушка. Оно было и миром Захи Хадид — созданным ее безумным и прекрасным воображением. Мы замерли в нем, полностью состоящим из шаров, то появляющихся, то исчезающих, постоянно меняющихся цветами и формой. Этот временный мир красоты и волшебства открывался нам под аккомпанемент смеха: нашего, Тайнана и Захи. И этот мир остался с нами, он настолько врезался в память, что даже сегодня мы вспоминаем его — так, словно это был какой-то дурманящий сон».
Здание строили не столько для богослужений, сколько для хранения — оно стало гигантской шкатулкой, в которую поместили мощи святого Марка.
До того, как перекочевать в Венецию, останки евангелиста находились в Александрии. Но к IX столетию мусульмане начали сносить христианские церкви, и тогда венецианские купцы решили обманом вывезти реликвию. Они поместили мощи в корзину, а сверху положили свиные туши. Таможенники не смогли дотронуться до «нечистой» пищи и пропустили корабль.
Говорят, что в опасный момент плавания Марк восстал из мертвых, разбудил капитана, а затем снова прилег. О правдивости этой истории говорить не приходится, зато подвиг купцов увековечили в одной из мозаик собора — ее и поныне можно увидеть в пространстве между нефом и алтарем. А лев — символ Марка — до сих пор нарисован на гербе Венеции.
Вообще венецианцы тащили в собор все, что плохо лежало: квадригу коней вывезли из Константинополя во время одного из крестовых походов, мрамор для отделки купили на Востоке; скульптуры изготовили византийские и итальянские мастера. Именно из-за этой мешанины стилей базилика так мало похожа на другие христианские церкви. Как писал Пётр Перцов: «Я не знаю, существует ли ещё в мире собор, на который можно было бы поставить четырёх бронзовых коней без риска не только испортить художественное впечатление, но и профанировать здание».
В этом сооружении обустроено шесть квартир. Первые обитатели появились здесь в советское время, когда руководство местного «Водоканала» решило выделить работникам новое жилье.
Квартирам отведено две трети здания — четыре этажа из шести. Остальное пространство занимают чердачные помещения. Из-за круглой формы башни во многих комнатах по пять углов. Другая особенность — конфигурация помещений. Например, чтобы попасть из уборной в спальню, нужно пройти через подъезд. И входных дверей у каждой семьи как минимум три — в санузел, кухню и жилую комнату.
Чтобы увидеть жилую водонапорку, необязательно ехать в Тулу. К примеру, Пристрельную башню Обуховского завода в Питере переделали в гостиницу, а во Вроцлаве аналогичное сооружение используют как ресторан.
Собрала больше фотографий водонапорок, в которых теперь пьют, спят и едят: http://telegra.ph/Perestroennye-vodonapornye-bashni-01-09
Представьте: конец XVIII века, Москва уже не столица. На Красной площади еще не закопали Алевизов ров, на месте ГУМа стоят Верхние торговые ряды, а над ними возвышается башня с часами. Они отбивают немецкую песенку «Ах, мой милый Августин». Специфический рингтон появился благодаря немецкому мастеру Фатцу, который занимался монтажом курантов.
Это был единственный случай, когда часы звонили на иностранный манер — в остальное время играли национальные хиты. При Николае I на игральный вал курантов набрали марш Преображенского полка и гимн «Коль славен наш Господь в Сионе». Их заменили только при большевиках, когда Ленин решил, что часы должны «заговорить нашим языком». С 1918 года над Красной площадью в 6 утра гремел «Интернационал», а в 12 ночи — «Вы жертвою пали».
К тому времени конструкция часов порядком износилась и мелодии звучали все хуже и хуже. В страшном 1938 году куранты замолчали. Зазвонили они лишь через 58 лет, во время инаугурации Ельцина.
А вот нынешний колокольный перезвон специально не сочиняли — он обусловлен самой конструкцией Спасской башни. Именно его мы услышим завтра, когда наступит новый, 2018 год.
P.S. Канал уходит в спячку до окончания праздников. Спасибо, что читаете ❤️
7 лет назад перед Новым годом в Милане появилась инсталляция — прямая отсылка к знаменитому Duomo di Milano неподалеку
Читать полностью…Не только в Советском Союзе города строили «под ключ». Французская Аворья (во многих источниках «Авориаз») — яркий тому пример. Правда, возвели ее не из-за секретного завода или полигона, а ради туристов.
Курорт для горнолыжников выдержан в едином стиле: здания причудливой формы, много этажей, много дерева. Его днем рождения можно считать 28 декабря 1962 года, когда трое молодых французов Жак Лабро, Жан-Жак Орзони и Жак Роке представили проект будущих зданий. Эти архитекторы предложили построить несколько 12-16-этажных зданий, обшитых красным кедром. Из-за цвета и неровных крыш архитектура почти слилась с окружающими ее вершинами гор.
Важная черта этого места — практически полное отсутствие машин. Парковку на территории города запретили с самого начала, еще до приезда первых туристов. В наше время отказ от транспорта стал нормой, но тогда, в шестидесятые, это казалось за гранью — несмотря на то, что в моде были футурологические течения вроде Archigram или метаболизма.
Любуемся фотографиями: http://telegra.ph/Kurort-Avorya-12-21
Пряничный Тейт модерн, Лувр из леденцов и другие чудеса макетирования: https://goo.gl/NcnPZ2
Читать полностью…До начала 70-х это место было застроено скромными домиками XIX века. Перед приездом Никсона в Москву их снесли. Москвичи тут же начали упражняться в остроумии и дали расчищенному пятачку прозвище «Книксон» — реверанс американскому президенту.
Читать полностью…Если коротко, то это из-за умирающих звезд.
Имею все шансы получить люлей от физиков и химиков, которые меня читают, но все же рискну рассказать: когда умирает сверхновая, она взрывается и из ее останков формируются другие звезды, а также астероиды и планеты. При взрыве выделяются определенные вещества, в том числе железо. Вследствии этого оно стало самым распространенным элементом во Вселенной и одним из самых распространенных на Земле (четвертое место после кислорода, алюминия и кремния).
Когда железо соединяется с кислородом, образуется оксид железа — гематит, известный художникам под наименованием «красная охра». Это кирпично-красный минерал, который в избытке содержится в земле. Кстати он есть и на других планетах — именно гематит придает красноватый оттенок пескам Марса.
Гематит используют при изготовлении краски. Так как его много, краска получается очень дешевой. Именно поэтому основной цвет хозяйственных построек в США — красный.
Diller Scofidio + Renfro — те ребята, которые делали Зарядье — создали для Expo-2002 в Швейцарии павильон без потолка и стен. Он состоял из тумана, и посетители заходили туда, облачившись в дождевики
Читать полностью…В одном из корпусов МЭИ, прозванном в народе Бастилией, пандус вместо лестницы — совсем как в здании Центросоюза на Мясницкой. Особо умелые студенты скатываются вниз на самокатах.
Читать полностью…Архитектурное «наше всё» Андреа Палладио был человеком незаурядным — начнем хотя бы с того, что в отличие от большинства архитекторов Возрождения он был не художником, а каменщиком
Читать полностью…После развала Совка тут чего только не было. Однажды в павильоне одновременно танцевали 5 тысяч человек — так прошел первый в истории Москвы массовый рейв, «Гагарин-party». Потом в «Космосе» торговали минивэнами, и антенны на крышах автомобилей забавно перекликались с макетами спутников под потолком. В конце концов здесь обосновались цветочники. На здании появилась вывеска «Все для сада и огорода», а Гагарина стыдливо завесили серой простыней. Но ткань была недостаточно плотной, так что его улыбающийся портрет все равно взирал на происходящее вокруг.
Смотреть на это было невыносимо. Помню, как 13-м году один знакомый художник не выдержал и устроил вместе с друзьями акцию «Освобождение Гагарина»: в День космонавтики они сорвали тряпки с портрета. Шалость удалась, но не вполне: до того, как засуетились охранники, Гагарина освободили лишь частично. Но уже на следующий день все остальные простыни оборвала администрация.