7961
Современная академическая музыка: интервью с композиторами, цитаты, выписки, анонсы концертов. Для связи — @mustt23.
Johann Philipp von der Schlichten (1681-1745): "Der Bettelmusikant", 1731.
Читать полностью…
А эта фотография пусть послужит анонсом для наших израильских читателей. Дмитрий Ситковецкий (в центре) сделал камерное переложение части "Буковинских песен" для струнного оркестра. Ее уже играли в Баку и не только, а теперь Jerusalem Camerata играет в Израиле — в Реховоте, Тель-Авиве (откуда и фотка), а завтра, я так понимаю, сыграют в Иерусалиме. Поскольку автор (прекрасно выглядящий!) это дело одобрил, плохо не будет. А будет хорошо.
Читать полностью…
Еще один важный релиз — наконец-то запись сочинений, заказанных и сыгранных фондом Aksenov Family Foundation. Много по-настоящему удивительной новой музыки (один Горлинский чего стоит, но там много героев). Слышал все это живьем, и с радостью переслушаю в записи.
Читать полностью…
Sound up, несмотря ни на что, продолжает свои концерты — завтра будет сеанс "звуковой медитации" в церкви святого Андрея. Петербургский электронщик по имени Long Arm играет эмбиент с органом и птичьими голосами.
https://soundup.world/events/sound-up-meditation-21
World Radio History — бесконечный (и совершенно бесплатный) архив СМИ, связанных, как несложно догадаться, в первую очередь с радиовещанием, его бизнесовой и технической сторонами, и в чуть меньшей степени с остальной музыкальной индустрией. Словом, огромная коллекция англоязычных отраслевых журналов. Не представляю, где его создатели нашли самый первый выпуск Billboard (вышедший в ноябре 1894 года), Music Reporter (бывший изначально Country Music Reporter и переименованный в 1957-ом) и Record World (один из трех столпов отраслевого музжура США, наряду с Cash Box и все тем же Billboard), зато теперь у нас есть шанс их полистать.
Из приятного: в архиве так же собраны древние выпуски New Musical Express (до того момента, как он был официально переименован в NME в 1978-ом) и Melody Maker (увидевший свет в 1926 и адресованный музыкантам и воротилам рынка, чьим изначальным поп-/рок-придатком и был наш многострадальный NME).
Сам сайт выглядит как привет из времен, о которых рассказывается в самих журналах, но когда это кого-то смущало.
В темные времена питерский хор Festino привозит программу «темных песен». Эти песни «темны» как по форме (Ксенакис, Фуррер), так и по содержанию («Счастье» Настасьи Хрущевой с рефреном «Тихо и по одному исчезаем мы во мглу»), а некоторые буквально связаны с темнотой (пьесы Карло Джезуальдо, предназначенные для католической «Темной утрени» — утренних служб Страстной седмицы, в ходе которых постепенно гасят зажженные свечи, так что в конце концов в храме воцаряется кромешная тьма). Программа сводит воедино сочинения XVII века, постминимализм Дэвида Ланга, вокальные поиски Беата Фуррера и Яниса Ксенакиса и музыку Настасьи Хрущевой, композитора, с которым хор постоянно сотрудничает.
https://dkrassvet.space/events/festino/
24 ноября
Два фильма Александра Золотухина, одного из выпускников сокуровской лаборатории в Нальчике. Первый фильм — о слепом мальчике на фронте Первой мировой, второй — сложная история в декорациях летного военного училиша.
https://dkrassvet.space/events/zolotukhin/
25 ноября
Эрик Сати. «Сократ».
Новая постановка симфонической драмы Сати по диалогам Платона. По сути, первая ласточка «неоклассицизма». Написана была, кстати, прямо посреди Первой Мировой, буквально когда немцы обстреливали Париж.
https://dkrassvet.space/events/socrate/
ну, и чуть завернем в декабрь —
12 декабря
Юрий Фаворин, Ольга Толкмит и солисты Opensound играют камерную музыку Штрауса.
https://dkrassvet.space/events/strauss/
Одно из первых американских сочинений для клавесина. 1776 год, посвящено битве с участием Джорджа Вашингтона
https://m.youtube.com/watch?fbclid=IwAR3fsvcTWw-a3pvft76rCVvuyOGQ6MIEsGUa1jUjCX1k1bqFcL5LJeE7ch4&v=oyV2Ep4tQDs&feature=youtu.be&fs=e&s=cl
Из разговоров Баланчина с Соломоном Волковым:
«Помню, я работал на Бродвее, у меня водились кое-какие деньжонки. Дело было, кажется, в 1940 году. После всяких трат у меня еще осталось пятьсот долларов. Я думал: что мне на эти деньги сделать — купить портсигар какой-нибудь необыкновенный, что ли? А потом решил: ах! попрошу Хиндемита написать для меня что-нибудь.
В те времена я у себя устраивал вечера и приглашал приятелей каких-нибудь, музыкантов. Сам всегда готовил закуску, выставлял водочку. А потом мы играли разную музыку. У меня тогда дома стояло два рояля; мы с приятелем моим, Николаем Копейкиным, на них играли.
Хиндемит в то время, кажется, преподавал в Йельском университете, жил в Нью-Хейвене. У него там был двухэтажный домик, сад. Он в саду цветы сажал и ухаживал за фруктовыми деревьями. Я у него там бывал. Я спросил Хиндемита: «У меня есть пятьсот долларов, можете написать для меня что-нибудь?» Хиндемит говорит: «А что вы хотите?» Я объяснил — что-нибудь для рояля со струнными. Хиндемит мне отвечает: «Хорошо, у меня есть сейчас время, с удовольствием сделаю что-нибудь». Дал ему деньги. А через месяц он мне звонит, что готово, он сочинил тему с вариациями. Называется «Четыре темперамента».
Я созвал знакомых музыкантов — помню, Натан Мильштейн пришел, виолончелистка Рая Гарбузова, на альте играл Леон Барзан. Выпили, закусили, а потом музыканты сыграли Хиндемита — великолепно, профессионально сыграли. Хиндемит мне, помню, сказал (это было уже позднее): «Если желаете, можете эту штуку использовать для балета. Но я не хочу, чтобы "Четыре темперамента" играли сейчас в концертах. Потому что сейчас я пишу в другом стиле». Он тогда, кажется, писал свой фортепианный цикл «Ludus tonalis».
Я поставил «Четыре темперамента» в балете. Но интересно то, что сейчас эту вещь Хиндемита часто играют в концертах. И даже записывают на пластинки. Потому что он написал качественную музыку, хоть и на заказ. Это и называется — профессионализм.
Стравинский тоже говорил: «Пишу все что угодно. Для джаза — пожалуйста Для кино или ТВ — пожалуйста». У него, как и у Хиндемита, нашлось для меня время: Стравинский написал для меня цирковую музыку — польку для слонов. Помню, я ему позвонил и говорю: «Игорь Федорович, мне полька нужна, можете написать для меня?» Стравинский отвечает «Да, как раз есть у меня время, есть. А для кого полька?» Я объяснил, что вот, мол, у меня балерина — слон. «А молодая балерина-слон?» Я говорю: «Да, не старая». Стравинский засмеялся и говорит: «О, если молодая, то это хорошо! Тогда я с удовольствием напишу!» И написал
польку, с посвящением — для молодой балерины-слонихи. И не стыдился, что пишет для цирка.»
Проблемная статья Петра Поспелова о состоянии современной музыки 1996 года. Кажется, мало что поменялось.
«В одном из обзоров мы уже имели возможность полюбоваться той густотой событий, в которых предстала в истекшем московском сезоне современная музыка. Впору задать вопрос: какими же исполнительскими силами это было обеспечено? Лишь малая часть концертов была отдана зарубежным гастролерам — в основном на подмостках музыкальной Москвы действовали отечественные силы. Музыка сегодняшнего дня не является предметом общественной заботы, ее поддержка почти не имеет институционального характера. Гораздо чаще ее явление слушателю становится результатом частной инициативы, инициативы снизу».
https://www.kommersant.ru/doc/236817
Ой, слушайте… Когда я первый раз продрался за рубеж, на меня набросились: «Вы —русский Фелдман?». А я не знал Фелдмана — вообще. Даже имени не знал. Мне так было неловко! Ну, я молчал, думаю, ладно. Людям неуютно, хотят найти хоть что-то общее, сцепить одно с другим — им так легче и понятней. Хотя ничего понятней не становится.
Я просто не понимал, причем тут я. Поймите меня правильно, его музыка — очень тонкое явление. Но она немного из другого мира. Знаете, для верующего человека проблемы со здоровьем имеют одно измерение, а для неверующего — другое. Тот, кто верует, знает, что тело вообще не должно болеть, а если болеет, значит, какие-то узелочки ты внутри себя не распутал. А неверующий пойдет к психотерапевтам, к врачам, и те будут его хорошо и планомерно лечить, по науке, раскладывая все по полочкам. И это вполне основательные, достойные рассуждения. Но их недостаточно. Все это — частные случаи более целостной картины, приближающей нас к самим себе. Это не значит, что не надо ходить по врачам или что они не заслуживают уважения. До тех пор, пока у меня не произошла Встреча, я сам отчасти был в положении такого пациента или врача. В общем, я самонадеянно думаю, что музыка Фелдмана тоже такого рода. Она настоящая, но в ней нет оплодотворяющего момента. Так мне кажется».
https://www.facebook.com/events/240071906530510
"Музыка приносит наслаждение только тогда, когда все ее элементы — и мелодия, и певучесть, и ритм — находятся в определенном гармоническом сочетании. Односторонее увлечением одним элементом музыки за счет другого приводит к нарушению правильного взаимодействия различных элементов музыки и, конечно, не может быть воспринято нормальным человеческим слухом". А.А.Жданов.
Читать полностью…
Какая невероятная история про британскую пианистку Джойс Хатто (Joyce Hatto) — известная, наверное, но я не натыкался. Она начала выступать в конце 1940-х, в конце 70-х пережила то ли нервный срыв, то ли серьезное ухудшение здоровья и больше на сцене не появлялась. Зато начала активно записываться, буквально у себя в и записала больше ста дисков, от Баха и Скарлатти до Листа, Годовского и Мессиана. Выходили они на маленьком лейбле ее мужа, распространялись плохо, но игра была блестящей, и ее сперва заметили на форумах, потом критики, потом пошли публикации, продажи... В результате, когда она умерла от рака в 2006-м, у нее была слава величайшей, но отчего-то неизвестной пианистки. В некрологе The Guardian ее назвали лучшей британской пианисткой ever.
А после смерти выяснилось, что все эти записи — не ее, это просто копии записей других, тоже не слишком известных пианистов (венгерских, армянских, корейских). Слегка обработанные — где-то растянуты, где-то сжаты, где-то наложена реверберация и тп. Но, в общем, их в результате иногда не узнавали и сами пианисты, которые это записывали. И, по-видимому, все это делал ее муж, не то в качестве мести индустрии, которая не заметила его жену, не то для того, чтобы как-то скрасить ей последние годы. Сам он так до конца ни в чем и не признался, хотя потом сказал, что все это делал из любви, ничего на этом не заработал, и, между прочим, сделал так, что записи прекрасных пианистов наконец-то послушали люди.
Вот короткий документальный фильм BBC, 20 минут идет, посмотрите. Он там тоже есть. Еще есть художественный фильм «Loving Miss Hatto» и пара романов на эту же тему.
https://www.youtube.com/watch?v=bSaGMaA3eA4
Кто в Таллинне в четверг — сходите
https://concert.ee/en/festival/neli-temperamenti-lukas-geniusas-klaver-venemaa-leedu/?ek_id=3448
Искусство обложек (реальная обложка одной из пластинок Deutsche Gramophone)
Читать полностью…
Кстати, Fancymusic исполняется десять лет. Это, безусловно, главный лейбл новой музыки в России — мне кажется, он задумывался как наш вариант ECM Records, но получилось что-то совсем свое, и очень важное.
По этому поводу Сергей Красин, глава лейбла (наверное, лучше сказать, хозяин, поскольку он ведает тут всем, от маркетинга до мастеринга, и держит его на плаву тоже сам) дал пару больших интервью — посмотрите или почитайте, того стоит. От "Ферматы" наш большой респект — никто не сделал для современной музыки в России больше, чем он.
https://www.buro247.ru/culture/music/20-oct-2022-interview-fancy-music.html
https://www.youtube.com/watch?v=vBZ8IUp-67k&ab_channel=FANCYMUSIC
Russian Music 2.0 / 2.1
Послушать
В 2020 году по инициативе Aksenov Family Foundation был запущен проект в сфере современной академической музыки «Русская Музыка 2.0», направленный на развитие и обновление традиций отечественной композиторской школы, а также демонстрацию лучших ее достижений в России и за рубежом. Альбом «Russian Music 2.0/2.1» – закономерный итог первых двух лет работы программы, фиксирующий общую динамику изменений, наблюдаемых в новейшей истории развития русской академической музыки.
Вот это да, добрые люди нашли оригинал гимна, который, переиначив, пел бродяга у Брайарса — Jesus Blood Never Failed me yet.
Читать полностью…
The Trumpets of Judgement / Le trombe del Giudizio - Michelangelo Pistoletto, 1968
Auminium , 'A Work Made Up of Three Elements'
Программа ДК Рассвет на конец октября и ноябрь
29 октября
Пианист и композитор Игорь Яковенко и электронщик Алик Христофориди представляют свой новый альбом "Процесс" — это фортепиано, пропущенное через электронику и обрабатываемое вживую. Поскольку это процесс, то начнется он до официального начала концерта, и закончится непонятно когда — музыканты будут играть без перерыва, а придти в любое время с 18-00 до 21-00. Обещают также алгоритмический VJ-сет художницы Камилы Юсуповой.
https://dkrassvet.space/events/pro%D1%81ess/
3 ноября
Сольник Веры Воронежской
"Когда пройдет боль. Равель и Лигети".
Удивительное и резкое сочетание, два больших фортепианных цикла — «Musica ricercata» Дьёрдя Лигети и «Гробницы Куперена» Мориса Равеля. Оба непосредственно связаны с войной: "Гробницы" посвящены друзьям, погибшим на Первой мировой, а «Musica ricercata» — экспериментальные вариации, переплавляющие военные впечатления Лигети в новую музыку (он был арестован, бежал, почти все его родные погибли в концлагерях).
https://dkrassvet.space/events/voronezhskaya/
4 ноября
Большой вечер поэта Юрия Гуголева, вход свободный
https://dkrassvet.space/events/gugolev/
8 ноября
Михаил Дубов и Мария Садурдинова играют Первую и Вторую книгу "Метаморфоз" Джорджа Крама, важного американского модерниста. Это его последние крупные вещи, Крама у нас вообще играют редко, а Вторая книга, похоже, исполняется впервые в России. Два цикла для подзвученного фортепиано, много расширенных техник и своеобразно понятой виртуозности, каждая пьеса — звуковое отражение какой-нибудь известной картины, от Кандинского до Клее
https://dkrassvet.space/events/crumb/
10 ноября
Лена Ревич "Не бойся быть один"
Сольник Лены, перенесенный из-за болезни. Бах, Шенберг, Фелдман, Мишель ван дер Аа — все для скрипки соло. Плюс тексты немецкого мистика XVIII века Герхарда Терстегена.
https://dkrassvet.space/events/elenarevich/
11 ноября
Николай Льговский. "Музыка гонгов".
Сонористическое путешествие в компании гигантских гонгов — 35 громадных гонгов и 60 бронзовых плоских колоколов-бил. Концерт для времени, когда звук и отзвук важнее мелодии, гармонии и контрапункта. Вечер на грани концертной практики, звукотерапии и эмбодимента. Льговский в последнее время занимается скорее именно звукотерапией (в своей "Студии Тишины"), но вообще-то он блестящий перкуссионист с 40-летним стажем, первый исполнитель разных авангардных и не очень вещей. И концерты дает редко — вот это один из них. Мои личные наилучшие рекомендации.
https://dkrassvet.space/events/gong/
14 ноября
Даниил Коган "Паганини без Паганини. К 240-летию со дня рождения композитора"
"Сегодня его знают все, но что если бы он был забыт? Что если произведения Паганини затерялись бы в веках, как Фаросский маяк, Александрийская библиотека, вторая часть «Поэтики» Аристотеля, и не дошли до современного слушателя?"
Сольник Дани Когана — парадоксальная попытка отметить юбилей Паганини, не сыграв ни одной его вещи и пытаясь расслушать его влияние в чужой музыке. Шнитке, Холлигер, Изаи, Корильяно, Шаррино.
https://dkrassvet.space/events/paganini/
16 ноября
Разбег и прыжки. МАСМ играет Луи Андриессена
Вечер музыки моего любимого (ну и вообще великого) голландского композитора. Ключевая вещь — «Союз рабочих» с участием зала, вообще много всего довольно редкого. Не могу не подчеркнуть редкость этого концерта в принципе в нынешней обстановке. Вечер проходит при поддержке голландского посольства (и это тоже важно подчеркнуть — не все культурные связи еще разорваны). Спасибо также и лично Валерии Гороховской.
https://dkrassvet.space/events/andriessen/
18 ноября
Хор Festino
«Темные песни. От Джезуальдо до Хрущевой».
Завтра в ГЭС-2 играют “Розарий», цикл мистических скрипичных сонат Бибера. Это одна из вершин камерной барочной музыки, играют солисты Pratum Integrum, стоит услышать.
https://v-a-c.org/ges2/pratum-integrum-rose-garden
Отрывок из вчерашнего концерта eNsemble: музыка Майкла Гордона из Bang on a can, видео Билла Моррисона. Называется Who by water. Ну круто же?
Читать полностью…
Дело Line Rider живет и побеждает: теперь Чайковский и шарики.
https://www.youtube.com/watch?v=GCTyFp0PpHE
Прекрасное короткое видео про проблемы настройки. Нота "ля" сейчас везде звучит одинаково (=440 Hz), потому что музыканты об этом договорились в 1939-м году. А до этого в разных городах оркестры настраивались кто во что горазд. И, например, музыка Моцарта, сыгранная на современном фортепиано, звучит примерно на полтона выше, чем в его времена. А вообще расхождения могли быть аж на квинту.
http://communicasound.com/en/a-440-hz-music-theory/
Снова еду в Питер читать лекцию на сцене Александринки, на этот раз про Джона Зорна. Будут играть его струнные квартеты (у Зорна есть все, и струнные квартеты тоже) и показывать пудовкинский фильм "Механика головного мозга" с зорновским саундтреком. Вход на лекцию и на показ бесплатный, что, безусловно, разумно.
https://alexandrinsky.ru/afisha-i-bilety/novaya-muzyka-na-novoy-stsene-dzhon-zorn-muzyka-radikalnykh-voprosov/
В субботу ансамбль Kymatic сыграет в Музее ГУЛАГа "Agnus Dei", инструментальное сочинение петербургского композитора Александра Кнайфеля, посвященное Тане Савичевой. Оно написано в 1985-м году, длится два часа, очень медленное, тихое и разреженное — в общем, его не то что играют редко, а, по большому счету, вообще почти не играют. В России, я думаю, его еще нескоро можно будет услышать (как и другие масштабные вещи Кнайфеля, которыми он и прославился). При этом нормальной записи нет тоже — Кнайфеля хорошо играли и записывали на ECM, а эта вещь выходила на Megadisc и это, конечно, совсем не то же самое.
Осенью я взял у Кнайфеля длинное интервью, мы беседовали часов пять. Вот как раз отрывок про Agnus Dei.
«— Многие ваши сочинения медленного периода довольно требовательны и к слушателю, и к исполнителю. Это долгие, тихие вещи, они требуют особенной концентрации, напряженного вслушивания. Чего именно вы хотели добиться? Я шел интуитивно. Это было время открытия. Знаете, какого? Что любовь — это абсолютный резонанс абсолютной энергии. Я пытался дать себе отчёт в том, почему всё движется любовью, которая движет солнце и светила. Вместо того, чтобы просто сказать: «Любовь есть Бог», я продирался, понимаете? Это очевидная вещь, но к ней надо было придти. Путей очень много. Можно даже через документальное свидетельство, как было в случае Agnus Dei по дневнику девочки, на глазах которой ушли из жизни все ее родные в Ленинградскую блокаду. Это был европейский заказ, но я кожей ощутил, что западное представление о войне для меня совершенно неприемлемо. Даже сказал потом в сердцах: «Будут знать, как заказывать про войну питерскому еврею!». Потому что это невозможность, жертвоприношение, приглашение на казнь. Они же не понимают, что такое блокада. На презентации бельгийской записи я пытался хоть как-то донести, они вежливо кивали, но не понимали, конечно. И это действительно нельзя понять. Это беспрецедентно. Уже потом я узнал, что мой дед был одним из тех, кто разделил участь десятков, сотен тысяч ленинградцев и скончался от голода в первую же зиму. А я всю жизнь каюсь, отчаиваюсь, что родился не в Петербурге. Но моей вины в этом ведь не было. После исполнения подошли несколько женщин: «Спасибо вам за красоту!» Я еле устоял! Какая красота?! Там же выжить надо! Блокада — это вообще не предмет для искусства, тем более для музыки. Но через такие пограничные вещи я прошёл. Про ту же «Нику» я писал Булезу, что в современное исполнительство она никак интегрирована быть не может, но хотя бы раз это нужно сделать. Такой вот я экстремал. Но если бы этого опыта у меня не было, я не смог бы написать «Восьмую главу». Так бывает у композиторов. Чем можно объяснить, что у Чайковского рядом с Шестой симфонией или «Пиковой дамой» вдруг возникает «Щелкунчик»? Это просто преображение материи, которое происходит прямо у вас на глазах. Автор тот же самый, слушатель тоже, а ткань совершенно иная! — Эта история про красоту очень показательна. Ваши сочинения часто оказываются в одном ряду с минималистами и тем, что называется «новой консонантной музыкой» — Пелецисом, Пяртом, Гурецки, Тавенером. Все это с виду тихая, спокойная, красивая музыка, но вся она очень разная. И ваши сочинения на самом деле сильно выделяются, в том числе своей внутренней радикальностью. Во всяком случае, вы себя, кажется, не чувствуете до конца своим в этом окружении. Понимаете, перепутать-то можно легко: взять одну мою пьесу и исполнить в этом ряду. И она будет естественно звучать, можно будет даже провести разные параллели, но они все равно вам ничего не объяснят. Вы же чувствуете, что она иная, просто по происхождению. Даже если это короткая пьеса, пусть даже минутная — в ней ведь слышится все, о чем мы с вами тут говорим. И люди это чувствуют, им это нужно. Хотя, конечно, не приглядевшись, могут и перепутать.
— А вы чувствуете родство с музыкой Мортона Фелдмана, с которым вас часто сравнивали?
По случаю юбилея фильма "Страна глухих" поговорил с Алексеем Айги.
"Нет, серьезно, это же гуманитарная катастрофа! Я не очень даже заметил, откуда они все взялись. Послушал Людовико Эйнауди, думаю, что это за хрень? Послушал кого-то другого — совсем пиздец. Потом прочитал в интервью Хаушки, что ему менеджер объяснил — если в анонсе написать „неоклассика“, придет в два раза больше народа. Я тоже решил везде писать, что я патриарх неоклассики и бог трезвучий. Не сработало, чувствуют обман."
https://meduza.io/feature/2018/01/19/vo-frantsii-ya-schitayus-horoshim-melodistom-a-v-rossii-smurnym-avangardistom
В советских школах нас учили (кого учили), что русская классическая музыка 19 века выросла из народных мелодий ("музыку создает народ, а мы ее только аранжируем"), и вообще мелодии — главное в ней. На самом деле, среди членов "могучей кучки" мелодии считались делом постыдным и мещанским — не народные, а вообще. Вот что писал в воспоминаниях Римский-Корсаков: "Я уже говорил об общем направлении вкуса Балакирева и друзей, очевидно, бывших под его безграничным влиянием. Прибавлю к этому, что мелодическое творчество, под влиянием сочинений Шумана, было в то время в немилости. Большинство мелодий и тем считалось слабой стороной музыки (как исключение приводились немногие, например мелодия 1-й песни Баяна). Почти все основные мысли бетховенских симфоний считались слабыми; шопеновские мелодии —сладкими и дамскими; мендельсоновские —кислыми и мещанскими. Темы баховских фуг, однако, несомненно уважались. Наибольшим вниманием и почтением пользовались музыкальные моменты, называемые дополнениями, вступлениями, короткие, но характерные фразы, упорные диссонирующие последовательности (однако не энгармонического рода), секвенцеобразные нарастания, органные пункты, резкие заключения и т. п.".
И позже: "Так или иначе, а к маю 1862 года первая часть, скерцо и финал симфонии были мною сочинены и кое-как оркестрованы. Финал в особенности заслужил тогда всеобщее одобрение. Попытки сочинять adago не увенчались успехом, да и трудно было его ожидать: сочинять певучую мелодию в те времена было как-то совестно; боязнь впасть в пошлость мешала всякой искренности".