7961
Современная академическая музыка: интервью с композиторами, цитаты, выписки, анонсы концертов. Для связи — @mustt23.
Вот уже третий год на свете существует премия «Резонанс», которой награждают тексты об академической музыке, написанные людьми не старше 36 лет. В прошлом году я сидел в жюри этой премии, прочел тонну статей со всей страны, и 95 процентов были просто кошмар и ужас. Не хочется верить, что молодые критики все разом повывелись, хочется верить, что просто про премию еще не все знают, хотя призы там вполне приличные — за первое место дают 150 тысяч плюс приглашают на Дягилевский фестиваль (а там классно). Это я к тому, что если вы умеете складывать слова в предложения, не валяйте дурака, напишите что-нибудь, срочно опубликуйте где угодно (хоть на syg.ma) и подавайтесь — велик шанс, что вы окажетесь лучше прочих. Дедлайн 1 апреля. http://diaghilevfest.ru/media/news/news/show/188
Читать полностью…
Прекрасная фейсбучная страничка: фрагменты оперных постановок с короткими комментариями. Ведет ее Варя Турова, и это очень нескучное место, буду оттуда что-нибудь тырить вам на радость. Вот, например, отрывок из «Соловья» Стравинского в постановке Лепажа: театр теней, куклы, акробаты, в общем, красота.
https://www.facebook.com/operashorts/videos/255446231571175/
В разговоре с Фаджоли обсуждается запись Алессандро Морески, «последнего кастрата» — как я понимаю, единственная запись настоящего кастрата, дошедшая до нас. Вот и она, это 1904-й год. Звучит, действительно, очень странно (на youtube, кстати, выложен целый CD с его музыкой).
https://www.youtube.com/watch?v=KLjvfqnD0ws
Свой телеграм появился у питерского Музея Звука (бывший ГЭЗ-21), рекомендую его всем, кто интересуется новой академической музыкой, импровизационной музыкой и саунд-артом. У них громадный видеоархив, очень много чего происходило, и все эти записи они собираются понемногу выкладывать — как концерты, так и, например, лекции композиторов (Широкова, Горлинского, Раннева, Сысоева и др). Ну, а тем, кто живет в Петербурге, сам Бог велел следить за афишей — 28-го февраля, например, некий Импровизационный хор будет исполнять сочинение по «Лестнице существ» Рубинштейна. Был бы рядом, сходил бы.
/channel/soundmuseumspb
Сегодня, кстати, день рождения Генделя, так что продолжим.
https://www.youtube.com/watch?v=CctJSXUrdwk
Идея «двух Игорей Федоровичей» получила ожидаемое продолжение — читатели «Ферматы» из Казахстана замечают, что куда больше на Летова похожа хрестоматийная цитата из «Хроники моей жизни» Стравинского. Это действительно очень известный отрывок, нередко его трактуют во фрейдистском ключе, но под «Ходит дурачок по лесу» мне его перечитывать еще не приходилось.
«Это было в деревне, куда мои родители, подобно большинству людей их круга, обычно уезжали с семьей на лето. Огромный мужик сидит на конце бревна. Острый запах смолы и свежесрубленного леса щекочет ноздри. На мужике надета только короткая красная рубаха. Его голые ноги покрыты рыжими волосами: обут он в лапти. На голове — копна густых рыжих волос; никакой седины, — а это был старик. Он был немой, но зато умел очень громко щелкать языком, и дети его боялись. Я тоже. Однако любопытство все же брало верх. Мы подходили ближе, и тогда, чтобы позабавить детей, он принимался петь. Это пение состояло всего из двух слогов, единственных, которые он вообще мог произнести. Они были лишены всякого смысла, но он их скандировал с невероятной ловкостью и в очень быстром темпе. Кудахтанье это сопровождалось своеобразным аккомпанементом: он засовывал правую ладонь под мышку левой руки и затем очень быстрым движением хлопал левой рукой по правой. Он ухитрялся издавать при этом целый ряд довольно подозрительных, но очень ритмичных звуков, которые, пожалуй, можно было назвать "причмокиванием". Меня это до безумия забавляло, дома я принялся старательно подражать ему и очень увлекся этим занятием. Получалось все так похоже, что мне запретили пользоваться столь неприличным аккомпанементом» Таким образом, на мою долю оставались только два нудных слога, которые, уж конечно, потеряли для меня всякую прелесть.
И еще я часто вспоминаю пение баб из соседней деревни. Их было много, и они пели в унисон каждый вечер, возвращаясь с работы. И сейчас еще я помню точно этот напев и их манеру петь. Когда дома, подражая им, я напевал эту песню, взрослые хвалили мой слух. Помнится, эти похвалы доставляли мне большое удовольствие.
И — любопытное дело — этот простой эпизод, сам по себе довольно незначительный, имеет для меня особенный смысл, потому что именно с этого момента я почувствовал себя музыкантом».
У кого хорошее зрение, получает денежную премию! Да, в красной звезде сообщается, что на концерт баховской органной музыки в Кафедральном Соборе свв. Петра и Павла по военному билету пускают бесплатно. Это, с одной стороны, рубрика «маркетологи шутят», а с другой — элегантное возвращение советских традиций, когда на проходные концерты нагоняли военных. Но в храм! Такого старожилы все-таки не упомнят. Впрочем, военный билет, подозреваю, есть у многих, и лучше уж так его использовать, чем по прямому назначению.
Читать полностью…
Хорошее интервью Дениса Бояринова. И очень правильный ход — начать разговор с Леонидом Аркадьевичем с вопросов, на которые отвечал Игорь Федорович. Гарантированно приятный разговор получится.
«Жаль, Денис, что вы не сочиняете музыку. Иначе, наблюдая за собой со стороны, вы заметили бы, что находитесь в состоянии некоего транса. Возможно, это слишком громкое слово... скажем так: в измененном состоянии сознания. Вы пребываете в другой реальности. После того как вы заканчиваете то или иное сочинение, вы выходите из этого состояния. Это слегка похоже на сон, о котором я вам только что рассказывал».
http://www.colta.ru/articles/specials/13970
Вот еще немного клавесинного Лигети. Вообще, попытки приспособить клавесин для современной музыки — дело всегда хорошее.
https://www.facebook.com/justintaylorharpsichord/videos/377436825950596/
На новом альбоме The XX внезапно обнаружилась песня, основанная на вещи композитора Дэвида Ланга «Just (After Song of songs)». Песня так себе, а вот оригинал прекрасный. Он звучал в саундтреке к соррентиновской «Молодости», так что вы его наверняка слышали, но не грех послушать еще раз.
https://www.youtube.com/watch?v=1ToL6hpDY0M
Читаю толстенный том «Шостакович. Pro et contra» (о нем напишу подробней чуть позже), и поэтому слушаю и переслушиваю разного Шостаковича. Ну, все знают про то, что он написал «Нас утро встречает прохладой» (хотя и не все знают, что в официальном ее названии, «Песня о встречном», под встречным подразумевается встречный план).
Но вот я, например, не знал, что он оркестровал популярный фокстрот того времени, и этот факт даже отражен в знаменитой разгромной статье «Правды» «Балетная фальшь» 1936 года. Шостакович услышал запись фокстрота в 1927-м году в доме дирижера Малько и тот, по воспоминаниям, сказал ему «Если ты, Митя, так гениален, как говорят, то пойди в другую комнату, запиши по памяти этот номерок, оркеструй, а я сыграю. Даю тебе на это час». Шостакович справился за 45 минут.
В общем, вот он — вы, скорее всего, знаете оригинал под названием «Tea for two».
https://www.youtube.com/watch?v=XeztLHt_ZNs
Ну, и чтобы на некоторое время закрыть тему. Вот тут — примерная программа Дягилевского фестиваля, который я всем очень рекомендую, такого и правда нигде больше в России нет. Там теперь будут не только ночные концерты, но еще и утренники, и даже подводный концерт (хм). А также великий ханенде Алим Касымов в сопровождении MusicAeterna и много чего еще. Уже очень скоро, в мае.
http://diaghilevfest.ru/festival/news/news/show/187
И всем любителям лично Курентзиса — свежий немецкий документальный фильм про него.
https://www.youtube.com/watch?v=8x1Vci1yhsM
Ну и давайте еще раз посмотрим эту великую запись
https://www.youtube.com/watch?v=VseETz8C48c
Бросили все и рванули в Пермь на «Травиату» Уилсона-Курентзиса. И это, конечно, поразительная вещь. То есть невозможно было представить, что это можно сделать с «Травиатой», самой популярной и самой слезоточивой оперой мира. Что ее вообще можно услышать другими ушами.
Это «Травиата», которая в принципе лишена романтического пафоса, хотя раньше казалось, что она целиком из него и состоит. Без розочек из крема, без канкана и рыданий белугой, без шальной шампанской лихости, с которой ее обычно исполняют. Курентзис сразу вытаскивает пружины из того дивана, на котором скачут все травиаты мира, и она не то чтобы обмякает, но становится строгой, аскетичной и сдержанной, практически как месса. Это какое-то удивительное, невероятное превращение, в которое все три часа совершенно не получается поверить. К тому же оказывается, что Виолетта полностью, до деталей срисована с последних концертов Марлен Дитрих. То же платье, та же пластика, те же губы, схваченные не то жалостью, не то презрением, не то судорогой. Вот представьте себе арию Виолетты из первого акта, которая спета как «Where have all the flowers gone» — это так точно и и одновременно так неожиданно, что просто дыхание перехватывает.
Ни Курентзис, ни Уилсон не делают вид, что до них никаких «Травиат» не было, и нужно играть ее как в первый раз. Первый акт — это как раз довольно злая насмешка над многолетней историей ее постановок, где массовка скачет китайскими болванчиками, припадочно трясет головами и падает на несуществующие козетки. Но музыку при этом Курентзис очень аккуратно перебирает, как перебирают запчасти изношенного мотора, а заодно замедляет и приглушает (подозреваю, что таких темпов и таких пауз у «Травиаты» никогда еще не было), Уилсон же своими световыми полями вычищает все лишнее — ни одного предмета, кроме кушетки, появляющейся в последнем акте, на сцене просто нет, одно неоновое сияние чистого разума.
Это аскетичная, но совершенно не хладнокровная постановка. Наоборот, на этом ровном фоне (который именно что фон, ничего лишнего, хотя свет тут становится одним из главных героев) сильнодействующими оказываются каждый жест, всякая каденция, любая затертая до дыр ария. Ну, а когда — очень редко — Уилсон немного подкручивает ручку эмоциональной громкости, сразу чувствуешь себя как на электрическом стуле. Лицо Виолетты в третьем акте, которое на секунду вытягивается в черную гримасу мунковского крика, я, как писала Марина Давыдова, умирать буду — не забуду. Это радикальная вещь, и одновременно — доступней некуда; невозможно представить, что в ней можно не понять и как ее можно не почувствовать. Под конец половина зрителей если не рыдала, то тихонько хлюпала носом.
И при этом круто, что это не просто Уилсон, а именно Уилсон в Перми. Что эту вмороженную в лед «Травиату» показывают именно в -16, в белом кубике пермского оперного, посреди сугробов. Что баррикады из хвороста на сцене рифмуются с воротами Полисского, уилсоновский мертвенно-голубой — с замершей Камой, а Виолетта в финале воздевает руки и принимает позу одного из деревянных ангелов из пермской галереи. Не знаю, имел ли все это в виду Уилсон, и это совершенно неважно.
Но поразительней всего, что эту «Травиату» в последний раз покажут сегодня, и на этом — все. Ни гастролей, ни повторов, ни записей, ни DVD. Зима холодная дохнула, и не осталось и следов.
Или вот классный Дон Жуан в тренировочном костюме поет свою хрестоматийную серенаду в телефонную трубку.
https://www.facebook.com/operashorts/videos/224036134712185/
И комментарий Фаджоли:
«Что же, это очень интересный документ, с которым, безусловно, следует быть знакомым. Но надо принимать во внимание, что Морески был одним из сотен тысяч кастратов и далеко не самым выдающимся. Даже в XIX веке кастрации подвергались многие мальчики, но из сотни кастрированных хоть сколько-нибудь прилично пели от силы человек десять-двадцать, а карьеру могли сделать единицы. В случае с Морески мы не можем делать выводы об уровне пения в целом. Мы лишь знаем, что он был одним из кастратов — певчих Сикстинской капеллы. Но о том, что Морески выступал в опере, нет никаких сведений.
Записи Морески интересны и тем, что они рассказывают многое о технике бельканто XIX века. Сегодняшний слушатель может сказать, что звук ему не нравится, что его вокальная манера очень странная. Но надо принять во внимание, что в наши дни представления об идеальном звуке, прекрасном пении сильно удалены от стандартов XIX века. Когда мы знакомимся с записями 1900-х годов, нетрудно заметить, что вокалисты поют совершенно иначе, в другой эстетике, нежели это принято сейчас. Это вопрос изменяющихся вкусов, которым пение старается соответствовать в разные эпохи. Поэтому, когда мы сегодня слушаем кастрата, нам это совершенно не по нраву, потому что в нашем воображении жив иной звуковой идеал.
Мы можем услышать, что в пении Морески задействован как головной, так и грудной регистр. И это нам говорит уже о многом! Ведь было распространено мнение, что кастраты все пели грудью. Нет, в вокальной технике кастратов использовались все возможности голоса. Так, например, в знаменитой арии из «Полифема» Порпоры «Senti il Fato» первая же фраза проводится в двух крайних регистрах. Или же возьмем вокальные партии опер Вивальди. Он писал заглавные роли для женщин, но ведь они сочинены в той же манере оперного письма, характерной для эпохи. К примеру, популярная «Agitata»: па-дим, та-ра, па-дим, та-ра (напевает секвенцию из арии «Agitata da Due Venti» («Гризельда», Вивальди)). Это та самая вокальная работа, в которой участвуют все голосовые регистры.
Запись Морески — документ, который нужно уметь правильно прочесть; ее следует воспринимать просвещенным слухом. Ее нельзя оценивать исходя из наших нынешних представлений о прекрасном или уродливом. Эта запись чуть-чуть рассказывает о том, как тогда пели».
Прекрасная беседа Гриши Кротенко с контртенором Франко Фаджоли, который через пару дней выступает в Москве. В частности, подробно отвечает на вопрос о разнице в вокальных практиках современных контртеноров и кастратов, репертуар которых они, по большей части, осваивают.
http://www.colta.ru/articles/music_classic/14032
Лучше всего Шенбергу удавались ответы вот на такие письма
Читать полностью…
Новая версия моей любимой перселловской арии, практически безупречная, много чудесного Генделя — в общем, отличный альбом.
Читать полностью…
Голландский Макдональдс трудоустраивает академических музыкантов. Что называется, не дай мне Бог сойти с ума.
https://www.youtube.com/watch?v=59nYtRqBWiY
Постоянные читатели немедленно напомнили о цитате, при помощи которой и надо бы рекламировать этот интересный проект. Обязательно бахнем!
https://www.youtube.com/watch?v=F1TOP2-wLhk
Неожиданно понял, что в истории русской музыки было два выдающихся Игоря Федоровича — Стравинский и Летов.
И, кстати, что-то летовское в некоторых высказываниях Стравинского сквозит.
"В «Весне священной» я хотел выразить светлое воскресение природы, которая возрождается к новой жизни: воскресение полное, паническое, воскресение зачатия всемирного. В прелюдии, перед поднятием занавеса, я даю оркестру выразить тот страх, который нависает над каждой чуткой душой при соприкосновении с затаенными силами — с силами, которые могут расти и развиваться до бесконечности. Я хотел выразить панический страх природы перед нарождающейся красотой, священный ужас перед полуденным солнцем, нечто вроде крика Пана".
«Что я хотел выразить в Весне священной» (1913 г).
На Arzamas сегодня новый курс про революцию 1917 года, а в нем — прекрасный материал про саундтрек революции: песня о красном прапорщике, гимн сионистов, подпольные пластинки несуществующей одесской компании "Полякин и сыновья" и пр. Есть там и гимн Гречанинова, по поводу которого Прокофьев парой постов выше брюзжит.
http://arzamas.academy/materials/1247
Прокофьев — о попытках написать новый гимн. Март 1917 года.
«Много в музыкальных кругах говорили про гимн: «Боже, царя храни» - долой, нужен новый гимн. По-моему, нет лучше гимна, чем «Славься» Глинки, только подставить новые слова. Что бодрее и светлей? Но червь честолюбия заглодал всех композиторов: помилуйте, «автор гимна» - какая популярность! Сознаюсь, были моменты, червяк куснул и меня, но сейчас же мне становилось ужасно стыдно. Между тем, Глазунов писал, Гречанинов уже печатал, а в скором времени оказалось пятнадцать готовых гимнов, один хуже другого. И когда я думал, какая всё это мразь и расслабленность, какая бедность размаха, как все эти безфантазные музикусы пишут, волнуясь, чтобы было понятно и, в сущности, не зная, что собственно надо писать, - в эти моменты мне хотелось взяться за гимн, и я даже раз позвонил Добычиной, просто поговорить. Та, с необычной горячностью, ухватилась за мысль, заговорила об этом Горькому и Бенуа, но у меня снова прошла охота.
Недели через две она опять звонила мне. Я в этот вечер написал два гимна и приехал к ней сыграть. Она отнеслась к ним энтузиастически, но мне снова показалось это игрой в дешёвую популярность и я бросил их. Было в начале марта многолюдное собрание всех людей, имеющих касание с той ли с другой ли стороны к искусству. Происходило оно в Михайловском театре, я не пошёл. Но мне рассказывали, что когда потребовалось выбирать представителей от музыки и назвали Черепнина и Зилоти, а кандидатами меня и Глазунова, то Глазунов, сидевший на эстраде, встал и угрюмо сказал:
- Если Прокофьев, то я прошу меня избавить...
В зале зааплодировали, а ложа с моими поклонницами стала неистово шикать».
Завтра композитор Борис Филановский начинает серию вебинаров с бодрым названием "Хорошие анализы", в рамках которых будет анализировать самые расхожие и заезженные образцы классической музыки — и на этих, знакомых всем примерах объяснять, как мы слышим предельно знакомое, как оно само формирует наше слышание и как выйти из этого круга. Довольно необычное начинание, я и сам собираюсь присоединиться. Стоит это дело 10 евро с носа. Вот группа, где все происходит.
https://www.facebook.com/groups/creative.listening/
Начнется все с «Лунной сонаты». В качестве подготовки — нарезка из разных исполнений
https://www.facebook.com/BeethovenOnlyBeethoven/videos/972537429540803/
Вчера в Московском Доме Музыки Назарь Кожухарь и его Pocket Symphony играли вперемешку ренессансную и современную музыку. И в том числе вот эту вещь Лигети 1968 года, написанную для клавесина. Клавесин с современной музыкой не очень ассоциируется, а зря. Послушайте, классная (и для самого Лигети, по-моему, не слишком характерная).
https://www.youtube.com/watch?v=nroqIcaQBIY
Между тем, в конце февраля в Перми еще одна необычная премьера — опера для 6 женских голосов a cappella сербско-канадского композитора Ани Соколович, которую ставит Антон Адасинский (!) и в которой, в частности, поет Надежда Павлова, Виолетта из «Травиаты». «Фабула повторяет сербский обряд приготовления невесты к свадьбе в кругу близких женщин: матери, сестры, подруг и так далее». Адасинского многие могут помнить еще по группе «Авиа», ну, и его театр «Derevo» многим знаком. Сегодня как раз вышел прекрасный разговор с ним Бориса Барабанова, где он и про оперу кое-что рассказывает.
«Я понял, что предлагается совсем не то, что обычно себе представляешь: знаете, 28 напомаженных людей, монокли, гребни, лорнеты… пыльная форма. Нет, «Свадьба» — это опера с очень большой нелюбовью к самой опере. Это шесть женских голосов а капелла, они существуют в очень сложной ритмически-гармонической структуре причитаний, камланий, заговоров. Пятнадцать семнадцатых, двадцать тридцать вторых… Отличный повод освежить свои знания, я все же знаю музыку, читаю ноты. Это древнеславянская, а точнее, сербская история. Я бы сказал, языческая. И к свадьбе здесь тоже отношение особое. Свадьбы ведь бывают разные. По любви, по прописке, «связать себя узами», переехать в другую страну, объединить капиталы, просто выдать девочку 13-летнюю замуж. Много вариантов этой формы социального давления на человека. То есть у меня есть два желания: поработать с красивой и сложной музыкой и отчитаться о своих мыслях по поводу социальной ячейки под названием «муж и жена»».
http://kommersant.ru/doc/3213024
Пока писал, наткнулся на интервью Надежды Павловой, удивительной Виолетты из этого спектакля, про то, как работает Уилсон.
«Затем приехал Боб, и я бы сказала, что он работал скорее как психолог. Потому что он говорил вещи, сильно воздействующие, такие, что сидишь и не можешь с собой справиться.
Допустим, когда работал другой состав, он меня заставлял сидеть в зале и наблюдать. И в этот момент он мне на ухо рассказывал, как умирала его мама. И ты должна это состояние передать. То есть я слышу музыку, вижу страшный третий акт, и он мне рассказывает абсолютно страшные вещи. Он умеет задеть какие-то струны
<...> Второе, что было сложно – сохранять определенную концентрацию. Как можно меньше драматических выражений внешне. Они должны быть все внутренние – работать голосом, глазами. Единственное, что приветствовалось – улыбка, вне зависимости то того, какое происходит действие. Сначала я не понимала, для чего, и было очень тяжело. Просто поперек меня! Но когда я начала пробовать, находиться на сцене в этом состоянии, я поняла, что, чем больше я улыбаюсь, тем больше мне хочется плакать. И он сказал – вот это ключ».
Вот поэтому, в частности, она так и действует.
http://www.classicalmusicnews.ru/interview/nadezhda-pavlova-uilson-srazu-razgadal-menya-kak-cheloveka/
Трамп и классическая музыка. Оказывается, целая серия уже есть.
Читать полностью…