590
для обратной связи @filologinoff книжки в этом канале часть 1 https://t.me/fllgnff/1155 часть 2 https://t.me/fllgnff/2162 часть 3 https://t.me/fllgnff/3453
16 августа 2004 года канадец Рон Бенсимон снял спортивные брюки и подошел к краю трехметрового трамплина. Он много раз нырял в воду с такой высоты, но никогда не принимал участие в мероприятии подобного масштаба. Это была Олимпиада в Афинах. Крупнейшая в мире спортивная сцена и вершина спортивных состязаний. Казалось, Рона это не тревожило. Он стряхнул с себя нервозность, поднял руки высоко над головой. Когда толпа заревела, спрыгнул с края доски и шлепнулся животом о воду.
Животом о воду? На Олимпийских играх? Естественно, Рон должен был быть подавлен. Но когда он вышел из воды, он выглядел спокойным и даже счастливым. Он немного поплавал, играя на публику, а затем подплыл к краю бассейна, где его встретил взвод олимпийских чиновников и охранников.
Рон попал на Олимпийские игры. На самом деле он не был членом канадской команды по плаванию. Даже больше, он не был олимпийским спортсменом вообще. Он прорвался на Олимпиаду, чтобы выполнить рекламный трюк.
Когда он прыгал с трамплина, он не был голым, но на нем не было купальных плавок — только голубая балетная пачка и белые колготки в горошек. Через всю грудь шла надпись с названием интернет-казино GoldenPalace.
Это был не первый рекламный трюк для Golden Palace (хотя компания утверждала, что ничего не знала). В 2004 году казино выставило ставку в 28 000 долларов на аукционе eBay за горячий сэндвич с сыром, на котором, по мнению некоторых, появился лик Девы Марии. В 2005 году оно заплатило 15 000 долларов женщине, согласившейся изменить имя на GoldenPalace. Но трюк с «дураком в бассейне», как назвали Бенсимона, один из самых заметных. Его увидели миллионы людей, история облетела новостные каналы по всему миру, получив огромное количество обсуждений. Кто-то вломился на Олимпиаду и прыгнул в бассейн в пачке? Ни на что не похоже.
Однако шли дни, а люди не говорили о казино. Конечно, многие, кто видел прыжок Бенсимона, зашли на сайт, чтобы понять происшедшее. Но большинство рассказывающих историю обсуждали трюк, а не сайт. О том, повлиял ли он на китайского спортсмена, который провалил прыжок и потерял золотую медаль. О службе безопасности Олимпиады: кто-то смог просто так пройти на таком крупном мероприятии. О судебном разбирательстве с Бенсимоном: гадали, посадят ли его в тюрьму.
Но тем, о чем совсем не говорили, был GoldenPalace. Почему?
Эксперты по маркетингу считают трюк «дурак в бассейне» одним из крупнейших провалов партизанского маркетинга всех времен. Обычно Бенсимона высмеивают, к тому же он испортил момент для атлетов, тренировавшихся всю жизнь. Также известно, что он был арестован и оштрафован. И все это дает повод подумать о прыжке Бенсимона в воду, ладно, просто шлепке.
Но я бы хотел добавить еще кое-что. Трюк не имел ничего общего с продуктом, который был призван прорекламировать.
Да, люди говорили о трюке, но не о казино. Колготки в горошек, балетная пачка и прорыв на Олимпиаду — все это отличный материал для сюжета. Вот почему люди говорили об этом. Так что, если бы целью было привлечение внимания к службе безопасности Олимпийских игр или к новому стилю колготок, трюк удался бы.
Но у него не было абсолютно ничего общего с казино. Ни капли.
О примечательной истории говорили, не упоминая казино, потому что между ними нет связи. Можно было упомянуть, что у Бенсимона имелся какой-то спонсор, но опять же не казино: оно было настолько ни при чем, что о нем просто забывали. Упоминание ничем не улучшало историю. Это как построить великолепного троянского коня, но забыть разместить внутри воинов.
Пытаясь создать устную рекламу, многие часто забывают одну важную вещь. Они так сосредоточены на том, как заставить людей говорить, что забывают задуматься о самом важном — о чем люди будут говорить.
Вот проблема с контентом, не имеющим отношения к продукту или идее, которую он призван продвигать. Есть большая разница между говорящими о контенте и говорящими о компании, организации или человеке, создавшем контент.
Виральность ценна, когда бренд или продукт неотделимы от истории. Когда он так глубоко вплетен в рассказ, что люди не могут рассказать, не упомянув его.
Сюжет, текст и визуальный ряд сложились быстро. При этом без помощи нейросети — выяснилось, что она плохо понимает российский контекст и концепцию панельного домостроения, поэтому создать то самое окошко Дома Советов никак не получалось. Итоговый формат — полностью коллажная история, собранная из фото- и графических элементов.
https://archi.ru/russia/100730/voronka-komiksa
Отличный кейс и классный комикс (выглядит интереснее, чем проект, победивший в конкурсе), а я 10 лет назад смог попасть в Дом советов и прикоснуться, так сказать, к его истории — до сих пор считаю, что в тот мой единственный приезд в Калининград мне ужасно повезло.
Релиз сингла «Бухгалтер Иванов» (дуэт Степанцова и Сукачева) напомнил мне, что я впервые услышал эту песню в новогоднем спецвыпуске программы «Куклы». (Да-да, я ее смотрел и считаю, что она правда бывала смешной. Как же по-разному сложились судьбы создававших шоу Шендеровича, Безрукова и Пичула, не говоря уже о прототипах кукол.) По сюжету герои пишут друг на друга доносы генпрокурору, и Ельцин приказывает Скуратову их всех арестовать, причем до Нового года, а то надоели. Скуратов отправляет доносчиков на Колыму, Ельцин готовится спокойно отметить праздник, и тут к нему приходит Лифшиц. «Не понял, — говорит Ельцин и звонит Скуратову. — Слушай, Юра, ко мне этот пришел, финансист. А почему он не где все?» Скуратов отвечает: «Простите, Борис Николаевич, но он, к сожалению, честный». (Сейчас, если честно, пришлось гуглить, кто такой Лифшиц, я не помню его совершенно.) Лифшиц потом песню про бухгалтера Иванова и поет. «Таганку» и «Песню о тревожной молодости» я тоже в кукловской новогодней передаче впервые услышал — за что ей спасибо, как и всему нашему телевидению в девяностые.
https://youtu.be/2DRbW2WDaIo
Хотя у справочника-путеводителя «Новейшая архитектура Москвы» на обложке указано «2000-2024», при Лужкове появились только 29 из 290 описанных в нем объектов, всё это архитектура собянинской «похорошевшей» столицы. Тексты написали Юлия Шишалова и Анна Мартовицкая (не путайте с Анной Броновицкой, которая пишет про советский модернизм), но первым в выходных данных указан Сергей Кузнецов как главный архитектор Москвы и «автор идеи». Витавшей в воздухе, чего уж — такой каталог достижений должен был рано или поздно появиться. Москва в книге современна и красива (зиккурат с Садового, например, упоминается вскользь, как недоразумение), и в нее хочется если не переехать, то приезжать. «Зарядье», Dominion Tower, «Белая площадь», ГЭС-2, Триумфальная, Павелецкая, парк Горького, «Аквамарин», ARTPLAY, «Винзавод», «Арма», Сколково — всё это ожидаемо (и обожаемо), но вот к такому количеству крутых ЖК я не был готов: мои москвичи живут, конечно, в других домах.
Читать полностью…
О нем очень интересно рассказывать. Интересно делать большие и маленькие открытия о том, как всё планировалось когда-то и как оно может соответствовать современным представлениям о характере городской жизни.
https://vlesah.com/people/vsya-moya-zhizn-sploshnoy-konstruktivizm-kto-zhivet-i-rabotaet-v-avangardnykh-zdaniyakh
Немного раздражает, как некоторые новосибирцы носятся с местным конструктивизмом — при живом-то Екатеринбурге.
Сюжет — это каким-то макаром организованная фабула, каким-то образом рассказанный жизненный материал. Эти какие-то макар и образ зависят от того, как автор видит мир. Но авторы никогда не пишут о том, каков он сейчас, этот самый мир. Они пишут о том, каким он должен быть. Пушкин считал, что мир должен быть приведен в гармонию. И построил «Онегина» гармонично. Но построенный гармонично роман или учебник жизни вовсе не означает, что сама жизнь гармонична. Все равно получились «жизнь без смысла, а роман без конца» — не знаю, понимал ли Белинский всю глубину того, что он сказал, ведь это же чистый экзистенциализм!
https://gorky.media/intervyu/poeziya-vozrastnyh-ogranichenij/
В этом году журнал The New Yorker отмечает юбилей — ровно сто лет назад вышел его первый номер. С тех пор в еженедельнике сменилось четыре главных редактора, были сделаны сотни культовых обложек и написаны сотни текстов, в том числе от классиков и обладателей Пулитцеровской премии. Сегодня журнал проводит свой фестиваль, производит мерч, дает мастер-классы по фактчекингу и даже вдохновляет киноделов на создание новых фильмов.
Как с момента основания The New Yorker удается оставаться эталонным и актуальным? Разбираем секрет успеха легендарного журнала по буквам — в большом алфавите The New Yorker.
Когда в мае 2012 года они пришли за отцом (обыск, изъятие техники, наручники), 16-летний Егор сразу подумал, что «это за ним, потому что вчера привязал на школьный забор белую ленту». А оказалось, что отца обвиняют в растлении и убийстве детей. И что это правда.
«Это история не про маньяка, а про человека, внутри которого рухнули все опоры, — говорит Анастасия Максимова о романе «Дети в гараже моего папы». — Как вообще здоровому человеку осмыслить такое? Кажется, тут просто нет ответа». Вместе с Егором, чья жизнь летит под откос быстрее, чем папу отправят на пожизненное, автор «пытается исследовать вопрос вины и ответственности»: больше 10 лет уходит у героя на принятие того, что он — сын монстра.
Когда в книге появляются Бердск или бассейн «Спартак», который «в 2004-м обрушился, слава богу, внутри никого не было», она сразу становится еще более жуткой: это мой город (Максимова окончила НГПУ, как я, но не филфак, а иняз), и монстры правда же могут жить рядом прямо сейчас. Я просто не знаю, что у них в гараже.
Что вы вообще знаете о списках «сексуальных актеров России», если не видели топ-30, вышедший 29 лет назад в журнале ОМ?
Читать полностью…
Нельзя создать традиционное «третье место» с базовым набором функций без учёта контекста и потом ждать, что оно заработает. Всегда нужна дополнительная настройка и визионерский взгляд в будущее, чтобы место было востребованным и развивало окружающий город.
https://magazine.brusnika.ru/gorod-i-est-trete-mesto
Продолжая восхищаться подходами и философией «Брусники», читаю их журнал как отраслевое (интересное) медиа про архитектуру, урбанистику и города, в которых хочется жить.
В целом Weekend был заметной частью отечественного инфополя. Но как-то постепенно издание стало, говоря профессиональным языком, «протухать». Авторы исчезали из поля зрения, объем съеживался.
https://www.kommersant.ru/doc/7551003
Протухать! Спасибо, что объяснили. «Работать надо было», ну.
Киевскую оперу в «Доводе» снимали в таллиннском Горхолле — бывшем Дворце культуры и спорта, построенном к Олимпиаде: «Место было похоже на пещеру, но это было именно то, что нам нужно». Фантастическое здание, и грустно, что оно в таком состоянии. Советский модернизм вообще, блин, нужно беречь.
Читать полностью…
ну а что бы я с этой статуэткой делал?)) на даче бы пыль собирала. это без новогодней премии страшно остаться))
Читать полностью…
постоянно кто-то купался и тонул. Плаванию Дима предпочитал прогулки по окрестностям, и однажды он даже неудачно вляпался в поток голубой кембрийской глины, которую использовали на кирпичном заводе. Дома ругали, но подросток на пару лет увлекся химией.
А потом случилось очень много всего. Дима вырос и стал президентом России. И никакой морали, никаких юношеских травм.
Вчера был год, как я работаю главным редактором The Village, но ничего бы этого не случилось без одного небольшого и наивного очерка, который я написал пять лет назад для блога Epic Hero. Блога давно нет, Дмитрия Медведева никто не воспринимает всерьез, а черновик остался.
Читать полностью…
Не люблю книги о том, как именно нужно что-либо делать, чтобы всё получалось: напрягают коучевские интонации, императивы и попытки внушить, что есть универсальные мануалы. Книги же, заставляющие задуматься, предпринять еще сколько-то усилий и прийти к выводам самостоятельно, кажутся более ценными. «Психология сарафанного радио» похожа на первые, но ближе ко вторым.
Исследуя социальные эпидемии и причины заразительности информации, Йона Бергер выявил и научно обосновал шесть принципов, делающих продукты и идеи модными и обсуждаемыми. Заразительные вещи, по Бергеру, обеспечивают социальную валюту («Мы делимся тем, что делает нас лучше в глазах других»), открыты обществу, имеют триггеры (важно «подавать информацию так, чтобы окружающая среда вызывала мысли о продукте»), вызывают эмоции, практически ценны и упакованы в истории.
Не всегда необходимы все шесть, «рассматривайте принципы не как рецепт блюда, а как соус», пишет автор. Этот подход (вместе с увлекательными примерами) и делает книжку интересной.
Еще из серии «Разблокировано воспоминание»: Ургант-старший читает «Буревестника». Откровенно дурацкий скетч, да, но смешной же. И до сих пор моя первая ассоциация с этим стихотворением Горького.
Читать полностью…
Московский международный деловой центр «Москва-Сити» — один из самых узнаваемых комплексов современной архитектуры на территории не только столицы, но и всей страны, а также ее крупнейший и важнейший центр деловой активности. На территории общей площадью 60 га сегодня расположены 13 небоскребов и самый крупный в пределах МКАД торгово-общественный комплекс. Впрочем, говорить о том, что архитектурно-градостроительный ландшафт этого района сформирован окончательно, еще слишком рано: в разной стадии разработки и реализации сегодня находятся еще как минимум несколько проектов высотных доминант. Участок ММДЦ с юга ограничен Москвой-рекой, с запада — Третьим транспортным кольцом, с севера — 1-м Красногвардейским проездом, с востока — територией «Экспоцентра». В XIX веке на этом месте находились каменоломни, где добывался камень для строительных и дорожных работ.
Первые планы создания в Москве бизнес-центра, сопоставимого по своим масштабам и высотности застройки с Манхаттеном или лондонским Сити, были озвучены в самом начале 1990-х годов. Инициатором проекта и его идейным вдохновителем стал известный советский архитектор Борис Тхор, один из авторов выставочного комплекса «Экспоцентр» на Пресненской набережной. Именно Тхор первым публично сформулировал необходимость вывести деловую функцию за пределы исторического центра Москвы и развивать ее на новой территории, обеспеченной всей необходимой инфраструктурой. Он же предложил властям и место строительства столичного «Сити» — неподалеку от «Экспоцентра», в бывшей промзоне общей площадью около 100 га. Идея была поддержана тогдашним мэром Москвы Юрием Лужковым, и уже в I992 году было основано ОАО «Сити» — управляющая компания по созданию и развитию проекта ММДЦ «Москва-Сити». 1 декабря 1995 года состоялась торжественная церемония закладки памятной капсулы в ознаменование начала строительства на территории будущего делового центра объектов первой очереди.
Изначальный проект развития территории ММДЦ, разработанный под руководством Бориса Тхора, основывался на идее пересечения двух композиционных осей, одной из которых должно было служить многоуровневое общественное пространство в сердце комплекса, а второй — огибающая его вдоль реки спираль. Все здания комплекса должны были быть выстроены по этой спирали по принципу «от более низкого к высокому», что, по замыслу авторов, позволило бы отодвинуть наиболее высокие башни вглубь квартала, тем самым обеспечив прозрачность и многоплановость композиции комплекса со стороны реки. К сожалению, реализовать проект в таком виде не удалось. В своем воплощенном виде ММДЦ «Москва-Сити» сохранил изначально заложенную авторами в проект разбивку комплекса на участки и транспортную схему, по которой «Центральное ядро» и небоскребы были разделены кольцом подъездной дороги, а вот идея постепенного нарастания высот, увы, не выдержала столкновения с коммерческими интересами застройщиков. Практически все здания в «Москва-Сити» существенно выросли по сравнению с изначальной концепцией, так что нынешний силуэт делового центра — это конгломерат практически одинаковых по высоте (в среднем около 50 этажей) и разных по силуэту небоскребов. В панораме столицы они заметны практически из любой точки города — в зависимости от ракурса меняется лишь состав «актеров первого плана».
Простите, ребята, я не директор овощебазы, а директор ГМИИ. Мое экспертное мнение что-то значит? Я как эксперт, как профессионал не могу молчать. Более того, не имею права. Ведь вы же меня взяли как человека с известным мнением, которое я неоднократно публично озвучивала.
https://moskvichmag.ru/lyudi/ochevidno-chto-ya-neudobna-so-mnoj-tyazhelo-rabotat-iskusstvoved-elizaveta-lihacheva/
Хотел постебаться над рекламой, в которой чувак говорит, что пришёл поработать во «Вкусно и точка» 5 лет назад, но увидел текст мелким шрифтом — подстраховались.
Читать полностью…
В то время как консервативная марксистская теория традиционно определяла классовую борьбу как явное противостояние между трудом и капиталом, Ваньке показывает, что борьба существует даже в отсутствие организованного движения рабочего класса. <…> Опираясь на Томпсона (1963), Бурдье (1990) и Скотта (1997), она утверждает, что формирование классов в постсоветских городах — это непрерывный, спорный процесс, на который влияет как советское наследие, так и неолиберальные преобразования.
paupolina/sovetskoe-v-postsovetskom-v-knige-aleksandriny-vanke-the-urban-life-of-workers-in-post-soviet-russia-engaging-in-everyday-struggle" rel="nofollow">https://syg.ma/@paupolina/sovetskoe-v-postsovetskom-v-knige-aleksandriny-vanke-the-urban-life-of-workers-in-post-soviet-russia-engaging-in-everyday-struggle
Осы бессонницы навсегда поселились у Егора в голове. Зато ему понравилось чистить зубы, принимать душ и укладываться в постель в девять вечера, когда еще светло и пахнет почти по-полуденному. Но когда ложишься спать, ты вроде как отгораживаешься от мира. Никто уже к тебе не зайдет, не заговорит, ничего не спросит — ты на восемь часов выключен из социума.
Егор лежал с телефоном и хотел заснуть, но не мог. Ему надо было дойти до основания своей мысли, проползти до ее корня, но там — страшное. Если подумать это всерьез, позволить этой мысли заполнить голову, то она сделается настоящей.
Экран был блеклым, серым, картинка на нем едва читалась. Он открыл «ВКонтакте», чтобы проверить, не написала ли Эля, не извинилась ли за то, что убежала сегодня днем. Вместо этого ящик был заполнен сообщениями от незнакомых людей.
Они писали вот так:
«надеюсь твоего папашу в тюрьме посадят на бутылку и тебя тоже»
Или вот так:
«кто-то должен прийти и уебать тебя с мамашей»
«а твоя сестра всегда одна домой возвращается?»
Еще были сообщения с адресом ветеринарки, где работала Лена. Кто-то отправил ему смазанную фотографию, на которой она выгуливала Бубу. Снимок перечеркнут розовым поводком — кто-то фоткал на телефон и сильно увеличил. Надо скинуть его Ленке, написать, чтобы была осторожнее…
В одном из сообщений был номер его дома и квартиры. Может быть, пидорас, который вымазал им дверь фекалиями, — не сосед, а кто-то, кто живет совсем на другом конце города? Вычислил их адрес, проложил маршрут, взял откуда-то говно и поехал, может быть даже на автобусе, за тридевять земель, чтобы только совершить эту пакость.
От мысли, что совершенно незнакомый человек готов потратить столько времени и сил, чтобы навредить его семье, Егору сделалось плохо, страшно и липко. А еще — небезопасно. Удивительно, как человек привык думать, что с ним ничего не случится, если он сидит в своей квартире. Вот его кухня, его спальня, его кровать, привычные ему вещи разложены вокруг — все это незыблемое, как кирпичи в крепостной стене. А потом — пшик! — и нет никаких кирпичей, только пластиковая декорация. Что мешает ублюдкам из сообщений, которые сыплются на него, выломать дверь? Напасть на маму в подъезде? Схватить Бубу и сварить ее живьем, чтобы снять на камеру и прислать Ленке видео?
Он представил себе, как визжит Буба, и накрылся простыней с головой, надеясь, что темнота успокоит. Его трясло, внутри что-то ломалось с хрустом, горло было словно набито костями. Он раскрылся, перед глазами все плыло — он сейчас умрет. Прямо сейчас у него закончится воздух. Пот облепил лицо, руки затряслись, и все тело заходило ходуном, как в припадке. Это предсмертные судороги, их никак не прекратить, сейчас Егор закончится, все оборвется…
А потом вдруг все схлынуло, и он остался лежать в луже пота, изможденный, как после очень длинной пробежки или после вируса, когда температура сошла. Его все еще потряхивало, но так, остаточно. Что это было? Приступ эпилепсии? Никогда в жизни ему не было так страшно — казалось, он весь состоял из страха, тошноты и нехватки воздуха. А может, думал Егор, лежа, как морская звезда, это все наказание? Может, это все бог или какие-нибудь там высшие силы меня наказывают за то, что папа на самом деле сделал это?
Егор сел, потрогал мокрый ежик волос, потом встал и достал из шкафа новый комплект постельного белья. Но, перестилая постель (второй раз за — сколько? — три дня?), он уже знал, что пути назад нет, он уже это сделал — он уже впустил в себя эту мысль, и теперь остается только оформить ее.
<…>
Егор лег в чистую постель, свернулся калачиком, потом развернулся и лег на спину, распластавшись. Что, если все правда? У полицейских нет ни малейших причин подставлять отца, а у того нет достаточно влиятельных врагов, чтобы проплатить уголовное дело. Никто не подделывал анализ ДНК. Никто не подбрасывал улики. У папы нет алиби на тот день, когда пропала Таня Галушкина.
Поэтому — могло такое произойти — отец мог быть убийцей.
Как только он хорошенько подумал эту мысль, на Егора навалился сон и утащил его за собой на много часов.
С виду камень как камень, а на деле по ним учёные читают историю Земли и ищут нефть. Керн — что-то вроде естественной флешки с данными о прошлом планеты за конкретный период.
https://www.tutu.ru/geo/rossiya/khanty_mansiysk/article/pro-kernohranilishche/
Второй раз (первый про Норильск был) залип на статью из рассылки «Туту», круто, респект редакции.
Немного отвлечемся от «Оскара» и вернемся к нашему кинематографу — тем более здесь тоже много красоты. Журнал «КиноРепортер» опубликовал жаркий рейтинг самых сексуальных и притягательных представителей отечественного кино. Среди наиболее привлекательных актеров и актрис были отмечены как молодые дарования, так и признанные мэтры кино.
При составлении рейтинга учитывалась не только внешняя харизма, но и актерские данные, и эмоциональная составляющая фильмов, в которых снимались участники списка. Познакомиться с рейтингом можно тут.
Сегодня исполнилось бы 70 лет Светлане Никитиной. Её книжка «Путешествие в царство Базидии», научно-популярный детский детектив про грибы (Новосибирск, 1992), в детстве произвела на меня огромнейшее впечатление. В 2016 году я познакомился со Светланой Михайловной и позвал на наши «Научные чтения», а в 2018 году, когда вышло переиздание «Базидии» (все книги она издавала за свой счет, распространяла тоже сама), был с сыном у нее в гостях. Пандемию она не пережила и летом 2020-го была похоронена (сейчас увидел) на Гусинобродском кладбище.
Читать полностью…
Главным цветом 2025-го называют вишневый — запрос cherry vibe на Pinterest за два года вырос больше чем на 300%.
https://incrussia.ru/understand/business-trend-2025/
Единственное в материале, что меня удивило, всё остальное (создавайте комьюнити бренда, сотрудничайте с инфлюенсерами, будьте активнее в соцсетях) на откровения не похоже.
Ок, угадал 14 лауреатов из 23, но интересно проанализировать несовпадения в девяти номинациях.
Лучший док — не «Фарфоровая война». Переоценил внимание к Украине, мог бы догадаться про сезон Палестины и Израиля.
Лучший короткометражный мультфильм — не «Путешествие к чуду». Тоже не подумал, что показательно наградят Иран.
Лучший короткометражный фильм — не «Человек, который не мог молчать». Тут просто тыкал наугад, честно.
Лучший оператор — не «Дюна: Часть вторая». Надо уже осилить «Бруталиста», пожалуй!
Лучший грим и прически и Лучший звук — не «Злая: Сказка о ведьме Запада». Настолько переоценил шансы мюзикла, что на гримеров «Субстанции» даже не поставил, хотя казалось бы.
Лучший фильм на иностранном языке и Лучший саундтрек — не «Эмилия Перес». Делал свой прогноз еще до скандалов, есть мнение, что все-таки, кабы не они, наград было бы больше.
Лучшая актриса — не Деми Мур. Очень рад за «Анору» и Шона Бейкера, но и очень удивлен из-за Майки Мэдисон. Очень.
А помните, был такой Epic Hero? Теперь это «Планета отпусков» — в смысле по этому адресу некий блог о путешествиях с SEOшными текстами. Обнаружил я это, когда вспомнил текст Юры Болотова про Купчино и захотел его перечитать. Именно после этого прекрасного эссе я стал относиться к Epic Hero не как к блогу, а как к настоящему медиа. Такие медиа периодически возникали в разных концах страны — то екатеринбургская «Теснота» Саши Елсакова и Димы Безуглова, то благовещенский «Сламп» Вити Вилисова, тогда еще называвшего себя «Тополь Парагваев». (Сейчас зашел на tesnota.com и theslump.ru — домены продаются, разбираем.) Как журналист, как редактор и как читатель, я кайфовал от того, как всё это сделано. Одна из лучших для российского журналиста эпох, и как круто, что она была.
Фото с сидящим спиной к нему мной 3 сентября 2011 года тоже сделал Юра: это день рождения Клишина, где я лично знал только Кашина и развиртуализировался за раз с кучей людей — от Ортеги и Туровского до Журавлевой и Белкиных. Волшебный был вечер.
Дима был обычным советским подростком. Когда ему исполнилось четырнадцать, он впервые влюбился, а перед его окнами поставили стелу с обещанием досрочного выполнения пятилетнего плана.
Стела стыдливо прикрывала большой пустырь, по которому прежде текла неглубокая река. Реку закопали, ещё когда Дима пошел в школу, то ли в 1972-м, то ли в 1973-м, он не очень запомнил. Через пустырь обещали провести новый канал и на его берегу выстроить театр оперы и балета. Но сколько мальчик не вглядывался, за окном он не видел ни первого, ни второго.
Дом, в котором жил Дима, был на пару лет младше его. Семья поселилась в новом районе на юге Ленинграда. Проложенная бульдозерами улица имени венгерского коммуниста Белы Куна походила на нагромождение бетонных плит посреди болота. Жители, спасаясь от грязи бывших колхозных полей, перебегали между домами по деревянным мосткам. В километре от дома, у железнодорожной ветки еще стояли старые колхозные теплицы и росли фруктовые сады, в которых к концу лета должны были появиться красные яблоки, если бы подростки не срывали их еще зелеными.
Из-за грязи мать Димы туфлям предпочитала сапоги. Обычно она сильно задерживалась на вечерних курсах. Дима ложился спать в девять, а когда просыпался в полночь от шума сцепляемых вагонов на дальней сортировочной станции, её еще не было. В кабинете отца горел свет, он занимался делами допоздна. Дима садился на кухне и ждал, вслушиваясь в звуки из парадной. Ждал поднимающегося лифта и читал книги с домашних полок.
Ранним утром Дима просыпался от протяжного сигнала локомотива: по железной дороге начинали ходить поезда. На часах было часов шесть, и в кабинете отца снова горел свет. Выпив воды, Дима вновь ложился спать. Когда его будила мать, отца уже не было — он садился на троллейбус маршрута №36 и уезжал на работу в Технологический институт.
Троллейбусную линию по их родной улице пустили осенью 1971 года, а следующим летом в окне троллейбуса Дима увидел молодого математика Бориса. Борис с другом Джорджем бесцельно катались по маршруту №35 и искали название для своей новой рок-группы. Они нашли его на соседней Будапештской улице: на втором этаже стандартного стеклянного бытового центра располагалась столовая «Аквариум».
В километре от дома Димы находился и первый в СССР универсальный магазин – его открыли на Бухарестской улице в сентябре 1970 года, в день, когда ленинградский «Зенит» победил «Спартак» из Орджоникидзе, а «Динамо» разбило киевский СКА. Оказываясь в универсаме, Дима, взяв металлическую корзинку для продуктов, любил проверять особой ложечкой свежесть хлеба и разглядывать совершенные пирамиды из банок рыбных консервов.
Зато Дима точно не любил хоккей и почти не играл в него, даже когда звали товарищи по классу. Его школу построили на северной окраине района, и за заливаемой зимой хоккейной коробкой чернело кладбище. Играть было просто страшно.
С юга родной район мальчика полудугой ограничивал проспект Славы. На пересечении Бухарестской улицы и проспекта образовалась круглая площадь, у которой стоял единственный в районе кинотеатр «Слава». Обычно школьники сбегали туда после уроков. Сбегал и Дима, и иногда в кино он видел ровесников Андрея и Витю. Оба жили где-то на западе, за железной дорогой, но часто заглядывали и сюда. После школы Андрей заиграет панк-рок, а Витя пост-панк, и оба проживут недолго.
За круглой площадью город заканчивался. Там текла река, трамваи уходили на кольцо, и в школе №310 училась отъявленная шпана. Они отбирали у других школьников мелочь и на магнитофонах с катушками слушали затертые и обрывочные записи Deep Purple, Led Zeppelin и даже Pink Floyd. Как и любой правильный мальчик из интеллигентной семьи, Дима в тайне завидовал им: ему хотелось носить джинсы и пластинку «The Dark Side of the Moon». Но за джинсы у проспекта Славы били.
А еще дальше, за рекой, в которой жили бобры, были поля, кирпичный завод, карьеры и небольшой лес. В том лесу пару раз видели лося, большого, красивого, но безрогого, а потом поставили мачты-глушилки, чтобы советские граждане не слушали того, что им не полагается слышать. Летом в карьерах
Утерев пот со лба, Ричард тяжело оперся на лопату. Земля поздней весной высохла и теперь плохо поддавалась, но он был решительно настроен оказать Аве Гарднер те же почести, что и прочим, обеспечить могилу и достойное прощание. Здесь, у стены дровяного сарая, уже упокоились не меньше восьми куриц, и могила каждой была отмечена камнем, чтобы избежать невольной эксгумации в случае очередной потери. Он работал со всей возможной скоростью, чтобы мадам Таблье не успела прибрать к рукам вкусную тушку. Ричард уже заметил, как она поглядывает на мертвую птичку, и, пусть больше не чувствовал себя хозяином в собственном доме — надеясь, что временно, — не собирался позволить мадам Таблье съесть его дорогую Аву Гарднер.
<…> Сочтя её достаточно глубокой, Ричард уложил на дно пучок соломы, бережно пристроил на него окоченевшую птичью тушку и закопал яму.
— Это личное, — сказал он себе, сидя на ближайшей садовой скамье. — Личное, — повторил он. — Все дело в том, — принялся рассуждать он, — что я даже не знаю, что «это». — Он уставился на холмик свежевскопанной земли, ставший могилой Авы Гарднер. — Не понимаю, старушка. Какой-то тип исчезает, возможно, не по своей воле и, возможно, не один раз, но под удар попала твоя шея. Это неправильно, так ведь? — Он замолчал. — Не стоит трогать чужих куриц, даже если вы из мафии. «Мафия, — подумал он, — очевидно, именно поэтому Валери убеждена, что тут замешана чета Риззоли; доказательств нет, но многие легко опираются вместо них на распространенные стереотипы. Однако странно, что она решила отправиться к Томпсонам в одиночку». Он гневно стиснул кулак; она тут бегает повсюду и наводит суету, а расплачиваться приходится его курицам.
— Думаю, Ава, пришло время мне вернуть контроль, — заявил он, скованно поднимаясь. — Не нужно больше позволять вертеть собой. Не могу позволить, чтобы то, что с тобой случилось, осталось безнаказанным. Нет. — Он поднял лопату как ружье. — Мужчина должен делать то, что следует.
— С кем ты разговариваешь, Ричард?
Это снова оказалась Валери, которая, к счастью, бодро двинулась в обход куриного кладбища.
Ричард с вызовом посмотрел на нее.
— Я разговариваю сам с собой, мадам. Это единственный способ поговорить с кем-то разумным. Смотри под ноги, пожалуйста, ты только что чуть не наступила на Кэтрин Хепбёрн.
— Ты же разговаривал с курицей, правда? — Ее, казалось, слегка встревожила подобная перспектива.
— Да. И?
— О.
— У тебя с этим проблемы?
— Нет, думаю, это довольно мило.
— О, что ж. — Он явно не знал, что сказать. — Спасибо.
— И?
— И что?
— Что сказала твоя курица?
Ричард повернулся к Валери, чтобы посмотреть, не подшучивает ли она над ним. С виду было непохоже, а он подозревал, что она не смогла бы спрятать эмоции, даже если это сарказм.
— Забавно, но она была не особо разговорчива. Трудно говорить, когда тебе ломают шею. И это я про курицу, само собой.
— Так что ты решил? — Она опустилась на скамью, и он присел рядом.
— Я решил, что мне не нравится, когда мной вертят.
— А кто тобой вертит?
— Ты.
— Неправда.
— Правда. — Она выглядела уязвленной. — Послушай, это не твоя вина, честно. Мною очень легко вертеть, вот только заплатить за это пришлось Аве Гарднер.
— Сомневаюсь, что я вообще тобой вертела.
— О, еще как, так делают все мои знакомые. Я всего лишь хочу жить спокойно, но так получается, что все время плетусь в хвосте чьих-то желаний. Я не виню тебя по большому счету, но за весьма короткое время я лишился постояльца, вероятно убитого, по твоему мнению — не один раз, если сказанное Томпсонами — правда. И парочка убийц-итальянцев, по твоему мнению, теперь отправляет мне типично мафиозные угрозы в виде мертвых куриц!
— Но…
— Пожалуйста, не перебивай. Дело в том, что я не припомню, чтобы когда-то подписывался на все это, и все же внезапно оказываюсь в самом, черт возьми, эпицентре. Я даже не знаю тебя; ты вполне могла бы сама убить Граншо! И бедную Аву. Или вступить в сговор с этими Риззоли.
— И зачем же мне тогда здесь оставаться, если все это — я?
— Не знаю, — едко ответил он. — У меня остались еще две курицы, может, твоя работа не окончена.