Программа видеоэссе немецкого режиссера и художника Харуна Фароки «Операционные изображения»
Показ фильма«Как видно»
10 декабря 18:00–19:10
Программа видеоэссе немецкого режиссера и художника Харуна Фароки
Показ фильма «Изображения мира и надписи войны»
13 декабря 19:30–20:45
Программа видеоэссе немецкого режиссера и художника Харуна Фароки
Показ фильма «Война на расстоянии»
15 декабря 19:00–20:00
Курс компьютерной грамотности для людей старшего возраста
17 декабря 11:00–13:00
Презентация книги Наума Клеймана «Этюды об Эйзенштейне и Пушкине»
14 декабря 19:00
Серия звуковых прогулок для подростков с Sync Sisters
Звуковые ландшафты и картография звуков
11 декабря 13:00–15:00
Кинопрограмма «Тени и свет: кино сподвижников французского Сопротивления»
Кинопоказ «Красный круг»
11 декабря 18:00–20:10
Х Зимний книжный фестиваль «Смены»
10 декабря
16:00 Воркшоп «Из любви к искусству: зачем и как собирать архив современного художественного процесса»
11 декабря
12:00 Воркшоп «Комплектование архивов современного искусства»
11 декабря
14:00–16:00 «Шоукейс RAAN: архив как учреждающая практика»
Фото: Текст Георгия Кизевальтера «From the Author». Архив Маргариты Мастерковой Тупицыной и Виктора Агамова Тупицына. Архив Музея «Гараж»
Андрей Монастырский. Никита Алексеев. Илья Кабаков. Дмитрий Пригов. Из серии Георгия Кизевальтера «Любишь меня, люби мой зонтик». Фонд Георгия Кизевальтера. 1984. Архив Музея «Гараж»
Фото: 1,2 — Статья «Янтарь или щебень?». Фонд Леонида Талочкина. Архив Музея «Гараж»
3 — Виды выставки «Ретроспекция творчества московских художников. 1957–1987». Часть 1. Москва. Фонд Георгия Кизевальтера. 09.87. Архив Музея «Гараж»
4 — Документация выставки «Ретроспекция». Архив Андрея Ерофеева. 22.09.87 – 11.10.87. Архив Музея «Гараж»
Вадим Захаров вспоминал в издании «Переломные восьмидесятые в неофициальном советском искусстве»: «…мы сделали с Георгием Кизевальтером книгу «По мастерским»: я брал интервью у многих интересных художников того времени (сейчас эти интервью выглядят очень наивными — мне было всего 23 года) и затем сделал макет, а Георгий фотографировал. Потом он сделал вторую часть этого альбома, с другими художниками, где он был интервьюером, и фотографом».
На этой неделе о том, как проходила архивация художественных артефактов в художественной среде советского периода, рассказывают авторы telegraan — неофициального телеграм канала сети архивов Российского искусства (RAAN).
Выставка «Секретики: копание в советском андерграунде. 1966–1985», которая проходила в «Гараже» три года назад, отдельное внимание уделяла духовным практикам в подпольной советской культуре. Из текстов к экспозиции мы выбрали несколько «сектретиков» на тему недели:
Секретик № 8. Алла Пугачева и тувинские шаманы
Секретик № 15. Тайны журнала «Знание — сила»
Секретик № 26. «Сексуальные мистики» Южинского переулка
Семинары к программе видеоэссе немецкого режиссера и художника Харуна Фароки «Операционные изображения»
Подача заявок на участие до 4 декабря включительно
Презентация книги Зинаиды Бонами «Герварт Вальден — куратор нового искусства. Жизнь и судьба»
Ярмарка non/fiction, Гостиный двор, зал №2
3 декабря 12:00–12:45
Презентация книги Надежды Плунгян «Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, «бывшая» и другие в искусстве 1917–1939 годов»
Ярмарка non/fiction, Гостиный двор, зал №3
3 декабря 19:15–20:00
Программа компьютерного класса «Ушедший мир»
Семинар Ирины Актугановой и Аллы Митрофановой «Генезис киберкультуры. Киберфеминистский взгляд»
Вход по регистрации
4 декабря 16:00–18:00
Программа компьютерного класса «Ушедший мир»
Лекция Ирины Актугановой и Аллы Митрофановой «Женские самоорганизованные сообщества 1990-х. Киберфеминистский взгляд»
Лекторий Музея «Гараж», 4 декабря 13:30–15:00
Кинопрограмма «Тени и свет: кино сподвижников французского Сопротивления»
Кинопоказ «Наудачу, Бальтазар»
4 декабря 18:00–19:30
Кинопрограмма «Тени и свет: кино сподвижников французского Сопротивления»
Кинопоказ «Без солнца»
9 декабря 19:30–21:10
Тема внеземных цивилизаций была одной из наиболее животрепещущих среди дискуссий о невероятном. Исследователь НЛО Владимир Ажажа даже появлялся в научно-популярной передаче «Очевидное — невероятное», а люди пересказывали друг другу истории о летающих тарелках. В архиве художника Ивана Сотникова, сооснователя ленинградской группы «Новые художники» и непостоянного участника выставок «Митьков», нашлась его интерпретация темы — машинописный «Рапорт Ивана Сотникова начальнику в комиссии по делам НЛО».
Читать полностью…
Выставка в парке Измайлово была настоящей победой неофициальных художников после разгромленной Бульдозерной выставки. Как нонконформистам разрешили показать свое искусство на природе — в небольшом видео из архива «Гаража».
Читать полностью…
Неофициальным художникам нужно было противостоять не только безвестности — их работы периодически подвергались нападкам официальной советской прессы. Публикуем знаменитый фельетон Романа Карпеля «Жрецы ”Помойки № 8“», опубликованный в «Московском комсомольце» в 1960 году и посвященный Оскару Рабину и Лианозовской школе в целом. Прочитать его в более удобном формате можно по ссылке.
«Вот мрачный и грязный холст, глядя на который чувствуешь, как тошнота подступает к горлу. Нет, это не оттого, что понимаешь, что на холсте. Видишь какие-то обглоданные кости, что-то отвратительно переплетающееся, какие-то чёрные отростки. Но что же это? ”Картину“ ставят вертикально, перевертывают так и этак. И только прочитав жирную надпись ”Помойка № 8“, узнаёшь ”идею“ и ”содержание“ этого поистине шизофренического ”полотна“».
Искусство советского андерграунда по своей сути находилось в оппозиции ко всему официальному — искусству, идеологии, политике. В условиях государственного контроля за всеми сферами жизни создавать работы, выбивающиеся из идеологически верного русла, само по себе было актом сопротивления. На этой неделе смотрим, чему противостояли художники, как отвечала система и какие победы им удавалось одерживать.
Тема борьбы была актуальна для всего XX века, и Garage Screen сейчас рассматривает одну из ее граней. В кинопрограмму «Тени и свет: кино сподвижников французского Сопротивления», вошли фильмы, снятые режиссерами, которые во время Второй мировой войны были солидарны с идеями французского Сопротивления: Жан-Пьера Мельвиля, Робера Брессона, Криса Маркера.
В поэтической сфере ситуация напоминала художественную: экспериментальным видам поэзии не было места в официальном поле. Особняком в литературном подполье стояли фигуры Игоря Холина и Генриха Сапгира — продолжателей футуристической и абсурдистской традиции начала XX века. Оба были участниками «лианозовской группы» — первого неофициального объединения художников и поэтов в послевоенном искусстве — и учениками ее лидера, художника Евгения Кропивницкого. В Лианозово родилась их барачная поэзия, построенная вокруг гротескных образов жестокого неустроенного быта жителей бараков.
Читать полностью…
Неофициальная художественная жизнь почти не документировалась систематически — мало кто был готов собирать материалы, которые органы правопорядка могли бы использовать против них. Одним из таких архивариусов стал художник Андрей Монастырский. «Ему все всё сдавали, у него все хранилось и ничего не пропадало», — замечает куратор архива Музея «Гараж» Саша Обухова. Благодаря Монастырскому появился Московский архив нового искусства, сокращенно МАНИ.
Читать полностью…
Создание «партизанских» копий запрещенной литературы и других печатных и рукописных материалов — практика, зародившаяся задолго до XX века, но в 1940-х она получила свое привычное название. Поэт Николай Глазков печатал на машинке сборники своих стихотворений и шутливо называл их «сам-себя-издат», словом, которое в дальнейшем эволюционировало в «самиздат» — почти как «Политиздат», «Госгортехиздат» и так далее.
Читать полностью…
Завершить неделю хотим письмом Лидии Мастерковой к ее племяннице Маргарите Мастерковой-Тупицыной, написанным художницей вскоре после переезда во Францию, из книги «Лидия Мастеркова: право на эксперимент».
Читать полностью…
Несмотря на открывшиеся возможности уехать и успешные примеры эмиграции в художественной среде, многие выбирали остаться и продолжать работать в СССР, несмотря на цензуру и притеснения. Таким примером может быть режиссер и художник Сергей Параджанов: он снимал «поэтическое» кино, лишенное идеологически верного посыла, а нередко и противоречащее ему по духу, и за это его фильмы подвергались правкам и цензуре.
Читать полностью…
Свежий дайджест мероприятий Музея c комментарием куратора программы Garage Digital Никиты Нечаева, который рассказывает о показах видеоэссе немецкого режиссера и художника Харуна Фароки:
«Программа видеоэссе Харуна Фароки «Операционные изображения» включает в себя ряд ключевых работ автора, чье наследие сейчас становится вновь насущным для продуктивного взгляда на современность. Публичные и бесплатные показы в «Гараже» предлагают проследить линию мысли Фароки, связанную с ролью изображения в сложных системах (автоматизированного) труда и (автоматизированного же) разрушения, войны и индустриального производства, парадигм видимости и невизуального. Параллельно с программой проходят закрытые семинары для видеохудожников, где вопросы новых парадигм действующих изображений будут разбираться теоретически и практически».
Георгий Кизевальтер как представитель среды неофициального искусства хотел сохранить память о коллегах, единомышленниках и друзьях, которые не имели возможность выставлять свои произведения искусства перед широкой публикой. Это желание стало одним из импульсов к созданию ряда фотографических серий.
Фотографии из проекта «Комнаты художников» 1985 года показывают бытовую сторону их жизни, а в серии «Любишь меня, люби мой зонтик» 1984 года создаются во многом комичные образы Андрея Монастырского, Никиты Алексеева, Ильи Кабакова, Дмитрия Пригова с зонтиками, то есть «символами искусства» в руках. Обе серии были показаны на открытии здания «Времена года» музея «Гараж» в рамках персональной выставки Георгия Кизевальтера «Инсайдер» и вошли в одноименное издание к выставке.
В архиве Музея «Гараж», в фонде архива Маргариты Мастерковой-Тупицыной и Виктора Агамова-Тупицына сохранился документ с пояснением автора на английском языке к серии «Любишь меня, люби мой зонтик». Текст заканчивается словами, указывающими на отношение Кизевальтера к героям своих фотографий: «However — let us look into their faces: «there they were, the heroes of our time…» (Однако — вглядимся в их лица: «вот они, герои нашего времени…»).
Творческое объединение «Эрмитаж» (1986–1988) занимало пространство выставочного зала в Беляево (дом №100 на Профсоюзной улице), полученное благодаря усилиям искусствоведа Леонида Бажанова. В объединение входило около 200 художников разных направлений, архитекторов и искусствоведов, а еще близкие к кругу неофициального искусства деятелей, которые стремились вести архивную и историко-культурную деятельность.
На организованной «Эрмитажем» выставке «Ретроспекция. 1957–1987» (1987 год) были представлены работы художников-эмигрантов, что вызвало всплеск критики в советской прессе. Особым нападкам подвергся Оскар Рабин (например, в газете «Русская мысль» от 09.10.1987).
В архиве Леонида Талочкина сохранилась статья Игоря Дудинского под названием «Янтарь или щебень?», в которой автор критически оценивает подход организаторов к экспозиции, отбору произведений, и месту проведения — районному залу. В заключение Дудинский выносит суждение: «А я смотрю на устроенное «Эрмитажем» и думаю: если вот так — бессистемно, хаотично, однобоко станут публиковать пока ещё открытых поэтов, прозаиков, среди которых немало дорогих для меня имен, то я сильно сомневаюсь в целесообразности самодеятельного культуртрегерства».
Но особенно интересна статья тем, как автор вслед за идеей выставки объединения «Эрмитаж» перечисляет художественные события и интерпретирует процессы, происходившие в среде неофициального искусства: вспоминает «поселок Лианозово на окраине Москвы», где вокруг Евгения Кропивницкого и Ольги Потаповой собирался круг молодых художников; Московский фестиваль молодежи и студентов 1957 года; скандальную выставку по случаю 30-летию МОСХа, из-за которой «вокруг «авангардистов» (а так стали называть всех, кто пытался сделать хоть шаг в сторону от общепринятых канонов) сложился зловещий заговор молчания».
@raanunofficial
Обращение художников-нонконформистов к жанрам перформанса и инсталляции и приоритет процесса создания произведения над показом материального результата требовали новых методов сохранения искусства.
В начале 1980-х годов представители неофициальных художественных кругов начинают коллективно заниматься самоархивацией. Появляются «Папки МАНИ» — Московский архив современного искусства, который представлял собранные в единую папку конверты с фотографиями работ и текстами самих художников о ходе проведения акций; альбом «По мастерским» (собирали Вадим Захаров и Георгий Кизевальтер); документальный архив «Поездок за город» и шесть «Сборников МАНИ».
Об истоках интереса советских граждан к НЛО — в отрывке из книги Алексея Конакова «Убывающий мир: история “невероятного” в позднем СССР».
Читать полностью…
Возвращаемся с дайджестом музейных событий.
Ко Всемирному дню борьбы со СПИДом, который проводится 1 декабря, отдел инклюзивных программ «Гаража» подготовил сборник «Диалог с подростком». О нем рассказывает сотрудница отдела Маша Щекочихина: «Проблема эпидемии ВИЧ в стране нуждается в большем освещении, развенчивании стереотипов и мифов, и в конечном счете, в решениях. Говорить о социальных проблемах — одна из функций современных музеев, именно поэтому мы стремимся работать с вопросом эпидемии на разных уровнях. Сборник «Диалог с подростком» — не ликбез о ВИЧ, это книга, которая объясняет, как с помощью музейных ресурсов можно говорить о проблеме. Мы говорим о диалоге разных людей, о том, как важно слышать друг друга, проявлять заботу по отношению к себе и к другим — ведь любая профилактика сводится к внимательному отношению к собственному состоянию».
Разочаровываясь в советской идеологии, которая казалась все менее соответсвующей реальности, многие начиная с послевоенного времени искали альтернатив. Одним из вариантов зачастую была религия, но встречались и менее очевидные формы: от увлечения йогой до дискуссий об НЛО и Тунгусском метеорите. Эту неделю посвящаем метафизическим, эзотерическим и мистическим поискам в художественном и общественном пространстве.
Читать полностью…
Чтобы поддерживать связь, будем каждую неделю рассказывать о событиях Музея в формате короткого дайджеста.
Завершение первого сезона «Радио “Станция”»
Прогулки с «Гаражом». Манифест нового быта. Дом Наркомфина
Ежедневно
Аббас Киаростами «Кокерская трилогия»
Кинопоказ «Жизнь и ничего больше»
26 ноября 18:00–19:40
Серия звуковых прогулок для подростков с Sync Sisters
27 ноября 13:00–15:00
Аббас Киаростами «Кокерская трилогия»
Кинопоказ «Сквозь оливы»
27 ноября 18:00–20:00
Кинопрограмма «Тени и свет: кино сподвижников французского Сопротивления»
Кинопоказ «Армия теней»
2 декабря 19:30–22:00
Начнем буквально с французского Сопротивления, участницей которого была Дина Верни, уроженка Кишенёва, муза скульптора Аристида Майоля и галеристка, впервые показавшая искусство Лидии Мастерковой в Париже. Публикуем ее воспоминания о помощи беженцам, переправлявшимся через границу, из книги «Дина Верни. История моей жизни, рассказанная Алену Жоберу».
Читать полностью…
Новаторские произведения обоих поэтов официально не печатались до самой Перестройки, но самодельные сборники их стихов и прозы ходили по рукам в творческих кругах. Холин и Сапгир, с самого начала близкие художественному сообществу, дружили и работали с художниками всю жизнь, и даже над официальными публикациями — они были известны как авторы детской литературы. Одним из близких друзей поэтов был Виктор Пивоваров, который много писал об их отношениях.
«На каком-то дне рождения среди бутылок и стихов мы с Ирой знакомимся с Холиным и Сапгиром. Уже тогда в подпольной Москве о них говорят с придыханием. Холин на первый взгляд кажется высокомерным. На самом деле он высокий и мирный. Высокий мерин. Он похож на коня. И на Дон Кихота.
Сапгир трезвый — великодушный и веселый, пьяный — мрачный и шальной, неистово разносит все, что попадет под руку.
— Вы ничего не понимаете! — кричит он. — Я совсем не то, что вы! Вы думаете, что я такой же, как вы все. Но я точно знаю, что я не такой, потому что меня ПОСЕЩАЕТ!», — так Пивоваров описал свою первую встречу с поэтами в книге «Влюбленный агент». Об их последней встрече — читайте по ссылке.
Идея создания «архива нового искусства» родилась в середине 1970-х годов в беседе Андрея Монастырского, Никиты Алексеева и Льва Рубинштейна. За этим последовала первая акция группы «Коллективные действия» в 1976 году, по следам которой в 1980 году Монастырский составил первый том «Поездок за город» — сборника документации акций КД. Вслед за ними появились папки МАНИ, для которых автор-составитель выбирал интересных художников, записывал тексты и собирал документальные свидетельства и фотоматериалы. Всего вышло пять папок, над составлением которых работали разные авторы: сам Андрей Монастырский, Вадим Захаров и Виктор Скерсис, Елена Елагина и Игорь Макаревич, Наталья Абалакова и Анатолий Жигалов, Константин Звездочетов и Георгий Кизевальтер.
За папками последовали сборники МАНИ, созданные в 1986–1991 годах — тематические собрания текстовых и иллюстративных материалов разной формы (диалоги, коллажные работы без текста, снимки последних выставок для иллюстрации тех или иных тезисов). Сборников МАНИ тоже было пять: ”Ding an sich“, «Комнаты», «Агрос», «Материалы к публикации», и «Реки, озера, поляны». По экземпляру хранилось у Андрея Монастырского, Ильи Кабакова, Анатолия Жигалова и Натальи Абалаковой, один экземпляр в разное время принадлежал разным людям. По структуре сборники напоминали альманах, а сборник «Материалы к публикации» составлен как художественный объект с фоторядами Андрея Монастырского.
Появился даже музей МАНИ, который начал свою жизнь на чердаке дачи художника Николая Паниткова. О его формировании и судьбе можно узнать в интервью с создателями.
Среди самиздата 1970–1980-х можно было найти все, чего не хватало в официальном информационном поле. «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, богословские труды Павла Флоренского, сборники стихотворений Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого, Беллы Ахмадулиной и других поэтов, руководства по йоге и духовным практикам — все это можно было прочитать в виде машинописного текста, фотокопий или переписанных вручную листов. Существовали даже подпольные типографии, а кое-что удавалось нелегально печатать и в государственных. Самиздат передавали из рук в руки, так что круг читателей каждого такого издания сильно превышал его «тираж».
На этой неделе ищем в архиве Музея самиздат, который появлялся и ходил в художественных кругах — а иногда и сам становился художественным произведением.
07.04.1976. Париж — Нью-Йорк
Дорогая моя крошенька!
Поздравляю тебя с новорожденной и желаю вам пребывать в хорошем здоровье и настроении. Я надеюсь, Бог даст, так и будет. <...> Живем мы неплохо, но пока здесь не работаю: нет помещения подходящего. Живем в отеле очень скромно. Париж красивый город, но я еще не очень его знаю и мало где была. Видела Дину Верни, в субб[оту] едем с ней к ней в деревню. Насчет выставки еще не знаю, как будет. Я вообще не тороплюсь, хотя нужны деньги. Жить на 20 франков совершенно невозможно. Но у нас есть пока деньги,
и мы живем неплохо. Я продала в Вене картину и 3 графики, но с переездом много ушло денег. Во Франции нужно было оплатить машину, перевоз картины 140 франков и проч[ие] расходы, покупки. Здесь все очень дорого. К тому же мне нужно доплачивать за квартиру. Нина сказала, что Володя Немухин очень переживает наш отъезд, даже обращался к психиатру. Я очень беспокоюсь, как он там, и не знаю, как ему помочь. И вообще в Москве скверноватенько, так что жалеть не о чем. Хотя привыкать нужно, работать нужно и жилье нужно — вот так <...>
Целую тебя крепко... Твоя Лида.
Одна из главных его работ, фильм «Цвет граната» должен был называться «Саят-Нова» и задумывался как образная биография армянского поэта и ашуга. Его имя из названия пришлось убрать из-за обвинений критиков в искажении образа Саят-Новы. Параджанов выступал в защиту права на творческую свободу для себя и других, в том числе своего друга Андрея Тарковского во время жесткой критики «Андрея Рублева», у себя дома собирал единомышленников, чтобы свободно обсудить волнующие темы. Несколько раз режиссер оказывался в тюрьме по политическим мотивам — в общей сложности он провел в заключении около пяти лет. Не пропасть в тюремной системе режиссеру помогло заступничество советских и зарубежных деятелей культуры и поклонников его творчества, среди которых были Лиля Брик, Франсуа Трюффо, Жан-Люк Годар, Микеланджело Антониони, Федерико Феллини и других.
Среди режиссеров, на которых повлияло творчество Параджанова был Аббас Киаростами. В Иране, где он родился, советское кино было доступно и Киаростами был хорошо знаком с работами Параджанова. В Garage Screen сейчас показывают «Кокерскую трилогию» Аббаса Киаростами, фильмы, действие которых происходит в иранской деревне Кокер до и после масштабного землетрясения, унесшего множество жизней, и служит ответом Киаростами на вопрос, возможно ли кино и искусство после катастрофы и какова их спасительная, целительная роль.
Олег Яковлев в 1977 году докладывал из Парижа: «Надо заметить, что уровень работ значительно (я рассматриваю только средний, не музейного уровня работы) выше (даже говорить об этом не стоит более), того “авангарда”, который я в течении ряда лет наблюдал в Москве. Увы, это так. <...> Популярность русских выставок (и то какая?!...) зиждется на хорошей политической рекламе во всей левой (кроме Юманите [имеется в виду газета L’Humanité], может быть) и правой прессе».
По почте передавали информацию для сборников и каталогов, сообщали контакты иностранных кураторов, приезжающих в СССР. Решались и более прозаичные вопросы — бытовые проблемы не обходили художников и коллекционеров стороной, а поддержка не ограничивалась вопросами искусства. «Дорогой Леня! Получил от тебя письмо недели 2 назад от 28.11.1987. Собрался с ответом. Сегодня я купил тебе теплую куртку с капюшоном. Ты писал что у тебя хреново с зимней одеждой. Куртка длинная, должна закрывать жопу. Купил большой размер. Думаю, что будешь доволен. На следующей неделе едут в Москву Рита и Витя Тупицыны и они согласились взять ее для тебя», — писал Талочкину Леонид Соков из Нью-Йорка.
