-
Личный канал историка и публициста.
Кричащие заголовки, хайп и дезинформация
Такими приёмами пользуются телеграм-каналы и СМИ, чтобы каждый день захватывать ваше внимание. В этом информационном шуме легко упустить главное.
Экспертная аналитика и глубокое понимание мировых событий — вот что поможет вам не попадаться на их уловки.
Для этого читайте канал «Нулевой Километр». Авторы — дипломированные политологи и экономисты, которые разбирают самые важные новости дня всего за 6-7 постов.
Подписывайтесь, чтобы понимать современный мир и место России в нём: «Нулевой Километр».
Индивид такого типа, как МНС, опасен обществу не столько тем, что он аккумулирует в себе болезненные явления подсознания общества, сколько тем, что он способен осуществить эту аккумуляцию лишь благодаря своему особому социальному качеству: он – индивидуалист. Вы сами видели, что он готов был примириться с существующим строем жизни, но у него ничего из этого не вышло. Думаете, не успел? Вряд ли это так. Ну, пронесло бы на этот раз, а где гарантии, что не погорел бы в другой? Дело тут в том, что общество само не захотело с ним примириться, ибо оно разглядело в нем эту самую странную для себя опасность – индивидуалиста. Именно поэтому общество позволило и даже помогло отобрать его в качестве марионетки в задуманном свыше представлении и таким необычным способом избавиться от него».
Читать полностью…
Не надо, далее, смешивать роль таких индивидов с ролью циников и шутов. Цинически-шутовское отношение к обществу распространено очень широко. Циники и шуты есть повсюду. В правящих слоях общества их не меньше, чем в подвластных. Общество относится к ним довольно терпимо. Хотя оно и не выпускает их на первые роли (для этого нужна хотя бы видимость веры и серьезности), оно позволяет им многое. Носителям же и выразителям романтически-страдательного отношения к обществу никогда не позволяют подняться даже на первую ступень социальной иерархии. Их стремятся низвести до уровня цинически-шутовского или познавательно-критического, а если это не удается, исключить из себя и уничтожить. Общество производит их как свой продукт, но такой продукт, который является чужеродным для него и подлежит выбросу в качестве экскремента. Это – отходы духовной жизнедеятельности общества, оно стремится избавиться от страдательного элемента своего подсознания, собрав и спрессовав кусочки его в особое тело. Индивид такого типа, как МНС, аккумулирует в себе болезненную часть подсознания общества для того, чтобы очистить от него общество (выделено мной. – А.Ф.). Последнее не становится от этого здоровее. Но формальная операция выброса должна состояться.
Читать полностью…
Появляясь, персонификаторы «распыленных идеалов», распыленного, грубо говоря, желания «скотов» быть «людьми» (фраза из «...Швейка»: «Помните, скоты, что вы люди», – была одной из любимых у Крылова), воплощают определённый тип социального самосознания. Продолжу цитату из «Желтого дома». Такие индивиды, как МНС, «воплощают в себе некое романтически-страдательное самосознание общества, тоску по невозможности некоего просветленного, возвышенного начала в обществе и многое другое в том же духе, чему нет еще подходящего научного наименования и определения. И, проявляясь, они самим своим существованием проявляют общество с этой точки зрения – обнажают некое общественное подсознание, образующее скрытую основу всей прочей духовно-интеллектуальной сферы общества. Отчасти этим определяется и отношение к ним общества: оно готово мириться даже с резкой критикой своих язв, но оно не хочет обнажать подноготную своего здоровья.
Читать полностью…
В «Желтом доме» Зиновьева один из персонажей рассуждает о другом персонаже – МНС («младшем научном сотруднике») – таким образом. «В нашем обществе такие люди, как МНС, суть очень редкое исключение. Даже в учреждении профессиональных думателей и говорунов, в котором работал МНС. Он был одиночка. В его окружении было много людей похожих на него. Но они суть явления иной породы. Они суть среда для таких, как он, но он не есть элемент среды для них. Кроме того, тут действует социальный закон резонанса, по которому обычные люди начинают думать и говорить подобно МНС лишь в присутствии таких существ, как МНС, что создает иллюзию, будто их много. Эти исключительные существа играют для своего окружения роль генератора идей, роль катализатора думательного и говорильного процесса. Даже молчание этих существ провоцирует окружающих на мысли и слова такого рода, какие описаны в этой книге.
Читать полностью…
Интериоризация «задушевного насилия», о которой идет речь, сыграла трагическую роль в судьбе Крылова. Цитируя слова А. М. Васильева о том, что Крылова убило отвратительное общество, в котором он жил, я не случайно заметил: «В значительной степени это так». У отвратительного общества был косвенный соучастник – Крылов. Нередко он принимал роль жертвы, на которую и выталкивала его среда.
Читать полностью…
Мое интервью болгарскому журналисту Василу Василеву
https://www.youtube.com/watch?v=puoy9Z1n69I&t=1357s
Если положительную свободу в области интеллекта Крылову обеспечивало творчество, то свободу социальную, свободу от обременительных и психологически изнуряющих личностно-производственных отношений «репрессивной задушевности», он, как правило, обретал по негативу: в виде вспышек неконтролируемого гнева или, напротив, приступов апатии или уходов в запой. Пьянство людей типа Крылова было их сатурналиями против ситуационных господ. Но сатурналии оканчивались, и начинался прессинг с использованием загула как компрометирующего факта и средства усиления зависимости: «Тебя прикрывают, а ты...». Вот тут-то и выскакивало чувство обязанности, зависимости, неловкости – чувство, которое надо было отрабатывать.
Читать полностью…
Непросто обстояло дело и с индивидуализмом. Володя Крылов, бесспорно, был яркой, интеллектуально одаренной, талантливой личностью, индивидуальностью. Но самодостаточным он был лишь интеллектуально, социально – нет. И свободным, по крайней мере, положительно, Крылов был главным образом в интеллектуальной сфере. В этом смысле Володя оказался очень похожим на монаха с любимой им средневековой миниатюры: монах пробил головой небесный свод и увидел движение миров, ему открылась их тайна. Но туловище его так и осталось в пределах свода.
Читать полностью…
Россия пытается стать актором новой реальности, но не во всем это получается. Мы хвалимся, что обогнали экономику Германии и дышим в спину Японии, но рассчитанный по паритету покупательной способности ВВП очень манипулятивный, а вот удельный вес нашего ВВП в мировом остается не велик — около 2%.
У России при этом по-прежнему остается огромный неиспользуемый потенциал — в промышленности, сельском хозяйстве, региональном развитии, социальной политике. И под мантры Центробанка РФ о том, что наша экономика "перегрета", мы продолжаем чудовищно отставать от локомотивов роста в юго-восточной Азии, хотя в этом году председательствуем в БРИКС и просто обязаны быть в авангарде технологических и экономических изменений.
Как в нынешних условиях начать ускоренное развитие, обсудят уже 2 апреля на пленарной сессии Московского экономического форума. Регистрация на МЭФ открыта 🔔
Пройдет еще немного времени, и Арлекин обернется вульгарным «Арлекино» из песни в исполнении вульгарной певицы – своеобразного зеркала брежневско-ельцинской эпохи, правдиво отражающего-воплощающего эту эпоху со всей ее похабенью.
Читать полностью…
Через несколько лет «июльские дожди» середины 1960-х смоют остатки положительного коллективизма, сделав его прошлым; героями времени станут персонажи рассказов и повестей Юрия Трифонова (а затем Владимира Маканина). «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке» Булата Окуджавы обернется «Масками» Владимира Высоцкого, и выяснится, что среди взявшихся за руки соседей «по цепочке» «сосед мой справа – грустный Арлекин, другой – палач, а каждый третий – дурень». Потом окажется, что и маски приросли к лицам. А «грустный Арлекин» – так тот вообще предатель: «Ты мил-человек, не стукачком ли будешь?» Конечно, стукачком.
Читать полностью…
Суть в том, что Крылов относился к поколению, которое со смертью Сталина и ранней «оттепелью/слякотью» почувствовало вкус свободы, но еще не воспринимало ее как индивидуальную. Если было в советской истории поколение, которое можно охарактеризовать как коллективистское положительно, то это те, кто родился в 1935–1955 гг. (плюс-минус два-три года). У коллективизма этого поколения два источника, две составные части: отрицательные и намного более сильные положительные. Отрицательные связаны с бедностью и тревогами: кого-то коснулась холодная гражданская война 1930-х годов, которую подают как «сталинские репрессии», всех коснулась война. Положительные были обусловлены той же войной – чувством единства перед лицом врага, переживанием Победы, улично-дворовой дружбой того времени, сошедшей на нет в 1970-е с формированием советской версии потребительского общества. Коллективизм 1930–40-х годов столь же навязывался системой, сколь рос, прорастал, развивался совершенно естественно из самих недр советского общества, строившего социализм, и исторических обстоятельств. В 1950-е годы негативные источники и составные части советского коллективизма если и не исчезли полностью, то были существенно ослаблены. А циничный индивидуализм 1970-х (появился на рубеже 1950–60-х годов, но тогда был ограничен вторым и третьим поколениями советской верхушки) ещё не восторжествовал.
Читать полностью…
Не получая в своей среде того признания, на которое рассчитывал, Володя стремился компенсировать это. Не случайно он так любил публичные выступления на конференциях, семинарах. И именно поэтому, а не только ради заработка, ездил читать лекции по линии общества «Знание». Да, не хватило Крылову силы насмешливо, встав во весь свой интеллектуальный рост, сказать: «Кому вы нужны?! Вы всего лишь колода карт». То бишь: социальных ролей, функций, за которыми часто нет или почти нет никакого профессионального (а значит, и социального) содержания и которые могут существовать лишь за счет чужого содержания. Крылов не умел, не мог бороться с социальными тенями, социальными вирусами. Слабость? Внутренняя непоследовательность? Конечно, они. Но в их основе лежат не только индивидуальные черты. «Горе от ума» Крылова (как и Чацкого) имеет социальные причины. На призыв: «Ты, царь: живи один. Дорогою свободной / Иди, куда влечет тебя свободный ум», – Крылов мог откликнуться лишь частично – в интеллектуальной сфере. Здесь он мог быть самодостаточным. Социально-поведенчески же это оказалось для него невыполнимым. И уж конечно, он не мог принять и реализовать «подход», сформулированный Игорем Северянином так:
За что любить их, таких мне чуждых? За что убить их?!
Они так жалки, так примитивны и так бесцветны.
Идите мимо в своих событьях, –
Я безвопросен: вы безответны.
Или так:
Но, даровав толпе холопов
Значенье собственного «я»,
От пыли отряхаю обувь,
И вновь в простор – стезя моя.
Убежден, почти все сказанное Зиновьевым (устами одного из своих персонажей) о социальном типе МНС (Крылов, кстати, очень долго ходил в «мэнээсах»), о его социальной функции, так или иначе верно для Крылова. Он не только профессионально оттенял слабый профессионализм коллег как работников определенного типа, не только не вписывался в клановое жизнеустройство и вступал в противоречие с теми же коллегами как членами – более или менее активными, а то и пассивными – клана, но и выявлял их социальную суть как «нормальных» индивидов «ненормального социума». Быть нормальным человеком ненормального общества можно только в качестве (его, для него) ненормального индивида. И наоборот. Следовательно, нормальный – способный, умный и в то же время некарьерный (например, не рвущийся в партию, к должностям, в загранпоездки, к защите «диссера» как-можно-раньше-и-быстрее) человек – это ненормальный (социальный) индивид данного общества. Так индивидуальное человеческое здоровье становится показателем социального нездоровья общества, его членов, – показателем вполне очевидным для этих последних. Отсюда – реакция в широком спектре, о котором писал Зиновьев: от стремления успокоить себя, представив «девианта» шутом, чудаком, неудачником, до (если объект слишком серьезен, слишком «крепкий орешек») социального уничтожения (в 1930-е – донос, 1950-е и далее – блокирование карьеры, создание социального и психологического вакуума, просто травля).
Читать полностью…
Большую опасность как для позднесоветского социума в целом, так и для клана, был потенциал превращения отдельного человека в положительного индивидуалиста. Другое дело, что потенциал этот существовал теоретически, Крылов его реализовать не мог, но они об этом не знали. Для клана, для коллектива как социального индивида именно положительный индивидуализм личности является самой страшной угрозой. Отсюда – реакция не только на него, но даже на его возможность, зародыш, намек.
Читать полностью…
История когнитивных войн в Юго-Восточной Азии. Владимир Колотов. Дмитрий Перетолчин
Подписывайтесь и смотрите ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ БЕЗ ЦЕНЗУРЫ И РЕКЛАМЫ на сайте
«Самая лучшая война — разбить замыслы противника». Сунь-цзы.
Какую пси-технологию использовал иезуит Александр де Род для обращения вьетнамцев в католицизм. Как Хо Ши Мин победил колониальный режим связав учение Сунь-Цзы с технологией Коминтерна. Рассказывает российский востоковед, д-р ист. наук, профессор, заведующий кафедрой истории стран Дальнего Востока СПбГУ, директор Института Хо Ши Мина СПбГУ, Владимир Николаевич Колотов. С гостем беседует Дмитрий Перетолчин.
Больше интересных видео для подписчиков на сайте видеожурнала «Картина мира»
#коминтерн_nd #ДмитрийПеретолчин_nd
#пситехнологии_nd
Все видео с Дмитрием Перетолчиным в видеожурнале «Картина Мира»
Подписаться на наш телеграм
Роль таких индивидов не следует смешивать с ролью беспристрастного познания общественных явлений (хотя такой элемент тут есть) и с ролью критиков язв общества (и такой элемент тут есть). Людей, которые более или менее верно понимают окружающее общество, довольно много даже у нас, несмотря на то что научно правильное понимание общества считается преступлением или является привилегией секретных организаций. Что касается критиков язв, то почти каждый гражданин нашего общества способен на это в подходящем настроении. А в нетрезвом состоянии он ни на что другое вообще не способен, кроме разоблачения.
Читать полностью…
Конечно, МНС не типичен: для нашего общества. Но он более, чем типичен: он характерен. В таких индивидах концентрируется то, что малыми дозами, фрагментарно и случайно распределено по многим другим людям. И в этой своей концентрированности они выглядят как исключения, хотя концентрируют в себе лишь то, что свойственно в той или иной мере их окружению. Быть таким индивидом – значит, выполнять определенную характерную роль в обществе. Общество само выталкивает отдельных индивидов на эту роль. Но происходит это не часто – обществу и не требуется их много. И не всегда общество в них нуждается. Даже тогда, когда оно в них нуждается, ему не всегда удается выделить на эту роль подходящего индивида, и потребность удовлетворяется иными средствами или глохнет неудовлетворенной. Такой индивид должен выделится из массы людей за счет своих личных качеств, которые в требуемом сочетании встречаются не так уж часто: он должен быть достаточно образованным, умным, остроумным, способным, непутевым, бескорыстным, некарьеристичным. Добрым, находчивым, нетрусливым и даже чуточку аристократичным. Посмотрите вокруг себя: много ли таких людей вы заметите в поле своего внимания? В реальности такой индивид бывает далеко не ангелом. Он обладает и отрицательными качествами. Вы видели, что МНС обладает в изобилии таковыми. Но они не влияют на характер исполняемой им роли».
Читать полностью…
Роль гонимого была, однако, не единственная, на которую в соответствии с логикой социальных законов советской жизни был вытолкнут Крылов. Была и другая. На нее его выталкивали те же люди, но уже в качестве членов не клана, а общества в целом. Речь идет о роли персонификатора того, что А.А. Зиновьев назвал романтически-страдательным самосознанием общества, тоски по неосуществимым идеалам, по невозможности реализовать возвышенное начало.
Читать полностью…
Эта специфическая форма насилия, эксплуатации была, к сожалению, интериоризирована Крыловым – и как социальная позиция, роль жертвы, которую он иногда готов был принять (и действовать на основе этого принятия), и как специфическое («оружие слабых») средство защиты от коллектива, хорошо наложившееся на некоторые традиции русской культуры.
Читать полностью…
Индивидуализм Крылова не обрел «третьего измерения», а следовательно, во-первых, был отчасти фиктивным, как и его коллективизм, во-вторых, был не только внешне уязвимым, но и представлял собой постоянный внутренний источник социальной неудовлетворенности, который, в свою очередь, помимо давления начальства и коллектива (как социального индивида), подталкивал к негативным проявлениям свободы и делал Крылова еще более уязвимым, еще более удобным объектом для эксплуатации в духе «задушевней репрессивности».
Читать полностью…
Положительный индивидуализм в сфере интеллекта был необходимым, но недостаточным условием положительного социального индивидуализма; последний у Крылова был становящимся, но так и не стал ставшим. Впрочем, имевшегося хватало, чтобы нагнать страха на тех, кому положительный социоиндивидуализм в сфере социального поведения грозил бедой.
Читать полностью…
В силу личностных особенностей, характера, обстоятельств воспитания, установок и даже научных позиций Крылова, ни малая группа, ни клан не могли быть коллективом, соответствующим его коллективизму, его коллективному инстинкту. Таким коллективом могло быть либо государство – он был макроколлективистом, государственным человеком, – либо народ, хотя никаких иллюзий по поводу народа у Крылова не было. Вместе с В. П. Астафьевым на вопрос: «Любите ли Вы свой народ?» – он мог бы, сделав, как, ещё в ту пору не скурвившийся на «либеральный» лад писатель, во время телеинтервью паузу, ответить: «Я – знаю свой народ». Однако и того государства, с которым идентифицировал себя Крылов, в 1970-е и тем более в 1980-е годы, по сути, уже не было. Это была психологическая фикция, воображаемый объект, хрупкий несуществующий идеал (как многие тогда же строили для себя в качестве подобного идеала некий свободный и счастливый Запад, новую версию остапбендеровского Рио-де-Жанейро), и Крылов догадывался об этом. Однако больше ему не за что было ухватиться, не за что было держаться, а он хватался за форму, за фикцию, хотя, повторю, интуитивно чувствовал, что имеет дело с несуществующим, ложным, с метафизической утопией. «Возможно, обманчив мой хрупкий идеал, но это свойство всех идеалов», – так пел в известном мюзикле Остап Бендер о своем «Рио». Бендеру такой подход простителен, а Крылову – интеллектуалу и мыслителю? В итоге всех этих психологических движений коллективизм Крылова оказывался безъякорным, идеально-романтическим, без средств и форм соотнесения и идентификации, чем-то похожим на воздушный замок.
Читать полностью…
Перефразирую Ю. Тынянова: винное брожение 1960-х Окуджавы сменится уксусным брожением Высоцкого в 1970-е, а там – с эпигонами, пойдет «по слову и крови гнилостное брожение» восьмидерастов.
Многим в поколении Крылова и ему самому мир, пришедший на смену эпохе «Верных друзей», «Карнавальной ночи», эпохе несбывшихся надежд, мог и должен был показаться страшным. Распадающемуся – на индивидуализм и группизм, на клановость – макроколлективизму можно было противопоставить либо мощный социальный (социально-ориентированный) индивидуализм, но без квиетизма, без полного ухода в себя (там, как говаривал блестящий польский афорист Станислав Ежи Лец, тебя легче всего найдут), либо «групповую солидарность» кланового типа. На социальный индивидуализм Крылов «рассчитан» не был – только на интеллектуальный, творческий. На клановость – тоже: он не был клановым, групповым человеком. Иными словами, социально ему не за что было схватиться, и это делало его по сути социально беззащитным, уязвимым.
От «специальной» к «военной»
Директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов провел серьезный анализ уроков двух лет операции на Украине. Главный вывод:
радикальный «стресс-тест», начатый 24 февраля 2022 г., системе предстоит пройти до конца.
https://globalaffairs.ru/articles/ot-speczialnoj-k-voennoj/
Последним массовым выражением советского положительного коллективизма стал массовый восторг по поводу полёта Гагарина в космос. Апрельский день 1961 г., когда толпы народа сами спонтанно хлынули на Красную (властную и привластную) площадь, был по сути последней в истории СССР неказенной манифестацией, во-первых, единства людей друг с другом, переживания ими некоего события как общей радости, ощущения себя как коллективного целого, во-вторых, единства населения и власти («народа и партии»).
Читать полностью…
Дело в том, что в личности Крылова затейливо переплетались, усиливая и одновременно подрывая друг друга, индивидуализм и коллективизм. Оба – специфические, возможно, даже неполные, «незавершенные», становящиеся, а потому особенно часто и остро вступающие в конфликт и раздирающие личность.
Читать полностью…
Был у Крылова и «синдром Чацкого» – одно из его страшных внутриличностных противоречий: не ставя ни во что «научную толпу» или, перефразируя Пушкина, «научную чернь», презирая ее, Крылов хотел, жаждал одобрения, признания – именно от нее! Так он оказывался в порочном психологическом круге, вырывался из которого он чаще всего в виде скандала («бунта») или ухода в запой. Да, его подталкивали к этому, всовывали, фигурально выражаясь, в руку револьвер и прижимали палец к курку. Но нажимал-то на курок он сам! Короче говоря, для нормального функционирования как личности Крылову нужны были искреннее одобрение, признание своей профессиональной среды (она же социальная), но именно этого данная среда не делала и не должна была делать по самой своей природе. Трудно бросить камень в человека, жаждущего «позитивных санкций», как сказали бы социологи; многим, большинству, это действительно нужно. А вот ждать такого одобрения и быть готовым получить его от презираемых свиных рыл, «винтиков клана» – вот это психологически и социально едва ли простительно. Впрочем, не судите…
Читать полностью…