28154
Военный историк Алексей Исаев. "Железный ветер бил им в лицо, а они все шли вперед, и снова чувство суеверного страха охватывало противника: люди ли шли в атаку? Смертны ли они?!"
Продолжаем цикл на Тактике по Кенигсбергу, непосредственно штурм города, ч.1.
Штурмовали быстрее, чем многие другие "крепости", несмотря на соотношение сил и выбор направления главного удара.
Командир бригады подводных лодок Балтфлота контр-адмирал С.Б.Верховский, командир лодки С-9 капитан 3-го ранга А.И. Мыльников, командир лодки С-12 капитан 3-го ранга А.А. Бащенко.
Читать полностью…
Продолжаем продолжать на Тактике про Восточную Пруссию.
На этот раз темой стал разгром Хайлигенбайльского "котла" к юго-западу от Кенигсберга.
Весьма своеобразный эпизод войны. Собственно Черняховский погиб когда начинали громить эту группировку, операвшуюся на немецкий укрепрайон в глубине Восточной Пруссии, построенный в реалиях Версаля и ставший последней надеждой.
Дожимал Разгром Хайлигенбайльский котел уже Василевский.
Перелом
Всегда впечатлял резкий переход от обороны к отступлению, от отступления к контрнаступлению. Это мы сегодня знаем, что 23 августа 1943 г. Харьков был освобожден.
Для людей там и тогда это было неочевидно еще 21 и утром 22 числа. 21 августа немцы огрызнулись и попытка 57-й армии наступать в обход Харькова привела к попаданию двух дивизий в огневой мешок. В отчете 57-й армии по итогам боев было сказано: «В ночь на 22.8 из огневого окружения в лесу вышло и присоединилось к своим частям более 300 человек 14 гв. сд и 50-60 чел. 19 сд» (понятно, что это боевые подразделения, тылы/артиллерия в таких переделках уцелевают).
И вдруг 22 августа резко началось движение на уход из города. К тому моменту советские части на севере уже вклинились в застройку и Харьков просматривался. Все внезапно забегали, пошли колонны автотранспорта на юг. С пяти часов вечера начались взрывы. После этого последовал приказ И.С.Конева атаковать и уже не боясь огневых мешков пошли в кварталы со всех сторон. Хотя надо сказать сразу резко усилилась активность немецкой дальнобойной артиллерии. В городе перестреливались с отрядами, отставленными для прикрытия отхода. К 12.00 23 августа все было кончено. Город был освобожден, больше в него в Отечественную немцы не вернутся. Ну разве как подсудимые.
Под угрозой окружения всей группировки в районе Харьков последовал приказ Манштейна уходить и все побежали. Раз! И скачкообразно все схлопнулось. Вот следующий фронт на реке Уды, вне Харькова вновь пытались упорно оборонять.
В дополнение ко вчерашнему.
А что стало альтернативой свертыванию флота? Первым же постановлением ГКО (в смысле №1) стала передача для танкостроения завода "Красное Сормово", занимавшегося постройкой подводных лодок.
Несколько дней спустя после свертывания постройки линейных кораблей 8 июля 1941 г. появляется постановление ГКО-48с «О формировании дополнительных стрелковых дивизий», предписывающее Наркомату обороны «сформировать дополнительно 56 стрелковых дивизий [...] и 10 кав. дивизий».
Ресурсов не хватало и формирование сразу пошло по урезанному штату. В постановлении ГКО оговаривалось, что дивизии формируются «временно с одним артиллерийским полком, общей численностью 13 200 человек каждая». Временно, ага. Дальше штат еще больше урезали. Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное.
Вообще даже сам список постановлений ГКО 1941 г. это крайне увлекательное чтиво. Обратите внимание, что движ по формированию новых частей начался уже 3 июля (если даже вывести за скобки формирование из кадров НКВД с 25 июня 1941 г.).
Последний удар по Миус-фронту
18 августа 1943 г. началось наступление Южного фронта на Миусе.
Немцы до последнего момента считали, что после достаточно тяжелых боев июля-августа 1943 г. и оставления плацдарма с отходом за реку Миус, советские войска здесь уже не способны к крупным наступательным действиям.
Однако внутри фронта перекинули дивизии посвежее с одного участка на другой, и две гвардейские дивизии стали тараном нового наступления.
В свою очередь противник, наоборот, "зевнул". По итогам первого дня советского наступления и достаточно глубокого вклинения, которое через десять дней боев обвалит весь фронт в штабе 6-й немецкой армии Карла Холлидта сделали вывод: «Причиной такого развития событий стало то, что XVII армейский корпус на основании данных о противнике предполагал главный вражеский удар севернее Дмитриевки, соответственно сконцентрировал усилия там, ослабив при этом полосу 294-й пд. Негативную роль сыграло и то, что корпус, вопреки рекомендации армии от 8 августа, не вывел с фронта эту слабую дивизию».
Состояние 514-го гренадерского полка 294-й пд, принявшего на себя неожиданный удар, в отчете немецкой 6-й армии по итогам боев характеризовалось словами «полностью разбит».
Казалось бы, пора вводить в прорыв танки. Однако командир 4-го гв. мк Танасчишин потребовал налет пикировщиков на 18.40 (разумное требование на самом деле и по опыту прошлых боев, побить противотанковую артиллерию). Пикировщиков не было. Командующий фронтом Ф.И.Толбухин и начштаба С.С.Бирюзов наехали на командира корпуса и пообещали его вообще снять через обращение в Москву. Немцы эти замечательные радиопереговоры перехватывают и слушают (отжимая нужное себе, суть дела).
В общем Танасчишин уже в темноте, в 23.00, как сейчас, правда ночь была лунная, двигает свои оставшиеся в строю после июльских боев танки в неизвестность. Но резервов у немцев нет и все получается.
Со стороны слушавших переговоры врагов это выглядело так: «противник использовал полнолунную ночь для того, чтобы прорвать слабый заслон 111-й пд у Калиновки и, совершив обход севернее через Семеновский, направил свои танки в прорыв на юг и юго-запад к р. Крынка».
Да, понадобилось этот вбитый в оборону танковый клин шатать из стороны в сторону, еще несколько нетривиальных решений, но в итоге сломалось и обвалилось. И как-то язык не поворачивается осуждать Толбухина за шантаж комкора жалобами в Ставку.
Концептуальное от Жукова
После войны по крайней мере на 1-м БФ (ставшим ГСОВГ) провели серию конференций по опыту войны. Ценны эти мероприятия закрытым характером, что стимулировало быть откровеннее, чем в исторических трудах на широкую аудиторию.
Выступал в том числе Г.К.Жуков и его слова тоже попали в стенограмму.
Зачем в Красной армии считали стволы на километр? В связи с письмом Иллариона Толконюка И.В.Сталину — дискуссионный вопрос. Тов. Маршал насчет плотностей стволов на км сказал следующее:
«Некоторые думают, что недостаток в артиллерии можно с успехом заменить снарядами. Это неверно, так как это заставит растягивать по времени артподготовку, а всякая растяжка дает время противнику на подтягивание к угрожаемому участку своих резервов и маневра средствами по фронту, дает время противнику на занятие тыловых позиций. Это в свою очередь передает в руки противника некоторые преимущества. Требование стремительности операции требует от артиллерии в минимум времени дать максимум огня».
Причем, что всегда нравилось, Жуков обосновал математически. Взял, с ходу прикинул штатные средства армии и сделал вывод:
«Это количество стволов за 30 минут может дать нам на 1 кв км при глубине обстрела 4 км — 60 тонн металла, а для надежного подавления серьезной обороны нужно дать 130-150 тонн. Следовательно, надо артподготовку растягивать до полутора часов, при этом двухярусного огневого вала мы дать не сможем, а сможем дать только одинарный огневой вал».
Тем самым обосновывалось усиление стволами на километр за счет артиллерийской дивизии прорыва. О "катюшах" при этом отозвался без пиитета, в духе, нет, мы их считать в ряду с полевой артиллерией не будем и расчёт на стволы, без боевых машин РА (реактивной артиллерии).
Про «частные» операции (ИМХО актуально и поныне):
«Я лично считаю, что лучше реже проводить наступательные бои, операции, не истощаться мелкими боями, а копить силы, средства и собрав их проводить более солидные операции. Я об этом говорю потому, что за войну я видел много таких генералом, которые ради активности часто проводят частные операции с мелкими целями. Я знаю таких командующих фронтами, командующих армиями у которых постоянный зуд. Они должны постоянно проявлять активность не в одном месте, так в другом, не в другом, так в третьем. Им все кажется, что этот выступ мешает и, если он захватит его, то будет командовать над противником. Впереди всегда кажется все выгоднее, этим нельзя увлекаться. Надо уметь остановить себя от соблазна и поскольку дело мы имеем с людьми — людей надо беречь [выделено мной - Железный ветер], готовить к серьезным операциям с решительными и глубокими целями» .
Тут стоит сделать оговорку, что подготовка к крупной операции может потребовать частных действий по расширению плацдарма или захвату каких-то важных пунктов. Сам Жуков деятельно расширял плацдарм под Кюстрином в феврале-марте 1945 г. Важна цель, а не «вообще».
Нет, точные ФИО людей с «зудом» Жуков не назвал.
Еще, что любопытно в декабре 1945 г. Г.К. уже рассуждал о перспективах атомного оружия и сдвиге боевых действий в ночное время.
— Я бы, прежде всего, упомянул Н.Ф. Ватутина, который относился к категории не харизматиков, а интеллектуалов в высшем командном составе Красной армии. К числу его заслуг в начале войны можно отнести контрудар под Сольцами (один из немногих успехов 41-го) и контрнаступление под Старой Руссой в 1941 г., задержавшее наступление группы армий «Север» на Ленинград. Также не могу не вспомнить генерала В.И. Кузнецова, которого можно охарактеризовать как толкового командарма. Он начал командующим 3-й армией под Гродно 22 июня 1941 г. и закончил командующим 3-й ударной армией в Берлине. Всю войну он показывал стабильно хороший результат и то, что Рейхстаг брали бойцы его армии, — в немалой степени заслуга лично В.И. Кузнецова, следствие его грамотных действий с самого начала Берлинской операции.
— Следующий вопрос имеет политический подтекст. Как вы оцениваете Сталина как военачальника? Каково ваше отношение к призывам восстановить памятник Сталину, как главнокомандующему армией, выигравшей самую страшную войну в истории человечества?
— Памятник Сталину, я думаю, это вопрос времени. Он появится, но не сейчас, а позже, когда улягутся страсти вокруг его имени и деяний. Говоря о Сталине как о полководце, не стоит упускать из виду тот факт, что он имел достаточно большой опыт как военачальник еще с Гражданской войны. Когда его будущие маршалы Жуков, Рокоссовский, Тимошенко, Конев еще махали шашками, Сталин планировал успешный разгром Деникина. Для меня Сталин — это Наполеон русской революции, который выиграл и не попал на остров Святой Елены.
— В книге «Наступление маршала Шапошникова» вы критически отозвались об оборонительной тактике, основанной на использовании «городов-крепостей», а в «Неизвестном 1941-м» говорите об этой тактике одобрительно. Каково же ваше окончательное мнение?
— Да, я действительно в процессе исследования поменял свою точку зрения и к «городам-крепостям» отношусь положительно. Они сыграли большую роль в боях за Германию в 1945-м и были недооценены руководством РККА в 1941-м.
— В исследованиях о начальном периоде Великой Отечественной весьма позитивно оценивается оборона Одессы, которую подают как удачный пример «пассивной оборонительной тактики». Как известно, вы являетесь противником подобного рода действий. Ваше мнение об обороне Одессы?
— Не следует забывать, что оборона Одессы — это оборона против румынской армии. Это нисколько не умаляет героизма защитников Одессы, но если бы противником были немцы — Одесса долго бы не удержалась и ее оборона закончилась бы в августе 1941-го (вспомним оборону Лиепаи и Таллинна). Оборона Одессы показала, что РККА качественно превосходит второразрядные европейские армии, хотя на том этапе была хуже вермахта.
— Рассматривая определенный период войны, вы выделяете, как правило, некую стержневую для советской армии проблему, которую ей приходилось решать. Как бы выглядела ваша периодизация войны по проблемам?
— Лето-осень 1941 года — это проблема не проиграть любой ценой! Кроме того, необходимо было «с нуля» организационно построить новую армию, способную эффективно решать поставленные современной войной задачи.
1942 год ставит две новые задачи: выработка тактики наступательного пехотного боя и строительство самостоятельных мехсоединений. Вторая задача в 1942-м была успешно решена, о чем свидетельствует операция «Уран» — первое успешное применение самостоятельных механизированных соединений. Проблема же тактики наступательного боя пехоты осталась на 1943 год и решена была уже под Курском в операциях «Румянцев» и «Кутузов» путем образования штурмовых групп.
В 1944—1945 годах Советская армия столкнулась с проблемой поддержки непрерывности наступления, длительности ведения боевых действий и отлаживания взаимодействия с авиацией, которая у нас использовалась недостаточно эффективно.
— Так получилось, что, хотим мы этого или нет, но в условиях субъективизации оценки событий командиры Красной армии периода поражений и отступлений получил клеймо неудачников. Если же объективно подходить к их действиям, то они вынуждены были принимать решения в крайне неблагоприятных условиях, практически не оставлявших простора для маневра. На самом деле они сделали очень важную вещь — не дали выполнить план «Барбаросса». Многие из них погибли, попали в плен и остались для нас, по существу, неизвестными. Произошло это, прежде всего, ввиду скудости данных противника, позволяющих оценить где именно немцам наносился существенный урон. Таковым неизвестным героем 1941 г., например, был И.Н. Музыченко, командующий советской б-й армии Юго-Западного фронта. Именно его действия привели, в значительной степени, к корректировке первоначального плана группы армий «Юг» на Украине и необходимости смены стратегии «Барбароссы» в целом. Более известный, но все равно недооцененным, был М.И. Потапов, командующий 5-й армией Юго-Западного фронта. Это отнюдь не единичные примеры. Если мы обратились к теме командования РККА в начальный период Великой Отечественной, то несколько хороших слов хочется сказать в адрес К.Е. Ворошилова и С.М. Буденного. Они попали на тяжелый момент войны и старались дествовать адекватно ситуации, которая зачастую оказывалась сильнее их. Буденный предвидел трагическое развитие событий под Уманью и Киевом и старался предотвратить их. Ворошилову предъявляют претензии за неудачные действия под Ленинградом, но это несправедливо, так как на него вешают грехи советской разведки, проглядевшей появление у немцев лишнего танкового корпуса, который и сыграл свою роковую роль. В сражении на лужском рубеже в июле 1941 года Ворошилов сыграл положительную роль, выбив для сражающихся курсантов и ополченцев сводный танковый полк из Т-34 и КВ, что позволило провести начальный этап операции не худшим образом.
— Немало вопросов вызывает проблема, если можно так выразиться, «больших чисел» — формально на 22.06.41 г. Красная армия имела большее, чем противник количество танков и самолетов. Тем не менее, 1941 г. был для нас катастрофой. Почему?
— Во-первых, следует понимать, что воюет не техника сама по себе и не только люди, которым доверили эту технику. Воюют организационные структуры — полки, дивизии и корпуса. С организационными структурами и их целостным наполнением у Красной армии были в 1941 г. серьезные проблемы. Во-вторых, именно техника, танки и самолеты позволили Красной армии не проиграть. Количество танков и самолетов стало единственным ощутимым преимуществом Красной армии в июне 1941 г., и это преимущество было использовано: удары с воздуха и танковые контратаки стали средством сдерживания противника и раз за разом наносили ему потери, приведшие в итоге к истощению германских соединений и падению их боевого потенциала осенью 1941 г.
— В основном жанр ваших последних книг, я имею ввиду «Неизвестный 41-й» и «Наступление маршала Шапошникова», — это анализ крупных войсковых операций в их взаимосвязи, раскрытие полководческих замыслов и отслеживание причин удач или неудач в их реализации. В процессе работы с источниками вы неоднократно критически отзывались о мемуарном жанре. В связи с этим интересно ваше отношение к очень популярной сейчас серии, выпускаемой Артемом Драбкиным, представляющей по сути «солдатские» и «лейтенантские» мемуары. Насколько она вам интересна и востребована в ваших исследованиях? Расскажите о том, как работаете с мемуарами.
— Скажите, как вы оцениваете современную историографию ВОВ, каковы тенденции ее развития?
— Как человек, занимающийся частными военными исследованиями, я, наверное, не вправе давать характеристику всей историографии. Однако нельзя не сказать, что мы сейчас расхлебываем последствия того, что в 1960—70 гг. из истории ВОВ сделали средство пропаганды. Закрытые исследования были свернуты, открытые исследования все больше превращались в агитки, доступ к первичным источникам (архивным документам, прежде всего) был ограничен. Железный занавес практически перекрыл доступ к иностранным исследованиям и документам, ими пользовались украдкой, без внятных ссылок, и в ограниченном объеме. Правило исследования с двух сторон оказалось забыто. Использовались, в лучшем случае, советские документы, а в худшем — только мемуары и передовицы газет. В условиях утраты по объективным причинам документов частей, соединений и объединений 1941 г. такое исследование давало порой достаточно причудливую с современной точки зрения картину. По 1943 г. это менее заметно, но тоже сказывается. Сейчас очень многое приходится делать заново, наверстывая упущенное время. Примером могут служить работы В.Н. Замулина по Курской дуге. Сейчас уже нельзя спросить тех, кто тогда воевал и принимал решения. Нужные вопросы надо было задавать в 1960—70-х гг., когда они были живы. Именно сваливание истории к агиткам привело к тому, что в 1990-е разрослась пышным цветом «фольк-хистори» войны — В. Суворов, В. Бешанов, М. Солонин и другие. Также сегодня, на мой взгляд, имеет место серьезная проблема, которую я бы назвал чрезмерной субъективизацией и персонификацией причин неудач и успехов Красной армии и вермахта, когда виновными назначаются конкретные личности.
Так, в окружении под Вязьмой в октябре 1941 г. виновными назначаются Конев, Сталин, опираясь на простой выбор из списка лиц, принимавших решения в масштабах фронта и выше. Даже не ставится вопрос: «А вообще были хотя бы теоретические шансы избежать катастрофы в конкретных условиях и реалиях октября 1941 г.?» Ответ-то, к сожалению, отрицательный — действовали куда более мощные факторы, чем волюнтаризм конкретного человека, пусть даже командующего фронтом. Наличие этой простой и даже примитивной схемы «смотрим список командующих, назначаем виновных» приводит к «замыливанию» более глубоких причин неудач, успехов и ограниченности успехов кампаний и операций Великой Отечественной войны. Или под лозунгом «во всем виноваты командиры!» оказываются забытыми серьезные проблемы с бронебойными боеприпасами в Красной армии летом 1941 г., проблема тягачей артиллерии и многие другие. Столь же странно судить одной меркой командиров 1941 г. и командиров 1943—45 гг., воевавших в совсем других условиях, при другом соотношении сил и т. д. Исключать субъективные причины из круга рассмотрения, разумеется, не нужно, но преимущественное внимание к ним — тупиковый путь.
Все вышесказанное привело к парадоксальной ситуации, когда по ряду тем Великой Отечественной войны наиболее сильные и проведенные на современном уровне исследования на данный момент, к сожалению, написаны за рубежом, преимущественно по немецким документам. Такова книга Джорджа Найпа по 1943 г., Дугласа Нэша по Корсунь-Шевченковскому и Дэвида Гланца по сражению за Ленинград. До появления книг В.Н. Замулина аналогичная ситуация была с Курской битвой. При всем этом нельзя отрицать, что у нас сегодня есть сильные исследователи, такие как М.Э. Морозов (авиация и флот), Д.Б. Хазанов (авиация), А.Я. Кузнецов, Е.Е. Щекотихин (сражение за Орел) и другие.
— Немного «конспирологии». Сейчас активно проводится мысль о том, что в печати организован чуть ли не заговор против советско-российской истории, авторам специально проплачивают создание книг, дискредитирующих советские достижения и действительность. Каково ваше мнение по этому вопросу?
К своему ДР длиннопост: интервью 2012 г. (спасибо paul-atrydes)
Интервью Главного редактора журнала «Преподавание истории в школе» с историком-исследователем, автором книг по истории Великой Отечественной войны, кандидатом исторических наук А.В. Исаевым
От редакции
В этом номере нашим собеседником будет один из ведущих современных исследователей истории Великой Отечественной войны Алексей Валерьевич Исаев, книги которого широко известны всем, кого интересует отечественная история XX века. Алексей Исаев — автор книг «Антисуворов», «Неизвестный 1941», «Наступление маршала Шапошникова», «Котлы 1941-го», «Мифы и правда о Сталинграде» и многих других оригинальных исследований. Не имея высшего исторического образования, он создал себе имя среди историков и недавно защитил диссертацию, став кандидатом исторических наук, с чем редакция его горячо и искренне поздравляет!
— Расскажите, пожалуйста, о себе. В профессиональном сообществе есть огромный интерес к вашей личности и биографии и хотелось бы услышать из первых уст: где, когда родились, в какой семье, что закончили, кто вы по профессии, поскольку по этому поводу существует много слухов (от бизнесмена, олигарха, до сотрудника спецслужб), и как вы пришли к изучению истории ВОВ?
— Родился я в 1974 г. в Ташкенте, столице Узбекской ССР. Мама филолог, отец — физик-ядерщик. В Ташкент моих предков привела эвакуация в войну, исходно они из Бессарабии и Поволжья. В связи с «обострением дружбы» народов в Средней Азии перебрались в 1987 г. в Москву. В старших классах хотел стать историком, но родители настаивали на инженерно-техническом образовании. В итоге закончил факультет Кибернетики, кафедру системного анализа МИФИ, стал инженером связи, в настоящий момент возглавляю отдел в крупной телекоммуникационной компании. До сих пор благодарен своим преподавателям МИФИ за систематизацию взгляда на мир, навыки его описания в математических терминах и понятиях. Финансовая независимость дает мне свободу творчества без оглядки на кого-либо. Если я считаю, что «Соображения...» от 15 мая 1941 г. не являлись планом превентивного удара — никто меня не заставит написать обратное.
— Какова цель ваших исследований — написать новую версию истории войны, или просто частные расследования по проблемам, вызывающим у вас интерес? Каковы планы на будущее?
— Нет, я не готов и не планирую писать новую версию войны — это непосильное дело для одного человека. У меня есть личные пристрастия в отношении периодов войны и участков фронта, так что я занимаюсь частными военно-историческими исследованиями, что достаточно широко распространено в наши дни. Но я лишь один из тех, кто ведет исследования за свой счет.
— Каковы темы ваших ближайших расследований?
— В ближайших планах — остановиться на исследовании позиционного сражения под Сталинградом в сентябре 1942 года (так называемая «битва за семафор»), причем дать картину как с советской, так и с немецкой (даже больше с немецкой) стороны. Помимо этого я планирую изучить проблему обеспечения Советской армии боеприпасами, обеспечение «настрела», что весьма серьезно отражалось на ходе боевых действий. Это будет исследование в области «экономики войны». К числу ближайших планов относится исследование Уманской драмы 1941 г., поскольку в ходе текущей работы подобрался интересный материал, который раскручивается в полновесное исследование.
Начало Донбасской операции 1943 г.
80 лет назад, 13 августа 1943 г. с наступления Юго-Западного фронта началась операция, результатом которой наконец стало освобождение Донбасса.
Любопытно тут вот что. Именно 13 числа началось наступление 1-й гв. армии в дальнем углу карты под Змиевым (обведено квадратиком). Главные силы поднялись в атаку 16 августа.
Довольно неожиданно для всех 34-й ск бодро обвалил оборону немецкой пехоты и Р.Я.Малиновский оказывается перед дилеммой: работать по плану или же все на ходу переиграть и использовать успех под Змиевым, двинув туда 23 тк и 1 гв. мк. Тогда, в августе 43-го, командующий ЮЗФ выбрал "работаем по плану", главный удар 6-я А и 12-я А.
Хотя сейчас вариант "развить успех под Змиевым" выглядит лучшим решением. Сверстанный план забуксовал, стрелки на карте это потом, когда Толбухин смог все обвалить и немцы побежали.
Я не обличить Р.Я., а к тому, что военное дело это искусство. Лучшие решения не очевидны. Военачальник - творческая профессия.
Кино и немцы (разведка)
По случаю пятницы, к юбилею выхода "17 мгновений весны". Меня с ним связывает фамилия, иногда, объясняя как записать ФИО говорил "как Штирилица фамилия".
У исторической общественности отношение к фильму неоднозначное. Как это не парадоксально звучит, но в большей степени в нем были отражены реалии взаимодействия советских, а не германских спецслужб (взаимодействие служб, вот антураж пыточных камер это как раз Третий Рейх). Проще говоря, попытались срисовать с отечественных реалий противника, так проще всегда. У сотрудника политической разведки Штирлица не могло быть никакого агента типа Клауса и тем более он не мог одновременно курировать "оружие возмездия" за которое отвечало совсем другое подразделение. Но надо сказать, при этом упустили возможность рассказать про бардак и пересекающиеся полномочия в Третьем Рейхе. Аккуратно прорисованный реальный Рейх был бы не таким красивым как в "мгновениях", поверьте.
Есть в сериале и другие системные ошибки. Скажем в "информации к размышлению" нацистских лидеров зачем-то понижают их образовательный уровень. Ну какое у Геббельса "среднее образование", когда даже школьники знали, что он "доктор Геббельс" (и не доктор медицины конечно же). Это ученая степень, он защитил в Гейдельбергском университете диссертацию на тему «Вильгельм фон Шютц как драматург. К вопросу об истории драмы романтической школы».
Такая же фигня с Гиммлером, которому также приписывают зачем-то среднее образование, хотя оно у него было высшее, экономист-аграрник. Бормана со средним специальным образованием понизили до "неполного среднего".
Почему это системная ошибка? Одно из больших и вредных заблуждений, что фашизм (нацизм, если угодно) это идеология "лавочников". С напрашивающимся неверным выводом, что в среде людей с высшим образованием он зародиться не может. Еще как может. Среди членов нацисткой партии еще до прихода Гитлера к власти как раз было полно людей с высоким образовательным уровнем и студентов.
Был ли у Советского Союза столь высокопоставленный агент в Третьем Рейхе? Насколько сейчас можно сказать - "нет, не было". Может, конечно, будет еще сенсация, но вряд ли.
История про Штирлица в "17 мгновения" вольно или невольно подкармливала ложную теорию "Сталин не верил в 1941 г." (верил/не верил менялось в процессе). Прототипом Штирлица обычно считают Вилли Лемана, но общего у него с героем фильма разве служба в аппарате Главного управления имперской безопасности. Леман к большому сожалению был раскрыт в декабре 1942 г., до 1945 г. не дожил.
Разведка вообще является крайне кропотливой работой, составлением паззла из данных многих информаторов.
Фильм Лиозновой - развлекательное кино, не выполнившее ни мировоззренческой, ни информационной функции. Если с точки зрения истории.
Ответ "никак".
На войне нередки проблемы, которые не решаются и важно вовремя остановиться, осознав это.
Такой случай имел место 80 лет назад 28 августа 1943 г., когда командование Ленинградского фронта принимает решение "о временном прекращении отправки подводных лодок для прорыва в Балтийское море". За туманным "временном" по факту скрывалось "до выбивания из войны Финляндии" в 1944 г.
В преддверии летней кампании 1943 г. немцы перегородили Финский залив противолодочной сетью (помимо уже существовавших заграждений). Попытки через нее прорваться успеха не имели. Также успеха не имели попытки ее бомбить.
В принципе еще в июле 1943 г. было предложение прекратить биться в сеть. Выдвинул его капитан-лейтенант Аркадий Круковский из Оргмобуправления ГМШ ВМФ.
Тем не менее последняя попытка предпринимается силами лодок С-9 и С-12 на рубеже июля и августа 1943 г. Обе лодки из похода не вернулись, погибли.
Командир бригады подводных лодок Балтфлота контр-адмирал С.Б.Верховский 24 августа 1943 г. написал доклад командованию в котором четко обозначил нерешаемость проблемы (к тому моменту два его товарища с фотографии были уже мертвы):
"Форсирование сетей в подводном положении, из опыта подлодки С-12, невозможно... Форсирование сети над водой связано с потерями ПЛ и практически также невозможно, так как даже успешный проход ПЛ в одном направлении будет обнаружен противником, и следующий раз ПЛ придется форсировать сеть в другом месте"."
Вывод был сделан неутешительный:
"Выпуск ПЛ для форсирования Финского залива с задачей дальнейших действий в Балтийском море прекратить".
В итоге 28 августа все свернули. Стоило ли послушать тов. А.И.Круковского, принять это решение месяцем ранее и сохранить две лодки для 1945 г. и атак линий снабжения ГА "Курляндия" и восточно-прусской группировки немцев? В ретроспективе скорее "да", чем "нет".
Когда тов. Сталин был прав, а ГШ и Жуков нет
Решения на войне принимаются чаще всего в "тумане войны" и лишь потом, в ретроспективе можно увидеть, насколько они соответствовали реальному положению противника, да и своих войск.
Именно такая ситуация была после Курской дуги перед битвой за Днепр. Г.К.Жуков позднее писал:
"Была ведь возможность (после некоторых перегруппировок) провести операции на отсечение и окружение значительных группировок противника, чем облегчалось бы дальнейшее ведение войны. В частности, я имел в виду южную группировку противника в Донбассе, которую можно было бы отсечь мощным ударом из района Харьков-Изюм в общем направлении на Днепропетровск и Запорожье.
А. И. Антонов сказал, что лично он разделяет это мнение, но Верховный требует скорее отбросить противника с нашей территории фронтальными ударами".
На самом деле возможность этого добиться исшорканными в боях танковыми армиями Катукова и Ротмистрова была призрачная. А они после Богодухова, Ахтырки и Харькова были именно такие. Подвижные корпуса ЮЗФ были в убитом состоянии после бития башкой в оборону противника на плацдармах на Сев. Донце в августе 1943 г.
Немцы же в конце августа 1943 г. принимают решение отходить, а не удерживать Донбасс. Обстановка радикально другая чем перед "Ураном".
Одновременно наверху, в Берлине, принято решение формировать по Днепру "Восточный Вал". Соответственно в погоне за журавлем в небе были все шансы столкнуться потом с обороной на Днепре и реально кровавым его форсированием.
Преследование отходящих, местами параллельное, это более работоспособный вариант. Добежать быстрее и не дать прочно закрепиться. "Фронтальное выталкивание" тут не более чем ярлык, навешанный на вполне соответствующую обстановке схему.
Тот случай за войну, когда тов. Сталин был совершенно прав, Г.К.Жуков и А.И.Антонов - нет. Вот в августе 1944 г. с Восточной Пруссией было ровно наоборот.
В связи с обсуждаемой историей то ли перелета, то ли не перелета вертолета вспоминается замысловатый эпизод Великой Отечественной, случай с генерал-майором Александром Георгиевичем Самохиным.
Весной 1942 г. 40-летний генерал-майор А.Г.Самохин получил назначение командовать 48-й армией. Днем 21 апреля 1942 г. он вылетел в Касторное на самолете с промежуточной посадкой в Ельце. С собой у генерала был пакет особой важности из Ставки для командующего фронтом Ф.И.Голикова. Летели на пассажирском самолете ПР-5.
Однако пилот потерял ориентировку, сбился с курса, залетел на территорию противника, где был поврежден зенитным огнем и сел на вынужденную. Вскоре появились немецкие пехотинцы. Генерал сжигает пакет как раз вовремя, до подхода врагов. Далее он приставляет пистолет к виску, жмет на спуск и... осечка. Перезарядиться немцы уже не дали. Подробности эти сообщили летчик и бортмеханик самолета уже в 1945 г., по освобождении из немецкого плена.
В отличие от незадачливого майора Райхеля (см. видео на Тактике про него), сейчас уже можно совершенно точно сказать, что Самохин успел уничтожить секретный пакет. Нигде у немцев доки из него не упоминаются, не захватили.
Тем не менее, большой проблемой было то, что Самохин служил в Генштабе. Это было понятно из взятых у него документов, в том числе пропуск в ГШ, удостоверение начальника 2-го Управления ГРУ ГШ КА.
Самохина отправляют в Летценскую крепость, где допрашивали ценных пленных. На допросах он отвечал односложно либо "не помню", "не знаю", "забыл вследствие перенесенного мною шока". Про структуру ГШ КА ответил, что проходит реорганизация и его сведения уже неактуальны. Про свою работу сказал, что занимается переводом трофейных документов, изучением немецкой тактики. Ничего толкового немцы в итоге из него не вытянули, махнули рукой и отправили в лагерь Хаммельбург, где он и просидел до 1945 г.
По возвращении из плена Самохина взяли в оборот, в целом подтвердилось, что он ничего такого в плену не сказал, но следствие продолжалось, принимая обвинительный уклон. Есть мнение, что его так гоняли за взятую с собой в полет тетрадочку с рукописью книги, по военно-экономическим вопросам, содержавшую секретные сведения. Еще одна версия: Самохин предложил его забросить обратно с каким-то заданием. Для генерала это выглядело дурацки и немцы ожидаемо не согласились. Но в "органах" это работало против Самохина. В общем его освободили летом 1953 г. после смерти Сталина, прожил недолго, умер в 1955 г.
Пример правильного в целом поведения в плену.
Курская Дуга, когда завершилась?
23 августа 1943 г. дата, как принято говорить, сложившаяся в историографии, но носит в немалой степени условный характер. Точка через взятие знакового Харькова. Но с формальной точки зрения завершение операции это или выполнение поставленных или получение новых задач.
Обратите внимание на заглавный лист отчета офицера ГШ по Курску 👆👆👆👆. 25 сентября это все же ошибка писаря, но внутри про события до 25 (двадцать пятого) августа. С учетом отражения контрудара под Ахтыркой.
Также, если мы посмотри фронтовые ЖБД, там какого-то прям перелома 23 августа все же нет. В отчете 5-й гв. ТА Ротмистрова фигурирует 3 сентября 1943 г. как конечная дата операции.
Манштейн вообще пишет "до 27 августа на северном фланге группы армий от Харькова до Сумы создалась некоторая разрядка". Странноватая фраза для момента победы Красной армии.
Так что, скорее всего, стоит временные рамки Дуги подвинуть. Более логичным представляется сдвиг завершения Курской битвы именно как битвы на середину сентября, до начала отхода на Днепр. Когда немцев вынудили побежать к Днепру. Почему это важно? Как оценка Курска через призму потери вермахтом стратегической инициативы. Достижение решительного результата.
Три "Нет", три "Да" по Пакту
Дата некруглая, поэтому тезисно в военном разрезе.
1) Нет, Пакт 23 августа 1939 г. не являлся спусковым крючком к Второй Мировой войне. Решения были уже приняты Гитлером как оптимальное начало войны с точки зрения накопленных Германией сил в сравнении с состоянием ее противников. В целом к войне вела непродуманная политика "умиротворения" (а в военном аспекте это систематическое сдавание назад на дипломатической арене от Рейнской области к Мюнхену-38 ввиду неготовности армий, Англии и Франции, авиации и ПВО в том числе).
2) Нет, альтернативой Пакту не был поход Гитлера на Москву. Таковых планов у фюрера не обнаружилось (искали). Однако альтернативой пакту для СССР было:
а) 99% потеря важных позиций на западе, в первую очередь трех стран Прибалтики, которые были бы взяты Третьим Рейхом по схеме Норвегии и даже быстрее и легче;
б) втягивание в войну при незавершенном процессе перехода от индустриализации промышленности к ее мобилизации, СТЗ и ЧТЗ делают трактора, а не танки, и многое другое, включая унылое состояние боеприпасного производства;
в) втягивание в войну с сомнительными перспективами оперативных успехов в лесах в Прибалтике.
3) Нет, 1941 г. как череда катастроф это не следствие Пакта. Договор как дипломатический механизм с реализованном в его рамках сдвиге границы на запад давал отличные позиции на новой границе с двумя коридорами для возможного вторжения вермахта. Перекрываемыми разумными силами. Не смогли эти позиции использовать ввиду ошибок, совершенных в конкретном 1941 г. и никак не связанными с Пактом, вкупе с ошибками военного строительства (аэродромы, мехкорпуса и др.).
4) Да, Пакт был во многом вынужденным решением, скрепя сердце, оптимальным было бы все же заключение вменяемого соглашения с западными союзниками. "Вменяемого" это с секретным протоколом между СССР и Францией/Великобританией по Прибалтике, включая возможную оккупацию оной во избежание такого же хода со стороны немцев. Сам проект такого протокола был даже подготовлен. Ну м.б. + дипломатическая помощь британцев нам на Дальвасе.
5) Да, попытки открещиваться от Пакта в советской историографии были таким же идиотизмом как сокрытие Ржевских баталий. Умные люди (Майский) предлагали его признать еще при Брежневе ЕМНИП.
6) Да, Пакт дал нам возможность реализовать масштабные проекты строительства вооруженных сил в режиме экономики мирного времени. В том числе в танкостроении, механизации армии в целом. Красная армия прошла с 1939 г. по 1941 г. большой путь. Это помогло выстоять несмотря на п.3).
И еще, Пакт это просто "международный договор большого значения", сам В.М.Молотов называл подписанный 23 августа 1939 г. документ "Пактом".
Любопытный исторический пример, эпизод в Африке, показывающий уязвимость самолетов как образца техники и что "не всегда побеждает тореадор". Даже при просачивании разведданных. Выносится пачка современных для того момента самолетов.
Как накрывали американскую авиабазу B-57 во Вьетнаме я на канале уже как-то рассказывал.
#фотодня Недостроенный линкор "Советская Украина"
В эти августовские дни 1941 г. немецкие танки вошли в город Николаев. Одним из трофеев нацистов стала туша недостроенного линкора проекта 23 "Советская Украина".
К тому момент строительство заложенного в октябре 1938 г. линкора уже было приостановлено. При технической готовности линкора 17,98% работы на нем были прекращены еще 5 июля 1941 г.
Постановлениями Государственного Комитета обороны (ГКО) от 8, 10 и 19 июля 1941 г. предписывалось прекратить работы по вооружению, приборам управления стрельбой и оптике для тяжелых артиллерийских кораблей проектов 23, 69 и 68, приостановить постройку самих кораблей, законсервировав их.
Ситуация с космосом сейчас чем-то напоминает ситуацию с линкорами в 1941 г. Тогда их хлопотное строительство вовремя свернули. Ввиду появления более приоритетных задач.
Упорство (нет). Случай Швейнфурта.
80 лет назад, 17 августа 1943 г. американские бомбардировщики нанесли удар по заводу шарикоподшипников в германском городе Швейнфурте.
Однако было допущено две ошибки. Во-первых, из 376 "крепостей" 146 отправили бомбить сборочный авиазавод в Регенсбурге. Попали, но вне кампании против авиапромышленности это был булавочный укол.
Оставшиеся отработали по Швейнфурту и по свидетельству Рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера, производство подшипников упало на 38 %, а оно и так было узким местом военного производства Германии. Эвакуация завода в Швейнфурте была малореальной и привела бы к остановке производства вообще. Советский опыт эвакуации это да, скорее подтверждает такую оценку.
Казалось бы, надо добить. Тут была вторая ошибка. Второй удар последовал лишь спустя два месяца, 14 октября 1943 г. Теряется 67% мощностей шарикоподшипников (Шпеер уточняет: "калибра 6,4 см и до 24 см"). Более того, бьют еще по одному заводу, в Берлине.
После этого налеты в начале 1944 г. вновь приостанавливаются. Недобитое подшипниковое производство растет.
Союзники в целом, ночные английские и дневные американские бомберы, работают по схеме "кто в лес, кто по дрова". Англичане увлеченно бомбят Берлин. Не Швейнфурт.
В целом подшипники и Швейнфурт стали хрестоматийным примером "как не надо делать" в бомбардировочной кампании союзников в ВМВ. Иногда пытаются его представить "какой Шпеер мега-менеджер", но это не так.
Параллельно, практически в течение всей войны, остро стояла проблема с боеприпасами, а именно обеспечение «настрела» (расхода боеприпасов войсками). Причем 41-й год в этом плане был гораздо благополучней 1942-го, т. к. сохранялись довоенные запасы. Ситуация 1942 года — это ситуация кризиса с боеприпасами, которая усугубила проблемы наступательного боя пехоты и во многом предопределила ход боевых действий под Ржевом. В 1942-м году в СССР произведено пороха в 2 раза меньше, чем в Германии. Вообще, практически до 1944-го года РККА отставала от вермахта по «настрелу» боеприпасов, и прежде всего большими калибрами.
— Есть ли у вас какое-либо мнение о современной школе и преподавании истории в ней? Видите ли вы отличия со времени вашей учебы?
— Насколько я знаю, сейчас сильно сокращено число часов на изучение истории войны, по два часа в двух циклах, если не ошибаюсь. В советское время было 14 часов или более. За столь короткий период, четыре часа, невозможно дать сколь-нибудь адекватное представление о войне в целом.
Преподавание истории в школе. 2012. № 7.
— Мемуары, несмотря на все их очевидные недостатки, остаются историческим источником. Я стараюсь найти в них мотивы принятия тех или иных решений (сами решения я могу видеть в документах) и атмосферу происходившего — все то, что не найти в приказах и сводках. Скажем, при всей сомнительности мемуаров Н.К. Попеля, он нарисовал потрясающую картину горящего леса под Берестечко 26 июня 1941 г. То, что лес горел от немецких бомб, подтверждают документы. Хотя чаще всего, к сожалению, поиски мотивов принятия решений оказываются тщетными, хотя бы потому, что сами решения излагаются мемуаристами с большими искажениями. Мемуары, выходящие под редакцией А. Драбкина, востребованы мной как свидетельства атмосферы того времени, а также с точки зрения взаимодействия солдат и боевой техники.
— В «Неизвестном 41-м» вы даете тяжелому танку КВ-2 весьма категоричную характеристику: не пригоден для боя. На чем основано такое мнение?
— Танки КВ-2 были непригодны для танкового боя, т.е. для борьбы с бронетехникой противника. Для стрельбы по подвижной цели нужна высокая скорострельность и скорость наведения орудия. Этого КВ-2 недоставало. В бою с пехотой противника КВ-2 себя проявляли лучшим образом. По 1941 г. имеется немало подтвержденных эпизодов с участием именно КВ-2, когда именно они доставляли немцам неприятности.
— Вопрос о Л.З. Мехлисе. Ю. Мухин, например, считает его чуть ли не главным рычагом воздействия на высший командный состав РККА, который не хотел и не мог воевать. Вы в «Наступлении маршала Шапошникова» сдержанно характеризуете его как «глаза и уши Верховного», большинство историков дает ему достаточно негативную оценку. Какова, по-вашему, роль Мехлиса в сражениях 1941—1942 года? Насколько, обосновано награждение его орденами Кутузова 1-й степени (1944 год) и Суворова 1-й степени (1945 год)?
— Мнение Ю. Мухина представляется, мягко говоря, недостаточно убедительным, ибо фронтовой путь Л.3. Мехлиса и крупные победы Красной армии не совпадают, а скорее наоборот. Так он занимал должность члена военного совета Западного фронта зимой 1943—44 гг., в период неудач в атаках фронта на ГА «Центр», в то время как на других участках, прежде всего на Украине, Красная армия добилась крупных успехов. Главным недостатком Л.З. Мехлиса, по-моему, является скоропалительность выводов и расправы, как в случае с объявлением предателем генерала В.Я. Качалова, на самом деле погибшего в танке в прорыве из окружения. Но как администратор Л.3. Мехлис был, безусловно, энергичным и ответственным человеком, болеющим за интересы дела. В этом качестве он сделал для злосчастного Крымского фронта много полезного, вплоть до оперативной доставки запчастей к технике самолетами и «выбивания» национальных партийных кадров для преодоления языкового барьера в соединениях с Кавказа. Вопрос был в том, чтобы найти ему подходящее место рядом с сильной личностью. Командующий Крымским фронтом Д.Т. Козлов был неглупым человеком, но недостаточно харизматичным. Л.З. Мехлис смял его, не обладая нужными военными знаниями. В дальнейшем Мехлис (и катастрофа Крымского фронта тут сыграла свою роль в обуздании его темперамента) получал место рядом с более энергичными людьми, которых тяжело было согнуть, например, рядом с А.В. Горбатовым.
— Вернемся к уже затронутой теме советских полководцев начального периода войны. Кого из наших военачальников (кроме известных всем Рокоссовского, Конева, Еременко, Жукова, Петрова) вы можете назвать как наиболее эффективных военных руководителей?
— Я думаю, что целенаправленной программы по такой дискредитации в России нет, это, скорее, вариант для Прибалтики. Источник нынешних проблем при изучении и оценке событий Великой Отечественной войны кроется, как я уже говорил, в низком качестве исследований этой темы в застойные годы и в перестроечное время. Это низкое качество стало следствием тогдашней идеологизации, а сейчас многие авторы, ленящиеся залезть в архивы, творчески развивают накопленные несообразности.
— Судя по вашим книгам, вы — человек, следящий за кинематографом и хорошо знающий военную фильмографию. Как оцениваете российские и зарубежные современные фильмы о войне (имеется ввиду конец XX, начало XXI века)? Назовите несколько лучших и худших лент.
— Для меня кино (мировое) это часть дискурса, некоторые вещи проще объяснять через знакомые всем образы кинематографа. Если выделить военное кино, то меня подтолкнул к изучению истории «Горячий снег» по Бондареву. Как ни странно, очень точным, с точки зрения атмосферы происходящего, я сейчас считаю фильм «Отряд» 1980-х годов, про начало войны. Сильное впечатление произвел сериал «На Тихом океане» (The Pacific) от Спилберга и Хэнкса — скрупулезное внимание к деталям, показ именно тактики боя, а не показ хождения нестройной толпой в атаку. Что касается современного отечественного кинематографа, то позволю себе следующую аналогию. В советское время ходил анекдот про кроватную фабрику, рабочий которой что не уносил с нее из деталей, все равно получался автомат Калашникова. У меня такое же впечатление, возможно неверное, от российского кинематографа: что не снимают, получается «Бригада». «Утомленные солнцем» Н. С. Михалкова — не смотрел, мне хватило трейлера для классификации как ерунды, на которую не стоит тратить время.
— В своих книгах вы часто используете оригинальные иллюстрации, где вы их находите?
— Как частному лицу мне проблематично работать с РГАКФД, поэтому сейчас одним из главных источников фотографий для меня является Подольский архив МО, а также интернет-аукционы, на которых торгуют частными коллекциями фотографий, сделанных очевидцами событий, как правило, солдатами вермахта. Эти коллекции весьма обширны и любопытны.
— Еще один вопрос касающийся фотографий. Известна широко распространенная у немцев «мода» фотографироваться на фоне убитых советских солдат, повешенных партизан и мирных жителей. Для Советской армии это нехарактерно. Чем вы это объясняете?
— Я думаю, объяснения здесь два. Во-первых, у нас другой менталитет, а во-вторых, советские фото больше официального характера и происхождения. Они делались военными корреспондентами или штабными офицерами, естественно, что такие фото подвергались жесткой цензуре. Трудно себе представить советского пехотинца или даже офицера с собственным фотоаппаратом, а у немцев это было распространено.
— Как вы относитесь к жанру альтернативной истории? В сообществе витает мнение, что автором одной из лучших «альтернативок» о Второй мировой войне «Вариант Бис» являетесь вы, скрываясь под псевдонимом С. Анисимов, так ли это?
— Анисимова я знаю (виртуально, как участника форума в Интернете), но мы с ним разные люди. И Анисимов, и Исаев это не псевдонимы, а настоящие фамилии. Альтернативная история как жанр развлекательной литературы у меня никакого интереса не вызывает. Я не читал ничего из заполнивших полки книжных магазинов произведений про «попаданцев» в прошлое. Однако альтернативная история как просчитывание вариантов развития событий так или иначе присутствует в исторических исследованиях (например, оценка результативности эффекта от удара по Перл-Харбору гипотетической третьей волны японских самолетов). Но это уже высший пилотаж исследовательской работы.
— Вы упомянули о проблеме недооценки советских командиров 1941 г. Расскажите об этом поподробнее.
— Вы хорошо пишете и проявляете незаурядное мастерство в сборе, анализе и обобщении данных (в этом плане мне особенно понравилась книга «Неизвестный 1941»). Можете ли вы кого-то из писателей и историков назвать своим учителем, объектом для подражания в хорошем смысле слова?
— Своими учителями я бы назвал, прежде всего, отечественных военных историков 1920—1930-х и 1950-х годов. В первый период достаточно свободно и по большому счету непредвзято исследовалась Первая Мировая война. Достаточно назвать А.М. Зайончковского, Б.М. Шапошникова и А.А. Свечина. В 1950-е годы бывшие штабисты армии-победительницы почти столь же свободно и профессионально разбирали операции Великой Отечественной в грифованных (закрытых грифами ДСП и «секретно») исследованиях. Здесь можно вспомнить М.Д. Грецова, М.М. Малахова и Л.М. Сандалова. Из современных историков я позволю себе назвать своими учителями Дэвида Гланца и Дмитрия Борисовича Хазанова.
— Каких принципов вы придерживаетесь в работе и написании книг ? Что для вас как для историка-исследователя неприемлемо и насколько влияет на работу ваша гражданская позиция, трактуемая как система мнений о своей стране и окружающей нас действительности?
— Фундаментальных принципов можно назвать, пожалуй, два.
Во-первых, всегда важно понять побудительные причины принятия командирами и командующими решений и ответить на вопрос: почему был написан тот или иной приказ? Ответы типа «это была ошибка, поскольку автор приказа был идиотом, скороспелым выдвиженцем, испытывал животный страх перед начальством» и т. д. меня не устраивают, так как являются поверхностными. Люди тогда были не глупее нас и, кроме того, обладали и опытом, и информацией, которая у нас не всегда есть. Но их решения ограничивались такими факторами, как технические ограничения на возможности вскрытия планов противника, маршевые возможности войск и др. Неприемлемы для меня и «теории заговора», как попытка найти простой ответ на сложные вопросы.
Во-вторых, полноценное исследование возможно только при восстановлении картины событий и решений с обеих сторон, советской и немецкой. Без этого нельзя делать выводы о реальной эффективности действий и правильности (или ошибочности) принятых решений. Все это звучит банально, но сплошь и рядом эти элементарнейшие вещи не соблюдаются. Открываешь современную книгу о войне, пусть даже написанную по первичным источникам, а в ней в сносках только ссылки на ЦАМО, т. е. противник не представлен почти никак. Положительным примером «как надо делать» может служить недавно вышедшая книга А. Кузнецова «Большой десант». Моя гражданская позиция состоит в том, что я стараюсь не оправдать или осудить, а понять то время и тех людей, и почему они поступали так, а не иначе.
Январь 1945 г. Наступает 2-й БФ К.К.Рокоссовского
Продолжение цикла по Восточной Пруссии, на этот раз наступает "звездный состав" 2-го БФ с наревских плацдармов.
Операция, которую можно записать в актив Рокоссовского, который даже участки прорыва нетривиально выбрал.
Когда окружение это норма
80 лет назад вовсю полыхало сражение в районе Богодухова за ж.д.-магистраль Харьков-Полтава.
1-я ТА М.Е.Катукова 11 августа 1943 г. прорвалась к самой железной дороге, 49-я тбр 3-го мк пробивается к ж.д. у станции Ковяги, расстреливает и сжигает эшелон вместе с паровозом. Однако в этот момент приехали с Донбасса эсэсовские дивизии ГА "Юг".
Ушедший к соседней станции Левандаловка отряд попросту исчезает из радиоэфира. Просто «В 17.00 связь с частями в районе Левандаловка прервалась».
Немцам удается оттеснить танкистов Катукова от станции Ковяги, но мотопехота 6-го танкового корпуса 1-й ТА удерживается на станции Высокополье. Без танков. Только с противотанковыми пушками. На гарнизон в какой-то мере работала репутация, первую атаку, еще до окружения они отбили, еще когда были танки. После этого их оставили "на потом".
12 числа им отправляют на выручку 12 танков, из которых доходят четыре, причем 8 не дошедших подбиты с воздуха.
Основные бои идут под Богодуховым, а отряд в Высокополье так и остается блокированным и держится.
Только поздно вечером 15 августа, когда стало понятно, что отражение контрудара затягивается, окруженным и блокированным в Высокополье подразделениям из состава 6-го танкового корпуса был дан приказ оставить его и прорываться к своим. Он был выполнен 16 августа, после четырех дней в тылу противника.
Для маневренных боев такая ситуация не сказать, чтобы типичная, но допустимая. Важный пункт лучше попытаться удержать.
Следующий заход на магистраль Харьков-Полтава, уже успешный, последует через несколько дней.
Испанцы тоже плачут
Начали с Фёдором Лисицыным новый цикл про испано-американскую войну 1898 г. Война была в близкие времена к русско-японской.
Как экономические и политические причины привели к проигрышу войны, причем даже в более лютом варианте, чем в случае с противостоянием Российской Империи и Японии. Был у испанцев свой "Порт-Артур", свой "Варяг" и даже своя недо-2-я-ТОЭ.
Война, как многие считают, которая вывела США на мировую политическую арену.