Ходил по улицам и наблюдал людей, но мыслями мудрыми не преисполнился.
В связи с чем (а также в рамках безнадежной борьбы с разъедающим холодом внутри) предлагаю вам полюбоваться на работу Элеоноры Бобровой «Кот-рыболов».
Вообще, графика интереснее у нее, чем живопись, в музее «Народные картины» на Измайловском бульваре идет еще выставка – до 14 апреля – и это можно считать очередным выпуском нерегулярной рубрики «Наши искренние рекомендации».
Там же, кстати, открывается (или уже открылась) выставка работ наивных художников, посвященная Пушкину. Пушкин для мастеров наива – Поэт с большой буквы, Поэт по преимуществу, любят они его.
Да и мы. Но мы хотя бы рисовать не рвемся.
Планируем с мудрым бородачом очередной пеший поход, кстати. Вот и обоснование идеологическое подоспело. /channel/Agdchan/14967
Читать полностью…
Бенедикт Дыбовский. Как польский революционер вошел в число самых заметных исследователей Сибири и Дальнего востока.
По дороге продолжал исследования, лечил больных (принципиально отказываясь от платы), встречался со старыми знакомыми — ссыльными и чиновниками. Читая отчеты об этих встречах, начинаешь понимать, насколько важными в деле освоения Сибири оказались политические преступники — и не только поляки, разумеется, хотя с поляками Дыбовский общался особенно активно. В редких и небольших городах за уральским хребтом лучшие гостиницы и рестораны принадлежат бывшим ссыльным, лучшие магазины — у ссыльных, даже первые фотографические ателье тоже открывают ссыльные. Лучшие врачи — ссыльные, лучшие учителя — ссыльные…
https://telegra.ph/CHelovek-kotoryj-vlyubilsya-v-Kamchatku-dobrovolnaya-ssylka-Benedikta-Dybovskogo-04-05
Беседы о русской поэзии
- Почему ты прозу не попробуешь писать? – спрашивает мама. – Вроде, ты не вовсе глупый, соображаешь немного, для прозы это важно.
- А для стихов?
Ну что стихи – тра-та-та, тра-та-та, вышла кошка за кота. Проза – другое дело.
- Ну да, должна быть глуповата.
- Что?
- Да не важно.
- В общем, мой тебе совет – ты прозу тоже попробуй.
(Всем, конечно, важно знать)
Не раз уже рассказывал – у Тихона, кота, довольно-таки, кстати сказать, и так далее – есть свой ритуал: он обязательно встречает меня из ванной и очень долго ласкается. Ждет у двери, пока я выйду, а если спит, нужно только позвать: «Тиихон!» - и Тихон тут же вскакивает, бежит с очень серьезным видом ко мне, торопится.
«Тихон идет на работу», - так это у нас называется.
Тихон, кстати, не рутинер: раньше он работал непосредственно возле ванной, а теперь, прискакав, уводит меня на кухню.
И вот вчера жизнь поставила перед ним непростую задачу. Пришли на кухню – а там балконная дверь открыта. Тихон очень любит балкон. Он расковырял себе маленькую дырку в герметике, которым на балконе щели замазаны, и может часами сидеть перед ней и смотреть на мир.
Я сел на стул, так у нас принято, Тихон принялся, выхрюкивая песнь радости, ходить вокруг меня и биться лбом о спущенную вниз руку, - это тоже часть священнодействия. Вставал на задние лапы, стонал, приноравливался уже завалиться поэффектнее, чтобы подставить пузцо…
Но что-то его явно беспокоило. Застыл, задумался, стал смотреть на дверь. Вернулся все же к работе, но как-то все было нервно, Тихон страдал.
В конце концов не выдержал, бросил меня, ушел к своей дырке, медитировать.
Десять лет назад написал:
Проснись, Давыдов, проснись и пой: «Мне тридцать девять и я тупой!»
Меняются только цифры на счетчике, и, кстати, счет не в нашу пользу.
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЬДИНА
Вот последнюю льдину влечет река
Торжественно и уверенно, так же, верно,
Несла Юдифь иудеям голову Олоферна.
И восходит на сцену весна, и походка ее легка.
Замер мир, в парадном стоят строю
И деревья, и тени деревьев, и фонари.
Человек пришел, чтобы встретить весну свою,
Но не хочет таять лед, который внутри.
Вот рассвет и плавит солнце небес свинец.
Рыхлый снег под ногами как непропеченный хлеб.
В человеке колотится сердце, глупый птенец.
Человека колотит озноб, человек ослеп.
Он умеет ловить слова – такое вот ремесло.
Он обучен своими чужие делать печали.
Реки, на берегах которых ему везло,
Если куда и текли, то давно уже в детство впали.
Мультфильм вот еще посмотрел в рамках реализации программы по впадению в детство https://www.kommersant.ru/doc/6596740
Читать полностью…
Новости культуры от канала «Царьград» (см. предыдущую запись)
«Без права на ошибку»: Подмосковный художник создал уникальный портрет первого лица государства.
Миллионы точек, 400 часов, проведённые за холстом, и портрет президента России готов! Читатель Царьграда Максим Лаврентьев из Люберец поделился своим творчеством с нами. А мы делимся с вами.
Работу занесли в Книгу рекордов России. А сам мастер рассказал, что ему пригодился опыт кропотливой работы в тату-салоне.
Рисование точками и штрихами называется пуантилизм. Причём работа эта — без права на ошибку. Никаких помарок и переделок: стоит один раз оплошать, и всё придётся начинать сначала.
Поэтому мало мастеров берётся за большие полотна, нарисованные чернилами на белом холсте. Но читатели Царьграда не боятся вызовов. Конкретно этот портрет имеет размеры 160х90 сантиметров.
«Когда у меня получилось скопировать "Мону Лизу", я понял, что в техническом плане развиваться некуда, уже испытано всё. И я решил сделать что-то очень большое, на что другие, вероятно, не пойдут. Портрет — это была первая идея. Один человек, его лицо, но в большом формате. Кого? Я сразу понимал, что стоит попробовать зарегистрировать рекорд. Ну а кто должен быть "лицом" рекорда, как не наш президент? Самый известный человек в стране, которого знает абсолютно каждый гражданин. Человек, открывший это столетие, и, вероятно, вообще самый значимый человек в мире на многие-многие годы. Для меня фамилия Путин всегда будет ассоциироваться с великой Россией, а Россия — с Путиным».
«Секрет Путина» — так называется эта работа. А всё потому, что левую руку герой на полотне прячет за спиной. Что в ней? Секрет!»
Конец цитаты. Ссылка на материал (там фрагмент шедевра и видео) – в первом комментарии.
Пишут, сегодня Всемирный день уважения кошки.
Я-то своих, впрочем, ежедневно и круглосуточно уважаю, нам праздники специальные не нужны.
Да и как не уважать, например, этого вот тирана и узурпатора, например, довольно-таки, кстати сказать, тучного?
Тут попробуй не уважь.
Наша непостоянная рубрика «Искренние рекомендации»
Из того, что видел в последнее время (много, кстати, успел повидать), советую «Еврейский авангард» в Еврейском, как несложно догадаться, музее, - чуть менее масштабно, чем обычно у них, однако как всегда – умно и тонко. С продуманным контекстом.
«Тайны соборов эпохи Грозного» в Музее архитектуры – это вот с размахом. Проваливаешься в древность, слегка шалеешь. Кстати, даже мимо меня – а я все-таки начетчик со стажем – прошла как-то история Борисоглебского собора в Старице. Круглого в основании, пятишатрового! Его разобрали в XVIII веке, на его месте сейчас другой, по проекту - хотя это неточно - Львова. На фото (см следующую запись) – уцелевшая керамическая икона оттуда, XVI век, огромная, на выставке есть еще одна.
Лубенникова (питаю к нему страсть) в «Наших художниках» продлили до конца апреля.
И отдельной строкой – «Выпуск. История. Суриковский» в Зарядье. Посвящена истории Суриковского института, бесконечное море советского трэша, в котором хватаешься за отдельные приличные вещи, чтобы не захлебнуться этим вот всем. Есть, впрочем, Нестерова (хорошая), Дейнека (проходной), Лентулов (проходной), Рабин, две работы Лубенникова (одна ранняя, ученическая, но уже можно понять, что потом будет). А советский трэш плавно переходит в постсоветский, сталеваров и хлеборобов сменяют ангелы и герои войн…
В общем, по-своему познавательно, но тяжело.
В Госдуме указали на пользу тамагочи в обучении детей обращаться со скотом.
Кур и коров нельзя заводить в квартирах.
Виртуальный домашний питомец более доступен.
Об этом в интервью радиостанции «Говорит Москва» сообщил зампред комитета нижней палаты парламента по информационной политике, информационным технологиям и связи Андрей Свинцов.
Как нам все-таки повезло с депутатами.
Спутник телезрителя, выпуск очередной
Включили вчера ненадолго телевизор. «Россию-24».
- Звериный оскал людоедствующих иноагентов на фоне теракта в «Крокус-Сити» стал еще заметнее, - сказал телевизор.
- И то, - согласился я.
Одна уважаемая мною дама (на самом деле уважаемая, тут нет иронии, все всерьез) пишет (тоже, наверное, всерьез, хотя точно не знаю) о разнообразных природных бедах, обрушившихся на Россию в последнее время, и называет их «казнями египетскими»:
«Злой фараон напал на народ, возжелавший свободы. Теперь семь казней».
И не то, чтобы хочется как-то особенно сильно эту позицию оспаривать, но возникает вопрос: куда делись еще три казни?!
Непонятно.
Здесь все воруют, конечно, но казни-то наши кому понадобились?
Я как раз стихи собирался читать в каком-то питейном заведении, как водится, и тут позвонил мне бывший друг, с которым мы ровно десять лет назад перестали разговаривать. Кажется, он был пьян, бормотал что-то невнятное, но главное я понял: он грозился на меня донести и обещал, что в питейное заведение придет полиция.
Ну я послал его, конечно, и пошел читать. А города-то нет – зеленые лужки, первая травка, деревянные остовы домов, непонятно почему исчезнувших, ямы. И клуб, в котором выступать мне, - тоже на самом деле яма. Подвал без крыши. Однако люди пришли, и ведут себя так, будто все нормально. Будто так все и должно быть.
Ладно, мне-то что. Влез на кочку, начал декламацию.
А где-то сверху бродят и вопят недоброжелатели, которых этот бывший собрал, получается. Я их не вижу, но слышу, мешают, публику пугают. Люди начали разбегаться, к тому же эти, вопят которые, что-то еще и подожгли. Дым, вонь.
Вылез я из ямы – нет никого, только пара смутных знакомых, которые по ту сторону сна от щедрот начальственных кормятся. И они надевают на меня наручники и ведут куда-то.
Все тот же зеленеющий пустырь с канавами.
- Нормально, - говорю им, - вы теперь вместо мусоров, что ли?
А они мне:
- Время такое, мы тебя хотя бы бить не будем.
Оба щуплые, я даже ухмыльнулся. Бить они меня не будут. Хотя я-то в наручниках.
- Может, - говорят, - даже и отмажем.
Сели на какие-то доски и стали справку писать, что я сумасшедший. Бланки специальные по траве рассыпались. Ветер.
Тут проснулся, не знаю, чем у нас дело кончилось. В этот раз не кричал во сне, на помощь не звал, да и кого позовешь.
Был я, друзья мои, вроде клубка, но размотало меня. Совсем плохо справляюсь с тем адом, который внутри.
Стихи, кстати, читал красивые. Я таких еще не написал. Забыл все, конечно, обидно.
Не «обижать» старую общественность. Луначарский, Рыков и заслуженные артисты
Полит.ру и телеграм-канал Государственного архива Российской Федерации «Документальное прошлое: ГА РФ» продолжают совместный проект «Документ недели». Сегодня — история о том, как, грамотно пользуясь бюрократическим языком, нарком просвещения спас театральных стариков от гнева прогрессивной молодежи ▶️ https://clck.ru/39qvGV.
#документ_недели
***
Отчего пальба и клики в Петербурге-городке?
Кто там воет на болотах над невольною Невой?
Там профессор Греков ходит с острым ножиком в руке.
Лучевую кость он спрячет вдалеке от локтевой.
Никуда не едет доктор, дорожает порошок.
Мчатся тучи, вьются тучи, перспектива неясна.
Декабристу Николаю в равелине хорошо.
Он сидит на лучшем месте возле самого окна.
Вновь Исаакий в облаченье, в нем отсутствует уют.
Что опять в церковном хоре запевает молодежь?
Александра ли хоронят, Анну ль замуж выдают?
Внутрь нас с тобой не звали, а снаружи не поймешь.
Что тебе, «Аврора», снится, не горбатый ли Тифлис?
Человек на сто процентов состоит из неудач.
Над могилой рок-н-ролла плачут женщины без лиц.
Мой веселый медный всадник, ты куда несешься вскачь?
Дайте Тютчеву стрекозу, чтоб на небо улетел!
Я, друзья, сдаюсь психозу, я бороться не готов.
Мало поводов, признаться, для бессмертья в мире тел.
Утро красит нежным светом стены древние Крестов.
К предыдущему: президент квартиры Анатолий и мирный житель Петр Пуговица Бдук возмущены происками и выходками интригана Тихона.
Читать полностью…
ШАРФ И ТАБАКЕРКА
Обстоятельства бунта против последнего императора
Известны из воспоминаний его участников:
Заговорщики оседлали велоцираптора,
Арендованного у частников.
Тормознуло ГАИ, пришлось раскошеливаться на штраф,
Неспокойная выдалась ночь, на всех дорогах проверки,
Благодаря чему император успел завернуться в шарф
И спрятался в табакерке.
Там и живет, о затеях забыв рискованных,
Небо теперь у него в алмазах,
В подданных – трое пейзан чумазых,
Разумеется, нарисованных.
И вот еще. Очередная Афиша "Севера". О разном и странном. Тем более, что среди разного и странного встречаются гениальные вещи. И удивительные мелочи.
Важно видеть красоту, важно помнить, что не только убивать и мучить друг друга умеют люди....
https://telegra.ph/Radovat-glaz-raznoe-i-strannoe-03-30
«Кот тоже выстраивает иерархию. Но в его иерархии главный — он. Кот не подчиняется, кот — снисходит до человека. Что, кстати сказать, не мешает ему, если нужно, превращаться в подхалима и попрошайку. Кот слишком уверен в себе и в вашей к нему любви, чтобы задумываться о каких-то там противоречиях. Зато несгибаемая вера кота в то, что ваша любовь ему по определению положена — греет, что ли. Делает мир чуть более теплым».
В поисках идеального мира без насилия мы часто не обращаем внимания на то, что настоящая любовь к ближнему — совсем рядом и порой живет с нами в одной квартире. Кто, если не кот, будет всегда рад человеку и бережно напомнит ему, что есть дом, есть уют и простые человеческие радости? Мир, в котором мы можем учиться ненасилию, может начинаться с наших домашних питомцев, считает публицист Иван Давыдов.
По просьбе «Черты» признанный эксперт по котам — «всем, конечно, важно знать, как живут его коты» — Иван Давыдов разбирается в феномене взаимоотношений человека и четвероногих гордецов. А также размышляет о свободе и преодолении одиночества.
👉 https://tinyurl.com/cherta-media/projects/nenasilie/kot-mirotvorec-2/
#ненасилие
🖤 Подписывайтесь на «Черту», чтобы не пропустить новые тексты.
Кстати (вернемся к вопросу о портрете Ленина, который я так и не создал, чем, разумеется, опечалил подлинных ценителей живописи), в итоге из этого важный вышел опыт.
Я тогда быстро успокоился – ну, нельзя мне рисовать вождя мирового пролетариата – и нельзя. Не очень-то и хотелось. Хотелось – зайцев, котов, корабли, танки и самолеты. И рыцарей. Я и рисовал. Получалось, конечно, некрасиво и непохоже, но за скверные изображения зайцев и рыцарей я не опасался подвергнуться карам. Главное, что мне нравилось. Меня увлекал процесс.
Через год я переехал жить из поселка в город. В огромный город. В невообразимый город. Сто. Тысяч. Жителей.
Там была Детская школа искусств, которую, впрочем, все называли музыкалкой. В музыкалке учился мой новый – и лучший – друг Саша. Кажется, осваивал рояль? Или баян. Точно не скрипку. Что-то я забыл уже, да это и неважно. Особых талантов к музыке у него не было, занятия он чаще всего прогуливал, и мы отправлялись слоняться на городскую свалку на берегу неживописной реки. Она начиналась почти тут же. Школа искусств, потом пустырь, потом свалка.
И вот как-то раз я ждал его в фойе этой самой Школы. А там на стенах – рисунки. Конкурс какой-то. Стал рассматривать. Среди прочего – Ленин. Еще Ленин. И еще Ленин. И ведь не скажешь, что похоже нарисовано. Или даже красиво. Едва ли на эту мазню получено было авторами специальное разрешение.
До того я как-то не задумывался, что взрослые могут мне врать. Учителя – тем более. Сам я, конечно, случалось, врал им. Но, во-первых, я этого стыдился, во-вторых, старался врать пореже (даже и теперь стараюсь, хотя получается не очень), в-третьих, все-таки, я ребенок.
А вот, оказывается, могут, значит, и взрослые врать. Делиться я открытием ни с кем не стал, но к сведению принял.
/channel/ivanfdavydov/2046
Во втором это было классе, на уроке (как вы могли бы из следующего ниже текста догадаться и сами, но к чему нам недомолвки?) рисования.
- А можно я Ленина нарисую? – спросил я.
- Нет, - сказала учительница.
Добрая она была женщина и мудрая, хотя простая. Вся жизнь в поселковой школе.
- Почему?
- Понимаешь, Давыдов, если плохо получится или непохоже, могут быть неприятности. Нужно специальное разрешение, чтобы Ленина рисовать. А до этого – учиться долго.
Я смирился. К тому же, мы ведь оба понимали, что Ленина я бы нарисовал плохо и непохоже.
Но потом я шел домой и думал. Дорога долгая – сначала вдоль забора, за которым лес (это территория больницы, и вообще-то за забором – куцый заросший скверик, но тогда это был лес), потом по широкой улице, где пожарка – там дедушка работал, влезаешь в горку, идешь по главной улице – асфальт, двухэтажные каменные дома, то есть роскошь, отделение милиции со стендом «Их разыскивает», страшные черно-белые рожи, мост, речка, нужно постоять и посмотреть на воду, конечно, потом уже – наши края и дом.
В общем, время на раздумья имелось.
Как бы это, - думал я, - смогли они узнать, что я нарисовал Ленина плохо и непохоже? Да вообще – что я рисовал Ленина? Прорабатывал все варианты, включая слежку со спутника – я был прилежным читателем научной, околонаучной и даже ненаучной фантастики. Решил, что, наверное, учительница моя, добрая и простая, должна о таких вещах сообщать в милицию.
Стал прикидывать, как смотрелся бы мой черно-белый портрет на стенде «Их разыскивает». Не вдохновился.
(Вы ознакомились с обширным введением к выпуску новостей культуры от канала «Царьград», см. следующую запись.)
Икона из несуществующего нынче, увы, Борисоглебского собора в Старице. Керамическая, огромная (поболее человеческого роста), XVI век. См. предыдущую запись.
Читать полностью…
Попросил мудрого бородача написать рецензию на одну важную для меня книгу (на новую книгу политолога Голосова, к чему скрывать).
- Хорошо, - ответил бородач, - но только учти: последний раз я писал рецензию лет сто назад, в «Еженедельный журнал», на какую-то книгу Славоя Жижека, и она называлась «Жижек-пыжик».
- Знаешь, - вздохнул я. – На этот раз над названием придется поработать. Не хочу даже думать, как бы ты назвал рецензию на книгу политолога Голосова.
Дневниковое всякое
Думаю о людях – взрослых и невзрослых, которые в «Крокусе» спасали других. Вы вот все, наверное, в душе герои и поступили бы точно так же. А я – не знаю (и проверять не хотелось бы). Но впасть в истеричную панику в подобной ситуации – вариант для меня возможный, кажется. К сожалению. А эти – не впали. Вытащили других. Много других. Круто.
Еще (почти без связи с предыдущим) – думаю о том, что срок за слова стал нормой. Не вчера начали, конечно, но было время, когда каждая такая история вызывала споры. А теперь это обыденность. И как-то я – при том, что я за происходящим в политике слежу по профессиональной необходимости – упустил момент, когда этот переход случился. Не уверен даже, что это связано с февралем. Возможно, до, хотя законы о дискредитации и фейках, понятно, все обострили.
И совсем уж без связи с предыдущим – думаю я про кота Анатолия. Например, потому, что Анатолий опять пришел спать ко мне на стол. Спит. Вид у него при этом очень какой-то печальный. Но на самом деле он нагрелся на солнышке и чуть слышно подхрюкивает во сне от радости. Как-то это все с печальным видом совмещается.
Еще про несделанные дела (включая пару стихотворений), но это тема скучная.
Еще про то, что в Эрмитаже, в Главном штабе открылась выставка работ заключенных. Лауреатов конкурса ФСИН. Возможно, удастся посетить. Если все планы реализуются.
Если будем живы и на свободе, как теперь говорят люди нашего круга.
Написал некоторое время назад в одно дружественное издание заметку о параноидальных страхах современного городского жителя. Наверное, выйдет скоро. А теперь вот сижу за компьютером, и почему-то мне кажется, что за мной следят.
Читать полностью…
