(Пять лет назад)
ПОЧТИ ЛАТЫНЬ
Топчи их рай, Аттила
1
Спит пламенеющий Дит.
Спит океан бездонный.
И победитель глядит,
Как велик его враг побежденный.
Но если память фонит, как Припять,
Если мысли некуда спрятать,
Чтобы забыть, надо море выпить,
После останется только слякоть,
Только лужица, ледяное блюдце
(Это если нас догонит мороз).
Сны заблудятся.
Я рискну оглянуться
И найду себя в третьей книге «Метаморфоз».
Если беды Кадма невнятны скифу,
Если некуда течь по родине Стиксу,
Значит, память свою, как рубище, скину,
Значит, память чужую в объятьях стисну.
И пускай небожители к людям спускаются запросто.
И пускай деревья врут про любовь ручьям.
Постучи в облако – ответят: «Не заперто!»
«Чья это земля?» - спроси, ответят: «Ничья!»
Правда, я богов опасаюсь (любых).
Из тоски нашей их одеянья сотканы.
Кто там по полю – бог ли, бык
Гоняется за красотками?
И снова: спит пламенеющий Дит,
Спит океан бездонный…
2
Латынь была будто бронза,
Стала латунь латынь.
Это такая проза,
Не кипятись, остынь.
Вот, Овидий, лови
(Хотя, кажется, мы на «вы»):
Всех наук важней наука любви
От первого Рима до последней Москвы.
Твердили ее все, кто бился на ринге и
Все ежи, заблудившиеся в тумане,
И добрая Жанна из Лотарингии,
Которую англичане сожгли в Руане,
Все – от Курил до самых Карпат,
Все знатоки шумерских таблиц,
Все, кто хоть раз заглянул в трактат
«Гарри Поттер и обслуживание физических лиц».
Юнцы ее путают с искусством войны,
Оттого и глаза их злы.
А вот мы, пожалуй, не так стройны,
Зато выжечь умеем себя до золы:
Пятна пятниц, конфетки мятные,
Глаза жадные, речи путаные,
Вечера горячие, ночи мятые,
Пальцы опытные, простыни потные.
Только утром – горечь.
Утро невыносимо.
Кореш, гонишь –
Нету вообще никакого Рима.
3
Империя любит кротких
(Хотя с ними унылый секс).
Империю в лапках коротких
Несет сквозь века ти рекс.
Империя любит злиться
(Не часто, но нам хватило).
Про это смотри на седьмой странице
Пакта Молотова-Аттилы.
Империя любит вытягивать жилы
И плату взимает за каждый вздох.
Империя любит тех, кто издох.
Вина наша в том, что мы живы.
Я, НАВЕРНОЕ, ТОЖЕ
Небо ранено.
Эти дома возле леса бесстыдного, голого, -
Как острова.
То есть это окраина.
Бьются слова о слова.
И сегодня слова цвета олова -
Или алого?
Ветер воет так, будто он
И не ветер вовсе, а целое воинство Велиалово.
Будто имя ему – Легион.
Город страх обуял,
Город стонет в похмельном жару
Под горой одеял.
Город шепчет: «Я тоже умру».
(Я, наверное, тоже умру.)
И еще этот месяц, кривой, кочевой,
Будто меч степняка.
Полоса окровавленной стали в руке у монгола.
А ветер все тянет и тянет свой вой.
И слова раздирают мне горло.
Скорее всего, я живой,
Но и это не наверняка.
Предадут фонари
(Глаз честнее не видел я даже у самых прожженных ворюг).
Город стонет и сердце стремится навстречу стону.
Не молчи, говори, говори.
Непроглядное время стеною вокруг,
Но по ту его сторону -
То ли ели пушистые в ряд,
То ли мертвых солдат хоровод,
То ли наоборот –
Кукла польку веселую пляшет с медведем плюшевым.
И прозрачным становится взгляд,
И прозрачным становится лед,
Ветер, может, и воет, да мы его больше не слушаем.
Белый снег заметает красную зону RU.
Двери настежь, слепая хозяйка
Гостей дорогих приглашает к столу.
Ангел сахарный с елки мне шепчет: «Я тоже умру».
(Я, наверное, тоже умру.)
Мчит на праздничный бал пассажир автозака.
И вместо решетки – морозный узор по стеклу.
Где мне место на этом пиру?
Ведь свобода и есть слепота.
Нищий звездную мелочь сжимает в горсти.
И ликует свобода, глаза бесполезные с лиц у прохожих стирая.
Бельма, белые пятна, пустые места,
Ты прости –
Я другого не выдумал рая.
К предыдущему. Петр не без скепсиса смотрит на подданных.
Читать полностью…
Не только Ульян
Вчера был вопрос в комментариях – есть ли помимо «Истории зайца Ульяна, рассказанной трем царям» рождественское что-нибудь и новогоднее? Ну, что-то есть.
Из цикла «Разные боги». Будда
Этого Будду из серого дерева
Сделал китаец тысячу лет назад.
Улыбается Будда – вышло-то здорово,
Хотя он здесь чуточку полноват.
Будда руками прикрыл живот.
Мимо прут века, будто конница.
Пустота от нас никуда не денется,
Не такая уж она и затейница,
Хотя мир, конечно, к закату клонится,
Ну так он ведь вечно к закату клонится.
«Здравствуй, Будда, - шепчу ему, - новый год!»
Из цикла «Разные боги». Песенка для одноглазого кота
Себе я не нужен даром.
Изредка даже гадок
С этим нелепым даром
Для слов находить порядок.
Вместо души ожог.
В сердце гнездится гнусь.
Но дома ведь есть одноглазый божок,
И он ждет, когда я вернусь.
Он в руку умеет тыкаться лбом,
И просит смешно еду.
Наверное, нужен зачем-то дом,
Раз он ждет, когда я приду.
Он важно в кресле моем сидит,
И песню бормочет свою.
А если он на меня сердит,
Я сам для него спою.
Держи меня крепче, мой глупый кот,
Пусть беды кроют пургой.
Мы вместе проводим холодный год,
И вместе встретим другой.
(2018 – 2019)
Ипполит
Ох, Ипполит, не надо.
Не ходи, Ипполит.
Она, Ипполит, не Надя,
Она, Ипполит, Лилит.
Выйдет себе дороже:
Там не ангел с небес.
Там ложь на лжи, а на ложе
Мелкий столичный бес.
Она – демонам мать.
Друг ее верный – мрак.
Жизнь твою изломать
Для нее пустяк.
Скажешь потом спасибо.
Ласкам ее не верь.
Смотри, заливная рыба
Плывет по мерзлой Неве.
Бритвой по горлу полоснет электрической,
Зла, холодна, пошла.
И скажет потом с улыбкой нервической:
«Тепленькая пошла».
И на Мартышкино состав отправится.
(2018 – 2019)
***
Припорошило землю снежком.
Господь рождается, славьте!
Мария по слякоти на осляти,
Иосиф старый – пешком.
И звезды в небе застыли немо,
А воздух – ясней, ясней,
И так до самого Вифлеема,
Где вол стоит у яслей.
Где мир дрожит в ожидании,
Рвется прочь из тенет.
А что ж там далее? Далее
Узнаем, что смерти нет.
2020
Перед Рождеством
Ночь фонари нацепила, будто медали.
Прохожему некуда спрятаться от метели.
Челюскинцы, недозатертые льдами, ждали
Ангелов, и ангелы прилетели.
Подняли на небо, разместили на облаке,
Крыльями фанерными прикрыли от стужи,
Что не лучшим сказалось образом на морально-нравственном облике
Челюскинцев, а на трудовых показателях – еще того хуже.
За нами не прилетят.
Не вынут из этих мест.
Мы с тобой – пара бездомных котят
Возле входа в подъезд.
Почему – не пойму, но смотреть приятно
На деревья в прозрачной наледи.
Остальное все под снегом припрятано
И до весны не покажется на люди.
Город медлит – в сугробах увяз,
Угодил в этот снежный замес.
А еще я в газете прочел, что у вас
Тормознули каких-то царей на посту ДПС.
При обыске изъяты вещества, ювелирка,
И у каждого кличка такая, что можно язык обломать об нее.
Только мне кажется, что все это лирика,
Или, говоря короче, вранье.
Лед им тут что ли колоть?
Или сразу - к ночи нашей в черную пасть?
Это сказка на ночь, теперь мы с тобой будем спать.
И когда родится Господь, -
Будем спать.
Он ведь поздно родится, Господь.
(2023)
В новогоднюю ночь вышли погулять к речке. Увидел костер, удивился, но оказалось – не костер, это дети воткнули прямо в снег бенгальские свечи, стоят вокруг и радуются.
Порадовался с ними и вспомнил вот что.
Переехав из маленького поселка в огромный (сто тысяч жителей, уму не постижимо!) город, я сделал много важных открытий. Ну, например, оказалось, что мороженое продается не два раза в год по праздникам, а каждый день, и стоять за ним в гигантской очереди не надо. Или еще – что бенгальские огни существуют не только в кино. В реальности тоже существуют, продаются в магазине «Детский мир», и проблема не в том, чтобы их добыть, а в том, чтобы добыть из родителей двадцать копеек, которые необходимы для их покупки.
Или пятьдесят. Не помню уже. Но если пятьдесят – то все хуже, это ведь значит, что задача становится ровно в два с половиной раза сложнее.
Однако я решил задачу, купил пачку огоньков, некоторое количество сжег дома, за праздничным столом, и выяснилось, что это красиво. Но еще красивее, - подумал я, - запалить их на улице, в настоящей темноте.
У меня осталось два огонька. Две железных спицы, покрытых волшебным серым порошком. И на следующий день я решил реализовать идею. Непонятно только было, куда их деть. В карман не лезли.
Зато в «Книге будущих командиров» на странице с оружием русских дружинников изображен был помимо прочего разного засапожный нож. Уже из названия все было ясно, и, поверив в мудрость предков, я засунул свои огоньки в носок. Держались отлично.
(Теперь вот вспомнил еще скабрезную историю о том, как проносили, а скорее всего, и сейчас проносят файеры на стадионы болельщики клуба «Зенит»; хорошо, все-таки, что я не болельщик клуба «Зенит».)
Меня бы в темноту гулять, конечно, не выпустили, поэтому пришлось уйти заранее. Я послонялся по окрестным дворам, дошел до центра, полюбовался на площади на главную елку, съехал несколько раз с горки – была там за почтой горка.
Наконец стемнело. Нашел лавочку в темном закоулке, сел, достал спички, достал огоньки… И едва не заплакал. Оказалось, что весь волшебный порошок с них стерся. Остались только бессмысленные стальные спицы. Осмотрел ногу. Нога стала серой. Некоторое время всерьез рассуждал – не поставить ли эксперимент: вдруг заискрит нога, если поднести спичку?
Унылое благоразумие взяло верх. Проверять не стал.
И, разумеется, ума не приложу, зачем вам это знать.
Итак.. Новогодняя Афиша Севера... На праздники... И что не совсем обычно — самое главное и интересное в этом выпуске вовсе не в Москве, а за ее пределами.
r-sever/gVk1fUV7wyO" rel="nofollow">https://teletype.in/@r-sever/gVk1fUV7wyO
Победительница премии FashionTV в номинации «Поэт года».
Читать полностью…
Январь 2024-го. Тихон и тулупчик: как это было. /channel/ivanfdavydov/1829
Читать полностью…
Привет, друзья! Сегодня ведь пятница, то есть специальный такой день, когда мы издаем печальные завывания, а рука человека сострадательного тянется к мошне. То есть, калите. Кошелю. Один скандинавский поэт древних времен, подчиняясь любви викингов к странным сравнениям, назвал кошелек желудком для монет.
Ну, желудок – так желудок, не будем спорить. А вот русский поэт, тут сравнения попроще, зато настроение поймано точно и всякому соотечественнику понятно:
Ах ты, бедность горемычная,
Дома в горе терпеливая,
К куску черствому привычная,
В чужих людях боязливая!
Всем ты, робкая, в глаза глядишь,
Сирота, стыдом убитая,
К богачу придешь — в углу стоишь.
Бесприветная, забытая.
Ты плывешь — куда водой несет,
Стороной бредешь — где путь дадут,
Просишь солнышка — гроза идет,
Скажешь правду — силой рот зажму
У тебя весна без зелени,
А любовь твоя без радости,
Твоя радость безо времени,
Немочь с голодом при старости.
Век ты мучишься да маешься,.
Все на сердце грусть великая;
С белым светом ты расстанешься —
На могиле травка дикая!
В общем, пока на могилке травка не выросла – вы можете нам помочь при наличии желания. А если нет желания – не обидимся, спасибо, что читаете, «Север» вас любит. А редакция «Севера» любит, когда начинает позвякивать телефон, желудок этот для электронных монет, сообщая, что мир не без добрых людей. Номера карт ниже.
Сбербанк: 5469 3800 7744 0823
Банк “Точка”: 2204 4502 4047 5324
на картинке: Каспар Давид Фридрих «Двое мужчин, созерцающих луну»... И кстати, напоминаем вам, что в "Эрмитаже" большая выставка этого очень крутого немецкого художника... А так же сообщаем, что Афиша-Севера, которая должна была быть сегодня, будет в понедельник. Чтобы не в разгар последних рабочих дней, а прямо на новогодние каникулы.
Араната, коза из Америки, и другие чудища. Как Карион Истомин и лучшие художники Оружейной палаты совершили педагогическую революцию.
Иван Давыдов рассказывает про легендарную азбуку Кариона Истомина.... А заодно напоминаем о нашем цикле #Древнерусская_литература_для_чайников
https://telegra.ph/Azbuka-dlya-naslednika-08-01
(Всем, конечно, важно знать, как живут мои коты)
Соседи что-то сверлили. Давно такого не было, кажется, малый кот Петр Пуговица Бдук вообще впервые в жизни услышал чарующие звуки дрели и впал в прогнозируемую панику.
По дому передвигался по-пластунски, но стремительно, все искал подходящее место, чтобы скрыться от кошмара. И не находил, отчего паника только усиливалась.
Тихон просто исчез. Обнаружилась в нем некоторое время назад такая способность – сталкиваясь с воображаемой опасностью, растворяться в воздухе. Где прячется – непонятно, а ведь многим здесь известно, что кот он довольно-таки тучный и не во всякую щель сумеет забиться.
А вот кот Анатолий, одноглазый директор квартиры, пришел ко мне и стал вопить немелодичным басом.
Анатолий вопил, я же размышлял – интересно, это он требует, чтобы я немедленно прекратил безобразие, или просто намекает, что внештатная ситуация должна повлечь за собой внеочередные выплаты?
К однозначному выводу прийти не смог, но паек Анатолию на всякий случай увеличил. Как-никак – директор, мало ли…
(Что я видел)
А вот перед бывшим Музеем Ленина, где теперь Музей войны двенадцатого года и выставочные залы ГИМ, - праздник, елки, огоньки, ларьки со всяким нужным для крестьян товаром и «фотозоны». Домики такие, в которые можно залезть и сфотографироваться. В некоторых – еще и аниматоры пасутся, чтобы красивее было.
Мужчины, например, двое, один – в ущербно-желтой лисьей шубе, другой в пальто невнятно-синеватом, женском, и женском же пуховом платке.
Я долго - минуту, не меньше, - стоял и созерцал отчаянного парня. Надо же, - думал я, - до Кремля метров триста, а он, значит, запрещенную идеологию пропагандирует. Безумству храбрых…
Не сразу, в общем, сообразил, что изображают они героев фильма «Джентльмены удачи». И дело не в том даже, что я туповат (хотя я туповат), а в том, что не похожи совсем.
Но людям нравится, люди фотографируются. И хорошо, и пусть.
Как подружились Роман Вилимович с Петром Игнатьевичем
Сегодня в канун Рождества (назовем его для точности Григорианским) хочется чего-то духоподъемного и человечного.. Как например этот текст Ивана Давыдова про удивительную переписку обычных людей ХVII века, русского и англичанина.
https://telegra.ph/Kak-podruzhilis-Roman-Vilimovich-s-Petrom-Ignatevichem-09-11
У входа в магазин роется в мусорной урне женщина. Немолодая. Вполне прилично одетая. Подхожу, поднимает глаза, говорит:
- Я так думаю, все деньги наши на небо забрали.
Не рискнул поддержать диалог.
Пятница, друзья, следовательно, нам пора стонать жалобно, а вам – ну, достойнейшим из вас, - развязывать золоченые тесемки сафьяновых кошельков. Для убедительности воплей – стихи от старинного релоканта:
Нищие слепцы и калеки
Переходят горы и реки,
Распевают песни про Алексия,
А кругом широкая Россия.
Солнце подымается над Москвою,
Солнце садится за Волгой,
Над татарской Казанью месяц
Словно пленной турчанкой вышит.
И летят исправничьи тройки,
День и ночь грохочут заводы,
Из Сибири доходят вести,
Что Второе Пришествие близко.
Кто гадает, кто верит, кто не верит.
Солнце всходит и заходит…
Вот осилим страдное лето,
Ясной осенью видно будет.
Не знаем, близко ли второе пришествие, но если да, то помощь ближнему вам точно зачтется. Хотя если нет – зачтется тоже. Это, разумеется, не обязательно, нам просто нравится делать «Север», и мы рады, что вы нас читаете. И просто на всякий случай – мало ли – номера карт ниже.
Сбербанк: 5469 3800 7744 0823
Банк “Точка”: 2204 4502 4047 5324
на картинке: Питер Брейгель Старший «Калеки» 1568 год
Разговор с Владимиром Мартыновым о книге «Апология Эпиметея», музыке и философии
В четверг, 19 декабря, в московской «Дежурной рюмочной» в рамках Публичных лекций Дмитрий Ицкович и Иван Давыдов поговорили с композитором и философом Владимиром Мартыновым о его новой книге «Апология Эпиметея».
Посмотреть видеозапись разговора можно здесь.
А polit.world/N5i-0zn7VyV">здесь можно прочитать его расшифровку.
Подумал, что надо бы раздать долги.
Вот, например, непоправимое.
Книга «Живем словом. Всеволод Некрасов в письмах и воспоминаниях», которая вышла еще в 2022-м, сначала досталась мне в подарок от Елены Наумовны Пенской в виде пдф (Лена, пожалуй, главный специалист по Некрасову и один из составителей книги). Я прочел и был впечатлен – мощная работа, каторжная, ну и человек этот – талантливый, непростой, наверное, недобрый – живым получился.
Сильно позже я разжился бумажной книгой. Так вышло, что мне ее подарила Елена Наумовна Пенская (главный специалист и тд). И я подумал – надо хотя бы рецензию, что ли, написать. Вся эта странная жизнь, литературная и человеческая, которая теперь кажется невероятной, - повод для разговора. Ну и вдруг хоть кто-нибудь, прочитав, купит толстый том. Это будет правильно.
Придумал текст, договорился с «Горьким» о публикации, год собирался написать – и не написал. Теперь уже и не напишу, конечно, странно как-то в 2025-м рецензировать книгу, которая вышла в 2022-м. Лена, простите меня, ленивого дурака, и еще раз спасибо.
А вот, например, поправимое. В конце прошлого года выяснилось, что у питерского книжного магазина «Порядок слов» - некоторые проблемы. А это отличный магазин. И живое место для разных разговоров, что, может быть, даже важнее. Никто не выиграет, если живое место сделается мертвым.
Я, кстати, не вовсе потерял еще надежду стихи там почитать. Не исключено, что в этом году получится.
В общем, я пообещал – и друзьям из «Порядка слов», и себе – что-то о них хорошее сказать. Пришло время. Жи(тели) города Питера! Самый простой способ помочь книжному магазину – купить там книг. Так вы это. Короче. Ступайте и купите.
(Еще сегодня утром, почесывая Тихону, коту, кстати сказать, довольно-таки тучному, белое пузцо, я пообещал, что всему миру расскажу, какой он, Тихон. Какая он хитрая и прекрасная плюшка. Ну это дело несложное. Теперь и вы знаете, что Тихон – хитрая и прекрасная плюшка, хотя ума не приложу, зачем вам это знать.)
/channel/so_slowly
Расстрига Выморков против Антихриста Петра. Как при Петре I искореняли крамолу
Иван Давыдов рассказывает историю Самуила Выморкова, который пытался понять, как устроен мир и что в этом мире делают государь и государство. И за это оказался сначала на дыбе, а потом на плахе.
r-sever/KpQybBPYj9t" rel="nofollow">https://teletype.in/@r-sever/KpQybBPYj9t
Находки и встречи пришедшего года
1 января часа этак в два ночи встретили в парке под окнами – помимо некоторого количества счастливых и пьяных людей, запускавших фейерверки или просто любовавшихся снегом, еще и спортсменку: бежала невозмутимо под грохот салютов.
Мне бы столько воли – миром бы уже, наверное, правил. Повезло вам, что нет у меня столько воли.
Кроме того, при разборе старых коробок с елочными игрушками нашелся красный кошачий тулупчик. Тихон (кот, кстати сказать, довольно-таки тучный) этого пока не знает. Но непременно узнает в ближайшие дни.
Возможно, к Рождеству.
Любимая фотография из уходящего года. Взгляните на котов кроватных. Они не сеют, не пашут, не собирают в амбары... С наступающим, друзья.
Читать полностью…
Раз уж я все равно за компьютером – надо добить последний в этом году текст, то вот что я хочу вам сказать.
У всех итоги, итоги, итоги. А итог-то у года один: она не кончилась. Новости все так же чудовищны, но теперь еще и совсем привычны. Изумление ушло. Так всегда ведь было. Океания всегда воевала с Остазией. Разве нет?
Однако я не рыдать здесь собрался. Наоборот. Я тоже не кончился и даже что-то сделал. Несколько не вовсе плохих стихотворений. Несколько не вовсе стыдных текстов. Поездки. В начале года Петербург, в конце Владивосток. Два пеших путешествия по просторам родины. Книгу вот начал и даже набросал пять глав. Мне пока нравится.
Интересная вышла история с «Викендом». Мне предложили придумать для журнала сольный проект, это лестно и заманчиво, однако я тянул время, хотел не просто сформулировать идею, а сделать это безупречно. Произвести впечатление. И я, в общем, придумал. Готовился обсуждать детали. Но тут «Викенд» закрылся.
Еще понял в этом году, что осталось у меня совсем мало друзей. Но я не в печали: во-первых, я этих немногих люблю. Во-вторых, как ни странно, даже и теперь изредка появляются новые друзья. Отличные. Или – это совсем чудо – человек, которого сто лет знаешь, и который где-то на периферии личного мирка, числится в приятных знакомых, вдруг становится настоящим другом. Со мной случалось, и я за это жизни благодарен.
Друзья мои и любимые люди! Спасибо вам, только за вас и держусь.
И еще за хвосты трех круглых дурачков, конечно. Коты тоже друзья.
Вообще, чем дольше я среди людей живу, тем больше убеждаюсь, что звери лучше. Недавно вот шел по городу – настроение чудовищное. Хоть в петлю. По пути галерея, там выставка, зашел поглазеть. Легче не стало, но чувствую вдруг, - пыхтит кто-то у меня под ногами. Это пришла поздороваться проживающая в галерее собака Халва, неюная уже женщина-мопс, пучеглазый шар. Присел я на корточки, поговорил с ней – и выдохнул, и светлее вроде. Люди редко так умеют, это звериная магия.
Весь год – темный год, темные времена – радовался, натыкаясь на видео с бобром Устюжком. Устюжок – бобренок-сирота, его выходили в зоопарке в Устюге. Вот он там просто ходит нелепо или морковь ест, однако лечит.
Я вообще поначалу неправильно что-то прочел и думал, что его зовут Утюжок. Совсем идеально, но нет. Да и не важно. Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет, как верно заметила одна склонная к суициду юная особа. А Устюжок – радует. Хотя пахнет, подозреваю, не розой.
Честно сказать, нет у меня веры в то, что станет светлее. А вот надежда есть. Надежда дама глупая, зато и живет дольше прочих.
Мира вам, друзья, хотя бы в душе. Ино еще побредем.
Ничего хотя бы отдаленно похожего на тн "новогоднее настроение" у меня, конечно, не было, но вот только что Тихон (кот, кстати сказать, довольно-таки тучный) повалил елку и...
Читать полностью…
Тихон и тулупчик - состоится ли встреча? Вопрос, на который у меня пока нет ответа.
Читать полностью…
Прощальный текст для Weekend. Уже не секрет – журнала больше не будет. Будет что-нибудь другое, наверное, посвященное вопросам военно-патриотического воспитания и размножения. Или вообще не будет ничего.
Дорогие коллеги, спасибо вам! Было круто. Надеюсь, кое-что неплохое и у меня получалось. Может, пересечемся еще – мир тесный, время странное, случается разное. А пока вот:
«Иногда мы с ней разговаривали по душам. На разных, наверное, языках, с трудом пробиваясь через разницу в представлениях о жизни, у каждого по-своему наивных. Это были важные минуты. Теперь вспоминаю и понимаю. Но не исключено, что даже и тогда кое-что понимал. Понимал, например, что наступит однажды такой день, в котором мне придется быть без нее. Время рано приучало к потерям. Прямо напротив бабушкиного дома — кладбище, на кладбище — мой школьный дружок, уехавший покорять большой город и сгинувший в бандитской разборке. Когда заходил к бабушке — и к нему заходил тоже. Тем более что братва эффектный ему возвела монумент. В полный рост мой дружок на куске гранита, в обязательной кожаной куртке. Улыбается.
«Знаешь, Ванька,— сказала мне однажды бабушка Александра Егоровна,— вот я чего боюсь. Я боюсь, что умру и не досмотрю. Не узнаю, чем кончилась "Санта-Барбара"».
Она угадала. Так все и вышло».
https://www.kommersant.ru/doc/7384734
По бульвару ползет без спешки трамвай, призванный создавать праздничное настроение. Вагон увит гирляндами, за вагоном – платформа, на платформе перемигиваются разноцветными лампочками гигантские снеговики и бутафорские коробки с подарками.
Касательно создаваемого настроения сказать мне нечего ввиду отсутствия настроения, но, надо признать, это действительно красиво. Люди останавливаются, глазеют.
И один неюный уже мужчина говорит другому наставительно:
- Вот это, блядь, Москва! Понимаешь? Это, блядь, Москва.
Второй, поразмыслив, соглашается:
- Да, блядь. Москва.
Украденная у полицеймейстера шуба
Недавно у г. иркутского полицеймейстера М-ского в сибирской гостинице украли шубу. Прискорбное событие! Где же тут отыскивать обывательские шубы, когда и собственную невозможно уберечь!
Все это понятно, когда вы припомните жалобы, что город наполнен ссыльными ворами и артистами. Дерзость их превосходит пределы, а искусство замечательно.
Полиция бессильна в городах Сибири при ссылке и сама является жертвой преступлений.
«Восточное обозрение», 1882. № 2
Газетная пыль
В Историческом музее довольно давно идет выставка «Ленин», видел хвалебные отзывы, собирался все, собрался наконец, зашел и провалился в детство.
Они просто вспомнили, что рядом когда-то был Музей Ленина. И вывалили кучу экспонатов оттуда. А меня как раз в Музее Ленина в пионеры принимали. И оказалось, что я помню это все. Винтовочка Мосина, крохотная, сантиметров пятнадцать, но действующая, которую вождю подарили рабочие какого-то оружейного завода. Со штыком и патрончиками.
О, как я завидовал вождю! Как хотел такую винтовочку!
Пальто, то самое, которое было на Ильиче в тот день, когда в него стреляла гражданка Ф. Каплан. Тогда меня очень растрогали дырочки от пуль, аккуратно заштопанные. А теперь внимательно изучил описание: «Пальто Ленин приобрел в Западной Европе, находясь в эмиграции…» Подумал – модно выглядит пальтишко, и сейчас можно было бы носить.
Есть и кое что такое, конечно, чего в старом Музее Ленина просто не могло быть. Белогвардейский плакат, например, - вожди революции, все – утрированно семитского вида, приносят Россию в жертву Молоху. Россия в кокошнике, грустная, да и с чего бы ей радоваться. Ленин – в красной тоге, похожей на банный халат.
А также траурная лента с венка, который на похороны вождя прислали заключенные Таганской тюрьмы.
Честно скажу, не уверен, что сам смогу добраться (хотя очень постараюсь), но и без меня там отличная собирается компания. Приходите! /channel/polit_world/13964
Читать полностью…
Смотрю на прошлогоднюю фотографию и трепещу. Ибо грядет.
Читать полностью…
Впрочем, самая знаменитая из трагедий Сумарокова – «Дмитрий Самозванец», шедшая в театрах Петербурга и Москвы с оглушительным успехом, еще интереснее.
Там Лжедмитрий в течение четырех действий просто бегает по сцене и рассказывает Василию Шуйскому, дочери его Ксении (которую намерен растлить) и князю Георгию, который влюблен в Ксению, о том, как он ненавидит все русское. А в пятом действии его ожидаемо убивают.
