1427
стихи и то, что не убивает.
СЕЙЧАС НАЧНЁТСЯ
Отвоевав людей, время уходит в запас
и замирает, как над пустыней звезда,
и тогда ты чувствуешь, что прямо сейчас
начнётся то, что не кончится никогда.
Прямо сейчас начнётся то, что страшней всего
и желанней всего – это объятья твои,
и я спрошу тебя, господи, ради чего:
столько жертв и столько боли, ради любви?
Купол небесный, натянутый на каркас,
цвета слоновой кости ломкие облака –
это твоя красота, что спасёт всех нас
или убьёт всех нас, размажет наверняка?
Я вопрошаю, а ты молчишь и молчишь,
если бы ты ответил, то я бы умолк навек,
словно герой из сказки, мальчиш-кибальчиш,
а ты – мой автор, господи, ты – человек.
Пусть я – больное и рыхлое существо
и в голове моей – ветер и серое вещество,
пусть начнётся, господи, волшебство,
прямо сейчас начнётся чёртово волшебство.
И мы воскреснем, не умирая среди вещей,
не разлагаясь в твоем ангаре для овощей,
воскреснем там, где земля не ведает зла и тьмы,
где, слава богу, тебя не будет, но будем мы.
20.06.2024.
* * *
Крыша этого дома – пуленепробиваемая солома,
а над ней – голубая глина и розовая земля,
ты вбегаешь на кухню, услышав раскаты грома,
и тебя встречают люди из горного хрусталя.
Дребезжат, касаясь друг друга, прозрачные лица,
каждой гранью сияют отполированные тела,
старшую женщину зовут Бедная Линза,
потому, что всё преувеличивает и сжигает дотла.
Достаешь из своих запасов бутылку “Токая”,
и когда они широко открывают рты –
водишь пальцем по их губам, извлекая
звуки нечеловеческой чистоты.
2009
* * * *
Рассеянный и вновь сгущёный
свет божий, здравствуй, вот и я –
безвременно перемещённый
войной из точки бытия.
Туда, где корабельной миной
луна ржавеет на мели,
чудесным образом хранимый
на жёстком диске всей земли –
Я выхожу в часы прилива,
где звёзды тусклые висят,
где родина несправедлива,
когда тебе за пятьдесят.
И это – берег одиночки,
составленного из людей,
перемещённого из точки
в кавычки памяти своей.
Где линзой на фанере выжег
закат мальчишка дворовой
над морем, и никто не выжил –
погиб на третьей мировой.
Где новым ветром унесённый
сквозь радиоактивный дым –
был я, в последний миг спасённый
чудесным образом твоим.
2024
Поменял одно слово (название города) в этом стихотворении: в оригинале і в перекладі.
Городу-герою Харькову – держаться!
* * * *
Как часто человек не прав,
как трудно смерти с ним ужиться,
он закрывает двери в шкаф
и в коридоре спать ложится.
И засыпает, приняв яд
спасенья в виде алкоголя,
а харьков – вновь и вновь бомбят,
а там, во сне – покой и воля.
Там звёзды спелые висят –
всем полуночникам на ужин,
он спит, ему за шестьдесят,
он больше никому не нужен.
Быть жертвою меж двух огней
на капище мироточивом,
иль быть в ненужности своей
и в одиночестве счастливом?
Сирена: то верёвки вьёт,
купаясь в поднебесном мыле,
то воет, чувствуя прилёт,
и молится, чтоб наши – сбили.
Чтоб я нашёл для вас строфу,
проверенную при бомбёжке:
не закрывайте дверь в шкафу,
не закрывайте дверь в шкафу –
ведь шкаф – убежище для кошки.
Там, веря в чёрно-белый свет,
на плечиках зимует тога,
и если даже кошки нет –
не закрывайте, ради бога.
2024
* * * *
Людина робить помилки,
з життям не може скласти втрати,
зачинить шафу і шибки
й лягає в коридорі спати.
Вона засне, прийнявши яд
рятунку в формі алкоголю,
а харків знов і знов бомблять,
а сон – це тиша, спокій, воля.
Там вистиглі зірки у ряд,
щоб повечеряв опівнічник,
він спить, йому за шістдесят,
і він для всіх уже побічний.
Метатися між двох вогнів
на капищі мироточивім,
чи впасти в непотрібність днів
в сирітстві бавлячись щасливім?
Сирена: то вервечки в'є,
купаючись в небеснім милі,
то виє на приліт, стає
і молиться, щоб наші – збили.
Щоб я строфу для вас знайшов
між вибухів, в час передишки:
лише ні за яких умов
не зачиніть дверей, агов,
у шафі – бо це схрон для кішки.
Там чорно-білий світ трима
на плічках зимостійка тога,
бодай і кішки вже нема,
не зачиняйте, ради бога.
Велика подяка за переклад
Ірина Юрчук
* * * *
Что с тобой, моя музыка, более ты
не звучишь, не течёшь из моей пустоты,
не тревожишь усопших на паперти дней,
не густеешь с просроченной кровью моей.
А когда-то во мгле, на заре столбовой
я в терновой акустике плакал с тобой,
и смотрел на слепых, что несли на кресте
всех, виновных в своей глухоте-немоте.
Время спешилось, как одинокий ковбой,
мы до смерти над ним насмехались с тобой,
это время, не целясь, стреляет с двух рук
на любое движение или на звук.
И приходит мелодия судного дня
за большою войной, чтоб озвучить меня
и бессильно упасть на весеннем ветру —
ты не бойся, когда я слова подберу.
2023
Новое
* * * *
У подсолнуха – чёрное семя
созревает с поправкой на свет,
наступает последнее время
вместе с богом, которого нет.
А на самом-то слове и деле –
басурманам иным невдомёк:
есть и бог в человеческом теле,
а вот счастья, товарищи, йок.
Не ищи ударение в волнах
сорняков, поглотивших поля,
где дрейфует, как евнух, подсолнух,
разнотравный гарем веселя.
Здесь мясные обычаи правят,
и подсолнух сгодится на плов,
вслед за солнцем – его обезглавят
в честь затмения лучших умов.
Там, где жарят и лузгают семки
перед новой войной на заре,
где сверкают от соли коленки
у пейзанки на скотном дворе.
Пусть не вышла ни кожей, ни рожей,
но душою и сердцем чиста,
и младенец, как саженец божий,
зреет в яслях ее живота.
2024
Новое киноисслежование Жени Кипермана. Прошу смотреть, комментировать и подписываться:
https://youtu.be/8SUYt8JuVvE?si=JsLyouCtwJMFVyUX
Как вам вот эта песня на мои стихи (в переводе на английский)?
https://youtu.be/RuddA9iauFE?si=6SiH6oMkojDGME3p
* * * *
Невозможно любимое слово
заменяет сильней никогда:
мы становимся частью улова,
в наших жабрах – живая вода.
Мы лежим на брезенте в корзине,
засыпая под слоем травы,
и предчувствуя то, что отныне –
рыбакам не сносить головы.
За исход из ромеев и греков —
под зелёное в небе сукно,
и за то, что ловцы человеков
перепутали с кровью – вино.
За войну, у которой начало –
это каждый сегодняшний миг,
за пиратский ковчег у причала
и контейнеры вражеских книг.
Время думать о новых уловах
и других на земле рыбаках,
и про гетто для всех безголовых
с гладиаторской сетью в руках.
Ну а я, по дороге к могиле,
сквозь речную осоку проблем –
так хочу, чтоб меня полюбили,
чтоб стихи мои – нравились всем.
Всем, которых осталось немного,
с головой на широких плечах:
рыбакам и поэтам от бога,
измеряющим солнце в свечах.
2023
* * * *
Бог – всемогущ, когда состоит из частей:
и не только из пазлов добра и зла,
и не только из всех убитых войной детей,
он – созвучье тепла и света, да сгинет мгла.
Он – купаж из степей и плавней, где нагишом –
мы с тобой проводили время в любви и сне,
где петляли в небе ласточка со стрижом,
он – соцветье дождя и снега, иди ко мне.
Так, за слоем слой – и под нами скрывался бог,
посреди мозаик и всех языков земли –
он всегда был рядом, и дальше быть рядом мог,
только мы с ним рядом – отступники – не смогли.
Наш словарь поредел и чужая взошла руда,
поселился враг – там, где раньше я жил и рос,
и в моих правах человека, просроченных навсегда –
есть графа с пустым окошком и есть вопрос:
Спас ли он меня от смерти, предательства, мятежа,
от слепого участия в чьей-то святой борьбе:
я поставлю в окошке – галочку, ласточку и стрижа –
и они улетят к тебе, улетят к тебе, улетят к тебе.
2023
ПРИШЕСТВИЕ
Чую гиблую шаткость опор,
омертвенье канатов:
и во мне прорастает собор
на крови астронавтов,
сквозь форсунки грядущих веков
и стигматы прошедших —
прет навстречу собор дураков
на моче сумасшедших.
Ночь — поддета багром,
ослепленная болью — белуга,
чую, как под ребром —
все соборы впадают друг в друга,
родовое сплетенье корней,
вплоть до мраморной крошки:
что осталось от веры твоей?
Только рожки да ножки.
И приветственно, над головой
поднимая портрет Терешковой,
миру явится бог дрожжевой —
по воде порошковой,
сей создатель обломков — горяч,
как смеситель в нирванной,
друг стеклянный, не плачь —
заколочен словарь деревянный.
Притворись немотой/пустотой,
ожидающей правки,
я куплю тебе шар золотой
в сувенировой лавке —
до утра, под футболку упрячь,
пусть гадают спросонок:
это что там — украденный мяч
или поздний ребенок?
Будет нимб над электроплитой
ощекотывать стужу,
и откроется шар золотой —
бахромою наружу:
очарованный выползет еж,
и на поиски пайки —
побредет не Спаситель, но все ж —
весь в терновой фуфайке.
Принудительно — яблочный крест
на спине тяжелеет:
ежик яблоки ест, ежик яблоки ест,
поедая — жалеет,
на полях Байконура — зима,
черно-белые строфы,
и оврага бездонная тьма,
как вершина Голгофы.
2010
Новое
* * * *
Я завернул за угол дома,
чтоб отыскать последний храм
на улице, что мне знакома
по довоенным вечерам.
Вокруг весна: пастель и уголь,
вот-вот проступит акварель,
и дом разбомблен, только угол –
остался от него теперь.
А за углом, горит, вестимо,
фонарь, рассеивая дым:
пусть молятся руины рима –
святым развалинам моим.
Пусть через них ведёт дорога
и не теряется в веках,
туда, где мать выносит бога
из-под завала, на руках.
И с ним стоит на перекрёстке,
теряя к смерти интерес:
вся, как благая весть в извёстке –
о том, что сын её воскрес.
29.03.2024
Ещё:
К ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ
Новый массив стихотворений, которые я читаю в видео-формате на своём ютуб-канале: Александр Кабанов. Ключевые слова.
Спасибо за просмотр, подписку, комментарии и перепост.
https://youtu.be/2bl1QKeObHg?si=LJDmTnmX2N1ShV-6
Мой ютуб-канал, где я читаю свои стихи вживую и в видеоформате.
999 подписчиков... Кто станет 1000...))
Хочу 1100!!!))
И благодарю за подписку на канал. Важно, когда тебя не только читают, но и смотрят/слушают.
Александр Кабанов. Ключевые слова.
kabanov_delo?si=p1LvfHBQAGznMoJI" rel="nofollow">https://youtube.com/@kabanov_delo?si=p1LvfHBQAGznMoJI
* * *
Читатель, ты входишь в чужую квартиру,
не зная, что эти стихи:
логин и пароль к сотворению мира,
рецепты борща и ухи.
О, как же скучна – бухгалтерия чуда
и дебет, и кредит страстей,
наш сервер – христос, наш планшетник – иуда
с прошивкой от римских властей.
Наука похожа на рай в сакартвело,
где чача растёт круглый год,
где я отвечаю за физику тела,
за лирику южных широт.
Где шерстью покрыта любая скотина,
и в перьях небесная твердь,
где жизнь – доказательна, как медицина,
и смерть – беспристрастна, как смерть.
Не бойся, мой милый, забвенья пустого:
записаны выдох и вдох,
и всё сохраняется в облаке слова
и в папке – чистилище.док.
Да, это – отличная новость, и всё же,
не то, чтоб печаль – ерунда,
но знай, что счастливой улыбки на роже –
не будет уже никогда.
Не будет горячее тело нагое –
стонать посреди теорем,
а будет другое, мой милый, другое,
другое, мой милый, совсем.
2021
Родному Херсону в годовщину подрыва Каховской ГЭС. Держимся.
* * * *
Печь стояла пустой – там, где эта строка
начинает свой выход из черновика,
там, где хлеб на веранде черствеет века
и шумит за оградой большая река.
Печь стояла пустой – подбирая слова:
почему для неё позабыли дрова,
отчего у неё отнимается речь
и вообще, почему она, собственно, печь?
Над часами для шахмат, где красный флажок,
вместо пешек – пошёл черно-белый снежок,
и смотритель включил на солярке движок,
заменив у стихов приводной ремешок.
Побеждает тепло добровольной тюрьмы –
пансион, где строка возникает из тьмы,
на ходу согреваясь, прижавшись ко мне,
и опять исчезает в родительской тьме.
Но приходит военное лето сурка –
ночь, когда нашу печь затопила река,
вечный хлеб на бескрайней веранде размок,
и над красным флажком появился дымок.
Если дамба хранила запасы воды,
то они превратились в запасы беды,
и река, на речном языке голося,
вдруг закрыла глаза и нахлынула вся.
И по ней: та, что раньше не стоила свеч,
поплыла на спине моя верная печь,
как херсонская мать на изломе веков,
согревая утопших моих земляков.
2023
Новое
* * * *
Пусть будет день похож на пищу,
и пусть летит ударный дрон –
сюда, к родному пепелищу,
домой, в разбомбленный херсон.
И каждый череп, каждый хрящик
пусть соберёт в один итог,
и нам откроет чёрный ящик,
в котором спрятан новый бог.
Пусть будет день, покорный воле,
которая светлей всего,
пусть будет сын, чтоб выйти в поле
и разминировать его.
И улыбаясь безоружно –
под небом из кривых зеркал:
засеять тем, что людям нужно,
и вырастить, что бог послал.
Пусть будут овощи без грусти
и злаки только из добра,
и я найду тебя в капусте,
где листьев полное собра-
-ние, совсем как наших в польше
детей с надломленной судьбой,
я обниму тебя, и больше –
мы не расстанемся с тобой.
31.05.2024
С Днём Киева ❤️.
* * * *
Киев – это холмы, холмы,
я бы добавил ещё холмов,
бог – свежевыжатый свет из тьмы,
но не для наших с тобой умов.
А над холмами, где облака –
то капучино, то молочай:
киев – двойная река/река,
я обнимаю тебя, прощай.
И на перроне любви пустом,
в лодке харона, кляня финал:
я бы оставил нас, а потом –
я бы у смерти тебя отнял.
Хватит небесной на всех коры,
чтобы в растопку пустить миры,
киев – подол и его дворы,
полные лета и мошкары.
Киев – простуженная зима,
я бы ещё подогнал словес,
чтобы спуститься к тебе с холма
и, через реку, вернуться в лес.
Там, где пропитанные смолой,
спят жилмассивы – спина к спине,
словно пробиты одной стрелой
граждане киева на войне.
Не зарекаемся от сумы,
от идиотов с броневика,
киев – это дворы, холмы,
снова дворы и опять холмы,
а за холмами – река, река.
Александр Кабанов,2023г.
Из новых:
Новое
* * * *
Где только не был я: в огне,
в воде на самом дне,
он всюду улыбался мне,
как будто верил мне.
Я эту жизнь видал в гробу,
и сквозь огонь с водой:
он дунул в медную трубу –
и я пошёл с трубой.
Через могилы – на вокзал,
мунштук прижав к губам,
я новый реквием играл
военным поездам.
За всех, оставшихся в строю,
с плакатов на стене –
он слушал музыку мою
и улыбался мне.
И горькая звучала медь
о том, что нет войне,
покуда он, поправший смерть,
вдруг не явился мне.
И в опустевший кинозал
нахлынул мир иной,
и самый главный мне сказал:
спасибо, дорогой.
2024
Помним. Любим. Скучаем. Скорбим.
ПАМЯТИ АЛЕКСЕЯ ЦВЕТКОВА (1947-2022)
Дивно молвить предлагал цветков:
тишина – мучительная ноша,
на земле еврейских рыбаков –
взял и умер, до свиданья, лёша.
Над тобой песочная вода
совершает огненное бегство,
вслед за словом люди иногда
молча выпадают из контекста.
И садятся ночью на кровать,
дивно молвить или бога ради,
и тебя, мой друг, не оболгать –
душегубам и московской бл@ди.
Время по верёвочке бежит,
скорость тьмы сменив на скорость звука,
то поёт, то плачет вечный ж@д,
нарушая правила фейсбука.
Дивно молвить хочет сук@н сын,
да в ходу ругательские краски,
и не прекращается хамсин
переводов библии на сказки.
Очередь в районный гастроном
вьётся, заготавливая списки,
видно, как светлеет за окном,
слышно, как собака пьёт из миски.
2022
СОВСЕМ НОВОЕ
* * * *
Рассеянный и вновь сгущёный
свет божий, здравствуй, вот и я –
безвременно перемещённый
войной из точки бытия.
Туда, где корабельной миной
луна ржавеет на мели,
чудесным образом хранимый
на жёстком диске всей земли –
Я выхожу в часы прилива,
где звёзды тусклые висят,
где родина несправедлива,
когда тебе за пятьдесят.
И это – берег одиночки,
составленного из людей,
перемещённого из точки
в кавычки памяти своей.
Где линзой на фанере выжег
закат – мальчишка дворовой –
над морем, и никто не выжил –
погиб на третьей мировой.
Где новым ветром унесённый
сквозь радиоактивный дым –
был я – в последний миг спасённый
чудесным образом твоим.
06.05.2024
ФУГА О ВОСКРЕШЕНИИ
Рыба фугу, скажу я вам,
диктуя новый завет:
ничего особенного,
и на вкус и цвет –
напоминает копченую осетрину,
а теперь, извините,
я вас навсегда покину.
И начну вещать,
уменьшая билирубин,
из других высот
и совсем из иных глубин,
лёжа на боку,
распахнув хладнокровный зев,
двигая плавниками
и полностью очешуев.
Хочешь найти меня –
делай тогда всё сам:
проведи миноискателем
по небесам,
а затем, используй
возможности эхолота,
и тогда ты увидишь
на мониторах судного дня:
золотую точку,
пульсирующую звезду, меня,
как благую весть о том,
что нам предстоит работа.
Открывать архивы
библейских подсудных дел,
чтобы все мертвецы воскресли,
как он хотел,
чтобы вышли из тесных файлов
своих к нему,
чтобы он их повёл за собой:
через смерть и тьму,
через смерть и тьму,
через смерть и тьму.
2023.
ФУГА ПРО ВОСКРЕСЕННЯ
Риба фугу, скажу я вам,
бо диктую новий завіт:
нічого особливого,
і на смак і цвіт –
нагадує копчену осетрину,
а тепер, пробачте,
я вас назавжди покину.
І почну віщати,
знижуючи білірубін,
з інакших висот
і зовсім з інших глибин,
лежачи на боці,
розтуливши холоднокровний зів,
рухаючи плавцями,
з голови до ніг у луззі.
Хочеш знайти мене –
роби все сам на свій страх,
проведи міношукачем
по небесах,
а потім використовуй
можливості ехолоту,
і тоді ти побачиш
на моніторах судного дня:
мене, золоту точку,
пульсуючу зірку-зерня,
як благу звістку про те,
що на нас чекає робота.
Відкривати архіви
біблейських підсудних справ,
щоб всі мертвеці воскресли,
як він прохав,
щоб він вивів їх з тісних файлів на путь пряму,
щоб він їх за собою повів
через смерть і тьму,
через смерть і тьму,
через смерть і тьму.
Перевод/Переклад:
Ірина Юрчук
Александр Кабанов
* * * *
Когда мы были водовозами
и жили в средние века:
вдвоём – под звёздами и розами,
на берегу черновика.
Промеж славянами и готами
мы слыли честными людьми:
с большими бочками, с подводами,
с приземистыми лошадьми.
Вода была живой и сладкою:
в кувшинах с дивною резьбой,
в пузатых чайниках с насадкою,
во снах из глины голубой.
Но каждую весну четвёртую –
мы доставляли по ночам
совсем иную воду – мёртвую,
предателям и стукачам.
Кто молится на тень распятую
внутри себя, сойдя во тьму,
кого простят весною пятою,
но я не знаю – почему.
Моя любовь жестокосердная
глядит с ухмылкою кривой,
чтоб никогда вода предсмертная
не отличалась от живой.
Не средние века – посредственны,
они взирают с высоты
на вас, которые ответственны
за вырожденье красоты.
На тех, кто с новыми барыгами
себе подпишет приговор,
а мы с тобой проснёмся книгами,
не читанными до сих пор.
2023.
Из прошлогодней военно-киевской весны.
* * * *
А в небе – черно-белый потолок
и облако – то ящер, то фламинго,
мир сдвинулся, как говорил стрелок
из "тёмной башни" стивена и кинга.
И звёзды погружаются во тьму –
на бельевых верёвках провисая,
и ты уже не нужен никому,
стихами от безумия спасая.
Мир сдвинулся, и трещины пошли:
по воздуху, через людей и травы,
сквозь рыб и птиц обугленной земли,
по всем краям признания и славы.
И не вернуть, не склеить и не сшить:
вся кровь моя, всё золото кинцуги –
бессильны, остаётся только – жить
под скрипку плохо смазанной фрамуги.
Мы состоим из разных микросхем,
но что-то нас с тобой держало вместе,
покуда мир не сдвинулся совсем:
в москве, в нью-йорке, в киеве и в бресте.
И тянется растяжка вдоль страны –
от пасхи и до яблочного спаса,
и в этой бойне мы обречены
быть частью человеческого мяса.
За круглый стол уселся мёртвый люд,
открыл меню, внимая нашим бредням:
что кровь моя, когда и в списке блюд –
вино упоминается последним?
Когда стихи – лишь рябь в котле времён,
нас ждёт с тобой пейзажная аллея,
мы смазаны войной со всех сторон:
а чья любовь – сильней любого клея?
2023
Новое
* * * *
Где только не был я: в огне,
в воде на самом дне,
он всюду улыбался мне,
как будто верил мне.
Я эту жизнь видал в гробу,
и сквозь огонь с водой:
он дунул в медную трубу –
и я пошёл с трубой.
Через могилы – на вокзал,
мунштук прижав к губам,
я новый реквием играл
военным поездам.
За всех, оставшихся в строю,
с плакатов на стене –
он слушал музыку мою
и улыбался мне.
И горькая звучала медь
о том, что нет войне,
покуда он, поправший смерть,
вдруг не явился мне.
И в опустевший кинозал
нахлынул мир иной,
и самый главный мне сказал:
спасибо, дорогой.
2024
Рубрика: Премьера на моём ютуб-канале.
Читаю вот это – первое стихотворение, написанное в 2024-м году. Видео сделал почти сразу, а вот настроения, чтобы выложить здесь – не было до сегодняшнего дня.
Буду признателен за просмотр и подписку на мой ютуб-канал.
Храни Господь и ПВО Украину!
Александр Кабанов. Не закрывайте дверь в шкафу.
https://youtube.com/watch?v=H-Dk9Dz_miA&si=oe-sfSx_7Pdlsq34
Новое
* * * *
Весенний сквер, как чистый лист,
и я вношу в него поправки:
вот спешился мотоциклист
с зелёным ящиком доставки.
И стало трошечки теплей
на лавочке под старым клёном,
где времени древесный клей –
при мне разбавили зелёным.
Что в этом ящике, куда
спешит доставщик – кто же знает,
и чья горячая еда,
которую он доставляет.
Похоже, ящик из свинца –
из довоенного металла,
судьбы не разглядеть лица
во тьме зеркального забрала.
Какое счастье быть вдвоём
в весеннем сквере безопасном:
не дрейфь, до лета доживём,
и этот ящик станет красным,
и жёлтым – осенью, ясны
зимы белеющие дали,
и то, что раньше, до весны –
мы никогда не доживали.
24.03.2024
Новое
* * * *
Там, где хмели-сунели устали
и приправам начхать на судьбу:
этот дом был похож на хинкали –
можно взять и поднять за трубу.
И тогда, из систем водостока,
из щелей, что не брали в учёт:
вся семья, растворившись до срока,
в черноротый овраг потечёт.
Постарайся забыть о десерте,
о народе, что сгинул во тьме,
и спасибо за то, что у смерти
ты замолвил словцо обо мне.
То закроют в овраге обменник,
то откроют по курсу весны,
новый дом так похож на вареник,
а у смерти – начинки вкусны.
Никакого волнения, кроме
мятежа от нехватки еды,
но повсюду – из мяса и крови,
для любви разбивают сады.
Принимая горчицу за песто,
безъязыкий глядит идиот:
на последнее небо из теста,
где съедобное солнце встаёт.
16.03.2024
Новое
* * * *
Тьма и свет, вернее, чёт и нечет
спят в обнимку и без задних ног:
это нас, конечно, изувечит,
с нежностью согнёт в бараний рог.
Свет рождает то, что тьма итожит,
серость – гарантирует успех:
это нас, конечно, уничтожит,
но вначале обезбожит всех.
Полегла стихов моих когорта
за одно желание – творить:
божью искру высек я из чёрта –
только для того, чтоб прикурить.
Был бедней и вспыльчивей гасконца,
за поэмой – следовал роман,
раньше я прикуривал от солнца,
щекотал мизинцем океан.
А теперь, я – эхо поколенья:
чёт и нечет, дёготь или мёд,
это всех – от белого каленья
до червивых мыслей – доведёт.
И нахлынет страшный, внутривенный,
самый лживый из людских примет:
в золотых прожилках, довоенный,
и от тьмы неотличимый – свет.
11.03.2024