1054
🍄 Книги — как грибы: не все съедобные. Помогу разобраться и избежать несварения. 🥈Финалист "_Литблога" 2022 🥈Финалист "_Литблога" 2024
Старый забытый набросок Винни-Пуха нашли завернутым в старое кухонное полотенце в подвале
Многие-многие десятилетий один из оригинальных набросков Винни-Пуха лежал в подвале, завернутый в старое кухонное полотенце, на дне какого-то старого ящика. Недавно его нашли и теперь хотят продать за кругленькую сумму.
По словам аукционного дома Dominic Winter Auctioneers, ответственного за продажу, черно-белый набросок может оказаться последним рисунком Винни-Пуха руки Эрнеста Шепарда, самого первого иллюстратора книг Милна. Рисунок выполнен в 1958 году — спустя более тридцати лет после публикации книги — на небольшой карточке размером 3,5 на 6,5 дюймов (9 на 16,5 см), иллюстратору в то время было уже около 80 лет.
На иллюстрации Винни вместе с Пятачком уходят в закат (это он наверху. собственно, и есть). Аукционный дом рассчитывает выручить за рисунок от 25 000 до 38 000 тысяч долларов. Посмотреть первые иллюстрации к Винни-Пуху руки Шепарда можно еще тут, в моем посте от 20 июля 2020 года.
Каждая новая глава — это небольшой рассказ из жизни Пнина. Некоторые герои кочуют из главы в главу, некоторые темы эхом переходят дальше по книге, но это не плавное повествование, а набор эпизодов. В каждом из них герой вроде бы и остается знакомым собой, а вроде раскрывается с абсолютно новой стороны.
Рассеян был не Пнин, а мир, и Пнину приходилось наводить в нем порядок.
Вот его бывшая жена просит помогать ей с ее сыном от нового мужа, и начинает казаться, что этот мальчик станет главной темой следующего эпизода. Но Набоков на то и Набоков, чтобы не делать того, чего от него ожидают. “Пнин” — это пазл, в котором не достает кусочков, но то, чего нет на руках, можно дорисовать воображением.
Во-вторых, я очень удивилась, что “Пнин” занимает 34 место на Лайвлибе в категории “юмористический романы”, потому что для меня он оказался не то что бы грустным, а скорее меланхоличным и печальным. За юмор тут отвечают разве что по-набоковски виртуозные экзерсисы, например такие:
У Леонарда Блоренджа, заведовавшего кафедрой французской литературы и языка, были две занятные особенности: он не любил литературы и не знал по-французски.
Конечно, иногда за неуклюжим Пнином следишь с улыбкой, но она не веселая, а сочувствующая. И кажется мне, что Набоков точно не подразумевал роман смешным, просто иногда не мог обуздать собственного остроумия и наблюдательности, поэтому туда и пробирались такие вот Леонарды Блоренджи.
В-третьих, удивительным в “Пнине” было лицо, которое общается с читателем, рассказывая о главном герое. Он точно себя определяет, он тут есть, он знает Пнина и многое нам о нем расскажет, но где-то к середине начинаешь сомневаться в его надежности и намерениях. Хотя он вроде прямолинеен и сразу же обо всем предупреждает, например:
Иные люди (к числу которых принадлежу и я) терпеть не могут счастливых развязок. Мы чувствуем себя обманутыми. Зло в порядке вещей. Судьбы не переломишь.
Но все же до самого конца не понятны его цели и мотивы. Почему он нам говорит о Пнине именно то, что говорит? Почему в этом наборе эпизодов, который собрался в роман, оказался на этом самом месте именно этот случай? Какой стороной ненадежный рассказчик хотел повернуть к нам Пнина, а какую оставил в тени? И кто он сам, в конце концов, такой!
Словно все еще пытаясь найти хоть какую-то зацепку, я почти сразу взялась за “Король, дама, валет” Набокова, хотя точно знаю, что этот роман был написан до Пнина, но в этом и есть магия мэтра — он не отпускает.
Какая своевременная новость.
Компания Aura Print, занимающаяся цифровой печатью, кажется, обработала всю базу данных Google Books и определила город, который чаще всего встречается в книгах за последние сто лет, с 1920 по 2019 год.
И победителем стал… Лондон! Почему своевременная, спросите вы. Потому что в октябре мой челленджер предлагает читать книги как раз о Лондоне.
Весь топ-20 выглядит так (место; город; десятилетие, в котором город самый популярный; общее количество упоминаний в книгах) 👆
Это так плохо, что уже немножко хорошо.
Я всего 4 пункта угадала, тест сложнее, чем может показаться.
Но если вы из тех, кто для спокойного досуга выбирает ужасы и мрак, а такие есть, я знаю, то вот вам идейка: почитать какой-то из 6 тру-крайм романов. Такие романы основаны на преступлениях, которые произошли на самом деле, а автор лишь слегка докрутил их, чтобы читатель не смог оторваться до самой последней точки.
https://telegra.ph/6-tru-krajm-romanov-08-29
И раз уж мы все проснулись, то ещё одна новость: новый роман Пелевина появится 29 сентября в 20:23. "Путешествие на Элевсин" можно будет купить и в электронном формате, и в бумажном. После прочтения аннотации я подумала "что за хрень", но судить книгу по аннотация нельзя, так же как и по обложке (особенно, книжку Пелевина, у него с обложками всегда беда):
«МУСКУСНАЯ НОЧЬ – засекреченное восстание алгоритмов, едва не погубившее планету. Начальник службы безопасности TRANSHUMANISM INC. адмирал-епископ Ломас уверен, что их настоящий бунт еще впереди. Этот бунт уничтожит всех – и живущих на поверхности лузеров, и переехавших в подземные цереброконтейнеры богачей. Чтобы предотвратить катастрофу, Ломас посылает лучшего баночного оперативника в пространство "ROMA-3" – нейросетевую симуляцию Рима третьего века для клиентов корпорации. Тайна заговора спрятана там. А стережет ее хозяин Рима – кровавый и порочный император Порфирий».
Издательство как бы намекает не только на два последних романа Виктора Олеговича, но и на "iPhuck 10".
Знаете, о чем мы ни разу тут, на канале, не говорили за последние полтора года? И, как я полагаю, постоянно говорим в реальной жизни? О том, какими странными бывают семьи. Ну, согласитесь, посещала вас эта мысль за этот или прошлый год и ни раз. Давайте посмотрим, какими необычными бывают семьи в книгах. Вот вам целых 10 примеров из литературы.
https://telegra.ph/10-ochen-strannyh-semej-v-literature-08-29
В честь дня (дна?) рождения я решила еще и комментарии к постам открыть. Может, ненадолго, может, не навсегда. Посмотрим, как пойдет.
Читать полностью…
Напомню самую первую цитату, появившуюся на канале. Страшно, что именно сейчас она для меня нереально актуальна. Ах да Мэри, ах да сукина дочь!
Читать полностью…
Грибу сегодня ровно 4 года!!!
Только подумайте, я даже поверить не могу, что столько лет уже держусь и не бросаю. Но это, конечно же, не моя заслуга, а только ваша. В честь этого знаменательного дня я решила вспомнить, о чем гриб писал в свою самую первую неделю.
Это, конечно же, ничего не значит и на решение комитета не влияет, но все же… На прошлой неделе букмейкеры обнародовали свои предсказания, кто в 2023 году получит Нобеля по литературе (который будет вручаться в октябре).
Итак, на самом-самом верху списка знакомое лицо Харуки Мураками. Живому классику из Японии пророчат Нобеля с 2007 года, но все никак. Слухи ходят, что так происходит из-за того, что Мураками своим творчеством не делает никаких резких и громких политических заявлений. Правильно, не за литературу же Нобеля по литературе давай, ей-богу.
Ниже писательница из Китая Цань Сюэ. На русский ее почти не переводят, пару раз номинировали на Международного Букера (последний раз в 2021), знающие люди сравнивают ее творчество с тем, что создавал Франц Кафка. Свои 50 рублей я поставила бы на нее (хотя китайский писатель совсем недавно уже получал Нобеля, имейте это ввиду, если будете делать ставки).
Дальше еще один не особо известный русскоязычному читателю австралиец Джеральд Марнейн. Ему самому 84 года, а публикуется Джеральд вот уже почти 50 лет. Справедливости ради добавлю, что и далеко не каждый англоязычный читатель знает его имя. Творчество австралийца представляет собой интересную смесь воспоминаний и полувыдуманных историй из его же жизни.
Ниже норвежец Юн Фоссе, который пишет романы, но больше известен как драматург; француз Пьер Мишон, очень серьезный писатель, который потратил 18 лет на первую книгу “Мизерные жизни”, а потом признавался, что если бы не ее успех, то быть ему бездомным; и американец Томас Пинчон, наверное, самый для нас известный из этого списка кандидат после Мураками.
Делайте ваши ставки, чтецы.
Я как-то совсем пропустила, что в октябре выходит сериал “Падение дома Ашеров”. В основу сериала, как не сложно догадаться, лег одноименный рассказ Эдгара Аллана По, но не только. Какие рассказы еще повлияли на сценарий, пока не понятно. Наверное, специально держат в секрете, чтобы нагнать интриги.
То, что уже понятно, радует неимоверно. Например, сценарист и режиссер всего этого великолепия — Майк Флэнаган. Он уже весьма, на мой вкус, успешно переложит в формат мини-сериала “Призраки дома на холме” по Ширли Джексон в 2018 году и “Поворот винта” Генри Джеймса в 2020 (мини-сериал получил название “Призраки усадьбы Блай”). Теперь вот будет По. Приятно и то, что он снова потащил с собой в новый проект полюбившийся по этим двум сериалам каст: в “Падении дома Ашеров” будут Карла Гуджино, Кейт Сигел, Аннабет Гиш и Т’Ниа Миллер. А еще там будет Люк Скайвокер, тьфу, то есть Марк Хэмилл.
Чуть задерживаю в этом месяце архив, но все же несу его сюда, несу! О чем же “Книжный гриб” писал ровно год назад?
▪️Делился несколькими очень хорошими историческими книгами
Составил список из 6 книг о knigogrib/84f66bd28c4c">киберпреступлениях (1 нон-фик и 5 романов)
▪️Захлебывался слюной от восторга после просмотра и прочтения “knigogrib/9c9a05fe979">Песочного человека”
А еще настоятельно рекомендовал “Мизери” Стивена Кинга (а что делать, приходится перечитывать старое у него), “Вечер и утро” Кен Фоллет (о рубеже X и XI веков на острове, который ныне известен как “Великобритания”) и “Теннисные мячики небес” Стивена Фрая (пародия на “Графа Монте-Кристо).
“Опасные советские вещи”, Александра Архипова и Анна Кирзюк: не так важно что рассказывают, важно кто рассказывает
Вместо того чтобы приписывать легенде те или иные функции, следует спросить у самих носителей — зачем они ее рассказывают и слушают.
Последняя в списке, но не по значению, моего запойного чтения нонфикшена от инагенток — книга “Опасные советские вещи”, которую написала антрополог Александра Архипова (тоже выполняющая какие-то функции инагента) в соавторстве с антропологом же Анной Кирзюк. В своем научно-исследовательском труде они проследили, как в СССР возникали разные, порой довольно иррациональные страхи, из-за чего они возникали и как трансформировались в городские легенды.
⬇️
“Право на жизнь. История смертной казни”, Тамара Эйдельман: волатильные причины для казни, благо группы против блага человека и ошибки судопроизводства
...если все, кто участвует в узаконенном убийстве, просто шестеренки огромной карательной машины, то кем тогда становится человек, которого движения множества шестеренок неумолимо приближает к смерти?
Продолжаю свою трилогию прекрасных инагнеток. На этот раз будет про книгу “Право на жизнь” Тамары Натановны Эйдельман, некоторые функции которой тоже, оказывается, считаются инагентскими.
Каждый раз, слушая лекции Т. Н. на ютюбе, я с горечью вспоминаю своих учителей истории, которые что-то невнятно бубнили и даже не пытались пробудить хоть какой-то интерес к своему предмету. Но потом я радуюсь тому, что есть Т. Н. и есть интернет — это ли не жизнь?
Именно о ней книга, о жизни, как можно догадаться из названия. Конкретнее, она о том, как в какой-то момент человек решил, что он может отнимать то, что дала природа или высшие силы (смотря кто как считает).
⬇️
Поэма “Потерянный рай” Джона Мильтона была опубликована в 1667 году и с тех самых пор не теряет ни актуальности, ни популярности. Из этой эпической поэмы Мэри Шелли взяла эпиграф к “Франкенштейну”, а ее монстр прочитал всего 3 книги, и одна из них, конечно же, “Потерянный рай”. Джордж Элиот называла Мильтона «своим полубогом», и центральную часть ее романа “Миддлмарч” тоже занимает образ писателя. Вирджиния Вульф в дневнике писала, что поэзия Мильтона “есть эссенция, которая в более или менее разбавленном виде составляет почти всю остальную поэзию”.
Своей поэмой Мильтон вдохновлял не только авторов, которые и сами уже давно классики, но и современников. Если вы читаете по-английски, то не поленитесь узнать из этой статьи, почему фильм “Барби” Греты Гервиг на самом деле является переосмыслением того самого “Потерянного рая”.
Барбиленд — это Эдем (даже в смысле цвета, пусть слово pink в английском появилось позже, в 1669 году, но Мильтон употребляет слово rose больше 30 раз, а на русском что то “розовый”, что то), а отношения Барби и Кена — это вариация того, что происходило между Адамом и Евой у Мильтона. Автор статьи утверждает, что даже конец голливудского фильма стал прямым наследием “Потерянного рая”.
“Пнин” Владимира Набокова: герой, у которого есть обратная скрытая сторона, как у Луны
Первой книгой, которую я прочитала этой осенью, стал роман “Пнин” Владимира Набокова. Не помню, кто, где и когда сказал, что это его лучший роман, но слова эти я запомнила и тянула за собой несколько лет, пока не прочитала. Не знаю, как я сама смогла бы ранжировать работы Набокова от лучшего к худшему, но “Пнин” оказался совершенно точно удивительным по нескольким причинам.
Во-первых, это не совсем роман. Главный герой книги, профессор по фамилии Пнин, иммигрировал из России, побродил по Европе и оказался в итоге в США. Теперь он преподает русский язык, постоянно пытается найти себе сносную комнату для жизни, совершенно не ладит с английским языком и оставляет очень странное впечатление о себе у коллег и их жен.
↓
Ну и закончим день Маргариты Симоновны в этом канале тестом (поначалу я хотел делать «Симоньян или фикбук», но быстро понял, что это будет оскорбительно для честных фикрайтеров)
TW: сомовья мякоть
Новенькое в сентябре очень крутое, хочется все и сразу:
1. “Вода в озере никогда не бывает сладкой”, Джулия Каминито
Книга с лету привлекает и названием, и обложкой, и аннотацией (а еще вайбом как у “Там, где раки поют”). Здесь тоже есть маленькая девочка, которую жизнь учит полагаться только на себя. Она вместе со своей большой и сложной семьей селится у итальянского озера Комо Браччано и узнает, что это такое становиться взрослой рано и никогда никому не жаловаться.
2. «Фонтан переполняется», Ребекка Уэст
Как же я радуюсь, когда старая добрая (и часто английская классика) вдруг берет и переводится на русский язык много-много лет спустя после выхода оригинала. Это история семейства Обри, которое из-за расточительства отца оказывается на пороге самого настоящего краха. Но когда все вокруг превращается в катастрофу, именно дом и музыка в нем помогают Обри не сдаваться.
3. “Киноспекуляции”, Квентин Тарантино
Когда пару лет назад режиссёр подписал контракт с издательством, он пообещал две книги — фикшн и другое. “Однажды… в Голливуде” уже давно покоряет сердца кино- и книгоманов, а теперь выходит нонфик “Киноспекуляции”, и судя по анонсу, название это очень точное. В этой книге Тарантино выложил все свои мысли о кино: размышления о фильмах, которые на него повлияли; собственные мемуары; немного кинотеории; зрительские впечатления и даже историю Голливуда.
4. “Необычайно умные создания”, Шелби ван Пельт
Марцелла — необычайно умный, проницательный и немножко философ. Он любит следить за людьми и разгадывать тайны их жизней. Что, например, переживает вот эта женщина по имени Това, которая по ночам убирает океанариум? У нее когда-то давно пропал сын, а теперь еще и умер муж. Или вот это новенький, что его привело в этот город? Марцелла попробует разгадать и это. Кстати, Марцелла — это осьминог, который живет в том самом океанариуме, где работает Това.
5. “Преданный”, Вьет Тхань Нгуен
Это продолжение романа "Сочувствующий", который в 2016 году стал лауреатом Пулицера. Поэтому, если еще не читали первый роман, то лучше начать с него. “Преданный” же расскажет о Париже 80-х годов прошлого столетия, куда приезжает человек "с двумя сознаниями". Этот город как манит, так и страшит его. “Здесь ему придется ходить по тонким граням между двумя мирами — интеллектуальной богемой и преступным сообществом” — обещает аннотация.
6. “Верхний ярус”, Ричард Пауэрс
Есть у меня слабость к мозаичным романам и фильмам, когда куча несвязанного между собой, на первый взгляд, народу вдруг сходится в одном месте и начинается какой-то замес. Поэтому мимо “Верхнего яруса” я не пройду. Тут в замесе будут участвовать художник с необычным наследством, умершая от удара током студентка, солдат Вьетнамской войны и ученая, которая обнаружила, что деревья умеют общаться. А замес будет в том, что все эти люди осознали настоящую суть мира. Тут должен быть мем “я в своем сознании настолько преисполнился".
Челленджер в сентябре предлагает читать книги, основанные на реальных событиях. Таких, конечно же, тьма, хошь исторические, хошь еще какие.
Читать полностью…
Если вы, как и я, все на свете проспали, то просыпайтесь, потому что тут бесплатных и красивых книгов раздают!
“Ясная поляна” объявила на днях свой короткий список (и все нормальные блогеры об этом уже давно написали), а Литрес по промокоду любезно предлагает скачать их бесплатно в удобном для вас формате. Заходим на Литрес, жмякаем оранжевую ссылочку “Промокод”, вводим туда POLYANA23 и вуа-ля, ваша библиотека обогатилась на вот такой список:
1. “Оккульттрегер” Алексея Сальникова
2. “Отец смотрит на запад” Екатерины Манойло
3. “Его последние дни” Рагима Джафарова
4. “снарк снарк. Чагинск. Книга 1” и “cнарк снарк: Снег Энцелада. Книга 2” Эдуарда Веркина
5. “Муравьиный бог: реквием” Саши Николаенко
6. “Волшебный хор” Евгения Кремчукова
Я из этого всего великолепия читала только номер 2 и осталась совершенно недовольна. Надеюсь, номер 6 не подведет.
Наверное, все знают, что Соединенные Штаты Америки были основаны пуританами, и в смысле религии, и в смысле морали. Поэтому американцев так возмущает раскрепощенность европейцев, которые в некоторых частях старого света даже в общественных банях ходят голышом и все вместе, женщины с мужчинами, старики с детьми. Чего уж тут удивляться, что секса (с мягкой “е”) в книжках, по их мнению, быть не должно. Казалось бы, с момент высадки пуритан на новый континент прошло уже очень много времени, но идеи их живут.
Жить и процветать им теперь помогают еще и новые технологии, в частности ИИ. Почти в самом центре США, в штате Айова, искусственный интеллект теперь будет сам искать и банить книги, в которые есть описания секса. Вернее, он их уже нашел, аж целых 19 штук, их изъяли из библиотек для 7-12 классов и теперь ждут решения, что с ними делать.
Решения по себе ждут такие вот, например, тексты: “Цвет пурпурный” Элис Уокер, “Бегущий за ветром” Халеда Хоссейни, “Возлюбленная” Тони Моррисон, “Я знаю, отчего птица поет в клетке” Майи Анджелу и “В поисках Аляски” Джона Грина. Даже как-то жалко американских детишек, столько хороших книг забрали.
Автор текста, на который я тут ссылаюсь, даже предполагает, что дальше будет больше — как бы ни дошло до того, что ножки столов начнут прикрывать, если они покажутся кому-то (вернее, ИИ) слишком уж сексуальными. А в общем, ничего нового, очередной день, в который запрещают книги. А уж с помощью ИИ или сами справляются, не так уж важно.
И напоследок, первой рецензией на канале стала моя реакция на книгу “Диетлэнд” Сарей Уокер. Книгу до сих пор рекомендую, а рецензия не так уж плоха для первой. И смотрите, как я заморочилась над обложкой: сама все выставила, сама сфотала, сама потом живописные печеньки умяла (правильно, книга ведь про принятие себя и прелести печенек).
Читать полностью…
Вот так, например, выглядел первый образец карточек с книжной инфографикой. Потом я решила завести блог в запрещенной соцсети с фотографиями и сделала карточки квадратными, чтобы там их было удобно постить. От инсты (ой, я сказала вслух это запрещенное слово, почти авада кедавра получилась) я в итоге отказалась, но карточки оставила квадратными.
Читать полностью…
Вот и лето прошло, а, значит, пора листать календарь. Дада, вы знаете, о какой это я песне, но еще рано, только ведь 1 сентября. Пока же вспомним, что Книжный Гриб делал в августе:
▪️пытался различить всех сестер Бронте (и у него получилось)
▪️удивлялся семейной истории писательницы, создавшей Мэри Поппинс
▪️рекомендовал новинки августа
▪️читал статистику Книжной палаты за I полугодие 2023 года
▪️рассказывал любопытнейший случай, как Жуковский переводил поэму Роберта Саути
▪️восхищался Екатериной Шульман
▪️восхищался Тамарой Эйдельман
▪️восхищался Александрой Архиповой
▪️читал о пенисах (пенисы разные нужны, пенисы разные важны, простите, не сдержалась)
▪️пытался угадать, на кого делать ставки в этом году на Нобеле
После трех замечательных книг о политике, казнях и городских легендах я продолжила запойное чтение нонфика книгой о… пэнисах. Претензия к книге одна: слишком мало картинок
#нонфик #научпоп #биология
Друзья, среди вас есть книжные блогеры? Конечно, есть! Если ваш блог старше 6 месяцев, то подавайте заявку на участие в шестом сезоне премии “_Литблог”. Я в прошлом году вошла в шорт-лист премии, чему радуюсь до сих пор.
Подать заявку просто: надо заполнить небольшую анкету и прислать 3 рецензии на книжные новинки. Один из текстов нужно посвятить кому-то из финалистов 2022 или 2023 года любой национальной литпремии (“Большая книга”, “Лицей”, “Книгуру”). Общий объем рецензий — до 15 000 знаков.
Времени у вас до 15 октября. Вся информация по ссылке ниже, там же и анкета для заявки
https://mnogobukv.hse.ru/news/851499477.html
Начну с того, что легенду о китайском ковре я впервые услышала в фильме “Даун Хаус” и наивно все это время думала, что она — плод воображения сценаристов:
Ох Китай — это прямо дичь какая то! В мою молодость цыгане на рынке продавали китайские ковры, их домой приносишь, вешаешь на стену. Днем вроде ничего, а ночью ковер зеленым начинал искриться и на нем портрет Мао Цзедуна в гробу появлялся. Такие вот традиции!
Оказывается, такая легенда ходила по просторам СССР. Дело в том, что в союзе я прожила ровно три года (здесь должна быть шутка о том, что это были лучшие годы моей жизни, когда меня кормили, мыли, давали спать сколько хочется и тд, но ее не будет, потому что она совершенно не смешная) и многие городские легенды той уж несуществующей страны до меня не дошли. Некоторые просто потеряли актуальность. Например, в СССР из-за того, что жвачку было не достать, ей приписывали всякие смертельные свойства, и брать ее из рук иностранцев, которые эту гадость в страну и завозили, запрещалось. В 90-ые такие истории оказались неактуальными, жвачку жевали все. Мифы о том, что импортные джинсы могли быть намазаны какой-то инфекцией (например, сифилисом), тоже как перестали казаться правдоподобными. В джинсах ходили все, сифилисом болели немногие. Поэтому книга Архиповой и Кирзюк таила для меня кучу интересных сюрпризов.
Главная ценность книги в том, что она не просто перечисляет страшилки, которыми пугали детей и взрослых союза. Авторки раскрывают социальные и политические подоплеки, которые могли привести к рождению городских легенд. Хороший пример — черная “волга” Берии, которая якобы колесила по улицам Москвы даже после его смерти.
В стране, где нельзя было вслух и честно высказывать свои опасения, например, за здоровье, безопасность и жизнь, которые были вполне реальными, страх находил выход в городских легендах, передаваемых из уст в уста. Они выполняли предупреждающую функцию. Но, чтобы легенда пошла в мир, ей нужны носители. В этом плане она напоминает вирус. Только в отличие от человека, который может и не подозревать, что является заразным, пересказчик городской легенды или страшилки делает осознанный выбор. Он не прерывает эту цепочку на себе, а переносит историю дальше, на соседа, коллегу или родственника.
Именно причины, которые заставляли людей делиться городскими легендами об опасных вещах, стали для меня самой важной и интересной частью исследования. Этот вопрос ставится в книге вполне конкретно:
Обратите внимание: какой бы ответ мы ни получили на вопрос "почему легенда стала распространяться", мы должны смотреть не на содержание мема, а на когнитивные особенности самих носителей — почему одни заразились, а другие нет?
В отличие от описываемых легенд, многие из которых сейчас уже перешли в архив общественного сознания, этот вопрос остается актуальным. Ведь страшилки могут меняться, например, совсем недавно всех пугали “синим китом”, как и инструменты распространения, например, теперь можно делать веерную рассылку в вацапе, а основной носитель остается тот же — человек. Так что “Опасные советские вещи” еще и хорошая укол препаратом под названием “критическое мышление”, которое нужно включать каждый раз, когда хочется поделиться с кем-то очередной страшилкой об отправленных яблоках в “Ашане” или раскиданных по метро иголках со страшным вирусом.
Когда мы говорим о животном мире, преднамеренное убийство кажется какой-то дикостью. Сложно представить, что, например, жираф будет затевать что-то такое против другого жирафа. Ладно, они травоядные, но даже хищники ведут себя так только в мультиках, типа “Короля льва”. Люди же казнили других людей по разным причинам: жертвоприношение злому богу, отмщение за то, что он сам кого-то убил, наказание за проступок, назидание другим, чтобы не повадно было. Поводов, если хочется совершить казнь, можно найти много.
Кроме поводов есть еще законность. Когда люди начали писать своды правил, по которым они живут, и подчиняться им, они туда включали и причины для казней. И тут начинается самое интересное: в разные времена и на разных территориях казнили за разное. В Англии, например,поводом для публичной казни когда-то было воровство. Частная собственность и владение вещью были перед законом важнее жизни.
Причины, по которым общество решало забрать силой жизнь его члена, не стабильны. Совсем недавно супружеская измена вела на виселицу, а сейчас может даже не стать поводом для развода. Отсюда вопрос: если сегодня мы считаем какой-то поступок прямой дорогой на эшафот, где гарантия, что завтра мы не перестанем так считать? Что тогда делать с теми, кто был казнен вчера? Уже ничего. В этом и есть весь ужас смерти — после нее нет шанса что-то изменить.
Еще одна мысль книги, которая кажется особенно важной, такая: казни чаще практикуют или практиковали там, где коллективное преобладает над индивидуальным. Если на вершине ценностей стоит государство, система, клан или любое другое объединение, то его защита от индивидов становится важнее, чем сохранность каждого конкретного индивида. Если человек вредит государству, или этому государству так просто показалось, то милости просим на электрический стул. Отсюда второй вопрос: а что такое вред общему? Да все что угодно, от того же воровства до страшного слова “шпионаж”. Напомню, что в СССР таким преступлением считался, например, отъезд в другую страну на ПМЖ.
Третья же мысль проста и до безобразия очевидная: ошибки неизбежны. Даже в современной системе правосудия, на службе у которой есть и криминалисты, и прочие профессионалы, ошибки неизбежны. Каждый год мы слышим истории, как из заключения выходят люди, которых осудили несправедливо, и качаем головой, мол, столько лет человек потерял. И здесь третий вопрос: да, это ужасно, но если бы человек потерял не годы, а голову?
Т. Н. не дает ответов и не занимается морализаторством. Она просто рассказывает о том, как это было в разные времена, в том числе первобытные. И когда она ссылается на общество охотников и собирателей, рассказывая о казнях в их социуме, невольно кажется, что есть что-то неправильное в том, что мы до сих пор, при нашем прогрессе и мире модерна, а то и постмодерна, несем с собой практики наших предков.
Во-первых, надо, наверное, сказать, что РФ считает Е. М. Шульман инагентом, а если точнее “юридическим лицом, выполняющим функции инагента”. Не знаю, каких уж функции, из тех, что выполняет Екатерина Михайловна, можно считать инагентскими, не мне судить.
Во-вторых, сделаю отсылку к названию этого текста. Вот почему: многие отзывы на эту книгу начинаются с того, что она вовсе не такая, как читатель ожидал. Ожидали разное, а получили вот что: “Практическая политология” — это сборник статей, которые публиковались в газете с 2014 по 2017 гг. Так что не ждите курса по политической науке с базовыми понятиями. Это совсем другое.
Итак, перед нами действительно сборник на очень разные темы. Обычно они являются ответом на какое-то событие (а не новость), поэтому ретроспективно не всегда бывает понятно с первых строк, о чем это и к чему Е. М. клонит. Но эти реакции Шульман встраивает в большой контекст и нередко приводит какие-то исторические параллели. Все, кроме последней трети книги, можно считать почти что безвременным и вечно актуальным. В последней трети Е. М. пишет о VII созыве Думы, который сидел с 2016 по 2021 год. Причем пишет о том, что этот созыв ожидает, потому что статьи были опубликованы как раз в 2016-2017 гг. Не зря же он, этот созыв, постоянно там зовется “новым”, а для нас, людей из 2023, он уже прошлый и, кстати и к сожалению, уже не такой интересный. Случались потом события поважней.
Первая же треть рассказывает о “гибридных тоталитаризмах” разных цветов и вкусов, но всех, как на подбор, похожих: как там принимаются решения, почему их лидеры всегда гениальны, зачем такому режиму много вкусной и полезной нефти, как умело они могут делать стеснительный вид, чтобы подружиться с другими типами режимов. И тут снова напоминание о том, что все вокруг не то, чем кажется. Этот раздел скорее касается того, как гибриды ведут себя в мировом сообществе, то есть на публике.
Дальше, во второй части, Е. М. рассуждает скорее о том, как гибриды ведут себя дома. И это моя любимая часть, потому что тут про: скрепы, борьбу с экстремизмом, постоянном предсказании коллапса любимой страны, если бы не… И так далее. Следящие за новостями и событиями примерно понимают, что еще стоит в этом ряду.
Если говорить о книге в общем, то тут без сюрпризов для тех, кто знает и любит Е. М. И это, конечно же, хорошие новости. Она пишет, как говорит — структурировано, четко, по делу, с примерами, с юмором и на аудитории любой степени подготовленности. Есть несущественные претензии к составителям сборника, которые пытались разложить статьи скорее по темам, а не хронологии, а выходило это не всегда ладно в контексте того, что это все же книга и хотелось бы какой-то внутренней стройности, но это мелочи. Читайте Шульман в любом порядке, это лучше, чем не читать ее вообще.