1054
🍄 Книги — как грибы: не все съедобные. Помогу разобраться и избежать несварения. 🥈Финалист "_Литблога" 2022 🥈Финалист "_Литблога" 2024
Та-даам!!! Их первых рук буквально.
Короткий список номинации "Иностранная литература" премии "Ясная Поляна"
Поздравляю всех причастных!!! Точно знаю, что мне придётся прочесть все - подкаст "Девчонки умнее стариков" стартует 28 мая. Хорошо, что 6 романов из 10 уже прочитаны и так.
Безмерно счастлива за Пиньейро в списке (поздравляю "Дом историй"), я боялась, что жюри не сдюжит Паркинсона и аборты. Хорошо, что есть рабочая группа младокритиков из школы критики имени Курбатова.
А вот отлично описанный секс - наркотики - криминал не прошел, грущу об Арриаге.
А вообще список очень достойный!
Что из этого вы уже читали?
1. Клаудиа Пиньейро. Элена знает. — М.: Дом Историй, 2023. Аргентина. Пер. с исп. Маша Малинская
2. Чухе Ким. Звери малой земли – М.: Inspiria, 2024. Великобритания. Пер. с англ. Кирилл Батыгин
3. Штефани фор Шульте. Мальчик с чёрным петухом. — Казахстан: Фолиант, 2024. Германия. Пер. с нем. Татьяна Набатникова
4. Даниэль Шпек. Улица Яффо. — М.: Фантом Пресс, 2022. Германия. Пер. с нем. Анна Чередниченко
5. Хуан Габриэль Васкес. Тайная история Костагуаны. – М.: Livebook, 2023. Испания. Пер. с исп. Дарья Синицына
6. Ма Боюн. Зоопарк на краю света. - М.: Livebook, 2023. Китай. Пер. с кит. Ольга Кремлина
7. Ольга Токарчук. Книги Якова — М.: Inspiria, 2023. Польша. Пер. с пол. Ирина Адельгейм
8. Абрахам Вергезе. Завет воды – М.: Фантом Пресс, 2024. США. Пер. с англ. Мария Александрова
9. Мохамед Мбугар Сарр. В тайниках памяти. — М.: Синдбад, 2023. Франция. Пер. с франц. Нина Кулиш
10. Мишель Уэльбек. Уничтожить. - М.: Corpus, 2023. Франция. Пер. с франц. Мария Зонина
Рубрика “Архив” сегодня заглядывает в май прошлого года, когда я:
▪️как раз написала отзыв на книгу “Номер два. Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером” Давида Фонкиноса, которая идеально подойдет для задания на май из челленджера;
▪️рекомендовала книгу об алкоголе (но не его чрезмерное употребление) “Навеселе: как люди хотели устроить пьянку, а построили цивилизацию” Эдварда Слингерленда;
▪️шептала вам на ухо грязные слухи из жизни писателей (да, у них они тоже есть);
▪️собрала 5 книг о плохих матерях;
▪️и делилась инфографикой на книгу “Прыжок” Симоны Лапперт.
▪️У еще одного клуба тоже есть тема месяца, но обсуждение идет совсем другим путем. В этом клубе примерно 20 постоянных членов плюс изредко забегающие. Номинировать книги могут как раз-таки постоянные члены, но строго придерживаясь тематики (бизнес, психология, любовь и тд). Тот, чью книгу выбрали, готовит небольшую речь и потом пускает обсуждение по кругу. В прямом смысле: собравшиеся один за одним высказываются, иногда вступают в дискуссию, но в основном нет. Именно здесь я поняла, как важно составлять примерный список острых и интересных вопросов, потому что обсуждение “мне понравилось”, “а мне нет”, “а мне было интересно”, “а это похоже на случай из моей жизни”, если честно, очень быстро превращается в скучное и тухлое.
▪️И последний, который помню, самый структурированный из всех, на которых я бывала. Уже где-то в сентябре члены клуба предлагают книги, которые хотели бы обсудить. В ноябре идет голосование и выбираются книг на всех следующий год. К январю ведущая клуба составляет расписание с датами встреч и названиями книг — по одной на каждый месяц. Она же каждый раз основательно готовится к встречам: читает о писателе и книге, распечатывает карты, если они нужны, выписывает интересные цитаты, готовит вопросы. Если во время встречи обсуждение затихает, она вытаскивает из рукава заготовку и ву-аля! чтецы снова болтают, спорят, вопрошают.
Я говорила, что выводов не будет, но одну тенденцию я все же заметила: кто-то один в клубе обязательно должен быть номинирован как ведущий, фасилитатор, организатор, координатор, не важно, как человек, который расскажет что-то о книге и ее авторе вначале, выделяет основные темы для обсуждения и следит за дискуссией. А остальные присутствующие должны выполнить свой минимум: прочитать книгу и составить мнение о ней. Казалось бы, это все очевидно. Но мой опыт показал, что нет. Вот. Может, кому-то эта заметка будет полезной. И да, я давно мечтаю организовать свой собственный книжный клуб, но пока моей смелости хватает только на такую вот рефлексию.
Итак, настал тот самый день, когда премия “Лицей” объявила короткий список восьмого сезона! Теперь у меня есть целых (ха-ха) три недели, чтобы прочитать их всех и строго (на самом деле, нет, строгой я быть не собираюсь) оценить. Напомню, что в этом году я вхожу в жюри, которое наградит кого-то актуальным и гордым званием "Выбор книжных блогеров". А вот и сам короткий список:
ПРОЗА
«Системные требования или песня невинности, она же – опыта», Гашева Катерина, роман-рефлексия
«Под синим солнцем», Дека́брев Рома, роман
«Под рекой», Демишкевич Ася, роман
«Ропот», Дымченко Денис, повесть
«Люди, которых нет на карте», Капустина Евфросиния, повесть
«Хромая лошадь», Лобо Кира, психологическая повесть
«Рыба моя рыба», Маркина Анна, сборник рассказов
«Заводские настройки», Ручьёва Александра, производственный роман
«Обыкновенные люди», Серков Дмитрий, сборник рассказов
«Чужая сторона», Харитонова Ольга, сборник рассказов
ПОЭЗИЯ
«Песочный человечек», Август Ксения, сборник стихотворений
«Люди ходят по воде», Бессонова Мирослава, сборник стихотворений
«Перекличка», Ильго́ва Дарья, сборник стихотворений
«Лес», Лунёвская Майка, сборник стихотворений
«Автопортрет», Нацентов Василий, сборник стихотворений
«Открой», Негматов Леонид, сборник стихотворений
«Колыбельная», Пе́рлова Агнесса, сборник стихотворений
Рагимов Артём, сборник стихотворений
Султанов Степан, сборник стихотворений
Ушканов Артём, сборник стихотворений
Пока могу сказать только то, что у ребят из прозы все очень хорошо с названиями.
“Две недели в сентябре” Роберта Седрика Шерриффа: книга, в которой ничего не происходит, и это прекрасно
Это, конечно же, преувеличение — говорить, что в романе “Две недели в сентябре” ничего не происходит. Такое впечатление может сложиться, если начать пересказывать сюжет человеку, который куда-то торопиться. Но мы, к счастью, никуда не бежим.
Вначале хочется рассказать о самом Р. С. Шерриффе. Он родился в конце XIX века в Великобритании и прожил аж до 1975 года. В начале Первой мировой ему было как раз 18 лет, и молодой страховой агент, как и многие из его поколения, отправился на фронт. Он также оказался одним из тех, кого ранили в печально известной битве на Ипре*. В общем, он тот самый представитель потерянного поколения, только почему-то не такой известный у нас.
↓
Писательница Джумпа Лахири, которую, я уверена, многих их вас любят и знают по романам “Тезка” и “На новой земле” выложила в открытый доступ описание курса, который она преподавала в Барнардском колледже в Нью-Йорке. Курс посвящен литературным дневникам, и его описание выглядит так:
Что вдохновляет писателя вести дневник и как чтение дневника помогает нам оценить творческий путь писателя? Как мы подходим к чтению текстов, которые, возможно, не предназначались для публикации или чтения другими? Чему ведение дневника учит нас в отношении диалогов и описаний, создания персонажей и сюжета, повествования о ходе времени? Чем дневник отличается от автофикшена? На этом семинаре мы будем оценивать литературные дневники — жанр по своей сути изменчивый — не только как автобиографические комментарии, но и как инкубаторы самопознания, экспериментирования и тесного взаимодействия с другими текстами. Мы также будем читать произведения, в которых дневник служит повествовательным приемом, стирающим различия между исповедью и выдумкой и усложняющим отношения между фактом и вымыслом. Чтения послужат источником вдохновения для установления, оценки и развития этой писательской практики.
Меня, как человека не чуждого переводу, особенно литературному, заинтересовала статья The Guardian под громким названием “Опрос показал, что генеративный ИИ представляет серьезную угрозу для работы переводчиков” (Survey finds generative AI proving major threat to the work of translators). Вот она в оригинале, ниже мой пересказ.
По данным опроса писательского профсоюза в Великобритании (SoA) более трети переводчиков потеряли работу из-за ИИ, 4 переводчика из 10 признались, что из-за ИИ снизился их доход, а более 75% опрошенных полагают, что эта технология негативно повлияет на их доходы в будущем. Также выяснилось, что 37% переводчиков использовали ИИ в работе, а 8% признались, что делали это по просьбе издателя или заказчика.
Переводчик Томас Банстед, однако, отмечает, что важно различать литературные и «коммерческие» переводы и тех, кто ими занимается:
“Хотя треть переводчиков в ответ на опрос SoA сказали, что теряют работу из-за ИИ, литературный перевод остается в руках людей. Работа, которую передадут ИИ, будет представлять собой несложную рутину, не требующую внимания к большому количеству нюансов”.
“Люди, переводящие криминальные и любовные романы, которые сейчас получают меньше работы из-за ИИ, начнут вникать в сложные вещи, и мы все будем бороться за места в этой нише. Надеюсь, так не будет!”
“Я уверен, что творческий и литературный перевод будет жить в той или иной форме. У многих есть глубоко укоренившееся желание переводить, и я также верю, что есть аудитория, которая желает контента, переведенного человеком”.
Продолжаю свое путешествие по главному отечественному, что я в свое время пропустила или не поняла. В апреле стопочку прочитанного (но не обязательно понятого) попали сразу две книги:
▪️первой оказалась “Петровы в гриппе и вокруг него” Алексея Сальникова. Пока все говорят про его последний роман, я, наконец-то, дочитала самый известный (в свою защиту скажу, что “Опосредованно” я тоже читала, но давно). Это был мой второй подход к снаряду, первый закончился где-то в троллейбусе (если читали, то понимаете о чем я; если не читали, то, пожалуйста, не бросайте на этом месте, там дальше лучше, обещаю). “Петровы в гриппе…” для меня четкое подтверждение, что все хорошо в свое время. Тогда время было не свое, в смысле, не сальниковое для меня, но теперь оно настало. Петровы очень хороши, и по смыслу, и по содержанию. Сальников очень хорош в том, что он делает с языком, как гнет его и какие придает ему очертания. Ну и отдельный респект за цитату про английский язык, лучше не скажешь:
"Дети просто не понимали, зачем им нужен английский язык. Немецкий еще туда-сюда, был нужен при турпоездках в Восточную Германию, а где мог применить свои знания школьник, изучавший английский язык, было непонятно. Это была чистая абстракция, вроде высшей математики, все эти исключения, все эти времена, все эти определенные и неопределенные артикли оставались словами на русском языке, ничем не подкрепленными с того берега. Английский, как и математика, нужен был разве что для того, чтобы не упасть в грязь лицом перед своим будущим ребенком, делающим домашнюю работу. Всё."
Для него Центральная Азия — это пять постсоветских стран (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан) плюс Синьцзян, который сейчас является частью КНР, оставаясь тюркоязычным и в основном мусульманским регионом. На протяжении долгих лет эта географическая местность меняла свои внутренние границы, политические уклады, экономические связи и международные договоренность. И эти метаморфозы продолжаются по сей день.
Европецонтричное образование часто как-то опускает или теряет из виду этот огромный кусок Азии, считая его то придатком к какой-то империи, то тихой и незаметной территорией, на которой редко и мало что происходит. Что ж, это не так. Дело не в том, что в Центральной Азии немного важных событий, а в той оптике, через которую на нее глядят.
С Халидом, наверное, можно в чем-то поспорить, потому что в его книге видна четкая структура и последовательность, а в истории, тем более в таком сложном регионе, так не бывает. И тем не менее, у “Центральной Азии: От века империй до наших дней” есть неоспоримые плюс: она познавательная. После нее нельзя будет назвать себя специалистом по Центральной Азии (как нельзя стать нейрохирургом после Генри Марша или философом после Нассима Талеба), но она — прекрасная точка входа в тему, способная заинтересовать на более глубокое погружение.
Оказывается, у грибов очень плохая память, потому что у меня в закладках давно лежит статья из The Guardian, о которой я хотела вам рассказать еще в марте, но совершенно забыла. Исправляюсь ниже, а тут оригинал статьи. Извиню себя лишь тем, что речь о литературных трендах, которые быстро не стареют, так что пока еще, конечно же, актуальны.
С 12 по 14 марта в Лондоне прошла ежегодная книжная выставка (The London Book Fair или LBF для краткости). Там собралось более 30 000 агентов, авторов, переводчиков, издателей и других специалистов книжной индустрии. Ну и раз все вместе собрались, то заодно и обсудили издательские тенденции, проблемы и жанры, который входят в моду или активно развиваются. Вот краткий список выводов:
▪️Палестинский голос: целых два семинара были посвящены Палестине и свободе выражения мнения. В них, например, приняла участие Изабелла Хаммад, которая недавно вошла в лонг-лист премии The Women’s prize.
▪️Нейроразнообразие: речь о книгах с нейроотличными главными героями, например, серии книг о Антигоне Кингсли — девочке с СДВГ. Эти дискуссия особенно активно развернулась в Великобритании после мемуаров Ферн Брэйди о том, как она росла с не диагностированным расстройством аутистического спектра.
▪️Влияние ИИ: хотя звучали убеждения, что писателя никогда не заменит машина, все же отрицать то, как ИИ влияет на издательское дело никто уже не решается. Участники дискуссии подчеркнули, что писатели могут использовать, например, ChatGPT, как инструмент, но ИИ не напишет за них всю книгу.
▪️БукТок и ромэнтези: книжные влогеры и тиктокеры стали настолько важными, что уже могут продвигать в массы целые жанры, такие как ромэнтези — сочетание романтики и фэнтези.
▪️Пересказ греков: древних, не современных, и их мифов. Про “Песнь Ахилла” Мадлен Миллер мы все уже на этой неделе узнали, даже кто ее не читал (и уже не прочитает, судя по всему), но есть и другие. Очень уж пересказывать греков любит, например, Стивен Фрай. А некая Лиззи Тиффин написала целую книгу, дебютную, о плохих девочках в мифах: Афину, Медузу, Афродиту и Полифонту.
▪️Климат: изменение климата и устойчивое развитие остаются горячей темой (минутка неуместных шуточек). Говорили не только о конкретных шагах, которые помогут снизить уровня выбросов углекислого газа, но и о книгах об экологии и планете. Например, в 2025 году выйдет книга “Океан” сэра Дэвида Аттенборо, которому как раз исполнится 99 лет, дай бог ему здоровья.
1. “Жизнь после жизни”, Кейт Аткинсон
Героиня романа, Урсула Тодд, рождается в 1910 году и тут же умирает. Сами понимаете, роды в то время было то еще занятие. Доктор не успел, дороги замело и тд, и тп. На этом заканчивается первая глава. Вторая же начинается с того, что Урсула все же выжила, сделала первый вздох и продолжила свой путь по планете.
В этом и вся загадка структуры романа. В каждой главы обстоятельства складываются так, что в конце Урсула умирает. Следующая же показывает, как еще могла бы развиваться ситуация, чтобы Урсула все же избежала смерти. Очень увлекательно и поучительно. Книга даже не о времени, а о выборе и совпадениях.
2. “Семь смертей Эвелины Хардкасл”, Стюарт Тёртон
Это не просто роман-загадка, а настоящая головоломка, после которой может и в висках застучать, в положительном смысле. Тут и прыжки во времени, и смена тел. В 1920-х года в поместье собралась исключительно положительная публика. И кто-то из них застрелил Эвелину Хардкасл накануне ее 20-летия.
Айден Бишоп пытается понять, кто же этот мерзавец, убивший именинницу. Каждый день он просыпается в теле одного из гостей дома, но сознание его остается своим собственным. Так он собирается информацию, пытаясь сложить все кусочки в общую картину. Хотя Агата Кристи в таком жанре не писала, у “Семи смертей” однозначно вайб ее детективов.
3. “Бойня №5”, Курт Воннегут
“Где Воннегут?” — наверняка задался кто-то вопросом, как только увидел тему подборки. Вот он. Когда пытаешься кратко рассказать, о чем “Бойня №5”, то в одну строчку укладываются слова “автобиографический” и “инопланетяне”, что в общем само по себе для большинства людей кажется абсурдным.
И тем не менее, Воннегут писал книгу, основываясь на собственном опыте, а главного героя — американского солдата по имени Билли Пилигрим — пришельцы забирают на планету Тральфамадор. Там они объясняют Билли свою концепцию времени: оно не течет, как кажется нам, землянам. Время просто есть, нет ни прошлого, ни будущего, потому что все уже известно и дано. Если еще не читали, то начните и разберетесь (или нет; скорее всего, нет, но будет интересно).
4. “Пока не остыл кофе”, Тосикадзу Кавагути
Знаете то ощущение, когда нужные в споре слова приходят на следующий день? Или принятое решение хочется срочно откатить назад? В общем, острый укол разочарования, что нельзя вернуться в прошлое хотя бы на пару минут.
В необычном японском кафе в подвале это возможно, вот прям взять и попасть в прошлое. Но есть ограничение — надо вернуться в настоящее, пока не остыл кофе. “Пока не остыл кофе” — трогательный и уютный сборник из четырех рассказов о путешествии по времени, в которых не всегда удается изменить случившееся, но это не всегда и нужно.
5. “Жена путешественника во времени”, Одри Ниффенеггер
Как бы вы ни любили своего партнера, в нем или ней есть привычки или особенности, который иногда раздражают: пресловутые носки; какие-то вредные привычки; отнимающее время, деньги и спокойствие хобби… Список можно продолжать долго.
Героиня этого романа оказалась замужем за человеком, который неожиданно для нее и себя путешествует во времени. Он может оказаться в каком-то другом времени, например, совершенно без одежды и без копейки в кармане. Но настоящая крепкая любовь и с этим может справиться, наверное.
6. “Времеубежище”, Георги Господинов
Это история терапевта, который основал необычную клинику для тех, кто страдает болезнью Альцгеймера. Каждый этаж заведения посвящен какому-то из ушедших десятилетий, и пациентов размещают в зависимости от того, где, вернее когда, им комфортней и привычней жить.
Идея вскоре становится такой популярной, что даже люди без Альцгеймера и его симптомов хотят поселиться в определенном времени. То, что вначале кажется безобидной ностальгией, быстро принимает опасный поворот и начинает влиять на политику.
P.S. В списке есть еще две книги: “Верхний мир” автора Феми Фадугба, которую недавно перевели, и на нее можно даже оформить предзаказ, а также “Лето невозможных вещей” (The Summer of Impossible Things) Роуэна Коулмана, которую не перевели.
Совсем недавно вышла, в том числе и на русском языке, книга Габриэля Гарсия Маркеса “Увидимся в августе”. Книга до этого не издавалась. Маркес, почивший десять лет назад, работал над ней перед смертью и, перечитав то, что написал, поручил сыновьям уничтожить рукопись. В то время писатель страдал от потери памяти и вообще чувствовал себя не очень хорошо.
Появление книги, которую по идее должны были уничтожить, подняло вопрос, насколько этично нарушать завет умерших. Вот здесь можно прочитать статью на эту тему в оригинале, я же кратко перескажу ниже, о чем она.
Решение все же выпустить “Увидимся в августе” в свет приняли сыновья Маркеса. Основание у них было такое: они достали рукопись, прочитали и поняли, что она намного лучше, чем им казалось ранее. Они решили, что слабое здоровья их отца не столько помешало ему написать очередной шедевр, сколько не позволило адекватно оценить всю прелесть рукописи. Именно поэтому он и попросил уничтожить “Увидимся в августе”. Признав в предисловии, что совершают акт предательства, сыновья Маркеса тем не менее говорят, что нечестно лишать мир и читателей такой хорошей книги.
В 1986 году писатель Джон Апдайк размышлял на тему того, насколько корректно нарушать договоренности или пункты завещания умершего автора. Особенно в тех случаях, если литература многое потеряет. Для него этот вопрос так и остался моральной загадкой.
Есть длинный список выдающихся посмертных книг: “Исповедь” Жан-Жака Руссо, дневник Анны Франк, “Доводы рассудка” Джейн Остин, “Праздник, который всегда с тобой” Эрнеста Хемингуэя, трилогия “Миллениум” Стига Ларссона. Без них литература точно была бы бедней.
В перечисленных выше примерах авторы не давали официального запрета на публикацию, а вот Франц Кафка, например, четко попросил своего друга сжечь его работы. Среди них были “Замок” и “Процесс”. Друг не только ослушался, но и опубликовал романы Кафки, которые теперь точно можно ставить на полку “Шедевры мировой литературы”.
Что же касается “Увидимся в августе”, то автор статьи предлагает самим читателям определять как ценность этой книги, так и степень этичности того предательства, которое стоит за ее публикацией. Он в свою очередь считает, что каждый пример посмертной публикации нужно рассматривать отдельно, а не делать каких-то общих выводов и принимать какое-то одно решение для всех. В конце концов, писатели берут свои сюжеты и своих персонажей не только из головы, но и из жизни и людей вокруг себя. Так что может быть это и нормально, что кто-то в свою очередь отбирает у писателя его право выбирать, что после его смерти будет уничтожено, а что пойдет в печать.
Что думаете? Давайте начнем свою дискуссию.
Ругаться — дурно? Нет, ругаться — хорошо, если делать это хорошо: “Недурные слова” Сергея Антонова
В позапрошлые выходные у меня было совсем плохое настроение, вот прям серое-серое. Я решила завалиться под одеяло с электронной книжкой и закрыться от мира. У меня там уже какое-то время лежал лингвистический нон-фик Сергея Антонова “Недурные слова”. В общем, через пару часов, закончив залпом всю книжку, я вылезла из под одеяла не только чуточку умнее и просвещеннее, но и гораздо веселее. В какие-то моменты я смеялась вслух. Не так, когда пишешь в мессенджере “ахахахаха” с постным лицом, а реально гыгыкала, прихрюкивала и хихикала.
Дело даже не в том, что эта книга о бранных и самих по себе юморных словах, а в том как пишет Антонов. Он как будто сидит напротив тебя и с хитрецой в глазах травит лингвистические байки, рассказывает подходящие под тему анекдоты и играет словами.
↓
Даже если вы особо не следите за этой темой, то все равно до вас, наверняка, долетал в какой-то момент гундеж про заимствованные слова в русском языке. Мол, что это такое, наш великий и могучий марают всякими дедлайнами, аккаунтами, стрит-фудами и прочими фандрейзингами. Когда закончится этот паттерн, сколько можно терпеть этот кринж!
В общем, пока пуристы борются с мейнстримом, Оксфордский словарь официально включил в себя целых 23 слова из японского языка. Интересно здесь то, что большая их часть связана с едой.
В словаре появились “сантоку” (нож с коротким плоским лезвием) “окономияки” (японская лепешка, название которое исходит от глагола “жарить”), “кацу” (мясо, морепродукты или овощи в панировке, обжаренные во фритюре) и многое другое. Также туда попало слово “омотэнаси”, описывающий гостеприимство, характеризующееся "вдумчивостью, пристальным вниманием к деталям и предвосхищением потребностей гостя".
В обновленную версию словаря еще попали термины, связанные с искусством: “кинцуги” (это когда разбитые керамические изделия склеивают обратно лаком с добавлением порошка золота, серебра или платины, подчеркивая дефекты получившегося предмета) и “исэкай” (японская разновидность фэнтези, в которой персонаж переносится в незнакомый мир, например, как в недавней работе Хаяо Миядзаки “Мальчик и цапля”).
Добавлю, что редакторы Оксфордского словаря, прежде чем внести все эти слова туда, плотно работали с исследователями из Токийского университета иностранных языков.
Ну вот и список чтения на лето подошел. Еще сегодня должны объявить лауреата Международного Букера
Читать полностью…
#современная #антиутопия
@domistorii
Удивительно, как в 2018 году Лени Зумас предсказала то, что будет происходить сейчас. В книге все, конечно же, страшней и безнадежней, но и расслабляться не стоит. Это очень тонкое и композиционно интересное высказывание, после которого хочется читать Зумас дальше.
Пост-рефлексия о книжных клубах, который не задумывается как что-то универсальное или с каким-то важным выводом
За свою уже довольно долгую карьеру читателя я побывала в нескольких книжных клубах в нескольких разных странах, которые имели несколько разных форматов. В этом тексте я хотела бы просто рассказать о всех них (вернее, о тех, которые вспомню), вдруг кому-то пригодится. Имена и географическое расположение клубов я опущу, поэтому что это совершенно не важно. Порядок почти что хронологический, то есть то, как я это помню.
▪️Мой первый книжный клуб был очень большим, порядка 30-40 человек. Читалось две книги, встречались раз в месяц. Книги номинировали рандомно определенные через жребий люди, ровно два. Они представляли список из 5 книг, участники клуба голосовали за 1, таким образом книги выбирались просто большинством голосов. Право голосовать нужно было заработать постоянством: посетить пару собраний. Куратор-номинатор выступал перед обсуждением со вступительной речью и готовил вопросы для поддержания пламени дискуссии. Но так как люди в клубе в основном были умные и интересные, а еще их было много, дискуссии редко затухали.
▪️Второй книжный клуб был частью большого клуба, в который собирались жители одного небольшого района одного большого города. Это было очень странное явление, признаюсь честно. Члены этого клуба читать предложенные книги не желали, а больше надеялись на то, что куратор просто расскажет что-то интересное околокнижное (про новинки, про тенденции, про моду и тд). Иногда пришедшие просто рассказывали, что читали недавно, обменивались книжками и уходили в сторонние темы. Это все больше походило на собрание друзей, которые нашли отличный повод попить кофе. В этом нет ничего плохого, но и книжного в этом было очень мало.
▪️Дальше порядок сбивается, потому что память подводит. Расскажу про онлайн-клуб. Собрания в зуме стали актуальными в печальноизвесную пандемию и, кажется мне, так и не теряют своей привлекательности. У клуба два куратора, которые сами номинируют и выбирают книги. Они же ведут и направляют дискуссию. Книги выбирают толстые, умные, иногда модные и обсуждаемые, в общем, уровень не для новичков. Удобно в таком формате не только то, что не надо никуда выходить из дома, но и в том, что можно просто тихонько сидеть без камеры и слушать интересных людей. Рай для интровертов. А можно и высказаться. Кураторы, кстати, строго блюдут уважительную и спокойную атмосферу.
▪️Интересный формат клуба — без чтения заранее. В таком я тоже как-то участвовала. Основатель и куратор клуба просто приглашает вечером всех, кто свободен, но строго не больше 15 человек, собраться где-то в уютном кафе и почитать что-то коротенькое (рассказ или отрывок из романа) прямо на месте. И там же обсудить. Основатель же ведет дискуссию, готовит вопросы и материал, в общем, организует очень приятный и полезный досуг. Это очень хорошая точка входа в чтение и обсуждение, если нет времени готовиться заранее, но почитать и обсудить все же хочется.
▪️Еще один клуб с двумя книгами в месяц поступает по-другому, не как тот, что выше. Во-первых, каждый месяц выбирается два жанра или категории, например, ужасы и новинки. И там, и там есть из чего выбрать (5-6 книг) простым голосованием. Когда члены клуба выбирают, они решают какую одну (!) книгу читают, потому что уже на встрече разбиваются на две группы: одна обсуждает, например, ужас, другая — новинку. Это удобно тем, что группы получаются небольшие, а обсуждение уютным. Кураторы клуба, их два, готовят листочки с вопросами, по которым и идет обсуждение. Иногда, если позволяет заведение, то групп образуется больше, а людей за столиками становится меньше, например, 4-5. Так вообще идеально, даже если народ за одним столом собрался совершенно друг другу незнакомым.
↓
Белый заборчик как символ… чего?
Золотое правило книголюба — не судить книжку по обложке. На самом же деле обложка может много рассказать не только о содержании книги, но и культурном контексте, в который тот или иной роман вписан. Наткнулась на очень любопытную статью про белые частокольные заборчики на обложках американских книжек. Оказывается, у этой темы очень глубокие корни, уходящие, конечно же, в захват земель, но заборчик как символ выходит далеко за пределы колонизации. Статья длинная, перескажу своими словами.
Белый частокольный заборчик — это символ американской мечты, тихого благополучного пригорода (причем белого, если вы понимаете, о чем я), где долго и счастливо живут целыми семьями. А еще это символ удушающего однообразия во всех смыслах.
Такой заборчик, как часть дизайна прилегающей к красивому дому территории, в разное время появлялся на обложках триллеров о пригороде и на постерах к фильмам ужасов. Но точно так же он может намекать на то, что книга под обложкой окажется любовным романом.
Для начала давайте разберемся, откуда этот самый заборчик взялся и тогда станет понятней символом чего он может быть. Заостренные палки или доски использовали американские колонисты для защиты земель. В конце 1800-х годов их стали производить массово. К 1950-м годам белые заборы были заменены сетчатыми, но они все равно остались символом Америки и вновь вошли в моду в 1980-х.
Хотя белый забор намекает на благополучную жизнь в субурбии, его заостренные кончики являются отголоском насилия, с которым земля была отнята у коренных жителей. Более того, такой забор отсылает ко времени, которого никогда не существовало: в реальных пригородах 1950-х годов заборы были сетчатыми. Таким образом белый заборчик — это символ замыливания темных тем в истории и изобретения идеального прошлого.
Если думать о его функции, то можно прийти в выводу, что у забора две задачи: держать чужаков подальше от своего дома и не дать несмышленым членам семьи — детям и животным — выбрать из безопасного пространства в жестокий мир. Но и это сводится скорее к символизму, потому что низкий заборчик по колено не может служить сдерживающим фактором.
В статье не зря фигурирует 1950-е, время расового напряжения в США. И цвета заборчика тоже не случаен. Белый частокол — не только символ богатства, потому что поддерживать его в подобающем состоянии дороже, чем сетчатый, но и системы разделения, когда белые и черные граждане жили в разных пригородах.
Вернемся к литературе. В уютных детективах и триллерах белый частокол — это не просто понятное обозначение места действия, то есть пригорода. Это еще и обозначение контраста между атрибутами пригорода — красивый дом, идеальная семья, спокойное добрососедство — и мрачными элементами сюжета в книгах этих жанров. Часто на обложках таких книг белый заборчик либо поврежден, либо, например, испачкан кровью.
В романе о взрослении белый забор приобретает совсем другое символическое значение. Он удерживает вчерашних детей теперь уже не от страшного внешнего мира, а внутри удушливых семейных отношений, из которых они хотят сбежать во взрослую самостоятельную жизнь.
Вопрос к внимательным читателям и блогерам: а вы замечали какие-то похожие символы на обложках русскоязычных изданий?
В самом начале “Две недели в сентябре” Шеррифф рассказывает, почему он написал такую книгу, в которой мало что происходит. Ему захотелось запечатлеть на бумаге историю самой обыкновенной семьи, которая ничем не выделяется на фоне остальных. Как часто мимо проходят обычные люди, мы не замечаем их, они не замечают нас, но у каждого из них (и нас) есть своя уникальная история, которая стоит того, чтобы ее рассказали.
Стивенсы, действительно, среднестатистическая семья по всем параметрам: по составу, по доходу, по стилю жизни. Их пятеро: мистер Стивенс, миссис Стивенс и трое детей — Мэри, Дик и Эрни. Каждый год вот уже много-много лет они ездят в отпуск в одно и то же время, в одно и то же место. И когда я говорю “место”, я имею в виду не только курортный городок, но и отель, в котором они селятся. Отель — громкое слово для небольшого домика, в котором хозяйка принимает постояльцев. Но даже этой перемене своего быта Стивенсы, особенно миссис Стивенс, очень радуются.
Вначале Шеррифф описывает, как Стивенсы собираются: пакуют чемоданы, рассуждают о пересадках с одного поезда на другой, дают добрым соседям разные поручения на время их отсутствия. Потом семейство, собственно, едет в отпуск. А затем проводит в нем две недели. Все как обычно.
Но, конечно же, это не так. Ведь Дик, например, в прошлом году приезжал на море еще студентом колледжа, а теперь он работает клерком в конторе. А Мэри начинает смотреть на парней совсем другими глазами, да и они замечают в ней что-то новое и привлекательное. В мистере Стивенсе тоже произошли как видимые (например, волосы стали чуть реже), так и невидимые изменения. Миссис Стивенс, молчаливая и примерная, начинает подмечать то, чего не видела раньше. Кажется, только младший сын Эрни так и остается ребенком, но и это только кажется.
Все эти небольшие метаморфозы, а также секретные мысли, которые заводятся ненароком в голове каждого члена большой и дружной семьи, подсказывают, что нет в мире ничего постоянного. Даже если на первый взгляд все остается прежним, достаточно отмотать время на несколько лет назад, чтобы понять, какой путь пройден, а дорога назад медленно, но верно заросла.
Это очень тихая по своему ходу книга, как неторопливый поезд, который идет по рельсам и свернуть никуда не может. Она почти терапевтическая в этом своем “ничегонепроисходит”. И не зря я в самом начале посвятила целый абзац самому автору, потому что кажется таким понятным и естественным его желание в 30-ые годы XX столетия, когда одна война все никак не забудется, а вторая, кажется, уже назревает, создать что-то спокойное и не событийное, чтобы напомнить, о чем она, настоящая жизнь.
И все равно, читая ее, постоянно где-то в подсознании неприятно царапает мысль, что не может все быть таким до конца, должно случиться что-то страшное. А случилось или нет, я вам не расскажу. Читайте сами.
*Судя по датам, это была Третья битва на Ипре, которая стала одним из самых крупных и страшных сражений Первой мировой.
Пыталась сделать подборку новинок мая легкой и непринужденной, но в конце скатилась в экспрессионизм:
1. “Как читать книги”, Моника Вуд
Вайолет почти два года провела в тюрьме из-за аварии, в результате которой погибла женщина. Там, в заточении у нее был один яркий лучик — книжный клуб, который вела учительница на пенсии по имени Харриет. Оказавшись на воле, Вайолет встречает Харриет в небольшом книжном магазинчике, куда захаживает также Фрэнк — муж той самой женщины, которая погибла в аварии. Вот такой клубок из трех жизней. Обещают что-то жизнерадостное и оптимистичное, так что давайте сюда.
2. “Романтическая комедия”, Кертис Ситтенфельд
Продолжим с легким и юморным. После многих неудачных попыток наладить личную жизнь, которые заканчивались разбитым вдребезги сердцем, Салли решила сосредоточиться на работе. Она — сценаристка комедийного ТВ-шоу. Но, как это и бывает, как только она решила делать что-то одно, жизнь тут же подкинула новые вводные. На шоу приходит музыкант, в которого Салли тут же влюбляется. Но не может же ветренная знаменитость обратить внимание на простушку Салли. Или?..
3. “Черного нет и не будет”, Клэр Берест
И еще немного о любви. Отношения между Фридой Кало и Диего Ривере стали основой для многих-многих романов и фильмов, а на них все равно не скучно смотреть. “Черного нет и не будет” — художественное переложение настоящей истории, вернее, самого ее начала. Молодая Фрида прикована к постели после страшной автокатастрофы и пытается проявить себя в творчестве. Свои картины она показывает Диего, а дальше… а дальше та самая завораживающая история любви, которая и сама похожа на катастрофу.
4. “Нечестивицы”, Агустина Бастеррика
Когда-то Бастеррика уже оставила меня в приятном недоумении своим “Особым мясом”, надеюсь, с этой книгой будет так же. Конец света произошел: почти все живое стерто с лица земли войнами и климатическими кризисами. Некоторые женщины, которым то ли везло, то ли не повезло остаться в живых (с первого взгляда не разберешь), нашли спасение в монастыре, в котором правит Он. Одна из них ведет тайный дневник, чтобы происходящее за закрытыми дверями монастыря когда-нибудь стало известно. А твориться там то, что и ожидается от секты — пытки, жертвоприношения и странные обряды.
5. “Я?”, Петер Фламм
Петера Фламма на самом деле звали Эрих Мосс. В 1933 году он сбежал из Германии, где был психиатром и уже к тому времени прославленным писателем. Известность ему принес именно этот роман 1926 года. Военный врач возвращается домой с фронта Первой мировой. Там его ждут мать, жена и маленький сын. А еще именно там, уже дома, его накрывают военные травмы, которые играют странные и жестокие шутки с его разумом и душой. Вместо покоя и уюта героя ждет новая борьба, на этот раз за восстановление себя.
Можно я вам еще раз нескромно напомню, что вышла книга, к которой я приложила свои беспокойные руки?
“Горшочек, вари: рецепты писательской кухни” — это сборник статей-рецептов, которые помогут начинающим и продолжающим авторам в их нелегком, но прекрасном труде. Статьи очень похожи на икеевские инструкции: пошагово, точно, четко и даже с примерами, как не надо. А еще с нескучными и полезными упражнениями. Я там, например, пишу о том как, для чего и почему важно собирать достоверную информацию для романа или рассказа, пусть даже он весь полностью выдумка, пусть половину из этой информации вы в итоге даже не используете, она все равно пригодится. Кроме того, там есть статьи как работать в разных жанрах (от автофикшена до фэнтези); что делать со структурой текста, чтобы его не сломать; как создать не только крутого главного героя, но и второстепенных (мы же все любим Сэма больше Фродо, да?); и почему глаголы — абсолютное наше все (заметили, что в этом пункте нет глагола, и он какой-то куций).
Еще в том же издательстве вышел другой сборник, на этот раз уже художественной прозы “Зал ожидания”. В его создании участвовали выпускники программы “Литературное мастерство”. Рассказы все разные по стилю и по жанру, а объединяет их тема дороги, пути и ожидания. А мы все в последнее время то ходаки, то ждуны, такое впечатление.
Пора начинать майское испытание! В этом месяце, таком одновременно длинном и коротком, предложено читать книги, в названии которых есть точки. Обычно такое бывает в нонфиках, но попадается и в худлите. Вот лишь несколько идей из того, что я прочитала за последние пару лет.
Нон-фик:
▪️“Почти человек. Как открытие Homo naledi изменило нашу историю”, Ли Бергер и Джон Хокс
▪️“Пять жизней. Нерассказанные истории женщин, убитых Джеком-потрошителем ”, Хэлли Рубенхолд
▪️“Женщины Викторианской Англии. От идеала до порока”, Кэтрин Коути и Кэрри Гринберг
Художественное:
▪️“1793. История одного убийства”, Никлас Натт-о-Дагг
▪️“Смерти.net”, Татьяна Замировская
▪️“Код 612. Кто убил Маленького принца?”, Мишель Бюсси
▪️“Номер два. Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером”, Давид Фонкинос
▪️“Банда из Лейпцига. История одного сопротивления”, Иоганнес Хервиг
Автобиографии
▪️“Ученица. Предать, чтобы обрести себя”,Тара Вестовер
▪️“12 лет рабства. Реальная история предательства похищения и силы духа”, Соломон Нортап
Я же, как настоящая девочка-миллениал, пока выбираю между саморазвитием и тру-краймом, то есть “Быть собой. Новая теория сознания” Анила Сета и “Громкие дела. Преступления и наказания в СССР” Евы Меркачевой.
Вспомним, что происходило на канале в апреле? Вспомним:
▪️апрель был объявлен месяцем Набокова;
▪️зачем Экзюпери написал “Маленького принца” и что подумали его первые читатели;
▪️вышло целых две книги, к которым я приложила свои силы: сборник рассказов “Великие научно-фантастические рассказы, год 1939” (который, между прочим, вышел на первое место на Букмете) и сборник статей “Горшочек, вари: рецепты писательской кухни";
▪️одно расстройство: почему не стоит встречаться с книголюбами;
▪️новинки апреля;
▪️5 книг, чтобы окунуться в викторианскую эпоху;
▪️моя первая встреча с ковидом в худлите: “Срок” Луизы Эрдрич;
▪️***! ***: рецензия на “Недурные слова” Сергея Антонова;
▪️6 книг о путешествиях во времени;
▪️с чего начать разговор о Центральной Азии: рецензия на “Центральная Азия: От века империй до наших дней” Адиба Халида.
“Центральная Азия: От века империй до наших дней” Адиба Халида: полностью клубок книга не распутает, но хотя бы покажет, с какого конца тянуть
Ко мне в руки попал этот исторический нонфик, а я такие люблю: некоторые из вас помнят, каким восторгом я исходила после прочтения трактата о Габсбургах. “Центральная Азия: От века империй до наших дней” Халида по настроению совершенно другая. Она сдержанная по стилю и информативная по содержанию. Не стоит читать это как “скучная”. Это абсолютно не так.
Книга в первую очередь ориентирована на тех, кто не знает про Центральную Азию примерно ничего: ни историю, ни географию, ни культуру. Не собираясь никого шеймить за это, Халид методично и структурированное показывает, что и как происходило в этом сложном мозаичном во многих смыслах регионе на протяжении последних двух с половиной веков.
↓
Редко пишу по субботам, но нет сил молчать, когда две любимые и уважаемые женщины вдруг взяли и осуществили мечту, о которой я даже до этого не знала, но как же давно она во мне сидела. Галина Леонидовна и Екатерина Михайловна* говорят о книгах (бессвязные фанатские звуки)!
У них теперь есть целый совместный подкаст. Свежие выпуски обещают раз в месяц, что безобразно мало (бессвязное фанатское ворчание). В первой серии они обсудили сборник «Странные истории из кабинета неудачника» китайского новеллиста Пу Сун-лина, жившего на стыке XVII и XVIII веков. Из их разговора вы узнаете, почему важна личность переводчика в судьбе книги, которую он взялся переводить, как Ганс Христиан Андерсон связан с творчеством Пу Сун-лина и почему о чем бы ни говорила Галина Леонидовна, она всегда говорит о Викторе Пелевине.
Мне сочетание спикеров напомнило глясе, в котором Екатерина Михайловна — это кофе, а Галина Леонидовна — мороженое. Такие разные и такие прекрасно друг с другом гармонирующие. Так что бегите, бегите скорей! Я, кстати, слушала, а сегодня можно ещё и смотреть, потому что появился вариант с видео.
https://youtu.be/sgKtY1oWnXg?si=kBjcpKIgXp2IEev_
*Минюст РФ считает Екатерину Шульман иностранным агентом
6 книг о путешествиях во времени
И не надо мне сейчас говорить, что за последние несколько лет вас ни разу не посещала мечта отправиться в путешествие не в пространстве, а во времени. Неважно, в будущее или прошлое, лишь бы не вот это вот (каждый подставит свое).
Пока физики думают, как это воплотить в реальность, писатели уже все сделали и LitHub собрал отличный список книг, в которых такие путешествия вполне возможны. Туда еще включены романы, в который герой прыгает из своего тела в чье-то другое. Сам список тут, ниже его краткая версия только с теми книгами, которые уже переведены и мои комментарии к ним.
↓
Короче, “Недурные слова” — это такой сборник коротких статей, в которых автор рассказывает как, откуда и почему в русский язык попало то или иное “плохое” слово. Причем “плохое” — это не только очень неточное, данное мною определение, но и очень широкое. В этой книжке можно встретить как статьи про что-то канонически ругательное, вроде “жопа” и “мудак”, так и про слова более безобидные, вроде “бедолага”, “оказия” и “просак”.
Не обещаю, что все изложенное в этом словаре (а я буду впредь относиться к этой книге как к словарю) вы запомните. Скорее всего, нет, большинство просто улетит из головы буквально на следующий день. Но какое-какими знаниями все же получится блеснуть перед друзьями, если речь зайдет о лингвистике и том, что, мол, ругаться плохо. Нет, не плохо, эти слова — тоже часть русского языка, его прекрасная, эмоциональная, яркая часть, уходящая корнями иногда так далеко, что рука не поднимется взять и убрать это слово из лексикона.
Еще один прекрасный аспект книги состоит в том, что Антонов особенно тщательно развенчивает мифы о происхождении слов. Олды вспомнят, как Михаил Задорнов ввел моду на то, чтобы трактовать происхождение слов с очень странной антинаучной стороны (особенно мне почему-то запомнился его тейк на слог “ра”, который от древнеегипетского бога Ра пришел в русский язык в виде “радости”, “разума” и исконно русско-египетской “чакры”). В общем, в “Недурных словах” такой чуши не только нет, иногда она еще и опровергается.
Ну и последнее по очереди, но не по значению, — это стиль Антонова. Тут растекаться по посту смысла нет, приведу несколько цитат:
▪️Давайте разложим нашего «урода» по частям.
▪️«Эдвард! Да ты ж вурдалак!» — могла бы воскликнуть героиня «Сумерек» Белла, но не воскликнула.
▪️Достоверно этимология «жопы» лингвистам неизвестна.
▪️Также в нижненемецком языке было слово Abermanda — «отличная хозяйка»… Будете в Германии, похвастайтесь знанием языка, похвалите горничную в отеле.
А нет, вот теперь точно последнее — прекрасные иллюстрации, которые сопровождают каждый раздел. Вынесла их в обложку к рецензии. В общем, мои искренние рекомендации, особенно если настанет день, когда захочется помымрить.
— Что такое мымрить? — спросите вы меня.
А я отвечу словами из “Недурных слов”:
— В словаре Даля есть глагол “мымрить” со значением “безвылазно сидеть дома”.
Не знаю, как вам, а мне очень нравится рубрика “Архив”, в которой я вспоминаю, о чем “Книжный гриб” писал ровно год назад. Иногда оттуда можно выловить очень даже приличные жемчужинки. Например, в апреле 2023 года было такое:
▪️сказ о том, как лорд Байрон связан с вампирами;
▪️экранизации романов, которые оказались по мнению публики лучше самих оригинальных романов, целых две части (вот 1, вот 2);
▪️рекомендация читать “Виолету” прекрасной Исабель Альенде;
▪️“Я — нечисть, и ничто человеческое мне не чуждо”: рецензия на сборник рассказов “О нечисти и не только” Даниэля Бергера.
Объявляем состав блогерского жюри VIII сезона премии «Лицей»
«Выбор книжных блогеров» — специальная номинация издательского сервиса Rideró. Жюри блогеров выбирает своих фаворитов из короткого списка.
Наградами в этой номинации будут сертификаты от Rideró на индивидуальную программу продвижения сроком на 1 год и памятные статуэтки в виде «Большого лайка».
Жюри книжных блогеров 2024
1 Дина Озерова — автор телеграм-канала «Книжный странник»
2 Гузель Зиятдинович — автор блога «Короче, о книгах».
3 Алеся Четверикова — автор телеграм-канала «Дневник книжного блогера» , блога во Вконтакте Aleksa_book_lover.
4 Дмитрий Горшенин — автор телеграм-канала «Рембодлер»
5 Евгения Власенко — автор телеграм-канала «Книжная активистка», продюсер подкаста «Девчонки умнее стариков»
6 Анна Нуждина — автор блога «Критик Латунский»
7 Дмитрий Гасин — ведущий gasindm">«Видеоблога Дмитрия Гасина»
8 Наталья Суховейко — автор Дзен-канала «Чопочитать»
9 Сергей Сызганцев — автор телеграм-канала «Записки книжного странника»
10 Наиля Агдеева — автор телеграм-канала «Книжный гриб»
11 Павел Валуев — автор телеграм-канала «Короче, о книгах»
12 Юлия Комарова — автор дзен-канала «БиблиоЮлия»
13 Сергей Верин — автор телеграм-канала SeVer_books