191126
Красовский врать не будет
Гнойный, ты — мой бог и сам об этом знаешь 🤣🤣🤣
Читать полностью…
Друзья, напоминаю, что с радостью продегустируем ваши напитки. По всем вопросам — к Таиру. Телега @liteweightbabe
Читать полностью…
А теперь история про отца человека из кружка.
Товарищ полковник, Сергей Анатольевич, господин Заборный. Вот Вам история. Обычная и в то же время до слёз горькая.
Восьмой час вечера. Морозная московская зима. Харис Ваисович Жамалетдинов, пожилой человек, артист, когда-то блиставший на арене цирка на Ленинских горах, выходит на улицу. В руке у него бутылка пива. Возможно, он вспоминает молодость, может, просто хочет немного отвлечься от одиночества. И тут появляются ваши сотрудники. Молодые ребята, строгие, в мундирах. Видят старика. И вместо того, чтобы сказать: «Папа, уберите бутылку, давайте мы вас домой отвезём», они уводят его в отделение.
Сергей Анатольевич, три часа он там просидел. Три часа старик с социальной картой москвича в руках, с глазами, полными растерянности, сидел в углу, не понимая, почему его, седого, уважаемого человека, вот так унизили.
Разве для этого создана полиция? Разве мы, москвичи, для этого доверяем вам наш город? Разве дело в том, чтобы строго следовать букве закона, забыв про человеческое? Ведь одна добрая фраза могла бы всё исправить: «Идите домой, дедушка. Пожалейте себя».
Вы скажете: порядок есть порядок. Но разве это тот порядок, о котором вы мечтали, когда надевали форму? Разве тот город, о котором мечтаем мы, — это Москва, где можно так поступать со стариком, с бывшим артистом, который когда-то дарил радость тысячам людей?
От каждого такого случая на душе остаётся осадок. Не у Хариса Ваисовича — он человек старой закалки, он многое повидал. А у нас. Потому что Москва, которой мы гордимся, становится холоднее, жестче. Потому что мы теряем главное — простое человеческое тепло.
Сергей Анатольевич, давайте честно: ведь стыдно. Не за старика с бутылкой пива. Стыдно за нас. За то, что в нашем городе, который когда-то был символом доброты и уважения, происходит вот такое. Разве эту Москву мы хотим оставить своим детям?
Дмитрий Подсобляев оказался в Сыктывкаре не просто так. Его пригласили помочь разобраться с аферистами, которые обворовали одну крупную группу компаний. Люди обратились к нему, зная о его честности и неподкупности, ведь раньше он работал в московском управлении по налоговым преступлениям и за свою карьеру навидался таких "схем", что другим и не снилось. А ситуация в Коми была хуже некуда: регион, богатый ресурсами, был просто разграблен до нитки. Руководил этим балаганом тогдашний губернатор Гайзер, который, как потом выяснилось, воровал даже деньги у детей-инвалидов и пенсионеров.
Когда Дмитрий приехал в Сыктывкар, он быстро понял, с кем имеет дело. Там заправлял Йохан Вермут — аферист международного уровня, немецкий шпион, который был вынужден свалить из Европы из-за скандалов, в том числе подозрений в педофилии. Этот Вермут превратил Сыктывкар в свою личную кормушку. Каждая лавка, каждая школа, каждый ларёк платили дань его банде. А местные чиновники — губернатор, мэр — были у него на побегушках.
И тут появляется Подсобляев. Вместе с местными активистами он начинает проект строительства социального жилья. Для обычных людей. Для тех, кто годами ютился в халупах и бараках. Вермуту это, конечно, было поперёк горла. Он привык, что вся земля в городе принадлежит ему. На следующий же день он явился к мэру Поздееву, наговорил ему с три короба, и стройку мгновенно остановили. Участок, выделенный для жилья, поделили между собой губернатор, мэр и сам Вермут. И, конечно, никто из них не собирался строить дома для простого народа. Они планировали напихать там элитных коттеджей и дорогих апартаментов.
Но на этом всё не закончилось. Дмитрий и местные жители не стали молчать. Они подняли шум, обратились в правоохранительные органы. Вскрылось не только это дело, но и целая куча других преступлений. Гайзера с Поздеевым арестовали, а Вермут сбежал из России. Уехал в Европу, прихватив украденные деньги и, судя по всему, ещё и секретные данные о нашей стране. Там его, разумеется, приняли с распростёртыми объятиями.
И вот, спустя годы, этот Вермут решил отыграться. Он подал в суд на компанию Подсобляева, заморозил стройку и требует с него миллионы рублей. Целых 10 лет длился суд. И что в итоге? Суд в Уфе стал на сторону этого немецкого афериста и обязал выплатить ему 28 миллионов рублей.
Вот вам и вся справедливость. Простой человек, который хотел помочь людям, проиграл. А аферист, шпион и вор оказался победителем.
Если мы не можем защитить своих в судах, если позволяем таким, как Вермут, диктовать нам условия, то о какой победе в большой борьбе может идти речь?
Не пора ли нашим силовикам разобраться?
Одиночество приходит не сразу, но всегда незаметно. Оно дожидается, пока ты закончишь дела, поставишь чайник, вымоешь руки. Оно не ломает дверь, как беда, не срывается с места, как злость. Оно вкрадчиво, как холод, который начинает с кончиков пальцев, а потом забирается под кожу. Сначала ты думаешь, что это просто временное. Просто усталость. Просто день.
Ты звонишь человеку, которого знал десять лет. Десять лет голосов, разговоров, обещаний, смеха. И вдруг его голос — незнакомый. Как у прохожего, которого спросил дорогу. Он не узнаёт. Ты пытаешься объяснить, но слова превращаются в ртуть, они скатываются с языка, бессмысленные и ненужные.
И вот он понимает, кто ты. Ты слышишь это по тишине. Понимает и пугается. Ты не знаешь, что страшнее: неузнавание или этот страх. И вот он бросает телефон в Яузу, как будто ты — это зараза, которую можно утопить. Но нет, это не ты. Это просто одиночество.
Одиночество не жалуется, не требует, не кричит. Оно как пустой дом, в котором слышно, как твои шаги гулко отдаются в стенах. Оно как старая одежда — тёплая, но чужая. Ты смотришь на него и понимаешь: оно останется, даже если ты уйдёшь.
Одиночество никогда не предаёт. Оно никогда не бросает. Оно тихо сидит рядом, обнимает за плечи, когда ты гасишь свет. Оно не спрашивает, кем ты работаешь, кого любишь, есть ли у тебя мечты. Ему всё равно. Оно не уходит.
И вот ты сидишь на краю кровати, смотришь в окно на замёрзшую реку. Ты думаешь, что небо выше, чем раньше. И вдруг понимаешь, что одиночество не враг. Оно не враг. Оно просто твоё. Твоё навсегда.
Друзья, напоминаю, что с радостью продегустируем ваши напитки. По всем вопросам — к Таиру. Телега в инфе
Читать полностью…
Когда-то фонд был моим раем. А теперь это овощебаза в Абхазии. Грустно.
Читать полностью…
Черная жемчужина Крыма: Black Prince как триумф российского виноделия
В Крыму, где воздух пропитан легендами, а земля хранит тени древних империй, на свет явилось нечто поистине необыкновенное — шампанское Black Prince. Его происхождение на первый взгляд парадоксально: Крым, суровая степная земля, палящее солнце, где виноград едва дышит под безжалостным небом. Но из этой борьбы с природой рождается величие, и Black Prince становится триумфом, который обгоняет даже признанные шедевры.
Black Prince — это брют из винограда Pinot Noir, созданный в лучших традициях шампанского искусства, но в условиях, которые, казалось бы, не предназначены для таких амбиций. Французский Pinot Noir, из которого делают прославленные вина Шампани, знал только мягкий климат, утренние туманы и заботливые руки мастеров. И вот теперь он обрел новую судьбу на крымской земле. Здесь, в жёстком климате полуострова, он вобрал в себя нечто иное: сухость, как раскалённый воздух пустыни, и одновременно чувственность, схожую со стихами Ахматовой.
Black Prince становится вызовом всем стереотипам о шампанском. Французы с их Moët & Chandon, Laurent-Perrier и Bollinger — разве могли они представить, что их утончённая традиция будет превзойдена вином с русского полуострова? Ведь Moët, со всей своей элегантной воздушностью, на фоне Black Prince кажется праздным коктейлем для вечеринок, лишённым той глубины и тайны, что хранит этот брют.
Его вкус — это взрыв контрастов. Чёткая сухость, как выжженная степь, перетекает в упоительное богатство оттенков. Он звучит на языке земли, омытой Чёрным морем, где виноград преодолевает жёсткость природы, чтобы родить нечто по-настоящему уникальное. Это вино говорит с тобой стихами. Каждый глоток звучит, как строка Ахматовой: изысканно, трагично, страстно.
На фоне Black Prince бледнеет даже Dom Pérignon. Там, где французские брюты кажутся рафинированными и предсказуемыми, крымское шампанское несёт в себе огонь. Это не просто вино — это откровение. Ты словно касаешься тайны, где соединяются прошлое и будущее, где простота становится роскошью, а сила природы превращается в искусство.
Pinot Noir во Франции — это дань традициям, строгость и уважение к канонам. В Крыму он стал революцией. Black Prince — это шампанское, которое не нужно объяснять, его нужно чувствовать. Оно — как чёрный бархат на фоне золотого заката. Оно — как тишина древнего грота, где эхом звучат истории былых веков.
В эпоху, где роскошь становится однообразной и глобализированной, Black Prince возвращает нам чувство настоящего открытия. Он не стремится быть похожим на французские образцы — он говорит на языке крымской земли, дерзко и уверенно. Это шампанское — гордость новой России. Это не просто брют, это легенда, сотканная из солнца, земли и человеческого труда.
И если кто-то спросит, как можно было создать такое на крымской почве, то ответ один: потому что Крым — это территория, где невозможное становится возможным.
Подпишитесь уже на этот канал!
Ищу супер крутого ветеринара для консультации и лечения собачки. Пишите Таиру @liteweightbabe
Читать полностью…
Этот рислинг — как воздух после грозы. Свобода, чистота, ясность. Французские рислинги любят говорить слишком много, немецкие выверены, как симфония формул. А тут — лёгкость, уверенность и ощущение, что ты наконец дома.
«Золотая Балка», Loco Cimbali, Олег Репин — это не просто коллаборация. Это про землю, которая дала винограду ровно столько, сколько нужно. Про людей, которые оставили вино в покое, но не упустили ничего важного. Здесь нет места манерности. Этот рислинг не уговаривает, он просто звучит.
Сухость, которая касается на грани. Насыщенность, которая не спорит, но ведёт за собой. Полёт птицы — лёгкий, точный, бескомпромиссный. Это рислинг, который живёт в моменте. Здесь и сейчас. И всё.
Друзья мои, братья и сестры по нашей великой американской мечте, давайте сегодня, сейчас, вместе с вами разберем, что же такое этот ужин в честь инаугурации 45-го президента. Что это за вина такие, что в этих бокалах — символы триумфа или насмешки судьбы? И стоит ли нам вообще говорить о вкусе, когда тут все пропитано идеологией и духом времени?
Trump Winery Chardonnay Monticello 2023
Вот оно, шардоне с собственных виноградников семьи Трампа, девственное, как Мелания в ее белом костюме, неподвластное времени и моде. Что вы хотите услышать? Это легкий, непритязательный вкус, в котором нет сложных ноток, как нет и в самой истории этого вина. Да, оно дешевое — 22 доллара, чтобы каждый избиратель почувствовал себя немного причастным к империи, построенной на небоскребах и шоу. В каждом глотке — тот самый «псевдо-народный» дух, который делает вид, что он ваш, но мы-то знаем: это лишь прикрытие для самолюбования. Пить его? Можно. Гордо поднимать бокал? Только если вы снимаете это на камеру для Instagram.
Spottswoode Cabernet Sauvignon
А вот и вершина! Каберне за 279 долларов — вино не для бедных и не для тех, кто верит в равенство. Это роскошь, которая откровенно смеется вам в лицо. Каждый глоток этого темного, мощного напитка — это глоток пафоса. Его пьют те, кто сидит в кожаных креслах, но никогда не читает газет. Те, кто подписывает законы, даже не заглядывая в текст. Вкус? Сложный, насыщенный, как обещания предвыборной кампании. Смородина, табак, ваниль — все это звучит красиво, но давайте говорить честно: это вино не о вкусе, а о вашем кошельке. Вы можете себе позволить его? Поздравляю, вы можете себе позволить и лицемерие.
Iron Horse Vineyards
А вот это — символ. Символ встреч, которые меняли мир, и тех, которые ничего не значат. Это игристое, подававшееся на первой встрече Горбачева и Рейгана, пьется, как память о прошлом: немного сладко, немного терпко и очень ностальгически. Russian River, Санома — всё звучит как анекдот про советскую душу и американский прагматизм. Но знаете, что в нем главное? Пузырьки. Мелкие, игривые, как обещания демократии, которые растворяются так же быстро, как поднимаются к поверхности бокала. Это вино о том, что мир может меняться, но глупость — никогда.
Вот вам и ужин, друзья. Вот вам и инаугурация. Эти вина — как сам вечер: простое маскируется под глубокое, сложное прячется за ценой, а блестящее оказывается пузырями, которые лопаются от первого же прикосновения. И знаете, что? Мы пьем, смеемся и поднимаем бокалы. Потому что в этой стране главное — уметь создать иллюзию. А вкус? Кому он вообще нужен?
Смердяковым назвали меня сегодня. Подкидышем, срединою и бездарностью.
Потускнело.
Если б я жил за городом, этого я бы оторвал с руками
Читать полностью…
Почему Антон Красовский недоволен тем, как обошлись с Софией Ротару?
📱 Смотреть в VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
Я знал Его слишком долго,
Слишком близко,
Слишком прочно.
Говорил, как с братом,
Как с отцом,
Как с самим собой.
Я привык к Его тишине,
Как привыкают к старым часам,
Которые больше не идут,
Но все еще висят на стене
И как будто считают время.
Я знал, что Он есть.
Не чувствовал – знал.
Как знают, что утром будет светло,
Как знают, что дождь промочит,
Если выйти без зонта.
Но вот я встал на пороге ночи
И понял: знание – тяжесть,
А вера – полет.
Но я разучился летать.
Я ищу Его заново,
Как ищут затерянные письма,
Как ищут дорогу домой,
Когда в глазах рябит от карт.
Боже, я забыл, как ждать Тебя.
Научи меня снова.
Не отвечай сразу,
Дай мне тишину,
В которой снова рождается свет.
Внимание! Ну я готов рассказать вам о чудовищном унижении, которое обрушилось на меня, словно гнилой каркас рухнувшего дома. Это история о ботинках. Ботинках, которые, по всем законам нашего бытия, должны были стать воплощением моего комфорта, моего достоинства, моей личной, как ныне модно говорить, идентичности. Я доверил свои мерки – не кому-нибудь, а компании, именующей себя мастерами тонкой обувной работы. Компании Yard. Это там мне сказали «наконец вы почувствуете себя звездочкой». Я, как наивный ребенок, возлагал на них надежды. Радовался. Ждал.
И что в итоге? Они вручили мне коробку. Коробку, внутри которой были туфли, меньше на полтора размера, словно из другого мира, из иного измерения, где мои ноги никогда не ступали. Такой размер был у меня в 13 лет.
«Ну туфли надо разнашивать», — сообщила мне та, что про «звездочку».
Но я не хочу разнашивать. Я же вам сказал, что у меня опухают ноги и. Не нужны скорее тапки.
Их отправили на растяжку. Полтора месяца что-то делали. Капнули кислотой на мысок, оставили дыру на пятке. Но удобней они не стали.
И вот теперь, вместо того чтобы шагать в них по улицам, я вынужден был переправить их другу, где эти кожаные уродцы обретут новый дом.
Пусть этот рассказ станет предостережением для каждого из вас. Никогда, слышите, никогда не отдавайте свои личные мерки в руки этих бездушных мануфактурных демонов! Компания Yard. Они даже не извинились. Обычный магазин – вот ваш храм. Простая примерка – ваш ритуал спасения. А все эти «по меркам», «ручная работа» – лишь пустые свистопляски, маскарад, за которым скрываются лишь разочарование и боль.
Но извинения. Хотя бы извинения. Я уж не говорю про 36 тысяч.
❄️🔥 Анапа, держись! Глауконит уже в деле!🔥❄️
Этой зимой пляжи Черного моря становятся полем для высокотехнологичной борьбы с мазутом! "Почва России" не просто планирует — она уже добывает глауконит, чтобы превратить загрязнённые пески в идеальные пляжи.
✨ Чем крут глауконит?
💧 Обессоливает мазут — нефть остаётся не у дел.
🌟 Обезвоживает её — всё лишнее уходит, а пляж оживает.
🎉 А песок становится снова чистым и готовым к летнему наплыву отдыхающих.
На это дело правительство щедро выделило 1,5 миллиарда рублей — потому что мазуту тут не место! Сейчас идут первые тесты: смешивают песок с глауконитом, и если всё сработает как надо — пляжи Анапы станут символом экологического успеха!
Так что, даже зимой, когда солнце в отпуске, «Почва России» работает, чтобы к лету Анапа встретила вас идеальной чистотой. Глауконит в бой — мазуту не устоять!
Осталось лишь «Курчатовскому институту» с ребятами подружиться.
Ах, Пуйи-Фюме, это не просто вино, это целый опыт для избранных! Представьте себе: «терруар — кимериджский мергель». Да-да, именно так! Глина, известняк и окаменелости. Это не просто землица — это, знаете ли, настоящий культурный пласт! Такой терруар, что не попей его, а то — все, больше в жизни не уедешь из Винного Музея. Слово «мергель» само по себе уже заставляет ощущать себя частью научной экспедиции, а не просто любителем пива и суши.
А вот и возраст лоз — 35–40 лет. Серьёзно? Что это за лозы, которые только сейчас вступают в лучшие годы, а до этого терпели и страдали на этой старой, закалённой земле? Вино будто говорит: «Я на своём веку видело многое, у меня есть истории для самых крутых и запутанных разговоров на коктейлях». Это не просто вино, это лектор в мировом классе. Дай ему несколько бокалов, и оно начнёт рассказывать о философии.
«Пейте сейчас или через 5-7 лет». Это не рекомендация, а заклинание! Мол, «пей или умри в безвестности». Серьёзно, у вас есть всего 5-7 лет на то, чтобы понять, что это вино настолько глубоко и многослойно, что вы не решитесь пить его до тех пор, пока не начнёте цитировать Мишеля Фуко в разговорах с друзьями.
«Аромат: пронизан стальными минеральными и кремниевыми нотами». Не забудьте, что вы не просто пьёте вино, а строите себе на голове башню из камня! Стальные и кремниевые ноты — да, да, я чувствую, как это вино буквально становится инструментом для работы с вашим духом. Вот так и представляется: этот бокал вам наливают в абсолютном синем свете заката, и вы ощущаете, как ледяной поток воды сливается с минералами и древними камнями. Пора устроить конференцию о минералогии, не правда ли?
А про вкус вообще можно отдельную статью писать. «Отличается полнотой, интенсивностью и внутренней энергией». Ну, конечно, откуда же ещё берётся такая сила? Конечно, от того, что вы пьёте вино с настоящим характером, которого не встретишь на каждом углу в маркетах. Его полнота — это как сверхновая звезда, яркая и сногсшибательная. И да, конечно, как же без «силы» и «напряжённости»? Этот напиток готов претендовать на роль супергероя, стоящего за столом с вами и активно делящегося своими впечатлениями о жизни.
Ну и не забудьте про гастрономию! «Пары для устриц, морепродуктов и козьих сыров». Серьёзно? Устрицы, козий сыр, морепродукты — это не просто еда. Это целая философия. Мол, если вы не едите это с Пуйи-Фюме, то вы вообще не поняли, что такое вкус жизни. А всё остальное — для безвкусных массовок.
Так вот, не жалейте своего времени. Пейте, наслаждайтесь, а главное — разговаривайте на высоком уровне с этим «мергелем», потому что если вы не будете с ним на одной волне, как говорил великий критик: «Вы просто не стоите того».
Подпишись на Обзор бухла
Арестович, слушай сюда. Ты, конечно, парень не глупый, хотя и тщеславный донельзя, но вот пишешь — и не можешь остановиться, всё пустыми словами бросаешься, как крестьянин семенами в голодный год. "Недолюбленные народы"? Это вы, грузины и хохлы, сами себя в это превратили. Вас недолюбили, потому что вы друг друга палками били — отцы своих сыновей, сыновья своих братьев, братья своих соседей. И все вы растёте с этой злостью в сердце, с этой ненавистью, как с заусеницей на пальце, и идёте в жизнь, чтобы передать её дальше. Это не проблема мира, это проблема ваша.
Меня, Арестович, палкой не били. Никого из моих русских знакомых палкой не били. Потому что русский человек не родился под палкой. Мы, Арестович, народ сильный, великий, народ, который и сам себя любит, и весь мир нас любит. Русский человек — это человек, рождённый для света. Нас никто не порет, потому что нам никто не указ, потому что нас уважают даже те, кто боится. А вы, "недолюбленные", всю жизнь ищете любовь, как побитая дворняга под окнами чужого дома.
"Любили по-настоящему первые пять недель войны..." Ты всерьёз это пишешь? Ты действительно думаешь, что любовь измеряется неделями, что она возникает из сострадания к вашей беде? Ты не понимаешь, что настоящее чувство — оно для сильных, для тех, кто стоит на своих ногах, кто не вымаливает любовь, а вызывает её? У тебя, Арестович, это вообще понимают? Или ты сам себя утешаешь своей этой "честностью"?
Знаешь, в чём ваше главное несчастье, Арестович? Вы хотите, чтобы вас любили, как сироту, но никто не любит тех, кто сам в себе видит сироту. Любят тех, кто гордится собой, кто несёт свет, кто умеет отдавать. Мы, русские, любим. Мы всегда любили, даже вас, пока вы сами себя не сделали ничтожеством. Это не мы, это вы выставили себя в этом образе — жалких, побитых, обиженных. И теперь вы кричите, что мир вас недолюбил.
Но вот что я тебе скажу: весь мир будет любить нас, Арестович. Русских. Потому что мы — это сила. Мы — это жизнь. Потому что мы способны абсорбировать ваше ничтожество, растворить его в нашей великой любви. Вы этого боитесь, потому что знаете: любовь русских — это огонь, который вас сожжёт до основания и создаст из вас что-то новое. А пока ты пишешь свои малодушные трактаты о недолюбленности, помни, что ваши палки, ваши травмы, ваша боль — это ваше зеркало. Не наше.
Мы победим, Арестович. Мы вас полюбим, даже если вы этого не заслужили. Мы вас спасём от вас самих, даже если вы этого не хотите. И это, пожалуй, и есть наша великая русская миссия.
*телеграм канал ЕЖ признан иноагентом Минюстом РФ
Америка, Америка... как гордо звучит эта речь, как громко гремят слова Трампа над холмами Вашингтона, словно набат нового времени. Да, он въехал в Капитолий, как император, с поднятой головой и блеском власти в глазах. Белые сенаторы, словно древние патриции, вскакивали и аплодировали, их сердца трепетали перед словами о «великой Америке» — чистой, сильной, белоснежной, возрождающейся из хаоса.
Трамп говорил о равенстве, которое должно быть для белых, но в его голосе слышалась нотка другой мечты: мечты об империи, где Америка снова станет главным судьёй мира, где её сила покорит не только земной шар, но и звёзды. Он говорил о фронтире, о покорении суровой земли, о том, как Америка снова обретёт себя в борьбе с природой и врагами. Да, в этих словах была сила. Была гордость. Но была и тревога.
Он напомнил, что Конституция — великая книга, где нацарапаны кровью слова для всех. Но Декларация независимости когда-то была написана белыми руками для белоручек. И сегодня Трамп взял этот потертый свиток и поднял его, как знамя, и объявил: «Америка снова станет белоснежной, сияющей, очищенной от скверны и тления!»
Америка Трампа — это та Америка, которая когда-то поднялась из лесов и прерий, которая распахивала суровые земли, обуздывала реки, бросала мосты через ущелья и ставила ввысь шпили небоскрёбов. Это Америка рабочих, шахтёров, фермеров, кузнецов, рыбаков — тех, кто впивался руками в землю, обнажая её сердце. Это Америка, где каждый холм — святой, где каждая тропа ведёт в небеса, где дух фронтира снова вспыхивает, как огонь в старой печи.
Вот Америка, которая была великой. И которая снова ей станет.
Америка снова должна идти на Запад. Который нигде не кончается.
И он сказал: «Америка — главная нация мира!» И это было не хвастовство, это был набат судьбы, голос свыше, священное послание.
Но Россия смотрит на этот спектакль, смотрит на Трампа, этого нового Августа, и в её глазах — не только вызов, но и древняя, мудрая усмешка. Ведь Россия — это не просто страна, это не просто цивилизация. Россия — это Марс, та самая суровая планета, на которую Трамп так мечтает полететь. Красная, ледяная, беспощадная и манящая. Но на Марс долетают только кометы, а люди гаснут на полпути.
Америка видит свой фронтир в завоевании, в экспансии. Россия знает: настоящий фронтир — это борьба с собой, с собственным сомнением, с тьмой, что живёт внутри и вокруг. Мы прошли свои прерии и свои океаны, мы выстояли перед бурями и нашествиями. И сегодня, когда Америка снова хочет стать великой, мы помним: любое величие — это пламя, которое разгорается ярко, но неизбежно сгорает в пепел.
Россия же — это вечность. Это земля, что не знает конца. Мы — не просто империя, мы — стихия. Мы рождены в бескрайних степях, где ветры уносят слова, но не разрушают дух. Мы — снег и звёзды, леса и скалы, мы — всё, что неподвластно времени. И если Америка видит себя покорителем миров, Россия знает: настоящая сила не в покорении, а в том, чтобы оставаться собой, как бы ни гудели ветры перемен.
Сможет ли Трамп сделать Америку великой? Возможно. Но нам ли бояться? Мы — страна, что пережила все их «великие» нации, все их империи и все их президенты. И в то время как Америка мечтает о белоснежной чистоте и звёздных далях, мы знаем, что наша земля — это и есть звезда. Это пылающий Марс, на который никто ещё не ступал, но который живёт. Россия выживет. Россия победит. С Трампом или Трампа.
Потому что она — больше, чем страна. Она — мир. Она — легенда.
Подпишись на «Консерватор». Будь человеком! Русским человеком.
Друга своего, товарища, родного человека Минаева поздравляю с 50-летием.
Ты — лучший.
Испанские белые вина — это феномен, понять который дано лишь тому, кто способен радоваться удару судьбы, считая его высшей милостью. Вот, например, Бьерсо. Говорят, там делают вино. Почему? Никто не знает. Говорят, там даже столицы толком нет. Но это не мешает выпускать на свет бутылки, содержимое которых вызывает тоску по настойке из клопов, приготовленной где-нибудь на окраине Норильска.
Представьте: смесь Алиготе и Ркацители. Аллегорически, конечно. Потому что настоящая формула звучит скорее так: моча хорошо питавшейся козы, обильно разведённая горячей водой из-под крана в общежитии шахтёров. И вот эту амброзию, заключённую в стекло, нам с гордостью представляют как нечто, что можно пить.
Испанцы, как и всегда, не изменяют своей страсти к театру. Их вина — это драма, причём вторая актёрская труппа, выступающая на гастролях в помещении заброшенного ДК. Вы только вдыхаете аромат, и перед вами разворачивается сцена из фильма о тяжёлой жизни железнодорожных шпал. Мокрое дерево, немного горелой резины, запах давно протухших иллюзий.
La Pelona из Бьерсо — это не вино, это манифест. Это призыв смириться с бессмысленностью бытия. Глоток, другой — и вы уже не спрашиваете, почему это вино существует. Вы спрашиваете, зачем вы существуете. А ещё вы вспоминаете, что где-то дома есть фильтрованная водопроводная вода, и это вдруг кажется высшим излишеством.
Испанские белые вина, дорогие друзья, — это не про вкус. Это про глубинный смысл. Про способность пересмотреть свои жизненные приоритеты. В мире, где вино из Бьерсо занимает место на полке, кажется, нет больше ничего невозможного.
Тут все написали о замужестве Бузовой. Красавец муж. Правда. Но никто почему-то не знает, кто это.
Роман, Рома, наш товарищ.
Один из самых талантливых сотрудников, обеспечивающих безопасность страны.
Говорят, классный парень. Наш парень.
Поздравляю!
Ах, Pink! Ах, розовое! Ах, сияющее, крымское, нежное, как апрельский туман на рассвете. Ну как вас описать, не растеряв ароматов, не разлив по дороге этого щекотливого, нервного вкуса? Это же не вино, а мгновение! Капля жизни в бутылке, где Каберне Фран — пронзительное, чуть задумчивое, как письмо из прошлого, а Шираз— вальяжный, щедрый, как южное лето, полное гроздьев и разогретых на солнце трав.
Открываешь бутылку, и что-то в тебе сразу меняется. Вот ты был человеком — сухим, будничным, сосредоточенным. А тут — бах! — пробка вылетает, розовое вино струится в бокал, и уже ты не в квартире с облупившимися обоями, а в Крыму, на холмах. Ветер дует, травы пахнут, где-то далеко море шуршит. И Одиссей возвратился пространством и временем полный. И всё это — в одном глотке!
Ах, какой у него цвет! Не просто розовый — а оттенок раннего розового облака, которое только-только заглянуло в окно, стесняясь. Или персик, упавший в утреннюю росу. Или даже лепесток розы, оставленный на краю бокала, такой тонкий, что его хочется гладить взглядом.
И вкус… О, этот вкус! Сначала чуть сладковатый, словно кто-то прошептал тебе на ухо комплимент. А потом — хрусткая кислинка, как если бы ты вдруг вспомнила что-то давно забытое, что-то яркое и немножко сумасшедшее. В нём ягодные вспышки — клубника, вишня, малина, — и всё это окутано чем-то дымным, тёплым, как вечер у костра.
Но главное — это настроение. Pink не даёт напиться. Оно даёт быть! Жить!Оно включает тебя в момент, разворачивает душу, заставляет вдруг захотеть лететь по-настоящему. Хочется выйти босиком в сад, пусть даже там всего два куста облепихи. Или позвонить давней подруге и сказать: «Слушай, помнишь, как мы смеялись в школе над этой училкой с химией?»
Это вино не для того, чтобы его обсуждали. Оно для того, чтобы его пили. Летом — со льдом и фруктами, зимой — с шерстяными носками и мечтами. С подругами, с любимым человеком, с самим собой. Даже с моими псами, если честно. Pink от Loco Cimbali и прекрасного Олега Репина — это вино, которое не требует повода. Оно само и есть повод.
Ах, Pink! Ну что ты делаешь с нами? Открываешь сердце, будишь воспоминания, даришь аромат солнечных дней, даже если за окном январская стужа. Ты — мгновение, ты — чудо, ты — Крым в одном бокале.
Ну почему, впрочем, в одном?
Ищу купель крещенскую. Чистенькую, но в пределах Первопрестольной.
Смотрю Строгино. И шаг за шагом натыкаюсь на герб района.
Вроде бы православный город. Владимир Креститель, все дела.
И вот. Трезуб Посейдона валяется на жезле Гермеса.
То есть настоящее идолопоклонство, как оно есть.
Ну и обратите внимание на цвета герба.
Грущу.
У моих товарищей есть две чудесные собачки. Мальчика. Их спасли из клеток черных заводчиков.
Это самые лучшие псы. Посмотрите на них. И возьмите.
/channel/covaimari
В чём разница между позициями Софии Ротару и Аллы Пугачёвой? Красовский рассуждает про двойные стандарты
📱 Смотреть в VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»