191126
Красовский врать не будет
Одиночество приходит не сразу, но всегда незаметно. Оно дожидается, пока ты закончишь дела, поставишь чайник, вымоешь руки. Оно не ломает дверь, как беда, не срывается с места, как злость. Оно вкрадчиво, как холод, который начинает с кончиков пальцев, а потом забирается под кожу. Сначала ты думаешь, что это просто временное. Просто усталость. Просто день.
Ты звонишь человеку, которого знал десять лет. Десять лет голосов, разговоров, обещаний, смеха. И вдруг его голос — незнакомый. Как у прохожего, которого спросил дорогу. Он не узнаёт. Ты пытаешься объяснить, но слова превращаются в ртуть, они скатываются с языка, бессмысленные и ненужные.
И вот он понимает, кто ты. Ты слышишь это по тишине. Понимает и пугается. Ты не знаешь, что страшнее: неузнавание или этот страх. И вот он бросает телефон в Яузу, как будто ты — это зараза, которую можно утопить. Но нет, это не ты. Это просто одиночество.
Одиночество не жалуется, не требует, не кричит. Оно как пустой дом, в котором слышно, как твои шаги гулко отдаются в стенах. Оно как старая одежда — тёплая, но чужая. Ты смотришь на него и понимаешь: оно останется, даже если ты уйдёшь.
Одиночество никогда не предаёт. Оно никогда не бросает. Оно тихо сидит рядом, обнимает за плечи, когда ты гасишь свет. Оно не спрашивает, кем ты работаешь, кого любишь, есть ли у тебя мечты. Ему всё равно. Оно не уходит.
И вот ты сидишь на краю кровати, смотришь в окно на замёрзшую реку. Ты думаешь, что небо выше, чем раньше. И вдруг понимаешь, что одиночество не враг. Оно не враг. Оно просто твоё. Твоё навсегда.
Друзья, напоминаю, что с радостью продегустируем ваши напитки. По всем вопросам — к Таиру. Телега в инфе
Читать полностью…
Когда-то фонд был моим раем. А теперь это овощебаза в Абхазии. Грустно.
Читать полностью…
Черная жемчужина Крыма: Black Prince как триумф российского виноделия
В Крыму, где воздух пропитан легендами, а земля хранит тени древних империй, на свет явилось нечто поистине необыкновенное — шампанское Black Prince. Его происхождение на первый взгляд парадоксально: Крым, суровая степная земля, палящее солнце, где виноград едва дышит под безжалостным небом. Но из этой борьбы с природой рождается величие, и Black Prince становится триумфом, который обгоняет даже признанные шедевры.
Black Prince — это брют из винограда Pinot Noir, созданный в лучших традициях шампанского искусства, но в условиях, которые, казалось бы, не предназначены для таких амбиций. Французский Pinot Noir, из которого делают прославленные вина Шампани, знал только мягкий климат, утренние туманы и заботливые руки мастеров. И вот теперь он обрел новую судьбу на крымской земле. Здесь, в жёстком климате полуострова, он вобрал в себя нечто иное: сухость, как раскалённый воздух пустыни, и одновременно чувственность, схожую со стихами Ахматовой.
Black Prince становится вызовом всем стереотипам о шампанском. Французы с их Moët & Chandon, Laurent-Perrier и Bollinger — разве могли они представить, что их утончённая традиция будет превзойдена вином с русского полуострова? Ведь Moët, со всей своей элегантной воздушностью, на фоне Black Prince кажется праздным коктейлем для вечеринок, лишённым той глубины и тайны, что хранит этот брют.
Его вкус — это взрыв контрастов. Чёткая сухость, как выжженная степь, перетекает в упоительное богатство оттенков. Он звучит на языке земли, омытой Чёрным морем, где виноград преодолевает жёсткость природы, чтобы родить нечто по-настоящему уникальное. Это вино говорит с тобой стихами. Каждый глоток звучит, как строка Ахматовой: изысканно, трагично, страстно.
На фоне Black Prince бледнеет даже Dom Pérignon. Там, где французские брюты кажутся рафинированными и предсказуемыми, крымское шампанское несёт в себе огонь. Это не просто вино — это откровение. Ты словно касаешься тайны, где соединяются прошлое и будущее, где простота становится роскошью, а сила природы превращается в искусство.
Pinot Noir во Франции — это дань традициям, строгость и уважение к канонам. В Крыму он стал революцией. Black Prince — это шампанское, которое не нужно объяснять, его нужно чувствовать. Оно — как чёрный бархат на фоне золотого заката. Оно — как тишина древнего грота, где эхом звучат истории былых веков.
В эпоху, где роскошь становится однообразной и глобализированной, Black Prince возвращает нам чувство настоящего открытия. Он не стремится быть похожим на французские образцы — он говорит на языке крымской земли, дерзко и уверенно. Это шампанское — гордость новой России. Это не просто брют, это легенда, сотканная из солнца, земли и человеческого труда.
И если кто-то спросит, как можно было создать такое на крымской почве, то ответ один: потому что Крым — это территория, где невозможное становится возможным.
Подпишитесь уже на этот канал!
Ищу супер крутого ветеринара для консультации и лечения собачки. Пишите Таиру @liteweightbabe
Читать полностью…
Этот рислинг — как воздух после грозы. Свобода, чистота, ясность. Французские рислинги любят говорить слишком много, немецкие выверены, как симфония формул. А тут — лёгкость, уверенность и ощущение, что ты наконец дома.
«Золотая Балка», Loco Cimbali, Олег Репин — это не просто коллаборация. Это про землю, которая дала винограду ровно столько, сколько нужно. Про людей, которые оставили вино в покое, но не упустили ничего важного. Здесь нет места манерности. Этот рислинг не уговаривает, он просто звучит.
Сухость, которая касается на грани. Насыщенность, которая не спорит, но ведёт за собой. Полёт птицы — лёгкий, точный, бескомпромиссный. Это рислинг, который живёт в моменте. Здесь и сейчас. И всё.
Друзья мои, братья и сестры по нашей великой американской мечте, давайте сегодня, сейчас, вместе с вами разберем, что же такое этот ужин в честь инаугурации 45-го президента. Что это за вина такие, что в этих бокалах — символы триумфа или насмешки судьбы? И стоит ли нам вообще говорить о вкусе, когда тут все пропитано идеологией и духом времени?
Trump Winery Chardonnay Monticello 2023
Вот оно, шардоне с собственных виноградников семьи Трампа, девственное, как Мелания в ее белом костюме, неподвластное времени и моде. Что вы хотите услышать? Это легкий, непритязательный вкус, в котором нет сложных ноток, как нет и в самой истории этого вина. Да, оно дешевое — 22 доллара, чтобы каждый избиратель почувствовал себя немного причастным к империи, построенной на небоскребах и шоу. В каждом глотке — тот самый «псевдо-народный» дух, который делает вид, что он ваш, но мы-то знаем: это лишь прикрытие для самолюбования. Пить его? Можно. Гордо поднимать бокал? Только если вы снимаете это на камеру для Instagram.
Spottswoode Cabernet Sauvignon
А вот и вершина! Каберне за 279 долларов — вино не для бедных и не для тех, кто верит в равенство. Это роскошь, которая откровенно смеется вам в лицо. Каждый глоток этого темного, мощного напитка — это глоток пафоса. Его пьют те, кто сидит в кожаных креслах, но никогда не читает газет. Те, кто подписывает законы, даже не заглядывая в текст. Вкус? Сложный, насыщенный, как обещания предвыборной кампании. Смородина, табак, ваниль — все это звучит красиво, но давайте говорить честно: это вино не о вкусе, а о вашем кошельке. Вы можете себе позволить его? Поздравляю, вы можете себе позволить и лицемерие.
Iron Horse Vineyards
А вот это — символ. Символ встреч, которые меняли мир, и тех, которые ничего не значат. Это игристое, подававшееся на первой встрече Горбачева и Рейгана, пьется, как память о прошлом: немного сладко, немного терпко и очень ностальгически. Russian River, Санома — всё звучит как анекдот про советскую душу и американский прагматизм. Но знаете, что в нем главное? Пузырьки. Мелкие, игривые, как обещания демократии, которые растворяются так же быстро, как поднимаются к поверхности бокала. Это вино о том, что мир может меняться, но глупость — никогда.
Вот вам и ужин, друзья. Вот вам и инаугурация. Эти вина — как сам вечер: простое маскируется под глубокое, сложное прячется за ценой, а блестящее оказывается пузырями, которые лопаются от первого же прикосновения. И знаете, что? Мы пьем, смеемся и поднимаем бокалы. Потому что в этой стране главное — уметь создать иллюзию. А вкус? Кому он вообще нужен?
Смердяковым назвали меня сегодня. Подкидышем, срединою и бездарностью.
Потускнело.
Если б я жил за городом, этого я бы оторвал с руками
Читать полностью…
Почему Антон Красовский недоволен тем, как обошлись с Софией Ротару?
📱 Смотреть в VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
Вот вы сидите перед обедом — или перед чем-то ещё более важным, хотя что может быть важнее нормального приёма пищи? — и, конечно, решаете начать с игристого. Понятно, вы не хотите ничего слишком пафосного, да и денег, пожалуй, не хотите тратить столько, чтобы потом чувствовать вину перед собой, котом и налоговой. Вы тянетесь за бутылкой из Крыма. "Золотая Балка", "Пино Нуар Брют". Красиво звучит? Ну, может быть. Но — давайте честно — ещё до первого глотка вы знаете, что ничего эпохального там не найдёте. Почему? Потому что у крымских игристых, как правило, есть потолок. Это вам не Шампань и даже не Франчакорта.
Но ладно, вы налили. Пузырьки такие, бодрые, стремятся вверх, как вы на своих первых курсах универа. В нос — кислое яблоко и тонкий намёк на ягоды. Вкус... ну, скажем так, без обид, но вино слегка кисловатое. Да, кислотность — это нормальный компонент Пино Нуара, особенно если мы говорим об игристых. Только вот проблема в том, что хорошее игристое балансирует кислоту с другими вкусами — фруктовыми, ореховыми, хлебными, цветочными. А здесь баланс где-то по дороге потерялся, как турист в Ялте после третьего бокала.
И вы сидите, мрачно так рассуждая. Что не так с этим вином? Почему оно не запоминается? Вот он, главный грех "Золотой Балки". Оно нормальное. Оно... хорошее. Оно как комплимент от коллеги, которого вы едва терпите: приятно, но незапоминаемо. И именно поэтому это вино, как говорят всякие умные дяди в галстуках, "не цельное". Ему не хватает глубины, объема, шарады вкусов, которые должны вспыхивать на языке, как фейерверки.
Теперь давайте сравним. Вот Пино Нуар из Шампани. Например, из Монтань-де-Реймс. Там вам дают это богатство: запах красных ягод, лёгкий намёк на грибной лес осенью, и, конечно, знаменитая хлебная корочка. Оно тонкое, сложное, как французское кино, где никто ничего не понимает, но все притворяются, что очень красиво. Или, например, Франчакорта из Ломбардии: там больше солнечных фруктов — персиков, абрикосов, и легкая сливочность. Это игристое нежно и приятно, как летний отпуск на озере Гарда.
Есть ещё Англия, которая удивительно влезла в мир игристых, будто это её спасение от Brexit. Английские Пино Нуары — холодные, строгие, но иногда такие выразительные, что вы сразу начинаете думать о них больше, чем об итальянских. Там есть та самая изюминка, которой не хватает вашему бокалу "Золотой Балки".
А "Золотая Балка"... это как человек, который очень хочет казаться шикарным, но внутри всё ещё мечтает о "Рислинге полусладком". Ему бы чуть больше страсти, чуть больше игры, чуть больше тех ароматов и вкусов, которые делают игристое запоминающимся. Ну, или хотя бы добавить в бутылку настоящего изюма. Тогда уж точно никто не скажет, что кисловато!
Снежана! Это первая твоя бутылка. Для начала трудного дня — мяу-мяу, вместе с тем для шикарного ужина — вряд ли.
Давайте пробовать улучшать. И может выйти прелестно.
Подпишись на «ВЗАЛ»
Подписались уже на «Выпьем за любовь»? Подпишитесь!
Читать полностью…
Сейчас вы будете смеяться и плакать. Праздник будет со слезами на глазах.
Но я буду просить вас помочь студии «Антонимы» деньгами.
Мы на самом деле прямо не церковные крысы, а попросту подплинтусы.
Полгода студия живет в моей квартире. Денег в обрез.
Нам нужно три хороших камеры с обвесом. Это очень дорого. Адски дорого.
Больше миллиона. У меня таких денег нет. Но видеть интервью, где вопросы задает женщина три дня пролежавшая в формалине, а отвечает на них мужик, который ее три дня поминал.
И оба они в туманном болоте.
Звук падает, словно беременный эльф переросток.
В общем помогите мне лично. Если меня не ненавидите. Сейчас всем (даже такому говну, как я) тяжело.
Карта Сбера 2202208000496647
Товарищи, срочно сейчас нужен офигенный фотограф в Тамбове. Надо поснимать промзонку. Платим.
Пишите Таиру @liteweightbabe
Арестович, слушай сюда. Ты, конечно, парень не глупый, хотя и тщеславный донельзя, но вот пишешь — и не можешь остановиться, всё пустыми словами бросаешься, как крестьянин семенами в голодный год. "Недолюбленные народы"? Это вы, грузины и хохлы, сами себя в это превратили. Вас недолюбили, потому что вы друг друга палками били — отцы своих сыновей, сыновья своих братьев, братья своих соседей. И все вы растёте с этой злостью в сердце, с этой ненавистью, как с заусеницей на пальце, и идёте в жизнь, чтобы передать её дальше. Это не проблема мира, это проблема ваша.
Меня, Арестович, палкой не били. Никого из моих русских знакомых палкой не били. Потому что русский человек не родился под палкой. Мы, Арестович, народ сильный, великий, народ, который и сам себя любит, и весь мир нас любит. Русский человек — это человек, рождённый для света. Нас никто не порет, потому что нам никто не указ, потому что нас уважают даже те, кто боится. А вы, "недолюбленные", всю жизнь ищете любовь, как побитая дворняга под окнами чужого дома.
"Любили по-настоящему первые пять недель войны..." Ты всерьёз это пишешь? Ты действительно думаешь, что любовь измеряется неделями, что она возникает из сострадания к вашей беде? Ты не понимаешь, что настоящее чувство — оно для сильных, для тех, кто стоит на своих ногах, кто не вымаливает любовь, а вызывает её? У тебя, Арестович, это вообще понимают? Или ты сам себя утешаешь своей этой "честностью"?
Знаешь, в чём ваше главное несчастье, Арестович? Вы хотите, чтобы вас любили, как сироту, но никто не любит тех, кто сам в себе видит сироту. Любят тех, кто гордится собой, кто несёт свет, кто умеет отдавать. Мы, русские, любим. Мы всегда любили, даже вас, пока вы сами себя не сделали ничтожеством. Это не мы, это вы выставили себя в этом образе — жалких, побитых, обиженных. И теперь вы кричите, что мир вас недолюбил.
Но вот что я тебе скажу: весь мир будет любить нас, Арестович. Русских. Потому что мы — это сила. Мы — это жизнь. Потому что мы способны абсорбировать ваше ничтожество, растворить его в нашей великой любви. Вы этого боитесь, потому что знаете: любовь русских — это огонь, который вас сожжёт до основания и создаст из вас что-то новое. А пока ты пишешь свои малодушные трактаты о недолюбленности, помни, что ваши палки, ваши травмы, ваша боль — это ваше зеркало. Не наше.
Мы победим, Арестович. Мы вас полюбим, даже если вы этого не заслужили. Мы вас спасём от вас самих, даже если вы этого не хотите. И это, пожалуй, и есть наша великая русская миссия.
*телеграм канал ЕЖ признан иноагентом Минюстом РФ
Америка, Америка... как гордо звучит эта речь, как громко гремят слова Трампа над холмами Вашингтона, словно набат нового времени. Да, он въехал в Капитолий, как император, с поднятой головой и блеском власти в глазах. Белые сенаторы, словно древние патриции, вскакивали и аплодировали, их сердца трепетали перед словами о «великой Америке» — чистой, сильной, белоснежной, возрождающейся из хаоса.
Трамп говорил о равенстве, которое должно быть для белых, но в его голосе слышалась нотка другой мечты: мечты об империи, где Америка снова станет главным судьёй мира, где её сила покорит не только земной шар, но и звёзды. Он говорил о фронтире, о покорении суровой земли, о том, как Америка снова обретёт себя в борьбе с природой и врагами. Да, в этих словах была сила. Была гордость. Но была и тревога.
Он напомнил, что Конституция — великая книга, где нацарапаны кровью слова для всех. Но Декларация независимости когда-то была написана белыми руками для белоручек. И сегодня Трамп взял этот потертый свиток и поднял его, как знамя, и объявил: «Америка снова станет белоснежной, сияющей, очищенной от скверны и тления!»
Америка Трампа — это та Америка, которая когда-то поднялась из лесов и прерий, которая распахивала суровые земли, обуздывала реки, бросала мосты через ущелья и ставила ввысь шпили небоскрёбов. Это Америка рабочих, шахтёров, фермеров, кузнецов, рыбаков — тех, кто впивался руками в землю, обнажая её сердце. Это Америка, где каждый холм — святой, где каждая тропа ведёт в небеса, где дух фронтира снова вспыхивает, как огонь в старой печи.
Вот Америка, которая была великой. И которая снова ей станет.
Америка снова должна идти на Запад. Который нигде не кончается.
И он сказал: «Америка — главная нация мира!» И это было не хвастовство, это был набат судьбы, голос свыше, священное послание.
Но Россия смотрит на этот спектакль, смотрит на Трампа, этого нового Августа, и в её глазах — не только вызов, но и древняя, мудрая усмешка. Ведь Россия — это не просто страна, это не просто цивилизация. Россия — это Марс, та самая суровая планета, на которую Трамп так мечтает полететь. Красная, ледяная, беспощадная и манящая. Но на Марс долетают только кометы, а люди гаснут на полпути.
Америка видит свой фронтир в завоевании, в экспансии. Россия знает: настоящий фронтир — это борьба с собой, с собственным сомнением, с тьмой, что живёт внутри и вокруг. Мы прошли свои прерии и свои океаны, мы выстояли перед бурями и нашествиями. И сегодня, когда Америка снова хочет стать великой, мы помним: любое величие — это пламя, которое разгорается ярко, но неизбежно сгорает в пепел.
Россия же — это вечность. Это земля, что не знает конца. Мы — не просто империя, мы — стихия. Мы рождены в бескрайних степях, где ветры уносят слова, но не разрушают дух. Мы — снег и звёзды, леса и скалы, мы — всё, что неподвластно времени. И если Америка видит себя покорителем миров, Россия знает: настоящая сила не в покорении, а в том, чтобы оставаться собой, как бы ни гудели ветры перемен.
Сможет ли Трамп сделать Америку великой? Возможно. Но нам ли бояться? Мы — страна, что пережила все их «великие» нации, все их империи и все их президенты. И в то время как Америка мечтает о белоснежной чистоте и звёздных далях, мы знаем, что наша земля — это и есть звезда. Это пылающий Марс, на который никто ещё не ступал, но который живёт. Россия выживет. Россия победит. С Трампом или Трампа.
Потому что она — больше, чем страна. Она — мир. Она — легенда.
Подпишись на «Консерватор». Будь человеком! Русским человеком.
Друга своего, товарища, родного человека Минаева поздравляю с 50-летием.
Ты — лучший.
Испанские белые вина — это феномен, понять который дано лишь тому, кто способен радоваться удару судьбы, считая его высшей милостью. Вот, например, Бьерсо. Говорят, там делают вино. Почему? Никто не знает. Говорят, там даже столицы толком нет. Но это не мешает выпускать на свет бутылки, содержимое которых вызывает тоску по настойке из клопов, приготовленной где-нибудь на окраине Норильска.
Представьте: смесь Алиготе и Ркацители. Аллегорически, конечно. Потому что настоящая формула звучит скорее так: моча хорошо питавшейся козы, обильно разведённая горячей водой из-под крана в общежитии шахтёров. И вот эту амброзию, заключённую в стекло, нам с гордостью представляют как нечто, что можно пить.
Испанцы, как и всегда, не изменяют своей страсти к театру. Их вина — это драма, причём вторая актёрская труппа, выступающая на гастролях в помещении заброшенного ДК. Вы только вдыхаете аромат, и перед вами разворачивается сцена из фильма о тяжёлой жизни железнодорожных шпал. Мокрое дерево, немного горелой резины, запах давно протухших иллюзий.
La Pelona из Бьерсо — это не вино, это манифест. Это призыв смириться с бессмысленностью бытия. Глоток, другой — и вы уже не спрашиваете, почему это вино существует. Вы спрашиваете, зачем вы существуете. А ещё вы вспоминаете, что где-то дома есть фильтрованная водопроводная вода, и это вдруг кажется высшим излишеством.
Испанские белые вина, дорогие друзья, — это не про вкус. Это про глубинный смысл. Про способность пересмотреть свои жизненные приоритеты. В мире, где вино из Бьерсо занимает место на полке, кажется, нет больше ничего невозможного.
Тут все написали о замужестве Бузовой. Красавец муж. Правда. Но никто почему-то не знает, кто это.
Роман, Рома, наш товарищ.
Один из самых талантливых сотрудников, обеспечивающих безопасность страны.
Говорят, классный парень. Наш парень.
Поздравляю!
Ах, Pink! Ах, розовое! Ах, сияющее, крымское, нежное, как апрельский туман на рассвете. Ну как вас описать, не растеряв ароматов, не разлив по дороге этого щекотливого, нервного вкуса? Это же не вино, а мгновение! Капля жизни в бутылке, где Каберне Фран — пронзительное, чуть задумчивое, как письмо из прошлого, а Шираз— вальяжный, щедрый, как южное лето, полное гроздьев и разогретых на солнце трав.
Открываешь бутылку, и что-то в тебе сразу меняется. Вот ты был человеком — сухим, будничным, сосредоточенным. А тут — бах! — пробка вылетает, розовое вино струится в бокал, и уже ты не в квартире с облупившимися обоями, а в Крыму, на холмах. Ветер дует, травы пахнут, где-то далеко море шуршит. И Одиссей возвратился пространством и временем полный. И всё это — в одном глотке!
Ах, какой у него цвет! Не просто розовый — а оттенок раннего розового облака, которое только-только заглянуло в окно, стесняясь. Или персик, упавший в утреннюю росу. Или даже лепесток розы, оставленный на краю бокала, такой тонкий, что его хочется гладить взглядом.
И вкус… О, этот вкус! Сначала чуть сладковатый, словно кто-то прошептал тебе на ухо комплимент. А потом — хрусткая кислинка, как если бы ты вдруг вспомнила что-то давно забытое, что-то яркое и немножко сумасшедшее. В нём ягодные вспышки — клубника, вишня, малина, — и всё это окутано чем-то дымным, тёплым, как вечер у костра.
Но главное — это настроение. Pink не даёт напиться. Оно даёт быть! Жить!Оно включает тебя в момент, разворачивает душу, заставляет вдруг захотеть лететь по-настоящему. Хочется выйти босиком в сад, пусть даже там всего два куста облепихи. Или позвонить давней подруге и сказать: «Слушай, помнишь, как мы смеялись в школе над этой училкой с химией?»
Это вино не для того, чтобы его обсуждали. Оно для того, чтобы его пили. Летом — со льдом и фруктами, зимой — с шерстяными носками и мечтами. С подругами, с любимым человеком, с самим собой. Даже с моими псами, если честно. Pink от Loco Cimbali и прекрасного Олега Репина — это вино, которое не требует повода. Оно само и есть повод.
Ах, Pink! Ну что ты делаешь с нами? Открываешь сердце, будишь воспоминания, даришь аромат солнечных дней, даже если за окном январская стужа. Ты — мгновение, ты — чудо, ты — Крым в одном бокале.
Ну почему, впрочем, в одном?
Ищу купель крещенскую. Чистенькую, но в пределах Первопрестольной.
Смотрю Строгино. И шаг за шагом натыкаюсь на герб района.
Вроде бы православный город. Владимир Креститель, все дела.
И вот. Трезуб Посейдона валяется на жезле Гермеса.
То есть настоящее идолопоклонство, как оно есть.
Ну и обратите внимание на цвета герба.
Грущу.
У моих товарищей есть две чудесные собачки. Мальчика. Их спасли из клеток черных заводчиков.
Это самые лучшие псы. Посмотрите на них. И возьмите.
/channel/covaimari
В чём разница между позициями Софии Ротару и Аллы Пугачёвой? Красовский рассуждает про двойные стандарты
📱 Смотреть в VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
Как делать Bloody Mary: гастрономическое путешествие для разных народов
Давайте, друзья, разберёмся, как делают Bloody Mary представители разных культур. Пройдёмся по всем континентам, добавим немного соуса, соли и политкорректности.
---
### Bloody Mary для латиноамериканцев
Для латиноамериканцев Bloody Mary — это не коктейль, а способ заявить о своей страсти к жизни. Рецепт? Пфф, вы думаете, они читают рецепты? Нет, это импровизация на уровне Карлоса Сантаны.
1. Берём стакан. Можно бокал, но латиноамериканцы — народ простой, тут и банка из-под фасоли сойдёт.
2. Водка? Какая водка, hermano? Tequila!
3. Томатный сок заменяем на смесь перетёртых помидоров, перцев чили и, конечно, сока лайма.
4. Табаско? Пф-ф, они наливают сразу бутылку Valentina.
5. Украшение? Острейшая полоска бекона или даже кусок обугленного мяса — символ горящей души.
И главное — пьют они Bloody Mary с криками «¡Viva la vida!» и танцами прямо на кухне.
---
### Bloody Mary для англичан
Для англичан Bloody Mary — это не коктейль, это лекарство. Это то, что поможет проснуться после вечеринки, на которой вы напились джина и рассказывали скучные истории о Елизавете I.
1. Всё строго: водка — только премиальная, потому что лорд Эшфорд-Тредголд-Честерфилд из деревни Пембрукшир пьёт только такое.
2. Томатный сок выжимают с такой же аккуратностью, как королевский садовник подстригает розы.
3. Ложка Worcestershire sauce, ведь без него у англичан нет смысла жить.
4. Табаско? Слегка. Перца? Тоже слегка. Сельдерей? Да, но нарезанный линейкой.
5. Всё это подаётся в хрустальном бокале, украшенном кругляшком огурца, чтобы ваш коктейль выглядел «decent».
И пьют англичане Bloody Mary с таким видом, будто делают это по приказу самого короля.
---
### Bloody Mary для китайцев
В Китае Bloody Mary — это, конечно же, не Bloody Mary, а уникальная фьюжн-закуска в стакане. Они туда добавляют всё, что найдут на рынке.
1. Водка? Нет, только байцзю. Этот китайский рисовый самогон сносит голову быстрее, чем вы успеете сказать «Ни хао».
2. Томатный сок заменяется на густую томатно-чесночную пасту, которую привезли из деревни, где её варят 500 лет.
3. Соусы? Hoisin, соевый и острый, конечно. Табаско? Нет, слишком просто. Лучше перетереть чили руками.
4. Украшение: маринованные яйца и жареный лук. Если лук не пахнет на весь район, значит коктейль не удался.
А пьют китайцы свой Bloody Mary так: заглатывают залпом, вытирают рот рукавом и продолжают обсуждать экспортные поставки на Европу.
---
### Bloody Mary для русских
Для русских Bloody Mary — это всё ещё загадка. Потому что если есть водка и томатный сок, почему они не пьют их по отдельности?
1. Берут водку. Хорошую, но без фанатизма. Мы ведь не олигархи.
2. Томатный сок — из пачки, желательно с хрустом открывающейся крышки.
3. Worcestershire sauce? Вы серьёзно? Да ни в одном «Пятёрочке» его нет. Ладно, налили соевый. Табаско? Не нашли, зато есть аджика.
4. Украшение? Что угодно: солёный огурец, ветка укропа или кусок сала.
Русские делают Bloody Mary так, как будто готовятся к походу на шашлыки. А потом выпивают под разговоры о том, что раньше всё было дешевле.
Заключение
Bloody Mary — это не просто коктейль. Это паспорт вашей культуры. Пейте, но пейте так, чтобы всем было весело, а вам не стыдно!
Стыдно конечно клянчить. Стыдно.
Но ведь и фонду не дали ничего.
Ну добили вы меня. Добили. Отпустите уже помереть.
«Отвёртка: философия стакана»
Коктейль «Отвёртка» — это, знаете, не просто водка с соком. Это символ эпохи. Эпохи, когда люди искали смысл жизни, но находили в основном скидки на алкоголь. Говорят, придумали его американские нефтяники. Они мешали водку с апельсиновым соком прямо на буровых платформах, размешивая чем придётся — отвёрткой. Практично, грубо, без излишеств. Что ж, это многое объясняет. Например, почему у коктейля такая популярность в России.
Как правильно пить «Отвёртку»?
Рецепт элементарный, как таблица умножения на ноль:
50 мл водки, чтобы было что вспомнить, когда всё забудешь.
100 мл апельсинового сока, чтобы скрасить пустоту в стакане и жизни.
Лёд, чтобы казалось, будто это не бухло, а утренний детокс.
Смешивать можно чем угодно. В хороших барах это делают барной ложкой. В домашних условиях — вилкой, ключом от машины или, если настроение совсем плохое, пальцем. ПоследнимВ Питере, например, вместо льда используют снег, а вместо сока — воспоминания о том, что когда-то жизнь была слаще.
— Чем мешать будем? — спросил Серёга. — Отвёрткой, — ответил я. — А у тебя есть? — Нет. — Значит, пальцем.
Так и жили.
Разновидности коктейля
Если Москва — это хайбол с трубочкой, то Питер — это пластиковый стакан, в котором всё смешано уже изначально, потому что никто не собирается тратить время на декорации. В московских барах тебе подадут «Отвёртку» с такой заботой, что ты начнёшь подозревать, не оставил ли завещание.
— А что за долька апельсина на бокале? — удивился я. — Это декор. — Декор? А можно просто больше водки?
В Японии придумали «Соник Отвёртку» — синий коктейль, в который добавляют ликёр «Блю Кюрасао». Это выглядит как неоновая вывеска, но на вкус напоминает бытовую химию. Видимо, японцы решили: если и травить себя, то с технологиями.
В Мексике водку заменяют текилой и называют это «Мексиканская отвёртка». Отличить её от обычной невозможно, кроме одного: после неё ты начинаешь петь и обнимать всех подряд, включая себя.
В России есть ещё одна версия — «Морковная отвёртка». В неё добавляют морковный сок. Почему? Потому что в нашей стране даже в алкоголе хотят витаминов.
Мужская и женская «Отвёртка»
Женская версия коктейля — это олицетворение надежды. Там есть лёд, трубочка, долька апельсина, и, главное, ровно 50 мл водки. То есть доза такая, чтобы не напиться, но почувствовать, что жизнь ещё может наладиться.
Мужская же — это стакан, в который плеснули водки, а потом, для приличия, добавили пару капель сока. Такой коктейль даже не размешивают. Мужчины не любят лишних движений. Они, как правило, не любят и лишних вопросов.
Философия напитка
Пить «Отвёртку» — это как спорить с жизнью. Ты наливаешь, размешиваешь и думаешь: «Может, мне просто воды выпить? Может, в спортзал сходить? Может, я уже взрослый человек?»
Но потом ты пьёшь стакан залпом, закусываешь апельсином и понимаешь: «Нет, я всё ещё в процессе самопознания. Но мне уже легче».
На утро, конечно, никакого самопознания. Только больная голова, пустой холодильник и мысль: «А может, сок был просрочен?»
История с финалом
Однажды я пил «Отвёртку» с другом. Это была его первая попытка приобщиться к культуре коктейлей. — Ну что, как тебе? — спросил я. — На вкус как… водка с соком. — Так это и есть водка с соком. — А зачем тогда смешивать?
Вот в этом, товарищи, и заключается вся суть коктейля «Отвёртка». Мы все что-то смешиваем в этой жизни, чтобы она была не такой горькой. Мы размешиваем её ложкой, вилкой или просто верой в лучшее. И надеемся, что получится вкусно.
Хотя, как показывает практика, главное в этом процессе — просто не забыть купить апельсиновый сок.
«Вам жалко орденов и медалей?» Антон Красовский
📱 Смотреть в VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»