1533
Историк, школьный препод. Шеф-редактор и спикер «Цифровой истории». Автор канала о русской истории «Восемнадцать против». Ютуб-канал: https://youtube.com/@18protiv?si=RPlxDMTsylKKPh7F
Если выходные вы проводите с семьёй, желаю вам чувствовать себя в компании друг друга чуть счастливее, чем родственники на этом фото.
Николай II со своим дядей, Великим князем Владимиром Александровичем, его женой Марией Павловной и своей женой Александрой Федоровной. 1898.
Когда болеешь дольше двух-трех дней, начинается тоска по ясности мысли и ощущению своей физической силы. Хочется отжаться. Прекратить писать объяснительные письма про свою немощь, когда на градуснике всего 37,5. И точно ответить на вопрос:
– Анастасия, вы восстановитесь к понедельнику, или вас не ждать?
Как будто я знаю. Хотя можно сразу отвечать «а вас?». «Все болеют» уже риторическая фраза, вроде how do you do.
Чувство такое: хочется на волю. От несвободы распоряжаться собой.
Выпила очередную дозу витамина С и пошла почитать, что великие во время болезней писали. Просто любопытство.
***
Дневники Льва Толстого (ну естественно). 1910:
14 Фев. Встал слабым. Все так[же] больны и С[аша] и Т[аничка]. Погода дурная, держусь от дурного настроения. <...> Опять составил день кое как...
16 Ф. жив, но нездоров. <...> Плохо составил день. Письма не отвечал. Слабость...
[17 февраля.) Ж[ив]. Получил трогательное письмо от киевск[ого] студента, уговаривающее меня уйти из дома в бедность. Здоровье лучше. Все утро поправлял письмо о Будде и отвечал письма....
26 Фев. Оч[ень] слабо себя чувствую. Ничего не ел. Готовлюсь к смерти, но плохо (Зачеркнуто: Мало). Не равнодушен. Поправлял О Боге. Нехорошо поправлял, но книжечка хороша. Утром гулял...
Нынче 19 Мар. Здоровье все хуже; но, слава Богу, живется хорошо...
24 октября. Начал делать несвойственную годам гимнастику и повалил на себя шкаф. То-то дурень.
***
Репин – Стасову (1877, Репину 33): «...Да, я болен, болен и болен... В то время как голова горит от чудеснейших мыслей, в то время как сердце так горячо любит весь мир, с таким жаром обнимает всё окружающее, тело моё слабеет, подкашиваются ноги, бессильно опускаются руки... остаётся только плакать... И несть спасающего!!! Никто не даст мне крепкого тела, и не могу я переместить туда своей души»
***
Пушкин, сам здоровый, но утомлённый карантином в Болдино: «Просыпаюсь в 7 часов, пью кофе и лежу до 3 часов. <…> недавно расписался, и уже написал пропасть. В 3 часа сажусь верхом, в 5 в ванну и потом обедаю картофелем, да грешневой кашей. До 9 часов читаю. Вот тебе мой день, и все на одно лицо!»
***
Андрей Белый – Блоку, тоже в изоляции дома: «Чувствую, впадаю не то в дряхлость, не то в детство»
***
Чехов:
«Работы пропасть, денег нет, здоровье негодное»
В письме Лике Мизиновой – «Я не совсем здоров. У меня почти непрерывный кашель. Очевидно, и здоровье прозевал так же, как Вас»
«Нездоровье мое немножко напугало меня и в то же время доставило мне немало хороших, почти счастливых минут. Я получил столько сочувствий искренних, дружеских, столько, что мог вообразить себя аркадским принцем, у которого много царедворцев. До болезни я не знал, что у меня столько друзей»
Под фотографиями с нашего фестиваля-лектория в Казани, пожалуй, самое время вам признаться. Вот уже пятый месяц я шеф-редактор своего любимого с 17 лет проекта – Цифровой истории.
Не скрывала, но и мало афишировала. Эту радость хотелось первое время оставить для себя.
У нас такое дело и такая команда, что, как и в школе, я часто именно на работе чувствую себя очень счастливой.
В 1887 году, сообщая о смерти Каткова, английская газета «Таймс» ограничилась его именем, не называя даже регалии – предполагалось, что имя его так известно английскому читателю, что комментарии не требуются. Во Франции произошел скандал из-за очереди на возложение цветов – между правительством и оппозиционной партией. Австрийское же правительство запретило публикацию сообщений о его смерти.
В России одни требовали, чтобы ему установили памятник напротив памятника Пушкину. Другие возмущались, что похороны Каткова выглядели более массовыми, чем похороны того же Пушкина. При жизни Каткова издание его газеты, приостановленное из-за нарушения цензурного устава, вопреки всем правилам возобновлялось после личной аудиенции публициста с императором. По выражению самого Михаила Никифоровича, в его газете «не просто отражались дела, в ней многие дела делались».
Но такое его положение не было обусловлено ни происхождением, ни занимаемой должностью. Тогда как он получил такое влияние? Его обожали и ненавидели. За что?
В рубрике «дочки-матери» я общаюсь со своей мамой, Ольгой Кругликовой, кандидатом наук, доцентом и преподавателем СПбГУ, исследователем консерватизма и истории журналистики.
Мы продолжаем говорить о русских консерваторах, их идеях и делах, достижениях и ошибках. И о русской истории, конечно.
Смотрите новый выпуск на Ютубе и Вконтакте.
В 12:00 выступаю в Казани с рассказом про Репина. Можно подключиться Вконтакте и на Ютубе.
Читать полностью…
Карикатурный портрет Репина, который очень ему понравился.
В правом верхнем углу едва видна надпись: «Рисовал В. Маяковский 1915 год в Куоккале»
Это родители писателя Набокова. Отец – тоже Владимир Набоков. Знаменитый политик.
Настолько знаменитый, что сыну приходилось печататься под псевдонимом «Сирин» – слишком громким было имя отца, лидера партии кадетов.
История его жизни – трагедия умного и искреннего либерала. Он хотел реформировать свою страну, но точно не хотел её потерять. И никогда никуда не хотел уехать. Продолжал работу и при большевиках, пока не пришлось бежать, спасая себя от ареста, а семью от расправы.
Он погиб в 1922 в Берлине, закрыв собой от пули Милюкова. К тому моменту – своего полного политического оппонента.
На последнем фото молодой писатель Набоков. Таким он был, когда убили отца.
Подробнее слушайте в моём подкасте.
1922 год. Берлин. В филармонии молодой человек вдруг кричит по-русски «За царскую семью и Россию!» и стреляет из револьвера.
Тот, в кого он целился, падает на пол. Молодой человек идёт к нему, продолжая расстреливать патроны. Но путь ему преграждает Владимир Набоков.
Между ними завязывается драка. Теперь стреляет сообщник преступника, прятавшийся в толпе. От пули в спину Набоков погибает мгновенно.
Европейская пресса выходит с заголовками «Убит Владимир Набоков».
Узнав о смерти Набокова, в филармонию мчится его сын, тоже Владимир...
⚡️ Слушайте выпуск на Яндекс.Музыке или Apple Podcasts.
🎵 За музыкальное сопровождение отвечал Евгений. В наушниках круче!
Мы снова будем отправлять вещи в Донецк, на этот раз для детского сада №211.
Его заведующая очень растрогалась, когда мы вышли на связь с предложением помочь и постоянно благодарит, хотя мы ещё ничего для них не сделали. Это говорит не только о плохом обеспечении, но и о том, в каком психологическом состоянии находятся люди там. Поддержка, к сожалению, не до всех там доходит в должном объёме.
В саду 52 малыша. Нужны канцелярия и хозяйственные предметы. Полный список на фото. А ещё хорошо бы прислать сладости, настольные игры, игрушки (те, в которые могут играть несколько детей одновременно).
🔸️Вы можете принести вещи в нашу школу в будний день. Адрес Константина Заслонова, 6, это метро Лиговский. Только предварительно напишите мне.
🔸️Или перечислить любую сумму, всё необходимое закупим.
+79675953568, Анастасия Александровна Б., любой банк.
Большущее спасибо за репост!
Друзья, в течение часа после этого поста пришла какая-то зарплата, а люди на Авито вдруг решили раскупить буквально все, что недавно стало мне ненужно. Просто знайте, что видео с Тарковским заряжено на бешеный денежный успех.
Читать полностью…
Я удивляюсь фотографиям Российской Империи, потому что её не было. Так кажется. Во всё советское ещё как-то верится, а вот в царя с царицей, их дворцы и платья, в крестьянскую общину, запорожцев с их турецким султаном, в Пушкина, наконец, поверить никак нельзя. Это легенда, о которой мы все договорились.
И кажется так не из-за идеализации периода, я этим не страдаю. Только из-за уловок мозга.
Homo soveticus существовал в мире, визуально более похожем на наш. А Империя — совершенно другая картинка. Одна только одежда чего стоит. Наденьте мысленно на любую советскую актрису платье императрицы — тут же усомнитесь и в её существовании тоже.
Наша революция произвела больший визуальный слом, чем бывал в других странах, где форма правления могла смениться сегодня, а картинка потихоньку эволюционировать следующие десятки лет. Россия до революции представляется лубочным рисунком деревни и балом Наташи Ростовой, после — сразу плакатом, танком и партсобранием.
И вот ещё в чём дело. Собрались недавно с друзьями пить вино и есть пасту с грибами (потому что всякие кинки-пати это для девочек, серьёзные люди ходят друг к другу в гости на «грибные вечеринки» и говорят о России). В диалоге родилась мысль, что страсть к истории часто возникает у тех, кто в детстве увлекался фэнтези. Но не любыми, теми, что построены на отношениях государств. Где династические кризисы, битвы народов за Средиземье, конфликт интересов Рохана и Гондора и король Теоден радостно кричит «Ура, на смерть!» и скачет в атаку.
Потом ты вырастаешь и узнаешь, что есть мир прошлого, и там ровно всё то, что тебе было так интересно у Толкиена или Желязны, зато информация — неисчерпаема. Мечта фанатика. И ты окунаешься туда. Но привычка препарировать миры как чью-то фантазию уже сформировалась, и в некотором смысле император Николай Павлович не более реален для тебя, чем Арагорн, сын Араторна. Та же сказка.
Встреча сказки с реальностью сбивает с толку.
Вот экскурсовод в Пенатах говорит «это радиоприемник, через который Репин слушал обращения советской власти». Стою в его кабинете и думаю, как это он советскую власть слушал. Ильи Ефимовича ведь тоже не было. Мало того, что он обитатель никогда не существовавшей страны, его картины — это то, на что человек не способен. Нельзя представить, что кто-то просто взял кисти и создал это на холсте. Так не бывает, и мы придумали Репина, потому что его непременно следовало бы выдумать.
А тут вдруг — те самые его кисти. Паспорт. Кружка. Совершенно реальная советская власть.
Дома красиво. Готовлюсь к завтрашнему эфиру на радио. Съёмки обрабатываются. Подкаст потихоньку монтируется. Тексты пишутся. Книги важные читаются. Преподавательский отпуск, короче.
Сериалы, справедливости ради, активно смотрятся.
Небольшая нарезка, как мы в пятницу говорили о Маяковском — не только поэте. А в прошлый раз я рассказывала про неоклассицизм в русской живописи и архитектуре. В позапрошлый — про удивительного Куинджи. А до этого...
Очень я полюбила эти наши эфиры о культуре и истории. И спасибо всем, кто пишет после них тёплые слова!
Заходите меня слушать каждую пятницу в 9:30. Изолента и радио Sputnik.
Спасибо за переводы, дорогие мои люди. Сегодня уже закупили благодаря вам несколько больших наборов канцелярии первоклашкам.
И всем, кто делится информацией о сборе, — спасибо! Каждого обнимаю, мысленно и не только.
78 часов в плацкарте, Питер – Крым – Питер.
Военный играет на гитаре «что же будет с Родиной и с нами». Поём.
Знаменитый эпиграф «Дара», который мучаю прямо сейчас на соседней полке, ещё никогда не казался таким точным и исчерпывающим. Хотя последний год он звучит вообще отовсюду.
«Дуб – дерево. Роза – цветок. Олень –
животное. Воробей – птица. Россия – наше отечество. Смерть неизбежна».
Нет, если бы я знала, что вы столько добрых слов напишете и даже сало предложите, давно бы вам на свои 37,5 пожаловалась. Вы очень добрые – ко мне точно – люди. С вами можно болеть. Спасибо!
Мне правда очень приятно.
Мне 24.
Ходили с учениками в музей. Выпускники приехали поздравить, устроили сюрприз.
Любовь, радость, благодарность.
Спасибо всем за тёплые слова и внимание. Отвечу в ближайшее время, а пока обнимаю школьников, друзей и любимых.
Помимо содержания нашего двухчасового – потому что не для слабых духом – диалога, оцените новую заставку с графикой! Сразу после тизера, на 1:48. Мне охх как нравится!
Читать полностью…
Пока на Цифровой истории я рассказываю про либералов в Российской империи начала XX века, мы с мамой продолжаем цикл о русских консерваторах.
Потому что нужно стремиться понять логику всех действующих сил.
Совсем скоро новый выпуск рубрики «дочки-матери». Про журналиста, которого читали императоры.
Я впервые оказалась в школе в четыре года, когда отец пришёл туда работать. С тех пор в отношениях с любимыми учителями, школьными и не только, мне случалось плакать в обнимку, писать друг другу письма, ругаться, пить вино дома и кофе в Париже, обсуждать русскую классику и отношения, выбирать новые шмотки и профессию. Случалось их хоронить и видеть замыленным взглядом, как рыдают 30 учеников.
Отношения ученик-учитель — это для меня, ученика, прежде всего школа смирения. С тем, что какой-то ближний мудрее тебя, и надо уметь заткнуться и послушать. Что в каких-то отношениях ты не подающий, а с восторгом принимающий подачки в виде редкой похвалы, улыбки, внимания, едва ощутимой особой симпатии. Что кто-то умные вещи тебе говорил, а ты не слушал, вот и расхлёбывай теперь.
Что даже старший по разуму и сердцу, авторитет, кумир и ориентир может быть слаб и неправ. Да, и в отношении тебя тоже, что особенно больно.
Что привязанности твои не всегда объяснимы, и их порой нужно просто принять. Ведь человек не прав и не идиллически прекрасен больше, а ты всё равно его обожаешь.
Что кто-то имеет на тебя огромное влияние, которое ты не можешь у него забрать — и не хочешь забирать.
А сразу после смирения, как и всегда в жизни, это школа радости. Где ты счастлив просить совета и утешения. Где через пару лет игры «не на равных» любимый учитель вдруг часами слушает тебя, а не говорит сам, поздравляет со свадьбой, находит в адском графике время тебя увидеть, хранит твои фото, звонит узнать, куда ты пропал из его жизни, а однажды набирается огромного мужества и просит у тебя, человека лет на 30 младше, прощения, ибо был не прав. И ты для него, оказывается, тоже немало значишь, и не ты один в этих отношениях привязан и уязвим. Какое счастье, Боже мой.
Но главным образом эти отношения всегда про чудо. Какая это странная, необъяснимая связь. Почему мы, даже не лишёные в жизни всех важных взрослых, от родителей до двоюродных бабушек, так любим ещё и чужих нам. Они же нас учат, хотя мы этого терпеть не можем, у них же масса замечаний и взглядов, с которыми мы не согласны. Почему они так любят нас, чужих детей, малолеток, не проявляющих должного уважения, игнорирующих учебную программу, своевольных, взрывных. Чье не лучшее будущее иногда так очевидно.
Почему я спорю, злюсь, обижаюсь, зарекаюсь приезжать и пропадаю на полгода, но потом всё равно трясущимися от волнения руками нажимаю «вызов» напротив знакомого номера, выбираю самые лучшие цветы и еду через весь город. И почему меня там уже ждут за накрытым столом.
С днём учителя.
Я удивляюсь фотографиям Российской Империи, потому что её не было. Так кажется. Во всё советское ещё как-то верится, а вот в царя с царицей, их дворцы и платья, в крестьянскую общину, запорожцев с их турецким султаном, в Пушкина, наконец, поверить никак нельзя. Это легенда, о которой мы все договорились.
И кажется так не из-за идеализации периода, я этим не страдаю. Только из-за уловок мозга.
Homo soveticus существовал в мире, визуально более похожем на наш. А Империя — совершенно другая картинка. Одна только одежда чего стоит. Наденьте мысленно на любую советскую актрису платье императрицы — тут же усомнитесь и в её существовании тоже.
Революция 1917 произвела больший визуальный слом, чем бывал во многих других странах, где форма правления могла смениться сегодня, а картинка потихоньку эволюционировать следующие десятки лет. Россия до революции представляется в виде лубочных рисунков деревни, бурлаков и бала Наташи Ростовой, после — сразу в виде яркого плаката, конструктивизма или сталинского ампира, танка и мужского костюмома-двойки.
И вот ещё в чём дело. Собрались недавно с друзьями пить вино и есть пасту с грибами (потому что всякие кинки-пати это для девочек, серьёзные люди ходят друг к другу в гости на «грибные вечеринки» и говорят о России). В диалоге родилась мысль, что страсть к истории часто возникает у тех, кто в детстве увлекался фэнтези. Но не любыми, теми, что построены на отношениях государств. Где династические кризисы, битвы народов за Средиземье, конфликт интересов Рохана и Гондора и король Теоден радостно кричит «Ура, на смерть!» и скачет в атаку.
Потом ты вырастаешь и узнаешь, что есть мир прошлого, и там ровно всё то, что тебе было так интересно у Толкина или Желязны, зато информация — неисчерпаема. Мечта фанатика. И ты окунаешься туда. Но привычка препарировать миры как чью-то фантазию уже сформировалась, и в некотором смысле император Николай Павлович не более реален для тебя, чем Арагорн, сын Араторна. Та же сказка.
Встреча сказки с реальностью сбивает с толку.
Вот экскурсовод в Пенатах говорит «это радиоприемник, через который Репин слушал обращения советской власти». Стою в его кабинете и думаю, как это он советскую власть слушал. Ильи Ефимовича ведь тоже не было. Мало того, что он обитатель никогда не существовавшей страны, его картины — это то, на что человек не способен. Нельзя представить, что кто-то просто взял кисти и создал это на холсте. Так не бывает, и мы придумали Репина, потому что его непременно следовало бы выдумать.
А тут вдруг — те самые его кисти. Паспорт. Кружка. Совершенно реальная советская власть.
Новое, удивительное чувство – когда друзья и знакомые присылают скрины экрана со словами «слушаю твой подкаст».
Там есть недочёты, впереди куча работы. Но я начала заниматься именно тем, чем мечтала.
Огромное, как русская история, спасибо всем, кто поддерживает. Каждое ваше слово, каждый репост и лайк, каждое сердечко на Яндексе значат очень много.
Я красила ногти и перекидывалась бумажками на уроках истории. А потом мама рассказала, как гвардейцы несли Елизавету Петровну к Зимнему на руках, потому что сугробы лежали метровой высоты. Несли свергать власть. Я представила её тогда, в платье, шубке, цепляющуюся за плечи мужчин, знающую, что вот сейчас, этой ночью – пан или пропал.
Эта картина в тринадцать лет поразила меня навсегда. Я почувствовала, что вся история – момент истины. Те несколько минут на руках у гвардейцев. Холодно, страшно, Дворцовая кажется вечной.
Десять лет прошло. Скучного взрослого с дипломом историка интересуют теперь цифры. Цифры, причинно-следственные связи, содержание нудных, долгих, но нужных реформ, борьба идеологий, даже всякие глупые базисы и надстройки.
Но в первую секунду, когда подумаю о России, вижу только, как Оболенский насмерть загоняет лошадь, объезжая утром 14 декабря казармы. Завтра товарищи будут на виселице, он в Сибири, но сегодня, прямо сейчас ещё всё возможно. Тут же в Киевской опере смертельно раненный Столыпин оборачивается перекрестить царскую ложу. И вагон поезда, и листок с отречением, и шестнадцатилетний мальчик в Ипатьевском монастыре соглашается стать русским царём, и отравленные газом солдаты под Осовцом, харкая кровью, встают в атаку. И прадед мой за мгновение до расстрела прыгает в воду и вплавь спасается от немцев, потому что никак нельзя погибать в сорок третьем, если суждено в сорок пятом освобождать Европу.
И в эту секунду, когда вся история проносится перед глазами, нет разницы столетий, нет красных и белых, либералов и охранителей. Есть просто русские люди и их моменты истины. И все живы. И всё происходит сейчас, ещё раз, бесконечно.
Первый выпуск моего исторического подкаста – завтра.
Хороший был сегодня в эфире диалог об Андрее Тарковском. Когда такие темы, всегда особенно жаль, что есть только полчаса.
Я теперь буду не по пятницам, кстати, а по средам. Так же в 9:30. История и культура России, актуальное и вечное.
Смотрите сегодняшний и другие эфиры на рутубе, слушайте на радио Sputnik.
Когда спрашиваешь у коллег-учителей, почему они такие грустные в сентябре, но у вас у всех первая зарплата только в конце месяца.
Читать полностью…
Пока я туплю с монтажом первого выпуска подкаста, мы уже записали второй.
В отдельной рубрике «Дочки-матери» планируем говорить с моей мамой Ольгой Сергеевной Кругликовой (историком, филологом, преподом СПбГУ) о людях и идеях России.
Начали с того, что такое консерватизм и кто такой русский консерватор. А о чём ещё болтать с мамой по выходным. Полтора часа чисто девчачьих разговоров.
Будет подкаст. Будет видео.
Пошла с температурой гулять по Русскому. На «Неоклассицизме» уже была недавно, сегодня «Африка в русском искусстве». Делала ставку на Петрова-Водкина, в итоге больше всего впечатлили акварели Гагарина. В наушниках вместо аудиогида любимый «Закат Империи» об африканских путешествиях Гумилева. Потом лекция о том же — в музее Ахматовой.
Угадайте с трёх раз тему утреннего эфира на Изоленте, дорогие слушатели.
Моему подкасту об истории и культуре — быть. Скоро. Вот такие сегодня новости!
Первый выпуск записан. Если вдруг кто угадает тему, с меня подарок и поцелуи в обе щеки. На фото в комментариях — небольшая подсказка. Только не воспринимайте слишком буквально.
Мы вместе со школой, где я преподаю, собираем вещи для донецких школ.
Недавно уже отправили 40 коробок. Но нужно собрать новую партию, ибо близится 1 сентября.
Как помочь:
1. Перевести любую сумму с пометкой «на школу» 2202206231588315 или +79052204543 (Александр Петрович К.). Закупим всё нужное.
2. Заказать вот такой набор первоклассника: https://www.wildberries.ru/catalog/26125806/detail.aspx?size=60507159
Можно в мой пункт выдачи по адресу СПб, Конная 12, я сама заберу.
3. Лично принести вещи в пункт сбора. Книги, канцелярию, спортивный инвентарь. Можно б/у, но в хорошем состоянии. Непортящиеся сладости тоже нужны. Пункт в центре, м. Лиговский, улица Константина Заслонова, 6. По дате и времени договаривайтесь со мной — в комментариях к этому посту или в личке.
За репост — огромная благодарность. Не только от меня, но и от донецких первоклашек.
Найдите среди этих чудных детей одного преподавателя.
10 класс уже 11 теперь💔