-
longviewecontg@gmail.com
Конквест неочевидный персонаж, но цитата забавная:
«25 июня 2003 года Джон Дербишир написал в блоге *The Corner* на сайте *National Review Online*, что, "насколько я могу вспомнить", Конквест сформулировал три закона политики:
1. Каждый человек консерватор в том, что он знает лучше всего.
2. Любая организация, которая не является эксплицитно правой, рано или поздно становится левой.
3. Самый простой способ объяснить поведение любой бюрократической организации — предположить, что ею тайно управляет группа её же собственных врагов.»
Зерно производится с использованием земли, труда и капитала, при этом сельскохозяйственный капитал включает здания, запасы, сельскохозяйственное оборудование и животных, таких как лошади и волы, которые обеспечивают тяговую силу. Если принудительная коллективизация приводит к снижению усилий со стороны труда или к потере в физическом капитале, то само снижение уровня жизни [крестьян] не обязательно создает излишек [для изъятия и трансфера в город] — может упасть совокупный уровень производства. Одной из наиболее хорошо задокументированных потерь от коллективизации было массовое уничтожение скота, включая лошадей и волов, которые традиционно обеспечивали тяговую силу в российском сельском хозяйстве. Потери скота были значительными. В 1933 году поголовье скота в сельском хозяйстве составляло 40 процентов от уровня 1928 года. С учетом широкого сопротивления крестьян коллективизации, усилие, прилагаемое трудом, также должно было снизиться. Если в середине 1920-х годов отчеты тайной полиции фабриковали заговоры левых и правых уклонистов в деревне, то теперь они могли документировать реальное возмущение крестьян, боровшихся против коллективизации.
Следовательно, если коллективизация разрушила сельскохозяйственный капитал и понизила усилие труда, неясно, создало ли [намеренное] снижение уровня жизни крестьян какой-либо излишек [для трансфера в город]. Наиболее прямым способом проверки избыточного вклада сельского хозяйства является вычитание потока промышленных товаров в сельское хозяйство из потока сельскохозяйственных товаров в город — своего рода баланс платежей для сельского хозяйства по отношению к промышленности. Такие расчеты, сделанные Джеймсом Милларом, Майклом Эллманом и советским экономистом А. А. Барсовым, показывают, что излишка практически не было.
—
Ответ на эту загадку заключается в том, что промышленность была вынуждена компенсировать потерю животной тяговой силы, производя тракторы и комбайны для сельского хозяйства — поток продукции обратно в сельское хозяйство. Таким образом, рост нормы инвестиций был оплачен за счет общего снижения уровня жизни — как сельскохозяйственных работников, так и промышленных рабочих. То, что казалось простой и решительной стратегией — собирать дань с сельского хозяйства для финансирования промышленных инвестиций — превратилось в сложное уравнение с непредвиденными последствиями.
Теперь моя очередь душнить.
Причин много. Но я хочу отметить одну из них.
Проблема большевизма как модернистского учения в том, что он обещал построить рай на земле здесь и почти сейчас.
А это была чудовищная глупость. Ей и отличались учения эпохи модерна. Поэтому они и оказались столь нежизнеспособны. Потенциал идеологической мобилизации оказался подорван с самого начала.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Кстати, по этой же причине "коммунизм возможен".
Коммунизм возможен потому, что [он адресует эмоциональную проблему которую я переживаю в современности и проецирую на строителей утопического общества которым эти все вещи будут по барабану]
Большевизм рухнул потому, что [думает, что объясняет, почему большевизим рухнул, хотя на самом деле в очередной раз говорит о себе].
Читать полностью…
большевизм рухнул, потому что он пытался заменить человеческую природу уравнениями и догмами. это было не движение — а методичный отказ от основ, на которых строятся все человеческие связи и убеждения. идеология, базировавшаяся на отмене собственности, во многом обернулась уничтожением индивидуальности. большевики не оставили места для веры, которая могла бы трансформироваться, — они задавили её жесткой структурой, которая оказалась пустой.
дети большевиков утратили веру, потому что нечего было наследовать. революционеры не передали им ничего, кроме управленческой машины, которая не поддерживала их в личных тревогах и не объясняла мир. они не создали ни ритуалов, ни локальных структур, которые могли бы взять на себя роль смыслообразующих опор. вместо этого — райкомы, планы, пропаганда, механический контроль над производством. партия существовала без забот о жизни своих членов, без внимания к их нуждам и привязанностям.
христианство и ислам пережили века, потому что опирались на внутренние человеческие потребности, создавали институты поддержки — приходы, общины, семьи. большевизм же стоял на поверхностной уверенности в том, что экономика сама изменит людей. они отказались отвечать на вопросы о смысле жизни, верили, что «законы истории» решат все за них, не понимая, что человек так не устроен.
капитализм победил, потому что он лучше усвоил: человеку нужна не только работа, но и личная идентичность, потребности в признании и смысле. большевизм не выдержал столкновения с реальностью, потому что хотел переделать людей под утопию, не желая признавать их внутренние потребности и стремления.
Хорошая таблица из Handbook of Economic Growth, показывающая достаточно высокую стабильность в положении китайской экономики относительно мировой. Как было ~20% мирового населения — так и осталось. Как было ~20% мировой экономики — так и осталось. «Было» при этом в 1700-м году (!). Какое-то время назад я писал, что относительно экономики РФ я «краткосрочно пессимист» и «долгосрочно оптимист». Оптимист я не потому, что вижу что-то в далеком будущем (никто не знает, что будет), но просто один из фактов долгосрочного экономического роста таков, что страны характеризуются достаточно низкой "социальной мобильностью": передовые экономики остаются передовыми, середняк середняком, а бедные экономики склонны оставаться бедными. Бывают на свете Аргентины, но это скорее редкость. В этом плане РФ «середняк» и им, скорее всего, останется. Из 2024-го года это оптимизм. Так вот, таблица выше иллюстрирует именно эту мысль — на примере Китая. И «китайское чудо» при взгляде на эту таблицу выглядит скорее как «возврат к норме», чем как переход на какой-то небывалый для этой экономики уровень.
Читать полностью…
Ну тут идея созвучная с Хенриковской, только Хенрик делает еще один логический шаг и говорит что церковь не только стала институционаотным субститутом клановым структурам но и ослабила их за счет запретов на браки близких родственников
Читать полностью…
Они друг другу шлют все эти товары, а в РФ ничего нет ((
Читать полностью…
Экономические модели рождаемости сталкиваются с фундаментальной проблемой. Все правдоподобные модели регулирования численности населения для доиндустриального мира зависят от положительной связи между чистой рождаемостью и доходом. Эта положительная корреляция между рождаемостью и доходом стала отрицательной в Европе в период демографического перехода после 1870 года, и в современных обществах с высоким уровнем дохода и низкой рождаемостью, похоже, нет никакой связи между доходом и рождаемостью. Количество детей в домохозяйствах замужних женщин в возрасте от 30 до 42 лет в 1980 и 2000 годах было в значительной степени некоррелировано с доходом в Канаде, Финляндии, Германии, Швеции, Великобритании и США (Dickmann, 2003, таблица 2). Это свидетельствует о том, что связь между доходом и рождаемостью в обществах со временем претерпела кардинальные изменения.
На национальном уровне связь между богатством и размером семьи изменилась с положительной на отрицательную в конце XIX века в Европе. Это преобразование наглядно представлено на Рисунке 2.8, который сравнивает I_g, индекс брачной рождаемости, разработанный для Европейского проекта по фертильности, с ВВП на душу населения в 1870 и 1930 годах. В 1870 году рождаемость коррелировала слабо положительно с национальным доходом. Рождаемость в Англии, богатейшей стране мира, была близка к среднеевропейскому уровню. Нидерланды, процветающие и преимущественно протестантские, имели высокую рождаемость. Франция, католическая и сельская, была единственной страной, значительно отстававшей от среднеевропейского уровня в 1870 году. К 1930 году между рождаемостью и национальным доходом установилась сильная отрицательная связь. Рождаемость снизилась во всех странах, но сильнее всего — в наиболее развитых.
—
В знаменитой статье 1960 года Гэри Беккер предложил анализировать детей как «потребительские товары длительного пользования». Беккер заметил, что дети скорее похожи на автомобили и холодильники, чем на бензин или продукты питания. Польза от детей длится долго, и родителям не нужно «покупать» новых по мере того, как эта польза потребляется. Люди действительно тратят больше на потребительские товары длительного пользования по мере роста доходов, но они вкладывают деньги в дополнительные функции, повышающие качество этих товаров, а не в покупку их большего количества. Например, они покупают один Mercedes Benz, а не пять Hyundai. Более состоятельные родители также тратят больше денег на детей, чем родители с низкими доходами, но они делают это, инвестируя в высокое «качество» детей, а не увеличивая их «количество» в семье. Более того, предпочтения родителей могут систематически меняться с ростом их доходов, так что спрос на качество детей возрастает быстрее, чем спрос на количество детей, что приводит к меньшим размерам семей среди богатых по сравнению с бедными (Sanderson, 1976).
Институт ЦБ Финляндии оценил качество данных по экономике России
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+
С начала войны российские власти закрыли от посторонних глаз много важных статистических данных. В стране третий год не раскрываются данные об импорте, экспорте, внешней торговле, золотовалютных резервах и добыче нефти. И тут встает вопрос: а можно ли доверять той статистике, которая осталась в открытом доступе?
Првоерить это научными способами решил Институт развивающихся экономик Банка Финляндии (BOFIT). Старшая экономистка организации Хели Симола решила проанализировать российские экономические данные, опубликованные до начала войны и после. Что из этого вышло, рассказываем на сайте.
«Все будет ААААА. Чтобы узнать, как все будет ААААА, подпишитесь за деньги, ссылка в описании.»
❤️
На первом или втором курсе чтение «Симулякров и симуляции» приводило, конечно, в восторг. «Ух ты, — симулякры есть то, что скрывает отсутствие истины, отсутствие самой реальности, неожиданно, здорово, вау!».
Десяток с лишним лет спустя лишь умиляешься и негодуешь. Господи, как всё просто. У чуваков в их 1970-х тупо не наступило их «второе пришествие» в виде наступившего всеобщего социализма, а идеи их юности окончательно дискредитировались в их собственных глазах; и они....не придумали ничего лучше, чем просто захныкать, затопать ножками, заплакать и решить отменить реальность вообще. Нет коммунистической — ну и никакой вам не будет!
А залетает такое юным неоперившимся мозгам все по той же причине: инфантилизм.
И, хоть все эти товарищи оказали офигеть какое влияние на современный масс-культ (отдельное спасибо за «Матрицу»), сути это не меняет: мудовые рыдания инфантилов эпохи несбывшегося пророчества.
На полях: вся эта тема с падением рождаемости и «нас не будет на планете» потихоньку перерастает в самую настоящую моральную панику. Опасная вещь.
Читать полностью…
В этой же книге Грегори приводит (укороченную) версию письма Сталина Молотову в качестве иллюстрации того, как Сталина шатало от больших вопросов до малых и от паранойи до калькуляции. Я нашел оригинал, и это поразительный текст (какую систему управления он отражает? Лютое безумие!). Лютое. Письмо:
Вячеслав!!
Письмо от 6/VIII получил.
1) Я против передачи Мирзояна в Профинтерн, так как стоял все время и продолжаю стоять против того, чтобы разоряли области, особенно такую область, как Урал, который растет ускоренным темпом и нуждается в работниках.
2) Результаты борьбы с голодом разменной монеты почти что ничтожны. 280 тысяч рублей – чепуха. Видимо, покусали немного кассиров и успокоились. Дело не только в кассирах. Дело в Пятакове, в Брюханове и их окружении. И Пятаков, и Брюханов стояли за ввоз серебра. И Пятаков, и Брюханов проповедовали необходимость ввоза серебра и провели соответствующее решение в совещании замов (или СТО), которое мы отвергли на понедельничьем собрании, обругав их “хвостиками” финансовых вредителей. Теперь ясно даже для слепых, что мероприятиями НКФ руководил Юровский (а не Брюханов), а “политикой” Госбанка – вредительские элементы из аппарата Госбанка (а не Пятаков), вдохновляемые “правительством” Кондратьева – Громана. Дело, стало быть, в том, чтобы: а) основательно прочистить аппарат НКФ и Госбанка, несмотря на вопли сомнительных коммунистов типа Брюханова – Пятакова, б) обязательно расстрелять десятка два-три вредителей из этих аппаратов, в том числе десяток кассиров всякого рода, в) продолжать по всему СССР операции ОГПУ по изоляции мелкой монеты (серебряной).
3) Я думаю, что следствие по делу Кондратьева – Громана – Садырина нужно вести со всей основательностью, не торопясь. Это дело очень важное. Все документы по этому делу нужно раздать членам ЦК и ЦКК. Не сомневаюсь, что вскроется прямая связь (через Сокольникова и Теодоровича) между этими господами [c.341] и правыми (Бухарин, Рыков, Томский). Кондратьева, Громана и пару-другую мерзавцев нужно обязательно расстрелять.
4) Нужно обязательно расстрелять всю группу вредителей по мясопродукту, опубликовав об этом в печати.
5) Верно ли, что вы решили теперь же выпустить мелкую никелевую монету? Если это верно, это ошибка. Нужно подождать с этим делом.
6) Верно ли, что ввезли из Англии ботинки (на несколько миллионов рублей)? Если это верно, это ошибка.
7) Хорошо, что САСШ разрешили ввоз нашего леса. Наша выдержка дала свои результаты. С Богдановым пока подождите.
8) Договор с Италией – плюс. За ней потянется Германия. Кстати, как дело с германскими кредитами?
9) Форсируйте вывоз хлеба вовсю. В этом теперь гвоздь. Если хлеб вывезем, кредиты будут.
10) Обратите внимание на Сталинградский и Питерский тракторные заводы. Там дело плохо.
Ну, жму руку.
Сталин.
Теория, согласно которой коммунистическое пророчество слишком конкретно и наукообразно и оттого легко фальсифицируемо, не представляется убедительной: многие милленаристы предсказывают немедленный конец света, готовятся к неизбежному, обманываются в ожиданиях, плачут от разочарования, откладывают свершение и продолжают ждать, более или менее нетерпеливо.
Схожее, но несколько более продуктивное объяснение касается роли сверхъестественного в марксистом видении истории. Драма вселенского упадка и пролетарского искупления предопределена и не зависит от воли людей (вернее, зависит диалектически, подобно тому как пришествие царства божия зависит от проповеди Иисуса). Коммунизм есть время вне времени, история без локомотива. Ядро марксизма сверхъестественно – в том смысле, что не поддается практическому подтверждению и нуждается в светлой вере. Язык марксизма заимствован из социальных наук и лишен прямых ссылок на тайну и трансцендентность. Стратегия подкрепления веры логикой достаточно эффективна (и часто обязательна), но гораздо менее пластична, чем откровенно иррациональные пророчества. Христианин, отчаявшийся дождаться второго пришествия, находит убежище в мистицизме или на том свете; у марксиста, замурованного в статуе товарища Сталина, нет очевидных путей к спасению. Проблема не в том, что обещание не исполнилось, а в том, что его нельзя представить в виде аллегории.
Наблюдая публичную речь в последние недели, я замечаю сильную «раз-эквилибрацию», расхождение между социальным капиталом или репутацией человека и тем типом риторики, который он или она изберают себе. Одна и та же вещь, произнесенная разными людьми, имеет разный эффект. Есть риторика, которую может себе позволить один, но не другой (точнее, сказать может каждый, но не у всякого будет эффект). И нетрудно видеть, как, с начала войны, люди застревают в старом мире: их репутация, вес их слова претерпел изменение, а риторика осталась прежней. Это работает в обе стороны. Наблюдать за этим странно. Один человек высказывается громко, ярко, настойчиво. Считая, что все серые зоны в его высказываниях будут интерпретированы у его пользу. И не замечает, что просто больше нет такой репутации, чтобы вывезти эту риторику. Tone it down. Другой высказывается осторожно, тихо, как будто побаиваясь звука собственного голоса. Также не замечая, что может позволить себе говорить иначе. Я думаю, настанет эквилибрация, восстановление равновесия между силой репутации и типом речи. Но это займет какое-то время. Сегодня — какофония.
Читать полностью…
Большевизм рухнул потому, что [не адресовал эмоциональную проблему которую я переживаю в современности и проецирую на строителей утопического общества которым эти все вещи были по барабану]
Читать полностью…
Да, эти большевики-неоклассики строили свои DSGE-модели.
Читать полностью…
Вопрос: почему? Почему большевизм иссяк после одного поколения, подобно сектам, которым не удается создать прочные институты (и завоевать полмира)? Почему большевизм не пережил собственную идеократию? Почему дети большевиков не смогли сохранить веру отцов, одновременно нарушая ее заповеди и игнорируя нелепости? Почему судьба большевизма так сильно отличается от судьбы христианства, ислама, мормонизма и других успешно рутинизированных пророчеств? Любая «церковь» есть массивное риторическое и административное здание, построенное на невыполненных обещаниях. Почему Дом социализма так быстро опустел?
—
Другое возможное объяснение восходит к утверждению, что экономика представляет собой «базис», подпирающий социальную «надстройку». Перемены в базисе ведут к изменениям в общественном устройстве. Ключом к последней перемене в базисе является отмена частной собственности. Многие милленаристы отвергают частную собственность (по причине ее очевидной несовместимости с сектантским братством), но только марксисты считают контроль над экономикой главным условием спасения. Дождавшись крушения отдельно взятого Вавилона, большевики построили первое в истории государство без негосударственной собственности. После смерти Сталина оно попыталось исполнить обещанное, воздав «каждому по потребностям». Его поражение в соревновании с вавилонскими менялами не поддавалось объяснению. Капитализм лучше удовлетворял потребности, которые создавал для этой цели.
Но у экономического детерминизма было и другое фатальное последствие, ярко выраженное в Доме правительства и игнорируемое имеющими глаза. Исходя из чрезвычайно плоской концепции человеческой природы, марксизм отказался отвечать на самые проклятые вопросы. Революция в отношениях собственности была единственным обязательным условием революции в человеческих сердцах. Диктатура освобожденных пролетариев должна была привести к отмиранию всех преград на пути к коммунизму, от семьи до государства. Твердые в своей вере, большевики мало интересовались бытом, редко следили за домашней жизнью и быстро оставили попытки привязать обряды инициации – брак, рождение и смерть – к марксистской политэкономии и всемирной истории. Пионеры, комсомольцы и члены партии состояли на учете в школе и на работе, а не дома. Единственными обитателями Дома правительства, подлежавшими регулярным инспекциям, были работники Хозяйственного управления. Большевики не только не учредили ничего похожего на христианское пастырское попечение и его преемников в современном терапевтическом государстве – они вообще не имели местных приходов (миссий). Райкомы партии контролировали деятельность первичных ячеек и координировали выполнение плана, оставляя «куриные и петушиные заботы» на откуп историческим закономерностям и нерегулярным пропагандистским кампаниям.
В Европе Католическая церковь сыграла значительную роль в перестройке семейных связей в сторону нуклеарной семьи и в распространении универсалистской системы ценностей, оторванной от узкой общины друзей и родственников. Между VI и XI веками церковное учение строго отговаривало от браков между двоюродными и другими родственниками, настаивало на согласии женщины на брак, отговаривало от усыновлений и повторных браков и запрещало все формы полигамии (Henrich 2020; Schulz 2022). Как отмечает Гуди (1983), эти церковные политики снижали значимость унилинейного происхождения и способствовали распаду больших родственных групп. Это способствовало появлению так называемого Европейского брачного паттерна: поздний возраст вступления в брак, высокий уровень безбрачия, неолокальность (т.е. новобрачные жили отдельно), брачная консенсуальность и двусторонний учет родства (Hajnal 1982). Как указывает Ролан (2020), если родство определяется симметрично по линии отца и матери, то число предков быстро становится столь велико, что общее происхождение перестает быть пригодным критерием для организации социальных сетей.Читать полностью…
В результате этих различных традиций, после первого тысячелетия н. э., если в Китае клан, основанный на родстве, стал главной формой социальной организации, то в Европе сотрудничество достигалось через разнообразные организационные формы, объединявшие неродственных людей, которые, следуя Грейфу (2006a,b), мы называем корпорациями.
В период, соответствующий раннему Средневековью в Европе, охват государства был практически отсутствующим во многих местах или значительно ограничен из-за слабого развития коммуникационной и транспортной инфраструктуры. В обоих частях света государство не могло эффективно предоставлять ряд основных клубных и местных общественных благ, таких как индивидуальная защита, взаимное страхование, инфраструктура для торговли и транспорта, религиозные церемонии и образование. В Китае и Европе эти местные общественные блага предоставлялись негосударственными организациями, но характер этих организаций отличался между регионами. В Китае местные общественные блага в значительной степени предоставлялись организациями, основанными на родственных связях, где клан являлся типичным примером. В Западной Европе, напротив, родственные связи были слабее, и, по сравнению с Китаем, люди чаще сотрудничали, создавая объединения неродственных людей, которые объединялись для достижения конкретной цели, — это привело к появлению так называемых корпораций (Greif 2006a,b; Greif and Tabellini 2017; Kuran 2005). Кланы и корпорации выполняли схожие функции, но строились на совершенно разных принципах. Эти примитивные организации оказали глубокое влияние на экономическое, правовое и институциональное развитие Китая и Европы, а их различная природа способствовала дивергенции политических институтов между этими двумя обществами.
—
Хотя рост кланов в Китае был постепенным, исходящим "снизу вверх" процессом и трудно точно поддается датировке, общепринято считать, что кланы распространились как значимая социальная организация среди простого населения во время и после эпохи Сун, на рубеже первого тысячелетия нашей эры, а в последующие века их влияние усиливалось. Кланы не распространялись равномерно по всем регионам Китая. Они были более распространены и более влиятельны в южной части страны, особенно на юго-востоке, чем в северных регионах. Изначально деятельность кланов была сосредоточена на укреплении группового сознания через культ предков, но затем они эволюционировали и начали предоставлять своим членам различные клубные и местные общественные блага, такие как религиозные обряды почитания общих предков, общие школы и образование, взаимное страхование в форме поддержки вдов и сирот, а при необходимости — защиту от бандитов или пиратов.
—
Многие корпоративные организации в Европе возникли в Средние века. Одними из первых стали монастыри и обители, которые были широко распространены уже в меровингскую эпоху. Сама Церковь во многом может рассматриваться как «мега-корпорация». Университеты появились позднее, но стали необычайно ярким и устойчивым примером корпораций. С урбанизацией, сопровождавшей медленное, но явное восстановление экономики, в Европе начали возникать города и коммуны с самоуправлением, а также несколько независимых городов-государств. В этих городах появились более мелкие корпорации, такие как гильдии, ополчения и благотворительные организации, управлявшие приютами и больницами. Эти социальные организации создавались людьми, объединенными общими целями, а не общими предками, и во многом обладали самоуправлением.
—
Первое очевидное различие заключается в том, что принадлежность клану была предопределенной, и, по сути, у его членов не было возможности выйти из него. В Европе ситуация была иной: люди могли выбирать, в каких городах жить, к какому монастырю присоединиться или в каком университете преподавать. В результате корпоративный мир был гораздо более конкурентным, чем мир кланов, и исторические пути этих двух систем разошлись соответствующим образом.
У меня два предположения о таком расхождении - одно медицинское, второе скорее социально-экономическое.
Медицинское связано с тем, что разница в критериях собственно живорождения может драматически менять показатель фертильности. Фертильность - это число живых рождений на одну женщину фертильного возраста, поэтому критерий того пациента, который является "живым" при рождении может оказывать по-настоящему колоссальное влияние на абсолютное значение этого показателя. Даже в странах с крайне эффективной системой здравоохранения в предельно благополучной последней четверти 20го столетия риск смерти в первый год жизни сопоставим с таковым для возраста 50-60 лет.
В 18-19 столетии в условиях фактического отсутствия неонатальной помощи и высокого числа факторов риска и внутриутробных инфекций (отсутствие вакцинации решительно ото всех ассоциированных вирусов и бактерий, применение непастеризованного молока и слабый санитарный контроль за мясными продуктами, повальное распространение венерических заболеваний), и преждевременных родов (от всё тех же венерических заболеваний до постоянного недоедания), и врождённых патологий (закрытость деревенской общины, сравнительно высокий уровень инбрединга) не будет большой ошибкой сказать, что смертность младенцев была не просто высокой, а чрезвычайно высокой.
При этом, разумеется, чем позже регистрируется ребёнок - тем меньше будет показатель фертильности. Если, скажем, в статистике Великобритании преобладают все родившиеся с признаками жизни дети, а во Франции - все крещёные дети (или если крещение происходит при разном прогнозе жизни), то расхождение между этими двумя показателями будет вполне объяснимо. Например, на графике прекрасно заметно, как снижение критериев живорождения в России незначительно повысило этот показатель уже в 21м столетии - впрочем, ненадолго.
Экономическое предположение объясняет "горб" роста в Англии на заре 19го столетия и связано с тем, что экономический рост позволил женщине меньше вовлекаться в работу - и, собственно, больше здоровья потратить на деторождение. Кажется, именно эта концепция была в прошлогоднем "нобеле" по экономике.
В продолжение разговора о Промышленной Революции и демографическом переходе. Мой любимый график про Францию. По какой-то причине падение фертильности во Франции значительно предшествовало падению фертильности в Англии. Это при том, что родиной ПР является все-таки Англия, Франция "близкий второй." В течение какого-то времени ВВП на душу в Англии и Франции имел похожий тренд, но в Англии это было связано с ростом продукта (быстро рос числитель), а во Франции с ограниченной фертильностью (не так быстро рос знаменатель). Вот тоже интересная тема, с которой издалека "все понятно", а как приглядишься — одни загадки.
Источник.
«Мы, однако, не находим убедительных доказательств широких систематических манипуляций данными.»
https://publications.bof.fi/bitstream/handle/10024/53847/bpb924.pdf?sequence=1&isAllowed=y
(Курсив мой.)
Непонимание мальтузианской теории может приводить к различным отрицательным последствиям. Так, если бы Танос понимал мальтузианскую теорию, то не щелкал бы бессмысленно пальцами в перчатке.
Читать полностью…
Рекордная ключевая ставка в России может спровоцировать банкротства и дефолты ряда компаний, предупреждают экономисты. Что будет с бизнесом в условиях текущих ставок, насколько серьезен риск «волны дефолтов» и какие компании под угрозой — в материале РБК Pro
Читать полностью…
Тридцать три мужчины под окном //Пряли поздно В очередной раз между собой обсуждали рождаемость.
В 1870-х годах уровень рождаемости начал снижаться в большинстве стран Западной Европы, сокращая разрыв между показателями рождаемости и смертности. Южная и Восточная Европа присоединились к этому движению несколькими десятилетиями позже, хотя в некоторых регионах высокий уровень рождаемости сохранялся до конца Второй мировой войны. Разрыв между рождением и смертью был полностью преодолен лишь в двадцатом веке. Однако тенденция к уменьшению семей началась задолго до 1870 года в нескольких местах. Контроль рождаемости отмечен среди некоторых элитных групп в начале XVIII века, а для Франции поворотным моментом стали 1780-е годы, что привело к её уникально низким темпам роста населения в XIX веке.
Рисунок 2.7 был создан Европейским проектом по фертильности, который использовал данные переписей и регистраций для оценки рождаемости по провинциям Европы (Coale and Watkins, 1986). На этой карте провинции заштрихованы по десятилетию, в котором индекс рождаемости снизился как минимум на 10 процентов. Раннее снижение рождаемости во Франции заметно выделяется. Показатели рождаемости начали снижаться до 1830 года почти во всех регионах Франции, кроме северо-запада. В отличие от этого, снижение рождаемости в Англии и Бельгии, самых индустриальных странах Европы, началось более чем на пятьдесят лет позже. Некоторые регионы Венгрии, фактически, начали менять тенденции раньше, чем некоторые промышленные провинции на западе. К 1900 году большинство регионов Западной и Центральной Европы присоединились к снижению рождаемости, и лишь несколько районов в Испании и Италии отложили этот процесс до 1930-х годов.
—
Христианская доктрина, особенно в Католической церкви, содержит сильные про-наталистские элементы, и даже Мальтус отвергал возможность контроля рождаемости в браке. Идеи Просвещения о разуме и роли человечества в природе, а также противостояние религиозным властям, сделали контроль рождаемости в браке этически и социально приемлемым. В подтверждение этой точки зрения Лестег показал сильную связь между секулярными настроениями и снижением рождаемости. В Бельгии рождаемость начала снижаться раньше в районах, которые голосовали за либеральные или социалистические партии, а не за партии, связанные с Католической церковью. Хотя эти регионы номинально были католическими, они также демонстрировали независимость от церковных догматов, нарушая запреты на брак в пост и адвент (Lesthaeghe, 1991). Во Франции XIX века снижение рождаемости происходило позже в тех местах, где священники отказались присягать на верность революционной конституции в 1791 году (Lesthaeghe, 1992).
Если новые религиозные идеи сыграли роль в снижении рождаемости, то они составили лишь один из факторов. Лестег и Уилсон (1986) утверждают, что как религия, так и способы производства повлияли на сроки сокращения рождаемости. Ограничение размеров семьи происходило медленнее там, где производство было организовано в трудоёмких семейных хозяйствах, таких как семейные фермы и протопромышленные мастерские, где родители сохраняли больший контроль над работой своих детей. Экономическое развитие также способствовало переходу к малым семьям, но связь между доходом и рождаемостью претерпела существенные изменения.