-
Вокруг нет ничего кроме любви. Но если вы что-нибудь вдруг найдете, пишите. @any_bird
Новый день — новые ссылки! Сегодня в канале моего горячо любомого издательства Папье-маше вышел пост про те книги и другие экспириенсы, которые стоят за моим романом.
Самая смешная карточка — про книжку «Типо я» и мое сообщение Исламу Ханипаеву. Надеюсь то теперь он мне на него ответит!
P.S. В комментариях опубликую все книжки списком 🧡
Новость для тех, кто любит запрыгивать в последний вагончик или этому миру нужно больше писательниц 👋
Сегодня последний день подачи заявки на питчинги от бюро «Литагенты существуют».
Питчинг — это один из способов найти издательство, которое опубликует ваш текст. Конечно, есть и другие варианты. Например, дописать рукопись и отправить ее на почту издательства или самостоятельно найти литературного агента. Но питчинг как будто бы один из самых коротких: у вас есть товар (рукопись или ее первые главы, синопсис), который вы презентуете купцу (лит агенту или редактору издательства).
Если рукопись никого не заинтересовала (такое случается), то авторка или автор получат аргументированный отказ. Вот пишу это и представляют мем про котов, которые просто показывают красивых рыбов.
Получать отказы, кстати, часть процесса. Моему роману отказали три издательства (не аргументировано), перед тем как я прочитала заветное «берем!» от «Папье-маше».
Но, конечно, я надеюсь, что никто никакие отказы не получит, а только сразу миллион предложений, чтобы устать выбирать.
Кстати, благодаря питчингам издан «Залив терпения» Марии Нырковой, книга которая очень понравилась мне и не очень — моей бабуле. А значит ее точно надо прочитать!
P.S. Если не успеете на питчинг от «Литагенты существуют», можно попробовать подать заявку в писательскую резиденцию Переделкино, там один из дедлайнов — 2 июля.
Я начала работать над вторым романом, нужно снова перечитать «Над пропастью во ржи». Я нашла бумажную книгу на барахолке, завтра ее можно забрать на конечной станции метро.
Мы договорилась с продавщицей на три дня. В два тридцать я спустилась в метро. Стою, жду свой предпоследний вагон. Поезд только через восемь минут. Я смотрю в экран телефона, выбираю песню, которую прослушаю все десять станций. Я сосредоточена, не вижу ничего вокруг.
Я представляю как буду сидеть Над пропастью во ржи. Штанами в полосочку я на станции Маркеш Помбал, но мыслями — с теми утками, которые куда-то исчезают, когда замерзает пруд.
Вокруг меня все начинает звенеть, хлюпать и хихикать. Я поднимаю глаза и вижу вокруг детишек, целую платформу малышни в синих гольфах. Мальчишки и девчонки толпятся у края и подпрыгивают на месте. Становится так смешно. Правда, это же очень смешно: поехать за The Catcher In The Rye и встретить ребятишек.
«Я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак».
Меня никто никуда не зовет пока что, но если бы позвали, мой райдер был бы таким:
1. Обеспечить очередь в километр за моими автографами
2. Два ведра черешни
3. Жесткая хурма, которая не вяжет
4. На входе всех гостей заставлять подписываться на мои соцсети, если они еще почему-то этого не сделали
5. В первом ряду сидят пушистые маленькие собачки и виляют хвостиками
6. Никаких клоунов
7. После встречи — поход по лучшим секонд хендам города за счет организатора
8. В гримерке американо без сахара и ваза батончиков РотФронт
9. Вместо моего стула — розовый трон
10. Моя картонная фигура в полный рост, с которой все обязаны сфотографироваться и выложить фото с хвалебной подписью в свои социальные сети
И это я еще умерила свои аппетиты, если моя книга станет бесцеллером я потребую подарить мне розового пони! Поэтому вообще не понимаю, за что хейтят писательницу Екатерину Манойло и ее райдер в котором она просит стакан воды. Ноль дней, когда мужики не писали какой-то бред в интернете.
Мы стоим напротив сцены с четырьмя стульями. Все стулья заняты, на них сидят три женщины и один мужчина в шляпе. Одна из женщин — Сьюзан Свон, канадская писательница. Это презентация ее романа «The Biggest Modern Woman of The World».
Мы с Лерой смотрим на сцену. Я думаю: Вау, Сьюзан 78 лет, она прилетела из Канады в Лиссабон, чтобы встретится с читателями на книжной ярмарке! Вау! ей 78! Она пишет книги и летает через океан на встречу с читательницами!
Когда Сьюзан заканчивает отвечать на один вопрос, мужчина в шляпе, который сидит вместе с ней на сцене, задает следующий.
Я знаю, — говорит мужчина в шляпе и делает паузу, — в аудитории есть две молодые писательницы. Мы переглядывается с Лерой и начинаем смеяться. Откуда он знает?! Откуда он знает?!
Мне кажется, этот мужчина в шляпе видит меня насквозь, может быть он видит насквозь и Леру, но меня — точно. Может быть он только и делал, что ждал, берег свой вопрос, до тех пор, когда я подойду к сцене. Он спрашивает его для меня, для нас двоих.
Сьюзан, — продолжает мужчина в шляпе, — что вы посоветуете этим молодыми писательницам?
Мне кажется, этот мужчина в шляпе смотрит прямо мне в глаза.
Я, — говорит Сьюзан Свон, — посоветую им никогда не показывать рукописи своей семье, партнерам, подругам или друзьям. Вам это просто не нужно.
Сьюзан продолжает что-то отвечать дальше, но мне уже не важно. Я услышала все, что хотела услышать. Мы снова переглядываются с Лерой и начинают смеяться.
Потом мы находим домик детского издательства и я покупаю там книгу художницы Волы Ноэми «Ели плакать как фонтан». На первом развороте нарисован червяк, который говорит: Ну-ну, нельзя начинать книжку с таким грустным лицом. Я снова смеюсь.
Ты это брось!
Героиня «Кулачка» Ани Гришиной ждала лето, чтобы ездить на дачу. Для меня каждый июнь начинался с ожидания июля, месяца, когда мы с бабушкой поедем на море. Она закажет два билета туда-обратно в купейном вагоне у своей знакомой, которая в свою очередь закажет их уже у своей знакомой, которая работает в кассах саратовского ЖД вокзала.
До 1996 года мы всегда летали в Сочи на самолете. Вжух, 2 часа и ты на море, говорила бабушка, а потом добавляла, падают только они, сволочи, поездом как-то надежнее. Летать мне было не страшно, потому что рядом всегда сидела бабушка, стюардесса наливала лимонад в пластиковую чашечку и выдавала на время полета Электронику. На взлете и посадке мне разрешали жевать жвачку, чтобы не закладывало уши. Не жизнь, а сказка.
Поезда тоже оказались ничего, хоть и ехать в них было дольше. Садишься ночью в Саратове, в полдень через день выходишь в Сочи. Все 36 часов можно слушать взрослые разговоры бабушки с попутчиками, а потом, когда я стала старше, кассеты в плеере.
Сочи был для меня сказочным городом, в котором обязательно случалось чудо: горячий хычин на пляже, найти ракушку, камушек Куриный бог, мороженое с шоколадной крошкой из металлической вазочки в парке Ривьера, новая диковинная вещь, которая еще не доехала до саратовского базара, худой загорелый мальчик на пляже.
Дядя Юра, дедушкин брат, мой крестный, бабушкин друг, жил в центре Сочи около кинотеатра Родина. Он был огромный, громкий и смешной. Половину жизни дядя Юра разъезжал по военным частям и работал политруком. Следующую половину жизни — руководил каким-то отделом в мэрии, а значит мог практически все. Например, однажды он достал пропуск на пляж закрытого санатория имени Ф. Э. Дзержинского.
Мы ходили на пляж санатория дважды в день, брали деревянные лежаки и наслаждались видами. Точнее было так. Бабушка читала детективы про Фандорина и газеты, а я втягивала живот и высматривала ровесников, с которыми можно было бы вместе нырять за ракушками и быть какой-то другой Аней, не такой, как дома.
На второй день отпуска на пляже появился высокий, худой, загорелый, голубоглазый парень. Я сразу его заметила и решила, что было бы неплохо добавить его в свою КРС. Это была Коллекция Разбитых Сердец, которую я собирала в своем розовом блокноте на замочке и хранила в нижнем ящике письменного стола. В общем, не спрашивайте.
В OOPS! писали, что девушка никогда не должна знакомиться первой. Поэтому я делала все, чтобы он меня заметил: то есть ходила мимо их лежаков со втянутым животом, каждый раз, когда шла купаться. Примерно каждые минут десять. Зашла в воду по пояс, вышла, добежала до лежака по раскаленной гальке, вытерлась и снова в воду.
Бабушка смотрела на мои старания и скрывала смех под детективом в черной обложке, а потом опустила книгу до подбородка и строго сказала: малыш, ты, это брось! Я закатила глаза и пошла «купаться».
В мой очередной забег до моря она решила присоединиться. Мне не хотелось, но куда деваться.
Когда мы проходили мимо лежаков, где располагался тот самый мальчик со своими родителями, бабушка взяла и кинула в них камушек. Вся семья того самого мальчика обернулась на нас, бабушка засмеялась и со словами ну вы извините бабку, промахнулась, начала с ними знакомиться.
Так я узнала, что того самого мальчика зовут Костя, он на год старше, живет в Томске и говорит смешное слово «маленько». Он ныряет с маской, может достать со дна для меня ракушку, не боится мою бабушку и заходит за мной вечером, чтобы отпросить на прогулку по темным платановым аллеям. Потом я узнаю, что он готов писать мне бумажные письма, вкладывая через раз свою фотографию с того самого пляжа и звонить по межгороду раз в месяц. Я гордо вписала его в свою КРС как самый редкий экспонат. Эх, было же время.
Если бы мне нужно было собрать капсулу времени своей юности, в ней были эти пять предметов, я еще я добавила бы:
🔘Щипчики для бровей, которыми я расправилась со своей монобровью — вместо двух черных дух над глазами остались жалкие треугольнички
🔘Бирюзовые тени с блестками, чтобы эффектно строить глазки мальчикам
🔘Капри в клеточку, тут без комментариев
В канале Папье-маше вышел занимательный пост с цитатами из романа про эти пять артефактов.
А еще, буду ждать вас сегодня на паблик-ток «Письмо миллениалок о детстве» 🚪
Читаю твою книжку, задаюсь вопросом, нахера было обивать стены дерматином …, — пишет моя подруга Саша. Шучу в ответ: чтобы люди, выходящие из отдела кадров, не бились головой. И, конечно, добавляю: но это не точно.
Получала ли я смешнее вопрос про свой текст? Пока нет. В основном все спрашивают а твои родители уже читали? Пока нет, — отвечаю я.
И если уж разговор зашел про вопросы. 29 мая в 19:00 (по Москве и Минску) пройдет паблик-ток «Письмо миллениалок о детстве». Вместе со Светой Лукьяновой, авторкой «Я ничего плохого не делаю» и Дашей Митякиной, пиар-менеджеркой и литературной обозревательницей, мы поговорим о том, как работать с личным архивом и вспоминать тяжелое с юмором.
Получается будет целая настоящая онлайн-презентация «Но это не точно» и «Я ничего плохого не делаю», на которой мы обсудим наши со Светой тексты и поотвечаем на ваши вопросики.
Буду рада каждой и каждому, кто сможет присоединиться. Обещаю прийти в смешной шляпе.
🌸Зарегистрироваться на паблик-ток «Письмо миллениалок о детстве»
P.S. А вообще у издательства «Папье-маше» 29 мая начинается самый настоящий фестиваль. До 10 июня в программе фестиваля онлайн-встречи с автор:ками издательства. Приходите!
Одна большая претензия
Иногда я начинаю думать, что если бы тогда все было «вот так»,
то сейчас все вышло бы совершенно по-другому.
Ничего рационального в этих мыслях нет.
Они всегда достаточно абсурдны, как сравнение моста с черепахой.
Например.
Однажды я вскинула руки к потолку и завопила:
ну почему бабушка не водила меня в музей или театр?!
Мне казалось, что если бы я с детства ходила в Радищевский музей,
а не смотрела бы «Поле чудес»,
я бы выросла другим человеком.
Другим = лучшим.
Потом я узнала, что одна моя знакомая в школе играла в интеллектуальные игры.
Моей интеллектуальной игрой было разложить пасьянс с вопросом:
увижу ли я Л. сегодня, когда буду гулять за гаражами?
Я очень завидовала углубленным школам,
походам в театр,
поездкам с классом в Грецию или Францию.
Я ездила только в театр оперетты, лимонарий и ТЮЗ
на «Маленькую бабу Ягу»
(подружку из класса тогда укачало в автобусе и она наблевала в пакет).
Но что я прибедняюсь. У меня были книги (читала через силу),
репетитор английского (дергала за усы бедного мужика)
и вроде бы интеллигентная семья (тут без уточнений, но мой папа читал Стругацких).
Потом я включаю подкасты дочери разбойника.
Вчера, например, «После школы».
Слушаю как в образцово-показательных, лучших учебных заведениях Москвы,
как в престижных вузах и лагерях учителя насиловали детей.
И думаю, а может и не так плохо все-таки было гулять за гаражами.
Там же только бородатые онанисты показывали нам свои сморщенные «грибы». Не приставали же, ну.
Нет, вы не подумайте, гаражи не рай на земле.
За ними, например, избили мою одноклассницу О.,
которая просто была не такая как все.
Да даже если бы она была такая, бить не все равно не стоило.
Никогда не стоит никого бить.
Я знаю, что насилие в любых формах происходит везде и всегда.
В детском саду, который по вечерам занимали старшеклассники и называли это место «зоной»,
или в элитных школах.
Насилие в любых формах везде и всегда совершенно неприемлемо и недопустимо.
Но его все равно кто-то допускает, как будто бы «насилие» сдает все время какой-то «зачет»
и получает «допуск» до детей, женщин, собак, мужчин, котов, деревьев, цветов, жилых домов,
целых стран, континентов и городов с выходом к морю.
И вот тогда я думаю: окей, бабуль, ноль претензия про музей и театр.
Тогда я думаю: все-таки мне невообразимо повезло, пусть я и видела Утро в сосновом лесу только на конфетных фантиках.
Во-первых, по ссылке есть небольшое интервью про книгу. Во-вторых, подборка моих лучших нарядов (но если вы заходите в комментарии, часть из них вы видели, хе-хе)
Читать полностью…
Кэрри Бредшоу было 36 лет когда вышла ее первая книга, после чего она стала богаче и популярнее, чем была до. Да, я снова на пятом сезоне «Секса в большом городе». Но единственное пересечение с Кэрри у меня только в возрасте выхода первой книги. Хотя что это я вру?! Я тоже попадаю в нелепые ситуации, правда, без сексуального подтекста.
Вот, рассказываю, например.
На работе у меня была задача написать журналистке, пусть это будет Б. и преложить ей рассказать об одном проекте, пиаром которого я занималась. Предположим, я занималась пиаром проекта для гномиков.
Контакта Б. у меня не было, поэтому я написала коллеге и попросила ее поделится почтой или номером телефона журналистки Б. Коллега прислала номер, я уточнила действительно ли эти цифры принадлежат журналистке Б., которая работает на гномьем радио. Коллега сказала: точно.
Я составила письмо, приложила к нему ссылки и папки с файлами по проекту. Нашла по номеру телефона журналистку Б. в телеграмме и отправила ей сообщение, которое начиналось со слов: добрый день, Б. …
Ответа не было. Я как настоящая пиарщица, воспитанная в корпорации, через дней решила сделать фоллоу-ап. Напомнить о себе, то есть.
Журналистка Б. ответила: больше не работаю с гномьим радио. Я пошла в чат с коллегами сообщить эту печальную новость и для надежности прикрепила скриншот ответа журналистки Б.
Коллеги прочитали сообщение. Молчали, молчали. А потом одна из них написала: а это точно журналистка Б.? странная у нее фотография, она на себя не похожа. Я пожала плечами, но моя коллега этого не увидела, так как мы живем с ней в разных городах.
Я решила уточнить у журналистки Б. не работает ли она на гномьем радио вообще или перестала заниматься определенной передачей, предположим, про чтение для гномиков. Журналистка Б. ответила: больше не работаю с контентом гномьего проекта, но делаю Веснушку и Кипятошу.
Кипятошу! Я начала ржать как ошпаренная и решила, что матрица, в которой мы все существуем, начала сбоить: где-то мимо дома пролетает «Навуходоносор».
Среди наших оборванных разговоров есть один с парнем, который никому из нас не нравится, но мы на нем тренируем свои навыки общения. Это Олег, с ним болтает половина девушек с поселка. Звонить Олегу безопасно — он живет в пяти минутах езды от нашего поселка и учится в другой школе. Он некрасивый, в конце концов. Без страха мы можем говорить только с некрасивыми мальчиками. Почему Олег некрасивый, я не знаю, я его никогда не видела. Но Наташка, которая раздобыла его номер, говорит, что у Олега лошадиная челюсть. Чтобы говорить с Олегом было не так страшно, во время звонка я представляю, что общаюсь с кентавром.
🅰️🅰️🅰️🌟
Первая публикация в СМИ про меня, как про писательницу! Издание BURO напечатали отрывок из «Это не точно». 13 мая роман выходит и его можно будет прочитать целиком и полностью!
P.S. Коллеги, признавайтесь, кто хотел быть Кэтрин из Жестоких игр, Реджиной Джордж или Кэнди Хирон?
Вчера я впервые была ведущей книжного клуба. Мы читали «Человек-комбини» Саяки Мураты и больше часа говорили про книгу. Книжки — странное дело, вроде бы написано для всех одинаково, но текст каждый воспринимает во своему. Например, Элизабет Гилберт в нонфике «Большое волшебство» пишет:
Однажды, например, женщина подошла ко мне подписать книгу «Есть, молиться, любить» и сказала: «Ваша книга изменила мою жизнь. Вы вдохновили меня на развод с мужем-насильником, и теперь я свободна. А все благодаря одному эпизоду в вашей книге, где вы описываете, как добились, что к вашему бывшему мужу применили защитное предписание, потому что не могли больше терпеть насилие».
Защитный ордер? Насилие?
Такого никогда не было! Ни в моей книге, ни в моей настоящей жизни! Невозможно даже вычитать такой сюжет между строк, настолько он далек от реальности. Но, как я догадываюсь, женщина подсознательно вставила эту историю – ее собственную – в мои воспоминания, потому что это было ей крайне необходимо. (Возможно, ей было легче это пережить, считая, что всплеск решимости и готовности к сопротивлению исходил от меня, а не от нее самой.) Однако, какими бы ни были ее мотивы, та женщина вплела себя в мой рас сказ, а мой настоящий сюжет по ходу стерла. Выглядит более чем странно, но я признаю, что она имела полное право так поступить. Признаю, что у этой женщины есть Богом данное право неверно прочитывать мою книгу, если ей так хочется. Если на то пошло, как только книга попала к ней в руки, она стала принадлежать ей, уже не мне
Значит так, если вы по каким-то причинам еще не решили, чем будете заниматься сегодня вечером, у меня есть для вас грандиозные планы.
Первое. В 19:00 прийти в Liberty Lisbon (Rua da Esperança,21), где мы со Светой Лукьяновой поговорим про то, как и зачем писать про детство. К сожалению, если вы не в столице паштель де ната, эти планы отменяются.
Второе. Послушать подкаст «Сообщницы», куда я забежала, чтобы рассказать про то, как работаю с прототипами (теми людьми из реальной жизни, на которых основаны мои персонажи).
Третье. Делать все, что вы захотите и не слушать мои советы!
По поводу второй темы есть короткий прикол. Одна из героинь моего романа — противная забияка. За несколько дней до старта предзаказа книги я решила найти ее в Одноклассниках. Нашла. Несмотря на то, что она очень сильно изменилась, я смотрела на нее и видела вот ту самую 15-летнюю дамочку, которую я болась больше смерти. Я листала ее фото, смотрела на ее одежду, дочку, маму, цветы, которые ей дарят мужчины, и думала «ух, если она прочитает книгу и узнает себя, все, мне пиздец, домой больше приехать не смогу, придется скрываться вечно»
Моя подружка из интернета купила себе историю постсоветской поп-музыки и гадает всем желающим на страницах. Я от такого аттракциона не удержалась, загадала страничку и мне выпала песня «Девчонка-девчонка».
Когда вы (я надеюсь!) прочитаете мой роман «Это не точно», вы узнаете, что у моего отца был музыкальный центр, но не узнаете, что у него еще были видеоплеер и друг Олег.
Олег С. работал сутки трое на железке, в выходные переписывал с телека на видик музыкальные клипы, концерты, фильмы. Потом он это все продавал на базара, который располагался около ДК. Короче, Олег — наш первый русский торрент.
Мой папа обожал не только Вячеслава Бутусова, но Женьку Белоусова (здесь я хочу сказать, что кровь не водица). Поэтому брал у Олега кассеты и дарил их маме. Песня года '94, записи кринж клипов Кая Метова, Влад Сташевский и другие герои моего детсва жили у нас дома на специальной полочке около книжного шкафа со Стругацкими.
Я помню, как мама, чтобы иметь свободные 15 минут для мытья посуды, усаживала нас с братом на диван и включала кассету с клипами. Если бы не манная каша или молочный вермишелевый суп, которые мы ели до, это было бы реально одно из лучших времен, но #этонеточно
Интернет реально все помнит!
Таня Климова, писательница и владелица книжного клуба «Секреты» на котором в это воскресенье будут обсуждать мой роман «Но это не точно», прислала ссылку с моими текстами из 2015 года. Девять лет назад это был сайт городского издания Тольятти, в 2024 он очень плохо состарился.
Я бы, конечно, многое (все!) сейчас переписала, но есть кусочек, который до сих пор попадает в мое настроение.
Однажды ты оглянешься в автобусе, который недавно был переполнен до отказа, и поймешь, что вокруг никого нет.
Жирдяй, который зажимал тебя у окна своими боками, исчез. Братья близнецы, похожие на межгалактических монстров, улетели разгадывать тайны вселенной. Мужчина средних лет, утверждавший, что рядом, на пустом месте, едет его жена, нашел себе реальную подружку. Чувак, усердно пытавшийся тереться об тебя своими костлявыми бедрами, теперь работает в библиотеке. А парень, писавший для тебя стихи, спился.
Мне сегодня приснился ад:
в него можно войти на пять минут
и
выйти без единого греха.
Только и нужно что: затанцовывать и засмеивать грехи.
Ад в моем сне — зал в кинотеатре на тысячу мест.
Приходишь — ты
Приносишь — свои грехи (как орехи).
Меняешь грехи на билет.
Ждешь в очереди, пока закончится предыдущий сеанс.
В очереди жарко, душно, постоянно нужно переспрашивать:
вы на 17:30 стоите? нет?!
тогда подвиньтесь, пожалуйста!
не толкайтесь, мы все там окажемся:
раньше,
позже,
не важно!
Лучше вам опять ближе к кассе — там на 17:45 пару билетиков
осталось. Не толпитесь тут, пожалуйста.
Пожалуйста!!! Женщина!!!
Очередь тянется змейкой, извилистой, скользкой, блестящей от пота.
— Женщине плохо! Плохо женщине! Здесь есть врач?
— В аду нет врачей, в нем только солдаты, санитары и семь миллионов четыреста пять тысяч семьсот двадцать чертей.
— Ну ладно …
И вот, двери открываются, из них выбегают счастливые люди.
Легкие, со сказочными лицами.
Сразу видно, облегчились, готовы взлететь птицами:
щебетать, от дерева к дереву собирать плоды (греховные),
обменивать их на новые киносеансы.
Ну ничему их не учит жизнь:
не успели остыть снова бегут на танцы
Такс, розового пони из моего райдера мне пока не дарят, зато на онлайн встречи приходят журналистки, которые потом пишут репортажи о том как все прошло!
Как я про это узнала? Пф, время от времени (каждый день) я просто гуглю свое имя + название романа.
Во-первых, у меня пали последние иллюзии об уникальности моего имени. Поэтому, если еще одна Аня Фёдорова решит писать романы и будет делать это плохо, дурная слава пойдет и обо мне. Придется брать псевдоним.
Во-вторых, в гугле можно найти что-то хорошее, например, статью журналистки Суюмбики Матуровой из издания «Казанская Стружка» о том, как прошел паблик-ток, который мы делали со Светой Лукьяновой про наши романы.
На встречу пришло 44 человека, среди которых были девушки из разных регионов нашей страны. С самого начала паблик-току была задана комфортная атмосфера, которая с первых минут помогла превратить встречу в приятную «посиделку с девочками». Зрительницы, выросшие в тот же период, описанный в романах писательниц, поддавались яркой ностальгии и делились ею друг с другом. Во время беседы вспомнили все радости девочек-подростков 90-х, начиная с самодельных блокнотов и заканчивая такими журналами, как Cosmopolitan, Ooops, Cool Girl.
«Я думаю, что я читер в смысле того, что мне проще возвращаться к детству. Я все еще чувствую себя ребенком, поэтому мне проще вспомнить и проиграть все это в голове. А еще я каждый день общаюсь со своей бабушкой и нить прошлого идет за мной по сей день. Прошлое, хоть и по чуть-чуть, хранится в каждом нашем разговоре», — делится Аня Федорова со зрителями.
Недавно я узнала, что некоторые люди не используют слово бесплатно.
Бесплатно — буквально значит: за вас платит бес, потом рассчитаетесь с ним своей душой.
Если вы не хотите платить сами, но и не желаете, чтобы за вас платил бес, вы должны говорить безоплатно. Так и запишите.
Б Е З О П Л А Т Н О
И денег сэкономили, и душу бесам не продали.
Вот я вроде бы все поняла, но теперь интересно: а если я брала что-то бесплатно больше одного раза, то это получается уже какое-то перекредитование души? Или черти берут душу в лизинг по очереди?
Если я не сразу с ними рассчитаюсь, это рассрочка? Без процентов?
А если кредит, как они проценты считают?
По бесовской ставке рефинансирования?
А кто ее определяет?
Главный бес?
Н Е П О Н Я Т Н О
Не верю в генетическую память, но когда застаю себя с пятилитровой бутылкой жидкого порошка в одной руке и пятикилограммовым пакетом из супермаркета LIDL в другой, вспоминаю свою бабушку.
Галина Андреевна пошла на базар за хлебом, а вернулась домой с мешком картошки, который весил 25 килограммов. После этого у Галины Андреевны недели две болела спина, бабушка не могла ходить в храм. Она очень из-за этого страдала. Из-за храма, конечно, не из-за спины. Но и радовалась тоже, ведь у нее было 25 кило картошки, которую она очень выгодно купила на базаре.
Солнце жарит, идти из LIDL надо в гору — с горы — в гору. Я могла бы вызвать такси, но после того, как купила пять литров жидкого порошка по акции, как-то на такси ехать не с руки.
Вот я тащусь мимо кафе, полных офисных работников распивающих обеденное пиво, и думаю «ну ничего, ничего, не зря спину тренирую», умудряюсь еще рукой, в которой у меня бутылка порошка, отвечать на сообщения и вообще делаю вид, что мне и не тяжело.
Со мной равняется мужчина и говорит: boa tarde! posso te ajudar? Улыбаюсь, отвечаю: desculpe não falo portugués. Он говорит: Could I help you? Я улыбаюсь и отвечаю: No! Thank you. Он улыбается, недоверчиво так, пожимает плечами, уходит. Ведь и Галине Андреевне, наверное, кто-то предлагал помощь, пока она мешок картошки тащила, но бабушка точно отказалась. Как и я. Кровь не водица.
И пока я несу свою ношу, которая на самом деле тянет (всегда тянет) мои руки вниз, начинаю верить и в существование генетической памяти, и в родовое проклятье. Ммоя мама вообще тридцать банок огурцов со сломанной правой рукой закатала одна! Так я начинаю верить и в другие сомнительные вещи. Скорее всего, в моем гороскопе на день было написано:
«Сегодня звезды советуют вам обратить внимание на свои обязанности. Вы слишком много на себя берете, и это может привести к эмоциональному выгоранию. Постарайтесь распределить задачи и найти время для отдыха. Порой делегирование и умение сказать "нет" — лучшие друзья вашего благополучия»
Но я не читаю гороскопов. Поэтому продолжаю складывать в корзинку больше, чем смогу унести. Ведь сразу и не понятно, вывезу я или нет. Корзинка же вывозит! Правда, она на колесиках, да и кто-то ее все время катит. Если продолжать метафорический ряд, то походы в LIDL — это когда просто много на себя берешь. Правда же?
Я себе каждый раз обещаю остановиться, но у меня еще ни разу не получилось.
Спасибо всем, кто пришел на наш со Светой паблик-ток о том, зачем писать про детство.
Я, как и обещала, пришла в шляпе, пусть и вирутальной.
Я + Даша + Света + читатели = 🫶
Мы решили поехать в Сетубал. Ударение на «у» если что. Это такое приключение выходного дня, которое выпало на 1 мая.
Впечатление номер один — электричка была двухэтажная. Мы, конечно, заняли места на втором этаже.
Впечатление номер два — в пути до Сетубала я прочитала половину зина «Выходные данные».
Впечатление номер три — ягодный пирог со взбитыми сливками, которые мы ели на обед.
В Сетубале был сильный ветр, с неба срывался дождь. Мы залезли на самую высокую гору и смотрела на океан, сидя на террасе старой крепости.
Я вглядывалась в горизонт и надеялась увидеть хотя бы одного дельфина. Даром что ли все ездят в Сетубал на них смотреть. Но дельфины не приплыли. Не в этот раз. Не сегодня.
Я все равно вглядывалась куда-то вдаль. Вспоминала как год назад я волонетрила: мне нужно было отвезти чуваков из фонда на медицинский педикюр. К нам присоединился Ваня, который представился мне «Ваня, Дельфин», он постоянно спрашивал
Анна, вы хотели бы облизать дельфина? А обнять его? Нет? Почему? Дельфины же такие милые! Ну все таки, хотели бы вы обнять дельфина? А облизать? Не хотели бы, ну ладно. Может быть вы на скорой помощи покататься хотите или обнять вертолет? Тоже нет? Странно, очень странно. А дельфина обнять?
Я смеялась и смеялась. Где сейчас этот поезд с дельфиновыми вопросами? Плещется, скользит по фиолоетовой ветке между Планерной и Выхино.
Потом мы вышли из крепости, спустились с горы и пошли есть пирог со взбитыми сливками. Сначала я подумала, что он вишневый, но он оказался ягодный. Кстати, вишня это ягода?
На станции поезд снова был двухэтажный. Я снова села у окна и открыла зин. Истории женщин о работе в книжной индустрии на обратном пути увлекли меня еще сильнее. Ведь это от части и про меня, про мой опыт.
Я выписала себе
Рабочий день, как правило, начинается с того, что я не могу встать. Непопулярное мнение: проблемам людей, которые не могут заснуть, уделяется куда больше публичного внимания, чем проблемам людей, которые не могут проснуться. Я в своей беде одинока, и никто мне не поможет. Ничто меня не разбудит, поскольку я столь же глубоко сплю, сколь глубоко убеждена в том, что спешить вообще некуда. На моих глазах случалось слишком много безответственного, чтобы когда-либо ещё переживать по этому поводу.
А потом подумала, кажется, мне не помешает уволится, ведь утра будних дней мне больше не приносят радости. В общем, так и случилось. Могу теперь ездить на двухэтажном поезде, сидеть на горе и вглядываться в воду, высматривая дельфинов. Вдруг кто-то из них захочет меня облизать в обмен на историю. Ух, чего я им расскажу.
Кто-то из писательниц ведет рубрику со своими украшениями, кто-то — про собачек. У меня есть только смешные шапки!
P.S. Записывала кружочек Гале, которая переживала, взяла ли я с собой шапочку и как она теперь будет смотреться с моей новой стрижкой.
Если меня спросить, скучаю ли я по Москве, я сначала скажу «нет», а потом добавлю «ну, почти». Получается «нет, ну почти», что практически «но это не точно». Я очень скучаю по брату, друзьям и субботам.
По субботам к 12:00 я приезжала в Дом ремесел на ВДНХ чтобы встретиться с участниками программы «Луковица и эскалатор».
«Луковица и эскалатор» — это программа фонда «Жизненный путь», которая поддерживает молодых взрослых с ментальной инвалидностью и опытом жизни в ПНИ.
«Луковица и эскалатор» — это больше чем программа фонда. Это бесконечная тусовка на которой каждый делает что хочет: режет огурцы для салата или варит рис, танцует, есть соски из пачки, рисует цветочки, наряжается и красит ногти, обнимается, ходит в магазин, катается на велосипеде и хулиганит.
«Луковичка» — это островок свободы на северо-востоке Москвы. 25 мая у Жизненного пути день рождения! Фонду будет 15 лет! Это не просто 15 лет! Это целых 15 лет в течение которых люди выходят из психоневрологических интернатов, учатся жить самостоятельно, находят работу.
Я не могу быть рядом со своими друзьям по субботу или в этот праздник. Но я могу им помочь
К выходу бумажной книги «Но это не точно» вместе с экологической мастерской фонда «Жизненный путь» мы с издательством «Папье-маше» выпустим лимитированную серию мерча — чокеры с красными цветами.
Прямо сейчас мастер Ваня, который с сентября вышел из ПНИ и теперь живет в квартирах фондах, делает чокеры. Ваня — икона стиля и человек с тонким вкусом. Я очень рада, что он один из авторов волшебных красных цветов для моего романа.
Бумажная книга выйдет в июне, тогда же можно будет купить и чокеры. А пока вы можете поддержать фонд и поздравить с наступающим самых лучших чуваков с днем рождения! Ура.
Алло, извините, не могу говорить, у меня вышла книга!
Читать полностью…
Это я внимательно смотрю на всех, кто до сих пор не оформил предзаказ на мою книгу.
Читать полностью…
Кто, Аня, ваша лисица? — спрашивает меня психологиня. Мы обсуждаем с ней мое текущее состояние, которое оставляет желать лучшего, на примере сказки «Колобок».
Я думаю, думаю, думаю и отвечаю: Ну, я сама, конечно. Психологиня улыбается, так мягко-мягко (она очень красивая женщина) и говорит: ну это понятно, что вы сама себе лисица, но что внутри у вас есть такого, что вас в итоге может съесть?
Я снова долго думаю, пожимаю плечами, вытягиваю ногу вдоль кровати (к сеансам я подключаюсь из спальни, ведь так удобнее плакать потом) и молчу.
Ну что, остановимся на сегодня, — говорит психологиня. Я киваю, мы назначаем новую встречу, ровно через две недели.
Вечером я подключаюсь к онлайн-занятию по писательству уже из кухни. После наших встреч с Оксаной и девочками не хочется плакать, поэтому можно просто сидеть на стуле и пить кофе. В конце встречи Оксана приводит в пример сказку про Колобка.
Сюжет моего дня закольцевался.
Утром я снова уделяю время писательству. Встречаюсь с руководительницей мастерской, в которой мы работаем над своими текстами. Я пишу второй роман, на созвоне мы обсуждаем голос рассказчицы и ее дистанцию. Какое время у текста? Мне сложно сказать, мне хочется быть, что называется, над схваткой. Я хочу говорить в прошлом и настоящем одновременно. Бывает ли так? Ну, посмотрим.
На нашей утренней встрече Саша спрашивает о том, что, кажется, интересует всех, кроме меня: почему ты снова пишешь про детство?
Это очень неприятный вопрос, примерно такой же неприятный как смотреть как кто-то есть тепленький супчик с лапшой из 1,5 литровой банки. Тем не менее, мне хочется быть честной, поэтому я говорю, что детство безопаснее, так как оно было давно. Саша спрашивает сколько мне лет, я отвечаю, что мне 36. Саша замечает, совершенно справедливо, что с моего 25-летия прошло десять (!) лет.
Но это вообще другое. Светка со второго подъезда не даст мне пизды за то, что я решила написать о том, как мы решили поженить их с моим братом. А вот бывший, с которым мы были в отношениях десять лет назад, и который причинил мне такое количество страданий, числа для которых еще не придумали, представляет в моей сознании реальную угрозу.
Что значит написать про 25 лет, как про прошлый опыт? Это значит признать, что эти 25 лет уже закончились, а веревочка «тебе уже …, а ты еще не …» оплетет меня с головы до ног и завяжется узелочком в самом уязвимом месте.
Другое дело рассказывать из безопасного пространства, темного уголочка, воображаемого домика из подушек, который я строила время от времени где-то между ’95 и ’01. Теперь уже кажется это было миллион лет назад.
Завидую писательницам, которые ходят в свой шкаф с секретами и достают оттуда то, что хранится на нижних полках.
Мы лежим под одеялом в синий цветочек
Через закрытую жестяную штору на колесиках
Пробивается ветер и семичасовые лучи солнца
Я думаю: вау, как здорово, сегодня попробую домашний пирог в кафе, где его пекут только в выходные; вау, как здорово что сегодня четверг, а в целой стране выходной
Еще я думаю: хорошо так лежать вдвоем, когда ветер бьется о жестяную штору на колесиках
Ты поворачиваешься ко мне, смотришь на мое лицо, в это время я скручу туда-сюда сережку в своем носу.
Ты сморишь, смотришь, смотришь,
как смотрят на того, с кем лежат по утрам под одеялом в синий цветочек,
и говоришь: у тебя в носу козявка на вертеле!
До выхода #ноэтонеточно осталось всего-ничего, считанные дни, совсем чуть-чуть и все такое. А на скриншоте вы видите кусочек редактуры и мой достаточно странный ответ на логичный вопрос. Черный прямоугольник можно считать за мой ответ черному квадрату. На самом деле я просто закрыла часть текста, чтобы обойтись без спойлеров. Конечно, в автофикшене такие себе спойлеры, с другой стороны, личными биографами я пока не обзавелась (но это пока!).
19 апреля мы вместе со Светой Лукьяновой, авторкой «Я ничего плохого не делаю» встретимся в Liberty Lisbon (Rua da Esperança,21) в 19:00, чтобы поговорить про то, как миллениалки (мы) пишут про детство (наше).
Если вы в Лиссабоне или будете проездом, приходите!
Вы только посмотрите на это! Аня Фёдорова и ее роман вошли в подборку самых ожидаемых книг! Да еще и в какой компании!
Сама я очень жду «Птицу», так как читала рукопись в момент редактуры, мне так интересно каким текст вышел в финале ❤️