Не в порядке (сил что? Нет!)
Раньше я совершала много типичных ошибок депрессивного человека — и порой все еще совершаю: замыкаюсь, молчу, мучаюсь виной и ненужностью, чувствую себя поломанной и ненужной, как старая кукла. Единственное, что я перестала к почти 33 годам (из которых примерно 13 осознавая собственные прикольчики) — это делать вид, что все в порядке.
Спасибо, как говорится, психологическому дискурсу, возрасту, опыту и усталости и от того, и от другого.
Я так привыкла к депрессии, что чаще всего я слышу в последнее время — «по тебе вообще не скажешь». Последний раз мне так плохо было лет пять назад, но я пишу тексты, мою голову, придумываю и снимаю рилсы, вяжу, кладу в себя еду, кормлю кота, поливаю цветы — в общем, функционирую. У меня очень мало сил, и «база» стоит дорого (ох, не видели вы развалы книг, в которых я сейчас сижу), но я так могу — и не потому что воля моя кремень (хотя , по показаниям друзей, не без этого), а потому что научилась сохранять хоть какую-то норму жизни, не смотря на вот это все.
То же самое говорят о моей интонации: мол, говоришь страшные, тяжелые вещи спокойным будничным тоном. Понимаю — так-то это прекрасный художественный приём. Но правда банальна: говорить о депрессии не так-то просто — во-первых, нужно преодолеть депрессивный бред (это термин), который демонически нашептывает какой ты бессмысленный и бесполезный. На это нужны силы (правильно — которых нет). Драматизм вообще-то тоже требует сил (которых что?), и есть тонкая грань между самосостраданием и позицией жертвы. У меня было 13 лет, чтобы злиться на то, что я не выбирала, жалеть себя, грустить, ненавидеть. Сейчас это иногда возвращается, но в быту ничего не осталось, кроме ясности — нужно играть по правилам и сообщать другим (терапевту, друзьям) о своем состоянии. Вот и выходит в сухом остатке зловещее спокойное описание реальности.
Например: к психиатрам нынче такие очереди в столице великой империи, очевидно — мы стали великими опять. А ценник настолько отлетевший, что круг замыкается: сил на заработать денег нет, но их где-то надо найти, чтобы эти силы восстановить. Здоровье не для бедных, и я теперь с сочувствием и пониманием отношусь к тем, кто честно собирает деньги или напоминает про донаты в соцсетях.
Во-вторых, публично говорить — совсем другое. Мне все еще саднит идея выглядеть блистательной, а не живой (кстати, это тоже причислено к бреду). Обратная сторона пси-дискурса — перенасыщение: кажется, что сейчас модно иметь расстройство личности, и кто-то действительно может использовать это как разменную монету в бойне за популярность. Показывать свою уязвимость тоже страшно, но тут я прыгаю, словно в прорубь — холодно, но я этого хочу.
Этот пост я писала три дня вместо нескольких обычных часов и без удовольствия, которое мне обычно приносит буквосложение. В следующий раз напишу, как депрессия делает из меня гедониста, упрямого борца и человека с длинным списком радостей.
Сколько лет прошло, всё о том же гудят провода
Всё того же ждут самолёты
(Иллюстрированное воскресное приложение к «Рулю» (Берлин) — «Нашъ мiръ». № 12, 8 июня 1924 г.)
Ридинг-лист Фиби Уоллер-Бридж
вынесло на меня случайно с сайта Radical Reads. Они соединяют в списках все — от того, что человек использовал в работе до упоминаний каких-то книг персоны в интервью. Посмотрим, что там у звезды сериала Fleabag, сценаристки и, как я понимаю, очень крутого продюсера — с моими незначительными комментариями.
Список немаленький, и меня что-то понесло в верстку — жду ваших сердечек, я старалась! Поэтому так поздно и выходит)
В карточки я не добавила классику: из российской в списке были «Мастер и Маргарита» Булгакова и «Лолита» Набокова, из англоязычной — «Франкенштейн» Мэри Шелли, «К востоку от Эдема» Джона Стейнбека. Еще не рассказала про книжки из современной литературы, которые, на мой взгляд, не требуют пояснений: «Три женщины» Лизы Таддео (от себя тоже рекомендую), «Девушку с татуировкой дракона» Стига Ларссона и «Темные начала» Филипа Пулмана.
Приятных выходных!
Сандре, до востребования
Меньше чем через месяц у меня день рождения. И вот что я придумала:
хочу материальных поздравлений — писем или открыточек. настоящих, бумажных!
В прошлом году мне подарили альбом, в котором были письма и фото от друзей. Я очень люблю его пересматривать. И я поняла, что хочу, чтобы и дальше он пополнялся.
К сожалению, сделать мне сюрприз (чтобы я вообще не знала вводных) не получится: это подразумевает публично публиковать личные данные. Но всем желающим прислать мне какую-то памятную записку я дам индекс и номер телефона в личку — чтобы можно было прислать что-то до востребования — так можно делать по России. Для заграничных приветов скажу более точные данные)
Мне будет очень приятно! День рождения у меня 19 октября — но подгадывать не обязательно: я буду вешать их на доску весь месяц, а потом только уберу на хранение)
Один огромный TW
Десять лет со смерти моей младшей сестры. «Время лечит» — это обман, отвечаю: мне не хватает ее все 3650 дней. Ей было 14, в этом октябре ей исполнилось бы 25. Блин, 25.
Я бы хотела видеть, как она взрослеет — как закончит школу, как пойдет учиться (или нет), будет разочаровываться, радоваться, влипать в неприятности, сраться со мной из-за «мама всегда тебя любила больше». Как будет тырить мои шмотки, находить друзей в моих компаниях, выходить из себя из-за моих шуток про ее возлюбленных, тусоваться на ЛШ отдельно, потому что своя туса…
Но ничего — даже то, что не входит в мои фантазии — не случится. Потому что кто-то забрал ее жизнь, а СК списал все на самоубийство и не стал расследовать. И жить с «я не знаю что произошло на самом деле и не факт, что узнаю» отвратительно.
Раньше я запрещала себе придумывать «как бы было» — ничего не будет, нечего воображать. А в последнее время (не знаю, года два наверное — так совпало) разрешаю себе выбирать лучший сценарий, вплетая ее в свою жизнь сейчас. И говорить вслух — «я хотела бы, чтобы Марта познакомилась с этими людьми\была здесь\видела это».
Это не смирение. Это, скорее, способ жить с осколком в груди, который не перестает делать больно. И влияет порой на то, что я делаю — безусловно.
Такие вот мои три билборда в телеграме. Каждый год. Десять лет.
«Время потерь» Даниэля Швайбера
— бриллиант среди находок в моей археологии текущего времени. Когда я нахожу кого-то, чьи слова (интонация, чувства, последовательность мыслей) мне созвучны, я утешаюсь, радуюсь и думаю — может, именно в этом смысл писать. Чтобы человек где-то на другом краю света сказал — о боже, я не один. Можно ли это назвать надеждой?
«Конечно, говоря о минувшем, о потере отца и своих страхах перед лицом тревожных социальных перемен, я даю понять, что у меня не все в порядке. Но я также напустил на себя мнимую легкость, о которой пишет Барт. Я функционирую, не забывая об абстрактной мере социальной переносимости. Мне нужна компания, нужен мир — к тому же меня преследует чувство, что я многое потерял и что сам я потерян. Я не хочу никого удручать, даже если для этого придется скрывать реальный размах своих чувств. Дай я им волю, они выйдут за рамки любой формы социальной переносимости. Я не выбирал такую позицию сознательно, а принял ее как нечто само собой разумеющееся. Она проистекает из своего рода коммуникативного прагматизма, она результат длительного социального приспособления, она помогает мне пережить день».
Так и хочется сказать — и так далее.
Нет, это вообще законно?
Ad Marginem готовит к изданию сборник эссе Вирджинии Вулф 🤤
Но! Если он будет на такой же дешманской бумаге, как и другие их важные — без шуток — издания последнего времени, я буду очень тосковать. Потому что эти книги должны храниться в библиотеке, использоваться и «работать», а они измахратятся просто за первое чтение(((
Книги у кровати
или что сейчас в моем актуальном чтении
❔ «У меня к вам несколько вопросов» Ребекки Маккай. Я уже ее прочитала летом, отличная сложная книга, о которой я уже рассказывала. Просто купить две по цене одной оказалось дешевле. А нужна мне была
📚 «Мы умели верить» того же автора. Я ее тоже уже упоминала — 1980-е, эпидемия СПИДа, секты, «как найти добро и надежду посреди катастрофы». Финалист Пулитцера и лауреат Stonewall Award. Как вы понимаете, не купить ее сейчас не могла/
📕 «Красные части» Мегги Нельсон (автобиография одного суда) хотела давно прочитать, но тут настроение появилось.
📚 «Люди в темные времена» Ханны Арендт почти дочитала. Эссе ее такие плотные, а переплет такой хрупкий, что продвигаюсь очень медленно.
🌸 «Сад против времени» Оливии Лэнг ждала. Но это «на сладенькое» — на мои размышления про сады. Сейчас у меня две ветки — что я условно называю Сонтаг и Лэнг, «Смотрим на чужие страдания» и «Сады против времени», и что-то мне подсказывает, что сперва я закончу со страданиями.
📓 Bonus track: «В то же время. Эссе и выступления» Сьюзен Сонтаг. Для моих размышлений мне нужно было эссе «Смотрим на пытки других» (об этом расскажу отдельно), но все остальное я тоже, конечно же, прочитаю.
А что сейчас читаете вы?
В эссе, посвященном Лессингу, Ханна Арендт вводит понятие «человечности братства» — особого вида, который возникает в «темные времена». Этот вид человечности особенный, и эта привилегия «куплена задорого» в безмирии. (отличное слово, кстати)
«Мир» как пространство исчез, и гонимые «сгрудились так плотно», что теплота между ними — почти физический феномен.
«А в невидимости, в той темноте, где человек, спрятавшись там, может уже не смотреть и на видимый мир, лишь теплота и братство тесно сгрудившихся людей могут возместить ту жуткую ирреальность, какую человеческие отношения приобретают каждый раз, когда развиваются в абсолютной безмирности, не соотнесенные с общим для всех людей миром».
Эссе любопытное — лучше, чем про Брехта и про Ясперса (в этом случае — не справилась с любовью), но книжка...такая хлипкая, что уже разваливается в руках. Очень, очень жаль.
Это по любви
советую вам курс Михаила Свердлова «Школа чувств: классика любовного романа». Слушаю и наслаждаюсь. Лучшая инвестиция полутора тыщ рублей — гарантирую!
Речь ведь не просто о любовном романе как жанре — а о трансформации идеи любви с XVII до середины XIX века. От французских салонных идей, через Ларошфуко, Декарта и Руссо — к готической любви. Ну и конечно, какой разговор без «Опасных связей», романов мадам де Сталь, Джейн Остин, немецких романтиков и викторианского романа. Ну скажите же заманчиво?)
А на картинке — карта страны нежности. Как правильно, значит, любить: нужно пройти через «любезные услуги» к «зараждающийся дружбе» и «нежной признательности». Оттуда по дороге дружбы — будьте осторожны! — мимо озера Равнодушия, через «любовные записки» к «стихотворным приятствам» и далее — к «нежному уважению».
Смотрите там, на выходных, не перепутайте!))
Опять какое-то нытье
— так, представляю, думают те, кто отписывается. «Ныть» я не прекращу, и у этого тоже есть причина:
Однажды одна из младших коллег — очень талантливый птенчик, назвала меня успешной женщиной. И все-то у меня ладится, и все получается, и вон какая львица-тигрица-по-жизни-победительница. Меня это ужасно впечатлило.
Нет, только вдумайтесь:
✨🔠©️🔠🔠🔠🔠🅰️🔠 🔠🔠🔠🔠🔠🔠🅰️✨
Я — кто потерял профессию, чья длительная карьерная самореализация 10+ лет претерпела катастрофическую инфляцию
Я, со своими птср-приколами и депрессивными эпизодами
И уж молчу про изящество и материальные достижения
И пр, и т.д., с чем я конечно справляюсь, так или иначе, но в этой картинке нет вот этой персоны, или по-модному — it-girl, которая идет в красивом модном луке по большому городу, и волосы у нее развиваются.
Я - преимущественно лохматая маленькая лошадка из песни Найка Борзова, вот как это ощущается.
Поэтому я решила, что периодически буду описывать и сложности творчества и жизни. Шикарные цветы вырастают не сами по себе, а потому что их удобряли забористым говном. Не хочу, чтобы кто-то из моих птенчиков чувствовал себя неумехой и ничтожеством, потому что у него не получается что-то легко, само по себе (ведь у других-то выходит — в нельзяграме же показывают).
Так что никакого fancy, только хардкор.
«Республика счастья»
Заканчивая тему жизнеутверждающей азиатской литературы, надо упомянуть еще и японских современных писателей. Да и повод есть отличный — на русском выходит продолжение «Канцтоваров Цубаки» Ито Огавы.
Кстати, ее первый роман — The Restaurant of Love Regained (Ресторан «Возвращенная любовь») чем-то напоминает дораму «Приходите в ресторан ведьмы»: героиня открывает ресторан на одного посетителя — и для каждого готовит особенное блюдо. Но в этом случае, мистики тут совсем нет. В 2009 году по книге вышел фильм — «Ресторан Ринко». Скорее, это тоже история про еду как утешение — очень по-японски. Еда как особый знак внимания. Она сама говорит в интервью:
Чтобы передать свои чувства, вы, конечно, можете произнести речь или написать письмо, сделать это можно разными способами. Но приготовление пищи — это предложение кому-то чего-то, что он проглотит, что напрямую будет питать его существование. Мне так легче передать свои чувства.
У Ито Огавы очень милый сайт, и если переключить на японский, там будет вкладка с ее блогом.
Еще в топе — Митико Аояма. Ее книжка «Вы найдете это в библиотеке» выходила на русском у МИФа. Осенью у того же издательства выходит «Дни в книжном Морисаки» Сатоши Ягисавы, еще одного популярного автора.
Вообще у «исцеляющей прозы» на goodreads есть свой тэг, и сейчас в списке 244 книжки. Кстати, в нем же — «Полночная библиотека» Мэтта Хейга (британский автор) и почему-то «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт. Но в целом, можно пользоваться!
PS Кстати, очень много книг этого жанра — про книжный магазин. Думаю, владельцы книжных с такой милотой не согласились бы))
Корейские бестселлеры идут на Запад
Чтоб вы понимали почему корейские тренды знать надо: в этом году Penguin Random House UK — британский книжный старикан-гигант переводит и выпускает шесть корейских авторов:
«The Rainfall Market», Ю Ёнгван — главная героиня получает волшебный билет на таинственный рынок, который открывается только раз в год, пока идет дождь. На нем можно обменять свою жизнь на другую — лучшую.
«The Healing Season of Pottery», Ён Сомин — журналистка выгорела на работе, увольняется и натыкается на гончарную мастерскую. Мне надо.
«Snowglobe», Пак Соён — фантастический бестселлер, описание которого отдает «Голодными играми»: везде холодно и ничего нельзя, а попасть в единственный теплый уголок можно только через реалити-шоу. Главная героиня, собсно, попадает на место телезвезды. Кстати, книжка уже есть на русском, хоть и в нелепой обложке (видимо, расчитаной на подростков).
«Marigold Mind Laundry», Юн Чжон Ын — «Прачечная души Мэриголд» (тоже выходила на русском в АСТ) рассказывает историю девушки с невероятными способностями. Она теряет родителей, много раз перерождается, но так и не может найти семью. Поэтому она решает успокоиться и открывает прачечную, где можно почистить душу.
Итак, в пакете: «исцеляющая проза», «голодные игры» и два эссе — «I Decided to Live as Me» Ким Су Хёна и «If You Live to 100, You Might As Well Be Happy» Ри Гон Ху. Первое — книжка с советами корейской иллюстраторки, ее упомянул один из айдолов BTS, и вот — миллион экземпляров (миллион!). Второе — тоже selfhelp-литература от профессора психиатрии. Он написал бестселлер в 70, когда вышел на пенсию. А до этого успел многое, в том числе пережить тиф, войну, банкротство семьи, нищету. В 20 лет загремел в тюрьму за участие в протестах за демократию. А это — его десятая книга, которую он написал в 90 лет. Вот рассказ о нем в The Guardian, очень любопытно, рекомендую.
Так что портфель издательства консервативный, но показательный.
Корейский бестселлер?
«Прачечная, стирающая печали» Ким Чжи Юн обещала согреть мне душу, истории про надежду и утешение. Очень хотелось, да и узнать что такое современная корейская литература было любопытно.
Автор — Ким Чжи Юн, выпускница университета Данкук по специальности «Писательское мастерство». Естественно, в копилке — курсы по сценарному мастерству.
Это я к тому, что Ким Чжи Юн — прилежная современная писательница, а «Прачечная» — настоящая корейская дорама, только в буквах.
✅ сложные отношения с родителями
✅ проблемы героев с деньгами
✅ романтическая линия, в которой он поет ей под дождем
Каждая часть — буквально «классика» дорама-жанров. И конечно, там нет плохишей — только люди с тяжелой судьбой, которых сломал жестокий мир.
Так что если вы еще никогда не смотрели дорамы (это как так?), и любите порыдать над добрыми делами людей — как я, эта книжка — не только мощная слезовыжималка, но и отличная энциклопедия попсовой корейской драматической структуры.
Так что совершенно без шуток советую — особенно тем, кто пишет. С точки зрения анализа литературы очень полезно.
#книги #чтопочитать
Отвела мастерскую, выбралась к друзьям — постираться, помыться, поспать на нормальной кровати. По дороге урвала в переке книжку — да такую, что даже продавец уточнил: «Вам точно это пробивать?».
А как тут удержаться? Рассказы про любовь от знатоков жанра! Кто он — мистер грей на российский манер? Какие стереотипы в ходу? О чем мечтают женщины? Ну невозможно же!
Ушла, так сказать, в отрыв. Привезла книжку в лагерь: оставлять стыдно, выкидывать жалко, отдавать в библиотеку лш…ну как-то неуместно — вот «Краткая история всего» Хокинга, рядом — «Любовные детективные истории»…
Книжку забрали — есть у меня в Пресс-Избе единомышленницы 😜. Заставили подписать. Я написала:
Будь смелой, как эти авторы
И в чем я не права?)
Какие три книги вы бы посоветовали обязательно прочитать другим завсегдатаям нашего салона?)
Похожий вопрос был в анкете на мою мастерскую на ЛШ. И, вы не поверите, но один из самых частотных ответов были «Братья Карамазовы» Достоевского. Не знаю, что за волна популярности, но приятно.
Свои варианты я добавлю тоже в комменты!
Попросила ИИ нарисовать меня в постапокалиптичной Москве осенью. Если добавить в руки книжку, то наряды становятся менее сексуализированными. А так да — в этой выдуманной вселенной у меня всегда секси-шмекси прикид, большие сиськи и плоский живот 🤡
Читать полностью…Из-за этого рилса убралась на столе и разбила лампу.
А вы что думали, медиапроизводство — это легко?))
Ваш ненавистный психологический дискурс (Легитимирующая функция журналистики)
В общем, сидела я, кручинилась (как известно, я проиграла в генетической лотерее по части жизнерадостности), и тут мне пришла в голову идея.
Идея легитимации в журналистике и как она может прихлопнуть и баги психологического дискурса, и ресентимента.
Я набросала пока штрихами — все равно получилось на страницу текста. Не все продумала пока, но нравится.
Вот до чего печаль душнилу доводит.
Да, кстати: включила платные реакции. Так что меня и так можно поддержать! Ну вдруг.
ИИ и контент-план
Я попросила ChatGPT написать мне контент-план для канала на неделю. Вот что он предложил:
✏️ 5 Советов по улучшению стиля письма
✏️ Как создавать живых персонажей: практическое руководство
✏️ Разбор успешных писателей: уроки из их биографий
✏️ Инструменты и приложения для писателей: что использовать в 2024 году?
✏️ Искусство диалога: как писать естественные разговоры
✏️ Ответы на вопросы подписчиков: как преодолеть страх критики?
✏️ Цитата дня от известного писателя
Что думаете про такой набор тем? Это вообще интересно?
Изображение сгенерировано DALL-E — «на основе» моей фотографии (потому что реальное фото он отказывается использовать), в промте было прописаны условия библиотека и...догадаетесь что?)
А вот что предлагал мне написать ИИ:
Книги у кровати
В последнее время я читаю сразу несколько книг, каждая из которых дополняет мой взгляд на мир и литературу:
Ханна Арендт "Люди в темные времена" — глубокое исследование человеческой природы в контексте исторических событий.
Ребекка Маккай "Мы умели верить" — роман о вере, утрате и силе человеческих связей.
Мегги Нельсон "Красные части" — личный и социальный анализ через призму семейной трагедии.
Оливия Лэнг "Сады времени" — размышления о жизни и искусстве через призму творческого опыта.
Ребекка Маккай "У меня есть к вам несколько вопросов" — захватывающая история о прошлом и поиске истины.
Сьюзен Сонтаг "В то же время. Эссе и выступления" — собрание эссе и речей, которое помогает глубже понять общественные и культурные процессы.
Эти книги — мои верные спутники, каждый вечер открывающие новые грани мира и человеческого опыта.
Ну, я же лучше машины?
Собирала тут свои тексты — то ли для коллекции, то ли для резюме. И подумала — нет, вы только не смейтесь —
блин, а вообще как хорошо я пишу. А че я так все время переживаю?
До сих пор считаю, что текст про то, что было «за кадром» в Ингушетии (после нападения на автобус) — это отличная aleksandrina.elagina/%D0%BD%D0%B5%D1%87%D0%B5%D0%B3%D0%BE-%D0%B8%D0%BC-%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%82%D1%8C-%D0%B2-%D1%87%D0%B5%D1%87%D0%BD%D0%B5-%D0%B4%D0%B0%D0%B2%D0%B0%D0%B9%D1%82%D0%B5-%D0%B8%D1%85-%D0%BF%D0%BE%D0%B1%D1%8C%D0%B5%D0%BC-b4d0a441a61b">история. Везде в центре — мы, а я описываю все происходящее вокруг. А вокруг — это движение реальной системы, у которой есть своя «норма», но происходит нечто, что за эту норму выходит.
На стол ставят тонкую фарфоровую чашечку с позолотой. На столе — печенье в жестяных банках, пирожные. Мое грязное пальто, комки земли в волосах и кровавые потеки на платье не очень подходят к звону тонкого стекла. Я упираюсь глазами в портрет президента и начинаю рассказывать: «Сегодня, когда мы возвращались в отель, две машины блокировали нас на дороге. Я сначала подумала, что это такая резвая манера водить: Башир сейчас скажет молодчикам, что лихачить не следует, и мы поедем дальше. И тут один из них ударил по лобовому стеклу палкой».
Знаю, знаю, лонг-лист Букера был в июле. Но я-то была на ЛШ!
Если вы до сих пор не познакомились с главными трендами Британии и Ирландии, aleksandrina.elagina/%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B5%D1%80-2024-%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%B3-%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%82-37f9b01b6356">милости прошу — постаралась очень коротко рассказать о темах, авторах и что еще можно почитать у этих авторов на русском.
А это я с моей наставницей — Татьяной Ленцовной. Выпускница Литинститута, ученица И. Волгина, она руководит уже лет 20 литературным объединением в Норильске. И создает парник для писательских цветочков, как я — чтоб расцветали)
И вот что выросло 🦔
Чтоб вы понимали: составила список литературы и кино «почему еще ты не», заставила читать стихи, а потом спросила где мои 100 страниц текста для издания 🥲
Осенние новинки
Осенью на английском языке выходит много «большого», есть чему порадоваться — тем, кто читает на языке, и на что надеяться — тем, кто будет ждать перевода:
Tell Me Everything, Элизабет Страут — действие происходит в том же городке штата Мэн, где разворачивались события романов про Оливию Киттеридж. Только теперь от лица другого персонажа, и в городе расследуется убийство. Не смотря на эту рамку, про роман пишут —«обнадеживающий, исцеляющий роман о новой дружбе, старой любви и очень человеческом желании оставить след в мире».
Intermezzo, Салли Руни — в этот раз ирландская зумерша пишет о двух братьях, переживающих утрату отца. Многого от Руни не жду, книгу продают как «изысканно трогательную историю о горе, любви и семье».
The Empusium: A Health Resort Horror Story, Ольга Токарчук — великая Токарчук теперь экспериментирует с хоррором: канун Первой мировой войны, оздоровительный курорт для джентельменов в Польше, студент и аллюзии к Томасу Манну. Ох, божечки!
The Mighty Red, Луиза Эрдрич — про ее «Срок» я уже упоминала. В этой книге обещают прерии, любовь к земле, нежный юмор, беспокойство и «галлюцинаторный траур» (что бы это ни значило).
The City and Its Uncertain Walls, Харуки Мураками — первый за шесть лет роман автора продается как «история любви, квест, ода книгам и библиотекам, в которых они хранятся, и притча об этих странных постпандемических временах». Выйдет в ноябре — все, что известно.
Еще из любопытного: выходит Nexus: A Brief History of Information Networks from the Stone Age to AI (Краткая история информационных сетей от каменного века до ИИ) Юваля Ноя Харари, «Патриот» — мемуары Навального (обещают в конце октября), Didion and Babitz Лили Анолик — про отношения двух американских икон своего времени.
Сводит пальцы и нечем дышать
— такие у меня признаки панички перед буквами. Первый раз со мной такое случилось лет двенадцать назад. У меня был наставник, чья обратная связь…нежностью не отличалась. Я до сих пор ношу с собой:
У тебя одна интересная мысль на весь текст, и та — не очень свежая.
Я не могла писать года два или три, предъявить свою работу миру или человеку было немыслимо. Мне было физически больно не-писать — потому что я любила это больше всего на свете. Это всегда была моя естественная часть, как рука, и тут ее раздробили молотком.
Лет шесть назад выяснилось, что я была не одна. Были и другие. Не я, а мы не понимали по каким принципам кого-то одобряют, ей\ему помогают, а кому-то приходится бегать за человеком днями напролет. А когда догонял, получал вот такое…Кто-то вовсе перестал писать, кто-то после не мог какое-то время. Разговор был странный, попахивал местами стокгольмским синдромом. Да и к чему это? Было ли тут злоупотребление властью? Сомневаюсь.
Ты очень стараешься, но знай — ты не мне нравишься, и никогда не будешь. (чтобы убрать подтекст — это было сказано в человеческом отношении, без всяких романтических коннотаций)
В любых отношениях есть две стороны, говорят умные психологи, и я с ними согласна. Года два назад я спросила его — а ты помнишь, какой я была 10 лет назад? Ты была говорит, такой испуганной, очень напряженной.
Так и было. Я умела скрывать и подавлять свои чувства, а переваривать — нет. Жизнь долго учила меня молчать, скрываться и таить, делать вид, а не быть, что мир небезопасен и доверять никому нельзя. В общем, причин тут много — юность, хрупкость, недолюбленность. И то, что были и другие, скорее говорит о поколенческом: нам так сильно хотелось, чтобы нас принимали, одобряли, любили, что малейший дефект работы приобретал черты катастрофы и личного провала, который никак не поправить — поставит крест на тебе моментально.
Сильно, да?
Но так получилось. Получилось, что человек, который не умел говорить с ежами нежно, столкнулся с маленьким запуганным зверьком, и тот чуть не умер от ужаса.
Я спросила, помнит ли он эти фразы: «это что, я правда так сказал?». Мне показалось, в этом было достаточно неприятного удивления.
На своих личных пепелищах я предпочитаю взращивать цветы: 12 лет назад я бы хотела, чтобы меня научили жить по-другому. Теперь я учу этому других. Или можно сказать — я столько раз внутри себя проговорила фразы утешения и поддержки, что теперь произношу их вслух.
И это работает. Я мало чего могу присвоить, но когда на моей мастерской говорят — «самое ценное — это атмосфера, что тут не страшно показывать свои работы другим», я понимаю, что справилась.
Я пишу это не для сатисфакции или с желанием задеть — «прости» прозвучало много раз, с избытком. Любовь, как всегда, победила. Но о наставничестве и взрослости я думаю все лето, и видимо так активно, что в конце лета намолила себе встреч.
А еще у меня снова сводит пальцы — но теперь по другим причинам.
«Исцеляющая проза» — healing fiction, оказывается, целый азиатский тренд. Красивое название придумали корейцы (вот уж мастера продавать культуру!), но вообще-то, они — не первые, кто «работает» в этом направлении.
ИП — это истории о сочувствии, исцелении, утешении, мужестве и солидарности. В этом жанре есть свои законы:
🥘 Есть некоторое место — прачечная, книжный магазин или еще какая-то лавочка, которая становится объединяющим звеном для всех персонажей. Это место обычно «нестандартное» или «странное» — чем-то отличается от обычного, каждый там находит что-то комфортное для себя, в том числе возможность поплакать в одиночестве или встретить помощь.
🤵♂️Герои — обычные люди, у которых проблемы с деньгами, жестокими или равнодушными родственниками, в общем — у них потери нормисов. Например, в «Прачечной» один из героев выслеживает телефонного мошенника, который выманил у его брата большую сумму денег, и тот покончил жизнь самоубийством.
🙂Все заканчивается хорошо. Главный герой главы находит силы, мужество, становится популярным, находит любовь или призвание.
Есть идея, что ИП — это такой ответ на высокий стресс от жизни в Южной Корее. В целом, понимаю, очень люблю трогательные штучки. Большая ли это литература?…Большая — это когда автор вытворяет невероятное на трех уровнях — стилистическом, структурном и смысловом. Не знаю, что бы я выделила как крышесносное, но расскажу потом про хорошее 💬
А про что был бы ваш рассказ в жанре «исцеляющей прозы»?
К потомкам
Право, я живу в мрачные времена.
Беззлобное слово – это свидетельство глупости.
Лоб без морщин
Говорит о бесчувствии. Тот, кто смеется,
Еще не настигнут
Страшной вестью.
Что же это за времена, когда
Разговор о деревьях кажется преступленьем,
Ибо в нем заключено молчанье о зверствах!
Тот, кто шагает спокойно по улице,
По–видимому, глух к страданьям и горю
Друзей своих?
Правда, я еще могу заработать себе на хлеб,
Но верьте мне: это случайность. Ничто
Из того, что я делаю, не дает мне права
Есть досыта.
Я уцелел случайно.
(Если заметят мою удачу, я погиб.)
Мне говорят: «Ешь и пей! Радуйся, что у тебя есть пища!»
Но как я могу есть и пить, если
Я отнимаю у голодающего то, что съедаю, если
Стакан воды, выпитый мною, нужен жаждущему?
И все же я ем и пью.
Я хотел бы быть мудрецом.
В древних книгах написано, что такое мудрость.
Отстраняться от мирских битв и провести свой краткий век,
Не зная страха.
Обойтись без насилья.
За зло платить добром.
Не воплотить желанья свои, но о них позабыть.
Вот что считается мудрым.
На все это я неспособен.
Право, я живу в мрачные времена.
2
В города приходил я в годину смуты,
Когда там царил голод.
К людям приходил я в годину возмущений.
И я восставал вместе с ними.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.
Я ел в перерыве между боями.
Я ложился спать среди убийц.
Я не благоговел перед любовью
И не созерцал терпеливо природу.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.
В мое время дороги вели в трясину.
Моя речь выдавала меня палачу.
Мне нужно было не так много. Но сильные мира сего
Все же чувствовали бы себя увереннее без меня.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.
Силы были ограничены,
А цель – столь отдаленной.
Она была ясно различима, хотя и вряд ли
Досягаема для меня.
Так проходили мои годы,
Данные мне на земле.
3
О вы, которые выплывете из потока,
Поглотившего нас,
Помните,
Говоря про слабости наши
И о тех мрачных временах,
Которых вы избежали.
Ведь мы шагали, меняя страны чаще, чем башмаки,
Мы шли сквозь войну классов, и отчаянье нас душило,
Когда мы видели только несправедливость
И не видели возмущения.
А ведь при этом мы знали:
Ненависть к подлости
Тоже искажает черты.
Гнев против несправедливости
Тоже вызывает хрипоту. Увы,
Мы, готовившие почву для всеобщей приветливости,
Сами не могли быть приветливы.
Но вы, когда наступит такое время,
Что человек станет человеку другом,
Подумайте о нас
Снисходительно.
Бертольт Брехт, 1938–1944 гг.