— Всю правду можно говорить? — переспрашивает у главаря директор школы.
— Можно всю правду!
— Воду нам не дают, дети с голоду умирают. Что мне делать? Помогите, пожалуйста! — говорит Лидия Цалиева по телефону Таймуразу Мамсурову.
Террористы ведут к телефону директора школы Лидию Цалиеву и детей спикера парламента Зелимхана и Замиру Мамсуровых.
— Зелим, ты босиком по битым стёклам идёшь. Порежешься, — говорит мальчику одна из учительниц.
— Меня ж всё равно убивать ведут. Какая разница?
Лидия Цалиева в растерянности: «Что сделать за два часа?» Она звонит в администрацию, в управление образования — нигде не берут трубку.
Взгляд директора падает на стенд с фотографиями. Она видит снимок своего сына со спикером парламента Таймуразом Мамсуровым: «Вот кого надо!»
Террористы предлагают заложнице Ларисе Кудзиевой:
— Мы выведем твоих детей и родственников. А ты надеваешь хиджаб и становишься шахидкой.
— А где ваши шахидки?
— Их уже нет. Ваши их взорвали, — врут террористы. На самом деле шахидки погибли в ходе конфликта с главарем банды Хучбаровым — отказались участвовать в теракте против детей.
— Боюсь, что ничего не получится, — сомневается Кудзиева. — Но дайте подумать.
— У тебя есть время. Иди, думай.
Беснующийся террорист Владимир Ходов цепляется к заложнице Ларисе Кудзиевой:
— Почему ты в чёрной одежде?
У Ларисы недавно умер муж, и она носит траур. Но говорить об этом она не хочет, и поэтому отвечает, что «просто так одета».
Близнецы Аслан и Сослан Токмаевы по дороге в туалет попадаются на глаза террористу Владимиру Ходову. Внезапно он приходит в бешенство:
— Эти двое одинаковых что здесь делают? Надо одного убить!
Ходов пинает одного из мальчиков. Другой плачет и просит не убивать своего брата.
Один из мальчиков вспоминает, как переживал захват в заложники:
— Я надеялся на Гарри Поттера, будто он прилетит. У него был плащ-невидимка! Он бы его надел, к нам бы пришёл, меня тоже в этот плащ завернул — мы бы невидимками стали и прошли…
Михаил Гуцериев делает еще одну попытку позвонить боевикам.
— Нас интересуют… — голос террориста в трубке вновь повторяет четыре фамилии.
— Невозможно, не будет этих людей, — отвечает бизнесмен.
— Хорошо, тогда с [первым президентом Ингушетии] Аушевым Русланом можете прийти.
Чеченские школьники и студенты держат плакаты «За что детей!», «Нет терроризму!». Скандируют: «Руки прочь от детей!»
— Многие предлагают себя в заложники, — заявляет ведущий телеканала «Россия».
В редакции «Новой газеты» — утренняя планёрка. Вместо Политковской, лежащей в Ростовской больнице с подозрением на отравление, в Беслан вызывается полететь 26-летняя журналистка Елена Милашина. Она уже работала в Осетии, когда под лавиной погибла съемочная группа Сергея Бодрова.
Читать полностью…Осетинский парламентарий Фатима Хабалова сообщает «Эху», что родители захваченных школьников публично обратились к Путину. Они просят спасти детей и выполнить все требования террористов.
Обращение снято на камеры «Первого канала» и ТВЦ. Записанные пленки никогда не попадут в эфир.
После сообщений по телевидению о «354 заложниках» террористы резко ожесточаются. Они объявляют в спортзале:
— Мы вместе с вами объявляем голодовку. То есть, сухую голодовку. Не будете пить.
«Якобы для принятия мер о прекращении войны в Чечне», — поясняет заложница Регина Кусаева.
Алексей Венедиктов видит по телевизору захваченную школу и одновременно слышит число «354». Проработав учителем 20 лет, он понимает, что учеников в таком крупном здании намного больше.
Венедиктов звонит в министерство образования:
— Сколько в бесланской школе учеников?
— 1100.
Продюсер НТВ Эльхан Мирзоев становится случайным свидетелем разговора главы телеканала Владимира Кулистикова с ведущим новостей Кириллом Поздняковым (на фото):
— Старик, ты отвечаешь головой за всё, что пройдёт в эфир. За каждое слово. 354 человека, не больше! Паники мне не надо!
Таблоид «Жизнь» неожиданно опережает серьезную прессу, одним из первых сообщая реальное число заложников: «Около 1000». На фоне тонких приемов «Коммерсанта» передовица «Жизни» выглядит прямолинейно: «Ангелы в плену. Озверевшие бандиты посягнули на самое святое — наших детей».
Читать полностью…Замира диктует телефон отца. Спикер парламента снимает трубку.
— Сӕфӕм, мӕ сывӕллӕттӕ мӕлынц! Баххуыс нын кӕнут! [Пропадаем, дети мои погибают! Помогите нам!] — говорит по-осетински директор Цалиева.
— По-русски разговаривай! — обрывает ее главарь боевиков, ингуш Руслан Хучбаров.
Директор школы Лидия Цалиева возвращается в спортзал. Она думает, что жена спикера Мамсурова тоже в заложниках.
— Лариса здесь?
— Нет, — отвечают ей.
— Я здесь! — кричит 11-летний Зелимхан Мамсуров.
— Я папин сотовый телефон знаю! — добавляет Замира Мамсурова.
Главарь террористов Руслан Хучбаров вызывает к себе директора школы Лидию Цалиеву:
— Вы никому не нужны. За вас никто не говорит. Даю вам ещё два часа, потом включаю кнопку, и все мы с вами к Аллаху полетим, если не придут Дзасохов, Зязиков, Аслаханов и Рошаль.
— Ты, наверное, ингушка?
— Я осетинка.
— Нет, всё-таки ингушка!
— Я же сказала, что осетинка!
— Кто у тебя здесь?
— Трое детей, — отвечает Кудзиева. На самом деле двое, но она также учитывает 6-летнего сына раненого Вадима Боллоева, к этому времени умершего от потери крови.
Президент Северной Осетии Александр Дзасохов звонит представителю Ичкерии в Европе Ахмеду Закаеву. Он официально приглашает лидера чеченского подполья Аслана Масхадова принять участие в освобождении заложников. Закаев обещает передать это Масхадову.
Читать полностью…Другой ребёнок ждал спасения от Терминатора:
— Пришел бы какой-нибудь спецназовец или Терминатор и спас нас всех. У него есть пояс невидимки. И вот, ходит, всех — пик, пик, пик! — каждого, и потом нас выводит наружу! Он получается тройным героем.
Дети начинают испытывать жажду. Один из террористов еще вчера вёл себя по отношению к ним снисходительно, но после репортажей о «354 заложниках» и он становится непреклонен.
— Али, можно водички?
— Какой я вам Али?! Я бандит! Я террорист! Я пришёл вас убивать! Какой я вам Али?!
Ингушский нефтяной магнат Михаил Гуцериев (на фото) пытается выйти на террористов, чтобы выкупить заложников. Боевик, поднявший трубку, отказывается вести с ним переговоры:
— Нас интересуют только Дзасохов, Зязиков, Рошаль и Аслаханов, — повторяет он вчерашние требования.
Власти Чечни спешат выразить Северной Осетии свою поддержку, чтобы не дать разжечь этим терактом вражду между народами.
Несмотря на террористическую угрозу, в Гудермесе собирают митинг из детей, выражающих солидарность со школьниками Беслана.
Родители заложников повторяют свое обращение на площади перед журналистами:
— Уважаемый президент Путин, не надо травить наших детей газом, как это было во время «Норд-Оста». Просим, умоляем вас со слезами, ведь вы сам отец, а там — наши дети. Пожалуйста, выполните их условия.
Старейшины Чечни и Ингушетии предлагают помощь в переговорах по освобождению заложников. Так же поступают арабские телеканалы Аль-Алям и Аль-Джазира. Штаб передает это террористам.
— Зачем нам телекомпания, телевидение, какие-то журналисты? На это всё мы завязали, — отвечают они.
«Я понял, что решение о штурме будет приниматься исходя из того, что там 300 заложников», — вспоминает Венедиктов. Он звонит пресс-секретарю президента Громову (на фото):
— Лёш, послушай. Там не 300 заложников, там больше тысячи!
На одном из совещаний Громов передаст это Путину.
Попытка властей выдать число заявлений за реальное количество заложников оборачивается катастрофой. Как только цифру объявляют по ТВ, в спортзал врывается террорист Владимир Ходов:
— Если они думают, что вас здесь 300 человек, то мы сделаем так, что вас будет 300 человек!
Телеканал «Россия» транслирует на всю страну заявление осетинского чиновника Льва Дзугаева о 354 заложниках в Беслане.
Выкрики жительниц, что заложников намного больше, в эфир не попадают.
Газета «Коммерсант» даже такую трагедию преподносит читателям в своем уникальном стиле.
Заголовок репортажа Ольги Алленовой «Школа выживания» сочетается с удачным снимком Валерия Мельникова: БТР занял позицию в Беслане прямо под транспарантом «Здравствуй, школа!»