13-летняя актриса «Норд-Оста» Кристина Курбатова в сегодняшнем представлении не участвует. Она репетирует с другим составом актеров.
Её родители хотят забрать дочь домой.
— Мама, мне некогда. У нас репетиция. Езжайте домой. Приезжайте, как всегда, за мной в девять часов.
Два последних билета на «Норд-Ост» покупает Лилия Дудкина, находящаяся на пятом месяце беременности.
— Захотелось положительных эмоций. Когда женщина в положении, ей всегда чего-то хочется такого. Захотелось посмотреть про любовь. Ну, вот, взяла два последних билета. И пошла.
Формальный лидер группы террористов — 22-летний Мовсар Бараев. Он занимает должность амира (руководителя) Исламского полка особого назначения — террористической организации, действующей в Чечне.
Борьба спецслужб с Бараевым идет настолько «успешно», что к этому моменту он «уничтожен» уже два раза.
Впервые о «ликвидации» Бараева ФСБ заявило еще 21 августа 2001 года. Тогда он был «убит» в результате целой спецоперации: по сообщению спецслужбы, окружавшие «Бараева» боевики были хорошо вооружены и отстреливались до последнего.
Однако, вскоре «уничтоженный» Бараев стал выступать с комментариями на сайтах чеченских сепаратистов, поэтому его, к сожалению, снова пришлось считать живым.
В следующий раз Бараева «ликвидировали» уже 12 октября 2002 года. Об этом сообщил аж целый заместитель командующего группировки войск в Чечне Борис Подопригора: «Бараев погиб в горах Урус-Мартановского района под точечными ударами российской артиллерии и авиации», — говорится в сообщении «Первого канала».
К осени 2002 года «Норд-Ост», который идет каждый день без выходных, успевают сыграть около 300 раз. Наконец, в дождливый день 23 октября актриса Екатерина Гусева, играющая главную героиню в основном составе, чувствует себя совершенно разбитой после изнурительных акробатических тренировок. Она просит для себя выходной:
— Там был такой полёт на качелях… В цирке я тренировалась каждый день. Тяжёлые были очень тренировки, потому что это воздушная гимнастика, это отсутствие страховок, эти ткани, которые впиваются в руки. И я тренировалась тогда каждый день. И крепатура была такая… Знаете… Пальцы, которые не могли ни пуговицу расстегнуть, ни молнию, ни ложку взять… В общем, я устала. И позвонила [менеджеру сцены] Ире Плетнёвой, и сказала: «Можно, я отдохну сегодня? И не приду».
2002 год. В Москве гремит первый русский мюзикл мирового класса «Норд-Ост» по роману Вениамина Каверина «Два капитана».
«Каждый вечер на сцену приземляется самолет-бомбардировщик в натуральную величину», — гласят афиши.
Зал всегда полон.
00:00 — Почему мы должны были снять этот фильм?
01:50 — «Норд-Ост» — первый русский мюзикл мирового класса
03:52 — Главарь террористов, «ликвидированный» два раза
06:29 — Кредит на теракт из столичного банка
11:30 — Захват почти тысячи заложников
19:21 — Звонки в службу спасения из захваченного зала
34:22 — Поступок офицера. Константин Васильев — первая жертва «Норд-Оста»
44:27 — Продавщица Ольга Романова отдает жизнь, пытаясь поднять заложников на сопротивление
49:16 — Чем обернулось предложение депутата обменять всю Госдуму на заложников
51:12 — Провал первых переговоров
56:30 — Самый успешный переговорщик
1:07:32 — Туалет в оркестровой яме
1:12:16 — Первое интервью террористов
1:28:42 — Цензура против Мизулиной
1:29:54 — Власти пресекают протесты родственников заложников
1:33:52 — «Да вы что, штурмовать собрались?!» Родственники заложников кричат на Валентину Матвиенко
1:37:47 — Анна Политковская. Долгий разговор с террористами
1:55:17 — Прямой эфир, из-за которого закончилась «Свобода слова»
2:01:09 — Алла Пугачева: «Лучше признать поражение в войне, чем так долго продлевать эту кровавую победу»
2:05:45 — Третья жертва. Отец, который искал сына
2:07:30 — «Мама, я не знаю, что я делаю!» Последние жертвы террористов
2:12:01 — Последняя молитва заложников
2:15:37 — «Пустили газ! Выключите вентиляцию!»
2:18:49 — «Альфа» идет на штурм
2:26:07 — Уничтожение шахидок: «Нашел суку!»
2:28:27 — Провальная эвакуация заложников: ошибка или преступление?
2:31:59 — Исповедь бойца спецназа
2:41:30 — Родственники заложников. Пытка неизвестностью
2:47:48 — Путин пытается шутить в больнице
2:55:45 — Первый ребенок, найденный в морге
2:59:35 — Последний ребенок, найденный в морге. «Мы не умрем. Только не надо больше войны»
3:00:08 — Что будет дальше на этом канале?
3:01:22 — Титры
Поддержите «Минута в минуту»
Мы стремимся делать наши проекты всё глубже и масштабнее. Это требует более тщательной и длительной проработки. Поддержите нас ежемесячной подпиской! Работает и для россиян, и для всего мира
Они пришли в нашу столицу.
Они хотели «остановить войну».
Они стремились умереть больше, чем мы хотели жить.
Ровно через сутки. Национальная трагедия в сердце России. С разницей в 22 года. С точностью до минуты.
Этот месяц реконструкцию самого страшного теракта десятилетия для вас готовила команда проекта «Минута в минуту».
Мы не продаем рекламу в канале, чтобы не разрушать его атмосферу. Жизнь нашего проекта зависит только от вас.
Если наш труд помог вам узнать что-то новое или дал пищу для размышлений, пожалуйста, поддержите нас:
из России и Беларуси — на карту 5469160016338928
(Aleksei Novoselov), а еще лучше подпиской на Boosty
из остального мира — картой, на PayPal, а еще лучше подпиской на Patreon
Криптовалюты
Или нажимайте специальную кнопку от телеграма (работают все банковские карты мира) 👇
Вечером 7 октября премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху снова обратится к нации:
— Мы отомстим за этот черный день. Мы превратим все места в этом злом городе, где скрывается ХАМАС, в руины. Я обращаюсь к жителям Сектора Газа — уходите оттуда сейчас же.
«Во вторник утром постучали в дверь. Страшная вещь. Они не звонят. Они стучат, — вспоминает отец 25-летней Рэйчел Дов Михаил Зильберман. — Я подошел к глазку. Я посмотрел. Я понял. Я не хотел открывать дверь. Я не знал, что с ней будет (с матерью Рэйчел — прим.) Они зашли и сказали, что опознали по отпечаткам пальцев, по фотографии зубов».
Через этот опыт придется пройти близким более 1200 человек.
Посетитель фестиваля Александр Спектор мчится по трассе в надежде наконец-то убраться от границы с Газой. Вдруг на приборной панели загорается лампочка «давление в шинах».
«Пошло бы это давление куда подальше», — думает Спектор. Он совершенно не собирается останавливаться на ночной дороге, вокруг которой идет стрельба.
«И в этот момент прямо взорвалось заднее колесо. Стали лететь искры. Я остановил машину, выхожу — у меня просто порвано колесо. Я стою в темноте на дороге один. Всё взрывается по-прежнему. Я реально отсюда не выберусь походу. Сидел на этой дороге, менял колесо. Каждая пролетающая машина — пять седых волос на моей голове, потому что непонятно кто это едет, просто свет фар. Для людей, которые ехали, это примерно так же выглядело. Потому что сидит какой-то человек в чёрном и очень внимательно смотрит в их сторону с чем-то чёрным и металлическим в руках».
Журналистка Юмна Эль Саид ведет репортаж на фоне одного из высотных зданий Газы — «Палестинской башни». В этот момент туда попадает ракета.
Взрыв попадает в прямой эфир телеканала «Аль Джазира».
Екатерине Бейзер звонит друг её сына Никиты — 19-летнего солдата изральской армии. Он в истерике.
— Катя, я тебе посылаю одно видео. Пожалуйста, только скажи мне, что это не Ник.
«После того, как мы увидели это видео… это самый страшный сон в жизни, который может только присниться. Мы увидели, что нашего ребёнка террористы уводят с базы на территорию Газы», — вспоминает Екатерина.
В стремлении добраться к своей раненой дочери Рэйчел Михаил Зильберман и Полина Дов один за другим преодолевают три полицейских блокпоста.
«Я вылетала из машины, я кричала, что я мама, что у меня там ребенок ранен. И нас пропускали», — вспоминает Полина.
К автобусной стоянке у «Лужников» продолжают стекаться боевики с разных уголков страны. Одни из них приехали в Москву из чеченского города Хасавюрта, другие — из столицы Дагестана Махачкалы.
В это же время часть террористов под видом обычных зрителей уже проходит в театр на Дубровке и постепенно занимает места на мюзикле «Норд-Ост».
Журналистка из Калининграда Алёна Михайлова, вырвавшаяся в Москву после целого года декретного отпуска, обращается в билетную кассу:
— Что-нибудь есть на сегодняшний вечер?
— На сегодня есть «Норд-Ост».
— А что это?
— Это «Два капитана» Каверина.
«Другого варианта у меня не было — это моя самая любимая книга. Я на этой книге выросла», — объясняет она.
У стадиона «Лужники» собирается группа чеченских сепаратистов. Они готовятся выполнить задачу, поставленную террористом № 1 в России Шамилем Басаевым, — захватить огромное число заложников и потребовать вывести войска из Чечни.
Читать полностью…Успех «Норд-Оста» обеспечивают десятки сотрудников и актеров: как взрослых, так и детей.
«Не было поблажек. Не было любимчиков. Они занимались на репетициях в поте лица», — вспоминает Владимир Курбатов. Его 13-летняя дочь Кристина играет главную женскую роль в одном из составов.
Проект публикуется без жестоких кадров. Версия без цензуры доступна после подтверждения возраста для подписчиков на Boosty или Patreon.
Кадры с погибшими заложниками не публикуются даже в закрытой версии.
⚡️ Вышел наш документальный фильм «Норд-Ост. Минута в минуту».
Самый подробный из всех материалов о теракте. Никаких версий и мнений. Только три часа фактов, документальных кадров, звонков из захваченного театра, воспоминаний заложников, переговорщиков и бойцов спецназа.
Сегодня 22 года. Надо смотреть.
22 года назад случился «Норд-Ост». Первый российский теракт в прямом эфире. Он не просто нанес незаживающую рану семьям заложников. Мало в новейшей истории событий, оказавших такое влияние на путь, которым пошла страна.
Завтра, в день захвата театра, мы публикуем документальный фильм «Норд-Ост. Минута в минуту».
Без сомнения, это самое подробное видео о трагедии. Но в нем нет никаких мнений и версий. Только три часа фактов, кадров снаружи и изнутри захваченного театра, воспоминаний заложников и их близких, политиков и переговорщиков, бойцов спецназа и спасателей. Всё это разложено по полочкам, а точнее — по минутам, и не оставляет ни малейшего шанса никаким пропагандистским версиям.
Производство документальных фильмов — это очень дорогое занятие, поэтому перед началом проекта скромно напоминаем, что вы можете поддержать нашу работу:
из России и Беларуси — на карту 5469160016338928
(Aleksei Novoselov), а еще лучше подпиской на Boosty
из остального мира — картой, на PayPal, а еще лучше подпиской на Patreon
Криптовалюты
Есть премиум? Поддержите бустами.
А также нажимайте специальную кнопку от телеграма (работают все банковские карты мира) 👇
Поддержите «Минута в минуту»
Мы стремимся делать наши проекты всё глубже и масштабнее. Это требует более тщательной и длительной проработки. Поддержите нас ежемесячной подпиской! Работает и для россиян, и для всего мира
«Война будет длиться долго», — пообещает премьер Нетаньяху в своей последней речи в этот день.
Спустя 365 дней эта война отняла уже более 40 тысяч жизней, подавляющее большинство из которых — на территории сектора Газа.
И она продолжается.
На следующий день родственники заложников дадут пресс-конференцию. На словах матери одного из них переводчица с иврита на русский расплачется в прямом эфире.
117 заложников удастся освободить, но даже спустя год 97 человек не вернутся домой. Сколько из них живы — неизвестно.
Нисим и Николь, родители 22-летней Шани Лук, видят кадры, на которых она лежит в кузове пикапа в неестественной позе. Уличная толпа глумится над её телом.
«Мы были в ужасе. Мы не знали, насколько серьезными были ее ранения», — вспоминает Нисим.
Посетитель фестиваля Александр Спектор бежит к своей машине мимо КПП, выставленного под кибуцем Саад. Бородатый парень во всём черном, двигающийся перебежками в полной темноте, кажется часовому подозрительным.
«Естественно, он сделал в целом абсолютно правильное решение — он наставил на меня автомат; стал кричать, чтобы я поднял руки и так далее, — вспоминает Спектор. — У меня в этот момент вообще там… Спасибо, что не стал сразу стрелять на поражение. Хотя, в целом, мог».
Израильские военные объявляют посетителям фестиваля, прячущимся в кибуце Саад, что они могут ехать домой через соседний кибуц Нетивот.
«Все вокруг рвалось, летали вертолеты, летали беспилотники, — вспоминает Александр Спектор. — Пулеметные очереди. Все по максимуму быстро собрались и отправились домой. По пути едешь по темной дороге, вокруг полное разрушение. Разбиты машины, ездят наши танки»
На четвертом блокпосту Михаила Зильбермана и Полину Дов поначалу категорически отказываются пропускать в зону боевых действий:
— Ребята, нет. Там ад. Наши пытаются зайти с другой стороны, с танками. Там уже все погибли. Первые, кто зашли, погибли.
— Ну, пожалуйста, послушайте меня, послушайте, потому что вот у меня же есть их место, где они находятся сейчас.
— У меня таких много. Ты пойми, что это не место. Они если бегают все время, это невозможно. Они же все время прячутся, бегают.
— Нет, нет, нет, они там уже. Нет, посмотри, я переписываюсь с ним (другом дочери — прим.)
Полицейского удается уговорить. Он по рации отправляет броневик на выручку к компании Рэйчел.
Израильтянка Полина Дов — на связи с американцем по имени Элиад, другом своей раненой дочери Рэйчел.
— Все стреляют, — пишет он.
— Она дышит? Сколько времени у нее нет пульса?
— Я не знаю, но уже несколько часов мы тут. Делаю [реанимацию]. Нет реакции.
— Делай еще, делай еще.
— Уже час я это делаю.