28217
Инспекция культурной жизни и главные новости искусства без поручителей. Пиши нам в TeIegram бота: @muspatrol_bot
Сегодня день рождения скульптора и дизайнера Исаму Ногути (1904–1988).
В 1926 году Ногути, учившийся на скульптора-академиста, попал на выставку Константина Бранкузи в Нью-Йорке и был поражён его видением. Год спустя, получив стипендию Гуггенхайма, он отправился в Париж чтобы познакомиться.
Ногучи не говорил по-французски, Бранкузи — по-английски, но это было одно из самых плодотворных встреч в истории искусства. Они 5 месяцев общались глазами, жестами, материалами и инструментами, пока пол в студии Бранкузи не провалился после ливня, неформально завершив ученичество.
Эти несколько месяцев определили всё. Ногути пронес уроки Бранкузи через всю карьеру, виртуозно объединяя восточную традицию с западным модернизмом. Его знаменитые светильники «Акари» и ландшафтные сады, где камень, вода и растения становятся частью единого целого, — прямое продолжение диалога, начатого когда-то в парижской мастерской.
На фото Исаму Ногути позирует со своими работами «Ундина» в 1927 и Slide Mantra («Мантра скольжения») в Венеции в 1986.
Поп-арт здорового человека.
Сегодня день рождения жизнелюбивого трудоголика Уэйна Тибо (1920-1921). Он стал известен в 1960-е своими яркими натюрмортами с пирожными и тортами, которые сразу вызвали ассоциации с поп-артом и поместили его в один ряд с Энди Уорхолом. Однако сам Тибо всегда это отрицал. Если Уорхол был холодным и ироничным, то Тибо — теплым и лиричным, его торты были не критикой общества потребления, а скорее исследованием того как цвет вибрирует, если окружить его контурной линией, и сколько оттенков можно найти в одном куске пирога.
Помимо знаменитых десертов, были головокружительные городские пейзажи Сан-Франциско и поздние, почти абстрактные виды дельты реки Сакраменто,
У него была невероятная работоспособность: преподавал до 70 лет и даже в совсем преклонном возрасте каждый день писал, а три раза в неделю играл в теннис. В общем, гимн упорному труду, радости открытия поэзии, которая скрывается в простых вещах.
ГЭС-2 открыл большую выставку «Нетёмные века: новеллы о средневековье и академизмах». В её центре диалог классического и средневекового искусства, который кураторы считают актуальным для современной культуры, особенно на фоне разговоров о том, что мы вступаем в период «новых тёмных веков».
Помимо нескольких работ мэтров академической живописи и икон в секции средневековья, экспозиция в основном состоит из произведений современных российских художников, рефлексирующих на тему классической и хтонической эстетик. Отношения хаоса и порядка лучше всего видны на картине, внезапно, Льва Бакста 1908 года «Древний ужас» (Terror Antiquus). На фоне всеобщей катастрофы возникает потребность в каноне красоты и гармонии — здесь его олицетворяет кариатида, дающая надежду на примирение.
Между прочим, в секции русского средневековья вместо икон XVII века (это уже довольно поздний период) можно было бы показать, например, гипсовые слепки резьбы Дмитриевского собора во Владимире. Это было бы куда более яркое и подлинное свидетельство эпохи.
И ещё одно важное замечание: «тёмным» период с V по XIV век был преимущественно для Западной Европы. В это же время в других частях света наука и искусство процветали. Было бы интересно, если бы выставка как-то отметила и этот глобальный контекст.
Чудесные снимки Карлуша Ревалша (1838-1894), пионера фотографии.
Аристократ из португальской Голеги, блестяще образованный, виртуозный всадник, меткий стрелок, искусным фехтовальщиком и тореадор-любитель. Релваш выходил на арену и как всадник (кавалейру), и как пеший бандерильеро. Его страсть к корриде была так велика, что он построил в Голеге собственную арену.
И всё же, главным его наследием стала фотография. Напротив своего поместья он построил трёхэтажную студию с гигантскими окнами, настоящий храм света. Он использовал передовые технологии своего времени, чтобы запечатлеть реальность, но уже тогда привносил в неё лёгкий сюр, делая видимым настроение, дыхание момента.
Сегодня его день рождения.
Изображение Буцефала, легендарного коня Александра Македонского. Армянский манускрипт, XVI век.
Читать полностью…
Владелец крупнейшей частной коллекции Рембрандта, Томас Каплан, решил, что искусство должно быть ближе к народу. И к блокчейну. Его план по IPO и созданию токенов Rembit и Rembitcoin должен «гарантировать актуальность наследия художника на 400 лет вперёд». Этот проект, уже получивший название «Минерва» в честь картины Рембрандта, должен позволить миллионам обычных людей стать совладельцами шедевров.
Главный вопрос: как одновременно сохранить коллекцию нетронутой и регулярно продавать её по кусочкам, чтобы порадовать инвесторов? Это как пообещать съесть торт и при этом оставить его на полке. Похоже, Каплану предстоит совершить чудо.
И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал.
Бытие 2:2
Токухиро Каваи, «Ода сну».
Продолжим тему застолья, как в прошлую пятницу.
Изучая голландские натюрморты, можно заметить необычный высокий бокал с полосками — пасглас (pasglas). Это не просто посуда, а атрибут алкогольных игр, популярных в Голландии XVII века. Всё дело в кольцах-ступеньках на его поверхности: участники соревнований должны были осушать бокал до следующей отметки за один глоток. Промахнулся — пей дальше, пока не достигнешь нужной черты. Неудивительно, что герои картин с пасгласом в руках всегда выглядят изрядно подвыпившими.
В натюрмортах пасглас символизировал земные соблазны, соседствуя с табаком и игральными картами, а в пропагандистских листовках католической церкви его изображение иронично сопровождало тезисы Лютера, намекая на «опьяняющую» опасность Реформации.
Интересно, что до наших дней сохранилось мало оригинальных бокалов — их часто разбивали в пылу веселья, да и качество стекла оставляло желать лучшего. Для спокойного распития пива использовались традиционные кружки-штейнцы с крышкой, гигиеничным изобретением времён эпидемий чумы. Пасглас исчез из таверн уже к XVIII веку, но навсегда остался в живописи как яркий символ эпохи.
Ян ван де Вельде, «Натюрморт с бокалом пива и фарфоровой тарелкой с перцем», 1647.
Рембрандт, «Автопортрет с Саскией», 1635.
Петрус Ставеренус, «Аллегория вкуса», 1650.
Йос ван Красбек, «Портрет человека, сжимающего стакан», 1635–1661.
Дэвид Теньер Младший, «Крестьянин, держащий бокал», 1640–1650.
Ян ван де Вельде, «Натюрморт с курительными принадлежностями», 1653.
В 1961 году художник-провокатор Пьеро Мандзони установил в одном датском парке металлический куб с перевёрнутой надписью «Основание Мира. Магическое основание №3 Пьеро Мандзони. 1961. Оммаж Галилею». Таким образом он поставил планету Земля на постамент и показал как истинные ценности в нашем мире ставятся с ног на голову.
Спустя 60 лет Никлас Кастелло представил свою версию. Его «основание» было из чистого золота и стоило $20 миллионов. Художник заявлял, что объект «не для продажи» и представляет нечто «нематериальное». Парадоксальным, но вполне в духе времени, доказательством этой нематериальности стал запуск криптовалюты Castello Coin.
История завершилась идеально: инвестор проекта обанкротился, и золотой куб — символ веры в новую финансовую утопию — превратился в обычный лот на распродаже. Рыночек расставил все по местам: Мандзони остался в истории искусства, а Кастелло стал примером того, как быстро «нематериальное» становится очень даже материальной проблемой.
«Закат на море после шторма» Фрэнсиса Данби, 1824.
Читать полностью…
«Ноябрьские метеоры» и другие астрономические иллюстрации Этьена Леопольда Трувело.
В 1882 году он выпустил серию «Астрономических рисунков Трувело». Его талант высоко оценили и пригласили в Гарвардскую обсерваторию, а позже доверили крупнейший в то время телескоп Военно-морской обсерватории США. Он открыл «скрытые пятна» на Солнце и опубликовал 50 научных работ.
Но есть и другая сторона его наследия. В 1860-х годах Трувело, будучи энтомологом-любителем, завёз в Северную Америку яйца непарного шелкопряда в надежде скрестить их с тутовыми шелкопрядами и создать новую отрасль шёлководства. Насекомые случайно улетели из его сада. Через несколько десятилетий инвазивный вид распространился с катастрофической скоростью, нанося огромный ущерб лесам.
Так имя Трувело осталось в истории и как символ красоты космоса, и как предостережение о хрупкости природы, которую один неосторожный шаг может изменить навсегда.
Какой нежный Фрэнсис Бэкон. Таким его почти никто не знает.
Читать полностью…
Помните, когда в начале 2000-х Winamp был визитной карточкой вашего цифрового «я»?
С помощью скинов проигрыватель MP3 можно было превратить в холст для самовыражения. Выбор скина был таким же важным, как и составление плейлиста: он говорил о ваших вкусах и настроении. Winamp Skin Museum — онлайн-музей, сохранивший более 65 000 этих цифровых шедевров. Можно вернуться в то время, когда персонализация была творческим актом, а не работой алгоритма.
Искусство Древнего Рима поражает безжалостной прямотой.
Перед вами римский солдат, который несёт голову побеждённого врага в зубах. Это барельеф с колонны Траяна в Риме (113 г. н.э.). 200 метров спирального фриза детально описывает войну с даками.
Забавный бокал с пупырышками, который так часто встречается на голландских натюрмортах XVII века, — это рёмер (Römer), «римский» бокал родом из Германии, ставший символом голландского золотого века. Его зелёноватое стекло (цвет давал оксид железа из древесной золы) и характерные пупырышки на ножке — не просто декор. В эпоху, когда ели руками, эти выступы не давали бокалу выскользнуть из жирных пальцев.
Для голландских бюргеров рёмер был статусным предметом, он показывал достаток и вкус, как и лимоны или оливки на их столах. А для художников вроде Питера Класа выпуклое зеркало стакана было возможностью блеснуть мастерством, изображая двойное искажение от стекла и от жидкости внутри. Опрокинутый или пустой рёмер на его картинах — это уже намёк на бренность бытия, vanitas.
Так что в следующий раз, увидев этот пупырчатый бокал на картине, знайте: перед вами и дизайнерский объект своего времени, и тест на художественное мастерство, и философское напоминание о том, что всё в этом мире преходяще.
Вот у кого настоящий культ личности.
В амстердамском музее кино Eye открылась выставка, посвящённая Тильде Суинтон. В центре – точная копия квартиры, в которой она выросла. Там голос самой Тильды рассказывает про то, как этот коридор был «взлётной полосой» и «коконом, в котором она была ещё не сформирована». Плюс священные реликвии из разных фильмов. Все бьются в религиозном экстазе.
Умеет создавать наследие.
1-2: кадры из свежей экранизации "Одиссеи" Ноланом
3-5: реконструкция колористической гаммы греческих воинов на основе сохранившихся памятников и остатков раскраски на ней, + подлинная фреска.
________
А знаете, что мы видим на кинокадрах?
Мы видим результат колористического мировоззрения, обезображенного изобретением формы цвета хаки и ее гегемонии в 20 веке.
Фильм про войну? Значит, солдатики должны быть похожи на настоящих, страдающих солдатиков. Пусть даже это 12 век до нашей эры. Режиссеру, снявшему «Дюнкерк», трудно абстрагироваться.
О чем говорят морщины.
Например, первое изображение снабжено аннотацией: «Это признак убийцы и злого человека».
Из книги Ричарда Сондерса 1653 года «Физиогномия и хиромантия, метопоскопия, симметричные пропорции и приметные родинки на теле, изложенные полно и точно; с их естественными предсказательными значениями. [А также] тема снов; тайные искусства гадания и науки Раймунда Луллия».
Неувядающее декоративное искусство Ренессанса.
Эмали из французского Лиможа. В 1520–1630 годах мастера совершили настоящую революцию в технике. Если в средневековье цветное стекло заливали в ячейки на медной основе (техника выемчатой эмали), то здесь прозрачные эмали, окрашенные оксидами металлов, нанесены на поверхность кистью, как краски, и закреплены обжигом. В итоге произведения не тускнеют веками, поэтому выставка в парижской галерее Кугеля, где сейчас показывают эту красоту, называется Immarcescible, «Неувядающие».
Монголы оказали значительное влияние на Русь, но мало кто знает, что самыми преданными фанатами монголов в средневековой Европе были короли Франции, которые восхищались ими как великими имперскими строителями.
К 1241 году, когда монголы обрушились на Венгрию и Польшу, французский король Людовик IX Святой активно занялся их изучением. Так Франция стала главным центром сбора информации о монголах. Папа Иннокентий IV отправил три посольства, два из которых возглавляли французы. Доминиканец Винсент из Бове включил отчёты послов в свою энциклопедию «Зерцало великое», а монах-францисканец Гильом де Рубрук дошёл до столицы Монгольской империи Каракорума и оставил уникальное описание монгольских обычаев.
Изначально воспринимаемые как предвестники апокалипсиса, монголы постепенно стали объектом восхищения. Рубрук писал: «Если бы наши крестьяне согласились путешествовать, как монголы, мы могли бы завоевать весь мир».
Особую роль сыграла «Книга чудес» Марко Поло. Написанная на французском диалекте и хранившаяся в библиотеке Карла V, она представляла империю Хубилая как эталон централизованного государства — идеальную модель для французской монархии.
Кульминация этой «любви» наступила в XV веке. После разгрома французских рыцарей османами при Никополе в 1396 году, победа Тамерлана над османами в 1402 году была воспринята во Франции как месть. Герцог Бургундский Иоанн Бесстрашный, бывший в плену после Никополя, заказал «Книгу чудес» — роскошный манускрипт, прославляющий монголов как благородных воинов, отомстивших за его поражение.
К XV веку прямые контакты прекратились, но созданный французами архив сохранил память о монголах как о великой имперской силе, чей опыт управления и военного искусства ещё долгие годы влиял на европейское представление о власти.
Иллюстрации с изображением Хубилая из книг Марко Поло .
Извините за трафик. Просто на редкость удачное использование нейросети.
Они такие же как мы!!!!
Екатерина Медичи и Генрих II Франсуа Клуэ, 1559.
Портрет Елизаветы I Стивена ван Херика, 1558.
Томас Кромвель, Ганс Гольбейн, 1533.
Анна Болейн Гольбейна, хоть они и не встречались.
Вы наверное слышали о новом мэре Нью-Йорка Зохране Мамдани, который знает кто виноват и что делать, обещает отнять и поделить.
Так вот он зачем-то везде ходит с женой Рамой Дуваджи. Кто эта няша? Ну конечно же, дипломированная художница. Полюбуйтесь, как первая леди с упорством, достойным лучшего применения, рисует одних и тех же персонажей.
Чистейшей прелести чистейший образец.
Новая самая дорогая обложка альбома в истории.
Однажды эта молния на лице стала символом эпохи, а теперь оригинальная фотография с обложки альбома Дэвида Боуи Aladdin Sane (1973) установила мировой рекорд на аукционе Bonhams, уйдя с молотка за $496 000.
Снимок, сделанный фотографом Брайаном Даффи, запечатлел преображение Боуи в зловещего инопланетного денди. Грим — работа Пьера Лароша, вдохновителя глэм эстетики. Позже портрет назовут «Моной Лизой поп-музыки».
Интересный факт. До 2010 публика видела только кадр с закрытыми глазами. Версию с открытыми глазами впервые использовали для книги Кевина Кэнна Any Day Now, а позже для промо выставки David Bowie Is... в V&A.
Кешбэк от 15% бонусами Спасибо при покупке билетов на afisha.ru на любые события для подписчиков СберПрайм
– Даже на кино?
– Даже на кино ^^
Кешбэк 15% действует на концерты, спектакли, выставки, спорт и другие категории событий. А ещё — на стендапы 25% до 9 ноября.
Вы знаете, что делать! Выбирайте билеты с кешбэком.
Детские портреты Жана-Батиста Грёза (1725-1805), художника, который в XVIII веке был невероятно популярен, а сегодня известен в основном искусствоведам.
Грёза превратил детскую травму в рыночный товар. Зрители того времени готовы были сочувствовать невинной жертве лишь до тех пор, пока она оставалась милой. Жутковатое напоминание о том, как искусство превращает реальную боль в объект эстетического наслаждения.
Художники, когда пытаются подражать старым мастерам.
«Внутренний вид мастерской», Александр-Габриэль Декан, ок. 1833 г.
«Обезьяна-живописец», Жан-Батист Деэ, ок. 1745 г.
«Обезьяна-скульптор», Антуан Ватто, ок. 1710 г.
«Обезьяна-художник», последователь Фердинанда ван Кесселя, ок. XVII век.
«На кого мы похожи?», художник неизвестен, конец XVIII века.
Недавно писал о портрете Троцкого кисти Юрия Павловича Анненкова... ну а потом - о не его портретах Ленина, который был на советских деньгах до хрущевских реформ (да НЕ о его портретах), но он рисовал Ленина для этих денег и получил слишком много денег для второго места.
Но это всё теперь всем известно.
Давайте я вам о других его работах расскажу. О которых мало что кому известно. Итак, Анненков родился в Питере, учился в университете вместе с Шагалом, рисовал всех великих революционеров, оформил и выпустил сказку Максима Горького «Самовар», а в 1924 уехал в Париж. Занимался, по большей части театром, кино и дизайн костюмов (он был художником в 60 фильмах и чуть больше чем в 100 театральных и балетных постановках).
Но были и книги. Три.
Вот одну, очень осеннюю, я вам тут и даю. «История графини де Барр», 1945 года выпуска, от великого рисовальщика Ленина для банкнот и парадного портрета Троцкого
До 4 ноября у Лахта Центра можно увидеть необычную инсталляцию «Путь шедевра». Это извилистый маршрут длиной больше 200 метров, где собрано 30 интересных проектов.
Здесь переплетаются прошлое и современность — от спасенных интерьеров Китайского дворца и воссозданного линкора «Полтава» до костюмов из фильма «Императрицы», которые выглядят так, будто их только что сняли с вешалки в XVIII веке.
Дополняют картину современные форматы: медиа-арт, иммерсивные инсталляции и хореография. Всё это вместе создает интересный диалог — как если бы Петр I заглянул в гости к цифровому искусству на чай. Такое сочетание традиций и инноваций показывает, как история может оживать в новых формах и оставаться актуальной.
Картину «Мир Кристины» (1948) Эндрю Уайета знают даже те, кто не помнит имени художника. Женщина в розовом платье, ползущая по полю к дому на горизонте, стала визитной карточкой MoMA. Кристина Ольсон страдала от полиомиелита. Уайет посвятил картину её целеустремленности и силе духа.
Впервые за 30 лет картина ненадолго отправилась в лабораторию, где её тщательно изучили специалисты. Современные методы визуализации показали, что Уайет несколько раз переписывал горизонт и крыши домов на заднем плане. Эти невидимые обычному зрителю правки — ключ к пониманию замысла художника: он сознательно увеличивал дистанцию между Кристиной и домом, превращая пейзаж в метафору её одиночества.