Создавать - значит черпать. Черпать из источника означает: принимать натекающее и приносить воспринятое. Более рисковая отвага послушного в служении намеревания не делает ничего. Она воспринимает и передает воспринятое. Она приносит до тех пор, покуда воспринятое не развернется во всей своей полноте. Более рисковая отвага свершает, осуществляет, но не производит.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
https://telegra.ph/Martin-Hajdegger--Proizvodstvo-ili-otvaga-02-21
Читать полностью…
Быть может, лишь немногие смертные еще в состоянии видеть повреждено-скверное в качестве угрозы. Им выпало убедиться, какая опасность достается человеку в наследство. Опасность состоит в той угрозе, которая подкрадывается к самой сущности человека в его отношении даже к бытию, а не в каких-то случайных опасностях. Эта опасность и есть собственно опасность. Для всего сущего она скрывается в бездне. И видеть эту опасность, и показывать её должны те смертные, которые раньше достигнут этой бездны.
"...Но там, где близко опасность,
растет и спасение тоже."
Гёльдерлин (IV, 190)
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
«Вогонь Традиції»: виходить книга філософа Едуарда Юрченко в суперобкладинці.
❗️Наклад обмежений.
Збірка поєднує статі автора на різноманітну тематику: від дослідження традиційної релігійності до геополітики, від осмислення шляхів історії Європейської цивілізації до футурологічних студій.
Спільним є тверда вкоріненість в традиціоналістичному світоглядному фундаменті та україноцентричному баченні проблематики, що має не останнє значення в періоді зростаючої інфільтрації сфери гуманітарного знання неомарксистськими ідеологемами і елементами.
Автор Едуард Юрченко – філософ-традиціоналіст та військовослужбовець бригади АЗОВ.
Передзамовити можна за посиланням:
📍https://rainshouse.com/edyurchenko-book
Більше шукайте на RAINSHOUSE.com 🍷
Что угрожает человеку в его сущности, так это мнение, будто бы на эту реализацию фабрикуемого можно отваживаться без всякой опаски, если при этом учитывать и другие интересы, скажем интересы веры. Слов но бы для того сущностного отношения, в которое человек перемещён посредством технического хотения/воли к целому сущего, могла бы найтись в некой пристройке возможность обособленного проживания, которое могло бы предложить больше, нежели чем временные выходы в самообольщения и самообман, к которым принадлежит и бегство к греческим богам.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
То, что угрожает сущности человека, - мнение, будто техническое производство приведет мир в порядок, в то время как именно это упорядочивание приводит к уравниловке все ordo* то есть всякий разряд и ранг приводится к <монотонному> однообразию фабрикуемого и таким образом заранее изымается из бытия сфера возможного появления знатного и признательного.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
* Ordo - чин, ряд, сословие, орден, устав, благоустройство, порядок и т.д. (лат.).
Целостную связь, содыхательную тягу, которую вся кое сущее в качестве рискующего продолжает сохранять, Рильке любит называть «Открытым, Открытостью» (das Offene). Это слово - другая основополагающая лексема его поэзии. «Открытое» (offen) на языке Рильке обозначает то, что не загораживает, не запирает, не блокирует.
Не запирает, потому что не ограничивает. Не ограничивает, потому что внутри себя оно свободно ото всех барье ров, преград, пределов. Открытое, открытость есть вели кая цельность всего того, что освобождено ото всех пре пятствий и преград. Оно дает возможность рискующим на чистую связь (на содыхательную тягу) существам двигаться в качестве влекомых, так что в многообразии взаимоотношений, но не наталкиваясь на преграды, они, влекомые, движутся дальше. Таким образом влекомые тягой, они восходят в безграничное, бесконечное. Они вовсе не растворяются в нереальном Ничто, но творят себя в це лостности Открытого.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
...И хотя риск швыряет рискующее (обреченное риску), он в то же время оставляет его на весах. Риск отпускает рискующее, но так, что направляет прочь-швыряемое не во что иное, как в поход/тягу к Центру. Этим походом/ тягой рискующее обязано Центру.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
На место того, чем когда-то видимое глазу мировое содержание вещей одаривало изнутри себя, всё быстрее, решительней и окончательней проталкивает себя предметность технического господства над землей. Это господство не только формирует (наставляет) всё сущее в качестве изготовляемого (выставляемого) в процессе производства, но и заставляет продуктами производства весь рынок. Человечность человека и вещность вещей растворяются внутри этого победительного, устремленного-к-успеху производства (выставления) в рассчитанной рыночной стоимости рынка, который в качестве мирового рынка не только охватывает всю землю, но в качестве воли к волению торгуется в существе бытия и таким образом приводит всё сущее к деятельности расчета, господствующего всего упорнее там, где числа не нужны.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Однако это американское есть лишь концентрирован ный возвратный удар, отдача Европе действенной сущности европеизма нового времени; той Европе, в которой, конечно же, посредством завершения метафизики, совершенной Ницше, была продумана по меньшей мере та сфера сущностной проблематичности мира, в которой бытие начинает господствовать как воля к волению. Не только лишь американское угрожает со всех сторон нам, людям сегодняшнего дня, но уже нашим предкам и их вещам угрожала со всех сторон непознанная сущность техники. Указующая нить рилькевского размышления состоит не в попытке еще спасти вещи праотцов. Мы должны, заранее продумав, познать, что за этим стоит, что именно становится сомнительным (и проблематичным) в вещности вещей. Ведь еще раньше, 1 марта 1912 года, Рильке писал из Дуино: «Мир скукоживается; ибо даже вещи Делают в своей сфере то же самое, перекладывая своё существование всё более в вибрацию денег и развивая там некое подобие духовности, которая уже сейчас превосходит их ощутимую реальность. В эпоху, в которой я сейчас странствую [Рильке имеет в виду четырнадцатый век], деньги были еще золотом, еще металлом, некой прекрасной вещью, сподручнейшей и понятнейшей из всех».
(Письма 1907-1914, с. 213 и след.).
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
https://telegra.ph/Martin-Hajdegger--Die-unerh%C3%B6rte-MitteNeslyhannaya-serdcevina-02-19
Читать полностью…
Но что есть Воля к власти? Ницше заявляет: «Там, где я находил жизнь, я находил Волю к власти». И еще: «То, чего желает человек, чего желает мельчайшая частица живого организма, так это больше власти». Таким образом, Воля к власти выступает атрибутом жизни — и даже ее самой сущностной характерной чертой. Однако Хайдеггер яростно возражает против любой «биологизаторской» интерпретации взглядов Ницше. Ницше делает, конечно, акцент на «жизни», но нисколько не с «биологической» точки зрения: «Когда Ницше осмысливает сущее в его целостности и до этого осмысливает Бытие как “жизнь”, — пишет Хайдеггер, ˂…˃ он думает вовсе не в терминах биологии, но в терминах метафизики обосновывает эту с виду биологическую картину мира». Устанавливая Волю к власти в качестве сути жизни, Ницше хочет сказать, что Воля к власти образует фундаментальную природу всего сущего, что она представляет собой суть всего сущего. Воля к власти, пишет он, — это «глубочайшая сущность бытия». В конечном счете, именно само Бытие становится Волей к власти.
Ален де Бенуа «Традиция и консервативная мысль»
"...Словно пришел я с зеленых
хвойных холмов и сказаний
родины нашей, нами
давно уже позабытой
-кто же мы?
не голубая ли песня плача
мшистой лесной речушки,
где таинственно пахнут
даже фиалки весною?
Мирная деревенька
когда-то летом хранила
детство нашего рода,
и вот он медленно гаснет
-холм, седые внуки;
нам снятся сны о кошмарах
полуночной нашей крови,
о тенях в каменном граде.
Георг Тракль "Иоанне"
Критика должна быть направлена лишь против формы, но никогда — против сути ваших идей, ваших высказываний. Постарайтесь, чтобы это так и было.
Чувства — вот наиболее неполная из всех вообразимых форм рассуждения.
Воды всех морей не хватило бы на то, чтобы смыть хоть одну каплю интеллектуальной крови.
Граф де Лотреамон "Стихотворения"
...Другие же, как Критий, утверждали, что душа есть кровь, считая, что ощущения более всего свойственны душе, а присущность их душе объясняется природой крови.
Аристотель "О Душе"
"
Когда ударит хмель морозом утра,
В цветник чела, высокого чела, где думы
Перламутром
Въедаются в уклад спокойных дней,
да
Шепчут лад свой, на глади лазурных вод души,
Тогда раскатом дрожь пойдет по сущему,
Лелея лилию иссиня-белых грёз, и злато –
Россыпью в груди растёт: то тает инеем зеркал —
то дел твоих, златая рожь.
Лазур
Вином с небес течёт,
да кружит мысль в экстазе вольных волн.
Прильнув главою, в раскаты грозовые ливней, уйди с дороги их пока они идут, уйди и обернись храма алтарём, и возвратись к немногим, с лавром и копьём.
Ни гильотиной, ни верёвкой, ни шутом их
Не погасить
Искру;
Искру средь водоёмов горных. И
Скалы и
Хребты познали мудрых,
но искрою,
пожаром пусть, куют другие —
Диаду благородного металла.
И вековая грусть и мировая скорбь,
Десница окроплённая искала, их,
Она нашла лишь сокола и минне;
Под дубом вековым.
Как пилигрим в ней кровь текла в лазури вен, затерянных дорог.
Эссенцией наполнить более Элохим не мог,
Хаому-сому —
жидкий мёд Богов, гармонию
Исполнить, сотворить не в силах более, в ней
Она текла по жилам братьев, сыновей
Файрефица
И киноварь рубинам сниться доселе, чистейшим светом представая.
Она лишь есть, и есть —
Не иссекая осколком нашего
Кристалла.
"
23.01.2024
Дремала чайка на погосте
Гроза ей крылья оросит
Она сюда летела в гости
Могилы ждали сей визит
Она присела у гранита
У эпитафий почерк сбит
Она представила ланита
Той девы, что на веки спит
21.08.2022
В немецком языке «Schutz» (защита, заслон), «Schütze» (стрелок, щит), «schützen» (защищать, охранять) родственны «schießen» (стрелять, запускать; ринуться); подобно тому как Buck (углубление, вмятина), bücken (нагибаться, склоняться) родственны biegen (гнуть, сгибать). Стрелять (schießen) означает двигать, толкать (schieben): задвинуть засов.
Крыша напускается (vorschießt) над стенами. В деревнях еще можно услышать: хозяйка сажает тесто в печь (einschießt); она задвигает приготовленное тесто в печь.
Защита (der Schutz) - это нечто наперед выдвинутое. Она защищает того, кому угрожает какая-либо опасность, к кому вообще она может подкрадываться: защищаемое доверяется (anvertraut ist) защищающему. Наш более древний и более богатый язык мог бы сказать: verlaubt (дозволенный), verlobt (помолвленный): verliebt (возлюбленный, любимый).
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
"Более рисковая отвага, более жаждущая, чем любая победительность (Sichdurchsetzen), так как она послушна в служении, «творит» для нас безопасное бытие в Открытости."
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Растение и зверь впущены в Открытость. Они - «в мире». «В» означает безпросветную (непроясненную) включенность/втянутость в упряжь чистой связи (содыха-тельной тяги). Такое отношение к Открытости, если здесь вообще еще можно вести речь о некоем «к», есть неосознанная устремленно-влекомая встроенность в целостность сущего. С подъемом сознания, сущностью которого для новоевропейской метафизики является представление, возрастает стояние/состояние и противо стояние предметов (Gegenstehen der Gegenstände). Чем выше сознание, тем исключённее из мира становится со знающее существо. Поэтому человек, согласно письму Рильке, пребывает «перед миром». Он не впущен в Открытость. Человек стоит напротив вселенной. Он не про живает непосредственно в потоке и на ветру целостной содыхательной тяги (чистой связи).
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Существо техники крайне медленно обнаруживает себя, являясь свету дня. День этот есть переподготовленная к сугубо техническому дню мировая ночь. Этот день - самый короткий из дней. Он несет угрозу уникально бесконечной зимы*. Сегодня человек не только лишился защиты, но сама неповрежденность (целомудрие) целостного Сущего пребывает во мраке. Благо цельности (das Heile) уклоняется. Мир становится повреждено-скверным (heillos). Посредством этого пребывает сокрытым не только священное (das Heilige) как след, ведущий к Божеству, но, кажется, что уже стерт даже сам след к священному, спасительная его цельность (das Heile).
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
* Быть может, об этой зиме идет речь у Рильке в начале XIII сонета из второй части.
Опасностью является не просто совокупная тотальность хотений (похотей. - Н.Б.), но само хотение в образе самопродвижения-к-успеху внутри мира, дозволяемого лишь как воля. Волящее из этой воли хотение уже решилось на безоговорочное повелевание. Этим решением уже была создана всеохватная организация. Однако сама техника прежде всего препятствуют всякому познаванию своей сущности. Ибо в то время, как она разворачивает себя без ограничений, она и в науках развивает тот род знания, которому в принципе запрещено пытаться проникнуть в сущностную область техники, не говоря уж о размышлениях по поводу ее сущностных истоков.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Погибельна в качестве этой особой машинерии убийства не атомная бомба, ставшая притчей во языцех. То, что давно уже грозит человеку смертью и притом смертью самой его сущности - это неограниченность его голого хотения в смысле преднамеренной победительной устремленности-к-успеху во всем. То, что угрожает самому существу человека, так это волевая убежденность в том, что посредством мирного высвобождения, преобразования, накопления и управления природными энергиями человек может сделать человеческое существование сносным и в общем счастливым для всех. Однако покой такого миролюбия есть лишь ненарушаемо длящаяся нервозная суетливость безумия умышленной и предельно эгоистической устремленности-к-уснеху.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Открытость впускает. Однако впускание означает не предоставление входа и доступа к закрытому, словно бы сокрытому следовало открыться, чтобы явить себя в качестве несокрытого. Впускать значит: втягивать и включать в непроясненную целостность черты чистой связи (со-дыхательной тяги). Впускание обладает, подобно способу, каким существует Открытость, характером приобщения по типу тяготения чистых сил. Чем меньше рискующему препятствий при допуске к чистой связи (содыхательной тяге), тем более принадлежит оно к великой целостности Открытости. Поэтому Рильке и называет существа, непосредственно в это величие отважно вошедшие и в нем себя покачивающие, «вещами, привыкшими к великому» (Поздние стихотворения, стр. 22). Человек к ним не принадлежит. Стихи, воспевающие это различное отношение живых существ и человека к Открытости, -восьмая Дуинская элегия. Различие заключается в различных степенях осознанности. Различение сущего по этому признаку стало привычным в новоевропейской метафизике со времен Лейбница.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Тяготение чистых сил, неслыханная сердцевина, чистая связь, целостное, настоящее отношение, совершенная природа, риск - всё это одно и то же.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
В той мере, в какой человек выстраивает мир технически в виде предмета, он предумышленно и окончательно загораживает себе и без того уже перекрытый путь в Открытое/Открытость (ins Offene).
Устремленный к собственному успеху, победительный (sichdurchsetzende) человек - это функционер от техники, неважно, ведомо ли это ему как персоне или нет, хочет он об этом знать или нет. Он не только находится вне Открытости перед ним, но вследствие предметной кон кретизации (опредмечивания) мира нарочито отворачивает лицо от «чистой связи» (vom reinen Bezug). Человек отрезает себя от чистой связи (корелляции). Человек технической эпохи пребывает в таком вот разрыве супротив Открытости. И это не разрыв или прощание с..., но разрыв/прощание супротив...
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Стары цари; еще живут,
но в положенье оборонном.
Сыны в младенцах похоронны,
и силу немочным коронам лишь дочери еще дают.
Кромсает плебс короны в деньги.
Властитель мира, бог шеренги, бросает их в огонь машин,
что ему служат ревом шин;
но нет им счастия вершин.
Металл тоскует, хочет в горы, забыть колеса, денег звон,
что учат мелочности мелкой.
От касс и фабрик - на просторы,
вновь жилой гнать могучий гон,
нырнуть в ущелья быстрой белкой,
чтоб гор родных закрылся створ.
Райнер Мария Рильке "Паломничества" 1901 г.
Вещи, когда-то произраставшие, стремительно исчезают. Они уже не могут больше являть свою самобытную подлинность сквозь сплошную опредмеченность. В письме от 13 ноября 1925 года Рильке пишет:
«Еще для наших дедов "дом", "колодец", хороню знакомая башня, да даже их собственная одежда, их плащ были чем-то бесконечно большим, бесконечно интимно-близким;
почти каждая вещь была сосудом, в котором они обнаруживали человечное, накапливая там его. Теперь же к нам из Америки устремляются и напирают на нас пустые равнодушные вещи, вещи-мнимости, вещи-оболочки, муляжи жизни... По-американски понимаемый дом, американское яблоко или тамошняя виноградная лоза не имеют ничего общего с домом, фруктом, виноградом, пропитанными надеждами и задумчивостью наших предков...» (Письма из Мюзота, с. 335 и далее).
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
485 Алая кровь то и дело текла из фонтанов, и волчий
Вой по ночам долетал до стен городских на высотах.
Не упадало вовек с небес безоблачных столько
Молний, и столько комет никогда не пылало зловещих.
Как друг на друга идут и сражаются, равны оружьем,
490 Воинов римских ряды, узрели вторично Филиппы.
Не устыдились, увы, всевышние нашею кровью
Дважды Гема поля и Зматии долы удобрить.
Истинно время придет, когда в тех дальних пределах
Согнутым плугом своим борозду прорезающий пахарь
495 Дротики в почве найдет, изъязвленные ржою шершавой; Тяжкой мотыгой своей наткнется на шлемы пустые
И богатырским костям подивится в могиле разрытой.
Боги родимой земли! Индигеты, Ромул, мать Веста!
Вы, что тускский Тибр с Палатином римским храните! 500 Юноше ныне тому одолеть злоключения века
Не возбраняйте! Давно и довольно нашею кровью
Мы омываем пятно той Лаомедонтовой Трои. Приревновали тебя давно уже неба чертоги,
Цезарь, жалеют они, что триумфы справляешь земные.
505 Правда с кривдою здесь смешались, всё войны по свету... Как же обличья злодейств разнородны! Нет уже плугу Должной чести. Поля засыхают с уходом хозяев
Прежних; и серп кривой на меч прямой перекован.
Там затевает Евфрат, а там Германия брани:
510 Здесь, договоры порвав, города-соседи враждуют Непримиримо, и Марс во всем свирепствует мире.
Так происходит, когда, из темниц вырываясь, квадриги
Бега не в силах сдержать и натянуты тщетно поводья;
Кони возницу несут и вожжей не чувствуют в беге.
Вергилий "Георгики"
Отже, Верховенський – єдиний позитивний персонаж Достоєвського. “Позитивний” – без моральної дихотомії “хороший-поганий”: він заряджений силою та має напрям її вольової реалізації.
Так одного вечора мені сказала одна добра чарівниця (так, вони досі існують).
Тоді ж вона мені сказала:
– Взагалі, я думаю, що кохання як важливу річ нам нав’язують через медіа та інші джерела сильні світу цього задля того, щоб відволікти нас від пасіонарного життя, від революційних думок, від реалізації Wille zur Macht. Дивись: от скільки дебільної попси про кохання, скільки дурних серіалів, скільки люди приділяють уваги та сил своїм ідіотським драмам та кидаються з одних емоцій та зв'язків у інші, вічно шукають чуттєвий подразник. А під час війни їх взагалі не змінило у кращу сторону: більш щирими та сміливими вони чомусь не стали.
– Ну, я згоден лише із частиною сказаного –, одповів я їй. – Адже кохання здатне електризувати пасіонаріїв та породжувати в нас героїчний ентузіазм.
Ми вийшли з кафе, де я влив в себе чергову порцію кави за день, і покрокували подільским асфальтом, що трохи виблискував від вологи та морозу. Святкові дні дали змогу вирватися трохи з армійської рутини, та й підрозділ був на перепочинку та відновленні, і тому можна було зайнятися культурологічними дослідженнями та кавовим фланерством.
Напередодні, окрім військових справ, я думав про відьомські чари і бився над питанням, чого козак з повісті Ореста Сомова не зійшовся нормально зі тією відьмою, нащо вона отруїла його, і що їй заважало після шабашу на Лисій Горі просто стати його союзником. Ще мене дивувало те, чому барон Мюллер з “Янгола Західного Вікна” так довго сумнівався, вибираючи між княгинею Ісаіс та холодною Єлизаветою чи ходульною Йоганною; що Одісей був причарований Цирцеєю, а не скорив її – хоча, на прикладі Ванди фон Дунаєвої, котра скорилася греку, це не має бути чимось неможливим; з іншого боку - грек був сам по собі, а Одісей тримав шлях на Ітаку. А барон Мюллер просто невпевнена людина, місцями боягуз. Власне, для того, щоб дізнатися її думку з цього приводу, я й зустрівся з нею.
Та мені завжди подобались не всі ці персонажі, а Сіджизмондо Малатеста.
– А героїчний ентузіазм здатний нас підбурювати на великі діяння. Бувало так, що в битвах за місце в історії та за героїчну славу, Дама, котра каталізувала життєві сили чоловіка, посідала важливе місце.
Чарівниця відповіла:
– Та все ж, у пасіонаріїв і кохання інше, а звичайні люди майже завжди губляться у стосунках та нескінченних закоханостях, аніж електризуються цими силами задля натхнення та діянь. І їм чомусь невідома проста істина, що суто в статевих стосунках людина реалізуватися не може. А якщо вони її десь чують, то дуже сильно викривляють і гребують щирими почуттями. Звичайній людини не відома єдність кохання та смерті, в неї немає поваги до хоробрості та сили волі - нею керує тільки страх, і тому вона не може жити.
Нажаль, не завжди можемо закрити все своїми силами. Додаю банку на ремонт бойової колісниці:
https://send.monobank.ua/jar/9XEmQbCKu6
5375 4112 1454 3840
Напротив, незащищаемое -уже более не «любо». Растение, зверь, человек, поскольку они вообще суть сущие, то есть отважившиеся, ставшие смеющими, рискующими, единодушны в том, что специально они ни чуть не защищены. Различие в незащищенности их бытия зависит от различия в самом их бытии.
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
Природа рискует живыми существами и «ни одно из них не защищает особо». Равно и мы, люди, в качестве исполненных отваги «не более любы» риску, нами рискующему. В обоих случаях: риску принадлежит вбрасывание в опасность. Отваживаться, рисковать (wagen) означает ставить что-то на карту. Гераклит мыслит бытие как время мира, а это время мира как игру ребенка (фр.52): Αίων παίς έστι παίξων, πέσσέύων παιδός ή βασιληίη. «Время мира - дитя, играющее в кости; властвование играющего ребенка».
Мартин Хайдеггер "Нужны ли поэты?"
