23 апреля – Всемирный день книги и авторского права, считается, что в этот день умер великий писатель Мигель де Сервантес
Прежде всего знай, Санчо, что высокое положение, это — глубокая бездна, украшенная сверху цветами и скрывающая в себе погибель. Первый мой совет: имей всегда в сердце страх Божий, потому что в этом страхе начало премудрости, а мудрый никогда не может впасть в ошибку. Второй совет: думай всегда о том, кто ты, и старайся познавать самого себя, что настолько же необходимо, насколько трудно. Познав же себя, тебе никогда не придет в голову разыграть роль лягушки, хотевшей раздуть себя до величины вола и лопнувшей от натуги, не достигнув цели. Как только почувствуешь, что начинаешь зазнаваться, вспомни скорей, что ты когда-то был свинопасом.
— Это я был только в детстве, а потом меня заставляли пасти гусей, — сказал Санчо. — Но ведь не все же губернаторы родились в королевских дворцах и с самого детства занимались благородными Делами?
— Нет, — ответил Дон-Кихот; — но потому-то все люди низкого происхождения, достигшие высокого положения, должны стараться выработать в себе личные достоинства, чтобы ими прикрыть недочеты рождения. Иначе, вместо почета и уважения, они заслуживают одно презрение. Итак, Санчо, не забывай, что ты родился простым крестьянином, не стыдись этого и ни от кого не скрывай. Тогда никто не посмеет упрекнуть тебя в низкости твоего происхождения. Незнатный праведник скорее имеет право гордиться, чем знатный грешник. Не ты первый, не ты и последний из низкого звания достигший высокого положения. Многие носители корон и тиар вышли из самого низкого звания, о чем свидетельствует всемирная история. Если ты будешь руководствоваться одною добродетелью и искать славы единственно в добрых делах, то тебе нечего будет завидовать людям, считающим в числе своих предков принцев и других знатных особ. Кровь наследуется, а добродетель приобретается собственными усилиями и ценится дороже крови.
Цитата: Мигель де Сервантес «Дон-Кихот»
22 апреля 1724 года родился великий философ Иммануил Кант
«…Разумный, мыслящий человек не имеет врагов... Вы сказали -- Робеспьер, Дантон... Я думаю, они неплохие люди. Они заблуждаются, только и всего: почему-то вообразили себя революционерами. Разве они революционеры? Они такие же политики, такие же министры, как те, что были до них, при покойном короле Людовике. Немного лучше или, скорее, немного хуже. И делают они почти то же самое, и хотят почти того же, и душа у них почти такая же. Немного хуже или, скорее, немного лучше... Какие они революционеры?
-- Кто же настоящие революционеры? -- спросил озадаченный Штааль.
-- Я, -- сказал старик серьезно и равнодушно, как самую обыкновенную и само собой разумеющуюся вещь.
…
-- Это очень распространенное заблуждение, будто во Франции происходит революция, -- продолжал старик. –- Признаюсь вам, я сам так думал некоторое время и был увлечен французскими событиями. Но теперь мне совершенно ясен обман, и я потерял к ним интерес. Во Франции одна группа людей пришла на смену другой группе и отняла у нее власть. Конечно, можно называть такую смену революцией, но ведь это все-таки несерьезно.
Разумеется, я и теперь желал бы, чтоб во Франции создалось правовое государство, более или менее соответствующее идеям Монтескье. Но, согласитесь, это все не то... Почему эти люди не начнут революции с самих себя?
... Руссо был большой, но, к сожалению, недостаточно философский ум. Он был чересчур несчастен для того, чтобы правильно размышлять.... Но все-таки с Руссо я мог бы договориться... Между тем я не уверен, что мне удалось бы переубедить Дантона или, скажем, Питта... Дантон и Питт-- ведь это одно и то же.
…
Только в моем учении -- подлинная революция, революция духа. И потому самые вредные, самые опасные люди, это не Дантон и не Робеспьер, а те, которые мешают мне высказывать мои мысли. Разве можно запрещать произведения Канта?...»
Цитата. Марк Алданов «Девятое Термидора»
Иллюстрация. Винсент Ван Гог «Звездная ночь»
Старт прошел отлично. Перегрузки на участке выведения заметного влияния на голос космонавта не оказывали. Радиосвязь была хорошей. Космонавт чувствовал себя нормально.
На 150-й секунде полета, после сброса обтекателя, Юра доложил: «Светло, вижу Землю, облака, видимость отличная.» Через несколько секунд он доложил об отделении первой ступени носителя.
Через 13 минут после старта мы уже знали — первый в мире полет человека по околоземной орбите начался.
В момент перехода связи со старта на Колпашево было несколько неприятных секунд: космонавт не слышал нас, а мы не слышали его.
Не знаю, как я выглядел в этот момент, но Королев, стоявший рядом со мной, волновался очень сильно...
Все облегченно вздохнули, когда Колпашево и Москва сообщили о восстановлении связи с космонавтом и о выходе корабля на орбиту.
Через 20 минут после старта я с группой товарищей выехал на аэродром.
Самолет Ан-12 поднялся в воздух и взял курс на Сталинград (расчетная точка посадки корабля была южнее Сталинграда на 110 километров).
Уже в воздухе мы прослушали сообщение ТАСС о благополучном приземлении космонавта в районе Саратова, а еще через несколько минут нам сообщили с КП ВВС: «Все в порядке, майор Гагарин вылетает в Куйбышев».
….
На аэродроме в Куйбышеве нас встретил полковник Чечиянц из Главного штаба ВВС и доложил обстановку: «Гагарин благополучно приземлился в 23-х километрах от Саратова и через несколько минут сам позвонил в Москву.
Позже, уже из Энгельса, они говорили по «ВЧ» с Хрущевым, Брежневым, Вершининым и другими руководителями».
….
Дача обкома располагалась на берегу Волги, с балкона открывался прекрасный вид на реку.
Часов в десять вечера все собрались за столом.
...
произносили тосты, но пили очень немного — чувствовалось, что все очень устали.
В одиннадцать разошлись по спальням.
Так закончился этот тревожный, радостный, победный день.
День 12 апреля 1961 года человечество никогда не забудет, а имя Гагарина навеки впишется в историю и будет одним из самых известных
Цитата: Николай Каманин «Скрытый космос»
1 апреля 1809 года - 215 лет назад - родился великий писатель Николай Гоголь
«Все на свете обделывает свои дела. «Что кому требит, тот то и теребит», — говорит пословица…
Словом, благоразумно было обстроено. Чичиков не то чтобы украл, но попользовался.
Ведь всякий из нас чем-нибудь попользуется: тот казенным лесом, тот экономическими суммами, тот крадет у детей своих ради какой-нибудь приезжей актрисы, тот у крестьян ради мебелей Гамбса или кареты.
Что ж делать, если завелось так много всяких заманок на свете?
И дорогие рестораны с сумасшедшими ценами, и маскарады, и гулянья, и плясанья с цыганками.
Ведь трудно удержаться, если все со всех сторон делают то же, да и мода велит — изволь удержать себя!
Ведь нельзя же всегда удерживать себя. Человек не бог.
Так и Чичиков, подобно размножившемуся количеству людей, любящих всякий комфорт, поворотил дело в свою пользу…
В городе между тем готова была начаться другая ярмарка — собственно дворянская. Прежняя была больше конная, скотом, сырыми произведениями да разными крестьянскими, скупаемыми прасолами и кулаками.
Теперь же все, что куплено на Нижегородской ярмарке краснопродавцами панских товаров, привезено сюда.
Наехали истребители русских кошельков, французы с помадами и француженки с шляпками, истребители добытых кровью и трудами денег, — эта египетская саранча...
Только неурожай да несчастный год удержали многих помещиков по деревням.
Зато чиновники, как не терпящие неурожая, развернулись; жены их, на беду, также.
Начитавшись разных книг, распущенных в последнее время с целью внушить всякие новые потребности человечеству, возымели жажду необыкновенную испытать всяких новых наслаждений.
Француз открыл новое заведение — какой-то дотоле неслыханный воксал, с ужином, будто бы по необыкновенно дешевой цене и половину на кредит.
Этого было достаточно, чтобы не только столоначальники, но даже и все канцелярские, в надежде на будущие взятки с просителей, развернулись.
Цитата: «Мёртвые души». Том второй.
27 марта – Международный день театра
НАДЯ. Что читать? Я ничего не помню.
КУЗЬКИН. То, что вы читали тогда, во Дворце культуры. Только вон туда встаньте.
НАДЯ. Я ничего не помню.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не помните – тогда не надо. Давайте следующего.
КУЗЬКИН. Ну что-нибудь, что-нибудь вы помните?
НАДЯ. Я помню, только это не художественная проза, это отрывок из статьи.
КУЗЬКИН. Что делать, давайте отрывок из статьи.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Давайте отрывок из статьи.
Комиссия приготовилась слушать.
НАДЯ. Сейчас вам показывалась девушка, Резаева. У нее легко возбудимая психика…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Читайте! Читайте!
НАДЯ. "Театр?… Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного?
Или, лучше сказать, можете ли вы не любить театра больше всего на свете, кроме блага и истины? Не есть ли он исключительно самовластный властелин наших чувств, готовый во всякое время и при всяких обстоятельствах возбуждать и волновать их, как воздымает ураган песчаные метели в безбрежных степях Аравии?
Что же такое, спрашиваю вас, этот театр?…
О, это истинный храм искусства, при входе в который вы мгновенно отделяетесь от земли, освобождаетесь от житейских отношений!…
Вы здесь живете не своею жизнию, страдаете не своими скорбями, радуетесь не своим блаженством, трепещете не за свою опасность; здесь ваше холодное я исчезает в пламенном эфире любви…
Но возможно ли описать все очарования театра, всю его магическую силу над душою человеческою?…
О, ступайте, ступайте в театр, живите и умрите в нем, если можете!…"
…
Прошу вас, послушайте мою сестру!
КУЗЬКИН. Это статья Белинского.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Как вас зовут?
НАДЯ. Надежда.
АКТРИСА. Сколько вам лет?
НАДЯ. Двадцать шесть.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Учитесь, работаете?
НАДЯ. Работаю учетчицей на строительстве, учусь в строительном техникуме.
Цитата: Александр Володин. «Старшая сестра»
Илл: Афиша фильма «Старшая сестра», в гл. роли -Татьяна Доронина
25 марта – падение Барад-Дура
И Фродо молвил звучным и властным, совсем незнакомым Сэму голосом, заглушившим гулы Роковой горы, раскатившимся под сводами пещеры:
– Я пришел. Но мне угодно поступить по-иному, чем было задумано. ... Кольцо – мое!
Он надел Кольцо на палец и исчез.
Когда в Саммат-Науре, в самом сердце сумрачного края, объявился новый хозяин Кольца, повелитель Барад-Дура вздрогнул, и содрогнулась его твердыня от горных подножий до венчавшей ее железной короны. Внезапно опомнился Черный Властелин, и Око его, пронизывая сумрак, воззрилось через равнину в черное жерло пещеры – заветной пещеры владыки Мордора. Будто при взблеске молнии увидел он, как глупо просчитался, и понял все расчеты своих врагов. Ярость его взметнулась, как пламя, и черной тучей склубился удушливый страх. Ибо он знал, что в этот роковой миг участь его висит на волоске.
[…]
Вдруг длинные руки Горлума протянулись ко рту, блеснули и щелкнули острые белые клыки. …. А Горлум плясал, воздев кверху Кольцо с откушенным пальцем. Кольцо сверкало ярче солнца. И, пожирая глазами свою сияющую добычу, он оступился, качнулся на краю бездны и с воплем упал в нее...
[…]
На месте Барад-Дура крутился смерч, и посредине заверти виднелись башни выше гор и зубчатые стены, воздвигнутые на могучих кряжах над глубокими ущельями, площади и безглазые громады темниц, стальные и алмазные ворота – и все это исчезло.
Падали башни, и обваливались горы, в прах рассыпались стены, дым и пары сползались огромными клубами, и мутный вал, вздымаясь до небес, вскипел и обрушился на равнину.
Прокатился гул, нарастая, разражаясь ревом и грохотом. Земля потрескалась. Ородруин содрогнулся, и его расколотая вершина извергла пламенный поток. Грянул гром, заполыхали молнии, хлестнул темный ливень. И в середину огненного месива, вспарывая тучи надрывным воем, вонзились, как черные стрелы, примчавшиеся Кольценосцы, вспыхнули, истлели и сгинули.
Цитата: Дж.Р.Р.Толкиен «Возвращение государя» (перевод В.Муравьева)
Иллюстрация: Андрей Строцев
...Настоящий пробный камень для испытания людей – это неожиданно нагрянувшая опасность; кто устоит перед ней, а таких совсем мало, может действительно назвать себя твердым и неустрашимым...
[...]
...Маленькие и едва заметные вещи часто бывают причиной великих бедствий или большого счастья; поэтому самое разумное – обдумать и хорошо взвесить все обстоятельства, даже самые ничтожные...
[...]
...Я видел почти всегда, что люди по-настоящему умные, когда им приходится разрешать какое-нибудь важное дело, действуют при этом очень осмотрительно, разбирая два или три случая, которые с вероятностью могут произойти, и основывают на этом свое решение, как будто непременно должен произойти именно один из этих случаев.
Предупреждаю вас, что это опасно, так как часто, а, может быть, и преимущественно, наступает третье или четвертое событие, о котором не думали и к которому решение твое не приспособлено; старайтесь поэтому обеспечить себя, насколько возможно, знайте, что легко может случиться что-нибудь неожиданное, и никогда не ограничивайте своего суждения, если только этого не требует необходимость...
Цитата: Франческо Гвиччардини «Заметки о делах политических и гражданских»
Подали вина. Гоохстратен встал и провозгласил:
— Пью за родину!
Все присоединились к нему; он выпил свой кубок, поставил его на стол и сказал:
— Настал роковой час для бельгийского дворянства. Надо думать о путях и способах обороны.
И, в ожидании ответа, он устремил взгляд на Эгмонта, который не ответил ни слова.
Но Молчаливый сказал:
— Мы отстоим себя, если Эгмонт, перед которым дважды, при Сен-Кантене и Гравелине, трепетала Франция и влияние которого на фламандских солдат безгранично, придёт к нам на помощь и не допустит испанского вторжения.
На это граф Эгмонт ответил:
— Я слишком высокого мнения о короле, чтобы думать, что мы должны стать мятежниками. Пусть удалятся те, кто боится его гнева. Я останусь, ибо жить без поддержки короля я не могу.
— Филипп умеет жестоко мстить, — сказал Оранский.
— Я доверяю ему, — ответил Эгмонт.
— Вплоть до головы? — спросил Нассауский.
— Голова, тело и моя верность — всё принадлежит королю.
— Друг мой, я твой союзник, — сказал Горн.
— Надо предвидеть, а не выжидать, — повторил Оранский.
— Я повесил в Граммоне двадцать два реформата! — воскликнул Эгмонт. — Если прекратятся их проповеди и будут наказаны иконоборцы, гнев короля смягчится.
— Едва ли, шаткие надежды, — ответил Оранский.
— Вооружимся доверием, — сказал Эгмонт.
— Вооружимся доверием, — сказал Горн.
— Мечами надо вооружиться, а не доверием, — возразил Гоохстратен.
Молчаливый встал, чтобы уйти.
— Прощайте, принц без земли, — сказал Эгмонт.
— Прощайте, граф без головы, — ответил Оранский.
— Барана ждёт мясник, а воина, спасающего родину, ждёт слава, — сказал Людвиг Нассауский.
— Не могу и не хочу, — сказал Эгмонт.
— Пусть кровь невинных жертв падёт на голову придворного подхалима, — сказал Уленшпигель.
Собравшиеся разошлись.
Цитата: Шарль де Костер. «Легенда об Уленшпигеле»
Иллюстрация: Рембрандт «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга» («Ночной дозор»)
…капитал помимо своей воли выступает как орудие создания условий для общественного свободного времени, для сведения рабочего времени всего общества к всё сокращающемуся минимуму и тем самым — для высвобождения времени всех [членов общества] для их собственного развития. Но постоянная тенденция капитала заключается, с одной стороны, в создании свободного времени, а с другой стороны — в превращении этого свободного времени в прибавочный труд. Если первое ему удается слишком хорошо, то он начинает страдать от избыточного производства, и тогда необходимый труд прерывается, так как капитал не в состоянии реализовать прибавочный труд.
Чем больше развивается это противоречие, тем становится яснее, что рост производительных сил больше не может быть прикован к присвоению чужого прибавочного труда и что рабочие массы должны сами присваивать себе свой прибавочный труд. Когда они начнут это делать — и когда тем самым свободное время перестанет существовать в антагонистической форме, — тогда, с одной стороны, мерой необходимого рабочего времени станут потребности общественного индивида, а с другой стороны, развитие общественной производительной силы будет происходить столь быстро, что хотя производство будет рассчитано на богатство всех, свободное время всех возрастет. Ибо действительным богатством является развитая производительная сила всех индивидов.
Тогда мерой богатства будет отнюдь уже не рабочее время, а свободное время.
Цитата. Карл Маркс, Фридрих Энгельс, ПСС, т.46 ч. 2 «Свободное время при капитализме» (1857-1859)
Иллюстрация: Владимир Мягков «Ткачихи» 1975
— Понял, — сказал Татарский. — Кажется, понял… То есть как, подожди… Выходит, что те определяют этих, а эти… Эти определяют тех. Но как же тогда… Подожди… А на что тогда все опирается?
Не договорив, он взвыл от боли — Морковин изо всех сил ущипнул его за кисть руки
— А вот про это, — сказал он, перегибаясь через стол и заглядывая в глаза Татарскому почерневшим взглядом, — ты не думай никогда. Никогда вообще, понял?
[…]
Татарский залпом выпил остаток водки и несколько раз подряд ущипнул себя.
Морковин грустно усмехнулся.
— Вот Азадовский, — сказал он, — почему он здесь всех разводит и грузит? Да потому, что ему в голову даже не приходит, что во всем этом есть что-то странное. Такие люди раз в сто лет рождаются. У человека, можно сказать, чувство жизни международного масштаба…
— Хорошо, — сказал Татарский и еще раз ущипнул себя за ногу. — Но ведь, наверно, нужно не только грузить и разводить, но еще и регулировать? Ведь общество — вещь сложная. А для регулирования нужны какие-то принципы?
— Принцип очень простой, — сказал Морковин. — Чтобы все в обществе было нормально, мы должны всего лишь регулировать объем денежной массы, которая у нас есть. А все остальное автоматически войдет в русло. Поэтому ни во что нельзя вмешиваться.
— А как этот объем регулировать?
— А чтобы он у нас был максимальный.
— И все?
— Конечно. Если он у нас максимальный, это и значит, что все вошло в русло.
— Да, — сказал Татарский, — логично. Но кто-то ведь должен всем этим командовать?
— Чего-то быстро ты все понять хочешь, — нахмурился Морковин. — Я говорю, погоди. Это, братец, большая проблема — понять, кто всем этим командует. Скажу тебе пока так — миром правит не «кто», а «что». Определенные факторы и импульсы, о которых знать тебе еще рано. Хотя, Ваван, не знать про них ты просто не можешь. Такой вот парадокс…
Морковин замолчал и о чем-то задумался. Татарский закурил — больше говорить не хотелось.
Цитата: Виктор Пелевин «Generation «П» 1999 год
Иллюстрация: Кадр из фильма «Generation «П» 2011
9 марте 1934 года родился Юрий Гагарин
Встреча началась с выступления Королева. Он сказал: «Не прошло и четырех лет с момента запуска первого спутника Земли, а мы уже готовы к первому полету человека в космос. Здесь присутствуют шесть космонавтов, каждый из них готов совершить первый полет. Решено, что первым полетит Гагарин, за ним полетят другие — уже в этом году будет подготовлено около десяти кораблей «Восток». В будущем году мы будем иметь двух — или трехместный корабль «Север».Я думаю, что присутствующие здесь космонавты не откажут нам в просьбе «вывезти» и нас на космические орбиты. Мы уверены — полет готовился обстоятельно, тщательно и пройдет успешно. Успеха вам, Юрий Алексеевич!»
Выступление К. Н. Руднева: «Партия, правительство и лично Никита Сергеевич Хрущев направляли всю нашу работу по подготовке первого полета человека в космос. Ученые, конструкторы, инженеры и рабочие немало потрудились над созданием космического корабля «Восток». Сегодня этот корабль на старте, его два предшественника в марте дважды продемонстрировали нашу готовность послать человека в космическое пространство. Мы все уверены — полет подготовлен хорошо и будет успешно выполнен».
Выступление маршала К. С. Москаленко: «Родина, труды ученых, инженеров, конструкторов и рабочих дали нам возможность все подготовить к первому в мире полету человека в космос. Очень большая заслуга в этом всеми нами уважаемого Главного конструктора Королева Сергея Павловича. Кроме нашей уверенности в технике у нас есть полная уверенность и в подготовленности всех присутствующих здесь космонавтов и, в первую очередь, в вашей подготовленности, Юрий Алексеевич. От имени министра обороны маршала Советского Союза Малиновского, от себя лично я поздравляю вас, товарищ Гагарин, с высоким и ответственным поручением Родины. Летите, дорогой Юрий Алексеевич, и возвращайтесь на советскую землю в объятия всего нашего народа.
Цитата: Николай Каманин «Скрытый космос»
Иллюстрация: Плакат «Покорители космоса»
Хозяином считается, как и тогда, старик Григорий Петрович, на самом же деле всё перешло в руки Аксиньи; она и продает, и покупает, и без ее согласия ничего нельзя сделать. Кирпичный завод работает хорошо; оттого, что требуют кирпич на железную дорогу, цена его дошла до двадцати четырех рублей за тысячу; бабы и девки возят на станцию кирпич и нагружают вагоны и получают за это по четвертаку в день.
Аксинья вошла в долю с Хрымиными, и их фабрика теперь называется так: «Хрымины Младшие и Ко». Открыли около станции трактир, и уже играют на дорогой гармонике не на фабрике, а в этом трактире, и сюда часто ходит начальник почтового отделения, который тоже завел какую-то торговлю, и начальник станции тоже. Глухому Степану Хрымины Младшие подарили золотые часы, и он то и дело вынимает их из кармана и подносит к уху.
В селе говорят про Аксинью, что она забрала большую силу; и правда, когда она утром едет к себе на завод, с наивной улыбкой, красивая, счастливая, и когда потом распоряжается на заводе, то чувствуется в ней большая сила. Ее все боятся и дома, и в селе, и на заводе. Когда она приходит на почту, то начальник почтового отделения вскакивает и говорит ей:
— Покорнейше прошу садиться, Ксения Абрамовна!
Один помещик, щеголь, в поддевке из тонкого сукна и в высоких лакированных сапогах, уже пожилой, как-то, продавая ей лошадь, так увлекся разговором с ней, что уступил ей, сколько она пожелала. Он долго держал ее за руку и, глядя ей в ее веселые, лукавые, наивные глаза, говорил:
— Для такой женщины, как вы, Ксения Абрамовна, я готов сделать всякое удовольствие. Только скажите, когда мы можем увидеться, чтобы нам никто не помешал?
— Да когда вам угодно!
И после этого пожилой щеголь заезжает в лавочку почти каждый день, чтобы выпить пива. …
Цитата: Антон Чехов. «В овраге» 1899 год
Иллюстрация. Борис Кустодиев «Купчиха с покупками»
Я знаю, что, по господствующему в наши дни, который разделяется и вами, красота считается чем–то незначительным, принадлежащим к области чистого воображения, — чем–то несуществующим.
Слова мои: мужчина сильнее, женщина красивее — кажутся вам глупой шуткой.
По вашему мнению, я придаю мужчине значение положительного знака, а женщине — отрицательного.
Что такое красота, спрашиваете вы презрительно, имеет ли она какую–либо цену в управлении, в хозяйстве или на рынке?
Так рассуждает толпа, ценящая только то, что меряется и вешается, так рассуждаете и вы, сударыни. Несмотря на ваше самомнение, вы еще не вполне независимы.
Красота не ничтожна!
В этом отношении вы позволите мне заявить вам, что мужчины лучшие ценители красоты, чем женщины.
Красота, не забывайте, что я смотрю на нее с точки зрения силы, физически, нравственно, и умственно красота не есть ничтожество! Она корроларий силы, она мощь, добродетель — нечто, трудно определяемое по существу, но действия которого весьма легко уловимы.
Корроларий силы, обладающий известным действием, не может быть ничем.
Я пытался объяснить роль и значение идеала в жизни человечества; я приписывал ему ту подготовляющую движение силу, которою некоторые ученые стараются объяснить успехи человечества; я говорил, что человек, лишенный способности идеализации, не заботился бы о сохранении своего достоинства, оставался бы глух к голосу совести; позже, сделав женщину живым воплощением этого идеала, я только выяснил мысль, затерянную до этих пор в туманных абстракциях философов.
… красота женщины элемент более действительный и творческий, чем сила мужчины, так как в большинстве случаев красота управляет силою.
Может быть, я преувеличил значение идеала — роль, играемую женщиной и ее красотою в человеческом обществе; м.б., отдавая со многими себе подобными предпочтение красоте женщины, я просто высказал свой дурной вкус …
Стоило ли сердиться на подобное заблуждение?
Цитата: Ж.П.Прудон «Порнократия»
Илл: «Жаклин Марваль «Кокетки»
– чем больше ты будешь бояться Правил, полицейских, пассажиров, тем меньше ты будешь зарабатывать денег. Таксист должен думать только об одном: как сделать деньги. Сто долларов. Каждый день.
Я ни разу еще не дотянул и до семидесяти.
– Утром деньги даются трудно. Почему ты выезжаешь в утреннюю смену?
О преимуществах вечерней смены я и сам догадывался, наблюдая изо дня в день, что наплыв пассажиров возникает через два-три часа после полудня, именно тогда, когда мне пора возвращаться в гараж. Но ведь я жил в Бруклине, а гараж находился в Квинсе. Как же я мог перейти на вечернюю смену?
Его логика прорубала выход в самом неожиданном месте.
– Тебе вообще незачем работать на гараж…
– А на кого мне работать?
– Возьми кэб в аренду.
Есть о подобных умниках меткая пословица: «Чужую беду – руками разведу».
– Как же я могу арендовать кэб и платить хозяину шестьдесят гарантированных долларов в день, да еще покупать бензин, если я зарабатываю – меньше? Это в гараже, сколько ни привез – все годится!
– Это тебе только кажется, что в гараже ты не платишь за бензин. На самом деле с тебя за все, за все удерживают. Если я включаю счетчик, я получаю 65 центов, а ты – 40. Квотер с каждой посадки у тебя забирает профсоюз. И за эту дурацкую техпомощь, которую ты уже час ждешь вместо того, чтобы за пять минут поменять колесо, ты тоже платишь. А зарплата бухгалтеру, …, за чей идет счет?
Аренда кэба действительно стоит дорого, и тебе придется больше «вламывать», но ты же сможешь начинать и кончать свой день в самые выгодные для себя часы. Налогов платить ты не будешь, отчислений на пенсию – не будет, в отпуск ты не пойдешь – вот как собирают деньги на первый взнос.
– Какой еще «взнос»?
– За медальон (лицензию)!
– Но я не собираюсь покупать медальон. Я пошел в такси на несколько месяцев.
Он покачал головой:
– В такси работают либо две недели и – бросают, либо… Я тоже, когда приехал, решил попробовать, а отбарабанил девять лет.
Цитата: Владимир Лобас. «Желтые короли» 1977
Иллюстрация: Martin Ansin. Постер к фильму "Таксист" 1976
Рассказ об истинном Дворце Могущества
Достойные доверия люди рассказывали мне такую историю.
Однажды Царь Царей и Владыка Гнева, муж всех жен, достигающий главой неба, а стопами попирающий сушу и воду, призвал к подножию своего Золотого трона некоего человека из низких людей, достигшего, однако высоких ступеней мастерства в строительстве дворцов и домов, а также дорог и мостов.
Я желаю, чтобы ты построил нам дворец, равного которому не было, нет, и не будет, сказал Владыка Гнева. Можешь не считать денег и не тревожить Наше Совершенство вопросами о том, что и как строить, мне доложили о твоем искусстве и я вполне тебе доверю… За твою работу я дам тебе сто мешков золота, а если ты не справишься, то проклянешь час своего рождения и позавидуешь мертвым. Если есть что-то, что ты считаешь нужным довести до нашего высокого слуха, то мы разрешаем тебе говорить...
Повелитель мира, Жизнь и Могущество, сказал архитектор, я прошу только выдать мне бумагу, подписанную Величайшим из имен, и скрепленную свинцовой печатью, о том, что я верный раб Владыки Гнева и усердный строитель Великого дворца.
Мне это нужно, чтобы доблестные защитники покоев Царя Царей не задавали мне вопросов, о том, кто я такой и чем я занят и не отвлекали меня от работы на стройке.
И бумага была тут же выдана.
Архитектор пошел на базарную площадь договариваться с торговыми людьми о доставке камня и дерева, но тут к нему подошли защитники покоев, подняли свои грозные дубинки, и спросили, что он делает.
Архитектор показал бумагу со свинцовой печатью, и озвучил ее содержание, потому что носители грозных дубинок не знали ОСОБЫХ БУКВ, которыми пишутся ВЫСОКИЕ СЛОВА, и защитники покоев слушали эхо ВЫСОКИХ СЛОВ, стоя на коленях и склонив головы в пыль.
Теперь я могу идти, спросил архитектор, когда эхо ВЫСОКИХ СЛОВ перестало достигать ушей коленопреклоненных защитников покоев?
Нет, ответили доблестные защитники покоев, встав с колен, и подняв дубинки.
В этой бумаге, на которую мы не осмеливаемся дышать, милостиво сказано, что Владыка гнева приказал своему верному рабу строить дворец… но не сказано, что раб может покупать камень и дерево! Поэтому…
Архитектор побежал к Владыке Гнева, распростёрся у подножия Золотого трона, объяснил свою нужду и тут же получил новую бумагу.
Архитектор показал бумагу и прочитал ее содержание защитникам покоев, и те говорили с ним на языке покорности, посыпали свои головы пылью, и позволили ему продолжать свои занятия.
Договорившись о поставке дерева и камня, архитектор пошел нанимать каменщиков, но тут же был остановлен защитниками покоев, потребовавшими от него разрешения на найм рабочих…
Архитектор снова пошел к Владыке Гнева, и распростершись у подножия Золотого трона, произнёс такие слова.
Могу ли я просить Сильного и Безжалостного о милости выдать мне бумагу, которая запретила бы защитникам покоев задавать мне вопросы по делам строительства Величайшего из дворцов – такую бумагу чтобы в своем деле я был бы тенью Владыки Гнева и отвечал своей головой только перед Могуществом Золотого трона?
Мы подумаем, что должно быть написано в такой бумаге, отозвался Владыка Гнева, приходи завтра, и мы дадим тебе то, о чем ты просишь.
Когда архитектор пришел на следующий день, он увидел перед Золотым троном сто мешков, каждый из которых не под силу было оторвать от земли и гребцу галеры.
Это твое золото, сказал Владыка Гнева, можешь забирать. Ты его заработал.
Велика щедрость Повелителя Жизни и Хозяина Смерти, забормотал архитектор, но я ведь ничего не построил…
Нет, ты построил, сказал Владыка Гнева!
Наш острый взор увидел - как высоки стены и крепки ворота дворца Могущества, составленного из дубинок, которые носят защитники наших покоев – и даже наше ВЫСОКОЕ СЛОВО, звук которого сотрясает небо и землю, не может поколебать этих стен и открыть его ворот.
А если мы дадим нашему рабу бумагу, которая сделает его тенью Владыки в его деле, и защитит от грозных дубинок, то это будет все равно, что выломать замковый камень из моста нашего Величия и Власти…
Из сборника «Рассказы людей, достойных доверия» (XVI век)
22 апреля - 125 лет назад родился замечательный русский писатель Владимир Набоков
В причудливом мире словесных превращений существует три вида грехов. Первое и самое невинное зло — очевидные ошибки, допущенные по незнанию или непониманию. Это обычная человеческая слабость — и вполне простительная. Следующий шаг в ад делает переводчик, сознательно пропускающий те слова и абзацы, в смысл которых он не потрудился вникнуть или же те, что, по его мнению, могут показаться непонятными или неприличными смутно воображаемому читателю.
Он не брезгует самым поверхностным значением слова, которое к его услугам предоставляет словарь, или жертвует ученостью ради мнимой точности: он заранее готов знать меньше автора, считая при этом, что знает больше.
Третье — и самое большое — зло в цепи грехопадений настигает переводчика, когда он принимается полировать и приглаживать шедевр, гнусно приукрашивая его, подлаживаясь к вкусам и предрассудкам читателей.
За это преступление надо подвергать жесточайшим пыткам, как в средние века за плагиат.
Цитата: Владимир Набоков «Искусство перевода»
Я вернулся в мой город, знакомый до слёз,
До прожилок, до детских припухлых желёз.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денёк,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я ещё не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня ещё есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице чёрной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролёт жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Цитата: Осип Мандельштам. «Ленинград» 1930
Иллюстрация: Всеволод Теляковский «Ленинград. Ночь». 1925
Отвоевана у моря суша узкою полоской,
За плотины, молы, шлюзы уходя равниной плоской.
Мирный дом от работящих получили мы отцов,
Но вода размоет насыпь и прорвет в конце концов.
Подступают к стенам волны, закипают, приливая,
Там заржАвели ворота, там, подгнив, упала свая.
Перекатывая гальку, лижет отмели вода,
И не знаем мы, насколько дамба внешняя тверда.
В первый раз ступаем робко вдоль хранительного вала,
Никакая буря дамбу при отцах не прорывала.
Был взъяренный шквал пугающ, был нависший свод свинцов,
Мы бежали под защиту осмотрительных отцов.
В первый раз идем по топям, где, покорные бессилью,
Блики солнечные гаснут, с тусклой смешиваясь пылью.
Над ревущим морем запад рассыпается золой,
Ночь, сгущаясь, дышит в спину, оглушает ветер злой.
Над соленой влагой пастбищ нарастает рев коровий,
Странным бегством скот напуган, фонарями цвета крови.
Утонуть не дайте стаду, прочь губительный засов!
По каналам хлещет море, устремляясь в глубь лесов.
Грозно вал растет девятый над беспомощной плотиной,
Наползает сверху, давит, брызжет пеной, галькой, тиной,
Вымывает вереск, прутья, груды глины и песка, -
Так зубами рвет солому конь, сваливший седока.
Сберегайте хворост, паклю, деготь, факельное масло,
До утра следите, братья, чтобы пламя не погасло!
На сигнальной башне ночью не усните, звонари! -
Неизвестно, что откроет нам тревожный свет зари.
Мы должны дождаться Утра, бесконечный стыд изведав.
Эти насыпи достались нам от прадедов и дедов.
Но о шлюзах мы забыли, не желая стать трезвей:
Мы, предав завет отцовский, погубили сыновей.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Молча бродим мы по дамбам, сторонясь щелей и трещин,
Долгий мир на твердой суше был отцами нам завещан,
О защите думать поздно: прежний мир недостижим.
Прочь идем, и дом отцовский сердцу кажется чужим.
Цитата: Редьярд Киплинг «Дамбы» (перевод Р. Дубровкина)
Иллюстрация: Ян Асселин «Прорыв плотины Святого Антония в Амстердаме» 1651 г
31 марта 1889 года, 135 лет назад была открыта Эйфелева башня
Читать полностью…
Жил в Ленинграде некто такой Сисяев. … Он во время нэпа, когда частники ещё работали, держал парикмахерскую. Только он ещё иностранной валютой торговал и вообще разные тёмные делишки обстряпывал.
Одним словом, его, как спекулянта, выслали в Нарымский край.
А надо сказать, он своего ареста ожидал. ... И, конечно, на всякий случай он взял старую кожаную тужурку, подпорол ей бортик и зашил туда десять царских золотых монет и один золотой квадратик. Может быть, помните — государство в двадцать четвёртом году выпустило такие золотые квадратики для технических надобностей.
Да ещё в брюки он тоже зашил разные бумажные деньги. И в сапоги под стельки положил более носкую валюту — доллары.
Вскоре после того его взяли вместе с тужуркой. И осенью он поехал куда следует.
Только неизвестно, как он там жил. Может быть, скорей всего он не очень худо жил. Тем более бумажных денег у него было вдоволь припасено. …. А до золота, между прочим, не дотрагивался.
Только живёт он так больше года. И вдруг хворает … и чувствует приближение собственной кончины.
И тогда ночью снимает с себя кожаную куртку и вновь подпарывает ей бортик… кладёт на язык золотые монетки и глотает их в порядке живой очереди. …пущай это золото в брюхе лежит, чем кто-нибудь им воспользуется". ….
Только, может, он проглотил пять или шесть штук, как вдруг замечает эти преступные действия один из его приятелей. Их там по семь человек вместе жило.
Заметил это приятель, поднял тарарам и не допустил глотать остальные деньги.
…
Короче говоря, больной вскоре поправился. … Разные сильные средства выгнали монеты наружу, но по подсчёту их оказалось меньше, чем следует.
…ежели считать, что в желудке ничего нету, то недостаёт трёх монет и одного квадратика…
Может быть, монеты лежат себе в желудке. Тем более для здоровья это не играет роли. Золото не имеет права давать ржавчину, так что оно может лежать до бесконечности.
Цитата: Михаил Зощенко. «Рассказ про одного спекулянта»
Иллюстрация: Владимир Минаев «Наступление на НЭП»
Гаврилин вызвал к себе инженера и серьезно сказал ему:
— У меня тут планчик наметился. Мне одно ясно, что денег нет, а трамвай не ешак — его за трешку не купишь. Тут материальную базу подводить надо. Практическое разрешение какое? Акционерное общество. А еще какое? Заем. Под проценты. Трамвай через сколько лет должен окупиться?
— Со дня пуска в эксплуатацию трех линий первой очереди — через шесть лет.
— Ну, будем считать, через десять. Теперь акционерное общество. Кто войдет? Пищетрест, Маслоцентр… Канатчикам трамвай нужен? Мы до вокзала грузовые вагоны отправлять будем. Значит, канатчики. НКПС, может быть, даст немного. Ну, Губисполком даст. Это уже обязательно. А раз начнем — Госбанк и Комбанк дадут ссуду. Вот такой мой планчик… В пятницу на президиуме губисполкома разговор будет…
[…]
В пятницу вопрос решился благоприятно. И начались муки творчества. Акционерное общество сколачивали с великой натугой. НКПС то вступал, то не вступал в число акционеров. Пищетрест всячески старался вместо 15 % акций получить только десять. Наконец, весь пакет акций был распределен, хотя и не обошлось без столкновений. Гаврилина за «нажим» вызывали в ГубКК. Оставалось начать.
[…]
… Писались сметы, составлялся штаб постройки, делались заказы. Трудности возникали там, где их меньше всего ожидали. В городе не оказалось специалистов-бетонщиков, и их пришлось выписать из Ленинграда. Гаврилин торопил, но заводы обещались дать машины только через полтора года. А нужны они были, самое позднее, через год. Подействовала только угроза заказать машины за границей.
Потом пошли неприятности помельче. То нельзя было найти фасонного железа нужных размеров. То вместо пропитанных шпал предлагали непропитанные. Наконец, дали то, что нужно, но Треухов, поехавший сам на шпалопропиточный завод, забраковал 60 % шпал. В чугунных частях были раковины. Лес был сырой. Рельсы были хороши, но и они стали прибывать с опозданием на месяц.
Цитата: Ильф и Петров «Двенадцать стульев» 1928
Илл. Обложка детской книги 1927
135 лет назад, 22(10) марта 1889 года, родился живописец и график Николай Радлов (1889-1942), лауреат Сталинской премии. Среди множества его художественных работ – детская книга «Рассказы в картинках» (1937)
Читать полностью…
18 марта – День Парижской Коммуны
Посмотрите через лупу революции на эту вековую и плодотворную борьбу нации и города, и вот что вам даст это увеличение: с одной стороны – Конвент, с другой – Коммуна. Поединок титанов.
[…]
У Коммуны – права, а Конвент прав. В этом и есть величие. С одной стороны – Чернь, но преображенная; с другой – Народ, но в новом облике. И у этих двух враждующих начал одна любовь – человечество; столкнувшись, они порождают равнодействующую – Братство. Таково богатство, расточаемое, нашей революцией.
У революций потребность в свободе – это их цель, и потребность во власти – это их средство. Но когда схватка началась, власть может стать диктатурой, а свобода – анархией. Отсюда возникают с мрачной неизбежностью перемежающиеся припадки деспотизма: припадки диктаторства, припадки анархии. Удивительное качание маятника.
Порицайте, если хотите, но вы порицаете стихию. Перед вами – законы статики, а вы сердитесь на них. Сила обстоятельств определяется суммой А + В, и колебания маятника не слишком-то считаются с вашим неудовольствием.
[…]
Французский Конвент и Коммуна Парижа – слагаемые резолюции. Это две величины, две цифры. Это то А + В, о котором мы только что говорили. Цифры не опровергают одна другую, они умножаются. В химии то, что борется, соединяется. То же и в революции.
Здесь грядущее как бы раздваивается, мы видим у него два лика: в Конвенте больше от цивилизации, а в Коммуне больше от революции. Насильственные меры, которые Коммуна применяет по отношению к Конвенту, подобны благотворным мукам деторождения.
Новое человечество – это что-нибудь да значит. Так не будем же спорить о том, кому мы этим обязаны.
Перед лицом истории Революция – это заря, занявшаяся в свой час: Конвент – одна из форм необходимости, а Коммуна – другая...
Цитата: Виктор Гюго «Париж»
Когда Провидение по причинам, только ему одному известным, спускает с цепи некое чудовище, перед коим все бессильны, одновременно приводит оно в действие и тот спасительный закон, что чудовище сие само позаботится о собственной погибели. Именно так случилось и с любезным моим приятелем Наполеоном.
Не думаю, чтобы в Европе нашелся талант (исключая, быть может, Веллингтона), способный противустоять сему дьяволу; но отвратительные его пороки избавят нас от сего человека.
[…]
Он и только он вынудил Австрию своими экстравагантными притязаниями перейти на нашу сторону. … ненасытные желания и безграничные замыслы, которые хотел он удовлетворить и осуществить разом, погубили самого Бонапарте…
Цитата: Жозеф де Местр «Петербургские письма» 1813
Иллюстрация: Иван Айвазовский «Наполеон на острове Святой Елены» 1897
Трофимыч с нашей коммунальной квартиры пошел своей дочке полсапожки купить. Дочка у него, Нюшка, семи лет. Потому как дело к осени, а сапожонок, конечно, нету.
Вот Трофимыч поскрипел зубами — мол, такой расход,— взял свою Нюшку за лапку и пошел ей покупку производить.
Зашел он со своим ребенком в один коммерческий магазин. Велел показать товар. Велел примерить. Все вполне хорошо — и товар хорош, и мерка аккуратная. Одно, знаете, никак не годится — цена не годится Цена, прямо скажем, двенадцать целковых! А Трофимыч, конечно, хотел подешевле купить эти детские недомерки — рубля за полтора, два.
Пошел тогда Трофимыч, несмотря на отчаянный Нюшкин рев, в другой магазин. В другом магазине спросили червонец. В третьем - опять червонец. Одним словом, куда ни придут — та же история: и нога по сапогу, и товар годится, а с ценой форменные ножницы — расхождение и вообще Нюшкин рев.
В пятом магазине Нюшка примерила сапоги — хороши. Спросили цену: девять целковых. Начал Трофимыч упрашивать, чтобы ему скостили рубля три-четыре, а в это время Нюшка в новых сапожках подошла к двери и, не будь дура, вышла на улицу.
Кинулся было Трофимыч за этим своим ребенком, но его заведующий удержал.
— Прежде,— говорит,— заплатить надо, товарищ, а потом бежать.
Начал Трофимыч упрашивать.
— Сейчас,— говорит,— ребенок, может быть, явится. Может, ребенок пошел промяться в этих новых сапожках.
Заведующий говорит: — Это меня не касается. Я товара не вижу. Платите за товар деньги. Или с магазина не выходите.
Трофимыч отвечает: — Я лучше с магазина не выйду. Я обожду, когда ребенок явится.
Но только Нюшка не вернулась. Она вышла из магазина в новеньких баретках и, не будь дура, домой пошла.
«А то,— думает,— папаня, как пить дать, обратно не купит по причине все той же дороговизны». Так и не вернулась.
Нечего делать — заплатил Трофимыч, поскрипел зубами и пошел.
А Нюшка была уже дома и щеголяла в своих новых баретках.
Цитата: Михаил Зощенко «Баретки» 1927 г.
Иллюстрация: Мода для девочек «Женский журнал» 1927 г. (via)
9 марта 1814 года родился Тарас Шевченко
Как так? — закричат неистовые юноши. — Красавица богом созданная для того только, чтоб услаждать нашу исполненную слез и треволнений жизнь.
Правда.
Назначение ее от бога такое.
Да она-то или, лучше сказать, мы ухитрилися изменить ее высокое божественное назначение.
И сделали из нее бездушного, безжизненного идола. В ней одно чувство поглотило все другие прекрасные чувства.
Это эгоизм, порожденный сознанием собственной всесокрушающей красоты.
Мы еще в детстве дали ей почувствовать, что она будущая раздирательница и зажигательница сердец наших.
Правда, мы ей только намекнули, но она так это быстро смекнула, так глубоко поняла и почувствовала эту будущую силу, что с того же рокового дня сделалася невинной кокеткой и домогильной поклонницей собственной красоты; зеркало сделалося единственным спутником ее одинокой жизни.
Ее не может переменить никакое воспитание в мире.
Так глубоко упало случайно брошенное нами зерно себялюбия и неизлечимого кокетства.
Таков результат моих наблюдений над красавицами вообще, а над привилегированными красавицами в особенности. Привилегированная красавица ничем не может быть, кроме красавицы. Ни любящей кроткою женою, ни доброй, нежной матерью, ни даже пламенной любовницей. Она красавица, и ничего больше.
И было бы глупо с нашей стороны и требовать чего-нибудь больше…
Красавице, как и истинной актрисе, необходима толпа поклонников, истинных или ложных, для нее все равно, как для древнего идола: были бы поклонники, а без них она, как и древний кумир, прекрасная мраморная статуя, и ничего больше.
Не всякое слово в строку», — говорит наша пословица, бывают же исключения и между красавицами: природа бесконечно разнообразна.
Я глубоко верую в это исключение, но верю, как в самое необыкновенное явление; потому я так осторожен, в своем веровании, что проживя уже между порядочными людьми с лишком полвека, а такого чудного явления не случилось мне видеть…
Цитата: Тарас Шевченко «Художник»
Иллюстрация Тарас Шевченко «Портрет Маевской»
Расплюев. Великий день! Вот и предписание!.. Я следователь, я!.. Строжайшее следствие буду производить я!.. Подробнейшее розыскание произведу я. Все мышиные норки, все лазейки буду выворачивать наружу — я. Гм… а давно ли по этим лазейкам и норкам сам я свету божьего бегал… вот этих петличек (указывает на свои петлички) дрожал — а теперь меня дрожать будут!.. Раболепствовать будут!..
Ох. Ну что ты?
Расплюев. Да так, Антиох Елпидифорович, удостоился чести, звания — так рассуждаю…
Ох. То-то рассуждаю, — ты у меня смотри… своего места забывать! Понимаешь?!
Расплюев. Помилуйте! Никогда.
Ох. Я тебе говорю, — у меня одно: деятельность и повиновение — повиновение и деятельность, только и знай.
Расплюев. Слушаю, Антиох Елпидифорович.
Ох. Другие, пожалуй, требуют еще преданности. Ну, преданности мне не надо. Потому если я тебя из службы выгоню да с голоду уморю — так ты мне предан будешь.
Расплюев. Это так, это точно так. Я завсегда говорю: палка хорошо — уж как хорошо; ну голод, по-моему, лучше. Голодом вы все сделаете; голодом вы и сердце тронете.
Ох. Трону.
Расплюев. Я вам про себя скажу. Отчего я человеком стал? Голод пронял. Доложу вам — желудок мой особой конструкции: не то что волк, а волкан, то есть три волка. Он каши-то меру просит, а ему подают наперсток, — вот я и взалкал. Да как взалкал, — до исступления. Хожу по улицам да зубами и щелкаю… буду, мол, усерден, буду и ревностен, — только душу-то вы мою, святые угодники и архистратиги, из этого ада изведите… Вот они меня и извели да к вам и пристроили.
Ох. Ну — то-то, у меня смотри.
Расплюев. Вы видите — собою жертвую, с какого побоища вуйдалака доставил.
Ох. Ну, — ты его допрашивал?
Расплюев. Упражнялся.
Ох. Ну что ж?
Расплюев. Сначала вертелся — а потом и сознался. Умер, говорит, а теперь опять живу. Потом опять говорит — умереть рад, но не могу.
Ох. Что же — и он это чистосердечно говорит?
Расплюев. Помилуйте, как же не чистосердечно: ведь другой уж день не поим, так тут всякое чистосердечие наружу полезет. Наконец показал, что их целая шайка.
Ох. Стало, заговор.
Расплюев. Я вам докладывал и теперь докладываю: меры строгости потребны, хватать надо.
Ох. Скоро едешь.
Расплюев. Однако — когда сам арестант показывает: целая, говорит, партия — будто и генерал Варравин тоже из оборотней.
Ох. Что ты говоришь!
Расплюев. Ей-ей показывает. Был, говорит, змеею. Жало при себе имеет и яд жесточайшей силы. Вы, говорит, его освидетельствуйте, — генерала-то…
Ох. Ну что же?
Расплюев. Будем свидетельствовать, ха, ха, ха!
(Оба хохочут).
Все наше! Всю Россию потребуем.
Ох (весело смеется). Что ты, что ты!..
Расплюев. Я-а-а теперь такого мнения, что все наше отечество это целая стая волков, змей и зайцев, которые вдруг обратились в людей, и я всякого подозреваю; а потому следует постановить правилом — всякого подвергать аресту.
Ох. Еще бы!
Расплюев. Да-с. Правительству вкатить предложение: так, мол, и так, учинить в отечестве нашем поверку всех лиц: кто они таковы? Откуда? Не оборачивались ли? Нет ли при них жал или ядов. Нет ли таких, которые живут, а собственно уже умерли, или таких, которые умерли, а между тем в противность закону живут.
Ох. Пожалуй, и оказалось бы.
Расплюев. Вот так пошла бы ловля!.. С одних купцов что можно взять!..
Ох. Не хуже бы холеры было.
Расплюев. Что холера? Что вы говорите: холера. Холера болезнь, и то вона какую жатву доставила — по сей час поминают; здесь оборотни, сосуны, вуйдалаки, то есть преступление: Сибирь и кандалы.
…
Ох. Ну начинай! Да ты смотри — правило: при допросах ничему не верь.
Расплюев. А я вот на это слаб; всему верю.
Ох. Не верь, говорю. Я вот как: приди ты и скажи, вон, мол, Шатала пришел; так что ж? — ведь я не поверю; я пойду и посмотрю.
Расплюев. А я не так. Вы мне вот скажите, что вон его превосходительство обер-полицимейстер на панели милостыню просит — ведь я поверю. Взять, мол, его! Я так за ворот и сгребу.
Ох (машет руками). Обера-то! Что ты, что ты!..
Расплюев. Не могу. Нрав такой.
Ох. А ты себя сдерживай.
Цитата: А.В. Сухово-Кобылин «Смерть Тарелкина», 1869 год
Старый, верный Вяйнямёйнен
Вышел сам тогда на берег,
Там нашел куски от Сампо,
Щепочки от пестрой крышки,
Он собрал на побережье,
На песчаном мягком месте.
Посадил осколки Сампо,
Щепочки от пестрой крышки
На мысочке средь тумана,
Там, на мглистом островочке,
Чтоб росли и умножались,
Чтоб могли преобразиться
В рожь прекрасную для хлеба
И в ячмень для варки пива.
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
«Ой ты, Укко, бог верховный,
Дай нам счастьем насладиться,
Провести всю жизнь счастливо
И ее окончить с честью
На полянах Суоми светлых.
В этой Карьяле прекрасной,
Укко, защити, всесильный,
Огради, о бог прекрасный,
От мужей со злою мыслью
И от жен с недоброй думой!
Укроти земных злых духов,
Водяные злые силы!
Будь сынам своим защитой,
Будь для чад своих подмогой,
Ночью будь для них опорой,
Будь и днем для них охраной!
Пусть не светит дурно солнце,
Не сияет дурно месяц,
Пусть не веют злые ветры,
Пусть не льется вредный ливень,
Холода не повредят нам
Или злая непогода!
Ты поставь забор железный,
Выстрой каменную крепость
Вкруг того, чем я владею,
С двух сторон родного края,
Чтобы шли с земли до неба,
Чтоб с небес к земле спускались,
Были нашему жилищу
И защитой и охраной,
И злодей не смог бы тронуть,
Враг плодов не смог похитить
Никогда, пока на небе
Золотой блистает месяц!»
28 февраля – «День Калевалы»
Цитата: Элиас Лённрот «Калевала»
Иллюстрация: Владимир Фомин «Рождение Сампо»
«Общеизвестно, например, что деревенская беднота отличается повсюду повышенной плодовитостью по сравнению с более обеспеченным, индустриальным населением городов…
Но мало того.
Ещё Адам Смит, обобщая эту закономерность констатировал, что "бедность, по-видимому, благоприятствует размножению".
И этот тезис А. Смита, как известно, вошел и в "Капитал" Маркса без всяких к нему оговорок. "Бесплодие, - по наблюдениям А. Смита, - столь частое среди светских женщин, весьма редко встречается у женщин из низших слоёв народа. Роскошь, может быть, порождает в прекрасном поле страсть к наслаждениям, но, по-видимому, всегда ослабляет и часто совершенно уничтожает способность к деторождению».
Эти наблюдения А. Смита в отношении капиталистических стран можно подтвердить и неоспоримыми данными статистики.
…произведенное в 1959 г. новое выборочное обследование ЦСУ, с охватом в городе и деревне свыше 54 тыс. женщин брачного возраста, в основном подтверждает все те же закономерности, какие нами были обнаружены еще четверть века тому назад.
Правда, с тех пор поднялся уровень благосостояния и культура трудящихся в СССР, а в соответствии с этим снижаются и показатели рождаемости матерей всех возрастов, но по-прежнему обратная зависимость между ростом заработной платы и сокращением в них числа рождений на 1000 матерей сохраняется в полной силе.
Цитата: Станислав Струмилин «К проблеме рождаемости в рабочей среде» 1935-1959
Иллюстрация: Василий Степанов «Один ребенок - хорошо. Два – лучше!» 1968
*******
Станислав Струмилин – академик АН СССР, один из авторов планов индустриализации СССР
Неделя 18—24 февраля 1918 года, от взятия Двинска до взятия (отбитого потом назад) Пскова, неделя военного наступления империалистской Германии на Советскую социалистическую республику, явилась горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком.
Как бесконечно назидательно было сравнение двух групп телеграмм и телефонных сообщений, стекавшихся за эту неделю в центре правительства!
С одной стороны, безудержный разгул «резолютивной» революционной фразы — ….
С другой стороны, мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве.
Горький, обидный, тяжелый, — необходимый, полезный, благодетельный урок!
…
Пережитая неделя подняла русскую революцию на неизмеримо более высокую ступень всемирно-исторического развития. История шагнула вперед, за эти дни, на несколько ступенек вверх сразу.
До сих пор перед нами стояли мизерные, презренно-жалкие (с точки зрения всемирного империализма) враги…
Теперь против нас поднялся гигант культурного, технически первоклассно оборудованного, организационно великолепно налаженного всемирного империализма.
С ним надо бороться. С ним надо уметь бороться.
Доведенная трехлетней войной до неслыханной разрухи крестьянская страна, начавшая социалистическую революцию, должна уклониться от военной схватки — пока можно, хотя бы ценой тягчайших жертв, от нее уклониться — именно для того, чтобы иметь возможность сделать что-либо серьезное к тому моменту, когда вспыхнет «последний решительный бой».
…
Учитесь у тяжелых, но полезных уроков революции, товарищи рабочие! Готовьтесь серьезно, напряженно, неуклонно к защите отечества, к защите социалистической Советской республики!
Цитата: Владимир Ленин. «Тяжелый, но необходимый урок». «Правда» № 35 (вечерний выпуск), 25 (12) февраля 1918 г.
Иллюстрация: Дмитрий Бучкин. «Красногвардейцы Петрограда». 1969 г.
