20653
Как война изменила мир. Личное измерение. Наш ютьюб: https://youtube.com/@tv2-media?si=MoodFehNxNW2C8_8
«Когда моего отца вешали, я мастурбировал, представляя это». Это не самое парадоксальное и шокирующее откровение детей и внуков нацистских преступников из нашего фильма о том, как немнцкое общество менялось после Второй мировой войны.
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РФ ИРИНОЙ ЮРЬЕВНОЙ ШИХМАН ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА РФ ИРИНЫ ЮРЬЕВНЫ ШИХМАН
Если у вас плохо работает YouTube — вот этот выпуск целиком и бесплатно на платформе Boosty (там не тормозит).
«Богу угодно, чтобы мы прошли еще один адов круг». В Белграде вспомнили жертв репрессий
Акция «Возвращение имен» в третий раз прошла в Сербии, в центре Белграда. 29 октября на площадке возле Бранкова моста вспоминали жертв Большого террора и читали письма нынешних политзаключенных.
Узники российского режима писали о традиции «Возвращения имён», о преемственности механизма репрессий и государственной пропаганды в России, о противостоянии государственному террору. Прозвучали, например, слова политолога Евгения Бестужева из Петербурга, находящегося в СИЗО с ноября 2022 года за так называемую «дискредитацию» армии:
— Во всем происходящем я остро чувствую и свою вину. Видимо, что-то было не сделано. Или так Богу угодно, чтобы мы прошли ещё один адов круг. Но всё равно, надо помнить и ничего не забывать. Память о минувшей трагедии — единственная гарантия её неповторения.
В акции «Возвращение имен» участвовали более 100 человек. Многие называли имена своих репрессированных родственников. Звучали имена сербов и людей иных национальностей, родившихся на территории нынешней Сербии и соседних стран. Фрагмент белградских чтений транслировали на канале «Мемориала». Участники акции написали более 30 писем поддержки современным узникам совести. Благодарим организаторов, которые рассказали нам об акции и поделились фото. Вы тоже можете написать нам на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.
«Возвращение имен» — это гражданская акция памяти жертв политических репрессий, основанная международным правозащитным обществом «Мемориал». Сменяя друг друга участники зачитывают имена жертв политических репрессий. Обычно акция проходит накануне Дня политзаключённого 29 октября. Российские власти препятствуют «Возвращению имен». Например, в Москве проводить акцию у Соловецкого камня запрещали якобы из-за «ковидных ограничений». В Питере чтение имен у памятника Достоевскому пыталась прервать полиция.
«Нации нужна психотерапия»
Анна Степанова родом из Нижнего Новгорода. После учебы в Санкт-Петербурге работала гидрологом, а в начале 90-х организовала свой бизнес. В 2011 году с подачи Бориса Немцова решила заняться общественной деятельностью и стала руководителем регионального отделения партии «Парнас». Позже была руководителем движения «Голос» в Нижнем Новгороде и штаба Навального.
Сейчас живет в Вильнюсе. Организовала выставку «Лица российского сопротивления» в Музее оккупации в Вильнюсе. Анна — автор идеи читки последних слов российских политзаключенных.
📹 Смотрите полное интервью с Анной Степановой
Подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram, если вы тоже против войны.
«Причитания о собственной вине не доставляют никому радости»
— Я жил в России и всегда понимал, что это закончится катастрофой. Я рад, что вышел из этих отношений, передо мной открылся гигантский мир. Я всегда хотел жить, чувствуя себя человеком мира, и мне очень нравится это ощущение. Это странно звучит и не понравится людям, на которых ракеты падают, но моя личная жизнь стала в сто раз лучше. <…> Ничего не изменится, если я буду бить себя в грудь, и говорить, что во всем виноват. Вопрос в том, кому я могу сейчас помочь и как это сделать? Я могу перевести деньги и найти жилье для человека. Активные действия важнее, чем причитания о собственной вине, которые никому не доставляют никакой радости.
Василий Зоркий, музыкант, журналист, продюсер, писатель, создатель музыкальных спектаклей и групп «19:84» и «Зоркий». После начала полномасштабного вторжения уехал из России, выступает с концертами в Европе. «Иноагент». Живет в Париже. Написал книгу об уютной жизни в Москве до начала войны «Самое большое чертово колесо». Признается, что удивляется, как он сумел отказаться от этой жизни и уехать. Но теперь рад, что сделал это, потому что стал честнее с собой.
📹 Смотрите полное интервью с Василием Зорким
Подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram, если вы тоже против войны.
— Гады пожрут друг друга. Они уже начали ссориться. Они уже всю оппозицию вытеснили, всё и всех заткнули. Народ сопротивляется, не идет всеми способами на войну — и правильно делает. Они понимают, что у них больше ничего нет. Они ищут, скребут по сусекам, а ни бюджета, ни людей, ни здравой мысли нет. Все посыпалось. Поэтому сейчас они начнут друг друга жрать, пережрут друг друга, и наступит прекрасное светлое будущее.
Наталья Севец-Ермолина, карельская активистка.
📹 Полное интервью
Поздравляем наших друзей из проекта «Говорит НеМосква» с днём рождения! Им исполнилось два года!
«Говорит НеМосква» — это проект, посвященный тому, чтобы лучше узнать Россию. Особенно сейчас, после 24 февраля. Особенно тем, кто мало путешествовал, или вовсе уехал из страны.
Локальные особенности и федеральные тренды. Маленькая жизнь в свете больших перемен. Истории, в которых русская комедия смешана с русской же трагедией — вот о чем пишут журналисты «НеМосквы». От Якутии до Дагестана, от Архангельска до Томска.
Вы знали, к примеру, что в России есть множество населенных пунктов с названием «Тупик»? «НеМосква» объехала с десяток из них, чтобы узнать, как там живут люди.
Или, быть может, слышали о Максе Факторе, создателе грима для киноиндустрии в Голливуде? Жительница Рязани создала в честь него частный музей-салон, который рассказывает о зарождении и развитии индустрии красоты в городе на стыке прошлых веков. А еще в России есть музеи, созданные в закрытой шахте, металлургическом заводе, в гостинице.
Но «НеМосква» пишет не только о необычных местах – в России много проблем, и журналисты честно исследуют их. Почитайте, к примеру, как жители Карелии, находясь рядом с чистыми озерами, вынуждены топить снег, чтобы добыть себе воду. И это не единственная история: судьбы мобилизованных, местный активизм и приметы войны — все это тоже в фокусе внимания журналистов.
Быть объективным и любить свою страну — вот принцип, которому следует «НеМосква».
Подпишитесь на телеграм-канал — @govorit_nemoskva! И вы узнаете Россию заново.
«Прозрели, когда отцу пришла повестка на войну. Из деревень забирали каждого второго»
Кристина (имя изменено) — педагог из Омска. Ей 22 года. Ее семья поддерживала Путина и войну до того момента, пока ее отцу не пришла повестка. Если вам тоже есть, чем поделиться, пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.
— Уже не первый раз я пытаюсь изложить свои мысли в адекватный текст, однако каждый раз, перечитывая, я понимаю, что звучит ужасно, так же как и СВО, а не война с Украиной.
Я из тех людей, чье подростковое время выпало на время от мирной жизни до того, что сейчас происходит в мире.
Я до сих пор помню каждый пост про Украину и Россию, до сих пор помню то время, когда каждый приглашал друга из соседней страны к себе, потому что дружили…
За год, может, за пару лет до войны, было много постов в ВК о том, что, возможно, будет война с Украиной. Были люди, которые всячески поддакивали этим постам, вспоминая Донбасс и прочее. Прямо перед войной были посты и в ВК, и в телеграме, которые говорили о том, что войска стягиваются к границе. Тогда я думала, что это будут просто какие-то учения.
Первые дни войны прошли для меня в ожидании. Я надеялась, что это очередная уловка путлера, и все закончится вот-вот. Однако… То, что мы напали в 4 утра, как фашисты, говорит мне о многом.
Ничего не делается просто так. Это я и пыталась объяснить своим родным, прежде всего бабушке и деду. Они уже свыклись с тем, что я категорически против политики Путина, но отказывались принимать мою точку зрения. Каждое наше обсуждение заканчивалось ничем: «Раз напали, значит, так нужно было. Если бы не мы, напали бы на нас…»
Были и откровенные ссоры с близкими и выслушивание оскорблений по типу: «подстилка украинская», «фашистка», «лижешь жопу западу» и т.д. Причем это самые безобидные.
С другими членами семьи разговор вообще не шел. «Ты живешь в этой стране, которую тебе Путин преподнес, ты живешь в теплом доме, только потому что Путин молодец, ты одеваешься, ешь, учишься только потому что Путин молодец» и т.д. Более адекватно почему-то в дискуссию вступало именно старшее поколение.
Однако бабушка с дедом прозрели ровно в тот момент, когда моему отцу пришла повестка на войну. Повестку отец получил, когда всем подряд именно в нашем районе они начали приходить. При этом начинали с деревень и сел, забирали каждого второго. В деревне бабушки и дедушки не осталось мужиков, которых вообще можно забирать, только старики и люди со справками (родители живут в селе).
Когда отец приехал с вахты, с Севера, домой, он буквально в тот же день получил повестку. Был очень хмурым, неразговорчивым и нам с братом ничего не рассказывал. Рассказала только мама со слезами на глазах, причем отец ей угрожал, чтобы та ничего не говорила. Я не думаю, что он готов был идти воевать, потому что искал любые лазейки, которые могли бы быть. Благо, у нас в роду много военных и полицейских, и эти связи его спасли.
С этого момента прекратилась агитация за Путина и всяческие доводы доказать мне его превосходство и величие державы. С тех пор дедушка с бабушкой поняли, что то, что происходит с кем-то там, в телевизоре или телефоне, может произойти и с ними. И все по вине одного бункерного деда.
Отец получил вторую повестку, но в это время был на работе, на вахте. Мать просто сожгла ее.
Что в итоге я хотела сказать? Не знаю. Я многого еще не рассказала из того, что хотела. Но наверняка мораль сей басни такова, что есть у нашего народа такая ужасная черта: «моя хата с краю», или «пока правда не коснулась меня, я за всех и все за меня…»
«Мы прятались от режима с маленькими детьми»
— Два с половиной года мы жили и прятались. <…> Я рожала младшего как раз во время этих репрессий. Однажды я ехала за медицинской консультацией 400 километров в +30 градусов на машине без кондиционера в клинику, где я делала вид, что я там живу, чтобы мне просто живот померили сантиметром. <…> Мы не пользовались своими машинами, телефонами, карточками, сим-картами, не встречались с людьми, с которыми очевидно могли бы встречаться, старались не попадаться на камеры. Если бы я не была мамой, я бы продолжила это. Потому что ты что-то делаешь для своей страны и остаешься там. И я знаю, что я такая не одна.
Алина Нагорная — активистка из Беларуси, посвятившая себя защите прав своих соотечественников на белорусский язык. Она рассказывает о преследованиях, жизни в подполье и попытках сохранить независимость своей страны через язык и культуру. От собственного перехода на белорусский язык до родов под чужим именем — путь Алины полон испытаний. «Язык — это как граница, то есть ты можешь как-то отделиться от России», — говорит Нагорная, объясняя, почему для нее важна борьба за национальную идентичность.
📹 Смотрите полное интервью
Книгу «Мова 404» Алины Нагорной доступна на русском языке по ссылке
— В новом учебнике истории написаны совершенно жуткие вещи. Там написана однозначная позиция о том, что как только в мире происходило что-то плохое — это значит, объединенный Запад замышлял что-то дурное против нас. Пражская весна, например, знаете, почему состоялась по этому учебнику? Потому что «злые силы Запада спровоцировали» эту самую Пражскую весну. А не потому, что люди хотели жить свободно, а не под оккупацией. Перестройка, знаете, почему произошла? Потому что «Михаил Горбачев был очень падок на лесть». Эти самые «западные гаденыши» почувствовали, что им можно манипулировать, и его хвалили. А он, для того, чтобы им угодить и услышать новую похвалу, шел на уступки Западу. Ребята, вы можете проверить меня — учебник истории за 11 класс. Самое опасное — это манипулирование. Этот учебник от начала до конца абсолютно однозначен, там нет альтернативных точек зрения.
Дима Зицер — педагог, режиссер. Автор программы «Любить нельзя воспитывать».
📹 Полное интервью
От ГУЛАГа до ГУЛАГа. Пенсионерка из Волжского 10 лет выходит на акции протеста, открыто поддерживает Навального и надеется пережить Путина
76-летнюю Галину Тихенко знают многие жители города Волжский в Волгоградской области — она раньше регулярно выходила на акции протеста: против фальсификации выборов, в защиту Конституции, в поддержку Навального. Ее неоднократно задерживали, но Галина Федоровна не сдавалась и сдаваться не собирается. Сил ей придает поддержка людей вокруг и уверенность в собственной правоте: «На одну бабушку столько силищи».
Эта уверенность и непоколебимый оптимизм Галины Федоровны поражают. Благодаря этим качествам пенсионерка выиграла в ЕСПЧ у России компенсацию за незаконное задержание: она написала жалобу в европейский суд от руки и отправила письмом. Она хранит фотографии своих задержаний и все документы и протоколы — говорит, пригодится, когда сменится власть. А еще Тихенко надеется пережить Путина и застать перемены в стране.
Окружающие оптимизма Галины Федоровны не разделяют — за эту пассивность она называет родной Волжский депрессивным городом. И, к сожалению, неоднократные задержания и переживания сказались на здоровье женщины: сейчас она почти не выходит из дома. Многие её друзья-активисты уехали из региона или живут в Волгограде, до центра которого пенсионерке добираться больше часа.
«НеМосква» и «Новая вкладка» @thenewtab рассказывают, как живёт дочь репрессированного в советские годы фронтовика, сама впавшая в немилость российских властей за открытое несогласие с их политикой. Читайте текст на сайте.
Честные новости из регионов — @govorit_nemoskva. Подписывайтесь и делитесь новостями в @nemoskva_bot
— Война стала возможной, потому что власть была сконцентрирована максимально в одних руках. Решение о вторжении в Украину принималось узким кругом ограниченных людей. Когда так смодифицирована власть, постепенно за 20 с лишним лет они ее концентрировали, довели до того состояния, когда невозможно было возразить на это решение, потому что слишком узкий круг. Вот в таких случаях становятся возможными войны. Не надо концентрировать власть, нужно ее делать распределенной и решения принимать распределенно. Мы видим в мире разные войны, решение о которых все равно принималось военачальниками или руководителями государств. И протестные действия людей, конечно, могли остановить эти войны, но не сразу. Войну во Вьетнаме помним, но там была еще при этом сменяемость власти, и следующие выборы зависели от настроения избирателей, поэтому войну эту вынуждены были прекратить. А здесь [в России] сменяемости власти нет.
Елена Лукьянова — юрист-конституционалист.
📹 Полное интервью
«Те, кто едет на смерть, едут молча»
Мы получили письмо от нашей читательницы Екатерины (имя изменено). Ей 26 лет. Работает в сфере медицины. Часто сталкивается с военными во время своих поездок по работе. Если вам тоже есть, чем поделиться, пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.
— У меня разъездной характер работы, и поэтому часто приходится контактировать с военными, так как мы часто оказываемся попутчиками. Первые два года я их ненавидела — настолько, что готова была плевать им вслед. Я морщилась, когда они были рядом, и игнорировала их, если мы ехали вместе. Они доставляют массу проблем: шумят, распивают спиртное, пристают. Мне приходится спать с ножом под подушкой в поездах. Понимаю, что это вряд ли поможет, но так мне спокойнее. Больше всего мне жаль проводниц.
Однако иногда их драмы разыгрываются прямо на моих глазах. Помню, однажды мы стояли в Омске, остановка была длинная — минут 40. Подошла пара: женщина лет 35 и мужчина на костылях примерно того же возраста. Они обнимались, говорили друг другу ласковые слова. Я смотрела на это со скептицизмом и отвращением. Когда до отправления поезда осталось минут 15, женщина начала уговаривать мужа зайти в вагон. Он долго сопротивлялся. Сначала она просто просила, потом начала толкать его ко входу. Мужчина громко сопротивлялся, говоря: «Меня там просто убьют, понимаешь? Я не хочу туда. Давай я просто не поеду». Женщина, чуть не плача, возражала: «Тебя объявят в розыск, куда я тебя дену? Как мы будем детей кормить?»
Эта сцена длилась минут 10, а поезд уже должен был отправляться. Она все же запихнула его в вагон, выкрикнув, что любит его. Мужчина прокричал ей в ответ, что она просто хочет его смерти. С тех пор я стала свидетелем множества драматичных случаев с военными, и я уже не могу ненавидеть их так, как раньше. Для меня они по-прежнему убийцы и преступники, но теперь я вижу в них людей.
Было еще несколько эпизодов. Я ждала поезд в очень маленьком городке. Там крохотный вокзал, и со мной пришла пара, на вид им было явно за 45, может даже за 50. Это было как раз в период объявления мобилизации. Сначала они сидели рядом, просто смотрели друг другу в глаза и говорили о детях и даче, но чем ближе было прибытие поезда (остановка очень короткая), тем больше они молчали. Их глаза наполнились слезами, они стали чаще целоваться, как в советских фильмах. Женщина, не сдерживая слез, положила его голову себе на колени, а когда он начал плакать, она прикрыла его лицо одной рукой, а второй гладила. Я невольно смотрела на них, и мне самой ужасно захотелось плакать от осознания того, что он, скорее всего, погибнет на чужой войне. Его обмундирование выглядело ужасно, и сам он был не в лучшем состоянии, прихрамывал на одну ногу. Когда мы сели в поезд, он долго махал ей, стоя в тамбуре, а она еле бежала по перрону. Потом, когда вокзал скрылся за горизонтом, он простоял там еще больше часа.
Я уже научилась определять, кто едет на «ленточку», а кто — в тыл или штаб. Первые не любят говорить о том, что там видели и пережили, будто обжигаются от этой темы и кривят лицо. Вторые охотно рассказывают, как там все хорошо, и делятся впечатлениями. Те, кто на фронте, хотят говорить о мирных вещах, о совершенно обычных вещах, радуются туалетной бумаге, хорошему кофе и сну. Некоторые из них сильно пьют, очень громко слушают музыку в наушниках и кричат во сне, пугая весь вагон. Занятно наблюдать за реакцией других пассажиров. Большинство делает вид, что их не существует, происходит какое-то вытеснение. Только единицы подходят и начинают говорить о победах. Я такое видела всего дважды. Штабные или тыловые поддерживают такие разговоры, но у нас с ними никогда не складывается общение. А вот те, кто на «ленточке», кажется, больше ни во что не верят. Если они едут в отпуск, то хотят болтать о жизни. Те, кто едет на смерть, едут молча. Один военный признался, что они как бы хоронят себя заживо, отгораживая себя от жизни и хорошего, чтобы не соблазниться.
«Мы вас не трогаем, но и вы нам не мешайте рулить страной»
— Авторитарно-полицейский режим, который сложился в России, дает простые ответы на сложные вопросы. Большая ностальгия по сильному государству… Сильному не в смысле того, что оно благополучное и работает на граждан. А сильное — именно такое, которое само решает очень многие вопросы, оставляя обывателям возможность не вмешиваться и просто забыть об этом. Это своеобразная форма негласного общественного договора: мы вас не трогаем, но и вы нам не мешайте рулить страной. Именно такой общественный договор значительную часть населения устраивал. В нулевые годы, когда люди начали жить получше, этот общественный договор усилился. Государство чутко это ощущало и поэтому потихонечку зажимало свободы и убирало потенциальных конкурентов.
Роберт Латыпов — общественный деятель, историк. С 2010 года — председатель Пермского краевого отделения общества «Мемориал».
📹 Полное интервью
«Никто не хочет слышать о русской культуре»
— До начала полномасштабной войны я жила 15 лет в Одессе. Я работала на государственном телевидении. Естественно, все программы велись на украинском языке. Но после того, как заканчивалась программа, все разговаривали на русском языке, полностью русскоговорящая среда. Я помню, тоже в Одессе, я уже приехала, говорила на украинском языке. Очень часто слышала: «Говори на нормальном, чтобы мы тебя понимали». Говорю: «Что значит на нормальном?» «На русском языке говори!» Почему-то такое было отношение, что это не твой родной язык, это не язык твоей страны, а почему-то язык села. А сейчас люди свідомо переходять на українську мову, добровільно нанимают репетиторов, чтобы ничего вообще не связывало с русской культурой. Никто не хочет больше вообще слышать о России, о русской культуре, о русском языке.
Наталья Бортко, режиссер
📹 Полное интервью
«Эта война со мной до конца жизни»
— В первые месяцы я внутренне сжимался, готовясь ответить что я из России, потому что не понимал, какая реакция будет на это. Для меня это все-таки история про ответственность. Про то, что мы все, кто жил в России и не был согласен с тем, что происходит в стране, прилагали усилия, чтобы что-то в стране поменялось. И вдруг 24 февраля 2022 года оказалось, что всех этих усилий было мало. Мы как будто недооценивали, не понимали, к чему это может привести. Это разговор про ответственность и это тоже рамка, потому что нам с этим жить. И надо быть готовым в любой момент к тому, что тебя будут спрашивать: «Где ты был 8, 10, 20 лет?» Рамка ответственности и рамка осознания, что это с тобой до конца жизни.
Максим Поляков, журналист, ведущий 7х7, the_breakfast_show?si=bbn8uuSC40LH02oR">Breakfast Show, после вторжения российских войск в Украину эмигрировал в Литву, живет в Вильнюсе. Поговорили с ним о том, как изменилась работа российского журналиста после 24 февраля 2022 и есть ли у нее перспективы, учитывая стремление российских властей пресечь коммуникацию неугодных им медиа с аудиторией. Он рассказал, как ему дается эмиграция. Максим убежден: главная задача российского журналиста сегодня — «перепридумывать себя».
📹 Смотрите полное интервью с Максимом Поляковым
Подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram — поддержите тех, кто против войны.
«Моего друга убили в ФСБ»
— Моего друга Дмитрия Колкера (российский физик) практически убили сотрудники ФСБ. Я считаю это убийством. Больного человека с четвертой стадией рака поднимают из больницы в Новосибирске, насильно сажают в самолет, везут в СИЗО Лефортово. Три дня о нем семья ничего не слышала. А на четвертый день его тело находят в соседней больнице без документов. Это убийство. На локальном уровне, скорее всего, кто-то из сотрудников ФСБ хотел выслужиться. Вот эта нелепая кампания по «охоте на ведьм» среди ученых… Все ученые так или иначе контактировали с Китаем, участвовали в конференциях в Китае, при том, что к ним был приставлен сотрудник ФСБ, все доклады проверялись. То есть, все было абсолютно легитимно. И вдруг в какой-то момент это стало государственной изменой. А на уровне федеральном, самом высоком, это очередная акция запугивания: «Не делаете так, а то с вами будет так же».
Роман Столяр, композитор, музыкант.
📹 Полное интервью
Против войны или против совести?
Русская православная церковь объявляет клятвопреступниками своих священников, выступающих против войны с Украиной. Лишившись прихода, а значит, и средств к существованию, одни замолкают и «ложатся на дно», другие уезжают из России.
«НеМосква» поговорила со служителями церкви, открыто заявившими о своей антивоенной позиции.
Выбрали для вас несколько цитат из интервью со священниками:
«Мой непосредственный начальник, благочинный, написал на меня рапорт архиерею. Там было несколько пунктов: то, что я постоянно выступаю против «СВО», против Путина, хотя против Путина я ничего не говорил — нам запрещено высказывать свою политическую позицию, и это правильно» .
«У нас, как правило, после литургии, бывает заупокойное богослужение, и я его упомянул. Прихожане после службы спросили, какого Алексея я имел в виду, и я им прямо сказал. Он же православный человек, какая разница, что у него за взгляды» .
«Когда началась мобилизация, я понял, что, находясь на своем месте, где меня слушало достаточно много православной молодежи, я не могу молчать. Я активно высказывался против происходящего» .
«Мне принесли распечатку скриншотов из дискуссий в закрытых группах россиян здесь, в Норвегии, где люди обсуждают мою персону. Там прямо люди пишут: наконец-то его сняли с настоятельства, мы столько над этим работали, писали в Москву....»
«Россия — тонущий корабль. Но оркестр еще играет»
— Если бы судьба Муаммара Каддафи или Саддама Хусейна постигла бы Путина — это было бы хорошим уроком для других начинающих диктаторов. Европа должна поддерживать Украину, Америка должна поддерживать Украину, а Путин должен проиграть эту войну, тогда российское общество, я думаю, всколыхнется. Сумасшедшие потери со стороны России полностью доказаны. Сейчас это тонущий корабль. Ну да, оркестр еще играет.
Михаил Васильев, бывший спасатель из Новокузнецка.
📹 Полное интервью
Школьники из Львова помогают восстановить лицей №5, чтобы вернуться к урокам
В сентябре в лицей попала ракета. Детям пришлось вынести из классов много обломков и осколков стекла. Российские обстрелы разрушили множество зданий во Львове, в том числе школы и исторические дома. Отстроить их помогают местные предприниматели, зарубежные фонды и сами ученики.
Посмотрите короткое видео об этом, от наших коллег с «Радио Свобода». «Это наш дом, мы тут живем», — говорит один из героев ролика.
Мать пятерых детей и антивоенная активистка Ольга Рогачевских из Екатеринбурга освобождена из депортационного центра в Швеции. Она провела там 3 месяца, разлученная с семьей. Сейчас Ольга снова с детьми и мужем.
В поддержку Ольги активисты создали петицию, призывая власти Швеции не допустить ее депортации после череды отказов в получении статуса беженца. Пока Ольга была в заключении, дети оставались с отцом. Им удавалось видеться с матерью два раза в неделю по часу.
Семья покинула Россию летом 2022 года и запросила убежище в Швеции, но получила отказ. Власти Швеции решили, что для семьи нет угрозы, несмотря на публичную антивоенную позицию и участие в оппозиционных протестах. Ольга и ее муж оспаривали это решение, после очередного отказа в квартиру, предоставленную миграционным агентством, приехала полиция и поместила ее в депортационную тюрьму. Подробно об этом она рассказала «Очевидцам», находясь в заключении.
Ольга — многодетная мать, инженер, популяризатор семейного обучения, бывший спикер TEDx, сейчас член Антивоенного комитета Швеции. «Меня выпустили на волю, но депортационный процесс не приостановлен, — сказала Ольга «Очевидцам». — Мы продолжим бороться за право остаться в Швеции».
«Я боюсь стать нерусским»
Павел Ярилин — москвич, инженер, айтишник, магистр бизнеса, а еще закончил Шанинку по профилю «урбанистика». В 2017 стал муниципальным депутатом московского района Аэропорт — из-за обостренного чувства справедливости и личной обиды на власть: «Если хотите пройти охренительный тренинг личностного роста, станьте депутатом».
На второй срок, в 2022, пойти не дали — в том числе из-за административок. Эпизодом одной стала цитата Толстого времен русско-японской войны из статьи «Одумайтесь!»: «Льва Николаича не оказалось дома, поэтому административка прилетела мне». После объявления «частичной мобилизации» из России уехал.
О том, как его жизнь перевернула книга Политковской «За что», о страхе, в котором живет большинство россиян и о своем страхе стать нерусским, а также об абсурдности войны, уничтожающей генофонд двух стран, Павел Ярилин говорит в проекте «Очевидцы»: «Эта война — ересь. Это как москвичи на Рязань с топорами пойдут».
📹 Смотрите полное интервью с Павлом Ярилиным
Подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram — поддержите тех, кто против войны.
— Все ненавидят Москву. Все считают, что Москва — это монстр, который высасывает ресурсы из других регионов, и все хотят избавиться от Москвы. Пусть Московия как-нибудь сама с собой разбирается, а мы будем жить отдельной от нее жизнью. Прозрение рано или поздно наступит, усталость от войны уже наступила. Кто-то должен быть виноват, на кого-то все это надо вешать. Оптимальный вариант — передать Путина в Гаагу. После этого, мне кажется, начнутся центробежные силы, как это происходило, скажем, в начале 90-х.
Юлия Морозова — преподаватель кафедры физкультуры и спорта, гражданская активистка.
📹 Полное интервью
«Оставаться было страшнее, чем уезжать»
— В 2014-м мои родственники в Донецке примкнули к сепаратистам. Тетя и бабушка в Киеве поддержали Майдан. Тогда я впервые сделал себе загранпаспорт, но так и не решился уехать из РФ. Если раньше донбасские родственники обижались на слово «Хохляндия», то теперь Украина стала вдруг плохая. При этом многие ездили на подконтрольную правительству территорию за пенсией и умудрялись получать вторую от пророссийских властей.
Некоторые родственники обосновались в списке «Миротворец», причем это были не только мужчины. Когда в 2022-м на Донбассе стали массово забирать мужчин на войну, мой двоюродный брат отправил своего сына призывного возраста в Россию, надеясь, что тот не попадет в зону боевых действий. При этом во взглядах брата ничего не изменилось: он остался жестким запутинцем. Такие же взгляды и у родственницы, которая переехала в крупный город в РФ, где ее сына в школе дразнят хохлом.
<…>
Необходимость переезда стала для меня очевидной. Весна ушла на рассылку резюме по зарубежным университетам — не хотелось уезжать в никуда. Но все это не принесло результата, и после объявления мобилизации пришлось ехать, куда была возможность — в Казахстан. Оставаться было страшнее, чем уезжать.
Якори больше не держали — со всеми родственниками в России и на оккупированных территориях обнаружилось полное расхождение во взглядах на происходящее. В самом начале войны бабушку, которой было 82, пришлось срочно вывозить из Киева, прервав стационарное лечение. Тетя сообщала, что пряталась первые дни в подвале своего дома. В то же время ее родной брат в России постил видео, воспевавшие «подвиги» кадыровцев. Тогда я прекратил с ним общение и забанил в соцсетях.
✉️ Вы прочитали часть письма Сергея. Он историк-востоковед, переводчик с фарси и писатель, который эмигрировал из России после начала войны. Он рассказывает о своем разочаровании в политике, о разрыве с родными, поддержавшими сепаратистов, и о том, как война вынудила его уехать в Казахстан, а затем во Францию. Эта история — размышления о потерях, поисках нового дома и изменившемся восприятии русской литературы и языка. Полную версию читайте на нашем сайте.
🔗 Эта ссылка работает без VPN
🔗 Сайт не открылся? Попробуйте эту ссылку
Если вам тоже есть, чем поделиться, пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.
«Страна моя эмигрировала в Средневековье»
Михаил Шишкин — писатель. Живет в Швейцарии. Пишет на русском и немецком языках. Вам могут быть знакомы его книги: «Взятие Измаила», «Венерин волос», «Письмовник». Лауреат премий «Русский букер», «Национальный бестселлер», «Большая книга».
Михаил давно критикует российский политический режим. Еще в 2013 году он отказался представлять Россию на международной книжной выставке. Затем призывал бойкотировать чемпионат мира по футболу в России. По его мнению, «режим взял Россию в заложники», и демократическим странам стоит активнее против него бороться.
В интервью Михаил также говорит о том, что Россию шатает от диктатуры к хаосу, что «вся система при диктатуре настроена на то, чтобы воспитывать рабов», но он верит, что все страны когда-то ждет демократическое будущее.
📹 Смотрите полное интервью с Михаилом Шишкиным
Подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram — поддержите тех, кто против войны.
«Мобилизации нет, возвращайтесь» — так шведские власти ответили российским антивоенным активистам, просившим политического убежища. Ранее мы рассказывали о маме пятерых детей Ольге Рогачевских, которую в Швеции разлучили с семьей и отправили в депортационный центр. На днях The Insider выпустил сюжет о том, как Швеция отказывает людям в защите. Журналисты поговорили с мужем Ольги — Алексеем Марковым:
— Моя жена со старшим сыном в этот день ездили на прием к врачу. Когда они вернулись, в дверь постучали полицейские. То есть [полицейские] дождались их или пришли практически сразу за ними. Они предъявили документы, в которых жену обвиняют в том, что она может скрыться, и увели ее. <…> В письме написано: «Вам ничего не угрожает, мобилизация является частичной, вы можете спокойно возвращаться». По поводу детей они написали, что дети знают русский язык, поэтому никаких угроз им в России нет, им безопаснее всего с родителями, поэтому они тоже должны покинуть территорию Швеции.
❗️ Подпишите петицию Ольги Рогачевских, в которой она просит власти Швеции не допустить ее депортацию.
В сюжете участвует еще один герой «Очевидцев» — Станислав Брысин. Он уехал из России еще в 2019-м, предвидя усиление диктатуры. В Швеции работал столяром, после начала полномасштабной войны организовывал протесты россиян в Стокгольме, помогал украинским беженцам. Получил отказ в политубежище несмотря на политическое уголовное дело в РФ. Брысин решил покинуть Швецию на яхте. Но накануне отплытия его задержали и семь месяцев не выпускали из депортационного центра. В сентябре он наконец смог отправиться в плавание. На своей яхте Станислав добрался до Нидерландов, где снова запросил убежища:
— За 17 дней я без каких-либо документов, с бюджетом в 300 евро на дешевой яхте прошел всю Данию, всю Германию через Кильский канал, дошел до Нидерландов и в первой же гавани запросил у полицейских политубежище. Я просто не мог идти дальше, потому что надвигался шторм, — рассказал Станислав журналистам.
— Нет справедливости в России, ты не можешь ее добиться нигде, никогда и ни в чем. Вот на работе у меня была такая ситуация. Нам подняли зарплату. А местное начальство решило, что мы много получаем: «Мы у вас эти 5000 заберем». Первую часть зарплаты не имеют права трогать, а вторую могут. «Мы вам добавим в первую часть, а из второй уберем. Вы и так много получаете». У меня зарплата была 30 000 рублей. Были такие периоды, когда я домой приходил просто поспать и уходил на работу. Предложил сотрудникам: «Давайте, пойдем повозмущаемся. Это же наши деньги! Они что, лишние, что ли?» И никто не захотел. Все боялись увольнения. Я говорю: «Больница огромная — 2000 сотрудников. Если мы все пойдем, всех не уволят». Так никто и не согласился. Таких ситуаций на работе было очень много. Наступили ковидные времена, зарплату урезали. Ковид закончился, а зарплату никто не восстановил.
Виктор Волков, медбрат из Краснодара
📹 Полное интервью
«Когда, наконец, мы сами захватили территорию, это дало заряд веры в свои силы»: рассказ бойца ВСУ о событиях в Курской области.
В 2014 году 16-летний Артем Карякин из Луганской области сотрудничал с украинскими спецслужбами, противодействуя сепаратистам из «ЛНР». Сейчас Артем — боец ВСУ, участвующий в операции в Курской области.
Он поделился со «Спектром» своими впечатлениями о действиях украинской армии на российской территории: местных жителях, сообщающих ВСУ о сотрудниках ФСБ и не испытывающих пиетет к российскому триколору, о трупном запахе погибших животных, Курской операции как буферной зоне для защиты Сумской области Украины. И о том, что войне пока не видно ни конца, ни края.
«Специфика Суджи — это город, в котором каждый третий, — это силовик. Много погранцов, которые служили на границе, а жили в Судже. Естественно, у них пооставалась куча документации».
«В первые августовские дни [местные жители] мародерили по магазинам и аптекам. [...] Мы им сказали, что это ваши магазины и аптеки, делайте с ними все, что хотите в пределах разумного».
Это и многое другое — в его большом интервью (ссылка без VPN).
Подпишитесь на «Спектр» — издание о том, что факты и свидетельства очевидцев всегда интереснее мнений и пропаганды.
«Чувство вины у меня выгорело»
Айсылу — 25 лет. Жила в Уфе, образование получала в Питере — художественное и литературное. В 2022, после участия в антивоенных протестах, из России уехала. Сейчас занимается творческими проектами — в том числе театральными.
Накануне в Берлине состоялся перформанс «Александр*а» — мультимедийная история про «валькирию революции» и феминистку Александру Коллонтай. Чем «Коллонтай-project» созвучен современности, а также о выгорании чувства вины и сюрреализме происходящего Айсылу говорит в проекте «Очевидцы»:
«Все, что происходит — злое, ироничное и зеркальное. Как будто написали сказку и попросили чат GPT сделать твисты».
📹 Смотрите полное интервью
Подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram — поддержите тех, кто против войны.
«Вернусь в ноябре, а в декабре будет свадьба». Как война убивает даже тех, кто на нее не собирался
Срочник ВДВ Артем Добродумский не хотел идти на войну. Ему оставалось служить четыре месяца, и он очень ждал дембеля. Впереди была работа в море, семья, дом. Перед армией Артем закончил «мореходку» и сделал предложение своей девушке Наташе.
«Вернусь в ноябре, а в декабре будет свадьба», — говорил он ей, и Наташа уже выбирала платье.
Но в августе 2024 года ВСУ зашли в Курскую область — и спустя неделю Артем погиб там от удара беспилотника.
15 октября Артема похоронили в родном Каменске-Шахтинском. Платье Наташа себе так не и выбрала.
«Говорит НеМосква» рассказывает историю парня, который хотел счастья и обычной жизни в стране, которая третий год ведет «спецоперацию»: https://storage.googleapis.com/qurium/nemoskva.net/2024-10-24-oni-do-nas-ne-dojdut.html
Честные новости из регионов — @govorit_nemoskva. Подписывайтесь и делитесь новостями в @nemoskva_bot
«Мы ранены. Нам больно»
Свое эссе нам отправила Татьяна Клейн. Она делится мыслями о том, как искусство, творчество и поддержка единомышленников помогают преодолевать внутренние и внешние испытания. Пишет о том, как сохранить внутреннюю гармонию, несмотря на тьму вокруг, и обрести силы для движения вперед.
— Ребята, мы вместе. Никто не один. Никто не должен оставаться наедине с бедой, тревогой, страхом. Пожалуйста, знайте: даже если вас отталкивают близкие и те, кого вы считали друзьями, если вас окружает «незло», вы всегда найдете поддержку единомышленников. Обязательно найдете!
Сегодня каждый человек, способный мыслить, живет в состоянии ужаса. Страха, бессильного гнева, выученной беспомощности, непрекращающейся ни на минуту тревоги. Каждый понимающий не спит спокойно. Не ест нормально. И не может молчать. «Промолчи — попадёшь в палачи. Промолчи — попадёшь в стукачи…» (А. Дольский). Нас, не молчащих, бьют дубинками, увольняют с работы, сажают в тюрьмы, пытают, травят, выдворяют из страны. Переживать подобное в одиночку нельзя, невыносимо и опасно. И мы в сотый раз перечитываем любимые книги, в тысячный раз переслушиваем любимую музыку — мы будто ищем спасения, островок безопасности, спасаемся в привычном — мы рисуем.
...Грозное, темное, злое, железное
скалится.
С неба холодное, мокрое, скользкое
сыплется.
Стыдно ли, страшно ли, скучно ли, больно ли,
Господи!
Мягкого, глупого, теплого, детского
хочется...
(Константин Никольский, «Воскресение»)