20118
Как война изменила мир. Личное измерение. Наш ютьюб: https://youtube.com/@tv2-media?si=MoodFehNxNW2C8_8
«Всего, что происходит сейчас, можно было бы избежать, просто сменив президента — человека, который на протяжении всей моей сознательной жизни разрушает мою страну», — после этой фразы уволили нашу подписчицу Юлию (имя изменено).
Юлия — из Сибири, ей 28 лет. Она работала в одном из крупных банков. Не скрывала антивоенной позиции. Ее начальник был ярым сторонником происходящего. После увольнения Юлия перенесла полугодовую депрессию. Сейчас ей приходится врать о своих убеждениях ради безопасности. Мы озвучили ее письмо для всех, кому удобнее слушать. Текстовая версия доступна здесь.
Если вы тоже против войны — поделитесь своей историей по почте ochevidcy.letters@gmail.com или в telegram @ochevidcy_bot Можем опубликовать анонимно.
— В первый месяц войны, я могу судить даже по первым дням, люди начали судорожно скупать [лекарства]. <…> Мне очень запомнился человек, пророссийски настроенный, который пришел и говорит: «А почему вы это не можете заказать?» Я отвечаю: «Ну, простите, в стране война». Он спрашивает: «Какая война?»
Так вспоминает о Бахмуте провизор Татьяна Бирюкова. Вскоре Бахмут превратился в город-призрак. Татьяна покинула родной город вместе с мужем-пенсионером и 17-летним сыном в апреле 2022 года. На прощание оставила на столе в доме стаканы с водой и конфеты. Позже узнала, что в их дом попала фосфорная бомба. Сегодня Бахмут разрушен до основания и находится под российской оккупацией. Мы опубликовали полное интервью с Татьяной Бирюковой для всех, кто столкнулся с блокировками. Новые интервью с противниками войны продолжают выходить на YouTube.
Подпишитесь на «Очевидцев» — поддержите независимых журналистов.
— Жизнь подкидывает такие испытания, словно Господь снова назначил меня своим самым сильным воином. Пожалуйста, пощады! Что ты попросишь на Новый год? Пощады! Еще одного такого года я просто не переживу.
Это цитата из интервью с Юлией Шараповой. Она смогла выбраться из родного Харькова в начале марта 2022 года — в те дни, когда город был под постоянными обстрелами. Сумела добраться до Праги. В эмиграции столкнулась с онкологией, перенесла тяжёлое лечение.
Юля искусствовед, но в новой стране, где она оказалась без языка и денег, ей пришлось все начинать с нуля: первое время работала в баре, мыла полы — бралась за любую работу. Мы опубликовали полное интервью с Юлией Шараповой для всех, кто столкнулся с блокировками. Но вы по-прежнему можете смотреть наши выпуски на YouTube. Юлия рассказала, как в эмиграции справляться с трудностями и не терять интерес к жизни.
Подпишитесь на «Очевидцев», чтобы не пропустить новые интервью.
Моя тетя шьет одежду для «наших мальчиков»
— Мы не обсуждали политические взгляды. Но это довольно пугающий момент. Пропаганде сложно противостоять, если она доносится отовсюду. Ты начинаешь верить, что у кого-то не было выбора, кроме как пойти и напасть первым. <…> Над моим городом сейчас летают дроны, потому что там находится металлургический комбинат, там постоянно звучат сирены. Моя мама убеждена, что это не дроны, а ракеты, что Липецк бомбят. Но это не так. И мне безумно страшно, потому что это город, в котором находятся мои родственники. Там может звучать на улице сирена, и люди к этому привыкают.
Вера Портнова — журналистка, продюсирует подкаст «Героини мира». Начинала карьеру в Russia Beyond — дочернем проекте Russia Today. Там она занималась видео об истории и культуре, и ей казалось это безобидным. Но когда она участвовала в протестах с пропуском RT в кармане, то чувствовала, что идет на сделку с совестью.
Когда Россия вторглась в Украину, Вера была в отпуске. Она решила не возвращаться и, наконец, прекратить сотрудничество с пропагандистским телеканалом.
Как строить мир без войн и что можно делать на разных уровнях для этого, Вера говорит в новом выпуске «Очевидцев».
📹 Смотрите полное интервью на YouTube
«Русский мир» приходит убивать и насиловать
Татьяна Юрина — педагог и профессиональный музыкант. Родом из Запорожья, последние годы жила во Львове. Играет на бандуре — инструменте-символе украинской культуры. После начала войны вместе с мужем выехала в Болгарию.
— [Русский мир] — оккупанты, они приходят, чтобы захватить: насилуют, убивают. Когда пришли коммунисты, они считали, что мы [украинцы] их рабы… Кобзари играли на бандурах и поднимали украинский дух. Коммунисты начали их истреблять.
О том, как приходится зарабатывать на жизнь, играя на улицах, и о своем понимании патриотизма Татьяна Юрина рассказала в интервью «Очевидцам».
Смотрите полное интервью на YouTube
Подпишитесь на «Очевидцев», если вы тоже против войны
«Не надейтесь, что вернётесь домой»
— Мой сын — призывник. Я не могу себе представить, что он попал бы на эту войну. Даже не потому, что война — это ужасно, я мать, я не хочу потерять сына. Просто представлять себе, что мой сын может участвовать в такой войне, я не хочу. <…> Я до последнего не могла поверить, что Россия может напасть на Украину. Я проснулась в четыре с небольшим, и как раз Россия... мы — потому что я российская гражданка — мы начали войну.
Нина Воскресенская — москвичка. Уезжать из родного города никогда и никуда не собиралась. Но когда началась война и появилась угроза, что ее единственного сына загребут в армию, долго раздумывать не стала. Благо, в Чехию давно уже перебралась ее родная сестра, и не надо было придумывать, где жить.
Активная жизненная позиция и пять административок за нее помогли Нине получить политическое убежище. «Не надейтесь, что вы вернетесь, — говорит наша героиня, — Живите так, как будто вы уехали навсегда». При этом на вопрос: «о чем вы мечтаете», Нина отвечает не задумываясь: «Вернуться домой».
📹 Смотрите полное интервью с Ниной Воскресенской на YouTube
Подпишитесь на «Очевидцев», если вы тоже против войны
«Стеклянный пол, а внизу пропасть», — так описывает ситуацию в мире Яна Кущенко, волонтерка благотворительного проекта Just Help. Это проект, который помогает пострадавшим от войны людям, бежавшим в Грузию. Это полная версия интервью с Яной Кущенко — для всех, кто не смог посмотреть видео на YouTube из-за блокировок.
В интервью Яна рассказывает, как преподаватели в Москве твердили «Россия — прекрасная, а кругом враги». Как война изменила ее собственную маму. Как сократилась помощь НКО. А также, как сильно отличается волонтерство по разные стороны границы. Вместо помощи детям в России собирают деньги для военных и делают окопные свечи: «На войну уходят ресурсы, которые могли идти на что-то хорошее».
Подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram. Так вы поддержите нас и не пропустите новые видео.
«Мне не кажется, что дезертиры — герои»
Ира Новик, журналистка, родом из Питера. Работает с изданиями «Вот Так, «Новая газета Европа», The Insider, Meduza и другими независимыми медиа. Главные темы, которые освещает Новик — дезертирство и преступления внутри российской армии во время полномасштабного вторжения в Украину. Её тексты были номинированы на журналистскую премию «Редколлегия» четыре раза (в 2023 и 2024 годах).
В этом году в издательстве Freedom Letters вышла книга Ирины «Я — дезертир». 14 историй людей, отказавшихся участвовать в российско-украинской войне и сбежавших с фронта. О том, что двигало этими людьми, как менялись их взгляды на войну, были ли среди них убежденные пацифисты, как складывается их жизнь сейчас — об этом и не только Ирина говорит в интервью «Очевидцам»:
— Есть мнение что дезертиры — герои, потому что они сложили оружие, отказались воевать, не хотят убивать. Мне не кажется, что дезертир — это герой, что инстинкт самосохранения — равно героизм. Кто-то осознанно пошел на войну — это уже далеко от героизма. Ситуации многих вызывают сочувствие. Но есть и люди, которые живут на зарплату Минобороны в Европе. И это очень важный момент в плане и рассмотрения кейса на убежище. Потому что европейским странам тоже важно, кого они к себе пускают. Ты можешь пустить мобилизованного, который пытался сбежать на всех этапах, а можешь случайно пустить зэка [добровольно участвовавшего в войне].
📹 Смотрите полное интервью на YouTube
⬇️ Подпишитесь на «Очевидцев»
— На многих моих друзей заведены дела. Еще шаг, и ты в тюрьме. [Но в России остается] хорошо организованное подполье. Протестная деятельность не останавливается. <…> Просто люди заботятся о своей жизни, в первую очередь. Это «инстинкт самосохранения». <…> Многие остались идейно, потому что они хотят нести свет внутри. И эти очаги свободы — они есть, я их вижу, мы на связи с этими людьми, и они сохраняют лучики светлого сознания. И пусть между строк, пусть эзоповым языком, пусть где-то на кухне или вообще в полуподвале, но продолжают расшатывать этот режим. Важно, чтобы кто-то оставался и расшатывал, и это они.
Полная версия интервью с Мишей Огером — продюсером и куратором в сфере уличной культуры и современного театра. Пока жил в России, 20 лет устраивал хип-хоп фестивали и проводил рэп-баттлы. Дружил и сотрудничал с Дэцлом. После начала войны с Украиной живет в Черногории. О том, почему это время войдет в историю по надписям на стенах, об ошибках, покаянии и новом векторе для России — Миша Огер говорит в проекте «Очевидцы».
Мы выкладываем полные версии видео в Telegram для всех, кто столкнулся с блокировками. Ранее беседа вышла на YouTube. Подпишитесь на нас в Telegram, чтобы не пропустить новые видео.
«История даст нам еще один шанс»
— Мне хочется видеть Россию нормальной страной. Не стыдиться, не гордиться, а просто видеть нормальность. Нормальность связана с работающими институтами, демократией, свободой слова, передвижения, даже политическими кризисами. Многие верят, что Россия перестанет существовать. Но я верю, что даже в стране, которая раз от раза наступает на те же грабли и проходит цикл новых и новых диктатур, возможно построение демократии, основанной на общечеловеческих ценностях.
Владимир Шмелев — соучредитель факультета Liberal Arts and Sciences, а также сооснователь фонда «Пристаниште», который помогает гражданам Украины, России и Беларуси, сети школ Adriatic в Черногории и просветительского проекта «Аудитория».
— Я не верю, что русские — это какой-то «специальный народ». Этот нарратив присущ и путинскому спектру, и части его ненавистников. Только одни говорят про великую миссию русской цивилизации, а другие — про рабскую психологию. Мне кажется, каждый народ способен построить справедливую демократическую систему. Попытка была в 90-е годы, и у этой попытки было много перспектив, но она была быстро уничтожена. Если бы режим 90-х просуществовал еще 20-30 лет, может быть, свобода была бы необратима. Но история даст нам еще один шанс.
В интервью «Очевидцам» Владимир рассказал о надеждах и активной политической деятельности в 90-х, и о том, как помогал тем, кто приезжал в Черногорию после начала войны.
📹 Смотрите полное интервью на YouTube
Подпишитесь на «Очевидцев»
«Путин — маньяк. Его сущность — убивать»
Елизавета Якименко — из Днепра. До войны руководила колл-центром интернет-аптеки. Сейчас живет в Варне (Болгария), работает администратором болгарско-украинского центра помощи беженцам и менеджером благотворительного фонда «Открытое Сердце».
О попытках достучаться до россиян, ожиданиях от мирных переговоров и о трагедиях, которые происходят с украинцами вдали от дома, Елизавета рассказывает в интервью «Очевидцам».
— Эвакуировали из Харькова роддом, и младенцам нечем было обрабатывать элементарно пупики. Наши аптеки в Харькове и Мариуполе разбомбили. Не было ни йода, ни зеленки, ни бинтов. <…> Были очень сложные случаи, когда в роддоме умер ребенок, когда у женщины плод замер. Женщина, 40 лет, это была ее третья, очень долгожданная беременность. Вся беременность протекала замечательно. Наш фонд подарил ей коляску, кроватку, мы привозили ей еду. И вдруг она мне звонит: «Лиза, мне сказали, что у ребенка не прослушивается сердцебиение». Самый тяжелый момент в моей жизни был, когда она плакала у меня на груди и говорила: «Лиза, если меня разрежут и достанут ребенка, он будет живой?» Что мне нужно было ответить? Естественно, она родила мертвого ребенка. И это была врачебная ошибка. <…> Если бы не война, она бы спокойно жила дома с мужем. Она бы получила квалифицированную помощь и жила бы долго и счастливо.
📹Смотрите полное интервью на YouTube
Подпишитесь на «Очевидцев», поддержите независимых журналистов
«Я все время извинялась перед украинцами»
— Они нас успокаивали и обнимали, говорили: «Ну что вы, мы же понимаем, спасибо вам за помощь» <…> Жена моего сына из Мариуполя. И у нее в Мариуполе осталась лучшая подруга Влада с дочкой — четырехлетней Мирой. Папа у них — “азовец”, он прошел все ужасы: оборону Мариуполя, бункеры “Азовстали”, плен. И в десятых числах марта Влада с дочкой приехали к нам и жили у нас до октября 2022 года.
Екатерина Кац родом из Москвы, некоторое время жила в Израиле, а в 2020 году переехала в Чехию. Работала PR-специалисткой в разных организациях, в том числе в Общественной палате РФ — до 2014 года. За год до начала войны Екатерина вместе с подругой открыла дизайн-студию в Праге, но после полномасштабного вторжения России в Украину отказалась от ведения бизнеса и переключилась на гуманитарную деятельность.
Сначала она вместе с мужем волонтёрски помогала украинским беженцам, а спустя год стала директором чешского благотворительного фонда «Дом добра». На первом этапе главной задачей было размещение беженцев — тогда в Чехию прибыли около 400 тысяч человек. Позже актуальной стала тема их интеграции.
Фонд под руководством Екатерины продолжает регулярно оказывать гуманитарную помощь как беженцам в Чехии, так и тем, кто остаётся в Украине. О том, почему добро всё же победит зло, — в разговоре с новой героиней проекта «Очевидцы».
📹 Смотрите полное интервью на YouTube
Подпишитесь на «Очевидцев», поддержите независимых журналистов
— Я не занимался политикой, потому что думал, что разберутся. И никто не занимался. Нас этому научили, опять же, через пропаганду. И когда мы консультировали клиентов, мы говорили: «Ну, война же не начнется, давайте покупать акции». Потому что мы сами не верили — ну это бред, ну куда? И вот в один день это случилось. И это свидетельство того, что не зря оппозиционные политики, которых называли кликушами или алармистами, говорили об этом и раньше — и пять, и семь, и даже десять лет назад.
Полное интервью с Валерием Вертинским — бывшим специалистом по работе с состоятельными клиентами Райффайзенбанка. Жил в Москве, многие годы был лояльным по отношению к действующей власти. Сменил свои политические взгляды на противоположные уже после начала войны, чему способствовали пара друзей и публикации ФБК, Максима Каца и Ильи Яшина.
В 2023 году Валерий уехал, сейчас он живет в Барселоне в качестве просителя политического убежища. Выучился на водителя вилочного погрузчика, теперь ищет работу. «Очевидцам» Валерий рассказал о том, как ему удалось вырваться из ментальной петли пропаганды, и о ритуалах, помогающих ему в Испании.
Если у вас нет проблем с блокировками — смотрите полное интервью на YouTube.
Поддержите нас — подпишитесь на «Очевидцев»
— Если гангрена в одном органе, то все остальные тоже под угрозой. Мы видим то, что происходит в Венгрии с Орбаном, в Турции с Эрдоганом, в Америке с Трампом. Это всё — «метастазы». Я не могу сказать, что они растут именно из России и из Путина. Это проявляются большие и опасные мировые тренды. Но Россия первой им подверглась в силу предрасположенности и исторических событий, которые сделали ее более подверженным этому злу. Но оно распространяется и на другие территории, не надо здесь чувствовать себя в безопасности.
Полное интервью с научным журналистом Александром Сергеевым. Вместе с коллегами он работает над проектом T-Invariant, который помогает сохранять научные связи поверх линии фронта. Он рассказал, как в путинском режиме фокусируются глобальные сдвиги мироустройства, как удается Трампу ломать американскую систему сдержек и противовесов, и что он может позаимствовать у Путина. По мнению Александра, мир уже вступил в эпоху великих потрясений и громадную роль в этой трансформации сегодня играет искусственный интеллект.
Мы публикуем полные версии интервью в Telegram для всех, кто столкнулся с блокировками. Ведь мы понимаем, как важны голоса единомышленников для здравомыслящих людей в России. Вы тоже можете поддержать нас — просто подпишитесь на «Очевидцев» в Telegram и расскажите о нас тем, кто против войны.
Если у вас работает YouTube, можете посмотреть видео там
«Нас вывозил слепой пастор»
— У него была катаракта. Рядом сидела его дочь и говорила, куда поворачивать: вправо, влево, газ, тормоз. Он не видел, но вывозил людей каждый день из Харькова. И он нас вывез в то село, где при церкви школа. Мы ночевали в школе матрасах две недели.
Сергей Пуль — из Харьковской области. Ему 29, женат, трое детей. Два года живет с семьей в Германии. До войны работал на заводе в Харькове. Одновременно служил капелланом в протестантской церкви. С 2014 года помогал беженцам, ездил с гуманитарной миссией на Донбасс. После 24 февраля 2022 года бежать из родного города пришлось самому. О хаосе эвакуации, невозможности вернуться домой и непростых отношениях между уехавшими и оставшимися, а также о том, почему «справедливая война» не имеет ничего общего с христианством, Сергей говорит в проекте «Очевидцы»
📹 Смотрите полное интервью на YouTube
Поддержите нас — подпишитесь на «Очевидцев»
«Если бы бойцы ВСУ вернулись домой, то им бы многое не понравилось»
— Когда [в Чехии] было 10 ветеранов в прошлом году, всегда нас встречали соотечественники из Украины, и новые беженцы, и те, кто живет тут очень долго. Были люди со слезами на глазах, их просто боготворили — этих ветеранов, бывших военных, которые даже не подозревали, что мы так ценим их труд, решительность, волю. Поэтому мы хотели дать им безопасное пространство для отдыха и обучения. Мы хотели, чтобы с ними поработали психологи и научили помогать себе в кризисных ситуациях. Заложить в Украине сообщество ветеранов, способных в кризисных ситуациях помогать друг другу.
Евжения Храмостова (Евгения Криворучко) помогает беженцам и привозит украинских ветеранов в Чехию, чтобы они хоть ненадолго отдохнули от воя сирен и ночных атак, а также рассказали о происходящем в Украине.
Евгения — киевлянка, уехала из Украины в Европу еще в 90-х, потому что на родине многое не нравилось в укладе жизни. Чешский язык выучила еще во время учебы в институте — возила туристов из Чехии по Советскому Союзу. Сейчас Евгения — директор чешской школы сварки и руководит некоммерческим проектом GeneraceUA, который помогает украинцам. «Для меня — это дело сердца», — признается Евгения, которая с 2000-го года является гражданкой Чехии и ощущает себя чешкой. Тем не менее, когда на Украину напала Россия, она не могла остаться в стороне.
Смотрите полное интервью на YouTube
Подпишитесь на «Очевидцев»
«Нас растили на убой»
— Корни [нынешней ситуации] конечно в нелюбви. И в очень глубокой вере в то, что человек ничего не стоит, что он просто расходный материал. В немецком языке есть такая пара слов, это vogel и geflügel. Geflügel — это домашняя птица на забой. А vogel — свободная птица, которая живёт в дикой природе. Мы — довольно тепличное поколение, мы могли бы быть поколением счастливчиков, если бы всё получилось иначе. Потому что мы, по сути, первые дети, молодость родителей которых пришлась на перестройку.
При нас начали активно развиваться технологии. При нас открылись границы и появились деньги. Я всё своё детство ездила по заграницам. Я несколько раз была в Англии, я была на Мальте, в США. У меня была возможность свободно практиковать и изучать английский язык. У меня была прекрасная школа, мои учителя могли говорить, думать и делать всё, что хотели. Я ещё успела поучиться в университете до того, когда начали закручивать гайки.
Всю нашу подростковую жизнь нам внушали: «Мы из вас растим новую элиту страны. Ещё немножко, вы придёте и будет хорошо. Вы сделаете нам классную, хорошую страну». Конечно, никто нас не пустил никакую красивую страну делать. Мы-то думали, и нам рассказывали, что растили нас как vogel, как птиц свободных. А растили нас как Geflügel, чтобы сейчас пустить на убой.
Анастасия Романова, журналистка
📹 Полное интервью на YouTube и в Telegram
«Общество хочет быть свободным. За это Путин нас с вами и ненавидит»
— Когда Путин впервые стал президентом, мне было 17. Не могу поверить, как быстро пролетело время. Лучшие годы — позади. Будущего — нет, особенно для моего поколения. Я никогда не поддерживал Путина. Моего прадеда репрессировали, я всегда ненавидел совок и гэбню. И когда чекист стал лидером страны, я понял: ничем хорошим это не закончится.
Алексею 41 год. Он уверен, что каждый должен бороться с режимом в меру своих возможностей. Даже если нет надежды увидеть прекрасную Россию будущего. Мы озвучили его письмо для всех, кому удобнее слушать. Текстовая версия доступна здесь и на нашем сайте.
Поделитесь и вы своей историей. Пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot. Можно анонимно.
«Зачем Путин уничтожает города?»
— Этот вопрос мне задала моя восьмилетняя дочь. И честно, я не знала, что ответить. «Мам, а зачем Путин напал на Украину?» — «Наверное, он хочет захватить земли Украины». Она немножко помолчала и продолжила: «А, я поняла, ему тесно». Я говорю: «Да нет, Даша, Россия — это самая большая по территории страна». Она в недоумении замолчала еще на минуту. Дальше ее вопрос меня вообще просто поверг в шок: «Мам, а если он хочет захватить земли Украины, зачем он тогда уничтожает их города?» Не знаю, нет ответа.
Ирина Ерастова, волонтерка из Канады, мама пятерых детей.
📹 Полное интервью
«Сижу в полном отчаянии который год»
Нам написал Алексей (имя вымышленное). Ему 18 лет. Он родился и вырос в Крыму. Будучи ребенком он заметил изменения, которые пришли в 2014 году, но не понял их. Если вам тоже есть, что рассказать «Очевидцам», пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.
— До 24 февраля я был вполне себе средним подростком, не увлекался политикой, но уже постепенно начинал узнавать о своей стране все больше и больше из видеороликов Алексея Навального.
Тогда я даже спорил со своим украинским другом, что Европа будет с кучей проблем без российского газа… Но когда после 24 февраля двое моих друзей просто пропали со связи, я был искренне напуган: никогда ранее я не боялся за чью-то жизнь, но когда я чуть не потерял двух людей, которые были мне ближе семьи, я был в ужасе.
Спустя пару лет я отошел от шока, начал лучше узнавать о своей стране и о том, как ужасна война.
Каждый раз диалог с мамой или другими родственниками приходил к тому, что мы не понимали друг друга, но с отцом, который еще очень давно ушел из семьи по факту, все было хуже. Он пытался меня переубедить, говорил, что я какой-то «не такой», и его мама так же это делала. Как иронично, что я с этими людьми не хотел общаться и всегда держался подальше.
Моя мать, хоть и не поддерживает мои взгляды, все же очень хороший человек и не осуждает меня, просто просит быть аккуратнее и не разбрасываться своей антивоенной позицией, что я могу понять — ведь за слова сейчас каждый может попасть в тюрьму, и она этого не хочет. Но почему я должен бояться высказывать свое недовольство? Почему я должен затыкаться из-за власти? Это больно и обидно.
Эта война повлияла на меня лично еще и из-за того факта, что родился я в Крыму в 2007 году. Я не помню референдума, но мне было непонятно, почему резко в школе сосиска в тесте стала стоить не 5 гривен (около 10 рублей), а что-то вроде 25–50 рублей. Я не понимал, куда пропали любимые каналы, почему больше не учат украинскому языку и его нет в телевизоре, а потом слушал, что Россия — это круто. Я не был ярым фанатом России, мне просто нравилось жить. Но сейчас, когда коррупция и последствия войны бьют по моему образу жизни, состоящему из постоянного общения в интернете, бьют по финансам моих родственников, страх за фактически родных мне людей… Все это останется со мной на многие годы даже после войны, как и страх за свою безопасность.
Иногда я много мечтаю о том, что бы могла сделать Россия лучше, даже спрашивал у родственников: «Почему Россия не повлияла на Украину невоенными методами?», но сказки про «нацистскую хунту» заглушали мои слова.
И вот я, уже давно переехавший в Сибирь, сижу в полном отчаянии который год, неспособный ни на что, почти не имеющий поддержки ни в плане политической позиции, ни просто психологической… И мне страшно за свое будущее, за моих родных и близких… Я просто не знаю, что мне делать, я не вижу смысла ни в чем, ведь пока я не могу изменить власть, я не могу повлиять на свою жизнь так, как это помогло бы мне избавиться от этой подавляющей тоски…
Планов у меня нет, у меня нет цели и даже мечты. Вся моя жизнь сейчас — это повторение одного и того же дня. У меня пропали любые желания и интересы в жизни на фоне войны. Сейчас мне безразлична моя жизнь, и я бы назвал единственным, чего я хочу, — смену власти на нормальную, чтобы не было войны, чтобы люди как я получили поддержку, чтобы при представлении о будущем не наступала апатия и тоска… Просто хочется снова быть счастливым в мирной России, которая не позорит меня и не убивает людей.
— Сын сестры подписал контракт. Не из-за любви к родине — банально из-за долгов по кредитам и алиментам. Месяц от него не было звонков. Теперь сестра надеется на переговоры об окончании «невойны» (разумеется, на условиях Путина). А что ее сын? Ранен, в госпитале. <…> Никто его не обследует, даже по ранению — отказ. Врача он в глаза не видел…
Это цитата из письма Елизаветы (имя изменено). Мы озвучили ее историю для тех, кому удобнее слушать. Текстовая версия доступна здесь. Елизавета рассказала о взаимоотношениях с сестрой, которая поддерживает войну и о племяннике, который очень жалеет, что подписал контракт. Если вам тоже есть, что рассказать «Очевидцам», пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.
Поддержите нас — подпишитесь на «Очевидцев». Вместе наши голоса против войны звучат громче.
— Когда из Чечни вернулся отец, он сказал, что это страшная война, что «людей там нет» (имея в виду зверства с обеих сторон). Он не воевал там, работал шахтером. Немного позже мой дедушка сказал: «За эту власть никогда не воюй. Служить не ходи. Делать там нечего». Дед — участник Второй мировой (именно так мы в семье называем «Великую Отечественную»).
Денис (имя изменено) — из Московской области. Ему 35 лет. Он уволился, чтобы не работать на государство. Мы озвучили и проиллюстрировали его письмо для тех, кому удобнее смотреть и слушать. Текстовая версия доступна здесь.
Если вам тоже есть, что рассказать «Очевидцам», пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot. Можно анонимно.
«А что я такого написал? Что Господь против смерти?»
Священника выдавили из прихода за антивоенные проповеди. Он работает маркетологом и хочет стать психологом, чтобы помочь церкви проработать травмы войны
Протоирею Сергию Рыбакову 39 лет.
Когда случилось 24 февраля 2022 года, отец Сергий, по его словам, не смог найти причин для оправдания войны. Он тогда служил настоятелем в Татьянином храме в Самаре, но не стал, как многие другие священники, читать молитвы о победе.
До весны 2023 года отец Сергий продолжал служить, но вскоре за антивоенные проповеди и посты в соцсетях его вынудили уйти из храма. Теперь он работает маркетологом в IT-компании и учится на психолога, чтобы однажды помочь Церкви проработать травмы войны.
— У нас [в церкви] вообще не слушают людей. От них требуется, как в кабинете у лор-врача
— Сначала я перестала покупать пирожные. Я просто не могла себе представить, что где-то люди сидят в бомбоубежищах, а я ем вкусняшки. Потом я подумала, что со многих товаров мы платим 20% НДС. <…> Я полностью перестала покупать напитки и чипсы с мыслью, что меньше моих денег идет государству-убийце.
Любовь (имя изменено) рассказала о своих маленьких легальных способах сопротивления режиму. Мы озвучили её письмо для всех, кому удобнее слушать. «Я стесняюсь говорить об этом друзьям, потому что это так ничтожно, когда ты один», — признается Любовь. Ее история может казаться наивной, но девушка поднимает важные вопросы ненасильственного протеста и солидарности. Текстовая версия письма доступна в Telegram и на нашем сайте.
Своими идеями экономического сопротивления или просто личными историями делитесь по почте ochevidcy.letters@gmail.com или в боте: @ochevidcy_bot Можно анонимно.
Если вы считаете нашу работу важной — подпишитесь на «Очевидцев» и расскажите о нас единомышленникам.
«Не могу общаться с людьми, которые поддерживают войну»
— Мир сошёл с ума и сейчас сходит с ума еще больше. И если завтра этот мир рухнет, на что тогда мне опираться? На свои ценности. Я выберу ценности, нежели хорошее или нейтральное общение в семье. Я не могу общаться с людьми, которые поддерживают войну. Я не могу с ними общаться, даже если у нас общее ДНК.
Юлия Петрова — психолог, писательница, комикесса
📹 Полное интервью в Telegram и YouTube
«Меня уволили за мои убеждения»
Нам написала Юлия (имя изменено) из Сибири. Ей 28 лет. Она лишилась любимой работы из-за антивоенной позиции. Но считает это частью справедливой платы за сохранение человечности. Если вы тоже против войны — поделитесь своей историей по почте ochevidcy.letters@gmail.com или в telegram @ochevidcy_bot Можем опубликовать анонимно.
— Меня уволили из крупного банка за мои убеждения. Начальство было резко «за» всю эту чепуху, которая происходит сейчас, а я — совсем нет. Разговор был тяжелый. Меня прямо спросили, что я думаю о войне. Я ответила честно: «Это ужасно. Всего, что происходит сейчас, можно было бы избежать, просто сменив президента — человека, который на протяжении всей моей сознательной жизни разрушает мою страну».
Естественно, я знала, что директор — сторонник происходящего. Причем ярый. Сначала меня начали «выживать» — накидывали почти невыполнимые задачи, совершенно не из моей зоны ответственности. А потом просто сказали, что пора уходить. Что я и сделала. Это сильно ударило по моей психике.
После этого были полгода депрессии. У меня биполярное аффективное расстройство, и эта ситуация сильно усугубила мое состояние. Психиатры, куча потраченных денег, тонны таблеток… Сейчас я все еще принимаю лекарства, но чувствую себя человеком — это уже что-то. Справедливая плата, наверное.
Я обожала ту работу. Клиенты меня любили, некоторые даже приходили попрощаться.
Сейчас я работаю вообще не в этой сфере. Сложно продавать кредиты при ключевой ставке в 21%. Но я осталась с людьми — без них не могу. Единомышленников у меня нет и, скорее всего, не будет. Потому что если кто-то спрашивает, я всем говорю, что я «за». Иначе никак. Боюсь. Не осуждения, а за свою безопасность. Потому что мы все понимаем, как легко сегодня можно оказаться за решёткой из-за политических взглядов.
Чувствую себя… извините, проституткой. Отвратительное чувство — врать о своих убеждениях ради возможности хоть как-то жить. Но я держусь. Потому что надо. Если я не продержусь — я не увижу конца этой войны, не смогу проголосовать и отпраздновать победу нового президента.
Я искренне надеюсь, что скоро война закончится, и мы все сможем выдохнуть. Хотя бы на чуть-чуть.
Надежда. Она же умирает последней. Видимо, моя еще жива.
Ребята, все будет хорошо. Мы со всем справимся.
Поддержите нас и друг друга — подпишитесь на «Очевидцев»
«Кто в этой войне агрессор, а кто жертва?»
— Представьте, еще даже год назад нам бы сказали, что будет такая ситуация, как сейчас: когда нас призывают пересмотреть взгляд на то, кто в этой войне агрессор, а кто жертва. Когда была ребенком, у меня был старший брат. Естественно, девочка и мальчик в одной комнате, у нас время от времени с ним происходили «битвы». Мама у нас учитель, то есть мы с ним росли не как два лопуха, а были подвержены воспитательным процессам. Мама приходила и всегда задавала один и тот же вопрос: «Кто первый ударил?» И можно было хоть заораться: «Да она меня довела!» или «Да он первый начал!» Нет, ребята. Кто первым распустил руки? Кто первым ударил? Всё. Ну очевидно же всё? Очевидно.
Ольга Рыбакова — художница из Томска. 15 лет живет в Болгарии.
Полное интервью в Telegram и YouTube
Поддержите нас — подпишитесь на «Очевидцев»
«Только попробуй! Хоронить не буду и из плена вытаскивать не стану»
— Когда началась война, мой сын, будучи военным, зашел на территорию Украины. Две недели не выходил на связь. Я молилась, и он выжил — вернулся в Россию. Тогда я поняла, что он действительно участвовал. Они были наивны, просто выполняли приказы. А потом начались обстрелы, погибали солдаты, ничего не поняв. Сыну повезло — сопровождал «груз 200», потом уволился. Я тогда еще верила, что мы правы, но он переубеждал меня. Это было страшно — осознавать, что творит наша страна. Парадоксально, но сын потом стал оправдывать армию и пропаганду, хотел вернуться.
Зинаиде (имя изменено) из Тывы 58 лет. Ее сын – военный, участвовал в начале вторжения РФ в Украину. Он выжил, расторг контракт и, вернувшись, раскрыл матери глаза на происходящее. Мы озвучили ее письмо для всех, кому удобнее слушать. Текстовая версия доступна здесь и на нашем сайте.
✉️ Спасибо, что делитесь с нами. Помните, что вы не одиноки — это лишний раз подтверждают письма из России, которые мы публикуем с 2022 года. Если вы тоже против войны и вам есть, что сказать — пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в telegram @ochevidcy_bot Можем опубликовать анонимно. Подпишитесь на «Очевидцев».
Племянник жалеет, что пошел на эту «невойну»
Елизавета (имя изменено) рассказала о взаимоотношениях с сестрой, которая поддерживает войну и о племяннике, который на эту войну пошел по контракту. Если вам тоже есть, что рассказать «Очевидцам», пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.
— Мой муж против войны, но в духе «не все так однозначно». На работе — сдают однодневный заработок на СВО… «Все сдают, так принято». Сестра за Путина, за «освобождение». От чего, от кого — непонятно. По ее мнению, Россия спасает, а украинцы — нацисты, убивают мирных, а «мы» — миролюбивые, нас вынудили… Ну и дальше все в том же духе.
И вот пришла беда-печаль: сын сестры подписал контракт. Нет, не из-за любви к родине — банально из-за долгов по кредитам и алиментам. Как я его ругала, как уговаривала… Не помогло.
Месяц от него не было звонков. Это ад…
Теперь сестра надеется на переговоры об окончании «невойны» (разумеется, на условиях Путина), но все-таки надеется.
А что ее сын? Ранен, в госпитале. Когда его ранило, он сам позвонил — ждал отправки в госпиталь. И тогда, впервые за много дней, мы смогли поговорить голосовыми сообщениями. До этого он почти не выходил на связь — из-за запрета на телефоны. И я поняла: он очень жалеет, что пошел на эту «невойну».
В госпитале решил просить обследование по своей старой болезни (он раньше лечился). Перед подписанием контракта получил справку об её «отсутствии» — без анализов.
Теперь просит меня и сестру: если откажут — искать юриста, писать в Минобороны, прокуратуру, на горячую линию. Мне вообще показалось, что у него паника — из-за ранения и страха. Сейчас он в госпитале, звонит редко — телефоны запрещены, есть только дежурный, один на всех.
И говорит только об одном: писали ли мы, звонили ли… Никто его не обследует, даже по ранению — отказ. Врача он в глаза не видел. Очень страшно за него…
С сестрой мы общаемся — работаем вместе, мама у нас старенькая. Варим, моем, стираем по очереди. Про войну стараемся не говорить — мнения кардинально разные.
Меня до сих пор удивляет: как у нее в голове умещаются две противоположные мысли — что война должна продолжаться до победы, до полного разгрома Украины, и при этом — что ее сын не должен воевать. Это какой-то дисбаланс.
Сестра держится. Сидит в пропагандистских чатах, хвалит Путина, ищет способ вернуть сына. Живет одна. Что она чувствует, когда остается в одиночестве — боюсь представить…
«За эту власть никогда не воюй»
Денис (имя изменено) — из Московской области. Ему 35 лет. Он уволился, чтобы не работать на государство. Его отец работал в Чечне во время войны, а дед ветеран говорил: «За эту власть никогда не воюй». Это сокращенное письмо, полная версия доступна на нашем сайте:
— Впервые меня российский режим огорчил еще в 1990-е, когда из Чечни вернулся отец. Он не воевал там, работал шахтером. Он сказал, что это страшная война, что «людей там нет» (имея в виду зверства с обеих сторон). Но в подробности не вдавался. Немного позже мой дедушка, отец моего отца, представленный к награде «Орден Славы II степени» в свое время, сказал: «За эту власть никогда не воюй. Служить не ходи. Делать там нечего». Дед — участник Второй мировой (именно так мы в семье называем «Великую Отечественную»), служил он в полевой разведке — бегал по полю боя с геодезическими приборами, биноклем и подзорной трубой. Шустрый был, энергичный.
В 2008-м, после окончания российско-грузинской войны, не стало моего деда. Сердце не выдержало.
2014 год. Задумал я еще в январе в Одессу слетать. Но тут наши придурки Крым отобрали. Подумал: ничего, пережду. Образуется все. 2015 год. Уволенный год назад за неявку на работу водитель оказался в плену на территории Украины. Оказывается, он ездил к родственникам на Донбасс, а там как раз россияне дали денег сепаратистам и напичкали их оружием вдобавок. И Андрей (имя изменено) оказался не в том месте и не в то время. Не знаю, как его вызволили. Знаю лишь, что он успел побывать в плену и у пророссийских сепаратистов, и у украинцев-лоялистов, и в целом жив-здоров. Андрея восстановили. Пошел работать вновь. И мы, конечно, выспрашивали у него в коллективе, что там да как. Он отвечал кратко: «Война идет».
Сказать, что я не понимал, что возможна полномасштабная война? Понимал. Просто отказывался верить в это. Думал: конечно, вороватые там и Путин, и Медведев, и всякие Кириенко с Рогозиными… Но совсем опуститься до уровня арабских террористов? Смогли. 24 февраля 2022 года.
Этот день я доработал как положено, а вечером, уже дома, стал думать, как быть. Вроде и мобилизовывать меня не собирались, но и ждать с моря погоды не стоило.
Первое, что для себя решил: «Больше никогда». Не желаю больше работать на это фашистское государство. По крайней мере, официально. В декабре 2022 полетел в Турцию. После — в Сербию. Пожил, покрутился. Вернулся назад, в РФ.
Сейчас я не работаю официально. Но без работы не сижу. Образование позволяет работать удаленно и за наличку. В конце концов, стройка жилых домов идет всегда, даже во время войны. Что такое налоги всякие, что такое официальное трудоустройство — забыл вообще.
В моей истории нет никакого политического активизма, не могу я похвастаться тем, что вовремя предпринял какие-то меры для предотвращения происходящего. Но я всей душой с украинским народом. Терроризму, оккупации, пыткам, убийствам, бесправию, воровству, грабежу и прочим зверствам — какая бы ни была их природа — не место в современном мире.
Как только уеду из РФ, думаю, стану помогать ВСУ и даже, если пустят, смогу бесплатно помогать восстанавливать Украину. Это даже не долг — я это так не воспринимаю. Просто чувствую, что могу это сделать, когда война закончится победой независимой Украины. Могу и хочу. Вот и все. И простым людям, которые пострадали от преступных деяний моих сограждан, это может быть нужно.
Если вам тоже есть, что рассказать «Очевидцам», пишите на почту ochevidcy.letters@gmail.com или в @ochevidcy_bot.