10086
Олег Воскобойников об искусстве и его окрестностях
Переведено с помощью DeepL.com (бесплатная версия)
Немецкий:
Die freigewordene Neugier besorgt aber zu sehen, nicht um das Gesehene zu verstehen, das heißt in ein Sein zu ihm zu kommen, sondern nur um zu sehen. Sie sucht das Neue nur, um von ihm erneut zu Neuem abzuspringen. Nicht um zu erfassen und um wissend in der Wahrheit zu sein, geht es der Sorge dieses Sehens, sondern um Möglichkeiten des Sichüberlassens an die Welt. Daher ist die Neugier durch ein spezifisches Unverweilen beim Nächsten charakterisiert. Sie sucht daher auch nicht die Muße des betrachtenden Verweilens, sondern Unruhe und Aufregung durch das immer Neue und den Wechsel des Begegnenden. In ihrem Unverweilen besorgt die Neugier die ständige Möglichkeit der Zerstreuung. Die Neugier hat nichts zu tun mit dem bewundernden Betrachten des Seienden, dem θαυμάζειν, ihr liegt nicht daran, durch Verwunderung in das Nichtverstehen gebracht zu werden, sondern sie besorgt ein Wissen, aber lediglich um gewußt zu haben. Die beiden für die Neugier konstitutiven Momente des Unverweilens in der besorgten Umwelt und der Zerstreuung in neue Möglichkeiten fundieren den dritten Wesenscharakter dieses Phänomens, den wir die Aufenthaltslosigkeit nennen. Die Neugier ist überall und nirgends. Dieser Modus des In-der-Welt-seins enthüllt eine neue Seinsart des alltäglichen Daseins, in der es sich ständig entwurzelt.
PS Курсы "Страдариума" сопровождаются беседой в подвергшемся французской цензуре Телеграме (кстати как и перевод Хайдеггера). Я там уже массу всего интересного узнал по поводу истории любопытства - из Фуко, Юма, Харари и Андрея Болотова. Но очень хочется узнать, что о нем думали Кьеркегор, Витгенштейн, Деррида. Что думал Пушкин, знаю: мы ленивы и не любопытны...
https://stradarium.timepad.ru/event/3031115/
Очень долго, фактически с самого начала, мы вынашивали идею открыть японскую тему в Страдариуме. Я лично вообще к этой стране, культуре, цивилизации дышу неровно и нервно, два года учил этот язык и стараюсь больше не мечтать туда попасть, чтоб не расстраиваться. Слишком давно мечтаю, с детства.
И вот Юлия Магера, японовед из Вышки, будет говорить у нас о манга. Записывайтесь скорее на открытую лекцию. Мне очень хочется разные курсы лекций о Японии. Или, скажем, клуб медленного чтения «Повести о Гэндзи», лун на сорок.
Из серии "век живи, век учись". Сегодня начинаю очередной курс истории искусства у экономистов РЭШ и ВШЭ и одновременно - мой курс в Страдариуме о средневековой культуре эпохи расцвета (ссыль в комменте) И вот: сидишь такой накануне курса всей твоей жизни, вроде за 30 лет успел подготовиться. Начну с права средневекового человека на любопытство, которым я заинтересовался в 2010 примерно году. Отправил презу на верстку – у нас все лекции в одинаковом «обрамлении». Тишь да гладь. Открываю старую добрую итальянскую искусствоведческую статью в широко известном в узком кругу специалистов журнале, там Умбрия, Ассизи, Джотто, Арнольфо ди Камбьо, красотища. Отдыхаешь – и вдруг понимаешь: Воск, ты попал.
Посмотрите на мраморного паралитика, высеченного Арнольфо для городского фонтана Перуджи в 1280 г. Фонтан разнесли еще в 1308 г., но сохранилось несколько фигур, призывавших горожан к милосердию. Так вот – его увечье не просто так «признак», но изображение медицински точное, из самых точных для своего времени. Опирается на «опору Боумана», итальянский ортопед Луиджи Романини в 1980-х гг. даже диагностировал какую-то конкретную патологию. Сейчас этот осколок – в музее Перуджи.
Проезжаем 20 км по долине, попадаем в Ассизи, в знаменитую базилику св. Франциска, важнейшую живописную мастерскую Италии в XIII веке. Среди очень разношерстной стилистически живописи выделяется «диптих» во второй травее от западной стены, посвященный обману незрячего Исаака. Этот сюжет осмыслялся тогда в антииудейском ключе, мол иудеи с самого начала обманулись, а вот мы христиане… Так вот, эти фрески невероятно важны для истории «рождения пространства» в живописи, «канун перспективы», я бы сказал. Их приписывают то Джотто, "юному гению", то аж самому Арнольфо, который мог владеть не только зубилом, но и кистью и тоже, как и Джотто, не просто копировал античные статуи и геммы, но творчески переосмыслял.
Но меня заинтересовало другое. Приглядимся к лицу незрячего Исаака: у него же трахома. Вполне настоящая трахома, переданная очень точно. Это не видно издалека, и вряд ли многие могли разобрать эдакий курьез в 1290 году. Но заболевание было распространенным, заказчиком был первый папа-францисканец Николай IV, в папской курии в медицинской литературе, болезнях и врачах разбирались очень хорошо.
Любопытство недолюбливали моралисты, осуждали даже натурфилософы. Я подобрал под занавес цитату из никому не известного францисканского энциклопедиста Сервасанто из Фаэнцы, которым сейчас занимаюсь. Ровно в те годы он учил во Флоренции, что мол любопытные люди обычно безграмотны, хамоваты в речах, суют свой нос куда не надо и все пытаются дознаться до промысла божьего. Бесполезно, говорил, вся эта натурфилософия нужна нам, братья, лишь для того, чтобы победить в споре со всеми этими любопытными.
Но эти два памятника ведь противоречат тому, что с кафедры вещал умник! Я уверен, что Арнольфо был любопытным художником и таким же любопытным был и автор удивительной фрески в Ассизи, если это не сам Арнольфо. Болезнь, всем знакомая, рутинное дело на улицах итальянских городов, "включила" любопытство художника, и тот изобразил ее без всяких прикрас, как она есть, причем в произведениях, открытых всему честному народу – на площади и в главной церкви самого влиятельного и популярного ордена Европы.
Если кто не знаком, за "жирным и слепым" скрывается Костя, один из моих сострадальцев и создатель вместе с Юрой известного паблика. Он, Костя, и впрямь из первенцев и вдохновителей вышкинской медиевистики, недавно почившей. Я разделяю его (тогда еще) юношеский восторг по "Кухулину". Я читал ирландцев в том же возрасте, и мне особенно нравились гротескные моменты, гиперболы, семипалость всех четырех его конечностей. Но особенно нравился прыжок лосося, если не запамятовал - с кончика копья. Я все пытался проделать то же, но пока научился только стойке на руках да нехитрым вертушкам в воздухе и на полу. Впрочем, еще не вечер.
А вы бы пошли на курс про древних ирландцев?
Голливудский блокбастер "В погоне за счастьем" 2006 года собрал в прокате 300 миллионов $. За этим успехом вполне банальной истории стоит, как мне кажется, особая черта западной цивилизации 2000-х гг. Всем смертям, терактам и войнам назло, полагается быть счастливым, успешным, улыбаться на паспорте и в метро.
Нашему русскоговорящему брату эта навязчивая жизнерадостность иногда кажется то глупой, то противоестественной, то лицемерной. Улыбка - вопрос указания, счастье - программирования. На Западе погоне за счастьем подведено научное основание в виде т.н. "позитивной психологии", теоретически обоснованной в 2000 году Мартином Селигманом, когда его избрали президентом влиятельной Американской психологической ассоциации. Такое, видите ли, счастливое стечение обстоятельств: избрали тебя президентом, ты и позитивчик подогнал. Последовали многомиллионные гранты по всему миру.
Готовясь к курсу, который вот-вот начнется, задумался: что такое счастье в Средние века? Имеет ли средневековый человек право на счастье на земле, которую он сам же ежедневно удобряет своими грехами? Слегка отформатировав этот вопрос, мы можем задать его и себе: есть те, кто считают его таким же недопустимым и невозможным после 24 февраля, как поэзию после Освенцима.
Большинство серьезных мыслителей "эпохи расцвета", о которой пойдет речь (XI-XIV вв.), даже отпуская человечеству крупицу права на счастье и радость, завершали напоминанием о Страшном суде, о твоей, чел, личной ответственности, о страхе Божьем. А как иначе? Настоящая-то жизнь там начнется, здесь мы ненадолго, в предбаннике ада для большинства, рая - для избранных, ну и чистилища для тех, кто откешится на посмертные молитвы о себе негоднике.
И только Данте, проповедуя в 1310-х годах необходимость всемирной монархии, сделал земное счастье человечества основой своего политического учения. Данте, которого никак не представить себе даже улыбающимся, не то что "счастливым". Ему за это посмертно влетело: трактат "Монархия" раскритиковали, рукописная традиция оказалась ничтожной в сравнении с "Комедией", а когда в XVI веке встала на ноги настоящая католическая цензура, его запретили несмотря на уважение к великому поэту. И все из-за воспевания земного счастья за счет счастья небесного. Церковь обиделась.
Поучительная история. Приходите, будем разбираться. Сегодня - последний день скидки: https://stradarium.ru/medieval-suffering2
Готовлюсь к открытой лекции о Средневековье в кинеметографе, которую мне читать завтра (https://stradarium.timepad.ru/event/2983211/). Среди прочего, естественно, пойдет речь о великих итальянцах, Росселлини и Пазолини. Они не обошли своим вниманием Франциска Ассизского. В поисках их источников вдохновения занесло меня в одно место, где я увидел наконец-то одну древнейшую житийную икону Франциска, 1235 года, невероятной красоты и сохранности. Но только я вам ее пока всю не покажу, а только любимую всеми и всем знакому сцену с проповедью птицам - одним из великих новшеств божьего менестреля.
Внимание: опрос.
У меня есть слабость к итальянским пульпитам. Так здесь называют не только зубную боль, но и кафедры для проповедников. В XII-XIV веках они служили серьезным подспорьем для проповеди, их украшали первоклассные мастера. Внутри храма пластика выражала себя в полный рост именно на этих кафедрах.
Дорога из Модены в Лукку шла в обход Болоньи по долинам речек, среди очень красивых зеленых гор. Так с севера на юг попала в XII веке ломбардская артель. Она построила церковь в честь св. Христофора, популярного в народе верзилы, служившего на переправе. И вот здесь, в далекой от всех больших городов Барге, луккские скульпторы поставили эту кафедру - самую сохранную из всего, что я видел от середины XII века. Под пюпитром - необычное изображение четырех евангелистов: все вцепились, кому чем полагается, в Текст - орел, человек, бык, лев. Рождество, Благовещение, Поклонение волхвов (царей) и Креститель-глас вопиющего в пустыне - все сцены говорят о чуде Боговоплощения.
Просторная трехнефная базилика, но довольно темная без электрики. Зато Христофор XII века в главной апсиде - самая большая алтарная статуя того времени, какую доводилось видеть. Бывают крупные фигуры в апсиде, живописью, это другое. Статуя Христофора амбивалентна и трехмерностью, и масштабом: гигантский рост святого лишь отчасти оправдывал такой заказ.
Мне ничего пока не известно об обстоятельствах, ясно лишь, что средневековые дороги не всегда совпадали с автострадами наших дней. И это надо учитывать, когда пишешь историю средневекового искусства. Вдруг знаменитые «пизанцы» Никола, его сын Джованни, его сын Андреа в XIII веке объездили все эти вороньи слободки, прежде чем украсить Пизу, Сиену и повернуть реку скульптуры в новое русло?
Одним словом, чем глубже в горы, чем гуще лес, тем веселее жизнь. Спросите у того кота ☝️
Средневековье, песня, танец, любовь. В принципе, больше ничего и не требуется. Разве что оказаться в Трехсвятительском, где мы, насельники Исторички, в 90-х успели облазать все крыши. Но не попаду - это уже издержки эмиграции. Сходите послушать эту музыку - ребята всю душу ей отдают.
Читать полностью…
Встретил такой вот фасад в Бастии, рядом с портом. Попытался посчитать количество этажей. Решил, что перегрелся. Попытался найти три одинаковых окна. Решил, что у меня едет крыша. Почесал репу и понял, что едет не крыша, и не у меня, а земля - под колесами припаркованных машин. Короче, все нормально тут с фасадами. Обошлось на Корсике без Брунеллески и Альберти.
Согласитесь, есть в этом фасаде что-то своеобразное. Может, Шнитке?
Иногда, благодетели, меня может привести в восторг просто-напросто кора большого, старого дерева, особенно хвойного и особенного, простите, средиземноморского. Мне почему-то кажется, что кора помнит пролетевшие над кроной годы, жару, холод, дожди, крики коршунов. И в пролегающих на коре муравьиных тропах есть что-то очень человеческое: мы тоже целеустремленные, но наши пути никогда не бывают слишком уж прямыми - в этом я с Ле Корбюзье (цитировавшимся выше) не согласен.
У меня нет художественного образования, хотя я немножко умею рисовать. Из-за отсутствия оного часто мне не хватает лексикона, чтобы правильно описать цвета, тем более - их сочетание. Но я уверен, что природа дурного не предложит, правда? Центральная Корсика, около 19:00.
В середине 1920-х мечтатель Константин Мельников собирался построить немаленький круглый городок для рабочих, под Сергиевым Посадом, с клубами, передвижной библиотекой, столовыми, ресторанами, коллективными спальнями, на тысячи человек. Масштабно мыслил, но дело осталось, к сожалению, сырьем. Вот разве что ученики моего друга Паши Кузнецова в двух модификациях для защиты дипломов эту мечту для нас воплотили.
Неизвестный мне французский повар в долине Роны не иначе как вдохновлялся местной мозаикой II века. Она хранится в музее древностей местечка Ромен ан Галь. Зажиточные римляне так свои столовые украшали. Французский повар, как видите, оставил утку сырой - и это очень правильно. Во Франции всё полусырое, в особенности утка. Утиная, согласитесь, страна.
Когда жарите грудку (magret) целиком, не снимайте кожу, жарьте ее несколько минут на сильном огне (в России торгуют утятами, не дают им роста, поэтому грудки в два раза меньше, чем во Франции), потом переверните и еще пару минут на «лицевой», но не больше. Снимите с огня и дайте ей прийти в себя. Ничего не добавляйте, не солите, не перчите - едок сам разберется. Подавая, нарежьте острым ножом тонко. Потом размажьте вокруг на тарелке пюре из какой-нибудь хрени вроде топинамбура, на сливочном масле пожарьте ломтики другой хрени или три зеленых фасолины, киньте пять малин или ветку красной смородины, образуйте из всего этого кружок - и будет вам воплощенная утопия с низким содержанием холестерина.
Когда встречаю во Франции такие «утюги» (этот – лионский), вспоминается главный утюг архитектуры, стоящий на пересечении Пятой и Бродвея на острове Манхэттен. Я его снял с крыши Эмпайр Стейт, как раз чтобы осознать градостроительную роль этого раннего небоскреба. И заодно подумать о том, что мне тыщу лет назад походя сказал Ле Гофф: средневековые города, с точки зрения средневековых, это манхэттены, «манатаны», как он выразился.
Когда нью-йоркский утюг в 1902 году открыли, его называли по-разному. Некоторые – «Бёрнэмовской дурью», по фамилии чикагского архитектора Дэниела Бернема. Между тем, он и пенсильванец Фредерик Динкенберг были вовсе не дураками и не проходимцами. С высотками (родившимися все же в Чикаго, а не здесь) С 1892 г. пожарные разрешили использовать железобетон – и это важнейший факт. Железобетонный каркас утюга способен выдержать ветер в четыре раза сильнее того, что здесь дует.
Стилистически эта 20-этажная махина – смесь греческой колонны с палаццо XVI-XVII вв., но вытянутым в небо. Так учили в американских школах второй половины XIX века. На крыше изначально был не двухэтажный лофт, а площадка со статуями херувимов, те несли имена владельцев. Херувимов увезли в неизвестном направлении лет 40 назад, потом поставили фейки, потому что возмутились охранители памятников. Владельцы сто раз сменились, и сейчас, говорят, думают офисное здание переделать в жилой дом. Недешево содержать домик на клочке земли 60х60х80 м, который Амос Эно купил в 1857 за 32к $, а в 1899, когда лот пошел с молотка, выкупил его сын Вильям за 690к $.
Основа прогресса - спекуляция городской землей. Тогда было в Риме, в средневековых городах. Так и в Америке. Нью-Йорк безумен, и градостроительная история его тоже безумная. Ее очень здорово описал много лет назад нидерландец Рэм Колхаас, модный и умный архитектор, в книге «Безумный Нью-Йорк». Прочел ее когда-то на английском, но есть и русский перевод. Очень рекомендую.
Что до лионского предтечи, вот что. Средневековые совершенно спокойно относились к комнатам неправильной формы, кривым улицам, домам, домишкам, скворечникам, мансардам – ко всему торчащему, угнездившемуся или прилепившемуся. Отсюда – подобные утюги. Интересно, что своей странной формой они тоже вписывались в городскую сетку, придавая ей ту затейливость, которую Камилло Зитте в 1900 году обожал, а Ле Корбюзье в 1920 приписывал ослам, как буквально, так и фигурально. Я же – ЗА утюги. Не зря Эдвард Стайхен, великий фотограф, так здорово его сфотографировал в т.н. "живописном" стиле. А вам как утюги? Присылайте приглянувшиеся вам утюги в чат.
Римляне, дорогие мои, блюли времена года в их вечном круговороте. Особенно обрядами. Богатые изображали их на мозаиках на своих виллах. Так и здесь, на этом фрагменте из долины Родана (нынешняя Рона).
Какой-то обормот оседлал льва. Тот скромно отбрасывает четыре тени от лап (не подумайте, что коньки). Под всадником благочестивые селяне славят Юпитера-Тараниса, у которого в руках колесо и молния, что значит то вёдро, то вьюги. Одна загвоздка, благодетели, не могу вспомнить, что за время года с мальчишкой на льве 🤔. Внимание: опрос ☝️
Вы извините, благодетели, что я так редко к вам обращаюсь. Это лишь отчасти связано с ленью. Отчасти же с тем, что я вдруг решил переписать мою первую книгу – а когда вдруг берешься переписать себя двадцатилетней давности, ох…
Так вот, разгребая «Душу» прости господи «мира», набрел на эту картинку. Поясняю. Это иллюстрация 1260 года к поэтическому путеводителю по минводам, организованным на Флегрейских полях под Неаполем еще при Цицероне. Путеводитель написал около 1210 года некий Петр из Эболи, снабдивший свои элегические эпиграммы к каждой баньке миниатюркой. Вот одна из этих эпиграмм в моем новоиспеченном переводе:
Легким должный покой всегда придает Калатура,
Кашель прогонит она, вызванный в нас ломотой.
К жизни желудок вернет, к еде восстановит стремленье,
Чаще питаемый, он будет свой труд исполнять.
Лик просвещает, уму даст крепость желанную, сердцу –
Радость, а с уст уберет грязи назойливой слой.
С кашлем вкупе на нас страху чахотка нагонит:
Бросьте вы эту напасть и в воду спешите скорей.
Старое древо в земле крепко гнездится корнями,
Ты без труда никогда вырвать не сможешь его.
Так застарелый недуг, словно семя, в теле ветвится
Враз совладать никогда с ним не сможет искусство врача.
В нижнем регистре соответствующей миниатюры видим мирных купальщиков, с надеждой смотрящих вверх, входит пациент, страдающий от чахотки. В верхнем регистре изображено застолье, иллюстрирующее улучшение аппетита. Но средневековому читателю такая картинка напоминала и евангельский рассказ о свадьбе в Кане Галилейской, и гостеприимство, оказанное благочестивым Авраамом трем ангелам, а может быть, и Тайную вечерю.
Конечно, термальные воды Поццуоли и Бай в 1210 году уже не были той ярмаркой тщеславия, которая вызывала праведную неприязнь оказавшегося здесь как бы по случаю Сенеки (письмо 61). Но лежащая у нас перед глазами рукопись тоже не катехизис, не монашеский устав. Вы мне резонно скажете, что за столом всего трое, не 13 и что я вообще все придумал, и не было никаких там коннотаций. Но на соседней странице Христос разбивает врата ада, плывущие по волнам озера Аверно:
Озеро Острара – здесь Спаситель Авернские двери
Выбил, чтобы вернуть к жизни усопших своих.
И здесь же, про то же озеро
Очень полезна волна тем, кто много потеет,
Расслабленье ума и тяжесть в ногах унесет.
Всякую боль в животе быстро она уничтожит,
Тяжесть, что тело гнетет, снимет она без труда.
К чему я клоню? С одной стороны, не люблю хайпа, за Олимпиадой не слежу. Но мы еще не знаем, куда повернется межконтинентальная обидка за леонардову фреску, и вот – продолжаешь думать. Чего они там все навыглядывали и навычитывали в нашумевшей сценке с богами, что уже и Ватикан решил вернуться из спячки? Вроде все основные иконографические параллели давно привели, поржали, поизвинялись, пообижались.
А вот тебе средневековый путеводитель по ярмарке тщеславия, имперскому курорту для услаждения телес. Но разве возможно услаждение телес без спасения души? Никого не шокировало в XIII-XV вв. такое сополагание святого и земного. Вот желудок заработал, вот герпис с губ сняли, вот и душу спасли, и Христа помянули, и в ад заглянули – и все это бесплатно!
Простите, будет немного длинно.
_______________________
Первую лекцию курса, посвященную любопытству, решил закончить цитатой - не поверите - из Хайдеггера. С одной стороны, ну при чем тут Хайдеггер? С другой - чем хочу, тем и заканчиваю. С третьей, Хайдеггер, что твой Данте, пытался охватить в полете мысли все сферы бытия-в-мире и бытия-как-рутины. С четвертой - ты, Воск, кто такой, чтобы совать свой нос в Великое ХХ века? Последнее - самое правильное. Более того, я пару раз разговаривал с Бибихиным, чтобы понимать, что перевести даже частичку Хайдеггера после него - мягко говоря самонадеянно. С пятой: я ж не в "Логос" со своим Хайдеггером! Там хайдеггероведом и без меня хватает. Просто великий текст будоражит инстинкт переводчика.
Так вот, в "Бытии и времени" (1927), гениально переведенном Бибихиным на русский и Мартинó на французский, нашлось место и любопытству - среди всех остальных проявлений человеческого духа во времени и бытии. Прочитав внимательно это место по-немецки, я учуял, что это а) вызов переводчику, б) пронизано схоластикой, которой МХ увлекался вплоть до зрелых своих лет. Я решился перевести фрагмент сам, не глядя ни в Бибихина, ни в Мартино. Есть тут хайдегерроведы и знатоки немецкого, чтобы меня разнести? Курсив оставлен как у МХ - все знают, что он к форму слов и их положению на печатной странице относился с (само-)преклонением.
Сначала перевод мой, а потом - прикола ради - Deepl. В конце - немецкий. Как минимум, объясните мне, чем по-немецки Neugier отличается от Neugierde (это при том, что я дважды о любопытстве в Средние века выступал по-немецки 🤦).
"Вырвавшееся на волю любопытство стремится видеть не для того, чтобы понять увиденное, то есть разделить с ним бытие, а просто чтобы видеть. Оно ищет новое только за тем, чтобы перепрыгнуть на что-то новое. Не понять и – зная – пребывать в истине стремится это видение, но найти способы отдаться миру. Вот почему любопытство особенно тяготится хоть на чем-то останавливаться. Ему нужно не спокойное пребывание в созерцании, но беспокойство и возбуждение от постоянного обновления и череды встреч. Своей непоседливостью любопытство обеспечивает постоянную возможность развлечься. У него нет ничего общего с изумленным созерцанием сущего, с θαυμάζειν (удивляться), оно не заинтересовано в том, чтобы через изумление его привели в состояние непонимания, нет, оно дает знание, но исключительно чтобы уверить тебя, что ты познал. Два основополагающих для любопытства момента, избегание освоенного пространства и способность развлечь новыми возможностями, составляют суть третьей существенной характеристики этого явления, которую мы называем бездомностью. Любопытство везде и нигде. Такой модус бытия-в-мире разоблачает новый способ повседневного существования, в котором оно постоянно теряет свои корни". (Олег Воскобойников)
"Однако высвободившееся любопытство стремится увидеть, но не для того, чтобы понять увиденное, то есть вступить в бытие с ним, а только для того, чтобы увидеть. Оно ищет новое только для того, чтобы от него снова перейти к чему-то новому. Задача этого видения - не постижение и познание истины, а поиск способов отдаться миру. Вот почему любопытство характеризуется специфическим отсутствием задержки с ближним. Поэтому оно стремится не к досугу созерцательной задумчивости, а к беспокойству и возбуждению от постоянной новизны и перемен встреченного. В своей задержке любопытство обеспечивает постоянную возможность отвлечения. Любопытство не имеет ничего общего с восхищенным наблюдением за существующим, θαυμάζειν, оно не заинтересовано в том, чтобы его привели к непониманию через изумление, скорее оно дает знание, но только для того, чтобы знать. Два конститутивных момента любопытства - задержка в занятой среде и рассеивание в новые возможности - лежат в основе третьего существенного признака этого феномена, который мы называем отсутствием места жительства. Любопытство есть везде и нигде. Этот способ бытия-в-мире открывает новый способ бытия повседневного существования, в котором оно постоянно выкорчевывается".
Из новостей (которые я почти никогда не выкладываю): «Реестр блогеров с 10 тысячами подписчиков не будет находиться в открытом доступе
Инициативу Роскомнадзора подвергли критике российские военкоры и военные блогеры. Они назвали ее «любопытной попыткой сдеанонить и выложить данные российских пользователей в условиях специальной военной операции».
По-моему, очень ПРОМЫСЛИТЕЛЬНО Господь увел из моего канальчика те невинные души, что превращали его в десятитысячеголовую гидру. А теперь нас так мало, что мы никому не интересны. Ну и военкоры, кормильцы и спасители, аж Роскомнадзор уели. Посреди рутинного кошмара все же есть место даже забавному. Согласны?
Я, конечно, всегда говорю, что моим главным научным ситхом-наставником (и дедушкой «Страдающего Средневековья») был Михаил Бойцов, почтенный профессор с седой бородой, дитя немецких академий. Но на 1 курсе мы с Бойцовым копались во всяких античных источниках, а первое знакомство именно со Средними веками мне устроил тогда уже профессор, а ныне наш сострадалец Олег Воскобойников (кажется, тогда он был не сильно старше меня сейчас).
Воск, как мы его называли (да и сейчас называем), тогда читал факультатив про средневековую культуру, на который я, естественно, записался. Я тогда вообще был не в меру активный. И это, конечно, оказалось погружением в удивительный, странный, манящий, знакомый и незнакомый одновременно мир.
Взять хотя бы героя ирландского эпоса Кухулина, главного персонажа саги «Похищение быка из Куальнге». Я зачем-то делал тогда по этой саге доклад и вообще угорал по кельтам, со всеми бывает. Так вот, Кухулин обладал невероятной силой и в одиночку сдерживал несколько вражеских армий. Но главное то, что на руках и ногах у него было по семь пальцев. Ну допустим. В глазах же у него было по семь зрачков, а в каждом из них — по семь драгоценных камней. Безумие какое-то, но для эпоса — самое оно.
И вот этот мир я открыл для себя благодаря Олегу. А в Средневековье ещё множество таких же, если не более захватывающих, миров. И лучшего проводника, чем Олег Воскобойников, вам не сыскать. Так что всеми своими немногочисленными зрачками, пальцами рук и ног рекомендую присоединиться к курсу Олега про Средние века. Курс начинается уже завтра.
Иллюстрация: мозаика в Дублине за авторством Десмонда Кинни с изображением сцен из «Похищения»
К нам залетело замечательное привидение, и я хочу о нем поведать миру!
Довольно крупный богомол обыкновенный, сантиметров 8 в длину, поэтому наверняка самка, оказался кокетливым созданием. Она не боится лампы, с удовольствием позирует и при этом разглядывает гигантского тебя. В этом что-то есть: она здесь хозяин, в средиземноморской Европе, а не я, выходец с дикого Востока.
Человекообразность этого насекомого в 1838 подсказала Герману Бурмайстеру назвать его "похожим на пророка", mantodea (mantis+eidos), иногда Mantis religiosa. У нее передние ноги очень цепкие, хищные и в спокойном состоянии просто выставлены вперед. Будто молится. Сюрреалисты вроде любили за ними наблюдать, особенно за спариванием. А Дали якобы даже считал олицетворением богомола крестьянку на знаменитой картине Милле "Анжелюс", что в Орсе (книгу Дали об этой картине не читал, не проверял).
Минут десять мы наблюдали за нашей богомолкой, прилетевшей на ночь глядя. В ней есть какая-то вальяжность, уверенность в себе. Человечность же связана еще и с тем, что она вертит не только головой, но и переднеспинкой. То есть она как бы гибче других насекомых, и это движение придает ей шарму. Не знаю, так ли ведут себя самцы - или тупо пялятся.
Энтомологи из нас так себе. Даже зная, что богомол безопасен, мы боялись. Полюбовались немного, но она вздумала кружить нас в летучем хороводе, и мы ее выпроводили на балкон. Там она еще некоторое время на нас поглазела - и упорхнула. Оставив влажный след в морщинах старого утеса.
Думаю, неспроста в Восточной Азии богомола любят и довольно часто изображают. Вроде даже есть стиль богомола в ушу - по крайней мере, если верить "Кунгфу Панде". Мультфильмы же не врут?
Друзья, вот ссылка на сегодняшнюю лекцию о Средневековье в кино. Она начнется в 19:30 по Москве.
https://us06web.zoom.us/j/87699571467
Обожаю итальянские правила дорожного движения. И знаки они не без чувства юмора развешивают.
Читать полностью…
Смертью Цезаря воспользовались многие кельты на севере Апеннин. Им отомстили. Но племена, подчинявшиеся царю Котию, контролировавшего альпийский перевал в районе нынешней Сузы, оказались дальновиднее и получили статус федератов. Памятник этому союзу 13 г. до РХ - эта прекрасная арка, посвященная царем Котием (или Коттием) Октавиану в 9-8 гг.
Не очень разбираюсь в арках, но, кажется, эта из самых сохранных, хотя и не из самых богатых пластикой.
Один из самых удивительных памятников Франции стоит в деревне Отрив, на границе Дофине. Он построен из придорожной гальки и цемента почтальоном Фердинаном Шевалем за 35 лет честной службы на рубеже XIX-XX вв. Единственный в своём роде образец т.н. наивной архитектуры (современной живописи Таможенника Руссо) игнорируется мишляновским путеводителем по области - дизреспект. Я же узнал о нем из романа Анны Гавальды «Утешительная партия в петанк», который перевел сто тыщ лет назад. Потом даже обсуждал с ней Почтальона Шеваля, когда водил по Кремлю...
Это целый мир в камушках, слепленный из зверушек (ради детей), египетских, индийских и библейских мифов и образов. Здесь много надписей, прославляющих руку зодчего и ваятеля, силой воли и тысячами часов работы победившего косную материю и в назидание потомкам вдохнувшего поэзию в ничто, заодно восславив в веках деревеньку. Один из фасадов - вообще небольшой учебник истории архитектуры.
Сам Шеваль вроде считал это свое детище храмом, но какой-то умник, видать, под пастис или красное, переубедил: назвали «идеальным дворцом». У дворца были все шансы погибнуть, в деголлевском минкульте его смешивали, извините, с говном - я немножко знаком с французской риторикой. Дебилы. Отстоял министр - Андре Мальро, респект! Дали значится статус, денег. И теперь тут летом толпы, всенародная любовь - насколько она вообще возможна в эдакой дыре. Попадаются и иностранцы.
Почтальон был большим мечтателем, но кое-что и читал, выписывал, зарисовывал, наверное. А в основе - почтовые открытки с «видами». Они вошли в моду в 1880-х, он их разносил, глядел на них целыми днями. Постепенно стал в отдельную сумку собирать камушки и складывать у себя на участке. В выходные дни возил тачкой, заслуживая улыбки односельчан - странноватый почтальон с участком земли. Тачке он посвятил отдельный «грот» дворца. Успел он построить себе и могилку на соседнем кладбище. Ну чем не фараон?
https://samskrtam.ru/beresta/
Пишут, что под угрозой самый берестяной раскоп Великого Новгорода. Я не знаю подробностей, выяснять сейчас трудновато, но, думаю, дотянусь до руководителей экспедиции, если кто-то готов помочь делу и потребуется какая-то моя поддержка.
Я был на Троицком раскопе ровно 30 лет назад, в августе 1994-го. Великое место.
Одни говорят: а что, неплохо у тебя выходят лекции «в церквушке». Другие: смотри, вся твоя родня в люди вышла, а ты… Засиделся, руки затекают, форму теряю. Но вот вопрос: в какой спорт пойти?
Читать полностью…
https://www.instagram.com/reel/C-mRarKC3ua/?igsh=MTczZGR2cnZuZWM4cA==
Жара, простите 😇
https://stradarium.timepad.ru/event/2997295/
Вениамина Смехова мы все с вами очень любим. Но мне кажется, он не только прекрасный актер, что уже немало, но и мыслитель. Я знаю, что к истории мушкетеров, к Дюма, к Франции он относится особенно. Сколько лет прошло со съемок фильма, на котором мы все выросли? 30 лет спустя? 40 лет спустя?
Я безумно рад, что он согласился у нас выступить. Приходите, это открытая лекция-беседа.
Говорят, сегодня был всемирный день котиков. Не знаю подноготной этого праздника, но вот вам немного моего любимого Мане.
Читать полностью…
Вчерашний день начался с подозрительного послания от госуслуг на экране телефона. Но у меня не зря фоном «корабль дураков», я не дурак открывать подозрительные письма. Потом все наладилось. Немного позанимался моим Михаилом Скотом (астролог такой XIII века), дошел до того места, где он описывает 48 созвездий, со всеми их астрологическими качествами. Вспомнил, что мне же 48 и есть, до хрена. И побежал одеваться. На собственную лекцию на высоте 1.2 км над уровнем озера успел. И показал ребятам из четырех стран аббатство Пьону. Там восемь цистерцианских монахов и прекрасный колокольный звон!
Читать полностью…