10086
Олег Воскобойников об искусстве и его окрестностях
За что???
Я, конечно, с большим уважением отношусь к искалеченным временем осколкам былого величия. Взять хоть «Бельведерский торс». Но иногда все равно как-то неудобно. Или я неправ?
Пиза, Музей Сан Маттео.
Готовясь к аду, слушаю речи Трампа, размышляю о философской многоголосице дантовской «Комедии». В юности Бойцов говорил мне (вслед за Эрнстом Канторовичем и Леонидом Баткиным), что это политический манифест, написанный на языке схоластики. Канторович умер в Принстоне, готовясь к очередной лекции о Данте. Я сидел в той же библиотеке лет сорок спустя. И как-то образ Данте-схоласта меня не вдохновлял.
Данте слушал лекции и проповеди францисканцев и доминиканцев во Флоренции, перемежая их с политической деятельностью, как и полагалось людям его круга. Поэты же т.н. «сладостного нового стиля» увлекались разными проявлениями многовековой метафизики света, от псевдо-Дионисия до Бернарда и новой оптики XIII века. Об этом давно известно.
В результате – такое у меня складывается впечатление – медиевисты последних 150 лет склонны видеть в Данте то схоласта-рационалиста с мистическими симпатиями, то мистика со схоластической закалкой. И «рационализм», и «мистицизм» очень удобные этикетки: наклеил и снял вопрос. В жизни все сложнее.
Данте в одинаковой мере поэт и философ. Как поэт, взявшийся за эпос, он повествует, рассказывает так, чтобы нам (особенно в 2025 году) было интересно. Поэт не может не нравиться. Как философ он разъясняет, поэтому так часто мы встречаем «корни», «причины», «потому что», radici, cagioni, cause, perché, лат. quia в устах Девы Марии. Отсюда и все его сомнения, потому что из сомнений рождались школьные диспуты. Зато философ может не нравиться - и современники запомнили дантовскую "суровость". А ты поезди как он обшибая пороги в поисках грантов - поглядим, какая у тебя мина будет!
Я понимаю, что эти мои размышления не похожи на «ключ» к Данте. Тем не менее, я уверен, что его путь – это «путезнание», scivias нового образца. От Августина он знал разницу между знанием и мудростью, scientia и sapientia. Знание ровно отказу от зла, мудрость – почитанию Бога. Познавать Данте помогает Вергилий, Беатриче делает его мудрым, а Бернард в последних песнях Рая подводит к невозможному, но всеми чаемому боговидению, то есть таинственному, мистическому пониманию бытия.
Может, на самом деле, «Комедия» проста как само ученое незнание?
В римской базилике Св. Цецилии в 1290-х гг. Пьетро Каваллини написал цикл фресок. От него частично дошли Страшный суд да еще пара сцен. Зато его показывают вблизи, и это великое чудо. Я там порассуждал, как умел, о значимости мастера для развития живописи в этот ключевой момент, около 1300, а для вас снял несколько ликов.
Читать полностью…
Наконец-то - 20 лет спустя - я увидел с друзьями-гидами в Сакро Спеко под Римом первое изображение св. Франциска. Его написали незадолго до его канонизации 1228 года, возможно, сразу после его кончины в 1226 г. Видите - он без нимба, а до официального признания стигматов было вообще далеко. Не думаю, что здесь есть реальные портретные черты. Но надпись в руке «Мир этому дому» соответствует его привычке. Он так говорил, входя к незнакомым и к знакомым. На века слова!
Читать полностью…
Сегодня день экскурсовода. И хотя я еще не гид, а лишь записался на экзамен (если допустят) и пока что просто бывший профессор и немножко путеводитель растерянных, поздравляю всех НАС с этим профессиональным праздником. Просто гидом я был с 1991-го, а профессором жалких лет 12. Очень люблю эту профессию: я вижу и чувствую, как каждый из нас при встрече с памятником, молча разговаривая с ним, становится чуть лучше. Чуть больше мира на планете.
Читать полностью…
Хорошие новости с книжных прилавков
________________________________________
В стародавние времена, посреди всея Руси, вел я в Вышке у моих медьевалят семинар по истории средневековой словесности. Обсуждали среди прочего умные статьи и книжки об этой самой словесности. Где-то накануне ковида мне пришла в голову идея потренироваться вместе переводить классику. Я раздал молодежи задание: каждому по главе классической работы Чарльза Хаскинса о культуре XII века. И пообещал лучшие переводы взять в работу и издать книгу. Времена были вегетарианские, погода стояла хорошая, надежд как бездна звезд.
По счастью, два моих аспиранта Кирилл Главатских и Иван Мажаев согласились бесплатно переписать и собственные переводы, и почти все остальные, конечно, ученические. Я, чтобы не сваливать всю ответственность на них, взялся выступить научным редактором - и тоже кой-чего переписал. Получился, надеюсь, добротный коллективный труд, за которым, повторяю, стоит вполне конкретная группа в дюжину голов моих медьевалят. Как вы догадываетесь, я несказанно рад вполне материальному результату, который большинство из вас, в отличие от меня релокантропа, можете подержать в руках. Серия Polystoria, котороую мы с М.Бойцовым и А.Виноградовым запустили в издательстве Вышки, по счастью, еще связывает меня с ней (как связывает, впрочем, и преподавание в совместном бакалавриате РЭШ-ВШЭ).
Чарльз Хаскинс (1870-1937) - во-первых, один из основателей современной американской медиевистики: в 22 года он уже был профессором в Висконсине, такое тогда было возможно. Во-вторых, как однокурсник Вудро Вильсона, он стал его советником и по этой причине одним из создателей Лиги Наций и вообще того трансатлантического распорядка, который у нас на глазах успешно рушится. Представьте себе, что эта книга , где впервые представлена концепция Ренессанса XII века, написана очень умным и по уши влюбленным в Средневековье гарвардским профессором сразу после того, как он участвовал лично в умиротворении Европы. Представьте себе также, что его современник Хёйзинга отреагировал на кошмарную войну "Осенью Средневековья", а Шпенглер - "Закатом Европы". В его время "ренессансом", весной цивилизации мог быть лишь XV век, желательно Флоренция. Расцвет схоластики, крестовые походы и костры инквизиции (впрочем еще не существовавшие) нужно было ПОСМЕТЬ оправдывать. Он хотел показать своим гарвардским студиозусам и широкому читателю, что там, за океаном, их общая колыбель.
Думаю, Хаскинс верил в мир, в гуманистические ценности, даже в провиденциальную роль своей страны, но без "make America great again", а сознавая общие корни двух деревьев по две стороны океана ("прекрасного великого океана", как выразился их нынешний лидер). Такой я представляю себе психологию этого удивительного человека, когда гляжу на его лицо на старых фотографиях. Не знаю, сохранил бы он свой гуманистический оптимизм, доживи он до второго кошмара - он застал лишь зарево настоящего пожара. Реакция медиевистики на Вторую Тридцатилетнюю 1914-1945 гг. в целом интересна лишь медиевистам. И уж совсем трудно представить себе Хаскинса сегодня, от медиевистики его поколения не осталось почти ничего, хотя через его учеников к нынешним американским медиевистам легко проводится генеалогическая линия.
"Ренессанс XII века" может показаться сегодня немного старомодным по стилю. На самом деле книга невероятно молодая и светлая. Я грешен тем, что мне не хватило сил написать к книге подобающее предисловие или послесловие. Как не хватило сил и, скажем, на создание примечаний со ссылками на современные издания используемых Хаскинсом источников. Мы, однако, постарались перевести на достойный русский все цитируемые им тексты - хотя бы потому, что эти же тексты мы изучали с медьевалятами, как поэзию, так и прозу. Моего предмета в переименованной мегистерской программе больше нет, читать некому. Но очень надеюсь, что будущим медиевистам все же будет чем заняться и что книги будут выходить.
Книгу можно полистать и заказать здесь: https://id.hse.ru/books/1004188192.html
Юлька по дороге домой зашла в русский сельпо. Сын, достав пакетик с полки, меланхолично заметил: «походу, Родина приехала». Кто-нибудь знает, как пишется это несносное «походу»? 🙄
Читать полностью…
У памятника павшим в Париже вспоминают Алексея. Как и по всему миру. Толпа не велика. Зато лица молодые, красивые, светлые. Иные я видел с утра в русской Знаменской церкви. Вспомнил марши и Болотную из позапрошлой жизни, куда Алексей приходил. Какие-то представители 16-го округа рассказали, что согласовали улицу его имени со вполне ясной функцией напоминания. Рассказали, что просили «кусочек» бульвара Ланна, чтобы поближе к железобетонной крепостце - русскому посольству. Чтобы мол именно им напоминать. Вы все знаете, что уже третий год идет такой обмен любезностями. Но кусок маршальского бульвара все же не дали. И правильно: Алексей не был маршалом.
Как и многие, не перестаю думать, почему он вернулся, понимая ВСЁ. В его голову не влезть, но почему-то представляю, что внутри себя он чувствовал, что у него как политика выбора не было. Ведь он говорил: я не боюсь, и вы не бойтесь. Такой принцип не оставлял выбора.
Не знаю, что получится у его наследников по обе стороны границы, не знаю и что они собственно собираются делать, где они и кто. Но человек был удивительный. Пост не политический. Светлая память.
Друзья, через неделю, в понедельник 24-го и в пятницу 28-го, делаю с друзьями две такие штуки в Риме. Если кто хочет и может, пишите мне тут.
Читать полностью…
Минутка вынужденного нарциссизма: Париж - город воспоминаний.
Зашел в Высшую школу социальных наук, в комнату, где я провел около шести лет в 1999-2006 годах. Я очень любил и учителей, и моих друзей. Мы собирались с группой исторической антропологии западного Средневековья, созданной некогда Ле Гоффом. Где-то посреди этих лет я нарисовал им на память, понимаю, что уеду, вот эту доску в городецком стиле, которым увлекался в детстве. Настроение у меня тогда было хулиганско-приподнятое. Поэтому по углам вы обнаружите всяких чудиков по соседству со вполне респектабельными писцами.
Павлин трактован как феникс, поэтому в клюве держит надпись, которая возвещает, что труд этого сообщества изучения средневековых изображений, текстов и ментальностей пребудет во веки веков. Ему вторит аист, принесший группе младенца: он просто цитирует известную вергилиеву эклогу о том, что наступил золотой век.
Забавно, что нашу группу давно переименовали, но надписи на стенах старые: GAHOM. Мы, однокашники, как видите, уже не 20-летние, но такие же brigands, хулиганы, как нас называл Жан-Клод Шмитт. Мод Симон и Венсан Жоливе - состоявшиеся ученые, оба у меня в Москве выступали, когда я был ученым, как и я у них (как раз час назад, в Сорбоновке). Так что моя птица напророчила.
А досочку приятно было увидеть. Ей 20 лет, и они не смеют резать на ее обратной стороне хлеб с колбаской, хотя я уговаривал использовать по назначению. Только желтый на голубой рамке немного изменился из-за солнечных лучей.
Картинная галерея в Сиене - из моих любимых. Показывать ее непросто, потому что говорить хочется все время. В результате у любого нормального человека мадонны и полиптихи, прости господи, в поленту превратятся - и я достигну противоположного желаемому эффекта.
В результате я с группой завис у моей любимой «Мадонны Смирения» кисти Таддео ди Бартоло. Она создана по заказу какого-то гуманиста из круга св. Бернардина Сиенского в 1433 году. Молодой Таддео к тому времени видел великие открытия флорентийцев поколения Мазаччо и Донателло: в этой иконе - четыре перспективных плана. Эти планы создают впечатление, что Мария, Младенец, ангелы - все они вот тут, в твоей комнате. Это первое.
Второе - выражения лиц. Иисус засунул два пальца в рот. Не Доменико это изобрел - у меня в группе были умницы и умники, нашедшие тут же более ранние примеры. Но этот Младенец и этот жест - точно новые. Мария грустно смотрит вниз, не на нас, подсказывая, что Его ждёт. Это вполне объяснимо и иконографией, и особенностями францисканской проповеди, и темпераментом Бернардина. Но она слегка, едва заметно поджала губы. Как-то очень по-нашему - я, например, тоже так могу. А еще мы знаем, что и у Бернардина прикус немного странный был.
Мария сидит на траве, посреди сада (символ ее непорочности). А почему ангелы зубы скалят? Первое положительное зубоскальство - в 1188 году у пророка Даниила на Портике Славы в Компостеле. Но здесь не пророк улыбается, ангелы силятся заглянуть за плечи Марии, чтобы чудо увидеть. И один из них восклицает (золотыми буквами): Тебя, Христе, славим.
Можно встретить сидящую на траве Марию в те годы. Сам только что видел выносную икону Джентиле да Фабриано 1420-х гг. в Пизанском музее Сан Маттео. Тоже очень аристократичная вещь, за что Джентиле и ценили на вес золота. Золото и дорогие краски вообще оговаривались в контрактах. Но и видно хорошо, в чем новшество Доменико, всего через 10 лет: короткость между благочестивым зрителем и пасторальной сценой, между человеком и божеством. Меланхолия главных героев напоминает ему, что обоим предстоит пострадать за его, зрителя, грехи. Ангелы поют славу на небесах - но и прямо тут.
И наконец свиточек внизу. Он написан не «поверх» композиции, а внутри нее, на траве - будто кто его обронил. Он - первый из четырех планов. На нем капитальным римским письмом написан гекзаметр: O decus, o speties, o lux, o stella supremi / eteri, exaudi miseros famulosque peccantes. «Слава, свет и краса, звезда высочайшего неба, грешных несчастных рабов молитвы мы просим услышать». Дата, подпись.
Над головой у Марии род небесного «портала», опять же в перспективе, ангел читает надпись «Звезда морская и бесценная жемчужина». Все эти ангелы обращаются к нам с каким-то конкретным «посланием», что-то подсказывают. Форма письма и то, как именно, оно подана в рамках композиции, говорят о культурном уровне заказчика. Этот заказчик хочет латынь, как на римским арках, в самом модном стиле. Он хочет максимально непосредственного молитвенного контакта с небом, и художник ему этот контакт предоставил.
Это удивительный момент в истории живописи, в частности, в Сиене. Но есть загвоздка: ничего столь утонченно возвышенного Доменико, по моим сведениям, потом не создал, хотя выполнял престижные заказы и вообще оставался прекрасным профессионалом. В чем тут дело - не знаю. Так и ушел со знаком вопроса.
Если кому-то вдруг интересно смотреть со мной разные места в Италии, пишите, помогу.
В сиенской базилике Св. Франциска, за главным алтарем, редкий случай витража конца XIX века, от которого невозможно оторваться. Мюнхенская мастерская Ф. Цетлера, 1889 год. Гонорий III утверждает устав францисканского ордена.
Читать полностью…
Много лет назад я читал историю искусства в вышке по техникам и начинал с рисунка. Среди мастерских рисунков был и вот этот тициановский, углем и белилами, 30х20 см примерно, из Уффици. А вчера увидел получившуюся в результате картину. Это алтарный образ Благовещения 1560-х гг. в церкви Спасителя в Венеции, скромно, в боковом нефе. Виппер и Лазарев, отцы-основатели советского искусствознания, писали, что в Венеции времен позднего Тициана и зрелого Тинторетто родилась живопись в чистом виде, такая, в которой живописность властвует над рисунком, пятно над линией, прихоть взгляда и руки над анатомией и оптикой.
И правда ведь - очень смелое Благовещение. Мария приподнимает вуаль, чтобы лучше слышать, а ангел уже сложил руки в жесте преклонения, потому что Он уже воплотился. То есть начало и конец всего этого события изображены одновременно. Так мне кажется.
Просто несколько ликов, фрагменты мозаик венецианского Сан Марко, XIII-XIV вв. Сейчас они выставлены в музее внутри базилики.
Читать полностью…
https://kinescope.io/0ckLmdzUsZDQZ1iUu6dMi7
Привет всем. По этой ссылке в России можно спокойно смотреть лекцию о дантовской "Комедии", которую я начну через 10 минут. Там можно и не регистрироваться.
Моя подруга Елена Корчмина, коллега еще по Вышке, а теперь - профессор в Болонье, интересно пишет об экономической истории России и Запада в своем канале «Ревизская сказочница». Последнее - о волатильности цен на вино в позднее Средневековье. Добавлю, что они по-прежнему возмутительно волатильны, эти самые цены, особенно во Франции.
Я тоже кое-что написал о вине, но об этом позже.
Самая звонкая архитектура Средневековья - это, конечно, каменные цистерцианские нефы XII века. Свозил друзей-гидов в Фоссанову в Римской кампании. Возможно, на ее строительство скинулся Барбаросса, а портал подозрительно напоминает Кастель дель Монте Фридриха II…
Читать полностью…
Друзья в Швейцарии тоже просятся в ад и позвали с лекцией о Данте. Вдруг кто-то из вас в этой благословенной тихой стране? Буду рад познакомиться 🤗
Читать полностью…
Иероним мечтает о кардинальской шляпе, лев - о зарплате. Шутки шутками, а перед Иеронимом - две рукописи, сидит, сличает, выбирает верное чтение. Перед нами - рождение классической филологии.
Джованни ди Паоло, Сиена, середина XV века.
https://stradarium.timepad.ru/event/3247876/
Перед тем, как нырнуть в ад, я все же должен рассказать миру вкратце, что такое «Комедия» Данте и почему, например, я не называю ее вслед за Боккаччо и десятками поколений издателей «Божественной». Разве она не божественна? Вполне. Лекция бесплатная, послушать можно в любое время, надо только зарегистрироваться. Приходите: очень вас не хватает.
В моем любимом парижском Музее на набережной Бранли закрылась по-своему "забавная", а на самом деле очень серьезная выставка про зомби, то бишь про возвращенцев с того света. Не то чтобы это прям моя тема. Но мне посчастливилось посмотреть выставку в последний момент, накануне закрытия, с иноагентом моей души Сашей Архиповой - и она раскрыла мне глаза на жизнь. Зомбификация и угроза зомбификации - не только форма фобии, но и форма власти. Если конкретно - Барона Субботы на Кубе.
Выставка показывает генеалогию верований и практик, безумных лишь на первый взгляд, с работорговлей худших времен колониальной экспансии Европы. Так что дело нешуточное, а музей верен своей политике периодически показывать Европе ее место. Я же все не мог отвернуться от того простого факта, что половина экспонатов выставлена перед высоченными окнами, выходящими на новый русский собор с его многофункциональными золотыми куполами, возвышающимися над столпившимися вокруг посольствами. Вспоминал Москву, Вологду, Великий Новгород...
https://youtu.be/kws7sGWXjys?si=8mLtl9eJxEOHa_XB
Не подумайте, благодетели, что «Воск в деталях» вдруг переименовался. Нет, я тот же простой Воск, бывший профессор. Но с друзьями из проекта «Бейт авихеи» мы сделали серию арт-расследований. Они будут выходить регулярно.
Я с трудом переношу на слух собственный голос, но все прослушал, потому что это не эфир, а результат очень серьезной работы большой команды, которой я очень благодарен.
А вообще задумался о собственном канале в YouTube…
Кто-то заказал пизанскому резчику 1130-1140-х годов капитель со св. Христофором. Поскольку тот считался великаном, которому пришлось однажды перенести на плечах Младенца-Христа, он, видимо, слыл образцом парадоксального смирения силача, типа, не гордись мышцей. А скульптору этот заказ дал повод устроить тут настоящую гигантомахию. Сейчас в пизанском музее Сан Маттео. Изначально - в местной церкви Сан Якопо ин Ортикайя.
Читать полностью…
Просто поделюсь с вами одним приятным опытом в итальянской жизни. Всем эмигрантам нужно что-то делать со своими детьми. Эта проблема стояла и перед нами. По счастью, школа в Италии – из лучшего, что этот народ создал. Но одной школой не обойдешься. Друзья посоветовали мне русскоязычный проект «Новая волна».
Его ровно пять лет назад запустили Настя Лаврикова и Оксана Чинкуетти. У них много всего интересного, о чем проще всего узнать в их инсте (Instagram.com/novaya_volna_it). Мой Ромка, четырнадцатилетний (кто придумал этот возраст???) оболтус с не самым простым характером, участвовал уже в нескольких их выездных лагерях к востоку от Венеции. Каждый раз возвращается, что твой Одиссей, пространством и временем полный, и потом еще пару недель требует срочно вернуть его обратно. Собственно, это и есть нормальная реакция – у меня была такая же после лагерей итальянского языка в Подмосковье, узнаю себя.
Ребята устраивают лагеря еще и в Германии, кажется, собираются выходить и на италоязычную аудиторию, есть у них и еженедельные встречи с ребятней в Милане. В наше непростое время человеческое отношение к твоему отпрыску дорогого стоит. Поэтому я просто хотел поделиться с вами этой радостью. А если кто-то знает похожие проекты и в Италии, и в других соседних странах, делитесь в чате: Оксана и Настя мои подруги, прочтут, им будет интересно. Важно оставаться вместе!
Намереваясь, благодетели мои, вместе со многими из вас 5 марта спуститься в ад, я усердно разыскивал на полках то главное, что мне нужно вам поведать. Среди ночных бдений мне вспомнилось латинское письмо, с которым Данте на склоне дней обратился к молодому сеньору Вероны Кангранде делла Скала. Веселый, судя по надгробной улыбке, юноша привлекал к себе умников очевидной куртуазностью и твердым характером: изгнанники надеялись на возвращение искомого ими порядка на земле. И вот Данте, порывшись в своих «безделицах», не нашел ничего лучшего, как посвятить избранник «самую возвышенную часть Комедии, красиво озаглавленную «Рай»».
Заметим, не всю «Комедию» он преподносит, но лишь самую возвышенную часть. И впрямь: преподнося адресату ад, вряд ли стоит рассчитывать на пенсию. Но важно не это. Важно, что он рассказывает, как читать его главное сочинение. Он дает ключ: от общего к частному, от структуры к выразительным средствам. Данте не был первым, кто задумал свое произведение многосмысленным – это сама суть литературного творчества, в том числе в Средние века. Аллегорические прочтения языческой классики тоже давно были в ходу. Но он, кажется, первый не побоялся обосновать применение библейской экзегезы к собственному сочинению, да еще и обращаясь к сильному мира сего, от которого зависело его будущее.
Буквально Комедия излагает состояние душ после смерти: кому что досталось, за что и почем фунт лиха и радости. Но иносказательно, говорит поэт, ее предмет – сам человек, какие именно поступки и личные качества заслужили ему наказание или награду. О человеке и думает автор, берясь за перо: он хочет несчастных здесь, на земле, сделать счастливыми. Поэтому цель поэмы – практическая, а не созерцательная, как может показаться сегодняшнему читателю (40-41).
За этим парадоксальным утверждением следует какой-то схоластический набор причин и следствий, с каскадом отсылок то к Писанию, то к Философу, то к боговидцам Ришару, Бернарду, псевдо-Дионисию. В тяжеловесном, на мой вкус, переводе И.Голенищева-Кутузова и Е.Солоновича (прекрасного переводчика поэзии, но не схоластики) все это звучит, мягко говоря, запутанно. На самом деле поэт доносит до юноши ясную как день мысль: хочешь счастья, предайся созерцанию. То есть читай, думай, лети. Не война, а мирное философствование даруют счастье здесь, на земле. Потому что именно земного счастья Данте искал средствами поэзии и дискурсивной схоластической мысли. Для себя и для читателя. На нескольких страницах он изложил и суть поэмы, и собственный интеллектуальный горизонт, круг чтения, и собственные чаяния. Я думаю, ему всегда хотелось и в сумрачном лесу увидеть свет.
Земную жизнь пройдя до половины, глядишь, я вас до «Рая» доведу.
Рассказал об одной детективной привычке Средневековья:
https://guru.nes.ru/svyatyie-krazhi-ili-ekonomika-na-kostyax.html
Резонно мне в ФБ задали риторический вопрос на мое заявление, что мол венецианцы создали живопись "в чистом виде": а куда Микеланджело с Эль Греко дел? Исправляюсь: естественно, не венецианцами едиными. Продолжая же тему "Благовещения", покажу картину на потолке гигантской капеллы Розария в базилике Свв. Иоанна и Павла в Венеции. Ее в 1558 написал Веронезе, то есть, раньше Тициановской. Головокружительная перспектива соответствует здесь размещению панно высоко над головами: чем сильнее заламываешь шею, перебирая четки (капелла - Розария!), тем сильней экстаз. Чем головокружительней твоя, художник, обманка, тем и ты круче, и искомый религиозный эффект сильнее.
Тициан, в 10 минутах ходьбы, свой алтарный образ выстраивает на стене, а не на потолке, ступени зрительно соединяют сцену с тем храмом, в котором мы стоим. Но резко вертикальный формат позволяет ему земную сцену непосредственно - и почти огненно - соединить с небесами. И никакие там линии, prospettiva legittima, туманна даль, перспективные сокращения фигур, окошки, колонны, фризы, вся эта флорентийская бутафория ему глубоко чужда.
Иной раз Венецию того времени слишком легко числят в либертинских городах свободных нравов - все не так однозначно. Просто в Венеции особая церковь и особая, дожившая до наших дней религиозность. Неслучайно молодой Эль Греко, иконописец, именно здесь так многому научился. Год назад на миланской выставке Эль Греко эта его венецианская учеба стала предметом специального сопоставления очень классных венецианских работ с теми, которые он создал, ими вдохновляясь. Вот вам для сравнения небольшое его "Благовещение" 1576 года из мадридского Тиссен-Борнемисы. Это еще не "тот" Эль Греко, "не дозревший". Зато сопоставляя, понимаешь, откуда что берется.
А под занавес у меня маленький личный вопрос: никто случаем из Москвы в Милан, Рим или в Париж на днях не летит? Конвертик с маркой передать просто. Буду страшно благодарен 😇.
Ровно 30 лет назад я сдал свою первую курсовую по Средним векам моему преподавателю Николаю Ускову, нынче главреду русского Форбса и моему доброму другу. Курсовая посвящалась «Империи в мировоззрении Данте». Я пришел в семинар Бойцова, унаследованный затем Николаем, в сентябре 1994 и заявил, что хочу изучать Данте, его «Комедию», ссылаясь на знание итальянского, тогда редкое. Тот меланхолично улыбнулся, сказал, что не по возрасту и не по факультету, но, чтобы не загубить юное дарование, пошел на компромисс и разрешил писать о схоластической «Монархии».
Я раздобыл латинский оригинал, прочел несколько книг на итальянском, одну на французском, все, что было на русском, и написал 37 абсолютно гениальных страниц рукописи, которую и выдал на суд группе и преподу. К обсуждению присоединилось несколько друзей из соседних групп, будущий византинист Андрей Виноградов, еще кто-то. Разнесли мой шедевр в пух и прах, но и хвалили. Под звонок преподаватель успел все же вставить слово, озвучил оценку и резонно пожурил меня за то, что я использую скользкую категорию «гений» для объяснения вполне приземленных вопросов политическом мысли и политических же обстоятельств. Еще Николай заметил, что «Божественная комедия» вообще-то тоже политический трактат. Он был, безусловно, прав.
Еще до того, на первом курсе, я слушал лекции Арона Гуревича о средневековой культуре. В разговоре о потустороннем мире тот расшаркался, как положено, перед Данте, но сказал, что гении мало что дают для понимания среднего уровня сознания – и перешел на всякие более ранние «видения» и «хождения», которые великий итальянец попросту синтезировал.
Через пару недель после защиты курсовой меня со скрипом взяли на кафедру истории Средних веков, но не велели изучать Данте – мол это к филологам, нам тут не справиться. Они были правы. Недавно мой французский друг Николя Гревен, один из лучших филологов-медиевистов моего поколения, издал в двух томах десяток дошедших до нас писем Данте, страниц 1300 вместе. Он начинает свое предисловие со слов: изучение Данте, перевод Данте, комментарий Данте – все это для медиевиста есть упражнение в смирении. Я с ним полностью солидарен.
Читая Данте последние тридцать лет, я периодически его цитирую, но не рискуя ничего писать и даже говорить о нем. Тем не менее, и работая в МГУ, и основывая магистратуру в Вышке, я мечтал о курсе про Данте, что-то вроде lectura Dantis, медленного чтения. Две ученицы писали у меня дипломы о средневековых комментаторах «Комедии». Неслучайно мой любимый трехтомник с комментарием покойной Анны Марии Кьяваччи Леонарди я через пустыню увез в Италию – он со мной. Да, мне с Данте тепло - и уж это немало.
С год назад я решился, сел готовиться и постепенно начал обрабатывать сострадальцев на тему того, что хочу за три года прочесть всю «Комедию», занятий за сто максимум. Ведь в «Комедии» сто песней. Те отреагировали дружелюбно и уважительно: ты, чел, таво… Я понял, я догадлив. И вот, три года без любимой родины, час пробил: с 4 марта по 20 мая я приглашаю вас в ад: https://stradarium.ru/reading-group-dante-hell.
Это не воскресная прогулка, тернист и долог путь, 12 встреч, где будут и лекции, и семинары, все как у взрослых. Но выжившие смогут пойти со мной дальше, в чистилище. А там время покажет, достойны ли мы большего – например, встречи с Беатриче. Но надежды – точно достойны. Тем, кто придет от меня, сострадальцы придумали промокод: DANTEHELL, дающий скидку 10%. Не пропустите кликушку «У меня есть промокод».