10086
Олег Воскобойников об искусстве и его окрестностях
Пасторальный пейзаж с Иудой. Лугано, церковь Санта Мария дельи Анджоли (через о). Наверное, первая половина XVI века. Художник очень трогательно положил на землю рядом с повесившимся ему сумку: нужно ж было в чем-то таскать 30 монет и веревку.
Читать полностью…
А вы знаете другие хорошие фильмы, снятые в одном помещении?
Читать полностью…
Перейдем к хорошим новостям. Наша лаборатория (с которой я себя всегде ассоциирую, хоть и не состою больше) выпустила очередные свои "труды", Liber septimus, как выразился Михаил Бойцов, бессменный соредактор. Как всегда у нас, это набор "разных историй" из все того же треугольника: Русь - Византия - Запад. А на сайте издательского дома НИУ ВШЭ можно в качестве закуски прочесть целиком первую главу - довольно полное изложение процедур бальзамирования знатных мертвецов, распространенных в Средние века. Вопрос ключевой, ибо отношение к мертвым многое говорит о живых. Впрочем, расстроен, что Михаил наш Анатольевич не счел нужным хотя бы процитировать мой перевод "Тела папы" Паравичини Бальяни, где соответствующие папские процедуры описаны со всеми подробностями и ссылками. Ну да ему виднее, он специалист.
Аз грешный тоже пошел по оптимистической линии, перевел и прокомментировал небольшой трактатик о том, как тяжело быть старым в XIII веке. Перевел его где-то посреди войны, он мне настроение поднимал. Никакой чернухи вы там не найдете, зато сколько угодно иронии и самоиронии: автор, Бонкомпаньо, был великим учителем словесности в Северной Италии, острословом не без претензий на исключительность. Но пенсии он себе не выбил, поэтому легкий налет горечи и разочарования в этом сочиненьице мне лично был очевиден. В его 70 ему было как-то одиноко и неуютно между Болонией и Флоренцией, от курии тоже ничего добиться не получилось. И вот.
Однажды увидел здесь, как просыпается лоза. Не чудо ли?
Читать полностью…
Когда выходишь из капеллы в ротонду (смоделлированную по Гробю Господню, дело обычное), там посреди зала вот этот меч, который по преданию всадил в скалу Гальгано, когда не смог найти деревяшки, чтобы сделать себе крест для молитвы в этой пустыне. Меч так и остался всаженным в камень. Вот бы и сейчас все калашниковы в землю. Мира вам всем!
Но не расслабляемся. Меч, ясное дело, породил всякие легенды, тем более, что святой вполне реальный, к тому же первый, о ком дошли документы по канонизации. Но был ли он первым, кто всадил меч в камень, и из этого выросло что-то особенное? Внимание: опрос!
Если смотреть с Амиаты на юг, то безупречная линия горизонта нарушается этим вызовом небу: донжон замка Радикóфани. Он здесь стоит с IX века, но в основном перестроен в раннее Новое время, о чем говорит форма основных укреплений. Под ним благословенный городок-каменный мешок, Господь благ уже тем, что не поселил меня туда...
Известно, что Средневековье не знало тюрьмы как исправительно-воспитательного учреждения, как не знало колючей проволоки на границах, четкой системы налогообложения, ФБР, регулярной армии и камер слежения. Но это не значит, что оно не умело выстроить и с толком использовать застенки, казематы, узилища. В основании донжона вот такая прелестная комнатка, которой трудно придумать иное применение.
В последнем десятилетии XIII века замок захватил Гино ди Такко, разбойник столь знаменитый, что удостоился дантова Чистилища - не потому, что имел шансы на прощение грехов, а потому, что убил почтенного юриста Бенинказу да Латерина, у которого как раз шансы на прощение, видимо, были (Чист VI 13-14). Люблю Средневековье без музеев пыток и лавок для туристов.
Уверен, что на ночь глядя вам хочется какого-нибудь средневековья без всех этих идиотских туристических лавочек и магазинов. Вот попробуйте угадать где я его для вас нашел (не сегодня). Не самая тривиальная задача, хоть подсказки в последние дни были. Не опрос. Всем приятных выходных. ❤️
Читать полностью…
В период моего неофитства я был, как и многие мои друзья, страстным монархистом и, конечно же, разделял идею симфонии церкви и царства. Византийская история рисовалась мне тогда идеальным образом взаимоотношений церкви государства. Новеллу императора Юстиниана я читал как церковный догмат о том что Церковь и Государство находятся в состоянии согласия и сотрудничают, по аналогии с Божественным и человеческим естеством во Христа, которые «нераздельны и неслиянны».
Вот эта новелла: "Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство (ἱερωσύνη) и царство (βασιλεία). Первое заботится о Божественных делах, второе радеет о человеческих, оба, исходя из одного и того же источника, суть украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не заботит царей так, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, непрестанно молясь за них Богу. И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие между ними (συμφωνία τις ἀγαθὴ), что служит на пользу и благо человеческого рода. Поэтому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить через это великие блага от Бога и надежно владеть теми, которые уже обрели».
Надо сказать, что и сегодня очень многие воспринимают эту новеллу как настоящий догмат. Сегодня мы видим на примере русской церкви, как эта идея осуществляется и какие плоды она может принести. Нетрудно найти примеры и в прошлом: достаточно вспомнить тот исторический период в истории российского государства, который как раз ознаменовался такой симфонией между царской властью и властью патриаршей, церковной: при Алексее Михайловиче, прозванном Тишайшим, и Никоне. Задушевноя дружба, искреннее стремление к симфонии духовного и светского, царь даже доверял патриарху управление государством во время военного похода, патриарх Никон относился к царю как своему «собинному другу", единомышленнику. Кончилось дело плохо: из "собинного друга" царь превратился в устах предстоятеля в "блядина сына", а тот, в свою очередь, низложил патриарха, созвав на суд патриархов восточных церквей, лишил сана и заточил в монастырь. Наступил Раскол русской церкви.
Что же оказалось не так с той новеллой и с прекрасной идеей? В какой-то момент я задумался о том, как связаны между собой власть духовная и светская. В чем их родство? Возможно ли по-настоящему это единство, симфония между православным государством и церковью православной? Кажется, тогда я понял в чем ошибка. Человеческая и Божественная природы во Христе соединяются потому, что человек сотворен по образу и подобию Божию, и эти природы являют онтологическое единство, а вот царство земное и царство небесное разноприродны. Христос говорит: царство Мое не от мира сего, и это значит, что священство и царство никак не могут существовать вместе как единство, никак не могут звучать единым гласом, как симфония потому что они природно не соединимы.
Вещи разной природы могут существовать вблизи друг друга и взаимодействовать но это взаимодействие всегда выстраивается на других, независимых друг от друга законах. А если царство и священство, государство и церковь соединить в единый организм, для церкви это чревато катастрофой: она рискует превратиться в идеологический придаток власти. Любой власти.
Первая лекция курса Алексея Уминского "Рождение Церкви" — уже сегодня!
Не менее почтенные руины еще до защиты, 20 лет назад, я видал и в Англии. Рассказывали, что место это основал сам Иосиф Аримафейский, хранить Кровь Христа в чаше Грааля. Смельчаки утверждали даже, что он приплыл сюда с маленьким Иисусом, а потом уж вернулся в Палестину для свершения евангельской истории. Затем сюда "поселили" короля Артура с женой - и здесь же похоронили. Смутно припоминаю, что даже место показывали, где они, родимые, лежат. Руины, меж тем, все же вполне реальны и зримы, и относятся к рубежу XII-XIII вв. Вот только я опять позабыл, где это. Внимание: опрос!
Читать полностью…
/channel/stradarium1/1090. Вчера в России отметили Всемирный день информации об аутизме. Тема эта мне по некоторым причинам близка, понятна и дорога. Мобилизованной нации разного рода сложные казусы неудобны, поэтому предложено все эти западные штучки бросить и «лечить» по-нашему. И впрямь, если дитё дурит, не проще ли выпороть, сунув в рот что доктор прописал? А по достижении призывного возраста отправить на перевоспитание. Мы послушные.
Семейное воспоминание, кратко. Родная сестра моей бабушки, «тетя Женя», написала у Колпинского диплом о Сурикове, но грянула война, заставшая ее в Ленинграде. Выехать дали только через год, в полном истощении. В ташкентской эвакуации Женя не выдержала и потеряла разум. Не совсем впрочем: про художников она мне своим странным голосом в детстве рассказывала, сидела так раскачиваясь и рассказывала. Диагноза ей не поставили, инвалидности не дали, она всю жизнь (до 95) прожила сначала с мамой, потом с сестрой, лечили чем-то успокоительным, но на окно все же поставили решетку. Пикнуть никто не смел - и только перед смертью, лет восемь назад, бабушка раскрыла мне какие-то детали. Несущественные на фоне общих бедствий и общих же побед.
Короче, я к тому, благодетели, что на сайте Страдариума вы найдете наш общий с фондом «Антон тут рядом» благотворительный проект об аутизме.
В 1435 г. Леон Баттиста Альберти, влиятельный потом гуманист, художник, архитектор, написал на латыни и затем на тосканском трактат "О живописи". Среди прочего он там много рассуждает о многофигурных композициях, которые особенно ценились, в том числе в звонкой монете. Но чтобы получить звонкую монету за фигуры, а не за золото с лазурью, как прежде, нужно было научиться изображать их так, чтобы зритель чувствовал, как дует ветер и светит солнце. Для этого Альберти рекомендовал сначала нарисовать скелет, потом надеть на него мышцы, а на них уж - одежду.
Тосканец Лука Синьорелли, писавший на рубеже XV-XVI вв., одновременно с Леонардо, видать, воспринимал урок Альберти буквально - такое ощущение у меня сложилось глядя на его работы в его родной Кортоне. Наиболее известен его Страшный суд в Орвьето - там просто парад поз, манифест фигуроведа. Но и эти алтарные образы - про то же. Хотелось выразить восхищение апостолов, глядящих на вознесение Девы Марии - получился Иоанн (в розовом, спиной, на переднем план) в такой позе, что вообще непонятно, что творится под складками. Остальные еще и постарели так, будто их самих, бедных, из гробов вызволили по такому случаю.
Леонардо, вспоминая Альберти, в одном месте пишет, что иные дурные рисовальщики слишком буквально следуют авторитетной букве, в результате тело у них похоже на мешок картошки. Возможно, он при этом тыкал пальцем в земляка. Язва был, но не лишенный наблюдательности.
Решение вопроса о том, сколько ангелов может поместиться на кончике иглы. Все тот же Лука Синьорелли. 1520.
Читать полностью…
Вчерашняя процессия в Пьенце (городе папы Пия II) резонно могла вызвать нездоровые ассоциации с Ку-клукс-кланом. Incappucciati, закрывавшие себе лица во время процессий и появляясь на людях, известны в Италии давно - это форма аскезы, связанная напрямую с самобичеванием (флагелланты с XIII века). То есть этот капюшон - форма покаяния. Во время процессии, в данном случае - крестного пути, объединяющего в Страстную пятницу весь город, желающие представить сограждан перед лицом спустившегося в ад за наши грехи Спасителя, идут босиком, в белых плащах с капюшонами, покрывающими лица полностью. Капюшоны могли быть и черными, как можно видеть на "Полиптихе милосердия" Пьеро делла Франчески, местного художника середины XV века. А недавно в церкви Сан Паоло а Барете (Аквила, столица Абруццо) открыли фреску 1550-1570 гг., где можно собственно видеть смысл процессии, увековеченный в алтарной апсиде.
Кстати, очень мудрое, хоть и злое, описание католических процессий я читал в книге Элиаса Канетти "Масса и власть". Это одна из самых депрессивных и беспощадных книг о ХХ веке. Автор за нее получил Нобелевскую премию по литературе, что редко для такого жанра. Едко, но метко: в этом коллективном маршировании по мостовой твоего старого городка вся суть твоего, европеец, самосознания. Примерно так рассуждает Канетти.
Мы с Ю вчера поучаствовали, у нас совсем другой взгляд на вещи. В этой нутряной необходимости периодически идти по своим улицам плечом к плечу с соседом - основа демократии. В том числе - итальянской. Но никому не навязываю мои ощущения.
Прочел очень странный и одновременно симптоматичный текст, опубликованный на сайте Московской патриархии: Наказ XXV Всемирного русского народного собора «Настоящее и будущее Русского мира». Этот самый ВРНС - давно существующий орган, глас народа, непонятно как, зато понятно кем, собираемый с ельцинских времен.
Там по пунктам, если кратко, так (строго по тексту). СВО - Священная война, Россия - «Удерживающий» (в кавычках, с заглавной) мир от победы осатаневшего Запада, Русский мир - вне границ исторической или современной России, в него входят три субэтноса, признанные наукой уже 300 лет, никакой не подконтрольной России Украины быть не должно.
Центральная тема, следующая сразу за этим, многодетная семья, ограничение абортов, запрет всех извращений. Миграционная политика - вон всех гастарбайтеров как потенциальных террористов, но примем всех, кого задолбал воинственный Запад, если готовы учить русский.
Из образования на всех уровнях убрать все западное. Вишня на торте: нас будет 600 миллионов, как завещал (почему-то) Менделеев, и мы будем жить в малоэтажных городах и в собственных домах, построенных многодетными семьями на субсидии государства, ровным слоем по всей великой стране.
Красиво? Почитайте. Как исторический источник хотя бы.
У меня пара вопросов. Во-первых, как это в «наказе», принятом неким собором, прошедшим в кафедральном соборе, под председательством патриарха, ни разу не упомянут Бог, а только некие традиционные русские ценности и добродетели? Во-вторых, каков статус этого наказа? Мне уже чувствовать себя наказанным? Или наказали все же власти? И кто все эти люди, там собравшиеся?
Немного из жизни соседей по цеху. Информация для аспирантов, молодых и не молодых ученых. Ольга Русинова, с которой мы вместе когда-то придумывали искусствоведение в Вышке, и Татьяна Воронина собирают научные статьи, посвященные православному искусству и практикам памяти в современной России. Актуальная, мягко говоря, тема.
Этот блок выйдет в социологическом журнале Laboratorium, русском, но приличном, не совковом и не пропагандистском. Писать можно по-русски и по-английски. Будет очень интересно потом посмотреть на результаты, потому что наверняка писать будут и историки искусства, и религиоведы, и социологи. На сайте журнала есть вся необходимая информация о проекте. Я недолюбливаю термин sacral spaces, который выведен во главу угла, тем более sacral spaces of memory, потому что меня всегда сбивают с толку и "сакральность", и "пространство". Где границы "сакрального" и "профанного", кто их определяет? И чем "пространство" отличается от, скажем, "монументальной формы", "массы", "образа", "образного ряда" и проч. Но то дело вкуса и выбора.
https://www.soclabo.org/index.php/laboratorium/announcement/view/71?fbclid=IwAR0LmgzH_jX50gIdRcGjerCPdwf_wozxfPysjGq4sS8eS3g4PtqpiwzMi40
Никогда прежде не видал памятников умирающему Сократу. Не может же это быть пьяный Сократ? Будто Сократ расстроился из-за досократиков, мол каково им теперь будет в истории философии, с тех пор как пришел я, - и выпил цикуту. Лугано.
Читать полностью…
Можно ли заключить целый мир в четыре стены средствами искусства? Этторе Скола (1931-2016) это удалось в 1987 году в одном из лучших его фильмов: "Семья". Это жизнь римского учителя словесности Карло (Серджо Кастеллито, затем Витторио Гасман), начинающаяся с крестин примерно в 1905 (съемка в сепии, семейное фото) и заканчивающаяся его восьмидесятилетием. Фильм снят ПОЛНОСТЬЮ в одной огромной старой римской квартире, где-то в квартале Прати.
Жизнь в четырех (римских) стенах совсем не скучна: уже на крестинах главного героя начинаются взгляды, смешки, намеки, пересуды, потом первая война, смутное межвоенное время, фашизм, вторая война, послевоенное возрождение общества и государства, impresa sociale e politica. И конечно, любовь - правильная (Стефания Сандрелли) и неправильная (Джо Чампа, затем Фанни Ардан) - к главному герою. Главный герой мужает, не лезет в политику, но и на сделки с совестью не идет, постепенно превращается в pater familias, любит всю свою многочисленную родню, жену и детей, свои книги и работу, не находит себе места, когда юная дочка собралась замуж "невесть за кого", не закончив университета. Его тоже уважают и любят, некоторые даже слишком и незаслуженно. Но и бранят на чем свет стоит. Потом опять все мирятся. Однажды, много лет назад, Юрий Норштейн процитировал мне свою внучку, которая сочинила сказку и закончила ее так: "И ругались они долго и счастливо". Прекрасная формула как раз для этого фильма. Да и для Италии и итальянцев.
Скола, режиссер для меня едва ли не лучший на свете, ответил на знаменитый "Двадцатый век" Бертолуччи (1976). И ответил достойно. Если там четырехчасовой эпос разворачивается на фоне равнин Эмилии, то здесь двухчасовая сага рассказана, повторяю, в одной квартире: нам лишь изредка разрешается выглянуть в окно да на лестницу, чтобы вместе с Гасманом в очередной раз распрощаться с ускользающей, неутоленной любовью. И все же фильм прекрасен и оптимистичен. Так что не будем унывать. Лучше посмотрите хорошую картину.
А вы знаете другие хорошие фильмы, снятые в одном помещении?Можно ли заключить целый мир в четыре стены средствами искусства? Этторе Скола (1931-2016) это удалось в 1987 году в одном из лучших его фильмов: "Семья". Это жизнь римского учителя словесности Карло (Серджо Кастеллито, затем Витторио Гасман), начинающаяся с крестин примерно в 1905 (съемка в сепии, семейное фото) и заканчивающаяся его восьмидесятилетием. Фильм снят ПОЛНОСТЬЮ в одной огромной старой римской квартире, где-то в квартале Прати.
Жизнь в четырех (римских) стенах совсем не скучна: уже на крестинах главного героя начинаются взгляды, смешки, намеки, пересуды, потом первая война, смутное межвоенное время, фашизм, вторая война, послевоенное возрождение общества и государства, impresa sociale e politica. И конечно, любовь - правильная (Стефания Сандрелли) и неправильная (Джо Чампа, затем Фанни Ардан) - к главному герою. Главный герой мужает, не лезет в политику, но и на сделки с совестью не идет, постепенно превращается в pater familias, любит всю свою многочисленную родню, жену и детей, свои книги и работу, не находит себе места, когда юная дочка собралась замуж "невесть за кого", не закончив университета. Его тоже уважают и любят, некоторые даже слишком и незаслуженно. Но и бранят на чем свет стоит. Потом опять все мирятся. Однажды, много лет назад, Юрий Норштейн процитировал мне свою внучку, которая сочинила сказку и закончила ее так: "И ругались они долго и счастливо". Прекрасная формула как раз для этого фильма. Да и для Италии и итальянцев.
Скола, режиссер для меня едва ли не лучший на свете, ответил на знаменитый "Двадцатый век" Бертолуччи (1976). И ответил достойно. Если там четырехчасовой эпос разворачивается на фоне равнин Эмилии, то здесь двухчасовая сага рассказана, повторяю, в одной квартире: нам лишь изредка разрешается выглянуть в окно да на лестницу, чтобы вместе с Гасманом в очередной раз распрощаться с ускользающей, неутоленной любовью. И все же фильм прекрасен и оптимистичен. Так что не будем унывать. Лучше посмотрите хорошую картину.
Прежде чем переходить к хорошим новостям, у меня важное объявление-предупреждение, в особенности, для моих университетских друзей. Речь о новой форме сетевого и мобильного мошенничества.
Зашли красиво: пишет тебе в телеге твой ректор смс-ку, мол от меня позвонят, потом, пожалуйста, расскажите, о чем был разговор. Потом появляется офицер ФСБ, который показывает запрос из Росмониторинга в ФСБ, прям Бортникову, о том, что от твоего имени, с паспортными данными, но непонятно с какого счета, была попытка перевести мильон какому-то террористу. И мы вот мол вас спасаем, надо разобраться, кто попытался воспользоваться Вашими данными, кто их слил и не виновато ли в этом ваше университетское начальство. Предлагается сесть в глухой комнате, ибо разговор конфиденциальный и разгласке не подлежит, статья такая-то, в ваших интересах сотрудничать со следствием. Все хорошо поставленным казенным голосом.
Переводят на Росмониторинг, там начинают задавать вопросы о твоих счетах, но не лезут в душу с вопросами об их номерах. Интересуются, не было ли странных писем из вашего отдела кадров и насколько часто вы вообще общаетесь с вашим ректором или кем там из начальства. Обстановка, говорят, сами понимаете, не простая, оперативная.
Я это всё целых 15 минут слушал и в какой-то момент даже поверил. Потом заглянул в смс-ку от ректора, а на аватарке он - в шарфе ЛНР. Ну, думаю, мой ректор вполне мог так сфотографироваться в соответствующей ситуации, на то он и ректор НИУ ВШЭ. Но он не дебил делать это своей реальной аватаркой. Ясно стало, что адрес фиктивный, то бишь сбой уже в начале цепочки. У горе-гэбэшника аватаркой герб России, красивый такой, не ворона щипаная, но на каком-то черном кожаном переплете - будто чье-то удостоверение кто сфоткал. Тогда я остановил угрожающий треп "сотрудника" Росмониторинга, сославшись на малую нужду, и отрубил их всех к чертям.
Ректор мне подтвердил потом, что и впрямь пошла волна такой разводки. Чуваки технически подкованы - подделывают голоса и даже неплохо пародируют поэтику личного общения. И все равно, как тому мифическому удаву, мне до кончика хвоста обидно, что эта гнилая колода так меня напугала, а у моих последних московских студентов отъела половину семинара по средневековой латинской словесности.
Я знаю, что уже есть жертвы этой разводки среди близких коллег, поэтому призываю к бдительности. И чувству юмора: если предупрежден, то послушать их даже уморительно.
Готовясь к лекциям по истории Ломбардии, забрался в очередной медвежий угол: остров Сан Джулио на озере Орта. Смотрите какого замечательного святого я там нашел. Вместе с лёвой св. Марка он украшает романский амвон тутошнего женского бенедиктинского монастыря. Необычен местный черный мрамор.
Считается, что это - св. Гульельмо (или Гильом) из Вольпиано, крестник императора Оттона I, родившийся на этом острове в 962 году. Он стал серьезным реформатором церковной жизни, примкнул к Клюни, возглавлял потом аббатство св. Бенигна в Дижоне, поэтому житие его написал потом Радульф Лысый, прекрасный историк первой половины XI века. А еще Гульельмо знал толк в архитектуре, за ним числится сорок церквей. Так что он сыграл важную роль в распространении романского стиля по обе стороны от Альп, вплоть до Ла Манша.
Поздравляю вас со светлым праздником Благовещения, имею, благодетели, рассказать вам нечто важное. Посмотрите на это не шибко впечатляющее на первый взгляд Благовещение Амброджо Лоренцетти: видали, небось, и покраше? Но не спешите.
Мы в капелле ротонды, построенной сиенцами около 1200 года на месте последнего приюта св. Гальгана (мы его уже знаем). В 1335 Лоренцетти написал здесь эту сцену, во многом новаторскую. Думаю, вы видите, что перспектива четко выведена на полу и на потолке и сходится на окне. Окно это тоже "перспективное", орнамент откосов и арки это подчеркивает. И все это - за век до Брунеллески и Альберти. И все это - совсем не случайно, потому что это время расцвета сиенской живописи, успешно соревновавшейся в новаторстве с Флоренцией.
Любимый мой Даниэль Арасс в прекрасной книге "Благовещение: итальянская перспектива" резонно увидел в этой фреске в Сан Гальгано ключевой памятник. Прав он и в том, что окно в этой композии - élément perturbateur (если память не изменяет, книги у меня нет), то есть "неудобный", "беспокойный" элемент. Считать, что фигуры просто нужно было вместить вокруг окна, как вмещали их по бокам от алтарного пространства, например, - ничего не объяснит, потому что зачем тогда столь ярко выраженная перспектива? Наш взгляд ведут к окну - и этот источник света и объясняет нам, чего именно так испугалась Мария, будто готовая убежать. Нет, она не бежит. Но она знает, какое великое чудо ее ждет. К свету именно тогда художники стали относится совершенно особым образом, следуя в этом экзегезе и отчасти мистике, с экзегезой связанной. В том числе мистике цистерцианской (вояка Гальган навоевавшись стал как раз цистерцианцем). Вслед за Арассом я склонен думать, что богословие и живая литургическая практика праздника Благовещения, постоянные мысли о свете как источнике благодати, вместе с новой любовью к геометрии породили прямую (итальянскую) перспективу. А книгу очень хочется увидеть на русском.
Загадка была нетривиальной, рассчитана на метод научного тыка пальцем в небо. Впрочем, многие ходили близко к истине.
Средневековье без торговли можно найти в городке Абадия Сан Сальваторе, стоящем на склоне высокой горы Амиата в на границе Тосканы и Лацио. Аббатство Спасителя основано здесь еще лангобардским королем Рахисом в 762 году, но нынешний храм - романский. Кстати пюпитр украшен резной рублевской "Троицей", но ее заслонили цветами по случаю Пасхи.
Интересно же это место тем, что дало название древнейшей полной рукописи Вульгаты - т.н. "Амиатинской Библии". Это кодекс в тысячу листов тонкого пергамена, для изготовления которого потребовалось 500 голов телят. В 692 г. Кеофрид, аббат Вермаута в Нортумбрии, заказал три полных копии с авторитетного экземпляра Библии. С одной из них он на старости лет подался в Рим, чтобы подарить ее папе Григорию II, но умер по дороге, в Бургундии. На 100 лет рукопись пропала, но всплыла здесь на этой горе, и монастырь хранил ее тысячу лет, пока в Италии не прибрало все к рукам государство, и теперь это сокровище во флорентийской Лауренциане. Это чудо, что рукопись не просто жива, но еще и хорошо сохранилась. В 1587 ее использовал Сикст V для критического издания латинской Библии, но накритиковал там такого, что потом исправляли всем миром. История латинского текста Библии - очень сложная история.
Бродил я по этим улицам, на гору сквозь сахарский песок, принесенный ветром из-за моря, глядел и вспоминал, как много лет назад мы читали странички из этой рукописи с моими студентами в МГУ. В прошлой жизни.
Смотрите, какая красота! Вдруг вы считали Русь безыдейной? Но нет, она полнилась идеями, и мои друзья написали об этих идеях книгу. А чтоб ничего не сочинять, я просто попросил Дмитрия Антонова кратко вам об их работе рассказать. Ее продают на Нонфикшн и в воскресенье будет презентация (ох завидую москвичам).
В книге есть и про жизнь и про смерть, веселое и невеселое. Если вы соскучились по инфернальному, приходите к нашему Сергею Зотову, он тоже покажет вам невеселые картинки.
Интересной мыслью поделился с насельниками Страдариума о.Алексей Уминский, который сейчас читает первую лекцию. И впрямь, симфония духовной и светской властей была красивой идеей. Вовсе не только восточно-христианской. Но и в этом вопросе Восток и Запад пошли очень разными путями.
Читать полностью…
За пару дней до защиты французской докторской я видел во Франции не менее достойные руины, только постарше немного. Но ГДЕ? Внимание: опрос (для вновь прибывших: не гуглим, не спойлерим в чате правильный ответ)
Читать полностью…
Хорошая новость с прилавков книжников и друзей.
Александр Сидоров, старый мой друг, сосед и главный на Руси специалист по каролингским историкам, уговорил нас с Романом Шмараковым сделать вместе полного русского Эйнхарда. Эйнхард, напоминаю, был младшим придворным академиком у Карла Великого, застал его славу, старость и смерть, каковые и описал языком Светония.
Кроме того, Эйнхард был отличным хозяйственником. Чтобы вести серьезное самостоятельное хозяйство в 800 году, следовало обзавестись поддержкой каких-то святых, вложиться в их нахождение, перенесение останков, достойное захоронение и дальнейшее почитание. Всё это подробно описано в "Перенесении мощей" - настоящего "детектива, переходящего местами в хоррор", как выразился наш рецензент - Михаил Бойцов. Кстати, Бойцов отнесся к рецензированию с бойцовской серьезностью и почиркал нас всех немало - по счастью, мы успели внести всю его правку (я принял три четверти). За это и ему отдельное спасибо. Говорят, рецензировал еще и Игорь Филиппов, отличный знаток ранней Франции и тоже профессор, но его помет я не видал.
Мне здесь досталась вся переписка Эйнхарда, в том числе с его единственным известным нам учеником - монахом Лупом Феррьерским, едва ли не лучшим латинистом первой половины IX века. Пока я вник в его латынь, проклял все на свете, но не пожалел. Малюсенький же трактатик о почитании Креста представляет из себя не уникальный, но редкий пример богословствования человека, совершенно мирского, но искренне благочестивого.
В былые дни я бы порадовался такой публикации и дальше побежал. Теперь рассчитывать на публикацию какой-то моей книги в России было бы с моей стороны самонадеянно, поэтому радуюсь, как ребенок. К тому же первые публикации стали появляться ровно 25 лет назад, когда я был ребенком, и это тоже были переводы. Первый полный русский Эйнхард в старой и доброй академической серии "Памятники исторической мысли" - это очень здорово. Расскажете, как книжка пахнет - не хватает мне запаха моих публикаций.
В этом году католическая Пасха совпала с Днем объятий медиевистов. Как еще не уволенный медиевист принимаю обнимашки, обнимаю в ответ. Всех католиков поздравляю со светлым Христовым Воскресением.
В аббатстве Св. Анфимия, Сант Áнтимо, в медвежьем углу на юге Тосканы, служба скромная, на православный взгляд короткая, но дружная. В этом монастыре молятся примерно с 800 года: Карл Великий эти места ценил, здесь пролегла Дорога Франков в Рим. В XII веке прекрасный храм выстроили - чистейший романский стиль.
На втором видео - демонстрация гостии, то есть Евхаристии. Этот обряд появился в конце XII века в парижском диоцезе, прижился и закреплен IV Латеранским собором в 1215 году. После этого было причастие. Молились о прощении грехов и о мире. Одно интересное наблюдение: причащал монах и причащала монахиня. Не знал, что в католичестве это возможно.
Лука Синьорелли. Моление о сыре насущном. Фрагмент. Доска, масло. 1520 год. 🤦🏻♂️
Читать полностью…
/channel/voxmediiaevi.
Еще немного о соседях. Последние 20 лет мне везет с талантливыми ученицами и учениками. Одна из них Светлана Яцык, мы уже давно просто друзья, делаем вместе подкасты Страдающего Средневековья, делали лабораторию медиевистики, магистратуру, конференции. Но одной ее затее я всегда по-белому завидовал. Это - журнал Vox medii aevi, то есть «Голос Средневековья», который она издавала с активной молодежью САМА, без какой-либо институциональной поддержки. Сейчас вот, после истории с «Логосом», думаю: как ты была права!
Не знаю, найдет ли она силы на журнал в наше непростое время. Но у нее очень интересный канал, на который советую подписаться всем, кому интересно, как живет медиевистика в России и за ее пределами.
Кореш детства приехал из Будапешта. Я ему говорю: ничего не вези, красное здесь есть. Хорошо, говорит. Но видать не удержался. В результате: какой-то Воск, виллан (деревенщина) в уединении (эрмитаже) сидит и лелеет не сбывшиеся свои имперские амбиции (Фридрих II). И все это - под присмотром какого-то винторогового козла. И не надо мне рассказывать, что «Воск» по-немецки «козел». Воск - он и в Африке Воск. И друзья детства это знают. 🙄
Читать полностью…