10086
Олег Воскобойников об искусстве и его окрестностях
Итальянские соборы гордятся колоколами. Если заглянете в итальянскую Википедию, там обычно расписаны ноты, имена, литейщики, настройщики, вес и проч. Так и в Монце. В пику Милану, до недавнего времени бывшему ее сеньором, Монца звонит не по амвросианскому чину, но a slancio, а зланчо, со свободным языком и не ставя колокол вверх тормашками. Все потому, что Монца особенная, хранит железную корону, а в ней якобы аж два гвоздя от Честного Древа. Красиво звонят!
Читать полностью…
Год назад снял на выставке этого замечательного Эль Греко. Евангелист Лука, как ему и положено, изображен художником, точнее - портретистом. Интересно, что, согласно поеданию, он сочетал в себе историка, врача и художника, три такие непохожие профессии. Но именно это, помимо греческого происхождения, дало ему право на портрет. А Эль Греко изобразил его в 1605 году для Толедского собора не в тунике и плаще, как других евангелистов, а в белой рубашке и ярко-зеленой куртке. И пишет он у нас на глазах не икону, а книжную миниатюру - думаю, потому, что Лука - евангелист.
Читать полностью…
И еще одна церквушка, в тех же местах. Санта Мария ин Кальвенцано, привлекла мое внимание. Над порталом сохранился архивольт, очень хорошей резьбы середины XII века. Это приорат Клюни - отсюда такой разговорчивый и гостеприимный портал, рассчитанный на паломников, шедших Дорогой франков в Рим.
В тот день, когда я здесь был, неделю назад, в Клюни заседал совет ЮНЕСКО: хочется верить, что наследие Клюни целиком войдет под охрану организации. Одна из двух волонтерок этой базилики как раз заседала, а другая возилась с нами.
Знаю, все любят котов, не все - длинные разъяснения. На самом деле, фрески 1320-х гг. украшают красивую церковь в Старом Лоди, за местным МКАДом. В ней лежит первый епископ этого городка св. Бассиан, поставленный еще Амвросием в конце IV века. В его честь храм, формально посвященный Двенадцати Апостолам (нечастое посвящение), называют Бассиановой базиликой.
В эпоху коммун Лоди с Миланом грызлись на смерть, город срыли, Барбаросса его восстановил в нескольких километрах. Но и там не забыли старое намоленное место - и вернули храму красу века спустя.
Очень качественная архитектура с элементами и романского, и готического стиля внутри и снаружи: портал с четко полуциркульным тимпаном, но пять акротериев на вершине. И поют слаженно. Оросительные каналы населены выдрами.
Ближнее Подмиланье, как и ближнее Подмосковье, часто оказывается без внимания и туристов, и миланцев. Ну кто поедет в этот Лоди, да еще и Старый? Или в Саронно? Канту? Вибольдоне? Кьяравалле? Вот и я все откладываю иные «пригороды». Но приехали в гости мои любимые художники, Женя Буравлева и Егор Плотников - вот и устроили себе усладу глаз. Их работы можно видеть на выставках и в Москве, и в других городах.
О всеядности и плотоядности Запада в XIII веке.
Мои парижские однокашники Мод Перез-Симон и Пьер-Оливье Диттмар (с которыми я знаком ровно 25 лет, с ноября 1999 г.) критически издали и перевели на французский замечательный каталог "чудовищных людей": Les monstres des hommes. Это поэма на старофранцузском, написанная в конце XIII века в рамках энциклопедического проекта, включавшего в себя, как тогда водилось, духовное и телесное, христианское и экзотическое. Издание они готовили так долго, что, приезжая изредка в Париж, в лучшие времена, их повидать, я иногда спрашивал: как жизнь, монстры? Монстрюозно? В отместку за зубоскальство с меня стребовали перевести пару абзацев с латыни - и включили в книжку.
Мне всегда было немного скучновато от всех этих чудиков, хотя и мой пусть в медиевистике начался с них - в лейпцигской рукописи "Романа об Александре" 1260-х гг., которую я читал в Лейпциге в 1996 г. Между тем, этот каталог оказался очень показательным: любая бредятина оказалась для анонимного автора поводом поглумиться над своим окружением. Чтобы вас стало понятно, как это работает, перевел для вас рассказ о "благочестивых людоедах", les pieux anthropophages.
«Люди-чудовища».
Стихи 215-254.
В тех местах можно найти / мужчин и женщин, которые издавна / убивают друг друга с умом, / потому что верят, / что такова их вера, / какой ждут от них родители. / И вот они съедают друга / к вящей его радости / и верят, что тот в рай попадает, / если поступать, как велит этот обычай. / Так-то этот народ заблуждается / и в заблуждении своем коснеет.
Боже, да разве и среди нас / нет таких, кто верит, что законно спасается эдаким испытанием? Есть, но знайте, что мало любви / от них достанется родителям. / Найдутся и такие, кто сыграют / благочестивых праведников. / Но проку нет в том, / как из пинты не отнять / и капли, не прибавить. / Бывает хуже: иной лодырь / так жаден и жалок, / что милосердия в нем нет вовсе, / такие бродят по миру / в мерзкой серой хламиде / с широкими рукавами, /, чтобы по одежде казалось, / что они отреклись от всех удовольствий. / Знайте: это не так. / В душе они похваляются, / что заняли свое место в мире, / который успешно надувают. / Они уверены, что Бог должен / нарезать им лично кожаных отрезов вдоволь, / но, когда они умирают, / Бог знает на какое рагу / те сгодятся и с каким соусом / есть съесть всех этих святош.
https://stradarium.timepad.ru/event/3071528/
Библеист Андрей Десницкий много лет занимался вопросами перевода Священного Писания на разные языки, включая, естественно, русский. Будучи филологом-классиком, он писал диссертацию у Михаила Селезнева, который только что прочел у нас в Страдариуме прекрасный курс введения в Ветхий Завет. Андрей, безусловно, из самых компетентных ученых, чтобы говорить о Новом Завете.
Но самое интересное для меня в том, что он годами решал те задачи, которые стояли много столетий назад перед просветителями - от Вульфилы, Кирилла и Мефодия до переводчиков наших дней: как передавать смысл священного текста на языках, которые этих смыслов еще не знали. Переводчик, подчиняясь писаным или не писаным законам принимающего языка, фактически должен создавать в нем новые смыслы. Андрей знает об этой проблеме не из книжек и не понаслышке.
Я с ним лично никогда об этом не говорил и лишь боги знают, встретимся ли снова в океане эмиграции. По счастью, есть Страдариум, и он 25 октября прочтет у нас открытую (то есть бесплатную) лекцию о трудностях перевода Нового Завета. Эта лекция приурочена к выходу в свет его полного перевода Нового Завета. Он выпущен издательством "Гранат". Записывайтесь!
Сострадальцы готовят новый отрывной календарь ежедевных страданий, и в этом году я удостоился в нем поучаствовать. Попросили найти что-нибудь из моих переводов или каких-нибудь забубенных текстов. Порылся в закромах, нашел такое (да простится мне спойлер).
Вот мой перевод:
«Ежели кто злоупотребляет частым соитием, особенно в неподходящие дни, многое может для него пойти наперекосяк и воздействовать на тело следующим образом. Неверное соитие охлаждает все тело и лишает его соков, это чувствуют головной мозг и глаза: мозг вовсе опустошается, леденеет, на следующий день, особенно с утра, глаза слезятся, в девятом часу приходит головная боль, называемая содой или мигренью. Неправильно осуществленное соитие сокращает силы всех членов, потому что семя – их связующее вещество. При исхудавшем теле фигура обретает некрасивый вид, зрение слабеет, жизнь превращается в ничто из-за слабости духа, теряется аппетит. Человек забывает о намеченных планах, ленится, походка становится тяжелой, привычки упрощаются, талант грубеет, работа не ладится, он верит первому встречному, волосы выпадают и быстро седеют, лысина и плешь приходят на лоб и затылок, заболевает как в зараженном воздухе, так и в чистом». Михаил Скот. Физиогномика. Кн. 1. Гл. 2. Оксфорд. Бодлеянская библиотека. Canon Misc. 555. Лист 61v.
А вот транскрипция латинского текста:
De coytu dicimus quod, si quis nimis ipsum faciat, id est frequenter et etiam in diebus contrarii temporis, ei multa contingunt in contrarium que quidem faciunt corpori ista que nunc dicemus. Nam coytus contrarie factus totum corpus infrigidat et desiccat ab humoribus, et talem actum sentit inconvenienter cerebrum capitis et oculi, quia, cum cerebrum plenius liquidetur, ut glacies, in sequenti die, et proprie in mane, oсculi lacrimantur, contingit dolor capitis qui dicitur soda sive emigranea, proprie circa horam none et deinceps. Diminuit etiam coytus inconvenienter factus vires omnium membrorum, cum sit sperma collamen ipsorum. Macerato corpore figura fit turpior in aspectu, visus ocсulorum abreviatur, vita adnichilatur debilitate spiritus, appetitus cibi perditur. Homo fit obliviosus faciendorum et piger, in eundo gravis, in moribus solitis simplicior, in ingenio grossus, in laborando vanus, in credendo alterius velox, capilli sibi facile cadunt et citius canescunt, et fit calvus in fronte et in sumitate capitis, (61vB) facile infirmatur aere corrupto et etiam non corrupto.
Это маленький фрагмент довольно пространного рассуждения о роли секса в жизни людей. Берегите себя.
На окраине района EUR, за эвкалиптовым садом, в очень тихом месте стоит аббатство Трех Источников. По преданию, три источника, ественно, живоносных, выбила здесь из земли только что отрубленная голова апостола Павла, трижды скакнувшая при падении. История, конечно, жутковатая, но для средневековых христиан в целом вполне приемлемая: мученики часто свои отрубленные головы сами приносили куда Бог велел.
В раннее Средневековье здесь жили армянские монахи, видимо, православные, не монофизиты. В 1128 г. Иннокентий II передал обитель цистерцианцам, св. Бернард направил сюда ученика, Пьетро Бернардо из Пизы, и тот в 1145 г. стал папой Евгением III. Вскоре приехала и ломбардская строительная артель, состоявшая из конверсов, то есть "обращенных" мирян, еще не монахов, но живших рядом, возможно, та же, что строила Кьяравалле близ Милана.
Они все сделали по-новому для Рима: нет сполий, все из кирпича, стрельчатые арки сводов. Церковь посвятили свв. Викентию и Анастасию, не Павлу, у которого по соседству уже стояла великая базилика "за городскими стенами". Свод нефа, к сожалению рухнул, его заменили балками, но сохранился в боковых нефах. В целом же все очень строго, этой строгости, продуманной св. Бернардом держались еще пару поколений после его смерти.
Я обычно стараюсь проверить цистерцианскую церковь на "звонность" и что-нибудь пою. Проверил и здесь - поет. Не решился записать, потому что пришли китайские туристы и два местных помолиться. Но цистерцианцы были аскетами во всем, кроме слова в честь Бога - возможно, это объясняет то, что в их церквях поется как-то особенно. А может, и реверберация звука в абсолютно голых стенах, на плоских поверхностях особенная. И еще они прекрасно работали со светом, с умом располагая окна в нефе и прямоугольном хоре. Наконец, важно и то, что этот храм не оброс бесконечными частными капеллами, из-за которых строгий ритм нефа всегда сбивается и отвлекает.
Очень светлое и очень подлинное место вдали столичной суеты.
Эх, звук не записался. Я вот что хотел сказать:
Мы в местечке EUR, это муссолиниевская Всемирная выставка в Риме 1942 года, так и не открывшаяся из-за войны. Гвоздь программы - этот Дворец нации.
Эта молчаливая рациональная архитектура разговорчива. Наверху надпись - цитата из речи Муссолини, сказанной в ответ на санкции, введенные в связи с началом Эфиопской войны, прелюдии Мировой. Так итальянцы восхваляются как народ поэтов, художников, мореплавателей и переселенцев…
Травертин являет экономическую независимость Империи, попавшей под санкции Лиги наций. Мол можем и вот так, без вашей арматуры. Статуи под портиком - все гениальные способности, достижения и дарования итальянского народа. Диоскуры по углам всему миру кажут толи фигу, толи кулак.
В целом вся эта штука - сведение к параллелепипеда слишком несерьезного эллипса Колизея. А заодно, есть у меня такое подозрение, зодчие Джованни Гверрини и Эрнесто Лапáдула показали язык проигравшему конкурс Терраньи родом из Комо, слизав структуру средневековой сторожевой башни его города. Но последнее - не более, чем моя догадка. Просто у Терраньи были шансы выиграть, но комиссия решила иначе.
Пармский баптистерий, которому мы посвятили два часа и все равно не все разобрали, совершенное чудо. Из важнейших баптистериев Италии наряду с Латераном, Пизой, Флоренцией, символ городского самосознания XIII века.
Поясок по внешнему периметру из десятков всяких тварей и двух физиономий Гога и Магога на восточной стене - это наш с вами подлунный мир. Монументальные труды и месяцы, выставленные сейчас на полу, но стоявшие, возможно под основанием шатрового купола - это циклическое время труженика, благословленное церковью. Это время начинается для христианина именно здесь, в день его крещения, dies natalis. Баптистерий в Парме в камне воплотил средневековые представления о времени и пространстве в их неразрывном единстве. Бахтин называл это единство «хронотопом», Эйнштейн - «спайм».
Тимпаны снаружи коррелируют с тимпанами внутри, создавая единое послание - Благую, спасительную для верующего весть. И ни одного устрашающего жеста, ни одной гримасы, никакой чертовщины. Один пример. Закатное солнце осветило историю Иоасафа: индийский принц забрался на дерево в поисках меда, нашел несколько капель, но не заметил дракона и двух крыс под деревом; по счастью христианский аскет Варлаам успел его обратить, и так юноша обрел просветление. Эта ставшая в XIII веке сказка о маленьком Будде впервые рассказана в камне именно здесь, около 1200 года. Причем так, что маленький Будда (с ульем вместо капель) очень похож на Закхея, что забрался на дерево, чтобы видеть Христа, пришедшего в Иерусалим. И солнце с луной несутся, потому что время - не остановить.
На другом портале меня взволновала притча о трудах и днях: хозяин виноградника занимается воспитанием своих тружеников, деловито, как всегда в Писании, написанном для деловитых древних иудеев. Но здесь эти труды и дни превращаются в шесть возрастов человека: снизу вверх глядишь, как детвора у тебя на глазах растет и превращается в дедушку. Это - совершенно особое, одновременно традиционное (19-я гомилия Григория Великого) и новое, гуманистическое видение природы человека и его места во вселенной.
Удивительный памятник, задуманный соборным капитулом и Бенедетто Антелами. Третий раз его смотрел - и каждый раз открытия.
Если всерьез, собор Св. Доннина в Фиденце - типичный медвежий угол Италии в моем духе. Точно попадет в книгу, если я ее когда-нибудь напишу. Сейчас нормальный человек в Фиденцу заезжает разве что в аутлет, о существовании которого я узнал от одной из участниц моей поездки позавчера. Поясню, в чем дело для истории искусства.
В 1162, кажется, году, маленькая Фиденца как-то помогла Барбароссе, который вечно воевал в этих землях со строптивыми коммунами. Получила привилегии и сумела ими воспользоваться, поскольку стояла (и стоит) на паломнической Дороге Франков. В частности, в серьезный повод для паломничества превратили культ местного раннехристианского святого. Появились деньги и соответствующие притязания на исключительность.
В последние пару десятилетий сюда пригласили какого-то удивительного мастера - настолько удивительного, что никого кроме великого Бенедетто Антелами и придумать не получается. Если это был он, то он создал здесь на фасаде удивительные образы, как в монументальном, иератическом, иконном стиле, так и в форме занимательного рассказа, но не закончил и отправился в более богатую соседнюю Парму (как пить дать, там сыр и ветчина были вкуснее).
Житие нашего Доннина рассказано фризом, словно мультфильм - и таких примеров в XII веке относительно немного, резонно видеть источник вдохновения в Арле и Сен-Жиле в Провансе. Рассказчик в Фиденце ничуть не уступает провансальцам, а по сохранности Фиденца намного лучше - здесь не было революций и варварства.
Но еще важнее статуи Давида и Иезекииля. Давид говорит: "заходите и не ошибетесь", Иезекииль: "Я видел дверь Господню запертой". Ясно, что пророки являют два пути - выбирай. Но обратите внимание: зрительно это круглые статуи, стоящие в нишах, не прилепленные к колоннам, как было везде в те времена. Если мы в 1180 году, как предполагал покойный Виллибальд Зауэрлендер, то это ПЕРВЫЕ самостоятельные статуи на церковном фасаде в Средние века. Если не первые, то из первых. И это - важнейшая страница в истории даже не только искусства, но и христианской антропологии.
Если залезть на льва (что разрешается) и встать напротив пророка, то оказываешься лицом к лицу с открытием человека. Потому что открываешь, что он, пророк, такой же как ты, только повыше и глаза немного на выкате. Ничего подобного я не испытывал нигде и никогда. При этом мимо Фиденцы ездил за последние 35 лет раз двадцать. Так-то. Очень полезно открывать для себя медвежьи углы с Воском. Если вдруг это кому-то интересно, в реальности, а не только в канале, вы пишите, я на самом деле существую. Езжу, значит, существую.
В Фиденце (кто там бывал?) около 1180 года Геракл поймал за хвост большую кошку - и назван силачом, Hercules fortis. А мне кошку жаль. Кому пришло это в голову???
Читать полностью…
Соборная площадь Сан Джиминьяно. Место, конечно, при понтах и распальцованное. Но все же очень настоящее, что греха таить.
Читать полностью…
В том же Чертальдо - такой не совсем обычный памятник. Это утешительная молельня, с XV века стоявшая в нижнем городе, а в ХХ перенесенная в верхний ради сохранности. В 1460-х ее расписали ученики Бенноццо Гоццоли. Перед ней останавливались для последних размышлений и молитвы о прощении осужденные на смерть. Интересно в этой связи сочетание Снятия с креста (страдания, как говорится, окончены) и Благовещения. Богословски, понятно, это «рама» земного пути Христа. Как обращение к преступнику - что-то другое. Наверное, вот так: покайся, причастись и, может быть, небесный Судья хоть что-то тебе скостит? Говорят, в Италии в те времена таких часовен было много - преступность высокая. Но я раньше не видал.
Наконец, здесь же в нише фреска XIV века, на которой стоят Мария с Иоанном, в небе солнце с луной, воткнуты в землю копья - мы на Голгофе. Креста только нет. Крест был деревянный, но исчез. Церкви не очень повезло: еще давно оползень фактически лишил ее хора. Так-то в Тоскане, всякое бывало.
Как-то жестко обошлись с несчастным грешником на какой-то романской люнете из Пинакотеки Вольтерры. Жаль его. Такого раньше не видал.
Читать полностью…
С той же выставки более ранняя, 1570-х гг., но уже толедская «Святая Вероника». Обратите внимание на физиогномические сходства между Ликом на платке и лицом девушки, получившей имя по «Истинному Образу», veron icon. Брови, глаза, уши - особенно эльфийские уши! Смотрит она в сторону, потому что на нас смотрит Он. Зато как куртуазно изящно держит платок: сразу чувствуешь атмосферу двора или театра, но серьезного, не фиглярского, по-настоящему набожного. Взгляд в сторону - из глубочайшего почтения к Образу. Обожаю Испанию Габсбургов, Эль Греко, Веласкеса, Сервантеса.
Читать полностью…
Красота базилики Св. Франциска в Ассизи, главного храма ордена, хрестоматийно знаменита. Представьте себе, что мне нужно будет разъяснить это нескольких ни в чем не повинным людям, которые поедут ее со мной смотреть. Денно и нощно готовясь к этому испытанию, заручившись согласием братии на мои разглагольствования в ТАКОМ месте, вот что я нашел, для начала.
В 1260 году, орден, раздираемый разногласиями и обвинениями в ереси, которые грозили поставить точку на великом аскетическом опыте отцов-основателей, собрался в Нарбонне (Лангедок) и принял множество судьбоносных решений. Решения эти, естественно, сформулированы на латыни, но никогда не переводились на русский. Перевожу. Третий раздел актов посвящен вопросам бедности и нестяжания. Брату, замеченному в прикосновении к чему-то напоминающему деньги, сделки или «облигации» (obligationes), грозили очень серьезные неприятности. Так до п.13.
А вот о чем повествуют пункты 13-20. «Братья не должны брать обязательств, тяжких для себя или для какого-либо места, кроме как по решению провинциального капитула. Нужно выяснить о наличии подобных обязательств в каждом капитуле. Что до строительства зданий, смены или расширения места жительства, написание или покупку книг, запрещаем брать или давать в долг, если только министр провинции не даст специального разрешения в связи со специальной нуждой. Если без займа деньги найдутся или их принесут по разрешению провинциального министра, где нужно, по его решению можно строить здания, не превосходящие пределов бедности. Замысловатость и излишества (curiositas et superfluitas) прямо противоположны бедности, поэтому приказываем всячески избегать их по длине, ширине и высоте, согласно условиям места, в живописи, сводах, окнах, колоннах и прочем. Нарушители этого постановления будут строго наказаны, управляющие будут навсегда изгнаны, если только их не вернет генеральный министр. Пусть за этим внимательно проследят и контролирующие посетители, если министры будут отлынивать. Ни в коем случае не покрывать церкви сводами, за исключением главной капеллы. Никогда не строить колоколен в виде башен. Витражи, историзованные или орнаментальные, никогда не ставить: только на главном витраже, за главным алтарем хора, можно изображать Распятие, св. Деву, св. Иоанна, св. Франциска и св. Антония. Если будут продолжать ставить, пусть контролирующие посетители их снимут. Братьям запрещается носить одежду с золотой вышивкой или из шелка или пользоваться одолженной. Если таковые найдутся, контролеры должны изгнать их из ордена. Если братьям нужно будет хоронить мертвых или крестить детей, им нельзя оставаться в местах, где есть приходское кладбище или баптистерий».
Я специально «обрамил» разговор о церквях статьями, непосредственно предшествующими и последующими. Текст очень богат смыслами и намеками на остающееся за кадром, о чем мне еще нужно подумать. Просто посмотрите на Ассизскую базилику и представьте себе, что орден активно взялся за ее украшение ровно после этого собрания в Нарбонне. И своим «столичным» храмом подсказал городу и миру, своим и чужим, кто здесь суп разливает, а кто – лаптем хлебет. Это если грубо. Но все, как водится, не так однозначно, и базилика таки стала не только манифестом чьих-то притязаний на власть, но и учебником истории искусства, причем не только итальянского. Но об этом позже.
Немного на восток - вы окажетесь в аббатстве Черрето. Основано в 1080, освящено в честь апостолов Петра и Павла, в 1130-х передано цистерцианцам, которыми уже слыли отличными хозяйственниками. Сохранились благородные нефы XII века, вдохновленные Бургундией. Огромные травеи в две арки каждая покрыты сильно вспарушенными сводами - вот их и называют здесь парусными. В остальном - конструктивистская аскеза, прямоугольный хор, зато с утра залитый светом через прихотливо расставленные окна.
Читать полностью…
Просто котик. XIV века. Миланщина. Решил с вами поделиться.
Читать полностью…
Довольно распространенная реакция на внутреннее пространство средневековых церквей Востока и Запада, особенно, по началу: почему здесь так темно? Или, как минимум, сумрачно. Логичная реакция. Иногда я объясняю это путешествующим со мной просто технически: стекла не было, укрытие от холода или жары, внешние опасности. На фото - великая монастырская церковь Сант Анджело ин Формис под Неаполем, с росписями 1100 года, еще вовсе не самая темная...
Возникает вопрос: зачем украшать такие темные церкви дорогостоящей живописью, призванной учить неучей высочайшим истинам? Может, средневековые люди были все же глазастее нас, в том числе в полумраке? Тогда сразу вспоминаешь сказанное апостолом Павлом о несовершенстве физического зрения, способного видеть все лишь «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор 13:12). Только в раю нам вернется блаженное зрение – коли попадем.
Неутешительные мысли. Между тем, копаясь в вопросах средневековой оптики, духовной и физической, нашел я замечательное место у св. Григория Великого, в одной из его бесед на пророка Иезекииля. Иезекииль педантично описывает храм, где отмерян каждый угол, в частности «решетчатые окна в боковых комнатах» (46:16). Латинская Вульгата с Синодальным переводом здесь сильно расходятся: в латинском тексте речь о «скошенных окнах в покоях», fenestrae obliquae in thalamis. Вот что по этому поводу имеет сказать наш Григорий:
«В скошенных окнах та часть, через которую входит свет – узкий проем, внутренняя же часть, принимающая свет, – широка, потому что души созерцающих, хоть и мало видят истинного света, но внутренне распахнуты. И даже в том, что видят, они едва могут уловить лишь немногое. Созерцая вечность, они видят очень мало, но и в малом том души освобождаются для восторженной любви, внутренне раскрываются и как бы через узкие врата впускаются в себя свет истины. Поскольку великое это созерцание даруется лишь любящим, скошенные окна полагаются для покоев, либо для помещений рядом с покоями, но не снаружи, а внутри. О тех же окнах говорится: «И в стенах их, которые были внутри двери повсюду кругом».
Итак, окна были и в покоях, и снаружи их, внутри помещений, повсюду, ведь у кого сердце внутри, тот и воспринимает свет созерцания. Слишком много думающие о внешнем не богаты созерцанием и не знают о вечном свете. В образах материальных вещей течение бестелесного света воспринять невозможно, потому что невидимый свет не допускается в душу, когда все помыслы – лишь о том, что видимо. Настроившийся же на свет созерцания должен всячески позаботиться о том, чтобы сохранить душу в смирении, не возгордиться разлитой в ней благодати, а в устройстве скошенных окон пусть видит прообразы созерцающих душ. Через скошенные окна свет проходит, а вор – нет, потому что настоящие созерцатели всегда смиряют свои чувства, поэтому и созерцательное разумение входит в них, а гордая дерзость – не входит. Окна эти одновременно открыты и укреплены, потому что явлена в душах наполняющая их благодать, но и неприятелю с гордыней его войти не дают».
Умный Григорий имел дело с великими базиликами обоих Римов, построенными императорами, очень светлыми, настоящими небесными царствами, чудесным образом спустившимися на землю. Но видел он и скромные и, конечно, намного хуже освещенные церкви 600 года. Риторический дар и настоящая аскеза мысли позволили ему увидеть свет там, где мы, возможно, видим лишь тьму. Кроме того, он вполне реалистично описал окна с откосами: откосы, естественно, очень заметны, учитывая просто толщину стен, но они и очень заметны как раз для того, чтобы сквозь узкий проем пропускать максимум света!
Gregorius Magnus. Homiliae in Hiezechihelem prophetam. II, Homilia V, 17-18 / Ed. M. Adriaen. Turnhout, 1971. P. 289-290.
В чате возник резонный вопрос, а что это за "неверное соитие", о котором в 1230 году толькует мой Михаил Скот. Мучительно искал ответ в закромах моих старых переводов. Вот что нашел у Гильома Коншского, в его "Философии", написанной около 1130 года, когда он начитался только что переведенных медицинских текстов.
Книга IV, главы VIII-IX
VIII. О сперме
«Поскольку человек зачинается спермой, нужно сказать о ней кое-что. Сперма есть семя человека, состоящее из чистой субстанции всех членов. То, что она состоит из субстанции всех членов, очевидно из того, что из нее формируются все члены, природа же такова, что подобное рождается из подобного. Еще одно доказательство состоит в том, что, если отец получает неизлечимое заболевание, например, хирагру или подагру, недуг того же члена получит и сын.
IX. О времени, подходящем для соития
Упомянув о сперме, принимаемой маткой, надо немного рассказать о времени, подходящем для соития, и о матке. Время для соития наступает в четырнадцатилетнем возрасте. Спрашивается: раз сперма возникает в тепле и влаге, а детство теплое и влажное, почему тогда не происходит соития? На это ответим, что в этом возрасте еще закрыты необходимые каналы, по которым сперма может выйти. В других же возрастах они открыты и пригодны для соития. В ранней и глубокой старости из-за холодности этих возрастов соитие бывает редко. После трапезы перед сном это дело вредно, потому что отнимает жар, необходимый для переваривания пищи; после же сна, когда пища переварена, самое время. О том, какая комплекция нужна для соития, можно узнать во второй части трактата».
Вы только не подумайте, что мне снятся нездоровые сны - все мои сны безгрешны. Просто готовлюсь к последней лекции моего курса, про "микрокосмос". Выясняется, что любви не все возрасты покорны и что ничто человеческое средневековому микрокосмосу тоже не чуждо.
Есть у меня слабость к этой девушке, несмотря на то, что она святая, а я кто? Полюбил в 1997 году, сделал хороший слайд - да куда теперь его, в нашу цифровую эру? Каждый раз, приезжая в Рим, стараюсь заглянуть в небольшую очень старую базилику Св. Пракседы (Santa Prassede), чтобы в древней молельне Св. Зенона поглядеть на нее. Ничего не могу с собой поделать.
Все думаю: святая мученица, исповедница Господня Пракседа (если это она, может быть и Агнесса или Пуденциана), моли Бога за меня, ибо грех мой предо мной всегда, а ты вместе с ангелами у Трона стоишь. А потом думаю, ведь древним тоже нужны были модные журналы какие-то, на кого ровняться. Вот тебе стать, взгляд бархатных глаз, дума на челе. Глаз не оторвать. Знаю еще максимум пять-шесть таких красавиц.
Может, только у меня такая визуальная аберрация начиная со свадебного путешествия августа 1997? Но ведь и для древних важно было, что все эти мученики - не бестелесные духи, а такие же как иные из нас: красивые, сильные, бесстрашные, шибко умные, иногда смятенные, иногда грешащие - а потом снова в веру и праведность?
Все бы хорошо, но запамятовал, в каком веке этот равеннский - но в Риме! - образ был создан, по всей видимости, греческими мозаичистами? Поможете продатировать? Внимание: опрос.
Год назад я был в Ассизи и долго бродил по базилике. Не видел ее с августа 1997, за пару недель до землетрясения, чуть не стоившего ей жизни и убившего несколько человек. Кое-что потеряно навсегда, кое-что чудом восстановлено, но в целом стены верхней и нижней церквей остаются уникальным учебником истории итальянской живописи XIII-XV вв.
Отсюда - мое желание понять этот памятник коллективным разумом. Коллективный разум вообще очень помогает и разуму индивидуальному. Понимая это, человечество изобрело разного рода школы и университеты. Оказавшись волею небес вне университетских стен, возможно, навсегда, я стал возить небольшими группами тех, кого, как меня, волнуют медвежьи углы.
Ассизи, Перуджа и Губбьо - совсем не медвежьи, они хорошо известны. Тем не менее, я не сомневаюсь, что, приглядевшись, можно найти и там Бога в деталях. Если кто в Италии или собирается. присоединяйтесь. Мы нашли красивое жилье. И в любом случае, я напишу здесь о том, что мы там коллективным разумом откроем. Пишите мне в личку или Маше - ее координаты указаны. Группа будет небольшой, человек 15 максимум.
Уговорил моего Мишу Майзульса учить видеть как он, чтобы не только он, но и мы все узнали, что все это значит.
Этот курс, как и литературоведческий курс Галины Юзефович, новая страница в истории «Страдариума».
Если кто-то думает, что Мадонну с цветочком (для игры с Младенцем) придумали какие-нибудь там сиенцы или флорентийцы, не верьте. Фиденца, около 1180 года. (С ушком Младенца мастер немного дал маху, но ему важно было, чтобы видно было).
Читать полностью…
Из долгожданного
________________
В первые месяцы существования "Страдариума", в самом начале его победного шествия по тропам эдтеха, мы задумались над одноименной книжной серией. С нами согласился сотрудничать "МИФ", большое просветительское издательство, входящее в группе с ЭКСМО, АСТ, Corpus и чем там еще, далее везде. Сеть распространения широка, как страна моя родная.
Книжная серия "Страдариум" будет отличаться от "Страдающего Средневековья", прежде всего, тем, что в ней мы хотим давать печатное слово только тем, кто поделился с нами голосом - лекциями. Вполне возможно, что успешные и красивые курсы будут так вот превращаться в небольшие книги. Просто по своему опыту знаю, что лекции, общение с аудиторией помогают оформить мысли, повернуть их в новое русло, необходимость ответить на чей-то каверзный вопрос тащут тебя в библиотеку. Это - НОРМАЛЬНАЯ жизнь ученых и популяризаторов.
Я очень-очень благодарен моему другу Алеше Вдовину, прекрасному литературоведу и коллеге по Вышке, что он открыл серию. Мы ждем в скором времени книги Кирилла Светлякова об искусстве ХХ века, кое-что ждем от Гали Юзефович, вошедшей в наш редсовет, мы ведем переговоры с еще несколькими нашими любимцами: монстры у порога.
Книги я пока не видал, но вижу, что женская ручка (кажется, Надина) ее листает. А если тебя листают, значит, ты существуешь. И значит - все это не зря!
PS. Возможно, я заполучу и себе экземплярчик, но Италия так трогательно назначает пошлины на ввозимые сюда по почте книги - они ровнехонько совпадают с розничной ценой в России. Прелестная, культурная страна. Никто, случаем, в Милан не летит? За мной стакан (правильного) верментино 😇
А вот в пинакотеке Сан Джиминьяно есть такой алтарный образ 1401 года, посвященный апостолу Варфоломею. И его жизнь начинается здесь с того, что его еще младенцем, несмотря на святость, уволок дьявол. Никто не знает, в чем там дело было? Мы с моей группой не разгадали.
Читать полностью…
В Чертальдо, известном разве что любителям Боккаччо, вчера сотни чертальдинцев всех возрастов принарядились, чтобы отметить свою медьевальность. И просто сыграли живьем партию в таро. Ну а я затащил сюда группу любителей Медвежьих углов, доверившихся мне на три дня.
Читать полностью…
Воскресные размышления
__________________________
"Итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов". Мф 25:28-30.
Сижу отбираю научно-популярные книжки для премии "Просветитель". В одной, про науку и лженауку встретил это известное место, притчу о талантах (монетка такая). Мне всегда казалось, что Спаситель очень хорошо знал психологию смертных, людей очень занятых земными заботами, Он говорил им примерно то, чего они и ждали.
В науке последних десятилетий один из отпугивающих факторов - система финансирования, основанная на справедливом по идее принципе естественного отбора полезных и горящих своим делом, то есть, во-первых, без конца публикующихся, во-вторых, умеющих подать заявку так, что не откажешь. У этого естественного отбора, как у всего "естественного", есть и слабые стороны. Одна из них как раз и передается в притче о талантах: если ты однажды встал на этот путь и научился писаным и неписаным правилам игры, то преумножится, выйдешь и в знаменитости, и в академики. Но грантов мало, а мечтающих о них - много. Выигрывает сильнейший, и на него приходятся десятки, если не сотни не решившихся. "Атмосфера токсичная", как верно выразился по этому поводу Стюарт Ричи, имея в виду науку вне России, которая ему не знакома (книга "Наукообразная чушь"). В России, думаю, все возвращается к госпланированию былых времен - будет духовно и без интоксикации нездоровой конкуренцией и рынком сбыта знаний.
С одной стороны, я довольно много всяких заявок в жизни написал, в разы больше - прочитал, отрецензировал, оценил, оплатил, принял, отклонил. Недолюбливаю все это дело и мечтаю о новом Медичи, который подарит мне, новому Марсилио Фичино, чтоб я ему спокойно переводил какого-нибудь там Платона или Гермеса Трисмегиста (реальная история XV века). Но нет, Медичи-то никуда не делись, но уже не делятся виллами. Поэтому иногда чувствую себя тем "рабом". Но не собираюсь скрежетать зубами - это нынче лечится.
Друзья-ученые, кто что думает? Будете смеяться, но я до сих пор участвую в организации научной жизни в Вышке 😇