philosophycafemoscow | Education

Telegram-канал philosophycafemoscow - Философское кафе

10191

Канал философов из редакции журнала "Финиковый Компот". Философы, философия и философские журналы. Немного МГУ. Ни смысла, ни покоя. Паблик в ВК: vk.com/philoscafe Инст: fk_moscow Для контакта: @eugenyloginov

Subscribe to a channel

Философское кафе

Грозная, но при этом милая лиса из Гёбекли-Тепе желает вам хорошей недели

Читать полностью…

Философское кафе

Бертран Рассел

Бертран Рассел въезжает в Россию.
Двадцатый год.
Поезд с английским посольством встречают солдаты.
Ещё чуется в воздухе жжёный войной углерод,
и Октября привкус медный и солоноватый.

Делегация едет в вагоне царской семьи.
Страна за окном проходит пороги и горки.
"Другие бы были хуже намного их", -
о коммунистах сказал философу Горький.

Бертран Рассел вечером каждым ведёт дневник.
Он смотрит в окно на виды Москвы, Петрограда.
Со спутниками им не хватает лишь быть одним,
вне стороны принимающей чуткого взгляда.

На философа красностенный надвинется Кремль.
В горизонталями книжных полок сплошь разлинеенном
кабинете видит на фоне окна Бертран Рассел тень,
принимающую стремительно облик Владимира Ленина.

Бертран Рассел почти отразился в сократовском лбе.
Ленин не пробует прятать небель перчаток
и на выжженном классов голодной борьбой пустыре
собирается философский строить порядок,

с учётом, что философия - это марксизм.
Не заметил по ходу дискуссии англичанин,
что в мозгу Ильича электрон хоть какой один,
не в пример атомарному факту, неисчерпаем.

На английском Ленин прекрасно закрутит мысль,
хоть в немецком насквозь шрифте она Гегеля с Марксом.
Рассел мрачнеет. Не видел за свою жизнь
он подобной бы странной и леденящей маски.

С течением тайным, глубинным большой океан -
Россия для Рассела. А впереди путь долгий.
Мгла. Все просторы застал голубой туман.
Воспоминанья о Ленине меркнут в тумане над Волгой.

(с) Родион Шафиков

От подписчика

Читать полностью…

Философское кафе

Интервью с Мотрошиловой Н.В. (ФК, осень 2012, из №2)

Прошлая часть тут.

ФК: Вы говорите, что пришли к Соловьеву через его биографию. Как вы вообще оцениваете функцию биографического исследования в историко-философской работе?
Н.М.: Я – горячий сторонник такого исследования. Я уже представила несколько работ такого рода: например, о Соловьеве и о Гегеле. Есть и другие, пусть и менее известные, но с душой написанные: например, работы о Платоне и о Бруно, которые можно найти в книге «Рождение и развитие философских идей», недавно переизданной в дополненном издании. Аналогично, я исследовала и биографию Хайдеггера – в разных трудах, в том числе и в «Работах разных лет». А недавно написала книгу, которая посвящена очень деликатным сторонам его биографии – его любви к Ханне Арендт.

ФК: Фрагмент этой работы есть в последнем выпуске журнала «Сократ»?
Н.М.: Да, и сама книга уже готова. Мне хотелось показать личностный мир Хайдеггера, в особенности – один из наиболее важных фрагментов этого мира: Хайдеггер и студенты. Его же обожали студенты. Ходили за ним табуном. Когда он переехал в Марбург, вслед за ним туда перевелись шестнадцать (!) человек, которые, кстати, впоследствии стали цветом западной философии: среди них был Гадамер и другие. И вот, стрясается любовь. Любвеобильный Хайдеггер, надо сказать, никогда не упускал возможности приударить за девушкой, и притом всегда – тайно. Но тут он встречает любовь всей своей жизни. Сама Арендт влюбилась в него без памяти. Впоследствии она станет одной из первых скрипок в философском и социологическом сообществе Запада. Мне хотелось узнать, понять, как отразились на их философии эти отношения. Я пытаюсь показать в своей книге (такие попытки были и прежде, но менее агрессивные), что, отпечатавшись на всей их жизни, эти отношения нашли определенное преломление и в их философских идеях, в их заочном идейном диалоге. Вообще я горячий сторонник такого биографического рода исследований. Они имеет свою особенность, свою методологию. Очень важным тут представляется не переступать некоторых очень тонких границ: никаких прямых выведений идей из фактов жизни; всегда приходится иметь дело с очень сложными узлами, которые нужно распутать. Но, к сожалению, мало кто занимается этим у нас в стране.

ФК: Но это же парадоксально! Ведь сам Хайдеггер, напротив, разводил биографию мыслителя и его творчество и настаивал на том, что понимание последнего не должно зависеть от знания первой.
Н.М.: Совершенно верно. Он не придавал большого значения роли биографии в понимании творчества. Но, возможно, это оказалось следствием того, что Хайдеггер немного стеснялся самого себя. И у него было, чего стесняться. Не стал бы он нацистским ректором, если бы не было таких черт. Ну и потом, – сложно говорить об этом кратко, – это связано с его пониманием философии.

Продолжение следует

Читать полностью…

Философское кафе

Наш научный редактор Артем Юнусов о жизни, поэзии и философии

https://youtu.be/An-4DsD38VU

Читать полностью…

Философское кафе

[Фалес] сказал, что смерть ничем не отличается от жизни. “Так почему же, — спросил кто-то, — ты не умираешь?” “Именно потому, что разницы никакой”, — ответил он.


Вот такая у нас сегодня древняя мудрость.

Читать полностью…

Философское кафе

Вышла статья коллеги Константина Фролова "Об эпистемическом статусе моральных чувств и эмоций"

Аннотация: статья посвящена вопросу о том, в какой мере моральные чувства и эмоции способны давать агентам нормативные основания в пользу тех или иных моральных убеждений и моральных реакций. Мы выделяем четыре возможных позиции по данному вопросу: скептицизм в отношении моральных эмоций и переживаний отрицает роль эмоций в качестве подходящего типа свидетельств в моральном познании и моральной практике; доверительная установка в отношении моральных эмоций признаёт способность качественно окрашенных субъективных переживаний служить свидетельствами в моральном познании и моральной практике, но допускает, что они всякий раз могут быть заменены рассуждениями и анализом релевантных внешних фактов; сентименталистская установка предполагает, что чувства и эмоции способны в некоторых случаях быть незаменимыми свидетельствами в моральном познании и моральной практике; эссенциалистская установка исходит из того, что обладание агентом моральными эмоциями и переживаниями всякий раз является необходимым условием для морального познания и моральной практики. Мы исследуем достоинства и недостатки каждого из этих подходов.

Читать полностью…

Философское кафе

Владимир Вениаминович Бибихин спрашивает у Вадима Валерьевича Васильева:

— Коллега, ну как Вам мой перевод "Бытия и времени": ровный получился или рваный?

Вадим Валерьевич, желая сделать собеседнику приятное:

— Ровный!

*Владимир Вениаминович хватается за голову и убегает в лес*

Читать полностью…

Философское кафе

О том как мир устроен:

Cosmographia Petri Apiani, 1564

Читать полностью…

Философское кафе

Рассел в СССР

Вечерняя Москва, 1957, № 187, 8 августа

Читать полностью…

Философское кафе

Станислав Дробышевский — палеоантрополог, кандидат биологических наук.

ФК: Как Вы относитесь к самой идее доказательства бытия (или отсутствия) Бога? Кажется ли она Вам состоятельной? Почему?
С.Д.: Доказывать можно что угодно. Главное, чтобы телега не ехала впереди лошади, то есть выводы - впереди фактов. Теория должна объяснять факты, а при поисках доказательств бога факты привлекаются для обоснования идеи, которая не основана на фактах. Короче, это подгонка, а потому не научное занятие. Но если кому-то хочется тратить время, отчего бы и нет.

ФК: Если бы Вы попытались осуществить доказательство бытия (или отсутствия) Бога, то какое определение понятия «Бог» Вы бы использовали? Кажется ли Вам подходящим классическое определение Бога как всеблагого, всезнающего и всемогущего творца мира?
С.Д.: Я бы такой ерундой не занимался. Сначала должен быт наблюдаемый факт, а его нет.

ФК: Какие из доказательств бытия (или отсутствия) Бога кажутся Вам наиболее сильными и интересными?
С.Д.: Нет никаких доказательств и самой проблемы, стало быть нет.

ФК: Как вы оцениваете роль доказательств бытия (или отсутствия) Бога в истории философии, науки, религии, культуры в целом?
С.Д.: Они тренировали мозги. Наверное, это было полезно для развития логики как науки. Но куча усилий и ресурсов была потрачена совершенно бессмысленно.

ФК: Некоторые считают, что критика Кантом известных ему доказательств была столь разрушительна, что сам вопрос о доказательстве бытия Бога перестал быть философски актуальным. Что Вы думаете об этой позиции?
С.Д.: Я, конечно, сдавал кандидатский минимум по философии, но не силён в Канте и не являюсь философом (хотя у меня оба родителя философы, так что я как бы потомственный философ:))). Но согласен, что вопрос вообще-то не очень актуален.

ФК: Могли бы Вы порекомендовать текст (или несколько), который является, с Вашей точки зрения, наиболее важным для понимания данной проблематики?
С.Д.: Книги Докинза. И здравый смысл. Тексты ничего не доказывают, это не факты. Я бы порекомендовал ориентироваться на актуальную реальность, а не измышления по поводу реальности.

30.10.2016

#доказательствабытиябога
Об этой рубрике

Читать полностью…

Философское кафе

Два часа доцент Антон Кузнецов общается с нейробиологом Владимиром Алиповым о сознании

https://youtu.be/WkhRQ25X5OQ

Читать полностью…

Философское кафе

Если соседи жалуются, что вы слишком шумите, отвечайте им неожиданно — строчками из вавилонского Эпоса о сотворении мира

Толпой собираются сородичи-боги,
Тревожат Тиамат, снуют, суетятся,
Чрево Тиамат они колеблют
Буйным гамом в верхних покоях.
В Апсу не утихает их гомон.
Но спокойна, безмолвствует Тиамат,
Хотя тягостны ей их повадки.
Не добры их пути, она же щадит их.
Апсу, великих богов творитель,
Кличет Мумму-советиика, так ему молвит:
«Советник мой Мумму, веселящий мне печень!
Давай пойдем-ка с тобой к Тиамат!»
И они пошли, пред Тиамат воссели.
О богах, своих первенцах, думали думу.
Апсу уста свои открыл,
Кричит раздраженно, обратись к Тиамат:
«Мне отвратительны их повадки!
Мне днем нет отдыха, покоя — ночью!
Их погублю я, дела их разрушу!
Да утихнут звуки, во сне да пребудем!»

Ну и дальше младшие и шумные боги сначала убили Апсу, а потом и Тиамат расчленили. Поучительная история для соседей.

Читать полностью…

Философское кафе

Вышла статья коллеги Константина Морозова про тождество личности и телепорт. Статья является частью большой дискуссии.

Аннотация:
Статья представляет собой комментарий к работе Романа Кочнева Телепорт и другие неприятности, которая является критической репликой на работу Алексея Кардаша Телепорт и оригами. Сначала в статье реконструируется аргументация Кардаша против выживания в парфитовском телепорте, а также критика Кочнева. Далее защищается предложенный Кардашем принцип мереорганической преемственности как условие выживания личности. Для ответа на критику Кочнева моделируются примеры украденных гамет, которые демонстрируют, что мереорганическая преемственность является детектором каузальных отношений, необходимых для выживания личности. В завершение статьи рассматривается проблема имплицитного дуализма, присущего парфитианским взглядам на выживание в телепорте.

Читать полностью…

Философское кафе

Студенты младших курсов философского факультета часто страдают от логики и от Хайдеггера. Хайдеггеровское оружие против логики мы уже давали, теперь дадим логичное оружие против Хайдеггера.

В Мюнхене комиссия, учрежденная для подготовки преемника профессора Хёнигсвальда, посчитала кандидатуру [Хайдеггера] неподходящей для университета такого ранга, как Мюнхенский. Вот к какому выводу она пришла:
Факультету также не хотелось бы утаивать то соображение, что обучающее воздействие его философии может оказаться меньше, чем воздействие вдохновляющее, и что студентам, особенно юным, легче поддаться упоению его экстатического языка, чем усвоить глубокое и трудно постижимое его содержание.


Можно цитировать на экзамене по онтологии (но лучше не стоит).

Фай Э. Хайдеггер, введение нацизма в философию. На материале семинаров 1933–1935 гг. М.: Дело. 2021. С. 134-5.

Читать полностью…

Философское кафе

Мы уже пару раз обсуждали тут один из главных аргументов Локка против картезианского тезиса о том, что пространство есть телесность: можно представить, что вы подлетели к границе телесного мира, высунули за нее руку и между пальцами руки будет пространство, где нет тела. Аристотелик Джон Сержант ему на это ответил, что на границе телесного мира такие ужасные физические условия, что Локк там просто помрет, не надо рассказывать, мол, сказки. Это возражение явно бьет мимо цели, потому что Локка можно понять так, что его пример просто демонстрирует отсутствие концептуальной связи между телесным и пространственным, а довод Сержанта касается физической, а не концептуальной возможности. Но, читая Бейля, можно заметить, что аристотелик вполне может попытаться превратить довод Сержанта в довод об именно концептуальной возможности: в изложении Бейля, Аристотель считал, что за пределами мира нет ни пустоты, ни места, ни времени. При этом "пустота" тут определяется "обычно": пространство, которое не содержит тел, но может содержать. А так как то, что за пределом мира, не может содержать тел в силу своей природы, то оно по определению уже не пустота. Это, по Бейлю, просто терминологический вопрос. Усвоив учение Аристотеля и стоиков, христианские философы стали называть пустоту, которая за пределами мира, воображаемыми пространствами (les espaces imaginaires), а пустоту в собственном смысле слова определяли как пространство, где тел нет, но оно всюду окружено телами — в этом смысле за пределами мира нет пустоты. Для этих философов-схоластов пространство было ничем, l'espace n'est rien, и что оно есть чистая лишенность (une pure privation — в официальном русском издании "Философского наследия", 1968 году, это место понято неверно, стр. 262). Против этого восстал Декарт, утверждая, что пространство вовсе ни ничто, а, наоборот, тело, ведь тело есть то, у чего 3 изменения; поэтому, если в том, что вам кажется пустотой, можно выделить три изменения, то это тело, а не пустота. Против этого, по Бейлю, пошли новые сторонники пустоты — Ньютон, Фацио и Гюйгенс — но они уже не могли просто отрицать аргументы Декарта. Поэтому они подходят к тому, чтобы принять абсурдное учение некоторых перипатетиков о том, что пространство есть бесконечность Бога (из контекста там кажется, что речь про Мальбранша).
Короче, если перевести довод Сержанта из физической плоскости в концептуальную, то можно сказать, что Локк не сможет высунуть руку за пределы мира, но не потому, что там тяжелые условия, а по определению мира и не-мира. Мир есть все вещи, а не-мир — это там, где не может быть вещей. Другое дело, что Локка это вряд ли бы убедило.

Читать полностью…

Философское кафе

Бумажная версия 19 номера журнала "Финиковый Компот" доступна:

Шуваловский корпус МГУ, кафедра ИЗФ
Книгообмен в корпусах экономфака, юрфака, первого ГУМа, психфака, журфака.
Коворкинг философского факультета в ДАС.
(Для всего этого нужен мгушный пропуск)

Высшая школа экономики, лаборатория ЛогЛинФФ (нужен пропуск Вышки)

Dig, магазин пластинок

Книжный магазин Гнозис

Пиотровский (Москва)

Фаланстер

Циолковский

Ходасевич

Культурный центр "Покровские ворота"

ПСТГУ, Лихов пер. (доступен для пстгушников)

---------------------
Журнал распространяется бесплатно

Читать полностью…

Философское кафе

Вышла статья А.В. Парибока "О главных отличиях индийской науки о методиче­ской рациональности от западной традиции логики"

Аннотация. Индийские традиции методической рациональности (ньяю и др.) ни исторически, ни по существу неверно именовать «индийской логикой». Изобретенная Аристоте­лем логика – сложная, структурная дисциплина со своим объектом и рядом правил. Ничто сложное не могло быть изобретено в истории мысли дважды в совпадающем виде. Названы и проиллюстрированы важнейшие отличия индийского варианта ме­тодической рациональности от западной логики. 1. Различение пользования умом для себя и в коммуникации. 2. Теория и типология рациональных познавательных актов (праман). 3. Схема изоморфизма между множеством индивидуальных актов познания и речевой коммуникацией о них. 4. Формальный учет надобности и целе­сообразности актов познания. 5. Отсутствие увлеченности формализмами и невоз­можность отделить эту науку от изучения и нормирования хорошего мышления. 6. Трактовка доказательства не только как специфической связности утверждений, но и как коммуникации. 7. Отсутствие (полускрытой) западной идеализации, пола­гающей единую мыслящую субстанцию.

Читать полностью…

Философское кафе

Хайдеггер объясняет студентам Гегеля и делает интересное признание

Еще один пример, весьма гегельянский: если здесь есть разные животные, то задается вопрос: что это? Это лев, это собака, это осел. Это конкретное животное — осел. Но «осел» — это слово. Слово «осел» звучит. Звук производится мной, находится во мне, звучит из моего рта. Следовательно, я — осел.

GA 86, 555

Читать полностью…

Философское кафе

Ох, умели же раньше называть философские труды. Вот Гассенди:

"Парадоксальные рассуждения против аристотеликов, в которых подвергаются критике основные положения всей перипатетической доктрины, а взамен утверждаются новые мнения или восстановленные из древних, устаревших"

Хотя, конечно, у Вольфа лучше всех.

Читать полностью…

Философское кафе

Отрицательные наступления Ленина

Сколько проблем, сколько глубочайших мыслей выдвигает Владимир Ильич при рассмотрении философских школ прошлого! Сколько тут своеобразных как бы отступлений от истории! Но эти отступления вовсе не уводят нас в сторону. Напротив. Это — отступить, чтобы дальше прыгнуть.

Текст речи товарища Белова П.Т. (Москва) Дискуссия по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. Заседание ведет Жданов А.А. — Вопросы философии, №1, 1947, стр. 327.

Читать полностью…

Философское кафе

Интервью с Мотрошиловой Н.В. (ФК, осень 2012, из №2)

Прошлая часть тут.

ФК: Что Вы думаете об эзотерических, оккультных истоках философии Соловьева? О его работе в Лондонской библиотеке? Насколько вообще эта область культуры может быть сопряжена с философией?
Н.М.: Очень хороший вопрос. В Лондоне я посетила те же места, где побывал Соловьев, и попыталась проникнуться какими-то сходными настроениями. Но, должна сказать, они мне не близки. Я другого типа человек. Тут у меня не получается делать то, что я только что рекомендовала касательно чтения. В личности Соловьева есть две вещи, которые я не могу пропустить через себя: это оккультизм, софиология, мистика – с одной стороны, и все пронизывающая религиозность – с другой. Завидую, скажем, Алексею Козыреву, который с такой «погруженностью» писал о софиологии Соловьева. Я не могу этого прочувствовать, я так не вижу мир, так он мне не является. Может быть, я чересчур рационалистический сухарь. Но это дает мне возможность понять западную реакцию на Соловьева. Когда рассказываешь о софиологии Соловьева на Западе, люди перестают воспринимать. Современные философы вообще очень секуляризованы. Они понимают, конечно, что нельзя избавить философию от религиозной мысли, потому что в таком случае придется вычеркнуть 2/3, но считают, что, будучи философом, религиозность можно отмыслить. А с Соловьевым так не получается: для того, чтобы верно его понять, с этой религиозности нужно начать, её нужно ввести в середину и ею же нужно закончить.

Читать полностью…

Философское кафе

Наш научный редактор Артем Юнусов о теории познания Аристотеля:

https://youtu.be/nomHz3c1tP0?si=J7BKAkGPPJoKGii_

Читать полностью…

Философское кафе

В китайском буддизме бодхисаттва называется пуса (菩薩), а сансара — лунь хуй (輪回)

Все правильно назвали товарищи китайцы.

Читать полностью…

Философское кафе

Вышла статья "Кант и анализ"

Аннотация:

В настоящем диалоге двух авторов, имеющих различные взгляды на анализ, философию и применение ярлыков, ведущим является вопрос: как следует понимать выражение «аналитическая философия»? Левин утверждает, что, поскольку не существует общепринятых принципов и методов так называемой «аналитической философии», это название должно быть заменено на более конкретное или от него следует отказаться. Уильямсон защищает использование этого словосочетания, утверждая, что оно вполне пригодно, так как относится к широкой традиции взаимовлияний и при этом даже не требует приверженности методу анализа в сколько-нибудь определенном смысле. Левин возражает, что в данном случае термин «аналитическая философия» слишком пуст. Это можно было бы исправить концептуальным анализом понятия «аналитическая философия», но тогда и Кант, для которого философия по своей сути аналитична, стал бы сторонником аналитической философии. Другой вариант - следовать идеалу Райла о свободном от ярлыков, когерентном и честном мышлении. Как утверждает Левин, взгляды Уильямсона, по меньшей мере частично, согласуются с концепцией Канта о различии между философией и историей философии, а также с эмпирическим анализом и лежащим в его основе эмпирическим реализмом. Уильямсон отвечает, что он использует понятие «аналитическая философия» в его нынешнем значении, которое не сводится к значениям понятий «аналитический» и «философия». Современное его применение отличается от прежних, и в этом виде оно не применимо к Канту. Уильямсон выступает против трансцендентального идеализма и грубого различения аналитического и синтетического, a priori и a posteriori, требующих обновления.

Читать полностью…

Философское кафе

13 января умер Пол Бенасерраф, один из самых влиятельных философов математики наших дней, развивавший структурализм в отношении чисел.

Читать полностью…

Философское кафе

Исаак Ньютон о РПЦ

...епископы двух имперских городов соперничали друг с другом и сразу же выросли из епископов отдельных городов во вселенских епископов двух великих империй. А если к греческой церкви добавить христианские церкви всей Московии, то Константинопольский патриархат станет больше Римского. Ибо россы (Russes) и по сей день пребывают в вере* и практике Греческой Церкви, а митрополит Московский, который был их предстоятелем, был рукополагаем Константинопольским Патриархом примерно до 1588 года: В это время Патриарх Константинопольский Иероним, прибыв в Москву, торжественно сложил с себя патриарший сан и передал его митрополиту этого города, который и остается по сей день Патриархом или верховным главой Церкви Московии. И таким образом императорская резиденция греческой церкви переводится в Московию, как латинская церковь — в Германию. И таким образом северные варварские народы Московии становятся императорской резиденцией греческой церкви, как Германия — латинской.

Fragments on history and prophecy.
Yahuda Ms. 7.3i, National Library of Israel, Jerusalem, Israel, 052v

Дата создания точно неизвестна — где-то первая четверть XVIII века.

*написано doctrine, зачеркнуто и написано faith

Читать полностью…

Философское кафе

Читая Бхагавад-гиту

Не тот несчастлив, кто лишен
Всех радостей земных,
А кто душой не отрешен,
Когда сидит в пивных.

26.04.7

Арсений Чанышев, профессор философского факультета.

Читать полностью…

Философское кафе

Интервью с Мотрошиловой Н.В. (ФК, осень 2012, из №2)

Прошлая часть тут.

ФК: А почему? Ваша первая любовь – Гуссерль. Также Вы много анализируете Мамардашливи, это понятно. Но почему Соловьев?
Н.М.: Ну, если говорить в этих терминах, то я вообще очень «влюбчивый» человек. У меня так много философских персонажей, в которых я в разное время была «влюблена» и «влюблена» сейчас. В Гуссерля, в его философию, я «влюбилась» тогда, когда его имя ещё мало кто знал в нашей стране, а кто знал – непременно ругал. Когда я говорила, что пишу о нем дипломную работу, – это 1955-1956 годы, – меня все спрашивали, кто это такой. И как его только не называли: кто Муссерль, кто ещё как-то. Не знали его в России. Но уже и в то время, я увлекалась Гегелем и Кантом, и это тоже осталось на всю жизнь. А во Владимира Соловьева я «влюбилась» относительно поздно. Найти книги русских философов в то время было очень трудно. В библиотеке они были, но отпускали их далеко не всем. Одна моя подруга, например, приносила мне работы Бердяева в каких-то тайных свертках. И с Соловьевым – так же. У меня самой его произведений не было, мне кто-то их дал. Соловьев мне сразу понравился; мне кажется, я как-то сразу поняла, что это за человек, и пришла к его философии через его личность. Она меня просто заворожила! Неуемная, страдающая, совершенно не приспособленная к миру. Я представляла себе, как скитался Соловьев. Мне однажды довелось быть в санатории Узкое, куда больным он приехал к Трубецкому, своему другу, и где он скончался. Я посидела в той самой комнате, где это как будто бы и происходило. Просто прониклась его жизнью. Мне было важно, например, реконструировать защиту его диссертации. Об этом я писала потом в книге «Мыслители России и философия Запада» – очень красивый и выразительный был сам материал. Если же говорить о нем как о философе, то было у него то свойство, которое должен воспитать в себе каждый профессиональный философ: он все, как говорится, пробовал на зуб. Читая кого-либо, – не важно, Платона ли, Канта или Гегеля, – необходимо не просто их понимать и погружаться в их систему, но выделять из неё отдельные принципиальные положения и задавать самому себе вопрос: соглашаться ли мне с этим, или нет? И отвечать себе на этот вопрос максимально честно. В философии нужно каждый текст так читать. И Соловьев умел так читать философские тексты.

Продолжение следует.

Читать полностью…

Философское кафе

Среда с доцентом Антоном Кузнецовым возвращается в новом сезоне!

https://youtu.be/ujGdQJ9V6qo?si=FA2dVNY0MKUh7Wo0

Читать полностью…

Философское кафе

Ритуальная и литургическая табличка неоассирийского периода (ок. 911-612 гг. до н.э.)

Надпись на аккадском языке:

1. syi-i _maszkim hul_
Уходи, дух зла!

2. er-ba _maszkim silim_-me
Приходи, дух процветания!

Читать полностью…
Subscribe to a channel