Будни Императорского Московского университета, 1905 год, зима:
«Во второй половине декабря — 17 и 18-ого числа — во время действий войск в Пресненском районе 1-е и 2-е общежития в течение суток и шести часов были заняты войсками для обеспечения войск от могущих быть в ночное время из сада общежития выстрелов со стороны революционеров.
В 1-ом общежитии в это время было около 30 студентов и во 2-ом около 12 студентов. Никто из студентов и служителей не пострадал от пуль, летевших по Б. Грузинской и в значительном числе попавших в здания и окна общежитий, и никаким другим образом.»
Отчет ИМУ, 1904, Стр. 167-8
В юности отец оксфордской аналитической философии Гильберт Райл входил в оксфордский клуб, который объединял в разное время шесть разных философов (состав менялся, число членов — нет). Клуб назывался Wee Teas. Примечательно, что в то же объединение входил одно время и К.С. Льюис. Так Райл описывает этот клуб в своей автобиографии:
«Клуб не был, ни академически, ни философски, ни сектой заговорщиков, ни крестовым походом. Мы никогда не стремились к единомыслию и не достигали его; но мы могли испытывать друг на друге что угодно, и никто не был шокирован, груб или вежлив. У каждого из нас было пять друзей и ни одного союзника. Мы и сами не заметили, как из нашего обихода ушли суетливые слова, оканчивающиеся на "изм" и "ист". Этим способом и другими мы перерастали некоторые господствующие в то время взгляды на философию. Мы обнаружили, что можно быть одновременно серьезным и счастливым».
Тот перевод "Опыта о человеческом разумении" Локка, с которым работают русскоязычные студенты, изучающие наследие этого философа, восходит к переводу Александра Савина 1898 года. Савин станет еще крупным историком Англии и видным деятелем истории Московского университете начала ХХ века, но пока что ему 25 лет, он студент и готовит магистерскую диссертацию. Он занимается всеобщей историей, но знакомство с идеями университетских философов, С.Н. Трубецкого и Л.М. Лопатина, возбуждает в Савине интерес к философии, результатом чего стали как его собственные философские исследования, так и перевод Локка. У перевода есть примечательное предисловие, чтение которого может кое-что сообщить как об английском мыслителе XVII века, так и о русском переводчике рубежа XIX и XX веков.
В целом, оно написано с симпатией к Локку, однако Савин считает, что "слабые стороны Локка чрезвычайно легко бросаются в глаза с первого взгляда; и наоборот, требуются некоторые усилия, чтобы разглядеть в нем большие достоинства. Его легко обвинять в узости взглядов, бедности образов, поверхностном анализе, вульгарности выражений, в отсутствии чувства меры" (это если сравнивать с Кантом, Спинозой, Шопенгауэром и Ницше; Локка "нельзя причислить к мыслителям очень глубоким" и т.п. Как так? А вот: "Трезвому уму философа не хватало воображения. И даже свои весьма робкие предположения о познании ангелов он со страхом зовет дикой фантазией". Самыми удачными разделами Савинов считает "вывод субъективности вторичных качеств, анализ идей пространства и времени в их генезис, психология воли", т.е. "рассуждения о том, что воля определяется не объективными целями, не величайшим благом, а наличным чувством неудовлетворенности, очень живы и убедительны". Интересны два переводческих решения Савина: mind - душа, understanding и reason - разум. "Указав на терминологию подлинника, переводчик считает себя в праве уклониться от оправдания своей передачи, которое потребовало бы слишком много места". Первое решение — довольно неудачное — сохраняется и в современных изданиях. А вот от второго в основном отказались, understanding теперь это "разумение".
Сегодня публикуем декабрьский выпуск подкаста Неискусственный интеллект, где Антон Кузнецов и Лиана Тухватулина обсуждают политику и науку:
https://youtu.be/Q7HaNyqK6Oc
Плагиат не новая вещь. Вот Климент Александрийский пытался показать, что "эллинская мысль освещена той же истиной, что открыта нам в Писании. К этим доказательствам можно добавить еще и другие, если не сказать, еще худшие: сами греческие писатели свидетельствуют друг против друга и раскрывают тем самым свое воровство, ведь, заимствуя друг у друга, они показывают, что они воры и, вопреки их воле, делают явным тот факт, что приписываемые их авторам истины в действительности принадлежат нам".
И вот пример воровства, который приводит Климент:
"Орфей сочинил такую строку:
Что может мерзостней женщины быть и собачней*?
Гомер же выразился так:
Кого найдешь бесстыдней жены и собачней**".
*Отто Керн в Orphicorum Fragmenta числит этот фрагмент под номером 234, тот же номер у А.В. Лебедева в ФРГФ (Нет ничего собачнее женщины, нет и мерзее). Из Строматы, VI 2, 5. 3.
**Одиссея, XI, 427-430, пер. Жуковского:
"Нет ничего отвратительней, нет ничего ненавистней
Дерзко-бесстыдной жены, замышляющей хитро такое
Дело, каким навсегда осрамилась она, приготовив
Мужу, богами ей данному, гибель.<...>"
Такая вот человеконенавистническая древняя мудрость на нашем канале.
На прошлой неделе мы публиковали один перевод из Майнонга, который сделал наш коллега Дмитрий Миронов, сегодня публикуем другой перевод из того же Майнонга, сделанный тем же Дмитрием Мироновым. На сей раз это статья «За психологию и против
психологизма в общей теории ценностей».
Т.П.: Я не согласен. Критика Канта была полезна для того, чтобы указать на ошибки в способах рассуждения о существовании Бога. Наша дисциплина научилась и пошла дальше. Большинство, возможно, все современные аргументы в пользу существования Бога, публикуемые сегодня в философских журналах, не являются жертвой возражений Канта.
ФК: Могли бы Вы порекомендовать текст (или несколько), который является, с Вашей точки зрения, наиболее важным для понимания данной проблематики?
Т.П.: Я думаю, что здесь отлично подходит работа Александра Прусса. В очень многих аргументах в пользу существования Бога есть очень важная метафизическая предпосылка, которая нуждается в тщательном обосновании. Например, принцип достаточного основания или тезис о том, что цепь причин не может уходить в бесконечность, важный для аргументов, которые говорят о первой причине. Прусс написал книги по каждой из этих двух тем, и сделал это на очень высоком уровне.
#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.
Внезапно Insolarance сделали мне подарок, написав что-то про Беркли: /channel/insolarance/861 Промолчать я, конечно, не могу.
1. «[Локк] уточняет, что качества бывают первичные и вторичные: первые содержат объективно присущие предметам свойства (вес, плотность, движение/покой), вторые – не лишены искажений, так как возникают во взаимодействии объективных качеств материи и воспринимающего субъекта.» Качества — это и есть свойства, поэтому первые не могут содержать последние. Локк не перечисляет вес (может быть, всё-таки масса имелась в виду?) среди первичных качеств.
2. «Разящий аргумент Беркли удивительно точен: нет никаких первичных качеств, все качества вторичны, ибо немыслимы без субъекта.» Это, знаете ли, не аргумент. Во всяком случае, не аргумент Беркли.
3. Коронная ошибка при пересказе Беркли: «Именно Его [Бога] ум, перманентно воспринимающий и идеи, и субъектов, позволяет тем не исчезнуть в небытие, когда их никто не воспринимает.» Духи (не воспринимаются) не воспринимаются, ни самими собой, ни другими конечными духами, ни Богом.
Еще мне понравилось утверждение, что Беркли рискует столкнуться с проблемой солипсизма: «Устраните из схемы Бога и готово». Селедка под шубой рискует превратиться в винегрет: уберите селедку, добавьте горошек и готово. Хочется подробно прокомментировать буквально каждое предложение (может быть, еще прокомментирую что-нибудь).
Insolarance могу всем только рекомендовать. Например, там есть очень хорошие (на мой взгляд) тексты про так называемую оговорку Локка:
https://insolarance.com/lockean-proviso/
https://insolarance.com/original-appropriation/
Сегодня у нас Берти Рассел познает животных:
Мне казалось важным подчеркнуть непрерывность между сознанием животных и сознанием людей. Я обнаружил, что общим место является протест против интеллектуалисткого толкования поведения животных, и я был в целом согласен с этими протестами, но я думал, что методы, принятые для толкования поведения животных куда более пригодны, чем это обычно признается, для толкования того, что в отношении людей называлось бы «мыслью», или «знанием», или «умозаключением». Это предварительное мнение заставило меня прочесть много книг по психологии животных. К своему удовольствию, я обнаружил, что в этой области существуют две школы, наиболее важными представителями которых являются Торндайк в Америке и Кёлер в Германии. Было похоже, что животные всегда ведут себя именно таким образом, который подтверждает правильность философии, которой придерживается человек, наблюдающий за ними. Это ужасное открытие касается более широкой области. В семнадцатом веке животные были кровожадными, но под влиянием Руссо они стали примером благородного дикаря, который высмеивается Пикоком в образе сэра Орана Хаут-тона. Всё правление королевы Виктории обезьяны были добродетельно моногамны, но в распутные двадцатые их нравственность катастрофически деградировала. Этот аспект поведения животных, однако, меня не волновал. Меня волновали наблюдения за тем, как животные учатся. Животные, за которыми наблюдали американцы, неистово суетятся, пока случайно не найдут решение. Животные, за которыми наблюдали немцы, сидят неподвижно и чешут головы, пока не извлекут решение из своего собственного сознания. Я думаю, что обе группы наблюдений полностью надежны, и то, что будет делать животное, зависит от типа проблемы, которую вы перед ним ставите. Итогом моего чтения по этой теме стало то, что я стал очень недоверчиво относиться к распространению любой теории за пределы области, в которой наблюдение ее подтвердило.
My Philosophical Development, 1959.
А потом исследования животных станут еще более надежными, и будет точно установлено, что в хорошо контролируемых обстоятельствах эксперимента зверь может повести себя как угодно.
Сегодня у нас ода труду от Локка, в которой он звучит почти как коммунист:
Труд является благом и для добродетельных и праведных, которые с его помощью могут спастись от болезней праздности или недугов, вызванных сидячей жизнью за книгами. Полдня полезного труда принесло бы обитателям Земли изобилие средств к существованию и жизненных удобств. Если бы двор и берущие с него пример нижестоящие гранды не тешили свою спесь и тщеславие леностью и пустым времяпрепровождением — собственным и других людей — и не считали честный труд в полезных и механических ремеслах крайне постыдным, то усердная в науках и малоподвижная часть человечества, а также богачи и знать не были бы лишены этой природной и надежной защиты от болезней. Именно этим объясняются уныние, подагра и другие расстройства, от которых чахнут на протяжении многих лет жизни представители лениво-сладострастной либо прилежно-неподвижной частей человечества. Многих из тех, кто корпит над книгами или занят плотскими утехами, сплин или подагра лишили мыслей или конечностей, не позволив дойти даже до середины пути и превратив в бесполезных членов общества в том зрелом возрасте, когда люди более всего работоспособны! Напротив, трезвый и работящий ремесленник или скромный трудолюбивый сельчанин исправно выполняют свои обязанности и бодро ведут дела вплоть до преклонных лет. Так что если подсчитать, сколько времени из-за хвори, недомогания и медицинских предписаний потеряют впоследствии те, кто занят одним только совершенствованием ума, то самый благосклонный расчет покажет, что если бы они тратили четыре, нет, шесть часов ежедневно на занятие каким-нибудь трудом, то имели бы сегодня больше времени на науку, а не страдали от недугов и подорванного здоровья, причиной которых нередко становится пренебрежение физическим трудом. <...> ...пусть джентльмен и ученый тратят девять часов из двенадцати на свой ум, размышляя и читая, остальные три посвящая какому-нибудь честному труду, а человек физического труда тратит девять часов на работу, а три часа на знания.
Из эссе "Труд", см. тут
Еще вам небольшая сценка из истории советской философии:
Цебенко: Ведь никто не может сказать, что написанную им действительно хорошую, нужную марксистскую книгу по философии, учебник, статью, которую он предложил, не напечатали бы, отклонили, замолчали бы.
Голос с места. Сколько угодно.
Из: дискуссия по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. Заседание ведет Жданов А.А. — Вопросы философии, №1, 1947, стр. 76.
Начинаем год с анонсов на первое полугодие и общих планов. Как и всегда, вас ждёт философия. Имея долгоиграющую задумку в виде сборника о зле, мы начнём с общего сбора и организации интеллектуального пространства, в рамках которого можно будет рассказать, о чем бы вы хотели почитать или послушать от нас.
Мы же возвращаемся к привычному ритму публикаций, а поэтому не забывайте проявлять активность и ждите новых материалов.
Фил Цукерман (Phil Zuckerman) — профессор социологии и светских исследований, Колледж Питцера, исследователь атеизма, светскости и скандинавской культуры, автор книг «Приглашение к социологии религии» (2003), «Общество без Бога» (2008), «Атеизм и секулярность» (2010), «Веры больше нет: Почему люди отвергают религию» (2011), «Живя светскую жизнь» (2014), «Нерелигиозные: понимание светских людей и обществ» (2016), «Что значит быть моральным» (2019) и других работ.
ФК: Как Вы относитесь к самой идее доказательства бытия (или отсутствия) Бога? Кажется ли она Вам состоятельной? Почему?
Ф.Ц.: Спорить о Боге важно, поскольку очень многие люди верят в Бога и основывают свою политику, мораль и даже повседневную жизнь на этой вере. Что касается аргументов о существовании Бога — конечно, такие аргументы были бы очень важны, потому что если существует всемогущее магическое божество, которому не все равно, мастурбируем мы или нет, ведем ли войну против неверных, ограничиваем ли женщин в возможности говорить, убиваем ли гомосексуалистов или порабощаем других людей, то мы должны это знать. Но пока что не существует веских аргументов в пользу существования такого существа.
ФК: Если бы Вы попытались осуществить доказательство бытия (или отсутствия) Бога, то какое определение понятия «Бог» Вы бы использовали? Кажется ли Вам подходящим классическое определение Бога как всеблагого, всезнающего и всемогущего творца мира?
Ф.Ц.: В этом-то и проблема: все определения Бога некогерентны, нелогичны и настолько психоделичны, что превращаются абсурд. Например, если вы говорите, что Бог «всеблаг» — что это значит? По какому или чьему стандарту мы будем считать благо? Божьему? Тогда это тавтология. Если вы говорите, что Бог является создателем Вселенной — что это значит? Похоже на детсадовскую басню или плохо продуманную историю для развлечения детей. Если вы говорите, что Бог «всемогущ» — что это значит? Всемогущество логически невозможно. Если вы говорите, что Бог вечен — что, мать вашу, это значит? Вечность непредставима. Если вы говорите, что Бог есть «все» — что это значит? Все так называемые определения «Бога» — не что иное, как теобарщина. Они ничего не говорят нам о том, что якобы определяется, и все о том, кто пытается дать определение.
ФК: Какие из доказательств бытия (или отсутствия) Бога кажутся Вам наиболее сильными и интересными?
Ф.Ц.: Нет никаких свидетельств существования Бога. Вот и все. Тот, кто утверждает что-то или заявляет о чем-то, несет бремя доказательства. Ни одного доказательства так и не было представлено. Если вы говорите: «А как же тогда все здесь появилось?», вы просто апеллируете к невежеству. То, что мы не знаем ответа, или то, что я не знаю ответа, не означает, что ваш ответ является правильным и доказанным. Например, вы летите в самолете, и ваш друг говорит: «А знаешь, второе имя пилота — Рутбир», а вы говорите: «Да? Хм, это кажется странным. Я в это не верю», и тогда ваш друг говорит: «А ты знаешь, какое у него второе имя?», и вы говорите: «Нет...», и ваш друг говорит: «Ага — я доказал свое утверждение. Это “Рутбир”». Видите, насколько ошибочна такая аргументация? Никто не знает, почему существует нечто... почему существует Вселенная... это тайны. Сказать: «Ну, должно было быть волшебное существо, которое создало это» — это просто утверждение, не имеющее никаких оснований. Вот и все.
ФК: Как вы оцениваете роль доказательств бытия (или отсутствия) Бога в истории философии, науки, религии, культуры в целом?
Ф.Ц.: Я ничего о них не думаю. Ни одна из них не выдерживает критики. Все они абсурдны и не имеют доказательной базы.
ФК: Некоторые считают, что критика Кантом известных ему доказательств была столь разрушительна, что сам вопрос о доказательстве бытия Бога перестал быть философски актуальным. Что Вы думаете об этой позиции?
Ф.Ц.: Я не очень интересуюсь Кантом и не могу ответить на этот вопрос. Я думаю, что другие критические замечания гораздо сильнее, например, те, которые выдвинул Энди Патридж из группы XTC.
Видео, где Антон Кузнецов критически критикует критическое мышление, а Тарас Пащенко критически защищает критическое мышление. Словом, очень интересно:
https://youtu.be/DKjlwv3bEmA
Немного о традиционной китайской религиозности от товарищей даосов:
"Был и такой случай. В Жунани недалеко от дороги находилась могила господина Пэна, а у входа в могилу стояло каменное изваяние человека. Некая крестьянская тетушка однажды направилась на базар, чтобы купить несколько лепешек, а потом она собиралась вернуться домой. Было жарко, и она присела отдохнуть в тени дерева, росшего у входа в могилу господина Пэна, а купленные ею лепешки положила на голову каменной статуи. Потом она надумала встать и уйти, забыв, однако, взять лепешки. Некий прохожий позднее заметил лепешки на голове изваяния и спросил, что это значит. Некто ответил ему, что эта статуя божественна и может исцелить недуги, а вылечившиеся люди в благодарность подносят ей лепешки. Слух о том быстро распространился, и люди, у которых болела голова, стали прикладываться головой к голове статуи, те, у кого болел живот, терлись животом о живот статуи, и среди тех, кто так прикладывался к статуе, не было не исцелившихся. За тысячи ли приходили люди, чтобы каменная статуя исцелила их. Вначале они приносили ей в жертву кур и поросят, а потом стали приносить коров и баранов. Был сделан навес, под которым совершались жертвоприношения, и звуки музыки лились, не прекращаясь ни на мгновение. Так продолжалось несколько лет. В один прекрасный день тетушка, забывшая лепешки, прослышала об этом и стала объяснять людям, в чем дело, и тогда они сразу же перестали ходить туда".
Гэ Хун. Баопу-цзы. Перевод Е. А. Торчинова. С-П. 1999, с. 147-8.
Такая вот древняя мудрость.
Дэвид Шац (David Shatz) — профессор философии, этики и религиозной мысли университета Иешива, раввин, специалист по еврейской этике, Маймониду и иудаизму, автор книги «Еврейская мысль в диалоге: очерки о мыслителях, теологии и моральных теориях» (2009) и многих статей.
ФК: Как Вы относитесь к самой идее доказательства бытия (или отсутствия) Бога? Кажется ли она Вам состоятельной? Почему?
Д.Ш.: Для философа аргументация за или против существования Бога так же правомерна, как и аргументация за или против других метафизических взглядов, таких как существование чисел, пропозиций, нефизических свойств, этических свойств, или исследования вопросов об индивидуации объектов. Так что с философской точки зрения нет никаких оснований делегитимизировать этот проект. И полезно держать в уме, что многие философы продолжают защищать такие аргументы, так что не похоже, что философ, поддерживающий теистические аргументы, живет в давно ушедшем прошлом. Даже если классические аргументы в пользу существования Бога не работают, прагматический аргумент может иметь силу. Тот факт, что для многих философов судьба аргументов имеет экзистенциальное значение, является дополнительным основанием для этих мыслителей продолжать дискуссию.
А что насчет верующих, которые не философы? Есть ли у них основания вовлекаться в эти аргументы? Правомерно ли для них делать это? Я не принимаю позицию Кьеркегора, что разработка аргументов не является религиозной деятельностью, и что чем вера иррациональнее, тем она сильнее. В то же время я думаю, что и не-философы, и философы должны заниматься такими аргументами, понимая, что рациональное убеждение, как отмечают современные эпистемологи, не всегда связано с обладанием каким-то свидетельствами в свою пользу.
И все же напоследок я должен заметить, что аргументы за и против существования Бога больше не господствуют в философии религии. Сегодня философы рассматривают множество других аспектов религии, таких как ритуал, религиозное разнообразие, прощение, отношения науки и религии и многое другое.
ФК: Если бы Вы попытались осуществить доказательство бытия (или отсутствия) Бога, то какое определение понятия «Бог» Вы бы использовали? Кажется ли Вам подходящим классическое определение Бога как всеблагого, всезнающего и всемогущего творца мира?
Д.Ш.: Многие люди ставят очень серьезные вопросы о несоответствии между библейским Богом и Богом философов. Тем не менее, я бы последовал философской традиции и определил Бога как совершенное существо. Но что подразумевается под совершенством, остается неясным. Некоторые философы ставят вопрос о том, может ли Бог быть всемогущим (Он не может делать все — например, не может грешить), другие — о том, может ли Он быть всеведущим (утверждается, что всеведение исключает свободу воли), третьи — о том, может ли Он быть всеблагим (нет верхнего предела благости, так что является ли она вообще когерентным понятием?). Тем не менее, я думаю, что если философ может доказать существование Первой причины или Архитектора, но не может показать, что это существо является совершенным, аргумент философа вряд ли становится незначительным. Критики могут справедливо спросить: «Но откуда вы знаете, что ваша Первая причина/Архитектор — Бог?», но очевидно, что то, что было установлено (если аргумент убедителен), гораздо более значимо, чем можно было бы предположить из вопроса критика.
Продолжение следует...
#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.
Сегодня среда видео с Антоном Кузнецовым, но в этот раз мы сделаем исключение и опубликуем видео с учителем Антона профессором Вадимом Васильевым. Тут философия сознания и видеоигры:
https://youtu.be/7iQL7uTZf-k
Как мы уже писали, сначала были профессиональные мудрецы, а потом только явились философы. Мудрецы были ребята довольно скучные: решали простые уравнения, смотрели на звезды, ковырялись в кишках и очень гордились, что умеют писать. Иногда учили иностранные языки. Очень немногие из них вели то, что мы бы сегодня называли теоретическими изысканиями. Судя по сохранившимся текстам, освоить элементарную математику, хитрое восточное письмо, основы медицинских и астрономических знаний было очень сложно. И хотя позиция писца давала огромные социальные плюшки (например, они налогов не платили), многое спивались до того, как закончат обучение (или сразу после). Это видно по таким текстам (это что-то вроде типичного представителя своего жанра):
Говорят мне, что ты бросил писание и закружился в удовольствиях. Ты ходишь с улицы на улицу, (и исходит) запах пива (от тебя), куда бы ты ни пошел (?). От пива он перестает быть человеком. Оно заставляет тебя блуждать, ты подобен кривому рулевому веслу судна,
которое не слушается (его) ни в одну сторону, ты подобен святилищу без бога его, ты подобен дому без хлеба. Ты обнаружен переползающим через стену,
после того как ты разбил колодки, (надетые на тебя), и люди бегут от тебя, после того, как ты нанес им ранения. О, если бы знал ты, как вино отвратно, ты отрекся бы от (напитка) šdh, ты не помещал бы кружку пива в сердце свое, ты забыл бы (опьяняющий напиток) tnrk.
Обучен ты играть на свирели, играть на флейте, сопровождать лиру и петь с (музыкальным инструментом) nth.
(Но) вот ты сидишь в доме, и окружают тебя прелестницы. Вот ты встал покачиваясь...
Вот ты сидишь перед девкой, облитый маслом (для умащений), с венком из цветов ištpn на шее твоей и барабанишь по животу своему. Но вот спотыкаешься ты и падаешь на живот свой и вымазан весь в грязи.
P. Anastasi IV, 11,8—12,5, пер. М.А. Коростовцев.
Такая вот древняя мудрость.
Насколько мы можем судить, большую часть своей истории люди связывали сердце с мышлением. И только великий Алкмеон Кротонский открыл, что мышление связано с другим органом — с мозгом. Это открытие было далеко не всеми принято (да, Аристотель, все записано), но в целом истина о мозге таким образом была известна даже юной греческой науке. А вот истину о сердце человечество искало еще очень долго, и только в XVII веке Гарвей обнаружил, что сердце — это что-то вроде насоса, который отвечает за кровообращение. Это наблюдение отрыло перед наукой новые горизонты, так как позволяло прямо увязывать исследования живого (человеческого тела) с исследованиями механизмов (наноса). Поэтому в середине XVII века изучение крови было на острее научной мысли. В частности, этой темой очень интересовался Роберт Бойль, который 1684 выпустил работу «Memoirs for the Natural History of the Human Blood…». Вот посвящение этой работы — она посвящена Джону Локку, который помогал Бойлю в экспериментах. Таким образом, хотя Локк сам не сделал никаких значимых естественно-научных открытий, он был, насколько это тогда было возможно, довольно квалифицированным экспериментальным ученым.
Читать полностью…Макинтайр об Марксе и Ильенкове:
…в настоящее время самым важным является уже не критическое отвержение тех положений марксизма, которые должны быть отвергнуты, — к этому моменту такая работа уже проделана, — но другое: Мы начинаем вновь сознавать те стороны марксизма, в которых крайне нуждаемся, и особенно две вещи. Во-первых, ошибки Маркса в отношении социализма не должны закрывать от нас его проницательности, нашедшей выражение во многих положениях его критики капитализма. Хотя сам Маркс не ставил своей преимущественной целью критику капитализма как системы великой социальной несправедливости, основные понятия Маркса — о труде, эксплуатации и функции денег — должны быть использованы для построения такой критики. Во-вторых, Маркс поставил перед нами вопросы об отношении философии к социальной практике, рассмотрение которых сегодня чрезвычайно актуально (сам он не сумел как следует их разработать). Именно это я и попытался сделать в своей недавней работе, посвященной «Тезисам о Фейербахе».
Кроме того, хотя огромное число марксистских трудов, написанных после 1917 года, можно без сожаления сдать в утиль, важно не забывать о большой и интересной философской работе, проделанной тем не менее марксистами в Италии, Франции и России. Среди русских философов я имею в виду особенно Э. В. Ильенкова. Его сочинения я изучал годами и очень многое из них почерпнул, и больше всего, пожалуй, в тех случаях, когда был совершенно не согласен с ним.
Вопросы философии, 1996, 1, С. 92.
Множественность реальностей — тема, которая начала меня волновать еще в первые годы обучения, когда я начал погружаться в тему перформативности научного знания. Меня ужасно интриговало, неужели “описывая реальность, мы ее создаем”? И при объяснении логики акторно-сетевой теории мне очень нравилось обращаться именно к понятию реальности.
Однако под постом в VK это назвали “записками сумасшедшего”, а после соответствующей речи в техническом вузе меня начали спрашивать: “неужели ты реально думаешь, что Пастер специально придумал микробов и всех обманул?”. А что ты скажешь по поводу такой риторики?
Читать
Тимоти Поул (Timothy Pawl) — профессор кафедры философии в Университете Святого Фомы в Сент-Поле, штат Миннесота, специалист по метафизике, теологии и моральной психологии. Автор работ по христологии.
ФК: Как Вы относитесь к самой идее доказательства бытия (или отсутствия) Бога? Кажется ли она Вам состоятельной? Почему?
Т.П.: Я думаю, что пытаться привести аргументы в пользу существования Бога – это достойное занятие. Такие аргументы, по крайней мере, в рамках философской дискуссии, чаще всего приводят для объяснения чего-то. Например, должно быть что-то, что объясняет существование контингентных сущностей, или объясняет порядок движения тел или причинность, или мораль, или сознание, или тонкую настройку… Эта форма аргументации широко распространена в других областях жизни – детективы используют ее, чтобы обосновать убеждение о существовании сообщника; ученые используют ее, чтобы обосновать убеждение о существовании новой фундаментальной частицы, и так далее. Отдельные случаи такой аргументации могут быть в самых разных отношениях ошибочными. Но я не вижу оснований считать, что тот или иной пример такой аргументации является ошибочным только из-за того, что он направлен на обоснование существования Бога.
ФК: Если бы Вы попытались осуществить доказательство бытия (или отсутствия) Бога, то какое определение понятия «Бог» Вы бы использовали? Кажется ли Вам подходящим классическое определение Бога как всеблагого, всезнающего и всемогущего творца мира?
Т.П.: Я считаю, что классическое понятие Бога все еще подходит. На самом деле, я бы включил в свою концепцию Бога больше. Я бы включил также самодостоточность, простоту, неизменность и бесстрастность. Я бы не стал включать все эти атрибуты в определение, поскольку, как мне кажется, некоторые из них скорее следуют из определения, чем являются его частью.
ФК: Какие из доказательств бытия (или отсутствия) Бога кажутся Вам наиболее сильными и интересными?
Т.П.: Я считаю аргументы от контингентности и тонкой настройки наиболее убедительными аргументами в пользу существования чего-то похожего на Бога. В целом, чем меньше метафизического аппарата необходимо принять для того, чтобы аргументы начали работать, тем лучше. Поэтому космологические аргументы, требующие различия между каузальными рядами per se и per accidens, аргументы, требующие различия между сущностью и существованием, и т.д., на мой взгляд, менее полезны, хотя они могут быть более интересными в силу того, что связи между абстрактными метафизическими принципами очень интересны (по крайней мере, с моей точки зрения).
ФК: Как вы оцениваете роль доказательств бытия (или отсутствия) Бога в истории философии, науки, религии, культуры в целом?
Т.П.: Я считаю такие аргументы полезными. Однажды, много лет назад, когда я гостил у родителей во время перерыва в семестре, мы с отцом засиделись допоздна, перелистывая телевизионные каналы. Мы случайно наткнулись на дебаты между Уильямом Лейном Крейгом и Питером Адкинсом (их вел Уильям Ф. Бакли в 1998 году), которые транслировались, кажется, по каналу Public Access. Так вот, мой отец — рабочий. Он умеет практически всё, что нужно для строительства дома, починки машины, вскрытия замка и т.д. Но он не ученый. Я был на первых курсах по специальности «философия и теология» и сам едва ли был ученым. Я был в восторге, когда увидел, как мой отец следит за аргументами и на самом деле убежден ими. Крейг укрепил веру моего отца. Это анекдотический случай, но я не удивлюсь, если есть и другие подобные истории, когда аргументы в пользу существования Бога оказываются полезными для людей, ищущих истину. Для культуры такие аргументы, я считаю, могут быть весьма полезны.
ФК: Некоторые считают, что критика Кантом известных ему доказательств была столь разрушительна, что сам вопрос о доказательстве бытия Бога перестал быть философски актуальным. Что Вы думаете об этой позиции?
Сегодня среда имени коллеги Антона Кузнецова, а потому выкладываем двухчасовой стрим с ним, Василием Устиненко и Андреем Леманом. Антон дает советы по художественной литературе и ругает метафизику возможных миров. Ну и про сознание рассказывает.
https://youtu.be/F8Fl_PH7bRQ
У исторического феномена философа есть разные истоки, в том числе профессиональные интеллектуалы на государственной службе в странах классического и Дальнего Востока: египетские писцы, шумерские школьные учителя, ведические ритуалисты, китайские жу и тп. Эти фигуры, как правило, обладали большим общественным статусом и серьезной ученостью. Вот так, например, определяется египетский писец: "тот, кого обучал сам [бог письма] Тот и в уста которого плюнула [богиня библиотек] Сешат". Так что можете желать своим друзьям-интеллектуалам, чтобы им в рот плюнула Сешат.
Такая вот древняя мудрость.
Алексиус Майнонг — один из самых загадочных из влиятельных философов так называемой современности. Человек был столь разумен, что соорудил теорию, задевшую чувство здравого смысла очень многих. По-русски о нем прочесть есть не так много чего. Вот наш коллега Дмитрий Миронов давно изучает этого автора, в ушедшем году написал статью и сделал перевод. Рекомендуем.
Читать полностью…ФК: Могли бы Вы порекомендовать текст (или несколько), который является, с Вашей точки зрения, наиболее важным для понимания данной проблематики?
Ф.Ц.: Библия. Прочитайте ее. Если после прочтения вы все еще думаете, что Бог существует, то никакие разумные доводы, философские размышления, исторические знания или основные факты не изменят вашего мнения.
#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.
Одним из тех, кто начал употреблять термин «аналитическая философия» для обозначения движения, которое объединяло бы британский реализм начала ХХ века с немецкими и западнославянскими логическими исследованиями того же времени был американский философ Эрнест Нагель. Он посетил Кембридж, Вену, Прагу, Варшаву и Львов, общался там с философами и написал о том отчет в нескольких статьях. Любопытно, что его впечатления начинаются с противопоставления аналитической философии и иррационалистической философии в Европе; Нагель сообщает своему читателю, что любой рассказ такого рода, который он сейчас предпримет, будет субъективен, но портрет аналитической философии все равно стоит нарисовать, дабы человек, который интересуется философией как анализом, не впал в отчаяние от знакомства с интеллектуальной сценой Европы, решив, что она полностью захвачена романтическим иррационализмом. Он также выделяет некоторые общие для представителей описываемого им направления черты: (1) вместо строительства философских систем аналитические философы намерены прояснять значение предложений конкретных наук; (2) поэтому их методом является анализ, в силу этого такие философы большой упор делают на ясность метода, а не пытаются защитить ту или иную доктрину, что приводит к коллективной теоретической работе, более свойственной, скажем, физике, и редкой в философии; (3) этих философов почти не интересует история идей, их происхождение или социальное значение; это так во многом потому что считается, что многие традиционные философские вопросы и проблемы лишены научного значения (любопытно, что тут Нагель высказывает несогласие, говоря, что не уверен, что традиционная философия — это одна сплошная ошибка; более того, считает он, более глубокое знакомство с историей философии удержало бы аналитических философов от серьезной ошибки, ведь они порой просто обсуждают некоторую традиционную проблему под новым названием); однако «в высшей степени неисторическая атмосфера, в которую я погрузился, необычайно бодрит, и принесла мне отрадное облегчение от трансцендентальной позы, которую принимают столь многие американские авторы при подходе к систематической философии»; (4) аналитические философы склонны к натурализму и здравому смыслу, они не считают наш мир иллюзией.
Вот такой АФ предстала перед Нагелем в 1936 году.
Известно, что толерантность Джона Локка — вещь весьма условная, хотя, конечно, на общем фоне эпохи и крайне прогрессивная. Но всё же: Локк, например, считал, что пребывание евреев в Англии дело скорее временное, этот народ надо вернуть в Палестину, потому что это будет одним из знаков последних дней. И даже даты кое-какие Локк, судя по всему, имел в уме. Тут он следовал за Ньютоном, который считал, что евреи вернутся в Иерусалим где-то в конце XIX века, а уже упомянутые последние дни придутся на промежуток между 2000 и 2050 годом.
По Яковлев А. Завещание Джона Локка….2013, с. 343.
Ну что, начинаем новый год?
Для начала вот вам так сказать советская наукометрия; выдержка из речи товарища Светлова В.И. на дискуссии по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. Заседание ведет Жданов А.А.
"... нам непременно нужно вести журналистскую работу, писать в газеты. Мы и этим очень мало занимаемся. Но ограничиваться одним этим ни в коем случае нельзя. Нужно создавать и крупные исследовательские работы, нужно создавать и монографии. В этом случае мы избежим в будущем и такого положения, когда мы не столько создаём новые монографии, сколько спорим о том, какой характер они должны носить. Спорить, конечно, безусловно нужно, и почаще, но у нас эти споры мало подкрепляются делом. У нас очень мало материала для дискуссий уже потому, что за последние годы очень мало появилось работ."
Из: Вопросы философии, №1, 1947, стр. 64.