Предлагаем вашему вниманию подборку хороших каналов по гуманитарным наукам:
📚 ЭСТЕТ — Твой путеводитель по миру культуры, который подскажет «Что посмотреть?» и «Что почитать?». Регулярные анонсы кинопремьер, новинки литературы и статьи о живописи и истории;
📚 КИТАЙ. 80-е и не только — авторский канал Ивана Зуенко о «долгих восьмидесятых» и современности Китая;
📚 Загадки истории с Лысым Камрадом — канал об истории-археологии, интересно, увлекательно и главное — достоверно;
📚 Вторая Мировая война — канал о Второй Мировой войне в фото и видеоматериалах, интересных и познавательных статьях;
📚 ФИЛОСОФСКОЕ КАФЕ — Канал философов из редакции журнала "Финиковый Компот". Философы, философия и философские журналы. Немного МГУ. Ни смысла, ни покоя;
📚Записки о Средневековье — хочешь в средневековье? Заходи и узнаешь как там!;
📚 LACE WARS | Историк Александр Свистунов — Канал известного историка. Сколько стоило повесить пирата? Какими были средневековые маньяки? Подписывайся – и узнаешь ;)
📚 РОСТОВСКАЯ ЗЕМЛЯ — социальная антропология Замкадья. О субстратной истории, культуре, искусстве и метафизике "Глубинной России" — свежо, весело и без понтов;
📚 MOSCOWWW — истории, которые скрывают столичные фасады. Как архитектура отражает историю страны и города;
📚 ЛАБОРАТОРИЯ РЕЛИГИЙ — о религии научно ✔️ О необычных верованиях со всего мира, религиозных отсылках в популярных кино и литературе;
📚 PANFILOV FM — авторский канал об истории и мифологии в кино, сериалах и играх, о восприятии прошлого в разные эпохи и об истории костюма и доспехов;
📚 MEXICALLI — Авторский канал об ацтеках и Мезоамерике: история, быт, религия, война и мир, жизнь и смерть;
📚 МЕРЯНИЯ — изучение финно-угорского субстрата Верхневолжья в его русском прошлом и настоящем. Меря, чудь и мурома исторические и этнофутуристические.
Вышла статья великой Г.В. Вдовиной про Милбанка и Суареса.
Статья посвящена ключевым понятиям философской теологии Франсиско Суареса и постсуаресианских схоластов. Эти понятия были использованы Джоном Милбанком, современным английским теологом и инициатором движения «радикальной ортодоксии»,
для исторического обоснования собственных воззрений. В трактовке Милбанка, четыре момента определяют переход средневековой схоластики от «правильного» томистского понимания к пагубным новациям Дунса Скота; через Суареса и его младших современников, по мнению Милбанка, они были восприняты теологами и философами модерна. Речь идет о следующих понятиях: унивокация сущего, познание как зеркальное отражение, потенциальность и «совпадение» (concurrentia). Милбанк считает, что эти понятия пришли на смену первоначаль ным – аналогии, познанию как формальному тождеству, примату актуальности и «вливанию» (influxus). Конкретная работа Милбанка с этим понятиями часто выглядит как насильственное подведение под них целого ряда сложных и разнородных проблем, которые получают одностороннее и даже исторически неверное освещение. Таков предмет данной статьи. Ее цель заключается в том, чтобы, отталкиваясь от воззрений Милбанка, проанализировать на текстуальных свидетельствах смысл указанных понятий и сделать определенные выводы относительно адекватной методологии привлечения схоластической традиции современными мыслителями.
Место Витгенштейна в философии ХХ века уникально. В 20-е он очень сильно повлиял на логический позитивизм, а в середине столетия создал новый стиль философствования, который захватил многих людей. Майкл Даммит был среди них: в статьях 50-х годов он пытается показать, что его взгляд на значение является правильным, пусть и необщепринятым чтением идей Витгенштейна. А в 1989 году, в книге "Логические основания метафизики", он пишет: "Теперь я знаю, насколько антивитгенштейнианской является моя программа. Мы все живем, или должны жить, в тени Витгенштейна; и одна из вещей, которая меня огорчает во многих американских философах, состоит в том, что они, как кажется, никогда не читали Витгенштейна. Одну из вещей в его философии, однако, у нас нет оснований принимать: это убеждение, что философия как таковая никогда не должна критиковать что-то, а только описывать". (xi)
Читать полностью…Всё же Христиан Вольф — великий философ. Во-первых, его главный труд называется "Разумные мысли о Боге, мире и душе человека, а также о всех вещах вообще, сообщенные любителям истины Христианом Вольфом". Согласитесь, это очень крутое название. Во-вторых, вот как начинается этот труд: "Рассудок, добродетель и здоровье — таковы три наиважнейшие вещи, к которым в этом мире должны стремиться люди. Однако именно на них, как правило, менее всего обращают внимание. Но тот, кто задумывается о причинах бед нашего времени, видит, что они происходят из недостатка рассудка и добродетели. Будучи детьми в рассудке, но зрелыми мужами во зле, многие люди впадают в большие несчастья и пороки. Но, конечно, особое отвращение внушают мне те, кто мнит себя вправе давать советы относительно хорошего и справедливого обустройства общества. <> Меня интересует только истина, и поэтому меня не беспокоит — является ли она старой или новой, но только то, чтобы все в цепочке [моих рассуждений]
обладало связью в качестве ее звеньев" (Ср. с Введением в ЛФТ: "Я не хочу судить о том, в какой мере мои усилия совпадают с усилиями других философов. Ведь написанное мною не претендует на новизну деталей, и я потому не указываю никаких источников, что мне совершенно безразлично, думал ли до меня кто-либо другой о том, о чем думал я"). А еще, видимо, именно ему мы обязаны последовательным объяснением разницы идеалистов, материалистов и дуалистов: "...наставники (догматики — ФК) разделяются на различные секты. Они либо признают только один вид вещей, либо принимают вещи двоякого вида. Первые называются монистами, вторые — дуалистами. Монисты опять-таки бывают двоякого рода: либо идеалистами, либо материалистами. Первые признают только духов (Geister) или такие вещи, которые состоят не из материи и принадлежат к тем, которые мы называем простыми вещами или каковыми являются единицы (Einheiten) у Лейбница. Мир и находящиеся в нем тела идеалисты принимают за одни лишь образы простых вещей (für blosse Einbildungen der einfachen Dinge) и рассматривают их не иначе как упорядоченную грезу (regulirten Traum). Вторые, напротив, не оставляют в философии места никаким другим вещам, кроме телесных и рассматривают духи и души как всего лишь [проявления] телесной силы, а не в качестве особой существующей сущности. Дуалисты признают как тела, так и духи в качестве действительных и отличающихся друг от друга вещей, из которых каждая может существовать без другой. Наконец, идеалисты либо признают [существующей] более чем одну сущность, либо считают единственной действительной сущностью только самих себя. Первые называются плюралистами, вторые, напротив, эгоистами." Устойчивость такого понимания идеализма легко увидеть, если открыть один из главных антиидеалистических текстов начала ХХ века, "Опровержение идеализма" Дж.Э. Мура. Он буквально начинается со слов "Общий вывод современных идеалистов о вселенной — если, конечно, они вообще его делают — сводится к тому, что вселенная духовна (spiritual)". Точно также идеализм понимается обычно и в наши дни. Только и во времена Вольфа, и во времена Мура идеалисты были силой, а сейчас их в философии очень мало. Кое-то появляется, особенно в последнее время (Р.М. Адамс, Б. Каструп...разного рода гегельянцев или "гегельянцев" хочется отнести туда же, но они отказываются). Посмотрим, что из этого получится.
Цит. по Вольф Х. Метафизика (пер. В.А. Жучкова) // Христиан Вольф и философия в России. СПб.: РХГИ, 2001. С. 230-234.
Об актуальных философских врагах:
В чём же состоят, на мой взгляд, эти коренные недостатки и ошибки книги т. Александрова? Прежде всего в том, что автор не показывает в своей книге, что философские теории прошлого — кантианство, гегельянство, субъективный идеализм, различные схоластические системы — являются предметом ожесточённой идейно-политической борьбы в современных условиях. Он не показывает, что эти теории принадлежат не только прошлому, а широко используются реакционными силами современности в их борьбе против коммунизма, демократии и материалистической науки.
К слову сказать, в западных республиках Советского Союза нам приходится и сейчас иметь дело с реакционным католическим духовенством, которое и поныне проповедует философско-теологические теории Августина, Фомы Аквината и т. д. и стремится внушить молодёжи философский идеализм и теологические догмы.
Из речи т. Иовчука М.Т. Дискуссия по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. Заседание ведет Жданов А.А. — Вопросы философии, №1, 1947, стр. 213.
Одно из ранних обсуждений природы аналитической философии на русском языке:
"Лингвистический позитивизм. К концу 40-х го- дов ХХ в. логический позитивизм потерпел банкротство, так как все его основные принципы оказались несостоятельными. Среди его прежних приверженцев возникло либо стремление избавить логику от обязанности заниматься «антиметафизическими» филиппиками, либо вообще разочарование в теоретико-познавательных возможностях формальной логики. Неопозитивизм распался на два течения — «аналитическую» философию в США и философию «лингвистического анализа» в Англии.
Первое из этих течений объединяет логиков, которые стали соединять неопозитивистский метод с различными вариантами идеализма. Так, в споре о природе универсалий Артур Пап склонился к платонизму, тогда как Уиллард Куайн и Нельсон Гудмен — к номиналистическим трактовкам физикализма.
А. Пап B книге «Элементы аналитической философии» (1949) заявляет, что предмет исследования — не только язык специальных наук, но и язык логики, а также язык любой из существующих или существовавших философий. Таким образом «аналитики» поставили в центр философских исследований метатеоретические изыскания в широком их понимании, не преследующие, однако, цели достижения истины. «Аналитическая философия не имеет никакого специального предмета для исследования. Можно философствовать о вторнике, об английских фунтах следующие, однако, цели достижения истины. «Аналитическая философия не имеет никакого специального предмета для исследования. Можно философствовать о вторнике, об английских фунтах [стерлингов], о леденцах или же о самой философии. Так получается потому, что аналитическая философия, в отличие от специальных наук, не открывает новых истин, но лишь находит новые точки зрения на старые истины».
Одной из таких «точек зрения» является позиция У. Куайна в книге под названием «С логической точки зрения» (1953). Автор выбрасывает из теории познания «объективное существование», сводя вопрос о существовании тех или иных предметов и явлений к тому, какие имена предметов подставляются под переменные в данном формализованном языке в качестве их значений, а точнее — могут быть подставлены в соответствии с правилами именно этого языка. Оставляя «открытым» вопрос об истинности той или иной онтологии, Куайн признается, что симпатизирует онтологическому языку феноменалистов, ведущих свою родословную от Юма. Но он не возражает и против «любой иной» философии, коль скоро она оказывается для кого-либо удобной. Такая позиция, соединяющая конвенционализм с прагматическим принципом «удобства», «успеха» и т. п., получила название неопрагматизма (к числу ее сторонников принадлежат также К. Льюис, Н. Гудмен и др.).
Философия «лингвистического анализа» начала складываться еще в начале 1930-х годов, но только в начале 50-х она стала господствующим позитивистским течением. Основной ее явилась концепция языков как игры, высказанная в книге Л. Витгенштейна "Философские исследования", написанный в поздний период его деятельности (1952, а издана в 1953 г.)
Нарский И.С. Неопозитивизм // История философии в шести томах. Том VI, Книга 2. М.: Наука, 1965. С. 99-100.
Скромняга Декарт
Декарт — Мерсенну по поводу заглавия "Рассуждение о методе": "Не могу понять ваших возражений относительно заглавия; я ведь поставил не "Трактат о методе", но "Рассуждение о методе", это то же самое, что "Предисловие" или "Мнение касаемо Метода", дабы показать, что у меня не было в мыслях учить ему, но лишь о нем поговорить. Ибо, как можно видеть по тому, что я о нем говорю, метод заключается больше в практике, чем в теории..." (20 апреля 1637 г., пре. С. Фокина)
Марципан заимствован у русских священников — мужская еда в Рождество
Кант, Opus Postumum
Вышла статья нашего коллеги А.П. Козырева про философию в Китае:
Аннотация. В статье рассматриваются этапы становления преподавания философии в качестве как профессиональной, так и общегуманитарной дисциплины высшего образования в Китае. Затрагиваются современные дискуссии о роли и месте философии в высшем образовании, значении преподавания
философии для формирования человеческого потенциала в современную эпоху, отмеченную усилением рыночного сектора в китайской социалистической экономике.
Нань Син (Xing NAN, 南星) — профессор философии, Пекинский университет, кафедра зарубежной философии, специалист по западной философии Нового времени и ХХ века, философии сознания, свободе воли, общей метафизике, кантовед. Часть 1 тут, Часть 2 тут, Часть 3 тут.
ФК: Как вы оцениваете роль доказательств бытия (или отсутствия) Бога в истории философии, науки, религии, культуры в целом?
С.Н.: Я думаю, мы должны тщательно различать общую озабоченность проблемой Бога и конкретные доказательства Его существования (или критику их). Первое было (и остается, хотя и в меньшей степени) главной проблемой многих обычных людей и даже представителей естественных наук. Самое примечательное, что Ньютон считал, что конечная цель его работы — раскрыть способ, которым Бог управляет миром. Но обычные люди и ученые не испытывают беспокойства второго рода, которое относится почти только к философам и теологам. Первый вид беспокойства имеет решающее значение для культуры Запада в целом, он влияет на базовые представления многих людей о естественном и нравственном мире. Например, известно высказывание Достоевского в «Братьях Карамазовых», если бы Бога не было, то все было бы дозволено, а это значит, что традиционная основа всякой морали полностью рухнула бы. Однако общее отношение людей к существованию Бога, будь то набожное, скептическое или безразличное, редко является результатом какого-либо философского аргумента.
Коллега Юлия Чугайнова про философию, МГУ и жизнь:
https://youtu.be/aaLgbZtoUZ0?si=tPfGDSNRj2s5evvZ
Индийский вариант "Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога». ":
О ком спрашивают: «Где он?» — об ужасном,
И говорят: «Нет его» — о нем,
Кто уменьшает богатства чужого человека, как (неудачные)
ходы (в игре),
Верьте в него — тот, о люди, Индра!
Кто вдохновляет измученного, кто — больного,
Кто нуждающегося бедного брахмана,
Кто помощник запрягающего давильные камни (и) выжимающего
сому,
Обладающий прекрасными губами — тот, о люди, Индра!
Ригведа, II, 12, 5-6. Пер. Елизаренкова Т.Я.
Вышел текст Михаила Шпаковского про калам и науку. В статье рассматривается монография арабского физика Мухаммеда Басила Алтаи, посвященная неокаламической интерпретации современной физической теории макро- и микромира. Алтаи, отталкиваясь от пяти положений классического калама (о темпоральности мира, дискретности природных структур, рекреации и изменчивости мира, индетерминизме и интегрированности пространства и времени), развивает собственную концепцию, в пределах которой он пытается сформулировать «исламскую» интерпретацию отдельных проблем философии науки, физики и метафизики.
Читать полностью…Синь Нань (Xing NAN, 南星) — профессор философии, Пекинский университет, кафедра зарубежной философии, специалист по западной философии Нового времени и ХХ века, философии сознания, свободе воли, общей метафизике, кантовед. Часть 1 тут, Часть 2 тут.
ФК: Какие из доказательств бытия (или отсутствия) Бога кажутся Вам наиболее сильными и интересными?
С.Н.: Лично на меня больше всего произвел впечатление аргумент пари Паскаля. Этот аргумент, очевидно, является гениальным достижением разума и стимулировал множество плодотворных дискуссий, которые выходят далеко за рамки его первоначального контекста. Однако, формулируя свои аргументы, Паскаль ясно осознает ограниченность разума и не забывает об экзистенциальном значении проблемы Бога. Диалектические изгибы и повороты этого аргумента делают его особенно интригующим.
Продолжение следует...
#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.
О том, о чем нельзя врать ЦК КПСС:
Теперь последнее. Почему наш философский фронт так беспомощен, так жалок и беден работами?
Прошло то время, когда нам можно было жить только за счёт наследства, оставленного человечеству Марксом, Энгельсом, Лениным и умножаемого товарищем Сталиным. Товарищ Сталин призывает нас самих к творческой работе, ибо жизнь идёт вперёд с неумолимой быстро¬ той. Идеи марксизма тоже непостоянны, они развиваются, на смену одним идеям марксизма приходят другие идеи марксизма. Это требует иногда пересмотра старых понятий, старых положений и отказа от старых научных традиций.
Но за идеями стоят люди. Они так срастаются со старыми традициями, старыми понятиями и положениями, что не могут уже отказаться от них. Но было бы полбеды, если бы люди эти, не желая расставаться с когда-то завоёванным положением и авторитетом, вольно или невольно не душили, не убивали, не глушили бы всякую живую, свежую мысль в самом её зародыше, вместо того чтобы её подхватывать и помогать ей созревать.
Таково сейчас положение на философском фронте. И оно усугубляется тем, что подготовка молодых кадров, которые лучше способны чувствовать новое, у нас была поставлена из рук вон плохо.
Жданов. Скоро ли это кончится?
Паукова. Я думаю, не очень скоро — не завтра, не послезавтра. Это кончится тогда, когда мы раздвинем рамки науки, когда мы добьёмся успехов в области подготовки новых кадров и когда, наконец, принцип распределения труда между членами общества по их способностям найдёт своё сознательное и полное применение и к области науки.
Не всякий, знающий философию, есть философ. Философ — научный работник — должен быть идеологом нового общества, способным выдвигать, формулировать и обосновывать новые идеи, отвечающие потребностям общества, развивающегося уже на основе нового способа производства. А у нас среди философов — научных работников много людей, способных лишь систематизировать взгляды по тому или иному вопросу. Они не могут делать больше ничего и не позволяют другим делать то новое, что требует страна и наука, ибо «систематизация» взглядов стала их второй природой. Вот основная, истинная, подлинная причина существующего положения вещей на философском фронте. Я взяла на себя смелость сказать о ней, ибо обманывать ЦК партии, товарищи, нельзя.
Из речи Паукова Е.В. Дискуссия по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. Заседание ведет Жданов А.А. — Вопросы философии, №1, 1947, стр. 213. С. 225-6.
Нань Син (Xing NAN, 南星) — профессор философии, Пекинский университет, кафедра зарубежной философии, специалист по западной философии Нового времени и ХХ века, философии сознания, свободе воли, общей метафизике, кантовед. Часть 1 тут, Часть 2 тут, Часть 3 тут, Часть 4 тут, Часть 5 тут.
ФК: Могли бы Вы порекомендовать текст (или несколько), который является, с Вашей точки зрения, наиболее важным для понимания данной проблематики?
С.Н.: Как я уже говорил выше, лично моим любимым аргументом в пользу существования Бога является пари Паскаля. Но я бы не рекомендовал его в качестве наиболее важного текста для понимания проблемы существования Бога, потому что его сфера применения слишком узка. Я полагаю, что лучший способ подойти к этой проблеме — это, возможно, прочитать некоторые современные обзоры и / или антологии по этой теме, и сейчас доступно много полезных книг. Но если меня попросят порекомендовать классическую философскую книгу на эту тему, я хотел бы порекомендовать «Диалоги о естественной религии» Юма за ее оригинальность, элегантность и разумный объем.
#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.
Наш редактор Андрей Мерцалов рассказывает про преимущества психологической теории тождества личности в вопросе о моральной ответственности на конференции, "uAnalytiCon-2022: Абстрактные объекты", г. Екатеринбург, май 2022 г.
https://www.youtube.com/watch?v=bH5OVucADEY
Китаец и шотландец во тьме, или к тебе, спустя две тысячи лет
Раз приняв свою законченную телесную форму, [мы] всецело зависим [от нее], пока не сгинем. Вместе с другими вещами [и людьми] режем и уничтожаем друг друга; наши поступки всецело подобны дикому галопу, и никто не способен остановить их – разве это не прискорбно? Всю жизнь до смерти [мы] рабски трудимся, но не видим своих свершений и достижений, в изнеможении работаем, но не знаем, во что [все] это обратится – можно ли тут не печалиться? Люди называют это "быть [по крайней мере] не мертвым", но что это прибавляет? Наша телесная форма трансформируется, [но и] сердце наше тоже вместе с ней – как не назвать это "великой печалью"? Человеческая жизнь – [она] действительно так беспросветна? Или это я один во тьме, а другие люди на самом деле не во тьме?
(Чжуан-цзы, 2, 3, пер. С.Ю. Рыков)
Где я и что я? Каким причинам я обязан своим существованием и к какому состоянию я возвращусь? Чьей милости должен я добиваться и чьего гнева страшиться? Какие существа окружают меня и на кого я оказываю хоть какое-нибудь влияние или кто хоть как-нибудь влияет на меня? Все эти вопросы приводят меня в полное замешательство, и мне чудится, что я нахожусь в самом отчаянном положении, окружен глубоким мраком и совершенно лишен употребления всех своих членов и способностей.
(Дэвид Юм, Трактат о человеческой природе, 1, 7, пер. С.И. Церетели)
Вышла статья нашего коллеги В.А. Шапошникова про философию математики Брауэра и перевод статьи этого самого Брауэра. Для тех, кто интересуется дискуссией об основаниях математики вековой давности (как мы).
Статья посвящена анализу мировоззренческих предпосылок математического интуиционизма Л.Э.Я. Брауэра, яснее всего выраженных в его ранней работе «Жизнь, искусство и мистика» (дельфтские лекции 1905 г.), которая была опубликована на его родном нидерландском языке небольшим тиражом и при жизни автора оставалась практически неизвестной. Ее основные идеи использованы для интерпретации его поздней работы «Сознание, философия и математика» (амстердамский доклад 1948 г.). Традиционно Брауэра воспринимают исключительно как представителя трансцендентализма в философии математики, помещая его в контекст кантианства и феноменологии. Задача настоящей статьи показать, что Брауэра как философа вообще и философа математики в частности в первую очередь следует воспринимать как представителя философии жизни и, шире, романтического движения. (Последнее утверждение, конечно же, не отменяет принадлежность Брауэра и к трансценденталистской традиции.) Мировосприятие Брауэра подчинено мифологеме исхода и возвращения, причем классическое понимание математики неразрывно связано для него с исходом, грехом и рабством, а интуиционистская математика ассоциирована с возвращением и освобождением <...>
Нань Син (Xing NAN, 南星) — профессор философии, Пекинский университет, кафедра зарубежной философии, специалист по западной философии Нового времени и ХХ века, философии сознания, свободе воли, общей метафизике, кантовед. Часть 1 тут, Часть 2 тут, Часть 3 тут, Часть 4 тут.
ФК: Некоторые считают, что критика Кантом известных ему доказательств была столь разрушительна, что сам вопрос о доказательстве бытия Бога перестал быть философски актуальным. Что Вы думаете об этой позиции?
С.Н.: Кант особенно известен своей критикой онтологического аргумента в пользу существования Бога, но его критика космологических и теологических аргументов менее известна и менее широко принята. Что еще более важно, он предлагает моральный аргумент в пользу существования Бога во второй и третьей Критиках. Таким образом, позиция Канта в отношении аргументов в пользу существования Бога довольно тонка, и знаменитое утверждение Гейне о том, что Кант убил Бога точно так же, как Робеспьер убил короля Франции, в лучшем случае является красочным преувеличением, в худшем — явным недоразумением.
Продолжение следует...
#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.
Коллега Константин Фролов про моральный реализм и с чем его едят:
https://youtu.be/iK4FGLgzjoM
Счастье по древним китайцам:
Есть пять условий счастья: долголетие, богатство, здоровье тела и спокойствие духа (связанное с нормальной ситуацией в семье, на работе и в стране в целом), любовь к целомудрию (другой перевод — удовлетворение от того, что ты поступаешь хорошо (М.Е. Кравцова)), спокойная кончина, завершающая отпущенную тебе жизнь.
См. : 9 раздел, Глава "Великий Закон", Шу цзин (Книга документов) // Древнекитайская философия, М.: Мысль, 1972. С. 111.
Про эзотерику, алхимию и оккультизм вам под ёлку: доцент Антон Кузнецов и доктор Владимир Винокуров в новом Неискусственном интеллекте:
Читать полностью…"Прежде всего, «Государство» — это не политический трактат. Это рассуждение, путь, который должен показать, что подлинной основой справедливости является отношение частей души, а не та самая справедливость Зевса в архаическом смысле и тем более не софистические попытки ее осмыслить в лице Полемарха и Фрасимаха, ведущие к тому, что справедливость невыгодна сильнейшим. Платон ведет борьбу с тем, что мы бы назвали нигилизмом — радикальным, революционным, софистическим нигилизмом своих современников. В каком-то смысле это попытка спасти архаическую справедливость, потому что в справедливость Зевса верить было уже нельзя.
Задача Платона — показать, что есть новые основания быть справедливым. Не потому, что иначе Зевс долбанет молнией или не будет на том свете орфического рая с яствами и питьем, а потому, что справедливость ценна сама по себе. В каком-то смысле Платон — предшественник этики Канта в абсолютно ином контексте, с другими обоснованиями, но все же как для Канта самоценна добродетель, точно так же справедливость самоценна для Платона. Поэтому справедливость — это благо, хотя благо не исчерпывается справедливостью, это более общая идея."
Профессор Дмитрий Бугай о Платоне. Больше тут.
Об очень позднем Рорти:
"Райловские/селларовские взгляды <...> были широко распространены до нового открытия Нагелем сознания как предмета философского обсуждения в его очень влиятельной работе «Каково это быть летучей мышью?». С тех пор стало широко признаваться существование феноменальных свойств, характеризующих, каково это быть (к примеру, в состоянии боли или интеллектуального озарения). Я не вижу необходимости допускать существование таких свойств. Подобно старомодному селларсианцу, считающему данность мифом, я не готов признавать возможность зомби или перевернутого спектра.
Я не знаю, как рассудить столкновение интуиций Нагеля и Селларса, Серла и Деннета или Чалмерса и меня самого. Философы, подобно мне полагающие, что философские проблемы создаются ходом истории, обычно держатся мнения, что интуиции, к которым апеллируют Нагель и Сёрл, есть продукты новаторской ре-дискрипции человеческих существ Декартом. Не думаю, что эти интуиции были доступны, к примеру, Аристотелю. Нагель не согласен. Он считает, что проблемы отношения сознания и тела трансисторичны и транс культурны.
Точку зрения Нагеля разделяет и Чалмерс, утверждающий, что существование феноменальных свойств есть то, что «естественным образом подлежит объяснению». На мой взгляд, ни одна вещь, подлежащая объяснению, не является более естественной или искусственной, чем любая другая. Наши представления о том, что должно объясняться, равно как и наши понятия и интуиции, являются функциями языка, используемого нами в настоящий момент. Представление «каково это быть...» в этом плане аналогично аристотелевскому понятию «естественных мест»."
Ричард Рорти, Бум в исследованиях сознания в свете элиминативизма // Историко-философский альманах. Вып. 2. 2007, С. 243.
Есть в научной литературе такая проблема: были ли Рорти аналитическим философом, который потом стал прагматистом, или все время был прагматистом, который просто притворялся аналитиком. Суть проблемы в том, что в молодости Рорти обсуждал проблему сознания-тела, а потом стал рассуждать про либерализм, демократию и Америку. В известном смысле это псевдопроблема. Концепция радикального разрыва с темным аналитическим прошлым опровергается, среди прочего, вот этим материалом: очень поздний Рорти опять обсуждает проблему сознания-тела (по просьбе профессора В.В. Васильева, кстати; англоязычные историки философии с этой публикацией не знакомы). Концепция континуальности предполагает, что мы можем знать, притворялся ли Рорти в молодости, или нет. Знать мы этого не можем. Но мы можем понять, что сама идея четкой границы между аналитической философией и всем остальным — это плохая идея. Философские традиции подобны тут биологическим, а не политическим явлениям. Если в политике границы в норме проводятся четко, то в природе скорее имеет место непрерывность. В философии также.
Обязанностью философии – её, несомненно, Сизифовым трудом – является искоренение бессмысленности.
Hacker. P.M.S. Analytic Philosophy: Beyond the linguistic turn and back again // The Analytic Turn: Analysis in Early Analytic Philosophy and Phenomenology / Ed. by M. Beaney. London: Routledge, 2007. P. 139.
✏️ В 2020 г. Брайан Уэзерсон, профессор философии в Мичиганском университете и один из редакторов журнала Philosopher’s Imprint, провел эксперимент с использованием LDA, проанализировав ок. 32000 статей из двенадцати философских журналов, опубликованных в 1933-2013 гг., в том числе Analysis, Journal of Philosophy, Mind, Philosophic Review и др. (см. полный список в онлайн-версии книги).
Подобное исследование ✨проведенное полностью на языке R✨ стало возможным благодаря функционалу Data for Research, предоставляемому JSTOR.
Свои выводы автор изложил в небольшой статье в онлайн-издании Daily Nous. Важнейший из них заключается в том, что
...существует огромная разница между работами конца XIX – начала XX века, которые современные аналитические философы воспринимают всерьез, и работами, которые обычно появляются в журналах в те годы.
В период с 1915 по 1941 год практически не обсуждалась работа Бертрана Рассела «On Denoting». Долгое время не обсуждались в журналах такие фигуры, как Джордж Эдвард Мур и Готлоб Фреге. Поздние работы Витгенштейна привлекают внимание современников, но «Трактат» также остается незамеченным, а тема позитивизма «активируется» уже в контексте проблемы верификации.
Напротив, замечает исследователь, журналы начала века полны статей о различных формах идеализма, при этом в британских журналах основное внимание уделяется сознанию (mind) и метафизике, а в американских — этике и политической философии. Многие выдающиеся авторы той эпохи сегодня более или менее полностью забыты.
Шэдворт Ходжсон опубликовал три десятка работ в ведущих журналах, и в наши дни о нем редко упоминают даже вскользь.
Для тех, кто желает воспроизвести экперимент, Уэзерсон подготовил небольшой туториал. Остальные могут просто приободриться, если их не цитируют -- или почитать оживленную дискуссию под постом в Daily Nous.
Первая картинка: довольно удобная классификация для начала исследований ответственности, из последней книги М. Циммермана, которую мы вчера обсуждали на семинаре МЦИС. Zimmerman M.J. Ignorance and Moral Responsibility. Oxford University Press, 2022. P. 31. Простые понятные, человеческие различения.
Вторая картинка. Нежно ненавидимый многими в нашей редакции бред Дэвида Шумейкера про виды ответственности, деление сделано по видам эмоций, граница между которыми — что-то вроде Великой Китайской стены, которую англоязычные моральные психологи пытаются соорудить уже много лет, а весь остальной мир с удивлением смотрит на этот титанический труд. Shoemaker D. Responsibility from the Margins. Oxford University Press, 2015.
Почувствуйте разницу, что называется.