5506
Крупнейшее сетевое издание по теории архитектуры и города по вопросам сотрудничества @mnevlyutov рекламу не размещаем
Остаемся в Хельсинки и смотрим на банную величину общественного пара.
Это проект Kultturi Sauna.
Построена финским архитектором и японской художницей: Туомаса Тойвонена и Нене Цубоя.
Семейная пара смогла гармонично вплести культуру своих стран в проект.
Проект уже старенький, но не потерял шарм и неповторимую философию, кою мне не удалось встретить ни в каком другом месте.
Бетон, дерево, огонь, мало света, еле слышное звучание инструментов.
Волшебство начинается со входа: обязательно снять обувь и сразу же переключиться на новый лад, пить только травяной чай или вареное яйцо, сохранять тишину и лицезреть березы у воды.
В сауне 2 отделения, в них можно быть нагими, в общих зонах положен купальник.
Перевернет жизнь или просто останется не понятой.
Месяц назад завершилось строительство новой дороги, которая примыкает к стенам сауны, к сожалению трасса слегка разгоняет умиротворение при заплыве.
Смотрим
https://vimeo.com/33106337
Посещаем по записи
https://kulttuurisauna.fi/
#nudeblog
Следующая точка на карте
Финский архипелаг
Легендарный проект Project O с видовой сауной и теплой купелью в камнях.
Проект 2019, построенный рукастым Алекси Хаутамаки.
Все по законам жанра и расположено на 70м2: ровная архитектура, четкое зонирование, панорамное стекление и учтенная градация интимности.
Особенно волшебна купель, выбитая в камнях, топится дровами, вода подается из залива, а еще Алекси нашел 2 камня при строительстве и создал свой ритуал, кладя их на живот во время отдыха воде.
Обычно приезжают от дней до недели, празднуют тут праздники или просто наблюдают за природой, можно вызвать шеф-повара и приготовить ужин с дичью.
От 3000 евро, дом вмещает 10 человек, но это на мой взгляд плотно для этих мест.
Подробности и планировки:
Project Ö Cabin / Aleksi Hautamäki | ArchDaily
#nudeblog
Привет.
Меня зовут Анна Артемьева и я исследую банную культуру, веду блог про баню Nude и много езжу в экспедиции, собирая традиции и современные решения.
/channel/nudeblog
Почти 10 лет я трудилась как журналист и пиарщик на интерьерном рынке, была редактором он-лайн издания, занималась маркетингом, ивентами и стилизовала съемки в журналы.
Я обожаю общественные бани как постсоветское наследие, трепещу перед старинными обрядами в бане и наблюдаю за развитием рынка сейчас.
Помогаю восстанавливать бани, создаю концепции для коммерческих проектов, продюсирую съемки.
#nudeblog
На этом все! Спасибо, что читали мои посты, надеюсь, мне удалось рассказать вам что-то интересное. А также, спасибо Пиле за приглашение.
В качестве заключения хочу поделиться цитатой архитектора и теоретика-урбаниста Келлер Истерлинг из эпизода "Architecting after Politics" документальной серии Арно Брандлхубера и Кристофера Рота:
«Кажется, что нет никакого шанса осуществить пространственные изменения, которые мы хотим осуществить, если, наряду с проектированием вещи как таковой, мы не сможем также спроектировать путь, которым ее идея сможет прийти к усвоению культурой»
А также несколькими ссылками на книжки и статьи, которые заинтересовали меня в ходе работы над исследованием:
- "Политика равна эстетике: диалог между Жаком Рансьером и Марком Фостером Гейджем"
- Статья Аурели "Intangible and Concrete: Notes on Architecture and Abstraction"
- Статья Аурели "Life, Abstracted: Notes on the Floor Plan"
Спасибо, пока!
#культураэкземпляров
Воскресение автора 2
«Стархитектура» впервые радикально отказывается от какого-либо рационального обоснования формы, выдвигая вперед требование ее уникальности или знаковости. Из-за этого возникает впечатление, что иконическое здание - единственный возможный экземпляр своего типа, и что попытка создать другие его экземпляры сводит на нет эту ценность. Этот сдвиг демонстрирует переход отношений здания с культурным и социальным контекстом на новый уровень абстракции. Раньше архитектурный тип нуждался в обосновывающем нарративе из материального мира — будь то хижина Ложье или технические реалии производства, на которые ориентировались модернисты. С приходом развитого капитализма устанавливается новый предел абстракции, выраженный в наивысшей степени абстрактности самого капитала как всеобщего универсального эквивалента. Именно ему подражает иконическая архитектура, когда полностью отрывает свои пластические решения, как от формальных прообразов, так и от визуальной или технической логики.
Если в доренессанстную эпоху преобладала типовая форма, где индивидуальное авторство не могло быть проявленным, то сегодня роль типа начинает исполнять абстрактный концепт, который уже не апеллирует к какой-то конкретной, законченной форме. И именно этот тип эпохи звездных архитекторов начинает ассоциироваться с индивидуальным автором.
Сегодня парадигма «стархитектуры» выглядит уже устаревшей. В условиях перехода типа в сферу абстракций устанавливается новая трактовка содержания понятия авторства. Размышляя об этом сдвиге, Марио Карпо прогнозирует расщепление архитекторской агентности на две роли: «Всякое параметрическое проектирование подразумевает два уровня авторства: на одном уровне первичный автор выступает разработчиком родового объекта (генеративной нотации); на другом уровне вторичный автор назначает значения свойств родового объекта, чтобы спроектировать индивидуальный конечный продукт».
Однако понимание роли архитектора может выходить за рамки представления его как проектировщика типов, влияющих только на конечную форму. «Автор архитектуры» может выступать скорее как посредник и организатор всей сети связанных со зданием взаимоотношений — коммерческих, политических, эстетических, внутри- и междисциплинарных и т.п. Композиция, за которую он отвечает, — не раз и навсегда зафиксированная форма, а генеративная система взаимных детерминаций между различными аспектами здания, одной из реализаций которой и будет постройка в каждый конкретный момент времени.
на картинке: Greg Lynn, Embryological House: Size “A” eggs, ca. 1999
#культураэкземпляров
Логика экземпляров
Как мы видели, система понятий, складывающаяся в рамках ООП, упраздняет традиционную вертикальную иерархию между конкретным и абстрактным, целым и частью, о которой мы говорили в начале. Система изменяемых параметров объектов и их взаимоотношений становится здесь предметом осознанного проектирования, а не смутного угадывания. Например, вместо проектирования множества вариантов, могут появляться проекты “порождающих взаимоотношений”, как мы это видели в примере с Дюраном. Эта логика позволяет по-новому посмотреть на вопрос — что сегодня включается в понятие «здание». И хотя эти соображения могут показаться очевидными, переход от их интуитивного понимания к формализованному может быть полезен в условиях концептуального поворота, переживаемого архитектурой.
Новая понятийная модель создает условия для радикального углубления взаимодействия между архитектурой и ее конечными пользователями, другими дисциплинами и понятийными системами. В результате рождается возможность представить здание как открытую систему развивающихся компонентов, которые могут непрерывно адаптироваться к изменениями окружающего контекста, а архитектурную деятельность - как работу по созданию этих систем.
И хотя эта новая модель не обязана стать альтернативным методом проектирования, она дает понимание об ином способе интуитивно относиться к архитектурным объектам. В итоге мы получаем шанс разработать более тонкий и комплексный подход к архитектуре, который намного лучше соответствует культурным и технологическим реалиям сегодняшнего мира.
на картинках: Bayer Klemmer, Drying Tower Burgweiherweg, St. Gallen (просто так); Схема взаимосвязей между объектами внутри приложения
#культураэкземпляров
Теперь мы можем расширить идею Дюрана о том, что задачей архитектора является изобретательно комбинировать элементы из его классификации. Экземпляр не выступает чем-то изолированным - в классах может быть специфицировано поведение, применимое в отношении других объектов. Соответственно, добавив к уже написанному нами классу “BuildingShapes” метод, который будет определять его взаимодействие с другими экземплярами того же класса, мы можем сгенерировать практически бесконечное множество схем планов зданий на основе базовых типов, позаимствованных у Дюрана. Для этого мы добавим представление этих геометрических схем в виде числовых матриц, которые будем объединять по разным осям, а также метод конструирующий графическое представление в виде схем на основе этих матриц . По сути эта операция будет идентична тому, как мы объединяем несколько помещений на чертеже. Численное представление однако позволит нам проверять симметрию и некоторые другие условия генеративно, а метод графического отображения поможет представить все многообразие вариантов с помощью привычных схем .
#культураэкземпляров
Классы как способ описывать объекты с их атрибутами и поведением
При переводе этой концепции в архитектуру возникает очень важная возможность — начать рассматривать тип здания не как формальный прототип, а как обобщенное определение, включающее все его многочисленные смысловые аспекты, свойства и сценарии поведения. Если в концепции Дюрана каждый фрагмент плана можно назвать отдельным типом, то при перекладывании этой концепции на ООП, один класс будет описанием для любого из этих фрагментов планов. Выглядит это следующим образом (см. картинку)
Соответственно мы можем определить общий класс <BuildingShapes> и представить каждую отдельную схему в виде экземпляра данного класса. В данном случае, это наглядно иллюстрирует мысль о том, что идея (тип - в архитектуре, класс - в программировании) может не находиться в иерархической зависимости с формой. Здесь наш свойством нашего класса будет "возможность обладать формой" или несколькими формами, экземпляр, в свою очередь может определить свою конкретную форму или формы.
#культураэкземпляров
Классы и их экземпляры
В основе ООП лежит концепция проектирования обобщений, которые позволяют создавать объекты. Две основные концепции, которые будут нас интересовать в дальнейшем, - это 1) класс и 2) экземпляр класса.
Объекты в ООП, наделены двумя основными характеристиками - состоянием (которое может меняться) и поведением (которое изменяет состояние). Этим они концептуально схожи с объектами повседневного мира: к примеру, человек также имеет состояние (имя, возраст) и поведение (бег, сон); состояниями автомобиля будут цвет, скорость, текущая передача и т.п., а поведением - ускорение или торможение.
Класс - это шаблон для создания и описания объектов. Класс состоит из атрибутов, методов и конструктора (метода для создания экземпляров класса). Атрибуты хранят состояние (имя объекта: Student). Методы описывают поведение экземпляров (например: объект Student встает).
Экземпляр - это уже конкретный объект, созданный тем или иным классом. У одного класса может быть множество уникальных экземпляров.
Если рассматривать класс в ООП как отдаленный аналог архитектурного типа, то сразу бросается в глаза существенное отличие: классы, в отличие от типов, это формализованная система для описания обобщенных абстрактных представлений объектов. Благодаря различной спецификации параметров в этих описаниях, каждый экземпляр класса оказывается по-своему уникальным.
Из определения классов и экземпляров следует еще несколько важных принципов:
- Отображение объектов второстепенно относительно их описания. Отображение при таком подходе становится лишь одним из множества различных атрибутов объекта, который может быть задан при написании класса, а также может меняться в зависимости от обстоятельств.
- Объединение в одной описательной системе множества аспектов, принадлежащих к совершенно разным оптикам, регистрам действительности и областям знания (физические параметры, откалиброванные данные чувственно-эстетического плана и абстрактные понятия).
- Изменяемость объектов. Экземпляры классов можно уподобить живым организмам, находящимся в непрерывном становлении: конкретные значения свойств одного и того же объекта могут неоднократно меняться на протяжении его жизни; управлять этими изменениями позволяют методы, встроенные в сам объект.
В целом, экземпляром может быть все что угодно.
На картинках: 1. распознанные с помощью компьютерного зрения баундинг ректанглы с типами объектов 2. здание ангара с измененным функциональным назначением 3. классификация по поверхностям фотограмметрии здания
#культураэкземпляров
Между социологией и теорией архитектуры
Исследования науки и технологий (STS) — междисциплинарная область, в рамках которой объектом исследования становится сама наука и практики, которые присущи ее представителям. Как робкие предположения и гипотезы становятся устойчивыми и непроблематизируемыми «научными фактами»? Как сообщества ученых конструируют свои объекты? Какие техники ученые используют для того, чтобы укрепить веру остальных в непоколебимость своих открытий? Зачастую STS-исследования концентрировались вокруг точных и естественных наук, таких как физика и химия, однако впоследствии оптика STS стала использоваться в разных дисциплинах, в том числе — в архитектуре.
⭐О том, как в архитектуре и планировании ХХ века стиль становится методом исследования и как STS помогает анализировать развитие архитектурных концепций, рассказывает Ната Волкова, преподаватель факультета социальных наук Шанинки, архитектор, городской планировщик, исследователь.
Что еще нужно рассказать про тип:
Переход к модернистской абстракции в архитектуре был попыткой превратить прежний абстрактный тип в конкретную осязаемую реальность. К примеру, в рамках конвейерного производства «идеальный тип» превращается в материальный промышленный прототип, который может бесконечно тиражироваться с недостижимой прежде точностью соответствия копии оригиналу. Другим примером являются функциональные типологии - абстрактные схемы, включающие наборы специализированных помещений и их взаимосвязи. Такие схемы предполагали возможность реализации во множестве вариаций при условии сохранения их принципиального состава и связей между помещениями.
Однако по мере развития тенденции к коммерциализации застройки, концепция адаптируемых многофункциональных пространств взяла верх над модернистским принципом «форма следует функции». Этот новый уровень освобождения формы от диктата внешних факторов порождает сегодняшнюю практику, при которой отдельные разрозненные находки — уже существующие идеи планов, фасадов, 3д геометрий и приемов — начинают произвольно комбинироваться и адаптироваться в разных проектах под условия конкретной задачи. В отличие от предыдущих определений типа, такой подход делает архитектуру гораздо более формальной и самореферентной - по сути “типами” становятся некие формальные прототипы.
Безусловно, архитектурные решения остаются очень разными, и всегда привносят в профессию что-то новое. Однако интересно посмотреть на это с такой стороны: безоглядное производство варьирующихся идентичностей в современной архитектуре может скрывать от нас ее фактическую массовость.
P.S. Марио Карпо в книге “Алфавит и Алгоритм” приводит для этой идеи интересный пример: «Если верить анонсам, автомат для разлива кастомизированной „кока-колы“ будет оснащен сенсорным экраном с предустановленным набором возможностей. Однако, учитывая, что этих возможностей там будут сотни, можно сказать, что брешь между выбором из готового ассортимента и „бесшовной“ массовой кастомизацией уже совсем близка к исчезновению».
на картинках: 1. Дом-Ино, Ле Корбюзье, 2. Схема-план первого этажа завода «Форд» 1914г. 3. Схемы объектов со схожей схемой плана, но очень разной функцией: гостиница Schweizerhof (Diener & Diener); библиотека Бобста (Филип Джонсон и Ричард Фостер); паркинг 1111 Lincoln Road (Herzog & de Meuron)
#культураэкземпляров
Абстрагирование и тип в архитектуре
Какие вообще инструменты были (или есть?) в распоряжении архитектуры, чтобы транслировать некий замысел или некие идеи в материальной форме здания?
Постепенное освобождение архитектуры от роли «общественной книги», совпадает с переходом в архитектуре от фигуративного символизма (аллегорических статуй, тематического декора) к абстрактной геометрии. Аурели в эссе «Нематериальное и конкретное» связывает рост влияния понятия «абстракция» в капиталистическом обществе со стремлением обеспечить измеримость всего сущего при помощи единого для всех эквивалента - денег. В условиях, когда все сферы жизни находятся в подобной взаимной зависимости друг от друга, граница между абстрактным и конкретным стирается: «Наиболее непосредственное проявление городской архитектуры — это осязаемые вещи, однако их появление и их функционирование зависит от множества абстракций. В условиях капитализма абстрактное и конкретное сплетены настолько неразрывно, что мы можем констатировать переход в уникальное состояние, при котором абстрактное всегда конкретно, а конкретное - даже самый материально осязаемый объект - всегда является реализацией чего-то абстрактного».
Абстрагирование - это процесс обнаружения общего в множестве индивидуальных концепций и идей.
Архитектурный тип можно рассматривать как аналог такой абстракции - обобщенный умозрительный образ, в котором находят свой общий знаменатель архитектурная форма и устойчивые представления из разных сфер жизни общества. Подобную среду, в которой различные области знания оказываются в единой системе координат, можно рассматривать как пространство коммуникации.
на картинке: пример идеи абстракции - демонстрация Брунеллески метода перспективы через сравнение "in situ" картины с изображенным на ней зданием.
#культураэкземпляров
Коммуникативность архитектуры
Исторически архитектура предоставляла набор образов (и инструментов для их репрезентации), способных служить связующими звеньями между единичным и всеобщим, а здание было средством коммуникации, позволявшим соединять разрозненные моменты жизненного опыта под эгидой общих понятий. Тем не менее, эта идея в исходном виде во многом противоречит тому фрагментированному, постоянно незавершенному представлению о зданиях, которое мы описали.
Господство «больших нарративов» позволяло архитектуре вплоть до середины ХХ века сохранять функцию интегратора общественных представлений. Сегодня неоднозначное отношение к этой “коммуникативной” функции зданий со стороны не только архитектуры, но и культуры в целом, объясняется разрывом прежних "многоярусных" связей между общими понятиями и индивидуальными феноменами – как в жизни, так и различных областях знания. На этом переходе заострил внимание Энтони Видлер в статье "Третья типология": "Коммуникация посредством печатного слова, а затем через средства массовой информации, освободила архитектуру от вменявшейся ей задачи служить "общественной книгой“, позволив ей обособиться в своей собственной области".
#культураэкземпляров
Генерация нарративов вместо их сохранения.
В процессе культурного самоопределения, на место крупных и устойчивых идентичностей приходят виртуальные микроидентичности, встраивающиеся как знаки препинания в личный нарратив каждого отдельного человека. Бруно Латур сказал об этой новой темпоральности: “Наше прежнее время катастрофических замен одного на другое, неожиданно превратилось в монструозное время — время одновременного (совместного) обитания”.
Эти изменения не могут не отражаться в становлении городского пространства. Вместо того, чтобы быть рупором нового общего нарратива, архитектура становится “агрегатором” множества индивидуальных вариаций взаимодействия с пространством. Происходящие в ней события сами генерируют связи - культурные страты и платформы, - на пересечении которых она и обнаруживает новую форму своего существования. Примером тому могут послужить музеи - они стали вместилищем сценариев, которые ранее были для них внешними — лекций, библиотек, воркшопов, резиденций художников, политический акций и т.д. Таким образом, здание становится культурным актором, который призван не сохранять некий нарратив, изначально заложенный в проект, а непрерывно генерировать и реактуализировать его, собирая вокруг себя представителей как можно большего числа различных культурных полей, а не разграничивая их.
на картинках: 1 - экспозиция в галерее White Cube Bermondsey в Лондоне; 2 - акция протеста в музее Гуггенхайм в Нью-Йорке. Протестующие требуют прекратить принимать пожертвования от семьи Саклер, производящей опиодное обезболивающее.
#культураэкземпляров
В качестве введения:
Распыленная реальность
"Материя системы перешла в иную фазу как минимум со времен Бергсона. Это фаза скорее жидкая, чем твердая, скорее газообразная, чем жидкая, скорее информационная, чем материальная. Глобальное течет в сторону хрупкого, невесомого, живого, дышащего."
Мишель Серр в интервью Бруно Латуру
Опыт реального мира неизбежно влияет на определение роли здания. Прежняя статичность городского контекста, которая определялась потребностью людей поддерживать коллективную идентичность через совместную пространственную фиксацию, выглядит сегодня все менее жизнеспособной. Как следствие коллективность и социокультурное единство также утрачивают связь с определенным физическим местом. Факторами социальной синхронизации становятся события, локализованные в информационном поле, — пуш-уведомления, сообщения о происходящих «где угодно» процессах, скандалах и кризисах, способные вмешаться в ритм жизни значительного числа людей.
Эти сдвиги связаны с одной стороны, с расширением влияния цифровых технологий, с другой - с изменениями в культурном ландшафте. Связи и пересечения между различными областями человеческой деятельности гораздо нагляднее представлены теперь в повсюду проникшем цифровом мире, чем в материальной действительности офлайна.
Потребность в непрерывном переключении между физической и цифровой реальностями, существенно увеличивает объем приобретаемых знаний, но в то же время не дает нашему представлению о вещах достичь состояния полноты и цельности. Объекты цифрового мира изменчивы и генеративны. Сама их природа как будто противоречит логике идентичности, на которую опиралась архитектурная практика на протяжении длительного времени. Поворот к постцифровой логике означает, среди прочего, упразднение классической модели авторства и отказ от идеи завершенности процесса проектирования.
Можем ли мы в этих условиях по-прежнему рассматривать здание как единый объект или оно уже незаметно, но необратимо стало в нашем представлении чем-то вроде “огромного склада” пересекающихся и не очень идей и инициатив?
#культураэкземпляров
Архитектурное бюро WALL организовывает курс ридинг-встреч. В качестве спикеров выступят архитектор-теоретик Юра Плохов и архитектор бюро WALL Настя Нестерова.
Ожидается 4 встречи группы в формате свободного обсуждения с предшествующей лекцией по теме от спикеров. Встречи будут проходить в сентябре 1 раз в неделю в вечернее время в стенах бюро.
Дискуссии будут построены вокруг позиций нескольких важных теоретиков архитектуры, которые, впрочем, активно проектировали и проверяли свои гипотезы на практике, а именно:
> Leon Krier
> Aldo Rossi
> Giorgio Grassi
> Valerio Olgiati
Для участия в проекте приглашают студентов гуманитарных и творческих направлений. Будет набрана группа не более 15 человек, и, чтобы в нее попасть, нужно отправить CV и мотивационное письмо-эссе (не более 5 страниц) на почту pr@wal-l.net до 25 августа.
Начинается серия постов и меня как поп-ап редактора про интересные архитектурные проекты.
Первая точка Амстердам и проект «Sauna Deco»
Удивительный архитектурный закидон с 3 парными в стиле ар-деко.
Это часть интерьера универмага Au Bon Marché в Париже, построенного в 1920 году, спасенная от разрушительного пожара, была отправлена в Амстердам и переустановлена в качестве интерьера сауны.
Сауна работают уже 40 лет, интерьер транспортировали в 80-ые и около 5 лет воссоздавали проект.
В сауне общая раздевалка, 3 типа парных, зона для прогрева ног в раковинах, большой охлаждающий бассейн, терраса, зоны для чаепития, чтения и сна.
Вход порядка 40 евро, есть массаж как дополнительная услуга и кафе с клевым меню снеков.
Смотрим видеообзор.
https://www.saunachannel.com/post/sauna-deco
Гуляем на сайте.
https://saunadeco.nl/en/
#nudeblog
Курс Кати Крыловой о постгуманистической архитектуре на площадке Facultative. Что там происходило, мы можем лишь гадать. На своём канале Катя рассказала про один очень классный кейс из курса. Про лосося.
Becoming Salmon (Становление лососем), магистерский проект архитектора Сон Ён-ука (Yongwook Seong), удостоенный The Architecture MasterPrize, — еще один пример номадических практик. Becoming Salmon — междисциплинарный коктейль из этнографических и урбанистических исследований и политического и экологического активизма в форме уличных и перформативных интервенций деколониального искусства, временно преобразующего город, чтобы напомнить о правах и ценностях коренных народов (человеческих и нечеловеческих).
Проект открывается видением воображаемого будущего Ванкувера, который затонул из-за глобального потепления. Миграция лосося теперь проходит над улицами города. Ход лосося — ежегодное событие. Дикий лосось возвращается в верховья рек из океана, чтобы метать икру. Это важное явление для экосистемы Британской Колумбии и северо-западного побережья Канады, где люди полагались на лосося как важную часть своих пищевых ресурсов. Используя возвращение дикого лосося в город как образ восстановления утраченного порядка, Becoming Salmon пытается повысить осведомленность о колониальной истории Ванкувера и номадическом образе жизни коренных народов Тихоокеанского северо-западного побережья.
В своем проекте Сон Ён-ук подчеркивает, что оседлый образ жизни не был типичен для индейцев, это британские переселенцы, заключая коренные народы в резервациях с 1876 года, заставили их отказаться от кочевой жизни и начать строить свой быт на базе института частной собственности. Ход лосося и шествие людей в костюмах лососей в этом случае — символический протест против оседлости, заключения и застоя и призыв к детерриториализации.
На визуализациях Сон Ён-ука обозначены ранние границы индейской резервации False Creek, которые со временем превратилась в узкую полоску. Becoming Salmon предлагает обозначить эту территорию воздушными шарами — лососями, парящими над мостом Бурард. Красные тела дикого лосося ярко маркируют границы резервации как части колониального ландшафта, подчеркивая, что правительство поселенцев не просто загоняло коренные народы в районы насильственного поселения, но и постепенно откусывало от этих земель квадратные километры.
В проекте Becoming Salmon ключевая точка исторической инфраструктуры колониального правительства — мост Бурард — становится местом нереста, где лосось (коренной нечеловеческий народ территории) откладывает свои икринки. Тот же мост — место сбора участников шествия. Люди в лососевых масках представляют коренные народы, своим «ходом» присваивающие себе улицы города.
В захвате Ванкувера лососем, представителями первой нации и коренного нечеловеческого народа, проявляется анархический принцип префигурации — достижения альтернативного будущего через деятельность, основанную на антиколониальных ценностях и направленную против угнетения (как людей, так и лосося).
Часть исследования Сон Ён-ука — это карта ферм по разведению лосося, тех же резерваций/насильственных поселений, где несвобода десятилетиями преобразует тела рыб (на одной из визуализаций видно, что плоть фермерского лосося радикально отличается от дикого, также из-за заключения в замкнутом пространстве организмы рыб подвергаются болезням). Вырываясь из сетей ферм, которые расположены в открытых водах, инфицированные лососи заражают диких. Поэтому к 2029 году Канада планирует запретить открытые фермы, лосось будут разводить на суше в специальных бассейнах.
Образ жизни лосося всегда меня завораживал. Вспомнила, как в рамках модуля «Океан как архив» в Голдсмитс собиралась писать о дальневосточном лососе, но было слишком мало времени на качественное исследование. Зато я знаю куда бежать — потрясающую культурную биографию лосося написал Питер Коатес, а Марианна Лиен сделала этнографическое исследование аквакультуры лосося.
#facultative
Егор Курышов перевел эссе Жака Рансьера «egor-kuryshov/zhak-ranser-peremeshchyonnye-arhitektury">Перемещенные архитектуры», опубликованное в 2020 году в журнале La Visiteur.
В нем французский философ на примере нескольких текстов, художественных произведений и нереализованных проектов — Гегеля и Дебора, художников Константа Нивенхейса и Клода Лоррена, баронета и садовода Ювдейла Прайса, архитекторов Фрэнка Ллойда Райта и Эля Лисицкого, а также театральных деятелей Адольфа Аппиа и Эдварда Гордона Крэга — рассматривает архитектуру как иллюстрацию режима мысли и возможность эстетических и других перемещений. Рансьер видит в архитектуре нечто большее, нежели утилитарное производство зданий или средство достижения утопических идей, таким образом «искупая ее совершенство».
Эстетическая революция отчуждает (sépare) архитектуру от самой себя. Поэтому искусство построения новой жизни требует, чтобы строительное искусство было усмирено в двух своих крайностях: насущности (matérialité prosaïque) и зацикленности на воплощении идей. Выходит, что архитектуру нужно лечить от её совершенства. Архитектуру нужно превратить в несовершенное искусство, которое вздымаясь над земной твердью и над своими конкретными целями, превращается в безостановочный процесс. Вознесение (élévation verticale) и разбредание (redistribution horizontale) — это два основных типа подобного перемещения. Они же определяют два подхода, с помощью которых перемещённая архитектура строит коллектив: в режиме слёта в едином восходящем порыве или в режиме горизонтальной эгалитарной связи.
#sygma
В оставшееся время я хочу рассказать про еще одну находку на тему авторства из завершающей части исследования.
Воскресение автора
Многообразный ансамбль отношений, в котором существует здание, формирует его смысл гораздо более глубоким и непредсказуемым образом, чем идеи и намерения, изначально заложенные в проект. Автор-архитектор имеет возможность влиять лишь на небольшой этап жизни здания. Фактическим же местом рождения архитектурного высказывания становится контекст, а не проект. Более того, изменения, происходящие со зданием с течением времени необратимо растворяют изначальное концептуальное высказывание автора.
В эссе «Смерть автора» Ролан Барт заявил, что «рождение читателя происходит ценой смерти автора». Текст, по его мнению, «обретает единство не в происхождении своем, а в предназначении» — не в авторе, а в читателе. Перенося эту мысль на архитектуру, можно сказать, что смысловая и художественная целостность возникает не изнутри той реальности, в которой видит свое произведение архитектор, а из той подвижной культурной и пространственной ситуации, в которой существует воспринимающая это высказывание аудитория.
В наши дни, когда архитектура и культурный контекст меняются намного быстрее, несоответствие смыслов проекта и построенного объекта только увеличивается. В этой ситуации складывалась наиболее близкая к нам по времени парадигма «стархитекторов», в рамках которой форма здания стала рассматриваться как прямое продолжение личности автора. Критериями легитимности и качества архитектуры в этой системе стали убедительность и острота пластического жеста. В результате появились «иконические здания» - объекты, форма которых и есть их содержание.
Строительство Музея Гуггенхайма в Бильбао по проекту Фрэнком Гери, стало важным фактором возрождения города, экономика которого находилась в многолетнем упадке. Возникший термин «эффект Бильбао» означает, что для успеха городских мегапроектов необходимо включать в их состав эффектные иконические здания. «Эффект Бильбао» показал, что сегодня ни сама форма здания, ни чуткая реакция на контекст не достаточны для того, чтобы проектная инициатива в целом оказалась успешной. Чтобы это произошло, архитектурное решение должно разрабатываться и действовать в системном альянсе с другими стратегическими усилиями по экономическому и информационному продвижению города. Иначе говоря, для появления «иконы» необходимы условия, возникающие на пересечении экономической власти, смыслов, информации и эстетики. Созданный Фрэнком Гери проект был одной из составляющих спасительного импульса, но не он один стал причиной экономического подъема Бильбао.
#культураэкземпляров
Сегодня мы рассмотрим такое свойство экземпляров, как изменяемость. Коррелятом этой способности объектов в ООП служит понятие «состояние», которое объединяет все свойства объекта и все их конкретные значения в определенный момент времени. Соответственно изменение значения какого-то атрибута объекта равно изменению его состояния. (примером может послужить например изменение количества этажей в здании). Важно обратить внимание, что хотя у одного класса может быть множество экземпляров, обновление значения атрибута у одного экземпляра не приводит к изменению состояний других экземпляров того же класса.
На архитектурном примере эту концепцию можно проиллюстрировать так:
Одной из излюбленных абстракций модернизма была ортогональная сетка. Благодаря варьированию шага осей, она может использоваться в проектах самого разного масштаба — от отдельных зданий до мастер планов. Чтобы точнее представить принцип изменяемости экземпляров в ООП, зададим класс Grid, включив в его описание атрибуты: шаг сетки, число ячеек, а также отсылку к коллекции объектов, которые должны быть размещены в ячейках сетки. Зафиксировав все эти позиции, создадим экземпляр класса (см.код в комментариях).
Далее, используя один и тот же экземпляр и меняя значения атрибута “шаг сетки”, м “тип размещаемых в ней объектов”, мы можем описать несколько очень разных проектов, в основе построения которых лежит ортогональная сетка . Примерами могут послужить «План Вуазен» Ле Корбюзье и Мемориал жертвам Холокоста Питера Айзенмана. В обоих случаях сетка заполняется каким-то ассортиментом типовых объектов. (см. картинку).
На этих примерах видно, что, с одной стороны, один и тот же класс — и даже один и тот же экземпляр класса — может лежать в основе очень разных проектов. С другой стороны, состояние открытости и подвижности, в котором пребывает экземпляр, позволяет гибко управлять моделируемым с его помощью объектом, сохраняя при этом целостность его образа и его структуры как системы взаимоотношений. Эта перспектива формирует новое, освобожденное от привычной статичности представление о том, что такое архитектура объекта.
#культураэкземпляров
Второстепенность отображения относительно описания
В дополнение к атрибутам, классы имеют поведение, описанное в методах. Методы управляют тем, какие действия могут происходить с экземпляром. Чаще всего методы обращаются к тому или иному свойству объекта, поэтому вызов одного и того же метода на разных экземплярах будет иметь разные результаты. Фактически, даже методы отвечают за получение значений свойств экземпляра.
При таком подходе отображение становится просто одним из действий, которые Вы можете выполнить над экземпляром. Это похоже на то, как в реальности один и тот же объект может быть, нарисован, описан словами одним способом и т.д. Чтобы реализовать это, мы добавим в класс метод, который отвечает за то, как будет выглядеть экземпляр при печати в консоли (см. рисунок для пояснения).
Это можно квалифицировать как значительный концептуальный сдвиг в сравнении со стандартной архитектурной трактовкой объекта, где по умолчанию основным выступает формальное представление, как наиболее наглядный и максимально полный параметр. Ратификация принципа множественности отображений может помочь архитектуре преодолеть свою исконную зависимоть от гилеморфизма: под влиянием ООП понятие «здание» может приобрести смысл сложной системы взаимодействий, напоминающей отношения между классом, его объектами, их методами, свойствами, отображениями и т.д
#культураэкземпляров
Сегодня я приведу несколько простых примеров, иллюстрирующих эти принципы и постараюсь сделать чуть понятнее свой вчерашний рассказ.
Первые две идеи - о том, что классы являются формализованным способом описания объектов, а также, что для классов отображение объектов является лишь атрибутом наравне со всеми другими свойствами - я разъясню, описав с помощью заявленной концепции систему типов, предложенную в начале 19 века Жаном-Николя-Луи Дюраном. Результатами попыток артикулировать архитектурные типы и построить на их основе убедительную классификацию сооружений до сих пор преимущественно были наборы графических изображений или геометрических схем. В трактовке Дюрана задача архитектора состоит в том, чтобы изобретательно комбинировать элементы — колонны, стены, своды, фрагменты планов. Основной объем его «словаря» составил каталог готовых решений — схем фрагментов планов зданий, а также разных элементов— а для управления общей композицией предлагалось использовать набор максимально абстрактных конфигураций плана, подчинявшихся модульной сетке и принципу осевой симметрии.
#культураэкземпляров
Между социологией и теорией архитектуры
Исследования науки и технологий (STS) — междисциплинарная область, в рамках которой объектом исследования становится сама наука и практики, которые присущи ее представителям. Как робкие предположения и гипотезы становятся устойчивыми и непроблематизируемыми «научными фактами»? Как сообщества ученых конструируют свои объекты? Какие техники ученые используют для того, чтобы укрепить веру остальных в непоколебимость своих открытий? Зачастую STS-исследования концентрировались вокруг точных и естественных наук, таких как физика и химия, однако впоследствии оптика STS стала использоваться в разных дисциплинах, в том числе — в архитектуре.
⭐О том, как в архитектуре и планировании ХХ века стиль становится методом исследования и как STS помогает анализировать развитие архитектурных концепций, рассказывает Ната Волкова, преподаватель факультета социальных наук Шанинки, архитектор, городской планировщик, исследователь.
Последнее, что я хотела успеть рассказать перед тем как наступят выходные - это подвести небольшой вывод и анонсировать идею, о которой мы подробнее поговорим на следующей неделе.
В последние 2 дня мы рассмотрели становление понятия тип в архитектуре, как примера “абстракции”, в котором находили свой общий знаменатель архитектурная форма и представления из разных сфер жизни общества. Также рассмотренные примеры позволили указать на проблемы предшествующих трактовок типа, которые в итоге привели к утрате изначального предназначения этого понятия.
Далее мы попробуем найти подход, который может помочь архитекторам создавать подвижные “абстракции-типы”, вместо статичных “формальных прототипов”, и постараемся сформулировать инструментарий, позволяющий объединять идеи из архитектуры, внешних контекстов и технических процессов в единой системе координат. Для этого мы обратимся к другим научным дисциплинам, в которых уже есть инструменты для описания взаимоотношений между объектами разной степени абстрактности - как в теории типов в математике. Для нас наиболее близким аналогом выглядит программирование, которое, подобно архитектуре, сочетает в себе абстрактное и прикладное измерения. В основе ООП лежит концепция проектирования обобщений (или абстракций), которые позволяют создавать объекты и гибко их изменять.
На следующей неделе мы посмотрим на несколько принципов из ООП, которые могут помочь в описании или представлении архитектурных объектов, как подвижных и изменяемых “абстракций”, объединяющих в себе множество контекстов.
#культураэкземпляров
Проблемы типа в традиционной архитектуре
Более пристальный взгляд на историю становления понятия «тип» в архитектуре позволяет отметить, что среди прочих видов абстракций, вырабатываемых культурой, этот весьма специфичен. Но именно на примере архитектурных типов можно заново нащупать утраченный смысл абстрагирования, который сегодня для нас так актуален.
Тип можно определить как концепцию, позволяющую классифицировать объекты на основе наличия у них общих свойств — формальных или смысловых. Исторически в архитектуре это понятие чаще всего связывалось с назначением или обобщенной идеей структуры здания (ротонда, базилика и пр.).
Вплоть до эпохи Просвещения задача типа заключалась в том, чтобы поддерживать постоянную связь с историей, которая определяла исходное соответствие между формой и смыслом любого объекта. Этот способ мышления стоял за формированием ряда исторических типов зданий - таких как базиликальный и купольный храм, театр, дворец, замок, термы и т.д., - которые так прочно ассоциировались со своим назначением, что, казалось, ни при каких обстоятельствах не могли бы быть иными. Через идею неизменного назначения, тип поддерживал связь с мироустанавливающим событием, которое трактовалось в качестве всегда актуального сакрального истока жизни и действительности. Примером такого мировоззрения является учение Платона, в котором вещи существуют благодаря причастности к эйдосам - эталонным образцам, существующим вне внутримирового времени и потому не подверженным изменению или отмене. Сакрализованность идей как логических образцов находила прямое соответствие в сакрализованности форм-архетипов — воспринимаемых как столь же неизменные и неотменяемые идеальные модели сооружений.
Выстроенная таким образом вертикальная иерархия в отношениях между (небесной) формой и (земной) материей устанавливает «абстракцию прошлого» там, где должна находиться «абстракция настоящего». Исторически сложившаяся логика любой архитектурной классификации несет на себе отпечаток этой присутствующей издревле дуальности. Наравне со статичностью и сознательным сопротивлением изменениям - это то, что можно выделить в качестве основной проблемы архитектурного типа в его традиционном понимании.
на картинке: Схемы театров, иллюстрации из книги Жана-Николя-Луи Дюрана – Precis des leçons d’Architecture (1802–5)
Также ссылка на этот атлас, который можно рассматривать бесконечно (к сожалению только с VPN)
#культураэкземпляров
Упрощая, можно выделить три области - или канала, - в которых здание может выступать с сообщением: внутриархитектурный дискурс, внешние контексты и сфера нормативно-технических процессов.
Ни одно здание, ровно как и открытие или техническое достижение, не представляет собой нечто совершенно инородное по отношению к предшествующему опыту. Это сопоставление (или противопоставление) нового и старого является основой внутриархитектурного дискурса.
Например, обращение Петера Меркли к системам пропорционирования в своих проектах.
Любое здание также становится высказыванием в рамках внедисциплинарного контекста - городской среды, социальных реалий, культурных ценностей и экономических возможностей. Как отмечает в книге «Пространство — это машина» Билл Хиллер: "Здания — одно из мощнейших средств в распоряжении общества для того, чтобы конституировать себя в пространстве-времени и - посредством этого - проецировать себя в будущее". Архитектор может принимать эти контексты как независящую от него данность или включаться в их трансформацию.
Например, проект Robin Hood Gardens в Лондоне по проекту Элисон и Питера Смитсон. Вместо комфортного пространства для жизни, он получил славу рассадника вандализма и преступности. Критики возложили вину за неблагополучную судьбу комплекса на архитектурный замысел.
Наконец, архитектурное высказывание вписывается в ряд специализированных технических областей, которые активно влияют на его содержание: действующее законодательство и нормативная база, градостроительные регламенты, сфера инженерных разработок и т.п.
BIM — очевидный пример подобного переплетения различных технических контекстов.
Сегодня, в ходе проектирования, строительства и последующего использования, здания остаются нерасторжимо связанными со всеми уровнями и направлениями человеческой деятельности. Однако задача, стоящая перед архитектурой в нынешней ситуации, может заключаться не в попытке вернуться к своей привычной миссии объединения “всех со всеми” по средством репрезентации в материале, а в установлении нового режима всеобще-инклюзивной коммуникации - основанной на значительно большей степени автономии, чем традиционные архитектурные элементы.
#культураэкземпляров
Размытие границы авторства
Сокращение дистанции между специальностями и объединение каналов информации создают условия, при которых почти в каждом новом проекте участвует большая кросс-дисциплинарная команда. Такая форма объединения усилий становится мощным генератором новых знаний. В то же время этот процесс сопряжен с размыванием традиционной фигуры автора. В качестве примера можно привести GitHub открытые библиотеки которого продолжают существовать, обновляться и совершенствоваться благодаря объединению очень большого числа индивидуальных вкладов.
Аналогичным образом происходит утрата традиционной замкнутости произведений архитектуры на конкретного автора. Например, крупные инженерно-проектные компании забирают у маленьких бюро работу по подготовке рабочих чертежей. И хотя формально авторство остается за бюро, вторым фактически равноценным автором становятся эти компании. Кроме того, растет доля “переиспользуемых” объектов. В данном случае архитектор становится автором лишь определенной части объекта - планировочного решения или например фасада. Но эту ситуацию не следует отождествлять с упадком архитектурной профессии — скорее она поднимает вопрос, как практика может по-новому определить себя в изменившемся культурном и технологическом поле.
О чем говорит все вышесказанное:
Подобное изменение режима существования культуры находит отражение в изменении отношения к зданиям — и как к предметам проектирования, и как к используемым объектам. Оно подрывает преобладавшую на протяжении веков традицию понимания здания как завершенного и цельного продукта архитектурной мысли. Для фиксации этой мысли в рамках исследования появилось понятие - здание-кластер-агрегат, основными качествами которого оказываются постоянная незавершенность, адаптивность и программная фрагментированность. Отдельный этаж, фасад, функциональная зона, квартира, вентиляционная система, лестнично-лифтовые узлы - разные фрагменты целого, которые могут существовать по отдельности, изыматься и заменяться, но здесь и сейчас образуют подвижную систему взаимозависимостей, которая сменяет то, что прежде называлось «зданием».
на картинках: 1 - список соавторов за весь период существования библиотеки numpy на github; 2 - Фрэнк Гери во время торжественного открытия здания Vitra Center
#культураэкземпляров
Сегодня мы поговорим о взаимном влиянии цифрового и реального миров, под знаком которого все в большей степени существует и действует архитектура. Этот анализ позволит нам в очень общих чертах выявить те изменения, которые произошли в способах восприятия архитектурных объектов, в определении их места в пространстве культуры и в идее авторства.
Виртуальная материя
В складывающемся на наших глазах оцифрованном мире все элементы знания и жизни, в том числе материальные объекты, могут быть сведены к общему виду данных - бесчисленных блоков и слоев информации, объединяющих весь ныне переживаемый и ранее накопленный человечеством опыт. Базы данных, отметки в социальных сетях, публикации, причастность к событиям, библиографические ссылки, архивы и т.п. — всё это слои информации, из которых складывается представление об объектах.
Здания, идентично, существуют не просто в конкретных точках пространства и времени, а внутри этих виртуальных связей. Помимо места в архитектурной дисциплине (в виде реализации, проектных чертежей или публикаций), каждое здание становится участником множества других событий - изменении восприятия городской среды, формировании общественной реакции, реализации (или провале) коммерческих ожиданий. В результате оно становится не столько материально воплощенным артефактом, сколько «точкой сцепления» множества разноплановых полей информаций, из которых складывается его восприятие. В подобной ситуации какая-то одна форма - материальная или информационная - не может претендовать на роль завершенного и полного представления архитектурного объекта.
на картинке: граф взаимосвязей между пользователями твиттера, расклассифицированный по социальным группам или сообществам. Можно заметить, что разные группы смешиваются, а выделить "информационную рамку" каждого отдельного пользователя практически не возможно.
#культураэкземпляров
Привет, Пила!
С вами Соня Добычина - выпускница МАРШ, архитектор, исследователь и еще разработчик. Я проектирую, изучаю пересечения между архитектурной практикой и абстрактными концептами из программирования, а также разрабатываю цифровые инструменты для решения задач проектирования.
В ближайшие две недели я расскажу о своем тексте, который появился в прошлом году в рамках исследовательской программы Аудитории. “Культура экземпляров” – моя попытка ответить на вопрос, что должен представлять из себя архитектурный объект, чтобы отвечать нашему новому постцифровому, фрагментированному видению мира. За это время мы проведем диагностику того, как текущая “цифровая” реальность повлияла на наше отношение к зданию и его автору; выдвинем гипотезу об ином способе прочтения или описания архитектурных объектов; и поставим несколько новых вопросов к архитектуре.
Надеюсь мои маленькие находки и открытия покажутся вам интересными!
P.S. Пользуясь случаем, спасибо всей команде Аудитории: Юрию Григоряну, Владу Капустину, Алексею Лашкову; прекрасным референтам: Марату Невлютову, Николаю Смирнову, Евгении Репиной и особенно Сергею Ситару, под чьим чутким руководством был написан этот текст.
#культураэкземпляров