В Эриче проживает триста человек. Дом здесь почти невозможно купить - можно только унаследовать, с ноября по март фуникулер закрыт, а единственную проезжую дорогу зимой периодически заваливает снегом так, что дешевле всех жителей два раза в день переправлять в супермаркет на вертолёте, чем расчищать проезд – поэтому никто не делает ни того, ни другого.
Триста человек. Владельцы своих домов в пятом поколении. Представляете, какие у них тут страсти кипят? Я воодушевилась и пошла в церковь к мессе, потому что где ещё найдёшь жителей маленького сицилийского городка всех в сборе. Храм удивительной красоты: старинные, отполированные сотнями задов скамьи с подушечками для коленей, резные каменные кессоны, богато украшенные нефы, свечные люстры, переделанные в электрические для практичности. За стенами шумит главная торговая улица, но в самом храме тихо и гулко, пахнет воском, холодным камнем, ветхой тканью и средством для мытья полов Мастро Линдо Лавандовый. К семи на службу начинают сходиться женщины в красивых платьях - и мужчины в том, в чем их на диване застал Господь. Викарий молод и грешновато пригож лицом, потому первые ряды заняты одинокими синьорами от семидесяти до девяноста - к этому возрасту даже самые благочестивые католички перестают стесняться и начинают понимать, что если Всевышний в доме своём посылает тебе возможность часок попялиться на симпатичного парня - негоже её упускать.
Вообще, с точки зрения человека, которого растили в православии, в католическом храме все - грех. Удобные скамейки - грех, красиво причесанные женщины - грех, дети, играющие на задних рядах, - грех, старый пекинес, который разлёгся в ногах у хозяйки и лижет яйца - грех. Хотя, казалось бы, если бы Господь имел что против пекинеса, всемогущества его достало бы, чтобы пресечь сие бесчинство.
Я села поодаль, ближе к выходу, чтобы, с одной стороны, не мешаться, а с другой - обзор там получше. И внезапно для себя провалилась в то состояние звенящей пустоты, которое случается у моря, у горного обрыва и в храмах - когда ты забыл, что не знаешь, куда тут ставить свечку, и вспомнил, зачем пришёл.
Месса закончилась, я осмотрелась по сторонам. Женщина в соседнем ряду мило беседовала с чужим мужем. Дети вытирали пол пекинесом. Бог тоже был ок.
Насчёт блокировки телеграма. Let me speak from my heart.
Когда интернет только появился, в нем был крайне невысок процент глупости. Были школьники. Был чат кроватка. Были гифки пляшущих хомячков. Но не было армии комментаторов лены миро, не было ста тысяч перепостов психолога лабковского, а торсунов с товарищами довольствовались тихим кружком сектантов, не беспокоя широких народных масс.
По одной простой причине. В интернете тогда ничего не было удобным. Чтобы подключиться к сети, нужно было станцевать вокруг роутера с бубном. Запостить картинку - пожалуйста, через сторонние хостинги. ICQ установить - развлечение на пару часов.
Это я к чему. Если вы не в состоянии настроить VPN, вам нечего делать в телеграме. На snob.ru полно классных авторов.
Меня все друзья уже спросили, что я думаю по поводу годового бана для всех агентств группы Publicis на участие в фестивалях. А я ничего особенного не думаю. Примерно вот поэтому. ⬆️
Читать полностью…Меня, наверное, можно назвать феминисткой, но я предпочитаю термин
"вменяемая взрослая женщина”.
Когда вменяемая взрослая женщина начинает работать и выясняет, что в двадцать первом веке ей придется зубами вырывать зарплату, которую мужчине предложат просто потому, что меньше предложить неудобно — она просыпается и идет отстаивать свои интересы.
Когда вменяемой взрослой женщине предлагают встать к плите после рабочего дня и прибраться, она говорит: "Хорошо. А завтра ты”.
Когда вменяемой взрослой женщине начинают объяснять, что равенство уже наступило, и хватит истерить — она вспоминает три числа: свою первую зарплату, количество дам в парламенте и сколько любовников прилично иметь, не таясь.
Подмышки сегодня гладкие - завтра не очень, а здравый смысл - он всегда с тобой.
Есть у меня одна печаль, о которой некому рассказать. Английские коллеги не поверят, а русские подумают, что выебываюсь.
Все знают, что в Москве очень тяжело делать хорошую ТВ-рекламу. С одной стороны, потому что дачи строятся, а с другой – в телеке сильнее всего вылезает отсутствие опыта. В диджитале взял, там подпилил, тут подкрасил, в кейсе чутка подрисовал - и вроде можно в Adweek посылать. А в ролике, что снял - то снял, и хоть ты обперегоняйся в Амстердаме.
И лучше вряд ли будет. Потому что.
Потому что каждый джуниор-копирайтер хочет быстрее стать креативным директором: не в том смысле, в котором солдат хочет стать генералом, а в смысле: "Дайте мне должность, денег, власти и отвалите".
Я там тоже была, и мне сейчас за голову хочется схватиться - такой у меня в этой голове был бардак.
Я помню, году в 2013 мне молодой арт-директор рассказывал в офисной столовой, что он в рекламе уже всего добился - выиграл золото Eurobest, снял два десятка роликов, скучно. Другая молодая креативная пара выиграла бронзу Young Lions, открыла своё агентство и начала нанимать людей работать под собственным креативным руководством. Самый странный случай, конечно, был когда один джуниор-копирайтер, которого за лень и раздолбайство уволили из не очень известного агентства, выиграл золото Young Lions и ушёл на должность креативного директора в ещё менее известное агентство: управлять креативным процессом и развивать департамент. Ну и лекции, конечно, начал читать, куда ж без лекций.
Не поймите меня неправильно, это все офигенские достижения, а люди - реально талантливые. Но это не отменяет того факта, что Евробест - даже не бест в Европе. Крепкий симпатичный фестиваль где-то между ADC и One Show. Выиграть что-нибудь в Young Lions - здорово, отличный повод напиться на Круазетт. А потом проспаться и вспомнить, что это студенческий конкурс, его полчаса жюрят десять усталых членов жюри, после того, как отжюрили все остальное, и задача этого мероприятия - поощрить молодых и перспективных, дать им шанс попасть в хорошие агентства на начальные позиции. И нет, золото Young Lions - это не золотой Каннский лев, в каком ракурсе ты эту почетную медаль ни сфотографируй.
Там, где европейские креативщики только начинают копать - мы, русские, останавливаемся и начинаем читать друг другу лекции. И это грустно, потому что, вообще-то, мы могли бы всех порвать.
http://telegra.ph/Mama-05-27
Тема отношений с телом через призму отношений с мамой. "Тебя все равно видно".
stephaniasilveirahines/on-writing-in-a-second-language-in-a-second-language-99b8df9c7003" rel="nofollow">https://medium.com/@stephaniasilveirahines/on-writing-in-a-second-language-in-a-second-language-99b8df9c7003
Бразильский копирайтер пишет про работу на английском языке. Про то, как в первые годы тебе стыдно-стыдно-стыдно, за все твои неуклюжие кальки с собственного языка, за то, что опять перепутал предлог. За то, что никогда не будешь уверен в том, что написал все достаточно хорошо. На продвинутом уровне тебе уже стыдно за свой стыд, за то, что каждый раз, когда тебе нужно показать текст носителю языка, ты внутренне съёживаешься, даже если не подаёшь виду - хотя обещал себе тысячу раз так не делать. А потом вдруг до тебя доходит: другая языковая прошивка - это огромное преимущество. Целый пласт культуры, смыслов, идиом и метафор, к которому есть доступ только у людей твоей страны. Гоша Рубчинский одел весь Шордич в растянутый сиротский трикотажик с надписью "Готов к труду и обороне". Гоша все понял про копирайтинг.
Периодически ко мне в личные сообщения телеграма приходят начинающие креативщики и начинают рассказывать про тяжелую жизнь в oчень плохом агентстве. Я им всем очень сочувствую (правда), и каждому говорю одно и то же: очень плохое агентство - это большая удача для очень хорошего креативщика.
Если вас занесло в действительно очень плохое агентство, то это означает, что вокруг вас одни пенсионеры, которым ничего не надо. Возраст к пенсионерству не имеет никакого отношения, это ментальность - пенсионером можно стать и в двадцать.
Если ваше агентство реально ужасное, то в нем почти ничего не происходит, все приходят на работу к двенадцати, по поводу чужих кейсов в основном злословят, а еще постоянно ноют, сплетничают и жалуются на начальство.
Знаете, что все это значит? Что никто не работает в полную силу. И вот тут-то на сцене появляетесь вы. Берите у них из-под носа любой бриф и начинайте уводить их проекты. Они им все равно не уперлись. Подружитесь с траффик-менеджером, это бесценный человек, который знает все, что происходит в агентстве - от баннеров до ТВ-кампаний. Просите брифы у него. Воруйте брифы из принтера. Придумывайте ролики, принты, диджитал-активации, баннеры и пре-роллы.
И идите с ними прямо к креативному директору. Главный секрет креативного директора любого очень плохого агентства состоит в том, что ему весь этот пансионат остопизденел уже, но он просто не знает, что с ним делать, и решил, что для психики полезнее смириться. Даже если ваш креативный директор - не Дэвид Дрога, то за годы работы в индустрии он плюс-минус научился видеть офигенные идеи. Просто хорошие может и клювом прощелкать, но офигенная идея - она и есть офигенная идея, он ее не пропустит, в этом вы ему можете верить. Убьет все - значит, не было там офигенной идеи, начните сначала и приходите на следующий день. Если вы проведете в работе над брифом два-три честных рабочих дня, ваши идеи будут на порядок лучше, чем идеи любого человека из вашего отдела - они и пары часов обычно брифу не уделяют. Это означает, что именно ваши идеи конвейером пойдут в презентации клиентам. И там уже до продакшена недалеко. Если вы проведете в таком режиме пару лет - вы уйдете из очень плохого агентства с таким портфолио, которое не снилось ни одному креативщику из очень хорошего.
Если все приходят к двенадцати, а вы - к девяти, минимум три часа вас вообще никто не будет трогать, и все это время вы можете работать над брифами, над которыми вас никто не просил работать. В оставшееся время - смотрите столько кейсов, сколько влезет. http://www.bestadsontv.com/ adsoftheworld.com adweek.com creativity-online.com станут вашими лучшими друзьями, и через год такой жизни вы сократите свой цикл "придумать - выбросить все - придумать еще" раза в два. В хорошем агентстве у начинающего креативщика обычно нет свободного времени вообще, и у них уходят годы на то, чтобы научиться отличать крутые идеи от проходных, а половина этого чутья - насмотренность.
Если вы боитесь, что вас перестанут любить в креативном отделе - то да, пару лет вас никто не будет любить - но это обычно проходит после первого каннского льва. Уважать вас начнут практически сразу. Все, больше ничего страшного с вами не произойдет. Продолжайте читать Adweek каждый день и пиздить брифы из принтера.
Помните, я рассказывала про ходячие дома «Аркигрэм»? Вот их младший брат, Oogst 1 Solo. Сам делает электричество, сам выращивает еду и вообще большой молодец.
Читать полностью…Перед тем, как включиться в работу с некоторыми российскими клиентами, я иду на Спотифай и включаю Ноггано. А потом Ленинград. А потом певицу Максим.
“Медленно плыву по району, повесив тень на фонаре, смерть рядом крутит бумагу, лютый гнев. Я давно в игре, и наша игра для местного – мигрень. В багажнике валяется хуёво прожитый вчерашний день”.
И где-то треке на пятом у меня постепенно начинает проясняться в голове. Потому что без подготовки в эту баню уже не получается входить, я отвыкла. Можно сколько угодно делать вид, что западная культура никак на меня не повлияла, потому что я с детского сада ела тремя видами вилок и выступала в телеграме за права женщин, но это не так. Про права женщин я много что поняла, когда у меня этих прав резко прибавилось. А с каким уровнем тревоги мы все живем в России, я осознала, когда эта тревога внезапно начала отступать. Мне понадобилось где-то полгода, чтобы перестать существовать в режиме “кризис, пиздец” и начать снова покупать шампунь за двадцать евро. Мне понадобился год, чтобы начать улыбаться незнакомым людям на улице и говорить: “Извините”, когда меня нечаянно задевают плечом. Полтора года - чтобы начать подходить к полицейским. А два года спустя я сама не заметила, как отвыкла от вещей, которых раньше даже не замечала.
Недавно я полчаса ревела в туалете, когда мне русский клиент внезапно озвучил, что двух мужчин в скрипте нужно заменить на двух женщин, потому что если два парня проводят вместе много времени - то они точно геи. Этот комментарий меня застал врасплох и сходу пробил до печени - я моментально скатилась в пять фаз отрицания. В 2017 году, когда самые дорогие бренды мира уже не знают, куда радугу поставить, чтобы было понятно, что они на стороне гуманизма, образованный, тонкий, успешный русский человек попросил меня переписать сценарий, чтоб не дай бог никто не подумал, что двое друзей мужского пола друг с другом спят. А если женщины - то ок.
Я довольно прагматично подхожу к рекламе и далека от мыслей, что каждому бренду нужно непременно бороться с гомофобией, спасать бездомных и поддерживать беженцев. Но в тот момент мне казалось, что если я перепишу сценарий, то я на себя в зеркало смотреть не смогу. Никто бы в жизни не узнал, почему в скрипте две женщины, а не два мужика — но я бы знала, и клиент бы знал, и этого мне было достаточно, чтобы рыдать так, как будто мне собственную собаку предложили отравить.
Мне сложно объяснить, в чем была моя проблема. Но проблема у меня была - и она была глубже сценария ролика. Мне очень хотелось верить, что нет у нас никакой гомофобии, а если и есть - то где-то там, в дремучей глубинке, не среди моих знакомых и друзей, не в маркетинге, не в международных компаниях, да и вообще, посмотрите на ваш Техас, посмотрите на ваш Манчестер, на Сицилию свою посмотрите и расскажите мне про русскую гомофобию.
Про русскую гомофобию мне рассказали русские люди моего возраста, моего круга и моей профессии. И я к этому готова не была. Я прошла через отрицание, гнев, торг и депрессию, и выползла из этой канавы с одним вопросом: “Почему?”. И ответ был довольно простым.
В России очень страшно всем. И очень страшно всем в России давно. У нас веками человеческая жизнь стоила настолько мало, а влипнуть по самое горло можно было так просто, что лишний раз нарываться не хочется никому. И когда у маркетинг-директора есть выбор: быть параноиком или не быть параноиком, то это даже не выбор, это инстинкт самосохранения. Который, кстати, не так уж сильно отличается от инстинкта самосохранения европейских маркетинг-директоров, так бодро поддерживающих либеральные ценности. Если у них завтра начнут падать продажи с каждой кампанией, в которой показывают целующихся людей одного пола - то сразу станет ясно, чего стоят все их радуги.
Всех жалко.
Я не работаю бесплатно.
Нет, я не работаю бесплатно в тендерах — потому что это вы в случае выигрыша получите все деньги за обслуживание клиента, риски тоже на вас.
Нет, я не посмотрю одним глазком вот этот коротенький текст и не придумаю вам слоган между делом. Потому что я если бы вам действительно нужен был кто-то, кто сделает эту работу в 1/20 от моих способностей — вы бы пришли не ко мне.
Нет, я не буду читать лекцию в вашей платной школе бесплатно. Откройте благотворительную школу — и тогда поговорим.
Нет, я не работаю по бартеру. И вы, и я знаем, что моя работа стоит дороже. Если бы вы производили BMW, бартер бы не казался вам такой прекрасной идеей.
Спасибо, мне не нужен пиар. Я не маникюрный салон.
Я не работаю на благотворительность бесплатно, если в этом как-либо задействованы бренды.
Бесплатно я жюрю фестивали и смотрю портфолио. Этим социальную нагрузку в сфере рекламы я решила ограничить.
Интерславянский
Несколько человек во главе с чехом придумывают универсальный славянский язык. Не чтобы его учить и потом на нем разговаривать - они понимают, что это бессмысленно. А чтобы писать тексты, которые безо всякого обучения будут интуитивно понятны любому человеку, говорящему хотя бы на одном славянском языке. Потом на этом языке можно будет писать надписи на упаковках или проводить экскурсии. Еще его можно будет использовать как переходный язык в автоматических переводчиках - сейчас с македонского на польский или с русского на словенский часто переводят через английский.
Автор языка - не лингвист, а технарь, доцент информатики, составил частотный профиль слов и берет в свой язык те, которые уже используются в наибольшем количестве языков, или близкие к ним.
Вот отрывок из Маленького принца на интерславянском. Мне все понятно, но это мало о чем говорит - я свободно говорю на двух славянских языках и читаю еще на трех. Интересно, легко ли его поймут те, кто говорит только на одном:
Kogda mi bylo šesť lět, uviděl jesm raz prělěpy obrazok v knigě o pralěsě, ktora nazyvala sę «Pravdive Povědki iz Prirody». Na obrazku byla zmija boa požirajųča dikogo zvěrja. Tuto jest kopija ovoj rysovanki.
V knigě pisalo sę: «Zmija boa prěgoltaje svojų žrtvų v cělosti, bez žuvanja. Potom ne može dvigati sę i spi šesť měsęcev, dokolě jej ne prěvari.» Mnogo jesm togda razmysljal o prigodah v džungli i barvnojų olovkojų uspěl jesm sdělati svojų prvų rysovankų. To byla moja rysovanka nr. 1. Ona izględala tako.
Pokazal jesm svoje majstrovsko dělo dorastlym i zapytal, straši li ih ova rysovanka. Ale oni odgovorili mi: «Straši? Za čto kogokoli iměla by strašiti šapka?» Moja rysovanka ne izobražala šapki. Ona izobražala zmijų boa prěvarjajųčų slona. Togda narysoval jesm otvorjenų zmijų boa, že by dorastli mogli razuměti. Im vsegda trěba vse objasniti.
А вот целая интернет-газета на интерславянском:
http://www.izviestija.info/
Забавный материал про наивность мира моды, который так и норовит приравнять растянутые треники за 700 долларов к гражданской позиции.
"You keep deciding who I am. You keep reading me wrong."
https://www.businessoffashion.com/articles/opinion/gosha-rubchinskiy-demna-gvasalia-lotta-volkova-vetements-pseudo-cultural-fad
Мне кажется жизненно важным учить детей с самого детства знать и уважать границы своего тела. Я помню в мире не было ничего ужаснее, чем когда тебя везут к другой бабушке и она тычет в тебя пальцами. А когда ты вырываешься и прячешься за мамой, она так пренебрежительно цокает языком, мол, вырастили буку. Моя садиковская подружка была умнее и при приближении взрослого с явными тискательными намерениями она сразу начинала орать. Просто "Ааааа!" на одной ноте, очень и очень громко. На дружелюбную медсестру и воспитательницу это не распространялось, потому что они никогда не лезли, а просто открывали руки для объятьев. И пахло от них вкусно.
И если от незнакомцев тебя родители оберегают, то всякой родне почему-то позволяется трепать тебя по волосам, щекотать, поднимать и подбрасывать, как тряпичную куклу. И никакой защиты не дождешься, ударом в спину звучит "Иди поцелуй дядю", а от дяди несет как от ликеро-водочного и усы у него колючие.
Но это универсальные проблемы, а потом мальчики внезапно слышат спасительное "Ну он мальчишек нежностей не дождешься" и девочки начинают отдуваться за двоих. Включается режим паиньки и Настеньки из "Морозко". Какой-то маньяк с комплексом бога пытается заморозить тебя до смерти, а ты терпишь, чтобы не прослыть капризулей. Тепло ли тебе, девица? Да охуеть, дедушка, не сугроб, а солярий.
Потом пора, когда тебя щиплют за щеки, проходит и начинается пора терпеть мудацкое отношение сверстников. Ну знаете, то самое, на которое мама хихикает и говорит: "Да ты ему нравишься просто". Сначала портфелем по голове, потом уже можно и лямкой бюстгальтера щелкнуть или юбку задрать. Мы же помним, что от мальчиков нежностей не добьешься. Потом ты знакомишься с целой толпой потасканных мужиков за 40, которые с радостью расскажут тебе про глубинную женскую сущность. Нежных мальчиков, которых твой отказ навсегда травмирует. Ревнивых собственников, которые так выражают свою любовь. Никем не понятых гениев, которые без тебя пропадут.
И это будет продолжаться до тех пор пока лучшие умы нашего королевства не соберутся в комментариях и укоризненно не заявят: "Так а что ж она терпела!".
Приехала в миланский офис спустя полгода после перевода в Лондон. А тут все та же чудесная погода +26, все та же умопомрачительная паста вонголе-боттарга, все то же лучшее в мире вино по десять евро за бутылку. И все так же все из офиса уходят в десять вечера.
Читать полностью…У меня есть хорошая знакомая, ну допустим, Иоанна. У нее за плечами Miami Ad School, немецкий MBA в сфере креативных коммуникаций, шесть лет международного опыта работы стратегом в Германии, Италии и Сингапуре, отличные отзывы со всех мест работы, команда в Сингапуре плакала и вышивала крестиком ей рюкзак, когда она уходила.
Год назад она пришла стратегом в сетевое агентство в Аргентине на большой международный бренд. Пришла на зарплату меньше, чем у нее была до этого - ну оно и понятно, Аргентина, клиент замечательный, там стратегов очередь стоит. В первую же неделю на нее наорал CCO. Она охуела, но виду не подала - аргентинцы же, эмоциональные люди, тем более этот CCO — легенда рекламы, ну не прям легенда-легенда, в Аргентине и полегендарнее есть, но что-то типа двадцать каннских львов за тридцать лет, правда, ни одного Гран-При — но ему об этом никто старается не напоминать.
В течение следующих месяцев агентство постепенно превратило ее жизнь в довольно увлекательное приключение. Она проводила на работе ночи, выходные и отпуска, которые ей приходилось отменять за два часа до вылета, потому что глобальная стратегия на восемьдесят слайдов, которая еще вчера была одобрена руководством, летела в помойку — руководство как одобрило, так и передумало.
Креативные директора соответствовали в полном объеме - когда она один раз пришла на работу в кожаном платье COS до колена, сорокалетние мужики ее оборжали и сказали, что девушки в кожаных платьях работают в другом районе. Когда она подняла бровь и попросила уточнить, что конкретно они имеют в виду и уж не хотят ли они сказать, что проститутка - менее достойная профессия, чем рекламный креативный директор, они оскорбились и начали всем рассказывать, что она mean bitch и никого в агентстве не уважает вообще. И не то чтобы ей доставалось в компании больше всех — просто так у них там устроено, в этом классном месте.
Она начала пить почти каждый день, перестала ходить в спортзал и звонить родителям. Каждый раз, когда мы с ней созванивались, через пять минут разговора мы неизбежно скатывались на обсуждение того что сказал ей CCO и что она ответила, и как тот креативный директор ее подставил, а этот - не сказал никому, что идея, за которую его повысили - полностью основана на ее стратегии. Я узнавала, что ее не поставили в кредитсы самого награждаемого проекта агентства, над которым она работала полгода - и она побоялась пойти выяснять, в чем дело. Что в этом агентстве она единственный человек с приличным английским, поэтому постоянно пишет за CEO и CCO письма, речи, интервью и всякую остальную хуйню, которую им периодически надо говорить с умным видом — и это выливается в дополнительную рабочую неделю в месяц: господа постоянно недовольны тем, как именно она за них формулирует свежую идею “Диджитал победил ТВ”. Что, в нагрузку к этому празднику жизни, она связалась с каким-то мудаком, который ей компостирует мозг и говорит, что у нее толстые руки.
Я так все подробно рассказываю, чтобы подготовить к главному.
Когда она принимала оффер, она собиралась поработать там год, поездить по Южной Америке и параллельно искать работу в Нью-Йорке. Теперь она считает, что работает в лучшем агентстве мира с самыми талантливыми людьми, которые делают ей одолжение, позволяя ей писать стратегию для такого великого бренда. Необходимость сочинять бесконечные письма и речи она интерпретирует как безграничное доверие великодушного руководства. Она перестала даже принимать приглашения на собеседования - потому что думает, что еще не доросла до Нью-Йорка. О кредитсах она так и не заикнулась. Повышения зарплаты она просить тоже не пошла.
За этот год я ей сказала все, что смогла. Больше не могу.
Просто напишу здесь. Если в первую же неделю твоей работы на тебя кто-то орет - то надо пиздовать оттуда, пока тебя ненароком не убедили, что если в других компаниях на тебя не повышают голос, не оскорбляют и не бьют ботинком по голове - так это потому, что бренды там недостаточно интересные, а люди - недостаточно великие.
Наткнулась на книжку, которая в 1915 году, видимо, подразумевалась автором как прямое руководство к расширению арсенала средств коммуникации на английском языке, а сто лет спустя - идеально отражает природу британского сарказма. У меня есть живой знакомый бизнес-директор, двухметровый тощий англичанин с лицом Спанч Боба, который вот именно так с людьми и разговаривает.
• By a curious chance, I know it very well
• I am afraid I’ve allowed you to tire yourself
• It sounds profoundly interesting
• It was inevitable that you should say that
• It was not unkindly meant
• Thank you for your good intentions
• That depends on one’s point of view
• That is a counsel of perfection
• That is a question I have often proposed to myself
• That is a very practical explanation
• You shock me more than I can say
• Your consideration is entirely misplaced
• Your logic is as clever as possible
• Your opinion will be invaluable to me
• I admire your foresight
• I agree – at least, I suppose I do
• I agree that something ought to be done
• I am always glad to do anything to please you
• I am appealing to your sense of humor
• I am delighted to hear you say so
• I am extremely glad you approve of it
• I am fortunate in being able to do you a service
• I am glad you feel so deeply about it
• I am indebted to you for the suggestion
• I am naturally overjoyed
• I am not a person of prejudices
• I had better begin at the beginning
• I have been decidedly impressed
ну и там еще на пару часов чтения. Хочу теперь черную толстовку с надписью "I am naturally overjoyed".
https://www.amazon.co.uk/Fifteen-Thousand-Useful-Phrases-Practical-ebook/dp/B01KY4QMFI/ref=sr_1_1?ie=UTF8&qid=1495914663&sr=8-1&keywords=fifteen+thousand+useful+phrases
Не знаю, что все жалуются на британскую погоду, мне нравится, можно носить все подряд: в свитере не спаришься, с голыми ногами не замерзнешь, в любое время года +16, облачно, с шансами заледенеть под офисным кондиционером, прогноз погоды можно не смотреть, ничего нового там не увидишь. Хороший плащ - пожизненная инвестиция.
И вот я прилетела в Женеву в толстовке, ботинках, в надежном непромокаемом плаще и с кашемировым свитером в рюкзаке - на случай, если в толстовке будет холодно.
А здесь внезапно +29 и люди в сандалиях. Блять.
Мария Берлин пишет в фейсбуке: "Наткнулась на давно любимый мною ролик от Стеллы Янг "Я здесь не для того, чтобы вас вдохновлять" про тонкую грань объективации инвалидов в обществе.
"Никогда улыбка лестничному пролету не превратит его в пандус. Улыбка экрану телевизора не заставит появиться субтитры для тех, кто не слышит. Никакое стояние посреди книжного магазина и излучение позитивной энергии не превратит все книги в книги со шрифтом Брайля"
Общество эксплуатирует тему инвалидности для позитивной мотивации, но общество не принимает. Есть русские субтитры." https://www.ted.com/talks/stella_young_i_m_not_your_inspiration_thank_you_very_much?utm_source=facebook.com&utm_medium=social&utm_campaign=tedspread
ЧТО НЕ ТАК С ТРЕНДОМ НА ПОЖИЛЫХ МОДЕЛЕЙ И, ВОЗМОЖНО, С ЭТИМ МОИМ КАНАЛОМ
В теории привилегий, если я не ошибаюсь, есть принцип, по которому борьбой за свои права занимаются те, кто их лишен, а не кто-то за них. Кажется, называют это принципом самоадвокации, но я не часто слышала этот термин применительно к дискриминациям, не знаю. Грубо говоря, если белые возглавят движение против притеснения черных, это неправильно. Во-первых, говорить за других - это автоматически отбирать у них голос, во-вторых - ну а что ты знаешь-то про чужие лишения? В-третьих, это сродни культурной апроприации: ты как бы играешься во что-то, что для других людей серьезная жизнь.
Ну, так вот. По хорошему мне бы не надо здесь много говорить о пожилых людях, потому что я сама не пожилой человек (меня немножечко оправдывает, что я буду пожилой, надеюсь). Я неплохо знаю и чувствую на себе проблемы тридцатилетних женщин, я кое-что помню о том, как быть подростком, у меня есть весьма свежие воспоминания о том, как быть молодой девушкой, в том числе в старшем коллективе. Вот про это бы мне и говорить. Ну, еще у меня есть пятидесятилетние друзья, которые могут искренне рассказать о себе, можно их здесь транслировать. Старшие родственники, ну да, тоже есть, но мне кажется, та близость/иерархические отношения, которые есть между родственниками, мешают воспринимать друг друга вне этих семейных ролей, грубо говоря, стать в первую очередь товарищами.
Вы, наверное, думаете: когда же будет про тренд на пожилых моделей. Ну да. Когда ты приближаешься изнутри своих привилегий к тому, кто их лишен, то какие бы хорошие намерения у тебя не были (и даже особенно, если они у тебя хорошие), есть риск, что это превратится в патронирующее отношение, экзотизацию, фетишизацию и прочие, далекие от настоящей эмпатии вещи. Это просто неизбежно. Поэтому, в частности, современные марксисты считают теорию привилегий не слишком полезной для борьбы: она мешает объединиться людям с разным набором привилегий, потому что они на каждом шагу бьют себя и друг друга по рукам: "говори только за себя". И все-таки. Посмотрела я вчера сайт Олдушка (само название отталкивает, какой-то коньюнктурный и неостроумный замес old и babushka): там молодой парень сначала просто фотографировал пожилых людей на улице на манер стрит-фешн блога, а потом создал модельное агентство, удачно вписавшись в тренд. Все модели седые и худые, то есть о diversity речь идет только до какой-то степени. В блоге есть прямые высказывания самих людей, и надо сказать (а я это вижу, потому что опыт) весьма аккуратно и не тенденциозно записанные. Это классно. Но от оформления, тегов, навигации, все равно тянет каким-то, назовем это янг-гейзом (по аналогии с male gaze).
В общем, не знаю, как к этому всему относиться, выдохлась я писать. С другой стороны, хорошо что этот парень делает пожилых более видимыми. Но делая кого-то (а не себя) видимыми, ты их поневоле объективируешь и создаешь какую-то новую тенденциозность. Короче, я постараюсь побольше здесь писать про проблемы тридцатилетних белых цисгендерных женщин.
Macron will fuck us. That posh, young, handsome banker whose depthless grin stole the hearts of the middle classes across Britain will fuck us like only a posh, young, handsome banker can. Emmanuel Macron will be our destroying angel; his face will rise vast and cherubic across the sea from Dover, and fire will burst out to scorch every wretched thing on this island. He'll push for a vast severance fee, the destruction of our exports and industries, a Britain set loose from its neighbours, anything to make us suffer. And we'll deserve it. What all those sensible Remain types who instinctively understood that of course Macron would be better than Le Pen didn't get is that Britain is simply not a normal country any more. We're not a responsible member of the family of nations (of course, if you look at our history, we never were), we're not the cousins over the channel; we're a pariah state, a right-wing cause célèbre, a country like Rhodesia or Israel, whose interests are defended only by a deeply unpleasant few. https://www.vice.com/en_uk/article/how-macron-will-screw-britain
Читать полностью…Английская деревня мне нравится. Есть в ней что-то русское. Та же привычная бедность, та же муть в глазах людей старше двадцати, та же грязь на резиновых сапогах, тот же алкоголь - галлонами, не литрами, то же всеобщее ощущение мистического рока, который то ягненка уморит, то сирийских беженцев три автобуса пришлет. Земля - она везде земля. Только здесь она поделена на аккуратные зеленые квадраты, и на квадратах пасутся овечки, которые кажутся белыми, пока не подойдешь поближе.
Пока муж читал лекцию в Минске, я решила съездить в Дербишир походить по холмам и болотам Пик-Дистрикта. Лесные тропы, местный эль, свежий воздух. Отели оказались под завязку забукированы, но мне повезло найти номер в местном пабе The Sycamore Inn недалеко от Birch Vale. Прекрасные отзывы, двадцать сортов пива, лучший повар на три километра холмов. Набрала с собой книжек, оделась потеплее и поехала.
Бывает такое ощущение, когда приезжаешь куда-нибудь и понимаешь: что-то здесь не то. "Что-то не то” включилось еще на подходе к Birch Vale и не покидало меня до самого отъезда. Пиво вкусное, хозяин паба улыбчивый, холмы замечательные. Я пришла к выводу, что меня глючит и что лучшее лекарство от этого - гулять и спать. А в поезде на пути домой я разговорилась с пожилой дамой из Бакстона - городка неподалеку. И выяснила, что деревня Birch Vale - самое сердце манчестерского наркотраффика. Из сотни домов, больше половины принадлежат Семье.
Единственный источник дохода для всей деревни - две свинофермы, оба владельца которых состоят в манчестерском наркокартеле. В самом Манчестере избавляться от тел проблематично, а тут - сплошные холмы и реки. The Sycamore Inn - любимый паб этих двух веселых друзей, поесть оба любят и выпить тоже - так что и повар хороший, и пива двадцать сортов. А плохих комментариев к этому отелю нет. Да и с чего бы.
Мало что меня в жизни так бесит, как “пассажиры” в кредитсах рекламных кампаний — люди, которые буквально рядом постояли, пока кто-то придумывал креативную идею, писал сценарий и ночами сидел в монтажке. Они потом громче всех заявляют свое авторство — настолько громко, насколько у создателей никогда не хватит совести.
Видимо, чем меньше твой вклад, тем больше хочется самому себе доказать, что уж без тебя-то ничего бы не произошло. У всех рано или поздно случается такой проект века: когда по форме ты вроде в списке людей, которые работали над ним, а по сути просто через плечо периодически заглядывал. Я обычно такое в портфолио даже не ставлю, но это у меня пока просто достаточно большого соблазна не было — может, наступит и мой день, припомните мне потом этот пост.
А прямо сейчас я наблюдаю в прямом эфире фейсбука, как человек, который просто в копии писем стоял по чьему-то гениальному менеджерскому решению, направо и налево раздает интервью о том, как он сделал лучший проект агентства, прямо вот такими словами и рассказывает: “Я сделал”. И это не мой проект, даже не мое агентство, но хочется взять его телефон и запихнуть ему этот телефон в рот поперек. Может, хоть так он перестанет говорить “я” и начнет говорить “мы”.