127390
Обратная связь: @politkremli_bot Все строго конфиденциально.
#Прогноз
Платёжная платформа A7, созданная ПСБ, выпустила вексель, ориентированный на внешнеэкономическую деятельность (ВЭД) юридических лиц. Инструмент оформляется в рублях или с привязкой к иностранной валюте и юридически признаётся уполномоченными банками как расчётный документ. Это пример полноценного трансграничного финансового инструмента вне зависимости от глобальной банковской инфраструктуры, сохраняющего соответствие валютному законодательству РФ.
Новый вексель функционирует как альтернатива классическим каналам международных расчётов. В условиях ограниченного доступа к SWIFT и нестабильных механизмов расчётов с рядом стран, российские компании получают гибкий инструмент, позволяющий проводить операции в любой валюте — CNY, USD, AED, EUR — при этом аккумулируя доходность до 10% и оформляя юридически обязывающие гарантийные обязательства. Вексель также можно использовать для приобретения активов за рубежом, включая недвижимость.
На прикладном уровне это означает институционализацию параллельной инфраструктуры международной торговли. Поддержка экспортно-импортных операций через вексельные инструменты позволяет российскому бизнесу хеджировать валютные риски, обходить санкционные барьеры и сохранять контрактную гибкость.
Сценарии на 2025–2027:
— Сценарий 1: Локализованное расширение. Векселя закрепляются как основной инструмент ВЭД среди малого и среднего бизнеса, особенно в сегменте высокочастотных поставок и сервисных контрактов.
— Сценарий 2: Региональная интеграция. В случае признания векселей A7 странами БРИКС и рядом стран Глобального Юга, появляется возможность формирования альтернативной финансовой экосистемы в рамках новой архитектуры расчётов.
— Сценарий 3: Финансовая суверенизация. При развитии системы хранилищ, номинированных в дружественных валютах, вексель становится связующим элементом между юрисдикциями, вытесняя стандартные инструменты западных платёжных систем.
Для российской экономики это не просто частное решение для ВЭД, а задел на формирование автономного финансового ландшафта. В условиях меняющейся геоэкономики A7 и подобные платформы создают фундамент для стратегической устойчивости и экспансии в непубличных зонах международной торговли.
#Инфляция
В первом квартале 2025 года в России зафиксирован резкий рост цен на пиво: разливное подорожало в среднем на 65 рублей (до 285), баночное — на 40, пластиковая тара — на 39, стеклянная — на 32. По оценке профильных экономистов, в течение года возможен дополнительный рост ещё на 15–20%, особенно в регионах с высокой турпотоковой нагрузкой.
Частично динамика объясняется сезонным эффектом: пиковое потребление в тёплые месяцы, рост внутреннего туризма и рекреационной занятости активизируют спрос на напитки низкого градуса. Однако этот фактор лишь усиливает базовые структурные причины. В первую очередь — перераспределение фискальной нагрузки: акцизы, логистика, упаковочные издержки и рост стоимости импортного сырья. При этом, по данным отраслевых аналитиков, основное ценовое давление смещено в сегмент массового потребления — именно здесь обеспечивается наибольший оборот и фискальная отдача.
Эксперты указывают, что пиво становится индикатором не только потребительских настроений, но и тонкой настройки налогово-поведенческой политики. В условиях ограниченной ценовой эластичности спроса и сезонной лояльности аудитории, государство тестирует устойчивость внутреннего рынка через инструменты косвенного давления.
Таким образом, рост цен — это не локальный скачок, а часть масштабной перенастройки потребительского ландшафта, в котором сезонность лишь ускоряет реализацию более глубинных регуляторных механизмов.
#Анализ
Рынок нефти снова оказался в зоне давления: котировки Brent опустились ниже $69 за баррель, продолжая коррекцию, начавшуюся на фоне усилившихся торгово-политических рисков между США и ЕС. Фьючерсы на WTI также снижаются, торгуясь вблизи $66,8. Такая ценовая динамика указывает на растущую неопределенность в глобальной экономике и смещение акцентов с геополитических ожиданий на фундаментальные макроэкономические реалии.
Снижение цен происходит вопреки ожиданиям постепенного восстановления спроса на нефть во второй половине 2025 года. Давление оказывают несколько факторов одновременно. Во-первых, замедление промышленной активности в США и ЕС, сопровождаемое ужесточением торговых регламентов, ведёт к стагнации транспортного спроса. Во-вторых, опасения вокруг возможной торговой конфронтации между основными центрами потребления нефти усиливают риск падения глобальной логистической активности — особенно в судоходстве и авиации.
Текущая коррекция нефти указывает на важный сдвиг: рынок начинает переоценивать устойчивость прежней модели восстановления на сырьевых ожиданиях. Инфляционные риски отступают на второй план, уступая место дефляционным ожиданиям и возможному замедлению глобального роста.
Для России это — одновременно вызов и окно для стратегической перенастройки. Бюджетные ориентиры строились при гораздо более высоких котировках, и текущее снижение цен может вызвать временное напряжение в наполнении доходной части бюджета. Однако в условиях стабилизированного валютного курса и высокой степени дедолларизации внешнеэкономической деятельности давление на рубль остаётся ограниченным.
Рынок нефти входит в новую фазу — ценовой волатильности при снижении системных ожиданий. В этих условиях главным конкурентным преимуществом становится гибкость нефтяных юрисдикций и способность адаптировать макрополитику к «плоскому» рынку без опоры на сырьевой суперцикл. России важно использовать этот период не как повод для консервации, а как драйвер для наращивания добавленной стоимости в экспорте энергоносителей и углубления переработки внутри страны.
#Ресурсы #Экспорт
В первом полугодии 2025 года в Магаданской области добыто 24 тонны золота — это на 12% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Рост связан с повышением эффективности извлечения на месторождении «Наталкинское» (+11% после запуска флотационного цеха) и выходом на проектную мощность второй очереди на «Павлике». Прогноз на конец года — 55–56 тонн, что превышает изначальный план.
На фоне сохраняющегося мирового спроса на золото как резервный актив и растущей стоимости унции на глобальных площадках, такие темпы обеспечивают не только экспортную выручку, но и валютную устойчивость. Поставки в Китай, где спрос на золото стабильно высок, формируют контур восточного экспортного плеча. В условиях валютных ограничений и санкций такой ресурсный экспорт имеет не просто торговое, а геоэкономическое значение.
Дополнительно в регионе добыто 130,9 тонн серебра, 3,1 тыс. тонн свинца, 3 тыс. тонн цинка, почти 120 тонн меди и 148,1 тыс. тонн угля. Это укрепляет статус Магадана как сырьевого кластера федерального уровня с потенциалом диверсифицированного экспорта.
Укрепление позиций России на рынке драгоценных металлов усиливает ее внешнеэкономическую субъектность и снижает чувствительность к западным ограничениям. Такой ресурсный суверенитет в условиях глобального спроса на золото — стратегическое преимущество.
#Анализ
С 2026 года минимальный размер оплаты труда (МРОТ) в России вырастет на 20,7% и составит 27 093 рубля. По оценке Минтруда, мера затронет 4,6 млн человек. Повышение опирается на действующий законодательный механизм: МРОТ должен быть не ниже 48% медианной заработной платы за прошедший год. В этом решении отражается не только социальный акцент, но и изменение логики бюджетного и макроэкономического планирования.
По мнению ряда экономистов, включая экспертов ИЭП им. Гайдара и аналитиков банковского сектора, столь значительное увеличение минимальной оплаты труда выполняет функцию фискального мультипликатора в условиях ограниченного потребительского спроса. Рост МРОТ выше уровня инфляции — это попытка стимулировать внутренний спрос через корректировку нижней границы доходов. На фоне жёсткой денежно-кредитной политики такая мера воспринимается как частичная компенсация эффекта дорогих денег.
Однако при расширении выплаты возрастает нагрузка на бюджет: не только в федеральном сегменте, но и на уровне субъектов и муниципалитетов. Индексация заработных плат, социальных трансфертов и привязанных к МРОТ нормативов меняет структуру межбюджетных расчётов. Это особенно критично для регионов с высокой долей бюджетной занятости и слабой налоговой базой. Уже сейчас в ряде субъектов растёт дефицитность фондов оплаты труда, а темпы роста МРОТ могут усиливать напряжение в низко-маржинальных секторах.
На отраслевом уровне давление испытывают агропромышленный комплекс, логистика, сфера обслуживания и часть стройки. По данным независимых ассоциаций работодателей, именно в этих сегментах высокая трудоинтенсивность сочетается с ограниченной возможностью переноса издержек на конечного потребителя. В результате рост МРОТ может сопровождаться сокращением числа ставок, переходом на гибкие формы занятости или увеличением доли серого сектора.
Формула «48% от медианной» превращает МРОТ в стратегический ориентир не только в социальной, но и в бюджетной архитектуре. Это повышает его значение как индекса социальной устойчивости. Но одновременно требует новой логики компенсационных механизмов — особенно в условиях демографического давления и усиливающейся региональной поляризации.
Экспертное сообщество всё чаще трактует повышение МРОТ как элемент активной бюджетной настройки. В условиях нестабильного внешнего спроса и ограниченного кредитного ресурса государство пытается запустить управляемую инфляцию через рост доходов «снизу». Эффект будет зависеть от сочетания с налоговой политикой, региональной поддержкой и мерами по повышению производительности в реальном секторе.
#Экспорт
Экспорт российских драгоценных металлов в Китай в первом полугодии вырос на 80% — до $1 млрд. Драйвер — рекордные цены на золото и устойчивый промышленный спрос на серебро. Китайская таможня фиксирует кратное увеличение импорта руд и концентратов, включая драгоценные металлы, из России, сообщает Trade Data Monitor со ссылкой на официальную статистику.
Рост поставок российских драгоценных металлов в Китай на фоне рекордных цен на золото — индикатор глубоких сдвигов в торгово-финансовом ландшафте. Страны выстраивают альтернативную систему расчётов, где золото выполняет роль не только экспортного актива, но и валютного стабилизатора. На фоне санкционного давления и сжатия долларовых каналов растёт значимость расчётов в юанях и привязанных к нему инструментах.
Китай, активно пополняющий свои золотые резервы, получает прямой доступ к стабильному объёму поставок из России, снижая зависимости от лондонских и нью-йоркских площадок. Для Москвы — это расширение ликвидного экспортного коридора с высокой маржой, не привязанной к ценовой волатильности энергорынков.
#Прогноз
Индия корректирует архитектуру взаимодействия с Россией в нефтяной сфере. Nayara Energy, частично принадлежащая “Роснефти”, ужесточает условия поставок — на фоне расширения санкционного режима ЕС. Формально это адаптация, по сути — перезагрузка логики поставок с учётом новых геополитических реалий.
Западные санкции не остановили энергопартнерство Москвы и Дели — они изменили его формат. Сегодня критически важной становится не прямая связка, а гибкость, правовая плотность, наличие буферов и промежуточных звеньев. India Inc. разворачивает стратегию “юридического нейтралитета”: сотрудничать с Россией — да, но так, чтобы минимизировать уязвимость перед Западом. Это отражает общий курс Дели: сохранять глубину связей с Москвой, но не попадать в зависимость от западных санкционных механизмов.
Важно понимать: это не отдаление от РФ, а институциональное уклонение от конфликта с Западом — при сохранении ключевого импорта.
Nayara действует как “санкционно-защищённый интерфейс”: от лица частного бизнеса формируется новая модель нефтяных потоков, формально не противоречащая требованиям ЕС, но фактически работающая на интересы обеих сторон — Индии и России. Параллельно усиливается роль третьих игроков — ОАЭ, Сингапура, Гонконга — как теневых узлов энергетического рерутинга.
Геополитический срез:
— Индия демонстрирует стратегический прагматизм: не ввязывается в антироссийскую повестку, но обеспечивает страховой контур от давления Запада;
— ЕС теряет возможность контроля над вторичным контуром поставок: давление приводит не к снижению объёмов, а к усложнению маршрутов;
— Россия интегрирует экспорт в формат “гибкой транзакционной экономики” — с дроблением логистических цепочек и переоформлением собственности на каждом этапе;
— США и ЕС, усиливая санкции, провоцируют создание устойчивой альтернативной архитектуры энергетических обменов, где финансовая и юридическая трассировка становится невозможной.
Прогноз (август 2025 — декабрь 2026):
1. Умеренный сценарий:
Сделки продолжаются через трейдеров в ОАЭ и офшорные буферные структуры. Nayara получает приоритет на рынке, оставаясь формально независимой. Поставки не снижаются, а финансовая отчётность переводится в закрытый режим.
2. Санкционный нажим:
ЕС и США давят на аффилированные с “Роснефтью” структуры. Индия усиливает собственное регулирование и прикрывает бизнес от внешнего вмешательства. Увеличивается объём swap-сделок и теневого трейдинга.
3. Переход к параллельной архитектуре:
Создание новой расчётной системы между РФ, Индией, Китаем и странами Залива. Юридические риски “экспортируются” в третий мир, где отсутствуют санкционные ограничения. Nayara становится элементом этой платформы.
Давление Запада на российскую энергетику не снижает экспорт, а переводит его в нелинейную форму. Индия — один из главных бенефициаров этой трансформации: она укрепляет свои позиции как хаб энергонезависимости, получая ресурсы по рыночным ценам, но в обход западной регламентации. Nayara — не исключение, а прототип грядущего энергоуклада. Санкции толкают глобальный Юг не к сдерживанию, а к изобретению.
Расширение бюджета Евросоюза до 2 трлн евро — это не просто попытка масштабировать амбиции Брюсселя, а отражение кризиса в условиях растущей экономической асимметрии. За цифрами о новых акцизах, долгах и трансферах скрывается одно: Еврокомиссия выстраивает инфраструктуру власти, оторванную от реальной производственной и финансовой базы значительной части государств-членов.
Национальные правительства, особенно в Центральной и Восточной Европе, видят в новой архитектуре бюджета попытку навязать неэффективные и зачастую чуждые им приоритеты: от радикальной "зелёной" трансформации до непрозрачного субсидирования внешнеполитических антироссийских авантюр. При этом реальный экономический эффект подобных инвестиций остается сомнительным, в особенности 100 млрд на Украину. Углубляющийся конфликт между Брюсселем и крупнейшими донорами и реципиентами бюджета превращает экономическую политику в поле фрагментации.
В условиях инфляционного давления, стагнации производительности и перегретых социальных обязательств, евробюрократия предлагает решение, которое требует ещё больших средств, не обеспеченных возможностями стран. Такая модель неустойчива системно. То, что подается как бюджет будущего, может на деле оказаться бюджетом разлома.
/channel/polit_inform/38441
Попытки Евросоюза и G7 обрушить российскую экспортную модель через ужесточение санкционного давления наталкиваются на жесткую реальность глобального рынка. Вместо экономической изоляции Запад наблюдает, как выстраивается параллельная логистика, в которой Россия не просто адаптируется, но и укрепляет позиции. «Суда-призраки» — не аномалия, а новая инфраструктура глобального Юга, где маскировка под флаги третьих стран становится нормой. Но главное —устойчивость спроса.
Индия, Китай и ряд государств Юго-Восточной Азии продолжают импорт российской нефти, игнорируя ограничения Брюсселя. Более того, фактический отказ соблюдать ценовой потолок свидетельствует о рыночном восприятии: российские ресурсы остаются конкурентными даже при "санкционной наценке". Это подрывает саму логику ограничений: когда государство, обладающее суверенитетом, выстраивает новые цепочки спроса, внешнее давление превращается в фактор стимулирования.
Москва получает устойчивые партнерства в формате «мультивалютной энергетики». В этом контексте санкционный режим ЕС начинает работает против самих европейцев: они теряют рынок, конкурентоспособность и рычаги давления. А Россия — получает время, доходы и новую экономическую субъектность.
/channel/taina_polit/22570
#Анализ
Бывший еврокомиссар Гюнтер Ферхойген заявил, что санкции ЕС против России не достигли заявленных целей и нанесли основной ущерб самим европейским экономикам, прежде всего Германии. Его оценка фиксирует не только срыв санкционной стратегии, но и начало пересмотра самой логики экономического давления в экспертной среде ЕС. В авторской статье для Die Weltwoche он утверждает, что ни одна из ключевых целей Евросоюза — дестабилизация экономики РФ и её международная изоляция — не была достигнута. Более того, по его оценке, экономическая война обернулась обратным эффектом — стратегическим ущербом для самих инициаторов, прежде всего Германии.
Это мнение — маркер внутрисистемного признания неэффективности. Санкционная политика, реализованная в режиме ускоренного геополитического конфликта, не была подкреплена ни логикой обратной совместимости, ни ресурсной устойчивостью. Основные инструменты давления — блокировка технологий, отключение от инфраструктур, сокращение торговых потоков — привели к краткосрочному разрыву, но не к системному коллапсу.
Экономика РФ адаптировалась за счёт диверсификации логистических маршрутов, переориентации экспорта, ускоренного импортозамещения и перехода на расчёты вне доллара и евро. В результате нарушена сама логика санкционного инструментария: он больше не приводит к обрушению, а лишь меняет конфигурацию внешнеэкономических связей.
При этом Германия — индустриальное ядро ЕС — столкнулась с ростом цен на энергию, оттоком капитала, снижением экспорта и деградацией цепочек поставок. Прекращение прямого доступа к российским сырьевым ресурсам сделало модели высокомаржинальной переработки в Германии уязвимыми. Как следствие, наблюдается перемещение производственных мощностей в зоны более дешёвой энергетики — США и Юго-Восточную Азию.
Ферхойген отмечает: в истории крайне редко фиксируются примеры, когда экономическая война оборачивается против её автора. Случай с ЕС и Россией становится именно таким прецедентом. Геоэкономика санкций вступила в фазу самоподрыва — когда попытка изолировать противника приводит к эрозии собственного промышленного суверенитета.
Стратегия санкционного давления в европейском исполнении потеряла свой прежний статус универсального инструмента. Её эффект стал асимметричным — с нарастающим ущербом для систем, обладающих высокой степенью интеграции и зависимости от глобального энергобаланса. Европейская промышленность сталкивается не с внешней угрозой, а с последствиями собственной политической переоценки возможностей экономического принуждения.
Формат самозанятых сыграл свою роль — обеспечил быструю легализацию частной занятости, дал инструмент регистрации доходов без избыточной нагрузки. Но экономическая система движется дальше, и теперь встает вопрос: насколько модель интегрирует, а не просто учитывает?
Нагрузка остаётся минимальной, пенсионные права почти не формируются, страховые отчисления отсутствуют. При этом статистика занятости смещается — не за счёт реального вовлечения в формальную экономику, а за счёт методологического «переключателя» между безработным и самозанятым.
Речь идёт не о жёстком демонтаже механизма, а о его перезапуске — с возможностью перехода в более устойчивые и социально гарантированные форматы. Модель сработала как мост, но для следующих этапов — налогового суверенитета и бюджетной устойчивости — потребуется более плотное встраивание этой категории в общую фискальную архитектуру.
#Анализ
Евросоюз включил в новый санкционный пакет 22 российских банка. В их числе — Т–Банк, Яндекс Банк, Ozon Банк, Экспобанк, банк Санкт-Петербург и другие. Под санкциями теперь находятся 45 банков из РФ. Им грозит отключение от системы SWIFT, заморозка активов на территории ЕС и запрет на проведение операций в европейской юрисдикции.
Эти ограничения не стали неожиданностью: российская банковская система адаптировалась к такому сценарию с 2022 года. Ключевые игроки уже выстроили схему работы без прямого доступа к западной расчётной инфраструктуре. Активно используются альтернативные каналы передачи финансовых сообщений, расчёты в юанях, дирхамах, тенге и рублёвая ликвидность внутри закрытого контура.
Санкционное давление больше не воспринимается как исключение — оно стало механизмом долгосрочного выталкивания. Европейская финансовая система перестаёт быть универсальной: она выстраивается как блоковая, с выборочным допуском и политически обусловленным доверием. Отказ от нейтралитета SWIFT превращает его в геополитический инструмент, а не технический протокол.
В ответ Россия выстраивает суверенные платёжные механизмы. Платежная система «Мир» используется не только внутри РФ, но и в ряде стран СНГ, в Турции, Вьетнаме, на Кубе. Расчётная система СПФС синхронизирована с инфраструктурой дружественных государств. Эти решения обеспечивают минимальный уровень операционной автономии — и это уже не антикризисная мера, а базовая архитектура.
Системный сдвиг — в том, что приоритет смещается с доступа к глобальной инфраструктуре на создание собственных маршрутов. Банки нового типа, такие как Яндекс Банк или Ozon Банк, строят модели на внутреннем цифровом обороте и маркетплейсах. Крупные универсальные банки фокусируются на расчётах с Евразией и Ближним Востоком. Государство встраивается в этот контур как координационный и страховой институт, обеспечивая ликвидность, репутационную поддержку и правовую защиту.
Неучастие Баку в последнем заседании Экономического совета СНГ отображает корректировку стратегического фокуса. Азербайджан, имеющий избыточный платёжный баланс и растущую логистическую ценность, уже не рассматривает СНГ как зону приоритетной экономической связности. Институциональная инерция больше не компенсирует отсутствие механизмов проектной реализации и взаимных обязательств.
В условиях, когда национальные интересы всё больше обслуживаются через гибридные форматы — от двусторонней энергетической синхронизации до многосторонней инфраструктурной сборки в рамках тюркского пояса — участие в малорезультативных интеграционных советах теряет инвестиционный смысл.
Формирующийся региональный ландшафт не отрицает СНГ, но обходит его: именно как структуру, неспособную превратить политическую преемственность в экономическую плотность.
На фоне обсуждений конфискации российских активов в Euroclear становится ясно: Евросоюз рискует не репутацией, а своей базовой функциональностью как финансовой системы. Всё больше аналитиков фиксируют тревожный сдвиг — Европа подменяет принципы управления капиталом стратегической импульсивностью.
Попытка легализовать экспроприацию резидентных резервов — это не «исключение», а пробой фундаментальной конструкции: депонированный капитал становится зависим от политической конфигурации. Это разрушает саму архитектуру доверия, на которой держались десятилетия европейского финансового доминирования.
Инфраструктура, созданная для обслуживания глобального обращения, теперь используется как рычаг давления. А это значит: система перестаёт быть универсальной. Отсюда — цепочка последствий: отток пассивного капитала, переориентация суверенных фондов, отказ от евро как якоря. В попытке продемонстрировать решимость, ЕС рискует вскрыть главное: его модель не выдерживает собственных эксцессов.
#Прогноз
Несмотря на частичную доступность оплаты по QR-коду для клиентов российских банков в Турции, полноценный и массовый запуск этого механизма пока откладывается. В некоторых регионах — например, в туристической Анталье — платежи уже работают, но их масштаб ограничен и нестабилен. Ситуация указывает не столько на разрыв, сколько на этап адаптации расчетной инфраструктуры в условиях повышенной чувствительности со стороны принимающей стороны.
Финансовые взаимодействия между РФ и Турцией развиваются в сложном контексте: при сохраняющейся политической прагматике и экономической взаимозависимости Анкара, тем не менее, действует в рамках гибкого баланса между интересами Востока и Запада. Это отражается на платежных решениях, особенно тех, что прямо или косвенно связаны с санкционно-чувствительными российскими финансовыми структурами.
Тем не менее спрос на QR-расчеты сохраняется высоким. Российские туристы формируют устойчивый платежеспособный поток — в 2024 году Турцию посетили около 6 млн граждан РФ. Это стимулирует обе стороны к поиску обходных и технически нейтральных решений. По информации отраслевых источников, уже осенью возможно восстановление полнофункциональной архитектуры QR-оплаты — через локальные шлюзы, финтех-партнеров и адаптированные мобильные интерфейсы.
Параллельно эта ситуация демонстрирует зрелость российской платежной экосистемы: развитие МИР, собственных цифровых интерфейсов, внутренняя трансформация эквайринга — всё это позволяет создавать экспортируемые решения, потенциально способные расширяться на дружественные рынки.
Прогноз на 2025–2026 гг.:
— Базовый сценарий: с октября–ноября 2025 года восстановление QR-расчетов через турецких партнёров на локальном уровне, с последующим масштабированием в формате пилотных кластеров. Объём операций — $200–300 млн в год.
— Расширенный сценарий: формирование к 2026 году устойчивого решения для всей сети турецких туристических операторов и отельного бизнеса с опорой на многоуровневую интеграцию финтехов и маркетплейсов.
— Макроэкономический эффект: снижение зависимости от валютных конвертаций, рост транзакционной прозрачности, а также усиление технологической самостоятельности РФ в сфере трансграничных платежей.
Переход к полноценным QR-платежам за рубежом — не только вопрос потребительского удобства, но и часть долгосрочной стратегии формирования суверенной финансовой архитектуры России в условиях новой геоэкономики.
Решение нидерландского суда о снятии ареста с активов «Газпрома» зафиксировало важный поворот: суды начинают переосмысливать санкционную практику как правовой риск, а не инструмент. Признание международного иммунитета — это не только защита конкретного актива, но и сигнал рынкам: попытки конфискаций начинают конфликтовать с фундаментальными принципами собственности.
Для глобальных инвесторов это формирует новую картину — где юридические риски перетекают с российского в европейский контур. Особенно для стран и фондов из Азии, Ближнего Востока, Латинской Америки.
Госкомпании вроде «Газпрома» получают не только временную победу, но и долгосрочный аргумент: даже в неблагоприятной среде они остаются встроены в международные механизмы правовой защиты. В отличие от политиков, институции не готовы жертвовать юридической предсказуемостью ради тактического давления. Это начало корректировки баланса в пользу экономической рациональности.
Опыт Ирана показывает: в условиях санкционного давления эффективность экспортной модели зависит не от доступа к западным рынкам, а от способности адаптировать логистику, валютные расчёты и институциональную инфраструктуру к новой геоэкономической реальности. Вместо стандартной интеграции в доллароцентричную систему, Тегеран выстраивает устойчивую схему экспорта нефти на базе региональных связей, преимущественно с Китаем.
Ключевые элементы — расчёты в национальных валютах, использование обходных маршрутов, работа через вторичные банки и «теневой флот». Эти механизмы позволяют сохранять доходную часть бюджета и обеспечивать инвестиционные обязательства. При этом Иранская модель указывает на изменение логики мировой торговли: вместо универсальных правил — фрагментированные коридоры устойчивости.
Для США это означает снижение предсказуемости санкционного инструментария: ограничительные меры теряют стратегическую результативность, если целевая экономика способна диверсифицировать точки входа капитала и экспортных потоков. Возникает новая архитектура торговли — не изолированная, а параллельная.
#IT
Налоговая отдача IT-отрасли в 2024 году стала важным индикатором её устойчивой интеграции в макроэкономическую конструкцию. По данным АНО «Цифровая экономика», доля налогов, уплаченных IT-компаниями, составила 4,1% от общего объема бюджетных поступлений (за исключением НДПИ и акцизов), что на 0,3 п. п. выше уровня прошлого года. Этот рост происходит на фоне масштабной трансформации отрасли из субсидируемой в фискально эффективную.
Ключевым аргументом становится соотношение государственной поддержки и налоговой отдачи: на каждый рубль инвестиций со стороны государства IT-компании вернули в бюджет 2,2 рубля. Такой показатель мультипликативности укрепляет представление о цифровом секторе как о зоне возвратного финансирования, а не о реципиенте льготной помощи.
Учитывая ужесточение фискального климата и усиливающееся внимание к эффективности бюджетных расходов, подобные данные усиливают позиции IT-отрасли в структуре бюджетной политики. Это может означать сдвиг от безусловного субсидирования к контрактным формам поддержки — через налоговые кредиты, инновационные оферты и возвратные режимы.
Финансовая адаптация цифровой экономики в новых условиях делает её не только драйвером роста, но и устойчивым источником доходов для государства, с потенциалом перераспределения нагрузки в пользу высокотехнологичных моделей.
Поправки к закону о потребкредите — это не только инструмент социальной адресности, но и попытка вшить демографическую повестку в архитектуру финансовой устойчивости. Речь идёт о новой роли семьи в экономике: не как объекта дотаций, а как единицы, для которой создаются условия снижения фискального давления в момент наивысших затрат.
В условиях, когда рост семейных расходов не компенсируется ростом реальных доходов, кредитные каникулы становятся амортизатором рисков — как для заемщика, так и для банковского сектора. Это снижает вероятность дефолтов, одновременно фиксируя институциональную поддержку тех, кто несёт нагрузку по воспроизводству.
Фактически, это переход от льгот «по факту» к экономическим механизмам поддержки в моменте. Ставка на устойчивость домохозяйства — это и есть новая демографическая логика.
Новый трубопроводный проект, обсуждаемый Венгрией, Сербией и Россией, укладывается в логику экономического суверенитета: речь не только о поставках, а о перераспределении транзитной маржи и оптимизации логистики в условиях фрагментации общего энергетического пространства ЕС.
Для Будапешта это — снижение издержек на фоне волатильности рынков, для Белграда — трансформация географии в транзитную монетизацию. Россия, в свою очередь, получает маршрут с меньшим регуляторным трением и устойчивой загрузкой.
На фоне высокой стоимости фрахта, нестабильности спотовых поставок и нормативных рисков — создание физического канала поставок становится формой хеджирования. ЕС теряет часть контроля над логистикой энергоресурсов, а с ней — и над ценообразованием.
Тарифная стратегия США, направленная на изоляцию поставщиков удобрений, вскрыла ключевую уязвимость современной геоэкономики — эффект вторичного доминирования. Исключив большинство альтернативных экспортеров, Вашингтон непреднамеренно превратил российский карбамид в системный ресурс для собственного агропрома.
В условиях, когда продовольственная стабильность напрямую зависит от непрерывности поставок удобрений, Россия получила не просто долю рынка — а рычаг. Фактически, она встроена в американскую производственную архитектуру без политических уступок и вне санкционного поля. Это пример, когда изоляционная риторика вступает в прямой конфликт с структурной реальностью глобальных рынков.
#Криптовалюта
С 2026 года в России вводится административная ответственность за использование криптовалют при оплате товаров и услуг. Об этом заявил глава комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков. Предусмотрены штрафы от 100 тыс. рублей для физических лиц и от 700 тыс. до 1 млн рублей для юридических. Законодательная мера, ранее носившая декларативный характер, получает инструментальное продолжение — как ответ на сохраняющуюся практику внебанковских расчётов в цифровых активах.
Криптовалюта продолжает использоваться в ряде ниш — в первую очередь при трансграничных IT-контрактах, фриланс-услугах, вендорных расчётах в сегменте цифровых товаров и игровой индустрии. Причины очевидны: упрощённая архитектура расчётов, отсутствие банковской комиссии, обход ограничений, а также добровольная анонимизация. Однако в совокупности это приводит к формированию параллельной платёжной экосистемы, не связанной с фискальным контролем.
Для государства в текущей фазе — это не вопрос идеологии, а технологической и бюджетной стабильности. В условиях, когда акцент делается на цифровой рубль, модернизацию налогового администрирования и валютную устойчивость, регулирование крипторасчётов становится частью макрофинансовой архитектуры. Борьба идёт не с инструментом, а с нелегализованной моделью оборота.
По мере закрытия серых зон на стыке трансграничных платежей и цифровой экономики на повестке встанет вопрос о признании криптоактивов как инвестиционного инструмента — но в рамках лицензированных платформ и под контролем государства. Это — следующий шаг, к которому меры 2026 года создают инфраструктурную рамку.
Введение туристического налога в России оказалось более сложной задачей, чем предполагалось изначально. Идея монетизировать рост внутреннего туризма в условиях внешнеполитической изоляции выглядела логичной, особенно на фоне отказа от заграничного туризма у значительной части граждан. Однако практика применения нового налога вскрыла существенные перекосы в фискальной архитектуре и риски для ключевого сегмента – бюджетного туризма.
Главным источником противоречий стало минимальное пороговое значение налога — 100 рублей в сутки, независимо от стоимости проживания. Таким образом, в эконом-сегменте — хостелах и гостиницах с номерами за 1000–2000 рублей — налоговая нагрузка достигает 5–10% от цены, что резко снижает их конкурентоспособность. Изначально инициатива предполагала справедливую шкалу, но порог оказался деструктивным для тех, кто работает с массовым туризмом. Это уже вызвало тревогу у регионов, особенно в субъектах, где туристическая инфраструктура базируется на малом бизнесе, не имеющем запаса прочности.
В условиях, когда внутренний туризм остается одной из немногих точек роста в экономике потребления, налоговая политика должна учитывать не только фискальные задачи, но и влияние на предпринимательскую инициативу. Предложения бизнеса о снижении ставки до 1–2% и отмене минимального порога выглядят сбалансированным решением, способным сохранить доверие отрасли и обеспечить необходимый компромисс.
Корректировка туристического налога — не только вопрос бюджетной политики, но и индикатор зрелости государственной стратегии в сфере рекреационного и территориального развития. Если налоговая нагрузка будет подрывать экономику доступного туризма, это неизбежно скажется на занятости, доходах регионов и общей устойчивости внутреннего потребления. Важно не просто сохранить отрасль, а превратить её в полноценный драйвер развития экономики.
#Прогноз
Глава правительства Михаил Мишустин поручил Минэкономразвития разработать до февраля 2026 года долгосрочную стратегию развития креативной экономики. Поводом стал устойчивый рост вклада этого сектора: по итогам 2024 года он превысил 4% ВВП (7,5 трлн руб.), став сопоставимым по масштабам с агропромышленным комплексом и легкой промышленностью. Речь идёт о системной интеграции креативных индустрий — от ИТ, дизайна и медиа до образования и моды — в экономическую структуру страны как полноценного драйвера роста.
Разработка стратегии и запуск межведомственного координационного органа — шаг к формированию нормативной архитектуры и фискального контура поддержки, которая ранее была фрагментированной. Новые меры включают создание единого реестра доступных инструментов поддержки, адаптацию ОКВЭД к реальной структуре отрасли и запуск рейтинга регионов по развитию креативной среды. Эти решения повысят институциональную прозрачность отрасли и позволят задать метрики эффективности в инвестициях и занятости.
До 2027 года вектор будет зависеть от трех условий:
— Формализация сектора в ОКВЭД — это ключ к налоговой дифференциации, целевому финансированию и снижению транзакционных барьеров.
— Запуск реестра мер поддержки позволит компаниям и ИП в этой сфере получить доступ к льготному финансированию и участвовать в нацпроектах на равных условиях с традиционными секторами.
— Создание цифровой платформы для сбора обратной связи от участников рынка обеспечит рефлексивную настройку государственной политики и сократит циклы адаптации мер.
До 2036 года креативные индустрии могут обеспечить рост занятости на 1–1,2 млн человек и довести вклад в ВВП до 8–9%. Геоэкономический потенциал высок: экспорт нематериальных услуг и цифровых продуктов не зависит от физической логистики и валютных ограничений, а креативная продукция с высокой добавленной стоимостью становится важной статьей валютных поступлений, особенно из стран БРИКС, Юго-Восточной Азии и MENA.
На фоне глобального разворота к нематериальной экономике, креативный сектор для России — не просто ниша, а элемент стратегической устойчивости: он диверсифицирует доходы, втягивает молодежь в экономику, снижает миграционные риски и формирует новое качество регионального развития.
Предложение о компенсации стоимости обучения студентам-медикам, совмещающим учебу с практикой, — попытка экономически закрепить кадровый ресурс в системе здравоохранения. Механизм не просто снижает барьеры входа в профессию, но и формирует управляемый цикл возврата инвестиций государства в подготовку специалистов.
Привязка выплат к фактической работе в госучреждениях создает предсказуемую структуру удержания: не через обязательства, а через финансовую мотивацию. Однако жизнеспособность инициативы определяется двумя параметрами — прозрачностью администрирования и качеством среды, в которую интегрируется молодой специалист.
Без улучшения условий труда и снижения нагрузки компенсация останется внешним стимулом, не влияющим на долгосрочную вовлечённость. Чтобы модель работала, её необходимо встроить в системную кадровую стратегию: с понятной логикой перехода от обучения к занятости и финансовым контуром, устойчивым в региональном исполнении.
#Прогноз
Заявления Дональда Трампа о БРИКС как «маленькой группе», которая «увядает», — это не столько геополитический выпад, сколько симптом тревоги старого центра силы. Реальная конфигурация блока БРИКС сегодня — это не декларативный антиклуб, а формирующийся контур альтернативной экономической архитектуры, в которой доля мирового ВВП уже достигает 41%, а контроль над производством и ресурсами становится все более критическим.
Фактическая позиция Трампа отражает понимание главной угрозы для доллароцентричной системы: не в агрессивной дедолларизации, а в создании параллельных расчетных экосистем и инфраструктуры глобального Юга, способной снижать транзакционные издержки без участия Запада. Реализация национальных платёжных платформ, локальных расчетов, новых зерновых, энергетических и инвестиционных бирж — это и есть тот самый «удар», которого боится условный Вашингтон.
БРИКС, вопреки политической поляризации, сохраняет критическую массу синергии: 48,5% населения, около 33% мирового экспорта продовольствия, более 40% производства нефти и растущая финансово-логистическая интеграция (INSTC, Суэц-Африка-Китай, цифровые валюты). Пока Вашингтон пытается нейтрализовать риски высокими пошлинами и риторикой, блок продолжает формировать альтернативную нормативную и институциональную повестку.
Прогноз 2025–2028 гг.:
— Инфраструктурная консолидация: запуск внутренней платежной платформы БРИКС, зерновой и энергетической бирж, формирование единого реестра расчётов и стандартов. Риски санкционной изоляции минимизируются за счёт независимых цифровых шлюзов.
— Рост технологического суверенитета: трансфер российских и китайских решений в сфере телекомов, атомной энергетики, агротеха и логистики на рынки Юга — формирует технологическое ядро БРИКС без зависимости от западных протоколов.
— Глобальный политико-экономический баланс: несмотря на внешнюю хрупкость, БРИКС как площадка для нового неформального мультиполярного диалога уже снижает зависимость от Bretton Woods-институтов и позволяет странам вести торг с Западом на иных условиях.
БРИКС не будет стремительной геополитической революцией — но может стать эволюционной конструкцией, способной изменить правила. Ирония в том, что страх Вашингтона усиливает центростремительные силы внутри самого блока.
#Инфляция
В условиях затяжного давления на потребительские цены и повышенных инфляционных ожиданий, идея закрепления стоимости базовых продуктов приобретает всё более прагматичное измерение. Предложение о введении социально ориентированного ценового стандарта на продукты первой необходимости — не попытка вмешательства в рыночный механизм, а точечный инструмент стабилизации потребительской уверенности.
Сама по себе мера не решает проблему инфляции как структурного явления. Однако она способна временно демпфировать её влияние на уязвимые группы населения, в том числе на фоне сохраняющейся волатильности на рынках продовольственного сырья и сбоев в логистике. Уровень инфляции по продуктовой группе уже второй год подряд остаётся выше общей, что усиливает чувствительность спроса и политическую значимость ценовых колебаний.
Для экономики это означает необходимость баланса между регулируемым сегментом и рыночной динамикой. Закрепление цен может быть эффективным только при условии, что параллельно выстраивается контур компенсаций — от целевых субсидий производителям до льгот по логистике и тарифам на электроэнергию. В противном случае ценовой коридор может спровоцировать вымывание предложения и рост серых схем сбыта.
Политико-экономическая логика таких решений восходит к принципу гарантированной доступности. Внутренний спрос, особенно в низкомаржинальных секторах, напрямую зависит от предсказуемости условий потребления. Ценовой якорь — не только реакция на инфляцию, но и механизм поддержания доверия к курсу социальной ответственности.
#Анализ
Крипторынок впервые в истории преодолел рубеж $4 трлн. Причиной стал принятый в США закон о регулировании стейблкоинов — первый федеральный акт, формализующий оборот долларовых цифровых активов в рамках институционального контроля. Документ поддержан республиканским крылом и лично Дональдом Трампом, который делает ставку на легализацию децентрализованных финансов как один из векторов экономического возвращения США к глобальной инициативе.
Новая система надзора допускает два трека — через ФРС и через штаты. Это компромисс между монетарной централизацией и рыночной гибкостью. Стейблкоины, ранее находившиеся в «серой зоне», теперь получают статус частных цифровых суррогатов доллара, что усиливает их доверие у инвесторов и создаёт конкуренцию традиционной банковской инфраструктуре.
По оценке Citigroup, объём рынка стейблкоинов может вырасти до $3,7 трлн к 2030 году. Это означает, что США, фактически не выпустив цифровой доллар, уже экспортируют его функциональный аналог в виде регулируемых криптовалют, обеспеченных долларом. Новый виток долларизации идёт не через МВФ, а через API и DeFi-протоколы.
Для России это вызов и окно возможностей. Стратегия цифрового рубля нуждается в ответе на экспансию американских частных денег нового типа. Одновременно актуализируется вопрос наднациональных расчётных средств внутри БРИКС, где стейблкоины могут стать альтернативой SWIFT и долларовой ликвидности. Вопрос уже не в самой технологии, а в архитектуре будущих экономических союзов.
#IT #Импортозамещение
ERP-система для РФ: консорциум вместо с нуля
Вокруг создания отечественной системы управления ресурсами предприятия (ERP) формируется институциональная модель, где ставка делается не на единственного разработчика, а на кооперацию. По поручению главы правительства Михаила Мишустина, Минцифры и профильные комитеты к концу 2025 года должны изучить возможность создания консорциума разработчиков и заказчиков, способного обеспечить промышленное импортозамещение в критически важной цифровой инфраструктуре.
На практике это означает отказ от сценариев либо полного «копирования SAP», либо универсализации массовых решений под флагманскую нагрузку. Первый подход требует лет и миллиардов, второй — не выдерживает масштабов крупного производства и госсектора. Консорциум позволяет объединить существующие наработки, сфокусировавшись на адаптации и масштабируемости.
Ключевые кандидаты на роль ядра консорциума — системы «1С:Предприятие» и «Галактика». Однако позиция компании «1С» однозначна: вхождение в консорциум не требуется, поскольку продукт уже «успешно конкурирует» с иностранными аналогами. Это фактически закрывает возможность институционального сближения.
В свою очередь, «Галактика» сигнализирует о готовности интеграции с заказчиками. Компания заявляет о сотнях внедрений, преимущественно в промышленности и госсекторе, и предлагает поэтапную модель замещения SAP с использованием модульной архитектуры. С учётом того, что «Галактика» контролируется банком «Россия», ресурсная устойчивость проекта высока, а политическая легитимность — выше среднего.
Решение о консорциуме предполагает переход к российской ERP-архитектуре как экосистеме, а не единому продукту. Это — рациональный подход, учитывающий:
– институциональные связи разработчиков с критической инфраструктурой;
– сложность типовых сценариев автоматизации в госсекторе;
– необходимость не только разового импортозамещения, но и долгосрочной технологической независимости.
Ключевой вызов — не в наличии исходников, а в создании гибкой промышленной модели, где цифровой контур предприятия проектируется на базе совместных требований отраслей. Такая модель ближе к азиатскому типу цифрового суверенитета: сборка из компонентов, контроль архитектуры, координация через государство.
Атаки на российские танкеры фиксируют перелом в глобальной логистике: от санкционного регулирования — к тактике скрытого блокирования. Энергетический экспорт России сталкивается не с рыночным барьером, а с физическим разрушением инфраструктуры поставок. Это подрывает не только объёмы, но и доверие: к маршрутам, страховщикам, морским флотилиям.
Возникает новая формула давления: не запрет на торговлю, а создание условий, при которых она становится экономически и технически неустойчивой. Рост страховых издержек, сужение страхового покрытия, перераспределение фрахта — всё это удорожает логистику и снижает маржинальность поставок, даже при высоком спотовом спросе.
Экономическая устойчивость теперь требует собственной архитектуры морской безопасности, от автономной страховки до диверсифицированных маршрутов и защитной инфраструктуры. Иначе экспорт становится уязвим не к цене, а к маршруту.