845
Канал про внешнюю политику Беларуси Центра новых идей. Автор экс-дипломат Павел Мацукевич Подписаться на еженедельную рассылку "Пульс Ленина - 19" http://eepurl.com/hxaxWf
Зависимое государство
Внешняя торговля не расстраивает власти, не глядя на свою несбалансированность. Товарооборот по итогам 2023-го вырос на 8,6 % и составил 83,4 млрд долларов, а с учетом торговли услугами — 95,2 млрд. При этом экспорт достиг максимальных значений с 2012 года. Минэкономики утверждает, что в январе этого года экспортный рост продолжился.
Если верить премьер-министру Роману Головченко, по итогам 2023 года объемы поставок в дружественные страны превысили потери экспорта на западных, украинском и других рынках на 1,8 млрд долларов. А это означает, что экспортный маневр с Запада на Восток, предпринятый властями, удался. Правда, этот маневр нужно совершать ежегодно, а с этим могут быть сложности.
Доля России в общем внешнеторговом обороте товаров и услуг Беларуси составила 54 млрд, или 56%. Такая зависимость от российского рынка создает угрозы для суверенитета, но с ними власти готовы мириться. Для них пока куда важнее, что Россия обеспечивает беларусскую экономику рынком сбыта, сырьем, ресурсами, выходами к морю для торговли с третьими странами.
Растущая через это зависимость от РФ наверняка тоже заботит власти, но это не та проблема, которая создает угрозу власти здесь и сейчас, а значит может подвинуться.
Минск сфокусирован на другом: желает устранить все препятствия на пути беларусских товаров в Россию, выровнять условия деятельности для предприятий, обеспечить доступ к российским госзакупкам, снять ограничения для транзита и, наконец, получать нефть и газ по внутрироссийским ценам. Любопытно, что Россия, насколько можно судить, уже не против идти навстречу по всем этим седым мечтам своего союзника.
При этом в российском импорте из всех стран мира Беларусь занимает только 9%. Не факт, что эта доля значительно вырастет, несмотря на теплые чувства Кремля, или даже останется такой. Ниши, которые освободил западный бизнес, стремительно занимаются Китаем, Турцией, партнерами по СНГ и иными странами, не обремененными экономическими санкциями. Например, в прошлом году китайские производители грузовиков обогнали МАЗ, КамАЗ, ГАЗ и “Урал” вместе взятых по объемам продаж своих авто на российском рынке.
Вторая по значимости внешнеполитическая забота властей — дальняя дуга. Она пока не оправдывает всех возложенных экспортных надежд, чтобы стать внешнеторговой альтернативой Западу, а тем более России, но отдельным менее значимым странам — вполне. Отдача от дальней дуги есть, и она увеличивается.
(Бес)порядочные связи
Выпуск “Пульса Ленина-19” анализирует внешнеполитическую активность Беларуси в первом квартале 2024-го, ее результаты и особенности.
Плотность графика международных встреч ответственных за внешнюю политику лиц в Беларуси еще явно уступает тому, что должно быть, но увеличилась по сравнению с тем, что было три года назад, когда изоляция и санкции только разворачивались. Есть и кое-что общее между тогда и сейчас, тянущее на курьез: в марте 2021-го как и в марте 2023-го Лукашенко принимал посла Казахстана. В обоих случаях затрагивалась тема визита президента Казахстана в Беларусь только с той, видимо, разницей, что в этом году этот визит все же состоится.
Крым отжат Россией, и раз уж с этим вопиющем фактом пока ничего нельзя поделать, то почему бы не извлечь из него хотя бы какую-то национальную пользу.
Такие гешефты с Москвой чреваты издержками для беларусских отношений с Украиной, но эти отношения уже отравлены, чтобы имело смысл за них переживать. На общий счет взаимных претензий Максим Богданович не сильно повлияет. В будущем можно будет загладить “вину” передачей Украине в качестве жеста доброй воли останков украинского писателя и этнографа Александра Стороженко, похороненного в Бресте.
Смысл перезахоронения Богдановича и иных, опеки над останками знаменитых и не очень предков как-то выразил профессор Мальдис простыми словами о том, что как мы относимся к мертвым, так потом живые отнесутся к нам. Это не означает, что нужно сооружать пантеон и собирать в нем любимых героев. Это означает, что нужно изменить отношение к своей истории на спокойное и уважительное ко всем страницам, возвратив память о тех событиях и людях, что в забвении.
Тревожный вечный сон
Практически все громкие перезахоронения в беларусской истории произошли либо по воле усопших, завещавших в той или иной форме обрести покой на родной земле, либо по желанию прямых потомков. Исключение составляет, пожалуй, Ефросиния Полоцкая, которая желала быть похороненной в святой земле и там бы покоилась, наверное, и поныне, если бы не осада Иерусалима войсками Саладина и угроза осквернения.
Есть почти анекдотический случай, не связанный с Беларусью, подчеркивающий, что воля усопшего закон.
Дело было в Швейцарии. Туда в 1965 году сбежал король Бурунди Мвабутса IV и в 1977-м умер, завещав похоронить себя в Женеве. Так и происходит. Спустя годы в 2012-м его дочь эксгумирует останки короля, чтобы организовать государственные похороны на родине. Против выступает племянница покойного короля и падает в женевский суд. Процесс длится четыре года, и все это время выкопанные останки покоятся в похоронном бюро в Женеве. В итоге суд решает дело в пользу племянницы, постановив вернуть останки короля на женевское кладбище, с учетом завещания короля.
Есть совершенно другие случаи, уже связанные с Беларусью, когда думаешь, что завещание усопших стоило проигнорировать. Расскажу о двух.
Первый — судьба останков Николая Вацлава Радзивилла, мужа Магдалены Радзивилл. Он погиб в Восточной Пруссии в ноябре 1914 года во время Первой мировой войны. Оттуда его тело отправили домой через Минск в имение в Кухтичах, чтобы похоронить в часовне-усыпальнице.
Спустя три года, когда к власти пришли большевики, гробница была вскрыта, все ценное и бесценное разграблено. В имении князя разместился совхоз, который задействовал храм под хозяйственные нужды, соорудив внутри электростанцию. Останки Радзивилла были забетонированы вместе с входом в склеп. От полного государственного забвения их спасает памятная табличка, повешенная в 2014-м, с текстом, который при таком отношении звучит как издевка: «Тут займеў апошняе заспакаенне сын зямлі беларускай князь Мікалай Вацлаў Радзівіл».
Смею думать, что если бы этого сына земли беларусской похоронили там, где он погиб, его останки вряд ли бы познали худшую память и опеку. Потому как сложно представить, как может быть хуже.
Хотя есть второй пример, способный составить конкуренцию пещерному обхождению с останками Радзивилла. Он переносит нас в Станьково в родовую крипту Гуттен-Чапских, которая в 1961-м была превращена в холм. Какое-то время назад неравнодушные энтузиасты отметили холм крестом с табличкой, где перечислены все захоронения. А в их числе останки, пожалуй, самого молодого и самого деятельного мэра Минска за всю столичную историю — графа Кароля Яна Гуттен-Чапского.
Граф умер 30 января 1904 года от туберкулеза в возрасте 43 лет во Франкфурте-на-Майне, где проходил долгое лечение, уже оставив службу градоначальника из-за болезни. Исполняя завещание, родные отправили гроб с его телом в Станьково, чтобы похоронить в родовой крипте. Глядя на холм сложно разойтись с мыслью, что в чужом Франкфурте-на-Майне у могилы графа было бы куда больше шансов уцелеть, чем в родном Станьково.
Неподалеку от холма располагается аллея в честь героя Советского Союза уроженца Станьково Марата Казея с ухоженным памятником во главе. Контраст впечатляет. Ничего не имею против Марата Казея и ухода за символами советской эпохи, если равнозначной опекой станут пользоваться и другие герои и главы сложной беларусской истории. Страна, чье культурное и историческое наследие на 90-95% утеряно (вывезено, присвоено соседями, уничтожено войнами и своими руками), не может позволить себе избирательную историческую память, но власти позволяют.
Долгая дорога домой. Часть 4. Пантеон забытых героев
Заключительный выпуск “Пульса Ленина-19” из серии про возвращение в Беларусь останков великих беларусов посвящен тем из них, которые ждут перезахоронения, национальному пантеону, а также размеру исторической памяти и провалам в ней.
В аэропорту Уральска, в котором бегали коты, а багаж взвешивали механическими весами как в 80-х, нас встречали люди в противовирусной защите и с пирометрами: измеряли у каждого пассажира температуру и фиксировали данные. Мы же фиксировали контрасты. Теперь можно сказать, что наша экспедиция успела прошмыгнуть в последний момент перед закрытием границ из-за коронавируса. После него поездка была бы невозможной уже по причине событий в Беларуси, и Бядуля по сей день оставался бы Уральске.
Старое кладбище в Уральске, где находилась могила писателя, является православным. В его центре стоит Спасо-Преображенский храм, и все 79 лет лет останки Бядули слушали его колокольный звон и службы. Служители храма не мало помогут нам: накормят и обогреют, подскажут контакты и адреса нужных людей и инстанций, проведут службу после эксгумации.
Они же подсобят и с самым первым шагом — поиском могилы Бядули. Старое кладбище насчитывает около 100 тысяч захоронений. Большая часть из них расположена хаотично, проходы между могилами затруднены, а местами невозможны. Плана захоронений нет. Тем не менее, сперва мы решаем отыскать могилу самостоятельно. После полутора часов блужданий между могил по холоду, мокрому снегу и грязи мы приходим к заключению, что сами не справимся. Захоронение окажется в совершенно в ином углу. До него в принципе сложно добраться, не зная троп.
Первый день (день прилета) уйдет на организацию эксгумации — утрясение формальностей с ответственными службами и “копателями”, подготовку цинкового гроба (его нужно будет укоротить). Второй — на проведение эксгумации, подготовку останков к транспортировке, переговоры с авиакомпанией. Третий — на оформление документов и поиски музейных следов Бядули в Уральске, а на четвертый — мы улетим.
Сама эксгумация займет несколько часов. Процесс зафиксирует на камеру местная телекомпания. С согласия Ефима Плавника настоятель Спасо-Преображенского храма проведет поминальную службу. Документы на вывоз останков и удостоверение их безопасности оформит судмедэксперт Асель Утегенова. Она тоже будет присутствовать при вскрытии могилы и извлечении останков Бядули. Их очистят, поместят в оцинкованный ящик и опломбируют.
Поиски музейных следов тоже увенчаются успехом: мы отыщем фотографии и копии рукописей Змитрока Бядули, которые в советские годы передавались из Минска, а главное — Орден трудового Красного Знамени, которым он был награжден в 1939 году. С поиском поможет председатель беларусского землячества Михаил Беляев. Сотрудники Западно-Казахстанского областного историко-краеведческого музея, где все это хранится по сей день, примут нас и покажут все как своим.
Вообще в моем персональном рейтинге самых гостеприимных и отзывчивых народов жители Уральска до сих пор держат главный приз.
Классик беларусской литературы
Благополучное завершение эпопеи с прахом Магдалены Радзивилл, о которой рассказывал в прошлом выпуске, повлияло на судьбу еще одного знакового возвращения — останков поэта и прозаика, классика беларусской литературы Змитрока Бядули. Повлияло тем, что подтолкнуло взяться за него.
3 ноября 1941 года у Бядули случился инсульт прямо в поезде, который увозил его с семьей в эвакуацию из Саратова в Алматы, подальше от войны. Все происходило на глазах его 7-летнего сына Ефима Плавника (настоящее имя Бядули — Самуил Плавник). Жена и мать будут пытаться спасти писателя, но ничего не выйдет.
Есть воспоминания еще одного пассажира того эшелона — Гарольда Вольского, дяди Лявона Вольского. С его слов выходит, что на станции Семиглавый Орел недалеко от Уральска Змитрок Бядуля вместе с остальными выбежит на перрон обменять вещи на продукты. Паровоз загудит, и Бядуля, страшась опоздать, помчит обратно, чтобы успеть вскочить в вагон. После этого в поезде ему станет плохо.
Писателя похоронят в Уральске на Спасо-Преображенском кладбище, которое теперь называют старым. Хоронить будут актеры Второго беларусского театра из Витебска, сейчас Национальный академический драмтеатр имени Якуба Коласа). В годы войны этот театр работал в Уральске. Семья Бядули проживет в Казахстане до победного мая 1945-го, после чего вернется в Минск. С тех пор никто из них, включая сына, не сможет побывать на могиле Змитрока Бядули.
За все время было шесть попыток перевезти останки Бядули в Минск. Седьмая, успешная, заняла больше года. Сын писателя Ефим Плавник ждал этого события 79 лет.
Идею принесет Алесь Сапега. В то время мы уже на троих (плюс Андрей Нажескин) ломали голову, как вернуть из Крыма останки Максима Богдановича, но задача была сверхсложной, касалась деликатных вопросов, трех стран и могла подвинуться. На ее фоне возвращение Бядули выглядело более реалистичным.
Началось все с того, что в июле 2019-го Алесь Сапега уже как глава благотворительного фонда имени Магдалены Радзивилл обратится к Ефиму Плавнику с предложением выдать ему доверенность на осуществление всех действий по эксгумации и перевозке останков Бядули из Казахстана в Беларусь.
После шести неудавшихся попыток Плавник отнесется к седьмой без энтузиазма, но в октябре подпишет доверенность. В реализации проекта сильно помогут почетный консул в Лозанне Андрей Нажескин (финансово) и тогдашний директор Государственного музея истории беларусской литературы Михаил Рыбаков.
Основной массив и подготовительной, и практической работы проделает Сапега, преодолев главные препятствия, о которые разбились все предыдущие попытки.
Ключевые вопросы как с Минском, так и с Уральском будут решаться дистанционно. Звонки из Швейцарии в Уральск по разным инстанциям быстро превратятся в пинг-понг, но однажды трубку на том конце провода снимет уральская патологоанатом и судмедэксперт Асель Утегенова. Она поначалу не будет знать, как быть и что делать, но история ее заинтересует, и она возьмется помочь.
Благодаря ей к концу ноября 2019-го удастся получить письменное разрешение от Акимата Уральска на эксгумацию и перезахоронение. Без ее помощи во время самой эксгумации и потом с оформлением необходимых документом было бы туго.
8 мая станет известно, что швейцарские документы для транспортировки праха готовы, а это так называемое свидетельство на возвращение трупа с согласием префектуры Сарин кантона Фрибур на вывоз и подтверждением безопасности останков, а также свидетельство о смерти. Мы едем в бюро ритуальных услуг Фрибура — то самое, которое долго искали, и где с момента кремации хранятся урны. Прах Магдалены остается в бюро, поскольку решения по месту захоронения еще нет и требуется сделать нотариальный перевод швейцарских документов. Прах Людвики Сапега увозит в Польшу.
Спустя неделю или около того мы снова возвратимся во Фрибур, и я заберу урну с прахом Магдалены в посольство, посчитав, что ритуальное бюро или кочевание по частным квартирам будет не лучший вариант — даст почву упрекам, что государство устранилось от решения вопроса. Так как дипмиссия является суверенной территорией своей страны, то оказавшись в посольстве прах Магдалены Радзивилл тут же оказывается в Беларуси, не пересекая государственной границы.
Урна простоит в тумбе моего стола под присмотром портрета Лукашенко почти два месяца.
В середине июля 2017-го Сапега отправится с ней в Минск на 7-й Съезд беларусов мира, рассчитывая с его помощью привлечь внимание и ускорить появление решения. Однако оно не появится и после съезда. Сапега свозит урну в Кухтичи и будет еще долго стучаться в разные инстанции (МИД, Минкульт, Мингорисполком, курию Минско-Могилевской архиепархии РКЦ).
В Швейцарию прах Магдалены больше не вернется: настоятель Красного костела Владислав Завальнюк припрячет урну в костеле.
Компромисс будет найден лишь в декабре при посредничестве МИД. Сперва “несогласные” согласятся на Минск и как вариант костел Воздвижения св. Креста на Кальварийском кладбище. Сапега предложит костел св. Троицы, предварительно заручившись согласием его настоятеля.
В итоге 17 февраля 2018-го прах Магдалены Радзивилл торжественно захоронят во внутренней стене костела св. Троицы в Минске и закроют памятной табличкой с барельефом меценатки.
Другую табличку задумаю уже я для церкви Нотр-Дам-де-Бургийон, на территории которой была могила княжны. Идею помогут реализовать Алесь Сапега, почетный консул Андрей Нажескин и скульптор Максим Петруль. Ее установят справа от входа в церковь. Сапега учредит в Цюрихе благотворительный фонд Марии Магдалены Радзивилл, чтобы продолжить ее дело.
Продолжение следует
Об инициативе перезахоронения Магдалены в Минске (а Людвики в Сеняве) станет известно в июле 2016-го от Матея Радзивилла (сын Анны Марии Чарторыйской). Он приедет в Беларусь, чтобы заручиться поддержкой Красного костела, где ее предполагалось захоронить, и благословением митрополита Кондрусевича.
В сентябре Матей Радзивилл обратится с письмом через посольство в Варшаве к Министру иностранных дел Владимиру Макею, в котором формализует просьбу и приложит заявление правнука Магдалены — Адама Замойского. МИД запросит все заинтересованные стороны (от Минкульта и Минжилкомхоза до Уполномоченного по делам религий и католической церкви). Все будут не против, но дело упрется в место захоронения — Красный костел, хотя сам костел в лице настоятеля Владислава Завальнюка будет двумя руками “за”. В итоге процесс затянется до безобразия.
Против захоронения в костеле св. Симеона и Елены выступит тогдашний глава Римско-католической церкви в Беларуси Тадеуш Кондрусевич. Официально — по причине неприспособленности храма для таких целей. Хотя к тому времени в Красном костеле уже будут перезахоронены останки Эдварда Войниловича (июнь 2006-го) и британского исследователя беларусской духовной музыки Гая Пикардо (ноябрь 2008-го).
В качестве альтернативы Кондрусевич предложит крипту Радзивиллов в Несвиже. МИД проделает второй круг согласований уже этого варианта со всеми заинтересованными, а это займет еще время, и в результате лишь к марту следующего года (2017) будет сформулирован и отправлен в посольство в Варшаве официальный ответ. Дипмиссией он будет перенаправлен Радзивиллу письмом посла лишь в мае после разборок, поднятых уже моим письмом, но об этом позже.
Усыпальница Радзивиллов в Несвиже — одно из крупнейших в Европе династических захоронений (третье по количеству). Последнее погребение в ней произошло 8 июля 2000-го, когда в крипту поместили урну с прахом Антония Радзивилла из Великобритании, скончавшегося в феврале 1999-го и завещавшего похоронить себя в Несвиже.
Однако для останков Магдалены Несвиж не подходил. Там шли ремонтные работы и до их завершения (не ранее 2020-го), нужно было ждать еще три года. Главное же, и это утверждали знатоки (в частности, Мальдис в своем письме к Кондрусевичу) и сами Радзивиллы, отношения их семьи и Магдалены были напряженными, несмотря на ее замужество с Николаем Радзивиллом. Он, кстати, захоронен в Кухтичах — история пещерного обращения с его останками заслуживает отдельного внимания.
Тем временем в январе-феврале 2017-го по указанию инициаторов перезахоронения в Швейцарии проводится эксгумация и кремация останков Людвики и Магдалены с тем, чтобы перезахоронить Людвику в Польше, для чего нет никаких преград. Эти процедуры проводят специализированные швейцарские компании. Никто из родственников при этом не присутствует, иные заинтересованные — вообще не в курсе событий. Две урны с прахом оказываются на хранении в одном из бюро ритуальных услуг в центре Фрибура. Может показаться смешным, но на поиски этого бюро потом уйдет месяц, если не больше.
Долгая дорога домой. Часть 2. Меценатка
Выпуск “Пульса Ленина-19” продолжает тему про возвращение в Беларусь останков знаменитых беларусов, представляя вторую серию самых громких перезахоронений, а именно историю переезда в Минск праха Марии Магдалены Радзивилл.
В отличие от предыдущего выпуска, где были чужие воспоминания и рассказы, в этом о Магдалене и следующем, который будет посвящен Змитроку Бядуле, привожу свои, как участника событий. Задуманная трилогия растягивается таким образом на четыре части. В заключительной четвертой речь пойдет об останках великих беларусов, ожидающих своего перезахоронения на родной земле.
На фото: церковь Нотр-Дам-де-Бургийон, на территории которой была захоронена Магдалена Радзивилл
Великий песняр
Следующая по хронологии история возвращений связана с именем Янки Купала. Его трагическая смерть до сих пор является загадкой, похожей на убийство. Она произошла 28 июня 1942 года в Москве в одноименной гостинице «Москва».
С июля 1941-го поэт жил в эвакуации сперва в Москве, а затем в Печищах под Казанью. В июне 1942-го в канун его юбилея (60 лет) его вызывают в Москву на сессию Всеславянского комитета. Там Купала останавливается в гостинице «Москва».
Из разных публикаций на эту тему вырисовывается следующая картина: в роковой вечер Купала находился в гостиничном номере главы Союза писателей БССР Михася Лынькова на 10-м этаже. Зазвонил телефон. На том конце провода хотели говорить с Купалой. Он взял трубку, выслушал, а затем положил ее и, сказав «я на минутку», вышел из номера и больше не вернулся.
Есть иные свидетельства со ссылкой на Лынькова, что Купала заходил к нему за продуктовыми карточками и, получив их, сразу ушел.
По официальной версии, смерть Купалы наступила мгновенно в результате падения в лестничный пролет с 10-го этажа. Будут говорить, что по неосторожности или покончил с собой. При этом на ступеньке останется зашнурованный ботинок поэта, что заставит думать, что случайности, низкие перила или суицид тут могут быть совсем ни при чем.
Тело Янки Купалы было кремировано, что, конечно, тоже не добавляет веры в официальную версию. Однако обстоятельства смерти поэта — не тема выпуска. Отмечу лишь, что в БССР на то время кремация была в принципе невозможной — первый крематорий появился лишь в 1980-х.
Мать Купалы не узнает о его гибели, но видимо почувствует ее, потому что переживет сына всего на два дня. Причем их будут хоронить в один день — 1 июля. Ее в Минске на Военном кладбище, а его — в Москве на Ваганьковском. Олег Лойко в книге «Янка Купала» рассказывает, что речь над Купалой произнесет секретарь ЦК КП (б) БССР Тимофей Горбунов, а вот жена поэта на похороны мужа поспеть из Печищ не сможет.
Спустя ровно 20 лет в июне 1962-го прах Купалы будет перевезен в Минск и захоронен на Военном кладбище. “В секретности в сталинском духе”, — так об этом напишет Рыгор Бородулин (“На таку майго веку”).
По свидетельствам других очевидцев, перезахоронение должно было состояться где-то в 15-16 часов. К этому времени придет очень много людей, и все сокрушенно узнают, что прах песняра втихую, раньше назначенного времени, предали земле.
Рыгор Бородулин добавляет подробностей: “Урна с прахом тайно была перевезена из Москвы в музей поэта. Дежурили отобранные люди и близкие покойного, если так можно сказать. Траурное шествие было ограничено небольшой кучкой людей. По звонкам из соответствующих учреждений. Было дано указание, чтобы венки от заводов, организаций несли на кладбище с определенными интервалами. Чтобы не было “большого стечения народа”.
Вердикт Бородулина: вся государственная машина боялась праха поэта.
Долгая дорога домой. Часть I. Святая, песняр и фундатар
“Пульс Ленина-19” открывает трилогию про возвращение в Беларусь останков знаменитых беларусов и беларусак из числа действительно значимых, нацияобразующих.
В этом и следующем выпуске речь пойдет о наиболее громких перезахоронениях за всю беларусскую историю. В третьем заключительном — останках тех великих беларусов, покоящихся за рубежом, которые еще ждут своего перезахоронения в Беларуси, а также национальном пантеоне для них.
Старейшее возвращение заняло семь столетий, начавшись в 12 веке, новейшее — произошло четыре года назад, а дожидалось своего часа 79 лет (о нем в следующем выпуске).
Герои всех историй этой трилогии в представлении не нуждаются, поэтому об их заслугах вскользь, фокус на последних этапах жизни и перезахоронении.
На фото: гробница с частицей Евфросинии в Киево-Печерской Лавре
Жребий брошен
Например, постараться одолеть противника, не вступая в сражение, как завещал китайский спец в искусстве войны Сунь-цзы. Это означает широкое применение дипломатии и компромиссы. Гонка вооружений и прямое военное столкновение без попыток решить вопросы иначе как раз могут обеспечить эффективный трансфер тех, кто выживет после нажатия ядерной кнопки, в каменных век.
Санкции как метод воздействия на Кремль, возможно, могли бы иметь желаемый результат, если бы к санкционному режиму присоединились все или почти все страны. В наращивании санкционного давления мало смысла и много издержек. Сперва необходимо лишить Россию поддержки сочувствующих, развалить ее союзы и отколоть союзников (точнее союзника). И это, по-моему, как раз один из искомых вариантов действий, которой как раз предполагает дипломатию и компромиссы.
Для этого от Запада потребуется другая политика — ориентированная на достижение конкретной цели, а не продвижение ценностей. Придется пойти на сближение вокруг общих интересов с одиозными режимами, включая беларусский, и закрыть глаза до поры до времени на разногласия. И даже непреодолимые.
Если подняться (или опуститься) на уровень отношений Беларуси и Запада, то очевидно, что к числу этих общих интересов с началом большой войны в Украине относится неучастие в ней беларусских вооруженных сил, укрепление независимости Беларуси как способа дистанцирования от Кремля, безопасность общих границ. Смысл их культивирования в том, чтобы попытаться отколоть от Москвы того самого единственного союзника.
Поставив во главу угла общие интересы, скорее всего, удастся как-то разрядить и ситуацию в самой Беларуси. Возможно, получится прийти к взаимным уступкам хотя бы к выборам 2025-го. Договориться по ним и тем вопросам, где зацикленность на разногласиях не позволяет достигнуть подвижек уже три с половиной года.
Со стороны режима это касается освобождения людей и прекращения массовых репрессий. Со стороны Запада — формального признания (например, через возвращение послов), смягчения санкций по ключевым экспортным отраслям и открытия доступа к портам стран Балтии. Без этого отбуксировать Беларусь от России (хотя бы экономически) и создать трещину между Москвой и Минском в любом случае не получится.
Бумага сэра Черчилля
Теперь о войне и мифах. Наполненное ими под завязку интервью, взятое Такером Карлсоном у Владимира Путина, уже разобрано на запчасти. Мне показалась более интересным выступление самого Карлсона на всемирном правительственном саммите в Дубае, которое получилось некоторым послесловием встречи с Путиным. В нем есть кое-что, связанное с мифом, о котором пойдет речь ниже.
В Дубае Карлсон поделился своими мотивами и впечатлениям, критиковал Белый дом и в этом контексте, среди прочего, с иронией, а может даже сарказмом заметил, что разговор с американским политиком должен начинаться и заканчиваться Чемберленом, Черчиллем и Гитлером, потому что исторический шаблон американского политика очень мал — это двухлетний период в конце 1930-х. По Карлсону, в США все основано на таком понимании истории и на этом основании американские политики убедили себя в том, что Путин собирается захватить Польшу.
Кто его знает. Правда, Путин все же не Гитлер, а любые исторические параллели хромают, но могут подсказать, как считал Киссинджер, как при сопоставимых условиях могут развиваться события.
Параллель между большой войной, развязанной Россией против Украины, которой уже два года, и событиями в Европе в конце 1930-х, в частности, мюнхенским сговором, популярна не только в США, но и в нашем полушарии.
Еще более популярна мысль, привязанная к этому событию и периоду, которую за последние годы многократно цитировали и приводили как именитые политики, так и анонимные комментаторы из соцсетей, чтобы рассказать, к чему все идет и обосновать единственно верную линию поведения государств в свете агрессии Путина.
Мысль такая: если страна, выбирая между войной и позором, выбирает позор, она получает и войну, и позор. Поскольку она приписывается Черчиллю, то автоматически превращается в супертяжеловеса, разрушающего любые контраргументы. С сэром Уинстоном ведь не поспоришь.
Загвоздка в том, что Черчилль такого не говорил и не писал, цитата сфабрикована из похожего изречения, но имеющего важные отличия. Считается также, что Черчилль адресовал пользующуюся сверхспросом мысль Чемберлену по случаю его мюнхенских договоренностей с Гитлером, а также лидерами Франции и Италии — их результатом, как известно, стал раздел Чехословакии и новые аппетиты у самого знаменитого ефрейтора. Однако и это (в смысле адресата) не так.
На самом деле оригинал цитаты содержится в письме Черчилля его близкому другу Ллойду Джорджу, написанном за полтора месяца до Мюнхена и сговора, и звучит так: “Я думаю, что в следующие несколько недель нам придется выбирать между войной и позором, и я почти не сомневаюсь, каким будет решение”.
Разумеется, это никак не меняет самой истории, но добавляет ей достоверности, полезной для проведения параллелей. Все же между тогда и сейчас есть и весьма существенная разница, которая при всех иных схожестях и отличиях делает выбор между войной и миром (или позором — как кому) куда более сложным. Это ядерное оружие.
Для Беларуси все еще сложнее. В наших национальных интересах — оказаться за пределами любого конфликта и не занимать ничью сторону, потому что, как правило, отношения со всеми конфликтующими сторонами, какой конфликт не возьми, для нашей страны одинаково значимы. Как бы настойчиво не подталкивала к выбору мораль или сфабрикованные мысли Черчилля. Главная сложность в том, что выбор у Беларуси после 2020-го фактически пока отсутствует.
Камень, ножницы, бумага
Выпуск “Пульса Ленина-19” вспоминает различные, порой даже мистические пророчества и мифы, связывающие прошлое с настоящим в мире и в Беларуси, соотносит ожидания с реальностью и размышляет о вариантах выхода из кризиса.
Щель в Европу
В первом квартале 2021-го Лукашенко выезжал только в Россию. Первый рабочий визит вне РФ он совершит лишь в апреле, и это будет Азербайджан. Лукашенко принял у себя президента Международной федерации хоккея, госсекретаря Союзного государства — сперва уходящего (Рапота), а позднее нового (Мезенцева), послов Узбекистана и Казахстана, губернатора Приморского края — того самого, который потом освободит из тюрьмы Софью Сапегу. Еще в то время Лукашенко созванивался с Владимиром Путиным и с Си Цзиньпином, обретя для себя в них, как покажут дальнейшие события, вполне надежную опору.
В первом квартале этого года Лукашенко уже дважды слетал в Россию для встречи с Путиным, многократно созванивался с ним, посетил с официальным визитом Узбекистан, принял главу Республики Сербской Боснии и Герцеговины, губернатора Камчатского края, госсекретаря Союзного государства, председателя Евразийской экономической комиссии, послов Таджикистана и Казахстана, верительные грамоты от послов восьми зарубежных стран. Не густо, но уже больше разнообразия в международной жизни.
График зарубежных контактов министра иностранных дел в первом квартале 2021-го, а тогда им был покойный Владимир Макей, был совсем скромным. Вероятно, сказался и ковид. За весь квартал Макей не покидал Минска, принял послов Азербайджана, Израиля, России, поучаствовал во встрече полномочных представителей СНГ, поговорил по телефону с министрами иностранных дел России, Финляндии, Шри-Ланки, Кубы и даже высокопоставленным представителем Госдепартамента США.
Сергей Алейник за январь-март текущего года помимо бесед с послами в Минске и участия в вояжах и встречах Лукашенко, совершил официальные визиты в Саудовскую Аравию, Индию и Монголию, “сто пятую” поездку в Зимбабве, принял участие в саммите Движения Неприсоединения в Уганде.
Внешнеполитическая активность премьер-министра Беларуси традиционно в основном ограничивается Россией и странами СНГ, такой была и есть, и в этом смысле, вероятно, представляет последний рубеж пресловутой беларусской стабильности.
Задачи, которые решает внешняя политика Минска в текущем году, не претерпели заметных изменений по сравнению с прошлым и сводятся к двум магистральным направлениям: это развитие экспорта и разрыв международной изоляции.
В моменте по обоим пунктам можно констатировать вполне удовлетворительное состояние дел. По крайней мере, лучшее, чем можно было ожидать и чем прогнозировалось три года назад.
Даже на европейском направлении, которое продолжает быть проблемным для властей, есть подвижки, если вспомнить размороженные отношения с Венгрией и обмен визитами на уровне министров иностранных дел, случившийся в 2023-м, а также приезд венгерского министра на международную конференцию в Минске.
Для беларусов ситуация на этом треке совершенно иная: возможности для коммуникации с Европейским союзом сжались до щели, если говорить про действующие погранпереходы с Польшей, Литвой и Латвией и сложности с получением шенгенской визы. Уже антирекорд, но еще не предел.
При этом недавнее снятие с должностей послов Беларуси в Швеции, Германии и Финляндии вряд ли является приметой изменений погоды в отношениях с ЕС и этими странами в худшую сторону. Причина увольнений скорее всего прозаическая — завершение каденции у дипломатов.
Согласно беларусской дипломатической практике, младшие дипломаты работают в посольствах три года, старшие — четыре, а послы — пять. Посол в Швеции отработал на своей должности без малого 6 лет, в Финляндии — почти столько же, а в Германии — и вовсе 8. Прозаическую версию подкрепляет одновременное снятие с должности посла в Кыргызстане, с которым у Беларуси все тип-топ. Дипломат провел в Бишкеке 7 лет.
❤️🔥 Адкрываем набор у Акадэмію новай беларускай дыпламатыі!
Акадэмія новай беларускай дыпламатыі — гэта адукацыйны курс, які дапаможа маладым беларускім лідаркам і лідарам сфармуляваць цэласнае разуменне знешняй палітыкі Беларусі і прасоўваць беларускую позву на міжнародным узроўні – тут і цяпер.
🤓 У гэтым годзе мы будзем даследаваць знешні вобраз Беларусі, пераасэнсоўваць імідж нашай краіны і каналы яго прасоўвання ў межах канцэпцыі новай публічнай дыпламатыі.
Што ты атрымаеш ад навучальнай праграмы:
⭐️ навучышся свабодна і глабальна думаць пра знешнюю палітыку,
⭐️ навучышся фармуляваць меркаванне і ўмець ацэньваць міжнародныя працэсы з улікам выклікаў ды трэндаў,
⭐️ атрымаеш навыкі для прасоўвання беларускай позвы на міжнародным узроўні.
Праграма будзе складацца з анлайн-сесіі (16 заняткаў і напісанне эсэ) і практычнай часткі ў афлайне (уік-энд у Варшаве).
📌 Адукацыйны курс стартуе 2-га красавіка і завяршаецца 25 траўня. Дэдлайн падачы заяўкі – 27 сакавіка 12:00 па Мінску.
Акадэмія ладзіцца Цэнтрам новых ідэй сумесна з Фондам Фрыдрыха Эберта.
👉 Падаць заяўку
👉 Больш пра Акадэмію
Аллея погашенных звезд
За рубежом покоятся останки многих знаменитых уроженцев беларусской земли. Из тех, кто особенно на слуху, но не подлежат возвращению в существующую или даже новую Беларусь, премьера которой задерживается, например, Тадеуш Костюшко (останки поделены между Золотурном и Краковом) или Кастусь Калиновский (Вильнюс). Их нам не отдадут, считая своими, их там и чтят, и помнят больше нашего. Вопрос о возвращении останков Костюшко, по-моему, никогда и не ставился, а вот про Калиновского разговоры были.
Список значимых для Беларуси имен, конечно, шире. Среди них ученые, деятели искусства, певцы и композиторы, писатели, поэты, журналисты, политики. Причем только перечисление художников “парижской школы” займет не меньше четверти страницы.
Это, например, знаменитости и гранды как геолог Игнат Домейко (похоронен в Сантьяго), художник Хаим Сутин (Париж), математик Борис Кит (Висбаден) или все еще малознакомые широкой беларусской публике личности как поэт и востоковед Александр Ходзько (Монморанси), археолог и инженер, участник восстания 1863 года Зигмунт Минейко (Афины), этнограф и фотограф Ян Булгак (Варшава) или поэт Федор Ильяшевич (Халленсдорф).
По ним и большинству других имен поднимать вопрос о перезахоронении бессмысленно, только если их останкам станет угрожать ликвидация.
Чьи-то могилы еще нужно отыскать. Это касается, например, останков руководителей БНР Вацлава Ластовского и Аркадия Смолича, писателей Бориса Горецкого и Яна Барщевского, а также многих других. Первых трех расстреляло НКВД — в Саратове, Омске и Вязьме соответственно. Ян Барщевский умер в Чуднове в 1851-м. В 2019-м там на одном из подворий нашлась его надгробная плита, а где могила неизвестно.
Еще более древнюю загадку представляет собой место захоронения Франциска Скорины. Версии ведут в Прагу, Чески-Крумлов и даже в молдавские Рошканы.
Главный и самый долгожданный кандидат на возвращение, которому будут рады и в существующей Беларуси, — это Максим Богданович. Его короткая жизнь оборвалась в мае 2017-го в Ялте, где он не собирался оставаться, а куда лишь приехал на лечение от туберкулеза. Поэтическое завещание быть похороненным в родной земле “хоць у гліне, хоць у брудзе” Богданович написал еще в 1912-м:
Даўно ўжо целам я хварэю,
І хвор душой, –
І толькі на цябе надзея,
Край родны мой!
У родным краю ёсьць крыніца
Жывой вады.
Там толькі я змагу пазбыцца
Сваей нуды.
Калі ж у ім умру-загіну, –
Ня жалюсь я!
Ня будзеш цяжкая ты сыну
Свайму, зямля.
Там хоць у гліне, хоць у брудзе,
Там пад зямлёй,
Найдуць мае слабыя грудзі
Сабе спакой.
Идея переноса останков Богдановича в Беларусь едва ли сильно моложе могилы поэта. Загорелись ей и мы с Алесем Сапегой, Андреем Нажескиным и Михаилом Рыбаковым. И в общем прошли большой путь, упершись в стену буквально в шаге от эксгумации, но это отдельная история.
Думаю, что сейчас у действующих властей есть уникальная возможность перезахоронить Богдановича в Минске, договорившись об этом с Кремлем, который внимателен как никогда к просьбам своего единственного союзника. С Киевом — не смогли или не успели, а переговоры велись.
Memento mori
Массовый отток граждан из Беларуси после 2020 года дает поводы думать не только про обустройство жизни за рубежом (беларусские школы, сады, кружки, церкви и т. д.), но и про обустройство смерти. В частности, об уходе и опеке за старыми и новыми могилами и даже об организации беларусских кладбищ — своих национальных секторов/участков на некрополях в странах большого скопления беларусов.
С этой мыслью, конечно, нужно хотя бы немного пожить, чтобы принять, как пожили и приняли наши предшественники. Ведь нашей эмиграционной волне не быть пионером в этом деле: послевоенная (Вторая мировая война) эмиграция беларусов создала беларусские кладбища в Австралии, Великобритании, США. Об этом рассказывает вышедший в этом году и, по-моему, уникальный альбом-справочник “Кніга могілак. Беларускія пахаванні ў свеце” авторства Натальи Гордиенко и Лявона Юревича.
В зарубежной погребальной традиции встречается важная особенность, которая служит одним из мотивов для перезахоронения в Беларуси. Дело в том, что во многих странах существуют ограничения по срокам пользования могилой, по истечению которых она ликвидируется и передается под новое захоронение, если не продлить “аренду”. А это недешевое удовольствие. Например, в Германии стоимость продления в зависимости от региона и кладбища может доходить до 2 тыс. евро в год.
Как правило, сроки пользования могилой варьируются от 10 до 30 лет, отличаясь от страны к стране и вида захоронения. В Польше — 20 лет, в Швейцарии до 30 лет в зависимости от кантона. В тех странах, где нет ограничений по срокам пользования, практикуется ликвидация заброшенных и неухоженных могил. Поэтому так важен уход и организованная опека.
На мюнхенском кладбище am Perlacher Forst, на котором есть беларусские захоронения, “период покоя могилы” составляет 10 лет. На этом некрополе была, в частности, ликвидирована могила беларусского журналиста, общественного деятеля и издателя Александра Марговича, скончавшегося в Мюнхене в 1967 году. Мало, кто знает это имя, и это далеко не единственное ликвидированное захоронение, но именно с ним связана необычная история, описанная в “Кніге могілак”, которую кратко перескажу.
Жена Марговича не находила места от горя и, желая по-особенному увековечить память о муже, заказала памятник в Италии. Итальянские мастера создали скульптуру в виде одинокой босоногой девушки, в глубокой скорби приложившей к своему лицу руку. И вот уже давно нет могилы Марговича, а трогательная скульптура по-прежнему стоит, только перемещена с окраины кладбища практически в центр на большую лужайку — место массового расстрела времен Гитлера. Ее подножие помечено надписью, что она подарена беларусской семьей Александра Марговича и изготовлена в Милане в 1967-м.
На днях один из отцов беларусской независимости Сергей Наумчик рассказал в своих соцсетях, что пражские беларусы оплатили аренду могил председателя Рады БНР Петра Кречевского и тенора Михаила Забейды-Сумицкого на следующие 10 лет. Точно также раньше продлевалась могила другого председателя Рады БНР Василя Захарко, похороненного на том же кладбище. Наумчик напомнил о том, как в свое время захоронения Кречевского и Захарко чуть не были ликвидированы из-за уехавших из Праги документов на могилы вместе с людьми, которые их оформляли.
Так вот перезахоронение останков в Беларуси — выход в ситуации, когда могилы некому опекать. Этим в идеале должно быть озабочено государство, но у нашего другие заботы. В случае с лидерами БНР перезахоронение в принципе пока не выход, даже если бы за него взялась неравнодушная общественность: в Советской Белоруссии образца 1930-х лидеров БНР ссылали и расстреливали, и в Республике Беларусь образца 2024 года все связанное с этой попыткой провозглашения государственности совсем не жалуют. Хорошо, что на ближайшие 10 лет вопрос со знаковыми пражскими могилами решен, а там может и в Беларуси что-то изменится.
Беспокоить останки переносами-перевозами в тех случаях и странах, где сохраняется память и должный уход, не имеет резона.
Ранним утром 26 февраля мы вылетим обратно в Москву и вечером того же дня прибудем к дому Ефима Плавника. Сцена встречи сына с останками отца, которую тот ждал всю жизнь, будет недолгой, но трогательной и сложной одновременно. Мне покажется, что сын будет ошарашен.
Ефим Плавник сделает фото, и мы двинемся в Бобруйск в церковь св. пророка Илии. Там нас будет ждать ее настоятель Виктор Смычник, который выручит, согласившись взять на хранение останки писателя. Святой отец закроет двери церкви изнутри, и мы вскроем цинковый ящик, чтобы забрать фрагменты надгробия для музея и аккуратно переложить останки Бядули в маленький детский гроб. В день перезахоронения их придется снова потревожить, чтобы переложить уже в тот, который станет последним.
С этого момента останки писателя будут гостить в этом храме, спокойно дожидаясь даты и места захоронения. Продвижением этого вопроса займется Михаил Рыбаков. На следующий после нашего приезда день он организует в музее истории беларусской литературы пресс-конференцию, на которой будет и Ефим Плавник. В итоге всех последующих усилий Рыбакова перезахоронение будет организовано на достойном уровне и в достойном месте — в секторе почетных погребений (аллея звезд) на Восточном кладбище и что символично — 3 ноября, в день смерти Бядули.
P.S. Точка в истории не поставлена пока на могиле нет памятника. Эскиз монумента разработан скульптором Сергеем Гумилевским, однако на его исполнение и установку у государства нет средств. Их собирает музей истории беларусской литературы и ему в этом, при желании можно помочь (все реквизиты здесь). Те, кто в Беларуси могут поучаствовать в сборе средств через участие в благотворительной экскурсии по дому-музею “Беларуская хатка”, в котором жил Змитрок Бядуля и в котором приютил смертельно больного Максима Богдановича. Акция стартовала 2 марта и продлится по 6 апреля.
Продолжение следует
Сложностей будет много, и каждая в момент возникновения будет казаться непреодолимой. Например, окажется, что в Уральске нет крематория, поэтому вариант с перевозкой капсулы с прахом, как это было с Магдаленой Радзивилл, отпадет. Потом выяснится, что нет цинкового гроба, необходимого для транспортировки эксгумированных останков.
Разрешив задачу с цинковым гробом буквально накануне приезда в Казахстан, прямо по прибытии туда мы узнаем, что аэропорт Уральска не сертифицирован для транспортировки подобного рода грузов, а потому улетать мы можем либо из Самары, либо из Атырау, до которых либо 300, либо 500 км пути соответственно.
Однако ехать никуда не придется. Выручит уральский представитель авиакомпании S7 по имени Денис. Он закроет глаза и зарегистрирует опломбированный и укороченный до ящика цинковый гроб с останками Бядули и фрагментами его надгробной плиты (из-за них неподъемный), как обычный багаж и обклеит наклейками “тяжелый” и “хрупкое”. Нам останется заплатить за перевес, а затем уже в Домодедово забрать его с багажной ленты. К счастью, в Москве на странный ящик никто не обратит внимания.
Для поездки в Уральск я возьму отпуск. Мы отправимся туда из Женевы 21 февраля 2020-го с остановкой в Минске, где к нам присоединится фотожурналист Юрий Комиссаров. Из Минска уже на машине выдвинемся в Домодедово и оттуда прямым рейсом ранним утром 23 февраля прибудем в Уральск.
На момент прибытия вопрос о месте перезахоронения Змитрока Бядули не будет решен, хотя мы им озаботимся загодя. Сыну Бядули будет как будто все равно где — главное, чтобы останки отца оказались в Беларуси. У властей не было аллергии на Бядулю, поэтому вопрос с местом захоронения представлялся нам чисто техническим.
Мы предложим Плавнику крипту Храма-памятника всех святых, которая имеет шансы стать национальным пантеоном или одним из них. Там собирается в капсулы земля с различных захоронений и мест мира, где погибли беларусы, независимо от веры. В усыпальнице есть ниши для особых захоронений. Одна из них зарезервирована настоятелем и создателем этого без преувеличения уникального места Федором Повным под останки Максима Богдановича.
Другую, опередив Богдановича, мог по праву своей значимости занять Змитрок Бядуля. Тем более что в жизни Бядуля с Богдановичем были и коллегами по литературным упражнениям, и друзьями. И даже делили вместе жилье: на протяжении нескольких месяцев Богданович жил у Бядули уже будучи больным заразной формой туберкулеза.
Так мы считали и о том вели беседы с протоиереем Федором Повным, посвятив его в планы перезахоронения писателя в Беларуси. Вероисповедание Бядули превращало этот вопрос в деликатный.
Дилемму разрешит сын Бядули, с которым мы согласовывали все планы, а тем паче шаги. Он побывает в крипте, увидит и храм над ней своими глазами, и сильно впечатленный замыслом и воплощением, а это там обычно случается с каждым, вынесет вердикт, что считает это место наилучшим.
Вопрос, тем не менее, потребует согласия верховных властей — в январе 2020-го, примерно за полтора месяца до отлета в Уральск мы напишем за подписью Плавника личное обращение в адрес Лукашенко с просьбой разрешить захоронение в крипте Храма-памятника.
Ответа не последует, и мы сочтем молчание знаком несогласия. Тем не менее и по дороге в Уральск, и там, и даже уже возвращаясь оттуда с останками писателя, будем трезвонить Повному, надеясь на положительное решение по крипте — хотя бы в качестве временного пристанища, пока не определится постоянное.
Долгая дорога домой. Часть 3. Классик
Выпуск “Пульса Ленина-19” продолжает тему про возвращение в Беларусь останков знаменитых беларусов историей перезахоронения в Минске Змитрока Бядули.
Задуманная как трилогия повесть о самых громких перезахоронениях не поместилась в три выпуска. Будет еще и четвертый заключительный, в котором речь пойдет об останках великих беларусов, ожидающих своего возвращения на родную землю.
На фото: фрагменты надгробной плиты Бядули, доставленные в Минск вместе с его останками
В то время я работаю в посольстве Беларуси в Берне и узнаю о тупике с перезахоронением Магдалены в марте от Алеся Сапеги, основателя Беларусского объединения в Швейцарии, к которому за помощью обратились неравнодушные к судьбе Магдалены люди из Беларуси (в частности, Глеб Лободенко).
Надо сказать, что могила княгини с момента обнаружения была точкой притяжения швейцарских беларусов. Там проводились “Дзяды”, туда в ноябре 2016-го мы с Сапегой привозили из Лозанны другого потомка Магдалены — принца Антонио де Бурбона принца Обеих Сицилий, которому тогда было 87 (в ноябре 2019-го его не станет). Бурбон видел Магдалену живой, приглядывал за ее могилой все то время, пока она там была и пока позволяли силы. Там же на могиле за пару лет до описываемых событий произойдет случайное знакомство Сапеги с ним.
Бурбон узнает об инициативе Радзивилла и Замойских о перезахоронении от нас и не будет против. Мы (с Сапегой) привезем урну с прахом к нему домой для прощания, но это будет позднее.
А пока мне нужен повод, чтобы вмешаться и его мне предоставит письмо от Матея Радзивилла, которое получу к маю. В нем Радзивилл сообщит об эксгумации останков и о Сапеге как о лице, которое может доставить их в Минск, а также попросит содействия в перезахоронении, сетуя на отсутствие реакции на свое сентябрьское обращение к главе МИД.
Тут же пишу об этом в Минск и настаиваю на исключительной важности события. Говорю о возможности с его помощью создать положительный резонанс вокруг темы возвращения забытых имен деятелей беларусской культуры и усилий государства в этом направлении. В свете этого предлагаю забрать урну с прахом Магдалены в посольство пока решается вопрос с местом захоронения и оформляются необходимые для транспортировки праха документы, а доставку в Беларусь — осуществить в сопровождении консула.
В результате Матей Радзивилл получит долгожданный ответ официального Минска на свое сентябрьское письмо (что в Красном костеле нельзя, а можно в Несвиже, но через 3 года), а я — отчет МИД о проделанной работе с обращением Радзивилла и вежливое указание не вмешиваться.
При этом уже есть урна с прахом, которая не может ждать три года забытая в бюро ритуальных услуг, пока отремонтируют крипту в Несвиже даже, если бы она была наилучшим местом для захоронения. Выходило совершенно неприлично по отношению к памяти Магдалены Радзивилл, даже, если бы ее заслуги были в сто раз меньше.
Меценатка национального возрождения
Усадьба Эдварда Войниловича в Савичах, одного из героев прошлого выпуска, или то, что от нее осталось (руины хозяйственной постройки), расположена примерно в часе езды от имения Кухтичи, принадлежавшего Завишам. Из этого древнего шляхетского рода происходит знаменитая меценатка, княгиня Мария Магдалена Радзивилл (по фамилии второго мужа — Николая Радзивилла). Ее финансовая поддержка питала беларусское национальное возрождение — культуру, образование, литературу. Она умерла в Швейцарии 6 января 1945-го, там же была похоронена.
В 2009-м вышел сборник статей Адама Мальдиса “Беларусские сокровища за рубежом” о разбросанных по миру исторических и культурных ценностях Беларуси. Глава, посвященная Швейцарии, включала витражи и картины Шагала в Цюрихе и могилу Магдалены Радзивилл во Фрибуре. На самом деле беларусских мест в Швейцарии гораздо больше, но сейчас не об этом. В своей книге Мальдис советовал поискать следы Магдалены. Точное местоположение могилы княжны на момент выхода книги еще не было известным в Беларуси.
В 2011 году его обнаружит Андрей Кулаженко, в то время руководитель беларусского посольства в Швейцарии, который, можно сказать, привел Stadler в Беларусь. Этот дипломат исполнит мечту многих исследователей, сокрушавшихся на конференциях и выставках в честь Магдалены Радзивилл, что некуда возложить цветы, поскольку неизвестно местоположение ее могилы.
Кулаженко оставит на ней букет ромашек и прольет свет на последнюю главу жизни княжны.
Магдалена Радзивилл покинула свои имения в Беларуси в конце 1918 года. Сперва поселилась в Варшаве, затем в Каунасе. В Швейцарию княжна переедет из Германии в 1932 году и будет жить там вплоть до своей смерти. Считалось, что во Фрибуре она вступила в монашеский орден доминиканок.
Кулаженко установит, что Магдалена не вступала в этот орден — монашки только заботились о ней как о постоялице пансиона для пожилых людей Foyer Ste Elizabeth.
Откроется и то, что вместе с Магдаленой в могиле на маленьком кладбище при церкви Нотр-Дам-де-Бургийон в пригороде Фрибура похоронена и ее дочь от первого брака (с графом Красинским) — Людвика, умершая в Каннах в 1958 году. Именно останки Людвики (по мужу Чарторыйской) станут поводом для эксгумации Магдалены.
Внуки Людвики, в частности, Адам Замойский (сын Эльжбеты Чарторыйской), под предлогом того, что в Швейцарии нет родственников, чтобы ухаживать за могилой (это не так), захотят перевезти прах своей бабушки в Сеняву в семейный склеп Чарторыйских. Возникнет вопрос, что делать с Магдаленой.
Если, как утверждал профессор Мальдис, Людвика беларусофильских увлечений не разделяла и в Понемонье, и Подвинье не стремилась, то ее мать Магдалена Радзивилл, наоборот, желала этого всей душой. Поэтому ответ будет очевиден.
Фундатор Красного костела
Останков следующего героя государственная машина не побоялась, хотя кто знает, как бы она отнеслась к ним, случись перезахоронение сейчас, а не в 2006-м. Тем более, что речь идет о Красном костеле, уже более двух лет как закрытом властями для верующих, и захоронении Эдварда Войниловича, на чьи средства он был возведен.
Профессор Адам Мальдис писал о Войниловиче так: “Коренной беларусский шляхтич, сродненный со слуцкими князьями Олельковичами, несвижскими Радзивиллами, грушевскими Рейтанами и минскими Ваньковичами. Его близкие родичи — композитор Станислав Монюшко и художник Валентий Ванькович”.
Можно сказать и наоборот, что все эти известные имена связаны с Эдвардом Войниловичем, подчеркнув этим гордость родства с ним.
Войнилович оставит “Воспоминания”, которые начнет писать после 70, поместив в них фактически всю жизнь, и завещает, чтобы похоронили скромно на кургане в Савичах рядом с могилами своих родителей и детей в простом сосновом гробу, доставленном к месту на одноконном катафалке.
Когда его не станет, именно эта последняя часть завещания и будет исполнена. Толпы людей соберутся из уважения к покойному и будут сопровождать одноконную повозку с сосновым гробом. Только это будет происходить не в Савичах, а в польском городе Быдгощ. Войнилович уедет туда после того, как его родовое имение в Савичах разгромят мародеры, а Слуцк отойдет под контроль большевиков. Там, в частности, построит и будет содержать дом для беспризорных детей.
Он уйдет из жизни в июне 1928-го, когда ему будет уже 80. Его похоронят на местном кладбище, а на надгробном памятнике будет размещена надпись: “Изгнанный из своей земли Рижским договором, я вынужден был ходить по чужим полям”. Рядом с ним в 1935-м будет похоронена его сестра и наследница Ядвига Костровицкая.
Желание Войниловича вернуться на родную землю будет исполнено в июне 2006-го. Перезахоронение инициирует Красный костел в ноябре 2005-го. На старте будет предлагаться вариант захоронения останков в стене или в одной из подвальных ниш. В Варшаве найдут внучку сестры Войниловича. Она откликнется и, несмотря на возраст (91), собственноручно напечатает согласие на проведение эксгумации и перевоз праха в Минск.
Инициативу поддержат беларусские и польские власти, предоставив документальное согласие. Польская сторона пожелает оставить на месте могилы надгробную плиту как памятник и знак того, что там никто и никогда больше не будет захоронен.
6-9 июня пройдут эксгумация и прощание с Войниловичем. В его честь власти Быдгоща организуют на главной площади большой концерт духовной музыки. После этого прах знаменитого беларуса отправится в Минск и уже 11 июня будет торжественно захоронен слева от главного входа созданной им святыни. Костела, который носит имена святых покровителей его умерших детей — Симеона и Елены.
Продолжение в следующем выпуске.
Святая внучка Всеслава Чародея
Начало кладет полоцкая княжна Ефросиния, причисленная к лику святых. Рассказ о возвращении ее мощей в основном базируется на книге Владимира Орлова «Ефросиния Полоцкая». По мнению Орлова, эта история возвращения не менее интересна, чем само житие просветительницы. И с ним сложно не согласиться.
Итак, на закате своих лет полоцкая княжна-игуменья отправилась в паломничество в Иерусалим. Посетила святые места и у гроба Господня молилась о том, чтобы закончить свои дни в этой святой земле. Молитвы были услышаны: в скором времени княжна занемогла и вскорости умерла.
Евфросинию похоронят недалеко от Иерусалима в монастыре Святого Феодосия, где она еще до своей кончины купила себе место и гробницу. Это 1167 или 1173 год.
В 1187 году султан Саладин обкладывает Иерусалим своими войсками. За выкуп христиане получают возможность покинуть город вместе с реликвиями. В их числе святую землю покидает и рака с нетленными останками Евфросинии. Монахи хотят доставить ее в Полоцк, но вражда полоцких и киевских князей нарушает эти планы. Хотя есть и другие версии. Так или иначе останки беларусской святой на ближайшие семь веков находят пристанище в пещерах Киево-Печерской Лавры.
Первые (из известных) попыток вернуть мощи заступницы Беларуси в Полоцк начинаются в царствование императора Николая I. Затем уже при Александре II об этом ходатайствуют жители города, позднее к вопросу подключается даже граф Муравьев, который “вешатель”. Эти и последующие ходатайства не удовлетворяются из-за позиции то киевских архиереев, а то Петербурга.
Лишь после обращений полоцкого епископа Саввы в 1870 году сперва в Витебск, а оттуда в Полоцк передается небольшая часть мощей — средний перст правой руки. На всякий случай — в то время у нас средний палец еще ничего (неприличного) не значил.
Последующие просьбы неизменно отклонялись, но продолжали поступать как из Полоцка, так и из других беларусских городов. Ситуация меняется в 1908-м после Всероссийского миссионерского съезда в Киева, который принимает резолюцию о необходимости перенесения святыни в Полоцк. Вслед за этим аналогичные постановления принимают съезды верующих и духовенства по всей Беларуси. В итоге Святейший синод создаст специальную комиссию, которая наконец вынесет благоприятное решение, и Николай II позволит перенос.
22 апреля 1910 года Киев прощается с полоцкой княжной. Лишь символическая часть мощей остается в Киево-Печерской лавре на старом месте. Ее там можно найти и сейчас.
Для перевозки мощей выделены три парохода — один для реликвии и два для сопровождающих. Флотилия идет по Днепру от Киева до Орши 12 дней и проходит 695 верст, делая остановки и по-всюду встречая верующих.
От Орши до Полоцка мощи путешествовали по суше. При чем в заключительной части — крестном ходе в храм принимает участие великий князь Константин, который представлял императора, а также королева Греции Ольга Константиновна и великая княгиня Елизавета Федоровна, родная сестра императрицы. Почтили вниманием заступницу Беларуси.
23 мая 1910-го нетленные останки святой Евфросинии возвратились в Спасскую обитель, но покоя им еще долго не знать.
Через четыре года разгорится Первая мировая война, и мощи переедут в Ростов, где произойдет их первое вскрытие. Затем случится революция и вспыхнет гражданская война — мощи вернуться в Полоцк и переживут повторное вскрытие. После будет вывоз на атеистическую выставку в Москву и переезд в Витебск.
Так случится, что лишь при немцах в 1943 году останки Евфросинии вернутся в Полоцк в церковь Спаса. Там они почивают и поныне.
Программа, которую монтировали дольше, чем блокбастер, и в которой мы с Пашей Слюнькиным при свидетелях
◦ измерили крутизну новой и старой дипломатии (без линейки!)
◦ подискутировали о вечном (борьба с режимом)
◦ потратили два млн евро (как пришли, так и ушли)
https://youtu.be/UHc2_SdKbTM?si=O97rr3kTN5bKk4wb
Камень герра Шольца
Тему войны и выпуска продолжают пророческие изречения иных столпов той эпохи — Иосифа Сталина и Альберта Эйнштейна.
То, что можно считать предсказанием Кобы, цитирует Молотов в своих разговорах с Феликсом Чуевым (книга “Сто сорок бесед с Молотовым”), и звучит оно так: “Первая мировая война вырвала одну страну из капиталистического рабства. Вторая мировая создала социалистическую систему, а третья навсегда покончит с империализмом”.
Это, наверное, было скорее замыслом или даже планом, который мог быть реализован, по крайней мере, в смысле попытки, проживи Иосиф Виссарионович еще с десяток и более лет, а так выходит, что мудрый отец и великий кормчий ошибся.
Есть мнение, что Третья мировая война уже отшумела — в виде той, что была холодной и закончилась полным крахом социалистического лагеря. В этом смысле столкновение России с Западом, которое происходит сейчас в Украине, является уже четвертой.
Правда, в таком случае тень ложится на предсказание Альберта Эйнштейн, которому, как известно, приписываются следующие слова: "Я не знаю, какое оружие будет использоваться во время Третьей мировой войны, но четвертая будет происходить на палках и камнях".
Ничего подобного, как видим. Иначе германский канцлер Олаф Шольц не стал бы тратить камень на закладку новой фабрики по производству снарядов, а отправил бы его прямо на фронт.
Кстати, судя по всему, цитата Эйнштейна тоже несколько искажена. В одной из американских газет в 1947-м говорится о званом ужине, в котором он участвовал. Там приводится диалог ученого и репортера: первый говорит, что не знает, какое оружие может быть использовано в Третьей мировой войне, но нет никаких сомнений в том, какое оружие будет использовано в четвертой. А на уточняющий вопрос журналиста, отвечает, что это будут “каменные копья”.
Однако это все же мелочи, не меняющие сути предсказания. Не так важен и порядковый номер конфликта, сколько угроза применение в нем ядерного оружия, которая в этот раз велика как никогда и может сделать мысль Эйнштейна о камнях или копьях пророческой. И с этим определенно нужно что-то делать, но что?
Ножницы доктора Гильотена
Первое из пророчеств, о которых здесь пойдет речь, имеет отношение к Великой французской революции, но касается всех революций, включая неудавшуюся беларусскую.
Пророчество носит имя писателя и мистика Жака Казота. Он закончил свои дни на эшафоте, предсказав за несколько лет до этого появление гильотины и свое свидание с ней. И не только свое, но короля и королевы и многих других менее знатных и важных особ.
Об этом гласит легенда, а познакомиться с ней можно в одноименной рукописи Жана-Франсуа Лагарпа (“Пророчество Казота”), который был свидетелем казотовских откровений. В несколько ином виде она есть и в воспоминаниях Шарля-Анри Сансона (“Записки палача, или политические и исторические тайны Франции”, книга 2), который по долгу службы сопровождал пророка на встречу с гильотиной в 1792 году.
Согласно Лагарпу, Казот пророчествовал на одном послеобеденном банкете у знатного вельможи, где присутствовали придворные, аристократы, литераторы, академики и сам Лагарп. Сансон из династии французский палачей описывает этот банкет как “один из очаровательных кружков 18 века, в которых таланты и дарования соединялись со знатностью и красотой”, и называет Казота его душой благодаря уму, умению хорошо говорить и забавным выходкам.
Действие происходит за полтора года до начала Великой французской революции. Собравшиеся, как пишет Лагарп, сошлись на том, что революция не за горами, и уже принялись высчитывать, как скоро она наступит и кому из присутствующих доведется увидеть царство разума собственными глазами. Люди более преклонных лет сетовали, что им до этого не дожить, молодые радовались тому, что у них на это больше надежды. Один только Казот не разделял общих восторгов и был мрачен.
По версии Сансона, Казота стали расспрашивать о причинах дурного настроения. В итоге тот сознался, что видел странные видения, в которых были тюрьма, позорная тележка палача и эшафот.
“Можете радоваться, господа, вы все увидите эту великую и прекрасную революцию, о которой так мечтаете”, — приводит Лагарп слова Казота, сказанные леденящим тоном.
Далее Казот говорит, что революция, к которой они так легкомысленно относятся, будет означать смерть почти всех присутствующих на данном банкете. И подробно описывает, кто и как погибнет, а также свою смерть.
Его слова воспринимаются как мрачная шутка и даже безумие. Присутствующие не в силах понять, что общего может быть между ними и тюрьмой с эшафотом, о которых должны думать только преступники. Однако спустя несколько лет все предсказания того вечера сбудутся со всей точностью.
У беларусской революции не было такого пророка, но что-то общее с нами в этой истории все равно есть.
Драматург и историк Эдвард Радзинский утверждает, что все революции начинаются как-то празднично. Во Франции народ весело и вдохновленно штурмовал оплот тирании — тюрьму Бастилии. Похожая эйфория царила и на протестах в Беларуси пока они были массовыми, хотя попыток штурма дворцов, тюрем, телеграфов и телефонов демонстрантами не предпринималось. В обоих случаях, как и в других им подобных, вихрь событий дал новых лидеров.
Французская революция, как известно, победила, но “пожрав своих детей”: очень многие стали жертвами своих вчерашних соратников, мечтавших о царстве разума. В отличие от нее беларусская — проиграла, обернувшись тюрьмой для тысяч людей и части лидеров протестов, сотни тысяч были вынуждены покинуть страну. Все это жертвы реакции режима, удержавшего власть, и не счесть пока их числа.
Однако общее с французской и другими революциями можно увидеть и в том, что (новые и старые) лидеры, избежавшие тюрьмы, оказавшись за рубежом, развернули борьбу не только с режимом, но и друг с другом. При чем не всегда очевидно, какой из этих фронтов для них более важен. Утешает, что борьба ведется без помощи гильотины, но это заслуга скорее радикального отличия эпох, чем наша.
Тело в шляпе
Долгое время доставка курьерами каких-то личных посылок, оформленных в диппочту, было довольно обычным явлением. Где-то, наверное, с приходом в министры Владимира Макея или чуть раньше правила и контроль ужесточились. Не припомню серьезных злоупотреблений ими, кроме исключительных случаев удовлетворения нужд заглавного государственного лица, стоящих над любыми правилами и законами, а потому как-будто ничего не нарушающих.
Корни такой практики тянутся из Советского союза, а о ее проявлениях можно прочитать в воспоминаниях Виктора Суходрева (“Язык мой – друг мой”), в частности, касательно уроженца Гомельщины Андрея Громыко, когда тот был министром иностранных дел СССР.
У Громыко, который ежегодно ездил в США на Генассамблею ООН, было правило всякий раз привозить из командировок подарки первым лицам государства — Брежневу, Подгорному, Андропову, а позже и Черненко. Причем каждый раз это был один и тот же набор — шляпы, рубашки, галстуки. Сам Громыко не ходил по магазинам, а поручал эту миссию Суходреву. Под это дело выделялась машина.
Советские лидеры предпочитали товары с Запада, хотя называли его загнивающим. В этом разницы между сейчас и тогда уже не видно.
В отличие от своих современников вожди СССР обожали носить шляпы и везде появлялись в них. Суходрев пишет об этом, называя «шляпоманией». Громыко требовал шляпы исключительно мышино-серого цвета. Суходрев отбирал нужное количество головных уборов, привозил их в советское постпредство (при ООН в Нью-Йорке) и устраивал выставку перед Громыко. Тот внимательнейшим образом разглядывал и ощупывал товар, уточнял размеры.
По свидетельству Суходрева, иногда приходилось неоднократно ездить в магазин, чтобы подобрать нужные шляпы, затем снова привозить и показывать их Громыко. После его одобрения шляпы снова уезжали в магазин, где на них золотым тиснением выводили инициалы советских вождей — «ААГ» (Громыко), «ЛИБ» (Брежнев), «ЮВА» (Андропов), «НВП» (Подгорный), а позже и «КУЧ» (Черненко).
Остается добавить, что лыжероллерные ботинки Александра Григорьевича, как и другие приобретения, предназначенные для него (ремешки для часов, например), обошлись без тиснения. Не было такого заказа и, кажется, необходимости тоже. Ему их по сей день не с кем перепутать. Политбюро в Беларуси (пока) нет.
