Дочитал книгу Эвана Озноса «Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае» (издательство CORPUS, 2016 год; впервые издана в США в 2014), и она произвела на меня двоякое впечатление.
Ознос — корреспондент журнала The New Yorker, живший в Пекине с 2005 по 2013 годы. В послесловии он пишет, что импульсом к изучению китайской тематики и позже к написанию книги послужил его интерес к людям в авторитарном обществе, предопределенный семейной историей в странах Восточного блока. Именно сквозь эту призму он исследует китайскую жизнь. Его любимые темы — несвобода, цензура, коррупция и вера простых китайцев в возможность изменить свою судьбу. Героев он по-западному делит на оппозиционеров и провластно настроенных националистов. Как к репортеру либерального издания к Озносу нет никаких вопросов: он честно пытается дать голос обеим сторонам; тщательно реконструирует национальные трагедии, произошедшие из-за халатности, чиновничьих растрат или безразличия, и показывает, как их замалчивает местная пресса, а цензоры вычищают упоминания о них из Интернета.
В книге можно найти несколько интересных историй: например, про ставшего суперзвездой и собирающего стадионы преподавателя английского Ли Яна, харизматичного националиста, который считает, что китайцам нужно учить чужой язык, потому что иностранцы не способны выучить китайский. Он основал Crazy English, особую методику изучения языка. Ли считал, что для наилучшего эффекта китайцам следует орать английские слова как можно громче, разрабатывая «языковую мышцу».
Среди других любопытных героев вырвавшаяся из деревни Гун Хайнань, основавшая популярный сайт знакомств; дезертировавший вплавь из Тайваня в 1979 году Линь Чжэнгуй (взявший имя Линь Ифу), ставший одним из виднейших экономистов Китая и шеф-экономистом Всемирного банка; «танцующая в цепях» Ху Шули — главный редактор новостных СМИ, балансирующих на грани допустимого цензорами.
«Век амбиций» — хорошая журналистика, но пресная и поверхностная проза. Про многих своих героев Ознос ограничивается пересказом Википедии, что странно, учитывая личное с ними знакомство. Так, он многократно встречался с Ай Вэйвэйем, но не спросил у него ровным счетом ничего интересного. Он не слишком вдается в детали: посвящая книгу китайскому капитализму, Ознос практически не исследует его экономические механизмы. Наверное, я придираюсь, но в книге действительно мало частностей; мало размышлений и мало жизни. Единственная живая глава — путешествие Озноса в Европу с китайской тургруппой, действительно смешное и трогательное. Скорее всего, дело в моих завышенных ожиданиях, ведь Goodreads захлебывается от хвалебных рецензий, а книга выиграла престижную американскую премию National Book Awards. В любом случае, на русском языке издано не так много текстов на тему, поэтому перевод «Века амбиций» можно только приветствовать.
http://www.corpus.ru/products/publicistika-evan-oznos-vek-ambicij.htm
Китайский Госсовет выпустил директиву, ограничивающую "странную архитектуру" и критикующую здания слишком большого размера, чрезмерные и нелепые. Отныне в архитектуре приветствуются умеренность, функциональность, экономичность и экологичность.
Странность и гигантомания в градостроительстве в Китае вошли в моду с середины девяностых годов. Знаковые здания ("Большие штаны" телевизионной штаб-квартиры CCTV, "Яйцо" Национального центра исполнительских искусств, олимпийские объекты и многое другое) не только собирают отраслевые премии и привлекают туристов, но и, казалось бы, символизируют бурный экономический рост и превращение страны в сверхдержаву. Зачем руководству Китая отказываться от этого?
Большинство "странных" зданий спроектировано иностранными архитекторами. По мнению профессоров Юэ Чжуан и Фэн Цина, такие сооружения строились в расчете на "эффект Бильбао" (эффект, произведенный на развитие города строительством музея Гуггенхейма): привлечение инвестиций и интеграцию Китая в мировую экономику. Сейчас, достигнув определенного положения в мире, Китай хочет больше опираться на собственные культурные традиции и конкуренцию местных талантов. Решение Госсовета можно трактовать как демонстрацию уверенности, что чисто напоказ больше ничего делать не нужно.
Важным аргументом также является экономия денег налогоплательщиков. Странные, гигантские публичные здания (а именно на них, если разобраться, распространяются запреты Госсовета) и их звездные западные архитекторы влетают в копеечку. Плюс, зачастую решения по строительству находятся в руках местных чиновников и градоначальников, для которых чрезмерные сооружения становятся своеобразным символическим капиталом, и принимаются без консультаций с профессиональным сообществом. Есть мнение, что теперь политбюро борется с подобным произволом на местах.
http://theconversation.com/why-doesnt-china-want-any-more-weird-buildings-55480
Западная пресса сообщает, что буквально вчера китайское правительство выпустило свод правил, запрещающий показывать по телевидению контент, который «преувеличивает темные стороны общества». Под это определение, по мнению Государственного Управления КНР по делам прессы, издательств, радио и телевещания, попадают гомосексуальность, внебрачные связи, интрижки на одну ночь, отношения между несовершеннолетними, курение, распитие спиртного, провокационная одежда, а также реинкарнация и волшебство. Кроме того, не рекомендованы к показы сериалы, показывающие работу полиции, которые якобы помогают преступникам избежать поимки и наказания. Пока запрет не касается кино, но, есть мнение, что это ненадолго.
Интересный аспект этой новости состоит в том, что значительная часть текущего контента либо частично содержит обозначенный «аморальный, вульгарный и нездоровый контент», либо является вариацией на тему нерекомендованной улицы разбитых фонарей. Следовательно, для всего многообразия телеканалов и стриминговых сервисов в кратчайшие сроки будет создано гигантское количество новых сериалов и шоу. Один либерально настроенный китаец даже рад переменам: по его словам, по телевизору показывали такую дрянь, что хуже просто быть не может. С другой стороны, что теперь разрешено, не вполне ясно: уж точно не адаптации классических романов «Путешествие на запад» (сверхъестественное) и «Сон в красном тереме» (отношения несовершеннолетних). Следим за развитием событий.
Бонус. Фото погребального кургана в Кенджу из личного архива:
Читать полностью…
Гонконгский Happy Valley (Счастливая Долина) -- один из самых известных ипподромов в мире. Он построен на территории высушенных болот, которую местные жители раньше называли "желтый поток грязи". До того, как в 1840 британская армия разбила здесь лагерь, на болотах выращивали рис. Желтый поток грязи оказался не самым удачным местом для военного лагеря. В стоячих водах свирепствовали малярийные комары, да еще как: в 1843 году 55ый британский пехотный полк потерял от болезни 238 человек из 515. Вскоре лагерь был свернут, и на его месте появилось первое в городе кладбище. Примерно тогда район малярийных болот, да еще и с могилами, не без участия классического английского юмора прозвали Счастливой Долиной. Happy Valley. Название прижилось. В 1846 болота осушили, и, хотя кладбище разрослось, нашлось место для ипподрома. На острове обширный кусок плоской земли -- редкость; поэтому выбора особого не было. С названием самого ипподрома мудрить не стали.
В 1918 на Happy Valley случился, возможно, самый масштабный пожар в истории Гонконга, в котором погибло более 600 человек. Временные трибуны обрушились на пункты приготовления еды, и бамбук загорелся.
Сейчас скачки проходят по средам с сентября по июль. Плата за вход -- символические 10 гонконгских долларов (чуть больше 1 USD). Минимальная ставка -- те же 10 HKD.
Гонконгский Жокейский Клуб -- городской букмекер-монополист не только по лошадиной части, но и в футболе и лотереях. Единственный не контролируемый им легальный тип гэмблинга -- маджонг; а за пользование иностранными букмекерскими сайтами гонконгцам грозит 9 месяцев тюрьмы. Ставки на скачки -- по сей день самый популярный вид азартных игр в городе.
Чтобы лучше прочувствовать атмосферу счастливой долины, предлагаю посмотреть небольшой фрагмент из гонконгского фильма "Неумелая жена" 1964 года выпуска:
https://youtu.be/sNGoJY1v93A
А начиналось все так:
http://hk-magazine.com/sites/default/files/styles/780x476/public/2016/02/24/hong_kong_hippodrome_by_lai_afong_c1880_kia.jpg?itok=ViqZnyG2
Современная корейская литература, в отличие от японской и (в меньшей степени) китайской, плохо известна западному читателю. Если есть желание с ней ознакомиться, надо с чего-то начинать, и я начал со сборника рассказов сеульской писательницы Чон Ун Ён «Как она использует свои слезы» (ИД Гиперион, 2015). Это ее четвертая книга, написанная в 2008 году (тогда Чон было 37 лет) и собравшая хорошую критику на родине.
Честно говоря, не стал бы советовать рассказы Чон всем и каждому, но «Как она использует свои слезы» — книга, как минимум, любопытная и способная произвести на читателя сильное впечатление. По ощущениям, перевод оставляет желать лучшего; не сомневаюсь, что в оригинале «Слезы» лучше процентов на двадцать. Но даже в русскоязычном варианте видно, в чем ключевая особенность Чон как стилиста: её тексты фактически состоят только из существительных и глаголов; прилагательные и наречия старательно вычищаются. Её метод — экономное, отстраненное (иногда «газетное»), подчеркнуто неэмоциональное описание предельных страстей, даже когда повествование ведется от первого лица, переживающего трагедию, несправедливость, смерть близких или расставание. В рассказах Чон происходит множество событий, но она намеренно выделяет на них недостаточно слов. Эмоции персонажей бьют через край, но ей будто не особо интересно. Там, где другой вокруг похожих нарративов развел бы психологический роман на сотни страниц, Чон достаточно десятка абзацев. Ее проза — растворимый кофе, который не залили кипятком; и, на мой вкус, это скорее достоинство. Показательно, что героиня заглавного рассказа «Как она использует свои слезы», в отличие от всех окружающих, не плачет в принципе.
Во многих рассказах персонажи безличны: просто «женщина», «мужчина», «девушка», «учительница», «ребенок». При этом они шокирующе физиологичны: много внимания уделено слезам, крови, рвоте и другим выделениям (об этом надо сразу предупредить чувствительного читателя). Они определяются через первобытные инстинкты и болезненные ощущения собственной сексуальности. К ним буднично прорывается потусторонний мир: духи утопленных младенцев и поющих бабушек (духи обычно обитают в шкафах; шкаф — чуть ли не единственный материальный объект, раз за разом возникающий в экономной прозе Чон); извращенное подводное царство Садко на корейских болотах. Остросоциальное (сиротство, бедность, преследование за инаковость, деятельность социальных служб) дано впроброс, а потому прекрасно работает.
Подозреваю, что важным в связи с прозой Чон является феминистический дискурс. Героини рассказов максимально далеки от традиционных представлений о восточных женщинах. Они делают, чувствуют и говорят всё то, что обычно в азиатской (да и, хоть и в меньшей степени, западной) литературе достается только мужчинам: испытывают нюансированное сексуальное влечение (а не являются его объектом); противостоят семейным ценностям; спиваются и даже убивают собак.
Рецензия получается достаточно комплементарной, но, честно говоря, не могу сказать, что книга мне сильно понравилась. У меня с ней примерно те же проблемы, что с фильмами Брюно Дюмона или Ким Ки Дука (или Звягинцева, хотя с ним у меня проблем гораздо больше): манипулятивность; сочетание авторской отстраненности и обращения с персонажами как с куклами вуду; культ эмоциональности без попыток рефлексии; упрощенный взгляд на мир. Но рассказы Чон мне все же ближе фильмов перечисленных товарищей: в них гораздо больше любви и жизни, пусть и выцеживаются они по капле, еле-еле.
Так она использует свои слезы: редко; в исключительных случаях.
http://hyperion-book.ru/store/knigi-o-koree/book_145.html
Один из победителей премии World Press Photo 2016 -- Кевин Фрэйер, занявший 1 место в категории "Повседневная жизнь" с фотографией китайцев рядом с угольной электростанцией в провинции Шаньси (Шаньси -- это там, где нашли терракотовое воинство. Кухня Шаньси, кстати, особенная, тема для отдельного поста). Несмотря на то, что Китай сейчас активно сокращает производство угля (за три ближайших года планируют закрыть 4300 шахт, и переселить в связи с этим миллион человек), на страну приходится треть общемировых выбросов углекислого газа. Экологичность производства -- один из заявленных приоритетов новой пятилетки ши-сань-у.
Несмотря на некоторую дидактичность, фотография действительно очень красивая.
http://www.worldpressphoto.org/collection/photo/2016/daily-life/kevin-frayer/101
http://carnegie.ru/commentary/2016/02/15/ru-62770/iu0j
Читать полностью…
Пост 18+.
Думаю, многих удивит марка самого популярного (конкретнее — самого продаваемого) в мире непивного алкогольного напитка. Smirnoff? Johnny Walker? Jim Beam? Sauza? Всё — мимо.
Согласно Drinks International, самый продаваемый непивной алкогольный бренд в мире — корейский соджу под маркой Jinro. В 2014 был продан 71 миллион 9-литровых ящиков Jinro; для сравнения у самой продаваемой водки в мире, — Smirnoff — занимающей 5 место среди всего алкоголя, — продажи в 4 раза меньше. В топ-5, кстати, есть еще соджу — Chum Churum от Lotte Liquor на 4 месте.
Неужели корейцы так много пьют? Короткий ответ — да; и с 14 века, в основном, соджу (научили монголы). Соджу делается на основе риса и сладкого картофеля; градус — обычно около 20, но бывают и более крепкие версии. Бутылка стоит около трех долларов, и это важный социальный продукт.
Вот автор мема Gangnam Style артист PSY показывает 13 способов хряпнуть соджу:
http://www.youtube.com/watch?v=kRxGYfh3SXI
Как и в жизни, в корейском кино пьют постоянно, обильно и красиво. Кинокритик Владимир Захаров (возможно, не он первый, но я прочитал у него) придумал специальный термин «соджукор» для фильмов учеников и последователей Хон Сан Су (любимый режиссер), где потреблению соджу отводится значительное экранное время. Кстати, сам Хон известен тем, что взаправду напаивает своих актеров для алко-сцен.
К теме безопасности. Согласно Legatum Prosperity Index, самое безопасное место в мире — специальный административный округ Гонконг. Несмотря на это, там существует давняя традиция похищения киноактеров. Недавно в сети появился прошлогодний гонконгский триллер «Saving Mr. Wu» («Спасти мистера Ву») с Энди Лау (честно скажу, еще не посмотрел; жду субтитры), основанный на реальной истории похищения актера Ву Руофу в 2004 году преступниками, переодетыми полицейскими. До похищения Ву Руофу был не очень известен, и взяли его совсем не синефилы: подвела езда на дорогих машинах. Кстати, реальный Ву Руофу сыграл в фильме про себя одну из эпизодических ролей.
Тони Люн Ка Фай (Большой Тони; не путать с Маленьким Тони — Тони Люном Чу Вайем, любимым актером Вонга Кар Вая) из «Выборов» Джонни То и еще ста двадцати фильмов был похищен Триадой (гонконгская мафия, см. те же «Выборы») во время съемок во Вьетнаме в 1993 и отвезен на Филиппины, где ему настойчиво предложили сняться в правильном кино, продюсируемом нужными авторитетами. Когда тебя похищает мафия, рассчитывать можно только на свою жену. Так и получилось: жена Тони Ка Нин ловко провела переговоры с лидерами Триады, в результате которых он был отпущен на свободу, пообещав закончить съемки правильного фильма.
Маленького Тони Люна — из «Любовного настроения» и «Двойной рокировки» — судьба тоже не уберегла: в 1990 году во время съемок «Диких дней» Кар Вая похитили его жену (на тот момент формально --будущую) Карину Лау. По ее словам, причиной стал ее отказ боссу Триады сниматься в правильном фильме.
Энди Лау говорил в интервью, что ему в свое время поступали такие же настойчивые предложения от нужных людей. И он всегда соглашался. По собственной ли воле теперь он снялся в роли похищенного Ву, остается загадкой.
http://www.moviexclusive.com/Files/209image002.jpg
О хлебе насущном. На днях завершился международный кубок пекарей в Париже. Победила команда Южной Кореи; на 2ом месте -- Тайвань; французы со своими традициями буланжери только на 3ем.
На первый взгляд, багеты, круассаны, сконы и прочая выпечка прочно ассоциируются с Европой. Тем временем Корею давно накрыла хлебобулочная лихорадка: есть хлеб из маленьких пекарен там как носить узкие джинсы или бороду; у сетевых "французских" пекарен Paris Baguette и Paris Croissant точек в Сеуле больше, чем у Макдональдса; существует уникальная культура сладкого хлеба для завтрака с кофе. Риса им недостаточно; они отняли у нас хлеб, и, наверное, к лучшему.
По ссылке фото команды пекарей-победителей:
http://m.blog.naver.com/onsili/220622557671
Азиатский человек сравнительно покладист. Пока дело не касается еды.
Мы помним масштабные протесты по политическим причинам в Гонконге 2014-2015 годов -- революцию зонтиков, Occupy Central -- и удивляемся, какими они были бескровными, спокойными, неагрессивными, вегетарианскими.
В первую ночь нового года обезьяны, 9 февраля 2016, в районе Монгкок произошли столкновения с полицией, длившиеся 10 часов; первая подобная вспышка уличного насилия в Гонконге за десятилетия; пострадало более 120 человек (90 из которых полицейские, в них летели кирпичи и мусорные вёдра); жгли машины. Причина проста: городской департамент продовольствия и гигиены окружающей среды попытался снести незаконно установленные уличные прилавки с рыбными шариками в соусе карри; а для местного жителя это дело святое, особенно на китайские праздники.
Рыбные шарики в соусе карри, они же "желтые" рыбные шарики (в отличие от "белых", которые действительно сделаны из рыбы) -- Грааль гонконгской уличной еды с далеких 50х; ключевой культурный артефакт городского пролетариата, с одной стороны, и ремесленничества, местечкового предпринимательства, с другой. 5-долларовая (5 гонконгских долларов = 60 американских центов) порция рыбных шариков карри объединяет в одной очереди к прилавку живущего в нескольких комнатах вместе с десятком родственников пенсионера, уволенную филиппинскую домработницу и кинозвезду Саймона Яма, часто рассуждающего об уличной еде в интервью.
Беспорядки в международной прессе уже прозвали fish ball riots и fish ball revolution.
Еда -- это любовь. Особенно в Юго-Восточной Азии.
http://www.daydaycook.com/images/upload/1000x750/recipe_26341_27311.jpg
К технологиям и решающему экономическому значению китайских школьниц. Носимые устройства (умные часы, фитнес-браслеты, вот это вот все) -- ключевой тренд в потребительской электронике последних нескольких лет. На слуху Apple watch, Fitbit, Samsung Gear; тем временем больше всякого Самсунга в мире продаётся вот такая вот розовая штука, без веб-сайта и недоступная за пределами Поднебесной:
http://www.wareable.com/media/imager/8433-fe11afed797cc61baf961cb29a7d9ea3.jpg
Посмотрел «Спасти мистера Ву», о котором я уже упоминал в этом канале, — основанный на реальных событиях китайский триллер о похищении в Пекине гонконгского киноактера. Фильм снят для широкого проката на материке, поэтому соблюдает все рекомендации регулирующих органов: например, пекинская полиция действует исключительно профессионально и доблестно. Хотя, согласно совсем новым правилам, «мистера Ву» могли бы и зарезать как подробное процедурное кино, где действия правоохранительных органов показаны шаг за шагом, что теперь под запретом. В роли похищенного гонконгская звезда Энди Лау, но его, как и всех остальных, легко переигрывает похититель — китайский актер Ванг Цяньюан, ничем не уступающий колоритным злодеям Тарантино. В целом, «Спасти мистера Ву» — необязательный, но динамичный аттракцион; достаточно редкий в последнее время пример достойного жанрового кино из материкового Китая (если искать западный аналог из недавнего, приходит на ум «Капитан Филлипс» с Томом Хэнксом, только с акцентом на работу полиции). Кроме того, любому фильму всегда идет в плюс камео толстяка Лама Суета: здесь на него не налезает даже самый большой бронежилет. А оружие преступникам поставляют русские (их играют настоящие русские, которые вполне могли бы поставлять настоящее оружие) в смешной сцене с тестированием гранаты на озере. Сам Ву Руофу, на реальной истории похищения которого в 2004 году основан фильм, появляется в роли капитана полиции, расследующего дело.
http://www.imdb.com/title/tt4819560/?ref_=nv_sr_2
Если вам тоскливо, советую посмотреть последний фильм Хирокадзу Корээды «Дневник Умимати» (он же «Наша Младшая Сестра» или «Our Little Sister»). По крайней мере, я сделал именно так. «Сестра» — идеальная терапия, пробуждающая любовь к ближнему и восхищение человеком (особенно если человек японский и желательно женского пола).
Фильм рассказывает о трех взрослых сестрах, которых в детстве сначала бросил отец (ушел к другой), а потом и мать (подустала). Их воспитали бабушка и дедушка (давно умерли), и воспитали, судя по всему, идеально, потому что это лучшие сестры на свете: строгая, но заботливая старшая Сати; жовиальная и любящая выпить средняя Ёсино; жизнерадостная, хипповатая младшая Тика. В самом начале фильма они узнают о смерти своего отца, с которым не виделись с малых лет, а также о том, что у них есть еще одна, сводная сестра Судзу пятнадцати лет.
Познакомившись с Судзу на похоронах отца, Сати предлагает ей переехать к ним. Так четыре сестры начинают жить вместе в старом бабушкином деревянном доме без замков, но с пауками и сливовым садом (который с любовью используется сестрами для приготовления фирменного сливового самогона) в Камакуре — удивительно красивом древнем прибрежном городке. Несмотря на обилие семейных травм и постоянное присутствие смерти (Сати работает медсестрой, и в какой-то момент её переводят в отделение терминально больных; сестры посещают несколько похорон; умирают очень хорошие люди), героини живут заразительно счастливой жизнью: готовят по бабушкиным рецептам, с удовольствием едят, в меру пьянствуют, гуляют по горам и по побережью, веселятся, занимаются садоводством, отдают дань традициям и все время друг друга поддерживают (а вот чего в их жизни практически нет, так это признаков цифровой эпохи — никаких телевизоров, компьютеров, планшетов). Интересно, что их счастье совершенно не определяется через мужчин или работу. Да, Сати переодически встречается с женатым педиатром, Ёсино влюбляется во всяких негодяев, Тика тусуется со смешным беспалым альпинистом, но всё это показано всего лишь как часть жизни, и сравнительно небольшая. Сестры работают на простых работах: медсестра, клерк низшего звена в местном отделении банка, продавщица кроссовок; но работу легко оставляют на работе (в какой-то момент Сати, самая ответственная, напрямую это проговаривает) и особенно там не усердствуют (Ёсино использует термин «пересидеть рабочий день»).
Судзу, естественно, оказывается идеальным ребенком. Она обожает сестер, помогает по дому и играет в футбол, как Хидэтоси Наката. В новой школе её принимают очень тепло, совсем не так, как обычно принимают новичков в школах из японских романов, фильмов и комиксов. У нее очень милые одноклассники. В семейном кафе сардины подает очень милая хозяйка (за стойкой сидит очень милый хозяин). Вся Камакура состоит из очень добрых людей. И очень красивых пейзажей (насчет пейзажей, кстати, могу подтвердить из личного опыта).
Предыдущие фильмы режиссера, на мой вкус, были несколько дидактичными притчами; этот — трогательная ода к радости. «Дневник Умимати» — это кино, где хорошие люди в течение двух часов становятся ближе друг к другу (а не дальше). Возможно, так не бывает. Но кто его знает.
http://www.imdb.com/title/tt3756788/
Согласно данным исследовательского агентства GFK, только в 2015 году 109 миллионов китайских туристов отправились повидать мир. Интересно, что 50% из них — молодежь в возрасте от 15 до 29 лет; и только 10% —старше 45. Заграницей китайские туристы за год потратили более 229 миллиардов американских долларов. Это примерно равно ВВП Португалии.
Самые популярные направления 2015: 1. Южная Корея (достаточно неожиданно вырвалась вперед только в минувшем году) 2. Таиланд 3. Гонконг 4. Япония 5. Тайвань. За пределами Азии лидирует Европа, прежде всего, Франция. Исследование China Confidential показало, что абсолютное большинство китайцев называет Париж в качестве путешествия мечты. Многие мечту реализуют. Есть среди популярных у китайцев направлений и менее очевидные места.
Немецкий Трир переваривает орды: каждый год в город с населением около ста тысяч человек приезжает более полумиллиона китайцев. У организованных туристических групп, которых здесь особенно много, Трир часто становится первой остановкой в европейском маршруте. В своей книге «Век амбиций» Эван Ознос пишет, что китайские путеводители называют город «Меккой китайского народа». В общем-то ничего удивительного, ведь в Трире родился Карл Маркс.
http://www.gfk.com/en-id/insights/press-release/chinese-tourists-spend-229-billion-usd-in-2015/
Корейский город Кенджу — магнит для туриста: некогда столица древнекорейского государства Силла предлагает коллекцию древностей и национальных сокровищ, включая выдающийся буддийский монастырь Пульгукса и другое наследие ЮНЕСКО. Обычно в подобных исторических местах, помимо культурно-просветительского досуга, делать особо нечего, праздно проводить время не очень приятно -- часто это специальные комбайны для туристов. Но Кенджу -- совсем не тот случай. Уютный, спокойный, живописный городок с сюрреалистическими холмами погребальных курганов, пустынными парками и лучшим на свете пибимпапом.
А еще про Кенджу снято отличное одноименное кино 2014 года. Фильмы про города редко бывают удачными (как только я это написал, в голову начали приходить удачные фильмы про азиатские города один за другим: выдающийся документальный фильм про Шанхай с названием, которое подходит на все случаи жизни, -- "Если бы я знал"; любопытный альманах "Токио!"), а "Кёнджу" -- деликатная камерная драма с мягким юмором, точно передающая меланхоличный дух города.
Сюжет прост: работающий в Пекине и женатый на китаянке корейский профессор возвращается на родину на похороны друга, чтобы после, поддавшись внезапному импульсу, отправиться в своего рода паломничество в Кенджу, куда они когда-то ездили вместе с покойным. Одержимый увиденным семь лет назад непристойным рисунком на стене чайной, он находит чайную (но не рисунок) и знакомится, а потом вступает в сложные отношения с новой владелицей.
Отдельный план фильма посвящен кросс-культурным связям в Юго-Восточной Азии. Режиссер "Кенджу" Лу Чжан -- наполовину китаец, и это его любимая тема. Героя постоянно принимают за китайца; обсуждают с ним преимущества китайской жены; в роли "американцев в Европе" и вовсе выступают несколько комичные японские туристы.
"Кенджу" можно определить как мелодраму, но в духе "Трудностей перевода" (с "Трудностями" вообще можно найти много параллелей). Приятные, нелепые люди два с половиной часа гуляют, скорбят, шутят, ностальгируют, неловко взаимодействуют, пьют чай и соджу (разумеется, есть классическая для корейского авторского кино "пьяная" сцена) в красивом, необычном, мало снимаемом городе.
http://www.pardolive.ch/mirror/get.do?q=80&url=http%3A%2F%2Fwww.pardolive.ch%3A80%2Fpardo%2Fpardo-live%2Ftoday-at-festival%2F2014%2Fday09%2FCI-Gyeongju%2Fcontainer%2F0%2Fslideshow%2F0%2Fimage%2FOC768283_P3001_186635.jpg&w=717&h=394
http://www.imdb.com/title/tt3675906/?ref_=fn_al_tt_1
В самом начале недавно переведенной на русский язык книги журналиста The New Yorker Эвана Озноса "Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае" (к которой мы еще вернемся), автор пишет, что больше всего в Китае его поражает скорость изменений. Дескать, каждый раз, когда приезжаешь в Пекин, это уже другой город; а пекинцы удивляются, зачем ездить в Нью-Йорк во второй раз, если там всё тот же день, что был вчера. Мысль не сказать чтобы оригинальная, хотя она интересно сочетается с конфуцианской пословицей про эпоху перемен. В качестве демонстрации Ознос приводит стремительное движение от слабой телефонизации страны к мировому лидерству в области смартфонов.
Рынок смартфонов в Китае, по данным авторитетного аналитического агентства IDC, в 2015 году составил 434 миллиона штук (30% всего мирового рынка). Иными словами, каждый третий китаец в прошлом году купил новый смартфон (и это без учета кнопочного олдскула). Годом ранее, в 2014, китайцы купили еще 423 миллиона смартфонов (это 857 миллионов штук на 1375 миллионов человек за 2 года). Для сравнения в России в 2015 году новый смартфон купил себе каждый шестой.
Теперь, тотально смартфонизированный, Китай переходит от лидерства в спросе к лидерству в предложении.
Наделавшая много шума за последние два года китайская компания Xiaomi, которой удалось достичь пятого места на мировом рынке смартфонов в 2015 году без официального присутствия на Западе и первого места в Китае, представила на MWC 2016 в Барселоне свой новый флагман Mi5. Никогда ранее Xiaomi не проводили премьеры для мировой аудитории, и, есть вероятность, этот телефон и станет тем оружием, с которым "китайский Apple" пойдет брать США и Европу и попытается пошатнуть позиции Samsung и некитайского Apple на мировом Олимпе.
Оснащенный всеми передовыми технологиями на рынке (самый быстрый процессор, новейший фотосенсор от Sony и всё такое прочее, о чем можно почитать в специализированных техблогах), Mi5 при относительно оригинальном дизайне стоит минимум в 2 раза дешевле флагманов конкурентов. Вице-президент Xiaomi Хьюго Барра обмолвился, что вслед за стартом в Китае и в Индии, Mi5 появится на других "глобальных рынках". Следим за развитием событий.
http://techcrunch.com/2016/02/24/xiaomi-to-release-new-mi-5-smartphone-in-china-india-and-other-global-markets/
Китайский холдинг NHA (его подразделение Tianjin Tianhai) вчера объявил о покупке крупнейшего в мире АйТи дистрибьютора Ingram Micro со штаб-квартирой в Калифорнии и присутствием на всех континентах (кроме Антарктиды) за 6 миллиардов долларов живых денег. Через Ingram Micro проходит значительная часть всех компьютеров, телефонов, серверов, сетевого оборудования, программного обеспечения и облачных услуг на планете. Китайские бренды в мире информационных технологий, в общем, и так не бедствуют (а некитайские всё равно собираются в Китае): Lenovo -- крупнейший поставщик ноутбуков и десктопов; в глобальном топ-5 смартфонов 3 китайские компании (Huawei, Lenovo, Xiaomi); в серверах китайцы активно укрепляют позиции (см. покупку Lenovo x86-ого бизнеса IBM); их стратегические приоритеты на пятилетку -- полупроводники и собственный софт. С поддержкой такого сильного логистического, финансового и маркетингового партнера, как Ingram (крупнейшего в мире) китайского брендированного товара на полках магазинов и внутри дата-центров станет еще больше.
С начала года (а год, напоминаю, только начался) китайские компании потратили на зарубежные поглощения 80 миллиардов USD. Эти сделки еще в процессе и теоретически могут сорваться; тем не менее, тренд налицо. ChemChina покупает швейцарский холдинг Syngenta, крупнейшего производителя ГМО и средств защиты семян и растений. Haier покупает кусок бизнеса General Electric, связанный с бытовой техникой. Ряд планируемых китайцами поглощений был заблокирован: например, лампового бизнеса Philips и американского чипмейкера Fairchild Semiconductor.
В топ-10 Global Fortune 500 уже входят 3 китайские компании, но китайцы, похоже, только начинают скупку западных активов.
С завтрашнего дня возвращаемся к культуре; сегодня подумаем, как вокруг нас меняется мир :-).
https://textually.org/textually/archives/2010/09/01/021109_rg_chinamaocellphone.jpeg
Каким-то образом получилось, что до сих пор я не писал ни про японцев, ни про музыку. Пора исправляться.
Существует не так много музыки, которую хочется слушать каждый квартал на протяжении 5-6 лет. Для которой всегда находится место, выносливость и настроение. Которая работает безотказно, как винчик с цитрамоном. Я бы даже сказал, что такой музыки не существует вовсе, если бы не сборник Nippon Girls (Japanese Pop, Beat & Bossa Nova 1966-70), выпущенный Big Beats Records в 2009 году. Это, как и следует из названия, тщательно отобранная женская японская эстрада 60х: свинг, фанк, босса нова и всё такое прочее, совершенно западное по звучанию. Красная обложка с японкой в стильном полосатом платье: не путать с фиолетовой обложкой с японкой в купальнике с волейбольным мячом; зеленой обложкой с японкой с глазами; желтой обложкой с японской на тумбе — на волне успеха первого сборника навыпускали массу вариаций на тему (и они тоже, в общем, классные), но нас интересует оригинал.
Nippon Girls вызывает улыбку; иногда физически смешит; иногда зачаровывает. Это качественный антидепрессант и лучшая музыка для вечеринок. Золотая коллекция.
Если вы так не думаете — ничего страшного. На вкус и цвет товарищей нет.
http://www.youtube.com/watch?v=_IiaprhuB8U
«Офис» — это русскоязычное название сразу двух прошлогодних азиатских фильмов, которые недавно стали доступны для ознакомительного просмотра в сети. Оба сознательно приравнивают жизнь беспощадной офисной работе; социум — серпентарию клерков, которым скармливаются застенчивые, но честолюбивые стажеры; отношения между людьми — иерархии штатного расписания. Предметное пространство: опен-спейсы, переговорные, кофемашины, кулеры, Excel. Пространство идей: концепции продаж, дистанция власти и первичное размещение. Спецодежда обязательна. Романтика — служебная. Внеофисный мир расфокусирован, несущественен и ирреален.
На этом сходства фильмов, в общем, заканчиваются. Один «Офис» (реж. Хон Вон Чан) — это корейский триллер про маньяка с топором (он же уставший менеджер Ким); второй — сюрреалистический гонконгский мюзикл от современного классика Джонни То.
Корейский «Офис» неплохо подходит для сублимации фрустрации современного пролетария в белом воротничке. Менеджер Ким предположительно имеет неприятности на работе, поэтому он берет топор, разделывается для начала с собственной семьей, а потом скрывается в родном офисном здании. У его коллег, которые продолжают ходить на работу как ни в чем не бывало и регулярно остаются на ночь дописывать всякие отчеты и концепции, тоже специфические психика и жизненные ориентиры.
«Офис» Джонни То -- один из самых (если не самый) оригинальный мюзикл со времен «Франции» Сержа Бозона, которой он, конечно, сильно уступает в музыкальной части (китайская поп-музыка -- штука на любителя), зато берет своё режиссурой и хореографией. Физический офис финансовой компании в «Офисе» То достаточно условен: в нем, как в Догвилле, нету стен; зато есть гигантские часы, опережающие естественный ход времени, и Чоу Юнь Фат в непривычном амплуа председателя совета директоров (представьте Сталлоне в роли воротилы Уолл Стрит). Чоу Юнь Фат Чоу Юнь Фатом, но с актерской точки зрения, это бенефис 62-летней Сильвии Чен (она же -- автор сценария-адаптации ее же театральной постановки).
Отдельно отмечу, что Джонни То, возможно, лучше всех снял глобальный финансовый кризис 2008-2009. Теперь у него целый корпус работ на эту тему: "Жизнь без принципов", "Офис" и, в определенной степени, первая часть "Прекрати разбивать мое сердце".
Обеденный перерыв заканчивается. Возвращаюсь к кулеру и Excel. Пока без песен и без топора.
http://www.imdb.com/title/tt4392726/?ref_=fn_al_tt_1
http://www.imdb.com/title/tt4682562/?ref_=fn_al_tt_2
Посмотрел прошлогодний корейский фильм «Хроники Зла» (Chronicles of Evil). Несмотря на дурацкое название, это крепкий, хоть и ничем не выдающийся полицейский триллер. По сюжету детектив Чой, убравшись с коллегами по случаю грядущего повышения, оказывается вовлечен в убийство таксиста, чьё тело на следующий день будет найдено подвешенным на башенном кране над Сеулом. Если отвлечься от сюжетных хуков (да и если не отвлекаться — тоже), «Хроники» — по всем признакам усредненное массовое жанровое кино — фильм о полицейской коррупции, оппортунизме, злоупотреблении служебным положением; и это типичный случай для корейского проката.
Большинство жанровых корейских фильмов для широкой домашней аудитории мультиплексов (будь то триллеры, экшены, драмы и иногда даже романтические комедии) при типических сюжетных конструкциях (в общем, похожих на голливуд, особенно 10-15-летней давности) предлагает достаточно радикальный (для того же голливуда) и политически оппозиционный месседж: коррупция и, мягко говоря, неэффективность полиции и силовых структур (в корейском фильме полицейский либо коррумпирован, либо он клинический идиот); коррупция и несостоятельность судебной системы («Адвокат»; «Непокоренный»); левые, социалистические идеи и агрессивная критика капитализма («Тележка»); в отдельном случае даже некоторое сочувствие терроризму («Террор в Прямом Эфире»). Интересно, что, в отличие от Запада, где, в общем случае, политика — удел авторского кино; в Корее авторское кино, напротив, сконцентрировано на человеке и его отношениях с другими человеками; а общественное — удел блокбастеров и жанра.
http://www.imdb.com/title/tt4619940/
Южная Корея -- одна из самых безопасных стран на планете; в разных рейтингах безопасности она всегда входит в топ-20. При этом корейцам нет равных в фильмах про серийных убийц и маньяков: "Воспоминания об убийстве" ("Воспоминания", кстати, должен посмотреть каждый); "Преследователь" и многие-многие другие. В "Я видел дьявола" даже есть только наполовину ироничный момент, когда маньяк садится в такси, а там сидят два других маньяка. В общем, если судить по корейскому кинопрокату середины нулевых, жестокие серийные убийства -- достаточно распространённое хобби у жителей Сеула и окрестностей. Существует легенда, согласно которой многие северные корейцы, судящие о южных соседях по обрывочным сведениям и отдельным просочившимся книгам и фильмам (про маньяков), считают, что южане тотально расчеловечелись и буднично убивают друг друга особо изощрёнными способами.
Читать полностью…
Любовь -- это еда, но, видимо, не только. К 14 февраля составим волюнтаристский топ лучших классических романтических комедий для широкой аудитории (т.е. никаких "Энни Холл", одни "Красотки") по декадам, начиная с 80х (в 70е, видимо, люди были поумнее, потому что вместо обычных ромкомов снимали как раз "Энни Холл", хотя не обошлось и без трэш-мюзиклов с Траволтой, но это другая история):
1980е -- When Harry Met Sally / Когда Гарри Встретил Салли (США)
1990е -- расцвет голливудского ромкома, выбор огромен: Мэг Райан; Джулия Робертс; Сандра Буллок; плюс, Энди Макдауэлл для хипстеров. Девяностые взяты США хотя бы просто количеством.
2000е -- My Sassy Girl / Дрянная Девчонка (Корея). В одни ворота.
2010е -- Architecture 101 / Введение в Архитектуру (Корея). Не такой явный фаворит, но на ромкомовое безрыбье это глоток свежего воздуха.
Почему лучшие романтические комедии с начала нового века делают в Корее, когда Голливуд напрочь разучился работать в этом жанре, отделываясь пародиями и чудовищными римейками тех же самых корейцев? Попытаемся поискать ответы на этот вопрос в следующих выпусках.
http://www.asianjunkie.com/wp-content/uploads/2016/01/JeonJiHyunMySassyGirlWannaDie.png
Насчёт розовой штуки поступают вопросы. Да, это действительно детские часы, в которые можно пожаловаться маме. Мама в свою очередь может следить за местоположением ребёнка по GPS. Продажи под 1 миллион штук в квартал.
Читать полностью…
