28479
Первый профессиональный канал о региональной политике. Умный и самодостаточный. ‼️Реклама: @regionalistt
В России возобновилась практика публичных прокурорских протестов против решений губернаторов, что стало редкостью последних двух десятилетий. В Запорожской области прокуратура оспаривает увольнение главы избиркома, указывая на незаконность указа губернатора Балицкого, чье поведение вызывает критику за нарушение федерального законодательства и конфликт с Центризбиркомом. В Ярославле прокуроры выступили против слияния театров из-за угрозы пенсионным правам артистов, что вызвало резонанс среди творческих коллективов.
Это обострение сигнализирует о серьезных проблемах в региональных элитах – конфликты уже не решаются кулуарно, а выходят в публичную плоскость. Эксперты считают, что протесты прокуратуры стали индикатором накопившихся системных противоречий, которые могут привести к уголовным делам или смене руководства.
Таких случаев много: в 2025 году задержаны несколько бывших губернаторов и чиновников по коррупционным делам. Прокуратура действует не только как надзорный орган, но и как инструмент политического давления, сигнализируя регионам о необходимости соблюдать правила игры.
Это означает усиление давления на регионы, где граница между законным контролем и политической борьбой размыта. Губернаторам придется работать аккуратнее, учитывая растущие риски юридических и репутационных потерь. Тенденция меняет прежнюю систему негласных договоренностей и требует большей прозрачности и ответственности управления.
Федеральный центр в последние месяцы значительно активизировал финансирование регионов, направляя средства не только на социальные выплаты, но и на развитие инфраструктуры, аграрного сектора и поддержку бизнеса. Например, Ставропольскому краю выделено более 5 млрд рублей на обновление сельскохозяйственной техники и повышение производительности. В приграничных областях – Белгородской, Брянской и Курской – поддержка бизнеса свыше 700 млн рублей стала важным элементом экономической безопасности в условиях геополитической нестабильности.
Межбюджетные трансферты свыше 30 млрд рублей нацелены на стабилизацию региональных бюджетов и обеспечение социальных обязательств, включая выплаты по социальным контрактам в семи регионах на сумму более 650 млн рублей. Финансовая амнистия в 14 регионах освободила свыше 26 млрд рублей, что дало дополнительный ресурс для финансирования приоритетных проектов.
Однако, несмотря на масштабную поддержку, регионы сталкиваются с серьезными проблемами. Высокая долговая нагрузка и ограниченный доступ к новым ресурсам затрудняют переход от получательской модели к самостоятельному развитию. При этом бюрократические барьеры и концентрация финансов в крупных центрах снижают эффективность помощи в менее развитых субъектах.
Для достижения устойчивого роста регионам необходимы конкретные реформы в управлении финансами и инвестициями, повышение прозрачности и обеспечение реального контроля за расходованием средств. Федеральная поддержка должна сопровождаться усилением ответственности региональных властей и развитием механизмов стимулирования внутреннего экономического потенциала.
Только комплексный подход и фокус на индивидуальные потребности регионов смогут превратить текущие меры из временного облегчения в фундамент стабильного развития и повышения качества жизни на местах, что становится вызовом и возможностью для всей страны.
Ивановская область продолжает избавляться от наследия своих бывших высокопоставленных чиновников – суд обратил в доход государства более 800 миллионов рублей, связанных с деятельностью экс-зампреда правительства Сергея Зобнина. Это решение стало итогом антикоррупционного иска региональной прокуратуры.
Суть дела, рассмотренного Ленинским районным судом Иваново, проста и характерна для региональных коррупционных схем. Зобнин, курировавший в правительстве строительный блок и ЖКХ, обеспечивал покровительство коммерческой организации, которой фактически руководил брат его супруги – Дмитрий Федулов. Используя свое служебное положение, чиновник способствовал заключению с «семейной» фирмой 21 государственного контракта на общую сумму свыше 800 миллионов рублей. Контракты касались ремонта важных социальных объектов – больниц, школ и учреждений культуры.
Однако взыскание незаконно полученных средств – это лишь один из актов в этой истории. Сам Сергей Зобнин, вместе с еще одним бывшим зампредом правительства Ириной Эрмиш, был арестован еще весной 2024 года. Их одновременное задержание стало серьезным ударом по команде губернатора Станислава Воскресенского и вскрыло возможную системную коррупцию в высших эшелонах власти региона.
Параллельно с гражданским иском продолжается рассмотрение уголовного дела. Зобнину, Эрмиш и Федулову вменяют превышение должностных полномочий, а также получение и дачу взятки. Таким образом, бывшему куратору строительной сферы грозит не только полная конфискация активов, но и реальный тюремный срок. Этот кейс – яркий пример того, как антикоррупционные проверки вскрывают семейные подряды и конфликты интересов на сотни миллионов рублей, ставя под вопрос эффективность контроля за расходованием бюджетных средств в регионе.
«Единая Россия» начала формирование списков на выборы в Госдуму-2026, опираясь на «принцип трех ключей»: позиция Администрации Президента, видение глав регионов и мнение партийного руководства. Воронежская область переразмежевала избирательные округа, что стало спусковым механизмом медийной турбулентности. В фокусе – команда Сергея Чижова, хотя он способен избираться от любой территории. Конфигурация его округа менялась не раз, результат был неизменным.
Кто-то из претендентов оценивает свои позиции как катастрофически слабые и создает «токсичный фон» вокруг тяжеловеса. Объектом шума стала Анастасия Позднякова – новая фигура в городской Думе. Ее трек показателен: в команде с 2010 года, 15 лет от специалиста до управленца высшего звена. Окончив РЭУ им. Плеханова, она обладает компетенцией для бюджетной комиссии. Попытки свести ее фон к молодежным проектам выглядят неуклюже.
Валентина Падина – директор Благотворительного фонда Чижова – также избралась в областную Думу. Она вошла в социальный комитет и в Комитет по межпарламентскому сотрудничеству под руководством Олега Нефедова (экс-руководителя УФСБ). Это продолжение системной работы команды по выстраиванию связей на всех уровнях власти. Результат – федеральное финансирование на инфраструктуру региона.
Истинная цель – Сергей Чижов перед выборами-2026. Его карьера началась в девяностые. Он самостоятельная фигура, заместитель руководителя Центрального МКС «Единой России», руководит Подкомитетом по финансированию военных расходов. Эти посты свидетельствуют о высоком уровне доверия на федеральном уровне. Попытки представить его креатурой кого-либо – искажение реальной расстановки сил.
В конце октября 2025 года три крупных региона почти одновременно перестраивают структуру высшей администрации. Ленинградская область, Свердловская область и Челябинская область внедряют новую модель – специализированные вице-губернаторы с чёткой функциональной нишей вместо универсальных заместителей.
Ленобласть переходит на 7 профильных вице-губернаторов: по социальной политике, транспорту и ТЭК, ЖКХ и строительству, агропромышленному комплексу, экономическому развитию, внутренней политике, культуре. Вице-губернатор теперь отвечает за одно узкое направление, не имея целостного взгляда на регион. Каждое решение требует согласования.
Челябинская область создаёт специального вице-губернатора по работе с парламентом. Исполнительная власть больше не полагается на естественный контакт парламентариев с администрацией. В октябре правительство внесло 25 законопроектов против 2 от парламента. Новая должность – признание того, что парламент без контролёра внутри аппарата не может функционировать.
Калининградская область параллельно вводит три новые должности вице-губернаторов. Скорость внесения законопроектов – за 10 дней от идеи к парламенту – указывает на координацию из центра.
Специализированные вице-губернаторы упрощают федеральный контроль. Каждый функционер отвечает за одно направление, не видя целостной картины. Это предотвращает коалиции между заместителями и облегчает замену отдельных людей.
Перенос функций парламентского представительства в аппарат исполнительной власти означает подчинение парламента администрации. Парламент становится подразделением администрации, утверждающим решения под контролем специального чиновника. Такая система необходима перед выборами 2026 года для обеспечения целевых показателей.
Экономика все больше становится главным мерилом эффективности губернаторов, а их политическая судьба теперь напрямую зависит от умения привлекать инвестиции и создавать «точки роста». Ключевым инструментом федерального центра становятся особые экономические зоны (ОЭЗ), которые продолжают расширять. Недавние решения по ОЭЗ «Титановая долина» в Свердловской области, «Центр» в Воронежской и «Кулибин» в Нижегородской – звенья одной цепи. Правительство делает ставку на создание локальных промышленных кластеров, предоставляя налоговые и таможенные льготы, а от губернаторов ждут умения «упаковать» свой регион и привлечь резидентов.
Успех в привлечении инвестиций – один из ключевых показателей эффективности работы региональной команды. Регионы, которые активно работают с инвесторами и развивают инфраструктуру, могут рассчитывать на большую политическую устойчивость. В то же время провалы в экономической политике, рост бюджетного дефицита и неспособность создать благоприятный деловой климат становятся серьезными факторами риска для любого главы субъекта.
Таким образом, выстраивается четкая система координат: успешная экономическая повестка конвертируется в политическую стабильность, а ее провал – в прямую угрозу кадровых решений. Федеральный центр предоставляет инструменты, а от глав регионов ждет конкретного результата – роста экономики. Кто не справляется, рискует пополнить списки грядущих отставок.
Контрастная динамика региональных бюджетов на 2026 год отражает растущую дифференциацию в развитии российских субъектов. Краснодарский край демонстрирует профицитный сценарий – доходы прогнозируются в 554 млрд рублей при расходах в 533 млрд, профицит составляет 21 млрд рублей. Налоговые поступления растут на 5,1%, государственный долг снижается с 182 до 165 млрд рублей, что свидетельствует о финансовой независимости края.
Противоположный сценарий наблюдается в регионах второго эшелона. Алтайский край планирует доходы в 199 млрд при расходах 213 млрд – дефицит 14 млрд рублей (7% доходной базы). Однако налоговые поступления растут на 20%, что говорит об улучшении конъюнктуры. Федеральные трансферты в 66 млрд рублей (33% бюджета) критичны для социальных выплат и остаются основной подпоркой региона.
На 2026–2028 годы трансферты определены на уровне 3,6–4 трлн рублей ежегодно, но их распределение отдаёт приоритет уравниванию, а не развитию. Регионам-реципиентам это ограничивает маневр, тогда как саморазвивающиеся регионы расширяют инвестиционные возможности. Индексация зарплат в 7,6% требует от провинциальных регионов безвозмездных федеральных вливаний, не оставляя средств на инфраструктуру.
Риски 2026 года концентрируются в циклической стагнации. При дефиците федерального бюджета в 3,8 трлн рублей государственный долг приближается к 44 трлн рублей. Регионы-дотационники окажутся в сжимающихся граждах – социальные обязательства растут, налоговая база стагнирует, а трансферты связаны условиями. Это усилит миграцию в крупные агломерации и создаст предпосылки для политической турбулентности в малоразвитых регионах.
За последние двое суток регионы провели волну кадровых перестановок. Свердловская область утвердила сразу несколько министров и заместителей, сохранив курс на управленческую стабильность. Такой подход снижает риски сбоев перед зимним сезоном, но одновременно усиливает эффект «закрытой системы» – когда новые идеи уступают место бюрократической инерции. Ленинградская область, напротив, делает ставку на обновление структуры: губернатор Дрозденко заранее предложил целый пакет новых кандидатур, включая куратора соцвопросов, формируя модель заранее согласованной вертикали.
Южные регионы демонстрируют разнонаправленное движение. В Краснодарском крае ушла Анна Минькова – ключевой вице-губернатор по социальной политике, что временно ослабляет региональный блок на фоне демографических вызовов. В Курской области, наоборот, губернатор расширил аппарат, усилив инфополитический контур – кадровое решение, скорее, отражает стремление взять под контроль публичное поле и сгладить конфликт между медийным имиджем и социальными проблемами.
В центральной России активизировались финансовые и цифровые назначения. В Костроме появились два новых заместителя губернатора – по экономике и цифровизации, что показывает смещение приоритетов от инфраструктуры к управлению данными и доходами. На юге и в Поволжье обновились десятки муниципальных руководителей – в Саратове, Алтайском крае и Челябинской области. Это ускоряет исполнение программ, но создаёт риск потери связи с местными сообществами, если назначенцы приходят «сверху».
Кадровая карта страны постепенно выстраивается в три модели: регионы устойчивости (Свердловск), регионы адаптации (Ленинградская, Костромская области) и регионы турбулентности (Кубань, Курск). Осень становится временем не просто обновлений, а стратегического теста на управляемость: кто из губернаторов способен обновляться без потери контроля, а кто вынужден латать дыры назначениями в ручном режиме.
За последние двое суток сразу несколько регионов России отметились громкими задержаниями чиновников. Основные дела связаны с бюджетными махинациями и злоупотреблением полномочиями – темы, которые в регионах становятся постоянным раздражителем для общества и проверяющих структур.
В Новосибирске ФСБ задержала начальника отдела мэрии Юрия Двойцева. По версии следствия, при закупке жилья для детей-сирот чиновник завышал стоимость квартир, ущерб оценивается в 18 млн рублей. История вызвала особый резонанс из-за социальной направленности программы и того, что Двойцев ранее работал судьёй. Для мэрии города это может стать самым громким антикоррупционным делом года – показательным и репутационно болезненным.
В Красноярском крае арестован бывший глава Уярского района Сергей Галатов. Следствие считает, что он дробил контракты на ремонт школы, обходя торги и перераспределяя бюджетные деньги в пользу приближённых подрядчиков. Общий ущерб – около 12 млн рублей. Подобные схемы характерны для муниципального уровня и часто всплывают при смене руководства или региональных проверках.
Такие дела складываются в чёткий тренд: акцент силовиков смещается на «социальные» бюджеты – жильё, образование, инфраструктуру. Это не только борьба с коррупцией, но и демонстрация контроля над территорией. Для губернаторов это сигнал укреплять кадровую вертикаль и внутренний аудит, иначе каждая проверка может обернуться новым громким делом с медийным эффектом.
За последнюю неделю сразу несколько регионов объявили о перестройке системы местного самоуправления. В Свердловской области губернатор Денис Паслер предложил новый порядок, по которому мэров будут выбирать из кандидатов, представленных самим главой региона. Муниципальные думы сохранят лишь формальное право утверждения, а не выбора. Таким образом, Екатеринбург и другие города области фактически переходят под прямой контроль областной власти.
В Алтайском крае готовится аналогичный законопроект: региональное заксобрание намерено закрепить право губернатора определять кандидатов в главы муниципалитетов. Оппозиция уже заявила, что это приведет к окончательному сворачиванию местной демократии. Однако инициаторы настаивают, что новый механизм позволит избежать политических конфликтов и ускорит принятие решений.
Похожие реформы идут и в других регионах – от Владимира до Якутии. Там также сокращают выборные процедуры, укрупняют муниципалитеты и вводят одноуровневую модель управления. Все это укладывается в общую тенденцию: после федерального обновления системы МСУ власти регионов выстраивают максимально управляемую вертикаль, где роль горожан и местных депутатов становится символической.
Эти изменения означают, что политическая конкуренция на уровне городов сходит на нет, а решения о кадровых назначениях теперь будут приниматься не на выборах, а в кабинетах губернаторов. Взамен власть обещает стабильность, ускорение бюрократических процессов и концентрацию ресурсов. Но для местных сообществ это фактически конец эпохи муниципальной самостоятельности.
В ночь на 19 октября в петербургском отеле на Васильевском острове произошла драка, в которой оказался замешан первый замгубернатора Вологодской области Иван Иноземцев. По данным полиции, конфликт произошёл около пяти утра, после чего троих участников доставили в отдел, оформили протоколы по статье о мелком хулиганстве, а самого Иноземцева госпитализировали с травмами. Вторым участником инцидента СМИ называют предпринимателя из Пскова Александра Марского.
Поначалу правительство Вологодской области попыталось сгладить ситуацию. Губернатор Георгий Филимонов заявил, что по имеющимся записям с камер наблюдения его заместитель «пытался разнять конфликт». Эту версию подхватили местные издания и телеграм-каналы, а сам Филимонов подчеркнул, что служебная проверка будет проведена, но «выгораживать никого не собирается».
Однако вечером 20 октября «Фонтанка» опубликовала полное видео с камер, на котором видно, что Иноземцев находился в эпицентре драки, а не на периферии. После этого тон публикаций резко изменился: федеральные и региональные СМИ начали писать о попытке замять историю и о возможной утрате доверия со стороны руководства области.
Иноземцев курирует в правительстве региона вопросы общественной безопасности и взаимодействия с муниципалитетами – именно это делает ситуацию особенно чувствительной. Формально ему грозит административное наказание по статье 20.1 КоАП, но главная угроза – политическая.
Выборы губернатора Свердловской области стали одной из самых дорогих кампаний года – почти 94 млн рублей потрачено семью кандидатами. Почти половина суммы ушла на продвижение избранного главы региона Дениса Паслера, который при поддержке «Единой России» направил 49 млн руб. Оппозиционные участники вместе вложили 44,6 млн – при этом основная нагрузка пришлась на депутата от «Новых людей» Ранта Краева, потратившего 28,8 млн руб.
Основные средства ушли не в прямой контакт с избирателем, а в агитационные материалы и медиа. Печатная реклама съела 51,7 млн, телевидение и радио – еще 12,2 млн. Паслер вложил в эфиры 11 млн, тогда как почти все публичные мероприятия на земле оказались формальными. Показательно, что именно его штаб потратил на встречи с избирателями меньше всех – около 250 тыс. руб., тогда как у Краева эта статья достигла 14 млн.
Структура донорства тоже многое объясняет: 40,8 млн руб. поступили от партий, почти 50 млн – от юридических лиц. У Паслера – 25 млн от ЕР и 24 млн от организаций, у Краева – 2,8 млн от партии и 25,6 млн от компаний. Единственным, кто получил пожертвования граждан, стал справоросс Андрей Кузнецов. Такая зависимость от корпоративных источников подчеркивает закрытость региональной политики и слияние административного ресурса с бизнесом.
При явке 39,9% и предсказуемой победе Паслера вопрос теперь не в том, кто выиграл, а во что превращается избирательная система Свердловской области. Цифры показывают: политика в регионе становится дорогим PR-проектом, где цена одного процента поддержки измеряется миллионами, а реальная вовлеченность граждан – минимальна.
В Ивановской области задержан зампред правительства и глава департамента здравоохранения Антон Арсеньев. По данным СМИ, силовики пришли к нему утром, проверка связана с подозрениями во взяточничестве. Официальных комментариев пока нет, но источник в силовых структурах подтвердил факт оперативных действий.
Арсеньев не впервые оказывается в фокусе внимания из-за коррупционных эпизодов. В 2019 году, еще будучи заведующим отделением ивановской горбольницы №3, он получил 10 тысяч рублей за оформление медсправки студенту и был оштрафован судом. Несмотря на это, спустя несколько лет чиновник сделал карьеру и вошел в руководство региона.
Уже на посту главы обздрава Арсеньев стал фигурой неоднозначной – под его руководством фиксировались конфликты с врачебным сообществом, громкие увольнения и сбои в работе медучреждений. Претензии к качеству управления системой здравоохранения звучали и от депутатов, и от пациентов.
Если нынешние подозрения подтвердятся, регион столкнется с необходимостью полной перезагрузки медицинского блока – от кадров и закупок до доверия общества. Если нет – вопрос репутации чиновника и кадровой политики в Ивановской области все равно останется открытым.
Владимир Ивановский, генерал-лейтенант, покинул пост первого заместителя губернатора Орловской области. Его назначение в 2022 году рассматривалось как элемент согласованного усиления команды на фоне высокого уровня претензий к региону со стороны федерального центра. В прошлом начальник Главного управления военной полиции Минобороны, руководитель инновационного технополиса «Эра», генерал-лейтенант, выступавший на площадке ООН. Бэкграунд федерального уровня сделал его фигуру нетипичной для субъекта.
В Орле он курировал имущественный комплекс, строительство, транспорт, ЖКХ, комплексное развитие территорий. При нем была запущена модернизация аэропорта, активизированы проекты в особой экономической зоне, сдвинулись с места инфраструктурные задачи, включая приведение в порядок защитных сооружений. Эксперты отмечают, что на заключительном этапе первого срока Клычкова управленческая устойчивость региона заметно выросла — в том числе за счет системной и не публичной работы Ивановского.
Уход из команды создает для губернатора кадровый вызов: заместителей с таким объемом задач и опытом немного. В то же время для самого Ивановского это не конец траектории. С его послужным списком и компетенциями он остается в фокусе для решений уже иного уровня.
Новгородская область выдвинула в Совет Федерации фигуру с мощным федеральным опытом – экс-министр транспорта Евгения Дитриха. Губернатор Александр Дронов объявил, что Дитрих будет представлять интересы региона на уровне страны, сменив на этом месте Сергея Митина, который занимал кресло с 2017 года.
Такое назначение обыгрывается как стратегический ход: отраслевой бэкграунд сенатора может сыграть роль «моста» в федеральные коридоры инфраструктурных решений. Для Новгородской области это шанс ускорить продвижение дорожных и железнодорожных проектов, особенно в части межрегиональной связности и логистики.
Но за персоной Дитриха тянутся неспокойные следы. В период руководства ГТЛК он неоднократно вступал в конфликты с партнёрами, заявляя о попытках «приземлить активы», а состояние зарубежных «дочек» компании привлекало внимание судебных органов. Его уход с поста главы ГТЛК обсуждался уже летом 2025 года. Кроме того, в бытность министром транспорта он критиковался за спорные регуляторные инициативы, включая изменения в порядке ремонта грузовых вагонов, а его публичные встречи с протестующими дальнобойщиками по системе «Платон» оставляли неоднозначное впечатление.
Если Дитрих удастся быстро показать конкретные результаты – подтверждать статус «назначенца» не придётся. Но если федеральные ресурсы и решения не будут трансформироваться в ощутимые изменения на дорогах, путях и маршрутной сети, критика в адрес региона может усилиться – новые ожидания автоматически рождают повышенные требования к человеку с громким федеральным прошлым.
Видеоконференция, прошедшая сегодня по инициативе Национального родительского комитета и «Цифрового мира», выявила конфликт интересов между федеральным экспериментом по онлайн-продаже табака, алкоголя и энергетиков и защитников общественного здоровья из числа тех, кто работает в сфере защиты семьи, материнства и детства. Обращение направлено в Правительство, Совфед, Госдуму, Генпрокуратуру, АСИ, Минздрав, МВД, Минпромторг и Роспотребнадзор.
Критикуемый общественниками и родителями механизм – биометрическая верификация при покупке энергетиков в начале 2026 года. Собравшиеся прямо прогнозируют скорую алкоголизацию, если будет разрешено продавать по биометрии алкоголь и табак во втором квартале. Ирина Волынец указывает на недостижимость 100% защиты: взрослые будут сдавать биометрию в аренду, создадутся поддельные аккаунты. Регулятор предлагает заменить личную ответственность на уязвимый алгоритм.
Конфликт глубже технических вопросов. Онлайн-продажа алкоголя запрещена федеральным законом и противоречит Концепции сокращения потребления до 2030 года.
Региональное измерение критично. Органы власти регионов будут вынуждены компенсировать последствия через медицинские затраты и социальную работу. При этом доходы от этих действий заберут себе алкоплатформы. Татьяна Буцкая приводит статистику: 95% детей рождаются здоровыми, но до конца школы здоровыми остаются только 10%. Онлайн-легализация ускорит эту динамику, смещая нагрузку на региональное здравоохранение.
Лариса Санатовская указывает, что легализация создаст прецедент, против которого нелегальный рынок станет выглядеть менее опасно. Региональные правоохранительные системы столкнутся с размыванием границ между законным и незаконным, в том числе в случае появления инцидентов с ядовитыми суррогатами.
Многие из выступавших прямо требуют запретить онлайн-продажу вредных товаров на уровне закона о платформенной экономике. Позиция экспертов неоднородна, но общий консенсус – на неприятии текущего формата. Коллективное обращение станет тестом согласованности позиций исполнительной вертикали: поддержат ли Минпромторг, Минздрав, МВД и региональные управления регуляторов запрет, или бизнес-интересы пересилят контроль за общественным здоровьем.
С осени 2025 года внимание региональных властей и экспертов сосредоточено на проектах бюджетов субъектов РФ на 2026 год. Эти документы определяют ключевые социально-экономические параметры, влияющие на развитие регионов и уровень жизни населения.
Критика сосредоточена на нескольких ключевых аспектах. Во-первых, растет дефицит и возникает необходимость жесткой экономии, особенно в Нижегородской области, где доходы растут медленнее расходов, а дефицит сокращается постепенно. Регионы с большим дефицитом, такие как Челябинская и Иркутская области, урезают социальные расходы в пользу инфраструктуры, вызывая опасения за социальную стабильность. В Иркутской области это привело к заморозке важных проектов и общественному недовольству.
Во-вторых, социальная поддержка вызывает сомнения из-за инфляции, нивелирующей рост зарплат и пособий, что снижает покупательную способность и способствует росту бедности и дефициту кадров. Эксперты отмечают разделение регионов на бюджетно устойчивые и неустойчивые, что угрожает стабильности малых городов и районов с сырьевой специализацией.
Кроме того, растут расходы на национальные проекты, оборону и инфраструктуру, увеличивая нагрузку на бюджеты и вызывая необходимость роста федеральных трансфертов. Социальные риски критичны — почти половина регионов с низкой бюджетной устойчивостью из-за высокой социальной нагрузки и недостаточного финансирования, что создает риски регионального кризиса и угрозу социальной стабильности и экономического развития.
Проект бюджета 2026 года отражает баланс между удержанием дефицита, увеличением расходов на ключевые направления и обеспечением социальной устойчивости регионов. Для минимизации негативных последствий требуется дополнительная федеральная поддержка и меры по снижению долговой нагрузки.
Ноябрь 2025 года закрепил главный политический тренд осени – федеральный центр завершает формирование новой генерации региональных управленцев. На смену «старой гвардии» приходят лояльные технократы, прошедшие «школу губернаторов», которые должны стать опорой для вертикали власти в условиях экономической неопределенности и перед электоральным циклом 2025 года.
Ключевых примеров два. Первый – полное обновление правительства Ленинградской области. Губернатор Александр Дрозденко сменил весь состав, что стало стратегическим ходом по выстраиванию более эффективной и менее автономной управленческой модели. Назначение технократов демонстрирует лояльность центру и готовность реализовывать федеральные задачи без оглядки на старые местные элиты.
Второй пример – смена власти в Тверской области, где врио губернатора стал Виталий Королев, выпускник «школы губернаторов». Это классический пример кадровой политики Кремля: на ключевой пост перед выборами 2025 года ставится проверенный управленец-технократ, не связанный с местными кланами и обязанный карьерой федеральному центру.
Эти назначения выявляют системные паттерны: централизацию кадровой политики, запрос на «антикризисных менеджеров» для четкого исполнения федеральных директив и планомерную подготовку к электоральному циклу, позволяющую новым главам набрать политический вес перед выборами.
Тренд на назначение технократов будет усиливаться. Однако риски такого подхода включают конфликты с местными элитами, отрыв от населения и иллюзию управляемости. По сути, ноябрьские перестановки – это финализация новой системы госуправления, создавшей конвейер по производству лояльных менеджеров. Главный вопрос теперь в том, как эта система покажет себя при столкновении с реальными вызовами.
31 октября 2025 года все 89 субъектов РФ завершили подключение к «дашборду губернатора» – федеральной системе мониторинга региональной власти в режиме реального времени. Официально это про эффективность управления. Политически – это инструмент полного контроля над регионами.
Система отслеживает 122 показателя: исполнение федеральных поручений, расходы бюджета, жалобы граждан, рейтинги губернаторов. Каждый чиновник видит свои ошибки в Москве онлайн. Это означает конец региональной автономии – каждое решение теперь принимается с оглядкой на показатели в системе.
Завершение подключения совпадает с волной арестов (155+ чиновников в 2025 году), кадровыми перестановками в администрациях и финансовым давлением на регионы. Дефицит бюджетов около 300 миллиардов рублей впервые за 12 лет. Вместе это создает трехуровневую систему давления: технологический контроль плюс карательные аресты плюс финансовое сдавливание.
На фоне подготовки к выборам 2026 года дашборд становится инструментом электоральной инженерии. Центр видит в реальном времени, где растет недовольство, какие регионы рискуют выбрать оппозицию, кого нужно заменить. Это централизация власти через цифровые технологии – современный, легитимный способ установления абсолютного контроля.
Регионы теперь полностью зависят от показателей на дашборде. Объективность данных – это маска для инструмента политического давления. Полный контроль федерального центра за счет свободы региональной власти. Система гарантирует исполнительскую дисциплину, но убивает инициативу и независимость.
Белгородская область и Ленинградская область демонстрируют две разные модели управления кризисом. Первая сосредоточена на прямой компенсации ущерба от боевых действий – губернатор Вячеслав Гладков запустил механизм выплат пострадавшим через межведомственную комиссию, собирающуюся дважды в неделю. Это прямое государственное вмешательство в социальный контракт.
Ленинградская область выбрала другую траекторию – созидание новых социальных моделей. Александр Дрозденко представил первый в России «Социальный кодекс» – единый стандарт предоставления услуг, закон «Тысяча добрых дел» для поддержки локальных инициатив, программу развития образования на пятилетку. Это не реактивное управление кризисом, а проактивная переструктуризация социального государства.
Вологодская область добавляет третий элемент – финансовую дисциплину при сохранении социальных обязательств. Несмотря на падение налоговых поступлений на 10 млрд рублей из-за кризиса в металлургии, область выделяет 99,2 млрд рублей на социальную сферу. Это возможно благодаря переорганизации налоговой базы – ФосАгро перечислит свыше 7,1 млрд рублей по налогу на прибыль.
Государство не отступает от социального контракта, но требует от регионов самостоятельности в его финансировании. Белгородская получает федеральные средства на компенсации, Ленинградская внедряет инновационные стандарты, Вологодская перестраивает налоговую базу. Социальная поддержка остается приоритетом даже в условиях макроэкономического дефицита.
Два выпускника «Мастерской новых медиа» заняли посты вице-губернаторов в не самых простых регионах – Виктория Лукашова в Курской области, Александр Руденко на Кубани. Оба медийщики с двадцатилетним опытом, оба из проекта администрации президента под кураторством Кириенко.
Это показывает, как работает реальный социальный лифт в стране. Проект изначально создавался для подготовки медиаспециалистов, но в реальности он становится местом для выращивания управленческих кадров.
Для региональных администраций это объективно хорошо – вместо карьерных бюрократов на должности приходят люди с реальной экспертизой и связями в медиасреде, что очень важно в современном мире. Коммуникационные способности как правило помогают выстраивать адекватные связи между населением и властью.
Этот кейс также показывае, как в России работают потоки власти: способных специалистов выявляют через образовательные проекты, «шлифуют», а потом распределяют по нужным позициям. Пример естественного социального лифта.
Чиновник из правительства Мишустина стал основным кандидатом на пост главы Тверской области, которая вот уже месяц живет без губернатора после ухода Рудени на пост полпреда в СЗФО.
Источники сообщают, что главным претендентом на пост тверского губернатора сейчас является глава департамента экономразвития и финансов кабмина РФ Василий Толоко. Его кандидатура в настоящее время утверждается на уровне АП. Сообщается, что шансы на его утверждение в роли врио главы региона – «под 80%». «Явных конкурентов не видно, но оставим небольшую вероятность срыва назначения – такие случаи уже бывали», – говорит высокопоставленный чиновник, знакомый с ходом консультаций.
Толоко – человек для Твери не новый. Он работал в администрации Тверской области в период, когда регион возглавлял Дмитрий Зеленин (скандально уволенный после публикации в соцсетях фото с червяком на кремлевском приеме), некоторое время он даже был замгубернатора области. С мая 2009 по 27 декабря 2011 года Толоко был главой администрации города Тверь.
Сегодня исполнился ровно месяц, как Тверская область живет без полновесного губернатора. По слухам, от назначения врио главы региона отказались два топ-чиновника – замглавы Минприроды РФ Буцаев и начальник управления АП по госполитике в сфере ОПК Евтухов.
Тверская область уже месяц живет без губернатора – редкая пауза для федеральной практики. После назначения Игоря Рудени полпредом президента в Северо-Западном округе сменщика так и не назвали. По данным СМИ, несколько претендентов, включая Дениса Буцаева и Виктора Евтухова, отказались от предложения возглавить регион. Сейчас область формально возглавляет зампред правительства Марина Подтихова, но в качестве постоянного кандидата она не рассматривается.
Источники объясняют затянувшуюся паузу тем, что Кремль ищет управленца «с весом» – регион после открытия трассы М-11 превратился в стратегический коридор между Москвой и Петербургом. По словам экспертов, Тверская область воспринимается уже не как периферийный субъект, а как актив, требующий фигуры федерального уровня.
Похожая история уже случалась в феврале – Новгородская область оставалась без губернатора почти месяц после ухода Андрея Никитина в Минтранс. Тогда временно исполняющим стал первый вице-губернатор Александр Дронов, и позже он получил постоянное назначение. Но в Твери, судя по списку отказов, вопрос оказался сложнее и политически чувствительнее.
Пока кадровая пауза не переросла в управленческий кризис, но чем дольше сохраняется неопределенность, тем выше риск потери темпа по бюджетным и инфраструктурным проектам. В Кремле явно пытаются найти не просто руководителя, а игрока, способного закрепить регион как часть магистральной повестки и усилить его значение в северо-западной арке влияния.
История с «ростом потребления алкоголя» в Вологодской области обернулась классическим российским фарсом. Оказалось, что федеральные ведомства просто перепутали Вологодскую и Волгоградскую области – и именно данные по последней оказались приписаны северному региону. В результате вся страна обсуждала «вологодский всплеск», пока Минздрав и Росстат в прямом эфире перекладывали вину друг на друга, а ошибка тихо исправлялась на портале ЕМИСС.
Теперь губернатору Георгию Филимонову, который на фоне этих цифр рассказывал об успехах антиалкогольного закона, можно лишь посочувствовать – регион фактически стал жертвой статистического «копипаста». Впрочем, сам факт такой путаницы говорит больше, чем любые отчеты: межведомственная координация в стране работает по принципу «у кого папка новее, тот и прав».
Можно усмотреть некий ироничный момент: пока Вологодчина серьёзно взялась за «сухой» реформ-политику, данные вдруг оказались чужими. Может быть, стоит проверить – как обстоят дела не только там, но и в регионах с созвучными названиями: например, в Нижегородская область или Ростовская область. Не потому, что там обязательно перепутали цифры – просто чтобы убедиться, что ведомства наконец разобрались с методологией, а не только с маркировкой областей.
❄️ Что происходит в Арктике? Почему так важна борьба за арктические ресурсы? Каковы арктические стратегии России, США и Китая? О чем могли договориться по Арктике Путин и Трамп?
❄️Канал "Первый арктический" @first_arctic - это все главные северные новости России и мира.
❄️ Наш Русский Север - полярная ночь, белые медведи, северное сияние, ледоколы, Северный флот, белое безмолвие и самые душевные люди.
❄️ Развитие северных регионов, промышленности и Северного морского пути. Будни и праздники Арктической зоны. Главные события Севера от Чукотки и Якутии до Мурманска и Карелии от команды журналистов из полярных регионов нашей страны.
Подписывайтесь! Зима близко 😀 @first_arctic
Минувшая неделя для региональных властей выдалась богатой на громкие задержания. Сразу несколько чиновников разных уровней оказались фигурантами уголовных дел, связанных с коррупцией и злоупотреблениями. Волна началась в Краснодарском крае: в Крыму задержан глава местного отделения «Единой России» Сергей Лесь. При обыске у него нашли более ста миллионов рублей наличными и десять килограммов золота. Против политика возбудили дело о злоупотреблении полномочиями, а партия поспешила приостановить его членство.
В Калининграде задержали заместителя председателя комитета по ЖКХ и строительству – по версии следствия, он провернул закупку двух скамеек на восемь миллионов рублей. На той же неделе в суд направлено дело главы регионального Фонда капремонта Олега Туркина, обвиняемого в растрате девяти миллионов, а глава местного филиала «Почты России» Сергей Аронов остается под домашним арестом по делу о хищении полумиллиона рублей. Калининградская область за считанные дни стала антирекордсменом по числу возбужденных дел против управленцев.
Ханты-Мансийская Югра отметилась арестом Павла Гусенкова, первого замглавы Нефтеюганска. Следствие считает, что он незаконно продал муниципальную недвижимость по заниженной цене структурам, связанным с администрацией города. Дело Гусенкова продолжает линию, где чиновники действуют не ради бюджета, а ради своих интересов – под прикрытием «эффективного управления».
Совпадение или новая тенденция, но региональные скандалы становятся регулярными и масштабными. Если раньше громкие задержания выглядели как исключение, то теперь они формируют фон политического сезона. Каждое новое дело снижает доверие к местной власти и показывает, что федеральные антикоррупционные сигналы доходят до регионов – но запоздало, когда золотые слитки уже нашли, а «золотые скамейки» успели оплатить из бюджета.
Вологодская область демонстрирует парадоксальные данные: по Росстату, с января по сентябрь 2025 года потребление алкоголя на душу населения выросло с 7,7 до 9,65 литра чистого спирта, тогда как соседние регионы показывают спад. Одновременно власти отчитываются о снижении смертности, отравлений и психозов, связанных с употреблением алкоголя. Губернатор Георгий Филимонов связывает это с действием антиалкогольного закона, по которому спиртное в будни можно купить лишь с 12:00 до 14:00. С марта в регионе закрыты сотни алкомаркетов, а официальные продажи, по оценке властей, сократились на треть.
На фоне ограничений статистика выглядит противоречиво. Росстат фиксирует рост легальных продаж, тогда как региональные структуры сообщают о снижении потребления. Разрыв может объясняться особенностями учета: ведомство считает объем оборота алкоголя, а не фактические дозы, выпитые жителями. Кроме того, введенные «окна» продаж стимулировали покупки «впрок», а часть спроса могла уйти в тень или в соседние области.
Эксперты отмечают, что столь жесткая модель регулирования может породить обратный эффект – увеличение нелегального оборота и рост контрафакта. Уже сейчас рынок перестраивается: многие алкосети перепрофилируются, а региональные власти готовят новые ужесточения с 2026 года.
Вологодчина стала тестовой площадкой для проверки пределов «сухого» регулирования. Уравнение между здоровьем населения, бюджетными поступлениями и устойчивостью бизнеса остается открытым – и пока непонятно, какой из факторов возьмет верх.
Финансовый университет при Правительстве РФ представил «социальную карту» страны, разделив 85 регионов на шесть групп по уровню социально-демографического развития. В лидерах – Москва, Санкт-Петербург, Тюмень, Сахалин, Якутия и северные автономные округа, где доходы и занятость выше среднего. К ним примыкают «локомотивы» – Татарстан, Башкортостан, Краснодарский край, Свердловская область. В нижних кластерах – часть Сибири, северо-западные территории и новые регионы, где сохраняются низкие зарплаты, слабая инфраструктура и миграционный отток.
Высокие доходы не всегда означают комфорт: в северных регионах деньги уходит на дороговизну жизни и климат, а в крупных городах жилье остается недоступным даже при высоких зарплатах. Внутренняя миграция усиливает перекос – люди стекаются в агломерации, оставляя малые города и депрессивные районы, что закрепляет социальный разрыв.
Исследование фиксирует очевидное: более половины населения живет в благополучных субъектах, но периферия требует внимания. Разрыв касается не только экономики, но и доступа к медицине, образованию, инфраструктуре и рабочим местам.
Реальное выравнивание возможно лишь при выполнении Стратегии пространственного развития до 2030 года – с упором на связанность регионов, создание точек роста вне столиц и развитие программ доступного жилья. Без этого «социальная карта» останется скорее диаграммой контрастов, чем планом развития страны.
Правительство Нижегородской области перевело прогноз на 2026 год в консервативный режим: ожидается от нулевого роста до 1% при жесткой политике ЦБ и до 2% при смягчении ставки. Промышленность, ключевая для региона, по оценке властей, будет тянуть экономику вниз, поэтому бюджет формируют «напряженным». На «нулевом чтении» Глеб Никитин подтвердил приоритет социальных обязательств и предупредил о переносе части крупных строек по срокам. Доходы и расходы на 2026 год заложены на уровне 295 и 317 млрд руб. соответственно, дефицит – около 22 млрд.
Финансовый блок сразу зафиксировал «экономию по умолчанию»: расходы режут на 10% к первоначальному бюджету 2025 года, а общий режим экономии по ведомствам составит 8,6% в 2026-м, 8,2% в 2027-м и 4,4% в 2028-м. Спикер заксобрания Евгений Люлин назвал бюджет «сложным, но социальным», подчеркнув приоритет выплат семьям с детьми и участникам СВО. На фоне обсуждений всплывают и менее популярные решения – например, возможное повышение взносов на капремонт с июля 2026 года, что также укладывается в логику бюджетной консолидации.
Промышленная динамика остается слабой: дорогие заимствования и охлаждение спроса вынуждают предприятия сворачивать инвестиции и пересматривать планы. Нижегородская область демонстрирует общероссийскую тенденцию – удержание социальной стабильности при жесткой экономии. Рост возможен лишь при снижении ключевой ставки и оживлении внутреннего спроса, чего региональные власти теперь ждут в 2026 году.
Татьяна Ким: «Платформа роста» воспитывает гордость за российского производителя
Об этом глава Wildberries&Russ заявила в ходе визита в Пермь.
«Когда ты едешь по Москве, там у нас висят огромнейшие билборды, и там написано: «произведено в Тамбовской области» или «произведено в Новгородской области». Это какое-то подсознательное чувство гордости за то, что ты живешь в Российской Федерации, за то, что в нашей стране есть такие люди, которые действительно что-то производят. Мне кажется, что это самый классный дополнительный эффект, который дает «Платформа роста»», — поделилась Татьяна Ким на встрече со местными студентами.