4154
Для связи: @evgbelokurov
Интересно сравнивать общественные фобии дня сегодняшнего с фобиями прошлого. Например, общим страхом европейцев начала XX в. был страх вырождения - не только упадка нравов и морали (вспомним, например, знаменитую книгу Макса Нордау), но и непосредственной физической деградации "низших классов". В России публицисты писали о том, что русские крестьяне меньше ростом, питаются хуже и обладают худшим здоровьем, чем век назад. В Британии забили тревогу, обнаружив с началом Второй Англо-Бурской войны, насколько выросло число негодных для службы рекрутов. По этому случаю правительство создало специальную комиссию (она так и называлась - Committee on Physical Deterioration), и ее доклад стал отправной точкой для социальных реформ - сначала введения бесплатного питания в школах (1906), за которым последовало введение пенсий по старости (1908) и всеобщего медицинского страхования (1911). (Здесь, кстати, хорошо видно, почему в рамках многих прогрессистских проектов начала XX в. с легкостью уживались и социально-экономические требования, вроде улучшения условий труда для рабочих, и евгенические программы: изначально речь и там, и там шла об улучшении человеческого "поголовья". Показательно, например, что членами британского Евгенического общества состояли и У. Беверидж, и Дж. Кейнс).
Фобией французов было вымирание их страны на фоне быстрого роста населения Германии - главного врага Франции. Перебирая старые выписки, я нашел статью из российской газеты "Речь" за 1912 г., где корреспондент из Парижа описывал тамошние страхи:
20 марта закончил свои заседания Второй национальный антипорнографический конгресс. Заседания эти происходили в Париже и были посвящены различным формам борьбы с порнографией - борьбе с порнографическими театральными представлениями, с такой же литературой, с распространением специальных порнографических альбомов, фотографий, открыток и, наконец, борьбе с абортами и неомальтузианством. [...]
Франция, говорит акад. Жид, подобна "сахарному острову, который непрерывно тает". И действительно, число рождений во Франции падает ежегодно: в 1872 г. оно равнялось 960 тысячам, в 1901 - 857, в 1909 - 769. Благодаря этому численность населения Франции давно уже - с конца 80-х годов - находится в стационарном состоянии, колеблясь около 39 миллионов, причем колебания эти не превышают нескольких десятков тысяч. Так, в 1907 году число смертей превысило число рождений на 19 тысяч, в 1908 - число рождений было выше числа смертей на 46 тысяч, а в 1909 г. - на 13 тысяч, в 1911 г. снова смерть берет верх над рождением. Рождаемость во Франции меньше таковой в Германии в 12-13 раз. Круглым счетом в Германии рождается ежедневно на 6000 больше, чем во Франции, и население Германии ежегодно возрастает на 900 тысяч. Немудрено, что в Германии уже теперь около 65 миллионов населения, тогда как во Франции, как мы уже упоминали, немногим больше 39.
Если и в дальнейшем смертность будет превышать рождаемость, то, по вычислению бывшего военного министра Мессими, через 20 лет французская армия будет на 5 корпусов меньше, чем теперь, а германская... и военный министр взывал к патриотическим чувствам своих соотечественников.
Поль Лоруа-Болье в одной из своих статей приходит к еще более печальному выводу: "Можно утверждать, - говорит он, - что через 6 поколений французская нация, точнее, население Франции французского происхождения сведется всего к 10 миллионам... если не будет принято энергических и действительных мер".
Исторический уровень неравенства в доиндустриальных и индустриализирующихся обществах. Красная пунктирная линия показывает максимально возможный при данном уровне душевого дохода индекс Джини (если неравенство будет выше, то часть населения будет иметь доход ниже уровня выживания и умрет с голоду). Т.е. чем дальше от этой линии, тем лучше.
Некоторое время назад я писал о гипотезе "особого пути Швеции": якобы для этой страны всегда были характерен высокий уровень экономического равенства, что, вкупе с традициями парламентаризма и самоуправления, привело к формированию в XX в. социал-демократического общества. Это не так: неравенство в Швеции в конце XIX в. ничуть не отличалось от других европейских стран, а самоуправление нередко находилось под контролем местных феодалов. Однако в основе мифа - правда: в XVII в. Швеция действительно была эгалитарным обществом. Лишнее напоминание о том, что никакой предопределенности в истории нет.
Обратите внимание и на Россию (писал и об этом). #литература
В XIX в. поляки называли Галицию и Лодомерию Golicija i Glodomeria (т.е. земля голых и голодных). Конечно, бедность этого региона была относительной - земли восточнее были не то чтобы сильно богаче.
Читать полностью…
Фото гигантских индийских ступенчатых колодцев завораживают. Вот, например, Чанд-Баори (IX в., доделан в XVIII в.). Почти как "Дюне", вот только для питья вода сейчас не пригодна.
Читать полностью…
Плашка с контекстом, как в твиттере. Самыми честными были выборы в I Думу, в позднейшие выборы власти вмешивались, но бессистемно и, в целом, без большой выгоды для себя. Прямо фальсифицировать результаты в той избирательной системе было сложно, поэтому воздействовать пытались на состав избирательных собраний: например, оказывалось, что некоторые из выборщиков внезапно не соответствовали цензу и т.д. Плюс агитация за государственный счет, административно-зависимые (тогда это было духовенство: в той избирательной системе оно имело непропорционально большой вес в избирательных собраниях) и т.д. В итоге власти ослабили центр, разозлили левый фланг и в 1915 г. получили Прогрессивный блок.
Читать полностью…
⬆️ Следует сделать замечание методологического характера: картинка несколько меняется, если мы начинаем считать не годовую, а почасовую оплату. Возьмем фабрично-заводскую промышленность: в 1885 г. чистое рабочее время, по подсчетам советского историка Ю. Кирьянова, составляло 12 часов в день, в 1904 - уже 10.6 часа, в 1905 г. - 10.2 часа, в 1913 г. - 9.9 часа (еще около полутора часов занимали перерывы на завтра и обед)*. Немного уменьшилось и количество рабочих дней. В итоге, если в 1885 г. количество рабочих часов равнялось 3456, то в 1904 г. - 3045, в 1905 г. - 2922, в 1913 г. - 2736. Следовательно, число рабочих часов за год уменьшилось почти на 20% и на эту же величину (при прочих равных) выросла почасовая оплата.
* Кирьянов сравнивает продолжительность рабочего для по странам на 1900 г.: "Здесь нелишне будет напомнить, что в России рабочий день был длиннее, чем за границей. Так, в 1900 г. рабочий день в Австралии равнялся 8 часам, Великобритании - 9, США и Дании - 9 3/4, Норвегии - 10, Швеции, Франции, Швейцарии - 10 1/2, Германии - 10 3/4, Бельгии, Италии и Австрии - 11 часам. В России же в 1899 - 1902 гг. его продолжительность составляла 11 - 11,4 часа".
Искусство протеста: "3-го того же апреля [1907 г.] в Елецком городском театре в присутствии полицмейстера происходило представление факиров. Предпоследний в программе номер состоял в том, что факиры отгадывали мысли и желания публики и действовали сообразно этим желаниям. При этом один из зрителей, Черномашенцев, "внушил" факирам сорвать погоны и отнять шапку у полицмейстера. Когда желание это было отгадано факирами и стало известно зрителям, в театре произошло замешательство и последний номер по программе, во избежание скандала, был снят самими артистами" (РГИА, ф. 1405, оп. 537, д. 48, л. 28).
Читать полностью…
Интересная статья Никколо Пианчола о голоде начала 30-х гг. в Казахстане. Как известно, именно Казахстан пострадал сильнее всего: по доле погибшего сельского населения республика опередила даже Украину, причем основную массу жертв составляли казахи-кочевники (от 1,15 до 1,5 млн чел.). Это не было случайностью. Коллективизация нанесла огромный урон советскому животноводству. Зимой 1930 г. крестьяне по всему СССР, не желая сдавать скот в колхозы, забивали животных на мясо. Лошади и коровы, которых власти все же сумели отобрать, часто погибали от отсутствия ухода, холода и бескормицы. Результатом стал продовольственный кризис: в первой половине 30-х советские люди превратились в вынужденных вегетарианцев, и даже перед войной потребление мяса так и не восстановилось до нэповского уровня. Весной 1930 г. локальные беспорядки на продовольственной почве вспыхнули в Киеве, Одессе, Новороссийске.
Перспектива голодных бунтов в столицах была слишком пугающей, и власти усилили подвоз продовольствия в города. Однако сперва это продовольствие нужно было у кого-то взять. Казахстану в системе заготовок была отведена особая роль: главный скотоводческий регион СССР в 1930 г. было решено сделать основным источником мяса для всей страны. С 1930 по 1932 гг. в республике проводились усиленные мясозаготовки (притом что коллективизация и вызванный ею падеж скота не обошел Казахстан стороной). Кроме того, часть скота вывозилась для восстановления поголовья в колхозы европейской части страны. В результате численность скота с 35 млн голов в 1929 г. к 1931 г. упала до менее чем 15 млн (см. рис. ⬇️).
В конце 20-х - начале 30-х годов усилиями властей в СССР появилась своеобразная "иерархия потребления". На ее вершине находились те, кто был для советского государства полезнее всего (не считая номенклатуры, армии и спецслужб) - индустриальные рабочие, занятые на главных стройках первой пятилетки. Ниже располагались рабочие легкой промышленности, служащие и т.д., а в самом низу - колхозники и немногочисленные остававшиеся крестьяне-единоличники. Чем выше был ранг в этой иерархии, тем лучше был продовольственный паек. Те, кто находился ниже, снабжались хуже, а большая часть сельского населения и вовсе не получила карточек. Кроме того, существовала и иерархия регионов: столицы всегда снабжались лучше, регионы-доноры продовольствия (украинская, поволжская, северокавказская деревня и т.д.) безжалостно обрекались на голод. Для Казахстана демографические последствия такой политики оказались катастрофическими (см. рис. ⬇️). По сути, казахами сознательно пожертвовали ради порядка в Москве, Ленинграде и ряде других крупных городов. #литература
Еще одной характерной чертой гражданской войны в Сибири, Казахстане и на Дальнем Востоке было то, что здесь под маской политических или "классовых" конфликтов часто скрывались конфликты этнические. При это выбор лагеря - красных ли, белых ли - определялся случайными обстоятельствами (кто на данный момент времени оказывался сильнее, к кому присоединился ваш недруг и т.д.). "Красный бандитизм" очень часто оборачивался террором против коренных сибирских народов (и, по-видимому, именно на них пришлась большая часть жертв красных в регионе). Снова процитирую Теплякова:
"Э.-Д. Ринчино сообщал, что приспособившиеся к большевикам староверы-семейские «прогоняли бурят с их земель, жестоко разоряли их, устраивали форменные погромы, истребляли бурят даже физически. …После ухода большевиков семейские продолжали свои выступления против бурят, проделывая это под флагом уже белых». А когда последние потерпели поражение, «…в Батанай-Харганском хошуне (волости) был разгромлен целый улус и… все население улуса, до малых детей включительно, было зверски перебито; в соседнем Гочитском хошуне крестьянский отряд разгромил Хошунный ревком и произвел избиение и насилие над окрестным населением». Весной 1920 года семейские «с благодарностью вспоминали, что большевики разрешили воспользоваться крестьянам спорной бурятской землей». Как писал Ленину Ринчино, русская революция «безмерно ухудшила положение инородческих народностей Сибири, заменив государственное угнетение и империализм угнетением и своеобразным… стихийно-массовым империализмом темных низов крестьянства и демагогических отбросов так называемой революционной интеллигенции»".
"Вот что говорилось, и не без удовлетворения, в информационной сводке ГПУ от 15 марта 1922 года по поводу действий внутренних войск: «Численность восставших [в] Якутобласти исчисляется поголовным участием Якутского, Колымского, Верхоянского и части Вилюйского уездов. <…> Настроение наших частей хорошее, которых трудно сдерживать от поголовного уничтожения якутов»".
"Только с марта 1922 года военно-чекистские отряды в Якутии постепенно начали отказываться от практики тотального истребления пленных повстанцев. Полгода спустя Аммосов в информационном письме за вторую половину августа и сентябрь 1922 года, адресованном Сиббюро ЦК РКП(б), признавал, что в начале года, реализуя приказ военных властей «о расстреле каждого пятого из мирного населения, разграблении имущества всех сочувствующих повстанцам… исполнители этих директив и приказов на местах — сотворили ужасные вещи… широко (слишком широко) применялся красный террор, господствовал разгул партизанщины, наводя невольный ужас на якутов». Аммосов характеризовал восстание как «настоящее народное национальное», не носившее «бандитского характера», и констатировал: «Одержав победу над своим красным бандитизмом — партия одержала тем самым победу над повстанческим движением»".
С 1970-х гг. западные страны значительно опережали соцлагерь по доле расходов на социальные нужды в ВВП (правда, на графике не учтены расходы на образование и на субсидирование цен на потребительские товары). По расходам на душу населения преимущество, разумеется, и ранее было на стороне Запада. Однако и сам послевоенный расцвет социального государства на Западе в некоторой степени был одним из непредвиденных последствий конкуренции двух систем.
"Запад" - 16 западноевропейских стран.
"Восток" - Болгария, Чехословакия, Венгрия, Польша, СССР.
После Гражданской войны налоговая система восстановилась не сразу: местные власти привыкли вводить незаконные налоги и по инерции продолжали это делать после войны. Советский экономист А.Л. Вайнштейн приводит примеры таких налогов (причем они были довольно значительными: Наркомфин оценил бремя самочинных налогов в 1922-3 годах в 0.65 зол. руб. на душу, а все государственные прямые и косвенные налоги оценивались в 5 руб. на душу):
"Приведем наудачу несколько образчиков местного налогового творчества. По донесениям фининспекторов в Гольянской и других волостях Сарапульского уезда имеем следующие налоги: налог на попа — 4 руб. в месяц (в некоторых селах — 5 руб., а в иных и 25 руб.), на псаломщика — 2 руб., на гармошку — 2 руб., на граммофон — 3 руб., если соберутся гости — 1 руб., с вечеринки — 5 руб., с пьяных и кумышковаров — 25 руб. и т.д.». (...)
Из Барнаула пишут: «Облагаются ульи, машины, трудоспособное население, посевная площадь, скот, едоки, дворы, строения и т. д. Облагается все это анархически, стихийно и бесконтрольно. Многие Волисполкомы до сих пор взыскивают гербовый сбор (курсив газеты) — государственный налог — натурой: мукой, медом и т. д. и обращают в свою пользу. За развод взимают 1 пуд муки, за брачную запись 1/2 пуда...» (...)
В Новгородской губ. обнаружены, сверх налогов и сборов, разрешенных перечнем ВЦИКа, еще дополнительные налоги: с пахотной земли по 23 руб. с десятины, с сенокосов заливных 50 руб., суходольных 20 руб., с домашнего скота в сельск. местностях налоги от 5—25 руб. и пр. (...) В одном из уездов, Демянск., оказалась серия таких налогов: 10% сбор с продналоговой ставки, с ремесленников и торговцев на содержание школ, сбор за врачебный осмотр, мельничный сбор, на достройку дамбы электрич. станции.
За 1923 г. в Амурск, губ. было установлено 16 самочинных сборов, причем некоторые имели даже вид косвенного обложения. (...)
Сообщения с мест указывают на существование ряда самочинных налогов и самообложений даже в 1924 г. («Фин. Газета» № 34 за 1924 г. — сообщение из Архангельской губ., жалобы крестьян на с'езде советов («Известия» № 14 от 17/I—1924 г. и т.д.)".
Вайнштейн А.Л. Обложение и платежи крестьянства в довоенное и революционное время (опыт статистического исследования). Москва, 1924. С. 103-4.
⬆️ Как вообще можно понять, менялся ли уровень жизни тысячелетия назад, если никакой статистики, конечно же, не существует? Упоминания цен, зарплат и т.п. в письменных источниках очень редки. Но некоторые подсказки подсказки может дать археология. Йен Моррис (2004) и Дж. Обер (2011) попытались разобраться, что археологические данные могут рассказать о качестве жизни в Древней Греции.
💀 Наиболее важны захоронения. По сохранившимся костным останкам можно определить возраст смерти, болезни, которыми страдал покойный, качество его питания. В Темные Века (примерно 800 г. до н.э.) жизнь человека была бедна, беспросветна и кратковременна. Средний возраст смерти у переживших детство (младенческая смертность была огромной) составлял 26 лет. В классическую эпоху ситуация стала лучше: средний возраст смерти отодвинулся на 10 лет. Впрочем, часть археологов сомневается, что древние на самом деле умирали настолько рано - возможно, методология слишком несовершенна. Действительно, если посчитать продолжительность жизни известных древнегреческих политиков, философов, поэтов классической и эллинистической эпохи, то она не сильно отличается от современной - 68-72 года. (У известных римлян, к слову, будет меньше - 56 лет. Предполагается, что это следствие отравления свинцом, из которого делали водопроводные трубы). Правда, политики и поэты вряд ли занимались тяжелым физическим трудом, да и питались наверняка лучше, чем средний грек.
🏠 Другой способ оценить уровень жизни - посмотреть на жилища. Йен Моррис приводит данные по нескольким сотням обнаруженных археологами древнегреческих жилых домов, выстроенных между 800 и 300 годами до н.э. Во время Темных веков в материковой Греции в домах была, как правило, только одна комната. Пол был земляным, окон - мало, а крыша - покрыта соломой. В 4-м веке до н.э. в домах было уже по 5-6 комнат, полы стали мощеными, а в самых богатых домах - мозаичными, крыши покрылись черепицей. Средний размер жилища достиг 360 кв. метров. Есть даже записи о ценах на такие дома: они стоили в среднем от 1500 до 3000 драхм. (Считается, что драхма в середине 4 в. до н.э. - это дневной заработок квалифицированного работника, гребца на флоте либо гоплита). Проблема в том, что примитивное жилье, понятно, сохранилось намного хуже.
💰 Еще один косвенный способ оценить благосостояние - проследить, как изменялась ценность кладов. Например, с 6 по 4 века до н.э. среднее число монет в обнаруженных древнегреческих вкладах выросло с 52-х до 231.
Моррис и Обер используют и другие косвенные показатели - вычисляют уровень урбанизации, количество уникальных имен и т.п., и к каждому можно выдвинуть множество претензий. Твердых фактов в экономической истории античности немного - судить можно лишь по совокупности, да и то очень осторожно.
Для интересующихся: Сергей Сергеев беседует с Кириллом Соловьевым о своей книге "Русское самовластие". Сергеев - известный историк, а его книга попала в короткий список престижной премии "Просветитель" (спецнаграда "Политпросвет"). Концепция Сергеева несложная: власть в старой России (советский период не рассматривается), начиная с позднего Средневековья и вплоть до XX в., представляла собой тиранию, не ограниченную никакими законами и институтами. Идея неотъемлемых прав (как минимум политических) отсутствовала. Но не слишком ли груб такой взгляд? Может ли власть вообще не меняться на протяжении почти пяти столетий? Соловьев не соглашается с Сергеевым, напоминает, что нужно различать саморепрезентацию власти и реальную практику управления, ссылается на скудость источников до XVII вв. и традиционную слабость бюрократического аппарата, вынуждавшую считаться с обществом.
Читать полностью…
Существует теория, объясняющая революции в России начала XX в. мальтузианским кризисом: рост населения в условиях ограниченных ресурсов приводит к падению уровня жизни, голоду, эпидемиям и, в конечном итоге, войнам и социальным потрясениям (самым известным сторонником этой теории является С.А. Нефедов). Мне такой подход кажется ошибочным: в пореформенную эпоху вместе с ростом населения росло и потребление. Население России без Финляндии и Польши c 1885 по 1913 годы увеличилось на 58% (с 98,6 млн до 155,4 млн чел.), а ВВП на душу населения – более чем на 60%*. Возможно, это не слишком впечатляющие темпы, и Россия росла медленнее, чем можно было ожидать от страны с такими стартовыми показателями. Можно также сослаться и на неравномерное развитие отдельных регионов, и на (предположительно) растущее имущественное неравенство. Но если мы примем эти аргументы, мальтузианский кризис уже будет не всероссийским и ограничится отдельными географическими регионами. А неравенство, хотя и могло уменьшить выигрыш отдельных социальных групп от экономического роста, едва ли могло сделать для большинства населения этот выигрыш отрицательным - а ведь мальтузианская теория, учитывая столь бурный демографический рост, предсказывает именно это.
Чтобы представить, как выглядела экономика, максимально приближенная к мальтузианской (но все равно ей не являющаяся), можно взглянуть на Британскую Индию. Индийский подушевой ВВП в 1885 г. был в 1,5 раза ниже российского. К 1913 г. он вырос всего на 19% и уступал российскому уже в 2,1 раза. Население увеличивалось очень медленно: за 40 лет, с 1871 по 1911, всего на 19% (с 255 до 303 млн чел.).** И дело заключалось вовсе не в низкой рождаемости: значительную часть естественного прироста поглотил голод, случившийся в 1876-8, 1896-7 и 1899-1900 годах, а также эпидемии малярии, холеры и чумы. Вот уж, казалось бы, настоящий Malthusian check.
Но даже в Индии голод и стагнация не были всеобщими. Были области сельскохозяйственной колонизации (например, Пенджаб и Ассам). Были развитые быстрорастущие портовые города. Был дравидийский Юг со сравнительно мягким демографическим режимом. Мальтузианский кризис в настолько большой, географически и экономически разнообразной стране вообще вряд ли был возможен.
Что же говорить о России? Здесь географический фактор еще более важен. Например, вот так правительственная комиссия начала XX в. оценивала различия в благосостоянии крестьян в европейской части страны (есть и современные исследования регионального неравенства, которые в целом подтверждают эту картину). Что мы видим? Хорошо иметь крупные промышленные центры и выход к морю (Северо-Запад). Очень хорошо иметь и минеральные ресурсы, и выход к морю, и экспортно-ориентированное земледелие (Причерноморье). Зато не иметь ни промышленности, ни экспортной торговли, как в Центрально-Черноземном регионе (Курская, Орловская, Тамбовская, Воронежская губернии и т.д.) очень плохо. По странному совпадению, именно оттуда большая часть свидетельств об аграрном кризисе и происходит.
* Оценка А. Мэддисона для территории в границах послевоенного СССР.
** Оценка ВВП для территории современной Индии, населения – для всей Британской Индии.
Мы собрали небольшую подборку каналов, которые пишут об истории захватывающе и с душой. Каждый из этих каналов уникален как по тематике, так и по стилю повествования.
Кто есть в нашей папке:
✨ БЛИК — не черно-белая история. С фактологией и во всех красках.
🪖 Stalag Null — говорим о военной истории XX века и о насилии как социальном и политическом феномене.
📖 VATNIKSTAN — познавательный проект о русскоязычной цивилизации. Копаемся в библиотеках и архивах.
👑 Закат империи — Россия при последнем императоре. Фото, кинохроника, книги, одноименный подкаст и сериал на ютубе о том как 100 лет назад происходила революция.
⚔️ Записки о Средневековье — канал, посвященный истории средних веков.
💰 Russian Economic History — канал о социально-экономической истории России и мира в XIX-XX вв.
🌞 mexicalli — авторский канал об ацтеках и их соседях: история, быт, религия, война и мир, жизнь и смерть.
Как это работает:
— Кликаете сюда /channel/addlist/lksxUm6SNWJmNjU6
— Нажимаете "Добавить папку"
— Вручную убираете уведомления, если хотите
— Делитесь с друзьями
Битвы при Ватерлоо не было, если мы не находим останков убитых? А мы их не находим.
В конце 18 и начале 19 вв. Европу опустошали войны. Огромные армии сражались и уничтожали друг друга всеми доступными способами, которые за несколько часов приводили к десяткам тысяч жертв. В битве при Ватерлоо 1815 г., последней битве Наполеона Бонапарта, за один день погибло более 10 000 человек и столько же лошадей. Тем не менее, сегодня археологи с трудом находят вещественные доказательства того кровавого сражения. Вспашка и строительство обычно являются виновниками пропажи исторических останков, но для этого случая это объяснение не подходит. Как ТАК много костей исчезло?
В новой книге международная группа историков и археологов утверждает, что кости были похищены в результате "промышленного" ограбления могил. Внедрение фосфатов в качестве удобрений и костяного угля в качестве ингредиента при переработке свекловичного сахара в начале XIX в. превратило кости в ходовой товар. Стремительный рост цен вызвал рейды на массовые могилы по всей Европе и за ее пределами.
https://www.science.org/content/article/now-we-know-where-dead-went-did-grave-robbers-plunder-battlefields
23 марта 1982 года во время посещения авиационного завода в г. Ташкент (Узбекская ССР) с Генеральным Секретарем ЦК КПСС Л. Брежневым произошел несчастный случай. Во время перемещения делегации генсека по сборочному ангару деревянные леса, на которых собрались рабочие, встречавшие высоких гостей, не выдержали и рухнули на Брежнева и сопровождавших его лиц. В результате Л. Брежнев получил тяжелую травму (перелом ключицы, повреждение уха, внутреннее кровоизлияние), однако он отказался от медицинской помощи, поскольку планировал поучаствовать в ряде торжественных мероприятий. В итоге квалифицированная помощь ему была оказана уже в Москве, однако считается, что ташкентский инцидент окончательно подорвал здоровье Брежнева, из-за чего тот скончался в ноябре того же года.
Подробности
#ксс_несчастные_случаи
Неочевидная очевидная мысль:
«Besides, resource endowment is a biased concept. The notion of what resources matter to economic change depends (for most economic historians) on what resources mattered for nineteenth-century Britain. The critical natural resource is fossil fuel. The book will claim that water was a more valuable economic resource for the tropical monsoon regions than energy and that water extraction had a more profound impact on local environments than the burning of fuels».
(Tirthankar Roy, Monsoon Economies: India's History in a Changing Climate. London: The MIT Press, 2022).
Сушим явку, 1912 г.: "Большую изобретательность в деле организации выборов проявил нижегородский губернатор А.Н. Хвостов. Он был убежден, что местная администрация может провести в Думу кого угодно. Для этого следовало быть решительным и не реагировать на "выкрики" печати. Хвостов назначил выборы на 8 часов утра. При этом накануне дал указание полицмейстеру развести к утру мосты через Оку и занять все лодки до 10 часов утра. Тем самым была изолирована заречная часть Нижнего Новгорода, где преимущественно проживали рабочие. "Напрасно они метались по берегу и звали лодочников. В 10 часов по одиночке стали появляться лодки, начали наводить мост. Выборщики бросились в город, но оказалось поздно. Выборы уже были закончены..." "
(Соловьёв К. А. Законодательная и исполнительная власть в России: механизмы взаимодействия (1906—1914). М., 2011).
Продолжая читать экономического историка Роберта Аллена.
«Несмотря на то что в 1883-1913 гг. прирост дохода на душу населения составил 69%, а производительность на одного рабочего в 1887-1913 гг. увеличилась в 2,4 раза, это никак не отразилось на реальной заработной плате населения. Имперская Россия в этом смысле является классическим примером экономического развития, при котором не реализуется теория «просачивания благ сверху вниз» - рабочий класс не получает выгоды от достижений экономики страны.
В то время такая же ситуация как России была только в Испании и Португалии.
В 1870-1913 гг. наблюдался рост доходов в реальном выражении в большинстве европейских стран, а также в ряде стран Нового Света. Максимальный уровень заработной платы в реальном выражении в этот момент приходился на промышленных лидеров Европы, однако темпы повышения уровня жизни были выше всего в таких странах, как Дания, Норвегия, Швеция, Ирландия и Италия, по мере того как экономика этих государств догоняла «лидирующее ядро».
И сама статья для тех, кто не хочет регистрироваться на Академии.
Читать полностью…
В начале 1930-х годов советская власть так сильно нуждалась в иностранной валюте, что разрешила иностранцам фактически "выкупать" за валюту своих родственников-граждан СССР (позже таким "промыслом" занимались и власти ГДР). В июне 1932 г. руководство Наркомфина писало в СТО (Совет труда и обороны): «В СССР имеется довольно значительная группа лиц, совершенно ненужных для страны и желающих эмигрировать за границу к своим родственникам. Поскольку последние берут на себя расходы по их переезду, а также по оплате сборов, связанных с разрешением на выезд, такая эмиграция могла бы явиться для нас довольно серьезным источником валютных поступлений». В октябре того же года Совнарком разрешил валютную эмиграцию.
На деле "выкуп" выглядел как повышенная пошлина за оформление выездных документов. В 1932 г. загранпаспорт для "трудового элемента" стоил 500 золотых рублей, а для "нетрудового" - 1000 (через год цена выросла еще на 10%). При этом в начале НЭПа соответствующая пошлина составляла всего 38 руб., а с 1926 г. - 200-300 руб. Кроме того, уезжающий оплачивал услуги "по организации выезда" и доставку "до портов посадки". Однако из-за огромной стоимости "выкупа" число валютных эмигрантов оказалось небольшим. План, установленный "Интуристу" на 1933 г., предусматривал выезд всего тысячи человек. На деле в 1933 г. выезд разрешили всего 804 просителям.
В прошлом году вышла интересная книга А.Г. Теплякова о сибирских и дальневосточных красных партизанах Гражданской войны. Особенностью региона было широкое распространение низового насилия (более широкое, чем в Европейской России, во всяком случае, ее великорусской части). И после победы большевиков насилие не пошло на спад. Десятки тысяч бывших партизан влились в Красную армию, структуры милиции, ЧОН, ЧК и т.д. Партизаны поддерживали связь друг с другом и подчинялись не формальному начальству, а своим бывшим командирам. В этой среде была популярна идея продолжения масштабной социальной чистки («истребления гадов»), начатой партизанами во время войны. Результатом стал т.н. «красный бандитизм» - самочинные расправы милиции и комячеек над интеллигенцией, священниками, национальными меньшинствами, «буржуями», «спецами», неугодными представителями власти, личными врагами и т.п. Сначала власть смотрела на это сквозь пальцы и даже поддерживала, но вскоре размах явления стал угрожающим. В 1920-2 гг. красная власть в регионе имела откровенно террористический характер:
"Очевидцы рассказывали о расправах прямо посреди административного центра будущего Хакасского уезда: «Женщина Кузнецова в деревне Усть-Абакане в окно увидела, что милиционеры топят в реке инородца, она закричала и в результате человека утопили, а она ночью без вести пропала». В улусах Малое и Черное озеро в начале 1921 года по приказу главы Кызыльского волисполкома А. А. Тартачакова коммунисты удавили и утопили от 23 до 28 аборигенов, заподозренных в снабжении повстанцев оружием и продуктами; волостной комиссар Л. Тартачаков насиловал арестованных женщин, душил жителей сам или, угрожая оружием, заставлял коммунистов топить их. Под улусом Божье Озеро местные партийцы утопили до сотни хакасов".
"Чекисты в сводке за 15 апреля — 1 мая 1920 года сообщали: «…в некоторых уездах, например Кузнецком, действия милиции по отношению к населению преступны: на ст[анци]и Бочаты милиция пьянствует[,] и население с ужасом говорит о деяниях бочатской милиции, которая в течение последних месяцев… расстреляла на горке, возле с[ела] Бочат 128 человек под видом побегов. Крестьяне категорически утверждают, что огромное большинство расстрелянных были задержаны или с милицией, или по доносу крестьян, сводивших личные счеты. В Кузнецкую уездную милицию проникло много партизан, благодаря чему расстрелы под видом побегов до сего времени ими производятся…»"
"Партизан И. З. Плеханов вспоминал, что прапорщик Макаров (сексот?) передал в Рождественский исполком сведения о якобы подготовке восстания бывшими белыми офицерами и дружинниками: «В 10 часов вечера сделали налет на Рождественку. Было нас человек 50–60. Окружили нардом, где шел спектакль… арестовали кого надо, посадили. Пятьдесят пять человек их было, было человек пять женщин. [Мы] собрались на заседание и решили терроризировать белых. Выводили, связывали по пять человек. Везли на Кошкину гору и расстреливали. Всех 55 человек покончили. Помню женщину-врача, очень спокойно отнеслась к [своему] расстрелу. В Шеломках человек 15–16 кончили таким же манером». По явно заниженным данным суда, в ночь на 7 ноября в Рождественском было вырезано 42 человека, в том числе учительница, священник, счетовод, заведующий внешкольным подотделом… На скамье подсудимых оказалось 128 человек — практически вся местная партячейка. Неудивительно, что власти не рискнули судить по-настоящему такое количество своих сторонников и постановили всех убийц оправдать, поскольку те столкнулись-де с заговором и действо вали с точки зрения самообороны."
"Комиссар действовавшего в Причумышье отряда И. Я. Огородников прямо указывал на крайнюю ненависть как своих людей, так и соседних отрядников М. З. Белокобыльского ко всем элементарно грамотным людям («смотрим, кто хорошо пишет, того убивать»). Другой видный партизан, К. В. Цибульский, возмущался тем, что партизаны Томской губернии (уже после краха белой власти) часто «убивали за то, что он интеллигентный человек, умывается три раза в день, носит очки и имеет старое рваное кресло»".
#литература
Помимо прочего, голод 1921/22 гг. окончательно свел на нет крестьянское повстанчество. Например, в Поволжье большинство повстанческих отрядов были конными, и недостаток фуража уничтожал их главное преимущество - мобильность. Кроме того, из-за нехватки продовольствия повстанцы грабили крестьян, и социальная база движения таяла. В итоге к осени 1922 г. деревня была, наконец, замирена, хотя и огромной ценой. Но еще осенью 1921 г. дела в Поволжье обстояли так:
"Сентябрь. Саратовская, Самарская, Царицынская губ. В Вольском у. действует отряд Песикова (1000 чел.), в Камышинском у. — Шувалова (100 чел.), Пятакова (300 сабель), в Новоузенском у. и Лбищенском районе — Серова (200 сабель), в Пугачевском и Бузулукском уездах — отряды Усова (40 сабель), Горина и Бурова (150–250 сабель), в Николаевском у. — Шувалова, Пятакова, Еркина и Носаева (150 сабель), в Ленинском у. — Некрасова (50 чел.), в Сломихинском районе — Катушкова (50 чел.) и Мартынова (100 чел.), в Новохоперском районе — Сычева. Повстанцы грабят совхозы, продовольственные склады, крестьянские хозяйства (отряд Серова забрал у крестьян 100 баранов, угнал в уральские степи до 700 голов скота). (...)
3 сентября отряд Девяткина захватил Николаевск [совр. Пугачев]. (...)
15 сентября. Саратовская губ. В Александро-Гайском районе объединенные отряды Серова, Сарафанкина, Матросова, Катушкова и Мартынова общей численностью свыше 400 хорошо вооруженных конных под командованием Серова заняли ст. Сломихинская, но 16 сентября после боя отошли в с/в направлении. (...)
3 октября. Саратовская губ. Действующий в Краснокутском у отряд Серова (200 чел.) совершил налет на коммуну имени 3-го Интернационала, уведено 65 голов рогатого скота и 170 овец. (...)
6 октября. Саратовская губ. В Новоузенском у. объединились отряды Серова, Пятакова, Маслова, Носаева, Еркина, Шувалова и др. общей численностью около 800 сабель и 200 штыков при 5 пулеметах. (...)
Не позднее 13 октября. Царицынская губ. Среди повстанцев Ленинского и Николаевского уездов стремление к объединению. На хут. Конопатова состоялось заседание командиров партизанских отрядов, избран головной отряд для связи с селами и мелкими отрядами. Создан отряд «Комитет по ликвидации коммунизма» во главе с бывшим офицером. (...)
23 октября. Саратовская губ. В Краснокутском районе объединенный отряд Пятакова, Чугунова и Чупрыкина (400 чел.) пытался безуспешно захватить ст. Кайсацкая. (...)
24 октября. Самарская губ. Отряд Горина занял крупный населенный пункт Пугачевского у. — ст. Перелюб. (...)
26 октября. Самарская губ. Вследствие усиливающегося мелкого уголовного бандитизма губерния объявлена на военном положении. (...)
Последние числа октября. Лбищенский район. Произошло объединение отрядов Серова, Катушкова, Горина и Чапаева общей численностью до 500 сабель при 5 пулеметах".
К посту ув. Дм. Прокофьева добавлю, что о лояльности крестьян большевикам (принятии, несопротивлении - можно называть по-разному) имеет смысл говорить применительно к периоду между осенью 1917 и весной 1918 года. Затем началась продразверстка и мобилизация, и к большевикам появились вопросики. В 1919 г. и тем более в 1920-1 у крестьян с властью отношения были, мягко говоря, напряженные.
Что же касается НЭПа, то тут причина пресловутой лояльности (принятия, несопротивления) не только и не столько в том, что крестьяне получили возможность переделать всю систему поземельных отношений по собственному разумению, а в том, что деревня банально "перегорела". Да, НЭП можно считать периодом спокойствия только по сравнению с Гражданской войной: борьба с басмачами в Средней Азии, восстание в Грузии в 1924 г., восстание в Чечне, серия восстаний в Якутии, восстание амурских казаков в 1924 г. и т.д. Но это окраины, а вот центр к тому времени был настолько утомлен бесконечной войной, волнами террора и голодом, что сил сопротивляться уже не оставалось. (Много спорят о том, что считать концом смутных времен. Крестьяне на этот счет имели свое мнение: собрав осенью 1922 г. новый урожай, деревня вдруг беспробудно запила и продолжала пить до следующей весны. Окончание голода в 1922 г. и есть психологическая граница революции, переход от постоянной мобилизации к нормальности, от стремления пережить к просто жизни. Тем более что появилась возможность возможность более-менее нормально жить и работать. К сожалению, ненадолго).
Около года назад я выкладывал инфографику, согласно которой уровня подуш. ВВП Римской Италии новоевропейские страны достигли по большей части лишь к концу XIX в., а некоторые — и того позднее. Когда позднее я обнаружил, что уровень того, что называют «реальными зарплатами» (real wages), на этот раз в Древних Афинах, также был запредельно высок, я сразу же задумал сочинить подобный прошлому график, который бы также показывал, когда же похожих показателей удалось достичь в современности, тем самым вновь продемонстрировав, как же долго нам пришлось нагонять древность, преодолевая упадок христианских Тёмных веков.
Увы, в случае этого параметра, как я убедился, говорить о каком-либо прогрессировании не приходится вовсе, совсем даже напротив: Новое время в целом демонстрировало тенденцию к уверенному снижению уровня реальных зарплат, который всё более падал с каждым веком, увеличивая разрыв с античным отнюдь не в ту сторону, в какую бы хотелось. Впрочем, и это может служить для иллюстрации тезиса, правда, иного, который демонстрирует, что НВ не только не стремилось сблизиться с древностью, но и, того боле, шло куда-то не туда, было упадочным по определению, в известном смысле мертворождённым… впрочем, в наши дни, конечно, ни о чём таком говорить не приходится, real wages современного европейца, конечно же, превзошли античные.
Реальные зарплаты, собственно, это такие, которые учитывают инфляцию, или, точнее, покупательскую способность денег, обращают внимание, проще говоря, на то, что можно на них купить. Соответственно, чем их уровень ниже, тем меньше работник может приобрести на те же средства, и, сколь крупную сумму ни получал бы на словах, тем он более de facto нищ.
Для того, чтобы получить возможность сравнивать real wages в разные эпохи, исследователи следуют примеру проф. экон. Я. ван Зандена (1999), который придумал преобразовывать все имеющиеся данные о заработке в число литров пшеницы, которые можно приобрести на полученные средства, т.н. «зерновую зарплату» (wheat wage).
Если ван Занден вычислял зерновые з/п для Нового времени, то ист. экон. В. Шайдель (2010) проделал то же для цивилизаций Древнего мира и Средневековья, основываясь на данных проф.-клас. Дж. Обера (2015), у которого и обнаружилось, что афинский разнорабочий мог себе позволить на дневной заработок закупить до 16 л. пшеницы: подобное потом себе позволить затем разве что в богатейшей Голландии XVII-XVIII вв., в большинстве же доиндустриальных обществ показатели были значительно ниже.
Итак, жизнь в НВ долгое время медленно, но верно становилась всё хуже, и только с XIX в. всё изменилось, довольно резко вернувшись, точнее, начав возвращаться к уровню Античности. Реалии же, скажем, XVII в. чудно описал проф. ист. М. Пастуро (2008): «со времен раннего Средневековья продолжительность жизни никогда еще не была такой низкой, никогда еще мужчины, женщины и даже животные не были такого маленького роста, а подати и преступность не вырастали до такого уровня».
Тем временем проф. ист. и арх. И. Моррис (2013) идёт и того дальше, и определяет з/п уже числом ккал/д, которое, как утверждает, для Афин того времени равняется 40 тыс., что, пишет он, «экстремально огромное число, приближающееся к таковым, которые характерны для благополучных европейских стран XVIII или даже ран. XIX вв.»
Вывод, что та или иная сфера бытия в Античности была столь развита, что затем была вновь достигнута только пару веков назад, как я не раз уже отмечал, в наши дни общее место среди исследователей, он встречается с регулярной, даже завидной частотой. Так, Обер сообщает, что «ряд аспектов греческой, или, как минимум, афинской экономики V-IV вв. могут соперничать с таковыми у самых развитых стран Европы XV-XVIII вв., Голландии и Англии».
Он же отмечает, что, скажем, Англия и Уэльс достигли уровня урбанизации и численности горожан, присущего классической Греции, только к началу XIX в., остальные не сумели и тогда. В общем, не приходится удивляться процветанию древности, учитывая всё это.
«О реальных зарплатах»
Экономика нулевого цикла: как увеличивался объем незавершенного строительства в СССР (это было одной важнейших причин замедления экономического роста).
Читать полностью…
О шведском особом пути. Как в Германии или России, в Швеции появилась своя, весьма необычная, теория особого пути. Согласно этой теории, пресловутая «скандинавская модель» едва ли не неизбежно вытекала из всей предыдущей шведской истории. Феодальная зависимость в Швеции исчезла еще в Средние Века. Сословный парламент – Риксдаг – появился уже в XVI веке. Основу нации составлял класс свободных крестьян-землевладельцев, наделенных политическими правами, и именно их эгалитарные традиции легли в основу шведской политической культуры: как писал один историк, если в континентальной Европе демократизация означала распространение дворянских прав на каждого подданного, то в Швеции демократизация заключалась в распространении на государственный уровень политической культуры крестьянского схода. Парламентаризм, развитое самоуправление на уровне приходов, высокий уровень экономического равенства, традиции личной свободы – могло такое сочетание привести к чему-нибудь, кроме сильного социал-демократического государства?
Как читатель уже наверняка догадался, не все было так просто. К началу Первой мировой войны шведское общество вовсе не было эгалитарным. И в XIX, и в начале XX века уровень экономического неравенства в Швеции ничем не отличался от других западных стран и был очень высок. Например, в 1850 г. 10-ти процентам шведов принадлежал 81 процент всех богатств (в Великобритании – 84, во Франции – 82). К 1910 году неравенство только выросло: верхние 10 процентов обладали уже 88 процентами всех богатств (в Великобритании – 92, во Франции – 88, в США – 81).
С политическими правами дело обстояло еще хуже. В конце XIX в. правом голоса на парламентских выборах обладали только 24 процента мужчин старше 21-го года (у женщин до 1918 г. права голоса не было). По этому показателю Швеция была сопоставима с Италией (также 24 процента), однако в Дании правом голоса обладало 66 процентов мужчин старше 21-го года, в Великобритании – 65 процентов, во Франции – 85 процентов, в Германии – 82 процента. Даже в Сербии эта цифра составляла 68 процентов.
Далека от реальности была и картина эгалитарной шведской деревни. Самой низшей (и постепенно возраставшей) прослойкой общества были вовсе не крестьяне-землевладельцы, а те, кого в отечественной традиции принято называть «сельским пролетариатом» – слуги, наемные сельскохозяйственные рабочие и т.п. Поскольку имущественный ценз распространялся и на муниципальные выборы, правом голоса эти люди обычно не обладали. Более того, принципа «один человек – один голос» также не существовало: чем большим доходом обладал избиратель, тем больше у него было голосов. Если на городских выборах закон устанавливал верхний предел (один избиратель не мог контролировать более 2 процентов голосов), то на сельских выборах такого предела не предусматривалось, и один «олигарх» (владелец крупного поместья) мог контролировать больше половины голосов (в 1871 г. именно так дело обстояло в 54-х муниципалитетах).
Иными словами, никакой непрерывной эгалитарной традиции от раннего Нового времени до современности в шведской истории не было. Скандинавская модель вовсе не была предопределена. Ее складывание в 1920-30 гг. было быстрым и неожиданным, и решающую роль в ее становлении сыграли набиравшие силу с 1870-х годов народные движения (трезвенники, независимые церкви), которые и стали организационной основой для зарождающегося рабочего движения.
Рост социальных расходов в XX в., четыре европейских государства (Франция, Германия, Швеция и Великобритания).
(Thomas Piketty. A Brief History of Equality. Cambridge, Mass.: Belknap Press of Harvard University Press, 2022).
