8705
Канал Российского совета по международным делам. Think Tank to Watch. Связь с редакцией editorial@russiancouncil.ru
Рост небезопасности этнических групп приводит к росту поддержки политиков, предлагающих защиту от определенных этнических групп, включая сецессию как меру обеспечения безопасности. Например, ко времени распада СФРЮ в Югославии сложилась особая система распределения богатства и власти: разное экономическое развитие республик вкупе с их практически самостоятельными политическими системами. Этнические политики получали шанс прийти к власти, если привлекут доминирующую этническую группу в своей республике (естественно, оставляя за бортом всех остальных). Первым из республиканских политиков, кому это удалось, был лидер Союза коммунистов Сербии С. Милошевич. В условиях серьезного экономического кризиса он смог сплотить сербов перед «албанской угрозой» в Косово. Этим шагом С. Милошевич собрал вокруг себя националистическое и консервативное крыло в партии и смог удержать власть.
Пример успеха С. Милошевича оказался пагубным для судьбы единой Югославии. В других республиках в результате первых свободных выборов тоже пришли националисты, в том числе Ф. Туджман и Хорватское демократическое содружество в Хорватии. Национализм Ф. Туджмана (усташская символика и радикальное сокращение прав национальных меньшинств), в частности, поднял вопрос о безопасности краинских сербов.
Этническая политика и этническая небезопасность в результате усиливали друг друга, что неизбежно вызвало эскалацию конфликта. Таким образом, многочисленные попытки этнических групп усилить свою безопасность вели к ухудшению безопасности других... данную ситуацию науке определяют как классическая дилемма этнической безопасности, модель которой предложил Барри Позен, профессор политологии и почётный директор программы исследований в области безопасности в MIT.
Насколько эта модель универсальна, анализирует в формате научной статьи Даниил Растегаев.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/balkanpolicy/dilemma-etnicheskoy-bezopasnosti-kak-analiticheskaya-model-konfliktnosti-primer-grazhdanskoy-voyny-v/
🇷🇺🇨🇳🌐 Принцип неделимости безопасности, нереализованный в евроатлантическом проекте, может и должен стать ключевым для евразийской структуры. Здесь же — реальная, а не номинальная реализация положений устава ООН, включая принцип суверенного равенства.
Иван Тимофеев @sanctionsrisk для @valdaiclub анализирует опыт крушения евроатлантического проекта в сфере безопасности, формулирует принципы, на которых может быть построена евразийская структура безопасности.
Евроатлантический регион не переживал кризисов, подобных сегодняшнему, со времён окончания холодной войны. Это значит, что системы евроатлантической безопасности на основе равной и неделимой безопасности более не существует. В лучшем случае можно ожидать снижения остроты кризиса за счёт нового баланса сил и взаимного сдерживания с сохранением разделительных линий. В худшем — прямого военного столкновения России и НАТО с перспективой ядерной эскалации. Опыт крушения евроатлантического проекта определяет необходимость создания новой структуры на иных принципах и основаниях.
Прежде всего, такая структура должна базироваться на взаимодействии нескольких игроков и не сводиться к доминированию одного из них, наподобие роли США в НАТО. В этом смысле символичным является то, что консультации по вопросам евразийской безопасности начались именно между Россией и Китаем — двумя крупными державами и постоянными членами СБ ООН. Таким образом, самые первые шаги в создании новой структуры уже идут на принципах диалога и распределения ответственности, а не на принципах доминирования одной силы. Вместе с тем такие шаги не сводятся к российско-китайским двусторонним отношениям и оставляют широкое пространство для участия других заинтересованных стран. Принцип распределения ответственности и отказа от доминирования может стать одним из ключевых для новой структуры.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/evraziyskaya-struktura-bezopasnosti-ot-idei-k-praktike/
🇺🇸🌏🇨🇳 Основным поводом для обеспокоенности Вашингтона и Пекина в связи с деятельностью друг друга в азиатском экономическом пространстве служит возможность строительства военных баз и размещения вооруженных сил, что зачастую следует за плотным экономическим сотрудничеством. Политическое давление, оказываемое на страны ЮВА, Южной Азии и острова Тихого океана экономическими рычагами, которые появляются после заключения инфраструктурных сделок, приводит к «новой Большой игре» — однако в этот раз ее географические рамки значительно шире.
В сфере жесткой инфраструктуры наиболее сильны позиции КНР. Энергетические и транспортные объекты находятся под китайским контролем, с чем США не особо способны конкурировать, тогда как для формата «мягкого» инфраструктурного строительства в Индо-Тихоокеанском регионе не характерна монополия одного из игроков. За право цифровизации малых стран американские и китайские предприятия борются на равных, а в создании «зеленой» и «гендерно-справедливой» инфраструктуры инициатива находится в руках американских инвесторов.
На сегодняшний день складывается картина, в которой великие державы без договоренностей поделили сферы инфраструктурного строительства, однако вряд ли будут готовы довольствоваться малым, что в перспективе будет лишь разжигать американо-китайскую конкуренцию в ИТР.
Александра Терзи о конкуренции США и Китая в ИТР.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/asian-kaleidoscope/infrastrukturnye-proekty-kak-faktor-amerikano-kitayskoy-konkurentsii-v-itr/
🇷🇺🇰🇿🇹🇲🇮🇷🇦🇿 В 2024 г. Россия столкнулась с политикой западных стран, которая направлена на снижение ее влияния в Каспийском регионе, продвижение транспортных и энергетических маршрутов для переориентации внешней политики прикаспийских государств. Многочисленные визиты представителей ЕС и США стремятся повлиять на руководство отдельных стран каспийской «пятерки» и склонить их к поддержке антироссийской политики.
Продвижение альтернативных маршрутов поставок нефти и газа, не идущих через российскую территорию, приняла бескомпромиссный характер. Фактически Запад подталкивает прикаспийские страны к поддержке новых маршрутов экспорта углеводородов, игнорируя технические сложности и возможности по добыче.
В свою очередь, прикаспийские государства, опираясь на поддержку внерегиональных игроков, рассчитывают реализовать новые энергетические и транспортные проекты и расширить возможности уже действующих маршрутов. Речь идет о расширении поставок по Транскаспийскому международному транспортному маршруту, активными участниками которого выступают Казахстан и Азербайджан. В 2023 г. Казахстан реализовал тестовые поставки тенгизской нефти по маршруту Тенгиз — Актау — Баку — Джейхан. Затем, в январе–феврале 2024 г., компания «КазТрансОйл» отгрузила 232 тыс. тонн казахстанской нефти с месторождения Тенгиз в направлении нефтепровода «Баку — Тбилиси — Джейхан».
Прикаспийские государства стали уделять большое внимание привлечению иностранных инвестиций в перспективные месторождения нефти и газа. Этот курс рассматривается в качестве укрепления политического диалога с западными государствами. В частности, повышенная активность наблюдается со стороны Туркменистана, который рассчитывает привлечь иностранных инвесторов к разработке газового месторождения Галкыныш.
Усиление геополитических рисков в Каспийском регионе, вероятность корректировки внешнеполитического курса прикаспийских государств создает для России новые вызовы, связанные с отстаиванием своих интересов и минимизацией негативного влияния от западных санкций.
Новая холодная война, которая развернулась между Россией и Западом, в полной мере затрагивает Каспийский регион. Санкционный режим, реализуемый Западом, может привести к ситуации, когда прикаспийским странам будет поставлен ультиматум: либо поддержка антироссийских санкций, либо проведение независимой внешней политики и попадание под санкции. В этом случае геополитическая ситуация в регионе может претерпеть значительные изменения.
Сергей Жильцов @world_politic2024 анализирует стратегические задачи и вызовы для России в Каспийском регионе.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/kaspiyskiy-region-strategicheskie-zadachi-i-vyzovy-dlya-rossii/
💬 В мире практически не сложилось общих памятийных нарративов, а различные интерпретации истории, конкурируя друг с другом, становятся предметом межгосударственных споров. В этом случае речь может идти как о «осыпании» глобальной памяти, так и о «национальном анти-осыпании». Проблему политического использования истории в современных международных отношениях и мировой политике обсудили на круглом столе ИНИОН РАН и РСМД. Тезисы экспертов и видео круглого стола опубликованы на сайте РСМД.
Алексей Миллер: Три важных элемента global memory разрушают, соответственно, три силы: нарратив о Второй Мировой войне — восточные европейцы, нарратив Холокоста — африканцы, концепцию «морального памятования» — академическое сообщество. Global memory уже не скрепляет мир, и больше нет точек соприкосновения, которые могли бы восприниматься как бесспорные.
Ольга Малинова: Память о вооруженных конфликтах имеет две составляющие: память погибших военных и память ветеранов и их семей, а также память о жертвах среди гражданского населения. Важно понимать, что вся политика памяти связана с первой составляющей, хотя «моральное памятование» могло включать и вторую. Интересно рассмотреть, в связи с этим, конкретные «места памяти» в регионах России.
Александр Ломанов: В Китае очень стремятся к выработке некой политической идентичности. Ранее был лозунг «Трех уверенностей в своем»: в пути, строе и теории китайского социализма. К этим трем уверенностям Си Цзиньпин надстроил еще две: «собственные уверенности» в культуре и в истории. В Китае сейчас происходит огромнейшее вливание денег в исторические исследования, в строительство новых институтов и музеев.
Владислав Воротников: Историческая память во многом привела отношения России и стран Балтии к тому состоянию, в котором они находятся. Истории многих скандинавских стран находятся в противоречии с историями бывших метрополий. Эта конфликтность представляется латентной, она находится в пространстве споров историков, но, тем не менее, оказывает определенное влияние на политические процессы.
Сергей Белов: Видеоигры — важный инструмент в корректировке и формировании коллективных представлений о прошлом. Метод глубинных интервью с российскими геймерами показывает варианты корректировок представлений о СССР после игры в Atomic Heart. Опросы показывают, что после прохождения игры более, чем у половины респондентов, улучшилось отношение к СССР.
Анастасия Понамарева: Мнемоническая дипломатия — эффективный инструмент, однако не стоит абсолютизировать его возможности. Он будет хорошо работать только в ситуации, когда у сторон есть совпадение видения дальнейшего стратегического развития взаимодействия государств и пусть асимметричные, но достаточно тесные экономические взаимосвязи. Если не уделять этому внимания, то выработанные исторические нарративы оказываются перед теми вызовами, которые обусловлены трансформациями мирового порядка.
Даниил Аникин: Историческая справедливость автоматически предполагает существование противоположной категории, а именно исторической несправедливости. Следовательно, мы формулируем дискурс справедливости в ответ на возникшую угрозу.
Даниил Растегаев: Память как универсальный аргумент, представляемый как способ атаки на политических оппонентов или метод фильтрации политического поля. Обращение к позиции оппонента касательно исторических сюжетов можно использовать в политической борьбе. Здесь можно говорить и о недобросовестной политической конкуренции, и о формировании некоторого «режима памяти» по аналогии с «режимом истины».
https://russiancouncil.ru/news/kruglyy-stol-rsmd-i-inion-ran-istoricheskaya-politika-v-sovremennykh-mezhdunarodnykh-otnosheniyakh/
На фоне сюжета с возможным появлением французских войск на территории Украины, который очень бурно обсуждают наши читатели, не можем не вспомнить цитату из текста про ядерное измерение СВО для @russiancouncil без малого двухлетней давности:
Конечно, пока сложно представить себе ситуацию, в которой, например, Франция оказывается вовлеченной в боевые действия вокруг Украины и несет страшные потери, однако жизнь часто преподносит сюрпризы.
🇷🇺🇮🇳🇨🇳 Проект «Трёх полюсов» имеет вполне реальные перспективы стать своего рода «интегратором» и «драйвером» БРИКС на обозримую перспективу. В год председательства России в БРИКС пора брать инициативу в свои руки.
В последние годы, особенно с ростом напряжённости на двух полюсах — Северном и Гималайском, — в Индии, Китае, России, некоторых странах Северной Европы набирает популярность концепция «Трёх полюсов», которая нацелена не столько на изучение природно-климатических процессов в этих регионах, сколько на поощрение сотрудничества между государствами, вовлечёнными в арктические, антарктические и гималайско-тибетские проблемы.
Российская версия этой концепции в качестве одной из важнейших своих задач видит возможность использования опыта арктического и антарктического сотрудничества для улучшения отношений Индии и Китая, включая урегулирование территориальных споров между ними в Тибете.
Профессор СПбГУ Александр Сергунин рассказывает о концепции «Трёх полюсов» и практической пользе для России, которая может быть извлечена из дискуссий вокруг этого понятия.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/kontseptsiya-trekh-polyusov-kholoda-mif-ili-realnost/
🇮🇱🇵🇸🌐 Через шесть месяцев после того, как «Железные мечи» были вынуты из ножен, Ближний Восток остается по-прежнему расколотым. Парадоксальным образом «арабская улица» оказалась менее активной и менее влиятельной в Каире, Эр-Рияде и Рабате, чем в Париже, Лондоне, Брюсселе или даже в Вашингтоне. Парадоксальным образом «арабская улица» оказалась менее активной и менее влиятельной в Каире, Эр-Рияде и Рабате, чем в Париже, Лондоне, Брюсселе или даже в Вашингтоне. Бахрейн, Иордания и Турция отозвали послов из Израиля, но при этом большинство арабских участников Соглашений Авраама (ОАЭ, Марокко, Судан) своих прежних позиций по этим договоренностям не пересмотрели и уровень дипотношений с Израилем не понизили. Уличные протесты против действий Израиля были фактически проигнорированы властями этих стран.
Мир в целом еще менее, чем Ближневосточный регион, готов объединиться вокруг решения проблемы Палестины. Во-первых, потому что великим державам уже не удается отделить Ближний Восток от своего глобального геополитического противостояния. Во-вторых, события на Ближнем Востоке воспринимаются как «игра с нулевой суммой», где любой успех Москвы означает поражение Запада и наоборот.
Может быть, представление о том, что устоявшаяся парадигма «двух государств» не имеет работающих альтернатив, нуждается в уточнении или даже в переосмыслении? На данный момент самое главное — добиться, чтобы «Железные мечи» как можно скорее были вновь вложены в свои ножны. Но даже эта задача не отменяет необходимости думать о новых подходах к долгосрочному урегулированию. Решения, предлагавшиеся в первой половине прошлого века, не обязательно в полной мере соответствуют реалиям нашего столетия. Новые подходы к одному из самых сложных и запутанных конфликтов современности могут оказаться востребованными после начала пока отсроченных, но все же неизбежных фундаментальных трансформаций, которые будут все больше и больше менять как палестинское, так и израильское общества.
Андрей Кортунов для @ng_ru о влиянии израильско-палестинского конфликта на страны, в него вовлеченные, и регион в целом.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/kogda-zheleznye-mechi-vernutsya-v-nozhny/
🌎🤔🌏 Либеральный Запад начинает проигрывать коллективистской Восточной Азии, мусульманскому Востоку и отчасти Южной Азии в экономическом и социальном прогрессе.
По мере того, как позиции Запада слабеют, а восточноазиатская модель демонстрирует все большую конкурентоспособность, элита развитых стран стоит перед выбором: мирно принять коллективистскую восточноазиатскую модель или сохранить приверженность либерализму через движение в сторону автаркии, отказ от поддержки левых партий в пользу правонационалистических и даже профашистских, которые не менее социально-ориентированы, чем левые, но более привержены антиглобалистской программе.
Другой сценарий — эволюция восточноазиатской модели в сторону западной, распространение либеральных ценностей и рост неравенства в странах Восточной Азии и на Ближнем Востоке, то есть распространение либерализма, а вместе с тем и кризиса либерализма, на весь мир. Это, видимо, самый опасный вариант, чреватый острыми социальными и международными конфликтами и, возможно, разрушением цивилизации.
Владимир Попов, д.э.н. главный научный сотрудник ЦЭМИ РАН, рассматривает в историческом контексте главную идею либерализма — нерушимость прав человека — не как вечный неизменный принцип, а как меняющуюся моральную и правовую норму. Автор считает, что экономический успех Запада при переходе к капитализму связан не столько с расширением прав человека (отмена рабства и крепостничества, гарантии прав собственности и контрактов), сколько с повышением нормы сбережений и инвестиций при разрушении общины и росте неравенства в распределении доходов. Расширение же прав человека становится следствием экономического успеха, своего рода роскошью, которую могут себе позволить успешные и конкурентоспособные страны.
В дальнейшем, однако, отсутствие готовности ограничить права человека в самых разных областях (отказ от прогрессивного налогообложения и активного регулирования доходов, ведущий к росту неравенства, нерешительность в ограничении выбросов парниковых газов в богатых странах, неспособность справиться с популизмом в медиапространстве и в политике) стимулирует внутренние конфликты, снижает конкурентоспособность и вызывает отставание от стран, более решительно ограничивающих права индивидуумов ради общего блага.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/skolko-prav-nuzhno-cheloveku-vzlet-i-padenie-liberalizma/
🇹🇷🏴 Теракт в «Крокусе» дал турецкому аппарату безопасности повод вернуться к проблеме активности местных ячеек «Вилаята Хорасан»*. Правоохранительные органы инициировали масштабные рейды в 30 провинциях, задержав больше сотни человек по подозрению в связях с афганской франшизой ИГ*.
Долгое время джихадистский проект ВХ было принято считать узким явлением, относящимся к Южной и Центральной Азии и не имеющим перспектив для превращения в глобальную угрозу. Однако мировое сообщество постепенно двигается к переоценке этого террористического «бренда». В подобных обстоятельствах турецкая юрисдикция — особенно после прихода к власти в Афганистане движения «Талибан»* и открытия на этом фоне миграционных шлюзов — привлекает все больше внимания членов «хорасанского проекта», которые видят в ней удобный транспортный и финансовый узел.
Проблема ВХ, вернувшаяся на повестку в 2024 г., может стать одним из формальных обоснований для проведения новой трансграничной операции в Сирии и Ираке. Подобные кампании Турция традиционно ведет для сужения зон влияния курдских формирований, но нередко включает в открытый список целей и ИГ. Обращает на себя внимание то, с какой скоростью спикер Великого национального собрания (парламента) Нуман Куртулмуш использовал тему трагедии 22 марта в рамках традиционного для Анкары нарратива о том, что некие внешние силы воюют против Турции руками ИГ и РПК. Это приводит к предположению, что проблема ВХ будет политически эксплуатироваться правящим истеблишментом на фоне военной кампании.
Другой вопрос, насколько Анкара будет заинтересована реально работать в своей юрисдикции над нейтрализацией угрозы «хорасанского проекта», члены которого все чаще рассматривают ее как важное логистическое звено в подготовке терактов за рубежом. Очевидно, что в этой сфере у профильных ведомств России и Турции есть потенциал для глубокого и вдумчивого сотрудничества.
Игорь Субботин о росте угрозы ВХ на Ближнем Востоке и Центральной Азии и возможных действиях Турции.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/semena-vilayata-pochemu-terakt-v-krokuse-stal-vyzovom-dlya-turtsii/
* организации признаны террористическими, их деятельность запрещена на территории РФ.
Научный руководитель Российского совета по международным делам Андрей Кортунов подвел итоги круглого стола к 75-й годовщине создания Североатлантического альянса о его роли в уничтожении европейской и мировой безопасности.
«Идут процессы перераспределения бремени между США и европейскими союзниками в том, что касается военной поддержки Киева. Мы видим попытки Североатлантического блока подстраховаться на случай непредвиденных изменений во внутриполитической конъюнктуре по обе стороны Атлантики», — отметил Кортунов.
▶️ Запись трансляции уже доступна на нашем сайте.
🇷🇸 Коллективная травма сербов, связанная с бомбардировками Югославии со стороны НАТО, постепенно трансформируется. Все более символическое значение приобретают фигуры жертв, в то время как НАТО все менее выступает в рамках нарратива в качестве агрессора.
24 марта 2024 г., в день 25-й годовщины бомбардировок НАТО, в Сербии состоялись традиционные мемориальные мероприятия, посвященные памяти жертв бомбардировок. Главное мемориальное событие принял город Прокупле, который первым пострадал от авиаударов альянса; на мероприятии выступил президент Сербии Александр Вучич. В своей речи он особо подчеркнул жертвенность сербского народа на пути к отстаиванию своей свободы и независимости. Однако в речи президента не нашлось места для прямого обвинения или осуждения действий НАТО; помимо слов о жертвах и стойкости сербского народа, ключевой в словах Вучича стала мысль о неотчуждаемости Косова от Сербии. Персонификация жертв ведет к символическому закреплению травмы, к констатации того, что эта трагедия коснулась буквально каждого; отсутствие персонификации фигуры «агрессора» в этом контексте выглядит несколько странно. официальной новости на сайте президента Сербии по итогам мероприятия с участием А. Вучича на месте «агрессора» фигурировали в основном абстрактные «они» и «вы»; НАТО встречается в тексте четырежды, и ни разу в цитате президента.
Впрочем, у Сербии и НАТО в настоящее время сложилось довольно успешное взаимодействие, даже несмотря на (теперь уже осторожную) официальную критику в адрес альянса со стороны Белграда. Возможно, тесные контакты Сербии и НАТО больше не позволяют Вучичу так же открыто критиковать бомбардировки 1999 года. Тем не менее в Сербии есть политические силы, которые продолжают обвинять альянс в военной агрессии, в чем их в некоторой степени поддерживает и Россия.
Даниил Растегаев о том, как изменяется память о бомбардировках НАТО в сербской политике.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/balkanpolicy/posle-travmy-pamyat-o-bombardirovkakh-nato-v-serbskoy-politike/
🇷🇺🇩🇪💬 В России мало кто верит в отмену санкций. Мы понимаем, что на западном направлении будет выжженная санкциями пустыня. Возможно — на десятилетия. Россия и ЕС в прошлом были тесно связаны промышленными и торговыми связями. От этого выигрывали все. К сожалению, по политическим причинам эти связи планомерно уничтожались в последние 2 года. А сейчас окончательно добиваются. Как говорится, ломать не строить. Санкции и политические риски будут еще долго довлеть над остатками наших экономических отношений. В этих условиях любой прагматичный бизнес будет искать альтернативы — других поставщиков, другие рынки, другие способы расчетов...
У России остается богатое наследие культурных связей с Германией и странами ЕС. В отличие от политики и экономики культура более устойчива к стрессам. Она и сохранит мосты между нашими странами. Но также очевидно, что энергия движения на Восток тоже будет отражаться в культуре России. Посмотрим, насколько быстрым и глубоким будет этот процесс.
Иван Тимофеев @sanctionsrisk ответил на вопросы немецкого «der Freitag» о том, как Россия справляется с санкционным давлением и особенностях санкционной политики на современном этапе
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/interview/my-ponimaem-chto-na-zapadnom-napravlenii-budet-vyzhzhennaya-sanktsiyami-pustynya/
📘🇪🇺🌐 «Глобальные ворота» ставят перед собой цель противостоять ОПОП, но достаточен ли потенциал у этой инициативы ЕС?
При всех ограничениях Инициатива «Глобальные ворота» остается значимой попыткой Европейского союза укрепить и затем поддерживать свое влияние в мире и достаточно инновационной всеобъемлющей стратегией региональной связанности. Вне зависимости от того, удастся ли ЕС мобилизовать заявленную сумму в 300 млрд евро в полном объеме или нет, проект остается одним из первых в своем роде по масштабу и амбициям и предоставляет возможность регионам, остро нуждающимся в инвестициях и финансировании, получить их.
При том что его реализация в текущем виде не закладывает основу для приращения глобального влияния ЕС, она тем не менее содействует обеспечению и укреплению его присутствия в приоритетных регионах. Последнее, в свою очередь, дополнительно повышает конкурентоспособность Брюсселя по отношению к другим игрокам, желающим работать на соответствующих рынках или предлагающим альтернативные проекты в области транспорта и инфраструктуры. Именно таким образом «Глобальные ворота» должны восприниматься исследователями международных отношений, в том числе российскими, для которых наибольшую актуальность представляет работа мегапроекта в регионе Центральной Азии.
В целом, инициатива «Глобальные ворота» имеет сравнительно бóльший потенциал в регионах, близких к ЕС, а также может частично препятствовать продвижению Китая в Северной Африке. Однако в силу множественных факторов, которые ограничивают или затрудняют ее реализацию, конкурентоспособность ЕС в области развития региональной связанности пока остается невысокой. В частности, ее наращиванию препятствуют институциональная сложность структуры управления этим направлением внешнеполитической деятельности, а также сопряженная с ней проблема мобилизации финансовых потоков. В связи с этим говорить об успешном использовании связанности как инструмента наращивания своей акторности для ЕС было бы преждевременно.
Подробный анализ возможностей Европейского союза как игрока на пространстве развития региональной связанности представлен в новой рабочей тетради РСМД, авторами которой выступили Юлия Мельникова и Джакомо Фамильи.
https://russiancouncil.ru/activity/workingpapers/konkurentsiya-v-oblasti-razvitiya-regionalnoy-svyazannosti-globalnye-vorota-es/
🇺🇸👱♂️🐘 Трамп установил практически полный контроль над «слонами» — в его руках оказалось руководство над однопартийцами в обеих палатах Конгресса и национальный комитет партии. Заявления миллиардера становятся партийной программой, которую транслируют другие республиканцы, а поддержка бывшего президента выступает одним из ключевых факторов успеха на выборах. Социологические опросы на данный момент не оставляют возможности для победы антитрамповских сил: 63% республиканцев считают, что в партии просто не должно быть должностных лиц, которые критикуют бывшего президента. Даже соглашение с демократами по некоторым вопросам республиканцы считают более приемлемым, чем выступление против лидера своей партии.
Д. Трампу удалось консолидировать вокруг себя большинство избирателей-республиканцев во многом благодаря уголовным обвинениям, которые выглядят политически ангажированными. Но обвинительный приговор по одному из уголовных дел может негативно повлиять на перспективы избрания Д. Трампа президентом США. По данным социологического опроса, больше половины избирателей в колеблющихся штатах исключают возможность голосования за осужденного кандидата. Проблемой могут стать и расходы на судебные тяжбы: сумма залога по одному из дел составляет 464 млн долл., а перспективы уголовного наказания Д. Трампа влияют и на настроения спонсоров. Поэтому уголовное преследование может лишить политика финансовых ресурсов, необходимых для ведения агитационной кампании.
Однако независимо от того, победит ли Д. Трамп или нет, его контроль над Республиканской партией будет иметь долгосрочный характер. В частности, благодаря влиянию на лидеров республиканцев в Конгрессе он сможет блокировать инициативы демократов, как это происходит сейчас. Даже в случае переизбрания Дж. Байдена реализация его законодательных инициатив окажется под вопросом.
Кирилл Фенин о том, как Республиканская партия стала партией Дональда Трампа и как это повлияло на политику США.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/political-life-of-usa/kak-respublikanskaya-partiya-stala-partiey-donalda-trampa/
🇷🇸🇪🇺🇽🇰 18 апреля ПАСЕ проголосует по членству Косова в Совете Европы. Перспектива членства самопровозглашенного Косова в Совете Европы с большой долей вероятности вопрос решенный. На сегодняшний день у Белграда практически нет возможности решить косовский вопрос в свою пользу. В актуальных международных условиях ставка Белграда изначально была на то, что Косово будет формироваться как мультинациональное государство. Однако на сегодняшний день такой сценарий едва ли возможен, правительство в Приштине рассматривает сербов как меньшинство. Белград, в свою очередь, не может принять построение моноэтнического Косова. С другой стороны, Резолюция ООН по Сребренице и геноциду — то, что представляет критический внешнеполитический интерес для Белграда. Сербия сотрудничает со всеми странами для предотвращения принятия этой резолюции даже в обмен на членство самопровозглашенного Косова в Совете Европы.
15 апреля 2024 г. в @pressria состоялся круглый стол, посвященный вызовам, стоящим сегодня перед внешней политикой Сербии в свете ее отношений с восточными партнерами, такими как Москва и Пекин, и западными — Брюсселем и Вашингтоном.
Тезисы экспертов — Екатерины Энтиной, Полины Соколовой и Якова Смирнова — и видео опубликованы на сайте РСМД.
https://russiancouncil.ru/news/eksperty-rsmd-obsudili-razvitie-otnosheniy-serbii-s-vostokom-i-zapadom/
🇦🇿 Расширение взаимодействия государств — членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС) с внешними партнерами — одно из приоритетных направлений организации в области торгово-экономического сотрудничества. ЕАЭС заинтересован в привлечении Баку к развитию торгового и логистического сотрудничества, учитывая его выход к Каспийскому морю и портовую инфраструктуру.
Азербайджан на сегодняшний день — одна из самых бурно развивающихся стран Южного Кавказа и региона Каспийского моря. Уникальное географическое положение на стыке основных торговых путей, соединяющих Европу и Центральную Азию, обуславливает заинтересованность внешних игроков в тесном сотрудничестве с Баку с использованием его транспортно-логистических возможностей. Упомянутое географическое положение, наличие полезных ископаемых и их добыча (нефть, природный газ, медная руда и др.), а также развитие сельского хозяйства внутри страны способствуют высокому темпу экономического роста и активной международной торговле. Эксперты прогнозируют существенный рост экономики Азербайджана — более 2,4% прироста ВВП в год, что выше общемирового показателя.
Важно также подчеркнуть, что Азербайджан никогда не отказывался от сотрудничества, а в будущем возможно даже вступление в экономический союз, несмотря на затянувшийся процесс нормализации отношений с Арменией.
Милан Лазович о потенциале развития взаимодействия Азербайджана с ЕАЭС.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/potentsial-razvitiya-vzaimodeystviya-azerbaydzhana-s-eaes/
🇮🇳🇵🇰🇦🇲🇦🇿 Соперничество между Индией и Пакистаном на Южном Кавказе в большей степени актуально для Исламабада, поскольку его основная задача состоит в сохранении своих сторонников в кашмирском вопросе. Индийские элиты, конечно, учитывают фактор присутствия Пакистана на Южном Кавказе, но их подлинные интересы лежат в более прикладной плоскости — получении первого значимого опыта на мировом рынке вооружений для успешного продвижения своей продукции в будущем.
Скорее всего, «военные» контракты Индии с Арменией — лишь «проба пера» для отрасли, представители которой планируют выход на новые рынки. Вне зависимости от дальнейших успехов, сейчас кажется, что главная цель Индии на Южном Кавказе достигнута — Нью-Дели может с гордостью заявлять о себе как об экспортере вооружений, подтверждая свой тезис крупными и долгосрочными контрактами с лояльным партнером.
Пакистану есть чем на это ответить. Помимо традиционно высокого уровня военной кооперации с Баку (включая совместные трехсторонние учения с турецкими вооруженными силами), Исламабад может указать и на успехи в военно-техническом сотрудничестве. По сообщениям СМИ, Пакистан и Азербайджан наконец заключили многие годы обсуждаемую сделку о покупке азербайджанскими вооруженными силами истребителя JF-17 Block III совместной китайско-пакистанской разработки. По существующим оценкам, общая сумма сделки может составить 1,6 млрд долл., что вполне сопоставимо с предположительными объемами индийско-армянских контрактов (2 млрд долл.).
Однако, по всей видимости, для пакистанских элит этот возможный успех парадоксальным образом представляет собой лишь приятное дополнение к главной ценности азербайджано-пакистанских отношений — твердости Баку в кашмирском вопросе.
Глеб Макаревич анализирует активность Индии и Пакистана на Южном Кавказе.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/tanets-s-sablyami-kakie-tseli-presleduyut-indiya-i-pakistan-na-yuzhnom-kavkaze/
📌🇷🇺🎓🌎 18 апреля в РСМД состоится экспертный семинар на тему «Научно-образовательное сотрудничество России и стран Латинской Америки: вызовы и перспективы развития».
В ходе мероприятия планируется обсудить текущее состояние российско-латиноамериканского сотрудничества в области образования и науки; вызовы и существующие ограничения в рамках реализации образовательного сотрудничества между Россией и странами Латинской Америки; перспективные направления и основные тенденции взаимодействия с латиноамериканскими странами в области среднего/высшего/дополнительного образования; перспективы развития научного сотрудничества между странами; стратегии российских университетов по реализации образовательных проектов/программ со странами латиноамериканского региона.
Представители вузов расскажут о стратегиях российских университетов по научно-образовательному сотрудничеству со странами Латинской Америки.
Открыта регистрация!
https://russiancouncil.ru/news/ekspertnyy-seminar-nauchno-obrazovatelnoe-sotrudnichestvo-rossii-i-stran-latinskoy-ameriki-vyzovy-i-/
🇯🇵🇮🇳 Японо-индийские отношения в последние годы находятся на пике развития. Сближение Токио и Нью-Дели носит комплексный характер, однако особый интерес вызывает динамика их оборонного сотрудничества. На сегодняшний день стороны работают над проектом оснащения роботизированных беспилотных наземных транспортных средств, обсуждаются перспективы сотрудничества в создании БПЛА, систем защиты от дронов, систем разведки, робототехнике, подводной связи. В сентябре 2020 г. заключено Соглашение о закупках и перекрестном обслуживании (ACSA). Ожидается, что индийские вооруженные силы получат возможность использовать японскую базу в Джибути, а Морские силы самообороны смогут пользоваться объектами на Андаманских и Никобарских островах в Индийском океане.
Интенсификация военно-политического сотрудничества во многом обусловлена взаимной заинтересованностью в сдерживании КНР. Япония рассматривает Индию как мощную державу, способную уравновесить Китай на морском пространстве. Наращивание военного присутствия Индии в Индийском океане позволит США и Японии сосредоточить большие силы в ВКМ и ЮКМ.
Китайский фактор также является одной из причин экономического сближения двух стран. На фоне замедления роста китайской экономики и негативных явлений, связанных с противостоянием Вашингтона и Пекина, Индия уже два года подряд возглавляет список наиболее привлекательных для японского бизнеса направлений. Япония, со своей стороны, является ведущим донором ОПР и одним из главных инвесторов в индийскую экономику, направляет средства на развитие инфраструктуры страны.
Стремление Индии придерживаться многовекторной политики и обеспечивать национальные интересы, соблюдая баланс между ведущими мировыми державами, лежит в основе ее подхода к отношениям с Японией. В рамках консервативного курса японского правительства будет продолжено военно-политическое сближение с Индией, однако можно предположить, что оно будет носить осторожный характер и будет развиваться в той степени, в которой оно не наносит явный ущерб отношениям обеих стран с Китаем.
Ольга Добринская об особенностях сближения Японии и Индии.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/yaponiya-i-indiya-pragmatichnaya-druzhba/
🇺🇳🇷🇸 В сербских СМИ активно муссируется тема будущей резолюции Генассамблеи ООН по событиям в Сребренице, которая будет содержать определение «геноцид». Президент Сербии Александр Вучич и президент Республики Сербской Милорад Додик раскритиковали возможное решение ООН, а сербские дипломаты уже работают против принятия этой резолюции. По их мнению, ее негативные оценки преувеличены, и первые лица государств подобными заявлениями больше играют на общественном мнении. При этом подобное стечение обстоятельств — ошибка «западного» подхода к обеспечению правосудия по итогам Югославских войн.
Сербские власти пришли к отрицанию геноцида не сразу: еще в 2004 году официальные извинения принесла сама Республика Сербская, а в 2010-м — Сербия; при этом ни Баня-Лука, ни Белград не определяли события в Сребренице как геноцид. Резолюция Европарламента 2009 года, а также активная кампания стран Запада по принуждению сербских администраций к признанию своих преступлений развернули тренд на покаяние сербов вспять: после 2010 года и Республика Сербская, и Сербия стали активно противостоять давлению западной общественности, выработав особую тактику отрицания.
Сербский дискурс на эту тему был выстроен по принципу ответов на обвинения: положения о «геноциде в Сребренице» деконструировались через преуменьшение количества жертв (оспаривается цифра в 8 тыс. убитых), аргументы о недостаточности фактов для проведения непредвзятого расследования, а также и вовсе отрицание подлинности событий в Сребренице. И, как представляется, чем жестче будет оказываться давление на сербов, тем яростнее они будут отстаивать свою невиновность — если не в самом военном преступлении, то хотя бы в геноциде.
Как видно, западная модель «морального памятования», выстроенная вокруг событий в Сребренице, совсем не сработала: стигматизация одного виновного с заявкой на обеспечение правосудия закономерно привела к отрицанию такой несправедливой вины. Наиболее честное рассмотрение непростого наследия Югославских войн требует трепетного отношения ко всем событиям и всем жертвам, вне зависимости от их этнической и религиозной принадлежности; логика, когда жертва не может быть палачом, совсем не применима к таким масштабным и неоднозначным конфликтам.
Даниил Растегаев для @izvestia о перспективах обсуждения нового документа Генассамблеи ООН по событиям в Сребренице и закономерном сопротивлении сербской стороны.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/balkanpolicy/rezolyutsionnoe-dvizhenie/
🇷🇺🚩 Международное сотрудничество в Арктике трансформируется, в том числе и в сфере энергетики. Какие государства и компании после «поворота на Восток» стали новыми партнерами по энергетическим арктическим проектам России? Обладают ли они достаточным потенциалом и могут ли «заменить» традиционных арктических партнеров? Какое влияние происходящие изменения оказывают на будущее развитие Арктического региона? Ответы на эти и другие вопросы — в интервью с Андреем Криворотовым, к.э.н., доцентом Кафедры управления инновациями МГИМО МИД России.
Несколько тезисов:
— Полный уход из России, объявленный западными нефтяными компаниями после февраля 2022 г., не был совсем неожиданным и не оставил наш ТЭК «в одиночестве». Однако последствия разрыва этих кооперационных связей весьма долгосрочны. И Россия, и страны Западной Европы адаптируются к ним, но, думается, еще не ощутили их в полной мере.
— Энергетические ресурсы нашей Арктики, особенно азиатской, принадлежат к числу достаточно немногих активов России, которые могут представлять для стран — восходящих лидеров АТР серьезный коммерческий интерес. И здесь надо вести речь не только о традиционных нефти и газе, но и о потенциале возобновляемой энергетики, критически важных металлах (особенно редкоземельных), производстве водорода. Россия призвана на деле предложить более гармоничную модель сосуществования «старой» и «новой» энергетики.
— Сотрудничество с азиатскими и африканскими компаниями в Арктике будет пока выраженно асимметричным — они представляют интерес в первую очередь в плане привлечения инвестиций, освоения новых рынков сбыта и логистических цепочек. Последнее особенно актуально в свете глобальной тенденции нефтегазового рынка, где спрос заметно смещается на юг.
— Сотрудничая с неарктическими государствами, для нашей страны равно опасно оказаться в положении как донора уникальных технологий и ноу-хау, так и однобокого импортера оборудования в обмен на поставки сырья из АЗРФ.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/interview/borba-za-privlechenie-vneregionalnykh-igrokov-stanet-vazhnym-elementom-zapolyarnoy-dinamiki/
🇹🇷 Несмотря на постоянные обвинения Р. Эрдогана в авторитарности, местные выборы, состоявшихся 31 марта, прошли вполне в конкурентной среде, где в той или иной мере сочетаются традиции, заложенные в системе местного самоуправления Турции, с демократическими процедурами.
Ведущая оппозиционная Народно-республиканская партия (НРП) заняла первое место, получив 37,77% голосов, а правящая Партия справедливости и развития (ПСР) набрала 35,49% и впервые на местных выборах стала второй. Неожиданно для многих на третье место вырвалась учрежденная в 2018 г. Новая партия благоденствия (НПБ), получившая 6,19% голосов и ставшая условно третьей партией в стране. Ее кандидаты победили в провинциях Шанлыурфа и Йозгат, которые в последнее годы традиционно считались оплотом ПСР. По всей видимости, часть консервативных и религиозно настроенных избирателей, которые ранее поддерживали Эрдогана и его партию, решили отдать свои голоса за НПБ.
У правящей ПСР теперь есть четыре года для улучшения экономической ситуации в стране и поиска более сильных кандидатов, чтобы одержать победу на всеобщих выборах 2028 г. К тому же головной болью для ПСР может стать и Новая партия благоденствия, которая воздействует на схожие электоральные группы турецкого общества. Стоит учесть то, что в рамках своей политической карьеры Р. Эрдоган не раз показывал свою способность перестраиваться и добиваться приемлемого результата для себя и партии.
Подобные политические изменения, произошедшие на местном уровне, необходимо учитывать и Российской Федерации при выстраивании своей внешней политики в отношении Турции. Это еще раз говорит о необходимости более динамичной работы с более широким кругом политических сил страны, включая политиков из НРП.
Дамир Исламов комментирует итоги муниципальных выборов в Турции.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/middle-east/s-pritselom-na-2028-itogi-munitsipalnykh-vyborov-v-turtsii/
Никакого шока больше нет, есть спокойная работа. Поменялась парадигма нашей жизни, но сама жизнь продолжается...
В интервью @rian_ru Иван Тимофеев @sanctionsrisk рассказал, что помогло Москве так быстро адаптироваться к экономическому давлению Вашингтона и Брюсселя, как убедить бизнес из дружественных стран не опасаться вторичных санкций США, способен ли Запад усилить санкционное давление на Россию и чем это обернется для западного мира.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/interview/vse-shokovye-sanktsii-protiv-rossii-uzhe-vvedeny/
💬 И несколько тезисов участников круглого стола «НАТО: 75 лет на переднем крае эскалации».
Андрей Кортунов (РСМД): три вызова, которые сегодня стоят перед НАТО: 1. НАТО — это многосторонний союз, но все знают, кто там главный, и это создаёт зависимость Альянса от внутриполитических тенденций в США. 2. Чем больше становится альянс, тем труднее сопрягать интересы его членов. 3. НАТО создавалась в начале холодной войны, но альянс так и не научился работать в новых условиях. По мере того, как меняются вызовы безопасности, на место традиционных вызовов приходят нетрадиционные. Насколько НАТО подходит реалиям XXI века и насколько этот союз можно считать современным, или же он является более архаичным?
Дмитрий Данилов (ИЕ РАН, МГИМО): Внутри НАТО растет напряженность. Ставится вопрос о том, куда направлять и каким образом перераспределять ресурсы альянса — на оборону НАТО или на оборону Украины, которая рассматривается как передовой рубеж обороны альянса.
Генерал-майор Владимир Романенко: Учения стран Запада в Балтийском море уже проявили себя в самом агрессивном плане. Общая картина, которая создается сейчас в преддверии 75-й годовщины альянса, создает угрозу развития наших отношений с Западом, которые и так практически сведены к нулю.
Иван Сафранчук (МГИМО): События и решения НАТО укладываются в следующую линию: предпринимаются попытки не только нарастить материальный потенциал механизмов НАТО в Европе, но и снизить зависимость военно-промышленной сферы от политической динамики в европейских странах и в Соединенных Штатах.
https://russiancouncil.ru/news/v-press-tsentre-mia-rossiya-segodnya-sostoyalsya-kruglyy-stol-nato-75-let-na-perednem-krae-eskalatsi/
🇧🇦 21 марта Евросовет принял решение об открытии переговоров с Боснией и Герцеговиной (БиГ) о вступлении в ЕС, которого страна ждала с декабря 2022 г., получив официальный статус кандидата и став таким образом четвертой из шести стран проекта «Западные Балканы» (также одобрения заявки и открытия переговорного процесса ждут Северная Македония и частично признанная «Республика Косово»). Хотя местные СМИ уже назвали данное событие «величайшим днем в послевоенной истории Боснии», эскалация конфликтной риторики в последние месяцы свидетельствует о том, что перспектива евроинтеграции для этого государства весьма призрачна, поскольку требует кардинального переформатирования основ ее государственности.
На сегодняшний день политика идентичности в Боснии и Герцеговине основана на мобилизации этнического ресурса для получения краткосрочных выгод. В связи со слабой, «протекторатной» государственностью риторика политических партий строится на противопоставлении своей этнической группы внутренним «другим». На практике это выражается в том, что люди здесь видят себя и других сначала как представителей определенной этнической и религиозной группы, а уже потом как граждан одной и той же страны или членов одной и той же культурной среды обитания. Этому способствует и внешний фактор: предыдущий Высокий представитель В. Инцко в 2021 г. утвердил поправку к Уголовному кодексу, запрещающую отрицание геноцида в Сребренице. Закон, по сути, демонизирует лишь одну из сторон конфликта — сербов, а также способствует дальнейшему разобщению боснийского общества по этническим линиям.
Татьяна Попадьева фиксирует отсутствие перспектив внутриполитической интеграции Боснии и Герцеговины.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/dez-integriruyushchayasya-bosniya-ambivalentnost-politiki-identichnosti-v-razvitii-obshchestva/
🇰🇵🇯🇵 Уже год, с весны 2023 г., ходят слухи о том, что Япония и КНДР пытаются организовать встречу на высшем уровне. Фумио Кисида несколько раз заявлял, что готов встретиться с Ким Чен Ыном для того, чтобы, в частности, обсудить вопрос о гражданах своей страны, похищенных северокорейскими спецслужбами с территории Японии между 1977 и 1983 гг. Однако в конце марта 2024 г. произошло несколько событий, которые привели если не к провалу этих переговоров, то к их приостановке. 25 марта Ким Ё Чжон выступила с новым заявлением, в котором опять повторила старую позицию КНДР о том, что вопрос о похищениях уже решен, и Пхеньян не готов его обсуждать, как и вопрос северокорейской ракетно-ядерной программы.
Профессор Университета Кукмин Андрей Ланьков подробно рассказывает о предыстории вопроса, связанного с похищениями, и оценил перспективы нормализации между Токио и Пхеньяном.
Судя по всему, да, годовая эпопея, начавшаяся с секретных контактов в Юго-Восточной Азии весной 2023 г., зашла в тупик. Но это, конечно, не означает, что она будет всегда оставаться в этом тупике. Заинтересованность сторон в контактах довольно велика. Рано или поздно все опять активизируется. Но с большой вероятностью произойдет это не в ближайшие месяцы, а, может быть, даже не в ближайший годы.
То, что нужно Северной Корее, — это дипломатическое признание и компенсация. И в этих условиях северокорейская сторона не готова выкладывать на стол свою единственную козырную карту — решение вопроса похищенных японских граждан. Естественно, в том случае, если эта карта у них есть, ведь ее может и не быть, потому что время в этом вопросе работает не на них. С другой стороны, острота восприятия проблемы похищенных в Японии с течением времени также снижается. В этом движении очень большую роль играли родители пропавших, их ближайшие родственники, из которых кто-то умер, кто-то уже в более чем преклонном возрасте и, естественно, не может проявлять ту активность, которую проявлял ранее. Поэтому, с одной стороны, у корейцев меньше возможности заплатить за возможный сдвиг в отношении с Японией — их, цинично выражаясь, «политическая валюта», то есть похищенные, живые или мертвые, постепенно теряют ценность. С другой стороны, у японской стороны все меньше желания и потребностей с северокорейцев это все получить.
🇬🇧🇷🇺 Правительство Великобритании опубликовало новую Стратегию политики санкций. Документ суммирует новеллы в области модернизации государственных институтов и практики использования ограничительных мер. Главным стимулом изменений является сдерживание России на фоне украинского кризиса.
Согласно приводимым в документе цифрам, результатом применения санкций стало падение импорта из России на 94%, а экспорта в Россию — на 74%. Иными словами, санкции практически парализовали двустороннюю торговлю, охватив товары и услуги стоимостью порядка 20 млрд фунтов стерлингов в цифрах 2021 г. В британской юрисдикции заблокировано российских активов на 22 млрд фунтов. Это значительно меньше, чем в ЕС, где заблокированы как частные, так и суверенные российские активы, однако величина также представляется значительной.
Строго говоря, в стратегии нет ясных критериев эффективности санкций. Таковым, по всей видимости, можно считать объём нанесённого ущерба, но не политические результаты в виде победы или поражения. Иными словами, санкции предстают скорее инструментом нанесения ущерба, то есть инструментом войны, а не инструментом достижения политических целей, то есть инструментом дипломатии.
Иван Тимофеев @sanctionsrisk для @valdaiclub анализирует новую Стратегию Великобритании в области санкций.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/politika-sanktsiy-s-antirossiyskim-aktsentom-o-novoy-strategii-velikobritanii-v-oblasti-sanktsiy/
🇯🇵 Времена, когда Токио являлся сторонним наблюдателем в сфере региональной безопасности, заканчиваются.
В обновленной Стратегии национальной безопасности Японии 2022 г. была анонсирована программа официальной помощи в целях безопасности (Official Security Assistance, OSA), направленная на реализацию проектов модернизации вооруженных сил и правоохранительных структур дружественных Японии государств путем финансирования поставок продукции военного назначения, а также связанного с ней оборудования и материалов. В декабре 2023 г. программа стремительно начала «набирать обороты»: уже заключены соглашения об участии в OSA Филиппин, Бангладеш, Малайзии и Фиджи, а в новом финансовом году, который начнется в апреле 2024 г., ожидается подключение к программе Вьетнама и Джибути. В целом, на основе состава первых стран-реципиентов можно судить об актуальном «ландшафте» интересов Японии в отношении глобального Юга: фокус на АСЕАН, далее Бенгальский залив, страны южной части Тихого океана.
OSA преподносится как расширение программы официальной помощи развитию (Official Development Assistance, ODA), ставшей еще во времена холодной войны «визитной карточкой» политики Японии в отношении держав, которые сегодня относят к глобальному Югу. Существует мнение, что новая программа разрушает базовые «пацифистские» подходы Токио к участию в программах международной помощи. Впрочем, и в рамках ODA Япония осуществляла и продолжит осуществлять поставки патрульных кораблей странам ЮВА на основе максимально льготных кредитов, то есть, по сути, «бесплатно». Зачем Японии новый инструмент официальной помощи при наличии у нее опыта адаптации ODA к новым целям политики безопасности? Тем более что OSA вряд ли окажет существенное влияние на региональную среду безопасности в краткосрочной перспективе из-за буквально «крошечных» сумм, выделенных на эту инициативу.
В настоящее время странам — реципиентам OSA может быть предложен не очень широкий список продукции военного назначения, включающий, например, системы спутниковой связи и радары, корабли и катера. Тем не менее сегодня именно на структуры береговой охраны ложится основная нагрузка по реагированию на конфликтные ситуации в многочисленных «серых зонах безопасности» Восточной Азии. Весьма важным направлением OSA является содействие в обустройстве военной инфраструктуры, а также модернизации портовых сооружений и других логистических объектов «двойного назначения». Предполагается, что для японского бизнеса здесь могут открыться определенные возможности. Появление новой программы официальной помощи связано с намерением не столько помочь «дружественным государствам» в деле усиления их военных и правоохранительных возможностей, сколько обозначить, что времена, когда Токио являлся сторонним наблюдателем в такой сфере, как региональная безопасность, заканчиваются.
Олег Парамонов и Дарья Ерёменко анализируют новую японскую программу "Официальная помощь в целях безопасности".
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/bolshe-ne-nablyudatel-yaponiya-narashchivaet-postavki-voennoy-produktsii-v-regione/
✊🇲🇽🇨🇱🇦🇷 Каждый второй житель Мексики готов к протестам. Похожая тенденция наблюдается в Чили и Аргентине...
В 2022 г. в мире прошло около 100 крупных акций протестов, треть из которых пришлась на регион Латинской Америки. В 2023 г. в регионе прошла 23581 акция протеста самого разного масштаба, наибольшее число из которых пришлись на Мексику (5754), Перу (3030) и Венесуэлу (2839).
Данные ежегодного опроса общественного мнения чилийской социологической фирмы Latinobarómetro представляют уникальную возможность для количественного анализа протестного потенциала в странах Латинской Америки. Опрос общественного мнения проводится с 1995 г. в 17 странах Латинской Америки, а именно: Аргентине, Боливии, Бразилии, Чили, Колумбии, Коста-Рике, Доминиканской Республике, Эквадоре, Сальвадоре, Гватемале, Гондурасе, Мексике, Панаме, Парагвае, Перу, Уругвае и Венесуэле.
Эльвина Муллагулова в дебютной публикации на основе данных опроса провела исследование протестного потенциала в латиноамериканских странах. Результаты показали, что Мексика, Чили и Аргентина обладают наибольшим протестным потенциалом среди всех стран латиноамериканского региона, что говорит о возможном возникновении новых демонстраций и еще большей социальной нестабильности. С другой стороны, странами с самым низким протестным потенциалом оказались Сальвадор, Гватемала и Гондурас.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/sandbox/protestnyy-potentsial-stran-latinskoy-ameriki-klasternyy-analiz/