-
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении
Как водится, когда по работе долго живешь с какой-то книгой, она начинает на тебя напрыгивать буквально со всех сторон. Вот сейчас это у меня происходит с "Рождественской песнью в прозе" Чарльза Диккенса - куда ни глянь, всюду она.
Наконец добралась до сто лет назад запланированной, но так и не освоенной книги Эндрю Уилсона "Викторианцы", читаю с огромным интересом и удовольствием (помимо прочего, это еще чудесная, очень ироничная проза). Ну, и из первой же буквально главы узнала, что, оказывается, дядя Скрудж - это довольно злобная карикатура на Томаса Мальтуса. Так что когда герой Диккенса говорит, что если бы все бедняки куда-нибудь удалились и там тихо умерли, освобождая мир от своего никчемного присутствия (а заодно и от неизбежного, по Мальтусу, голода в будущем), он в несколько гротескной форме транслирует мальтузианские идеи. И хотя сам ученый умер за несколько лет до этого, идеи его на момент написания "Рождественской песни" были на пике популярности, и немыслимые в своей жестокости Новые законы о бедных на них как раз и основывались (если в детстве вы начитались книг вроде "Маленького оборвыша" Гринвуда, то при слове "работный дом" вы должны вздрагивать от ужаса - так вот, появление работных домов как раз и было результатом принятия этих законов).
О том, что художественный замысел Диккенса лежал в сфере улучшения общественных нравов, мы с Екатериной Михайловной в "Закладке" обсудили, но вот и новая деталь. "Рождественская песнь в прозе" - это еще и протест против бесчеловечных принципов мальтузианства.
Проснувшись и наслаждаясь бессмысленным и пустым (самым пустым) днём в году, внезапно ощутила необходимость составить столь же пустой и бессмысленный список книг, которые почитала бы на каникулах, если бы не помнила их (книги, не каникулы) примерно наизусть.
1. Цикл книг Сесила Скотта Форестера о приключениях Горацио Хорнблауэра. Лучшие романы о морских приключениях, увлекательные и романтичные, но не без подлинной драмы и даже трагизма.
2. Роберт Маккаммон. Цикл романов о Мэтью Корбетте. Примерно то же самое, но не на море, а на суше, не морские приключения, а детектив, и не Англия XIX века, а Америка самого начала XVIII.
3. Р. С. Шеррифф. Две недели в сентябре. Лучшая книга для любого времени - история о том, как обычная скучная английская семья едет на скучнейший английский курорт, и с ними ничего не случается.
4. Чайна Мьевиль. Кракен. Роман системы "вжух" - всё летает, взрывается, на каждой странице творится черт-те что (например, из музея исчезает чучело гигантского кальмара, а профсоюз волшебных помощников устраивает забастовку), и ты всё ждёшь, как автор из всего этого выкрутится. Ну, и он выкручивается другим авторам на зависть.
5. Стивен Кинг. Институт. Лучший за последние годы роман классика, в котором тоже всё ах, вжух и ужас какой-то, но в конце всё будет не хорошо, конечно, но неплохо и, главное, справедливо.
6. Фрида Вигдорова. Семейное счастье. Любимая улица. Фрида Вигдорова не только суд над Бродским протоколировала, но и писала романы. Эти два - про любовь, потерю и просто обычную человеческую жизнь в советских декорациях - одновременно правдивых и нежно ностальгических.
7. Юрий Слепухин. Киммерийское лето. Тоже роман из советского времени и ностальгия здорового человека - о юношеском бунте, семейных тайнах и побеге в археологическую экспедицию.
8. Пётр Гуляр. Забытое королевство. Книга для тех, кто хотел бы отправиться в далёкое путешествие, но по каким-то причинам пока не может. Помните, как Паганель, который путешествовал, не покидая своей комнаты? Вот это оно.
9. Майкл Ондатже. Кошкин стол. Взросление, приключения, корабль, плывущий через разваливающуюся Британскую империю. Дни, ночи, Суэцкий канал, последние дни беззаботного детства.
10. Александр Макколл Смит. Женское детективное агентство номер один. Цикл неспешных атмосферных романов про Мма Рамотсве - чинную ботсванскую матрону, становящуюся частным сыщиком.
Мне во всё это книжное счастье вход уже заказан (впрочем, на чёрный день ещё припасено пара романов Маккаммона и Макколла Смита), но вдруг вы везунчики и еще не читали.
Главное потрясение, конечно, это что я за год написала 600 (!!!) постов. Это объясняет, почему я так мало всего успеваю...
Читать полностью…
Ну, а теперь, как и обещала, несистемные заметки о прочитанной за прошедший год переводной литературе (Диккенса, Эмили Бронте, Умберто Эко и прочее вы домыслите сами).
С большим отрывом самое яркое читательское впечатление - "Завет воды" Абрахама Вергезе (я прочла этот роман еще в 2023, а впечатление до сих пор не истаяло, так что делайте свои выводы). Люди, слоны, великая любовь, медицина - словом, просто идеальная книга, не зря Вергезе 15 лет томил нас ожиданием.
Негромкая, душераздирающая и при этом какая-то удивительно чистая книга Джесмин Уорд "Пойте, неупокоенные, пойте". Любовь, которой лучше бы не было, потому что от нее только горе, но она есть и как-то надо с этим жить. Мир, вот уже сто пятьдесят лет залечивающий раны от рабства, но так и не способный их залечить.
Вокруг "Йеллоуфейса" Ребекки Куанг (вернее, вокруг его перевода на русский, который, увы, несмотря на все усилия лучше не стал) было сломано немало копий, но, если от этого отрешиться, роман вообще-то огненный. После анемичного "Вавилона" Куанг опять буквально источает пламень, и обращен ее огнемет на коллег по литературному цеху.
Замечательный "MANIAC" Бенхамина Лабатута - книга ровно о том, что (помимо войны в Украине и общей безнадеги) волнует меня в последние годы больше всего, а именно о том, как человечество своими руками выводит на арену новый вид, который нас заменит.
Огромный эпический "Торговец дурманом" Джона Барта - книга, о которой я столько лет слышала и вот, наконец, прочла сама. Словосочетание "великая книга" готовит читателя к каким-то суровым испытаниям, но единственное испытание, которое сулит нам "Торговец дурманом" - это объем. В остальном же это роман захватывающий, изящный и невероятно смешной.
Не каждому годный, но невероятно меня тронувший роман Себастьяна Барри "Время старого бога". Книги о работе памяти - моя слабость, и вот этот роман подходит к теме, о которой не написал только ленивый, с какого-то нового ракурса. Но beware: если душа просит чего-то согревающего и утешительного, то в сторону "Времени старого бога" даже не смотрите - там не встретишь ни веселья, ни сокровищ.
Посмотрела на получившийся списочек и подумала, что как-то в нем вообще мало радости (ну, за вычетом ослепительно светлого, несмотря ни на что, Вергезе). Ну, что ж, в моем персональном году за радость отвечали Диккенс и Эко, а также миллион книг о мире Гарри Поттера, так что новые книжки, видимо, по большей части закрывали запрос на трагедию и драму. Наверняка было и хорошее (в смысле, веселое), но тут я вам, кажется, не советчик.
И еще раз напомню сказанное парой постов выше - в этом году я была странный читатель, подходите к моей выборке осмотрительно.
Попробовала подвести книжные итоги года, но поняла, что в этом году читала совсем не так, как в предыдущие, и итоги в классическом смысле мне подводить будет затруднительно. Отсутствие необходимости постоянно и в больших количествах обозревать новинки, а также преподавать совсем уж актуалочку, трансформировало мои читательские обыкновения - я куда больше перечитывала и заполняла лакуны, чем читала новое. Странно же будет говорить, что мои персональные книги года - это "Дом на набережной" Юрия Трифонова, "Posession" Антонии Байетт, "Воспоминания" Надежды Тэффи и "Повесть о двух городах" Чарльза Диккенса.
Но если говорить о том новом, что я прочитала за год из русского, есть несколько книг, которые очень хотелось бы отметить.
Выдающийся "Тоннель" Яны Вагнер - книга о мире в миниатюре, в котором все оказываются и лучше, и хуже, чем о них можно было подумать, причем иногда это происходит одновременно, с одними и теми же людьми.
Неизменно потрясающий сборник Аллы Горбуновой "Нет никакой Москвы", но это такая проза, о которой я традиционно не умею говорить - не хватает языка.
"Лес" Светланы Тюльбашевой - изумительный триллер, который немного больше, чем триллер.
"Табия 32" Алексея Конакова - пожалуй, лучшая русская книга, прочитанная мною за год. Когда я буду потом вспоминать 2024-й, то с книжной точки зрения это будет для меня год "Табии".
Под конец года невероятно порадовал "Граф Аверин" Виктора Дашкевича, но я вам про него (впрочем, как и про "Табию") и так все уши прожужжала.
Очень хороший "Белград" Нади Алексеевой - удивительно, как иногда вдруг рррраз - и совершенно готовый писатель, со своим узнаваемым и чистым голосом.
Совсем перестала читать автофикшн - да его как будто и поменьше стало. Было ощущение, что мода эта, достигнув пика в прошлом году, пойдет на спад - и вот, кажется, оно понемногу происходит. Чуть меньше его стало на слуху - ну, или я не туда слушаю.
Как-то так. Соберусь с силами и в следующем посте аналогичным несистемным образом расскажу о переводном - его было, пожалуй, несколько больше.
Но, повторюсь, в этом году я совершенно не репрезентативна, не слушайте меня так уж доверчиво.
Ну, а если вдруг вам остро не хватает моих рекомендаций по рождественскому чтению, загляните ко мне в запрещенную социальную сеточку с картинками - в последнем рилсе насоветовала всякого на праздники.
Читать полностью…
Невероятно грустные новости - закрывается издательство феминистской литературы No Kidding Press. Когда умирает что-то, чему жить бы да жить, очень трудно найти слова - поэтому пусть будет просто спасибо. Вы были светом, и что бы ни случилось дальше, ваши книги будут продолжать светить, так и знайте, даже если источник света погаснет.
А вот тут можно прочесть, как помочь издательству залатать финансовые дыры и закрыться более-менее без проблем.
Спойлер: пожалуйста, не покупайте книги No Kidding Press на "Лабиринте", там давно уже никому из издателей не платят.
Под тёмный занавес года написала для любимого "Кинопоиска" про одну из моих книжных радостей - цикле романов Виктора Дашкевича о приключениях графа Аверина. Для каникул самое оно.
Читать полностью…
Редкая минута персонального-сентиментального на этом канале. Мама из Тбилиси прислала фоточку дома, где я выросла. Московский проспект, 46А (если вы сто раз бывали или даже живете в Тбилиси, но названия такого не знаете, не удивляйтесь - это примерно Гольяново такое на московские деньги). Наши окна на четвертом этаже - не так сильно все и изменилось, белье по-прежнему сушится, только, подозреваю, цыганка тетя Аза с первого этажа семечками в окно не торгует. Ну, и там, где были ветхие продуваемые лоджии, все забетонировали, а кто побогаче кирпичами заложили. Волнуюсь теперь - оно и тогда-то на соплях держалось, а с тех пор тридцать пять лет прошло.
Читать полностью…
Совсем уже было собралась совершить пробежку по потолку от пересказов прямой линии Путина, а потом перешла на пересказ происходящего от канала "Антиглянец", и как бы на душе немножко легче. Спасибо вам, девочки, вы очень помогаете.
Читать полностью…
Еще немного хоррора зимним утром. Перечитала читанного в детстве "Упыря" Алексея Толстого - наш ответ "Вампиру" Полидори (и, надо сказать, ответ преотличнейший, куда лучше оригинала). Нашла в нем нотку ворчливого здорового вампирского патриотизма. Так сказать, борьба с иностранными заимствованиями до того, как это стало мейнстримом.
Вы их, Бог знает почему, называете вампирами, но я могу вас уверить, что им настоящее русское название: упырь а так как они происхождения чисто славянского, хотя встречаются во всей Европе и даже в Азии, то и неосновательно придерживаться имени, исковерканного венгерскими монахами, которые вздумали было все переворачивать на латинский лад и из упыря сделали вампира. Вампир, вампир! - повторил он с презрением, - это все равно что если бы мы, русские, говорили вместо привидения - фантом или ревенант!Читать полностью…
Все не могу поверить, что 2024-й действительно заканчивается, но с выходом нашей с Екатериной Михайловной последней в этом году "Закладки" отрицать сей факт уже невозможно. Обсуждаем самую главную и первую из сезонных книг - "Рождественскую песнь в прозе" Чарльза Диккенса. Чувствуете, что Дух Рождества уже где-то совсем рядом и тихонько дует вам за шиворот? Как говорится, сейчас почувствуете!
Как я уже рассказывала несколькими постами выше, "Закладка" выходит на "Эхе", а "Эхо" живет за счет наших с вами пожертвований, и сейчас ему приходится непросто. Так что если вы хотите поддержать наш подкаст (а заодно посмотреть или послушать его раньше других), то уже сейчас это можно сделать за донаты на удобной для вас платформе.
🎄☃🎁❄
Продолжаю готовиться к лекции про хоррор, читаю всякое. Поняла, что в полной мере оценить гениальность юной (едва девятнадцатилетней!) Мэри Шелли и ее "Франкенштейна" можно лишь ознакомившись с "Вампиром" Джона Полидори.
Почему так?
Как известно, оба этих текста родились по результатам трех дождливых летних дней, проведенных лордом Байроном, его тогдашней любовницей Клэр Клермонт, его медиком Джоном Полидори и его друзьями - четой Шелли на вилле Диодати близ Женевского озера. Невольно оказавшись взаперти, члены этой эксцентричной компании коротали время, рассказывая друг другу страшные истории, которые потом обязались записать и превратить в книги.
Обещание выполнили лишь двое - Мэри Шелли, создавшая таким образом свой opus magnum, и Джон Полидори, заложивший своей повестью основы вампирского хоррора. Ну, в общем, что тут скажешь, даже сравнивать неловко. Вроде бы, книги как родные сестры - но нет: "Франкенштейн" - сияющий вневременной шедевр, "Вампир" - ну, наверное, некоторую ценность для истории литературы в нем усмотреть можно, но утруждать себя чтением определенно не стоит.
В моем мире споры уехавших и оставшихся (а также про уехавших и оставшихся), с божьей помощью, давно закончены. Свое бесценное мненьице я по этому поводу высказала, дай бог памяти, 1 марта, еще в запрещенной ныне социальной сеточке (после чего стремительно ту сеточку покинула навеки, выучив перед этим много новых слов и даже новых моделей словообразования от всем известных корней). Но, тем не менее, мне кажется, текст Татьяны Малкиной замечательно резюмирует все сказанное и подуманное на сей счет за без малого три года, окончательно закрывая эту неловкую тему. Прочитать - чтобы больше никогда по возможности не позориться не возвращаться.
Праздник к нам (скоро) приходит - обещают уже в январе. Кажется, предзаказа еще нет, но вы знаете, что делать.
Читать полностью…
Раз Екатерина Михайловна решила расширить спектр материалов к нашей рождественской "Закладке" за счёт переосмысления Диккенса в "Смешариках", внесу свою лепту в дальнейшее расширение. Мой любимый оммаж "Рождественской песни в прозе" - это великая рождественская серия "Доктора Кто". Образец бережной, вдумчивой и вместе с тем оригинальной работы с материалом и содержательного диалога с традицией.
Читать полностью…
Ну, и прежде, чем пучина оливье поглотит меня окончательно, хочу этим дурацким и веселым фото напомнить: даже в самые черные времена (такие, например, как сейчас) есть время смеху, надежде, теплу, дружеской поддержке, хорошим книгам и долгим медленным разговорам. Спасибо за то, что были рядом весь этот год (нас на 7 000 больше, чем было год назад, фантастика просто), и давайте все вместе загадаем в Новогоднюю ночь одно-единственное желание - мира нам всем поскорее. Остальное - пусть никто не будет убит, ранен, изгнан из дома, посажен в тюрьму по абсурдному обвинению, признан иноагентом - приложится. Сначала - мир, остальное поправим уж как-нибудь общими усилиями.
Читать полностью…
Завершается не только календарный и финансовый, но и "Закладочный" год. В последнем в этом сезоне выпуске нашей литературно-просветительской передачи говорим с Екатериной Михайловной о Диккенсовой рождественской прозе и о традиции русского святочного рассказа как ее продолжении. Видео можно посмотреть на канале Екатерины Михайловны, а если у вас Ютьюб не работает, то вот вам ещё одна ссылка - кажется, там получше.
Читать полностью…
Коллеги из "Переделкино" составили список достойных внимания книг за 2024 год. Не все, в него вошедшее, я читала, кое-что читала, но не полюбила, а кое-чего мне в этом списке не хватает. Но нельзя объять необъятное, и в качестве репрезентативного слепка уходящего года вещь вполне рабочая - можно пользоваться.
Читать полностью…
Если вы еще не прослушали новую рождественскую "Радио-няню" "Клуб знаменитых капитанов" "Закладку", посвященную Чарльзу Диккенсу, то теперь это можно сделать бесплатно, на любой платформе. Слушайте и утешайтесь (впрочем, донаты тоже лишними не будут, совсем не будут).
Я, как вы помните, недавно готовилась к лекции по хоррору, и прочла много всего старого-недоброго. Кое-что, любимое когда-то, слегка поблекло (как, например, "Кармилла" Ле Фаню), а что-то наоборот. И главное из этого "наоборот" - "Франкенштейн" Мэри Шелли, который оказался не просто лучше, чем мне помнилось, а просто вообще очень хорошим. В январе мой коллега Егор Михайлов проведет книжный клуб, посвящённый этому роману, - если у вас ещё нет планов на каникулы, присоединяйтесь.
Читать полностью…
Дорогие белградцы, у вас там радость скоро, а вы, возможно, еще не в курсе. Олег Воскобойников - серый кардинал научный руководитель "Страдариума" и один из идейных вдохновителей "Страдающего Средневековья", а еще доктор исторических наук, известнейший медиевист и один из лучших рассказчиков, которых мне доводилось встречать. Вам же он расскажет о том, как кинематограф отображает Средние века и почему оно так. Приходите послушать Олега, а я буду вам тихонько завидовать.
Прочла пост Захара Прилепина, в котором он сетует, что народ наш опять что-то не то читает. Первые места в рейтинге, составленном сетью книжных магазинов "Читай-город", заняты "Графом Авериным" Виктора Дашкевича (ничего не могу с собой поделать, радуюсь теперь за него как за родного), "Словом пацана" Роберта Гараева, новым Пелевиным и самим Прилепиным с доброй детской книгой "Собаки и другие люди". Где же книги про СВО и ее героев? Где книги про Великую Отечественную? Где Юрий Бондарев? Почему так много иностранцев? Как такое вообще может быть? Что делать? И, главное, кто виноват?
Как-то даже неловко говорить, но вообще-то воющая страна совершенно не стремится получать войну еще и в виде книг. Известно, что в 1940-1942 годах в подземке, куда лондонцы фактически переселились, спасаясь от бомбежек, работали библиотеки, и самыми выдаваемыми книгами в них были вовсе не книги о войне, а романы Джейн Остен, Дороти Сэйерс и Агаты Кристи. И это, заметьте, во времена, когда новости не подавались в мозг ежеминутно, а скупо дозировались ежедневными радиосводками и газетами, то есть, казалось бы, запрос на информацию о происходящем не был закрыт полностью. Как пишет Себастьян Хафнер в "Истории одного немца", в Германии набирали силу нацизм и внутренние репрессии, а немецкие писатели строчили литературные пасторали, немедленно становившиеся бестселлерами.
Помню, в прошлом году, когда лидером книжных продаж в России стал нержавеющий хит Ольги Примаченко "К себе нежно" (бессменный лидер со времен ковида), этим фактом равно возмущались люди с обоих берегов нашего общественного раскола. Одни видели в нем бесчувствие к чужому страданию и постыдный эгоцентризм, другие - малодушие перед лицом великих свершений. Первые считали это следствием имманентно присущего российскому народу внутреннего изъяна, вторые (как и Захар Прилепин в упомянутом выше посте) - результатом продуманной либеральной диверсии. Словом, люди читали неправильно, а значит, неправильно думали и, скорее всего, неправильно жили.
Императив всего себя подчинить единому аффекту, конечно же, по сути своей тоталитаристский. Чтение - процесс очень интимный, и попытки на основании его видимых результатов формировать какие-то этические оценки сродни поиску врагов народа на основании сексуальных предпочтений (да, это последнее уже происходит, и да, это абсолютное безумие). Можно всем сердцем сострадать жертвам войны и быть последовательным ее противником, но при этом читать Ольгу Примаченко, чтобы худо-бедно зафиксировать кукушечку. Можно энергично поддерживать эту войну с дивана, но все равно хотеть немного нежности.
Чтение сегодня в силу разных причин - это в первую очередь утешение и поддержка, а не поле боя, не фронтир. За травматизацию и прочее расчесывание болячек отвечают другие медиа, и справляются они со своим делом блестяще. В книгах же люди пытаются обрести убежище, островок покоя. Глядя на очертания его береговой линии, мы и правда можем кое-что узнать, но не о мнениях, а лишь о желаниях читательской аудитории. Нашему российскому читателю, вне зависимости от его политических и иных взглядов, похоже, ничуть не скучно и, в отличие от президента, к движу он не стремится. Наоборот, предпочел бы относиться к себе нежно где-нибудь в сильной, справедливой и мирной России "Графа Аверина", с прилепинскими собаками и глубокомысленным пелевинским прищуром.
Но и только - ничего иного из рейтингов книжных продаж вычитать невозможно. Ни изъянов, ни диверсий. А те, кто пытается это сделать, манипулируют и передергивают - сознательно или нет, но вполне однозначно.
Меж тем люди не только читают (и обсуждают) книги, но и продолжают их писать. Если вы чувствуете, что готовы написать нон-фикшн о том, что происходит сегодня в России и около, то проект StraightForward открывает новый сезон приема заявок. Стипендии, редакторская поддержка, вот это все.
Читать полностью…
Вместе с коллегами подвели на "Кинопоиске" книжные итоги года. Мой выбор предсказать несложно, но я не буду спойлерить, чтобы вы непременно прочли весь список и, возможно, выбрали что-то интересное для себя.
Читать полностью…
Никогда прежде не читала романа Мэтью Грегори Льюиса "Монах", а вот теперь в процессе подготовки к лекции о литературе хоррора пришлось с этим (весьма сомнительного, признаться, литературного качества) произведением ознакомиться. С интересом обнаружила, что, оказывается, вся историческая линия в романе Алексея Иванова "Тени тевтонов" (они там обе исторические, но я имею в виду средневековую) - довольно элегантный парафраз этого самого "Монаха".
У Льюиса безупречный монах Амбросио влюбляется в своего юного ученика. Но не спешите расчехлять закон об ЛГБТ-пропаганде, ученик этот - вовсе не юноша, а демоническая девица Матильда. Поддавшись ее чарам, Амбросио начинает творить черт-те что - например, насилует и убивает собственную сестру (да, молодые английские романисты в конце XVIII века были те еще затейники - причем, увы, не только в романах).
У Иванова же добродетельный библиотекарь тевтонского ордена (то есть, в сущности, тот же монах) Рето начинает вожделеть молодого послушника-итальянца, который при ближайшем... кхм... рассмотрении оказывается не смазливым юнцом, а демоном-суккубом в женском обличье.
Ну, и результат для обоих героев, в общем, схожий - до добра, как нетрудно догадаться, подобные опасные связи не доводят. Амбросио лишается бессмертной души, Рето предает вскормивший его орден и бесславно гибнет.
"Монах" мне не понравился решительно, да и "Тени тевтонов" - не самый мой любимый роман Алексея Иванова. Однако всегда занятно послушать, как такие разные книжки между собой разговаривают.
Как вы наверняка знаете, наш с Екатериной Михайловной подкаст "Закладка" выходит благодаря "Эху", а "Эхо", в свою очередь, существует благодаря вашим пожертвованиям.
И вот сейчас, честно говоря, дела прямо совсем не очень, и "Эхо" объявляет экстренный сбор. Цель - собрать 125 000 евро, но до ее достижения пока довольно далеко. Если вы смотрите/слушаете/читаете "Закладку", а также другие проекты, существующие благодаря "грибнице" "Эха", помогите ему, пожалуйста. У нас не так много осталось по-настоящему независимых СМИ - то есть таких, которые зависят только от своей аудитории, и "Эхо" из числа этих немногих.
Давайте поднажмем и купим проекту сколько-то месяцев продуктивной работы. Мы с Екатериной Михайловной еще столько прекрасных книг не обсудили - уж не говоря о прочем.
Вот здесь можно почитать про сбор подробнее.
А вот здесь просто сдать денег.
Одна из главных радостей этого (уже почти закончившегося) семестра - курс "Искусство медленного чтения", который мы с коллегами по "Страдариуму" придумали и реализовали по образу и подобию нормального университетского курса - что-то вроде анализа художественного текста.
Получилось, конечно, совершенно не "медленное чтение", а, как очень точно сказал один из наших замечательных участников, "медленное перечитывание". Читаешь книгу быстро - ну, в обычном темпе, а потом целый месяц перечитываешь, расковыриваешь каждую метафору, распутываешь каждую авторскую мысль, учишься слушать развешанные автором "колокольчики", подсказывающие, где пора расчехлять гугл... Читаешь "вокруг" текста, а потом еще "вокруг" этого самого "вокруг"... Вчитываешь в книгу то, чего там нет, но могло бы быть, а потом с сожалением отсекаешь самые невероятные варианты...
Я специально выбрала книги, в которых была уверена и в которых, как мне казалось, я знаю уж вовсе все. Но трудно даже представить, сколько мы с коллегами-соучастниками в них откопали и придумали нового для меня - как фактологически, так и концептуально. Ну, что, скажите, нового для меня можно вскрыть в "Тайной истории", которую я знаю только что не наизусть. А вот поди ж ты.
Короче, в следующем семестре мы решили продолжить совместные штудии, только теперь я решила позвать своих собеседников туда, где мне самой нужно будет готовиться изо всех сил, а не выезжать на уже выученном. Я давно мечтаю перечитать мой любимый роман Диккенса "Большие надежды" с лупой (и с толстым томом истории викторианского времени и викторианской литературы под рукой). Прочесть все, что можно прочесть про "Грозовой перевал" Эмили Бронте (его-то я знаю буквально наизусть, но вот то, что за ним, знаю крайне поверхностно). А потом очень хочется посмотреть, как викторианство настоящее отражается в игрушечном - в любимом моем Фаулзе и в страннейших, дважды прочитанных, но до сих пор меня глубоко озадачивающих "Светилах" Элеанор Каттон.
В общем, как говорила Жанна Д'Арк, все, кто любит меня читать быстро, перечитывать медленно, за мной! План на четыре месяца - вот тут, присоединяйтесь.