-
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении
Помню, в середине 90-х на меня произвела очень сильное впечатление книга датско-американского ассириолога и шумеролога Торкильда Якобсена "Сокровища тьмы", рассказывающая о религиозных культах древнего Междуречья. Как же приятно обнаружить ее парафраз у Виктора Пелевина в "Generation П". Проверила - все сходится: вышла на русском в первый раз в 1995 году под редакцией, к слову сказать, великого Дьяконова, то есть скорее всего месопотамские штучки в романе вдохновлены именно Якобсеном.
Читать полностью…
Кажется, никто с условно "нашего" берега этого ещё не сказал - ну, так я скажу. Игорь Стрелков в полной мере достоин провести остаток жизни в комфортабельной голландской тюрьме, с душем и книжками. Его нынешний арест (если это, конечно, правда арест) так же беззаконен, как и любой другой арест за критику действующей власти. Никто не должен сидеть в тюрьме за слова - вообще никто. Даже если эти слова для нас (окей, для меня) категорически неприемлемы.
Читать полностью…
К сегодняшним новостям - та земля, что могла быть раем, стала логовищем огня. Сегодня день рождения моего деда - 101 год. Если бы я рассказала им с бабушкой, что происходит в этот день, они бы просто не поверили. Одесса, Крым 💔...
Читать полностью…
Новогреческий населен словами - призраками себя прежних. Платоновский эйдос, είδος, в первом значении сегодня - это "товар". Сократовская "мыслильня" - φροντιστήριον, над которой потешался Аристофан, стала курсами дополнительного образования. Величественное гомеровское λαός, "народ, племя", влачит жалкое существование в составе слова λεωφορείο, "автобус". Крылатое περίπτερος ("летающий вокруг") - ларёк. Σίδερο ("железо, оружие") доживает свой век в значении утюга. Что-то в этом есть одновременно и смешное, и грустное. Ну, и, конечно, вспоминаются "Американские боги" Геймана.
Читать полностью…
Ну, если у них Карен Шаинян, просто несущий в мир знание о том, кто такие ЛГБТ+ люди, как они живут, какие ценности исповедуют (спойлер - ровно те же, что и любые другие люди), террорист и экстремист, то я уж не знаю, что сказать о Пригожине и Ко. Не знаю, насколько легально об этом упоминать, но его интервью с моим любимым Майклом Каннингемом (тоже, вероятно, тем еще экстремистом) было абсолютно выдающееся - поищите.
Читать полностью…
Я как зомби, иногда возвращаюсь))) госдума приняла в окончательном чтении так называемый в кулуарах закон "волей-неволей". А именно, закон, возлагающий ответственность за нарушение законодательства об иноагентах, не только на самого /channel/petrov_irk, но и на третьих лиц.
Что надо понимать:
1. Продолжать здороваться с Петровым любым иноагентом обнимать его, сотрудничать с ним не только безопасно, но и душеспасительно.
2. Под действие этого закона третьи лица попадают, если они помогают иноагенту НАРУШАТЬ закон. Например: книжный магазин не поставил 18+ на книжку иноагента и не упаковал её, или владелец помещения где выступает иноагент, не ограничил доступ в это время для несовершеннолетних, или при перепосте инфы куда-то девалась ебала дисклеймер.
3. Этот абсолютно дискриминационный закон направлен на то, чтобы люди или организации, испугавшись штрафов, перестали бы сотрудничать с иноагентами, хотя нет никакой сложности в том, чтобы продолжать сотрудничество даже в этих рамках и оставаться человеком.
4. Меры господдержки не распространяются на иноагентов. Ну это не новость. Теперь главное не делиться этими деньгами с иноагентом, иначе см.п.2.
5. Коммерческие деньги под эти ограничения не попадают.
Меня в этой истории больше всего озадачивает роль министра Ольги Любимовой. Когда-то я хорошо её знала, работали вместе, были на "ты". И вот сейчас она всё это подписывает. Хотела было добавить "как ни в чем не бывало", но тут я свечку не держала - может быть (даже наверное), мучается страшно. Но подписывает. И я в очередной раз могу только порадоваться фарисейским образом, что весь мой опыт работы на государство сводится к преподаванию в государственном вузе, и вот от такого я, слава богу, избавлена.
И как же жалко "Троицу" - такую красивую, такую хрупкую и беззащитную.
/channel/ostorozhno_novosti/17810
В "Записях и выписках" об одном из своих собеседников Михаил Гаспаров писал, что с ним разговаривать скучно - как будто с собой разговариваешь. Когда я разговариваю с Юрием Сапрыкиным, создателем легендарной "Афиши" нулевых, культурологом, музыковедом, автором нескольких замечательных книг и просто выдающимся мыслителем наших дней (да, Юра, я настаиваю), я словно бы разговариваю с собой, но мне не только не скучно, а, напротив, захватывающе интересно. Юра думает очень похоже на то, как думаю я, но только яснее, глубже, четче.
В этот раз поговорила с Юрой о том, почему русский рок вдруг оказался снова важен (хотя казалось бы), на чьей стороне были бы Летов и Цой, о чем поет певец Шаман и о том, конечно же, как связана российская литература последних тридцати лет с нынешней катастрофой. Посмотрите - мне кажется, Юрий Сапрыкин сегодня из тех людей, в которых можно найти опору.
https://youtu.be/rJDoppCqa-8
Борис Акунин. Яма. М.: АСТ, 2023.
Давайте я скажу сразу (чтобы дальше можно было просто не читать, хаха): «Яма» автору не удалась. Не в том смысле, которого я опасалась, но не удалась совершенно определенно. Я подписана на некоторое количество турбо-патриотических каналов – так вот, в них Акунина слаженно несут по кочкам за политические аллюзии и «либеральную пропаганду». Начитавшись проклятий, я с некоторой обреченностью ждала многозначительного авторского подмигивания (терпеть такое не могу), но вот честно – «доктор, откуда у вас такие картинки». «Яма» - правда детектив и только, вообще без признаков фиги в кармане. Более того, отсутствие фиги проговорено в тексте буквально – Маса (в первой части романа он выступает в роли рассказчика) меланхолично замечает, что в книгах о приключениях разговоры о политике излишни, потому что если бы человек хотел почитать о политике, он бы купил газету.
Однако на этом хорошие новости про «Яму» заканчиваются. Попробую примерить на себя костюмчик Эраста Петровича, и по пунктам объяснить, что же в романе пошло не так (спойлер – все).
Во-первых, откопав-таки стюардессу Фандорина (да, в романе он вновь появляется – хотя и не в главной роли), Акунин, кажется, нарушил какое-то правило воскрешения мертвых: восставший из гроба Эраст Петрович совершенно не похож на себя прежнего. Доверчивый до идиотизма, слабый, бестолковый и нерасторопный, он выглядит даже не бледной копией того Фандорина, которого мы знали и любили, а прямо-таки тряпичной куклой в циллиндре.
Во-вторых, собственно главный герой – верный фандоринский оруженосец Маса, Масахиро Сибата. С ним тоже не все ладно. В предыдущем романе нынешней, кхм, продуктовой линейки, «Просто Масе», он более или менее соответствовал тому образу, который сложился у преданного читателя фандоринианы. Он был сообразительным и бойким, но, в общем, простоватым парнем, кое-чего нахватавшимся у своего блистательного господина, но не так, чтобы многого. В «Яме» же с героем происходит удивительная метаморфоза: если Эраст Петрович, скажем так, пессимизируется, то Маса, напротив возносится, превращаясь одновременно и в форменного супермена, и в глубокого аналитика, и даже в писателя.
В-третьих, история, в которую вляпывается эта парочка незнакомцев (повторюсь, и Фандорин, и Маса выглядят в «Яме» не более, чем однофамильцами прежних героев), заставляет заподозрить Бориса Акунина в пристрастии к компьютерным играм. Пытаясь освободить Эраста Петровича, по-дурацки угодившего в лапы врагов, Маса словно бы переходит с одного уровня на другой, причем каждый завершается поединком с боссом и его убийством. По идее, каждый следующий подвиг должен быть сложнее предыдущего, но на практике все они оказываются разочаровывающе простыми – герою нигде не грозит реальная опасность, все проходит без сучка без задоринки, декорации собраны из картона – да и с самими боссами на графике явно сэкономили.
С финалом же вышло прямо совсем неловко: я просто не могла поверить, что вот это недоразумение и есть развязка, поэтому скроллила еще двадцать страниц с картинками (зачем-то книга завершается именно ими – как будто место лишнее осталось) в напрасной надежде на какое-то развитие. Но нет.
Ну, и в-четвертых, юмор. Первая часть романа (пожалуй, наиболее «готовая» – в отличие от последующих, больше похожих на скупой синопсис) написана от лица Масы, решившего потягаться с «Ватсоном-сэнсеем» (с) в литературном мастерстве, и очевидно некоторые пассажи в ней замысливались как смешные. Ну, в общем, нет: мы давно знаем, что юмор – не сильная сторона Акунина, но тут оно особенно заметно.
Словом, все могло бы быть куда как хорошо – когда ж еще откапывать Фандорина, как не сейчас, когда миру так нужен любимый герой. И жанр такой подходящий – светлый и утешительный детектив, в котором добро неизбежно побеждает зло. И сюжет – при всей его безумной завиральности – можно было бы довести напильничком. Но увы – получилась эдакая «Планета воды», только, пожалуй, еще хуже (хотя, казалось бы, куда уж).
#книга_недели
Дэниел Мейсон. Настройщик. М. Фантом Пресс, 2023. Перевод М. Кульневой.
"Настройщик" Дэниела Мейсона понравился мне больше, чем его же "Зимний солдат", которого, я знаю, многие заслуженно полюбили в прошлом году. Возможно, дело не в Мейсоне, а во мне - ну, или во времени: мне сложно и очень не хочется читать сейчас книги о войне - особенно такой, в которой слишком многое напоминает о войне нынешней. Так или иначе, о "Зимнем солдате" я писала год назад в запрещенном медиа, на которое нынче и ссылку не поставишь, но вы найдете, если интересно. А сегодня поговорим о "Настройщике".
В сущности, этот роман – очередная вариация конрадовского «Сердца тьмы». Возможно, кстати, в этом отчасти кроется причина моей очарованности «Настройщиком»: я настолько беззащитна перед Джозефом Конрадом, что беззащитность эта переносится и на все его римейки. Но, как говорится, есть нюанс: если герой Конрада ехал в сердце черной Африки, чтобы встретить там неизъяснимый и гибельный ужас, герой «Настройщика» едет в сердце Бирмы, чтобы встретить там неизъяснимую красоту – в сущности, не менее (если не более) губительную.
Викторианская эпоха. Настройщик роялей из Лондона Эдгар Дрейк – застенчивый, мечтательный обыватель – получает странное предложение от военного ведомства. Эдгар должен отправиться в далекую Бирму, чтобы там, посреди джунглей и дикарей, настроить рояль доктору Кэрроллу – эксцентричному врачу, фактически в одиночку, опираясь исключительно на силу современных лекарств и европейское искусство, поддерживающему мир на границе мятежных племен. Неожиданно для себя Эдгар принимает это предложение – и с этой точки стартует его путешествие в то, что поначалу можно принять за сердце тьмы, но что при ближайшем рассмотрении оборачивается сердцем света.
Начинаясь как история вполне реалистическая – Эдгар готовится к поездке при помощи своей практичной жены, препирается с военными, собирает необходимые инструменты, садится на корабль, понемногу «Настройщик» приобретает черты сна. Все глубже погружаясь в диковинный, так не похожий на надежную и ясную Англию яркий мир, Дрейк сначала незаметно для себя сползает, а после с головокружительным восторгом рушится в непостижимое и иррациональное. Бирма оказывается не примитивным грубым мирком, нуждающимся в просвещении, но земным раем, полным собственной культуры, истории, тайн, неизмеримо более древних и глубоких, чем те, что может предложить простенькая и понятная Европа.
Если же вернуться в плоскость сюжетную, то дорога на дальний имперский форпост к доктору Кэрроллу оказывается куда опаснее, чем казалось поначалу. Та часть Бирмы, куда пролегает путь Эдгара Дрейка, пылает мятежом, и прорываться туда приходится буквально с боями. Доктор Кэрролл, живущий в окружении боготворящих его бирманцев, при встрече тоже оказывается куда экзотичней и таинственней, чем можно было ожидать (хотя и совсем не в том смысле, что конрадовский Курц). Его методы поддержания порядка регионе лежат где-то на стыке шаманства, европейской науки и гипноза. Его цели далеки от декларируемых. Но главное – мир вокруг Кэрролла сияет немыслимой красотой, выжигающей сетчатку в глазах скромного лондонского настройщика и уводящей его за грань реальности – навстречу тому, что нельзя ни объяснить, ни понять, только принять всем своим естеством (вместе, как водится, с неизбежными побочками).
«Настройщик», конечно, постколониальный, а значит, по сути своей антиколониальный, анти-экзотизирующий роман. Но, пожалуй, несмотря на всю мою любовь к постколониальной тематике именно в таком ее прочтении, для меня он стал в первую очередь романом о зачарованности чуждым, о настоятельной (и, кажется, преимущественно европейской) потребности раствориться в иноприродном. Но, как ни странно, еще и романом о stick to your own, о собственных границах – и о соблазне их покинуть, ради чего-то, что убьет тебя, не заметив. Словом, как ни крути, опять очень актуальная книга – впрочем, какая книга сейчас не актуальная, если читать ее, обратив глаза зрачками в душу.
#книга_недели
Только что закончили стрим с политиком и лингвистом Юлией Галяминой - говорили о книгах, о публичной полемике и о том, как книжные клубы помогают поговорить, а иногда и договориться с людьми других взглядов. Ну, и что почитать тоже немножко насоветовали. Если интересно, запись доступна по ссылке.
https://youtube.com/live/TeV5BJa_le0
Я превращаюсь в того самого никчемного блогера, который все обещает что-то написать и никогда не пишет. Поскольку подписчики в экстремистской сети с картинками справедливо негодуют, что обещала написать про "Башню из черного дерева" Джона Фаулза и Бретань, но не написала, решила все же исправиться.
Итак, как многие помнят, сюжет у этой (без преувеличения волшебной) повести вкратце таков. Молодой английский художник и по совместительству немного искусствовед Дэвид, тяготеющий к нефигуративному искусству, едет во Францию, в Бретань, навестить старого художника классического направления - эпатажного и скандального гения по имени Генри. Приехав к нему в поместье в окружении романтических дубрав и лесных озер, главный герой знакомится с двумя девушками - то ли ученицами, то ли любовницами, то ли служанками старого мэтра. И одна из этих девушек по имени Мышь (если в слове Muse проделать дырку, она станет Мышью - Mouse) оказывается, во-первых, невероятно талантлива, а во-вторых, столь же прекрасна.
Генри и Дэвид много спорят о живописи (старый художник выглядит в этих спорах более убедительно - молодой уж больно правильный и потому скучноватый), а еще Дэвида начинает неудержимо тянуть к Мыши - к ее подруге тоже, но все же к Мыши больше. Герой хочет спасти Мышь - избавить ее от Генри, открыть ее талант большому миру, но дома его ждут жена и дочка, да и вообще хлопот не оберешься. Поэтому, помаявшись как следует, Дэвид уезжает ни с чем, оставив прекрасную даму в сказочных лесах, в лапах старого хитрого дракона.
Когда я читала повесть в первый раз, мне было лет 17, и, конечно, тогда это была повесть о невозможной, не случившейся любви. Когда я прочла ее лет в 35, я поразилась, как же там мало собственно той любви, и как много разговоров об искусстве. Когда я прочла ее этим летом, в Бретани, я поняла, что это повесть о Бретани.
Метафора рыцаря в сверкающих латах, дракона и прекрасной дамы прошивает текст Фаулза насквозь. Об этом говорят и Мышь (дама), и Генри (дракон). Даже трезвый прагматичный Дэвид, пишущий картины, которые "хорошо смотрятся в интерьере", в какой-то момент проникается несколько неловкой для него ролью рыцаря. Позже он сбрасывает морок и бежит из зачарованного драконьего королевства в привычный мир светлой геометрически правильной рациональности, но поначалу даже он непроизвольно и неосознанно начинает воспроизводить древний паттерн, словно бы подчиняясь магии места.
Вообще, конечно, Бретань – полноценный персонаж повести Фаулза. Она предстает царством продуктивной и опасной иррациональности, и в этом качестве прямо противопоставлена бесцветной, безопасной и, в сущности, бесплодной Англии, из которой в свое время Генри уехал навсегда и где благополучно процветает Дэвид. Противопоставление Бретани и Англии у Фаулза – это противопоставление хаоса и космоса, старого искусства и нового, хтонического дракона и благовоспитанного рыцаря.
Вся эта метафорика возникает применительно к Бретани неслучайно. Мы привычно соотносим Артуровский цикл с Англией, но вообще-то Бретань имеет на него едва ли не больше прав. В Броселиандском лесу показывают могилу Мерлина (честно говоря, это просто один из нередких в тех краях мегалитов, но кто ж нам запретит верить), там же находится Долина Без Возврата, куда по воле Морганы отправлялись неверные рыцари (и которую, по идее, неплохо бы посетить Дэвиду), дом волшебницы Вивианы и вообще много всего связанного с дамами, рыцарями, волшебством и драконами. Да и генеалогически Артуровские легенды, кажется, берут начало в преданиях скорее Бретани и Уэльса, чем Англии как таковой.
Поэтому можно смело утверждать, что «Башня из черного дерева» - та книга, где сеттинг задает сюжетную рамку. И если в этот момент вы подумали о «Волхве», где тоже были мудрый и опасный старец-чародей, две девушки, молодой пришелец, и где рамку (на сей раз античную) тоже задавал сеттинг греческого острова, то вы вспомнили правильно – Фаулз сам об этом много писал, называя «Башню» более реалистичной версией «Волхва».
Смысл сегодняшнего выступления, мне кажется, таков: "Так, ты чего тут стоишь? Быстро марш в постель! Взрослые обо всём договорились, а что у мамы фингал под глазом, а у папы шишка на лбу, так это так задумано просто. Вырастешь - поймёшь".
(Привычка держать общество за недееспособных детей всё же в начальстве неистребима)
И еще немного рекомендаций на лето, на этот раз в BURO 24/7 - постаралась не пересекаться с теми, которые уже дала "Афише" (но, как всегда, пересеклась с Настей Завозовой).
https://www.buro247.ru/culture/books/26-jun-2023-summer-books-critics-choice.html
Сегодня Минюст признал иноагентом Константина Борового, человека из глубоких 90-х, капитана российского бизнеса эпохи первоначального накопления капитала, политика и депутата какого-то раннего созыва Думы - так я узнала, что он всё ещё существует и даже чем-то не мил нынешней власти. Но первое, что я всегда буду помнить о Боровом, это что именно во время телефонного разговора с ним российские спецслужбы по сигналу спутниковой связи установили местонахождение Джохара Дудаева и разбомбили здание, где тот находился. Так что голос Борового, вероятно, был последним, что Дудаев слышал в жизни. Ну, во всяком случае, так гласила популярная в 90-е годы легенда, а уж правда это или нет - кто ж теперь скажет.
Читать полностью…
Младший коллега поинтересовался, буду ли я читать новую книгу рассказов Маргариты Симоньян. Нет, не буду - я читала предыдущую, "Чёрные глаза", которая поразила меня эээ... пастозностью, раблезианской избыточностью авторского языка в сочетании с более, чем скромным смысловым наполнением. Возможно, конечно, авторка с тех пор проделала большой внутренний путь и усовершенствовала свои нарративные техники - если так, расскажите мне непременно, послушаю с интересом. Но в целом я не возлагаю на прозу Маргариты Симоньян надежд. Нет, не возлагаю.
(Вот, кстати, в рассказах Шойгу были некоторые проблески - хотя их, скорее всего, автор писал не вполне лично. А тут - увы)
Продолжаем рубрику "в мире бесполезных фактов" - на сей раз об изменениях словарного узуса.
В те времена, когда употребление наркотиков хотя бы в теории могло иметь ко мне какое-нибудь отношение (увы, психофизика моя такова, что наркотики и алкоголь совершенно не мой наркотик), про кокаин говорили "дорожки". В переводе романа Донны Тартт "Щегол" Анастасия Завозова (проведшая перед этим серьезное культурологическое изыскание) употребила слово "полоска", которое, кажется, сегодня более распространено в соответствующих кругах. А вот у Пелевина в "Generation П" (1998 год) кокаин рассыпают "линиями". За семнадцать лет - три последовательно сменяющих друг друга варианта словоупотребления, ну надо же.
Долго оттягивала, не читала нового Уэльбека (мало мне своих ярости и тоски, чтоб ещё чужие впитывать), а какой же он оказался хороший. Не желчный, как обычно, но бесконечно печальный. "Про важное" (как обычно, крах Европы и европейских ценностей), но не в формате " жги, Господь", а с прощальной нежностью и щемящей любовью. Не про окарикатуренные типажи, а про трогательных и нелепых живых людей и их бытовые, скучные трагедии. "Уничтожить" в этом смысле похож на любимый мой роман Мишеля Уэльбека "Карта и территория", а ещё, как ни странно, на "Перекрёстки" Джонатана Франзена, в которых "важное" и "глобальное" не застит мелочно человеческого, а лишь подсвечивает его тёплым закатным светом. Словом, правда - даже если вы боитесь Уэльбека, как боюсь его я, сделайте исключение для этого романа. Он правда прекрасный.
Читать полностью…
Я с некоторой озадаченностью уже второй день читаю о том, что меня уволили из Высшей школы экономики. Информацию об этом странное медиа "Абзац" получило из пресс-службы Вышки, которая, в общем, сказала чистую правду: уже год я не являюсь штатным сотрудником университета, мой профессорский контракт действительно не был продлён ещё в 2022 году. В остальном же все в порядке, спасибо, так что ликовать или, напротив, сожалеть по поводу моего увольнения то ли рано, то ли поздно. Времена сейчас такие, что никто не может прогнозировать даже ближайшее будущее, но пока так.
Читать полностью…
Комментарий юриста Инны Мироновой на тему того, как теперь, после принятия очередного дискриминационного закона о так называемых "третьих лицах", готовить любить и поддерживать иноагентов.
Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий издательство "Индивидуум" остается одним из важных источников света, добра, иронии и так необходимой нам сегодня рефлексии. "Индивидууму" нынче пять лет (с праздником, коллеги, до 25 по меньшей мере!), и по этому поводу у них фестиваль с лекциями, разговорами и концертом. Приходите - вход свободный, но нужна регистрация.
http://once-upon-a-time-in-individuum.tilda.ws/
Любимые выпускники бакалавры-экономисты, которых, к несчастью, не успела обнять и поздравить лично, наградили меня грамотой - благодарностью за бессонные ночи с хорошими книгами.
Любимые выпускники-магистранты, которых обнять и поздравить лично всё же успела, подарили мне футболку с вопросом, который на протяжении двух лет слышали от меня чаще всего.
Дорогие мои, мы выпустили вас в мир, куда более мрачный и опасный, чем тот, из которого вы к нам пришли. Никого не слушайте - вы нужны, вы свет, вы любовь и жизнь, не останавливайтесь! И да пребудет с вами сила, а мы - мы всегда рядом, вы знаете.
"Когда я думаю о детстве в Тольятти
я вспоминаю что все друг друга за что-то да ненавидели
ненавидели в школе
в семье
в подъезде
и по телевизору.
Ненавидели но почему-то всем врали что всё хорошо и стабильно
врали.
И мне показалось что так невозможно
и однажды мёртвые встанут
и отомстят за себя.
Они сломают железобетонные стены надгробия и плотины
и голосом мёртвых
заговорят живые".
Сергей Давыдов. Спрингфилд.
Марианна Орлинкова - настоящая кулинарная богиня: из всех, кого я знаю так, чтобы прямо рукой дотянуться, лучше (изобретательнее, разнообразнее), чем она, не готовит никто. Однако если люди, которые очень хорошо готовят, редко, но все же встречаются, то такие, которые и готовят, и рассказывают об этом с компетенцией и глубиной университетского профессора, скорее нет - за исключением опять же Марианны.
Слушать, как Марианна говорит о еде, едва ли не интереснее, чем приготовленную ею еду есть (хотя тут мои дети со мной бы поспорили). В любимом "Страдариуме" она прочтет курс о еде от античности до нового времени, и я точно знаю, что это будет счастье.
(А еще, еще я пеку самый вкусный пирог с ягодами и блины из зеленой гречки по марианниным рецептам, а еще она научила моих детей хрюкать - оххх, в общем, вы уже поняли, я думаю, что такие курсы пропускать нельзя)
https://stradarium.ru/birth-of-cooking
Горячо согласна с коллегой.
/channel/baunovhaus/1380
И, если вы вдруг не знали, то есть еще старый (и, как мне помнится, очень хороший) фильм по "Башне из черного дерева", где Генри играет целый Лоуренс Оливье.
Читать полностью…
Завтра, если все будет хорошо и никакая новая Земля больше не налетит ни на какую небесную ось, обсудим с политиком, лингвистом и преподавателем (а еще, как нынче водится, иноагентом) Юлией Галяминой, как вообще разговаривать друг с другом во времена, когда каждое слово провоцирует конфликт, а молчание - без преувеличения золото (потому что не чревато, во-первых, мгновенным отчуждением, а во-вторых, тюремным сроком). Спойлер - всегда можно опереться на книги, это комфортно и безопасно. В общем, слушайте нас завтра по ссылке.
/channel/galyamina/5543
Я довольно мало читаю нон-фикшна, но из длинного списка нынешнего "Просветителя" прочла (или по крайней мере просмотрела) кое-что. Очень рекомендую "Корпорацию самозванцев" Олега Хлевнюка (в ее основе потрясающая совершенно история, писала когда-то об этой книге в запрещенном медиа), "Испанию" Татьяны Пигаревой и "Румынские мифы" Натальи Осояну. Впрочем, там и остальное кажется по меньшей мере любопытным - книгу Велижева про Чаадаева, например, давно планирую прочесть, а тут и повод.
(А вообще, конечно, большая радость, что "Просветитель" не прекращает свою работу в нынешних бедственных обстоятельствах - огромная поддержка для всех, кто держит свои рубежи, не отчаивается и, несмотря ни на что, продолжает делать то, что считает важным и необходимым. Спасибо за это Фонду Дмитрия Зимина и основателям премии - Александру Архангельскому и Александру Гаврилову)
/channel/podosokorsky/25596
"От плеч уж отваливается голова, вот Тула мелькнула, плывёт Москва", как писал полузабытый нынче великий поэт.
Очень, очень, очень за всех страшно - будьте, пожалуйста, осторожны все.