-
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении
Помню, Короленко описывал в "Истории моего современника" как, будучи сослан в самую глушь Вятской губернии, в Березовские Починки, познакомился там с местным священником из черемисов (марийцев). Так вот, тот, когда был трезв, худо-бедно справлялся с церковными службами и требами. А напившись, с кадилом шёл в священную рощу и там, покачиваясь, горланил псалмы перед родительскими берёзками. Традиционные ценности, ничего с ними не поделаешь.
Читать полностью…
Ужасно жаль. Почему-то вчера весь день вспоминала, как мы с ним вместе ехали в поезде в Киев, году в 2006, и полночи простояли в коридоре - говорили о литературе, конечно, о чем ещё. Очень сочувствую друзьям и родным.
Читать полностью…
По самой распространённой версии, сегодня день рожденья Шерлока Холмса. По этому поводу давний мой текст, его здесь многие не читали.
В финале новеллы "Тайна Боскомской долины", выслушав несчастного старика Тёрнера, мистер Холмс замечает, что его подписанные показания вряд ли придётся использовать в суде, а потом произносит ещё кое-что.
“God help us!” said Holmes after a long silence. “Why does fate play such tricks with poor, helpless worms? I never hear of such a case as this that I do not think of Baxter’s words, and say, ‘There, but for the grace of God, goes Sherlock Holmes.’”
Этому фрагменту в наших переводах не везло.
У Войтинской (перевод 1946 года) он звучит так:
— Бедные мы, бедные! — после долгой паузы воскликнул Холмс. — Почему судьба играет такими жалкими, беспомощными созданиями, как мы?
В классическом переводе Майи Бессараб (1956), который мы все читали в детстве, последнее предложение не выброшено, но лучше бы было:
— Да поможет нам бог! — после долгой паузы проговорил Холмс — Зачем судьба играет нами, жалкими, беспомощными созданиями? Когда мне приходится слышать что-нибудь подобное, я всегда вспоминаю слова Бейкстера и говорю: "Вот идёт Шерлок Холмс, хранимый милосердием господа бога".
У Ирины Дорониной (2005) цитата ближе к истине, но без промахов тоже не обошлось:
— Да поможет нам Бог! — воскликнул Холмс после долгой паузы. — Почему судьба так жестоко играет жалкими беспомощными червями, подобными нам всем? Никогда не слышал ничего более душераздирающего, и мне остаётся лишь, перефразируя Бакстера, сказать: "Если бы не милость Божия, шёл бы так и Шерлок Холмс".
Новые переводы, которых предостаточно, в сети не вдруг найдёшь, надеюсь, там всё в порядке. У Дойла, в общем, сказано следующее:
— Помоги нам, боже! — сказал Холмс, помолчав. — Для чего только судьба учиняет такое над бедными беспомощными червями? Всякий раз, услышав о подобном деле, я невольно вспоминаю слова Бакстера и говорю: "С ними, кабы не милость божья, идти и Шерлоку Холмсу".
Мистер Холмс вспоминает расхожую историю о благочестивом человеке, который, увидев преступников, ведомых на виселицу, произнёс: "Кабы не милость Божья, идти бы с ними и мне".
Чаще всего эти слова приписывают проповеднику Джону Брэдфорду, протестантскому мученику, сожжённому на костре 1 июля 1555 года, но впервые о том, что он говорил нечто подобное, упоминается лишь в публикации 1818 года. Согласно книге 1848 года, эту фразу якобы произнёс английский священник XVIII столетия Джон Ньютон — он ещё написал гимн Amazing Grace, но это так, к слову. Бакстер, на которого ссылается Холмс, это Ричард Бакстер, пуританский богослов и проповедник XVII века, который и в тюрьме за свои убеждения посидел, и перед Кромвелем с проповедью выступил.
Но дело, собственно, не в том, кто именно произнёс эти слова. Дело в том, что мистер Холмс, глядя на человека в той стадии отчаяния, которая заставляет пойти на убийство, понимает: неколебимых мало. Одним милосердием Провидения мы хранимы от зла, а вовсе не нашими безупречными принципами и общей образцовой добродетельностью в мирное время.
Холодный, рациональный, человек-машина, чуждый всякой эмоции... что там ещё про него говорят обычно, про скрипача нашего? А, да, не знает, что Земля вокруг Солнца вращается, как я могла забыть!..
Вот и по "Обряду дома Месгрейвов" сразу понятно: не знает.
Внезапно поняла, что, конечно, и повесть Ольги Славниковой "Бессмертный", и фильм "Гудбай, Ленин!" восходят к единому сюжетному инварианту - главе "Последыш" в "Кому на Руси жить хорошо".
В "Бессмертном" Славниковой уже после распада СССР родные, боясь травмировать давно парализованного "персонального пенсионера" и потерять таким образом его "персональную пенсию", разыгрывают для него якобы продолжающуюся за пределами квартиры советскую жизнь.
В "Гудбай, Ленин!" то же самое проделывает сын властной коммунистки-пенсионерки из ГДР. Он обманывает престарелую мать, создавая иллюзию неизменности социалистического уклада, в то время как в действительности Германия уже давно едина, а о социализме все и думать забыли.
Ну, и "Последыш" Некрасова, в котором и наследники, и крестьяне разыгрывают для старого помещика крупномасштабный спектакль о как будто бы длящемся в России крепостном праве, - ровно тот же сюжет.
Можно вспомнить еще, конечно, "Шоу Трумана", но там все же речь идет о более глобальной инсценировке. А вот именно поддержание видимости ушедшей эпохи ради того, чтобы не встревожить старика, - это, кажется, некрасовское ноу-хау.
Начала читать расхваленный роман Cloisters Кэти Хейз, про который Guardian пишет, что буквально новая Донна Тартт народилась. Очень хотелось чего-то плотного и настоящего, с музыкой текста и при этом с историей. Ну, в общем, точно не Донна Тартт - возможно, нормальный крепкий романчик там со временем и соберётся, но я этого, боюсь, так и не узнаю. И как-то с прискорбием отмечу, что мы вот на русскую современную литературу жалуемся, а в англоязычной, меж тем, такого вот приличного, добротного литературного евроремонта в последнее время всё больше, а Донн Тартт всё меньше.
Ну, или, просто у меня кризис профессиональной идентичности, ощущение распада и умирания всего, что было мне ценно, и вообще старость. Это, кстати, весьма вероятно.
Не верю в возможность перемирия и отдельно не верю в искренность и добрые намерения авторов, так сказать, идеи. Но внезапно мысль о том, что сутки просто никого не будут убивать, показалась мне неотразимо, почти болезненно притягательной. Такая простая, органическая вещь - всего-то сутки без убийств и обстрелов - вдруг представляется какой-то сказочной, недостижимой фата-морганой. Странные времена, прОклятый год.
Читать полностью…
История как бы про литературу, а на самом деле про преимущество виртуального перед реальным.
Читать полностью…
Я всё время думаю, что если бы я выбрала эту жизнь, если бы я её хотела, если бы не постоянная фоновая боль из-за войны, уходящий год мог бы быть офигенным. В нём было много моря и тепла (больше, чем когда-либо в моей жизни), много родных, друзей и близких, ставших ещё ближе и роднее, хотя казалось бы, куда уж. Очень много пронзительной, окончательной и какой-то спасительной ясности. Много - бесконечно много - впечатлений. Много перемен.
Но вот Новый год мы встречаем как всегда - на новом месте, но с самыми старыми, самыми близкими друзьями. С ёлкой, с "Щелкунчиком", оливье, мандаринами и тем же новогодним печеньем, что и год, два, три года назад. Держимся за это всё в мире, где, казалось бы, ничто не осталось по-прежнему.
Спасибо всем, кто был в этом году рядом - реально, виртуально, мыслями. Спасибо тем, в ком не ошиблась, и тем, кто не ошибся во мне. Пусть Новый год будет хоть немного лучше уходящего - кажется, это довольно скромная, умеренно амбициозная надежда. Всех обнимаю - и самые нежные новогодние пожелания от всей нашей семьи.
Мира нам всем, свободы и справедливости поскорее. И снова жить ту жизнь, которую мы сами хотим. Сами выбираем.
Книга, которую я очень, очень жду. Предзаказ уже открыт!
Читать полностью…
А вот и собственно подкаст, посвященный "Снежной королеве" - последний в этом году, очень утешительный, как мне кажется. Не переключайтесь - год заканчивается, но сезон нет, будет еще два выпуска!
https://meduza.io/episodes/2022/12/30/v-kontse-takogo-goda-osobenno-hochetsya-skazki-sovetuem-perechitat-snezhnuyu-korolevu-i-rasskazyvaem-chem-andersen-mozhet-uteshit-nas-segodnya
#Николай_I
Гомеопатия против гриппа и железного здоровья
18 февраля 1855 года 58-летний Николай I внезапно умер. Новость повергла в шок абсолютно всех. Как же так, отличался недюжинным здоровьем и только на днях проводил смотр новых батальонов, отправляющихся в Крым на войну. По столице поползли слухи, что императора отравили. В науке эта история рассказывается не лучше: якобы Николай испытывал стресс от военных неудач и не видел хорошего выхода из сложившейся ситуации, а потому, будучи серьезно простуженным, самоубийственно поехал в мороз на смотр в легком плаще в открытых санях. Между этими двумя крайностями, однако, уместилось много интересных деталей, по отдельности даже забавных, но вместе способных создать патовую ситуацию.
Для начала, зимой 1855 году в Петербурге развернулась эпидемия гриппа. При этом многие не придавали ей особого значения, поскольку одновременно в разных местах вспыхивала холера, а бытовало мнение, что двух зараз в одно время быть не может. Так или иначе, 27 января Николай то ли простыл, то ли заболел тем самым гриппом, вполне отлично существовавшим на фоне холеры. Кашлял, чувствовал «некоторое стеснение в груди», боль в спине, но, едва попустило, поехал на маршевый смотр новых батальонов. Учитывая, что наблюдавшие врачи говорили об «упадке деятельности» в одном из легких, прокатиться с ветерком по забористой питерской зиме на фоне долеченного ОРВИ при еще не изобретенных антибиотиках было сильно спорным решением.
Выбор врачей и их рекомендации — еще одна интересная деталь. Мартын Мандт, который лечил Николая на протяжении пятнадцати лет, практиковал «атомистический метод». Обычно говорят, что это гомеопатия, но методы Мандта критиковались и гомеопатами тоже, которые уверяли, что при параличе легких надо было давать рвотный камень и растительный уголь, но этого сделано не было. Что касается врачей, практиковавших более доказательный подход, в тот момент наибольшей известностью пользовались Николай Арендт и Николай Пирогов. Про последнего известно, что в это время он практиковал военно-полевую хирургию в Севастополе, но Аренд лечил аналогичную простуду у Николая когда-то. Тем не менее, в этот раз все произошло без их участия. Филипп Карелль, второй врач в этом деле, был учеником Мандта.
Наконец, богатырское здоровье Николая оказалось сильно преувеличенным. Как минимум, он страдал от головокружений, повышенного давления, болей в ногах и спине и всех сезонных заболеваний, которые проносились по Петербургу. Плюс к этому в его жизни существовал ряд фобий: после пожара в Зимнем дворце он не переносил запах дыма, а кроме того, отказывался больным ложиться в постель и спал на походной раскладушке, укрываясь шинелью. В придачу к этому врачи имели дело с непростым характером. Образ богатыря создавался Николаем сознательно для других, но отчасти он обманывал и самого себя, каким-то образом связывая железное здоровье со своим великим предназначением. В итоге за несколько часов до смерти даже сам он был, кажется, совершенно не готов к такому повороту.
Сегодня мы понимаем, что недолеченный грипп, питерская зима, спорные врачебные методы и пренебрежение даже этими рекомендациями, замешанное на представлении о собственном величии, — сочетание с большим потенциалом. Но дальше этот снежный ком стал обрастать традиционным хаосом. 18 февраля, когда Николай умер, в газете был опубликован отчет о состоянии здоровья государя, который страдает от лихорадки. Бальзамирование по предложенному им самим методу не удалось, при попытке исправить все стало еще хуже, после чего гроб решили просто закрыть, ничего не объяснив. По итогам, поверить в то, что патовая ситуация может сложиться просто из череды дурацких мелких решений, современникам оказалось сложнее, чем впасть в привычную конспирологию. Тем более что в пылу этого бардака Мандт, врач Николая, решил покинуть Россию — впрочем, когда толпа грозит разорвать на части, никаких других причин уже не надо.
Почитать:
Воспоминания фрейлины Анны Тютчевой о смерти Николая I
Потихоньку начинаю подводить итоги - вот краткая видео-версия.
https://youtu.be/zefRQ68G_HU
Девять людям Средиземья? Никогда не думала, что толкиеновские метафоры на наших глазах начнут реализовываться с такой неприятной буквальностью. (Если кто забыл, "Медуза" - медиа-иноагент).
Читать полностью…
Обычно мы с Александром Серапионовым живем душа в душу, но тут немножко поспорили - о "Детстве. Отрочестве. Юности" Льва Толстого, которые мне при перечитывании показались бледной тенью будущего великих толстовских текстов. Я аккуратно нападаю, Саша ловко защищается - вернее, защищает. Слушайте в медиа-иноагенте - ну, или в любом другом источнике подкастов.
https://meduza.io/episodes/2022/12/23/detstvo-otrochestvo-yunost-lva-tolstogo-nastoyaschiy-seans-psihoterapii-kak-eti-povesti-pomogayut-ponyat-podrostkovoe-povedenie
От последствий ковида скончался писатель Алексей Слаповский.
Читать полностью…
Какие страшные фотографии Путина с Рождественской службы. Сразу и "Сто лет одиночества", и "Осень патриарха". Бесконечно одинокий, старый человек, в котором не осталось почти ничего человеческого. Мёртвая бесплотная тень, из-за последнего порога скорбящая о живых, которых ему, как он убежден, придётся убить ради ещё не родившихся.
Читать полностью…
(Продолжаю читать Баунова) А ведь в эту компанию определённо просится португальский диктатор Салазар! Последние два года своей жизни он, почти парализованный и выживший из ума, провёл в твёрдом убеждении, что продолжает управлять страной, что всё идёт, как прежде, и даже богомерзкие америкашки не высаживались на Луну. Иммерсивный спектакль полуживому тирану обеспечивали его собственные приближённые и фактический преемник. Прямо бродячий сюжет, ей-богу.
Читать полностью…
С неослабевающим интересом читаю книгу Александра Баунова "Конец режима" о завершении трёх европейских традиционалистских диктатур - Салазара в Португалии, Франко в Испании и "Чёрных полковников" в Греции. И вот о чем думаю. Есть огромная разница между историческими книгами, написанными "с намёком", и теми, которые в самом деле посвящены описываемому предмету.
Первые в действительности обращены к современности, и история в них выполняет роль латинских exempla - поучительных притч, прозрачных аллюзий и примеров, которые при случае хорошо ввернуть в проповедь. Самый характерный образец из недавнего - это, конечно, "Империя должна умереть" Михаила Зыгаря, многим полюбившаяся, а меня глубоко разочаровавшая именно этой своей интенцией свести всю историю последних предреволюционных десятилетий к набору параллелей с днём сегодняшним, прямолинейных и оттого неточных.
Вторые - подлинно сосредоточенные на своём периоде и его героях книги - поворачиваются к современности если не спиной, то во всяком случае боком. И хотя задаваемые автором прошлому вопросы порождены актуальным состоянием мира (как учат нас историки Школы Анналов, по-другому и не бывает), нащупывание непосредственных аналогий не входит в авторскую задачу.
И парадоксальным образом эти вторые не только живут дольше, переживая "подмигивания" в сторону быстротечной сиюминутности, но и в моменте воспринимаются (мной, во всяком случае) куда "злободневнее", оставляя пространство для читательского не сотворчества, но со-думания, со-анализа, со-сопоставления.
Так, к примеру, завуалированно диссидентские книги Натана Эйдельмана про декабристов, восхищавшие своими смелыми параллелями современников, сегодня читаются с усилием. А его же куда менее политизированная (и потому куда менее популярная в годы публикации) "Грань веков" жива-живехонька. К слову сказать, и со "Всей кремлёвской ратью" Зыгаря та же история - написанная "по-честному", она сегодня смотрится куда свежее более поздней "Империи".
С огромным удовольствием отмечаю, что "Конец режима" Баунова - из второй, подлинно исторической категории. Именно поэтому порождаемые этой книгой мысли куда глубже и больше тривиального "ну прям как у нас" или "ой нет, это не как у нас".
А заодно, конечно, это всё в очередной раз показывает изначальную ничтожность и ущербность ироничного эзопова языка, экспресс-освоением которого мы все сейчас так гордимся. Только сказанное прямо и всерьёз имеет шансы пережить своего создателя.
Смерть в Фейсбуке
2 года назад скончалась не очень известная писательница любовных романов Сьюзан Мечен (Meachen). Покончила с собой, как сообщила дочь ее в Фейсбуке. Этому способствовали намеки на травлю (из переписки с ее коллегой). Дочь начала собирать деньги на похороны, а еще набирать волонтеров для работы с незаконченным романом.
Все бурно обсуждали вопрос о буллинге, который привел к суициду, выразили соболезнования, собрали денег на похороны и даже сборник рассказов в память о ней.
И вот на днях Сьюзан пишет в Фейсбуке, что она жива. Суицида не было, буллинга тоже. Кажется, и дочери не было (в качестве автора поста). Это она все сделала сама, а еще присоединилась к хору выражающих сочувствие под псевдонимом.
Объясняет она это СМИ тем, что у нее был нервный срыв. И "семья ее приняла такое решение". Однако ряд журналистов считает, что это была попытка нажиться на публичном трауре и раскрутить свой роман.
Я бы здесь обратила вот на какой аспект: все - друзья, знакомые, фанаты -поверили посту "дочери" в Фейсбуке. Сюда по всему, никто не пытался ничего проверить. Тексты в Фейсбуке (заявление о смерти, горевание, траур) являются более "предпочитаемой реальностью", чем реальность физического мира (грубо говоря, можно было поднять трубку и проверить, физически попытаться прийти на похороны, но никто этого не сделал).
По Нилу реально плавают фелуки с наклонённой назад мачтой, а солнце садится в пустыню на западном берегу, за Долину Царей, прямиком в царство мёртвых. Всё же советское детство, в котором ни у кого не было даже маленького призрачного шанса увидеть всё это своими глазами, сделало нам царский подарок на всю жизнь: постоянное острое ощущение чуда в путешествии - как будто попал внутрь до дыр зачитанной книжки или картинки, висевшей когда-то над кроватью. Оно есть, оно в самом деле существует! А раз так, то может, где-то есть и Нарния, и Средиземье, и планета Гиперион... Грань между фантазией и реальностью размыта - в этом и сила, и слабость нашего поколения. Часто об этом думаю, только какой из этого следует вывод не знаю.
Читать полностью…
По ссылке внизу можно сделать предзаказ вот такой моей книги. Хотя обложка и содержание выглядят так, будто все делалось прямо сейчас, по следам горячих событий, это работа последних почти четырех лет, учитывая время на подробное ознакомление с материалом в виде книг, сотен часов видео (ресурс, мало доступный прежним авторам), документов на сайтах иностранных учреждений, и аналоговых документов в архиве МИД России.
По жанру это плутарховское параллельное жизнеописание, но не людей, а трех обществ — испанского, португальского, греческого — во время перехода от диктатуры к демократии, который там случился почти одновременно, и в годы, которые этому переходу предшествовали. Это и сорок лет одиночества (столько их было в Испании, и Португалии, в случае Греции — семь), и осень сразу нескольких патриархов и убийство дракона, но исключительно на документальном материале. Но и без людей не обошлось, куда без них.
Гносеологические это строгая книга, где самые очевидные версии событий приняты как наиболее вероятные. Одновременно она полностью противоречит той дурной русской традиции (к счастью, начавший уходить), где чем скучнее, тем солиднее, интересно писать — не барское дело, кому надо продерутся, а за пределами области скуки сразу разверзается мир безответственного фантазирования . Те кто следит за современной западной академией и лучшими книгами на русском языке, знают, что это давно не так: мир преодолел различие между художественной (для удовольствия) и не художественной (для знания) прозой, и вернулся к почти античному представлению о литературе, где умение получать чувственное удовольствие от исследования реальности было общим и само собой разумеющимся. Ну и разумеется, для жителей и политиков авторитарных стран, которые склонны примерять такие вещи на себя, это книга-аналогия, книга-инструкция и даже книга-предостережение. В частности, жителям посткоммунистического востока Европы и России книга должна помочь выйти из круга аналогий связанных с падением коммунистических режимов — ведь все три рассмотренные на ее страницах консервативные диктатуры, подобно нынешним и в отличие от советской, исправно снабжали своих граждан джинсами с колбасой и держали границы открытыми.
Книга адресована больше тем, кто читает по-русски, на английском, испанском, португальском и греческом об этих событиях и их героях написано несопоставимо больше. Международный вклад этой книги можно усмотреть в том, что практически нет работ, которые рассматривают все три перехода вместе, хотя они происходили одновременно, а режимы, начавшиеся по-разному, эволюционировали сходным образом, но закончились по-разному — один в результате революции, другой — договорной демократизации «со сделкой», третий — проваленной военной авантюры.
Вероятно, соединить в одной книге про все три перехода (от которых, всех трех, Хантигтон считает свою третью волну демократизации) мешала не часто встречающаяся комбинация языков для чтения, включая русский, который дал мне возможность оценить позицию и роль СССР — второй сверхдержавы того времени. Здесь, кроме прессы, тогдашних советских книг (включая пропагандистские) и документов, помог крайне полезный разговоры с бывшим министром иностранных дел России Игорем Ивановым, который в молодости служил дипломатом в советской миссии в Мадриде, открывшейся накануне смерти Франко, был свидетелем, хроникером, и, в том что касается изменений советской позиции, участником событий. Так что короткая английская версия книги, если в ней появится нужда, будет касаться этого, мало известного в мировой науке и документальной литературе аспекта событий. А для читающих на русском — это, судя по всему, первая книга о том, как три консервативные диктатуры, одновременно противостоящие западным ценностям и коммунизму, превратились в современные демократии — со своими, разумеется, особенностями.
https://www.ozon.ru/product/konets-rezhima-kak-zakonchilis-tri-evropeyskie-diktatury-819883925/?sh=mDkuR7Uo-A
Любой подводящий итоги уходящего года ступает тем самым на почву даже не зыбкую, а прямо-таки горящую. Личные итоги подводить не буду - какие уж тут итоги, горе сплошное (из полезного, пожалуй, только одно - экспресс-курс ярости, ненависти, беспомощности, но еще и смирения, принятия, благодарности). Книжно-индустриальные итоги тоже воздержусь подводить – подводила их, извините за оксюморонность, весь год, в режиме реального времени, и тоже порадовать нечем (цензура, подорожание, уход правообладателей – короче, ох).
А вот итоги сугубо книжные все же подведу - не прерывать же без малого десятилетнюю традицию. Ну, и вообще, давайте поиграем в книжную рубрику "Вечернего Урганта".
Начну с русской литературы, для которой уходящий год удивительным образом оказался не так уж и плох (в скобках оговорюсь: литература - искусство медленного реагирования, в 2022-м мы пожинали то, что было посеяно два-три года назад, поэтому удивляться не стоит: думаю, провал увидим через пару лет, если, даст бог, нынешние раны хотя бы начнут затягиваться).
Главная, на мой взгляд, русская книга года - "Лисьи Броды" Анны Старобинец. Писала о ней столько, что невозможно уже повторяться, а если вы до сих пор не прочли, то вот вам и план на каникулы.
Но вообще важнейшее, что было в уходящем году для меня лично – это много, прямо МНОГО новых имен и новых книг от писателей поколения 30-летних.
Главное новое имя для меня - Ася Володина, чьи романы «Протагонист» (он лучше) и «Часть картины» (тоже хорошо) в моем персональном рейтинге занимают уверенное второе место после "Бродов". Очень, очень много таланта – прямо невооруженным глазом видно.
Неплохой, крепкий роман Михаила Турбина «Выше ноги от земли» (писала о нем буквально только что).
Очень интересная Екатерина Манойло, «Отец смотрит на запад» - с важной для меня постколониальной, локальной тематикой.
Сразу три (!!!) за один год книги у махачкалинца Ислама Ханипаева – «Типа я» и «Большая суета» (отличный «русский Бакман», смешной, горький, трогательный, мастеровитый) и «дагестанский детектив-нуар» «Холодные глаза» - все же более дагестанский, чем детектив-нуар, но в любом случае неплохо, самобытно и с каким-то очень легким писательским дыханием.
Из тех, кого мы уже знаем по прошлым годам, хотела бы отметить «Сезон отравленных плодов» Веры Богдановой, совершенно замечательный, одновременно и умный, и эмоциональный.
Прекрасный «Харассмент» Киры Ярмыш, немного затерявшийся на фоне общего ужаса начала войны, но от этого не менее классный. Теперь уже, наконец, совершенно понятно, что Ярмыш – настоящий серьезный писатель, а не просто «пресс-секретарь Навального», как говорили после "Невероятных происшествий в женской камере №3".
Очень хорошая «Степь» Оксаны Васякиной – пожалуй, «Рана» мне понравилась больше, но, возможно, дело просто в том, что «Рана» была очень новой и необычной, а «Степь» все же немножко в том же духе.
Новую повесть Александра Пелевина «Гори огнем» мне, по понятным, думаю, причинам психологически было непросто заставить себя прочесть (вот и мне стало сложно отделять автора от его произведения, увы), но вообще-то она очень и очень достойная – хотя, как мне показалось, автор в какой-то момент решил ее не столько закончить, сколько прекратить.
Ну, и в заключение совсем уж пунктиром – хороший «Оккульттрегер» Алексея Сальникова (в моем персональном рейтинге, пожалуй, уверенное второе место после «Петровых»). Многие были в восторге от «Саша, привет!» Дмитрия Данилова – я скорее нет, но это как минимум любопытно. «Чагин» Водолазкина меня несколько разочаровал, но я знаю тех, кому понравилось - и это тонкие, умные читатели. Ну, и, наконец, «Пелевин этого года», «KGBT+» многим, напротив, не понравился, а я прочла с радостью и внезапной благодарностью – как по мне, то, что надо.
Словом, потерянный для жизни и радости, для русской литературы 2022-й парадоксальным образом потерян не был. Неплохой год – не лучший, пожалуй, но и определенно не худший.
На этом пока все – про переводную постараюсь написать в следующем посте, возможно, уже после Нового Года.
Ещё одна штука про "Снежную королеву", которую я заметила, пока готовилась к подкасту. Сказку Андерсена часто сравнивают (и мы в подкасте сравним, чего уж) со сказками Клайва С. Льюиса. Однако в действительности между ними есть фундаментальнейшее различие.
Все, думаю, помнят, что герои Льюисовской "Нарнии" проживают в платяном шкафу целую жизнь, а когда вываливаются наружу, обнаруживают, что в нашем реальном мире за это время прошло лишь несколько секунд, и экскурсанты всё ещё стоят за дверью пустой комнаты.
А вот в "Снежной королеве" временные потоки устроены прямо противоположным способом. Герда, вроде бы, проводит во дворце Снежной Королевы всего несколько минут - ровно столько, сколько нужно для того, чтобы расколдовать Кая. Но когда дети выходят наружу, они обнаруживают, что Северный Олень за это время успел обзавестись семьёй, ворон умер, принц и принцесса "уехали в чужие края" (очень, кстати, интересно, с чего бы - революция? дворцовый переворот? охота к перемене мест?), а Маленькая Разбойница превратилась из девочки в молодую женщину.
Героиня, с которой произошло нечто похожее, таким образом, это вовсе не Люси, а Эннея из "Гипериона" Дэна Симмонса. Именно она входит в Гробницы Времени девочкой и девочкой же выходит, в то время как снаружи проходит несколько десятилетий. Не уверена, что Симмонс имел это в виду (честно сказать, почти уверена, что нет), но эта параллель кажется мне очень интересной и какой-то многообещающей. Отложу эту мысль на будущее, чтобы подумать её "после войны".
Татьяна Трофимова в моём любимом канале "Последние семь лет" с несколько разочаровывающей поспешностью (эх, сколько ж ещё туда можно было уместить историй, а я бы читала и читала!) рассказывает, как и чем закончилось "мрачное семилетие" - последние (и самые ре- и депрессивные) годы правления Николая I. Что ж, давайте засчитаем этот финал прекрасного проекта за новогоднее пожелание - чтобы наши "последние семь лет" всё же оказались покороче. Ну, и если вы не читали Танин канал весь этот год, то у вас есть прекрасная возможность отлистать к началу и прочесть неторопливо и с удовольствием. Заранее зная, что оно непременно кончится.
Читать полностью…
Путин подарил участникам «неформального саммита СНГ» девять колец
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
Участвовавшие в «неформальном саммите стран СНГ» главы государств получили от Путина в подарок к Новому году перстни с символикой СНГ, сообщил белорусский телеграм-канал «Пул Первого», который называют близким к Лукашенко.
«Девять клубных колец подготовили специально к неформальной встрече лидеров СНГ. На них — поздравления к Новому году», — говорится в сообщении.
В «саммите», который состоялся 26 декабря в Санкт-Петербурге, принимали участие Владимир Путин, Александр Лукашенко, президент Азербайджана Ильхам Алиев, премьер‑министр Армении Никол Пашинян, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, президент Кыргызстана Садыр Жапаров, президент Таджикистана Эмомали Рахмон, президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов и президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев.
В петербургском книжном «Подписные издания» соблюдают требования закона об «иноагентах», но одновременно выражают свое несогласие с ним.
Отметим, что в пленке и с маркировкой теперь продают и «Новую газету»: в ней напечатано стихотворение Дмитрия Быкова. «Новая» возобновила выход: в печати появился ее первый после 28 марта номер.
В газете также представлен перечень рекомендуемых ютюб-каналов: 8 из 16 в нем отмечены «иноагентской» пометкой.
Написала для медиа-иноагента про роман Михаила Турбина "Выше ноги от земли" - несовершенный, но живой.
https://meduza.io/feature/2022/12/24/vyshe-nogi-ot-zemli-debyutnyy-roman-mihaila-turbina-o-potere-rebenka
Прекрасная новость - лауреатом премии "Просветитель" в номинации "Гуманитарные науки" стал мой любимый Михаил Майзульс за мою любимую (и многократно рекомендованную в самых разных медиа) книгу "Воображаемый враг" - нужнейшую, актуальнейшую и в то же время начисто лишенную навязчивых подмигиваний и натужных аллюзий. От всей души поздравляю Мишу с наградой - ура!
Ну, и позволю себе напомнить мое летнее еще интервью с Михаилом Майзульсом в медиа-иноагенте, взятое как раз в связи с этой книгой.
https://meduza.io/feature/2022/06/25/obrazy-nenavisti-chasto-sozdayutsya-dlya-togo-chtoby-ukreplyat-lyubov